Знаменитые отцы могут гордиться своими достойными наследниками. Эти парни талантливы, успешны и… очень горячи Иван Макаревич 29 лет, сын…
Знаменитые отцы могут гордиться своими достойными наследниками. Эти парни талантливы, успешны и… очень горячи
Иван Макаревич
29 лет, сын музыканта Андрея Макаревича
Наследник знаменитого рокера, лидера группы «Машина времени», - яблоко от яблони. Ваня настолько похож на отца, что исполнял его в молодости в романтическом фильме Гарика Сукачева «Дом Солнца» по повести Ивана Охлобыстина «Дом восходящего солнца». Но именно интерес к кинематографу отличает Ивана от отца: музыке он предпочел карьеру в театре и кино (хотя, конечно, у Ивана есть своя группа). Скоро Ваню можно будет увидеть в сериале «Охота на дьявола» с Сергеем Безруковым.
Кирилл Нагиев
26 лет, сын телеведущего и актера Дмитрия Нагиева
Кирилл родился в Санкт-Петербурге, но строить карьеру приехал в Москву, где из актерского наследника превратился в рядового бедного студента. Возможностями своей фамилии парень не пользовался,оставаясь порой в ситуациях крайнего безденежья. Но чего Кириллу всегда хватало с лихвой, в отличие от финансов, так это женского внимания, так что конкуренция за сердце наследника велика. Сейчас Кирилл ведет передачу «Ревизорро-шоу» на канале«Пятница!».
Павел Табаков
20 лет, сын актера Олега Табакова
Самый юный участник нашего списка - сын Олега Табакова и актрисы Марины Зудиной,который дебютировал в большом кино в фильме Анны Меликян «Звезда». Павел, который сейчас встречается с актрисой Марией Фоминой, всего лишь год назад признавался, что общение с девушками давалось ему нелегко. Бороться со стеснением не помогала даже фамилия. «Главное - это имя, а не фамилия, а как Павел я пока не слишком много сделал», - рассуждает Табаков.
Иван Янковский
25 лет, сын актера Филиппа Янковского
Достойный наследник громкой фамилии - актер московской Студии театрального мастерства. Дедушка Вани - Олег Янковский - тот самый секс-символ Советского Союза. Отец - актер и режиссер Филипп Янковский, а мама - талантливая актриса Оксана Фандера. Интересно, что Ваня окончил режиссерский факультет РАТИ-ГИТИС, на актерский парня не взяли.
Матвей Лыков
29 лет, сын актера Александра Лыкова
Многие из нас помнят Лыкова-старшего по одиозным сериалам «Улицы разбитых фонарей» и «Бандитский Петербург». Теперь есть еще один повод поговорить об этом актере - его красивый и талантливый сын Матвей, который снялся только в одном фильме (фэнтези Тимура Бекмамбетова «Он - дракон») и предпочел модельную карьеру в Европе. Но мордашка - не единственное достоинство Лыкова-младшего. Он знает четыре языка(у Матвея диплом лингвиста Санкт-Петербургского университета) и окончил Парижскую школу режиссуры.
Никита Пресняков
25 лет, сын музыканта Владимира Преснякова
Сын Владимира Преснякова и Кристины Орбакайте и внук Аллы Пугачевой попробовал себя в нескольких областях. Он не только снимался в кино (самые известная роль - во франшизе «Елки»), но и сам создал несколько короткометражек, а также снял клип для казахского певца Тамерлана Садвакасова. Пресняков также организовал собственную группу MULTIVERSE.
Владимир Любимцев
26 лет, сын актера Михаила Пореченкова
Владимир - сын Ирины Любимцевой, бывшей девушки Пореченкова, отношения с которой у актера не сложились. В конце 80-х Пореченков предпочел карьеру семье, а сама Ирина рано ушла из жизни. Воспитанием Владимира, который начал общаться с Пореченковым только будучи взрослым, занималась бабушка. В 19 лет молодой человек самостоятельно узнал правду о своем отце и принял решение позвонить актеру, который не отказался от встречи. Отношения у парней сразу заладились. Пореченков одобрил решение Владимира также стать актером и теперь поддерживает теплые отношения с семьей сына: в прошлом году Владимир стал отцом девочки.
Никита Ефремов
28 лет, сын актера Михаила Ефремова
Благодаря прошлогоднему сериалу «Лондонград» Никита оказался в лучах славы, а интерес к его персоне увеличился в несколько раз. Совсем скоро мы увидим новый проект«Маяковский», где Никита сыграл вместе с отцом. В личной жизни наследника полная неразбериха, и Никита сам знает причину: «Я понимаю, что чересчур инфантилен, мне стоит научиться властвовать собою, расставить творческие акценты, определиться».
Андрей Удалов-Миронов
24 года, внук Андрея Миронова
Андрей - сын актрисы Марии Мироновой и ее первого мужа, телепродюсера Игоря Удалова. Андрей окончил Щукинское училище и трудится в театре им. Вахтангова. Посмотреть на наследника знаменитой актерской династии можно в постановках «Мнимый больной» и «Кот в сапогах».
Иван Добронравов
27 лет, сын актера Федора Добронравова
Сын известного комедианта, звезды проекта «6 кадров», предпочитает для работы серьезный жанр. Иван играл в фильме «Иуда», драмах Андрея Звягинцева «Елена» и «Возвращение» и криминальном сериале «Метод».
Он родился в 1890 году в Сидеми и был младшим ребенком. И как большинство Янковских имел отнюдь не стандартную биографию. Начнем с того, что учился он не в России, а в Японии, во французском католическом колледже, основанном некогда монахами-миссионерами. И, разумеется, все предметы там преподавались на французском языке, хотя не забывали и про английский, уже тогда весьма широко распространенный во многих странах Тихого и Индийского океанов. Таким образом, он с детства свободно владел четырьмя языками: родным русским, разговорным японским, французским и английским.Когда началась Первая мировая война, ему было двадцать четыре года. И всем своим воспитанием он был подготовлен почти к любым военным превратностям – в семье Янковских даже из девочек не получалось кисейных барышень. Там царили суровые порядки: в три года – на лошадь, в семь, невзирая на пол – личное нарезное оружие. Так что парни, едва ли не с детства ходившие на тигра, и на войне могли бы себя показать. Но так получилось, что никому из них воевать не пришлось. Кроме Павла. Он хлебнул из этой чаши в полной мере. И не уронил чести рода, славившегося храбростью и военным искусством еще со времен рыцарских походов.
Вскоре смелого офицера, владеющего языками и к тому же освоившего аэроплан - в те времена это само по себе было подвигом – заметили. И в 1916 году он в составе русского экспедиционного корпуса, которым командовал генерал-лейтенант М.К. Диттерихс, впоследствии ставший последним белым правителем России, был послан в помощь Франции по Верден и воевал в Европе до конца войны. Служил в воздушной разведке, сражался в Греции, пять раз был ранен и стал, не считая других русских и иностранных наград, кавалером самого почитаемого в России ордена Святого Георгия и французского ордена Почетного легиона. Он не покинул поле боя и после выхода России из войны и одним из немногих русских офицеров довел ее до победного конца.
А потом, в потускневших погонах штабс-капитана, в 1918 году вернулся Павел Янковский в родное Сидеми. Добирался южным путем – через Суэц, два океана и Японию – в России уже во всю полыхала другая война, гражданская, быть может, самая страшная из войн за всю предыдущую историю Отечества.
Приехал, отдохнул, осмотрелся и... влюбился. Избранницей его стала учительница музыки, жившая в то время в Сидеми, прехорошенькая ровесница века Наталья Николаевна Ромашева, дочь моряка, преподававшего в знаменитом Морском кадетском корпусе, которого перипетии российской смуты занесли на Восток из бурлящего политическими страстями Петрограда.
Но в Сидеми молодая семья прожила недолго – шел 1922 год. За месяц до прихода красных они вместе с семьей Юрия эмигрировали в Корею. Там и родилась у них дочь Татьяна.
Несколько лет он помогал брату в налаживании хозяйства. Помощь эта была существенной, так как в это время он был единственным в семье, знающим японский язык. Корея, как мы помним, была оккупирована Японией, и без знания японского языка там было трудно делать дело.
В 1928 году Павел решил начать самостоятельную жизнь и переехал в Шанхай, где встретил своих боевых товарищей французов. Они и помогли ему устроится во Французский муниципалитет, где он сначала работал телефонистом, затем детективом по уголовным делам и наконец – переводчиком. К тому времени он изучил еще три языка – китайский, корейский и немецкий… и сдал по ним положенные экзамены. Через год он привез в Шанхай свою семью, а в 1934 году принял французское подданство. В 1935 году они всей семьей съездили в отпуск во Францию, а на следующий год у него родился второй ребенок – сын Михаил.
Но, видимо, рок висел над всем семейством Янковских. И первым суждено было погибнуть Павлу. В 1940 году он напал на след какой-то крупной банды и тут же был застрелен на пороге своей квартиры. Найти убийцу, разумеется, не удалось. Он был похоронен в Шанхае на кладбище Люхавей. Ему было всего 50 лет...
Жена с детьми переехала в Корею к Юрию, где и прожила до прихода Красной Армии. А потом началась новая жизнь...
Первой была арестована Татьяна и получила стандартный червонец. Обвинение тоже не оригинальное – сотрудничала с японцами. А где прикажете работать – в чужой стране, к тому же оккупированной. Да и вся ее вина состояла в том, что она переводила некоторые передачи радиовещания из Владивостока, где трудно было обнаружить какую-либо секретную информацию. Японцам нужен был просто экономический анализ – этим ныне занимаются все развитые страны в отношении друг друга. Три офицера трибунала весело смеялись, зачитывая все ее «прегрешения», а потом отправили во Владивосток в трюме баржи, куда вместе с ней поместили девять осужденных уголовников-мужчин. Потом она напишет: "Это было самое страшное приключение из всех девяти лет, проведенных мною в местах заключения".
Мать, узнав о приговоре, скоропостижно скончалась. Малолетнему же Мише дали еще немного пожить, пока им не занялась кимирсеновская полиция – как-то утром его труп, окутанный колючей проволокой, нашли в придорожной канаве.
Но вся павлова ветвь не погибла окончательно. Увлекавшаяся балетом французская подданная, выпускница женской гимназии Лиги русских женщин в Шанхае, которой руководила Софья Эмильевна Дитерихс, вдова бывшего командира ее отца, выдержала "свежий" воздух тайшетских лагерей, где она сидела вместе с дочерьми атамана Семенова, виновными лишь в том, что они дочери своего отца, пусть даже и родились уже в эмиграции.
А также множество других партий мужского оперного репертуара исполняет сегодня баритон Павел Янковский, наш земляк из г. Березы, а ныне солист Новосибирского государственного академического театра оперы и балета. 25 мая Павел впервые выступил в Минске в Большом театре оперы и балета Республики Беларусь в рамках Молодежного форума оперного искусства стран СНГ, сыграл там роль князя Игоря в одноименной опере А.П. Бородина. После спектакля специально для читателей «Маяка» рассказал о своем новом этапе жизни.
Ступенька на пути
- Павел, как Вам работается в Новосибирске?
Во-первых, я отыграл лишь второй сезон, восемь лет до Новосибирска я работал в Санкт-Петербурге в театре консерватории, и три года в штате молодых певцов Мариинского театра. Новосибирский оперный театр — один из самых серьезных и значимых в России. Он стоит на третьем месте после Мариинского и Большого. А по масштабам — один из самых крупных в мире, и, работая там, надо владеть определенной техникой, чтобы озвучить это помещение. Контрактом и условиями доволен, я ведущий солист театра, исполняю все главные партии. Это еще и определенная ступенька в моем развитии на пути к чему-то большему. Конечно, график у меня очень напряженный.
- Большее – это что?
Моя главная цель – высокий профессиональный уровень, получение контактов с определенными людьми, агентствами, которые занимаются продвижением певцов в Европе. Нужно быть готовым к работе с ними. Выступить в каком-то конкретном театре у меня цели нет. Важно, как это будет сделано. Уверен, что буду петь и в «Ла Скала», и в «Метрополитен», и в «Ковент гарден». А сейчас мне нужно пройти определенный этап становления.
- В детстве все начиналось с музыкальной школы?
Серьезного отношения к музыке у меня не было. Но способности, видимо, заложены в генетике. Я, откровенно говоря, одно время даже не собирался становиться музыкантом. Лишь заканчивая школу сделал выбор в пользу музыки. И то не стремился пойти вокальным путем. Сначала хотел стать джазовым пианистом, даже немного работал в джазовом оркестре.
«У нас много общего с Онегиным…»
- Павел, Вы участвуете в массе спектаклей. Как можно запомнить столько партий?
Заучиваю быстро. Память ведь избирательна, и мы помним то, что для нас важно. И если учишь текст отдельно от музыки – это одно, а с музыкой – тут работают уже другие механизмы, у тебя образуются ассоциации с музыкально-мелодическим рядом. Я к тому же пою на французском и немецком.
- Я слышал, Вам удалось выучить в рекордно короткие сроки партию Риголетто на итальянском?
Да, Риголетто считается сложнейшей партией для баритона. Cпектакль во многих театрах не идет, потому что его элементарно некому петь. Обычно партию учат годами, я же управился за три недели. Спектакль длится больше трех часов, и Риголетто находится на сцене почти все время, кроме того, вокально это безумно сложная партия.
- Какая роль по мироощущению Вам ближе всего?
Сложно сказать. На сцене я самореализуюсь, пребываю в определенном состоянии и пытаюсь воплотить этот образ, вокальные задачи в жизнь. Каждый персонаж – он часть тебя. Когда примеряешь на себя какой-то образ, примеряешь и все его характерные особенности. Но тем мне и нравится разнообразие партий, что можно проживать на сцене большое количество жизней. И то, что ты не можешь сделать в жизни в силу своего характера, перевоплощаясь, можешь сделать на сцене. Я где-то играю злодея (Григорий Грязной в «Царской невесте»), и где-то это оправданно. Князь Игорь – это персонаж героический, Евгений Онегин – лирический. Мне по характеру ближе, наверное, Онегин. Он человек интеллигентный, образованный, светский. С ним у нас много общего. Князь Игорь был совершенно неожиданным для меня. Я даже не планировал его петь какое-то время. Но получилось так, что в прошлом году мне предложили спеть несколько спектаклей в Сеуле, в том числе и «Князя Игоря».
- На сцене Вы отдаете энергию или получаете?
Это процесс обоюдный. Если есть контакт – происходит обмен энергией, мы ведь для этого и занимаемся. Если в силу неопытности или нежелания отдать энергию артист закрывается, контакт нарушается. Пение без энергии – это ничего. А энергия – это космический поток, это сложно объяснить. Залы все разные, бывает, не совсем простые. И такого, чтобы зал совсем не отвечал, у меня, к счастью не было.
«Я себе все доказал»
Опера – довольно консервативный вид искусства. Развивается ли она сегодня и если да, то в каких направлениях?
Да, опера развивается. И не только в экспериментальных театрах, но и в той же Мариинке. Это современные новомодные постановки. У нас на советском пространстве было время застоя, в отличие от Европы, там почти в каждой семье стопка дисков с записями классической музыки. Они ее слушают дома, в авто. Так принято. Они ее знают сами, знают их дети. В советское время мы были закрыты от внешнего мира. К нам мало приезжало артистов, поэтому даже появились какие-то свои тенденции в вокальных школах. И тогда чисто технически не было возможности выехать, и даже послушать — пластинок не было…
Не все мне нравится в новшествах. Сейчас, к сожалению, время режиссеров, дирижеров, директоров театров, а певец уходит на второй план. Раньше все было организовано вокруг солиста, ему давали отдых, не назначали репетиций в канун или в день спектакля, ему надо было беречь голос, соблюдать определенный режим. Сейчас время денег, и бизнес, к сожалению, проник и в эти структуры. Поэтому теперь с певцами не считаются, главное – это стабильность. Это же происходит и в Европе. Сейчас много артистов, на мой взгляд, не имеющих выдающихся вокальных данных, но зато они очень стабильные, они могут тянуть репертуар, с утра до ночи репетировать, работать в голос. И они ценятся. В наше время, естественно, гораздо востребованнее люди, которые поддерживают нормальную физическую форму. Если раньше существовал стереотип, что оперный певец это большой мужик с животом, т.е. предпочтение отдавалось исключительно голосу, а как артист выглядит сценически — было второстепенным. И театр был более статичным. Выходили люди и пели арии. Сейчас же важно еще и играть на сцене, важна драматургия. Потому что все развивается. Теперь совершенно другие требования, их диктует конкуренция, это рынок, деньги.
Со многими современными постановками я абсолютно не согласен, когда классику превращают в балаган. Представьте оперу «Снегурочка» Римского-Корсакова, которая должна выглядеть сказкой, т.е. там должны быть сани, Дед Мороз и т.д. Но когда Дед Мороз в кожаной куртке – это безобразие. В нашей жизни и так полно негативных моментов, и человек, приходя в театр, должен получать позитив, отвлекаться от повседневной серой жизни. Человек должен прийти в театр и забыть обо всем, а его начинают опять погружать в эти проблемы, в эту грязь. И, к сожалению, эта тенденция сейчас во многих театрах и спектаклях. Слава Богу, если у режиссера светлое видение и свои интерпретации, он может донести какую-то мысль, и в то же время не потерять концепцию, заставить о чем-то задуматься. То есть все должно быть осмысленно. Не привлекать, допустим, людей голыми телами, как сейчас делают через одного, не зная, что сказать. Не вбухивая немыслимый бюджет для того, чтобы просто удивить какими-то новаторскими штуками, в то время как пение и музыка уходят на второй план.
- Профессия накладывает отпечаток и на образ жизни. Павел, а как Вы восстанавливаетесь?
Физическую форму надо поддерживать обязательно. Связки певца — это мышцы, и, как и другим мышцам тела, им нужны отдых, питание. Естественно, если устал, ты не можешь полностью выложиться. Необходим определенный режим, не всегда, правда, получается его соблюдать. Но, слава Богу, я пришел к такому этапу, когда мне помогает техника, опыт и регулярный выход на сцену, я знаю свой организм. Например, в нашем театре мне не нужно уже ничего доказывать, я все доказал. Поэтому я спокойно на репетиции накануне могу петь вполголоса, зная, что на спектакле буду работать полноценно. Во время поездок в другие театры, например, в Минск, а я выступал здесь в первый раз, уже приходится кое-что доказывать. И несмотря на то, что ночь провел в самолете и не спал, а накануне пел в Новосибирске, мне пришлось здесь выкладываться полностью. И потом, на родине выступать всегда ответственнее, особенно в первый раз. Меня ведь здесь в театре знают многие, но, к сожалению, белорусская публика не знает. И нужно доказывать, что не зря уехал из Беларуси учиться. Если результата нет, тогда куда и зачем ты поехал? Поэтому это выступление в роли князя Игоря было крайне ответственным для меня.
- Есть ли для Вас разница, когда в зале сидят родители?
Наверное, до спектакля ты об этом думаешь. И людей из Березы было много, многие приехали послушать меня впервые. Ответственность есть. А выступая на сцене, я об этом уже не думаю.
- Есть ли человек, мнения или оценки которого для Вас первостепенны?
У каждого певца свой сформированный вокальный вкус. Я не могу всецело доверять никому. Шаляпин, например, говорил, что иногда даже спрашивал у дворника и брал его оценку на вооружение. И я придерживаюсь такой же точки зрения. Для меня важно мнение любого человека. Моя адекватная оценка – это совершенно другое. Если я не уверен в своем исполнении или мне чего-то не хватает в нем, я могу и у монтера спросить, у нас есть люди, которые интересуются оперой и у них великолепно сформированный художественный вкус. Поэтому они часто сами подходят, выражают свою удовлетворенность. Могу у коллег-артистов спросить, которым я доверяю. Но чаще я полагаюсь на свое мнение и анализирую свои записи, ищу моменты, которые мне хотелось бы улучшить.
Успех – это трудолюбие
- Перспективно быть оперным певцом?
Перспективна любая профессия. Важно, каким образом ты в ней будешь существовать, насколько ты готов ей себя посвятить. Чем мне нравится профессия оперного певца? Она международная, для нее фактически нет ограничений. Ты — человек мира, и при удачном раскладе, хорошей трудоспособности и желании вложить себя целиком и полностью, можешь выбрать любой театр и любую страну. Мои коллеги, артисты драматических театров, очень ограниченны в этом, они могут существовать лишь в русскоязычных странах постсоветского пространства. А опера – она есть везде.
- Но работу находит малый процент выпускников консерватории. Почему?
Недостаточный профессиональный уровень. Может педагог не подойти, а может студент не подойти педагогу. Это длительный процесс.
- Если у человека есть желание, то за пять лет можно обучиться?
Не совсем. У многих есть желание, но не хватает понимания. Оперное пение – это сложный процесс, в первую очередь, интеллектуальный. Инструменталистам гораздо проще: поставил руку на клавиши фортепиано и показал, как держать. А внутрь человека не залезешь и гортань не поставишь на место. Второе, у каждого человека своя физиология, и если один может петь вот так, то не факт, что это сможет повторить другой. Есть такой еще фактор как выносливость. Если петь оперные арии, а они написаны для профессионалов, там есть определенная тесситура, и необученному человеку даже с превосходным голосом спеть это нереально. Желающих много, и все, когда идут в эту профессию, видят себя звездами мировой сцены. Но, к сожалению, получается у очень малого количества людей.
- А в роли педагога не хотелось себя попробовать?
Часто оказываюсь в ней по необходимости. Просят ребята и из хора, и из солистов выразить свое мнение по поводу их пения. Но регулярно и систематически ни с кем не занимаюсь, хотя многие и хотят. Я прекрасно понимаю, что это очень сложный процесс и большая ответственность, и, очевидно, что за год я с учеником ничего не сделаю. Нужно три-четыре года, чтобы заложить какую-то основу и уже дальше человек мог заниматься самостоятельно. Я не могу брать такую ответственность.
- Если искусство оперного певца разложить на компоненты…
Голос – это процентов десять успеха, все остальное – трудолюбие. Талантом я бы, наверное, назвал вкус — изучение исполнительских данных многих артистов и создание на их основе своего образа, формирование собственного вкуса и следование ему на протяжении какого-то времени. Потому что вкус тоже меняется. У меня было одно представление о пении семь лет назад, сейчас оно совершенно другое.
«Я человек не публичный»
- Павел, в двух словах о Вашей семье?
Супруга Татьяна с отличием закончила музыкальный факультет университета им. Герцена. В Питере работала в театре консерватории артисткой хора. Сейчас занимается семьей и поддерживает меня. Восьмилетний сын Фрол учится в гимназии, там очень большая нагрузка, уже в первом классе по шесть уроков и шестидневный график. Кроме того, с шести лет он выступает в детском хоре, и даже получает за это зарплату. Младшему Льву сейчас только два года.
- Как удалось акклиматизироваться в Сибири?
Климат там замечательный, иногда только скачет атмосферное давление. Зимой до -300 мы с трехмесячным ребенком спокойно гуляли, ниже 300 уже прохладно. А летом обычно уезжаем в Беларусь к родителям.
- Ваше отношение к славе?
Думаю, Солодуха у вас гораздо известнее, чем я. Я не тщеславный человек, и занимаюсь этим не для того, чтобы прославиться. Реализоваться – да, я хочу реализовать то, чем меня Господь наградил. И для меня это важно. Главное – что ты из себя представляешь, но не известность. Она тоже бывает разная, иногда скандальная. И люди готовы на многое, чтобы прославиться. Идут, допустим, для этого в певцы или оперные певцы. Они даже не задумываются, что для этого надо иметь высокий профессиональный уровень. Но знают, что надо заплатить деньги, иметь связи, чтобы их показали по телевизору. А мне важно то, что я из себя представляю. Я человек невольно публичный. Но, по сути, я человек не публичный, я более закрытый, сконцентрированный на определенных вещах, которые мне важны.
Интервью вел Николай СИНКЕВИЧ.
Справка «Маяка»:
Павел Янковский. Баритон. В 2006 окончил Санкт-Петербургскую консерваторию им. Римского-Корсакова (класс проф. Н.Н. Алексеева). Лауреат международного конкурса, лауреат белорусского национального конкурса, финалист международного конкурса им. Паваротти (Италия 2008). Лауреат российской театральной премии «Парадиз» (2011) в номинации «Лучшая мужская партия в опере» за партию Роберто в опере «Иоланта».
Кэлвин Букер (Calvin Booker) — один из основателей и участник танцевальной группы Young Hoofers Professional Tap dance group. Он работал с такими мэтрами степа, как Сэвьон Гловер, Грегори Хайнс, Пэг Лэг Бэйтс, Джимми Слайд, Чак Гри, Бастер Браун и «Сэндмэн» . Помимо степа, Кэлвин имеет опыт работы в жанрах классического балета и модерна. Он работал и стажировался в Танцевальной консерватории Нью-Йорка (Suny Purchase Conservatory of Dance) и в Театре танца Бруклина (Creative Outlet: Dance Theater of Brooklyn).
Павел Янковский
Павел Янковский — многократный чемпион России по степу, серебрянный призер чемпионата Европы по степу, бронзовый призер чемпионата Мира по степу, в номинации «юниоры соло» в 2006 году. Педагог, хореограф-постановщик. Педагог по барабанам. С 2015 года — руководитель поздразделения «Каховка» тэп-студии Flap. Участник концертов на Красной площади и в Кремлевском дворце, фестивалей «Усадьба Джаз», «Танцуют все», «Славянский базар», Maxidrom и «Нашествие», участник проекта The Best Of.
Тэп-студия Flap
Тэп-студия Flap — это 90 учащихся от 7 лет. Коллектив организовал в 2003 году экс-солист всемирно известного шоу Riverdance Вячеслав Янковский. С момента создания коллектива, его высшим приоритетом является профессионализм и зрелищность. Любое выступление тэп-студии Flap — это искрометное шоу, которое запоминается надолго. Авторитет Flap как лучшей школы степа в России ежегодно подтверждается победами в соревнованиях различного уровня. Вячеслав Янковский — репетитор артистов мюзикла «Поющие под дождем» по степу.
