Финно-угорские народы: история и культура. Народ финно-угорской этноязыковой группы

Э.Г. Карху Карельский и ингерманландский фольклор.
Спб «Наука» 1994

Древность истоков устной традиции побуждала исследователей с вниманием относиться к первым историческим сведениям о соответствующих этносах.

Самое раннее упоминание о предках прибалтийско-финских народностей встречается в сочинении древнеримского историка Корнелия Тацита „Германия" (конец I в. н.э.). Тацит писал о том, что на восточном побережье Свебского (Балтийского) моря обитали варварские племена „эстиев" и „феннов". Как считают комментаторы Тацита, „эстии" были либо германским, либо литво-латышским племенем, от которого затем предки эстонцев заимствовали свое этническое самоназвание. Под „феннами" же подразумевались предки саамов, лопарей, лапландцев - европейская традиция еще долго после Тацита, вплоть до XVIII в., будет называть саамов „финнами", племенем колдунов и волшебников (Такая слава подчас ассоциировалась и с собственно финнами. Напомним, что в поэме Пушкина Руслан и Людмила волшебник Финн представлен природным Фином, а имя его гордой подруги Наины происходит от фин. namen (женщина)) В средневековых скандинавских источниках саамы именовались „рогатыми финнами", а в русской летописи упоминается о „лешей", или „дикой, лопи", - как известно, на территории Карелии, входившей в состав Новгородской феодальной республики, были Лопские погосты. Предки саамов (протосаамы) жили в древности значительно южнее, чем живут современные саамы: протосаамская топонимика обнаруживается даже в районе реки Невы и в южной Финляндии; с продвижением прибалтийско-финских племен на север предки саамов либо ассимилировались с ними, либо отступали к Заполярью.

Что же поведал Тацит о „феннах"? По традиции античных историков, описывавших варварские племена, подчеркивание их первобытной дикости сочеталось у Тацита с идеализацией некоторых сторон их родового быта. „У феннов, - писал он, - поразительная дикость, жалкое убожество; у них нет ни оборонительного оружия, ни лошадей, ни постоянного крова над головой; их пища - трава, одежда - шкуры, ложе - земля; все свои упования они возлагают на стрелы, на которые, из-за недостатка в железе, насаживают костяной наконечник. Та же охота доставляет пропитание как мужчинам, так и женщинам; ведь они повсюду сопровождают своих мужей и притязают на свою долю добычи <...>. Но они (фенны. - Э.К.) считают это более счастливым уделом, чем изнурять себя работою в поле и трудиться над постройкой домов и неустанно думать, переходя от надежды к отчаянию, о своем и чужом имуществе;беспечные по отношению к людям, беспечные по отношению к божествам, они достигли самого трудного - не испытывать нужды даже в желаниях".2

Древнерусские летописи сообщают о финно-угорских племенах уже в гораздо более позднюю эпоху - примерно тысячелетие спустя после Тацита. Согласно древнерусским летописям, скандинавским сагам и другим источникам, на рубеже I и II тысячелетий н.э., финно-угорские племена были разбросаны на обширных пространствах Восточной Европы вперемежку со славянами и другими племенами. По средневековой традиции, об изначальном состоянии мира рассказывалось в духе библейской мифологии. В „Повести временных лет" мир был разделен между сыновьями библейского Ноя - Симом, Хамом и Яфетом, а далее уже сообщались более близкие к исторической реальности сведения: „В странах же Иафета сидят русские, чудь и всякие народы: меря, мурома, весь, мордва, заволочская чудь, пермь, печера, емь, угра, литва, зимигола, корсь, летгола, либь (ливы. - Э.К.) "; „А на Белоозере сидит весь, а на Ростовском озере меря, а на Клещине озере также меря. А на реке Оке - там, где она впадает в Волгу, - мурома, говорящая на своем языке, и черемисы, говорящие на своем языке, и мордва, говорящая на своем языке".3 Финно-угорские племена упоминались и среди тех летописных племен, которые из-за междоусобиц призвали княжить варягов (летописную „русь"): „Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами»".4

Позднее на летописи опирались историки, не всегда, впрочем, считая сведения, которые в них сообщались, несомненно достоверными. Тем не менее, Н.И. Костомаров обобщенно писал: „С давних времен восточная половина нынешней Европейской России была населена народами племени чудского и тюркского, а в западной половине, кроме народов литовского и чудского племени, примыкавших своими поселениями к балтийскому побережью, жили славяне под разными местными названиями, держась берегов рек". 5

Современная лингвистическая наука включает финно-угорские языки в уральскую языковую семью на основании их родства с самодийскими языками (ненецким, селькупским и др.). На проблему происхождения и эволюции уральских языков существуют разные взгляды. Наиболее традиционной является генеалогическая „праязыковая" теория-схема, исходящая из следующих постулатов: 1) у уральских языков была общая прародина - территория по обе стороны Уральского хребта;

2) уральский праязык был изначально более или менее единым;

3) последующее „языковое древо" образовалось путем поэтапного отпочковывания от изначального праязыка новых языковых ответвлений, новых праязыков, что сочеталось с миграционными процессами.

Предполагается, что сначала из прауральского языка выделился прафинно-угорский язык; не позднее III тысячелетия до н. э. от него отпочковались угорский праязык (от которого потом образовались венгерский, мансийский и хантыйский языки) и финно-пермский праязык, который разделился в дальнейшем на собственно пермскую группу (коми и удмуртский языки) и волжскую группу (марийский и мордовский языки). От волжской общности в I тысячелетии до н. э. отделились прибалтийско-финская и протосаамская языковые ветви. Прибалтийско-финская языковая группа включает финский, эстонский, карельский, вепсский, ижорский, водский и ливский языки. Считается, что формирование этих отдельных языков из общего прибалтийско-финского праязыка началось в первые века н. э. Подобного взгляда на „родословную" финно-угорских языков продолжают придерживаться и некоторые современные лингвисты (например, известный венгерский финно-угровед П. Хайду и его последователи).

Однако в последние десятилетия указанная схема стала все чаще вызывать сомнения со стороны ряда лингвистов (работы эстонца П. Аристе, финнов М. Корхонена, Т. Итконена, К. Хяккинен, шведа Л.Г. Ларссона, англичанина М. Бранча). Расхождения намечаются по следующим пунктам:6

1) в хронологическом отношении процессы происхождения уральских и финно-угорских языков отодвигаются в более отдаленные исторические времена, чем в прежних теориях (этому способствуют новые исследования археологов, в том числе российских);

2) утверждается новый взгляд на древнюю „прародину": если прежде считалось, что ею являлся узколокализованный ареал северного Приуралья или среднего Поволжья, то теперь (в качестве одной из возможных гипотез) все настойчивее выдвигается мысль о том, что уже на протяжении 7000-10 000 лет финно-угорские племена, занимавшиеся преимущественно охотой, населяли огромную территорию от Урала до Балтики; далее, на основе данных археологии, предполагается, что и на территории проживания нынешних прибалтийско-финских народностей еще в эпоху гребенчатой керамики (II-III тысячелетие до н. э.) было финно-угорское население, с которым в дальнейшем сохранялась культурная преемственность (т. е. не было культурных „разрывов" и „провалов", как считалось прежде);

3) наблюдается более осторожное отношение к таким традиционным лингвистическим понятиям, как „праязык" и „языковое древо"; подчеркивается, что эти понятия - лишь теоретические модели-абстракции, упрощенные схемы, не охватывающие всей сложности и многообразия длительных языковых процессов, так как на протяжении веков и тысячелетий происходило не только последовательное деление „праязыков" на дочерние языки, но и взаимное сближение разных языков и диалектов; общность языков может быть объяснена в ряде случаев не столько их генетическим родством, сколько длительным их контактированием, - даже если это были разнородные по происхождению языки;

4) понятию „ языковое древо" противопоставляется понятие „языковой куст"- языковые процессы в этом случае уподобляются не многократному и замедленно-последовательному отпочковыванию все новых языковых ответвлений от основного ствола (в том числе от промежуточных „праязыков"), а скоротечному взрыву с относительно единовременным и интенсивным образованием множества языковых ростков. В подобных гипотезах проявляется тенденция к ослаблению прежнего линейно-генеалогического акцента в таких понятиях, как „праязык" и „прародина", „языковое древо" и „языковая семья". Впрочем, новые гипотезы принимаются не всеми лингвистами, продолжаются дискуссии на страницах специальных изданий.

И все же в свете новых идей археологов и лингвистов меняется во многом общий взгляд на древнее прошлое прибалтийско-финских народностей, в том числе предков карел. Например, X. Киркинен, видный специалист по истории Карелии, считает, что на ее территории еще до II тысячелетия до н. э. было финно-угорское население, что его ядро являлось в некотором смысле „исконным", хотя оно и пополнялось в последующем миграционными потоками.

При всей приблизительности и „округленности" предлагаемых исследователями хронологических выкладок в них есть свой смысл, они помогают науке, в том числе фольклористике. Подобно тому как лингвисты находят в финно-угорских (уральских) языках общие пласты древней лексики, фольклористы обнаруживают следы общности в устной поэзии и мифологии упомянутых народов, включая народы палеоазиатские. В фольклористике тоже принято говорить о дофинно-угорской (прауральской) эпохе и последующей эпохе финно-угорской общности; аналогично о доприбалтийско-финской (esikantasuomalainen) эпохе и последующей эпохе прибалтийско-финской общности. Имея в виду карело-финскую эпическую традицию в ее длительной эволюции, М. Кууси ввел в научный обиход соответствующие термины: докалевальская, раннекалевальская, среднекалевальская и позднекалевальская эпохи (или стадии эволюции).

Это не „игра в термины", а стремление к историческому пониманию продолжительной жизни фольклорной традиции, охватывающей века и тысячелетия. Хотелось бы в этой связи обратить внимание, в частности, на исторический (отчасти также диалектно-региональный) полисемантизм многих фольклорных образов-символов. Такие образы, как Похъёла, Сампо, Большой Дуб, имена эпических героев - Вяйнямейнен, Ильмаринен, Лемминкяйнен, Каукамойнен, собирательное Kalevanpojat (сыны Калевы), - вмещают в себя многослойное содержание, они исторически многосмысленны, могли иметь в разные эпохи разное значение. При изучении древних фольклорных и этнокультурных явлений важно избегать их невольного осовременивания, модернизации. Необходимо отвлечься от многих сегодняшних представлений и обстоятельств. Совершенно другой была в древности плотность населения, иными были занятия людей и формы общения, природные условия, этнические и затем государственные границы. Археологи утверждают, например, что даже в XIII в. на территории современной Финляндии проживало не более 30 000 человек. А сколько же было обитателей в начале нашей эры? Иными были образ жизни и образ мышления древних людей, их миропонимание, представления о времени, пространстве, космосе. Иными были их язык, в котором многие слова, если они сохранились и сегодня, могли иметь другой смысл. Даже о самых важных событиях и процессах, эволюционных сдвигах поворотного значения мы можем судить хронологически лишь приблизительно. Тем ценнее для нас сохранившиеся конкретные сведения, какими бы неполными они ни были.

В 1541 г. М. Агрикола, основатель финской книжности и основоположник литературного языка, в стихотворном предисловии к переводу „Псалтыря" впервые перечислил ряд имен языческих божеств у карел и финского племени хяме (емь). В перечне называются божество леса и охоты Тапио, божество воды и рыбной ловли Ахти, „сыны Калевы", которые „косили луга", Вяйнямейнен (Ainemoinen), который „ковал песни", Ильмаринен, который ведал погодой и „приводил к месту путников". Все эти имена встречаются в карело-финской эпической поэзии, о бытовании которой в народе Агрикола, видимо, знал, поскольку слитно с нею бытовала и языческая мифология. В качестве церковного деятеля Агрикола осуждал язычество, боролся с ним. После перечисления языческих божеств следовало восклицание: „Не глупый ли это народ, верующий в них и поклоняющийся им! Дьявол и грех довели их до такой веры. На могилы усопших приносили они пищу, причитали и плакали там". Характерно, что формально Агрикола был склонен описывать языческие обычаи в прошедшем времени - пусть как недавнее прошлое, но все же прошлое. „Еще недавно, во времена папизма, - писал он, - люди открыто либо тайно поклонялись вместо Бога природным стихиям - огню, воде, земле, деревьям... Но теперь пусть каждый почитает только Отца, Сына и Святого духа".7 По этой заклинательной интонации можно, однако, судить, что и сам Агрикола, проводник Реформации в Финляндии, не считал язычество уже совершенно преодоленным.

Около 1583 г. Я. Финно, тоже церковный деятель, издал первый на финском языке сборник духовных песен со своим предисловием, которое представляло собой первое в истории финской литературы рассуждение о поэзии. Нас здесь интересует то, что относится к фольклорной поэзии. Автор проводил грань между „божественной" (церковной) и „безбожной" (фольклорно-языческой) поэзией. О бытовании последней в предисловии давались уже более подробные сведения. В народе „постыдные" языческие песни пелись „на праздниках и в поездках, ради времяпровождения и веселья", люди „состязались друг с другом в песнопении". При всем идеологическом неприятии язычества Финно косвенно признавал высокие эстетические достоинства народных песен. По словам автора предисловия, бес был столь лукав, что выковал для певцов самые лучшие слова; они слагали песни быстро и складно, народ запоминал их быстрее и охотнее, чем церковные тексты. 8

XVII в. в истории Финляндии и скандинавских стран был периодом „охоты на ведьм" - подсчитано, что за столетие в Финляндии было осуждено на смерть по обвинению в колдовстве до 50-60 человек, многие были наказаны денежными штрафами, других привязывали к позорному столбу и т. п. Между прочим, в судебных протоколах того времени сохранились самые ранние записи некоторых заговоров, описания языческих обрядов.

Вместе с тем вызревала и другая тенденция, связанная с повышением интереса к национальному историческому прошлому, в том числе к народной старине. Одним из положительных примеров-импульсов здесь опять-таки послужил Тацит, чьи исторические сочинения стали выходить печатными изданиями с конца XVI в. В своей „Германии" Тацит упоминал о том, что варварские германские племена знали о своем прошлом только из древних песнопений, - впрочем, он тут же отмечал, что изустная старина „всегда оставляет простор для всяческих домыслов". 9 Тем не менее историческая мысль и в Швеции стала обращаться к народной памяти, к фольклору, ценность которого впервые осознавалась. К этому следует добавить, что XVII в. был эпохой шведского великодержавия (в частности, Ингерманландия, Карельский перешеек, Приладожская Карелия, Финляндия входили в состав Швеции). Завоевательная политика до поры до времени имела успех, в героическом ореоле хотелось видеть и национальное прошлое. В отличие от Тацита, взиравшего на германские племена как на варваров, шведским официальным властям, напротив, хотелось доказать, что шведы и в прошлом варварами не были. Королевский меморандум Густава II Адольфа 1630 г. предписывал священникам собирать в народе героические песни и предания, даже заговоры. Многих священников, еще недавно преследовавших язычество, это повергло в недоумение; меморандум стал реализовываться не вдруг, и тем не менее его принято считать своего рода „учредительным актом" собирательской работы в области фольклора. В 1666 г. с той же целью в Швеции была создана специальная „ антикварная коллегия", в которую входил, между прочим, и упсальский профессор Ю. Шефферус, исследователь Лапландии, опубликовавший в 1673 г. латиноязычное сочинение под названием „Лаппония". В книгу вошли две саамские народные песни, полученные автором от священника О. Сармы, саама по происхождению.

Во второй половине XVII - первой половине XVIII в. в Финляндии оформилось так называемое феннофильское культурное движение, отчасти направленное против шведского великодержавия и культурно-языковой гегемонии. В этот период вышли первые грамматики финского языка, первые словари, первый сборник финских пословиц (1702), подготовленный X. Флоринусом. Феннофилом был и Даниэль Юслениус (1676- 1752), писавший о красотах финского языка и поэтической одаренности финских крестьян в подчеркнуто апологетическом духе. По его мнению, еще до шведского завоевания и введения христианства у финнов была развитая культура и они отнюдь не были варварами. В сочинении 1700 г. он утверждал, что народными „поэтами не становятся - ими рождаются".10 В разных модификациях эта мысль о „естественном рождении" народной поэзии надолго станет весьма распространенной, она встречается, как увидим, и у Э. Лённрота.

Приведенные эпизоды свидетельствуют о том, что уже в XVI-XVII вв. бесспорными представлялись по меньшей мере два положения: 1) народная поэзия - это наследие языческой, дохристианской эпохи и 2) языческие божества-идолы - это существа мифологические, порождение народных суеверий. Правда, уже Агрикола и Финно частичную вину за распространение суеверий возлагали на „папизм", на эпоху католицизма, и все же связь народной традиции с язычеством не подвергалась сомнению. Сомнения и споры по указанным вопросам возникли гораздо позднее - к концу XIX в. При этом соотношение языческих и христианских элементов, а последние несомненно есть в рунах, до сих пор остается серьезной научной проблемой.

2 Тацит Корнелий. Соч.: В 2 т. Л., 1970. Т. 1. С. 373.

3 Повесть временных лет. М.; Л., 1950. Т. 1. С. 206, 209.

4 Там же. С. 214.

5 Костомаров Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. М., 1990. Кн. 1.С. 1.

6 См., в частности, следующие статьи: Korhonen М. 1) Suomalaisten suomalais-ugrilainen tausta historiallis-vertailevan kielitieteen valossa // Suomen vaeston esihistorialliset juuret. Helsinki, 1984. S. 55-71; 2) Uralin talla ja tuolla puolen // Uralilaiset kansat. Helsinki, 1991. S. 20-48; Hakkinen K. Ware es schon an der Zeit, den Stammbaum zu fallen? // Ural-Altaische Jahrbucher. Neue Folge. Wiesbaden, 1984. Bd 4. S. 1-24; Larsson L-G. Urhemmet, stamtradet och sprakkontakterna // Fran Pohjolasporten till kognitivkontakt. Stockholm, 1990. S. 105-116;Branch M. Mietteita uralilaisten kielten yhteisesta historiasta // Elias. Helsinki, 1991. N 3. S. 3-17.

7 Agricola M, Teokset. Helsinki; Porvoo, 1931. Osa 3. S. 212.

8 Цит по: Suomenkielisia historiallisia asiakirjoja Ruotsin vallan ajalta (vuositta 1548-1809) // JulkaissutK Grotenfelt. Helsinki, 1912. S. 10-16.

9 Тацит Корнелий. Соч.: В 2 т. Т. 1. С. 354.

10 Juslenius D. Vanha ja uusi Turku. Porvoo, 1929. Luku 3, § 33.

Финны - один из наиболее крупных уральских народов. Их численность насчитывает в настоящее время 6–7 млн. человек (точной цифры не существует по причине отсутствия достоверной статистики по довольно многочисленной финской эмиграции). Финны проживают преимущественно в Финляндии (5,3 млн. чел.). а также в США (ок. 700 тыс. чел.), в Канаде (120 тыс.), в России (34 тыс), странах Скандинавии, в Австралии и т.д.. Язык - финский или шведский (около 300 тыс. человек в Финляндии). Самоназвание финнов - suomalainen (ед. ч.), русское народное название - чухна, чухонцы , а официальное название - финны - заимствовано русскими из германских языков.Впервые этноним финны (швед. finnar, нем. Finnen) впервые встречается у римского историка Тацита (I н.э.) в форме Fenni. По-видимому, по своему происхождению оно связано с германским глаголов в значении ‘находить, искать’ (гот. fin?an , швед. finna , нем. finden ). Первоначально этот этноним служил в германских языках, откуда он попал, в конечном счете, и к Тациту, для обозначения населения Фенноскандии и (у Тацита, во всяком случае) Восточной Прибалтики, ведущего в основном подвижный образ жизни и незнакомого с земледелием (живущего охотой, то есть - «ищущего»), скорее всего - предков современных саамов, граница расселения которых проходила в то время существенно южнее нынешнего (и само название страны - Finnland, Финляндия - изначально означало, собственно, ‘страна саамов, Саамия’). Ещё в XVIII веке словом finnar норвежцы и шведы называли не только финнов, но и саамов (норв. finne означаeт ‘саам’ и сегодня).Финское название Финляндии - Suomi (suomalainen , таким образом, значит буквально ‘житель страны Суоми, суомец’) впервые фиксируется на страницах русских летописей в форме Сумь (с начала XII в.). Первначально так называлась территория нынешней юго-западной Финляндии (прибрежные районы), т.н. Varsinais Suomi ‘настоящая Финляндия’. Само это слово также имеет германское происхождение, восходя к древнешведскому слову со значением ‘отряд, группа, сборище’, что само по себе не должно удивлять - финская культура и язык на протяжении всей своей истории постоянно испытывали мощное германское влияние.Слово Suomi не сразу стало обозначать всю страну. Одновременно с названием Сумь в русских летописях появляется и другая группа - Емь (фин. h?me), и различие между диалектами обеих этих групп сохраняется и по сей день. Диалект суоми по ряду признаков сближается с эстонскими, водскими, ливскими диалектами (южная (западная) группа прибалтийско-финских диалектов) и противостоит диалекту хяме, карельскому и вепсскому языкам. Это указывает на происхождение группы суоми с южного побережья Финского залива. Вопрос о времени появления суоми на территории юго-западной Финляндии остаётся дискуссионным, с археологической точки зрения наиболее вероятно предположение, что это произошло в так называемое «раннеримское время» (рубеж эр - первые века н.э.), когда территория Vаrsinais Suomi и всё побережье Финляндии вплоть до района сегодняшнего г. Васа подверглись экспансии носителей культуры каменных могильников с оградками, происходивших, в частности, с территории современных Эстонии и Латвии. В свою очередь, хяме освоили территории непосредственно к востоку и северо-востоку от Varsinais Suomi, вытеснив с них древнее саамское население.Сложение финского народа в конце I - первой половине II тыс. н.э. представляло собою сложный процесс консолидации нескольких прибалтийско-финских племён. Помимо финнов-cуоми и хяме значительную роль сыграли в этом процессе карелы.В результате смешения диалектов суоми (в небольшой степени), хяме и карелов в восточной Финляндии сложился диалект саво (ф. Savo - возможно, от православных личных имен Савва, Савватий), а на юго-востоке - приладожские финские диалекты, которые по сути дела стоят ближе к карельскому языку, чем к языку финнов-суоми. Именно эти группы составили в XVII веке основу переселявшихся на перешедшие по Столбовскому мирупод власть Швеции земли Ингерманландии (в основном - современная Ленинградская область) финнов, которых к концу XVII века на этой территории было уже более 30 тысяч человек (больше половины населения края). Ингерманландские финны, называвшие себя ьyrьmвiset (множ. ч.; вероятно, от ф. ьyrьs «крутой берег; склон») и savakot (множ. ч.; от Savo - см. выше), в начале XX века были самым многочисленным национальным меньшинством на территории современной Ленинградской области (около 125 тыс. человек) и жили не только в сельской местности, но и в Санкт-Петербурге, где ещё в 1870 году была основана финская газета. В школах велось преподавание на финском языке, выпускалась литература, с 1899 по 1918 год регулярно проводились всеингерманландские песенные фестивали. В первые десятилетия советской власти национально-культурное развитие ингерманландских финнов успешно продолжалось: росло число финских школ, в нескольких сельсоветах области делопроизводство было переведено на финский язык, было создано финское книжное издательство. Однако в середине 1930-х годов отношения Финляндии и Советского Союза стали стремительно ухудшаться, и это самым печальным образом сказалось на судьбе финнов в России: около 50 тысяч человек подверглось насильственной депортации со своей родины, с 1937 года были полностью запрещены все финские печатные издания, преподавание на финском языке, деятельность национально-культурных организаций. Во время войны более 50 тыс. человек ингерманландцев были депортированы в Финляндию, затем возвращены в СССР, но селиться в родных местах им было запрещено. Финны с территории Ленинградской области и из блокадного Ленинграда были почти полностью вывезены в Сибирь, и лишь в 1956 году финнам вновь было разрешено селиться в Ленинградской области. Перепись 2002 года зафиксировала в Санкт-Петербурге 4 тыс. финнов, а в Ленинградской области - ещё ок. 8 тысяч.Помимо прибалтийско-финских племён, в сложении финнов значительную роль играли переселенцы из Скандинавии (древние германцы - древние скандинавы - шведы), оседавшие на побережье западной, юго-западной и южной Финляндии с конца бронзового века. Их приток на территорию Финляндии значительно возрастает начиная примерно с III века н.э. - с этого времени население Varsinais Suomi оказывается втянутым в единую сферу торговых связей со Скандинавией, в отличие от более восточных областей, где сохраняются старые связи с Восточной Европой. В результате смешения прибалтийско-финского и скандинавского населения в средевековье сложилась группа квенов (рус. каяны, фин. kainuu, норв. kv?n), расселявшаяся вдоль побережья Ботнического залива на север. Название квены фиксируется в древненорвежских (Kv?nir) и древнеанглийских (Cwenas) источниках начиная с IX века, и обозначало смешанное финско-скандинавское население побережья Ботнии (ср. более позднее рус. (поморское) каяне ‘норвежцы’).Приблизительно на рубеже I и II тыс. н.э. прибалтийско-финские племена занимали только запад, юго-запад и юг современной Финляндии, а центральная Финляндия и озёрный край, не говоря уже о севере страны, были заселены саамами, как об этом свидетельствуют топонимика, археология, фольклор и исторические источники. Прибалтийско-финское население оказалось ещё в I тыс. н.э. втянутым в круг торговых связей Балтики и - шире - Европы в целом и проявляло особую активность на северном направлении. В первые века II тыс. н.э. предки финнов начинают экспансию на саамские земли, носившую первоначально торговый характер. В XVI-XVII веках активно идёт процесс уже земледельческой колонизации саамских земель озёрного края (центральной Финляндии) финскими крестьянами (преимущественно савосцами), которые производят массовый выжег леса, ликвидируя тем самым экологическую базу для сохранения здесь охотничье-промыслового хозяйства саамов. Это приводило к постепенному вытеснению саамского населения всё далее на север или к его ассимиляции финнами. Продвижение финско-саамской границы на север продолжалось на протяжении XVII-XIX веков, пока практически вся территория современной Финляндии кроме небольшого саамского анклава на крайнем севере у оз. Инари и р. Утсйоки не стала финской. Однако, продвижение практиковавших подсечно-огневое земледелие финских групп в поисках новых земель для расчистки на север на этом не остановилось: они проникали на территории северной Швеции и особенно - Норвегии, где получили название лесных финнов. После официального запрещения подсечно-огневого земледелия в Швеции в середине XIX века и проведения активной государственной ассимиляционной политики «лесные финны» перешли к середине XX века на шведский и норвежский языки.Важным фактором, способствовавшим консолидации финского народа в рамках границ современной Финляндии, было включение её территории в состав Шведского государства и обращение населения в христианство, происшедшее во второй половине XII - первой половине XIII века в результате нескольких крестовых походов, сопряжённых с основанием на территории Финляндии новой епархии. В ходе борьбы между Швецией и Новгородом к середине XIV века установилась граница их владений, близкая к современной границе России и Финляндии, и прибалтийско-финские племена оказались разделёнными в политическом и в конфессиональном отношении: их западная часть была подчинена Швеции (Финляндское герцогство с 1284 г. по 1563 г., когда статус герцогства был временно упразднён после победы шведского короля Густава Вазы над своим мятежным сыном - герцогом Финляндским Юханом) и обращена в католицизм (в эпоху Реформации, связанной в Финляндии прежде всего с деятельностью просветителя Микаэля Агриколы в XVI веке, сменившийся лютеранством), а восточная - подчинена Новгороду и обращена в православие. Это обстоятельство и привело, в основном, к консолидации финского на западе и карельского на востоке народов и установлению границы между ними.Уже в условиях шведского господства начинается просвещение и подъём национального самосознания финнов. В середине XVI века уже упомянутый Микаэль Агрикола издаёт первые книги на финском языке. В 1581 году Финляндия вновь получила статус Великого герцогства в составе Шведского королевства. После русско-шведской войны 1808–1809 гг. Финляндия вошла в состав Российской Империи на правах автономного Великого герцогства, впоследствии - Великого княжества (условия вхождения Финляндии в состав Империи были одобрены собранием представителей сословий страны - Боргоским сеймом в 1809 году; с 1863 г. вновь действует сейм - парламент Финляндии). Для закрепления своих позиций на новых землях и борьбы со шведским влиянием русское правительство использовало финский фактор - даровало автономии беспрецедентные по широте права (с 1863 г. официально объявлено о равноправии шведского и финского языков на территории Великого герцогства, с 1866 г. введено обучение в школах на финском языке), присоединило к землям Великого герцогства земли, входившие к тому времени в состав России, а не Швеции (Выборгская область). Всё это создавало объективно благоприятные условия для национального развития финского народа. Наиболее значимым, судьбоносным для финской культурной истории событием в этом плане стало перенесение из Або (Турку) университета в г. Гельсингфорс (Хельсинки) в 1827 году. Находясь под личным покровительством государя Александра I, Гельсингфорсский университет был единственным в Империи университетом, получавшим для своей библиотеки контрольный экземпляр каждого, печатаемого в России издания, и стал центром финской культуры и науки. Всё это обеспечило резкий подъём национального движения, выдающуюся роль в котором помимо политиков сыграли учёные: собиратель карело-финских эпических песен и создатель «Калевалы» Элиас Лённрот, академик Императорской Академии наук Антти Юхан Шёгрен, путешественник, лингвист и этнолог Матиас Алексантери Кастрен и др. В первой половине XIX века сформировался современный финский литературный язык.Закономерным образом национальное возрождение финнов вело к росту русофобских настроений в обществе, и попытки правительства Николая II сгладить диспропорцию между свободами, которой пользовалось Великое княжество и статусом прочих областей империи только подливали масла в огонь. Нарастающее национальное движение достигло своей основной цели в ходе революции 1917 года: в июле финляндский сейм принял «Закон о власти», провозгласив себя носителем верховной власти, в декабре вновь избранный парламент принял Декларацию независимости, и Финляндская Республика была признана Советской Россией.

Лица России. «Жить вместе, оставаясь разными»

Мультимедийный проект «Лица России» существует с 2006 года, рассказывая о российской цивилизации, важнейшей особенностью которой является способность жить вместе, оставаясь разными — такой девиз особенно актуален для стран всего постсоветского пространства. С 2006 по 2012 в рамках проекта мы создали 60 документальных фильмов о представителях разных российских этносов. Также создано 2 цикла радиопередач «Музыка и песни народов России» - более 40 передач. В поддержку первых серий фильмов выпущены иллюстрированные альманахи. Сейчас мы - на полпути к созданию уникальной мультимедийной энциклопедии народов нашей страны, снимка, который позволит жителям России самим узнать себя и для потомков оставить в наследство картину того, какими они были.

~~~~~~~~~~~

«Лица России». Ингерманландцы. 2011

Ф‘ИННЫ-ИНГЕРМАНЛ‘АНДЦЫ, петербургские финны, народ в Российской Федерации, субэтническая группа финнов. Численность в Российской Федерации 47,1 тыс. человек, в том числе в Карелии - 18,4 тыс. человек, в Ленинградской области (преимущественно Гатчинский и Всеволожский районы) - около 11,8 тыс. человек, в Санкт-Петербурге - 5,5 тыс. человек. Живут также в Эстонии (около 16,6 тыс. человек). Общая численность около 67 тыс. человек. По данным Переписи населения 2002 года численность финнов- ингерманландцев, проживающих на территории России, составляет 300 человек.

Язык (ряд мало различающихся говоров) относится к восточным диалектам финского языка. Распространён также литературный финский язык. Самоназвание - финны (суомалайсет), инкериляйсет, т.е. жители Инкери (финское название Ижорской земли, или Ингрии - южного побережья Финского залива и Карельского перешейка, германизированное название - Ингерманландия).

Верующие Финны-ингерманландцы - лютеране. В прошлом среди эвримейсет была небольшая группа православных. У савакот было распространено сектантство (в том числе "прыгуны"), а также различные пиетистские течения (лестадианство).

Массовое переселение финнов на территорию Ингрии началось после 1617, когда эти земли по условиям Столбовского мира отошли Швеции, в состав которой входила в то время Финляндия. Основной приток финских колонистов приходится на середину 17 века, когда шведское правительство стало проводить принудительное обращение местных жителей в лютеранство и закрывать православные церкви. Это вызвало массовый исход православного (ижорского, водского, русского и карельского) населения в южные, принадлежавшие России, земли. Опустевшие земли быстро занимали финны-переселенцы. Переселенцы из ближайших районов Финляндии, в частности из прихода Эуряпяя и соседних с ним приходов на северо-западе Карельского перешейка, назывались эвримейсет, т.е. люди из Эуряпяя. Этнографическая группа савакот, образованная переселенцами из Восточной Финляндии (исторические земли Саво), была более многочисленна: в середине 18 века из 72 тыс. Финнов-ингерманландцев почти 44 тыс. были савакот. Приток финнов на территорию Ингрии происходил и в 19 веке. Финны-ингерманландцы мало контактировали с коренным населением этого края.

В конце 1920-30-х годов многие Финны-ингерманландцы были высланы в другие регионы страны. Во время Великой Отечественной войны около 2/3 Финнов-ингерманландцев оказались на оккупированных территориях и эвакуированы в Финляндию (около 60 тыс. человек). После заключения мирного договора СССР с Финляндией эвакуированное население было возвращено в СССР, но не получило права поселения на прежних местах жительства. С конца 1980-х годов среди Финнов-ингерманландцев развернулось движение за восстановление культурной автономии и возвращение на старые места обитания.

Н.В. Шлыгина

Говорят на финском языке прибалтийско-финской подгруппы финно-угорской группы уральской семьи. Диалекты подразделяются на западную и восточную группы. Современный литературный язык основан на западных диалектах с включением восточной лексики. Письменность на основе латинской графики.

Верующие - в основном лютеране. Широко распространены различные пиетистские движения: гернгутеры (с 1730-х годов), "молельщики" (с 1750-х годов), "пробудившиеся" (с 1830-х годов), лестадианцы (с 1840-х годов), евангелисты (с 1840-х годов), свободная церковь, методисты, баптисты, адвентисты, пятидесятники, мормоны, свидетели Иеговы и др. Есть небольшое число (1,5%) православных в юго-восточных районах (и переселенцы оттуда).

Предки Финнов - прибалтийско-финские племена - проникли на территорию современной Финляндии в 3-м тысячелетии до нашей эры и к 8 веку заселили б‘ольшую её часть, оттеснив саамское население на север и частично ассимилировав его. Финская народность сформировалась в процессе слияния юго-западных племён суоми (в древнерусских летописях - сумь), хямэ (древнерусское емь), живших в центральной части Финляндии, восточного племени саво, а также западных (привыборгской и присайминской) групп карел (смотри Карелы). Для восточных районов страны были характерны контакты с Приладожьем и Верхним Поволжьем, для юго-западных - со Скандинавией и Прибалтикой.

В 12-13 веках финские земли были завоёваны шведами. Длительное шведское господство наложило заметный отпечаток на культуру Финнов (аграрные отношения, общественные институты и др.). Шведское завоевание сопровождалось насильственной христианизацией Финнов. В период Реформации (16 век) была создана финская письменность. Тем не менее, финский язык оставался лишь языком богослужения и бытового общения вплоть до 2-й половины 19 века, когда получил формальное равноправие с шведским языком. Реально оно стало осуществляться уже в самостоятельной Финляндии. Шведский язык остаётся вторым официальным языком Финляндии.

В 1809 - 1917 Финляндия со статусом автономного Великого княжества входила в состав Российской империи. В декабре 1917 провозглашена независимость Финляндии, в июле 1919 она стала республикой.

В народной культуре Финнов проявляются различия между Западной и Восточной Финляндией. Этнографическая граница между ними проходит по линии современных городов Котка, Ювяскюля, далее между Оулу и Раахе. На западе более ощутимо влияние шведской культуры. До конца 19 века в сельском хозяйстве преобладало земледелие. На востоке в средние века основной формой было подсечно-огневое земледелие, на юго-западе рано сложилась паровая пашенная система; с конца 19 века стал внедряться многопольный севооборот. В конце 19 - начале 20 века ведущим становится молочное животноводство. Традиционные промыслы - морские (рыболовство, охота на тюленя, парусное мореходство), лесные (смолокурение), деревообработка (в том числе изготовление деревянной утвари). Более 33% современных Финнов заняты в промышленности, в сельском и лесном хозяйстве - около 9%.

Крестьянские поселения на юго-западе страны до 16-17 веков - кучевые деревни, с 18 века, с распространением хуторского землепользования, стала преобладать разбросанная планировка селений. На востоке в связи с подсечно-огневой системой земледелия преобладали мелкие поселения, нередко однодворные, деревни возникали лишь там, где имелись большие площади земель, пригодных для постоянной обработки. Традиционное жилище - срубный дом удлинённых пропорций с двускатной крышей, крытой дранью. Для юга Похьянмаа с 18 века характерен двухэтажный дом. Важнейшие хозяйственные постройки - хлев, баня (сауна), клети (на юго-западе часто двухэтажные, верхний этаж использовался летом для сна). На юго-западе Финляндии жилой дом и хозяйственные постройки образовывали замкнутый четырёхугольный двор, на востоке дворы имеют свободную планировку. Жилища на западе и востоке страны различались конструкцией печи: для запада характерно совмещение отопительно-хлебной печи и открытого очага для варки пищи, раннее появление дымоходов; на Востоке распространена духовая печь, близкая к так называемой русской печи. Для интерьера западного крестьянского дома характерны двухъярусные и раздвижные кровати, колыбели на гнутых полозьях, многообразие форм шкафов. Распространены полихромная роспись и резьба, покрывавшие мебель, утварь (прялки, грабли, клещи хомутов и др.). Жилое помещение украшали ткаными изделиями (одеяла, праздничные покрывала, занавеси на двухъярусные кровати), ворсовыми коврами-рюйю. На востоке долго сохранялись архаичные формы мебели - пристенные скамьи, неподвижные кровати, подвесные люльки, настенные полки, шкафы. Традиционное зодчество и декор востока страны оказали большое влияние на архитектуру и искусство Финнов в период так называемого "национального романтизма" конца 19 века.

Традиционная женская одежда - рубаха, блузы различного покроя, юбка (преимущественно полосатая), шерстяная лиф-безрукавка или кофта, передник, у замужних женщин - льняной или шёлковый на жёсткой основе головной убор с кружевной отделкой; девушки носили открытые головные уборы в форме венца или повязки. Мужская одежда - рубаха, штаны до колен, жилеты, куртки, кафтаны. На востоке долго сохранялись женская рубаха с вышивкой и косым разрезом на груди, белый сермяжный или льняной полудлинный сарафан (виита), полотенчатый головной убор, чепцы. Орнаменты вышивки отражали карельское и северорусское влияние. Народные формы одежды рано исчезают, особенно на западе страны. Их возрождение и формирование так называемого национального костюма происходит в конце 19 - начале 20 века, в период национального движения. Этот костюм и в наши дни сохраняет празднично-символическую роль.

В традиционной пище западных и восточных Финнов имелись различия: на востоке регулярно выпекался высокий мягкий хлеб, на западе хлеб пекли 2 раза в год в форме круглых плоских сухих лепёшек с отверстием в середине и хранили его на жердях под потолком. На востоке делали комковую простоквашу, на западе - тянущиеся формы квашеного молока, изготовляли также домашний сыр. Только на востоке выпекались закрытые пироги (в том числе рыбники) и пирожки типа "калиток", лишь на крайнем юго-востоке было принято повседневное потребление чая. В западных районах традиционно приготовление пива, на востоке - солодового или хлебного кваса.

Семья малая. Большие семьи, как отцовские, так и братские, сохранялись до 19 века на северо-западе страны в Похьянмаа, на северо-востоке - в Кайнуу, на юго-востоке - в Карьяла, где существовали до 20 века.

Свадебный ритуал в Западной Финляндии отличался шведскими влияниями и заимствованиями из церковного обряда: венчание на дому, "почётные ворота", "свадебный шест" во дворе, венчание под пологом ("химмели"), свадебная корона невесты и др. У восточных Финнов сохранялась архаичная форма свадьбы, с трёхчастным ритуалом "уходов" невесты из отчего дома, переезда (свадебный поезд) в дом жениха и собственно свадьбой-хяят в его доме. Множество обрядов было направлено на защиту невесты от злых духов (при переезде в дом жениха ей закрывали лицо покрывалом, в повозку брали нож и др.) и обеспечение плодородия брака.

Из календарных праздников наиболее важны Рождество и Иванов день (Юханнус, Миттумаарья). При проведении их сохранились различные дохристианские обряды, например разведение костров на Иванов день. Бытовали вера в духов-хранителей, ведьм-троллей, различные обереговые действия и т.д.

В фольклоре особое место занимают эпические песни рунического размера. На основе рун, собранных в Карелии, Восточной Финляндии и Ингерманландии, Э. Леннротом был составлен эпос "Калевала" (1835), ставший символом национального движения Финнов.

Н.В. Шлыгина

Своя земля - земляника, чужая земля - черника / Oma maa mansikka; muu maa mustikka

Финляндию называют Страной тысячи озёр. На самом деле их гораздо больше: около 190 тысяч! Озера занимают почти 9% от всей территории страны.

А что было до озёр? До лесов? До того, когда и земли-то вообще не было?

Изначально существовал лишь бескрайний океан. Над ним в поисках гнезда летала одинокая птица. Какая именно точно, неизвестно. Древние руны в этом вопросе расходятся. Это могли быть утка, гусь, орел и даже ласточка. Одним словом, птица.

Именно птица и увидела колено первого человеческого существа, которое торчало из воды. Это было колено мудрого старца Вяйнямёйнена или (в другой руне) его матери - небесной девы Ильматар.

Птица снесла яйцо прямо на колено… Из этого первичного материала птица-творец и создала мир. В некоторых рунах мир создает первочеловек Вяйнямёйнен, а небосвод кует кузнец Ильмаринен.

Из верхней половины яйца было создано небо. Из нижней - земля, из желтка - солнце. Из белка - луна, из скорлупы - звезды.

Итак, с созданием вселенной более или менее понятно, но как получилось так, что финны стали именно такими, какими они и есть в настоящее время?

Финн рассчитывает только на себя

Вопрос сложный, но ответить можно. Национальный характер финна, если так можно сказать, выковывался из противоборства с природой. Именно с этого начинается первичная характеристика финского сознания. Всё в нём определяется стремлением покорить природу. И что самое интересное (вызывающее уважение): в борьбе с природной стихией финн рассчитывает только на себя. Поэтому он и придает такое значение себе самому, убеждая себя в своих силах. В представлении финна, человек - существо действительно могущественное, призванное покорять стихии. Это мы видим и в эпосе «Калевала».

В сказках эта тема знания тайных кодов природы тоже отражена, порою даже слегка в комическом виде. Вот, например, «Предсказание крестьянина».

Жили когда-то король и крестьянин, и крестьянские луга и поля были так близко от королевского дворца, что хозяину приходилось каждый раз по пути на свои земли проходить через двор королевского замка. Как-то раз отправился крестьянин на лошади за веном. Когда он возвращался с лугов через королевский двор, случилось королю быть во дворе своего замка, и стал он ругать крестьянина.

Как ты смеешь, болван, проезжать со своим сеном через мой двор, неужели тебе не стыдно?!

Извини, милостивый король, - ответил крестьянин. - Но дело в том, что скоро будет гроза, начнется ливень, и если бы я поехал по длинной окружной дороге, то не успел бы раньше, чем польет дождь, и сено мое намокло бы. Поэтому я и спешил с сеном напрямик.

Ну, - сказал король, - и откуда же ты это знаешь?

Великий государь! - ответил крестьянин. - Я знаю по хвосту моей кобылы. Посмотрите, как оводы лезут под хвост. А это верная примета, что будет ненастье.

Вот как… - сказал король и разрешил крестьянину проехать.

После этого пошел король в башню дворцового звездочета и спросил у предсказателя, будет ли сегодня дождь. Звездочет взял подзорную трубу, посмотрел на небо и сказал:

Нет, господин король, не будет ни сегодня, ни завтра, ни даже послезавтра ни единой слезинки, ни одной капелюшечки, но потом, может, и будет.

Понятно, - молвил король и спустился из башни, чтобы направиться в свои покои. Но по дороге во дворец настигли короля такой проливной дождь и страшная гроза, что король промок до нитки. Наконец добрался он, весь перепачканный, до своего дворца и сразу же позвал к себе предсказателя.

Придется тебе, горе-звездочет, освобождать место, раз ты ничего не понимаешь в погоде, в то время как глупый и неотесанный крестьянин, глядя на хвост своей кобылы, видит - когда будет дождь, а когда ведро, - сказал ему король и уволил с должности, послав на конюшню навоз убирать.

А крестьянина король вызвал к себе и отдал ему во владение башню звездочета и надлежащий титул, положив такое же жалование, какое получал прежний предсказатель. Так стал крестьянин благодаря слепням да оводом другом короля, на зависть всем придворным.

Финны себя любят

Финны любят себя так, как редко какие народы сами себя любят. Вообще, народов, любящих себя, немного, и как раз финны принадлежат к их числу. В сознании большинства народов заложен некий собственный идеальный образ, или отнесенный к золотому веку в прошлом, и остро ощущается собственное несоответствие этому образу.

У финнов такой неудовлетворенности почти нет. Финн, по существу, не нуждается и в высшей санкции, своего исключительного положения в мире он достиг сам. Этим и объясняется удивлявшее многих исследователей подчеркнутое уважение финнов к самим себе. Финн держит себя с достоинством, никогда не выпрашивает на чай, даже избегает намека на это, хотя и не откажется при случае взять прибавку, но не заикнётся об этом, и прибавят ему что-нибудь при расчете или нет, он одинаково поблагодарит, получив условленную плату.

Финн чрезвычайно мало зависит от коллектива. Финский крестьянин живет на хуторе. Он не часто общается со своими соседями, замкнут в семейном кругу и не видит особой необходимости размыкать этот круг. После воскресного обеда хозяин не отправится в гости. Да и зачем ему бежать из дому? Жена - его лучший друг, дети его уважают. Финн почти целиком сконцентрирован на себе самом. Глаза его, иногда прекрасные и выразительные, смотрят как-то в глубь себя, он замкнут и молчалив. Финн выходит на борьбу с природой один на один.

Еще в конце XVIII столетия Финляндию называли страной колдунов. Сами колдуны твердо верили в свое искусство и, обыкновенно, передавали его своим детям, почему оно и считалось достоянием целых родов.

Заколдовать природу, чтобы покорить

Финны издревле считали величайшей мудростью знание сокровенных сил природы, веря, что слово может заставить природу действовать так, как вздумается человеку. Чем мудрее человек, тем сильнее влияние его слова на окружающую природу, тем более она ему подвластна. Финны с глубокой древности больше других славились своими колдунами. Финны старались заколдовать природу и таким образом её покорить. Таково одно из адекватных выражений заложенного в сознании финна содержания. Колдун - это как бы сверхчеловек. Он одинок и горд. Он замкнут в себе и на себе. Он может выходить на поединок с природой. Цель его - заставить чуждые силы природы покоряться его слову, его желанию.

Отношения с Богом у финнов почти договорные. Они упорядочены и предельно рационализированы. Лютеранство - религия сугубо индивидуальная. В ней нет соборности, каждый сам по себе. Мистики в ней тоже нет. Строги и просты ее предписания. Строг и прост богослужебный обряд. Человек должен трудиться. Должен быть добропорядочным семьянином, растить детей, помогать бедным. Все это финн проделывает с величайшим усердием. Но в самой этой правильности и умеренности сквозит страсть. Сама эта рациональность получает магические черты.

Установка на покорение природы была и осталась основным содержанием сознания финна. Финн и в наше время продолжает сознавать себя борцом-одиночкой, обязанным всем самому себе и рассчитывающим на собственные силы или Бога, но не на Божью милость и жалость, а на Бога как на надежного сотрудника, с которым финн заключает контракт, обязуясь вести добродетельную жизнь взамен на Его покровительство.

Финн соблюдает контракт в точности до мелочей. Его религиозная жизнь очень правильна и упорядочена. Пропустить церковную службу для финна считалось непростительным преступлением. Даже на почтовой станции висела табличка с правилом: «Никто, за исключением крайней надобности, не вправе требовать лошади и отправляться в путь во время богослужения в воскресные дни».

Как религиозная обязанность рассматривается финнами умение читать. Ведь каждый лютеранин должен знать текст Священного Писания и уметь его толковать. Поэтому грамотность в Финляндии уже в ХХ веке была стопроцентной.

Финны читают везде: и в кафе, и в поездах. Именно финским характером можно объяснить и любовь финнов к суровой и бескомпромиссной поэзии Иосифа Бродского. Именно этот поэт пользуется в Стране голубых озёр невероятным успехом.

Посмеяться над самим собой

Это ещё одна особенность финского характера. Оказывается, финны любят анекдоты про самих себя. И сами их охотно сочиняют. А при встречах обмениваются новинками. И в этом тоже можно видеть здоровое начало. Люди, которые могут посмеяться над самими собой, действительно на многое способны. Даже про свою любимую сауну финны тоже могут пошутить. «Сауной может пользоваться всякий, кто способен до нее дойти».

А вот несколько анекдотических историй, ставших своего рода классикой жанра.

Сидят на рыбалке три брата финна на Финском заливе. Утро, солнце начинает вставать, младший брат говорит: - Нее клюйетт.

Ну, вот уже и день, солнце высоко...

Средний брат говорит: -Таа, тейстффителнно не клюйет.

Ну, тут уже и вечер, солнце уже село, ну старший брат говорит:

Болтаете много вотт и нее клюйет..

Рааймэ, ти женатт?

Нээтт, я нэ женатт.

Но у типпя на паалце каалцо!

О! Уже женатт! Как лэтитт фрэммяя!

Тойво значит надежда

Финские имена… они что-то означают? Финские имена, принятые в лютеранском финском календаре, неоднородны по своему происхождению. Значительное место занимают имена древние, языческие. Это имена, до сих пор сохраняющие связь со словами, от которых они про-изошли.

Например: Ainikki (единственная), Аrmas (любимый), Arvo (достоинство, почет), Ilma (воздух), Into (воодушевление), Kauko (даль), Lempi (любовь), Оnni (счастье), Orvokki (фиалка), Rauha (мир), Sikkа (кузнечик), Sulo (прелесть), Taimi (росток), Taisto (борьба), Таrmо (энергия, сила), Toivo (надежда), Uljas (отважный), Urho (герой, богатырь), Vuokko (подснежник).

Другая часть имен заимствована у германских и некоторых других народов. Но эти заимствованные имена подверглись настолько значительной языковой переработке на финской почве, что теперь воспринимаются как исконно финские, хотя они и не связаны с каким-либо значением.

С финскими фамилиями дело обстоит иначе. Все финские фамилии образуются от исконно финских знаменательных слов. Фамилии же иностранного происхождения осознаются носителями языка как иностранные.

Финские имена ставятся перед фамилией. Очень часто ребенку при рождении дается два или даже три имени. Имена, стоящие перед фамилией, не склоняются - изменяется только фамилия. Например: Toivo Letinen (Тойво Лехтинен) - Тоivо Lehtiselle (Тойво Лехтинену). Ударение в именах, как и вообще в финском языке, падает на первый слог.

Интересно узнать, какие финские имена соответствуют русским. На самом деле их не так уж и много. Скажем, такие имена, как Ахти или Аймо, соответствий в русском языке не имеют. А вот имя Антти соответствует русскому имени Андрей.

Перечислим ещё несколько финскх имён вместе с русскими аналогами: Юхани - Иван, Марти - Мартын, Матти - Матвей, Микко - Михаил, Нийло - Николай, Пааво -Павел, Паули - Павел, Пекка - Петр, Пиетари - Петр, Сантери - Александр, Симо - Семен, Вихтори - Виктор. Женский список будет таким: Анни - Анна, Хелена - Елена. Ирене - Ирина, Катри - Екатерина, Леэна - Елена, Лийза - Елизавета, Марта - Марфа.

Русский язык имеет тесные связи с финским, а точнее, с группой финно-угорских языков. Так уж повелось исторически, что земли северной Руси (а затем и Московии) были практически окружены народами - носителями финно-угорских языков. Это и Прибалтийский регион, и северо-восточные леса, около полярного круга, и Урал, и множество кочевых племён, которые обитали в южных степях.

До сих пор лингвисты спорят, какие слова от кого к кому перешли. Например, есть версия, что слово «тундра», перешедшее в русский язык, происходит от финского слова «tunturi». Но вот с остальными словами всё далеко не так просто. Русское слово «сапоги» произошло от финского слова «saappaat» или наоборот?

Бум афористики в Финляндии

Пословицы и поговорки, конечно же, есть в Финляндии. Издаются и книги, в которых эти пословицы собраны.

Сауна - это аптека для бедняк. Sauna öä apteekki.

Своя земля - земляника, чужая земля - черника. Oma maa mansikka; muu maa mustikka.

Финны чтят не только народную мудрость, но и современную, то есть афоризмы. В Финляндии есть ассоциация, которая объединяет авторов, работающих в жанре афоризма. Они выпускают книги и антологии. У них есть свой сайт в Интернете (.aforismi.vuodatus.).

В антологии 2011 года «Tiheiden ajatusten kirja» (Тесно мыслям на бумаге) собраны афоризмы 107 авторов. Ежегодно в Финляндии проходит конкурс на лучшего автора афоризмов (конкурс имени Самули Паронена). В этом конкурсе принимают участие не только писатели, поэты, журналисты, но и люди других профессий. Можно без всякого преувеличения сказать, что вся Финляндия увлечена и чтением афоризмов, и их сочинением. С большим удовольствием мы знакомим с произведениями современных авторов афоризмов.

Каждый человек - кузнец своего счастья. И если кто-то хочет выковать себе вечные цепи, то это его личное право. Пааво Хаавикко

Самый распространённый вид классификации: я и остальные. Торсти Лехтинен

Когда становишься очень старым, не боишься быть молодым. Хелена Анхава

Медлительность (неспешность) - это душа наслаждения. Маркку Энвалл

Не путайте божьих подхалимов с ангелами. Ээро Сувилехто

Очень может быть, что какие-то современные финские афоризмы уйдут в народ и станут пословицами.

Статистика

Откуда появились финны

Откуда появились финны? Ниже приводятся сведения взятые из финского школьного учебника по истории.
Финны принадлежат к фино-угорской группе народностей, которая составляет сейчас около 1 процента жителей земли. Сейчас народности финно-угорской группы расселены по большой территории: в центральной, восточной и западной Европе, а также на севере Азии.

К финно-угорской языковой группе относятся венгры, водь, вепсы, ингерманландцы, ижорцы, карелы, коми, коми-пермяки, ливы, марийцы, манси, мордва, саамы, удмурты, финны, ханты, эстонцы. Достоверных данных о предках этих народов нет, но исследователи считают, что примерно 4000 лет назад они проживали между Уральским хребтом и средним течением Волги.

Это был каменный век. Люди жили в шалашах и землянках и одевались в шкуры животных. Они занимались охотой, ловили рыбу и собирали плоды и коренья. Уже тогда в эти места добирались торговцы из Средиземноморья и привозили товары и информацию. Постепенно предки современных народов финно-угорской языковой группы начали перемещаться на новые места проживания. Первыми на юго-запад переселились предки современных венгров. Примерно за 500 лет до Рождества Христова часть племён двинулась на запад. Позднее они поселились на берегах Балтийского моря, в районе Ладожского и Онежского озёр.

Около 2000 лет назад предки современных финнов переправились через Балтийское море в поиске новых мест для охоты. Постоянные поселения начали появляться в регионе современного Хельсинки. Постепенно люди продвигались на север и на восток по рекам и побережью моря. На прежних местах остались предки Эстонцев и Вепсов.

На берегах Ладожского озера, между рекой Вуокса и территорией современного города Сортавала около 1000 лет назад осели Карелы. Карелы расселились по территории Карельского перешейка, на севере и востоке Ладожского озера. Проходящие по этим местам торговые пути приносили определённые выгоды местным жителям. Но в тоже время эта территория оказалась в зоне интересов двух могущественных стран – Швеции и России.

Согласно условиям мирного договора 1323 года Карелы были разделены на две части. Восточные Карелы перешли к Новгороду, западные – к Швеции. (Позднее, в 1940 году им пришлось навсегда покинуть Карельский перешеек.)
Значительную роль для формирования финского народа сыграл Mikael Agrikola. В 1542 году он создал первый финский алфавит. С этого времени на финский язык стали переводиться литературные произведения (в первую очередь религиозные).

Из работ В.О Ключевского.

Финские племена водворялись среди лесов и болот центральной и северной России ещё в то время, когда здесь не заметно никаких следов присутствия славян… Финны при первом своём появлении в европейской историографии были отмечены одной характерной чертой – миролюбием, даже робостью, забитостью.

По мнению историка Ключевского следы присутствия Финнов на территории современной России присутствуют в географических названиях. По его мнению даже исконно русское слово Москва имеет финское происхождение.

Как уже многие знают и слышали, с подачи ученых-западников многие народности уральской семьи, живущие на территории России, получили название «финны-угуры» и почетный титул «коренные обитатели». Название «финны» первоначально употреблялось германцами-скандинавами по отношению к своим соседям по Скандинавскому полуострову, не говорившим на германских языках.

Вряд ли уместно переносить это название на российские этносы мордвы, коми, мари, удмуртов, вепсов, которые никогда не территории Скандинавского полуострова и Финляндии не проживали, имеют далекую от финляндцев культуру, другую религию и весьма серьезно перемешались с другими чисто российскими этносами.

Ввиду того, что эта тема сильно замусорена либеральными пропагандистами, которые также делают ставку на финляндизацию уральских народностей России, я решил привести еще ряд исторических подробностей.

Обратимся к точно науке, к генетике

Длительную историю переселения народностей уральской семьи ученые прослеживают по распространению этногенетического маркера, то есть Y-хромосомной гаплогруппы N1c1 (ранее именовавшейся N3).

Предки уральцев происходят из Южной Сибири или даже территории современного Северного Китая (так что и название «уральцы» тоже весьма условное, но все же много лучшее, чем финны). Самыми чистыми носителями «финского маркера» N1c1 являются ныне тюркоязычные якуты. У них его распространенность доходит до 80% . Заметим, что у финнов Финляндии распространенность этого истинно финского маркера около 63%, у остальных уральских народностей гораздо меньше: у коми порядка 35%, у мордвы вообще 19%. Кстати, у латышей и литовцев уральские корни (42,1% и 43%) встречаются чаще, чем у коми и мордвы.

Но вернемся в Сибирь. На протяжении долгого времени тайга была основной зоной обитания уральских народностей, они шли вместе с тайгой на запад (а серьезное расширение зоны таежных лесов в западном направлении происходит во 2 тыс. до н.э. при переходе к холодному суббореальному периоду). Поток уральцев-мигрантов (охотников, рыбаков, собирателей) при этом «обтекал» с севера районы расселения индоевропейцев (относящихся к гаплогруппе R1a1, к праславянам — согласно терминологии известного этногенетика А.Клесова) или проникал в зону их обитания.

Индоевропейцы-праславяне проживали в степном, лесостепном пространстве, зоне широколиственных лесов, и, в основном, занимались скотоводством и земледелием. Контакты между уральцами и индоевропейцами-праславянами начались еще в южной Сибири в 3-2 тыс. до н.э. Можно тут упомянуть индоевропейские афанасьевскую культуру (распространенную вплоть до совр. территории Синьцзяна и Монголии) и андроновскую (Южн. Урал и Зап. Сибирь).

Контакты продолжились на восточноевропейской равнине, с индоевропейскими полтавкинской культурой на в регионе Волга-Кама-Урал, фатьяновско-балановской культурой, охватывающей регион верхней Волги, абашевской культурой на территории Среднего Повольжья, поздняковской культурой на Оке и Клязьме. На берегах Балтийского моря — с поздними носителями культуры шнуровой керамики. Не везде контакт происходил мирно, кое-где уральцы истребляли коренное праславянское население, забирали себе его звериные ловли и рыбные тони; трофейные женщины и дети расходились по свежеотстроенным «финским домикам» пришельцев. Соответственно антропологический тип уральцев по ходу этого «Дранг нах Вестен» менялся с монголоидного на смешанный лапоноидный, а затем и на европеоидный вплоть до нордического.

Расселение уральцев

На южном берегу Балтийского моря уральцы появились гораздо раньше, чем в Финляндии, и стали тут предками не только эстонцев и некоторых небольших племен типа ижоры и ливов, но и внесли вклад в формирование народов летто-литовской группы, включая пруссов.

На якобы-прародину, в Финляндию, переселение уральцев шло не очень активно вплоть до нашей эры. Здесь вначали появились предки лопарей, их-то германцы и прозывали финнами или квенами, и считали матерыми колдунами. Из Сибири лопари принесли умение уходить в транс, испив мухоморного сока, чем и поражали западных европейцев.

Плотное заселение Финляндии уральцами началось только на рубеже 8 и 9 веков нашей эры, когда с востока туда пришли племена ямь (емь) и сумь. Последние собственно и дали самоназвание финляндским финнам — суомалайсет . Скромно и без претензий.

Как я уже писал в прошлом посте, повсеместно на восточно-европейское равнине, где можно было заниматься земледелием и не страдать от регулярных вражеских нашествий, славянские переселенцы быстро росли в числе и уральцы просто растворялись в славянском потоке. Поэтому русских, несущих уральский маркер N1c1, сегодня совсем немного даже в московском регионе. Но, где климат мешал земледелию и преобладали экстенсивные лесные и рыбные промыслы, там процент носителей уральского маркера N1c1 среди русского населения оказывается много больше — до 20%, например, в районе бывшего расселения Заволоцкой Чуди , на северной Двине, к западу и востоку от нее. Здесь более всего и носителей живых уральских языков.

Древнерусское государство, а затем Полоцкое, Псковское, Новгородское княжества до 13 века контролировали широкий балтийский вход на «путь из варяг в греки», включая большую часть современной территории Финляндии, Эстонии, Латвии. С началом шведской, немецкой, литовской экспансии оформилась граница, но только не между русскими и финнами, а между русскими княжествами, с одной стороны, и Швецией, владениями немецких рыцарских орденов, Литвой, с другой стороны. Шведы с немцами крестили емь, сумь, эстов, ливов огнем и мечом, затем гнали их в бой, но это были всего лишь кнехты, полурабская пехота. Кстати, успехи шведской и немецкой экспансии, приведшие к закрытию для русских широкого выхода к Балтике, базировались на безбожном использовании пота и крови покоренных уральских (финских) племен.

Но, как таковые, финны не присутствовали в политике никак . В 17 веке, когда шведы захватили оба берега Финского залива, Карельский перешеек, течение Невы, то православные карелы и ижорцы уходили от завоевателей вместе с русским населением, а на их место приходили шведские, немецкие, даже голландские переселенцы, и финны-лютеране из Финляндии — эти стали этнической группой позднее известной как «ингерманландские финны».

Как великая Финляндия из истории поднялась

Финская проблема была порождена для России усилиями ее либеральной верхушки, в том числе и ученого сообщества. Александр I, «республиканец на троне», получив от шведов финляндское княжество, прилепляет к нему в 1811 году Выборгскую губернию (ранее Вотская пятина в Новгородском княжестве и Корельский уезд в Московской Руси). На смену русскому языку, русским законам здесь приходит шведский язык, шведские законы. Финляндия подкатилась под стены Петербурга. Прямо таки искусным сочетанием привилегий — низкими налогами, отменой воинской повинности, свободным доступом на огромный российский рынок и закрытостью для русских торговцев — Финляндия была превращена из нищей голодной задавленной повинностями шведской колонии в благополучный край.

А потом настал черед пробуждения финского языка и культуры — в чем, кстати, немало отличились финляндские шведы, сознательно и подсознательно желавшие реванша за поражение 1809 года. Финскую культуру и язык восстанавливали шведские ученые на российские деньги.

А там уже было недалеко и до идей «великой Финляндии», до Маннергейма, до финских
концлагерей на оккупированной советской территории, до блокады Ленинграда и финских бросков к Белому морю и Тихвину (Если бы они удались, то сегодня бы никакой России гарантировано бы не было). Вот сегодня мы дожили до финляндизации мордвы и коми, которое происходит под шум либеральной кампании насчет «сталинских преступлений» против «демократической Финляндии». Наша политическая элита взирает на это равнодушно-олигофреническим оком и даже кладет веночки на могилку финляндского вурдалака Карла Густавовича.

Выход из положения один и очень простой. Принять на высоком уровне и разъяснить мировой общественности идею — на территории России никаких финнов нет, за ислючением туристов из Финляндии. Была научная ошибочка, но теперь ее поправили. Есть уральские этносы, являющиеся важной частью большой русской или российской нации — мы уже 1200 лет вместе, а если учесть времена праславянские, то 4 тысячи лет. (Точно также бретонцы — часть французской нации, а каталонцы — часть испанской нации.) И вопрос закрыт.