Пример несказанного долготерпения Божия. Посмертные вещания преподобного Нила Мироточивого Афонского

В чудесном явлении, бывшем в 1817 году, преподобный Нил сказал монаху Феофану:

"Когда минуют четыре двадцатипятилетия, то какова станет тогда монашеская жизнь? Если же пройдут и еще другие три двадцатипятилетия: говорим число седьмое лет и пять, восходящих к полпути восьмого, там на половине числа пятерки, какое смущение произойдет от четвертого до пятого?.."

Русский переводчик книги, изданной в 1912 году для пояснения этого места (ч. II, гл. 31, с. 170) помещает примечание первых переписчиков, живших в прошлом столетии.

"Примечание первых описателей: святой сказал сие Феофану в лето от Рождества Христова 1817-е; от сотворения же мира - 7325-е. Поэтому святой говорит: когда пройдет четыре двадцатипятилетия, т. е. сто лет, и наступит 7425-й (1917) год, то что тогда станет с монашескою жизнью? Если же еще минуют другие три двадцатипятилетия, то есть 75 лет, и наступит 7500-й (1992) год, "число седьмое лет и пять", то есть семь тысяч и пятьсот лет, "восходящим на полпути к восьмерым", то есть, когда достигнем половины восьмого века (тысячелетия), то там

на "середине пятерых", то есть пятого столетия, "какое смущение будет (от четвертого до пятого)?"

Мы полагаем, что от четвертого до пятого, как говорит святой, есть от 7400 до 7500; сие мы предполагаем; кто может истолковать лучше,

1817 = 7325
+100 =+100
1917 = 7425
+ 75 = +75
1992 = 7500
-50 =-50
1942 = 7450

Мы, живущие в 1989 году, видим своими собственными глазами, каково стало монашество с 1917 года (7425 г. от сотворения мира) - оно почти исчезло. А что касается смущения, которое произошло в 7450 год от; сотворения мира или 1942 год от Р.Х. - критический год Второй мировой войны - всем известно.

Эта изумительная точность исполнившихся пророческих предсказаний побуждает нас познакомить читателя и с теми пророчествами, содержащимися в "Вещаниях", которые еще не сбылись (или только начали сбываться).

ПРОРОЧЕСТВО ОБ АФОНСКОЙ ГОРЕ
И ОБ ОТШЕСТВИИ ИЗ НЕЕ
ИВЕРСКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

(Ч. III, ГЛ. 94)

О преподобнейшие отцы, удаление Спасения будет таково.

Во-первых, за малое время вперед потрясется монастырь, в котором жительствует лик Царицы Спасения. Значит бесчувственная земля восчувствует, что имеет обнищать от Хранителя своего, Которая хранит ее до сего дня. После трясения, будут очень трястись все деревья насажденные и будут наклонять всех насажденных, говорим, всех укорененных, ради Царицы в плен (т.е. будет мученическое истребление православных монахов на Горе). Афон будет биться страшным шумом, будет исходить тонкий глас; когда будет уходить лик Госпожи нашей Богородицы, то будет знамение страшное и трепетное.

Знамение будет такое: все церкви будут наклонены ради удаления Спасения, как провод Спасению и поклон. Ради этого, говорю вам, нечувствие будет ощущать, а чувство будет помрачено, и не будет сознавать, что удаляется Спасение. Итак, говорю вам, преподобнейшие отцы, до тех пор, пока находится лик Госпожи

нашей Богородицы внутри Горы сей, да не подвигнется никто уходить из Горы сей честной; как только подвигнется уйти с Горы сей честной, тотчас имеет найти на него наказание душевное и телесное (попущение). Когда же увидят, что удалилась икона Всесвятой с Горы сей честной, тогда уходите и вы, куда угодно, только обет монашеской жизни сохраните целым и чистым.

ПРОРОЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
ЛЮДЕЙ ПРЕД КОНЦОМ МИРА

(Ч. 1, ГЛ. 28)

Если пройдет седьмое число лет и пять восходящих к полпути восьмого...

Какое сделается тогда хищение? Какое мужестрастие, прелюбодейство, кровосмешение, распутство будет тогда? До какого упадка снизойдут тогда люди, до какого растления блудом? Тогда будет смущение с великим любопрением (пристрастием к спорам), будут непрестанно препираться и не обрящут ни начала, ни конца. Потом соберется Восьмой Собор, чтобы разобрать спор, и явить благое благим и злое злым... будут отлучены, отделены добрые от злых, т.е. правоверующие от еретиков, и на некоторое малое время мирствовать будут люди... Но потом снова превратят распо-

ложение (благое) свое, обратятся ко злу злою погибелью погибающих, так что не будут познавать, что есть брат и что сестра, что отец с матерью, и что мать с сыном ея, не будут признавать и брачного венца. Будут иметь только одну погибель, одно падение в погибель, как Содом и Гоморра, т.е. и пяти праведников не найдется... И будет брат иметь сестру, как жену, мать иметь сына, как мужа, будет умерщвлять сын отца и прелюбодействовать с матерью, и иные тьмы зол войдут в обычай. Поскольку же станут к людям прививаться злые дела, постольку будут находить на них бедствия... Люди же, чем больше будут на них находить бедствия, тем больше будут возделовать зла, вместо того чтобы каяться, будут озлобляться на Бога. Злодеяния же, которые будут творить люди, превзойдут злодеяния современных потопу людей. У всех будет разговор только о зле, намерения только злые, соизволение злое, сотоварищество только назло, деяния у всех только злые, всеобщее злое хищение, всеобщее злое притеснение, всеобщее злое обособление; всеобщее злое разъединение. При всем этом будут думать, что и делатель зла спасается... Поскольку будет

умножаться корыстолюбие, постольку будут умножаться и бедствия в мире.

ПРОРОЧЕСТВО О ВОЦАРЕНИИ АНТИХРИСТА

(Ч. 1, ГЛ. 21-25)

Сребролюбие есть предтеча Антихриста... Все то, что домостроительно и промыслительно подготовляло и подготовляет людей к вере и следованию за Господом, есть, была и будет истина. Наоборот, все, что подготавливает людей к отвержению закона Божия и Спасителя их, есть ложь, эта ложь домостроительно подготовляет пришествие Антихриста и принятие его родом человеческим... Как Предтеча проповедовал крещение Истиною и этим обращал людей на путь спасения, так (наоборот) многозаботливость будет помрачать чувства человека, чтобы сделать человека нечувственным ко спасению своему, чтобы он от множества плотских забот не мог ощущать спасения. Люди не будут ощущать ни желания вечной будущей жизни, ни страха вечного осуждения... Ей, пребудет спасение и не отымется от мира, возможность спастись и спасающиеся пребудут до конца мира. Ей, и тогда будет спасение, но для кого

Не соблюдаешь ты постоянной решимости твоей, т. е. не постоянно предложение твое в духовном подвиге, не мирствует настроение твое, но как вихрь вертится в голове твоей; не знаешь ты, что творится с тобою, ни добро добрым не признаешь, ни зло злым, как и Иуда, который обладал таким смыслом, что сладкое для него делалось горьким, а горькое сладким. Сие явствует из того, что он повесился на древе, дабы сделать тем себе обручение вечного мучения... Бог же не попускал Иуде совершить желаемого, т. е. промыслительно делал так, что первые попытки самоубийства ему не удавались. Бог, как непомнящий зла, возбранял Иуде - не покается ли он, как Манассия, или как разбойник, или как блудница, он же, сей Иуда вертоголовый, оставался таким же, каким был раньше; снова обращался головой своей и расположением, т. е. мыслию и сердцем, ко злу, уклоняясь от милосердия Божия!.. Он Господа предал, Бог же, милосердуя о нем, повелел ветви (на которой он повесился) приклониться, и наклонилась она; но Иуда, порабощенный злом, устроил себе место еще выше, взлез на это место, укоротил петлю для своей шеи и бросился с высочайшего места, дабы совершить несовершившееся и завершить тем вся злая своя!.. Бог опять нагнул ветвь, но сей, ненасытный злом, снова завязал петлю, устроив третий этаж высоте своего зла, которым и погубил себя; снова влез на высоту третьего этажа, навязал себе петлю на шею, и сбросил нечистое свое тело с третьей степени высоты, говорим: (тело треоскверненное) убийством отца, прелюбодеянием с материю и убийством брата.

Примечание. Выше святой сказал об истории Иуды: «Как мы слышим» - и на самом деле об Иуде существует известное на Востоке предание, на которое намекает здесь святой. В одном из списков книги о святом Ниле это предание приведено целиком, и мы его также считаем нужным привести.

Иуда происходил из селения Искарии. Имя отца его - Ровель. Перед зачатием Иуды мать увидала страшный сон и с криком проснулась. На вопрос мужа она сказала, что видела, что зачнет и родит мужеский пол и будет он разрушителем рода иудейского. Муж же укорил ее за веру во сны. В ту же ночь она зачала (не вняв, следовательно, сему предостережению от Бога) и посем родила сына. Ввиду того, что воспоминаемый сон продолжал устрашать ее, они согласились с мужем выкинуть ребенка на волю судьбы; сделали ящик и, осмолив его, доложили в него младенца и бросили в озеро Геннисаретское. Напротив Искарии находился небольшой остров, на котором зимой пасли овец и жили пастухи; к ним-то и принесло ящик с младенцем; пастухи вынули его из воды, накормили ребенка овечьим молоком и отдали некоей женщине вскормить его; эта женщина назвала ребенка Иудой. Когда он несколько подрос, пастухи взяли его от кормилицы и привели в Искарию, чтобы отдать кому-нибудь в приемыши; тут повстречался с ними отец Иуды, Ровель, и, не ведая, что это его сын, взял его к себе в приемыши. Отец и мать очень полюбили Иуду, который был лицом весьма красив и, скорбя о брошенном в воду сыне, усыновили Иуду. После этого родился у них сын, и Иуда стал завидовать ему, опасаясь, как бы не лишиться из-за него наследства, ибо Иуда по природе был зол и сребролюбив.

Иуда стал беспрестанно обижать брата своего и бить его, за что родители часто наказывали Иуду, но Иуда все более и более разжигался завистию к брату, увлекаемый страстью сребролюбия и, наконец, воспользовавшись однажды отсутствием родителей, умертвил брата. Схватив камень, он убил брата, а затем, испугавшись последствий, бежал на тот остров, на котором его вскормили, и здесь поступил в услужение в еллинский дом, в котором в конце концов вошел в прелюбодейную связь с женою сына хозяина и, убив его, бежал в Иерусалим. В Иерусалиме Иуду приняли во дворец Ирода, где Ирод полюбил его за ловкость и красивую внешность; Иуда стал управителем дворца и покупал все потребное. Родители же его, не зная, что он убил их сына, и, видя, что он без вести пропал, скорбели о нем. Так прошло много времени; наконец произошли в Искарии великие смуты, так что Ровель с матерью Иуды переселились в Иерусалим, и купили себе дом с прекрасным садом, рядом со дворцом Ирода. Тогда-то и убил Иуда отца своего, как будет изложено устами святого ниже, женился на матери своей и родился у них сын. Посем, случайно в беседе с женою, открылось, что они суть кровные - сын с матерью; Иуда, оставив мать, пошел ко Христу с намерением покаяться, был взят Христом в ученики, сделан казнохранителем и распорядителем, но по сребролюбию своему продолжал похищать деньги и тайно отсылать их матери, якобы ради пропитания ее.

И познал Иуда беззаконие свое, т. е., что взял в жены мать свою, убив ее мужа, который был отцом ему и, убив отрока, который был брат ему, узнал из слов матери своей, так как раньше о сем не знал; и услыхав, что Иисус учит в окрестностях Иерусалима (сиречь призывает грешников к покаянию), пошел, нашел Его и присоединился к Нему, чтобы следовать за Ним.

Увидав сего Иуду, Иисус Христос понял, что он - человек доброненавистный, злоумышленный и злообразный, но принял его с великою радостию, дабы уврачевать душу Иуды. И возвел Иуду Христос в распорядители над всеми апостолами, чтобы он распоряжался всем; и приказал апостолам Христос: все потребное для плоти, в чем нуждаетесь, спрашивайте у Иуды.

Услыхав это повеление Христово, апостолы исполняли его с готовностию, не роптали по поводу того, что творил Иуда, и никогда не жаловались на него Христу, хотя и видели многие его ослушания или безчиния, ибо всякое слово Христа принимали от Него, с решимостию исполнить его на деле.

Поэтому и не роптали нисколько на брата своего Иуду. Тогда Иуда был братом апостолов и ученик Христов; Христос умыл ему ноги, как и прочим апостолам; после же предательства сделался он братом диавола, учеником Денницы и стал как один из других диаволом. Тогда он был апостол, ныне же диавол... Это (случилось с ним) потому, что апостолы, исполняя на деле (слова Христовы), сделались столбами райскими, Иуда же, хотя и внимал словам Христовым, но не слушал их с готовностию, безропотно и не имел решимости к делу, т. е., чтобы исполнять их на деле, (слушался) с ропотом и повиновался неохотно. Апостолы держались за слова Христовы, как за столбы непоколебимые, и стали сами столбами райскими; Иуда же держался за слова Христовы, как за столб гнилой, и сам сделался обвалом, т. е. как бы оторвался и отвалился от части Господней и апостолов, низвергшись в преисподнюю ада.

Не ограничился он тем, что имел власть внешнего распоряжения над всем мирским, говорим: над сокровиществованием, продажей и покупкой, - но возжелал захватить в свое распоряжение и внутренний обмен; говорим: желал Иуда возбранить людям приносить Христу веру, миро и божественную славу, т. е. не хотел давать людям чтить Христа, как Бога, славить Его, как Бога, и возливать на Него драгоценное миро, на что люди того времени расходовались, как тратятся и ныне люди, чтобы приносить дары в церковь, говорим: для литургии, которая есть отпечаток Христов; фимиам же (возжигаемый в кадиле и приносимый Господу в богослужении) есть тип (или отпечаток) мира (возлиянного на Господа при жизни); как говорит пророк-царь Давид: «Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою...». Свеча же, носимая пред священником на выходах, есть тип честного предтечи Крестителя и его учения в пустыне перед пришествием Христовым, как сказано у пророка: «Глас вопиющего в пустыне, исправьте путь Господень...» И опять: «Покайтеся, приблизилось Царствие Небесное...» И опять: «Се Агнец Божий, вземляй грех мира...» И опять: «Я крещу вас водою, но грядет Крепчайший меня, которому-я недостоин отрешить ремень от сапог Его, Тот крестит вас Духом Святым и огнем...» (Лк.3:4-6 и Ин.1:36).

Это (т. е. эти жертвы Христу как Богу) и хотел воспретить Иуда, вознамерившись воспрепятствовать (приношению их, т. е. излиянию мира на Христа) - но сам был возбранен и низвергся с безграничным своим сребролюбием, коварный, которым прельстил его Денница, во ад следующим образом.

Одна душа принесла Христу миро многоценное; Христос повелел сохранить его на время погребения Его, Сына Человеческого; Иуда же искал продать его, ибо стоимость его была чрезмерна. Христос же сказал: «Да сохранится оно на день погребения Моего...»

Нечто подобное случилось и в то время, когда Иуда попрал сад отца своего, взяв прекраснейшие, именуемые ароматами, цветы; мать убоялась что-либо сказать ему, так как он был царский человек; Иуда же и не спрашивал у матери (позволения сорвать цветы); но, будучи хищником и властителем, сам смело сорвал благоуханные и драгоценные цветы, вышел вон из дома отца и встретил отца перед дверьми, возвращающегося с работы в дом свой. Отец, увидя в руках Иуды ароматы, спросил: «Зачем сорвал ты эти благоухания?» Иуда же с великою дерзостию отвечал: «Нужны они мне, что спрашиваешь?» Отец же, когда услыхал такое слово от Иуды, разгневался и сказал: «Тебе нужны, а мне не нужны?» (Потому и) Христос изрек Иуде: «Оставь, оно Мне нужно на время погребения Моего...»

Иуда же сказал отцу: «Как разговариваешь ты смело со мною, не знаешь разве, что я царский человек?» Отец же сказал ему: «Пусть ты и царский человек, зачем же дерзко говоришь так мне? Что мне тебя бояться? Как смел ты войти в дом мой и взять вещь без спросу», - и попытался отец отнять их из рук Иуды. Иуда же, будучи заносчив и горд, не перенес слов отца своего, не позволил выслушать от него даже малого слова, но тотчас схватил в руки камень и, ударив им по голове, убил отца своего, - отцеубийца Иуда!.. С великою надменностью пошел он затем к повелителю своему и показал ему ароматы. И сказал ему повелитель: «Каким образом дали их тебе?» И сказал Иуда: «Я не искал того, чтобы мне их дали, но убил его и взял!» Сказал ему повелитель: «Правда ли, что говоришь?» Говорит Иуда: «Свидетельствуюсь жизнью - моею, я убил его, господин мой, ибо поносил он повелительство твое и меня оскорбил». Сказал повелитель: «Сейчас пошлю человека, узнать правда ли, что говоришь, и если это верно, то изгоню я тебя из палат моих и накажу как следует, ибо не ему ты сделал, но мне сделал ты такое безчестие». Послал повелитель человека, тот нашел его убитым; возвратился посланный и возвестил о случившемся; повелитель, услыхав, что это правда, разгневался и смутился зело. Иуда же, будучи лукав, прибег к защите ходатаев; и пошли вместе с ним (к царю заступаться за него дворцовые люди); повелитель же, увидав, что возмутились дворцовые люди, смутился, оказал ему снисхождение, пожалел его и, согласно закону, повелел, чтобы он взял себе в жены жену убитого мужа.

Иуда, как сосуд лукавый зла, принял это, мать же не желала и говорила, что берет другого, а этого не хочет, но повелитель грозно повелел ей, дабы она не смела брать другого, но только этого. Ввиду такой беды, мать, не желая, приняла его - и взял Иуда мать свою себе в жены...

Потому и сказал Христос (чтобы напомнить Иуде все это), что пусть останется миро на время погребения Моего...

И закипело кипение в сердце кипящего злобою, Христос же, как Сердцеведец, понял замысел Иуды...

В день тот, по омовении ног апостолам, когда все сотрапезовали и Иуда был при сем, во время трапезы воздохнул Христос и сказал, что из вас двенадцати есть один, который предаст Меня в руки человеков-грешников. И говорили апостолы между собою: кто есть тот, который предаст Его? Христос же, увидав это волнение среди апостолов, сказал, что протягивающий руку свою передо Мною, - и Иуда тотчас протянул руку свою перед Христом (к солилу).

Не попустил Христос произойти смуте, как сие свойственно нынешним людям, но дал одну только примету и ничего больше не говорил...

Тогда предал Он Жертву литургийную*, которую мы возносим и ныне... Потом, после трапезы, удалился Иуда от союза апостольского, скажем лучше, от братии своих, стал союзником Денницы и братом диаволу...

И сказал коварный в своем коварном и нечистом помысле: возьму дары от ищущих Его, попрошу (еще) и, что попрошу, мне дадут... Тотчас пошел он в синагогу еврейскую и великим гласом сказал: что даете мне, - и я предаю вам Его? Евреи тотчас одарили его тридцатью сребрениками. Получив их, Иуда сказал: последуйте за мной. Взяв в руки светильники, палки, ножи, веревки и другие подобные бичи, они последовали за ним...

Иисус Христос тогда молился, после молитвы пришел к апостолам и сказал: «Бдите и молитесь; не ведаете ни дня, ни часа... ибо Сын Человеческий предается»... Опять пошел на место молитвы Своей и молился на мног час... Снова пошел к апостолам, увидел их спящими и сказал с кротостию: «Восстаньте, бдите и молитесь, ибо не ведаете ни дня, ни часа, ибо Сын Человеческий предается...» Опять пошел к месту молитвы Своей, молился и говорил: «Отче, аще возможно, да мимоидет от Мене чаша сия». Тотчас, при этих словах Его, приспел Иуда со светильниками, от множества огней стало светло, как днем, час же был ночной... И сказал Иуда евреям: «Кого я обниму и облобызаю, того хватайте»... Тогда вошло множество воинов туда, где были собраны вместе апостолы. Иуда, со сребрениками в руке, обнял хищно нечистый Чистого, сказал: «Радуйся, Равви», - коварно приложил сквернейшие свои губы к нескверному Лику и, оказав Ему сию честь пред воинами, предоставил Его им, удалившись сам во тьму сребролюбия (т. е. во мрак со своим сребролюбием, от Света Христа - к диаволу)... И схватили Христа воины; апостолы же, увидав Его схваченным воинами, весьма смутились. Петр схватил одного раба, поверг его вниз, выхватил короткий нож, который имел и, побуждаемый ревностию, урезал рабу ухо. Тогда воскликнул Христос и сказал: «Петре! Петре! Вложи нож в ножны, ибо нож (если) даешь, нож и приемлешь...» И взяли Христа, как разбойника, на судилище, и «поучашася тщетным на Господа и на"Христа Его» (Пс.22). Тогда поругание окружило Его!.. Красная хламида облекла Его!.. Терновый венец возложили на главу Его, над которою трепетала рука Предтечи!.. Очи Его завязали и биениями били Его!.. Слова проречений требовали от Него!.. И иными непомерными (терзаниями) терзали!..

Увидев эти страсти Христовы, помраченный сребролюбием Иуда - разомрачился и весьма раскаялся, но не припал к покаянию, говорим: ко Христу - и, горько плача, не оплакал беззаконие свое, подобно Петру, но пошел и поверг сребреники там, где их приял, и сказал: «Зло сотворил я, возьмите ваши сребреники...» Отвечали ему книжники и сказали: «Ты узришь...» И были озабочены, говоря между собою, что не достоит класть их в корвану; озабоченно они вопрошали, что с ними сделать? Наконец, сделали странно-погребальницу, которая обретается и поныне...

Потом Иуда, бросив там сребреники, удалился в глубокое место и, удаляясь, был озабочен, что такое сделать там (в овраге). Когда, он размышлял об этом, пришел ему (на ум) скверный помысл совершить самоубийство. Внял нечистый нечистому и совершил то дело следующим образом. На месте, где он размышлял, было одно дерево, как нарочно для казни. Тотчас снял Иуда с себя пояс, который был из верблюжьей шерсти, одним концом его затянул свою шею, другим - привязал себя к дереву... ветвь в тот же час наклонилась (т. е. когда он свергся, чтобы повиснуть)...

Бог же не хочет смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему. Всевозможным образом действовал Бог, чтобы не повесился (Иуда), ибо Иуда был все же человек. Бог ожидал покаяния Иуды. Но Иуда не освобождал себя из петли, чтобы пойти, припасть к подножию креста и сказать: «Я Тебя распял, прости меня!.. Моя злая мысль вознесла Тебя на крест; благосердствуй обо мне...» Если бы изрек он перед крестом эти три слова, исполнив их и делом (выразив свое покаяние), Христос принял бы его. А каким же исполнить делом? Дело сие: дабы слезил горько, стенал рыдая и жалостно плакал; но Иуда так не поступал (т. е. не хотел повергнуться на землю перед крестом Христовым во спасение свое), но повергался на землю, чтобы повеситься (не взирая на то, что) ветвь приклонялась, а на кресте был предружелюбнейший Христос (о Котором Иуда мог быть несомненно уверен, что Он не отвергнет его покаяния)!..

Как дружелюбствовал Василий Великий Иосифу (которого крестил на смертном своем одре), так дружелюбствовал и Христос Иуде, ожидая от него покаянных слов, но Иуда (вместо того, чтобы сказать эти слова, предпочитал) крепко затянуть петлею горло свое - Искариот!.. Взирает вдаль Христос на обе стороны креста Своего, не увидит ли Иуды... Он, Который жаждет спасения людей, жаждал также Иудиного покаяния и искал его... Великим гласом Христос со стенанием воскликнул: «Жажду». Иудеи поняли, что Он требует воды и со своим иудейским безстыдством, наложив губу на трость, напоили его желчью и уксусом... Опять воскликнул Он и сказал: «Свершилось»... Скажи теперь, чего ради пришел Иуда ко Христу повидать Его? Ради своей гибели или спасения? Если для спасения, то почему погиб, злосчастный? Потому что не имел твердой веры пренетвердейший (пренепостояннейший).

*Заповедь об евхаристии словами: «Сие творите в Мое воспоминание».

О Никите-затворнике, который потом был епископом Новгорода

И пошла о нем слава великая, и все дивились, как сбывались его слова. Посылает однажды Никита к князю Изяславу сказать ему: "Нынче убит Глеб Святославич в Заволчьи. Скорее пошли сына своего Святополка на престол в Новгород". Как он сказал, так и было,- через несколько дней пришла весть о смерти Глеба. И с тех пор прослыл затворник пророком и стали слушаться его князья и бояре. Но бес не знал будущего, а что сам сделал, или чему научил злых людей - убить ли, украсть ли - то и возвещал. Когда приходили к затворнику, чтобы услышать от него советы или слово утешения,- бес, мнимый ангел, рассказывал, что случилось из-за него самого, и Никита пророчествовал. И всегда сбывалось пророчество его. Никто также не мог состязаться с Никитой в знании книг Ветхого Завета,- он его весь наизусть знал: книги Бытия, Исход, Левит, Чисел, Судей, Царств и все пророчества. Вообще все книги еврейские знал на память. Евангелия же и Апостола, преданных нам в благодати для нашего утверждения и исправления, он не хотел ни видеть, ни слышать, ни читать и другим не позволял беседовать с собою о них. И из этого все поняли, что он прельщен.

Не могли стерпеть этого преподобные отцы... И все они пришли к прельщенному, помолились Богу и отогнали беса от затворника, и после того он не видел его более. Потом вывели его из пещеры и спрашивали о Ветхом Завете, чтобы услышать от него что-нибудь. Никита же клялся, что никогда не читал книг Ветхого Завета, которые прежде знал наизусть, а теперь не помнил из них ни единого слова. После изгнания беса он был в таком состоянии, что почти разучился говорить, так что блаженные отцы едва научили его грамоте.

С тех пор предал себя Никита воздержанию, и послушанию, и чистому, смиренному житию; так что всех превзошел в добродетели, и впоследствии был поставлен епископом в Новгороде.

О преподобном Исакии пещернике

Этот преподобный отец наш Исакий, когда он еще жил в миру, был богатым купцом, родом торопчанин. И вот он, решив стать монахом, раздал все имущество свое бедным и монастырям и пришел к великому Антонию в пещеру, умоляя постричь его в монахи. И принял его Антоний, и постриг в монахи, и дал ему имя Исакий, мирское же имя его было Чернь.

И стал этот Исакий вести жизнь строгую, облекся во власяницу, велел купить себе козла и содрать с него шкуру, и надел ее на власяницу, и обсохла на нем сырая шкура. И затворился в пещере, в одном из проходов, в небольшой келии, в четыре локтя, и тут молил Бога со слезами. Пищей же ему была одна просфора, и то через день, и воды в меру пил.

Приносил же это ему великий Антоний и подавал в оконце, куда рука едва проходила, и так принимал он пищу. И в таком житии провел семь лет Исакий, не выходя наружу, не ложился на бок, но сидя спал, понемногу.

Однажды, как обычно, когда наступил вечер, он стал класть поклоны и петь псалмы, и так до полуночи, и, утомившись, сел на сиденье свое. И когда он сидел так, как всегда, свечу погасив, внезапно засиял свет в пещере, как от солнца, такой, что мог ослепить человека. И подошли к нему двое юношей прекрасных с лицами блистающими, как солнце, и сказали ему: «Исакий, мы - ангелы, а вот идет к тебе Христос с ангелами». Исакий встал и увидел толпу бесов, и лица их были ярче солнца, а один среди них светился ярче всех, и от лица его лучи исходили. И сказали ему: «Исакий, это Христос, пав, поклонись ему». Исакий же, не поняв бесовского наваждения и забыв перекреститься, вышел из келии и поклонился, как Христу, бесовскому действу. Тогда бесы воскликнули и сказали: «Теперь ты наш, Исакий!»

Ввели они его в келию, посадили и сами стали садиться вокруг него. И вся келия и проход пещерный наполнились бесами. И сказал один из бесов, тот, что назывался Христом: «Возьмите сопели, и бубны, и гусли и играйте, а Исакий нам спляшет». И грянули они в сопели, и в гусли, и в бубны, и начали им забавляться. И, измучив его, оставили его еле живого, и ушли, надругавшись над ним.

Назавтра же, когда настал день и пришла пора вкушения хлеба, пришел Антоний, как обычно, к оконцу, и сказал: «Благослови, отче Исакий!» И не было никакого ответа. И несколько раз говорил так Антоний, и никто не отвечал, и тогда подумал про себя: «Наверное, преставился он». И послал в монастырь за Феодосием и за братией. Пришла братия, и откопали, где был засыпан вход, и взяли Исакия, думая, что он мертв, и когда вынесли его и положили перед пещерой, то увидели, что он жив. И сказал игумен Феодосий, что это случилось с ним из-за бесовского действа. Положили его на постель, и стал прислуживать ему святой Антоний.

Случилось, что в это время пришел Изяслав из Польши и стал он гневаться на Антония из-за князя Всеслава. И прислал Святослав за святым Антонием, чтобы увезти его ночью в Чернигов. Антоний же, придя к Чернигову, полюбил место, называемое Болдины горы; он вырыл пещеру и поселился тут. И доныне стоит тут на Болдиных горах, близ Чернигова, монастырь Святой Богородицы.

Феодосий же, узнав, что Антоний ушел в Чернигов, пошел с братией, и взял Исакия, и перенес его в келью свою, и ухаживал за ним. Был тот так расслаблен умом и телом, что не мог ни повернуться с боку на бок, ни встать, ни сесть, лишь лежал на одном боку, так что у него часто заводились черви под бедрами из-за того, что он мочился и ходил под себя. Феодосий же сам своими руками обмывал и переодевал его, и тот лежал так целых два года, и святой служил ему.

И это было дивное чудо, что в течение двух лет не брал он в рот ни хлеба, ни воды, ни овощей и никакой пищи не ел, ничего не говорил и лежал нем и глух два года.

Феодосий же молился Богу за него и молитву творил над ним день и ночь, пока больной на третий год не заговорил, и попросил поднять его на ноги, как младенец, н начал ходить. Но не стремился он в церковь пойти, и его насильно таскали в церковь, и так мало-помалу стал он ходить в церковь. После этого начал он ходить в трапезную, и сажали его отдельно от братии, и клали перед ним хлеб, но он не брал его, они же вкладывали его ему в руку. Феодосий же сказал: «Положите перед ним хлеб, а в руку не вкладывайте: пусть сам ест». Он же не ел целую неделю, а потом понемногу огляделся, и стал пробовать хлеб, и так выучился есть. И так избавил его великий Феодосий от козней дьявола и от прельщений его. И снова предался Исакий жестокому воздержанию.

Когда же преставился Феодосий и на его место стал Стефан, Исакий сказал: «Ты, дьявол, прельстил меня, когда я сидел на одном месте, поэтому теперь не затворюсь я в пещере, а буду побеждать тебя благодатью Божиею, ходя по монастырю». И снова облекся он во власяницу, а на власяницу надел рубаху грубую и стал юродствовать. Он начал помогать поварам и трудиться на братию, и на заутреню приходил он раньше всех, и стоял твердо и неподвижно. Когда же приспевала зима и наступали морозы лютые, то и тогда стоял он в протоптанных башмаках, так что часто ноги его примерзали к каменному полу, но он не двигал ногами, пока не отпоют заутреню. И после заутрени шел он в поварню, разводил огонь, приносил дрова и воду, после чего приходили прочие повара из братии.

Один из поваров, также по имени Исакий, как-то сказал, насмехаясь: «Исакий, вот сидит ворон черный, - поди, возьми его». Он же поклонился до земли, пошел, взял ворона и принес его на глазах у всех поваров. И ужаснулись все они, видя это, и поведали игумену и всей братии, и после этого братия стала почитать его. Он же, отвергая славу человеческую, стал юродствовать и начал глумиться то над игуменом, то над кем-нибудь из братии, то над мирянами, так, что иные даже били его. И стал ходить по миру, также юродствуя.

И поселился он снова в пещере, в которой жил прежде, - Антоний к этому времени уже умер, - и начал собирать к себе детей, и одевал их в монашеские одежды. И его били за это, - то игумен Никон, то родители детей этих. Блаженный же все это терпел, перенося побои, и наготу, и холод днем и ночью.

Однажды ночью затопил он печь в пещере, и когда печь разгорелась, - а она была ветхая, - пламя стало вырываться вверх через щели, а заложить их ему было нечем, и встал босыми ногами на огонь, и простоял так, пока не прогорела печь, и сошел, не причинив себе вреда. И многое другое рассказывали о нем, а иное я и сам видел.

И такую силу взял он над бесами, что как мухи были они ему, ни во что не ставил он их стращания и наваждения. Он говорил им: «Если вы и прельстили меня в первый раз, потому что не ведал я козней ваших и лукавства, то ныне со мною Господь Иисус Христос, Бог мой, и на молитвы отца моего Феодосия надеюсь, и одержу победу над вами». Много раз пакостили ему бесы и говорили: «Наш ты, Исакий, потому что старейшине нашему поклонился». Он же говорил: «Ваш старейшина антихрист, а вы - бесы», и осенял лицо свое крестным знамением, и оттого исчезали бесы.

Иногда же снова приходили они к нему, пугая его видением, как будто пришло много народа с мотыгами и кирками, говоря: «Раскопаем пещеру эту и засыпем его здесь»; иные же говорили: «Выходи, Исакий: хотят тебя засыпать». Он же говорил им: «Если бы вы были люди, то днем пришли бы, а вы - тьма и во тьме ходите», и когда осенял себя крестным знамением, то они исчезали. Иногда же стращали его то в образе медведя, то лютого зверя, то льва, то вползали к нему змеями, или жабами, и мышами, и всякими гадами, и ничего не могли сделать ему.

И сказали: «О Исакий, победил ты нас!» Он же отвечал: «Когда-то вы прельстили меня, приняв образ Иисуса Христа и ангелов, но не достойны вы были такового сана, а теперь вы являетесь в своем истинном образе, зверином и скотском, и змеями, и разными гадами, какие вы и есть на самом деле». И с тех пор не было ему никакой пакости от бесов, о чем он сам и поведал, говоря, что три года была у него с ними эта борьба.

Потом стал он жить в строгости и соблюдать воздержание, пост и бдение. И так жил он, и пришел конец жизни его. Разболелся он в пещере, и перенесли его, больного, в монастырь, и проболел так до восьмого дня, и путем праведным отошел к Господу в добром исповедании. Игумен же Иоанн и вся братия убрали тело его, похоронив честно со святыми отцами в пещере.

Таковы были монахи Феодосиева монастыря, которые сияют и по смерти, как светила, и молят Бога за здесь живущую братию, и за всех работающих в доме Божией Матери, и за мирскую братию, и за приходящих и жертвующих в монастырь, в котором и доныне добродетельной жизнью живут сообща, все вместе, в пении и молитвах, и в послушании, на славу всемогущему Богу и Пречистой Его Матери, соблюдаемые молитвами святых отцов Антония и Феодосия.

Да сподобит и нас Господь молитвами их избежать сетей ловящего нас дьявола и оказаться в том месте, где обретаются отцы Антоний и Феодосии. И призовем, братья, блаженных тех отцов и чудотворцев быть помощниками и молитвенниками к Господу Богу, чтобы не быть нам отлученными от преподобных тех черноризцев и отторженными от блаженного и святого того места, и не лишиться того, чтобы оно оставалось жилищем пренепорочной и Пречистой Девы, как Она Сама обещала; да будем стремиться и остальные дни жизни своей проводить в покаянии и угождении Богу. Да будет же всем нам милость получить жизнь вечную о Христе Иисусе, о Господе нашем, Ему же слава и держава с Отцом и Пресвятым и Животворящим Духом.

В житии св. Мартина Турского , написанном его учеником, Сульпицием Севером, содержится интересный пример бесовских козней в связи со странными "физическими" явлениями... Некий юноша по имени Анатолий монашествовал возле монастыря св. Мартина, но … стал жертвой бесовских наваждений. Он воображал, что беседует с Ангелами, и, чтобы убедить других в его святости, эти "Ангелы" обещали ему дать "сияющие одежды с небес" как знак того, что "сила Господня" обитает в этом юноше. Однажды около полуночи возле его скита послышался громкий топот танцующих ног и ропот как бы множества голосов, и келья Анатолия озарилась ослепительным светом. Затем наступила тишина, и заблудший появился на пороге кельи в своей "небесной" одежде. "Принесли свет, и все внимательно рассмотрели одеяние. Оно было удивительно мягко, с необыкновенным блеском и ярко-алого цвета, но невозможно было определить, что это за материя. В то же время, при самом пристальном осмотре и на ощупь оно казалось одеждой и ничем другим". На следующее утро духовный отец Анатолия взял его за руку, чтобы отвести к св. Мартину и узнать, не козни ли это дьявола. Заблудший в страхе отказывался идти, а "когда его принудили идти против его воли, одежда исчезла под руками тех, кто его вел". Автор повествования говорит в заключение, что "дьявол не в силах был продолжать свои наваждения или скрывать их природу, когда они должны были предстать перед глазами св. Мартина". "Настолько он владел силой видеть дьявола, что он узнавал его под любой личиной, в его ли собственном виде или в разных обличиях "духовного зла" - в том числе и в виде языческих богов или под видом Самого Христа, в царских одеждах, в короне, озаренного ярким красным светом".

(Еп. Игнатий. Отечник)

Достопамятные сказания:

Авва Пимен говорил: “В Писании сказано: “Яже видели очи твои, глаголи,” - а я советую вам не говорить даже и о том, что осязали вы своими руками. Один брат был обманут точно таким образом. Представилось ему, будто брат его грешит с женщиной. Долго боролся он сам с собой, наконец, подошел, толкнул их ногой, думая, что это в самом деле они, и сказал: “Полно вам, долго ли еще?” Но оказалось, что то были снопы пшеницы. Потому-то я и говорю вам: не обличайте, если даже и осязаете своими руками.”

Посмертные вещания преподобного Нила Мироточивого Афонского:

Пришел также в этот скит некто, именем Константин, положил начало, но подвизаться стал в добродетелях без дозволения духовника, желая достичь меры Андрея и сравняться с ним в добродетелях (т. е. в подвигах), ибо Константин завидовал Андрею, получившему благодать исцелять всякий недуг и всякую немощь.

Вопросил Константин одного брата, каким образом Андрей получил благодать сию? Брат говорит ему, что для получения сей благодати Андрей употребил большой подвиг. Спрашивает Константин: «Какой подвиг он для этого употребил?» Брат говорит ему: «Подвиг его был сей: хлебом не насыщался никогда, воды никогда вдоволь не пил, двое суток простаивал неподвижно на молитве, полагая по 1000 и по 2000 поклонов, не знал ни вкуса варева, ни вина». Константину показалось это легко, но для виду он притворился, что ему это представляется трудным и сказал брату: «Ну, где мне возмочь таким подвигом подвизаться, да поможет мне Бог, хотя таким, каким я есм, пребыть». Удалился он от брата, пришел в свою келлию и взялся за подвиг Андрея, описанный в беседе (братом).

Через три дня после того его постригли в монахи, наименовали Кунавом. Спустя некоторое время по пострижении он по своей гордости начал подвизаться самочинно, без дозволения духовника. Пошел он тайно в одно скрытое место, там подвизался в одиночестве, с такою ревностию подвизался несчастный, что превзошел Андрея, но цель у него была не такая как у Андрея, но гордая, чтобы достичь чудотворения. Так продолжал он пять месяцев производить суетный подвиг свой, ел однажды в седмицу несколько сухарей и выпивал немного воды; сон же принимал, только приклонясь к стене на малое время.

Когда так прошло пять месяцев, пришел Кунаву помысл и сказал ему: «Такой великий подвиг ты совершаешь и, почем знать, может быть, Бог уже принял молитву твою? Вымой же лампаду, вложи в нее новую светильню, возьми чистого масла и поставь перед собою во время молитвы твоей; если лампада зажжется сама собою, тогда, значит, исполнилось желание твое и принял Бог молитву твою, а теперь, почем ты знаешь, каким имеет тебя Бог». Принял несчастный такую злую мысль, сделал как подсказал ему помысл, три дня молился пред этой лампадой, но светильня не загоралась. Тогда стал говорить несчастный: «Господи, даждь мне благодать, чтобы сделаться мне целителем, лечить всякий недуг и всякую немощь! Даждь, Господи, просимое и не хочу я спасения! Даждь мне только одну эту благодать, а потом мучай меня! Даждь мне благодать исцеления, а потом сожги в огне негасимом!» Когда так говорил несчастный, вдруг, по мечтательному действию бесовскому зажглась лампада, появился бес во образе Андрея и говорит ему: «Радуйся, отче Кунаве, превзошел ты меня в добродетелях (т. е. в подвиге). Ибо был я на молитве вне келлии моей; во время молитвы моей увидал сияние светящегося света, которое искало, кружась, на чье бы жилище опуститься, не находило сияние достойного ни одного чистого сосуда, чтобы поселиться на нем, так дошло до тебя и взошло в жилище твое; вот почему я пришел посмотреть на тебя и спросить тебя, какое средство употребил ты, чтобы получить такую благодать от Бога. Когда я шел к тебе, встретил меня на дороге ангел и сказал мне: "Зачем печалишься, Андрей, что Кунав получил такую благодать? Получил он за то, что превзошел собственные добродетели (т. е. подвиги) твои"». И стал пересказывать бес во образе Андрея все подвиги, которые совершал Кунав в течение этих пяти месяцев.

Когда он еще говорил это, пришел и другой бес, сильно сияющий светом, которым блистал, как солнце, и сказал ему: «Радуйся, Кунаве, потому что угодил ты Царице Небесной; она сама идет посетить тебя, посмотреть на ангельскую жизнь твою и твой великий подвиг. Выходи же встретить ее и поклониться ей как царице». Услыхав это, несчастный пошел встречать царицу. Говорит лукавый Кунаву: «Берегись, чтобы не назвать ее по имени, ибо она скромная и, если услышит от тебя свое имя, то разгневается и не даст тебе благодати исцелений». Спрашивает Кунав: «Как же мне ей говорить?» Отвечает бес: «Говори слова: "Радуйся, царица земли, добродетель мою удостоившая! Виждь труд мой, подвиг мой, скорбь мою, и даждь мне благодать исцелений"».

В то время, как он говорил это, пришел другой бес светящийся и сказал: «Приготовим трон царице, ибо идет она». Говорит другой бес: «Мы пойдем с Кунавом, чтобы встретить ее, а ты приготовляй трон». Пошел несчастный Кунав с бесом и поклонились оба бесу, якобы Царице Спасения; Кунав сказал так, как научил его бес. Бес же во образе царицы, увидав, что Кунав, поклонился ему, восстал с трона своего, обнял, поцеловал его и сказал: «Желательно было мне, чадо мое, только взглянуть на тебя и удостоилась сего слава моя. Требуй же теперь от меня чего желаешь». И уступила она ему трон свой, бес возвел Кунава на трон, сам сел пониже и сказал Кунаву: «Вот я даю тебе славу мою вместе с благодатию моею; даю тебе и дар исцелений. Сиди на троне, достойном тебя; я же, как недостойная, буду сидеть пониже на троне». И сидел несчастный на проклятом троне. И сказал бес другим бесам: «Отныне недостойна я владеть вами, но пусть он имеет власть над вами здесь на земле, и да повинуетесь ему. Сего ради поклонитесь ему, как вашей царице».

Тотчас мечтательно пали все бесы и поклонились Кунаву. Тогда говорят бесы несчастному Кунаву с мечтательною (т.е. с возносящею) лестию: «Вострепетали херувимы и серафимы, увидев славу твою, и мы чудимся, как сподобился ты такой славы». Бедный Кунав говорит со вздохом: «Ах, какой труд мне был и какую скорбь я имел, чтобы получить такую славу!» Бесы говорят: «Весьма потрудился ты, потому и получил такую славу с благодатию исцелений. Ее дала тебе царица, но если ты не пойдешь и к сыну ее, то не возможешь принять благодати исцелений». Царица говорит: «Возьмите, снесите его, чтобы он поклонился сыну моему, да примет благодать исцелений, ибо после того, как примет сию благодать, имеет еще прожить шестьдесят лет на земле». Как только сказала это проклятая царица, сейчас схватили Кунава бесы вместе с троном его, представляя себя ему во образе ангелов, один во образе Гавриила, другой во образе Михаила; вознесли они его до первого неба и оттуда вдруг сбросили Кунава, как Денницу; упал он на каменную плиту и вместо того, чтобы жить еще 60 лет, несчастный обратился в шестьсот кусков. Была полночь, когда он упал.

Такое же высокоумие было и у другого брата в скиту Сервия; сей тоже подвизался, чтобы получить благодать исцелений, в течение 15 дней выходил по ночам из келлии в полночь, молился и, когда молился, увидал свержение Кунава. - Увидав это жалостное зрелище, брат удивился и сказал: «Что означает сие? Мечтание ли это было, или какая праведная душа сверглась?» Когда так размышлял о сем, послал Бог ангела к нему, и тот вдруг явился перед ним, как будто инок-скитянин. Сказали они друг другу молитву; по совершении молитвы ангел говорит: «Что такое сверглось, авва?» Говорит брат: «Не знаю!» Ангел говорит: «Послушай меня, авва: ни привидение это, ни душа праведная, но это человек, именем Кунав, монах Сервия; он низвергся за то, что утаевал свои помыслы от духовника, возмечтал подвизаться ради чудес, просил себе у Бога чудес, о спасении же своем нисколько не думал, за это забвен он оказался Богом и возобладали над ним бесы».

И сказал ангел: «Блажен, кто не таит никакого помысла от духовника, и горе тому, кто подвизается самочинно, по собственному произволу, без совета с духовником». Ангел сотворил молитву и сказал: «Иди, объяви гордостный помысел твой и гордостный подвиг твой духовнику, чтобы и тебе не прельститься, как и Кунаве, ибо подвиг твой не угоден Богу». Ангел вознесся на небо, а брат остался один в размышлении.

Утром пошел он к Сервию, возвестив ему все по порядку. Когда Сервий услыхал такое дело, то вздохнул и сказал: «Позвони, чтобы сошлась вся братия».

Позвонили в погребальный колокол, братия подумала, что кто-нибудь умер; собрались иноки, Сервий возвестил о погибели Кунава. Вся братия содрогнулась, услыхав о сем.

И сказал Сервий: «Поняли ли вы, чада мои, какою погибелью погиб Кунав?! Смотрите же, чтобы и из вас кого-либо не похитил лев тщеславия!»

(Посмертные вещания преподобного Нила Мироточивого Афонского. Глава 13. Впадение Кунава в прелесть и его погибель)

Некто по имени Малпас, ведя род свой из Эдессы, в одно время стал изобретателем ереси евхитов, тогда как проводил высокое житие и переносил самые тяжкие труды и скорби. Ибо говорят, что, быв учеником блаженного Иулиана, называемого Савою, на короткое время ходил с ним на Синай и в Египет и видел великих отцов того времени, видел блаженного Антония, слышал от него таинственные словеса, изглаголанные им о чистоте и спасении душ: слышал тонкие вопросы о страстях, в которых Антоний объяснял, что ум, по очищении своем, имеет созерцания духовных таин и что душа может, по благодати, сподобиться бесстрастия, когда деланием заповедей совлечется ветхих страстей и придет в здравие первобытного своего естества. И когда Малпас в цвете юности своей выслушал слова сии, воспламенился как огонь и пришел в свой город; и, так как возгорелась в нем страсть славолюбия, избрал себе отшельническую храмину и посвятил себя на дела и жестокие скорби и непрестанные молитвы. И когда возгорелась в нем страсть непомерного славолюбия, то есть надежда достигнуть ему тех высоких дарований, о которых он слышал, так как не обучился он искусству противоборствовать врагам истины, не уразумел козней, обманов и ухищрений супостата, какими сильных и крепких увлекает он в погибель, надеялся же только на дела, на скорби, на нестяжательность, на подвижничество, на воздержание, не приобретши самоуничижения, смирения, сердечного сокрушения, - сих непреодолимых оружий при сопротивлении лукавого, не памятуя и Писания, которое говорит: когда исполните дела, сохраните заповеди, претерпите скорби, почитайте себя рабами непотребными; а напротив того, разжигаем был высоким о себе самомнением, основанным на делании им жития своего, и сгорал желанием высоких даров, о которых слышал, - по истечении многого времени, когда диавол увидел, что нет у него делания смирения, а только вожделевает созерцания, чтобы ощутить тайны, о которых слышал, явился ему в безмерном свете, говоря: "Я - утешитель, и послан к тебе от Отца, чтобы сподобить тебя видеть созерцание, которого желаешь за дела свои, дать тебе бесстрастие и на будущее время упокоить тебя от дел". Взамен же сего злокозненный потребовал поклонения у сего бедного. И этот объюродевший, поелику не ощутил брани лукавого, немедленно с радостию принял его, и поклонился ему, и тот же час стал под властию его. И враг, вместо Божественного созерцания, наполнил его бесовскими мечтаниями, сделал, что перестал он трудиться ради истины, возвысил его и поругался над ним тщетною надеждою бесстрастия, говоря ему: "Теперь не имеешь ты нужды в делах, в злостраданиях тела, в борьбе со страстями и похотями"; и сделал его ересеначальником евхитов. Когда же умножились они и явно стало мерзкое и неправое их учение, изгнаны они были тогдашним епископом.
И еще некто другой, по имени Асинас, в том же городе Эдессе, сочинив многие трилогии, которые поются и доныне, проводил высокое житие и безрассудно связывал себя самыми трудными делами, пока не прославился. Его обольстил диавол, вывел из келии его и поставил на верху горы, называемой Сторий, заключил с ним договор, показал ему образ колесниц и конников и сказал ему: "Бог послал меня поять тебя в рай, как Илию". И как скоро вдался тот в обман младенческим своим разумом и взошел на колесницу, разрушилась вся эта мечта, низринулся он с великой высоты, упал оттуда на землю и умер смертию, достойною смеха.

(Преподобный Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 55)

Был некто Валент, родом из Палестины, по духу гордый… Этот Валент долго жил с нами в пустыне, много изнурял плоть свою и по жизни был великим подвижником, но потом, обольщенный духом самомнения и гордости, впал в крайнее высокомерие, так что сделался игралищем бесов. Надмившись пагубною страстью самомнения, он стал мечтать, наконец, в самообольщении, что с ним беседуют Ангелы и при всяком деле служат ему.

Вот что рассказывали о нем люди, хорошо его знавшие:

Однажды, в глубокий вечер, когда было уже темно, он плел корзины и уронил шило на пол. Долго он не находил его, как вдруг по наваждению бесовскому явился в келлии зажженный светильник. С ним нашел он потерянное шило. Это дало новую пищу его надмению. В упоении гордости подвижник еще более возмечтал о себе, так что стал наконец презирать и самые Тайны Христовы.

Однажды какие-то странники принесли в церковь для братии плоды. Блаженный Макарий, пресвитер наш, разослал их по келлиям, по горсти каждому брату, в том числе и этому Валенту. Получив плоды, Валент обругал и избил принесшего и сказал ему: "Ступай, скажи Макарию, что я не хуже его, что он посылает мне благословение?"

Узнав из этого, что Валент находится в обольщении, Макарий через день пошел увещевать его и сказал ему: "Брат Валент! Ты в обольщении, перестань и помолись Богу". Но Валент не внимал увещаниям отца Макария. А так как тот не послушал убеждений его, то он и ушел в сильной скорби о падении Валента. Диавол же, уверившись, что Валент совершенно предался обману его, принимает на себя вид Спасителя и ночью приходит к нему, окруженный сонмом демонов в образе Ангелов, с зажженными светильниками. И вот, является огненный круг, и в середине его Валент видит как бы Спасителя. Один из демонов, в образе Ангела, подходит к нему и говорит: "Ты благоугодил Христу своими подвигами и свободой жизни, и Он пришел видеть тебя. Итак, ничего другого не делай, а только, став вдали и увидев Его, стоящего среди всего сонма, пади и поклонись ему, потом иди в свою келлию".

Валент вышел и, увидев множество духов со светильниками на расстоянии около стадии, пал и поклонился антихристу. Обольщенный до того простер свое безумие, что, придя на другой день в церковь, сказал при всей братии: "Я не имею нужды в приобщении - сегодня я видел Христа".

Тогда святые отцы связали его цепями и в течение года вылечили, истребив гордость его молитвами, разнообразным унижением и суровой жизнью, как говорится, врачуя противное противным.

(Епископ Еленопольский Палладий. Лавсаик)

Старец. Из этого рода прелести возникли пагубные ереси, расколы, безбожие, богохульство. Несчастнейшее видимое последствие его есть неправильная, зловредная для себя и для ближних деятельность, – зло, несмотря на ясность его и обширность, мало примечаемое и мало понимаемое. Случаются с зараженными “мнением” делателями молитвы и несчастья, очевидные для всех, но редко: потому что “мнение”, приводя ум в ужаснейшее заблуждение, не приводит его к исступлению, как приводит расстроенное воображение. – На Валаамском острове, в отдаленной пустынной хижине, жил схимонах Порфирий, которого и я видел. Он занимался подвигом молитвы. Какого рода был этот подвиг, – положительно не знаю. Можно догадываться о неправильности его по любимому чтению схимонаха: он высоко ценил книгу западного писателя Фомы Кемпийского, о подражании Иисусу Христу, и руководствовался ею. Книга эта написана из “мнения”. Порфирий однажды вечером, в осеннее время, посетил старцев скита, от которого невдалеке была его пустыня. Когда он прощался со старцами, они предостерегали его, говоря: “Не вздумай пройти по льду: лед только что встал, и очень тонок”. Пустыня Порфирия отделялась от скита глубоким заливом Ладожского озера, который надо было обходить. Схимонах отвечал тихим голосом, с наружною скромностью: “Я уже легок стал”. Он ушел. Через короткое время послышался отчаянный крик. Скитские старцы встревожились, выбежали. Было темно; не скоро нашли место, на котором совершилось несчастье, не скоро нашли средства достать утопшего; вытащили тело, уже оставленное душою».

(Святитель Игнатий (Брянчанинов). Аскетические опыты. Том 1. О молитве Иисусовой. Отдел II.)

Для того чтоб иметь особую осторожность и трезвость к разного рода "светлым" и ярким явлениям внутри и вовне нас, приведем здесь некоторые весьма поучительные повести из писаний отцов, раскрывающие многообразие, хитросплетенность и коварство бесовских обольщений.

Святой епископ Игнатий Брянчанинов говорит, что "демоны стараются ввести человека в общение с собою и в подчинение себе не всегда явно греховными помышлениями; они внушают первоначально действия, не имеющие в себе по-видимому ничего предосудительного, часто по видимому добрые, а потом уже; получив влияние и власть над человеком, ввергают его в беззакония, которые, таким образом, суть последствия первоначального последования внушениям демонов».

Интересные и весьма поучительные случаи описывает один святогорец, монах, живший на Афоне в девятнадцатом веке, посещавший многие достопримечательные места на Святой горе и описавший свои впечатления в письмах к своим друзьям в России [Письма святогорца к друзьям в России. Санкт-Петербург, 1850 г., часть 2 ].

Когда автор писем направлялся с одним монахом Святой горы в келью того монаха, то проходя по пути мимо исполинской скалы, возвышавшейся над пропастью, тот поведал такую историю, связанную с этим местом: до последней турецкой войны спасался здесь грек, который был из знатного рода, но, отказавшись от всех прав своих на славу и почести света, он избрал пустынную жизнь. Нужно полагать, что в подвигах он был чрезвычайно силен, иначе не раздразнил бы беса. Тогда как все попытки в мысленной брани с пустынником остались для беса напрасными, он нашел в нем слабую сторону и его собственное сердце и разум употребил орудиями к его дивному падению. Бес вскружил голову пустынника мыслями о высоте его подвигов, убедил его разум представлением разнообразия и строгости и множества их, и таким образом мало-помалу, со временем, довел несчастного до такого заблуждения, что он стал желать таинственных видений и очевидных опытов проявления духовного мира. Когда таким образом укоренилась в нем глубоко гордость и самомнение, демон стал действовать решительно! Он начал являться пустыннику в виде Ангела и беседовать с ним. Несчастный до того верил словам "ангельским" и собственной своей мысли, что начал желать служения Церкви в архиерейском сане, которого, по словам "ангела", он давно достоин и к которому предназначен Самим Господом. Значение родных его в свете слишком занимало его воображение и слава их имени щекотала мысль забывшегося подвижника. Недоставало только случая, который бы мог его вызвать из пустыни в мир... Но у беса за этим дело не станет. Однажды, когда пустынник был слишком занят высоким своим предназначением в будущем и, придумывая средства к достижению своей цели, погрузился в глубокую задумчивость, вдруг кто-то брякнул крылечным кольцом. Пустынник вздрогнул, перекрестился и, нашептывая молитву, подошел к двери:

Кто там? – спросил он.

Такие-то, – отозвались из-за двери, – мы с твоей родины, принесли тебе от родных твоих поклон и еще кое-что. Мы с важным к тебе поручением; позволь войти к тебе и переговорить с тобою, святой отец.

Пустынник отпер дверь и два незнакомца почтительно приветствовали его.

Прошу пожаловать, – скромно произнес пустынник, отворяя дверь. Незнакомцы вошли. Хозяин усадил своих гостей на циновочный диван и сам сел против них. Наконец пустынник спросил о цели их посещения, незнакомцы стали говорить:

Вот что мы должны сказать тебе, святой отец: ты знаешь, как мы страдаем в подданстве Порты, как угнетены мы, наши семейства, наша вера и самая наша Церковь... Ты, конечно, это сам знаешь...

Да, так, – с чувством проговорил пустынник, – что ж из этого?

Ты знаешь, верно, и то, – продолжал тот же незнакомец, – что война у турок с Россией кончилась миром, чрезвычайно для нас выгодным, теперь нам дана возможность и свобода жить по-христиански... Но вот беда: у нас, на твоей родине, нет епископа. А без епископа может ли быть Церковь, в силах ли мы управляться сами собою? Кто отразит от нас хищничество турок? Между тем мы знаем твоих родных, знаем и тебя и твою жизнь; а потому прости нас, что мы тебя, без твоего согласия, выпросили себе в епископа. Вот на это и турецкий ферман, а при нем и патриаршая грамота. – Незнакомцы вынули бумаги и передали их пустыннику.

Помилуйте! – возразил пустынник, смиренно потупив глаза, а между тем готовый прыгать от радости. – Мне ли принять жезл пастырского правления, когда я и сам собою не в силах владеть? Мне ли взять на себя бремя апостольского служения, когда я чувствую мои собственные немощи и множество грехов? Нет, чада, отрекаюсь от того, что выше сил моих! К тому же – моя пустыня мне рай, я дал обет пред Богом – умереть здесь...

Как хочешь думай о себе, святой отец, – отвечали незнакомцы, – а глас народа – глас Божий: воля правительства – воля Божия! Ты знаешь, что общественная польза предпочтительнее нашей собственной. А ферман на что? – Нет, отец, не отрекайся!.. Церковь тебя зовет. Если ничто тебя не трогает, ни бедствия народа, ни семейные наши горести, так ужели и нужда Церкви для тебя ничего не значит?

Когда так, – отвечал наконец пустынник, по некотором размышлении, – согласен.

Итак, отец, поторопись! – заметили гости. – Чем скорее отправимся, тем лучше: невдалеке отсюда, на дороге нас ждут мулы и провожатые.

Пока пустынник собирался, что-то укладывал в мешок свой, незнакомцы не переставали торопить его. Наконец они начали подниматься этой тропинкою на самую высоту скалы: тяжелая грусть и смутное предчувствие теснили грудь подвижника; он тосковал о разлуке со своей пустынью. Когда они поднялись туда, на самый высокий пункт скалы, несчастный не хотел уйти, не посмотревши еще раз на неземные красоты своей строгой пустыни; все трое они стояли на скале: под ногами их лежала пропасть... Пустынник был так неосторожен, что при беседе с незнакомцами подошел с ними на самый отвесный край скалы. И тут сильный толчок в спину сбросил его, как вихрем сорванный с дерева осенний листок, в бездну, со скалы раздался свист, и сатанинский хохот разнесся над пустыней.

Несчастный, впрочем, не убился до смерти. Бог дал ему время для покаяния и послал к нему инока из соседней кельи. Низверженный был весь изломан, самый череп его разбит, кровь ручьями текла из ран, однако ж он имел довольно времени и силы рассказать подробности своей жизни и искушения, просил у знавших его отшельников поминовения и молитв, и на руках плачущего инока испустил дух. После ужасного своего искушения он не более трех часов был жив.

Святогорец, услышавши этот страшный случай, стоя на той самой скале, удивлялся больше тому, что, падая с такой высоты, тот несчастный монах еще оставался жив: "Верно, он имел своего рода добродетели, ради которых не оставил его Господь умереть без покаяния", – заключает автор писем эту повесть [Письма Святогорца к друзьям в России. Письмо 12 ].

Опять: из писем Святогорца видно, что демоны далеко не всегда боятся и наших молитв, но даже могут поощрять многие наши неправильные молитвенные старания.

"Демон не столько силен, сколько хитер и многосторонен в искушениях", – говорит афонец и приводит такую историю: жил у них в монастыре один русский старец, он имел сердечное влечение к молитве, но не разумел достоинства и важности послушания, и вот он стал уклоняться от общих монастырских послушаний и уходить в лес для молитвы. Помысел все чаще и чаще твердил ему, что молитва – это свойство ангельского духа и пища души, а работы – потребность житейская, мирская и суетная; так он все более и более уклонялся в самочиние, пока не стали у него появляться мысли о высоте своего подвига и жизни. Наконец ему стал являться "светлый ангел" и благословлять его молитвенный подвиг, самыми убедительными доводами он превозносил молитву и принижал братское послушание. Неизвестно, чем бы кончилось дело, но на поведение брата обратил внимание один старец из греков. Он подробно распросил брата и испугался за него, услышав о его видениях. Тогда он сделал ему строгое наставление, он говорил такие слова: "Тебя погубит демон, он сведет тебя с ума за твои самовольные молитвенные подвиги, твоя молитва вменяется тебе в грех и доставляет демону свободный к тебе доступ. Тебе является сатана, а не Ангел. Испытай это, если хочешь: не уходи в лес, работай с братьями, келейный канон же исполняй в келье твоей, а когда "ангел" этот явится пред тобой, то ты не обращай на него никакого внимания и строго держись твоей молитвы..." – И еще многое в таком же духе сказал старец, так что тот русский монах серьезно испугался и послушался. Он так и сделал – поработав с братьями, пошел молиться в свою келью. И точно – "ангел" опять является, но старец – никакого внимания к нему, даже не смотрит на него. И "светлый ангел" – взбесился, вместо прекрасного и молниезрачного юноши вдруг очутился гадкий эфиоп с сверкающими, как огонь, глазами и пустился скакать перед молящимся братом. Напрасно тот крестился и учащал поклоны, надеясь отогнать демона, – тот не уходил и не давал совершать канон. Наконец брат в негодовании со всей силой хлестнул беса четками, а тот своей лапой ударил монаха по уху и исчез как дым. С той поры несчастный брат оглох и поныне – повествует Святогорец – тем ухом ничего не слышит.

Вслед за этим рассказом автор писем замечает, что искушения монахов в пустыне еще более опасные, и вследствие того на Афоне принято за правило у каждого из отходящих на безмолвие в пустыню: решительно не принимать никаких видений и смиренным сознанием своего недостоинства и греховности отрекать явления духовного мира, какие бы то ни было. Далее он приводит такие случаи.

Пустынник высокой жизни и редких подвигов однажды тихо нашептывал молитву в своей келье вечером. Вдруг разлился пред ним ослепительный свет и юноша ангельской красоты предстал пред пустынником. Принявши себе за правило чуждаться чувственных явлений, какого бы рода они ни были, пустынник спокойно оставался на своем месте и, нашептывая молитву, не обращал внимания на привидение. Между тем юноша не исчезал. Это удивило пустынника потому более, что ни креста, ни молитвы не боялся явившийся. – Кто ты? – строго спросил его наконец пустынник.

Я твой Ангел-хранитель, – кротко отвечал явившийся.

Зачем же ты сюда? – спросил пустынник. – Мне приказано от Господа Бога, – сказал тот, – посетить тебя в моем настоящем виде, и я пришел к тебе.

Я не нуждаюсь в этом, – заметил пустынник, встал и начал молиться.

Ангел не исчезал и, казалось, сам молился с молившимся старцем. Пустынник не понимал, что за странное явление. Если это демон, рассуждал он сам в себе, крест и молитва, конечно, сокрушили бы его и уничтожили призрак.

Чем ты уверишь меня, – спросил по некотором раздумьи пустынник явившегося, – что ты действительно Ангел Божий?

Чем угодно, – отвечал тот. – Ты знаешь, – продолжал ангел, – что демоны боятся силы крестной и знамения креста, но я не боюсь. Я поклоняюсь Богу, поклоняюсь, как видишь, и кресту... – Тут ангел перекрестился и в умилительном благоговении пал пред изображением Креста Христова. Пустынник поколебался.

Чего еще требуешь от меня? – спросил его ангел, поднявшись от земли. – Ты видишь, что я не только не боюсь креста, но и поклоняюсь ему: значит, я – Ангел-хранитель твой.

Может быть, – спокойно сказал пустынник, – но все-таки ты мне не нужен в твоем чувственном виде: у нас Ангелы-хранители невидимы!

Так ты еще не веришь мне? – снова спросил ангел пустынника.

Никогда и не поверю, – решительно отвечал старец. – С Богом отойди от меня, кто бы ты ни был, хоть бы самый Архангел; мне нет нужды в твоем видимом присутствии. Ты меня отвлекаешь от молитвы, а это одно уже доказывает, что ты не Ангел.

Напрасно! – возразил тот. – Я не уйду от тебя, потому что мне повелено оставаться при тебе.

Твоя воля, – хладнокровно сказал пустынник, – без спросу и приказания духовника я тебя знать не хочу, уйди от меня! Ты не нужен мне в этом виде. – И пустынник встал на молитву; а между тем ангел сделался невидимым, обещаясь в следующую ночь опять явиться таким же образом.

Когда рассвело, пустынник пришел к своему духовнику и рассказал ему о видении. Духовник задумался: поклоняться кресту, знаменаться крестом и не бояться молитвы – это свойства не демонских действий. Впрочем, духовник запретил пустыннику и говорить и заниматься видением, если оно повторится, а знать только молитву и не обращать внимания на проявление духовного мира. Так пустынник и поступил.

Между тем, для разрешения своих недоумений касательно пустынникова видения, духовник отнесся к одному из старцев, известному здесь, на Афоне, опытами созерцательной жизни, даром рассуждения и строгой наблюдательности за прилогами демона, и просил его советов: "что делать пустыннику при подобных явлениях?"

Ничего, – отвечал тот, – знать только себя и Бога.

Что ж ты думаешь о поклонении кресту явившегося юноши: действительно ли он Ангел? – спросил духовник старца.

Может быть, – отвечал тот, – но всего вернее, что это демон...

А знамение креста, которого не боится юноша? А лобызание креста? – возразил духовник. – Что об этом скажешь?

То же, что и о самом видении, – отвечал старец. Потом по некотором размышлении он продолжал. – Ты знаешь и, конечно, согласен, что чем выше наш путь к Богу, тем опаснее и многоразличнее наша брань с сатаною; чтоб показать в нас Свою силу и обличить с тем вместе немощь сатаны, Бог иногда попускает ему действовать и ратовать на нас так, как только он сам, лукавый, хочет и может. Вследствие вот такого попущения Божия самый крест для беса может быть не страшен, не страшно и все то, что в других случаях для него грозно и убийственно, как Божий гнев.

Что ж остается делать пустыннику, если будет повторяться видение? – спросил духовник старца. – Может быть, и действительно является ему Ангел?

Хотя бы явившийся принял вид и Самого Христа, – сказал старец, – что ж за беда? По вознесении Господа для нас полезнее вера в Него, нежели видение. Одно здесь требуется: не обращать внимания на явление, а заниматься своим делом, то есть молитвою. Пусть является и Ангел: что ж за беда? Мы имеем дело и молитвенные отношения к Богу, к нашему Владыке и Господу, а Ангел не более как раб Его и служитель... Посуди же: хорошо ли прервать беседу с Господом и заняться Его слугою? Если и действительно является твоему пустыннику Ангел Божий, не принимать его!.. Ангел никогда не оскорбится нашею невнимательностью к нему во время молитвы, потому что он знает божественную важность наших отношений молитвенных к Богу, и не только никогда нас не будет отвлекать от них, но напротив того, более еще возбуждать должен к точному и постоянному исполнению их. А если ангел огорчается нашим хладнокровием к его присутствию и препятствует нашим молитвенным беседам с Богом, такой ангел, хоть бы и сам был весь в крестах, а не только лобызал крест, – не принимай его: он противник!.. Итак, мой совет один и тот же: не только принимать, но не должно даже и желать чувственных проявлений духовного мира, потому что нам нет в них нужды, ни пользы, а опасностей бездна. В нашей мысленной брани мы всего лучше видим действия сил, противоположных между собою: мы знаем в ней – каков сатана в своем бесстыдстве и скверных помыслах, и ясно видим – как светлы, чисты и непорочны Ангелы в проявлении мирных и спокойных мыслей, которые наводятся ими на наше сердце, в то самое время как сатана обуревает нас всевозможными нечистотами кичливых, корыстных и блудных мечтаний, неистовством гнева и прочее и прочее. Чего же еще более? К чему чувственное явление Ангела или сатаны, когда мы слишком хорошо знаем их и без этого?

Чтоб убедить тебя в справедливости слов моих, – продолжал старец, – то есть что не должно принимать явлений, потому что они опасны, послушай, что я скажу тебе про моего соседа-пустынника: ему в ночное время, когда он только становился на молитву, казалось, что крест, висевший в переднем углу кельи, вдруг загорается ослепительным светом, ярче солнца. Сияние этой славы креста так действовало на сердце молившегося, что он бывал вне себя от радости. Когда сосед открылся мне в этом, я с первого раза приписал подобное явление демонской игре; впрочем, мне захотелось проверить опытом видение. Для этого, собственно, я отправился на ночь к моему соседу. Когда смеркалось, мы расселись по углам кельи. "Послушай, брат, – сказал я хозяину, – по моему недостоинству, я думаю, для меня невидим будет свет, который исходит от твоего креста, поэтому – когда ты заметишь, по обыкновению, это чудо, скажи мне". Хозяин проговорил: "хорошо", и мы молча начали перебирать четки в глубокой тьме пустынного вечера. Не прошло и часа, как мой хозяин торжествующим голосом воскликнул: "Отче! Свет исходит от креста; я не могу даже смотреть на него... Радость моего сердца неизъяснима... Я вне себя от восхищения духа этим видением, от теплоты Божественного света!" – "Перекрестись!" – прошептал я ему. "Не могу, отче, – возопил он, – радость до того меня обессилила, что нет мочи руки поднять!" – "Несчастный!" – горько произнес я и, бросившись к нему, окрестил его. "Несчастный! – повторил я. – До чего ты довел себя твоим безрассудством, твоею гордостью! Продолжается ли еще свет или уже нет его?" – спросил я потом соседа. "Ничего нет, – отвечал тот, – теперь темно по-прежнему". Видишь, что бывает с нашим братом, – заметил старец духовнику...

Когда духовник передавал мне беседу его со старцем, говорит автор писем, слова последнего я принял с полным убеждением, приводя себе на память святого Никиту, киевского затворника. И этого отшельника предостерегали от искушений сатаны: значит, можно полагать наверное, что и Никита требовал от явившегося ангела знамения креста, и самая молитва, притом непрестанная, которою занимался бес в виду затворника, должна была по необходимости сопровождаться в известных местах крестом и поклонением пред образом, без которого, конечно, не мог быть св. Никита. Не будь этих признаков в молитве ангела, затворник мог бы тотчас догадаться и узнать под светлым видением действие ангела тьмы. Значит, бывают искушения такого рода, где Бог попускает сатане действовать так, что ни молитва, ни крест не производят на него страха и смятения. Конечно, это уже непроницаемые судьбы нашего Бога. Одно можно только из этого заключить: что все, что ни делает с нами Господь, что ни попускает сатане, – все для того, чтоб мы, проходя различные степени искушений, самым опытом оправдали справедливость Его слов: Сила моя в немощи совершается (2 Кор. 12, 9) [ 10 ].

Но и в наши дни заметно умножившиеся явления духов в виде Ангелов или таинственных существ из космоса, которые иногда являются с крестами, "молятся" или поучают чему-либо как бы добродетельному и христианскому, совершающиеся чудеса или явно демонические фантастические фокусы, против которых оказываются бессильными молитвы и даже совершаемые священником молебны и освящения, – не подобное ли это вышеописанному попущение Божие действовать сатане "как только сам он хочет и может", так что ему уже "не страшно все то, что в других случаях для него грозно и убийственно"? Только это попущено уже не по высоте жизни нашей, а по причине глубочайшего внутреннего отступления от Бога, от Евангелия, от Православия. Та свобода, с которой демоны теперь обманывают, одурманивают людей, напоминает слово из Святого Писания о пришествии антихриста, что оно по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины... И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи... (2 Фес. 2, 9-11).

Со старцем Иларионом Грузином был такой случай: этот отец подвизался на Афоне в девятнадцатом веке; когда он жил в полном затворе в башне, никого не принимал и никуда не выходил, то бесы вели против него сильнейшую брань. Как-то в окно к старцу старались залезть некоторые паломники, чтоб взять у него благословение, но старец скрылся от них. Демоны же воспользовались случившимся для своих целей и повели осаду. Один раз они в виде паломников залезли в окно и бросились к старцу, стали говорить, что вынуждены были прибегнуть к такой мере, потому что он никого не пускает, а им весьма желательно видеть его как своего соотечественника. Ради него якобы они приехали из столь далекой страны посоветоваться о разных делах. Приняв их за действительных паломников, он вступил с ними в разговор, а это демонам только и было нужно. Они завязали длинную беседу о бедствии своего народа и Церкви, а в заключение сильно надругались над старцем, так избив его, что он пролежал безгласен два месяца [Очерки жизни и подвигов старца иеросхимонаха Илариона Грузина. Джорданвилль, 1986].

Таким сильным искушениям, часто с длящимися долго тяжкими последствиями, подвергаются не только монахи и отшельники, проводящие уединенную жизнь, но и христиане в миру, когда они не по разуму принимают на себя высокие подвиги. Этими своими усилиями они раздражают демонов, но так как подвиги их неправильны, не производят главного, т. е. смиряя тело, не смиряют душу, а незаметно воцаряют в ней сильнейшую гордыню и самомнение, то и благодать Божия не хранит таких делателей, а попускает им ради их же вразумления быть обольщаемыми и осмеиваемыми бесами, дабы чрез это смирить их.

Епископ Игнатий описывает такой современный ему случай: ходил в Александро-Невскую Лавру к отцу Иоанникию за духовными наставлениями некий солдат (в то время и сам будущий владыка обращался к этому наставнику за духовным советом), звали его Павел, он был из недавно обратившихся от раскола, был прежде даже наставником у раскольников, грамотный. Лицо Павла сияло радостью. Но он по возгоревшемуся в нем сильнейшему усердию предался неумеренному и несообразному с его устроением телесному подвигу, имея о душевном подвиге недостаточное понятие.

Однажды ночью Павел стоял на молитве. Внезапно около икон явился солнцеобразный свет и посреди света сияющий белизною голубь. От голубя раздался глас: "Прими меня: я – Святый Дух – пришел соделать тебя моею обителью". Павел выразил радостное согласие. Голубь взошел в него чрез уста, и Павел, изможденный постом и бдением, внезапно ощутил в себе сильнейшую блудную страсть: он кинул молитву, побежал в блудилище. Голодная его страсть сделала насыщение страстью ненасыщаемым. Все блудилища и все доступные для него блудницы сделались его постоянным притоном. Наконец он опомнился. Обольщение свое бесовским явлением и осквернение последствиями прелести изложил в письме к иеросхимонаху Леониду. В письме проявлялось прежнее высокое духовное состояние падшего. Самому епископу Игнатию довелось читать это письмо [Епископ Игнатий Брянчанинов. Т. 5, гл. 11, с. 49].

"Должно заметить, – говорит владыка Игнатий, – что падший дух, желая овладеть Христовым подвижником, не действует властительски, но ищет привлечь согласие человека на предлагаемую прелесть и по получении согласия овладевает изъявившим согласие...", а "Святый Дух действует самовластно, как Бог: приходит в то время, как смирившийся и уничиживший себя человек отнюдь не чает пришествия Его. Внезапно изменяет ум, изменяет сердце. Действием Своим объемлет всю волю и все способности человека, не имеющего возможности размышлять о совершающемся в нем действии" [там же].

А вот случай, который произошел совсем недавно, его поведал один инок. Эта трагическая история приключилась с его родным братом, с которым они оба не так давно обратились к вере, начали посещать храм, стали вместе совершать паломничества по святым местам, бывать в монастырях. Братья занялись и чтением святых отцов и Иисусовой молитвой. Но, видимо, брат инока в этих упражнениях уклонился от правильного пути и впал в самомнение, оттого и случилось следующее: однажды, когда он был один в доме и занимался молитвой, явился пред ним отвратительный бес и стал мешать молитве, брат не устрашился, но смело вступил с бесом в беседу. Он стал увещевать беса покаяться, стал говорить ему о неизреченном милосердии Божием, что даже его Бог может помиловать, если он, бес, покается. И что-то еще наказывал бесу в таком же духе. Бес выслушивал как будто внимательно, потом серьезно задумался и наконец принял вид кающегося, стал молиться, стенать, стал преклоняться пред иконой, в общем – всем видом выражал глубокое сокрушение, раскаяние в содеянном зле и выказывал себя жаждущим скорейшего помилования. Брат завороженно следил за его действиями (видимо, внутренне ликуя). И вот, действительно, через некоторое время на беса как бы сходит какое-то светлое облако, как бы свет, как бы благодать, и он на глазах торжествующего юноши превращается в светлого ангела. И вот этот ангел начинает горячо благодарить брата, кланяться ему в ноги; называет его своим спасителем: благодаря его слову он спасен, он опять святой ангел, – и наконец, он должен отблагодарить брата; бывший бес предлагает быть его всегдашним верным хранителем, войти в него и всегда его хранить и помогать своей возрожденной ангельской силой. Брат в неописуемом восторге, сам вне себя от счастья, соглашается. Ангел входит, и... – брат начинает бесноваться, кричать, ругаться страшными словами, крушить иконы, выбрасывать их в окно, вытворять другие ужасные вещи. Теперь он находится в психиатрической больнице. Иногда он живет и дома с родными, но когда болезнь усиливается, его приходится отвозить в лечебницу, так как поступки его тогда отвратительны. Но когда ему бывает получше, он немного может молиться. Брат его – инок – по многим монастырям разослал просьбу молиться о его несчастном брате».

(Из кн.: Архим. Лазарь (Абашидзе). О тайных недугах души)

В наши дни, когда идёт непрестанная борьба носителей истинных духовных ценностей с теми, кто пытается подменить их новомодными и подчас далёкими от христианского учения веяниями, особую актуальность прибрели пророчества, сделанные несколько веков назад великим подвижником и аскетом ─ преподобным Нилом Мироточивым. Его слова, рождённые личным опытом богопознания, возможно, помогут нынешнему поколению людей найти правильные духовные ориентиры.

Сирота из деревни Святого Петра

Из истории жизни преподобного Нила известно, что на свет он появился в конце XVI века (точная дата неизвестна) в южной части Балканского полуострова. Деревня, где находился дом его родителей ─ людей благочестивых и глубоко набожных, - называлась Айос Петрос тис Кинуриас. По-русски её принято называть просто деревней Святого Петра.

Осиротев ещё в отрочестве, Нил воспитывался своим дядей ─ иеромонахом Макарием, сумевшим жаром своего сердца восполнить отроку утерянное тепло родительской любви. Чутко прослеживая все движения души своего воспитанника, он умело направлял их на путь служения Богу, помогая при этом обогатить свой разум теми познаниями, которые помогли бы ему на этом нелёгком поприще.

Начало иноческого служения

Труды иеромонаха Макария не пропали даром, и юноша в короткий срок постиг не только грамматику греческого языка, благодаря чему, досконально изучил книги Священного Писания, но и проникся мудростью трудов святых отцов церкви. Достигнув подобающего возраста, Нил принял решение навсегда отвергнуть радости тленного мира и посвятить себя иноческому служению.

Исполняя своё намерение, он принял и вскоре после этого был рукоположен вначале в иеродиакона, а затем и в иеромонаха. Совершив этот решительный шаг, определивший всю его дальнейшую жизнь, Нил Мироточивый вместе со своим достопочтенным дядей подвизался в одной из местных обителей, служа Господу и изнуряя плоть строгой аскезой.

Впервые на святой горе

Однако жажда духовного подвига, иссушавшая их души, была столь велика, что жизнь, которую они вели в стенах монастыря, не могла её утолить. Обоих непреодолимо тянуло туда, где горний мир находил своё земное воплощение. Одним из таких мест была гора Афон, уже много веков, почитавшаяся уделом Пресвятой Богородицы, или Её «вертоградом» (виноградником), как она сама сказала об этом святителю Николаю. Туда-то и направили свои стопы благочестивые иноки.

Прибыв на Афон, они прежде всего обошли находившиеся там и пустыни, выбирая место, в полной мере отвечавшее их духовным запросам. Вскоре Господь привёл иноков к незаселённой тогда и покрытой дикой растительностью части горы, издревле носившую название Святые камни.

Юридический аспект пустынножительства

Там, вдали от мира, наполненного грехом и соблазнами, они могли в полной мере предаться безмолвию и молитвенному подвигу. Однако прежде чем соорудить кельи, дядя с племянником отправились в Лавру и испросили благословения её настоятеля, ведавшего, кроме всего прочего, вопросами распределения земельных участков между теми, кто искал спасения на святой горе.

Видя искренность и чистоту намерений своих просителей, игумен великодушно благословил их, подкрепив слова документом на право пользования землёй. В свою очередь, иеромонах Макарий передал ему некую сумму денег, как бы выражая тем свою глубокую признательность и сыновью покорность.

Отход ко Господу иеромонаха Макария

Став, таким образом, собственниками земли, Нил Мироточивый и его спутник приступили к её расчистке от леса, густо покрывавшего склон горы. Много трудов пришлось приложить боголюбивым родственникам, прежде чем на месте, где ещё недавно непроходимой стеной стоял лес, появились их кельи. Но упорство, подкреплённое непрестанной молитвой, как известно, способно творить истинные чудеса.

Вскоре после завершения работ Господь призвал в Свои небесные обители иеромонаха Макария, и племянник остался один, став его достойным наследником и преемником на пути стяжания духовного совершенства. Долгие дни и ночи проводил он в молитвах, прилагая усилия к тому, чтобы окончательно слиться в духовном единении с Отцом Небесным. Для этого, кроме внутреннего настроя, необходимы были и внешние факторы, первым из которых было полнейшее уединение от людей, а его-то часто и не хватало.

Жажда полного одиночества

Чтобы избежать дьявольских сетей и расчистить себе путь ко спасению, благочестивый пустынник решил переселиться в иное место ─ такое, где его уединение не будет потревожено ничьим присутствием. Оставив едва обжитую келью, отшельник снова отправился в путь, и очень скоро нашёл желаемое.

На горной круче

Это было совершенно дикое место, представлявшее собой небольшую пещеру, вход в которую был едва заметен среди диких скал. Её расположение, а также пропасть, начинавшаяся в нескольких метрах от входа в пещеру, делали убежище непреступным не только для людей, но и для диких животных. Подобно тому, как многие христианские святые искали на путях земной жизни возможно больших трудностей, преодоление которых приближало их к вратам рая, так и преподобный Нил, презрев все опасности, избрал местом своего дальнейшего пребывания пещеру, более напоминавшую приют горной птицы, нежели человеческое жильё.

Именно в ней провёл он остаток своих земных дней, изливая тёплые слёзы любви к Богу и свершая великие подвиги в борьбе с дьявольскими искушениями. До последнего вздоха терпел афонский отшельник тесноту, голод и различные иные телесные муки, созерцая перед собой небесные видения и ликостояния ангелов. Навеки сокрыта от нас повесть о том, сколько всего ему пришлось пережить. Лишь всевидящий Господь да святая гора Афон знают цену, которую подвижник уплатил в этой жизни за ключи от райских врат.

Мироточащие скалы

Наконец, в 1651 году настал конец земной жизни святого отшельника, и всемилостивый Господь призвал его в Своё Небесное Царствие. Настоятель Лавры узнал об этом событии из своего ночного видения, и на следующее же утро послал иноков, совершить погребение бренных останков святого праведника. Братья с большим трудом поднялись по отвесному склону горы к убежищу, где на камнях лежало бездыханное тело, и, ископав в пещере могилу, совершили погребение.

Житие Нила Мироточивого, составленное вскоре после его канонизации, повествует о том, что вскоре после своего блаженного успения он был прославлен Господом, явившим чудо мироточения из стен пещеры, служившей ему прибежищем в течение долгих лет.

Ароматная маслянистая жидкость, обладавшая целительными свойствами, изливалась столь обильно, что, стекая по горному склону, устремлялась к прибрежной полосе и там смешивалась с морскими волнами. Для сбора чудодейственного состава на Афон в те дни съезжались паломники со всего православного Востока. С того времени преподобный Нил был наречён Мироточивым, и вскоре последовала его официальная канонизация. Русская православная церковь отмечает его память дважды в год: 7 (20) мая и 8 (21) июня.

Дар прозорливости, ниспосланный Богом

Проведя долгие годы в пещерном уединении, святой отшельник оставил после себя богатое литературное наследие, посвящая свободное от молитв время написанию сочинений аскетического характера. Особое место в них уделено там Божественным откровениям, которые он восприял в качестве награды за своё подвижничество.

Как это нередко бывало в истории христианства, Господь ниспослал Своему верному рабу великий дар прозорливости, позволявший внутренним взором охватывать картины будущей жизни, уготованной людям. Многие из них послужили основой для написания знаменитых пророчеств Нила Мироточивого.

Но главные свои пророчества афонский пустынножитель сделал, более чем через полтора столетия после своей кончины. В период с 1813-1819 гг. он многократно являлся в ночном видении благочестивому святогорскому иноку Феофану, который каждый раз, восстав поутру, добросовестно записывал услышанное. Так достоянием православного мира стало собрание пророчеств, неоднократно издававшееся отдельной книгой, и получившее название «Посмертные вещания Нила Мироточивого».

О заступничестве Царицы Небесной

Среди них приводятся, в частности, о том, что уже близки те времена, о которых Господь говорил, что, придя в мир, может не обрести в нём верующих. Но даже и в столь губительные времена преподобный Нил возвещал всем, ищущим спасения души, о неиссякаемой силе Покрова, простираемого над миром Пресвятой Богородицей.

Залогом же спасения, по его словам, являлся чудотворный Иверский образ Царицы Небесной, хранившийся на Афоне. Преподобный Нил заповедовал братии не покидать святую гору до тех пор, пока эта икона с ними. Если же она по каким-либо причинам покинет Лавру, то и все благочестивые иноки должны незамедлительно уйти из неё. К сожалению, жизнь современного общества во многом стала подтверждением того, что содержат в себе пророчества Нила Мироточивого.

«Антихрист близок как никогда»

Афонский подвижник весьма подробно открывает нам время явления в мир антихриста и сообщает о тех общественных явлениях, кои будут предшествовать его приходу. Значительное место в своих пророчествах он уделяет описанию анархии, которой суждено будет охватить мир в его последние времена, о всеобщей развращённости, вытеснившей из людских сердец добрые начатки нравственности, а также том ожесточении, которое принесёт людям принятие антихристовой печати.

Предтечи антихриста

Одной из важнейших мыслей преподобного является утверждение того, что предтечей появления на земле антихриста будут сребролюбие и жажда плотских наслаждений, переполнившие сердца людей и вытеснившие из них всякое стремление ко стяжанию вечной жизни.

Преподобный Нил Мироточивый в своих рассуждениях напоминает потомкам о явлении на берегах Иордана Предтечи Господнего Иоанна Крестителя, много лет изнурявшего плоть в пустыне и отринувшего все земные радости перед тем, как возвестить людям о близости Того, Кто изымет их из рук вечной смерти.

Вслед за этим он рисует картины того, как алчность и сладострастие завоёвывают мир, являясь провозвестниками антихриста и создавая тем самым почву для отвержения Закона Божьего и отрицания Спасителя. Но даже и в этом случае, по словам преподобного, не все погибнут, а лишь те, кто добровольно покорится власти антитипа (этим термином он обозначает всё, что предшествует явлению антихриста).

Сын прародителя лжи

Явившись же в мир, антихрист начнёт являть людям всякие знамения и чудеса, поражая их воображение, заставляя поверить в свою божественность. Внешне этот враг рода человеческого будет подобен кроткому и смиренному агнцу, внутренней же своей сущностью ─ хищному волку, жаждущему крови. Его пищей будет духовная гибель людей, отдавших предпочтение страстям мира сего и затворившим для себя врата Царствия Божьего.

Особенного же размаха достигнут при конце света такие пороки, как забвение веры, любостяжание, зависть, осуждение, вражда, ненависть, прелюбодейство, похвальба блудом, мужестрастие и ещё целый ряд подобных им грешных устремлений искалеченных человеческих душ. Всё это зло станет живительной пищей, придающей антихристу новые силы.

В противоположность тому, как Иисус Христос явился в мир, чтобы творить волю пославшего Его Бога Отца, так и антихрист окажется на земле для исполнения воли своего отца, коим, без сомнения, является дьявол. От него, прародителя лжи, он воспримет способность затмевать взоры людей обманом своих льстивых слов. Это в конечном итоге приведёт его на вершину земной власти, и даст возможность править человечеством, точнее, той его частью, которая поддастся его хитроумным измышлениям. Находясь на гране погибели, они будут наивно полагать, что ведёт их вперёд Христос Спаситель.

Предсказание будущей российской трагедии

Очень многое из предсказаний Нила Афонского (так его нередко величают в церковной литературе) сбывается в наши дни, и даёт нам возможность воочию убедиться в истинности его высказываний. Достаточно привести лишь такой весьма характерный пример.

В конце октября 1817 года во время одного из своих ночных явлений монаху Феофану святой сказал, что минуют четыре двадцатипятилетия, и на значительной части православного мира иссякнет монашество. В те времена современники ни в коей мере не могли представить себе, насколько точно были предвозвещены события, последовавшие ровно через столетие в России, охваченной огнём большевистского переворота.

Подобных примеров можно привести немало. Все они иллюстрируют собой прозорливость ─ великий дар Божий, обретённый за деяния, которые подробно описаны в житии Нила Мироточивого, и передаются из уст в уста уже многими поколениями.

Пророчество Нила Мироточивого.

По свидетельству афонского инока Феофана к нему 18 января 1817 года явился преподобный Нил Мироточивый, и в продолжительной беседе под видом старца изрёк ему «Вещания», которые инок Феофан, по «благодати Святого Духа», подробно затем записал с помощью грамотного друга отца Герасима. Свою рукопись «Вещания» они опубликовали в 1819 году в Греции.
[Нил Мироточивый (умер в 1651) – афонский отшельник, праведник, известен как ревностный обличитель уклонения афонского монашества, автор аскетических сочинений, родился в XVI-ом веке в Морее, в современной Греции. В ранние годы лишился своих родителей и воспитывался дядей – иеромонахом Макарием.
Желание больших подвигов в монашеском делании привело дядю и племянника на Святую гору Афон. После смерти блаженного дяди, восходя на более высокие духовные подвиги Нил, поселился в скалистой пещере, в которой соорудил себе небольшой храм, и там прожил всю оставшуюся жизнь. После смерти Преподобный был прославлен обильным истечением целительного мира, которое истекало в скалистой пещере, где находились святые мощи Нила Мироточивого. Имя Преподобного ещё более стало известно после его явления из загробного мира иноку Феофану и появления книги «Посмертные вещания преподобного Нила Мироточивого»].
Теологи и богословы утверждают, что «Вещания» по богатству материала с полным правом могут занять видное место в ряду таких знаменитых сочинений, как: «Лествица», «Слова» преподобных Ефрема Сирина, Исаака Сирина или Макария Великого.
Сегодня «Вещания» привлекают к себе внимание ещё и тем, что в них много говорится и о современной судьбе нашего мира.
Преподобный предупредил иноков, ищущих спасения на Святой Горе, чтобы они не теряли веры и не покидали бы Афона, пока Иверская икона Богоматери не покинет его, ибо за нечестие народов Европы Святая Гора погрузится в море. Благочестивые же иноки должны поспешить покинуть Афон, как только уйдет чудотворная Иверская икона:
«Афон будет биться страшным шумом, будет исходить тонкий глас; когда будет уходить Лик Госпожи нашей Богородицы, то будет знамение страшное и трепетное. Знамение будет такое: все церкви будут наклонены ради удаления Спасения, как провод Спасению и поклон. Ради этого, говорю вам, нечувствие будет ощущать, а чувство будет помрачено, и не будет сознавать, что удаляется Спасение.
Итак, говорю вам, преподобнейшие отцы: до тех пор, пока находится лик Госпожи нашей Богородицы внутри Горы сей, да не подвигнется никто уходить из Горы сей честной. Как только подвигнется уйти с Горы сей честной, тотчас имеет найти на него наказание душевное и телесное. Когда же увидят, что удалилась икона Всесвятой с Горы сей честной, тогда уходите и вы, куда угодно, только обет монашеской жизни сохраните целым и чистым» («Посмертное вещание преподобного Нила Мироточивого Афонского», Издание Келлии Благовещенской старца Парфения на Афоне, стр. 317).
Также Преподобный открыл с «большими подробностями» и о временах «Антихриста»: о Всемирной анархии, которая будет предшествовать пришествию «Антихриста», о том, когда надо ожидать этого, о степени развращенности населения Европы и мира, о том, как будет действовать на сердца человеческие принятие ими печати (проповеди о талейрантности и справедливости) Антихриста и т.д.
* * *
Теперь ознакомимся с частью пророчества Нила Мироточивого, опуская общие фразы:
«… Ныне осень монашеству, и завладеет им царица погибели. Вы спросите: Что это за осень? Осень – это время, в котором мы находимся теперь. Ныне осень, в которой погибает благодать монашеской жизни. Но держитесь […], удерживайте то, что ещё держите, чтобы не сделаться и вам виновными в погублении монашеской жизни […]
Теперь осень! Увядает благодать, красота души, т. е. прежняя красота душ подвижнических в монашестве. Зима грядет! Прослышала царица погибели, что запустела монашеская жизнь, призвала семиглавого зверя беззакония, взошла на сего зверя и повелела ему: «Завладей!». Он и завладел первою уздою непокорства, монашеством, т. е. покорностью монашествующих чину монашескому и старшим […]
Вбежал зверь семиглавый беззакония в чувство монашества и скачет в нём, дабы напоять монашество чашею безчувствия […]
Когда минут четыре двадцатипятилетия, то какова станет тогда монашеская жизнь?
Когда из них пройдут три двадцатипятилетия, говорим: число седьмое лет и пять восходящих к полпути восьмого, там на половине числа пятёрки, какое смущение произойдёт от четвёртого до пятого?
[Ради этого и говорю вамъ: когда иинутъ четыр; двадцатипятил;тія, то какова стан;тъ тогда монаш;ская жизнь?
Если же пройдутъ и;щ; другія три двадцатипятил;тія: говоримъ чиело с;дьмоо, л;тъ и пять воеходящихъ къ полиути восьмаго, тамъ на половин; числа пятерки, какое смущеніе произойд;тъ отъ четвертаго до пятаго] (Часть II, глава 31: «Два вида пороков, при которых молитва не может вселиться в человека»).
За последнее время Православные монахи стали уклоняться в Погибель погибели, и возделывать Путь беззакония. Около 25 лет тому назад монашество сделало поворот, погибель вторглась в среду монашества. Монашество обнищало благодатью, мало стало в нём подвизающихся.
Если за эти двадцать пять лет погибель вторглась с такою легкостию в круг монашества, т. е. сильно развился в нем дух мирской многопопечительности, то какова станет монашеская жизнь, когда минет другое двадцати пятилетие?
А в третьем двадцати пятилетии какое погибельное раздолье будет в среде монашества?
В конце четвертом же двадцатипятилетия, будем иметь: 7 и 4, т.е. – 7400 от Сотворения мира, какую же волю получит тогда погибель в монашестве?
[За посл;дное вр;мя мопахи стали уклоняться въ погибель погиболи и возд;лывать путь беззаконія. Около 25 л;тъ тому назадъ монаиісство сд;лало поворотъ, погнболь вторглась въ среду монашества, монаш;ство обнищало благодатію, т. е. мало стало въ н;мъ подвизающихся.
Ксли за эти двадцать пять л;тъ погибель вторглась съ такою л;гкостію въ кругь монашества, т. о. сильно развнлея въ номъ духь мірекой многоііоііочителыіости, то какова станетъ монаш;ская жизнь, когда минетъ другос двадцатинятнл;ті;?
; въ тр;тьемъ двадцатинятил;тін, какое погибольное раздольо буд;тъ въ ер;д; монашества;.
Въ четвертомъ же двадцатнпятил;тіи будсмъ им;ть: 7 н 4, т. е. 7400 л;ть отъ сотворенія міра; какую ж; волю получитъ тогда ногибель въ монашеств;?...] (Часть III «Обличенія гр;ховъ святогорцевъ прошлаго стол;тія», глава I, «Съ накихъ поръ началъ изм;няться подвижническій духъ въ монашеств; и оно начало увлекаться суетою») […]
В то время, благодаря силе великой погибели и блуда, люди лишатся благодати Святого Духа, которую они получили во Святом крещении, а равно потеряют и угрызения совести. Церкви Божии лишатся богобоязненных и благочестивых пастырей, и беда тогда оставшимся в миру христианам, которые совершенно будут терять свою веру, потому что лишены, будут возможности от кого бы то ни было узреть Свет познания. Тогда они будут удаляться от мира в святые убежища в поисках облегчения душевных страданий, но везде они будут встречать препятствия и стеснения.
Когда это будет?
Прими сию примету, и будешь знать, как я говорю тебе: когда отыму руку мою от них, тогда будут творить бдения и Литургии вскачь по большой дороге. Будут взаимно посылать послания, и получать послания разного содержания. И явят благое благим и злое злым. Земледелец отделяет пшеницу от мякины. Будут отлучены, отделены добрые от злых, правоверующие от еретиков, и на некоторое время мирствовать будут.
Когда время будет приближаться к пришествию Антихриста, разум людей помрачится от страстей плотских, и всё более усилится нечестие и беззаконие. Мир станет неузнаваемым, изменится облик людей и нельзя будет ясно различать мужчин от женщин, благодаря бесстыдству в одежде и форме волос головы. Любовь исчезнет. Пастыри же христианские, станут мужьями тщеславными, совершенно не различающими правого от левого. Тогда нравы и предания Церкви изменятся. Скромность и целомудрие исчезнут, а царить будут блуд и распущенность […]
Какое сделается тогда хищение?
Какое мужестрастие, прелюбодейство, кровосмешение, распутство будет тогда?
До какого упадка снизойдут тогда люди, до какого растления блудом?
Тогда будет смущение с великим любопрением (пристрастием к спорам), будут непрестанно препираться и не обрящут ни начала, ни конца. Потом соберется Восьмой Собор, чтобы разобрать спор, и явить благое благим и злое злым […] будут отлучены, отделены добрые от злых, т.е. правоверующие от еретиков, и на некоторое малое время мирствовать будут люди […].
Но потом снова превратят расположение своё, обратятся ко злу злою погибелью погибающих, так что не будут познавать, что есть брат и что сестра, что отец с матерью, и что мать с сыном ея, не будут признавать и брачного венца. Будут иметь только одну погибель, одно падение в погибель, как Содом и Гоморра, т.е. и пяти праведников не найдется […].
И будет брат иметь сестру, как жену, мать иметь сына, как мужа, будет умерщвлять сын отца и прелюбодействовать с матерью, и иные тьмы зол войдут в обычай. Поскольку же станут к людям прививаться злые дела, постольку будут находить на них бедствия […]. Люди же, чем больше будут на них находить бедствия, тем больше будут возделовать зла, вместо того чтобы каяться, будут озлобляться на Бога. Злодеяния же, которые будут творить люди, превзойдут злодеяния современных потопу людей. У всех будет разговор только о зле, намерения только злые, соизволение злое, сотоварищество только назло, деяния у всех только злые, всеобщее злое хищение, всеобщее злое притеснение, всеобщее злое обособление; всеобщее злое разъединение. При всём этом будут думать, что и делатель зла спасается […]. Поскольку будет умножаться корыстолюбие, постольку будут умножаться и бедствия в мире […]» [«Посмертное вещание преподобного Нила Мироточивого Афонского». Издание Келлии Благовещенской старца Парфения на Афоне. Русское издание «Вещание» сделано с полного и тщательно проверенного списка, найденного в книгохранилище Афона в 1911 году, было опубликовано в Российской печати в 1912 году, стр. 170-175].
* * *
В Российской империи о греческой рукописи узнали после 1830 года, её вольный перевод привезли паломники посещавшие Афон. Вскоре сотни переписанных копий ходили по стране.
Когда ко второму Великому оптинскому старцу преподобному отцу Макарию (Иванов, 1788-1850), обратились за разъяснениями, он ответил:
«Рукопись, как и прочие пророческие книги, если есть желание читайте, но не входите в тонкости, не вдавайтесь в соблазн расчётов и предвидения событий, а молитесь Богу, дабы просветил ум ваш, и дал Вам успокоение.
– Почему так? – спросили Преподобного.
– Запутаетесь, читать подобные рукописи могут только старцы, достигшие нравственного совершенства и стяжавшие недоступную миру премудрость. Наши уставы не позволяют выносить за монастырские стены духовные приобретения и оберегают подвижников от мирских соблазнов. Читать подобные рукописи в миру, значит подвергать свою душу великому искушению, и кто знает, сможете ли вы устоять перед соблазном […]».
Этот ответ старца монахами был воспринят, как непререкаемый постулат, теперь всем духовным чадам предлагалось не анализировать происходящие события в миру.
* * *
Примечание первых православных «исследователей»:
«[…] «Ныне осень, в которой погибает благодать монашеской жизни» – т. е. прекращается плодоношение от Святого Духа.
«Отыму руку мою от них» – т. е. отнимется Господом благодать Святого Духа от Церкви в последний период.
«За последнее время Православные монахи стали уклоняться в Погибель погибели, и возделывать Путь беззакония» – т. е. монашествующие не будут уделять время самой пастве, а больше будут уделять времени рассмотрению научных, теологических и политических вопросов, тем самым они от духовного обратятся к мирскому, духовное же, особенно молитву, будут сокращать.
Святой сказал сие Феофану в лето от Рождества Христова в 1817 году, или же от Сотворения мира в 7325 году. Поэтому Святой говорит: когда пройдёт четыре двадцатипятилетия, то есть сто лет, наступит 7425 год, то, что тогда станет с монашеской жизнью?
Если же минут ещё 75 лет, то наступит 7500 год, то есть семь тысяч и пятисот лет, «восходящих на полпути к восьмерым», то есть, когда достигнет половины восьмого тысячелетия, то какое большое смущение будет среди народов. Мы полагаем, что от четвёртого до пятого, как говорит (Святой), то есть от 7400 до 7500 […]» [«Посмертное вещание преподобного Нила Мироточивого Афонского», Издание Келлии Благовещенской старца Парфения на Афоне, 1912, стр. 176].
* * *
В «Посмертном вещание преподобного Нила Мироточивого Афонского» [«Православный путь», Джорданвилль, 1991] в примечании к этому тексту говорится:
«Пастыри же христианские, станут мужьями тщеславными, совершенно не различающими правого от левого. Тогда нравы и предания Церкви изменятся – см. предсказание Св. Афанасия Великого о переходе церковной власти в последнее время в руки мирских сановников и предсказания Св. Серафима Саровского о падении к концу архиерейского чина и оскудении в нём ревности к славе Божией. Также и в наставлении Оптинских старцев говорится о том, что в последнее время не будет на престолах святительских и в монастырях людей опытных и искусных в духовной жизни и вследствие общего оскудения благочестия войдут в Церковь ереси и расколы, и будут прельщать многих и как, наконец, еретики возьмут власть над Церковью и всюду будут ставить своих слуг и будут всячески притеснять и изгонять истинных рабов Божиих».
* * *
Современные исследователи «Вещания» дополнили данное толкование:
«Вообще пророчества Преподобного отличаются удивительной точностью. Чтобы не быть голословным, приведём одно из сбывшихся предсказаний.
В чудесном явлении, бывшем в 1817 году, преподобный Нил сказал монаху Феофану:
«Когда минуют четыре двадцатипятилетия, то какова станет тогда монашеская жизнь?
Если же пройдут ещё другие три двадцатипятилетия, говорим: число седьмое лет и пять, восходящих к полпути восьмого, там на половине числа пятерки, какое смущение произойдет от четвертого до пятого?»
«Примечание первых описателей: святой сказал сие Феофану в лето от Рождества Христова 1817-го [от Сотворения же мира – 7325-го]. Поэтому святой говорит: когда пройдут четыре двадцатипятилетия, т. е. сто лет, и наступит 7425-й (1917) год, то что тогда станет с монашескою жизнью? Если же ещё минуют другие три двадцатипятилетия, то есть 75 лет, и наступит 7500-й (1992) год, «число седьмое лет и пять», то есть семь тысяч и пятьсот лет, «восходящим на полпути к восьмерым», то есть, когда достигнем половины восьмого века (тысячелетия), то там на «середине пятерых», то есть пятого столетия, «какое смущение будет (от четвертого до пятого)?»
Мы полагаем, что от «четвертого до пятого», как говорит святой, есть от 7400 до 7500: 1817 = 7325 +100 = 1917 = 7425 + 75 = 1992 = 7500 – 50 = 1942 = 7450
Мы, живущие в 1996 году, видим своими собственными глазами, каково стало монашество с 1917 года (7425 г. от Сотворения мира) – оно почти исчезло. Что касается «смущения», которое произошло в 7450 году от Сотворения мира или в 1942 году от Р.Х. – критический год Второй мировой войны, то оно всем известно» («О последних судьбах нашего мира. Три взгляда из разных эпох», издательство «Отчий дом», Москва, 1997).
* * *
Такая трактовка «Вещания», вести расчёт с момента явления, то есть с 1817 года, встречается во многих сочинениях, посвящённых толкованию пророчества преподобного Нила Мироточивого.
Однако, насколько она верна?
Ведь толкователи почему-то не учитывают начало пророчества, которое гласит:
«Около 25 лет тому назад монашество сделало поворот, погибель вторглась в среду монашества» – видение было в 1817, значит 25 лет назад означает 1792 год – время Французской революции, то есть точку отсчёта надо вести не с момента явления Преподобного иноку Феофану, а с 1792 года.
«Монашество обнищало благодатью, мало стало в нём подвизающихся. Сильно развился в нём дух мирской многопопечительности» – в этот период происходит массовый отход населения, как в Европе, так и в Российской империи от Католицизма и государственного Православия. Настолько массовый, что в 1815 году на это явление в жизни Русской Православной церкви обращает свое внимание правительство.
Обеспокоенный император Александр I поставил перед членами Государственного совета задачу, которая состояла в том, чтобы успокоить миллионы раскольников «дарованием им свободы богослужения», но с тем чтобы и господствующая Православная церковь была вполне обеспечена от всякого ущерба со стороны раскола.
Исследователь русского раскола Андрей Печёрский (П.И. Мельников, 1818-1883) пишет:
«Неуспех единоверия был сознаваем всеми. Не без основания говорили в 1819 году екатеринбургские купцы министру духовных дел князю А.Н. Голицыну:
«Вашему сиятельству небезызвестно, когда правительство, успокаивая старообрядцев, по разным до сего жалобам, позволило иметь церкви по пунктам митрополита Платона. Что же из сего вышло? Из церквей сих некоторыя запустели, другие остались при нескольких семействах…».
Главная причина неуспеха единоверия заключалась в том, что старообрядцы и раскольники были оставлены под властью православного епархиального начальства. Зависимость по духовным делам от пастыря, признающего дониконовские обряды неправильными, – те самые обряды, в которых ревнители «древляго блогочестия» видят самую сущность веры, – была противна их совести, и потому они присоединение к Православной церкви на условиях единоверия считали отступничеством от тех убеждений, за которые отцы и деды их гибли на кострах и плахах, терпели пытки, ссылки и всякого рода преследования. Притом же опыт показал, что не все епархиальные начальники смотрели снисходительно на единоверие, в котором, по ревности своей к исправленным при Никоне обрядам, нередко видели этот же раскол […]» («Очерки поповщины»).
* * *
«В конце третьего двадцатипятилетия, какое погибельное раздолье будет в среде монашества?» – (1792 + 75 = 1867 год), правительство императора Александра II начало проводить реформы в духовной сфере: была упразднена наследственность церковных должностей, продажа церковных должностей, владение священнослужителями «крепостными душами», запрещено «святым отцам» заниматься мануфактурой и промыслами вне стен монастырей. Были также высказываемые властями упрёки на то, что архиереи порою обнаруживают «неодолимую упорность» в невнимании к жалобам прихожан на не удовлетворяющее сих последних приходское духовенство. Было говорено: «упорство этого рода бывает неодолимо», легче было снять архиерея со своего поста, чем заставить его хоть что-нибудь сделать для клира или паствы, то есть для народа.
* * *
«В конце четвертом же двадцатипятилетия будем иметь: 7 и 4» – (1867 + 25 = 1892 год, то есть – 7400 лет от Сотворения мира).
В 1867 году Святитель Феофан Затворник писал, обращаясь к Синоду (в миру, Георгий Васильевич Говоров):
«До чего мы дожили? И что с нами будет?
Церковь в России оторвалась от народа, и живёт сама по себе. Мы часто хвалим себя: Святая Русь, Православная Русь. О когда бы навсегда остаться нам святыми и православными, – по крайней мере, любящими святость и Православие. Какой верный залог несокрушимости имели б мы в титлах сих. Но осмотритесь кругом. Скорбно не одно развращение нравов, но и отступничество от образа исповедания, предписываемого Православием.
Слышана ли была когда на русском языке – хула на Бога и Христа? А ныне не думают только, но говорят, и пишут, и печатают много богоборного. Думаете, что это останется даром?
Нет. Живый на небесах ответит нам гневом своим, и яростию своею смятёт нас. Вы справедливо скорбите о сокращении приходов и закрытии церквей. Надо, что-то делать, но деятелей нет. Никто не хочет ничего делать. Будем Богу молиться, да пощадит Господь святую Церковь свою, раз мы сами ничего не хотим делать. Всё видим, всё понимаем в необходимости перемен, а поделать ничего не поделаем. Много говорим, что ослабела вера в народе.
В народе или в нас? Живых действователей нет. Поджигатели сердец народных должны сами гореть. Горя, ходить всюду, – и в устной беседе зажигать сердца. Вот что сейчас потребно.
А где это возьмем? Разговаривать с народом мы разучились, слушать народные жалобы на притеснения со стороны чиновников не хотим, помогать униженным и обиженным не желаем, заступаться за ограбленных желания нет. Остаётся только опять молиться к Подателю всяких даров.
Но куда это приведёт Церковь? Зло растёт: зловерие и неверие поднимают голову, вера Православная слабеет. Ужели же мы не образумимся? Господи, спаси и помилуй Русь Православную […]» («Мысли на каждый день года по церковному чтению из Слова Божия», М. 1902).
* * *
«Какую же волю получит тогда погибель в монашестве?» – история обновленческого движения в Русской Церкви XX-го столетия делится на два периода, границей между которыми стали события революции 1917 года и работа Всероссийского Поместного Собора 1917-18 годов. Вплоть до падения самодержавной власти положение Российской Православной Церкви было весьма далёким от той радужной картины, которую рисуют нам некоторые позднейшие историки и особенно публицисты периода «Зверя из Бездны». Статистические данные о количестве действующих в царской России церквей, монастырей и служащего в них духовенства не дают исчерпывающей характеристики внутрицерковного положения накануне событий Февраля 1917 года. Серьёзное рассмотрение источников и целого ряда новейших исследований в этой области показывает, что уже накануне XX-го столетия Российская Православная Церковь находилась в состоянии серьёзного кризиса. Видимым проявлением этого неблагополучия являлось падение религиозности населения, усиление религиозного безразличия и рост сектантства, словом, постепенная утрата священноначалием своего прежнего авторитета в обществе.
* * *
«Православная вера будет попрана, архиереи Церкви Божией и другие духовные лица отступят от чистоты Православия, и за это Господь тяжко их накажет» – Февральскую революцию, Октябрьский захват власти большевиками, Гражданскую войну и начало советского периода в своей истории Православная Церковь встретила имея 68 епархий, в них примерно 50-ть тысяч приходов, 1253 мужских и женских монастыря и скита почти с 95-ю тысячами монашествующих и послушников. Высшую иерархию составляли 200 митрополитов, архиепископов и епископов. Численность белого духовенства (священников и диаконов) равнялась примерно 70 тысяч человек. Церковные кадры готовили 185 уездных духовных училищ, 57 семинарий (22 734 учащихся) и 4 духовные академии (995 студентов). Однако моральный авторитет духовенства в обществе был серьёзно подорван. Современники писали о «культурной и социальной изоляции» провинциального духовенства, «тягчайшим пороком» которого «оставалось пьянство, вызванное тяжёлыми условиями существования».
* * *
«Когда минут четыре двадцатипятилетия, то какова станет тогда монашеская жизнь?» – (1892 + 100 = 1992 год, то есть – 7500 лет от Сотворения мира). Здесь можно согласиться со всеми исследователями «Вещания»: «Живущие сегодня, видят своими собственными глазами, каково стало монашество с 1917 года (7425 г. от Сотворения мира) не только в России, но и во всём мире – оно почти исчезло».
«Когда из них пройдут три двадцатипятилетия» – (1892 + 75 = 1967 год) Архиереи и другие духовные лица отступили от чистоты Православия. Неполные данные о гонениях на Церковь в течение 8 месяцев с января по август 1918 года: убито митрополитов – 1, архиереев – 18, священников – 102, дьяконов – 154, монахов и монахинь – 94. Закрыто 94 церкви и 26 монастырей. Подвергнуты тюремному заключению за «контрреволюционную» деятельность 4 епископа, 198 священников, 8 архимандритов и 5 игуменов.
Это было только начало, аресты и расстрелы священников непрерывно продолжались до мая 1953 года.
Данные о числе духовных лиц, погибших при столкновениях при изъятии ценностей и расстрелянных по суду только в течении 1922 года: белого духовенства – 2691, монахов – 1962, монахинь и послушниц – 3447 (из книги «Новые мученики Российские» протоиерея М. Польских).
* * *
«Говорим: число седьмое лет и пять восходящих к полпути восьмого, там на половине числа пятёрки, какое смущение произойдёт от четвёртого до пятого?» – к 1967 году старые дореволюционные священники ушли в мир иной, появилось новое поколение священников. Дети, которые стали появляться на свет с этого года, примут активное участие в III-ем Сотрясение основ (Исламская революция) и в IV-ом Сотрясение основ (период Владыки мира) [читай «Откровение» Иоанна Богослова].
1992 год, (то есть – 7500 лет от Сотворения мира) + 7 лет = 1999 – приход Короля Устрашения.
1999 год + 5 = 2004 – первый срок правления Короля Устрашения.

Во-первых, 2004 год + 4 (полпути восьмого числа) = 2008 – второй срок правления Короля Устрашения.
Во-вторых, 2004 год + 8 = 2012 – Украина: Оранжевая революция – широкая кампания мирных протестов, митингов, пикетов, забастовок, которая происходила в ряде городов Украины с 22 ноября 2004 по январь 2005. Началась после того, как 21 ноября 2004 Центральная избирательная комиссия Украины объявила предварительные результаты президентских выборов, согласно которым с преимуществом в 3 % победил Виктор Янукович, бывший в то время премьер-министром. Сторонники основного соперника Януковича на выборах – Виктора Ющенко считали, что этот перевес Януковича в голосовании был достигнут за счёт нарушений на выборах. 3 декабря 2004 Верховный Суд Украины признал, что определить победителя не представляется возможным, и назначил переголосование на 26 декабря 2004. Повторное голосование зафиксировало победу Виктора Ющенко с отрывом в 8 %.
Центром Оранжевой революции стал Майдан – Площадь Независимости в центре Киева, на которой около двух месяцев проходил непрерывный митинг и стоял палаточный лагерь протестующих.
Фактически через десять лет всё повторилось с начало: период от «Оранжевой революции» до «Евромайдана».

«Там на половине числа пятёрки» – во-первых, 2008 год + 2,5 (половина числа пятёрки) = июль 2010 – события в Российской Федерации, включая РПЦ.
Во-вторых, 2012 + 2,5 (половина числа пятёрки) = июль 2014 – Украина: Евромайдан – массовая многомесячная акция протеста в центре Киева, начавшаяся 21 ноября 2013 в ответ на приостановку правительством Азарова подготовки к подписанию соглашения об ассоциации между Украиной и Евросоюзом и поддержанная выступлениями населения в других городах Украины.
1 декабря – на Майдане народное вече, а радикалы захватили здание Киеврады и Дома профсоюзов, а также попытались взять штурмом Администрацию Президента. В среде протестующих наметился раскол на радикалов и «умеренных».
16 января 2014 протестная акция приняла резко антипрезидентский и антиправительственный характер и в конечном итоге в феврале привела к смене государственной власти. В качестве основных причин радикального развития событий называют социальную несправедливость, огромную поляризацию доходов и уровня жизни населения Украины и разгул коррупции, пронизывающей исполнительную и судебную власть, правоохранительные органы.
23 февраля президент Виктор Янукович бежит из Киева.

«Какое смущение произойдёт от четвёртого до пятого» – во-первых, июль 2010 года + 4 = июль 2014, события в Российской Федерации, начало активного противостояния Европы и США против России из-за Украины.
Во-вторых, июль 2014 год + 4 = июль 2018, события на Украине.

Во-первых, июль 2014 + 5 = июль 2019, события в Российской Федерации.
Во-вторых, июль 2018 + 5 = июль 2023, события на Украине.

Причём Нил Мироточивый предрекает:
«В то время, благодаря силе великой погибели и блуда, люди лишатся благодати Святого Духа, которую они получили во Святом крещении, а равно потеряют и угрызения совести. Церкви Божии лишатся богобоязненных и благочестивых пастырей, и беда тогда оставшимся в миру христианам, которые совершенно будут терять свою веру, потому что лишены, будут возможности от кого бы то ни было узреть Свет познания. Тогда они будут удаляться от мира в святые убежища в поисках облегчения душевных страданий, но везде они будут встречать препятствия и стеснения […].
Сребролюбие есть предтеча Антихриста […].
Все то, что домостроительно и промыслительно подготовляло и подготовляет людей к вере и следованию за Господом, есть, была и будет истина. Наоборот, все, что подготавливает людей к отвержению закона Божия и Спасителя их, есть ложь, эта ложь домостроительно подготовляет пришествие Антихриста и принятие его родом человеческим […].
Как Предтеча проповедовал крещение Истиною и этим обращал людей на путь спасения, так многозаботливость будет помрачать чувства человека, чтобы сделать человека нечувственным ко спасению своему, чтобы он от множества плотских забот не мог ощущать спасения. Люди не будут ощущать ни желания вечной будущей жизни, ни страха вечного осуждения […]
Также и Церковь почти обнищает от главенства духовных властей […]. «После сего обнищания, во многих охладеет любовь (Мф. 24, 12), и будет взят от среды, Удерживающий» (2 Фес. 2,7) […].
Что будет по сем – ведает один Бог. Мы же ведаем только одно, что дела, содеянные в жизни каждым человеком, будут разобраны, чтобы отделились от злых дел дела добрые, «как пастырь отделяет овец от козлов» (Мф. 25,32)» [«Посмертное вещание преподобного Нила Мироточивого Афонского», Издание Келлии Благовещенской старца Парфения на Афоне, 1912, стр. 170-175].
ДТН.