Здание построенное по проекту а н воронихина.

Андрей Никифорович Воронихин (1759-1814 гг.) – русский архитектор и живописец, представитель классицизма, один из основоположников русского ампира.

О происхождении знаменитого русского архитектора почти ничего не известно. В метрической книге Спасской церкви села Новое Усолье Пермской губернии записано, что 17 (28) октября у крепостного крестьянина «домового Никифора Воронина родился сын Андрей». Некоторые же источники указывают на происхождение Воронихина от крепостной девицы Марфы Чероевой (жилицы в семье Никифора Воронихина) и от графа Александра Сергеевича Строганова (1733-1811 гг.), находившегося в 1759 г. при управлении строгановскими вотчинами и заводами в Перми, Усолье и Соликамске. Версий существует несколько и у каждой из них есть право на жизнь.

Поначалу Андрей обучался в мастерской известного уральского иконописца Гаврилы Юшкова при одной из художественных школ, основанных на Урале Строгановыми. Самых способных учеников таких школ отправляли для продолжения обучения в крупные города. Талант юноши привлёк внимание графа А.С. Строганова, известного мецената и коллекционера, бывшего долгое время президентом Петербургской Академии художеств, и весной 1772 г. Андрея Воронихина среди таких учеников отправили учиться в Москву.

В Московской школе архитектуры учителями А.Н. Воронихина в 1775-1779 гг. были предположительно В.И. Баженов и М.Ф. Казаков, которым он обязан своими первыми познаниями в архитектуре и живописи. Здесь Андрей Воронихин жадно впитывал в себя науку о зодчестве. Многое раскрылось перед его пытливым взором из того, что имела в то время Москва. Многое почерпнул он из книг, овладев латынью, многое узнал от Баженова, который взял способного мальчика в помощники. За четыре года учения и пребывания на строительных работах Андрей Воронихин приобрел не только понятие об архитектуре как о науке, но и опыт в составлении планов отдельных частей и целых зданий. В то же время Андрей не оставлял и живописи. В часы, свободные от занятий архитектурой, он писал миниатюрные портреты на эмали, делал зарисовки архитектурных пейзажей и в целях заработка выполнял в Троице-Сергиевой лавре мелкие заказы по росписи и реставрации фресковой живописи.

В 1779 г., после окончания обучения в школе архитектуры Воронихин отправился в столицу в распоряжение графа А.С. Строганова. Из Москвы на попутных подводах две недели пробирался Андрей в Петербург. Граф Строганов жил в роскошном, богато обставленном дворце на углу Мойки и Невского проспекта. Воронихин поселился в его дворце и неожиданно для самого себя стал в Петербурге своим человеком, быть может, гласно и непризнанным родственником, но не чужим в доме графа. Наделенный многими художественными талантами Воронихин, видимо, был симпатичен известному вельможе, который оказывал юноше всяческую помощь и поддержку. Ему отвели комнату для жилья и комнату для работы над чертежами и рисунками. Во время занятий его охотно посещал наследник графа, Павел, и с восхищением следил за ним ученый гувернер Ромм, сыгравший большую роль в становлении молодого таланта. А.Н. Воронихин был допущен к графской галерее, к библиотеке и кабинету минералогии. Он приглашался даже на балы и званые обеды, которые устраивались в залах Строгановского дворца. Случалось ему бывать и на собраниях любителей искусств и литературы, нередко происходивших по желанию Александра Сергеевича. Андрей постоянно сопровождал Павла Строганова, сына графа, а в 1785 г. граф А.С. Строганов отправил гувернера Ромма и обоих мальчиков в долгое путешествие по России. К этому времени (в 1785 г.) граф дал Андрею «вольную» и Воронихин перестал быть крепостным.

За время путешествий Ромм, А.Н. Воронихин и П.Строганов побывали в Москве, затем на Украине, посетили Киев, и отправились дальше на юг России, на берега Черного моря, где исполнили цикл пейзажных акварелей и рисунков, известный под названием «Путешествующий по России живописец». А после многолетних разъездов по России начались сборы в долгосрочную, на несколько лет, поездку за границу. В 1786 г. граф снарядил всех троих в полном достатке и морским путём отправил во Францию. Молодые люди посетили также и Германию, а продолжать и совершенствовать художественное образование уехали в Швейцарию, где поселились в пятикомнатных покоях на одной из лучших улиц Женевы. Они изучали не только архитектуру, но и механику, математику, физику, естественные науки. Два года юноши провели в Женеве, а в 1789 г. переехали в Париж. Целые дни и вечера Андрей Воронихин проводил в библиотеке, тщательно выписывая из книг и запоминая мысли древних зодчих о том, как они соблюдали пропорции зданий, мостили полы, как сочетали архитектуру и ваяние в целях придания красоты строениям. Здесь Андрей Воронихин, испытав влияние французских зачинателей ампира, в том числе К.Н. Леду, окончательно утвердился в решении быть архитектором.

В тревожные июльские дни 1789 г. Ромм и его воспитанники находились в Париже. Революционные события захватили их. Они участвовали в захвате оружия из Дома Инвалидов и вместе с вооруженным народом были на площади во время взятия Бастилии. Ромм стал одним из ведущих деятелей революции и вошёл в Конвент. Именно он предложил свой календарь, знаменитый календарь Франции – великой республики. Однако в скором времени из Петербурга в Париж приехал посланный графом Строгановым двоюродный брат Павла – Николай Новосильцев. По требованию старого графа был вызван из Оверни его сын Павел, а следовательно, вместе с ним и Воронихин. Ромм сердечно распрощался со своими друзьями. Позднее он был казнен на гильотине 9 термидора, но до последних минут своей жизни тепло вспоминал их обоих.

Вернувшись в Россию в 1790 г., А.Н. Воронихин почувствовал себя подготовленным к самостоятельной работе. Вскоре произошел пожар во дворце Строганова, который по своему внешнему виду и внутреннему великолепию соперничал с дворцами русских царей. В 1791 г. граф Строганов заказал архитектору перестроить в своём доме картинную галерею, бильярдную, столовую, минеральный кабинет и вестибюль. Это решение было принято несмотря на отсутствие у архитектора серьёзного опыта. «Этот справится: есть у него талант, есть трудолюбие, честность!», – утверждал граф. Несмотря на трудность задачи, – в доме, построенном Растрелли, поместить совершенно в другом стиле, в других пропорциях и с другими деталями свои художественные формы, – А.Н. Воронихин создал прекрасные архитектурные отделки внутреннего убранства этих помещений. Пышные барочные формы, предложенные Растрелли, Воронихин заменил строгими классическими, отличающимися простотой и изяществом. Аналогичным образом он перестроил интерьеры Строгановской дачи на Чёрной речке (1795-1796 гг.), а также дома в усадьбе Городня Калужской губернии (1798 г.). Тогда же он написал картину «Вид картинной галереи графа Строганова» (1794 г., Эрмитаж), за которую Совет Академии художеств произвел его в профессора живописи, «назначенные» в академики. А когда Воронихин написал «Вид построенной Строгановской дачи» (1797 г., ГРМ), ему присудили звание академика перспективной живописи и миниатюры Академии Художеств.

Позже Строганов поручил А.Н. Воронихину ещё одну работу – строительство паркового павильона во владениях графа в Новой Деревне. Интересно отметить, что он, получив вольную, связей со своим бывшим хозяином не прерывал. Напротив, многое делал для строительства и украшения дворцов графа и его семьи.

Здание Горного университета (Васильевский о-в, 21-я линия, д.2)	Казанский собор (Невский пр. – Казанская пл., д.2)		Церковь преподобного Макария Египетского при Горном Кадетском корпусе

В 1799 г. по указу Павла I был проведён конкурс на проект нового храма на Невском проспекте в Петербурге вместо старой церкви Рождества Богородицы, построенной в 1730-е гг. Императору хотелось видеть здесь храм, напоминающий римский собор Святого Петра. Столь большое внимание к этой церкви было связано с тем, что в ней хранилась особо почитаемая Казанская икона Божьей Матери. В конкурсе приняло участие немало видных русских и иностранных архитекторов, в том числе П. Гонзаго, Ч. Камерон, Ж. Тома де Томон. Поначалу проект Казанского собора был заказан Чарльзу Камерону, но вскоре был забракован. Павел I отдал предпочтение работе Воронихина, которого поддерживал граф А.С. Строганов. Одной из причин предпочтения, оказанного проекту Воронихина, было и то, что Камерон считался любимцем Екатерины, а Павел не жаловал ее любимчиков. Павел верил разбиравшемуся в искусствах графу Строганову, а тот, в свою очередь, верил в способности Воронихина. «Комиссия о построении Казанской церкви» – так именовала она себя – 8 января 1801 г., во главе со Строгановым, явилась к императору окончательно утверждать воронихинский проект. Комиссия определила расходную смету в сумме 2.843.434 руб. и, подчиняясь повелению Павла, обязалась построить собор в три года. Павел согласился со всем, кроме постройки колокольни и дома для церковнослужителей. Вычеркнув эти расходы, он учинил надпись: «Кроме сих статей, быть по сему». Но 11 (23) марта Павла I убили заговорщики, и 27 марта 1801 г. строительство началось уже при новом императоре. Через две недели после закладки первого камня собора Александр I поехал в Москву короноваться в Кремле. Ни Воронихин, ни граф Строганов не участвовали в этом торжестве.

За основу воронихинского проекта был взят собор Святого Петра в Риме с куполом Микеланджело и колоннадой Бернини (XVI-XVII вв.). Воронихин предложил решение, которое правильно отвечало задачам градостроительства. Он поставил здание, отступив от линии Невского проспекта. Площадь, которая образовалась перед зданием, была ограничена вдоль дальней стороны мощной коринфской колоннадой и благодаря этому являлась своего рода парадным подъездом к зданию. Красота и парадность главной улицы города, Невского проспекта, таким образом, даже подчёркивались. Монументальные колонны из известняка стоят перед входом в собор, выполненным в виде шестиколонного портика с огромным треугольным фронтоном. Над портиком возвышается грандиозный купол. В конструкциях купольного перекрытия Воронихин впервые в России использовал чугун и железо. Решение купола с внешней оболочкой, впервые в таком масштабе выполненной на чисто металлической основе, является новаторским. Строгость общего замысла сочетается с пышностью декоративного убранства. Собор образует в плане латинский крест (с удлинённым нижним концом, соответствующим западной части храма). Интерьер храма оформлен колоннами, высеченными из монолитных блоков розового гранита. При выходе из собора через западные врата взору открывается ещё одна, маленькая, «уютная» полукруглая площадь, обрамлённая чугунной оградой. Постройка Казанского собора явилась крупным архитектурным событием в жизни Воронихина, а ещё в большей мере - самого города Петербурга.

Продолжая трудиться над Казанским собором, А.Н. Воронихин работал в Павловске, где создал Розовый павильон, а также ряд других павильонов, мостов и служебных построек. У него было немало и других мелких работ по строительству в Павловском парке.

В 1800 г. зодчий выполнил в Петергофе проект колоннад у «Ковша Самсона», которые назвали «воронихинскими». Член петербургской Академии художеств Воронихин строил так хорошо, что получил за проект Петергофских каскадов звание архитектора (1800 г.), в марте 1800 года начал преподавать в Академии Художеств, а в 1802 г. удостоился звания профессора архитектуры. Он был старшим профессором по архитектуре в Академии художеств. С 1811 г. он постоянно вёл архитектурный класс в Академии. Перемена в жизни и положении не оттолкнули Воронихина, не оторвали его от родной крестьянской жизни. Но и в новом окружении благодаря своему прирожденному уму и такту Воронихин нашел друзей. Хотя в тогдашнем обществе тех, кто сторонились его и не могли примириться с его происхождением, было немало. Друзья же ценили в нем скромность, внимательность и отзывчивость к окружающим и считали его трудолюбивым и исключительно честным.

С 1803 г. по эскизам А.Н. Воронихина был также реставрирован после пожара дворец в Павловске, причём архитектор проектировал не только структуру самих зданий, но и декор интерьеров, дизайн мебели, осветительных устройств (порой даже утвари), добиваясь особой цельности образов. Уже тогда зодчий придавал большое значение своей деятельности в области прикладного искусства – мебели, осветительных приборов, стёкол, каменных и фарфоровых ваз, проекты которых создавались им в органическом сочетании интерьера с архитектурой. В 1806 г. он создал проект строительства ряда фонтанов на дороге из Санкт-Петербурга в Царское Село. Но построен был лишь один – на склоне Пулковской горы. В своих фонтанах Воронихин показал, что поэтичность художественного образа может сочетаться с прозой жизни, он решил две задачи, далекие друг от друга, но связанные общим пониманием классики. Одни фонтаны – только праздничное, нарядное украшение в парке, другие, наоборот, – живописные водопои для лошадей на дорогах.

Собор в честь Казанской иконы Божьей Матери в Санкт-Петербурге освятили в мае 1811 г. Общее мнение было единым – это сооружение, грандиозное по замыслу и великолепное по исполнению, является одним из самых замечательных и самых оригинальных в Европе. Трудно найти более удачное сочетание крепкой, уверенной в себе силы и нежной нарядности, чем в знаменитой воронихинской решётке у Казанского собора. В этой решётке сказалось всё жизненное богатство Воронихина, его понимание классики, торжественности, закономерности, планировки города, мастерство рисунка и свобода и лёгкость орнамента русского кружева. По случаю освящения храма А.Н. Воронихин был пожалован орденом Св. Анны второй степени и пенсией. После победы над наполеоновской армией в соборе разместили 105 знамён французских войск, ключи от взятых городов и другие трофеи. Уже после смерти Воронихина композицию площади дополнили два скульптурных монумента – памятники знаменитым русским полководцам М.И. Кутузову и М.Б. Барклаю-де-Толли (1828-1836 гг., ск. Б.И. Орловский).

В один из дней 1806 г., в самый разгар строительства Казанского собора, Александр I (не без протекции графа Строганова) вызвал архитектора к себе в Зимний дворец. Из углового кабинета, окнами выходившего на Неву, царь показал архитектору на видневшиеся при впадении Невы в залив беспорядочно стоявшие дома Горного корпуса и сказал, что на их месте должно быть построено цельное здание, монументальное и приятное глазу, и «чтобы из боковых окон Зимнего дворца его было видно, и чтобы при смотрении с Невы на здание слагалось у иностранцев представление о величии столичной архитектуры».

Здание Горного института А.Н. Воронихин задумал построить как храм науки «геологии». Виденные им в Италии и Греции античные храмы рисовались перед его воображением, и он создал подобный им строгий, титанически мощный 20-колонный портик дорического храма. В этом произведении Андрей Никифорович не повторял что-либо уже существовавшее, не делал копии в буквальном смысле, а создавал свой образ античного храма, как он его воспринимал и понимал. При этом его русский характер и мягкость сказались и здесь. Дорические колонны «прорисованы», как говорят художники, живыми, сочными линиями. В пропорции фронтона и колонн найдены приятные и гармоничные соотношения. Статуи, поставленные по сторонам подъезда в институт, изображают Плутона, похищающего Прозерпину, и Геркулеса, борющегося с Антеем. Обе скульптурные группы аллегорически говорят о победе человеческого разума над тайнами природы. Так А.Н. Воронихин запечатлел в своём архитектурном произведении великую силу человека над природой. «Горный кадетский институт» (1806-1811 гг.) – настоящий памятник русской культуры начала XIX столетия. Эта постройка композиционно завершила набережную Васильевского острова со стороны моря. И здесь, как и в Казанском соборе, важна роль синтеза архитектуры, скульптуры и орнамента, но в целом зданию присущ гораздо более суровый облик.

Сохранилось и несколько небольших, но очаровательных произведений Воронихина. Особенно интересен «Фонарик» (1805-1807 гг.) – небольшая комната-библиотека в Павловском дворце. Воронихин в обыкновенной комнате вынул одну стену, превратив её в беседку с колоннами. Пространство между колоннами было застеклено от пола до потолка, и потому впечатление простора света и открытого сада было очень сильно. Казалось, что сад с цветами и солнечными зайчиками продолжается в комнате, тем более что и снаружи, и внутри библиотеки всё было заставлено цветами. Увлечение классицизмом сказалось и здесь. Архитектурный переход от стен комнаты к куполу и колоннам фонарика был декорирован белыми статуями двух кариатид, фигурами девушек в античных одеждах, которые поддерживали своими головами арку. Чтобы посетители могли мысленно перенестись в далекое прошлое, в эпоху античной Греции, в мир «классики», у кариатид были как бы отбиты руки, совсем как на подлинных статуях, вырытых из земли учёными XVIII в.

С именем архитектора также связывают дом Лаваля на Английской набережной, дом министра уделов на Дворцовой набережной, дом Государственного казначейства, домовую церковь в особняке Голицыных на набережной Фонтанки, интерьеры дворцов в Стрельне, Гатчине и Павловске и другие постройки. До наших дней в первоначальном виде из его произведений дошли лишь главные его творения – Казанский собор (1801-1811 гг.) и здание Горного института (1806-1811 гг.) в Петербурге. А были у А.Н. Воронихина и другие, неосуществленные, проекты. Так, например, он участвовал в конкурсе на строительство Исаакиевского собора в Петербурге (1808-1810 гг.), который в итоге был отдан французу О. Монферрану, и в конкурсе проектов храма Христа Спасителя в Москве (1813 г.), который выиграл академик архитектуры К.А. Тон.

Несмотря на признание его таланта живописца, Воронихин большую часть своей жизни посвятил не живописи, а архитектуре. Он с увлечением работал над такими большими проектами, как Казанский собор на Невском проспекте Петербурга или здание Горного института, и над небольшими проектами: дачи «Арсенал» и фонтанов в Петергофе и Пулково. Выдающийся русский архитектор и живописец, один из основоположников русского ампира, А.Н. Воронихин умер в Петербурге, окружённый своими учениками. Его похоронили на престижном Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры. Русская общественность того времени увековечила его имя красивым памятником над могилой: гранитной колонной с рустом, на котором изображён Казанский собор, увенчанный фигурой гения наверху.

Розовый павильон (ГМЗ Павловск)	Дача архитектора А.Н. Воронихина (Каменноостровский пр., д.62)	Дом графини А.Г. Лаваль (Английская наб., д.4)	Военно-медицинская академия. Главный корпус (ул. Академика Лебедева, д.6)

Выдающийся русский зодчий Андрей Никифорович Воронихин внес внушительный вклад в развитие отечественной архитектуры. Его постройки создают неповторимый облик Санкт-Петербурга. Да и сама жизнь архитектора достойна восхищения и удивления, пройдя путь от крепостного до придворного, он остался верным себе и своему характеру.

Семья и детство

А. Н. Воронихин родился 17 октября 1759 года в селе Новое Усолье Его отец был крепостным графа А. С. Строганова. В более поздние времена ходил по Петербургу слух, что Андрей был результатом внебрачной связи Строганова с крепостной Марфой. Но сам архитектор никогда не касался этой темы, и все его родственники категорически опровергают эту версию. Александр Строганов долгое время был президентом Академии художеств в Санкт-Петербурге, в его поместье были развиты различные художественные промыслы, существовало несколько мастерских. В одной из них, в мастерской иконописи, и обучался маленький Андрей, который очень рано проявил способности к рисованию.

Призвание

Строганов чутко присматривался к талантам людей и рано заметил способности мальчика в крепостной семье. Так Андрей попал в мастерскую Гаврилы Юшкова в селе Ильинском, при Тыскорском монастыре. В 1777 году Строганов отправляет юношу для продолжения образования в Москву, где Андрей Никифорович Воронихин обучается живописи. Он получает навыки миниатюриста, затем учится перспективной живописи. Но в это время судьба сводит его с крупнейшими архитекторами Москвы - В. И. Баженовым и М. Ф. Казаковым. Под их влиянием Воронихин увлекается архитектурой. Живопись же остается для него хобби и дополнительной возможностью выразить свои замыслы в зодчестве. В 1778 году он принимает участие в росписи в команде с другими московскими мастерами.

Годы учебы

В 1779 году граф Строганов перевозит Воронихина в Санкт-Петербург, чтобы он мог всерьез заняться учебой в сфере зодчества. Он живет в доме графа, дружит с его сыном Павлом. Юноши вместе совершают несколько поездок по России, посещают Москву, юг России, Украину, осматривают черноморское побережье. В общей сложности путешествие длилось пять лет. Юноши чрезвычайно сблизились друг с другом, чувствуя себя почти братьями. Их образованием занимается выписанный из Франции по рекомендации Дени Дидро учитель - Жильбер Ромм. Молодые люди получают систематические знания по истории, естествознанию, математике, языкам. Такое образование было привычным делом в России тех времен.

В 1786 году граф Строганов дает крепостному Воронихину вольную, и он уже почти как равный отправляется с Павлом Александровичем и Жильбером Роммом в большое заграничное турне, осуществляемое при финансировании графа Строганова. Такой способ получения знаний о мире также был типичным для 18 века. Андрей Воронихин, биография которого тесно связана с семьей Строгановых, вместе с Павлом посещает Германию, Швейцарию, Францию. Там Воронихин получил широчайшие знания по архитектуре, он внимательно изучал постройки Европы, в частности немало часов посвятил исследованию Пантеона в Париже, сделал много зарисовок.

Революционная молодость

Будущий архитектор Воронихин и граф Павел Строганов надолго остались в Париже, где изучали зодчество, механику, историю. Там их застала Французская революция. Учитель молодых людей Жильбер Ромм был активным республиканцем и смог заразить своими идеями Строганова, в то время как Воронихин был далек от революционных событий, его больше увлекает искусство. Он много времени проводит в библиотеках, посещает музеи, увлекается ампиром и окончательно утверждается в желании стать архитектором. А Павел и Жильбер активно участвуют в революционных действиях. Граф А. Н. Строганов срочно требует молодых людей на родину. Ромм же остается в Париже, становится одним из лидеров революционеров, даже входит в Конвент, работает над новым календарем Республики. Позже его вместе с другими революционерами гильотинируют.

Первые шаги в профессии

В 1790 году архитектор возвращается в Санкт-Петербург, и его покровитель решает, что он готов к серьезной работе, и доверяет ему перестройку и отделку своего дворца, который сильно пострадал при пожаре. Во главе реконструкции встает Воронихин. Работы охватили огромную площадь, он достраивает библиотеку, картинную галерею, столовую, оформляет вестибюль и минеральный кабинет. Прежнюю барочную отделку, созданную Растрелли, зодчий меняет на строгий классический стиль. Строганов очень доволен своим протеже. Воронихин, постройки которого отличаются основательностью и изысканным стилем, показал себя как серьезный и грамотный зодчий. Это открыло ему дорогу в профессию.

Становление мастера

Окончив работы в Строгановском дворце, архитектор Воронихин приступает к перестройке дачи графа на Черной речке, затем к отделке дома в усадьбе Городня. Эти большие проекты позволили архитектору утвердиться в своих представлениях о жилой архитектуре, он приобретает практические навыки и постепенно набирается профессиональной силы и уверенности.

За проект колоннад для императорской резиденции в Петергофе Воронихин получает звание академика архитектуры. Ранее, в 1797 году, он уже получил звание академика перспективной живописи за цикл городских пейзажей, в том числе за работы «Вид картинной галереи в Строгановском дворце», «Вид Строгановской дачи», в которых он гармонично сочетал два своих любимых ремесла.

Дача Строганова в Новой деревне, созданная Воронихиным, стала завершающей постройкой начального периода в творчестве зодчего. В этой постройке уже в полной мере виден масштаб и сила дарования архитектора.

Казанский собор

В 1799 году в Петербурге был объявлен конкурс на проект Казанской церкви на Невском проспекте. Император Павел Первый очень хотел видеть в столице России сооружение, подобное по грандиозности собору Святого Петра в Риме. Многие именитые архитекторы подают свои проекты на рассмотрение, но выигрывает конкурс малоизвестный еще Андрей Воронихин. Казанский собор был заложен в 1801 году и строился 10 лет. Проект органично продолжал палладианский стиль, который развивал в России Воронихин сотрудничал с английским зодчим, а в будущем заменял его на императорских заказах. Желаемое сходство с собором в Риме архитектор достигает при помощи полукруглой колоннады, которая раскрывается на Невский проспект. Грандиозное сооружение стало одним из самых оригинальных зданий России. Притом что работы по его созданию осложнялись недостаточностью площади, а также дефицитом средств, которые требовали постоянного внесения изменений в отделку собора. Храм был освящен в 1811 году, тогда же автору проекта был пожалован и право на получение пенсии из государственной казны.

Горный институт

В 1803 году Воронихин приступает к работе над вторым самым значимым в своей жизни проектом - зданием Горного института. Александр Первый поставил перед архитектором грандиозную задачу - создать сооружение, по которому иностранцы бы судили о величии российского государства. А. Н. Воронихин проектирует здание в любимом греческом стиле, но не прямо копирует античную архитектуру, а создает современное представление о ней. Грандиозный портик с колоннами придает постройке особую значительность и величие. Впечатление усиливают две крупных скульптурных группы «Геркулес и Антей» и «Похищение Прозерпины» русских скульпторов. Русский ампир в этом здании воплотился в своих лучших чертах. Кроме экстерьера Воронихин проектирует внутренне убранство института, придавая огромное значение деталям. Величественное здание с дорическими колоннами гармонично завершило композицию василеостровской набережной и придало виду из Зимнего дворца желаемую масштабность. Оформление выдвинутого портика является одним из самых необычных архитектурных решений своего времени.

Петербургские адреса Воронихина

Параллельно с работами над Казанским собором архитектор Воронихин ведет несколько проектов в Павловске, где строит знаменитый Розовый павильон, возводит несколько мостов и построек разного назначения. Воронихин является автором итальянского павильона, нескольких каскадов и колоннад в Петергофе. Также он выполняет частные заказы, в частности руководит реконструкцией дома министра уделов на Дворцовой набережной, работает над домами семьи Строгановых, в особняке Голицыных строит домовую церковь. Мастер принял участие в создании монетного двора в Петропавловской крепости, проектировал фонтан на Пулковой горе.

Дворцы

В 1803 году архитектор Воронихин привлекается к реконструкции центрального корпуса дворца в Павловске. Мария Федоровна доверяла зодчему, он отделывал ее покои в Зимнем дворце, поэтому она положилась на его вкус и сделала его главным архитектором Павловска. Воронихин полностью перепланирует постройки, создает орнаменты для Почти одновременно архитектор работает над переделкой дворца Шереметьевых на Фонтанке. Они хотели создать интерьеры в модном классическом стиле, и Воронихин им в этом помог. Он создал просторные залы для собрания большого количества людей.

Еще одна значительная работа архитектора - это Константиновский дворец в Стрельне. Здание сильно обветшало со времен Петра Первого, и владелец дал приказ сохранить внешний облик, но модернизировать интерьеры. Воронихин полностью перепланировал внутренне убранство, разработал интерьеры в стиле ампир и руководил работами по реализации проекта. Однако пожар 1803 года почти полностью уничтожил отделку, а следующую реконструкцию поручили уже другому зодчему.

Частная жизнь

Андрей Воронихин (1759-1814) прожил интересную жизнь, при огромной загруженности на работе он реализовался и в семейной жизни. Еще в 1801 году архитектор женился на дочке английского пастора Мэри Лонд, или Марии Федоровне на русский манер. Она была сначала гувернанткой в доме Строгановых, а затем чертежницей и 10 лет проработала вместе с мастером. Невеста отказалась менять вероисповедание, и для заключения брака Воронихину пришлось собрать немало бумаг. После свадьбы молодые поселились в собственном доме. У пары родилось шесть сыновей, но почти все прожили недолго, на сегодняшний день прямых потомков Воронихина не осталось. Архитектор много и напряженно работал, в свободное время любил заниматься живописью, много читал.

Завершение пути и память

Скончался архитектор 21 февраля 1814 года. Похоронили его на самом престижном кладбище Санкт-Петербурга, в Александро-Невской лавре. На его памятнике потомки изобразили силуэт Казанского собора - главной постройки зодчего.

Лишь немногие здания Воронихина сохранились до наших дней. Но два его главных шедевра до сих пор украшают Петербург. Также сохранились некоторые его интерьеры и множество проектов, которые дают представление о мощи его таланта. Живописные работы Воронихина хранятся в Эрмитаже и Русском музее, а также в собрании Академии художеств.

Ученики Воронихина

Русский ампир нашел в творчестве Воронихина наиболее полное воплощение. Его ученики продолжали дело учителя, некоторые в прямом смысле. Так, Андрей Михайлов вместо наставника наблюдал за строительством Казанского собора. В своих авторских постройках Михайлов следует традициям Воронихина. Наиболее удачным его сооружением является церковь Святой Екатерины на Васильевском острове. Простота и элегантность замысла выдержаны в стиле Воронихина. Еще один ученик - Денис Филиппов - остался в истории архитектуры как автор Дома Академии наук на Васильевском острове, который также имеет типичные черты воронихинского ампира. Третий значительный последователь и ученик архитектора - Петр Плавов - известен как создатель Обуховской больницы на Загородном проспекте и лестницы Опекунского совета. Эти проекты также выдержаны в классическом стиле, пропагандируемом Воронихиным.

Андрей Никифорович Воронихин

Казанский собор в Петербурге,
работы архитектора А.Н. Воронихина.
Фото с сайта http://www.mitropolia-spb.ru/

ВОРОНИХИН Андрей Никифорович (1759-1814) - российский деятель культуры, архитектор, представитель классицизма и русского ампира. Крепостной президента АХ, графа А. С. Строганова, отпущенный на волю в 1785 г. В 1786-1790 гг. изучал архитектуру, механику, математику, естественные науки во Франции и Швейцарии. С 1797 г. - академик «перспективной живописи» в АХ, с 1802 г. - профессор АХ. Работая в Петербурге, создал новый простой и строгий тип общественного здания, выражающий своим архитектурным обликом мощь и величие государства - Казанский собор (1801-1811), здание Горного кадетского корпуса (1806-1811). Отличительная черта этих построек - монументальная колоннада. Принимал участие в строительстве дворцово-парковых ансамблей в Петергофе и Павловске. Создал ряд неосуществленных проектов - Исаакиевского собора (1808-1810, Петербург) и храма Христа Спасителя (1813, Москва).

Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012, с. 93.

Воронихин Андрей Никифорович(17.10.1759-21.02.1814), архитектор. Из крепостных графа А. С. Строганова, президента Академии художеств (до 1785).

С 1777 Воронихин учился в Москве, возможно, у В. И. Баженова и М. Ф. Казакова, с 1779 работал в Петербурге. В 1786 - 90 изучал архитектуру, механику, математику, естественные науки во Франции и Швейцарии. С 1800 Воронихин преподавал в Академии художеств. К ранним работам Воронихина относится отделка интерьеров Строгановского дворца (1793), возведенного в сер. XVIII в. В. В. Растрелли. Барочные пышные формы Воронихин заменил строгими классическими, отличающимися простотой и изяществом. В этом же направлении он перестроил интерьеры Строгановской дачи на Черной речке (1795 - 96), дома в усадьбе Городня (1798).

Воронихин создал новый простой и строгий тип общественного здания, в своем архитектурном образе выражающий мощь и величие государства. Таким зданием стал Казанский собор в Петербурге (1801 - 11). Воронихин построил собор как дворец, полуциркульная колоннада которого образовала на Невском проспекте площадь, ставшую центром притяжения для окружающих зданий. Градостроительная идея играет основную роль и в здании Горного кадетского корпуса (1806-11) с монументальной колоннадой, обращенной к Неве и оформляющей въезд в город со стороны моря. Воронихин участвовал в строительстве дворцово-парковых ансамблей Петергофа и Павловска; неосуществленными остались его проекты Исаакиевского собора (1808-10) и храма Христа Спасителя (1813).

В.А. Федоров

Воронихин Андрей Никифорович (1759, с. Новое Усолье Пермской губ. - 1814, Петербург) - архитектор. Род. в семье крепостного "канцеляриста" графа А.С. Строганова. С 1777 жил в Москве, где у него "развились способности и склонности к архитектуре". В. обучался у В.И. Баженова и М.Ф. Казакова. Когда в 1779 граф Строганов с семьей вернулся из Парижа, кто-то обратил его внимание на талантливого крепостного, и граф принял деятельное участие в судьбе В. В 1786 В. получил вольную и в качестве учителя рисования и слуги сына Строганова отправился в путешествие по Зап. Европе. В Париже В. изучал архитектуру, живопись, а также занимался математикой. В 1790 в связи с рев. событиями во Франции П.А. Строганов и В. вернулись в Россию. В 1793 В. написал акварели, за к-рые в следующем году был принят в Академию художеств, и приступил к своим первым скромным архитектурным работам. В. обладал большим вкусом в оформлении интерьера. В 1795 по его проекту была построена деревянная дача Строганова (сгорела в сер. XIX в.), был разбит сад и созданы для него малые архитектурные формы. Многолетняя внутренняя работа и практяческие строительные знания проявились в полной мере в конкурсе на проект Казанского собора в Петербурге. В нем участвовали такие крупные архитекторы, как П. Гонзаго, Ч. Камерон, Тома де Томон, Д. Кваренги, Н.А. Львов. Но из всех проектов в 1800 "утверждения удостоен план архитектора Воронихина". С 1802 - профессор, а с 1811 - старший профессор архитектуры, В. был руководителем архитектурного класса Петербург, академии художеств. В 1806 В. участвовал в постройке ряда зданий в Павловске, в 1806 - -1811 строил Горный ин-т, в 1807 создал проект крупного здания.на Неве - дом министра уделов (не сохранился). Лишь Казанский собор и здание Горного ин-та дошли до нас в первозданном виде. В. работал над большими проектами двух памятников Отечественной войне 1812: храма Христа Спасителя в Москве и колонны из пушек, отбитых у французов, работа над к-рыми была прервана его скоропостижной смертью. ,

Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.

Литература:

Гримм Г. Г. Архитектор Воронихин. Л.-М. 1963;

Мурашова Н.В. А.Н. Воронихии и Ф.И. Демерцов. Были и легенды // Панорама искусств. М.,1990. Вып. 13.

АНДРЕЙ НИКИФОРОВИЧ ВОРОНИХИН

О происхождении знаменитого зодчего Андрея Никифоровича Воронихина почти ничего не известно. В метрической книге Спасской церкви села Новое Усолье записано, что 17 (по новому стилю – 28) октября 1759 года у «домового Никифора Воронина родился сын Андрей». Некоторые же источники указывают на происхождение Воронихина от крепостной девицы Марфы Чероевой (жилицы в семье Никифора Воронихина) и от графа Александра Николаевича Строганова, находившегося в 1759 году при управлении строгановскими вотчинами и заводами в Перми, Усолье и Соликамске. И у этой версии, как видно из дальнейшего рассказа, есть право на жизнь.

Поначалу Андрей обучался в мастерской известного уральского иконописца Гаврилы Юшкова. Весной 1772 года по приказу графа Строганова Андрея Воронихина отправили учиться в Москву. Здесь у Баженова, в Московской школе архитектуры, Андрей Воронихин жадно впитывал в себя науку о зодчестве. Многое раскрылось перед его пытливым взором из того, что имела в то время Москва. Многое узнал он из книг, овладев латынью, многое услышал незнаемого им из уст Баженова. За четыре года учения и пребывания на строительных работах Андрей Воронихин приобрел не только понятие об архитектуре как о науке, но и опыт в составлении планов отдельных частей и целых зданий. В то же время Андрей не оставлял и живописи. В часы, свободные от занятий архитектурой, писал миниатюрные портреты на эмали, делал зарисовки архитектурных пейзажей и в целях заработка выполнял в Троице-Сергиевой лавре мелкие заказы по росписи и реставрации фресковой живописи.

После окончания обучения в школе архитектуры Воронихин отправился в столицу в распоряжение графа Строганова. Перед Воронихиным раскрывались новые, неведомые ему жизненные пути-дороги.

Из Москвы на попутных подводах две недели пробирался Андрей в Петербург. Граф Александр Сергеевич Строганов жил тогда в роскошном, богато обставленном дворце на углу Мойки и Невского проспекта.

Строганов еще тогда был не так стар, полон сил, облечен доверием императрицы и вниманием высшего петербургского света. Граф принял Андрея любезно, расспросил, чему он обучился в Москве, посмотрел чертежи и рисунки, остался весьма ими доволен.

Неожиданно для самого себя стал Андрей своим человеком, быть может, гласно и не признанным родственником, но не чужим в доме графа. Ему отвели комнату для жилья и комнату для работы над чертежами и рисунками. Во время занятий его охотно посещал наследник графа, Павел, и с восхищением следил за ним ученый гувернер Ромм, сыгравший большую роль в становлению молодого таланта. Воронихин вскоре был допущен к графской галерее, к библиотеке и кабинету минералогии. Он приглашался даже на балы и званые обеды, которые устраивались в залах Строгановского дворца. Случалось ему бывать и на сборищах любителей искусств и литературы, нередко происходивших по желанию Александра Сергеевича. Обычно на такие собрания Воронихин приходил с Павлом и Роммом. Садились они поодаль от знаменитостей и учтиво слушали умные речи Гаврилы Романовича Державина, веселые басни Ивана Крылова, музыку Бортнянского и споры Федота Шубина с Гордеевым.

Строганов, по совету Ромма, отправил сына в путешествие по России, к этому времени граф дал Андрею «вольную», – Воронихин перестал быть крепостным.

Через несколько дней оба мальчика и Ромм выехали в Москву. Потом они побывали на Украине, посетили древний Киев, и отправились дальше на юг России, на берега Черного моря. Длинной, широкой лентой развертывалась перед Андреем панорама России. Вот подмосковные усадьбы дворян-богачей, куда хозяева приглашали знаменитых и русских, и иностранных архитекторов строить им дома-дворцы. Поскольку все строительные работы исполнялись руками крепостных крестьян, и здесь во всей красе сказалось русское народное искусство.

Кончились пятилетние разъезды по России. А вскоре начались сборы Павла Строганова в долгосрочную, на несколько лет, поездку за границу. После многократных наставлений граф снарядил всех троих в полном достатке и морским путем отправил во Францию. Вскоре оттуда они уехали в Швейцарию продолжать образование и поселились в пятикомнатных покоях на одной из лучших улиц Женевы.

Ромм советовал Воронихину и Павлу летние месяцы проводить порознь: Павлу – знакомиться с работой на рудниках, изучать минералогию, осматривать заводы, наследнику графа и крупного промышленника все это пригодится; Воронихину – на две недели поехать в Германию для изучения образцов готической архитектуры и перспективной живописи немецких художников. В конце лета они возвратились в Женеву и до наступления занятий у профессоров делились летними впечатлениями. Так незаметно пролетели два года в Женеве и в разъездах.

В Париже было чему поучиться. Целые дни и вечера Андрей проводил в библиотеке, тщательно выписывая из книг и запоминая мысли древних зодчих о том, как они соблюдали пропорции зданий, как мостили полы как сочетали архитектуру и ваяние в целях придания красоты строениям.

Иногда Павел и Ромм, отвлекаясь от бурно протекавших событий, просматривали из любопытства записи, чертежи и рисунки Воронихина и одобряли его настойчивость в учении.

В тревожные июльские дни 1789 года Ромм и его воспитанники находились в Париже. Революционные события захватили их. Они участвовали в захвате оружия из Дома Инвалидов и вместе с вооруженным народом были на площади во время взятия Бастилии. Ромм стал одним из ведущих деятелей революции и вошел в Конвент. Именно он предложил свой календарь, знаменитый календарь Франции – великой республики.

Однако в скором времени из Петербурга в Париж приехал посланный графом Строгановым двоюродный брат Павла – Николай Новосильцев. Во исполнение воли монаршей, по требованию старого графа был вызван из Оверни его сын Павел, а следовательно, вместе с ним и Воронихин.

Ромм сердечно распрощался со своими друзьями. Позднее он был казнен на гильотине 9 термидора, но до последних минут своей жизни тепло вспоминал их обоих.

По прибытии в Россию Воронихин почувствовал себя подготовленным к самостоятельной работе. Сгорел дворец Строганова, который по своему внешнему виду и внутреннему великолепию соперничал с дворцами русских царей. И Воронихину граф решил поручить перестройку у отделку дворца. «Этот справится: есть у него талант, есть трудолюбие, честность!»

Строганов заказал перестроить в своем доме картинную галерею, бильярдную, столовую и вестибюль. Несмотря на трудность задачи, – в доме, построенном Растрелли, поместить совершенно в другом стиле, в других пропорциях и с другими деталями свои художественные формы, – Воронихин создал прекрасные архитектурные отделки внутреннего убранства этих помещений. Тогда же он написал картину «Вид картинной галереи», за которую Академия художеств произвела его в «назначенные» профессора живописи. А когда Андрей Никифорович построил для Строганова дачу на берегу Невы и написал картину «Вид построенной дачи», ему было присуждено звание академика перспективной живописи.

У Воронихина было немало и других мелких работ на строительстве садовых павильонов и мостов в Павловском парке. Он часто отлучался туда к Камерону. Была тому и другая причина. На четвертом десятке лет пора всерьез подумать о женитьбе. В Павловске же на строительстве, в Стрельне и Петергофе стала часто появляться помощница зодчего Камерона, чертежница Мери Лонг, англичанка, дочь британского пастора. Знакомство Воронихина с ней не сразу перешло в дружбу. Встречались они на совместных работах. Мери Лонг несколько раз возобновляла в своем посольстве паспорт для проживания в Санкт-Петербурге. Не раз из Павловска Андрей Никифорович привозил ее на Мандурову мызу, где они вместе наблюдали за ходом строительства строгановской дачи. Вскоре Воронихин сделал ей предложение, и Мери согласилась выйти за него замуж.

Несмотря на признание его таланта живописца, Воронихин всю свою дальнейшую жизнь посвятил не живописи, а архитектуре. Он с увлечением работал над такими большими проектами, как Казанский собор на Невском проспекте Петербурга или здание Горного института, и над небольшими проектами: библиотеки «Фонарик» в Павловске, дачи «Арсенал» и фонтанов в Петергофе и Пулково.

Постройка Казанского собора явилась крупным архитектурным событием в жизни Воронихина, а еще в большей мере – самого города Петербурга. Поначалу проект Казанского собора был заказан Камерону, но вскоре был забракован. Одной из причин предпочтения, оказанного проекту Воронихина, было и то, что Камерон считался любимцем Екатерины, а Павел не жаловал ее любимчиков. Павел верил разбиравшемуся в искусствах графу Строганову, а тот, а свою очередь, верил в способности Воронихина.

«Комиссия о построении Казанской церкви» – так именовала она себя – 8 января 1801 года, во главе со Строгановым, явилась к императору окончательно утверждать воронихинский проект.

Комиссия определила расходную смету в сумме 2843434 рубля и, подчиняясь повелению Павла, обязалась построить собор в три года. Павел согласился со всем, кроме постройки колокольни и дома для церковнослужителей. Вычеркнув эти расходы, он учинил надпись: «Кроме сих статей, быть по сему». В марте Павла I убили заговорщики, и строительство началось при новом императоре.

На Невском проспекте на месте существующего Казанского собора с первых лет основания города была построена небольшая церковь. Позднее были заказаны многим архитекторам проекты каменного собора. Но все они оказывались неудачными, и не потому, что здание собора было некрасивым, а потому, что оно не отвечало задачам городской планировки. Так получалось, что здание собора стоит длинной стороной вдоль улицы и к нему нет широкого главного входа, поэтому рядом с Невским проспектом образовывалась сбоку большая площадь, в которой не было никакого смысла.

Воронихин предложил решение, которое правильно отвечало задачам градостроительства. Он поставил здание, отступив от линии Невского проспекта. Площадь, которая образовалась перед зданием, была ограничена вдоль дальней стороны мощной триумфальной колоннадой и благодаря этому являлась своего рода парадным подъездом к зданию. Красота и парадность главной улицы города, Невского проспекта, таким образом даже подчеркивались. А самый собор Воронихин видел не отдельно стоящим зданием, а центральною частью грандиозной, мощной колоннады, завершенной красивым порталом и увенчанной высоко приподнятым куполом.

Через две недели после закладки первого камня собора Александр I поехал в Москву короноваться в Кремле. Ни Воронихин, ни граф Строганов не участвовали в этом торжестве.

Для Андрея Никифоровича эти дни были отмечены другим немаловажным событием: в сентябре 1801 года состоялось его бракосочетание с Мери Лонг. Жениться на иностранке было не так просто. Петербургская консистория затребовала от Воронихина «сказку» – обязательство о невступлении в чужую веру и официальную от него просьбу на разрешение законного брака с «состоящей в реформаторском законе девицей Лонг, а от роду ей тридцатый год…». Воронихину тогда исполнилось сорок лет.

Мери Лонг по требованию консистории также подписала обязательство: «по сочетании брака во всю свою жизнь оного своего мужа ни прельщением, ни ласками и никакими виды в свой реформаторский закон не соблазнять».

Свадьба состоялась в Строгановском дворце на Мойке. В числе гостей был старый граф Строганов. Были и некоторые члены комиссии по строительству Казанского собора во главе со Старовым, генеральный английский консул Шафт, дозволивший Мери Лонг выйти замуж за русского зодчего. Воронихин обрел не только верного друга, но и прекрасную помощницу.

А Казанский собор освятили в мае 1811 года. Общее мнение было единым – это сооружение, грандиозное по замыслу и великолепное по исполнению, является одним из самых замечательных и самых оригинальных в Европе. Трудно найти более удачное сочетание крепкой, уверенной в себе силы и нежной нарядности, чем в знаменитой воронихинской решетке у Казанского собора. В этой решетке сказалось все жизненное богатство Воронихина, его понимание классики, торжественности, закономерности, планировки города, мастерство рисунка и свобода и легкость орнамента русского кружева.

В один из дней 1806 года Александр I (не без протекции графа Строганова), в самый разгар строительства Казанского собора, вызвал к себе в Зимний дворец Воронихина. Из углового кабинета, окнами выходившего на Неву, царь показал архитектору на видневшиеся при впадении Невы в залив беспорядочно стоявшие дома Горного корпуса и сказал, что на их месте должно быть построено цельное здание, монументальное и приятное глазу, и чтобы из боковых окон Зимнего дворца было видно, и чтобы при смотрении с Невы на здание слагалось у иностранцев представление о величии столичной архитектуры.

«Горный кадетский институт» – настоящий памятник русской культуры качала 19-го столетия. В 1806 году на берегу Невы Воронихин воздвиг здание, фасад которого состоит только из громадного фронтона, покоящегося на двенадцати мощных колоннах. По сторонам портала – две большие скульптурные группы, на берегу – спуск к воде в виде гигантской лестницы.

Воронихин здание Горного института задумал построить как храм науки «геологии». Виденные им в Италии и Греции античные храмы рисовались перед его воображением, и он создал подобный им строгий, титанически мощный двенадцатиколонный портик дорического храма. В этом произведении Андрей Никифорович не повторял что-либо уже существовавшее, не делал копии в буквальном смысле, а создавал свой образ античного храма, как он его воспринимал и понимал. При этом его русский характер и мягкость сказались и здесь. Дорические колонны «прорисованы», как говорят художники, живыми, сочными линиями. В пропорции фронтона и колонн найдены приятные и гармоничные соотношения.

Статуи, поставленные по сторонам подъезда в институт, изображают Плутона, похищающего Прозерпину, и Геркулеса, борющегося с Антеем. Обе скульптурные группы аллегорически говорят о победе человеческого разума над тайнами природы. Недра земли ревниво хранят свои богатства, и нужно иметь большие знания и силу, чтобы добыть их. Так Воронихин запечатлел в своем архитектурном произведении великую силу человека над природой.

Сохранилось и несколько небольших, но очаровательных его произведений, пронизанных нежным и внимательным отношением к человеку, которую унаследовал Воронихин от своего народа. Особенно интересен «Фонарик» – небольшая комната-библиотека в Павловском дворце. Воронихин в обыкновенной комнате вынул одну стену, превратив ее в беседку с колоннами. Пространство между колоннами было застеклено от пола до потолка, и потому впечатление простора света и открытого сада было очень сильно. Казалось, что сад с цветами и солнечными зайчиками продолжается в комнате, тем более что и снаружи и внутри библиотеки все было заставлено цветами. Увлечение классицизмом сказалось и здесь. Архитектурный переход от стен комнаты к куполу и колоннам фонарика был декорирован белыми статуями двух кариатид, фигурами девушек в античных одеждах, которые поддерживали своими головами арку. Чтобы посетители могли мысленно перенестись в далекое прошлое, в эпоху античной Греции, в мир «классики», у кариатид были как бы отбиты руки, совсем как на подлинных статуях, вырытых из земли учеными XVIII века.

Нельзя не сказать о фонтанах архитектора. Оставаясь тем же глубоким, вдумчивым носителем идей гуманности и просвещения, Воронихин показал в своих фонтанах, что поэтичность художественного образа может совершенно спокойно сочетаться с прозой жизни, он решил две задачи, далекие друг от друга, но связанные общим пониманием классики. Одни фонтаны – только праздничное, нарядное украшение в парке, другие, наоборот, – живописные водопои для лошадей на дорогах. И те, и другие овеяны поэзией окружающей их природы – тенистых аллей и полей.

Так, в Петергофе, в тенистой части парка, среди высоких лип и кленов высятся колонны разрушенного античного храма. Воссоздана картина как бы действительного происшествия – от стен остались только фундаменты, посредине груда камней, четвертая стена и колоннада с передней стороны храма совершенно отсутствует. Остался только цоколь, и у его подножия с двух сторон сохранились случайно уцелевшие два мраморных льва. В центре картины и в просветах между колоннами бьют фонтаны, вода стекает через цоколь в большой бассейн. Это поэтическая ода великому искусству прошлого.

Перемена в жизни и положении не оттолкнули Воронихина, не оторвали его от родной крестьянской жизни. Но и в новом окружении благодаря своему прирожденному уму и такту Воронихин нашел друзей. Хотя в тогдашнем обществе тех, кто сторонились его и не могли примириться с его происхождением, было немало. Друзья же ценили в нем скромность, внимательность и отзывчивость к окружающим и считали его трудолюбивым и исключительно честным.

Воронихин строил так хорошо, что получил за проект Петергофских каскадов звание архитектора (1800), а в 1802 году удостоился звания профессора архитектуры. Он был старшим профессором по архитектуре в Академии художеств. Умер Воронихин 5 марта 1814 года, окруженный своими учениками. Русская общественность того времени увековечила его имя красивым памятником над могилой в Александро-Невской лавре: гранитной колонной с изображением Казанского собора и фигурой гения наверху.

Воронихин Андрей Никифорович Воронихин (Андрей Никифорович) – архитектор и живописец. Родился в 1759 г. в селе Новое Усолье, Пермской губернии Соликамского уезда, крепостным графа А. С. Строганова. Способность В. к рисованию обратила на него внимание графа, который в 1777 году

Шлюхи, бляди и спонсоры (Андрей Синельников, Андрей Кияшко) Любой чертополох вдруг станет нам милей растленных роз, отравленных лилий... /Вильям Шекспир/И струн прекрасны перезвоны, И голоса не монотонны, Но тем не менее напев Единственный лишь слух ласкает, А в душу мне не

Телефончики и визитки (Сергей Огурцов, Андрей Труненков, Андрей Олейник, Филипп Богачев) - Может, дадите Ваш номер? - Нет, давайте лучше я Ваш запишу! - А, ну да, очень смешно... Могли бы просто сказать «нет».Если ты сторонник держать ситуацию под контролем, то идеальный

Сражение при Кунерсдорфе (1759 год) Битва между русско-австрийской и прусской армиями 1 августа 1759 года на Кунерсдорфских высотах недалеко от Франкфурта-на-Одере в Пруссии стала одним из генеральных сражений Семилетней войны 1756–1763 годов. Эта война явилась продолжением