Что ели в каменном веке. Что ели и пили люди прошлого? Технологии на века

10. Что ели люди в древности. Растительная пища

Если с мясной пищей древнего человека ситуация более или менее ясная, хотя бы в силу сохранившихся костей животных, которые составляли его рацион, то в вопросах растительной пищи можно только строить предположения, исходя из климатических условий и более поздних этнографических данных. Проблема заключается в том, что не только не сохранились остатки самой растительной пищи, но и какие-либо приспособления для ее добычи. А такого рода приспособления наверняка существовали: человеку нужны были палки, подобие мотыги, для выкапывания корней, сосуды, корзины или мешки. Все это изготовлялось из растений и не сохранилось до сегодняшнего дня.

Однако на сегодняшний день у исследователей первобытного общества нет сомнения в том, что собирательство и растительная пища занимали важное место в жизни и рационе древнего человека. Существуют косвенные свидетельства этому: наличие остатков растительной пищи на зубах ископаемых черепов, медицински доказанная потребность человека в поступлении в организм ряда веществ, содержащихся прежде всего в растительной пище, тот факт, что сохранившиеся до недавнего времени сугубо охотничьи племена всегда, пусть и в ограниченном количестве, употребляют продукты собирательства. В конце концов, чтобы повсеместно перейти в будущем к земледелию, человек должен был иметь сложившийся вкус к продуктам растительного происхождения.

Вспомним также, что и рай в религиях многих древних народов - это прекрасный сад, в котором растут в изобилии вкусные плоды и растения. И именно вкушение запретных плодов приводит к крупным катастрофам. У шумеров это Дильмун - божественный сад, в котором богиня всего сущего Нинхурсаг выращивает восемь растений, но их съедает бог Энки, за что и получает от нее смертное проклятье. Библейский Эдем наполнен прекрасными растениями, которые услаждают вкус первых людей, и, только съев запретный плод, Адам и Ева изгоняются из плодово-растительного рая и лишаются вечной жизни.

Как уже говорилось, в соответствии с современными диетическими концепциями и представлениями о правильном питании - даже можно сказать, с современным мировоззрением, включающим еще и политкорректные представления дня сегодняшнего, - ученые все чаще пишут о естественном предпочтении древним человеком растительной пищи, а также нежирного мяса и продуктов морского собирательства (моллюсков и прочего). Естественным образом в этих случаях ссылаются на африканские, австралийские и полинезийские народы, быт и образ жизни которых тщательно изучался учеными в XIX–XX веках. Такого рода данные чрезвычайно важны для создания полной картины питания человечества, хотя, конечно, вряд ли возможно проводить прямые параллели между народами, проживающими в условиях субэкваториального, тропического и субтропического климата, и людьми эпохи верхнего палеолита, климат которой был достаточно суровым и холодным даже в межледниковый период.

Любопытные результаты дало изучение африканского племени бушменов. Большая часть потребляемой ими пищи, до 80 процентов, - растительная. Это результат собирательства, которым занимаются только женщины. Бушмены не знают голода, получая ежедневно достаточное количество еды на человека, хотя сами ничего не выращивают. Свое нежелание заниматься земледелием бушмены объясняют просто: «Зачем нам выращивать растения, когда в мире так много орехов монгонго?» И в самом деле, деревья монгонго дают постоянный и обильный урожай круглый год. При этом пища бушменских племен, на добычу которой они тратят не более трех дней в неделю, достаточно разнообразна: они употребляют от 56 до 85 видов растений - коренья, стебли, листья, фрукты, ягоды, орехи, семена . Относительная легкость пропитания позволяет им проводить много времени в праздности, что для первобытных племен, вынужденных пребывать в постоянных заботах о добыче пищи, нехарактерно.

Ясно, что такая ситуация возможна только в местах с соответствующим климатом и круглогодичным изобилием растений, однако и она кое о чем говорит: примитивная по современным меркам жизнь, без использования достижений каких бы то ни было «революций» человечества (аграрной, промышленной, научно-технической), далеко не всегда означает голод, тяжелый ежедневный труд и отсутствие свободного времени на что бы то ни было еще, поскольку все устремления племени сводятся к тому, чтобы прокормиться.

Интересен и другой момент из жизни бушменов. Несмотря на то что собирательство - женское занятие - поставляет большую часть рациона племени, охота - занятие мужское - считается делом более важным и престижным, а мясная пища ценится значительно выше растительной. Охота и все, связанное с нею, в том числе продукты охоты и их распределение, занимают главное место в жизни общины. Именно охоте посвящены песни, танцы, рассказы, передающиеся из уст в уста, с ней связаны религиозные ритуалы и обряды. Важную роль при этом играют ритуалы, уходящие корнями, по всей вероятности, в глубокую древность. Охотник, добывший зверя, сам занимается распределением добычи; он наделяет мясом всех без исключения членов племени, в том числе и не участвовавших в охоте. Это показывает, что и среди плодово-фруктового изобилия мясо сохраняло свое превосходство и символику.

Но как бы то ни было, растительная пища была незаменима на «кухне» первобытного человека. Выскажем несколько предположений о ее составе, основываясь на письменных свидетельствах более поздней эпохи и сохранившейся практике употребления некоторых видов диких растений.

Вопрос о появлении человека интересовал все народы, по этому поводу имеется бессчетное количество мифов, сказаний, легенд и преданий. Само по себе характерно то, что все народы признавали тот факт, что было время, и длительное, когда человека не существовало. Затем - божественным ли желанием, по недосмотру ли, по ошибке, по пьяному делу, обманом, в итоге брачного союза божеств, с помощью священного животного или птицы, из глины, дерева, земли, воды, камня, пустоты, газа, космоса, пены, зуба дракона, яйца - рождается человек и наделяется душой. С его рождением, как правило, заканчивается мифологический золотой век на Земле, так как человек немедленно начинает совершать неправильные с высшей точки зрения поступки.

Античная мифология в вопросе сотворения человека схожа с другими древними верованиями. Согласно одному мифу, появление человека на Земле связано с деятельностью титана Прометея, который из глины, земли или камня собрал людей по образу и подобию богов, а богиня Афина вдохнула в них душу. Другой миф рассказывает, как после Великого потопа дочь Прометея со своим супругом создают людей, бросая за спину камни, а сам Прометей вселяет в них душу. Жители Фив предпочитали версию о своем появлении из зубов дракона, побежденного финикийским царем Кадмом.

При этом некоторые античные авторы довольно близко подошли к научной концепции возникновения и существования первобытного человека и общества. Прежде всего следует назвать Тита Лукреция Кара и его сочинение «О природе вещей». Мы очень мало знаем о жизни Лукреция: жил он в I веке до н. э.; по словам св. Иеронима, чья деятельность проходила спустя пять веков, «опоенный любовным зельем, Лукреций лишился разума, в светлые промежутки он написал несколько книг, позднее изданных Цицероном, и лишил себя жизни» . Так, может быть, именно «любовное зелье» открыло Лукрецию картины прошлого?

Древнюю «породу людей» Лукреций считает более крепкой:

Остов у них состоял из костей и плотнейших и бо?льших;

Мощные мышцы его и жилы прочнее скрепляли.

Мало доступны они были действию стужи и зноя

Иль непривычной еды и всяких телесных недугов .

Долгое время («многих кругов обращения солнца») человек скитался, как «дикий зверь». В пищу люди потребляли все

Чем наделяли их солнце, дожди, что сама порождала

Вольно земля, то вполне утоляло и все их желанья.

Важнейшей была для них растительная пища:

Большею частью они пропитанье себе находили

Между дубов с желудями, а те, что теперь созревают, -

Арбута ягоды зимней порой и цветом багряным

Рдеют, ты видишь, - крупней и обильнее почва давала.

Охотились и на животных, каменными орудиями, применяя загонный метод охоты:

На несказанную силу в руках и в ногах полагаясь,

Диких породы зверей по лесам они гнали и били

Крепким тяжелым дубьем и бросали в них меткие камни;

Многих сражали они, от иных же старались укрыться.

Воду брали из источников и рек, обитали в лесах, рощах или горных пещерах. Лукреций утверждает, что в это время люди еще не знали огня, не носили шкур и ходили нагишом. «Общего блага» не блюли, то есть не знали общественных отношений и жили свободной любовью, не ведая брачных связей:

Женщин склоняла к любви либо страсть обоюдная, либо

Грубая сила мужчин и ничем неуемная похоть,

Или же плата такая, как желуди, ягоды, груши.

Первые серьезные перемены, по Лукрецию, произошли, когда человек овладел огнем, начал строить жилища и носить одежды из шкур. Появляется институт брака, возникает семья. Все это привело к тому, что «начал тогда человеческий род впервые смягчаться». Наконец, появилась человеческая речь. Далее процесс развития человечества ускорился: возникли общественное неравенство, скотоводство, землепашество, мореплавание, строительство городов, появилось государство. Но это уже другая история.

Овладение огнем Лукреций объяснял вполне материалистически - так, как это объясняется и сегодня:

Знай же, что смертным огонь принесен на землю впервые

Молнией был.

Затем люди научились добывать огонь трением дерева о дерево. Ну и наконец:

После же пищу варить и смягчать ее пламени жаром

Солнце наставило их, ибо видели люди, что силой

Знойно палящих лучей умягчается многое в поле.

День ото дня улучшить и пищу и жизнь научали

Те при посредстве огня и всяческих нововведений,

Кто даровитее был и умом среди всех выдавался.

Задолго до Лукреция философ Демокрит, живший в V–IV веках до н. э., представил схожую картину жизни древнего человека: «Что же касается перворожденных людей, то о них говорят, что они вели беспорядочный и звероподобный образ жизни. Действуя [каждый сам по себе] в одиночку, они выходили на поиски пищи и добывали себе наиболее годную траву и дикорастущие плоды деревьев». Жаль, что великий философ так мало внимания уделил теме питания древних, но заметим, что, согласно Демокриту, древний человек был вегетарианцем. Один из основателей материалистической философии Демокрит верил исключительно в постепенное развитие человека, который вышел из звероподобного состояния не благодаря чуду, а в силу особой одаренности (это то, что Лукреций поэтично называл «даровитостью»): «Мало-помалу научаемые опытом, они стали зимою искать убежища в пещерах и откладывать про запас те из плодов, которые могут сохраняться. [Далее] стало им известно употребление огня, и постепенно они познакомились и с прочими полезными [для жизни вещами], затем были изобретены ими искусства и [все] остальное, могущее быть полезным для общественной жизни. Действительно, сама нужда служила людям учительницей во всем, наставляя их соответствующим образом в познавании каждой [вещи]. [Так нужда научила всему] богато одаренное от природы живое существо, обладающее годными на все руками, разумом и сметливостью души» .

Наконец древнеримский поэт Овидий, творивший на рубеже новой эры, уже совсем «наш», не зря же он умер в ссылке на берегу Черного моря, рисует вполне райскую жизнь древних людей, питавшихся исключительно дарами природы:

Сладкий вкушали покой безопасно живущие люди.

Также, от дани вольна, не тронута острой мотыгой,

Плугом не ранена, все земля им сама приносила,

Пищей довольны вполне, получаемой без принужденья,

Рвали с деревьев плоды, земляничник нагорный сбирали,

Терн, и на крепких ветвях висящие ягоды тута,

Иль урожай желудей, что с деревьев Юпитера пали.

Вечно стояла весна; приятный, прохладным дыханьем

Ласково нежил зефир цветы, не знавшие сева.

Боле того: урожай без распашки земля приносила;

Не отдыхая, поля золотились в тяжелых колосьях,

Реки текли молока, струились и нектара реки,

Капал и мед золотой, сочась из зеленого дуба .

Среди растительной пищи Лукреций дважды упоминает желудь, причем один раз как возможную плату за любовь. Воспевает желуди и Овидий. К ним присоединяется Гораций, упоминающий желудь как главную составляющую пищи древнего человека:

Люди вначале, когда, как стада бессловесных животных,

Пресмыкались они по земле - то за темные норы,

То за горсть желудей - кулаками, ногтями дралися…

Скорее всего, это не просто поэтические фантазии, желудь действительно мог быть одним из главных растительных продуктов питания древнего человека. Дуб известен издревле и много тысячелетий соседствует с человеком. С началом последнего отступления ледников дубовые леса и рощи прочно заняли свое место в Европе. Дуб - священное дерево у многих народов.

Если о составе растительной пищи человека эпохи палеолита мы можем только делать предположения, то более поздние находки подтверждают широкое использование желудей в качестве пищи, в том числе и в виде муки и изделий из нее . Археологические данные, относящиеся к трипольской культуре (междуречье Дуная и Днепра, VI–III тысячелетия до н. э.), свидетельствуют о том, что люди сушили желуди в печах, растирали их в муку и пекли из нее хлеб.

Мифы сохранили для нас особую роль, которую желуди играли как пища, с одной стороны, цивилизованная, а с другой - традиционная и патриархальная. Согласно легенде, переданной древнегреческим писателем и географом Павсанием, первый человек «Пеласг, став царем, придумал строить хижины, чтобы люди не мерзли и не мокли под дождем, а с другой стороны, не страдали от жары; точно так же он изобрел и хитоны из шкур овец… Кроме того, Пеласг отучил людей от употребления в пищу зеленых листьев деревьев, травы и кореньев, не только не съедобных, но иногда даже и ядовитых; взамен этого в пищу он дал им плоды дубов, именно те, которые мы называем желудями» . Царем же Пеласг стал не где-нибудь, а в Аркадии - центральной области Пелопоннеса; там, как считается, долгое время компактно, не смешиваясь с другими племенами, жили первоначальные жители Греции пеласги. Уже для самих древних греков Аркадия была символом патриархальности, древности, нетронутости цивилизацией, осколком времен золотого века.

Геродот еще в V веке до н. э. называл жителей Аркадии «желудоядцами»: «Желудоядцев-мужей обитает в Аркадии много…»

Надо отметить, что существует много видов дубов. Наиболее «вкусным» считается каменный дуб, вечнозеленое дерево, в настоящее время произрастающее на юге Европы и в Западной Азии. Его плоды - сладкие на вкус желуди по сей день употребляются в традиционной кухне отдельных народов.

Древние авторы свидетельствуют о пользе и широком применении желудей. Так, Плутарх превозносил достоинства дуба, утверждая, что «из всех диких деревьев дуб приносит лучшие плоды, из садовых - самое крепкое. Из его желудей не только пекли хлеб, но он давал также мед для питья…» .

Средневековый персидский врач Авиценна в своем трактате пишет о целебных свойствах желудей, помогающих при различных заболеваниях, в частности при болезнях желудка, кровотечении, как средство от различных ядов, в том числе от «яда армянских стрел». Он же пишет, что «есть люди, которые [тем не менее] привыкли питаться [желудями], и даже приготовляют из них хлеб, который им не вредит, и получают от этого пользу» .

Древнеримский писатель Макробий утверждает, что желудем Зевса называли грецкий орех и «так как у этого рода дерева [такие] орехи, которые более приятны на вкус, чем желудь, те древние, которые считали [этот орех] превосходным и похожим на желудь, а само дерево достойным бога, назвали этот плод желудем Юпитера».

Известны племена калифорнийских индейцев, основной пищей которых были желуди; собирательством их они в основном и занимались . Эти индейцы знали множество способов обработки, хранения и приготовления различных видов пищи из желудей и благодаря их неисчерпаемым запасам не знали голода.

Надо сказать, что уже во времена Античности желудь ассоциировался не только с древнейшим золотым веком, как пища первых людей; это была пища бедняков, жестокая необходимость во время голода. Такое значение он во многом сохранил и в последующие эпохи вплоть до недавнего времени, в частности, известно, что желудевую муку подмешивали при выпечке хлеба во время Второй мировой войны. В России, кстати, относительно недавно производили желудевый кофе.

В качестве главных лакомств древних античные авторы упоминают также арбуту, или земляничник. Это растение из семейства вересковых, плоды его отчасти напоминают ягоды земляники. Оно и сегодня встречается в Евразии достаточно широко в дикорастущем виде. Что характерно, древние авторы высказывали сомнения в съедобности земляничника, но это не мешало людям употреблять его плоды в пищу.

Древнегреческий писатель Афиней в своем знаменитом сочинении «Пир мудрецов» сообщает: «Называя какое-то дерево карликовой черешней, Асклепиад Мирлейский пишет следующее: „В земле вифинской произрастает карликовая черешня, корень которой невелик. Собственно, это и не дерево, ибо размерами она не превышает розового куста. Плоды же ее неотличимы от черешен. Однако большие количества этих ягод отяжеляют, подобно вину, и вызывают головные боли“. Вот что пишет Асклепиад; мне же кажется, что он описывает земляничное дерево. Его ягоды растут на таком же дереве, и съевший более семи ягод зарабатывает головную боль» .

Высказывались предположения, что плоды арбуты, она же земляничное дерево, использовались как одурманивающее средство, которое не только насыщало желудок древнего человека, но и помогало ему войти в состояние транса, необходимое для совершения ритуалов, или просто расслабиться, заменяя пьянящий напиток или сопутствуя ему. Но современные справочники признают это растение съедобным, то есть отрицают за ним способность ввести человека в транс; поневоле приходится сделать вывод, что арбута древности и арбута нынешняя - это, вполне возможно, два разных растения.

Еще одно теплолюбивое дикорастущее растение, известное с древнейших времен, - лотос. Под этим названием в Античности явно упоминаются разные растения. Геродот пишет о египетских лотосах: «Однако для удешевления пищи они придумали еще вот что. Когда на реке начинается половодье и поля затоплены, в воде вырастает много лилий, которые египтяне называют лотосом; египтяне срезают эти лилии, высушивают на солнце, затем толкут семенные зернышки, похожие на мак из цветочного мешочка лотоса, и пекут из них хлеб на огне. Корень этого растения также съедобен, довольно приятен на вкус, круглый, величиной с яблоко».

Древнегреческий ботаник IV века до н. э. Теофраст пишет о лотосах-кустарниках, распространенных на севере Африки и в Южной Европе: «Что касается „лотоса“, то дерево это совсем особенное: рослое, величиной с грушевое или немного ниже, с листьями в надрезах, похожими на листья кермесного дуба, с черной древесиной. Есть много видов его, разнящихся плодами. Плоды эти величиной с боб; при созревании они меняют, как виноград, свою окраску. Растут они, как миртовые ягоды: густой кучкой на побегах. У так называемых „лотофагов“ растет „лотос“ с плодами сладкими, вкусными, безвредными и даже полезными для желудка. Вкуснее те, в которых нет косточек: есть и такой сорт. Они делают из них и вино» .

С «лотофагами» столкнулся Одиссей:

В десятый же день мы приплыли

В край лотофагов, живущих одной лишь цветочною пищей.

Выйдя на твердую землю и свежей водою запасшись,

Близ кораблей быстроходных товарищи сели обедать.

После того как едой и питьем мы вполне насладились,

Спутникам верным своим приказал я пойти и разведать,

Что за племя мужей хлебоядных живет в этом крае.

Выбрал двух я мужей и глашатая третьим прибавил.

В путь они тотчас пустились и скоро пришли к лотофагам.

Гибели те лотофаги товарищам нашим нисколько

Не замышляли, но дали им лотоса только отведать.

Кто от плода его, меду по сладости равного, вкусит,

Тот уж не хочет ни вести подать о себе, ни вернуться,

Но, средь мужей лотофагов оставшись навеки, желает

Лотос вкушать, перестав о своем возвращеньи и думать.

Силою их к кораблям привел я, рыдавших, обратно

И в кораблях наших полых, связав, положил под скамьями.

С тех пор острова лотофагов упоминаются в качестве синонима соблазна и наслаждения.

Об островных лотофагах, отличных от египтян, потребляющих муку из лотоса, пишет и Геродот: «…Лотофаги питаются исключительно плодами лотоса. Величиной же [плод лотоса] приблизительно равен плоду мастикового дерева, а по сладости несколько похож на финик. Лотофаги приготовляют из него также вино».

Еще одним объектом собирательства древнего человека, населявшего Евразию в эпоху палеолита, мог быть водяной орех чилим, который под твердой оболочкой черного цвета содержит белое ядро. Остатки этого ореха, весьма ценного с точки зрения питательности, находят в поселениях первобытного человека повсеместно. Это растение употребляли как сырым, так и вареным, и запеченным в золе, его также размалывали в крупу и муку. Произрастает чилим на поверхности озер, болот, в речных заводях. Еще в середине XX века кое-где он был достаточно популярным пищевым продуктом. Его продавали на рынках мешками в Поволжье, Краснодарском крае, Горьковской области, на Украине, в Белоруссии и Казахстане . Ныне чилим распространен в Индии и Китае, где занимаются его искусственным разведением на болотах и озерах.

Очевидно, что желуди, земляничник, лотос и другие упомянутые растения произрастали в пределах от умеренного до субтропического (средиземноморского) климата, то есть служили добавкой к пище охотникам на диких быков, благородных оленей, косуль, диких свиней и других животных.

Охотники на мамонтов и северных оленей разнообразили свою пищу иными растительными «добавками». Одним из самых популярных пищевых растений Сибири, Дальнего Востока и Центральной Азии была сарана, или дикая лилия, видов которой известно множество. Китайские источники древности сообщают, что народы Южной и особенно Юго-Восточной Азии «собирают сосновые плоды (шишки) и режут красную дикую лилию, растение „цинь“, лекарственные и прочие корни на пищу» .

Есть свидетельства, что народы Урала и Сибири в древности платили Золотой Орде дань в числе прочего и корнями сараны, высоко ценившейся монголами. Это растение было широко распространено среди сибирских охотничьих племен, о чем говорят все русские путешественники, описывавшие быт народов Сибири в XVIII–XIX веках. Так, Г. Миллер упоминал, что среди сибирских растений, употребляемых местными жителями, самым важным является сарана - «сладкий как репа» корень полевых лилий, растущих повсеместно в Южной и Средней Сибири.

По наблюдениям С. П. Крашенинникова камчадалы копали сарану (он перечисляет не менее шести видов - «гусиная сарана», «мохнатая сарана», «овсянка сарана», «круглая сарана» и т. д.) в тундре осенью и запасали на зиму; заготовками ее, так же как и других растений, занимались женщины. Интересно примечание русского путешественника: «Это они не все от голоду едят, но когда корму и довольно». Таким образом, не стоит сводить все питание охотничьих племен исключительно к удовлетворению организма в белках, жирах, витаминах и минералах - растения употреблялись ими в пищу просто потому, что казались вкусными. Про камчадалов Крашенинников также писал, что «эти сараны пареные едят и лутчему кушанью, кроме их, а особливо с оленьим или бараньим жиром пареных, обрестися не чают» .

Скудная на первый взгляд растительностью тундра давала множество вкусных и полезных добавок к мясному рациону охотников. Их ели свежими в короткий летний период, сушили на долгую зиму. Среди популярных у сибирских народов растений был кипрей, у которого вынимали раковинами сердцевину стебля и высушивали, раскладывая на солнце или перед огнем. Собирали и ели также разные ягоды: «шикшу, жимолость, голубель, морошку и брусницу» (шикша - это водяника, или вороника, северная ягода, твердая, горьковатая на вкус), употребляли кору березы или ивы, называя эту кору почему-то «дубом». Крашенинников так описывает процесс изготовления этого, как считалось, лакомства: «Бабы по две садятся и обрубают топориками мелко корку, будто лапшу крошат, и едят… вместо конфектов употребляют, и друг к другу в гостинцы рубленой дуб пересылают» .

Я. И. Линденау в первой половине XVIII века отмечал, что юкагиры едят «исподнюю кору березы и лиственницы, которую они на тонкие кусочки раздирают и варят. Сие кушанье имеет приятную горечь и питательно». Ламуты (устаревшее название эвенов), по Линденау, употребляли в пищу различные корни и травы: «.. Их они или сушат, или едят сырыми. Сушеные травы мелко растирают и сохраняют вместо крупы для дальнейшего употребления». В вареном виде едят кипрей, листья и корни дикой свеклы, морскую капусту. «Кедровые орехи и молодые почки кедра сушат, затем растирают и употребляют в пищу вместо крупы» .

Немецкий исследователь сибирских народов Г. Миллер считал, что растительную пищу коренные сибирские народы едят «из нужды». По его данным, широко распространенным среди различных племен был сбор дикого чеснока (черемши) и дикого лука, борщевика и сныти; эти растения пользовались популярностью и у русского населения, занимавшегося их сбором и заготовкой, а также у поморов . Весной жители Сибири соскабливали внутренний слой коры деревьев, сушили и толкли, добавляя в различные блюда.

Вообще растительная пища в условиях арктического и умеренного климатических регионов чаще всего использовалась как добавка к основному мясному продукту или субпродукту. Так, среди якутов деликатесом считалась каша, сваренная из крови, муки сосновой коры и сараны. Традиционное блюдо коренных жителей Чукотки - емрат, кора молодых побегов полярной ивы. Как пишет Г. Миллер, для емрата «кору отбивают молотком от стержня ветки, мелко крошат вместе с мороженой оленьей печенью или кровью. Блюдо сладковато и приятно на вкус». У эскимосов популярны мелко нарубленное тюленье мясо с заквашенными листьями полярной ивы и смесь кислых трав с жиром: «Травы заквашиваются в сосуде, затем смешиваются с тюленьим жиром и замораживаются» .

Безусловной частью рациона первобытного человека были дикие бобовые и зерновые; именно они стали основой земледелия. Но так как дикие бобовые и зерновые были практически полностью вытеснены аналогичными домашними культурами, найти следы их употребления в более поздние эпохи достаточно трудно.

Раскопки, проведенные в пещере Франхти (Греция, Пелопоннес), свидетельствуют о том, что 10 тысяч лет назад ее обитатели, охотники на дикого быка и благородного оленя, собирали дикорастущие бобовые - чечевицу и вику (вид дикого горошка). А немного позже они начали собирать дикие злаки (ячмень, овес) . Высказывается предположение, что жители пещеры, которых можно считать первыми земледельцами Европы, начали выращивать бобовые раньше злаковых.

Питание дикими растениями (и вообще только растительной пищей) считалось на заре человеческой цивилизации признаком бедности. Афиней цитирует Алексида, поэта IV–III веков до н. э.:

Мы все восковою бледностью

Покрылись уже от голода.

Вся наша еда состоит из бобов,

Люпина и зелени…

Есть репа, вика и желуди.

Есть вика-горошек и «бульба-лук»,

Цикады, дикая груша, горох…

Отметим, что зерновые и бобовые употреблялись прежде всего в южных регионах Евразии, тогда как коренные народы Сибири склонности ни к собирательству диких растений, ни к выращиванию культурных не проявляли. Тут можно было бы сослаться на климатические условия, не позволявшие выращивать зерно, однако многие сибирские земли были успешно засеяны зерновыми в XIX веке, когда туда пришли русские поселенцы. Следовательно, причина не в климате.

Славянские же народы сбором диких трав и злаков не пренебрегали; сбор трав у них носил еще и ритуальный характер, да и блюда из трав были любимы деревенскими жителями, поскольку вносили разнообразие в привычный рацион. Так, белорусы весной готовили блюдо «лапеней»; состояло оно из различных трав, среди которых были крапива, сныть, борщевик (называемый «борщ»), лебеда, щавель, осот . Интересно, что еще в XIX веке готовили это блюдо старым, практически первобытным способом: клали собранную растительность в деревянные или берестяные сосуды, заливали водой и бросали туда раскаленные на углях камни.

На русском Севере сбор диких трав часто был частью традиционного праздника, как, например, сбор дикого лука в Вятской и Вологодской губерниях. Ели его сырым, реже вареным. Сбор диких трав в начале Петровского поста сопровождался молодежными гуляньями. Среди популярных у восточных славян еще в недавнем прошлом диких растений надо упомянуть щавель, кислые листья которого ели сырыми, так называемую заячью капусту и дикую спаржу, которая, как писал Д. К. Зеленин, «иногда всю весну кормит целые семьи бедняков, не имеющих хлеба. Это растение едят и сырым и вареным» .

В некоторых районах северо-запада России, Польши, Венгрии, Германии ели дикорастущий злак манник. Из его зерен делали крупу, которую называли прусской или польской манной. Из нее получалась «каша, сильно разбухающая, приятная на вкус и питательная» .

Из всего вышеупомянутого два растения, относящиеся к семейству амариллисовых, были спутниками людей с древнейших времен, по крайней мере последние пять тысяч лет, - повсеместно, по всему евразийскому континенту и северу Африки, вне зависимости от климатических условий, сначала в диком виде, потом выращенные на огороде. Это лук и чеснок, оба семейства луковичных, их выделяли особо, приписывали им различные чудесные качества. У них важнейшая роль в мифологических построениях, хотя вообще растения, потребляемые, как предполагается, человеком доземледельческого периода, очень редко становились предметами магических действий.

Чеснок и лук, случалось, путали и даже принимали за одно растение; в разных вариантах одних и тех же древних текстов речь может идти как о чесноке, так и о репчатом - именно репчатом - луке. Лук-порей, лук-шалот - это более поздние достижения цивилизации, и по этой причине ни в мифах, ни в манускриптах о них нет ни слова.

Чеснок и лук (в первую очередь чеснок) - те немногие растения, которые удостоились чести быть объектом религиозного почитания и частью жертвоприношения. В древнеегипетских гробницах, относящихся к III тысячелетию до н. э., находят не только изображения чеснока и лука на стенах, но и очень реалистичные глиняные модели чеснока. Египтяне широко использовали чеснок и лук в похоронном обряде; при подготовке тела к захоронению высушенные головки чеснока и лука клали на глаза, уши, ноги, грудь и низ живота. Кстати, высохшие головки чеснока найдены и среди сокровищ усыпальницы Тутанхамона .

Римский поэт I века н. э. Ювенал иронизировал по поводу столь пристрастного отношения египтян к амариллисовым:

Лук и порей там нельзя осквернять, укусивши зубами.

Что за святые народы, в садах у которых родятся

Этакие божества!

Об этом же, правда несколько иным образом, говорит и византийский летописец Георгий Амартол. В своей «Хронике», составленной в IX веке, перечисляя языческие верования разных народов древности, он осуждает египтян в большей степени, чем других: «По сравнению с другими народами идолобеснование преумножилось у них до такой степени, что они не только волам, и козлам, и псам, и обезьянам служили, но и чеснок, и лук, и много всякой другой обычной зелени богами называли и поклонялись (им) по великой нечестивости» .

Известно почитание чеснока и на Руси. В «Слове некоего христолюбца и ревнителя по правой вере», которое исследователи относят к XI веку, автор разоблачает языческие обычаи своих современников, которые в знак почитания своих богов вкладывали в чаши чеснок: «…и чесновиток богом же его творят - егда будет у кого пир, особенно на свадьбах, тогда же кладут в ведра и в чаши, и пьют веселяся о своих идолах» .

Издавна чеснок считали символом плодородия и поэтому широко использовали в свадебных обрядах древности: «Словене же на свадьбах вкладываюче срамоту и чесновиток в ведра пьют» (под срамотой, по мнению Б. А. Рыбакова, подразумевались небольшие фаллические идолы, изготовленные из дерева). Сохранял чеснок свое значение во время свадеб и в позднее время. Так, в XIX веке, обряжая невесту к свадьбе на русском Севере, ей на грудь вешали «воскресную молитву („Да воскреснет Бог…“), написанную на бумажке и свернутую, чеснок и купорос зашивали в тряпочку» .

Традиция жертвоприношений и почитания лука и чеснока сохранялась долгое время и у других славянских народов, о чем пишет А. Н. Афанасьев. Так, в Болгарии на Юрьев день «каждый домохозяин берет своего барашка, идет домой и жарит на вертеле, а потом приносит его, вместе с хлебом (называемым боговица), чесноком, луком и кислым молоком, на гору св. Георгия». Схожий обычай был распространен еще в XIX веке в Сербии, Боснии и Герцеговине.

В России же на первого Спаса в селах «деды святили и морковь, и чеснок, и пашаницы» . То есть чеснок вполне законно освящался церковью.

Ну и как не вспомнить знаменитый русский остров Буян, который вот уже несколько десятилетий исследователи русской старины пытаются отождествить с реальными географическими объектами. Здесь растет священный дуб, мировое дерево, на котором спрятано сердце Кощея. Тут же находится «белгорюч» священный камень Алатырь, «всем камням отец», наделенный волшебными свойствами. Из-под Алатыря по всему миру растекаются целебные реки. На острове также находится мировой трон, сидит девица, исцеляющая раны, живет мудрая змея Гарафена, загадывающая загадки, и волшебная птица Гагана с железным клювом и медными когтями, дающая птичье молоко.

И вот в этом собрании удивительных чудес нашлось место и чесноку: «На море на киане, на острове на Буяне стоит бык печеный: в заду чеснок толченый, с одного боку-то реж, а с другого макай да ешь!» Бык - священное животное, чеснок - священное растение, вместе они символизируют и всемирную жертву, и мировую пищу.

Важная роль чеснока - это оберег. Испокон веков во многих землях чеснок считался одним из самых действенных способов для борьбы со всякого рода нечистью. Эта его функция сначала была охранительной вообще, но затем приобрела специализацию, согласно которой она противопоставляется исключительно мистическим силам.

В Древней Греции чеснок считался важной составляющей культа богини Гекаты. В новолуние древние греки устраивали «чесночные» пирушки в честь Гекаты, царицы подземного мира, мрака ночных видений и чародейства. Она была также богиней ведьм, ядовитых растений и многих других колдовских атрибутов. Жертвоприношения ей оставляли на перекрестках дорог. А о связи чеснока с перекрестками дорог упоминает древнегреческий натуралист Теофраст в своем трактате «Характеры», говоря о человеке, подверженном суевериям: «Если заметит человека из тех, что стоят на перекрестке, увенчанного венком из чеснока, то возвращается домой и, омывшись с ног до головы, велит затем позвать жриц, чтобы получить очищение…»

Чеснок, который клали в древнегреческие гробницы, был призван отгонять злые силы. О том, что чеснок считался действенным средством борьбы со злом, говорит и Гомер. Во всяком случае, в волшебном растении, с помощью которого Одиссей борется со злой волшебницей Цирцеей, многие исследователи видят именно чеснок. Средство это ему передал бог Гермес, стремясь оградить его от злых чар:

Так сказавши, Гермес передал мне целебное средство,

Вырвав его из земли, и природу его объяснил мне;

Корень был черен его, цветы же молочного цвета.

«Моли» зовут его боги. Отрыть нелегко это средство

Смертным мужам. Для богов же - для них невозможного нету.

Известно также, что поевшие чеснок не допускались в греческие храмы; об этом упоминает Афиней: «И Стильпон без стеснения спал в храме Матери богов, наевшись чесноку, хотя после такой еды воспрещалось даже и на порог туда вступать. Богиня предстала ему во сне и сказала: „Как же это ты, Стильпон, философ, преступаешь закон?“ А он во сне ей ответил: „Дай мне чего-нибудь другого, и я не буду есть чеснок“» . Возможно, причина запрета чеснока в древних храмах в том, что он считался средством, отпугивавшим любые волшебные и мистические силы, не только злые.

В славянской традиции мы видим тесную связь чеснока со змеем, одним из древнейших первобытных образов; чеснок называли в народе «змеиной травой». У славян чеснок предстает в разных ипостасях, как свадебный символ, как способ получить волшебную силу, как средство овладения мистическими знаниями и пониманием языка животных. При этом чеснок был неотделимой частью рождественской трапезы, поскольку обеспечивал безопасность праздника. Ну и, конечно, согласно народным представлениям, чеснок был лучшим средством отогнать от себя и своего дома всякое мистическое зло.

Приведем цитату из А. Н. Афанасьева, наиболее полную на этот счет:

«Воспоминание о мифической змеиной траве по преимуществу соединяется с чесноком и луком… По мнению чехов, дикий чеснок на кровле дома предохраняет здание от удара молнии. В Сербии существует поверье: если перед Благовещеньем убить змею, посадить и вырастить в ее голове луковицу чеснока, потом привязать этот чеснок к шапке, а шапку надеть на голову, то все ведьмы сбегутся и станут отымать его - конечно, потому, что в нем заключается великая сила; точно так же нечистые духи силятся отнять у человека таинственный цвет папоротника… Чесноку приписывается сила прогонять ведьм, нечистых духов и болезни. У всех славян он составляет необходимую принадлежность ужина накануне Рождества; в Галиции и Малороссии в этот вечер кладут перед каждым прибором по головке чеснока или вместо того полагают три головки чеснока и двенадцать луковиц в сено, которым бывает устлан стол; делается это в охрану от болезней и злых духов. Чтобы оборонить себя от ведьм, сербы натирают себе подошвы, грудь и под мышками соком чеснока; чехи с тою же целью и для прогнания болезней вешают его над дверями; частым повторением слова „чеснок“ можно отделаться от нападок лешего; в Германии думают, что цверги не терпят луку и улетают, заслыша его запах. В некоторых деревнях Южной России, когда невеста отправляется в церковь, ей завязывают в косу головку чеснока, для отвращения порчи. По сербской поговорке, чеснок защищает от всякого зла; а на Руси говорят: „лук от семи недуг“, и во время морового поветрия крестьяне считают за необходимое носить при себе лук и чеснок и как можно чаще - употреблять их в пищу» .

Считалось также, что чеснок дает людям большую физическую силу. Так, Геродот пишет о том, что строители египетских пирамид получали лук и чеснок в большом количестве, чтобы работа спорилась. Надпись об этом он прочитал во время путешествия на стене пирамиды Хеопса. Известно также, что спортсмены, участвовавшие в Древней Греции в Олимпийских играх, перед соревнованиями ели чеснок, как своеобразный «допинг».

Лук и чеснок являлись важной составляющей рациона воинов, источником их силы. Древнегреческий комедиограф V века Аристофан в своей комедии «Всадники», описывая сборы воинов в дорогу, говорит прежде всего о том, что они «взяли луку, чесноку».

В славянской культуре эта функция чеснока получила и переносное значение, его можно было и не есть, достаточно было иметь при себе, чтобы увеличить силы. Так, человеку, шедшему на суд или поле битвы, советовали положить в сапог «три зубчика чесноковые» . Победа была гарантирована.

И уж конечно, с древности знали и высоко ценили лечебные свойства чеснока. В одном из старейших медицинских трактатов, дошедших до наших дней, так называемом папирусе Эберса (наименован в честь нашедшего его немецкого египтолога и датируется примерно XVI веком до н. э.), чеснок и лук упоминаются много раз при лечении различных заболеваний. Впрочем, этот интереснейший источник удивляет как разнообразием и многочисленностью целебных рецептов, так и их странностью. В числе ингредиентов фигурируют и мышиные хвосты, и ослиные копыта, и мужское молоко. Все это нередко сочетается с чесноком и луком, которые являются компонентами многих снадобий. Вот рецепт лекарства, помогающего при общей слабости: «Протухшее мясо, полевые травы и чеснок приготовить в гусином жире, принимать четыре дня». Универсальное средство, называемое «прекрасное лекарство против смерти», состояло из лука и пивной пены, все это следовало взбить и принимать внутрь. Против женских инфекций рекомендовался «душ из чеснока и рога коровы», видимо, толченого. Для урегулирования менструального цикла советовали употреблять чеснок, смешанный с вином. Искусственному аборту должен был способствовать следующий рецепт: «фиги, лук, акант смешать с медом, выложить на ткань» и прикладывать к нужному месту . Акант - распространенное средиземноморское растение, вошедшее в историю благодаря капителям коринфского ордера.

Древние греки подробно описали действие чеснока на организм человека. Отец медицины Гиппократ считал, что «чеснок горячит и слабит; он мочегонен, хорош для тела, но плох для глаз, ибо, производя значительное очищение тела, ослабляет зрение; он послабляет и гонит мочу вследствие слабительного свойства. Вареный, он слабее, чем сырой; он причиняет ветры вследствие задержки воздуха».

А живший немногим позже естествоиспытатель Теофраст много внимания уделил тому, как надо выращивать чеснок и какие существуют сорта лука. Он писал о «сладости, приятном запахе и ядрености» чеснока. Он же упоминает об одном из сортов, который «не варят, а кладут в винегрет, и когда растирают, то он образует изумительное количество пены». Это подтверждает тот факт, что в Древней Греции чеснок, как правило, ели в вареном, а не сыром виде. Древнегреческий же «винегрет», согласно другим источникам, состоял из сыра, яиц, чеснока и лука порея, приправленных оливковым маслом и уксусом.

Последующую историю чеснока и лука в медицине можно назвать триумфальным шествием. Их свойства были детально описаны, они стали главными компонентами многих незаменимых лечебных средств. Чесноку приписывали самые различные свойства - от универсального антисептика до афродизиака. В отдельные периоды истории чеснок считали панацеей ото всех болезней. В Средние века была распространена история о том, как чеснок спас город, по одной версии - от чумы, по другой - от холеры, в любом случае это возвеличивало его в глазах людей.

Ну и конечно, чеснок считали самым лучшим лекарством от змеиных укусов; так давняя приписываемая чесноку связь со змеями, драконами и другими мистическими созданиями перешла в новые формы.

Наконец, чеснок на протяжении многих тысячелетий был важной частью питания, самой обычной и распространенной приправой у многих народов, хотя в определенные периоды считался пищей исключительно бедняков.

Чеснок был широко распространен в Месопотамии. Причем не только среди простых людей. На каменной стеле в городе Калах Ашшурнацирпал II приказал высечь подробную опись устроенного им пышного царского пира, где среди пиршественных продуктов весомое место заняли лук и чеснок. В Древнем Египте чеснок не только служил основой для целебных снадобий, но и широко употреблялся на кухне, что подтверждается Ветхим Заветом. Бежавший из Египта народ Израилев, оказавшись в пустыне, был спасен от голода Господом, пославшим ему манну. Однако вскоре люди стал роптать, со слезами вспоминая, как в Египте они ели «…и лук, и репчатый лук и чеснок; а ныне душа наша изнывает; ничего нет, только манна в глазах наших» (Чис. 11:5–6).

Древнегреческий поэт IV века до н. э. перечисляет повседневную пищу простых людей:

Теперь ты знаешь, каковы они -

Хлеба, чеснок, сыры, лепешки плоские -

Еда свободных; это не баранина

С приправами, не рыба просоленная,

Не взбитое пирожное, на пагубу

Придуманное людям .

Итальянский путешественник Марко Поло, посетивший Китай в конце XIII века, описывал странности китайской кухни юго-запада страны: «Идут бедняки на бойню, и, как только вытащат печень из убитой скотины, они ее забирают, накрошат кусками, подержат в чесночном растворе, да так и едят. Богатые тоже едят мясо сырым: прикажут накрошить его мелко, смочить в чесночном растворе с хорошими пряностями, да так и едят, словно как мы, вареное» .

В Англии в Средние века к чесноку относились свысока, как к продукту черни. Дж. Чосер в «Кентерберийских рассказах» выводит нелепую и крайне неприглядную фигуру пристава, который, цитируем по оригиналу, «очень любил чеснок, лук и порей, а из напитков крепкое вино, красное как кровь».

У Шекспира находим богатую чесночную «коллекцию», и всю в контексте разговора о черни. Нелепые актеры из «Сна в летнюю ночь» договариваются перед представлением: «Дражайшие актеры, не кушайте ни луку, ни чесноку, потому что дыхание мы должны испускать сладостное…» Про герцога в «Мере за меру» говорят, что «не брезговал он и с последней нищенкой лизаться, смердящей чесноком и черным хлебом». В «Зимней сказке» на крестьянских танцах девушки заигрывают с молодыми людьми:

Из книги Русские [стереотипы поведения, традиции, ментальность] автора Сергеева Алла Васильевна

§ 8. «Щи да каша - пища наша» Порою кухня говорит о народе больше, чем слова национального гимна. Самый короткий путь к пониманию чужой культуры (как и к сердцу мужчины) лежит через желудок. С уверенностью можно сказать, что настоящая русская кухня на Западе неизвестна.

Из книги Домашняя жизнь и нравы великорусского народа в XVI и XVII столетиях (очерк) автора Костомаров Николай Иванович

Из книги Эпоха Рамсесов [Быт, религия, культура] автора Монте Пьер Из книги Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке автора Казиев Шапи Магомедович

Из книги За руку с учителем автора Сборник мастер-классов

В.Г.Ниорадзе «Все люди хорошие… Все люди плохие…» или «Утверждающий богат. Отрицающий беден» Автор - Валерия Гивиевна Ниорадзе, доктор педагогических наук, профессор, академик Академии педагогических и социальных наук, Рыцарь Гуманной

Из книги Запросы плоти. Еда и секс в жизни людей автора Резников Кирилл Юрьевич

Из книги Лезгины. История, культура, традиции автора

Из книги Аварцы. История, культура, традиции автора Гаджиева Мадлена Наримановна

Из книги Религиозные практики в современной России автора Коллектив авторов

Из книги Тихие убийцы. Всемирная история ядов и отравителей автора Макиннис Питер

Из книги Таинства кулинарии. Гастрономическое великолепие Античного мира автора Сойер Алексис Бенуа

Из книги Кухня первобытного человека [Как еда сделала человека разумным] автора Павловская Анна Валентиновна

8. Что ели люди в древности. Мясо Реконструировать, что и как готовили и ели древние люди, крайне сложно, но возможно. Сохранились археологические свидетельства, есть данные антропологии и биологии; современные методы анализа позволяют восстановить систему питания по

Почему ответ на вопрос: «Что ели древние люди?» так важен для ученых, работающих в области геоархеологии - научного направления на стыке естественных наук и археологии? Дело в том, что далеко не всегда можно получить обоснованный вывод только на основании изучения письменных, археологических и палеофаунистических материалов.

Приведу пример из своей практики: в «раковинной куче» (скоплении пустых раковин моллюсков, собранных, съеденных и выброшенных древними людьми) в бухте Бойсмана (Приморский край) найдено много костей наземных животных - оленя, косули, кабана и др. А данные изучения содержания стабильных изотопов углерода и азота в костях 10 скелетов людей, живших на этой стоянке около 6400 лет назад, говорят о том, что около 80 % их пищи составляли морские организмы: тюлени и рыба (их кости тоже встречаются), а также моллюски. Очевидно, что без специального исследования палеодиеты выводы о том, какие природные ресурсы были наиболее важны для тех или иных человеческих популяций, окажутся ненадежными. Следовательно, восстановить образ жизни и хозяйство доисторического населения будет весьма сложно. Поэтому в мире с 1970-х гг. ведутся работы по определению древнего питания на основе инструментальных изотопных методов (в России они начались лишь в конце 1990-х гг.).

В июне 2017 г. в Университете Орхуса (Дания) прошла вторая международная конференция «Радиоуглерод и диета», на которой были представлены новейшие результаты изучения структуры питания древних людей. В работе форума приняли участие около 70 ученых из 19 стран Европы, Америки и Азии (среди них - восемь россиян из Барнаула, Самары, Новосибирска, Санкт-Петербурга, Москвы и Оренбурга). Предыдущая конференция по данной тематике прошла в 2014 году в Киле (Германия) (см. НВС от 16.10.2014 г.); интерес специалистов к вопросам доисторической диеты обусловил продолжение мероприятия, ставшего теперь регулярным. Следующая, третья конференция состоится в Оксфорде (Великобритания) в 2020 г.

Дания в мировой археологии известна уникальными мумиями из болот, где в отсутствии кислорода человеческие останки сохраняются в течение тысяч лет. Одной из самых известных находок является «человек из Толлунда», обнаруженный при разработке торфа в 1950 г. и хранящийся в музее Силькеборга, где его можно видеть в экспозиции. Недавно точный возраст и диету толлундского человека изучили датские специалисты. Оказалось, что он жил около 2400 лет назад и употреблял в основном пищу наземного происхождения - животных и растения (в том числе культурные).

Данные о питании местного населения позволяют выделять присутствие «чужаков» в конкретном регионе. При раскопках массового погребения в Ольборге (Дания), связанного с «бунтом шкипера Клемента» (1534 г.), были обнаружены останки 18 человек. Изотопный анализ показал: их диета не отличалась от таковой у местных жителей, захороненных близ одной из церквей города. Это было объяснено тем, что в братской могиле находятся повстанцы из района Ольборга, а не воины-наемники, штурмовавшие город.

Изучение диеты раннего населения Исландии проводилось на основе материалов из поселений побережья и внутренних частей острова; были проанализированы кости 79 человек. Оказалось, что на берегу океана люди употребляли в пищу большое количество морепродуктов, а во внутренних районах острова - в основном плоды земледелия и скотоводства. Казалось бы, такой вывод выглядит тривиальным и вполне ожидаемым, но выяснилось и другое: диета ранних исландцев оставалась неизменной на протяжении нескольких сотен лет и не зависела от господствующей религии (язычества или сменившего его в 1000 г. н.э. христианства). А вот анализ костей одного из исландских епископов, занимавшего высокое социальное положение, показал, что его пища на 17 % состояла из морепродуктов, что несколько удревнило радиоуглеродный возраст останков (это называется «эффектом резервуара»): поскольку известна точная дата смерти священника, разницу можно определить.

Исследования костей из могильника гуннского времени в Монголии (III в. до н.э. - I в. н.э.) показали, что степное население питалось не только наземными животными, но и рыбой и просом. Для более надежного выяснения источников пищи использовалась компьютерная программа FRUITS (находится в свободном доступе в интернете), позволяющая моделировать поступление белков из разных источников. Без изучения изотопного состава костей было бы невозможно выяснить, из чего состояла диета гуннов, поскольку в могильниках обычно нет костей животных и рыб.

Группа российских ученых представила первые данные о диете населения «культуры раковинных куч» раннего железного века Приморья, которая существовала на побережье Японского моря около 3200 лет назад. Поскольку в Приморье (и на Дальнем Востоке России в целом) находки костей древнего человека весьма редки, начатые мной в 1990-х гг. работы в какой-то момент остановились по причине отсутствия нового материала. И тут помог случай: в 2015-2016 гг. в ходе спасательных работ в будущей игорной зоне близ Владивостока был открыт археологический памятник, где сохранились погребения 37 человек! Исследования изотопного состава костей 11 людей и 30 животных позволили сделать вывод о том, что основными источниками пищи были морские млекопитающие и моллюски, а также культурные растения - просо и чумиза (они по изотопному составу углерода значительно отличаются от других злаков). Прямое определение древней диеты хотя и согласуется в целом с выводами археологов, сделанными на основании изучения артефактов, остатков растений и животных, является существенным вкладом в наши знания о древнем населении Приморья.

В докладе, посвященном диете населения древнерусских городов (Ярославля, Москвы, Смоленска, Твери, Переславля-Залесского, Дмитрова, Коломны и Можайска) и деревенских популяций, были использованы результаты анализов около 420 скелетов. Выяснилось, что жившая в кремлях элита употребляла в пищу больше белков, чем посадские жители, и гораздо больше, чем сельское население.

С изучением палеодиеты тесно связано второе важнейшее направление работы конференции - определение «эффекта резервуара»: его суть в том, что при потреблении значительного количества пищи водного происхождения (как речной, так и морской) происходит удревнение радиоуглеродного возраста костей человека и животных, питавшихся моллюсками, рыбой, птицами и млекопитающими, жившими в водной среде. Эти исследования целенаправленно ведутся с 1990-х гг. Насколько сильно могут быть искажены результаты датирования? Оценки, представленные в Орхусе, показывают величины вплоть до 1000 лет (а в случае с одним из озер в северной Германии - до 1450 лет!), что немаловажно для построения археологической хронологии последних 10 тыс. лет. На территории России проведены значительные по масштабу работы в Байкальском регионе и на Онежском озере (совместно с учеными из Канады и Великобритании), о чем было доложено в нескольких сообщениях.

Третье направление, связанное с палеодиетой - изучение изотопного состава пищевого нагара на керамике и жирных кислот (липидов), впитавшихся при варке в стенки сосудов. Это также дает информацию о том, чем питались люди, использовавшие эти глиняные сосуды. На совещании были представлены новые данные для севера России и Среднего Запада США.

Одним из наиболее перспективных направлений в изучении палеодиеты сегодня является анализ индивидуальных аминокислот в органическом веществе костей (коллагене). Нужно отметить, что в России (в частности, в Новосибирском научном центре СО РАН) имеется все необходимое оборудование для подобных работ, но часто не хватает связки археологов и естественников, что необходимо как можно скорее преодолевать - примеры успешных совместных работ уже есть.

Я.В. Кузьмин, доктор географических наук, участник конференции, член оргкомитета, Институт геологии и минералогии СО РАН

Диета каменного века, или палеодиета, - итог многолетних исследований, которые проводились учёными во время археологических раскопок, в экспедициях к племенам, до сих пор живущим в каменном веке, а также в самых современных лабораториях.

Хлебом единым

Суть диеты - контрреволюционная. Её создатели развенчивают достижения «великой сельскохозяйственной революции», благодаря которой мы научились выращивать злаки и превращать их в муку и крупу. И начали питаться хлебом, кашами, другими зерновыми продуктами. Случилось это около 10 тыс. лет назад - время для эволюции ничтожное. С тех пор сменилось только 500 поколений, а значит, мы ещё не успели приспособиться к этим продуктам. Они чужие для нас. И как это ни кощунственно звучит (особенно в России), но хлеб, с точки зрения создателей палеодиеты, несёт не жизнь, а болезни и смерть.

Древние люди, занявшись вместо охоты и собирательства сельским хозяйством, узнали, что такое ожирение, диабет, инфаркты, инсульты, инфекции, кариес, малокровие, вызванное недостатком железа, остеопороз (ослабление костной ткани), камни в почках и т. д. Сократилась продолжительность их жизни, уменьшился их рост, выросла детская смертность. Учёные объясняют эти революционные «достижения» в первую очередь воздействием фитатов - веществ, которые содержатся в злаках и препятствуют усвоению многих микро- и макроэлементов.

Некоторые считают, что в каменном веке люди жили недолго и попросту недотягивали до инфарктов и инсультов. Это не совсем так: многие действительно погибали молодыми, но среди древних было полно и «пенсионеров» старше 60, которые не знали нынешних болезней цивилизации. Это научный факт. Кстати, не жалуются на здоровье и племена, поныне сохранившие доисторический образ жизни. Но стоит им перейти на наш режим питания, как они начинают «цивилизованно» болеть.

Лучше скота

Известно, что древние люди ели очень мало соли и совсем не знали сахара. В Европе с ним познакомились всего лет 500-600 назад. Поэтому поклонники палеодиеты избегают и самого сахара, и продуктов, его содержащих. Но самый больной вопрос палеодиеты связан с мясом. У диких животных мясо примерно в 10 раз более постное, чем у домашнего скота, и содержит много полезнейших омега-3 жирных кислот. Так как из-за кормов в мясе сельскохозяйственных животных эти кислоты отсутствуют, то и в нашем питании их в 10-12 раз меньше, чем омега-6 кислот. А в каменном веке их было поровну. Как решают эту проблему поклонники палеодиеты сегодня? Они выбирают постное мясо (хотя оно не полностью заменяет дичь) и потребляют рыбу и морепродукты, в которых омега-3 много.

Эти белковые продукты - важнейшие в диете, так как, по мнению учёных, древний человек получал 65% калорий именно из животной пищи и только 35% - из растительной. Но дары природы дети каменного века тоже жаловали, ведь, пока мужчины охотились, женщины собирали фрукты, овощи, ягоды, орехи. Всё это необходимые компоненты диеты, их можно есть без ограничения. Они дают нам заряд из витаминов, антиоксидантов, клетчатки и других полезнейших веществ, а также не позволяют организму «закиснуть», предотвращают кислотную нагрузку на почки. Дело в том, что хлеб, крупы, сыры, жирное мясо, соленья и копчёности закисляют организм, способствуя развитию гипертонии, возникновению инсультов, астмы, остеопороза и образованию в почках камней. А овощи и фрукты защищают от этого букета болезней.

Тем, кто не верит в палеодиету, её разработчик профессор Лорейн Корден советует провести несложный тест: уменьшить потребление зерновых продуктов, заменив их овощами, фруктами, постным мясом и дарами моря. И потом оценить своё самочувствие.

Кстати

Принципы палеодиеты: не ограничено потребление постного мяса, рыбы, даров моря, овощей и фруктов; нужно избегать хлеба, продуктов из злаков, бобов, молочного и пищевых продуктов, сделанных промышленным способом.

Примерное меню на день для молодой активной женщины, занимающейся фитнесом

(дневная потребность 2200 килокалорий)

Блюдо	Количество продукта (граммы)	Примерное количество килокалорий
Завтрак

Семга, приготовленная на пару или на гриле
Ланч
Овощной салат с грецкими орехами
крупно порезанные листья салата Романо
морковь, порезанная кружочками

помидор, порезанный четвертинками
лимонный сок
измельченные грецкие орехи
Постная свинина, приготовленная на гриле или в духовке (лучше взять поясничную часть)
Обед
Салат с авокадо и миндалем

Кухня первобытного человека [Как еда сделала человека разумным] Павловская Анна Валентиновна

8. Что ели люди в древности. Мясо

Реконструировать, что и как готовили и ели древние люди, крайне сложно, но возможно. Сохранились археологические свидетельства, есть данные антропологии и биологии; современные методы анализа позволяют восстановить систему питания по сохранившимся костям и зубам. Существуют и данные этнологии, позволяющие соотнести способы питания племен, совсем еще недавно занимавшихся исключительно охотой и собирательством и не знавших даже изделий из глины. Но подход к последним свидетельствам должен быть особенно аккуратным. То, что отдельные народы еще в XX веке жили в самых примитивных с точки зрения современного человека условиях, еще не значит, что именно так жили наши далекие предки. Особенно это касается экзотических, в том числе островных, народов Южного полушария, к быту которых так любят обращаться исследователи в поисках аналогий с первобытной жизнью; надо помнить, что среда и условия их проживания - климатические, географические, культурно-исторические - заметно отличаются от тех, в которых жили древние охотники и собиратели.

Проблемы, связанные с потреблением пищи древним человеком, можно разделить на три группы. Первая, наиболее простая, связана с тем, что ели первобытные люди. Здесь данные археологии дают вполне конкретный материал. Вторая и третья более сложные - как они готовили и как сохраняли пищу. Здесь прямых данных крайне мало, и речь может идти только о реконструкции на основании преимущественно косвенных источников.

Исследователи уже не одно столетие спорят о том, кем был древний человек: хищником, вынужденным питаться в периоды охотничьих неудач растительными продуктами собирательства, или мирным травоядным, познавшим вкус мяса. При этом научные концепции, касающиеся питания древности, частенько подпитываются современными представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо. Растительная пища - это хорошо, сбалансированная в соответствии с современными представлениями, разнообразная, включающая рыбу и морепродукты - еще лучше, однообразная - плохо, только мясная - совсем плохо, жирная - очень вредно для здоровья. Доисторический человек предстает этаким Адамом из райского сада: первые несколько миллионов лет он мирно питался плодами, листьями и зернами, подтверждение его вегетарианства находят в остатках зубов и некоторых косвенных свидетельствах, например в отсутствии больших коллективов, необходимых для охоты. Затем изменения в климате (ох уж этот географический-климатический фактор, как просто все списать на него!) привели к сокращению растительной пищи, и человек вынужденно стал питаться мясом, которое в палеолитическую эпоху составило основу его питания. Ну и наконец, изменения климата (опять!) после отступления последнего ледника привели к тому, что рацион человека значительно разнообразился - мясная и растительная пища дополнилась морепродуктами, рыбой, разными приятными добавками в виде улиток, птичьих яиц и т. д. Это краткое изложение полностью соответствует большинству, во всяком случае, западных концепций питания древнего человека . В нашей стране такого рода сложившиеся концепции за редким исключением отсутствуют, а те, что есть, с большой осторожностью конкретизируют и обобщают сведения, касающиеся пищи первобытных людей.

Как часто бывает, есть и противоположные точки зрения, хотя их и меньше: человек изначально был хищником, растительная пища заметной роли не играла и именно потребление мяса сделало его, в конце концов «разумным» . Этой концепции придерживаются те, кто не боится бросить вызов политкорректности, в ней есть некая мускулинность, так как никто пока не попытался доказать то, что охотой занимались женщины, во всех трудах она остается мужской прерогативой.

Еще одна горячо обсуждаемая проблема, достаточно недавняя, - был ли древний человек хищником или падальщиком, охотился ли он сам или подбирал то, что осталось от настоящих хищников-охотников .

Сегодня очень трудно определить соотношение мясной и растительной пище в рационе древнего человека, остатки последней действительно невозможно обнаружить и посчитать. Однако есть и очевидные моменты. Безусловно, древний человек потреблял мясо, и, видимо, много. Свидетельством этому являются значительные скопления костей животных по всему ареалу обитания древнего человека. Причем это не случайные собрания, так как на костях исследователи находят следы каменных орудий; эти кости тщательно обрабатывали, снимая мясо, а часто и дробили - внутрикостный мозг, судя по всему, пользовался большой популярностью у наших предков.

Более того. Этнографические данные дают нам свидетельства того, что совсем недавно существовали народы, питавшиеся исключительно монопродуктами. Так, система питания ряда народов Крайнего Севера России и Северной Америки была основана на одном виде продукта - результате охотничьего промысла. Для одних (например, нганасан, ненцев, энцев, юкагиров) это был северный олень, для других лось (у эвенков, хантов, манси), для народов морских побережий, таких, как эскимосы, инуиты, береговые чукчи, это были кит, тюлень, морж, некоторые североамериканские племена питались исключительно лососем. Объекты охоты съедались полностью, особенно ценились кровь и жир как источники незаменимых и необходимых для организма веществ. Часть добычи подвергалась сквашиванию - традиционному и древнему способу приготовления еды, что также поставляло организму необходимые элементы. Словом, один вид животного - морского или сухопутного - поставлял этим народам все необходимые для поддержания жизни вещества. Охота временами дополнялась собирательством ягод, корней растений, однако оно не играло существенной роли. Позднее попытки перевести эти народы на «сбалансированную» и разнообразную с точки зрения европейской цивилизации диету имели крайне негативное воздействие на их здоровье .

Эти данные говорят о том, что предположение об исключительно мясной пище древних охотников имеет под собой вполне реальную почву и что такая пища может быть вполне достаточной. Если многочисленные народы Севера могли выживать на одном виде мясной пищи, это значит, что только на мясе мог выжить и древний человек. Вышеупомянутые народы вплоть до недавнего времени и практически насильственного изменения их уклада во многих случаях пользовались самыми примитивными способами охоты, однако до столкновения с «цивилизацией» редко знали голодные годы. Таким образом, концепция о том, что собирательство спасало от голода в случае охотничьих неудач, может быть, не совсем верна.

Другое дело, что, возможно, довольно длительное время древний человек вполне осознанно разнообразил свою пищу, дополняя базовую мясную растительной. И постепенно эта растительная пища могла завоевать свое место в желудке и вкусовых ощущениях. То есть сочетание мяса и продуктов растительности было вполне осознанным выбором человека, одной из вех на пути его гастрономического и цивилизационного развития. Да, ряд народов, оказавшись в определенных культурно-географических условиях, сохранил свою верность простой и однообразной мясной пище. Однако большинство в эпоху неолита включило в свой рацион злаки, что было подготовлено предшествующим периодом. При этом мясная и растительная пищи играли одинаковые роли, имели равное значение, а не замещали одна другую в голодные периоды.

Сразу хотелось бы отметить важный момент: речь идет уже о человеке, близком к современному типу. Известно, что он не только строил жилища (что делают и животные), но и создавал разнообразные орудия труда, произведения искусства, украшал свой быт, то есть имел по крайней мере зачатки эстетики, а также некоторые верования, о чем свидетельствуют найденные захоронения. Все это приводит к мысли, что и в вопросах питания древний человек не был столь однообразен, как чаще всего представляют. Он наверняка имел вкусовые предпочтения, что есть опять же и у животных, но, в отличие от животных, он разнообразил свой рацион. Его еда не была однообразной и скучной, направленной исключительно на удовлетворение голода, как иногда полагают.

Интересное археологическое свидетельство: на стоянках эпохи позднего палеолита находят скелеты песцов, кости которых лежат в анатомическом порядке. Это говорит о том, что людям были нужны шкурки, а не мясо, а значит, у них не было острой нужды в любом виде пропитания. Более того, охота на крупных животных, видимо, тоже была избирательной: кости молодых животных встречаются на поселениях чаще, чем старых . Значит, древний человек мог позволить себе выбирать. Почему бы тогда не предположить, что он уже знал толк и в приготовлении блюд? Кстати, это является косвенным свидетельством того, что по охотничьим племенам недавнего прошлого нельзя полностью и однозначно судить о первобытном человеке. В некоторых так называемых отсталых племенах по сей день не выбрасывают ничего съедобного и едят все, включая хищных птиц и животных.

С мясной пищей все было более или менее понятно. Ситуация зависела от простого фактора: какие животные водились в конкретный момент в конкретной местности. Правда, порой охотничьи племена древности имели «специализацию» и даже передвигались вслед за перемещающимися стадами, как, например, за северными оленями. Но чаще всего люди следовали законам логики и практики - убивали и ели то, что водилось вокруг. Известно также, что люди старались селиться вблизи мест удобной добычи, например около водопоев, где собирались стада животных. Сохранилось множество свидетельств о том, каким мясом питались древние люди. В раскапываемых поселениях эпохи палеолита находят не только многочисленные кости животных, но и их изображения в виде небольших статуэток, рисунков на кости, а также наскальные изображения.

Мясное «меню» древнего человека зависело от местности и времени проживания. В Центральной и Западной Европе в эпоху палеолита охотились на обитателей тундры - мамонта и северного оленя, пещерного медведя, волка, дикого быка. В Северной Италии на благородного оленя. На верхнем Дунае на вымерший ныне вид лошади, оленя, мамонта, шерстистого носорога, на пещерных медведей и гиен. В высокогорных районах Европы главным объектом охоты были дикая коза и серна. В Испании половина костных останков принадлежит крупному быку, остальные благородному оленю и дикой лошади. В Крыму охотились почти исключительно на дикого осла и сайгу, на Кавказе отчетливо прослеживается специализированная охота, например, в Воронцовской пещере 98,8 процента костей принадлежат пещерному медведю, на Ильской стоянке до 87 процентов составляют кости бизона. Люди, жившие на стоянке Молодова (Украина), охотились преимущественно на мамонта, а также на лошадь, бизона и северного оленя. В Венгрии объектом весенней охоты был в основном пещерный медведь, а летней - лошади и гиппопотамы. На территории современной России в приледниковой полосе паслись большие стада оленей и мускусных быков. Южнее было царство мамонта и шерстистого носорога… Много было и иных животных: лошадей, быков, оленей, антилоп, волков, песцов, зайцев . Они и составляли основу мясного питания древнего человека доледникового периода.

С началом таяния ледника, который окончательно отступил в X тысячелетии до н. э., в мясном рационе древнего человека происходят частичные изменения. Климат становится мягче, и там, где отступил ледник, появляются новые леса, пышная растительность. Меняется и животный мир. Исчезают крупные животные предшествующих эпох - мамонт, шерстистый носорог, некоторые виды овцебыков, саблезубые кошачьи, пещерный медведь. Одновременно с этим охотничьи племена приходят в движение, снимаются с обжитых мест в поисках лучших угодий. Начинается поиск новых форм хозяйствования и пропитания. В конце палеолита в степях охотятся на лошадей, быков, сайгу, ослов, в лесах - на лосей, оленей, медведей, кабанов, волков, лис и других животных.

Охотились древние люди и на птиц, главным образом водоплавающих, которые были более доступной добычей, но свидетельства здесь малочисленны, скорее всего, такая охота носила вспомогательный характер. То же относится и к рыбной ловле, которая хотя и существовала, но не играла большой роли в питании человека.

В соответствии с современными вкусовыми предпочтениями и диетическими концепциями исследователи подчас задаются вопросом: почему на берегах морей и озер не сохранилось остатков следов рыболовства, относящихся к палеолитическому и даже более позднему периоду. Британский археолог, описывая поселение на северо-востоке Британии, относящееся к IX тысячелетию до н. э., с удивлением отмечает полное отсутствие какого-то бы ни было намека на рыболовецкую деятельность, несмотря на наличие озера и моря неподалеку. Пытаясь найти объяснение этому явлению (и правда, почему бы ни есть такую полезную вещь, как рыба?), он ссылается все на те же пресловутые климатические условия: мол, могло быть холодно и рыбы там просто не было (что довольно странно, учитывая тот факт, что отдельные виды рыб живут в холодных морях, в том числе и подо льдом). Другое предположение сводится к тому, что останки рыб и рыболовецких снастей не сохранились (хотя многое другое на этой стоянке сохранилось) . Мысль о том, что рыба просто не была популярна в палеолитический и даже более поздний период, отвергается - вероятно, на том основании, что все знают, как она полезна!

Достоверных свидетельств приручения животных в тот период не существует, хотя они и могли иметь место в отдельных случаях. Известно только о собаке, одомашненной по общепринятым данным примерно 14–10 тысяч лет до н. э., хотя отдельные исследователи считают, что это произошло значительно раньше. Однако все говорит о том, что собаку изначально приручили в качестве защитника, помощника в охоте, хозяйстве, а не поставщика мяса.

Обращает на себя внимание обилие и разнообразие животных, на которых охотился древний человек. На территории Европы в рамках одной стоянки могут встречаться животные самых разных природно-географических зон: это и животные полярной тундры, и степей, и лесной зоны, а в гористых или сильноизрезанных местностях еще и горные животные. Исследователи высказывают предположение, что в свободных от ледника областях природные пояса были смещены к югу и, скорее всего, вообще имели иной характер, чем сейчас . На относительно небольшом пространстве между границей ледника и берегами Средиземного моря они были как бы спрессованы, сближены и не имели четких разделов. Небольшие леса чередовались со степью, степь с тундрой и так далее. Это привело к необыкновенному разнообразию и изобилию фауны, собравшейся на небольшом участке суши.

Однако, несмотря на обилие и разнообразие мясной пищи, к концу палеолита складывается первая «пищевая» дифференциация и связанные с нею особенности социально-культурного развития древних людей. Момент этот особенно важен для последующей истории питания человека. Во-первых, он со всей определенностью показывает зависимость между потребляемой пищей и образом жизни, культурой и в некотором отношении общественной организацией человеческого коллектива. Во-вторых, дифференциация указывает на наличие предпочтений, на некий выбор, а не только простую зависимость от обстоятельств. В истории широко распространена тенденция сводить все поступки древних людей, причем это относится и к более поздним эпохам, вплоть до недавнего времени, к чисто прагматическим причинам - зависимости от климатических условий, защите от хищных животных и так далее; то есть человечеству практически отказывается в такой вещи, как вкус - в значении выбор, предпочтение, как физиологическое, так и эстетическое.

Известное выражение «о вкусах не спорят» говорит о невозможности универсального вкуса, но зато есть вкус индивидуальный. Это тот вкус, который немецкий философ И. Кант определил как «способность судить о прекрасном», опираясь не на рассудок, а на чувство удовольствия или неудовольствия, определяющее основание которого не объективно, но субъективно. «Следовательно, вкус - это способность общественной оценки внешних предметов в воображении. Здесь душа ощущает свою свободу в игре воображения (следовательно, в чувственности), ибо общение с другими людьми предполагает свободу: и это чувство есть удовольствие» . Вот в этом вкусе-удовольствии, вкусе-выборе, как правило, и отказывают древнему человеку, сводя все его поступки к причинам сугубо рациональным.

Забавная иллюстрация из недавней истории. Археологи и этнографы нередко обращаются к образу жизни тасманийцев для выявления особенностей поведения и образа жизни древних людей. Этот народ, живший совершенно изолированно на своем острове вплоть до открытия его в XVII веке, а реально вплоть до британской колонизации в конце XVIII века и, увы, уже вымерший, традиционно считался наиболее отсталым из всех «открытых» в эпоху Великих географических открытий народов. Почему максимальная отсталость должна была соответствовать первобытным людям - вопрос, относящийся к той же теме исторического снобизма. Интересно в данном случае другое. Тасманийцы, жившие на морском побережье, охотно поедали моллюсков, раков и морских животных, но категорически не ели никакую рыбу, питая к ней искреннее отвращение . Исследователи пытаются объяснить этот феномен отсутствием у аборигенов сетей, крючков и вообще приспособлений для ловли. Иначе придется признать, что тасманийцы просто не любили (в силу древних историко-культурных причин, сформировавших их вкусовые предпочтения) рыбу, хотя она и водилась в изобилии вокруг них.

Дифференциация в пищевых предпочтениях делала охоту более успешной и результативной, так как охотники, «специализировавшиеся» на конкретном животном, досконально знали его привычки и поведение (и могли передавать эти знания по наследству), были лучше вооружены применительно именно к объекту своей охоты. Здесь уже речь не просто о вкусе, а о вполне практических моментах, показывающих, что люди уже не просто были озабочены тем, чтобы заполнить желудки, но делали это рационально и исходя из определенных, в том числе и вкусовых, предпочтений. Естественно, такая специализация не исключала охоту и потребление других животных - речь идет о соотношении.

Таким образом, при существующем изобилии и разнообразии животных, на которых охотился человек, в эпоху позднего палеолита прослеживаются определенные группы людей, охотящиеся избирательно на определенные виды животных. И это при том, что различные виды соседствовали на одной территории на протяжении относительно длительного периода времени. Складываются определенные типы охотников по виду объекта охоты. С одной стороны, это тип охотника на мамонтов и других крупных животных древности, с другой - охотники на северных оленей и прочих кочевых табунных животных. Первые, по-видимому, вели более оседлый образ жизни, вторые - кочевой, сезонный, так как олени - животные мигрирующие. Эти группы имели разный тип жилищ, определенные различия в орудиях труда и охоты (это прослеживается по археологическим данным), отношениях внутри коллектива, образе жизни, приемах приготовления и консервации продуктов и, вероятно, использовали разные способы ведения хозяйства. Особым типом хозяйствования были приморские зоны, где более заметное значение приобретали продукты моря - разного рода моллюски, например, на юге Италии. Нет сомнения, что продукты растительного собирательства были более многочисленными и разнообразными на юге Европы, где климат был теплым и влажным и растения отличались большим разнообразием, чем в окололедниковых зонах.

Останки мамонта повсеместно встречаются на огромных пространствах Евразии вплоть до X–IX тысячелетий до н. э., постепенно, по мере потепления, сдвигаясь на север. Считается, что мамонты были одним из важнейших источников питания древнего человека и даже своим исчезновением «обязаны» именно человеческой жадности, истребившей их и нарушившей равновесие в природе. Один американский археолог подсчитал, что мясом одного слона можно кормить группу из 200 человек (охотничьи коллективы палеолита вряд ли были больше) в течение шести дней , а мамонты были в два раза крупнее! Столь крупный ходячий источник мяса (согласно расчетам ученых, мамонты весили до 12 тонн) был очень соблазнительной добычей. Учитывая тот факт, что охота в тот период была преимущественно загонной, мамонт представляется вполне реальным ее объектом. Сохранились и места разделки мамонтов, а также многочисленные постройки из костей этих животных. На отдельных стоянках встречаются остатки сотен мамонтов, что говорит о крайне успешной охоте на них. Впрочем, прямых свидетельств массового истребления человеком мамонтов нет. Одновременно с ними исчезли и другие гигантские животные древности; таким образом, причина этого явления связана, возможно, не с «человеческим», а с природными факторами.

Мамонт в пищевом плане привлекал человека массой мяса и жира; последний, скорее всего, был незаменим для древнего человека. Особым лакомством было «большое количество мозга и костного жира: несомненно, с этой целью приносились на места лагерей тяжелые многопудовые части конечностей и громадная голова мамонта. Они всегда попадаются в расколотом состоянии. Большие камни, использовавшиеся для этой цели, составляют нередкую находку при раскопках палеолитических стоянок» .

Среди народов Сибири и Аляски сохранились различные предания о мамонте. Согласно традиционным верованиям, он живет под землей (реже - в воде). Он участник мифов о начале вселенной как могущественное существо, преобразовавшее облик земли. В сказаниях самоедов (самодийцев, как их сейчас называют) при создании земли Нумом, верховным божеством, «стал ходить по земле мамонт калага и травить ее; в одном месте, копая рогами, он наворочал горы и поделал овраги, вследствие чего и доныне в таких местах отыскиваются сломанные рога его; в другом месте своей тяжестью он продавливал землю, вследствие чего выступала вода, образовавшая реки и озера. Наконец, разгневав Нума, мамонт утонул в озере и ныне живет под землей» .

В мифологии коми (равно как и ненцев, и обских угров) мамонт, которого называют иногда «земляным оленем» или «земляным лосем», «жил в первоначальные времена творения». Он был так тяжел, что проваливался в землю по грудь, - там, где он ходил, возникали русла рек и ручьев. Существует и мифологическая версия исчезновения мамонтов: «коми, которые знали библейскую легенду о потопе, рассказывают, что мамонт хотел спастись в Ноевом ковчеге, но не мог там поместиться: он стал плавать по водам, но птицы принялись садиться ему на „рога“ (бивни), и зверь утонул. После этого все мамонты исчезли» .

Важным представляется тот факт, что многие народы Севера отождествляют мамонта с привычными объектами охоты (и питания) - оленем, лосем, иногда медведем и китом. Это может свидетельствовать о том, что они сохранили некую память о том времени, когда мамонт был главным источником пищи для их предков.

Древнекитайские источники VI–VII веков содержат сведения о якобы продолжавшейся охоте на мамонтов в Якутии: «Водится в местности Якутск (Ятэку), близ моря, на крайнем северо-востоке. Туловище величиною со слона, весом 1000 гинов. Если в месте хождения (где он водится) появится ветер, тогда умирает. Всегда находили в земле на берегу реки. Природа костей мягкая, чисто белая, походят на слоновый клык. Те люди из этой кости изготовляют чашки, блюда, гребни и прочее в этом роде. Мясо мерзлое. При еде можно без труда зажарить. Эта страна очень холодна, достигает Бэйхай (океана). В течение только одного месяца день длинен, ночь коротка…»

Легенды о том, что мамонты живы в труднодоступных районах земли (вариант: под землей, под водой), дошли до наших дней и до сих пор являются поводом для околонаучных спекуляций. Ходят и истории о том, что современные жители Сибири не раз пробовали мясо мамонта, сохранившееся в естественном холодильнике вечной мерзлоты. Так, в Норильском краеведческом музее ссылаются на документы, в которых есть данные о том, как однажды бригада строителей-заключенных откопала хорошо сохранившуюся в мерзлоте тушу мамонта, мясо которого они поджарили на костре и съели .

Напрашивается и еще одно предположение. Возможно, отождествление мамонта с китом в северных мифах не случайно. Народы, преследовавшие мамонтов до побережья Ледовитого океана, после их вымирания могли переключиться на другой крупный объект охоты, обнаруженный на новом месте, - кита и других морских животных. По своей массе эти морские гиганты превосходят мамонтов, китовое мясо и жир по своим питательным качествам являются достаточными для традиционного питания народов, привыкших к преобладающему мясному рациону. Причем народы эти занимались именно охотой, несмотря на жизнь на берегу океана; рыболовство было им неизвестно и появилось только в недавнее время. Многое в традициях и обычаях охотников на морского зверя (а с сокращением популяции китов все большее значение стала приобретать охота на более мелких животных - моржа, тюленя, нерпу) уходит корнями в древность: орудия охоты, обряды, способы разделки и приема пищи.

Так, эскимосы охотились на китов до середины XIX века копьями и гарпунами с каменными и костяными наконечниками; они питались исключительно мясом, внутренностями и жиром морских животных, не добавляя в свой рацион иных продуктов; китовым жиром обогревали и освещали жилище, кости использовали для изготовления орудий труда, оружия, утвари, при строительстве жилищ, шкуры шли на покрытие жилищ, одежду, обувь и т. д. Мясо варили, заготавливали впрок на зиму: квасили в ямах и ели с жиром. Часть мяса сушили или вялили. Мясо употребляли в сыром или замороженном, иногда в вареном виде. Любимым лакомством было свежее сырое китовое сало со слоем хрящевидной кожи, без каких-либо приправ .

В позднем палеолите все возрастающую роль в питании человека начинает играть северный олень. К концу этого периода появляются коллективы людей, которые охотятся преимущественно на него.

Мамонт привлекал охотников массой тела. У северного оленя было другое преимущество - он образовывал большие стада и за один раз, например во время переправы стада через реку, можно было убить 30–40 особей (такие данные дают этнографические материалы XVIII века). Косули, лоси - животные-одиночки, благородные олени и кабаны сбиваются в небольшие группы. Охота же на северного оленя с учетом знания его привычек - например, сезонной миграции два раза в год, а также того, что стадо всегда следует за вожаком и всегда ходит на водопой в одни и те же места, - давала стабильное и значительное по объему пропитание.

Исследование стоянок древних людей говорит о том, что охота на северного оленя велась повсеместно и была масштабной. Так, в приальпийском регионе (стоянка Шуссенрид) были найдены остатки 400–500 животных, примерно столько же в позднепалеолитическом поселении Мальта, недалеко от озера Байкал .

Возможно, эти охотники ранее охотились на дикую лошадь, также сбивавшуюся в большие стада (крупный вид ее исчез где-то одновременно с мамонтами, более мелкий сохранился до XIX века в виде дикой лошади, обитавшей в Монголии и известной под именем «лошадь Пржевальского»). Случаи смены одного объекта охоты на другой при исчезновении первого зафиксированы исторически. Так, в более поздние эпохи некоторые племена охотников за дикими оленями после их исчезновения «переключились» на лосей, и, таким образом, оленья и лосиная охота (и мифология) нередко сливаются. Точно так же многие жители Европы, охотники на северного оленя, после его отхода на север из-за таяния ледника не последовали за ним, а занялись преимущественно охотой на так называемого оленя благородного.

Однако были народы, которые сохранили верность северному оленю и последовали вслед за ним на север евразийского континента. Вопрос о том, были ли эти охотники, ведшие еще в XVIII и XIX веках полудикий образ жизни в полном единении с природой, их окружавшей, потомками древних палеолитических охотников, остается открытым. Но очевидно, что большая часть населения севера Евразии еще совсем недавно была неразрывно связана с диким оленем. Некоторые народы позже стали оленеводами.

Ряд исследователей полагает, что культура разведения скота была привнесена на Север переселенцами-скотоводами из Южной Азии. Подробно на этом останавливается итальянский антрополог Ренато Биасутти: «Северная обитаемая зона Евразии имеет целиком свою собственную историю; это - область, которая приняла охотников на северного оленя и мамонта, когда они следовали за удаляющимся льдом и субполярной фауной. Эти люди принесли с собой на дальний север древние образцы своей примитивной культуры… Одно из более поздних достижений этой эпохи - разведение скота», которое «происходит от аграрной культуры Южной Азии, пробившей свой путь на север». Биасутти придерживается версии, что «лапландцы были первыми, кто приручил северного оленя. Затем новая практика распространилась в восточном направлении, но с удалением на восток уход за животными становился все менее и менее умелым». И далее отмечает: «В этих местах северные олени бегали дикими и на них охотились. Это до сих пор верно и для нашего времени для камчадалов, эскимосов и индейцев атапасков» .

Одомашнивание северного оленя - явление относительное. «Домашний» олень, как и дикий, мигрирует дважды в год, вынуждая оленеводов к передвижениям. Он живет свободно. Единственное, в отличие от диких, он не боится людей, принимает от них помощь, например соль, и позволяет пометить себя, таким образом становясь собственностью хозяина.

Впрочем, охотники на диких северных оленей, принципиально не занимавшиеся оленеводством, дожили до недавнего времени. Свидетельств существования охотничьих народов, чья жизнь была неразрывно связана с северным оленем, множество, и идут они из древности. Еще отец истории Геродот (V век до н. э.) упоминает загадочные племена, населяющие Крайний Север, где «восемь месяцев стоит невыносимая стужа» и проникнуть куда невозможно «из-за летающих перьев», - племена, живущие ловлей дикого зверя. Тацит в начале новой эры писал о «феннах», дикарях-охотниках, населявших самый север Европы, одевавшихся в шкуры, спавших на земле, не знавших железа и добывавших пропитание охотой. С удивлением Тацит отмечает, что «они считают это более счастливым уделом, чем изнурять себя работою в поле и трудиться над постройкой домов и неустанно думать, переходя от надежды к отчаянью, о своем и чужом имуществе: беспечные по отношению к людям, беспечные по отношению к божествам, они достигли самого трудного - не испытывать нужды даже в желаниях» . Правда, оленей он не упоминает.

Китайские источники VI–VII веков рассказывают о народе, живущем к югу от Байкала: «Их мужчины мужественны и крепки, все умеют охотиться. В стране много снега, [поэтому] постоянно вместо лошадей употребляют дерево (лыжи), по снегу преследуют оленей… Если спускаются по склону, то бегут, преследуя убегающего оленя. Если на ровном месте идут по снегу, то палку втыкают в землю и бегут, точно корабль. Также, когда убегающий олень поднимается по склону, то рукою придерживаются [за палку] и поднимаются. Всякий раз, как на охоте достанут оленя, устанавливают [там же] жилище и съедают его [оленя], после чего снова меняют местопребывание» .

Монах-бенедиктинец Павел Диакон (VIII век) пишет о «скритобинах», живущих на севере Европы, у которых «даже в летнее время лежит снег и которые, ничем от диких зверей не отличаясь, не едят ничего другого, кроме сырого мяса диких зверей, из невыделанных шкур которых они изготовляют себе одежды». Они охотники на диких зверей, из которых главный «зверь, не лишенный сходства с лосем, из шерсти которого… я видел доходящее до колен одеяние вроде туники…» .

Норвежец Оттар хвастался английскому королю Альфреду (IX век) своим богатством, которое он добыл у «финнов» на самом севере Скандинавии: «Он был очень богат тем, в чем состоит для них богатство, то есть дикими животными. Кроме того, как он ответил королю, ему принадлежало шестьсот прирученных оленей, которых он не покупал. Этих оленей они называют „храна“; были еще шесть „стэлхрана“ - они очень ценятся у финнов, так как с их помощью они заманивают диких оленей» . Интересно, что олени называются дикими, хотя и прирученными: оленьи повадки были настолько хорошо уже известны охотникам, что они использовали их в своих целях.

Об охотниках-самояди упоминает Лаврентьевская летопись под 1096 годом. О них же итальянский путешественник XII века Плано Карпини пишет: «…Эти люди, как говорят, живут только охотами; палатки и платье их также сделаны только из шкур зверей» , то есть, скорее всего, оленьих.

Другой итальянец, священник Франческо Негри, путешествовавший по Скандинавии в середине XVII века, оставил довольно странное описание процедуры охоты на оленя: лапландцы создают шум, зверь пугается и поворачивает на шум голову. «При этом он забывает поднимать свои ноги на достаточную высоту и с достаточной силой ставить их, чтобы поддерживать движение по льду. Вследствие этого он скользит и падает… Упавший зверь пытается встать, но не может» . Тут-то его и атакуют. Возникает закономерный вопрос - видел ли он когда-нибудь северного оленя? Самое забавное, что более поздние авторы вполне серьезно цитируют описание этого странного способа охоты.

Француз Пьер-Мартин де Ламартиньер, врач, бывший в составе морской экспедиции, организованной Датским торговым обществом в 1653 году на север Европы, попробовал поднесенное лапландцами мясо северного оленя - «животного, только и водящегося в этих широтах: в Лапландии, Борандаях, Самоессии, Сибири, на Урале и других диких странах, которых мы не знаем…». В свою очередь, члены экспедиции угощали северных охотников своей провизией, состоявшей из сухарей и солонины, «но и наши кушанья им не понравились, как и ихние нам». Француз был удивлен очень близкими отношениями между лапландцами и прирученными ими оленями, которые, казалось, понимали друг друга: «Приготовив все к отправке, хозяин, которому принадлежали все олени, пошептал на ухо каждому из них несколько слов, говоря им, как я полагаю, куда нас надо отвезти, - и они понеслись с такой быстротой, что мы думали, будто летим на чертях…»

Англичанин Джон Перри, находившийся на русской службе в петровскую эпоху, писал о самоедах: «Питаются преимущественно оленями, медведями и другими дикими зверями, дичью, сушеной рыбой и репой, заменяющей им хлеб». «Страна эта изобилует оленями, особого рода мхом, который растет на земле и на деревьях в лесах; от этой пищи они очень жиреют зимою. Эта особая порода оленей, которую Бог и природа приспособили к этой холодной стране, жителям которой они оказывают такие многосторонние услуги…» Перри чрезвычайно сочувствовал бедности и убожеству, в которых, по его наблюдениям, пребывают дикие племена, вынужденные питаться «самой непотребной пищей» - внутренностями животных (отметим, что они всегда являлись главным лакомством охотничьих племен). И вслед за Тацитом удивлялся: «Несмотря на то, народ этот очень доволен своим образом жизни, и многие из туземцев, бывших в России, на предложение остаться там отвечали, что предпочитают вернуться к месту своего рождения, чтоб там жить и умереть. Так дал Бог способность всякому народу быть довольным своей судьбою» .

В петровскую же эпоху путешественник и художник голландец Корнелий де Бруин (1652–1727), прибывший в Россию через Архангельск и проехавший через всю страну до Астрахани, дал детальную роспись различным племенам охотников, проживавшим в Сибири: «Самоеды распространены в Сибири до главнейших рек ее, как-то: Оби, Енисея, Лены и Амура, впадающих в Великий океан. Последняя река составляет границу самых крайних владений московского царя со стороны Китая, так что сказанные обитатели уже не переходят за нее. Между реками Леной и Амуром живут якуты, которые суть особый вид татар, и ламуты, питающиеся оленями, как и самоеды: число их простирается до 30 000; они отважны и воинственны. Есть еще другой народ у берегов моря, называемый юкагиры, или югра. Эти уже во всем походят на самоедов в одежде и живут в пустынях (в степях). Как собаки, они едят кишки и другие внутренности сырьем. Все эти народы говорят различными языками. Есть еще тут и четвертый народ, коряки, называемые так от страны, в которой они обитают, и живут они точно так же, как и самоеды. К этим последним можно присоединить еще другой народ, называемый чукчи» . Самым большим испытанием для голландца стала встреча с царем Петром I под Воронежем, едва не стоившая путешественнику жизни: размашистое русское гостеприимство оказалось тяжким испытанием для его здоровья.

С XVIII века начинается систематическое и более приближенное к жизни описание охотников, в том числе привычек, быта, взаимоотношений с оленями и традиций приема пищи. Причем как в записках иностранных путешественников, так и в описаниях специально снаряженных российским правительством экспедиций, основной целью которых было изучение и описание географии и народонаселения Сибири и районов Крайнего Севера. Все они свидетельствуют о существовании племен, основой питания и вообще существования которых был северный олень. Причем в удаленных регионах сохранялась охота на дикого оленя, в то время как ряд народов чаще всего под влиянием мигрировавших на север Сибири из южных азиатских регионов скотоводов перешел к оленеводству.

Народы, считающиеся потомками палеолитических племен-оленеводов, живут и в наши дни. Это юкагиры и нганасаны, чукчи, коряки, эвенки и эвены и многие другие - древнейшее население Сибири. Надо отметить, что существует большая путаница в наименованиях различных народов Сибири и Крайнего Севера: они менялись с веками, не соответствовали самоназваниям, условно объединялись российским, а потом советским правительством в определенные группы, и поэтому разобраться в них бывает непросто. Однако очевидно, что ко времени составления более или менее серьезных и системных описаний их жизни и уклада они все делились на три большие группы по роду занятий: охотники на диких оленей, оленеводы и охотники на морских животных; причем часто разделение на эти три группы имелось внутри одного племенного объединения: так, известны береговые чукчи, занимавшиеся морским промыслом, оленные, кочевавшие за стадами полуприрученных оленей, и пешие, основой существования которых была охота на дикого оленя.

Охотились эти народы чаще всего древнейшими способами, среди которых самым распространенным была сезонная охота на мигрирующих оленей, переправлявшихся через реку в строго определенных местах, - так называемые «поколки» или «проколки» (в литературе встречаются оба термина). Караулившие стадо оленей у переправы охотники меткими ударами длинных копий, на которые были насажены острые каменные или костяные наконечники, поражали животных в сердце или другие жизненно важные органы. Охотились, как правило, весной и осенью, набивая столь значительное количество животных, что мяса хватало надолго. Скорее всего, этот вид охоты был распространен и в каменном веке: сохранилось знаменитое изображение оленей, окруженных рыбами (один из редчайших случаев их изображения в древности), хранящееся во Франции в музее Сен-Жермен. Скорее всего, древний художник таким образом изобразил переправу оленей через реку, важный момент охотничьей жизни племени.

Основоположник полярной археологии капитан Г. А. Сарычев в своем детальном описании Северо-Восточной Сибири и побережья Ледовитого океана конца XVIII века, запечатлел и происходящую два раза в год «оленью плавь» - в мае, когда олени передвигаются из лесов к морю, и осенью, когда они возвращаются назад в леса: «…На воде колют их великое множестве, так что один человек может убить в день до шестидесяти оленей и более». Известно было юкагирам и еще важное свойство оленьего табуна: он всегда следует за «передовым оленем». Пока вожак не переплывет на другой берег, нападать на животных нельзя: если вожак испугается и вернется, все олени последуют за ним. Зато если уж он переплыл на другую сторону реки, олени обязательно продолжат переправу вслед за главным, несмотря ни на какие угрозы и опасности. Г. А. Сарычев пишет, что оленье мясо местные жители «разрывают на тонкие пластинки и сушат. Мозг и языки оленьи почитаются самым лучшим куском» .

При этом рыболовство, так же как и в случае с палеолитическими охотниками, по мнению большинства исследователей, в прошлом не было знакомо племенам севера Евразии. В том числе и тем, кто занимался охотой на морских животных, несмотря на проживание на берегу океана и сибирских рек и озер, изобиловавших рыбой. О том, что в прошлом у них не было этого промысла, свидетельствуют неразвитость орудий и слабое оснащение средств лова . Однако с XVIII века ловля рыбы стала играть все возрастающую роль, что крайне пригодилось северным народам, учитывая стремительное сокращение в XIX и XX веках поголовья диких оленей.

Ряд традиций древних охотников был перенесен и на возникший позднее оленеводческий уклад. Так, согласно поверьям коряков Камчатки, олень, которому суждено погибнуть, должен умереть свободным, человек не должен прикасаться к животному, чтобы не осквернить его и себя. Специальным арканом оленя удерживали на месте и убивали быстрым коротким ударом длинного копья. Ритуал этот сохранялся столетиями и явно свидетельствует о том, что оленеводы Севера были изначально охотниками и имитировали убийство на охоте с прирученным оленем. Однако в XX веке пришлось отказаться и от этой традиции: в условиях советского планового хозяйства и массового забоя животных для сдачи государству соблюдение таких, как пишет современный исследователь, «(скорее - сакральных) взаимоотношений человека и оленя стало невозможно… Какие уж тут арканы, копья и „смерть на свободе“ - загнанных в корраль хрипящих оленей попросту хватали за рога и перерезали им глотки ножами. Эта процедура настолько противоречила всем традициям, что оленеводы приступали к „плановому забою“, только затуманив мозг изрядной дозой водки: иначе было невозможно заставить себя переступить через складывавшиеся веками отношения человека и зверя, дающего ему пищу» .

Сохранялись и древние принципы разделения мяса между всеми жителями общины, утаить добытое мясо от одноплеменников, даже в период голода, считалось большим грехом. Принципы дележа нередко оставались непонятными «цивилизованным» наблюдателям. Русский путешественник и исследователь народов Восточной Сибири Якоб Линденау описал охотничьи привычки и образ жизни эвенков, которых во времена его путешествия, в XVIII веке, называли тунгусами, включая еще ряд племен в это название. Касательно пищевых привычек тунгусов он писал: «… Из диких животных едят мясо лося, медведя, дикого оленя. Деликатесом у них считается содержимое желудка оленя. Печень, почки, костный и головной мозг животных, птиц и рыб поедают в сыром виде». Как и многие другие племена древних охотников, тунгусы считали, что «у дикого оленя мясо лучше, чем у ручного оленя». При этом «кто убьет дикого оленя, лося или медведя, будь он женатым или холостым, не имеет на свою добычу никакого права, а все распределяется между всеми. Тунгусы считают позором сохранять добытое на охоте, и так считают все» .

О предпочтении лопарями мяса диких оленей домашним писал И.-Г. Георги: «Из всех зверей почитаются у них шатающиеся в великом множестве дикие олени наиполезнейшими, а медведи наивкуснейшими». При этом «пищу свою заимствуют они больше от оленьего скотоводства», а основу ее составляют «оленье мясо, начиненные колбасы кровью, которую, или одну, или смешав с дикими ягодами, пропускают в олений желудок и варят..»

Интересно, что подобного рода вкусовые пристрастия сохранились у оленеводов Севера и по сей день, и это несмотря на длительный период насильственного насаждения системы «правильного» общероссийского питания. В современном исследовании народов Камчатки приводится мнение одного из местных жителей, записанное в 2001 году: «У оленеводов очень развито гастрономическое чувство к мясу. Они на вкус могут различить мясо важенки, кастрата или теленка. Поэтому мясо добытых диких животных представляет для многих народов Севера определенный деликатес, особенно некоторые части убитого животного. Очень ценятся печень, язык, сердце, а у медведя - лапы. Живя среди оленеводов месяцами, автор бывал свидетелем таких ситуаций, когда в юрте было достаточное количество разнообразных продуктов, начиная с оленьего мяса и кончая привозными деликатесами. Но пастухи-оленеводы все равно охотились на диких животных, если для этого представлялся подходящий случай… Оленеводы неоднократно выражали свое отношение к мясу „дикарей“ как к продукту с более высокими вкусовыми качествами, чем мясо домашних оленей» .

Из книги Повседневная жизнь греческих богов автора Сисс Джулия

Политические права, мясо и жертвоприношения В своей зависимости от политики забой скота в Греции, с одной стороны, способствовал процветанию диалектики, с другой, в еще большей степени, мер и весов. Поскольку существуют два метода разделывать жертвенное животное, один из

Из книги Англосаксы [Покорители кельтской Британии (litres)] автора Вильсон Дэвид М

Из книги Поваренная книга Ниро Вульфа автора Стаут Рекс

Из книги Цивилизация классического Китая автора Елисеефф Вадим

Из книги За руку с учителем автора Сборник мастер-классов

Философы древности Основатели китайской философииНадписи на костях или на бронзе, постепенно расшифрованные благодаря развитию филологии, доказали существование с самых древних времен тех понятий, которые никогда не исчезали из китайского интеллектуального

Из книги Настоящая леди. Правила хорошего тона и стиля автора Вос Елена

Из книги Серьёзные забавы автора Уайтхед Джон

Мясо В связи с разнообразием мясных блюд правила этикета предполагают различные способы употребления, подходящие к сорту мяса.Если подано блюдо из целого куска мяса, то полагается отрезать его небольшими кусочками, придерживая вилкой отрезаемый кусочек. Мясо не

Из книги Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века автора Глезеров Сергей Евгеньевич

Из книги Происхождение вилки. История правильной еды автора Ребора Джованни

Губернские древности «Остро чувствуется нужда в познании Родины» Изучая «малую Родину», краеведы сегодня нередко обращаются к опыту своих предшественников – к тому периоду в нашей истории, который исследователи называют «золотым десятилетием» отечественного

Из книги автора

10. Что ели люди в древности. Растительная пища Если с мясной пищей древнего человека ситуация более или менее ясная, хотя бы в силу сохранившихся костей животных, которые составляли его рацион, то в вопросах растительной пищи можно только строить предположения, исходя из

Палеодиета, которая совсем недавно стала популярной в медицинских кругах, была создана еще в 1970 годах гастроэнтерологом Вальтером Вогтлином. Он первым предположил, что пища, которую употребляли наши предки времен палеолита, сможет сделать здоровее современных людей. Возвращение к рациону наших предков, в соответствии с доктором Вогтлином и десятком его последователей, может резко снизить возможность развития болезни Крона, сахарного диабета, ожирения, расстройства желудка и массы других заболеваний. Но действительно ли современная палиодиета похожа на рацион наших предков?

Особенности палеодиеты

На первый взгляд, такая диета имеет общие черты с тем, что мог бы съесть человек времен палеолита. Диета главным образом состоит из мяса и рыбы, которые первобытный человек мог бы получить в результате охоты и рыбальства, а также растений, которые он мог бы собирать, в том числе орехов, семян, овощей и фруктов. Необходимо избегать зерновых культур и продуктов их переработки, так как доисторический период предшествовал выращиванию сельскохозяйственных культур. Молочные продукты также под запретом — первобытный человек не разводил животных ради молока или мяса. Мед является единственным сахаром, который позволено употреблять во время диеты, ведь, как мы знаем, рафинированного сахара в то время еще не существовало. Потребление соли также ограниченно - наши предки точно не имели солонок на столе. Запрещены обработанные продукты в любом виде. Мясо же должно быть получено от тех животных, которых кормили исключительно травой, что максимально приближено к рациону жвачных животных того времени.

Чем на самом деле питались первобытные люди?

Однако критики утверждают, что палеодиета резко упрощает все, что мог есть первобытный человек. На первое место в ней выносят мясо или рыбу, однако нет доказательств, что именно белки составляли основу рациона первобытного человека. Так же, как и современные привычки питания, рацион эпохи палеолита сильно зависел от места жительства людей. Группы, которые обосновались в местах, похожих на современные пустыни, вряд ли смогли бы добывать себе рыбу, да и мясо, скорее всего, нечасто попадало им на обед. Скорее всего, большую роль в их рационе играли орехи, семечки и даже насекомые. Группы, которые жили в холодных регионах, имели ограниченный доступ к свежим овощам и фруктам. Их рацион был практически полностью построен на мясе, и вполне возможно, что они съедали все части животного, чтобы ликвидировать дефицит, вызванный отсутствием свежих продуктов. Критики утверждают, что современные палеодиеты не принимают во внимание такие детали.

Главные аргументы критиков

Однако наиболее спорный аспект палеодиеты — это ее способность улучшить здоровье. В то время как большинство современных людей получат неоспоримую пользу, если станут употреблять больше фруктов и овощей, очень трудно сказать, был ли первобытный человек более здоровым, чем наши современники. В конце концов, много детей умирали в возрасте до 15 лет, и немногие взрослые перешагивали 40-летний рубеж.

Кроме того, по результатам недавних исследований, опубликованных в журнале The Lancet, в найденных древних мумиях были обнаружены тревожно высокие темпы развития атеросклероза. Заболевание было обнаружено у 47 из 137 обнаруженных мумий. Это ставит под сомнение теорию, что наши предки были намного здоровее, чем мы сейчас.