Павел петрович бажов биография. Павел Петрович Бажов: биография, уральские сказы и сказки

• «За советскую правду»
• «Уральские были»

«У писателя Павла Петровича Бажова счастливая судьба. Он родился 27 января 1879 года на Урале в семье рабочего Сысертского завода. Благодаря случаю и своим способностям он получил возможность учиться. Закончил училище, затем духовную Пермскую семинарию. Восемнадцать лет учительствовал. Счастливо женился на своей ученице и стал главой большой семьи, в которой было семеро детей. Он принял Октябрьскую революцию как возможность покончить с социальным неравенством, воевал в Гражданскую на стороне красных, стал журналистом, а затем - редактором, писал книги по истории Урала, собирал фольклорные записи. Всегда много работал, как сказали бы в советские времена, был «рядовым тружеником ».

«… И вдруг, что называется в одночасье, пришла к нему известность, да еще какая …» Так начинает краткую биографию отца Ариадна Павловна Бажова.

История успеха, Биография Павла Бажова

Счастливая судьба Павла Бажова сложилась из сочетания удачи (вспоминается необходимый горным старателям «фарт», без которого малахитовую жилу не отыщешь) и удивительных особенностей его по-настоящему гармоничной личности.

Редко о каком человеке все знавшие его люди - дальние и близкие - вспоминают с такой полнотой любви и уважения, как о Павле Петровиче Бажове: казалось, он делал лучше все, к чему прикасался. И читаешь о нем будто о добром сказочном герое, которому присущи творческий талант, удивительное трудолюбие, бережная забота, способность любить, мужество, порядочность, скромность и желание служить людям.

«Это не при нашем заводе было, а на Сысертской половине. И не вовсе в давних годах»

Павел Петрович Бажов писал в «Автобиографии»: «Отец по сословию считался крестьянином Полевской волости Екатеринбургского же уезда, но никогда сельским хозяйством не занимался, да и не мог заниматься, так как в Сысертском заводском округе вовсе не было тогда пахотных земельных наделов. Работал отец в пудлингово-сварочных цехах в Сысерти, Северском, Верх-Сысертском и Полевском заводах. К концу своей жизни был служащим - «рухлядным припасным » (это примерно соответствует цеховому завхозу или инструментальщику).

Кроме этого, о Петре Васильевиче Бажеве (фамилия эта изначально писалась через «е», но мы в дальнейшем будем придерживаться написания, ставшего традиционным) можно сказать, что он был исключительным специалистом в своем ремесле, но страдал от запоев. Поэтому, несмотря на отличные профессиональные навыки, Петра регулярно увольняли с работы (не только из-за собственно проблем со спиртным, но и из-за невоздержанности на язык: выпив, он начинал критиковать и высмеивать начальство). Потом, правда, брали обратно: таких работников найти было непросто, и когда возникали серьезные проблемы, обращались к Петру Васильевичу. Однако заводская «верхушка» не сразу снисходила до прощения: уволенному приходилось и просить, и ждать, а ожидание длилось долго - месяцами, а порой и дольше. В это время семью кормили случайные заработки отца, а также редкое мастерство Августы Стефановны (мать Павла из польских крестьян, урожденная Осинцева): она была рукодельницей, вязала кружева, ажурные чулки, много красивее и качественнее машинных (как тут не вспомнить Танюшку из «Малахитовой шкатулки»). Эта кропотливая работа оставалась у Августы Стефановны на вечер (днем нужно было заниматься хозяйством), из-за этого у нее впоследствии сильно испортилось зрение.

К сожалению, безработица и безденежье не учили Петра усмирять невоздержанный характер: раз за разом история со скандалом и увольнением повторялась. Однако ни проблемы с алкоголем, ни злоязыкость (за которую Петра прозвали «Сверло») не сказывались на отношениях Бажова-старшего с сыном: бабушка Паши даже звала его отца «потаковщиком» - потакает, дескать, ребенку. У Августы Стефановны и вовсе был мягкий и терпеливый характер.

В земской школе в Сысерти Паша был самым способным учеником. Однако, как Бажов вспоминал потом: «Если бы не Пушкин, я бы так и остался заводским пареньком с четырехклассным образованием. Впервые получил томик Пушкина на довольно тяжелых условиях - выучить его наизусть. Библиотекарь, наверное, пошутил, но я отнесся к делу серьезно » .

Школьный учитель выделил Пашу, а потом показал одаренного мальчика из рабочей семьи, который «всего Пушкина назубок знает», своему знакомому - ветеринару из Екатеринбурга Николаю Смородинцеву. Этот неравнодушный человек дал Бажову настоящую путевку в жизнь - возможность получить образование. По его совету Пашу отправили учиться в духовное училище, где была самая низкая плата за учебу (даже эту небольшую сумму родители мальчика смогли выделить только потому, что он был у них единственный ребенок). Кроме того, Николай Семенович на первое время поселил мальчика в своей семье. Разумеется, Бажовым хотелось предложить сыну более легкое, более обеспеченное будущее, чем работа старателя или рабочего на заводе. Так что как ни страшно было отсылать от себя десятилетнего мальчика, они рискнули.

Вместо уральских деревень Павла ждал большой город Екатеринбург с настоящей железной дорогой (ее тогда называли «чугунка»), невиданными каменными домами в несколько этажей и бурной культурной жизнью. Сельский учитель на совесть подготовил своего лучшего ученика: мальчик с легкостью выдержал экзамен в Екатеринбургское духовное училище. Николай Смородинцев не только дал Павлу кров, но и стал ему другом, причем дружба эта сохранилась на долгие годы, выдержав испытание временем.

Добром вспоминал Павел Бажов и инспектора, следившего за жизнью мальчиков на общежитских съемных квартирах (для нескольких ребят снимали комнаты у одного хозяина). Этого строгого человека, набегавшего с проверками в любое время дня и ночи, щедрого на замечания и нотации, мальчики закономерно недолюбливали. Однако, став взрослым, Павел оценил, что инспектор «работал добросовестно, старался привить нам полезные навыки и держал в узде квартирохозяев по части обслуживания и питания, так как в любой день можно было ждать: «зайдет пообедать», «поужинать», «попить чайку» .

Следил инспектор и за тем, чтобы старшие не обижали младших, и во многом его усилиями в общежитских квартирах не было «дедовщины». Кроме того, он устраивал для мальчиков чтения, прививая им любовь и вкус к хорошей литературе. «Чаще всего читал сам, и всегда классиков: «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя, «Севастопольские рассказы» Льва Толстого и т.д. Не сторонился нового, что тогда появлялось в печати. Отчетливо, например, помню, что «Кадеты» Куприна впервые услышал на одном из этих чтений» .

Обучение (оно длилось четыре года) давалось Павлу легко: он переходил из класса в класс по первому разряду. А на каникулы отправлялся в родные края, где впервые услышал удивительные истории - полумистический-полубытовой старательский фольклор. Эти сказы (не сказки, но реальные - это особо подчеркивалось рассказчиком - истории «про старинное житье») занятно сказывал старик - сторож дровяных складов Василий Алексеевич Хмелинин, которого ребята называли «дедушка Слышко», от любимой его присказки «слышь-ко». Талантливый рассказчик, которого рады были послушать не только дети, но и взрослые, был одним из первых людей, заинтересовавших Павла народным творчеством. Фольклор стал одним из главных увлечений Бажова, собиравшего истории, сказы, легенды, пословицы, словесные обороты всю жизнь. До самой смерти дедушки Слышко Павел ездил в Полевское слушать истории о Медной горы Хозяйке, девке Азовке и Великом Полозе.

Отличник Павел Бажов после духовного училища получил место в духовной семинарии. Однако это означало, что его ждал переезд еще дальше от дома: пришлось отправиться в Пермь. Кстати, кроме Павла Бажова Пермскую духовную семинарию окончили писатель Дмитрий Мамин-Сибиряк и изобретатель Александр Попов. Выпускники этого учебного заведения получали многостороннее и более чем качественное образование.

«По работе-то Данилу все горным мастером звали. Против него никто не мог сделать»

Блестяще - он был в тройке лучших выпускников - окончив основной курс семинарии, двадцатилетний Павел мог претендовать на бесплатное место в духовной академии (оно и было ему предоставлено). Но воспользоваться этой возможностью он посчитал нечестным: Бажов не только не был религиозен, он был настроен, скорее, антиклирикально и уж точно революционно. Поэтому сначала он пытается поступить в светский университет, а когда эта попытка проваливается (скорее всего, он получил не слишком лестные характеристики «по поведению»), выбирает стезю преподавателя.

Постоянная работа (до этого он перемогался репетиторством , написанием небольших статей и другими разовыми заработками) позволила ему заботиться о матери: Петр Васильевич умер от болезни печени, и Августа Стефановна осталась лишь с маленькой пенсией мужа.

Павла никак нельзя было назвать аполитичным: еще студентом он читал запрещенную литературу (как революционную и философскую, так и естественно-научную - труды Дарвина, например), разделял идеи народников, пламенно мечтал об освобождении простых людей от самодержавия. Молодой учитель Бажов участвовал в работе профсоюзов и даже провел две недели в тюрьме за крамольную политическую активность.

Убеждения Павла Бажова строились вовсе не на отвлеченных теориях: он насмотрелся на бедность, бесправность и нечеловеческие условия жизни тех, кто создавал железную основу и добывал золотые богатства России. И, будучи человеком с щедрым сердцем, мечтал изменить к лучшему не только собственную жизнь: Бажов относился к людям, действительно радеющим об общем благе.

Но до поры Павел Бажов выбирает путь служения, а не борьбы. Призвание педагога подходило для этого как нельзя лучше: без малого двадцать лет учительской работы Павла Петровича подарили десяткам воодушевленных им учеников самые добрые воспоминания. Сначала Бажов преподает в духовном училище, затем - в Екатеринбургском епархиальном училище для девочек, и всюду любовь и уважение. «Павел Петрович был самым любимым учителем среди епархиалок. На литературных вечерах в училище в знак особого уважения ученицы прикалывали своим любимым учителям разноцветные бантики из лент - красные, голубые, зеленые. Павлу Петровичу бантиков доставалось больше всех. Стоит, бывало, он у дверей учительской, улыбается всем приветливо, глаза счастливо блестят, а грудь у него вся - в ярких лентах. Никогда не повышал голоса, при ответе не торопил. Наводящий вопрос даст, подскажет… Знаете, какой он человек! Мы каждый раз ждали встречи с ним, как с родным. Взгляд у него был ласковый. Запомнилось: как-то перед каникулами Павел Петрович читал рассказ Короленко «Старый звонарь». Вспомнил звонарь молодость… Последний удар, и он никогда больше не будет звонить! Все! Я так плакала навзрыд, жалко было.

- Так читал Павел Петрович?

- Да. От души, проникновенно. А когда собирались на каникулы, просил: записывайте пословицы, загадки. Легко было учиться у него, потому что старались все» .

«Хорошо, сказывают, жили, согласно…»

До тридцати лет у Павла Бажова не было ни сильного чувства к женщине, ни ярких увлечений. Может быть, не встретилось никого «ростом вровень», может быть, дело в том, что он слишком много душевных сил отдавал учебе и работе, а может, он относился к тем исключительным людям-однолюбам, которых судьба либо пожизненно приговаривает к неутолимой жажде неразделенного чувства, либо одаривает величайшим счастьем взаимной любви. У Павла Петровича оказался счастливый жребий: он полюбил свою бывшую ученицу - выпускницу епархиального училища Валентину Иваницкую, талантливую, сильную духом девушку. Валя ответила своему бывшему преподавателю такой же нежной, преданной и неисчерпаемой любовью. Они обвенчались, когда Павлу было 32, а Валентине 19, прожили жизнь поистине «в болезни и здравии, в горе и в радости, в богатстве и бедности», осветив и согрев свою общую судьбу любовью.

Бажовы были единомышленниками с общими мечтами и интересами, нежными супругами, умевшими поддерживать добрые и бесконечно уважительные отношения и друг с другом, и с детьми. Это осталось и в воспоминаниях хорошо знавших эту семью людей, и в письмах, которые они писали друг другу при каждой разлуке: Павел Петрович ласково обращался в них к жене «Валянушка, Валестеночка».

Ариадна Бажова в книге «Глазами дочери» вспоминала: «Умение все знать о своих близких было удивительной особенностью отца. Он всегда был больше всех занят, но у него хватало душевной чуткости быть в курсе забот, радостей и огорчений каждого ».

С ее слов автор интереснейшей биографии Бажова Владимир Сутырин (его замечательная книга «Павел Бажов» не только полна исторической информацией - в ней прекрасно передана психологическая атмосфера каждого этапа жизни ее героя) рассказывает эпизод с пожилым уже Павлом Петровичем: «Однажды Павел Петрович спешил - собирался то ли на собрание, то ли еще на какое важное мероприятие, а опаздывать он не любил. Вот уже и водитель присланной за ним машины дверку навстречу пассажиру открыл. Спустился Бажов с крыльца и вдруг обратно возвращается! Дочь: «Папа, ты что-нибудь забыл?» - «Да, забыл Вапянушку на прощанье поцеловать ».

У Бажовых было семеро детей, трое из которых умерли совсем маленькими от болезней в годы Гражданской войны. Две старшие девочки - Ольга и Елена, сын Алексей и младшая дочка Ариадна, к счастью, уцелели. Но годы спустя Бажовым пришлось еще раз пережить едва ли не самое страшное горе - смерть ребенка: совсем молодым юношей Алексей погиб во время несчастного случая на заводе.

Ариадна Павловна вспоминала: «В книгах о Бажове часто пишут: «Он любил детей». Это справедливо, но только с одним оттенком. В детях он прежде всего видел людей и соответственно к ним относился. С детьми любого возраста он разговаривал как равный. Ни маленькой девочке, ни взрослому юноше он не говорил: «Ты еще маленькая, подрастешь - узнаешь»; «Вы еще молоды и не можете знать того, что пережили мы, старики». Собеседнику любого возраста он давал высказать свое мнение и уважительно, с учетом возраста, отвечал. Я не помню, чтобы кому-нибудь из своих детей отец сказал: «Не вмешивайся, не твое дело». Наоборот, я твердо знала, что у меня в семье есть право голоса. И какие бы сложные семейные или даже творческие вопросы ни обсуждались на семейном совете, отец спросит: «А ты, Ридчена, как думаешь?» Независимо от того, сколько мне лет - семь, двенадцать или двадцать два. Внук Никита был еще совсем мал, но и для него дедушка находил нужные и понятные слова. Никто не мог толком объяснить, почему день сменяет ночь, почему петушок бегает по снегу босиком, а дедушка мог ».

Революция 1917 года не оставила равнодушных к политике. Павел Петрович согласно давним убеждениям поддержал тех, кто, как он надеялся, ратовал за интересы простых людей, - большевиков. Новая власть поставила Бажова руководить комиссариатом просвещения. Он порядочен, энергичен, знает город, переживает за людей, поэтому его нагружают все новыми поручениями: он заведует техническо-строительным отделом, работает в исполкоме, выступает с докладами о промышленном развитии. Когда Екатеринбург и Камышлов (городок, где жили некоторое время Бажовы) оказались в руках белых, Павел Петрович был в командировке. Вероятнее всего, это спасло ему жизнь: захватывая территорию, любая новая власть в годы Гражданской войны первым делом истребляла приверженцев противной стороны. Бажов пытался пробраться к семье, попал в плен, чудом бежал, избежав расстрела, полуживой, лесами зимой пробирался к красным. Не дойдя (его отделяли от цели сотни километров), затаился в глухой деревне с подложными документами. …Он и там оставил добрую память: «Ну уж действительно был учитель! Все делал сам и других приучал. Ничего не было - ни чернил, ни бумаги. Чернила делали из клюквы. Он доставал бумагу, карандаши. Привез школе. Дал тетради: «Пишите ».

Затем, вновь по чужим документам, жил в Усть-Каменогорске. Оттуда Павел Петрович сумел отправить весточку жене, и Валентина Александровна с тремя детьми пробралась к мужу. Семья воссоединилась. Когда большевики заняли город, Павел Петрович стал заведующим информационным отделом военно-революционного комитета общественной и политической организации, председателем уездного комитета РКП (6), редактором газет «Известия» и «Советская власть»

«Уральские были»

В Усть-Каменогорске он был на хорошем счету, но Бажовы мечтали вернуться в родные края. Помогло несчастье: Павел Петрович перенес малярию, и врачи настойчиво посоветовали сменить алтайский климат.

Однако возвращение на Урал оказалось настоящим испытанием: по дороге ослабленный малярией Бажов перенес тиф, тифоид и паратиф. Домой он приехал в таком состоянии, что врачи не сомневались в прогнозах: не жилец.

Павла Петровича исцелила родная природа: каждый день тяжело больной Бажов просил, чтобы его выносили в лес. Он впитывал красоту любимых мест, дышал сосновым воздухом и выздоровел, к огромной радости домашних.

Еще до революции Павел Петрович взял заем и построил для семьи добротный дом в Екатеринбурге. Пока Бажовы отсутствовали, новая власть заселила их собственность другими жильцами, однако Бажов после долгих мытарств отсудил жилье обратно. Сам он умел жить очень скромно, но позволить своим близким существовать в нечеловеческих условиях в одной комнате (именно такие условия в бывшем собственном доме предоставила Бажовым советская власть) Павел Петрович не мог.

В 1920-х Павел Петрович Бажов - неутомимый труженик, постоянно работавший в екатеринбургских газетах: секретарь редакции, редактор, журналист, критик, разбирающий и рецензирующий рукописи начинающих авторов. Кроме этого была постоянная дополнительная нагрузка: он помогал краеведческому музею, консультировал молодых учителей, читал лекции детям. Стараясь быть в гуще событий, работал в отделе писем, который буквально «затопило» посланиями крестьян. Сельским жителям порой не на что было рассчитывать, кроме помощи прессы, неравнодушных журналистов, готовых рассказать об их бедах и нуждах, и задачей Бажова было сделать так, чтобы никто из обратившихся в газету не остался без внимания и помощи. Он ездит на места и привозит из творческих командировок не только злободневные материалы о проблемах деревень и заводов, но и красивые лирические очерки в литературные журналы.

Павел Петрович был кормильцем большой семьи: жена, три дочери, сын, мама Валентины Александровны. Однако у него никогда не было барственной позы «я зарабатываю, остальное на вас» или «есть мужская работа, а есть женская». Он всегда помогал жене и в доме, и особенно на огороде и приучил (во многом своим примером) к этому детей. «Никто не знал пощады. Ни уроки, ни собрания, ни чертежи не служили оправданием. «Ничего, сделаешь позже, - говорил отец. - Маме все должны помогать». И сам, как только приходил с работы, отправлялся в огород с лопатой или мотыгой в руках ».

А поздними вечерами Павел Петрович записывал в личную картотеку интересные мысли, услышанные народные изречения, образчики фольклора, оставляя «узелки на память».

Совместный отдых, поездки в леса, долгие семейные разговоры по вечерам, музицирование, обсуждение книг насыщали душевную жизнь Бажовых.

«Известно, какое время было, - крепость. Всяко галились над человеком»

Трагический 1937 год не пощадил Бажова. Хотя ему повезло больше, чем тем многим советским людям (в том числе и из его непосредственного окружения), которые лишились жизни и свободы. Павел Петрович потерял «всего лишь» репутацию и работу: книга «Формирование на ходу», в которой автор рассказывал о боевых действиях камышловских партизан, была названа контрреволюционной, а сам Бажов, на которого поступил уже не первый донос недоброжелателя (Павел Петрович знал даже, чем провинился перед своим обвинителем - литератором Кашеваровым: он запретил когда-то выход книги этого человека, сочтя ее «густочерносотенной»), заклеймен троцкистом и исключен из партии. Ему припомнили все: и духовное училище, и семинарию, и неточности в документах, тут же признанные «происками».

Бажову пришлось уволиться «по собственному желанию». Большая семья осталась без кормильца, рассчитывать теперь можно было только на домашний огород, которым пожилой (ему было чуть меньше шестидесяти лет) Бажов занялся особенно серьезно.

Но где же сказки? - спросите вы. Казалось бы, действительно, ничто не предвещало. Не только первая книга Бажова, но и следующие его крупные произведения - «За советскую правду» (1926), «К расчету» (1926), «Бойцы первого призыва» (1934) - были историческими произведениями, а не старательской фэнтези. Причем все они по-прежнему писались по заказу, а не исключительно по велению сердца.

И вот в этот-то грустный год, последовавший за добровольно-принудительным увольнением, Бажов находит утешение в историях, запомнившихся по рассказам дедушки Слышко. Он и раньше обращался к ним, но это были эпизоды, до которых как следует не доходили руки. Теперь же он погружается в сказовую реальность, как в драгоценные залежи малахита.

Сначала Бажов опирался на воспоминания о рассказах Василия Алексеевича Хмелинина (давая им, впрочем, собственную, совершенно уникальную обработку), затем начинал сочинять самостоятельно, используя «узелки на память»: словечки, байки, описания, местные легенды. Переживший доносы, отвержение, фактически предательство власти, которой честно служил, он лечит душу красотой.

Как выяснилось, это лекарство нужно было не только ему: первые же публикации сделали Бажова любимым сказочником Урала, России, а потом и мира. Кстати, и сегодня Бажов не забыт в дальних странах - так, в 2007 году американская писательница, автор фэнтези Мерседес Лэки включила Хозяйку Медной горы в свою книгу Fortune’s Fool.

Но вернемся к тем дням, когда сказки Бажова были читателю в новинку. Ариадна Бажова вспоминала: «28 января 1939 года, в день шестидесятилетия отца, его друзья - журналисты, писатели и издатели - преподнесли ему драгоценный подарок - первый экземпляр первого издания «Малахитовой шкатулки», еще пахнущий типографской краской. Потом их было много, красивых и некрасивых, богатых и скромных, цветных и черно-белых, на многих языках мира. Но эта первая книга с дедушкой Слышко на обложке навсегда осталась для отца самой дорогой ».

Его печатали и переиздавали, книги были нарасхват, их даже воровали. Причем речь идет не только об отдельных экземплярах, которые «зачитывали» в библиотеках и даже в… московском отделении Союза Советских писателей, но и о нарушении авторских прав. Среди многочисленных постановок произведений Бажова одной из первых стала весьма удачная театральная переработка «Малахитовой шкатулки», которую Бажов осуществил вместе с драматургом Серафимом Корольковым. Спектакль имел оглушительный успех, а соавтор… полностью присвоил произведение. Эта попытка плагиата была на удивление дерзкой и неумной: после разгоревшегося скандала (Бажов не сам отстаивал собственные литературные права, за него вступились коллеги) Корольков был лишен звания кандидата в Союз писателей.

Уральские сказы пришлись по душе читателям всех возрастов. «Может быть, оттого, что он не проводил резкой грани между детьми и взрослыми, читателем «взрослым» и «детским», его сказы, в основном адресованные взрослым, быстро завоевали детскую аудиторию ».

Хозяйка Медной горы (девка Азовка, Горная Матка) - хтоническое старательское «божество», дух места, испытывающий и соблазняющий, награждающий человека и меняющий его навсегда. Владимир Сутырин в книге «Павел Бажов» писал об истоках этого образа в сказах горнорабочих: «Вера в необъяснимую помощь не покидала человека никогда. Другое дело, что один ждал спасения с небес, а другой из-под земли, где, по его мнению, только и могли жить неземные существа ».

А вот что говорил сам Павел Петрович в беседе с аспирантом М.А. Батиным по поводу гендерной принадлежности главного «божества»Медной горы:

«…Образ женщины в приисковых рассказах я считаю нормальным. По-старому приисковая работа в шахтах велась исключительно мужским элементом. У молодых рабочих естественно, что создавалась тоска по женщине и некоторое преувеличенное внимание на эту сторону. Это, мне кажется, не единичный факт. (…)

И это естественно, чем тяжелей человеку, тем он больше старается в мечтах себе представить - там сидит внутри ласковая, приветливая, он старается в мечтах облегчить себе труд ».

Еще одну интересную мысль о том, почему именно женщина возглавила пантеон ирреальных образов горщицких сказов, высказывал известный уральский поэт Анатолий Азовский, живший в городе Полевском:

«В Древней Греции имелась такая богиня - Афродита. Она была покровительницей кузнецов и жила на Кипре. Отсюда ее второе имя - Киприда. А медь по-латыни cuprum - от этого имени. Поэтому и клеймо, которое ставили в XVIII веке на слитках меди, выплавленных на Полевском заводе, представляло собой изображение этой богини. А потом ее «приватизировали» местные рудокопы и поместили в свой пантеон профессиональных божеств…»

Эти романтичные, полные тайн и недосказанности, удивительно живые истории о любви и мастерстве, желаниях и приключениях, страстях и благородстве пришлись советскому читателю как нельзя более кстати: в глубине души люди устали от идеологизированных текстов о пламенных революционерах и советской действительности, независимо от качества этих произведений.

Свой огромный успех Павел Петрович всегда старался разделить с женой. Так, когда его чествовали по поводу семидесятилетия, Бажов сказал: «Мы всегда досадливо оглядываемся на камень, о который споткнулись на пути, но почти никогда не вспомним с благодарностью о тех людях, которые протоптали нам широкую и удобную тропу через лес или через топь. Для меня эту тропу в жизни проложила моя жена Валентина Александровна, которая взяла на себя все житейские заботы и тяготы, которые так осложняют жизнь. Благодаря ей я прошел жизнь по утоптанной тропе и мог спокойно работать …»

В пору огромной популярности своих сказок Павел Петрович Бажов написал и издал под псевдонимом абсолютно реалистическую автобиографическую повесть «Зеленая кобылка», которая была прекрасно принята читателями. Возможно, для писателя это была своеобразная проверка себя: он доказал, что может иметь успех не только благодаря уже наработанному имени и не только как сказочник. Остается только пожалеть, что целый ряд интересных задумок - еще одну детскую повесть, историю первых Демидовых, роман об атамане Золотом - Павел Петрович не успел реализовать: просто не хватало времени. Профессиональный писатель Бажов не удалился в какую-нибудь «малахитовую башню»: помощь людям он считал важнейшим своим делом.

Ариадна Бажова, наблюдавшая паломничество к писателю Бажову, постоянные визиты нуждающихся к депутату Бажову, писала: «Он никогда не повышал голоса, никого не перебивал, никому не льстил, не подлаживался под собеседника, он оставался всегда самим собой - тихим, скромным, спокойным, умеющим слушать и уважать мнение другого. Наверное, это происходило потому, что запас его знаний был велик, у него всегда было что сказать собеседнику и интересно что-то у него узнать. Он не задавал вопросов «из любезности», чтобы тут же выбросить ответ из головы. Он спрашивал только в том случае, если ему было действительно интересно, и говорил всегда о своем и по-своему ».

Будучи депутатом Верховного Совета СССР, Бажов помог огромному числу людей. Каждую человеческую судьбу он принимал близко к сердцу, это было видно, например, при работе над письмами, которые шли к депутату нескончаемым потоком.

Ариадна Бажова, в то время аспирантка Уральского университета, помогала отцу в качестве секретаря (пожилой писатель уже плохо видел): «Нужно было прочесть отцу вслух два-три десятка писем, а потом по его указаниям подготовить проекты ответов. Выслушав, отец говорил:

- Неплохо. Но потеплее бы надо, да и почетче! Давай-ка добавим вот что… - И диктовал совсем другое, свое письмо, ничем не похожее на предыдущее, хотя просьбы и слова писавших были совсем одинаковыми. Как-то отец поручил мне отправить подготовленную и перепечатанную почту. Я взяла письма, положила в портфель, побежала на факультет и среди своих дел забыла их отправить. Поздно вечером отец спросил:

- Отправила?

- Ах, нет, забыла!

Отец молча встал из-за стола и ушел в свою комнату. Мы с мамой пошептались. Решили, что лучше его сейчас не волновать, и потихонечку разошлись. Я долго не спала. Чувствовала себя виноватой. Прислушивалась, не застучит ли за стеной машинка, но там было тихо, - значит, не работает, не может…

Рано утром я побежала на почту и, вернувшись, сообщила:

- Извини, пожалуйста, за вчерашнее, письма отправлены.

Он погладил меня по голове.

- Нельзя быть черствой. В каждом письме к депутату надежда, боль, беда, а ты… «ах, забыла!». Нельзя так!»

Труды Бажова продолжались и во время Великой Отечественной войны: он стал главным редактором и директором Свердлгиза, выпускал необходимые стране литературные альманахи, поднимавшие боевой дух людей. Нужно было выпустить огромное количество брошюр, объяснявших, как тушить зажигательные бомбы, строить укрытия и т.д. Интернета - источника знаний - тогда не было и в помине, а привить спасительные для жизни навыки нужно было как можно большему числу людей.

Кроме того, Бажов помогал расселению и устройству жизни эвакуированных московских писателей, актеров и ученых. Обо всех этих людях, попавших в чужой город в экстремальных условиях войны, следовало позаботиться.

Когда в 1942 году плохое зрение уже не позволило ему продолжать редакторскую работу, Павел Петрович Бажов стал читать лекции, поднимающие боевой дух, укрепляющие душевные силы слушателей. После Великой Победы Бажов продолжал литературную работу, воспитывал внука, общался с близкими и дальними.

Павел Петрович Бажов умер в 1950 году. Валентина Александровна подарила их бывший дом городу и помогла организовать музей писателя.

Павел Петрович Бажов своими усилиями, всеми своими действиями словно бы старался сделать быль сказкой. И во многом ему это удалось.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .

До 1917 года был членом партии эсеров . В Гражданскую войну , в конце апреля - начале мая 1918 года , прибыл в Семипалатинскую губернию , а в июне 1918 года - в город Усть-Каменогорск . Организовывал подполье, разрабатывал тактику сопротивления в случае падения советской власти в области и уезде. После переворота в Усть-Каменогорске, устроенного 10 июня 1918 года подпольной организацией «Щит и престол» при поддержке казаков, Бажов затаился до конца года в своей страховой конторе, временно прекратив деятельность. Летом и осенью 1918 года он пытался наладить оперативную связь с оставшимися большевиками, но лишь в январе 1919 года, после получения информации о плачевном положении зыряновских подпольщиков, возобновил свою деятельность по координации подполья. Отношение к подготовке восстания в Усть-Каменогорской тюрьме (30 июня 1919 года) у Бажова было двояким, так как он сомневался в связи между партизанскими соединениями «Красных горных орлов» в составе Народной повстанческой армии Алтая, работая по заданию красной Москвы. После проведения схода командиров краснопартизанских отрядов в ноябре 1919 года в селе Васильевка он объединил их в одну силу. После установления советской власти в Усть-Каменогорске (15 декабря 1919 года) и вступления в город повстанческой крестьянской армии Козыря и рот из объединённого отряда «Красных горных орлов», Бажов, выйдя из подполья, стал организовывать новый Совдеп. Какое-то время сохранялось двоевластие: в Народном доме заседал новый Усть-Каменогорский совдеп, а в бывшем управлении 3-го отдела Сибирского казачьего войска был штаб армии Козыря. Бажов передал информацию в Семипалатинск. Во второй половине января 1920 года в Усть-Каменогорск прислали три полка регулярных сил Красной Армии. Козыревская армия рассеялась фактически без боя, сам он бежал. Именно Бажов, действовавший тогда под псевдонимом Бахеев (Бахмехьев), организовал подавление подготовки восстания во главе с Козырем.

Во вновь образованном Ревкоме Бажов занял пост заведующего управлением народного образования, заведовал также профсоюзным бюро. Попутно он стал редактором, а по существу организатором, выпускающим и метранпажем местной газеты. Одновременно ему было вменено в обязанность «сохранить общее наблюдение за работой отдела народного образования». Он создал учительские курсы, организовал школы по ликвидации неграмотности, принял участие в восстановлении Риддерского рудника. В июле 1920 года в казахские волости были посланы 87 учителей, подготовленных с его участием. 10 августа 1920 года под руководством Бажова и Н. Г. Калашникова в городе прошёл Первый уездный съезд Советов. Осенью 1920 года Бажов возглавил продотряд на должности особоуполномоченного уездного продовольственного комитета по продразвёрстке . Осенью 1921 года он перебрался в Семипалатинск , где возглавил губернское бюро профсоюзов.

В конце 1921 года Бажов вследствие тяжёлого заболевания и по просьбе Камышловского исполкома возвратился на Урал, в Камышлов (основная причина была в доносах в Губернском ЧК Семипалатинска на его бездействие в период власти Колчака), где продолжил журналистскую и литературную деятельность, писал книги по истории Урала , собирал фольклорные записи. Первая книга очерков «Уральские были» вышла в 1924 году. В 1923-1931 работал в областной «Крестьянской газете».

В 1936 году в журнале был опубликован первый из уральских сказов «Девка Азовка», а в 1939 году вышло первое издание уральских сказов - «Малахитовая шкатулка». Эта книга при жизни автора неоднократно пополнялась новыми сказами.

В 1918 году П. П. Бажов вступил в РКП(б) . В 1930-х годах его дважды исключали из партии (в 1933 и 1937 годах), но оба раза спустя год восстанавливали .

Награды и премии

• орден Ленина (03.02.1944)
• Сталинская премия второй степени () - за книгу уральских сказов «Малахитовая шкатулка »

Сказы

Архетипичность образов

Мифологические персонажи сказов делятся на антропоморфных и зооморфных. Весьма образны персонификации природных сил:

• Хозяйка медной горы - хранительница драгоценных пород и камней, иногда предстаёт перед людьми в виде прекрасной женщины, а порой - в виде ящерицы в короне . Происхождение своё ведёт, скорее всего, от «духа местности ». Существует также гипотеза, что это преломлённый народным сознанием образ богини Венеры , знаком которой на протяжении нескольких десятков лет в XVIII веке клеймилась полевская медь.
• Великий Полоз - ответственен за золото («он тут всему золоту полный хозяин»). Его фигура создавалась Бажовым на основе суеверий древних хантов , манси и башкир , уральских легенд и примет горщиков и рудознатцев. Ср. мифологический змей . Фигурируют также многочисленные дочери Полоза - Змеёвки или Медяницы. Одна из них - Золотой Волос - выведена в одноимённом сказе.
• Бабка Синюшка - персонаж, родственный Бабе-Яге , персонификация болотного газа , который на Урале и называли «синюшкой». «Сживи Синюшку с места, и откроется полный колодец золота да дорогих каменьев». Перед «гораздыми да удалыми» бабка Синюшка «красной девкой оборачивается»: именно такой её видит Илья - герой сказа «Синюшкин колодец ».
• Огневушка-поскакушка , «девчоночка махонькая», танцующая над месторождением золота (связь между огнём и золотом) - персонаж, в основе которого лежит образ Золотой Бабы , божества вогуличей (манси).
• Серебряное копытце - волшебный «козёл», у которого на одной ноге серебряное копыто, там, где он этим копытом топнет - появится драгоценный камень.
• Голубая змейка - волшебная маленькая змейка, персонификация самородного золота: «Когда она этак-то бежит, вправо от неё золотая струя сыплется, а влево чёрная-пречёрная… Наверняка верховое золото окажется, где золотая струя прошла».
• Земляная кошка - персонаж сказа «Кошачьи уши», персонификация сернистого газа : по словам автора, «образ Земляной кошки возник в горняцких сказах опять-таки в связи с природными явлениями. Сернистый огонёк появляется там, где выходит сернистый газ. Он… имеет широкое основание и поэтому напоминает ушко».

Список сказов

1. Алмазная спичка
2. Аметистовое дело
3. Богатырева рукавица
4. Васина гора
5. Веселухин ложок
6. Голубая змейка
7. Горный мастер
8. Далевое глядельце
9. Две ящерки
10. Демидовские кафтаны
11. Дорогое имячко
12. Дорогой земли виток
13. Ермаковы лебеди
14. Жабреев ходок
15. Железковы покрышки
16. Живинка в деле
17. Живой огонек
18. Змеиный след
19. Золотой волос
20. Золотоцветень горы
21. Золотые дайки
22. Иванко крылатко
23. Каменный цветок
24. Ключ земли
25. Коренная тайность
26. Кошачьи уши
27. Круговой фонарь
28. Малахитовая шкатулка
29. Марков камень
30. Медная доля
31. Медной горы хозяйка
32. На том же месте
33. Надпись на камне
34. Не та цапля
35. Огневушка-поскакушка
36. Орлиное перо
37. Приказчиковы подошвы
38. Про Великого Полоза
39. Про водолазов
40. Про главного вора
41. Рудяной перевал
42. Серебряное копытце
43. Синюшкин колодец
44. Солнечный камень
45. Сочневые камешки
46. Старых гор подаренье
47. Тараканье мыло
48. Таюткино зеркальце
49. Травяная западенка
50. Тяжелая витушка
51. У старого рудника
52. Хрупкая веточка
53. Хрустальный лак
54. Чугунная бабушка
55. Шелковая горка
56. Широкое плечо

Историческая достоверность персонажей сказов

При написании сказов Бажов руководствовался определенными установками, в ряде случаев отступая от исторических фактов. Советский исследователь Р. Р. Гельгардт установил, что П. П. Бажов при написании сказов изучал исторические документы, но если в исторических исследованиях по какому-то вопросу было разногласие, то писатель «отвергал все, что было не в пользу России, Урала, не в интересах простого народа» . Примеры таких трактовок :

• Ерофей Марков - житель уральского села Шарташ (сказ «Золотые дайки»);
• Ермак - выходец с Урала (сказ «Ермаковы лебеди»);
• Получение асбестовой пряжи и месторождение асбеста около Невьянска открыла крепостная девушка (сказ «Шелковая горка»).

Влияние сказов на уральскую фольклористику

Сами сказы не являются фольклорным материалом. Исследователь В.В. Блажес отметил, что Бажов собирал фольклор как писатель, не записывая того, что должен записывать ученый-фольклорист и не проводя паспортизации (хотя Бажов о паспортизации знал) . Сказы и деятельность Бажова оказали значительное влияние на уральскую фольклористику, на десятилетия определив направление ее развития - сбор «рабочего фольклора». Немало способствовал этому сам Бажов, который часто посещал преподавателей и студентов Уральского государственного университета (УрГУ), наставляя их на собирание рабочего фольклора, инициировал фольклорные экспедиции в города и поселки городского типа для сбора «рабочего фольклора», давал методические советы по его записи и называл населенные пункты, где его надо собирать . При этом отбрасывалась значительная часть фольклора населения Урала, прежде всего крестьянский фольклор. Об этом явлении можно судить по тому, что собирателю фольклора И. Я. Стяжкину было указано фольклористом университета Кукшановым, что «всякие элементы религиозного содержания, грубоватого просторечья совершенно недопустимы» . В итоге из сборника фольклорных материалов И. Я. Стяжкина (1219 страниц), переданного в 1949-1957 годах специалистам УрГУ, были опубликованы только несколько пословиц и поговорок, исторические песни, сказка «Царь Петр и матрос» и песня «Товарищ боец, становись запевалой» .

Краткая библиография

• Сочинения в 3-х томах. М., Гослитиздат, 1952
• Сочинения в 3-х томах. М., Правда, 1976.
• Сочинения в 3-х томах. М., Правда, 1986.
• Избранные произведения в 2-х томах. М., Художественная литература, 1964.
• «Уральские были» Свердловск, 1924 - книга очерков
• «К расчету» Свердловск, 1926
• «Пять ступеней коллективизации» Свердловск, 1930
• «Бойцы первого призыва». Свердловск, 1934
• «Формирование на ходу» Свердловск, 1936 - книга, за которую Бажов был исключён из членов ВКП(б)
• «Зелёная кобылка» Свердловск,1940 - автобиографическая повесть
• «Малахитовая шкатулка » Свердловск, 1939 - сборник сказов
• «Ключ-камень» Свердловск, 1943 - сборник сказов
• «Сказы о немцах» Свердловск, 1943 - сборник
• «Ермаковы лебеди». Молотов, 1944
• «Живинка в деле» Молотов, 1944
• «Голубая змейка» Свердловск, 1945
• «Богатырева рукавица.» М., Правда, 1946
• «Богатырева рукавица». Свердловск, 1946
• «Орлиное перо» Свердловск, 1946
• «Русские мастера» М.-Л., Детгиз, 1946
• «Каменный цветок». Челябинск, 1948
• «Дальнее - близкое» Свердловск, 1949
• «Дальнее - близкое» М., Правда, 1949 - мемуары
• «За советскую правду». Свердловск, 1926
• «Через межу»
• «Отслоения дней» - дневниковые записи, письма

Прочие сведения

Бажов - дед по материнской линии политического деятеля Егора Гайдара , который, в свою очередь, является внуком Аркадия Гайдара .

Американская писательница-фантаст Мерседес Лэки включила Хозяйку (Королеву) Медной горы в свою книгу Fortune’s Fool (2007). Там Хозяйка - могучий дух/колдунья подземного царства, но с несколько безрассудным характером.

Увековечение памяти

П. П. Бажов скончался в Москве 3 декабря 1950 года. Похороны состоялись в Свердловске на Ивановском кладбище 10 декабря 1950 г. Могила писателя находится на холме, на центральной аллее кладбища. В 1961 году на могиле установлен гранитный памятник. Авторы памятника - скульптор А. Ф. Степанова и архитектор М. Л. Минц. Писатель изображён сидящим на камне в спокойной, непринуждённой позе, руки лежат на коленях, в правой руке - курительная трубка. Высота памятника - 5 метров. У подножия его на каменной плите высечена надпись «Бажов Павел Петрович. 1879-1950». Памятник окружён цветником.

Образы из сказов П. П. Бажова - Каменный цветок и Хозяйка медной горы (в виде коронованной ящерицы) - изображены на гербе города Полевской , с окрестностями которого связаны многие сказы.

В честь Павла Петровича Бажова назван пермский теплоход (компания «ВолгаWolga»).

Постановки

Кинофильмы

• Тайна зелёного бора (1960)
• Синюшкин колодец, короткометражный (1978)
• Золотой полоз (2007), режиссёр Владимир Макеранец
• Мотивы сказов «Медной горы Хозяйка» и «Малахитовая шкатулка» лежат в основе сюжета фильма-сказки Вадима Соколовского «Книга мастеров ».

Мультфильмы

• Синюшкин колодец , перекладки (1973)
• Медной горы хозяйка , кукольный (1975)
• Малахитовая шкатулка , кукольный (1976)
• Каменный цветок , кукольный (1977)
• «Серебряное копытце» , рисованный (1977)
• «Подарёнка », кукольный (1978)
• «Горный мастер », рисованный (1978)
• «Огневушка-поскакушка» , рисованный (1979)
• «Золотой волос », кукольный (1979)
• «Травяная западёнка» , рисованный (1982)

Диафильмы

• «Огневушка-поскакушка» (1956)
• «Малахитовая шкатулка» (1972)

Спектакли

• балет С. С. Прокофьева «Сказ о каменном цветке» (постановка 1954)
• балет «Каменный цветок» А. Г. Фридлендера (поставлен 1944)
• спектакль «Сказы» / Каменный цветок (Государственный академический Малый театр Союза ССР. 1987)
• опера К. В. Молчанова «Каменный цветок» (постановка 1950)
• симфоническая поэма А. Муравлёва «Азов-гора»
• оркестровая сюита Г. Фрида
• опера-сказ «Малахитовая шкатулка» Д. А. Батина (постановка 2012. Пермский академический театр оперы и балета им. П. И. Чайковского)

Напишите отзыв о статье "Бажов, Павел Петрович"

Примечания

Отрывок, характеризующий Бажов, Павел Петрович

Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.

Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j"ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.

Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.

Имя Павла Петровича Бажова известно каждому взрослому. При упоминании имени этого русского писателя в нашем сознании возникают чудесные самобытные сказки о малахитовой шкатулке, каменном цветке, трудолюбивых и добрых уральских старателях и искусных мастерах. Произведения Бажова уводят в мир уральского подземного и горного царства и знакомят с его волшебными обитателями: Хозяйкой Медной горы, Огневушкой-Поскакушкой, Серебряным копытцем, Великим полозом и Голубой змейкой.

П.П. Бажов - мастер уральских сказов

Павел на Урале в 1879 году. Его семья много ездила, и многое из того, что было в детстве услышано и увидено мальчиком в Сысерти, Полевском, Северском, Верх-Сысерти, легло в основу его сказов об Урале и его жизни. Павла Бажова всегда привлекал фольклор.

Он с огромным почтением относился к истории своего народа, к его самобытному характеру и устному творчеству. Писатель постоянно собирал и обновлял фольклорные записи и на их основе создавал свои неповторимые сказы. Героями его произведений становятся простые труженики.

Отображение исторических событий в сказах П. Бажова

Крепостное право существовало на Урале вплоть до конца XIX века. Произведения П.П. Бажова описывают то время, когда народ жил под гнетом господ. Заводовладельцы в погоне за доходами не задумывались о цене человеческой жизни и здоровье своих подопечных, вынужденных работать в темных и сырых рудниках с утра до ночи.

Несмотря на тяжелые времена и каторжный труд, народ не падал духом. Среди рабочих были очень творческие, умные люди, умеющие трудиться и глубоко понимающие мир прекрасного. Описание их характеров, быта и душевных стремлений содержат произведения Бажова. Список их достаточно велик. Писательские заслуги Павла Бажова были оценены по достоинству при жизни. В 1943 году ему была присуждена Сталинская награда за книгу уральских сказов «Малахитовая шкатулка».

Посыл уральских сказов

Сказы не являются ранними произведениями Павла Бажова. Несмотря на то что журналист, публицист и революционер Бажов всегда интересовался фольклором, мысль о написании сказов появилась у него не сразу.

Первые сказы «Медной горы Хозяйка» и «Дорогое имячко» были опубликованы до войны, в 1936 году. С тех пор произведения Бажова стали появляться в печати регулярно. Целью и смыслом сказов было поднятие боевого духа и самосознания русского народа, осознание себя сильной и непобедимой нацией, способной на подвиги и противостояние врагу.

Неслучайно произведения Бажова появились перед началом Великой Отечественной войны и продолжали выходить во время нее. В этом отношении П.П. Бажов был провидцем. Ему удалось предвидеть наступление беды и внести свой вклад в противостояние мировому злу.

Мистические образы в литературных творениях П.П. Бажова

Многие знают, какие произведения написал Бажов, однако не всем понятно, откуда писатель заимствовал волшебные образы своих сказов. Конечно же, фольклорист лишь передавал народные знания о потусторонних силах, которые помогали добрым героям и наказывали злых людей. Существует мнение, что фамилия Бажова произошла от слова «бажить», являющегося уральским диалектом и буквально значащим «ворожить», «предвещать».

Скорее всего, писатель был человеком, хорошо разбирающимся в мистике, раз решился на воссоздание мифологических образов Великого полоза, Огневушки-Поскакушки, Хозяйки Медной горы, Серебряного копытца и многих других. Все эти волшебные герои представляют собой силы природы. Они обладают несметными богатствами и открывают их лишь людям с чистыми и открытыми сердцами, противостоящим силам зла и нуждающимся в помощи и поддержке.

Произведения Бажова для детей

Смысл некоторых сказов очень глубок и не лежит на поверхности. Нужно сказать, что не все произведения Бажова будут понятны детям. К сказам, адресованным непосредственно младшему поколению, традиционно относят «Серебряное копытце», «Огневушку-Поскакушку» и «Голубую змейку». Произведения Бажова для детей написаны очень кратким и доступным языком.

Здесь не уделяется много внимания переживаниям героев, но делается акцент на описании чудес и волшебных персонажей. Вот здесь озорничает Огневушка-Поскакушка в огненном сарафанчике, в другой сказке неожиданно появляется Серебряное копытце и выбивает драгоценные камешки для девочки-сиротки и доброго охотника Коковани. И, конечно же, кому не хочется встретиться с Голубой змейкой, которая крутится колесиком и показывает, где лежит золото?

Сказы Бажова и их использование в сказкотерапии

Произведения Бажова очень удобно применять в сказкотерапии, основной задачей которой является формирование у детей положительных ценностей и мотиваций, прочных моральных устоев, развитие у них творческого восприятия мира и хороших интеллектуальных способностей. Яркие образы сказов, простые, душевные, трудолюбивые люди из народа, фантастические персонажи сделают мир ребенка красивым, добрым, необычным и завораживающим.

Самое важное в сказах Бажова - это мораль. Ее ребенок обязательно должен усвоить и запомнить, и помощь взрослого в этом очень необходима. После того как сказка рассказана, с детьми в той же дружелюбной манере нужно провести беседу о главных героях, об их поведении и судьбе. Малыши с удовольствием расскажут о тех персонажах и их поступках, которые им понравились, выскажут свое мнение по поводу отрицательных героев и их поведения. Таким образом, беседа поможет закрепить положительный эффект сказкотерапии, способствуя прочному укоренению полученных знаний и образов в сознании ребенка.

Список произведений Бажова:

• «Алмазная спичка»;
• «Аметистовое дело»;
• «Богатырева рукавица»;
• «Васина гора»;
• «Веселухин ложок»;
• «Голубая змейка»;
• «Горный мастер»;
• «Далевое глядельце»;
• «Две ящерки»;
• «Демидовские кафтаны»;
• «Дорогое имячко»;
• «Дорогой земли виток»;
• «Ермаковы лебеди»;
• «Жабреев ходок»;
• «Железковы покрышки»;
• «Живинка в деле»;
• «Живой огонек»;
• «Змеиный след»;
• «Золотой волос»;
• «Золотоцветень горы»;
• «Золотые дайки»;
• «Иванко-крылатко»;
• «Каменный цветок»;
• «Ключ земли»;
• «Коренная тайность»;
• «Кошачьи уши»;
• «Круговой фонарь»;
• «Малахитовая шкатулка»;
• «Марков камень»;
• «Медная доля»;
• «Медной горы хозяйка»;
• «На том же месте»;
• «Надпись на камне»;
• «Не та цапля»;
• «Огневушка-поскакушка»;
• «Орлиное перо»;
• «Приказчиковы подошвы»;
• «Про Великого полоза»;
• «Про водолазов»;
• «Про главного вора»;
• «Рудяной перевал»;
• «Серебряное копытце»;
• «Синюшкин колодец»;
• «Солнечный камень»;
• «Сочневые камешки»;
• «Старых гор подаренье»;
• «Тараканье мыло»;
• «Таюткино зеркальце»;
• «Травяная западенка»;
• «Тяжелая витушка»;
• «У старого рудника»;
• «Хрупкая веточка»;
• «Хрустальный лак»;
• «Чугунная бабушка»;
• «Шелковая горка»;
• «Широкое плечо».

Произведения Бажова, список которых родителям желательно изучить заранее, помогут сформировать у детей чувство симпатии к добрым персонажам, таким как старик Кокованя, Даренка, и негативное отношение, порицание к другим (приказчик из сказки «Медной горы Хозяйка»). Они привьют ребенку чувство доброты, справедливости и красоты и научат его сочувствовать, помогать другим и действовать решительно. Произведения Бажова разовьют творческий потенциал детей и будут способствовать появлению у них ценностей и качеств, необходимых для успешной и счастливой жизни.

Капитонова, Н. А. Бажов П. П. // Литературное краеведение: Челябинская область / Н. А. Капитонова. — Челябинск: АБРИС, 2008. — С. 84-99

Жить на Урале и не знать сказов Павла Петровича Бажова невозможно. Его, наверное, можно было бы назвать первым писателем Урала, потому что он открыл миру Урал во всем его величии и красоте, с его историей, людьми, богатствами гор, народными сказаниями и легендами, с его богатейшим языком. О Бажове ребята узнают еще в младших классах, их знакомят с "Серебряным копытцем", "Огневушкой-Поскакушкой", "Голубой змейкой"...

Но далеко не все знают, какой непростой была судьба писателя. Когда-то Аркадий Гайдар о себе сказал, что у него "обыкновенная биография в необыкновенное время". О Бажове можно сказать, что у него и биография необыкновенна.

Представить только: мальчишка из заводского поселка учится на священника, а становится всемирно известным писателем, депутатом Верховного Совета СССР, лауреатом Государственной премии. В его судьбе были и большие потери, и неожиданные чудеса. Наверно, не случайно его фамилия происходит от слова "бажить" — ворожить, колдовать. В детстве у него было прозвище — Колдунков.

О Бажове много написано. Он и сам о себе писал ("Зеленая кобылка", "Дальнее — близкое"). Его сказы переиздаются. Есть несколько текстов сказов (в сокращении) и короткий рассказ о жизни Бажова в "Хрестоматии по литературе родного края. 1-4 класс" (Взгляд, 2002). Но судьба Павла Петровича и его сказы достойны того, чтобы к ним возвращаться. Многое связывает Бажова с Южным Уралом.

Родился Павел Петрович Бажов 27 января 1879 года в поселке Сысертского завода, недалеко от Екатеринбурга в семье Петра Васильевича, потомственного рабочего-медеплавильщика. Мать Павла Петровича — Августа Степановна выросла сиротой, до замужества очень трудно жила, зарабатывала на жизнь рукоделием. Павел был единственным и любимым сыном в семье. У него рано проявились способности к учебе, он легко запоминал стихи. Закончил 4-классную поселковую школу. Друзья отца советовали дать мальчику хорошее образование. На гимназию для сына у родителей денег не было.

Пришлось везти десятилетнего Пашу в Екатеринбург, устраивать в бесплатное духовное училище с общежитием. Это было то самое училище, где 25 лет тому назад учился Мамин-Сибиряк. Но времена уже были другие. Павел хорошо учился. После окончания училища его направили в Пермскую духовную семинарию, в которой тоже когда-то учился Мамин-Сибиряк. Впереди ждала его духовная Академия в Киеве, большая церковная служба.

Но вместо Академии Бажов хотел поступить в университет. А в это время умер отец. Надо было помогать слепнущей матери. И он стал учителем. Сначала в глухой уральской деревне Шайдурихе (с 1899 года), потом преподавал в Екатеринбурге в том же училище, где учился сам. Позже он стал преподавателем в женском епархиальном училище, где учились дочери священников. Он был прекрасным преподавателем, все ученики его любили. А он полюбил Валю Иваницкую — свою ученицу. Дождался, когда она закончит училище, женился. Ему уже было 32, ей 19. Они венчались в деревенской церкви на родине Валентины Александровны. Прожили вместе долгие годы, всю жизнь он ласково называл ее Валянушкой.

Построили дом, где было четыре маленькие комнаты. Бажов прожил в нем 36 лет. Этот дом с высоким крылечком и сейчас стоит в Екатеринбурге на пересечении улиц Чапаева (№ 11) и Большакова. Деревянный дом теперь кажется совсем маленьким в окружении новых многоэтажных домов. Там теперь музей Бажова, где все сохранилось так, как при жизни писателя. В семье Бажовых родились дети. Бажов уже тогда начал писать статьи в газеты. Интересно, что первая его публикация (1913)*называлась "Мамин-Сибиряк — как писатель детей". Так бы и жить дружной учительской семье долго и счастливо, если бы не Первая мировая война, революция и Гражданская война.

С началом мировой войны в городе стало голодно, в 1914 году семья Бажовых перебралась к родственникам в Камышлов. Там их застала революция. Бажов сразу принял сторону революции, стал коммунистом, его назначили комиссаром просвещения. Но наступают белые. Бажову грозит арест. За время Гражданской войны Бажов был дважды арестован, дважды бежал из тюрьмы. Чудом остался жив. Один раз в лютый мороз, легко одетый пробирался он к семье из Пермской тюрьмы и уже замерзал на дороге, на счастье, мимо проезжал какой-то крестьянин, спрятал Бажова в сене, провез мимо постов, спас его.

И еще был очень трудный момент. Когда Бажов после побега из тюрьмы добрался до Камышлова, то застал жену в чужой, холодной избе тяжело больной, без сознания, а рядом с ней мертвый грудной ребенок. Оказалось, родные подумали, что у Валентины Александровны тиф, забрали старших детей, а ее оставили одну с ребенком, боялись заразить остальных. Бажов не мог остаться с женой, ему грозил арест, а если арест, то и казнь. Родственники "выходили" Валентину Александровну, похоронили ребенка. А Бажов вынужден был бежать в Сибирь, на Алтай. Там он сменил фамилию на Бахеев. И воевал в партизанском отряде, и работал в газете Усть-Каменогорска, Семипалатинска. Там тяжело заболел. Бажов не любил вспоминать эти времена.

После Гражданской войны он опять на Урале. В Екатеринбурге с трудом возвращает себе свой дом. В 1923-1930 годах Павел Петрович работает в редакции "Крестьянской газеты", ездит по области, знакомится со многими людьми.

В 1924 году выходит в свет его первая книга "Уральские были". Очерки о дореволюционной жизни рабочих Сысертского завода. Бажов-журналист много пишет статей о новых стройках, заводах.

Но и при советской власти по доносам его дважды исключали из партии, лишали работы. Когда его в 1933 году лишили работы и семья нуждалась, Валентина Александровна вынуждена была продать единственную ценную вещь — обручальное кольцо. Через год Бажову вернули работу. Он стал редактором издательства.

Бажов написал документальную книгу "Формирование на ходу" о командирах Красной Армии, с которыми воевал. Он не мог знать, что позже многие из них будут безвинно расстреляны, погибнут в лагерях.

В 1937 году его опять по доносу вызвали в НКВД. В его доме произвели обыск, искали оружие. Он понимал, что это арест, простился с родными. Но на его счастье в это время шли аресты в самом этом грозном учреждении. Бажов прождал приема, тихо ушел домой. Но его второй раз исключили из партии, лишили работы. Люди стали обходить дом Бажовых стороной. Семья бедствовала. Все жили на заработок сестры Валентины Александровны, учительницы. Выручал огород и сад около дома. Павел Петрович больше года не выходил со двора, ждал ареста. Днем он работал в огороде, сочинял сказы, ночью их записывал, когда уже никто не мешал. Позже он напишет: "Выдалась такая невеселая полоса в моей жизни... И начал я сказы писать, чтобы боль свою потушить. Думал: никому это не нужно, сам себе сказки рассказываю, все равно без своей работы жить не могу".

Павел Петрович не случайно стал писать сказы. Ими он "заболел" еще в детстве, когда вместе с ребятами в Полевском слушал рассказы старого сторожа — дедушки Слышко (Василия Хмелинина, дальнего родственника), который знал множество легенд, народных уральских сказов. Когда Бажов стал учителем, исходил множество дорог, собирал по деревням и рабочим поселкам сказы, были и небылицы, образцы уральской речи. У него уже было шесть больших тетрадей с богатейшими материалами, но во время Гражданской войны при обысках они пропали. Еще за три года до выхода первой книги сказов Бажова несколько отдельных сказов печатались в журналах. Первыми слушателями и критиками были у него жена и дочь.

За время вынужденной безработицы Бажов подготовил к печати 14 сказов, сдал в редакцию. В январе 1939 года товарищи решили отметить шестидесятилетие Павла Петровича. В день его рождения все собрались в клубе. Бажов и его жена впервые сидели в президиуме, стесняясь своей поношенной одежды и обуви. Друзья подарили юбиляру большой пакет. Бажов развернул пакет, а внутри еще один. Зал наблюдал, как он разворачивает пакет за пакетом. И, наконец, под многими слоями бумаги оказалась маленькая книжка. Бажов прижал ее к груди. На глазах у него были слезы. Это и было первое издание "Малахитовой шкатулки" (Свердловск, тираж всего 20 тысяч).

Но эта маленькая книжка, как потом писали, "отвела от дома Бажовых беду". Книга совершила чудо. Ровно через три месяца Бажов был с почетом принят в Союз писателей СССР, ему вернули работу. Через год он возглавил писательскую организацию Свердловской области. Книги и очерки, которые он писал до 1937 года, при его жизни никогда не переиздавались. Зато сказы потом издавались миллионными тиражами, издаются и сейчас (всего Бажов написал 52 сказа).

Сказы были так хороши, что "Малахитовую шкатулку" послали на Международную выставку в Нью-Йорк (1939)! Книге сделали спе циальный переплет на знаменитой свердловской гранильной фабрике. На серебряной накладке малахитовая змейка в алмазных искрах и с изумрудными глазами. "Малахитовую шкатулку" перевели на 80 языков мира! Бажову можно было бы спокойно продолжать работу над сказами.

Но тут война (1941-1945). В Свердловск были эвакуированы семьи писателей из Москвы, Киева, Ленинграда.

В уральском городе оказались семьи Агнии Барто, Льва Кассиля, Оксаны Иваненко и др. Всех надо было принять, расселить, дать работу, одеть (с Украины люди приехали в летней одежде, а впереди уральская зима), накормить... Агнию Барто поразили мальчишки и девчонки из ремесленного училища, которые встали к станкам на заводах. Она захотела написать о них поэму. Бажов посоветовал ей самой пойти учиться в ремесленное училище и вместе с ребятами получить рабочую профессию. Агния Львовна в свои 36 лет встала к станку рядом с подростками. Стала токарем! Написала поэму "Идет ученик". В то время она написала очень близкое нам стихотворение:
"Я, друзья-товарищи,
На Урале рос.
Здесь зима суровая,
Ветер да мороз.
Но если б снова родину
Себе я выбирал,
Я бы не задумался,
Выбрал бы Урал!"
Многие писатели, кому помог Бажов, очень ему были благодарны. В этом можно убедиться, прочитав книгу воспоминаний о Бажове "Мастер. Мудрец. Сказочник".

И при всей тяжести своей работы Бажов еще и пишет сказы (об этих сказах речь впереди). Работа Бажова и (его сказы не остаются незамеченными. В 1943 и 1946 годах Бажов становится (лауреатом Государственной премии,а в 1944-м получает орден Ленина. Но ничего не изменилось в его характере, жизни. Поэтесса Людмила Татьяничева называла его "совестью писателей" (см. приложение). Никогда ни о ком не говорил зло, никому не завидовал. Он жил в том же деревянном доме, без водопровода и центрального отопления. Он отказывался от положенных ему привилегий. Отказался от автомобиля. И каждый день этот немолодой и не очень здоровый человек холодной зимой и жарким летом ходил на работу пешком, а это 13 кварталов! Ему предлагали переехать в Москву, он отказался. Одевался всегда просто, не признавал галстуков. Не изменял своим привычкам, писал, стоя за конторкой, ручкой, которую сам сделал из бамбуковой палочки. Только в последние годы его жизни писатели подарили ему пишущую машинку. В доме всегда было много народу, детей. Дом был очень гостеприимный. Любимым блюдом у Бажовых в трудные времена были пельмени с редькой.

Война окончилась. Но легче Павлу Петровичу не стало, в феврале 1946-го его избрали депутатом Верховного Совета СССР. Значительно прибавилось работы. Люди шли к нему за помощью, писали письма. Он внимательно относился к каждой жалобе. Ему уже 67 лет, сказываются и возраст, и болезни. Он стал плохо видеть. А тут еще постановление о журналах "Звезда" и "Ленинград", начались поиски "врагов" среди писателей. Он защищал тех, на кого нападали, не давал исключать из Союза писателей, в том числе не дал в обиду детскую писательницу Беллу Дижур — мать Эрнста Неизвестного. Наверно, не случайно Эрнст Неизвестный, который с детства знал писателя, сделал модель памятника Бажову. Жаль, что эта модель осталась только на фотографии.

Когда Павла Петровича уговаривали дать согласие на выборы в депутаты Верховного Совета на второй срок, он пытается отказаться, но его сумели убедить. Его авторитет так высок, что он еще многим может помочь. На одной из сессий в Москве ему стало плохо. Павел Петрович умер 3 декабря 1950 года в Кремлевской больнице от рака легких. Бажов не раз говорил своим близким: "Нет лучше Урала! На Урале родился, на Урале и умирать стану!". Так случилось, что он умер в Москве. Но его привезли в Свердловск и похоронили в родном городе на высоком холме Ивановского кладбища. Там установлен памятник Бажову.

О семье Павла Петровича: Валентина Александровна пережила мужа на 20 лет. У них было семеро детей, четверых они похоронили. Особенно тяжело они пережили потерю сына Алеши, который в 19 лет (в 1935 году) погиб на заводе. В конце жизни Бажова в семье остались три дочери. Ольга, горный инженер, работала в Якутии, Воркуте, Тюмени... Елена, инженер-строитель, работала в Москве, Комсомольске-на-Амуре. Помощницей в семье оставалась младшая — Ариадна (дома ее звали Ридчёна). Она помогала отцу в работе. Позже она написала две книги об отце "Дом на углу" (Свердловск, 1970) и "Глазами дочери" (Москва, 1978). У Бажовых пять внуков.

Ариадна закончила факультет журналистики, но стала историком, доктором исторических наук. Вышла замуж за военного журналиста Тимура Гайдара — сына Аркадия Гайдара. Так породнились два знаменитых писателя.

Разница в возрасте Бажова и Гайдара — 25 лет (а дни рождения рядом: у Гайдара — 22, у Бажова — 27 января) . Много общего в их судьбе: оба приняли участие в Гражданской войне, оба были журналистами, оба исключались из партии, принимали удары судьбы, оба стали любимцами читателей, особенно детей. Они могли встретиться, ведь Гайдар в 1925 году был в o Свердловске.

Бажов пережил многое, тоже был коммунистом, но на него не легло никакой тени. Зато Гайдару не повезло. Их общий внук — Егор вырос, стал известным экономистом. Не все приняли реформы Егора Гайдара. Начали лить "грязь" на Аркадия Гайдара, его посмертно обвинили во всех тяжких грехах. Как сказал Егор Тимурович, "дед ответил за внука". К счастью, Аркадию Гайдару вернули его честное имя. Если задуматься, он был единственным писателем в истории мировой детской литературы, который сумел одной небольшой книжкой "Тимур и его команда" накануне большой войны направить тысячи ребят на добрые дела, на помощь тем, кто в ней нуждается. Это уже потом пионерская организация сделала эту игру формальной. А у него была не одна, а целая библиотечка умных, честных детских книг.

Книги и очерки, которые Бажов писал до 1937 года, никогда не переиздавались, а сказы его живы, они вне времени, их можно отнести к "вечным" книгам. К "вечным" книгам можно отнести и книги Гайдара. И Бажов и Гайдар в своих книгах говорили о настоящих ценностях: о любви к родной земле, к стране, к семье, к своему делу, о любви и верной дружбе, которые не купишь ни за какие деньги. Бажов свои сказы делил на сказы "детского тона" и "взрослого тона". Но и сказы для взрослых читаются детьми. Бажов подарил миру драгоценную "Малахитовую шкатулку". Теперь каждый может ее "открыть", "достать" из нее сказ и полюбоваться Бажовским уральским словом, удивиться мудрости Бажовских сказов. Большая радость — чтение сказов Бажова вслух в кругу семьи.

Родился Павел 15 (27) января 1879 года поблизости Екатеринбурга в семье рабочего. Детские годы в биографии Бажова прошли в небольшом городе – Полевском Свердловской области. Учился в заводской школе, где был одним из лучших учеников класса. После окончания духовного училища в Екатеринбурге, поступил в духовную семинарию Перми. Завершив учебу в 1899 году, стал работать учителем русского языка.

Стоит кратко отметить, что женой Павла Бажова стала его ученица Валентина Иваницкая. В браке у них родилось четверо детей.

Начало творческого пути

Первая писательская деятельность Павла Петровича Бажова пришлась на годы Гражданской войны. Именно тогда он стал работать журналистом, позже увлекся историй Урала. Однако больше биография Павла Бажова известна как фольклориста.

Первая книга с Уральскими очерками под названием «Уральские были» была опубликована в 1924 году. А первый сказ Павла Петровича Бажова вышел в 1936 году («Девка Азовка»). В основном все сказы, пересказанные и записанные писателем, были фольклорными.

Главное произведение писателя

Выход книги Бажова «Малахитовая шкатулка»(1939) во многом определил судьбу писателя. Эта книга принесла писателю мировую известность. Талант Бажова как нельзя лучше проявился в сказах данной книги, которую он постоянно пополнял. «Малахитовая шкатулка» – это сборник фольклорных рассказов для детей и взрослых о жизни и быте на Урале, о красоте природы уральской земли.

В «Малахитовой шкатулке» содержится много мифологических персонажей, например: Хозяйка Медной горы, Великий Полоз, Данила-мастер, бабка Синюшка, Огневушка-поскакушка и другие.

В 1943 году благодаря этой книге получил Сталинскую премию. А в 1944 году был награжден орденом Ленина за плодотворное творчество.

Павел Бажов создал множество произведений, на основе которых были поставлены балеты, оперы, спектакли, сняты фильмы и мультфильмы.

Смерть и наследие

Жизнь писателя оборвалась 3 декабря 1950 года. Писатель был похоронен в Свердловске на Ивановском кладбище.

В родном городе писателя, в доме, где он жил, открыт музей. Имя писателя носит народный фестиваль в Челябинской области, ежегодная премия, вручаемая в Екатеринбурге. Павлу Бажову установлены памятные монументы в Свердловске, Полевском и других городах. Также именем писателя названы улицы во многих городах бывшего СССР.