Братья василия 3. Великий князь Василий III Иванович

А за 100 лет до этого, 4 сентября 1505 года, великий князь Василий III женился на Соломонии Юрьевне Сабуровой. Благодаря этому союзу Россия избежала смены правящей династии и смуты, которые могли начаться на столетие раньше, чем это произошло. Но что мы знаем об этом?

Очень часто, если люди делают что-то злое, мы не скупимся на слова в их адрес. А вот если человек сделал что-то доброе или удержался от зла, мы иногда не ценим этого, не умеем быть благодарными его памяти. Именно такова судьба великой княгини Соломонии, которая спасла наше самодержавие от надвигавшейся бури.

Соломония Юрьевна Сабурова при крещении получила имя в честь героини израильского народа - матери семи мучеников Маккавейских, подвиг которых побудил иудеев к восстанию против Антиоха Епифана, осквернившего храм Соломона. Соломония была дочерью Юрия Константиновича Сабурова и правнучкой Федора Сабура. Ее близкие родные служили в Великом Новгороде, который незадолго до этого присоединил к Москве Иван III. Отец был писцом Новгородской земли (составителем древнейших новгородских писцовых книг), а брат Иван Юрьевич - новгородским дворецким.

В 1505 году отец выдал Соломонию замуж за наследника русского престола - князя Василия Ивановича, будущего Василия III. В том же году великий князь Иван III скончался и Василий Иванович стал правителем Русской земли, а Соломония - великой княгиней.

Сохранилось предание о том, что Иван III, задумав женить сына Василия, пошел испросить совета у могилы своей прабабки, жены Дмитрия Донского, - , мужа которой спас Федор Сабур. Во время молитвы на глазах у великого князя свеча склонилась в виде буквы «С», и великий князь понял ответ на свою молитву так: «нужна своя, русская, Сабурова»…

Подобный выбор не был случаен и оказался возможен потому, что Рюриковичи очень благосклонно относились к Сабуровым. Когда внук Дмитрия Донского Иван III, после смерти своих родителей - Василия II Темного и Софьи Витовтовны, дал Троице-Сергиеву монастырю несколько сел - на помин их душ, то днем сугубого поминовения родителей было определено 14 ноября. Это день святого апостола Филиппа и священномученика Ипатия - покровителей боярина Захарии Чета, всех его потомков и Ипатьевского монастыря: «Корм по великих князех. Поминати великую княгиню Софии великаго князя Василия…» . Этот день мог быть выбран в память о том, как Дмитрий Донской во время татарского набега вместе с семьей скрывался в родовой обители Сабуровых - . Неудивительно поэтому, что в жены своему сыну Иван III выбрал правнучку Федора Сабура.

В том же году состоялась другая свадьба, закрепившая союз Рюриковичей и Сабуровых: сестра Соломонии Мария Юрьевна вышла замуж за князя Василия Семеновича Стародубского - также праправнука Дмитрия Донского. А их отец - Юрий Константинович - был пожалован в бояре.

Брак Василия Ивановича и Соломонии Юрьевны был оформлен в византийских традициях - Соломония была выбрана из 500 девиц на смотре невест, собранных в Москву для такого случая: повелено было «объявить во всех частях своего государства, чтобы - не взирая на благородство или кровь, но лишь на красоту - были найдены самые красивые девицы, и во исполнение этого указа были выбраны более 500 девиц и приведены в город; из них было выбрано 300, потом 200 и наконец сократилось до 10, каковые были осмотрены повивальными бабками со всяческим вниманием, дабы убедиться, действительно ли они девицы и способны ли рожать детей и нет ли у них какого недостатка, - и наконец из этих 10 была избрана жена» . Интересно, что впоследствии Иван Грозный поступит точно так же: в 1571 году он проведет смотр невест, на котором выберет себе в жены Марфу Собакину, а своему сыну Ивану - Евдокию Сабурову. Таким образом, заранее сделанный выбор невесты из рода Сабуровых дважды обставлялся как пышное торжество.

За время брака с великим князем имя Соломонии трижды упоминается в летописях: впервые в связи с переездом великокняжеской семьи на новый двор у церкви Благовещения в Кремле (7 мая 1508 года - именно в этот день ушел из жизни преподобный Нил Сорский), затем в связи с выездом вместе с великим князем в осенний объезд Русской земли (8 сентября 1511 года - на Рождество Пресвятой Богородицы и в день , в которой прославился Федор Сабур) и в связи с погребением брата Василия III князя Семена Ивановича (28 июня 1518 года) . Таким образом, великая княгиня принимала активное участие в жизни своего мужа. Известно, что между ними велась переписка, которая, к сожалению, не сохранилась. Кроме того, мы вновь видим, что многие события в жизни семьи приурочивались к памятным датам.

До нашего времени сохранились образцы русского лицевого шитья - удивительные многофигурные композиции работы самой Соломонии: пелена «Явление Божией Матери преподобному Сергию» с праздниками и «Преподобный Кирилл Белозерский с житием». Сохранились и однофигурные композиции: пелены «Богоматерь Петровская» и «Митрополит Петр» (напомню, что, как и Сабуровы, святитель был галицко-волынского происхождения и, по преданию, его судьба тесно связана с ними), «Преподобный Сергий Радонежский», «Преподобный Кирилл Белозерский», «Преподобный Пафнутий Боровский», «Преподобный Леонтий Ростовский», «Преподобная Евфросиния Суздальская». Последняя работа говорит о внимании великокняжеской четы к суздальским святыням и монастырям - в 1509 году Василий III посетил Суздальский Покровский монастырь и начал здесь каменное строительство. К 1518 году были построены надвратная церковь Благовещения, храм Происхождения Честного Древа Креста Господня и Покровский собор, которые сохранились до нашего времени.

Наряду с работами, вышедшими из мастерских других потомков Захарии Чета - Сабуровых, Годуновых и Пешковых, лицевое шитье из мастерской великой княгини Соломонии постоянно упоминается в трудах искусствоведов - как наиболее яркий образец русского искусства XVI века.

Что касается последней иконы, то эта копия знаменитой чудотворной иконы выполнена на высочайшем уровне, вероятно, царским иконописцем, который обращался непосредственно к иконе XII века (Владимирская икона Божией Матери вплоть до 1514 года сохранялась в первоначальном виде, без поновлений). В XVII веке в память о семейном союзе Василия и Соломонии на полях иконы были изображены святые Василий и Соломония, а в XIX веке на обороте образа была нанесена надпись: «1508 [года]. Из рода бояр великой княгини Соломонии перешла в род Денисовых, из рода Денисовых в род Кошутиных».

Можно предположить, что речь идет не о Денисовых, а о Денисьевых (надпись, вероятно, нанесена представителем рода Кошутиных, который мог исказить фамилию) - известно два древних рода Денисьевых, один из которых происходит от Григория Михайловича Денисьева, упоминаемого на свадьбе сестры Василия III Феодосии и князя Василия Даниловича Холмского (1500). Вероятно, Сабуровы и Денисьевы также породнились через брак.

Дело о разводе

Великий князь Василий и великая княгиня Соломония прожили в браке 19 лет, но потомства у них не было. Это побуждало их к сугубой молитве о даровании потомства: так, на уже упоминавшейся пелене 1525 года «Явление Богоматери преподобному Сергию», подаренной четой в Троице-Сергиев монастырь, были вышиты изображения «Зачатие Пресвятой Богородицы» и «Зачатие Иоанна Предтечи» с надписью: «Помилуй Господи благовернаго великаго князя Василиа Ивановича Государя всеа Русии и его благоверную великую княгиню Соломонию и грады их, подай же им Господи плод чрева».

Эта печаль великокняжеской четы поэтически отражена в летописи - за основу взято «Сказание Иакова о рождении Марии», известное неканоническое произведение, в котором рассказывается об Иоакиме и Анне, долгое время не имевших детей, и об их радости в связи с рождением Марии - будущей Богоматери. В том же 1525 году «поеха князь великий, царь всея Роусии, в объезд; бысть же шествовати емоу на колесницы позлащеннеи ороужницы с ним, яко же подобает царем; и возревше на небо и видев гнездо птиче на древе, и сотвори плач и рыдание велико, в себе глаголюще: люте мне, кому оуподоблюся аз; не оуподобихся ни ко птицам небесным, яко птицы небесныи плодовита суть, ни зверем земным, яко звери земнии плодовити суть, не оуподобихся аз никому же, ни водам, яко же воды сиа плодовити суть, волны бо их утешающа и рыбы их глумящееся (то есть веселят. - М. Е.-Л.) ; и несмотря на землю и глаголя: Господи, не уподобихся аз ни земли сей, яко и земля приносит плоды своя на всяко время, и тя благословять, Господи» .

Важно отметить, что спустя пять лет совершенно в тех же выражениях летописец опишет печаль Василия III по поводу второго бездетного брака. Таким образом, говоря о том, кто из супругов был причиной безчадности, мы должны понимать, что «виновником» мог быть и Рюрикович.

В «Повести о пострижении великия княгини Соломониды» говорится о том, что она захотела монашеского пострига: «В лето 7034 благовернаа великаа княгини Соломанида, видя неплодство чрева своего, яко же и древняа она Сарра, начат молити государя великого князя, да повелит ей облещися в иноческий образ» . Поразительная деталь: Соломония постоянно сравнивается то с женой Авраама Саррой, то с праведной Анной, но ведь и та и другая после многолетнего бесплодного брака принесли потомство!

Великий князь долго не соглашался с предложением любезной супруги своей, не желая с ней расставаться. Но когда Соломония обратилась к митрополиту и тот поддержал ее, все-таки согласился. Великая княгиня хотела, чтобы род Василию III продолжился, да и без наследника его позиции были шаткими, и это могло привести к пресечению династии Рюриковичей или, по крайней мере, к борьбе за власть: «Царь же и государь всеа Русии не въсхоте сътворити воли еа, начат глаголати сице: “Как могу брак разорити? Аще ли сиа сътворю, и второму несть ми лепо съвъкупитися”… Великая же княгини, видя непреклонна государя на моление еа, начат молити… митрополита всеа Русии, да умолит о сем государя и сътворит волю еа бытии… Святейший же… митрополит всеа Русии, молениа слез еа не презри, много моля о сем государя с всем священным сънмом, да повелит воле еа быти. Царь же и государь всеа Русии, видя непреклонну веру еа… повеле сътворити волю еа. Благоверная же великаа княгини, аки от пчел сота от царьских уст насладився, с радостию отходит в обител… и ту остризает власы главы своеа от отца своего духовнаго Николского игумена Давида. И нареченно бысть имя ей в мнишеский чин Софиа» . Это произошло 28 ноября.

Рассмотрим подробнее, какое имя приняла при постриге Соломония, где это произошло и кто ее постригал.

Святая София не поминается ни 28 ноября, когда состоялся постриг, ни в ближайшие дни. Но вспомним, что так звали мать (Софья Палеолог) и бабку (Софья Витовтовна) ее мужа - Василия III. Логично предположить, что Соломония взяла при пострижении имя святой покровительницы одной из родственниц своего мужа. В пользу этого говорит то, что византийский обычай смотра невест (в ходе которого была выбрана Соломония) закрепился на Руси благодаря грекам Траханиотам - членам свиты Софьи Палеолог - и что пелена «Явление Богоматери преподобному Сергию» была вышита Соломонией по образцу аналогичной пелены Софьи Палеолог 1498 года. Таким образом, выбор имени «Софья» был жестом, призванным подчеркнуть, что и после пострижения Соломония-София остается преданной своему мужу и его делу.

В пользу этого говорит выбор монастыря для пострижения: московский монастырь Николы Старого впервые упоминается в летописях в 1390 году - в связи с прибытием в Москву из Константинополя митрополита Киприана с сопровождавшими его монахами. Именно в этом монастыре митрополит, готовясь к встрече с великим князем, облачился в архиерейские облачения и отсюда с крестным ходом направился в Кремль. Монастырь издревле позиционировался как «греческий». Для Соломонии было логично принять имя матери своего мужа (гречанки) именно в «греческом» монастыре. Чуть позднее царь Иван Грозный определил Никольский монастырь афонским монахам.

Еще более интересно, что духовным отцом и игуменом монастыря Николы Старого был преподобный Давид Серпуховской - в миру князь Даниил Вяземский, из Рюриковичей († 19 сентября 1529 г.). Более 40 лет он подвизался в Боровском монастыре, но в 1515 году оставил эту обитель, чтобы основать новый монастырь. Земли для него (в 20 километрах от Серпухова и в 80 километрах от Москвы) были предоставлены князем Василием Семеновичем Стародубским, мужем Марии - сестры великой княгини. Поселившись здесь, преподобный Давид поставил кельи, возвел первые храмы - в честь Вознесения Господня с приделом в честь Успения Пресвятой Богородицы и трапезный во имя святителя Николая.

Преподобный Давид был духовным чадом преподобных Пафнутия Боровского и Иосифа Волоцкого. Так как Пафнутий был учеником преподобного Никиты Серпуховского, а тот, в свою очередь, чадом преподобного Сергия Радонежского, то можно говорить, что великая княгиня была духовной правнучкой преподобного Сергия. Сразу становится ясным посвящение преподобным Сергию и Пафнутию пелен, вышитых Соломонией. Ничто не делалось без смысла!

Точно так же - как добровольное - пострижение описывается в летописях: «В лето 7034, ноября в 28, великая княгиня Соломонея пострижеся в черницы, болезни ради; и отпусти ея князь велики в девичь монастырь в Суздаль»; «князь великий Василеи Иванович велел постричи в черницы свою великую княгиню Соломаниду и послал в Суздаль в манастырь к Покрову пречистые, в девичь монастырь, а постриг ее на Москве у Рожества пречистые за пушечными избами в девиче манастыре никольскои игумен старого Давыд»; «князь велики Василеи Ивановичь постриже великую княгиню Соломонию, по совету ея, тягости ради и болезни и бездетства; а жил с нею 20 леть, а детей не было» .

В пользу того, что решение о пострижении было осмысленным и добровольным, говорит такой факт: для пострига Соломония выбрала именно 28 ноября - память преподобномученика Стефана Нового и мученика Иринарха. Эта дата отмечалась в роду Сабуровых как памятная: в Кормовой книге Троице-Сергиевой лавры род Пешковых-Сабуровых поминается именно под 28 ноября: «Род Пешковых. Поминати Димитрия (Семеновича, двоюродного брата отца Соломонии. - М. Е.-Л. ), Семиона, Акилины, Иоанна, Никифора (трое последних мужчин - троюродные братья Соломонии. - М. Е.-Л. ), Доминики, Димитриа, инока Сергия, инока Андреяна (Ангелова, старца, келаря Троице-Сергиева монастыря. - М. Е.-Л. ). Дачи их [на помин души] вотчина в Коломенском уезде на Москве реке село Сабурово» .

Поразительно то, что внучка троюродного брата Соломонии - первая жена царевича Ивана Ивановича Евдокия Сабурова, в инокинях Александра - ушла из жизни в тот же самый день - 28 ноября! Это произошло в начале XVII века (в 1614 или в 1619 году).

Как мы видим, добровольное пострижение Соломонии, скорбь великого князя о расторжении брака с ней и благословение священства (включая ученика преподобного Иосифа Волоцкого митрополита Даниила) на повторный брак с Еленой Глинской - это факты, не подлежащие сомнению.

Однако были и противники этого брака.

Внуком Юрия Патрикеевича, на свадьбе которого Федор Сабур произнес знаменитое «Бог в кике», был князь-инок Вассиан (Патрикеев) - ученик преподобного Нила Сорского. Вот как описывается его ответ великому князю в повести XVI века: сказал «Васьян великому государю сице: “Никогда же… не изобрел таковаго воспрощения, якоже ты просиши от моих недостойных уст. Есть таково вопрошение Иродия единой главы Крестителя”» - то есть: желание развестись со своей женой подобно поступку дочери Иродиады, которая, угодив пирующим своим танцем, попросила у царя отсеченную голову Иоанна Предтечи. «Великий князь государь… вещает старцу Васьяну мысль свою: “Хощу убо разлучитися перваго брака свою великую княгиню Соломонию заради бесчадиа… И хощу вторый брак восприятии, заради чадородия и чтобы семени Владимирския прародителя нашего не извелося”. И отвеща Васьян великому князю… словеса сице глаголя: “Писание, государь, пишет: Бог сочетал, человек да не разлучает… И аще отлучиши от себе первый брак, а второму присовокупишися, нарецаешися прелюбодей”» .

Такую же оценку дали и авторы летописей, составлявшихся в Псковской и Новгородской землях, часто весьма критично относившихся к Москве: «Князь великии Василеи Иоанович постриже княгиню свою Соломонею, а Елену взят за собя; а все то за наше согрешение, яко же написалъ апостолъ: пустя жену свою, а оженится иною, прелюбы творит» ; «государь князь велики Василеи Ивановичь всея Руси великую княгиню Соломанию постриг в черници и в Суздаль сослал» .

Кроме Патрикеева, который давно не находил общего языка с Василием III, трудно назвать других противников развода. В советское время, когда писали об этом разводе, придумали много мнимых противников - например, преподобного Максима Грека. Но он был совсем не против развода. Советские историки вообще неважно разбирались в канонических вопросах и религиозных спорах. Ведь развод супругов по причине бездетности и по желанию одного из супругов постричься в монашество дозволялся Церковью. Другое дело, что это был первый подобный пример в русской истории.

Гораздо интереснее обратить внимание на «Описи Царского архива XVI века», в которой были записаны «сказка Юрья Малого, и Стефаниды резанки, и Ивана Юрьева сына Сабурова, и Машки кореленки, и иных про немочь великие княгини Соломаниды» . Из упомянутых в этой описи дел сохранилось только одно, в котором рассказывается о допросе старшего брата Соломонии Ивана Юрьевича Сабурова: «Лета 7034 ноября 23 дня, сказывал Иван: говорила мне великая княгиня: “есть деи жонка Стефанидою зовут резанка, а ныне на Москве, и ты се добуди да ко мне пришли”; и яз Стефаниды допытался да и… послал есми се на двор к великой княгине с своею жонкою с Настею, а та Стефанида и была у великие княгини; и сказывала мне Настя, что Стефанида воду наговаривала и смачивала ею великую княгиню да и смотрела ее на брюхе и сказывала, что у великой княгини детям не быти, а после того пришел яз к великой княгине и она мне сказала: “…а наговаривала мне воду Стефанида и смачиватися велела от того чтоб князь великий меня любил, а наговаривала мне Стефанида воду в рукомойнике, а велела мне тою водою смачиватись”… и великая княгиня развернув сорочьку или чехол, или иное что платье великого князя, да из того рукомойника и смачивала то платье».

Кроме Стефаниды, великая княгиня призывала некую Машку: «Да Иван же сказывал: говорила, господине, мне великая княгиня: “сказали мне черницу, что она дети знает (а сама безноса) и ты ту черницу добуди” и яз тое черницы посылал добыват… и та черница наговаривала не помню масло, не помню мед пресной, да и посылала к великой княгине с Настею, а велела ей тем тертися от того ж чтоб ее князь великий любил, да и детей деля, а опосле того и сам яз к великой княгине пришел, и великая княгиня мне сказывала: “приносила ко мне от черницы Настя, и яз тем терлася”. К сей памяти яз Иван руку приложил». На обороте документа приписка: «Да Иван же говорил: а что ми господине говорити, того мне не испамятовати, сколко ко мне о тех делех жонок и мужиков прихаживало» .

Как видно из дела, «Стефанида-рязанка» и «Машка-карелка» - это знахарки. «Юрий Малой» - это Юрий Дмитриевич Траханиот, выходец из семьи греков, пришедших в Россию вместе с Софьей Палеолог. Он известен как доверенное лицо русских государей - например, ему поручались такие щекотливые дела, как расследование измены Василия Шемячича и побега князя Ивана Рязанского. Кроме того, он входил в ближний круг святителя Геннадия Новгородского - создателя первой русской Библии.

Брат Соломонии Иван Юрьевич также был видным лицом при государевом дворе - кравчим, в обязанности которого входило не только прислуживать государю за столом и рассылать яства с царского стола ближним боярам, но и следить за тем, чтобы через еду и питье государь и члены Боярской Думы не были отравлены - случайно или нарочно. Кравчими были родовитые, в особой мере доверенные люди. Поэтому у нас нет повода не доверять показаниям Ивана Юрьевича.

Те действия, которым Стефанида и Марья учили великую княгиню (давать пить мужу наговоренную воду или смачивать его одежду этой водой), являются грехом. В XVI веке за него налагалась такие епитимьи: согласно одному источнику - «грех есть умыться молоком или медом и дать кому пить милости для. Епитимья - 8 недель, поклонов по 100 в день»; согласно другому - «или мазалася маслом или медом и, омывшись, давала пить кому или ясти, волшебство творя, епитимьи - год, а поклонов по 300 на день» . Учитывая, что в то время за некоторые грехи полагалась многолетняя епитимья (тысячи поклонов в день в течение десятков лет, с отлучением от причастия), можно сделать вывод: грех великой княгини не расценивался как сугубый. В пользу этого говорит и то, что показания давал родной брат Соломонии, который, не скрываясь, назвал и свою жену - Анастасию. Конечно, этот грех был против великого князя (хотя одновременно и для него), но, как показывают последующие события, делу не дали хода.

Нужно иметь в виду, что обвинения в колдовстве и бесплодии были в то время очень популярным орудием политической борьбы. В качестве примера можно привести смелого издалека князя Курбского - «первого диссидента». В «Истории о великом князе Московском» он писал о Василии III ровно то же самое, в чем обвиняли Соломонию: «Стар будущи, искал чаровников презлых отовсюду, да помогут ему ко плодотворению, не хотящи бо властеля быти брата его по нем, бо имел брата Юрья» .

Соломония постриглась в монахини 28 ноября, а ее брат давал показания всего за три до этого. Хотя желание уйти в монастырь высказала сама Соломония, но, вероятно, были и другие обстоятельства. Василий III пытался предусмотреть вариант с ее несогласием. Было начато дознание с целью узнать, как держала себя великая княгиня в браке. Такое расследование нужно было и для того, чтобы быть уверенным: она не сможет родить ребенка в будущем.

Если показания Ивана Сабурова отвечают исторической правде, в таком случае нужно предположить, что Соломония действительно использовала заговоры как средство зачатия ребенка.

В современном сознании образ не только святых людей, но даже простых священнослужителей очень легко рушится при малейшем намеке на грех, ими совершенный. «Как же батюшка может так себя вести?», «Какой же он святой, ведь он делал то-то и то-то?» - такие вопросы слышатся часто. Это именно либеральный, искаженный взгляд на рассматриваемый предмет. Примеры израильской, византийской, русской и любой другой истории говорят о том, что, как это ни банально звучит, служители Церкви Христовой тоже люди со своими грехами и слабостями. Что же удивительного в том, что они иногда падали? Ведь главное не упасть, а суметь подняться.

Ученик и духовное чадо афонских и оптинских старцев Константин Николаевич Леонтьев (в последствии инок Климент) очень верно понял это: «Многие из святых, многие из мучеников, быть может, хитрили в минуты падения; они были люди; считать святых безгрешными - грех. Апостол Петр схитрил от страха и отрекся от Христа на мгновение» . Это нужно четко понимать, прежде чем выносить свое суждение по поводу свидетельств того, что Соломония - будущая преподобная София Суздальская - призывала на помощь знахарок.

Дело о Юрии-царевиче

За пределами России неслыханный прецедент развода князя с супругой был воспринят сугубо практично - как информационный повод, который можно использовать в борьбе с Россией.

С одной стороны, иностранцы очень любили передавать в своих сочинениях о России именно вопросы интимного характера - чем сомнительнее и грязнее, тем лучше. Вот, например, что писал Герберштейн (уже в утвердительном тоне) о второй жене Василия III Елене Глинской: «…сразу по смерти государя вдова его стала позорить царское ложе с неким [князем] по прозвищу Овчина».

С другой стороны, мы видим, что в первом сообщении Герберштейна упоминаются реальные исторические лица: Яков Мансуров, Федор Раков, Григорий Путятин, Юрий Траханиот. Причем последний упоминается в русских архивных источниках как человек, который был опрошен в связи с неплодством Соломонии. Все эти лица известны как доверенные люди государя по особо важным делам.

Посмотрим на другое иностранное свидетельство. Известный историк русского быта И.Е. Забелин владел рукописью перевода «Московская, или Российская, история» немца Гейденсталя. Он цитирует ее в своем «Домашнем быте русских цариц»: «Когда при дворе слух промчеся, якобы бывшая царица Соломея в монастыре непраздна и вскоре имеет родити, царь Василий послал вскоре бояр и двух знатных дам, чтобы прямо освидетельствовали Соломею. Соломея же, егда услышала в Суздаль приезд их, зело убоялася и вышла в церковь в самый алтарь и, взявся за престол рукою, стояла, ожидая к себе посланных; и егда к ней придоша бояре и дамы, просили ее, чтобы она из алтаря к ним вышла. И она к ним выдти не хотела. И егда вопрошена, что имеет ли она быть непраздна, она им на то отвечала, что я со всякою моею надлежащею должностию и честию была царица и… за несколько времени стала быть непраздна от супруга моего царя Василья Ивановича и уже родила сына Георгия, который ныне от меня отдан хранитца в тайном месте до возрасту его; а где он ныне, о том я вам никак сказать не могу, хотя в том себе и смерть приму. Бояре же уразумели ея неправду, и дамы, осмотря ее, что она никогда не была непраздна, возвратились в Москву и обо всем поведали царю Василью, яко то все неправда и обман» .

Вход Софии в алтарь представляется невозможным. Великие князья имели такое право, согласно 69-му правилу VI Вселенского Собора: «Никому из всех, принадлежащих к разряду мирян? да не будет позволено входить внутрь священного алтаря. Но по некоему древнему преданию отнюдь не возбраняется сие власти и достоинству царскому, когда восхочет принести дары Творцу». Но это не относится к женщинам. Хотя византийские императрицы и входили иногда в алтарь, но перед этим посвящались в диаконисы.

Однако основной мотив (рождение сына Георгия) подтверждается тем фактом, что все это «немчин Гейденсталус сам слышал из уст одной боярской дочери, которая была и сама в числе девиц на смотре царском во время избрания Собакиной». Дело в том, что на этом смотре 1571 года присутствовала Евдокия Сабурова, которую Иван Грозный сосватал для своего сына, а также близкий родственник будущего царя Бориса Годунова Василий Федорович с супругой Пелагеей. Они вполне могли быть источниками этой информации.

Косвенными свидетельствами в пользу рождения Георгия может служить целый ряд фактов, которые сами по себе могут быть объяснены иначе, но по совокупности своей представляют значительный интерес.

Учитывая православные посты и пострижение Соломонии 28 ноября 1525 года, рождение у нее ребенка может приходиться на апрель 1526 года, когда празднуется память сразу нескольких святых Георгиев. Это имя могло быть выбрано либо в честь отца Соломонии - Юрия Константиновича Сверчкова-Сабурова, либо, что еще более вероятно, - согласно родовой традиции Рюриковичей.

Основы почитания на Руси святого великомученика Георгия Победоносца и имени Георгий (Юрий) заложил в XI веке великий князь Ярослав-Юрий Мудрый. Такое имя носили многие известные Рюриковичи, включая Юрия Долгорукого. Постепенно оформилась традиция давать имена новорожденному младенцу одновременно в честь святого покровителя и в честь предка (или родственника). Причем часто это делалось с двумя различными целями.

Во-первых, младенцу давалось имя того родственника, чьи династические права и родовое старшинство оспаривалось. Так, например, Василий Темный назвал своего сына Юрия Старшего (1437-1441) в честь двоюродного деда Юрия Звенигородского, у которого он оспаривал права на Московское великое княжение. А когда Юрий Васильевич умер, он назвал в честь обоих Юриев своего следующего сына - Юрия Молодого (1441-1472). Также и Иван III назвал своего сына Юрием в честь своего брата, тем самым «забирая» у него всю полноту династических прав.

Во-вторых, отцы-Рюриковичи называли своих новых детей именами детей умерших в младенчестве. Так, Иван Грозный назвал своего сына Дмитрия (1552-1553) в честь пращура - Дмитрия Донского, а когда тот умер, назвал в честь обоих Дмитриев - и Донского, и рано умершего сына - своего другого потомка - царевича Дмитрия Угличского (1582-1591).

Основываясь на этом материале, мы можем уверенно говорить о том, что сын Василия III и монахини Софии Юрий Васильевич был назван в честь своего двоюродного деда - Юрия Васильевича Молодого. Царевич Юрий прожил недолго, и к 1533 году его уже не было в живых, что позволило Василию III назвать так своего второго сына от Елены Глинской. Тем самым, Юрий Васильевич Молодой (1533-1563) получал не только имя Юрия Васильевича Старшего (1526 - ок.1533), но и его права на великокняжеский стол.

Как видите, генеалогические и ономастические исследования дают нам дополнительные указания на некоторые факты биографии сына Соломонии.

Что еще мы имеем?

Не построил ли Василий III храм в честь рождения своего первенца - сына Соломонии? Действительно, в Воскресенской летописи мы находим упоминание об этом: в апреле 1527 года у Фроловских ворот Московского Кремля была поставлена церковь во имя святого великомученика Георгия Победоносца . Здесь была помещена знаменитая скульптура святого Георгия (работы Ермолина), которая с 1464 года находилась на Фроловской (ныне Спасской) башне Кремля.

Через несколько дней - 7 мая 1526 года - Суздальский Покровский монастырь, в котором жила преподобная София, получил в подарок село Павловское Суздальского уезда: «Се яз князь великий Василей Иванович всеа Русии пожаловал есми Пречистые Покрова святые Богородицы игуменью Ульянею и всех сестр, что есми их пожаловал, дал есми им в дом Пречистые Покрова в Суждале, свое село Павловское с деревнями и с починки…»

А через несколько месяцев после этого, 19 сентября, сама монахиня София была пожалована селом: «Се яз князь великий Василий Иванович всеа Русии. Пожаловал есми старицу Софью в Суздале своим селом Вышеславским з деревнями и с починки, со всем с тем, что к тому селу и к деревнямъ и к починком истари потягло до ее живота, а после ее живота ино то село Высшеславское в дом пречистые Покрову святые Богородицы игуменье Ульяне и к всем сестрам. Или по ней иная игуменья будет в том манастыре у Покрова Святей Богородици, в прок им».

Отметим: 7 мая 1508 года великокняжеская семья переехала на новый двор у церкви Благовещения в Кремле, и в этот же день ушел из жизни преподобный Нил Сорский. А 19 сентября - это канун праздника святого мученика Евстафия, великого князя Михаила Черниговского и боярина его Федора. Именно в этот день в Кормовой книге Троице-Сергиевой лавры поминается род Сабуровых. Думается, этот подарок был специально приурочен к празднику (как известно, церковный день начинается с 6 часов вечера предыдущего дня).

Есть свидетельства и о поминании князя Юрия Васильевича за упокой. В Кормовой книге Кирилло-Белозерского монастыря (список Императорской публичной библиотеки, находится в сборнике XVII в.) имеется следующая запись: «Месяца генваря въ 1 день по князе Юрье Ивановиче, да по князе Юрье Васильевиче, да по князе Ондрие Ивановиче, да по княгине его Ефросиние, во иноцехъ Евдокея, да по сыне по ихъ по князе Володимере Овдриевиче, да по княгине его по Евдокие, да по сыне по его по князе Василье, да по дву дочерехъ его по Евдокие да по Марье, кормъ прибылой написали за государево жалование, что государь пожаловалъ дал по нихъ милостину».

Упоминаемые лица - это Андрей Старицкий (1490-1537) и Юрий Иванович (1480-1536) - братья Василия Третьего; Евфросиния Андреевна Старицкая († в 1569), урожденная княгиня Хованская, жена Андрея Старицкого; их сын Владимир Старицкий (1533-1569), княгиня Евдокия Нагая († 1597) - первая жена Владимира Старицкого; их сын Василий Старицкий (1552-1573); а также дети Владимира Старицкого от второго брака (с княгиней Евдокией Одоевской) († 1569) - Мария († 1569) и Евдокия (1561-1570). Все эти лица умерли в период с 1536 до 1597 года. Таким образом, упоминаемый государь - это, безусловно, Федор Иванович. А вот кто такой «князь Юрий Васильевич»?

Посмотрим на запись в другой Кормовой книге - : «По князе Юрье Васильевиче память априля в 22 день панахида пети и обедни служити собором, докуды и монастырь стоит» .

Вновь упоминается некий «князь Юрий Васильевич». У Василия III от Елены Глинской был сын Юрий, брат Ивана Грозного. Однако он родился 30 октября 1533 года, был крещен 3 ноября того же года, а умер 24 ноября 1563 года. Но в двух вышеприведенных записях упоминаются 1 января и 22 апреля (канун праздника Георгия (Юрия) Победоносца). Есть все основания предположить, что это не брат Ивана Грозного по Елене Глинской, а его брат от первого брака отца - то есть сын Соломонии, родившийся в апреле и скончавшийся в январе.

Государь Иван Грозный был очень умным и образованным человеком, он прекрасно знал историю своей семьи, изучал архивные документы. Вспомним про «Ящик 44-й» - «А в нем списки — сказка Юрья Малого, и Стефаниды резанки, и Ивана Юрьева сына Сабурова, и Машки кореленки, и иных про немочь великие княгини Соломаниды» - и про то, что из него сохранилось только одно дело. Так вот, этот ящик в 1566 году «августа в 7 день взял государь к себе» . Иван Грозный брал к себе много архивных дел, но интерес его к этому ящику очень показателен.

Неожиданное подтверждение того, что сын Софии существовал, было получено спустя 300 с лишним лет, в годы, когда представители советской власти активно вскрывали гробницы и раки святых.

Монастырское предание четко зафиксировало место погребения сына инокини Софии. В «Историческом и археологическом описании Покровского девичья монастыря» говорится о том, что «с правой стороны гробницы Соломонии находится полуаршинный памятник; как говорят, тут похоронен семилетний сын ее, родившийся в обители» (правда, по другой версии, здесь была похоронена малолетняя «царевна Анастасия Шуйская» - дочь царя Василия); «есть предание, похожее на истину, что Соломония, уже постриженная в Суздаль, родила сына Юрия, который жил с ней и умер 7 лет от роду. Камень, покрывающий его могилу, показывают возле гробницы Соломонии» .

После 1934 года директор Суздальского музея А.Д. Варганов поднял находившуюся рядом с гробницей преподобной Софии в склепе Покровского собора анонимную белокаменную плиту. Под ней была обнаружена небольшая погребальная колода, покрытая изнутри слоем извести. В ней оказались «остатки детской рубашки и истлевшее тряпье без каких-либо следов костяка».

Важно отметить три признака, которые позволяют датировать это погребение и отмести версию о том, что там было захоронение девочки из рода Шуйских: во-первых, плита над погребением своим орнаментом повторяла близлежащую надгробную плиту старицы, скончавшейся в 1525 году. Во-вторых, подобные колоды были характерны для XVI века. И, в-третьих, рубашка оказалась мужской.

В начале 1944 года в отдел реставрации тканей Государственного Исторического музея в Москве Варганов передал следующее: «1) небольшой спуток обрывков шелковой, темнокоричневого цвета, ткани, связанных между собой почерневшей металлической плетеной тесьмой; 2) нагрудные украшения из металлического шнурочка, рядами нашитого на шелковую ткань, с разрезом посредине; 3) обрывок металлической тесьмы-плетенки с пришитым к нему сбоку меньшим концом такой же плетенки, оборванным книзу; 4) наподольное украшение из металлического шнурка, рядами нашитого на шелковую ткань, с двумя оборванными концами плетенки внизу; 5) плетеный поясок из некрученого шелка красноватого цвета и металлических нитей, с обрывками кисточек на концах». Со всех этих предметов сыпалась сухая земля, смешанная с блестками серебра. Причем «обрывки тканей, металлические нашивки и поясок были покрыты темно-коричневыми пятнами, покоробились и были жестки на ощупь. Ткань сморщилась и слежалась. Металлические шнуры потемнели…»

В результате долгой и кропотливой работы реставратор Е.С. Видонова восстановила рубашку мальчика в возрасте около 5 лет, принадлежавшего к знати, из шелковой тафты червчатого цвета, с ластовицами, подкладом и подоплекой синего цвета, украшенной серебряными нашивками и остатками жемчужного шитья по воротовому разрезу, рукавам и подолу, вместе с пояском из шемаханского шелка с пряденым серебром и кисточками на концах. Материал и техника были уверенно датированы первой половиной XVI века .

Обратим внимание на темно-коричневые пятна, отсутствие в детском захоронении останков мальчика, наличие внутри колоды земли и извести. По всей видимости, это говорит о том, что ребенок погиб в результате трагического случая, но и спустя годы его не оставили в покое: могила вскрывалась, так как кого-то очень интересовала реальность существования сына Соломонии.

Какой была причина смерти царевича Юрия Васильевича и куда исчезло его тело, остается загадкой. Однако если считать, что он прожил 7 лет, то умер он в 1533 году. И могила могла вскрываться вскоре - в правление Елены Глинской. Дело в том, что в конце этого года Василий III умер, и великая княгиня Елена некоторое время оставалась правительницей при малолетнем Иване Васильевиче. Тут же последовала ссылка иноки Софии: она «была в Каргополе пять лет и оттоле переведена бысть в Девичь манастырь в Суздаль к Покрову Пречистые». Монахиня София была возвращена в Суздаль лишь после смерти самой Елены, то есть уже по приказу Ивана Грозного (в 1538 году) .

Каргополь был выбран не случайно: с начала века этот город находился под личным управлением Василия III и был известен как место ссылки родовитых людей. Кроме того, в середине века эту местность описывал двоюродный брат иноки Софии Иван Яковлевич Сабуров.

Однако мы сделали вывод, что Юрий умер при жизни Василия III, который успел назвать в честь него тем же именем своего второго сына. Что же беспокоило Елену Глинскую, раз мальчик умер? Вероятно, его похороны были обставлены со всей секретностью, либо Василий вообще не обсуждал со своей второй женой судьбу князя Юрия. Вот она и пожелала убедиться в том, что ребенок умер.

Последовательность событий ясна: смерть Юрия (сына Соломонии) - рождение и наречение Юрия (сына Елены) - смерть Василия III - регентство Елены - ссылка Софии - вскрытие могилы Юрия - смерть Елены - возвращение в Суздаль Софии - правление малолетнего Ивана Грозного.

Остается только предполагать, какие чувства должна была испытывать преподобная София, которая родила сына после пострижения, стала свидетельницей его смерти, а затем обнаружила вскрытую могилу сына (причем тело исчезло). Безусловно, это все было тяжким испытанием для матери.

На мой взгляд, нет никаких сомнений в том, что царевич Георгий (Юрий) Васильевич - реальное историческое лицо и что он умер ребенком. Но у русского народа на этот счет есть свое мнение: царевича Юрия вот уже почти 500 лет именуют атаманом Кудеяром.

Атаман Кудеяр

Эта личность - одна из самых популярных в русском фольклоре: предания о Кудеяре зафиксированы на огромной территории, совпадающей с границами Дикого поля XVI века, - в Калужской, Брянской, Тульской, Орловской, Курской, Белгородской, Рязанской, Тамбовской, Воронежской, Пензенской, Саратовской, Самарской и Ульяновской (бывшая Симбирская губерния) областях, а также в Суздале.

Мне известно шесть легенд, в которых сын Василия III и Соломонии Сабуровой - царевич Юрий - отождествляется с атаманом Кудеяром.

1. Саратовская легенда о том, как, отправляясь воевать Казань, Иван Грозный поручил Москву Кудеяру Васильевичу, но тот составил подложный указ о вызове под Казань и с государевой казной ушел в степи .

2. Симбирское предание о том, что Иван Грозный хотел казнить своего брата Юрия-Кудеяра и для этого вызвал его в Казань, но Кудеяр узнал об этих намерениях и занял оборону на Кротковском городке у Сенгилея на Волге .

3. Рассказ о том, как Иван Грозный встретился с Юрием (который скрывался под именем «князя Луховского») под стенами осажденной Казани, после чего Юрий бежал на север - чуть ли не на Соловки .

4. Курское предание о том, что Юрий-Кудеяр был похищен татарами с целью просить у царя выкуп за него, но когда это не удалось, Юрия послали вместе с татарским войском добывать себе Московский престол. Когда это также не удалось, он не стал возвращаться в Крым и остался на Руси, где занялся разбоем .

5. Суздальское предание о том, что Кудеяр заключил союз с татарами, вместе с ними пришел на Русь, а потом, видя их бесчинства, вернулся в русский стан и помог своим отстоять Москву .

6. Рассказ, который содержится в воспоминаниях А.Я. Артынова, известного ростовского краеведа XIX века, крестьянина дворцового села Угодичи под Ростовом: «О Сидорке Альтине прямой его потомок родной мой дядя Михайла Дмитриев Артынов в истории своей о селе Угодичах, написанной им в 1793 году, говорит следующее: Сидорко Амелфов был целовальник Ростовского озера и староста государевых рыбных ловцов; он часто ездил в Москву с рыбным оброком к большому Государеву дворцу; в одну из таких поездок он был невольным слышателем царской тайны, за которую он и поплатился своею жизнию. Вина его была следующая: находясь по своей должности в большом Московском дворце и будучи немного навеселе (выпивши), заблудился там, зашел в безлюдную часть дворца. Отыскивая выход, он пришел наконец в небольшой покой, смежный с царским жилищем, и там услышал громкий разговор Грозного царя с Малютой Скуратовым о князе Юрии, сыне Соломаниды Сабуровой. Грозный приказывает Малюте найти князя Юрия и избавить его от него. Малюта обещал царю исполнить это в точности и после этого разговора вышел в двери, перед которыми Сидорко едва стоял жив. Малюта увидел его, остановился; потом ушел опять к царю, после чего заключил Сидорку в темницу и там на дыбе запытал его до смерти вместе с отцом его Амельфой, пришедшим в Москву проведать сына». Родословная автора этого рассказа известна как раз с тех времен, когда его предки служили великой княгине Елене Глинской - в 30-е годы XVI века они были дворцовыми крестьянами .

Признаком того, что «дыма без огня» нет и в данном случае, является упоминание в легендах о Юрии-Кудеяре «князя Луховского», он же «князь Лыков»: в 1664 году среди искателей кладов стала известна некая «грамотка, которая была выслана из Крыму, в Путивль в прошлых годех, “от того вора Кудояра к брату его кудоярову и от товарища от его кудоярова, от некоего князя Лыкова”» .

Как показывают родословцы, между Сабуровыми-Годуновыми (а значит и царевичем Юрием) и князьями Лыковыми действительно есть прямая, исторически достоверная связь. У Федора Никитича Романова - будущего патриарха Филарета и отца царя Михаила Федоровича - было пять братьев и шесть сестер. Его сестра Ирина была замужем за Иваном Ивановичем Годуновым, а его сестра Анастасия - замужем за князем Борисом Михайловичем Лыковым-Оболенским, который предал царя Бориса Годунова и поддержал Лжедмитрия I - Гришку Отрепьева. То есть Иван Годунов и князь Борис Лыков были свояками.

Дочь князя Лыкова и Романовой, Мария, вышла замуж за Ивана Шеина, мать которого была Мария Михайловна Годунова. В этом случае князь Борис Лыков и Мария Годунова были друг другу сватом и сватьей. Таким образом, у князя Бориса Лыкова были свояк Иван Годунов и сватья Мария Годунова. Если считать, что князь Юрий Васильевич - реальное историческое лицо, то Иван Годунов приходится ему пятиюродным братом. Для того времени и для этого рода - достаточно близкое родство. Прадед князя Бориса Лыкова-Оболенского - троюродный брат Михаила Ярославича Чета-Оболенского. Но ведь Михаил Чет и Соломония Сабурова также троюродные брат и сестра. Таким образом, князья Лыковы - родственники Соломонии Сабуровой и по Сабуровым, и по Годуновым, и по Оболенским.

Здесь вновь упоминается царь Иван Грозный, взятие Казани и некий Юрий. Этот сюжет позволяет нам говорить о том, что речь идет об упоминаемом в источниках русском служилом человеке Кудеяре Бахметеве: нам известен его приезд в декабре 1553 года в качестве гонца от ногайского мурзы Касима к Ивану Грозному .

Таким образом, речь идет о конкретном представителе рода Бахметевых, который, конечно, не был родственником царю Ивану Васильевичу, но состоял у него на службе. А «родственником» он стал благодаря тому, что, кроме крестильного имени Юрий, носил еще и имя Кудеяр, которое в народном сознании прочно соединилось с личностью сына Василия III и Соломонии Сабуровой.

Вообще имя Кудеяр отнюдь не такое редкое, как это иногда пытаются представить исследователи. В одном только XVII веке мне известно (помимо Бахтеярова) еще пять человек, носивших это имя:

1. Кудеяр Чуфаров, помещик из Арзамаса, упоминается в 1581 году.

2. Князь Кудеяр Иванович Мещерский, 1580 год.

3. Кудеяр Карачаев, сын Мудюранов, - московский посол, казак.

4. Кильдеяр (Кудеяр) Иванович из рода курских дворян Марковых.

5. Сын боярский из Белева Кудеяр Тишенков, который предал свою родину и бежал в Крым. В 1571 году он убедил крымского хана Девлет-гирея идти походом не на Козельск, как это было задумано, а прямо на Москву. Набег был очень опустошительным, Москва выгорела, и Кудеяр ушел обратно с татарами в Крым. Однако через некоторое время Тишенков обратился к Ивану Грозному с просьбой о помиловании и разрешении вернуться в Москву. Разрешение было дано. Больше о нем ничего не известно.

Таким образом, можно уверенно говорить о том, что в образе Юрия-Кудеяра в народном сознании слились воедино биографии нескольких совершенно реальных, но разных людей. Первоначально народ обратил внимание на то, как «исчезали» великокняжеские и царские дети, братья и дядья, - люди прекрасно понимали, что часть этих смертей была вызвана борьбой за престол. Тут в народном сознании всплыла концепция «казней Божиих» - находящееся в полном соответствии с библейскими ценностями представление о том, что нашествия иноплеменных являются наказаниями Божиими за грехи человеческие. Такой казнью были и татарские нашествия, в одном из которых принял деятельное участие Кудеяр Тишенков. Парадоксально, но народ посчитал наказанием за смерть и удаление от престола царевича Юрия Васильевича приход его самого, но уже в образе царевича Кудеяра.

Дальше - больше. После того как в народном сознании закрепилась цепочка «царевич Юрий - казнь Божия - Кудеяр», в легенды о Юрии-Кудеяре стали добавляться биографические факты из жизни всех известных Кудеяров XVI века, например Кудеяра Бахметева, а затем имя Кудеяр стало нарицательным, и «кудеярами» стали называть вообще всех разбойников. «Подвиги» «кудеяров» (особенно с робингудовским оттенком) стали приписывать Юрию-Кудеяру, в качестве подчиненных которого с XVII века стал выступать Стенька Разин, а с XVIII столетия - Емелька Пугачев. К этому времени сыну Соломонии должно было быть уже 250 лет.

Таким образом, мы видим, что под легендами о царевиче Юрии-Кудеяре есть историческая основа, но это собирательный образ.

Важно отметить и еще один сюжет, который поможет нам понять место, что занимает в русской истории личная трагедия сына Соломонии. Речь идет о судьбе старшего и единственного сына Ивана III от первого брака - Ивана Молодого и сына последнего - Дмитрия Внука. Они приходятся Василию III братом и племянником, а царевичу Юрию Васильевичу - дядей и двоюродным братом.

Долгое время даже речи не было о том, что наследником русского престол станет Василий Иванович. Эта роль была отведена Ивану Ивановичу Молодому, женатому на Елене Волошанке - дочери молдавского господаря Стефана. И даже после того, как Иван Молодой умер, Иван III видел в качестве своего преемника ни Василия, а Дмитрия Внука - сына Ивана Молодого. Мало того, Дмитрий Внук был венчан на царство по образцу византийских императоров - еще при жизни своего деда. Но на рубеже XVI века ситуация резко изменилась: венчанный на царство преемник престола вместе со своей матерью ушел на второй план, а официальным наследником стал именоваться Василий Иванович.

Что же произошло? Часто историки пытаются объяснить это борьбой людей и кланов. Но это верно только отчасти, так как в основе этого лежала борьба идей. Дело в том, что за Иваном Молодым и Дмитрием Внуком стояли силы, которым мила была Удельная Русь, проще говоря - сепаратисты. Что еще хуже, через Елену Волошанку в семью Ивана Молодого проникла ересь жидовствующих - колоссальная угроза Русскому Православию, заключавшаяся в симпатиях к иудейским религиозным представлениям. Жидовствующие не признавали отечественную Пасхалию и летоисчисление от Сотворения мира, иконы и мощи святых, акцентировали внимание на праздновании субботы и т.п. Крупнейшими борцами с этой ересью были святитель Геннадий Новгородский и преподобный Иосиф Волоцкий.

Случилось так, что Василий Иванович вместе со своей матерью Софьей Палеолог оказался вовлечен в заговор против семьи Ивана Молодого, который был раскрыт. Рядовые исполнители заговора были казнены, а Василий с матерью попали в опалу и даже не были приглашены на венчание Дмитрия Внука на царство.

Но, несмотря на второстепенность родовой линии Василия, несмотря на заговор, в котором он участвовал, незадолго до смерти Иван III передал престол именно ему. Василий никогда не был венчан на царство, и только его сын Иван Васильевич Грозный был венчан (по образу чина венчания Дмитрия Внука) в 1547 году.

При этом сам Дмитрий Внук содержался в заточении, где и закончил свою жизнь вскоре после брака Василия с Соломонией Сабуровой. Можно ли пожалеть его, венчанного на русское царство, но умершего в заточении? Безусловно. Можно ли пожалеть его отца - Ивана Молодого, который был успешным государственным деятелем и Тверским князем, но в результате борьбы за власть умер молодым? Безусловно. Значит ли это, что Иван III или его жена Софья Палеолог или их сын Василий III были злодеями? Конечно, нет! Они были великими государственными деятелями, благодаря которым и в правление которых оформилась русская государственная идеология, известная нам по трудам иосифлян и как идея Москва - Третий Рим. Именно благодаря этим людям укрепилась единая, не разделенная на уделы Россия со своей единой национальной идеей.

Таким образом, рассмотрев вкратце судьбу Дмитрия-царевича, мы видим, что в судьбе Юрия-царевича не было ничего удивительного - отстранение от престола и последующая гибель молодого наследника в конце XV - первой половине XVI века были явлениями не единичными. Судьба Юрия-Кудеяра сложилась ровно так же, как судьба его дяди Ивана Молодого и судьба его двоюродного брата Дмитрия-Внука.

Русский народ, простые современники этих событий, видели только внешнюю сторону этих событий, и не обладали всей необходимой информацией для того, чтобы выносить суждения общенационального уровня, поэтому в русском фольклоре отражена симпатия именно проигравшей стороне.

Судьба Ивана Молодого стала основанием для появления цикла русских сказок об Иване Царевиче. Сопоставим основные эпизоды из жизни Ивана Царевича и известные биографические детали Ивана Ивановича Молодого.

У Ивана-царевича имеется два брата-злодея - Василий и Дмитрий, и у Ивана Молодого есть братья Василий и Дмитрий.

В сказке: начинают таинственно пропадать золотые яблоки, причем братья Ивана закрывают на это глаза, и Иван - единственный, кто смог поймать похитителя. В жизни: Софья и Василий обвинялись в том, что во время заговора намеревались захватить великокняжескую казну, находившуюся в Белоозере.

В сказке: женился Иван на королевне Елене Прекрасной/Премудрой, которую привез домой из-за тридевять земель. В жизни: женился Иван на Елене - дочери молдавского господаря Стефана.

В сказке: Ивана коварно убили собственные братья. В жизни: Иван умер в ходе борьбы за престол.

В сказке: Царь разгневался на Ивановых братьев и посадил их в темницу. В жизни: вскоре после смерти Ивана Софья была посажена вместе с сыном Василием в тюрьму.

В сказке: мы встречаем Жар-птицу и Серого волка. В жизни: на монетах царевича Ивана, бывшего удельным тверским князем, мы встречаем их же .

Понятно, что русский народ в сказках романтизировал образ проигравшей стороны или, по крайней мере, недосказал сказку до конца: ведь «злодеи» победили и оказались положительными героями.

Ровно тоже мы наблюдаем в случае с Юрием-царевичем - атаманом Кудеяром. Давайте подумаем: что должен был делать Василий III, узнав, что в монастыре его жена родила ему сына? Признать наследника и вернуть жену-монахиню в Москву? Чтобы избежать при этом двоеженства, он должен был развестись вторично - с молодой женой Еленой Глинской. Стал бы кто-то всерьез воспринимать государя, который за два года вначале разводится с первой женой и женится на второй, потом разводится со второй, чтобы вновь соединиться с первой - монахиней?! Нет, конечно. Да это было и не возможно.

Может быть, Василий III должен был оставить Софью в монастыре, но приблизить сына Юрия? А как бы к этому отнеслась его вторая жена, смысл брака с которой заключался в рождении наследника? Сделать такое - значит внести смуту в великокняжескую семью и навсегда поссорить всех, кто стоял за Еленой Глинской с потомками Захарии Чета. Таким образом, была бы заложена «мина замедленного действия»: сразу после смерти Василия образовались бы две группировки - проюрьевская и проглинская. Нет, через это Василий уже проходил, в молодости, и всячески старался избежать подобной ситуации для своих потомков.

Таким образом, мы видим, что судьба Юрия Васильевича была предрешена - особенно после рождения от брака с Еленой сына Ивана. Юрию Васильевичу предстояло всю жизнь прожить под надзором: если бы даже он сам не взялся за «добывание престола», всегда нашлись бы люди (как внутри страны, так и вовне), которые бы подняли знамя Юрия в своих политических целях. Можно ли пожалеть Юрия? Безусловно. Значит ли это, что Василий III или Иван Грозный были злодеями? Конечно, нет.

Так ситуацию с рождением у Софии сына восприняли только два наблюдателя - простой русский народ и иностранцы, которые одинаково посчитали, что «злодеи заточили невинного Юрия». Но причины такого мнения были различными. Если в русском фольклоре предания о Юрии-Кудеяре стали как бы продолжением цикла сказок об Иване-царевиче, то иностранцы восприняли информацию о сыне Соломонии в совершенно другом ключе. Мысль о том, что у великокняжеской четы родился сын, который имеет больше прав на престол, чем находящийся на нем Иван Грозный, проходит красной нитью через труды многочисленных иностранных разведчиков и авантюристов.

Из авторов XVI-XVII веков об этом говорят многие. Например, Адам Олеарий писал: «тиран Иван Васильевич» «насильно отправил в монастырь свою супругу Соломонию после того, как, проведя 21 год в брачной жизни с нею, не мог прижить детей; он затем женился на другой, по имени Елена… Первая супруга, однако, вскоре затем родила в монастыре младенца-сына» .

Да-да, именно так: согласно Олеарию, мужем Соломонии был не Василий Иванович, а Иван Васильевич, то есть Иван Грозный! Дальше - больше.

Петрей де Эрлезунда влагал в уста Софии такие слова: «Ни она, ни великий князь не увидят светлого лица и милых глазок младенца; но придет день, когда он в свое время неустрашимо явится пред очи своих подданных, даст видеть им свои светлые глазки и не оставит без отмщения ее позора, поругания и уничижения… Многие из русских рассказывали за верное, что Саломея родила сынка… а потом, вступив на великое княжение, он назвал себя Иваном и сделал много бесчеловечных жестокостей в России и Ливонии. Но некоторые оспаривают это и думают, что Иван - младший сын Василия от Елены, дочери Василия Глинского» .

Как мы видим, здесь проводится одновременно две идеи: Юрий-царевич отомстит Рюриковичам за пострижение матери и отстранение себя от престола; и, вероятно, он это сделал, так как, переменив имя, правил Россией в качестве Ивана Грозного - «тирана и убийцы».

Получается, что Юрий был одновременно сыном и мужем Соломонии да еще и Иваном Грозным! Даже если отставить в сторону генеалогический бред двух авторов, то в любом случае их пафос однозначен: русские правители есть тираны и узурпаторы, незаконно владеющие троном. Какая следующая мысль напрашивается? Конечно, нужно помочь России и подарить ей благодетельного правителя! Как справедливо отмечал И.Е. Забелин, слух о рождении Георгия в устах иностранцев «есть крамольная попытка внести смуту в государеву семью и в государство, первая попытка поставить самозванца» . И если в XVI веке не удалось с этой целью похитить имя царевича Юрия, то на рубеже XVI-XVII веков это вполне удалось - в случае с царевичем Дмитрием Угличским, именем которого правили сразу несколько Лжедмитриев.

Чудеса преподобной Софии

Согласно монастырскому преданию, царь Иоанн Грозный посетил монастырь в 1552 году, перед походом на Казань. После ее взятия он сделал вклад в монастырь, а царица Анастасия Романова положила на гробницу преподобной Софии пелену.

В 1563 году вторая жена Ивана Грозного царица и великая княгиня Мария Темрюковна и царевич Иван Иванович ездили молиться в Суздальский Покровский монастырь, а на следующий год сам царь Иван ездил «в Суздаль Покрову Пречистой в девичь монастырь на праздник на Покров Пречистый молитися со царицею своею великою княгинею Марьею, с сыном своим со царевичем Иваном». Напомню, что через семь лет этот царевич женится на Евдокии Сабуровой, а через восемь лет она также будет пострижена в монахини (под именем Александра) - в этом же самом монастыре.

В конце XVI века вклад в монастырь сделала царица Ирина Годунова - родственница Софии: «Да государыня царица великая княгиня Ирина прислала на великую княгиню Соломониду, а во иноцех Софию, покров бархат черн, а на нем крест плащи серебряны позолочены выбиваны, а на плащах резь деисус и избранные святые, а около плащей и копие и трость и подпись у креста низано жемчюгом, а около покрова подписи слова вышиты золотом по таусинному атласу, а около подписи веревочка шита золотом, а подложен тафтою багровою» .

В 1598 году, спустя полвека после упокоения Софии, на ее могиле произошло первое известное нам чудо - прозрела жена князя Даниила Андреевича Суздальского княгиня Анна Федоровна Ногтева, бывшая незрячей в течение шести лет. После смерти мужа она также постриглась в этом монастыре и приняла монашеское имя Александра.

В новом веке России предстояли тяжкие испытания. В Смуту, в 1609 году, в Суздаль пришли отряды верного сторонника лжедмитриев князя Александра Лисовского, известного своей беспощадностью при взятии городов и обителей, которые он подвергал полному разорению (не лишне будет отметить, что он был иезуит). Но в этот раз произошло чудо: во сне ему явилась грозная монахиня с горящими свечами в руках и стала опалять его пламенем. На атамана напал страх, и у него отнялась рука. Пораженный гневом Божиим, Лисовский не разорил Суздаль.

Многие чудеса у гробницы Софии известны нам благодаря ключарю Покровского собора священнику Анании Федорову, который записал их и поведал потомкам о всенародном почитании монахини Софии. Чудеса множились, суздальские иерархи стали поднимать вопрос о канонизации. В 1750 году Патриарх Московский и всея Руси Иосиф разрешил почитать ее как святую. Но вскоре Россию потрясли еще более тяжкие испытания, чем Смута: церковный раскол, ликвидация патриаршества, петровские реформы. В итоге более двух столетий имя преподобной Софии находилось под негласным запретом. Но люди продолжали почитать святую.

Только в 1916 году по благословению Святейшего Синода имя преподобной Софии Суздальской было внесено в церковный календарь, а в 1995 году были торжественно обретены ее мощи.

Святая София - одна из тех святых, помощь которых мы ощущаем постоянно: чудеса множатся. Приведу несколько примеров 2001-2006 годов, рассказанных жителями Москвы, Иванова, Владимирской области и Тюмени.

«В середине февраля 2003 года у моей матери случился инсульт, левая сторона лица перекосилась, речь нарушилась, глаза почти не открывались. У меня было освященное маслице от мощей преподобной Софии Суздальской, которое я приобрел в Покровском монастыре, и этим маслом я предложил маме помазать голову и лицо… В
больнице ей приснился сон: она стояла в большом храме, окруженная людьми в черных одеждах, их лица были суровы. Матери стало страшно, она захотела вырваться из этого круга. Вдруг она увидела, как в храме появилась женщина в княжеских одеждах, очень красивая. Легко подойдя к матери, она взяла ее за руку и сказала: “Пойдем”. Утром мама почувствовала себя намного лучше».

«В 2002 году врачи поставили мне диагноз: онкологическое заболевание матки; осенью уже должны были делать операцию… Я увидела во сне старинную икону, на которой изображалась неизвестная мне святая, и при этом почувствовала, что должна приехать к ее мощам… В августе на праздник Преображения я приехала в Суздаль… Зайдя в главный собор Покровского монастыря, я увидела на стене ту самую икону, которую видела во сне. Это была икона преподобной Софии Суздальской. В течение трех дней я ходила в монастырь на службы и прикладывалась к мощам святой подвижницы. Когда в сентябре пошла в больницу, выяснилось, что необходимость в операции отпала, а через полгода меня сняли с учета».

Московский Василий III правил в 1505-1533 гг. Его эпоха стала временем продолжения свершений его отца Ивана III. Князь объединял русские земли вокруг Москвы и воевал с многочисленными внешними неприятелями.

Престолонаследие

Василий Рюрикович родился в 1479 году в семье Великого князя Московского Иоанна III. Он был вторым сыном, а значит, не претендовал на престол после смерти своего оцта. Однако его старший брат Иоанн Молодой трагически скончался в 32 года от смертельной болезни. У него развился недуг ног (видимо, подагра), который стал причиной ужасных болей. Отец выписал из Венеции известного европейского врача, который, однако, не смог побороть болезнь (позже его казнили за эту неудачу). Скончавшийся наследник оставил сына Дмитрия.

Это привело к династическому спору. С одной стороны, Дмитрий имел право на власть как сын умершего наследника. Но у великого князя были живы младшие сыновья. Сначала Иоанн III склонялся к тому, чтобы передать трон внуку. Он даже устроил церемонию венчания его на царство (это был первый подобный обряд на Руси). Однако скоро Дмитрий оказался в опале у деда. Считается, что причиной тому стал заговор второй жены Иоанна (и матери Василия) Она была родом из Византии (к этому времени Константинополь уже пал под напором турок). Супруга хотела, чтобы власть перешла к ее сыну. Поэтому она и ее верные бояре начали убеждать Иоанна изменить свое решение. Незадолго до смерти тот согласился, отказал Дмитрию в его правах на престол и завещал Василию быть великим князем. Внук оказался в заточении и скоро там скончался, ненадолго пережив своего деда.

Борьба с удельными князьями

Великий князь Василий 3, внешняя и внутренняя политика которого были продолжением деяний его отца, взошел на престол в 1505 году, после смерти Иоанна III.

Одним из ключевых принципов обоих монархов являлась идея об абсолютном самодержавии. То есть великий князь пытался сосредоточить власть только в руках монархов. У него было несколько противников.

В первую очередь - другие удельные князья из династии Рюриковичей. Причем речь идет о тех, кто являлся непосредственным представителем московского дома. Последняя крупная смута на Руси началась именно из-за споров о власти вокруг дядей и племянников, бывших потомками Дмитрия Донского.

У Василия было четыре младших брата. Юрий получил Дмитров, Дмитрий - Углич, Семен - Калугу, Андрей - Старицу. При этом они являлись только номинальными наместниками и полностью зависели от московского князя. В этот раз Рюриковичи не совершили той ошибки, которая была допущена в XII веке, когда распалось государство с центром в Киеве.

Боярская оппозиция

Другую потенциальную угрозу для великого князя представляли многочисленные бояре. Некоторые из них, кстати, были далекими потомками Рюриковичей (как, например, Шуйские). Василий 3, внешняя и внутренняя политика которого подчинялись идее необходимости борьбы с любыми угрозами власти, пресекал оппозицию в самом ее корне.

Такая судьба, например, ждала Василия Ивановича Шуйского. Этот вельможа был заподозрен в переписке с литовским князем. Незадолго до этого Василию удалось отвоевать несколько старинных русских городов. Наместником одного из них и стал Шуйский. После того как о его предполагаемой измене стало известно князю, опальный боярин был заточен в тюрьму, где и скончался в 1529 году. Такая бескомпромиссная борьба с любыми проявлениями нелояльности была стержнем политики по объединению русских земель вокруг Москвы.

Другой похожий случай произошел с Иваном Беклемишевым по прозвищу Берсень. Этот дипломат открыто критиковал великого князя за его политику, в том числе за стремление ко всему греческому (эта тенденция стала нормой благодаря матери князя Софии Палеолог). Беклемишева казнили.

Церковные споры

Церковная жизнь также была объектом внимания великого князя. Ему требовалась поддержка религиозных лидеров, чтобы обеспечить легитимность собственных решений. Этот союз государства и церкви считался нормой для тогдашней Руси (кстати, слово «Россия» начало использоваться при Иоанне III).

В это время в стране имел место спор между иосифлянами и нестяжателями. Эти два церковно-политических движения (в основном внутри монастырей) имели противоположные точки зрения на религиозные вопросы. Их идеологическая борьба не могла пройти мимо правителя. Нестяжатели стремились к реформам, в том числе к отмене землевладения монастырями, в то время как иосифляне оставались консерваторами. На стороне последних оказался Василий III. Внешняя и внутренняя политика князя соответствовала взглядам иосифлян. В итоге церковная оппозиция оказалась репрессирована. Среди её представителей были такие известные лица, как Максим Грек и Вассиан Патрикеев.

Объединение русских земель

Великий князь Василий 3, внешняя и внутренняя политика которого были тесно переплетены, продолжал присоединять к Москве оставшиеся независимыми русские княжества.

Еще во время правления Иоанна III стала вассалом южного соседа. В 1509 году в городе собралось вече, на котором жители выразили неудовольствие правлением Василия. Он прибыл в Великий Новгород, чтобы обсудить этот конфликт. В итоге вече отменили, а вотчине.

Однако такое решение могло вызвать беспорядки в свободолюбивом городе. Чтобы избежать "брожения умов", самые влиятельные и знатные аристократы Пскова были переселены в столицу, а их место заняли московские назначенцы. Этот эффективный прием был использован еще Иоанном, когда он присоединял Великий Новгород.

Рязанский князь Иван Иванович в 1517 году попытался заключить союз с крымским ханом. Москва воспылала гневом. Князя заключили под стражу, а Рязань стала частью объединенного русского государства. Внутренняя и внешняя политика Василия 3 оказалась последовательной и успешной.

Конфликт с Литвой

Войны с соседями - еще один важный момент, которым отличалось правление Василия 3. Внутренняя и внешняя политика князя не могли не способствовать конфликтам Московии с другими государствами.

Литовское княжество было еще одним русским центром и продолжало претендовать на лидирующее положение в регионе. Оно являлось союзником Польши. На службе у литовского князя состояло много русских православных бояр и феодалов.

Главным между двумя державами стал Смоленск. Этот древний город в XIV веке стал частью Литвы. Василий же хотел вернуть его Москве. Из-за этого в его правление было две войны (в 1507-1508 и 1512-1522 гг.). В итоге Смоленск был возвращен России.

Так противостоял многим противникам Василий 3. Внешняя и внутренняя политика (таблица - отличный формат для наглядного изображения сказанного нами) князя, как уже упоминалось, являлась закономерным продолжением действий Ивана 3, предпринятых им для отстаивания интересов православной церкви и централизации государства. Ниже обсудим, во что все это вылилось.

Войны с крымскими татарами

Успех сопутствовал тем мерам, которые предпринимал Василий 3. Внешняя и внутренняя политика (кратко таблица хорошо показывает это) являлась залогом развития и обогащения страны. Еще одной причиной беспокойства были Они совершали постоянные набеги на Русь и часто вступали в союз с польским королем. С этим не хотел мириться Василий 3. Внутренняя и внешняя политика (кратко об этом рассказать вряд ли получится) имела четко определенную цель - оградить земли княжества от нашествий. С этой целью была введена довольно своеобразная практика. На службу стали приглашать татар из знатнейших родов, выделяя им при этом земельные владения. Дружественно был настроен князь и к более далеким государствам. Он стремился к развитию торговли с европейскими державами. Рассматривал возможности заключения унии (направленной против Турции) с Папой Римским.

Семейные проблемы

Как в случае с любым монархом, было очень важно, на ком женится Василий 3. Внешняя и внутренняя политика были важными сферами его деятельности, однако от наличия продолжателя рода зависела будущая судьба государства. Первый брак еще наследника великого княжества был организован его отцом. Для этого в Москву прибыло 1500 невест со всей страны. Женой князя стала Соломония Сабурова из небольшого боярского рода. Это был первый случай, когда русский правитель сочетался узами брака не с представительницей правящей династии, а с девушкой из чиновничьих кругов.

Однако этот семейный союз оказался неудачным. Соломония оказалась бесплодной и не смогла зачать ребенка. Поэтому Василий III в 1525 году с ней развелся. При этом некоторые представители Церкви подвергли его критике, так как формально он не имел права на такой поступок.

Уже в следующем году Василий женился на Елене Глинской. Этот поздний брак подарил ему двух сыновей - Иоанна и Юрия. После смерти великого князя старший был объявлен наследником. Иоанну тогда было 3 года, поэтому вместо него правил Регентский совет, что способствовало многочисленным склокам при дворе. Также популярностью пользуется теория о том, что именно боярские смуты, свидетелем которых в детстве оказался ребенок, испортили его характер. Позже уже повзрослевший Иоанн Грозный стал тираном и расправлялся с неугодными приближенными самыми жестокими способами.

Смерть великого князя

Василий скончался в 1533 году. Во время одной из поездок он обнаружил у себя небольшую опухоль на левом бедре. Она загноилась и привела к заражению крови. Пользуясь современной терминологией, можно предположить, что это было онкологическое заболевание. На смертном одре великий князь принял схиму.

В 1490 г. умер старший сын Ивана III от первого брака, носивший тоже имя Иван. Возник вопрос, кому быть наследником: второму сыну государя – Василию или внуку Дмитрию, сыну умершего князя? Знатным, сановникам очень не хотелось, чтобы престол достался Василию , сыну Софии Палеолог . Покойный Иван Иванович титуловался великим князем, был как бы равным отцу, и потому сын его даже по старым родовым счетам имел право на старшинство. Зато Василий, со стороны матери, происходил от знаменитого царского корня. Придворные разделились: одни стояли за Дмитрия, другие – за Василия. Против Софии и ее сына действовали князь Иван Юрьевич Патрикеев и зять его Семен Иванович Ряполовский. Это были лица очень близкие к государю, и все важнейшие дела шли чрез их руки. Они и вдова умершего великого князя – Елена (мать Дмитрия) пустили в ход все меры, чтобы склонить государя на сторону внука и охладить к Софии. Сторонниками Дмитрия пущены были слухи, что Ивана Ивановича извела София. Государь видимо стал склоняться на сторону внука. Тогда сторонники Софии и Василия, по большей части люди незнатные – боярские дети и дьяки, составили заговор в пользу Василия. Заговор этот был открыт в декабре 1497 г. В то же время до Ивана III дошло, что какие-то лихие бабы с зельем приходили к Софии. Он пришел в ярость, жены и видеть не хотел, а сына Василия велел держать под стражей. Главных заговорщиков казнили мучительной смертью – сперва отрубили руки и ноги, а потом головы. Баб, приходивших к Софье, утопили в реке; многих побросали в тюрьмы.

Желание бояр исполнилось: 4 января 1498 г. Иван Васильевич короновал своего внука Дмитрия с небывалым торжеством, как будто в досаду Софии. В Успенском соборе среди церкви было устроено возвышенное место. Здесь поставлено было три стула: великому князю, внуку его и митрополиту. На налое лежала Мономахова шапка и бармы. Митрополит с пятью епископами и многими архимандритами отслужил молебен. Иван III и митрополит заняли свои места на возвышении. Князь Дмитрий стоял пред ними.

«Отче митрополит, – громко сказал Иван Васильевич, – издревле предки наши давали великое княжение первым своим сыновьям, так и я первого своего сына Ивана при себе благословил великим княжением. Волею Божиею он умер. Благословляю ныне старшего сына его, внука моего Дмитрия, при себе и после себя великим княжеством владимирским, московским, новгородским. И ты, отче, дай ему свое благословение».

После этих слов митрополит пригласил Дмитрия стать на предназначенное ему место, положил ему на преклоненную голову свою руку и громко молился, да сподобит Всевышний его Своею милостию, да живет в сердце его добродетель, вера чистая и правосудие и т. д. Два архимандрита подали митрополиту сначала бармы, потом Мономахову шапку, тот передавал Ивану III, а он уже возлагал их на внука. Вслед за этим последовала ектения, молитва Богородице и многолетие; после чего духовенство поздравляло обоих великих князей. «Божиею милостию радуйся и здравствуй, – провозгласил митрополит, – радуйся, православный царь Иван, великий князь всея Руси, самодержец, и с внуком своим великим князем Дмитрием Ивановичем, всея Руси, на многая лета!»

Затем митрополит приветствовал Дмитрия и произнес ему краткое поучение, чтобы он в сердце имел страх Божий, любил правду, милость и суд праведный и так далее. Подобное же наставление повторил внуку и князь. Этим обряд коронации и кончился.

После обедни Дмитрий из церкви вышел в бармах и венце. В дверях его осыпали золотыми и серебряными деньгами. Это осыпание повторялось у входа в Архангельский и Благовещенский собор, куда ходил нововенчанный великий князь помолиться. В этот день был устроен у Ивана III богатый пир. Но недолго радовались бояре своему торжеству. И году не прошло, как страшная опала постигла главных противников Софии и Василия – князей Патрикеевых и Ряполовских. Семену Ряполовскому отрубили голову на Москве-реке. По просьбе духовенства Патрикеевым была оказана пощада. Отца постригли в монахи в Троицко-Сергиевском монастыре, старшего сына в Кирилло-Белозерском, а младшего стали держать под стражей в Москве. Ясных указаний, за что государева опала постигла этих сильных бояр, нет. При одном случае только Иван III выразился о Ряполовском, что он с Патрикеевым «высокоумничал ». Бояре эти, видно, позволяли себе своими советами и соображениями надоедать великому князю. Несомненно также, что открылись какие-нибудь их козни против Софии и Василия. В то же время опала постигла Елену и Дмитрия; вероятно, участие ее в жидовской ереси тоже повредило ей. София и Василий опять заняли прежде свое положение. С этой поры начал государь, по словам летописцев, «не радеть о внуке», а сына Василия объявил великим князем Новгорода и Пскова. Псковичи, не зная еще, что Дмитрий с матерью попали в немилость, прислали просить государя и Дмитрия, чтобы они держали свою отчину по старине, не назначали бы отдельного князя во Псков, чтобы тот великий князь, который будет на Москве, был бы и во Пскове.

Эта просьба рассердила Ивана III.

«Разве я не волен в своем внуке и в своих детях, – сказал он в гневе, – кому хочу, тому и дам княжество!»

Двоих из послов он велел даже посадить в тюрьму. В 1502 г. было приказано Дмитрия и Елену держать под стражей, на ектениях в церкви не поминать их и не величать Дмитрия великим князем.

Отправляя послов в Литву, Иван наказывал им так говорить, если дочь или кто иной спросит о Василии:

«Пожаловал государь наш сына своего, учинил государем: как сам он государь на государствах своих, так и сын его с ним на всех тех государствах государь».

Посол, поехавший в Крым, должен был говорить о переменах при московском дворе так:

«Внука своего Дмитрия государь наш было пожаловал, а он стал государю нашему грубить; но ведь жалует всякий того, кто служит и норови т, а который грубит, того за что жаловать».

В 1503 году скончалась София. Иван III, чувствуя уже слабость здоровья, приготовил завещание. Василию между тем пришла пора жениться. Попытка женить его на дочери датского короля не удалась; тогда, по совету одного придворного, грека, Иван Васильевич последовал примеру византийских императоров. Ко двору велено было собрать на смотрины красивейших девиц, дочерей бояр и боярских детей. Собрано было их полторы тысячи. Василий избрал Соломонию, дочь дворянина Сабурова.

Этот способ женитьбы вошел потом у русских царей в обычай. Мало в нем было хорошего: при выборе невесты ценили здоровье да красоту, на нрав и ум не обращали большого внимания. Притом женщина, случайно попавшая на престол, часто из незнатного состояния, не могла держать себя, как следует настоящей царице: в муже она видела своего владыку и милостивца, была для него не подругою, а рабою. Равною с царем она никак себя не могла признать, и сидеть на престоле рядом с ним ей казалось некстати; но вместе с тем ей, как царице, не было ровни между окружающими. Одинокая в блестящих царских покоях, в драгоценных украшениях, она была словно заключенная; а царь, повелитель ее, был тоже одиноким на престоле. Нравы и порядки двора отзывались и на жизни бояр, и у них отдельность женщин от мужчин, даже затворничество, еще больше усилилось.

В тот же год, как совершен был брак Василия (1505), скончался Иван III, 27 октября, 67-ми лет от роду.

По завещанию все его пять сыновей: Василий, Юрий, Дмитрий, Симеон и Андрей получали наделы; но старшему назначено было 66 городов, самых богатых, а остальные четверо все вместе получили 30 городов; притом у них отнято было право в уделах судить уголовные дела и чеканить монету.

Стало быть, младшие братья Ивана III уж никак не могли называться государями; они обязывались даже присягой держать великого князя господином «честно и грозно, без обиды». В случае смерти старшего брата младшие должны были подчиняться сыну умершего, как своему господину. Таким образом устанавливался новый порядок престолонаследия от отца к сыну. Еще при жизни своей Иван Васильевич приказал Василию заключить подобный договор с Юрием, вторым сыном своим; притом в завещании говорилось: «Если кто из сыновей моих умрет и не оставит по себе ни сына, ни внука, то удел его весь идет сыну моему Василию, а меньшие братья не вступаются в этот удел». О внуке Дмитрии уже и не поминалось.

Все свое движимое имущество, или «казну», как тогда говорилось (драгоценные камни, золотые и серебряные вещи, меха, платья и проч.), Иван III завещал Василию.

Годы жизни: 25 марта 1479 - 4 декабря 1534 .

Годы правления: Великий князь Московский и всея Руси (1506 - 1534).

Из рода Московских великих князей. Сын Ивана III Васильевича Великого и византийской царевны Софьи Фоминишны Палеолог.

Вел. кн. Московский и всея Руси в 1506 - 1534 гг.

Детство и ранняя молодость Василия прошли в тревогах и испытаниях. Далеко не сразу он был провозглашен наследником своего отца, поскольку у Ивана III был старший сын от первого брака - Иван Молодой. Но в 1490 году Иван Молодой умер. Иван III должен был решать, кому завещать престол - сыну Василию или внуку Дмитрию Ивановичу. Большинство бояр поддерживало Дмитрия и его мать Елену Стефановну. Софью Палеолог в Москве не любили, на ее сторону встали только дети бояр и дьяки. Дьяк Федор Стромилов известил Василия, что отец хочет пожаловать великим княжением Дмитрия, и вместе с Афанасием Яропкиным, Поярком и другими детьми боярскими начал советовать молодому князю выехать из Москвы, захватить казну в Вологде и на Белоозере и погубить Дмитрия. Главные заговорщики набрали себе и других соумышленников и привели их тайно к крестному целованию. Но заговор был открыт в декабре 1497 года. Иван III велел держать сына на его же дворе под стражей, а приверженцев его казнить. Шестерых казнили на Москве-реке, многих других детей боярских бросили в тюрьмы. В то же время великий князь рассердился и на жену свою за то, что к ней приходили ворожеи с зельем; этих лихих баб отыскали и утопили в Москве-реке ночью, после чего Иван стал остерегаться жены.

4 февраля 1498 года он венчал в Успенском соборе Дмитрия-"внука" на великое княжение. Но торжество бояр не было продолжительным. В 1499 году опала настигла две знатнейшие боярские семьи - князей Патрикеевых и князей Ряполовских. Летописи не говорят, в чем состояли их крамолы, но нет сомнений, что причину надо искать в их действиях против Софьи и ее сына. После казни Ряполовских Иван III начал, повыражению летописцев, нерадеть о внуке и объявил сына Василия великим князем Новгорода и Пскова. 11 апреля 1502 года он положил опалу на Дмитрия и его мать Елену, посадил их под стражу и не велел называть Дмитрия великим князем, а 14 апреля пожаловал Василия, благословил и посадил на великое княжение Владимирское, Московское и всея Руси самодержцем.

Следующей заботой Ивана III было найти для Василия достойную супругу. Он поручил своей дочери Елене, бывшей замужем за великим князем Литовским, разузнать, у каких государей будут дочери на выданье. Но старания его на этот счет остались безуспешны, равно как и поиски женихов и невест в Дании и Германии. Иван принужден был уже в последний год своей жизни женить Василия на Соломонии Сабуровой, выбранной из 1500 девиц, представленных для этого ко двору. Отец Соломонии, Юрий, не был даже боярином.

Став великим князем, Василий шел во всем по пути, указанном его родителем. От отца же он наследовал страсть к строительству. В августе 1506 года умер литовский великий князь Александр. Враждебные отношения между двумя государствами после этого возобновились. Василий принял к себе литовского мятежника князя Михайла Глинского. Только в 1508 году заключен был мир, по которому король отказался от всех отчин, принадлежавших князьям, перешедшим при Иване III под власть Москвы. Обезопасив себя со стороны Литвы, Василий решил покончить с независимостью Пскова. В 1509 году он поехал в Новгород и приказал прибыть к себе псковскому наместнику Ивану Михайловичу Ряпне-Оболенскому и псковичам, чтобы он мог разобрать их взаимные жалобы. В 1510 году на праздник Крещения он выслушал обе стороны и нашел, что псковские посадники наместника не слушались, и было ему от псковичей много обид и насилий. Также Василий обвинил псковичей в том, что они государево имя презирали и не проявляли к нему должных почестей. За это великий князь наложил опалу на наместников и велел их схватить. Тогда посадники и другие псковичи, признав свою вину, били Василию челом, чтоб он пожаловал свою отчину Псков и устроил ее как ему Бог известил. Василий велел сказать: "Вечу в Пскове не быть, а быть в Пскове двум наместникам". Псковичи, собрав вече, стали думать, выступить ли против государя и за переться ли в городе. Наконец решили покориться. 13 января сняли они вечевой колокол и со слезами отправили в Новгород. 24 января Василий приехал в Псков и устроил здесь все по своему усмотрению. 300 самых знатных семей, бросив все свое добро, должны были переселиться в Москву. Деревни выведенных псковских бояр были отданы московским.

От псковских дел Василий вернулся к литовским. В 1512 году началась война. Главной целью ее был Смоленск. 19 декабря Василий выступил в поход с братьями Юрием и Дмитрием. Шесть недель он осаждал Смоленск, но безуспешно, и вернулся в Москву в марте 1513 года. 14 июня Василий вторично выступил в поход, сам остановился в Боровске, а к Смоленску отправил воевод. Они разбили наместника Юрия Сологуба и осадили город. Узнав об этом, Василий сам приехал в лагерь под Смоленск, но и на этот раз осада была неудачной: то, что москвичи разрушали днем, смоляне заделывали ночью. Удовлетворившись опустошением окрестностей, Василий велел отступить и возвратился в Москву в ноябре. 8 июля 1514 года он выступил в третий раз к Смоленску с братьями Юрием и Семеном. 29 июля началась осада. Артиллерией руководил пушкарь Стефан. Огонь русских пушек наносил смолянам страшный урон. В тот же день Сологуб с духовенством вышел к Василию и согласился сдать город. 31 июля смоляне присягнули великому князю, и 1 августа Василий торжественно вступил в город. Пока он устраивал здесь дела, воеводы взяли Мстиславль, Кричев и Дубровны. Радость при московском дворе была необычайная, поскольку присоединение Смоленска оставалось заветной мечтой еще Ивана III. Неудовлетворен был один Глинский, хитроумию которого польские летописи главным образом и приписывают успех третьего похода. Он надеялся, что Василий даст ему Смоленск в удел, но ошибся в ожиданиях. Тогда Глинский завел тайные сношения с королем Сигизмундом. Очень скоро его разоблачили и в оковах отправили в Москву. Некоторое время спустя русское войско под командованием Ивана Челядинова потерпело тяжелое поражение от литовцев под Оршею, но литовцы не смогли после этого взять Смоленск и таким образом не воспользовались своей победой.

Тем временем собирание русских земель шло своим чередом. В 1517 году Василий вызвал в Москву рязанского князя Ивана Ивановича и велел схватить его. После этого Рязань была присоединена к Москве. Сразу вслед за тем присоединили Стародубское княжество, а в 1523 году - Новгород-Северское. Князь Новгород-Северский Василий Иванович Шемякин, подобно рязанскому князю, был вызван в Москву и заключен в темницу.

Хотя война с Литвой фактически не велась, мир заключен не был. Союзник Сигизмунда крымский хан Магмет-Гирей в 1521 году совершил набег на Москву. Московское войско, разбитое на Оке, бежало, и татары подступили к стенам самой столицы. Василий, не дожидаясь их, уехал в Волоколамск собирать полки. Магмет-Гирей не был, однако, расположен брать город. Опустошив землю и захватив несколько сот тысяч пленников, он ушел обратно в степь. В 1522 году опять ждали крымцев, и Василий с большим войском сам караулил на Оке. Хан не пришел, но его нашествия нужно было постоянно опасаться. Поэтому Василий сделался более сговорчивым в переговорах с Литвой. В том же году заключено было перемирие, по которому Смоленск остался за Москвой.

Итак, государственные дела потихоньку образовывались, но будущность русского престола оставалась неясной. Василию было уже 46 лет, но он еще не имел наследников: великая княгиня Соломония была бесплодной. Тщетно употребляла она все средства, которые приписывались ей знахарями и знахарками того времени, - детей не было, исчезла и любовь мужа. Василий с плачем говорил боярам: "Кому по мне царствовать на Русской земле и во всех городах моих и пределах? Братьям передать? Но они и своих уделов устроить не умеют". На этот вопрос послышался ответ между боярами: "Государь, князь великий! Неплодную смоковницу посекают и изметают из винограда". Так думали бояре, но первый голос принадлежал митрополиту Даниилу, который одобрил развод. Неожиданное сопротивление Василий встретил со стороны инока Вассиана Косого, бывшего князя Патрикеева, и известного Максима Грека. Несмотря, однако, на это сопротивление, в ноябре 1525 года был объявлен развод великого князя с Соломонией, которую постригли под именем Софьи в Рождественском девичьем монастыре, а потом отослали в Суздальский Покровский монастырь. Так как на это дело смотрели с разных точек зрения, то неудивительно, что до нас дошли о нем противоречивые известия: в одних говорится, что развод и пострижение последовали согласно желаниям самой Соломонии, даже по ее просьбе и настоянию; в других, наоборот, пострижение ее представляется делом насильственным; распустили даже слухи, что вскоре после пострижения у Соломонии родился сын Георгий. В январе следующего 1526 года Василий женился на Елене, дочери умершего князя Василия Львовича Глинского, родной племяннице знаменитого князя Михаила. Новая супруга Василия во многом отличалась от тогдашних русских женщин. Елена усвоила от отца и дяди иноземные понятия и обычаи и, вероятно, пленила великого князя. Желание понравиться ей было так велико, что, как говорят, Василий III даже обрил для нее свою бороду, что, по тогдашним понятиям, было несовместимо не только с народными обычаями, но и с православием. Великая княгиня все более и более овладевала своим супругом; но время проходило, а желанная цель Василия - иметь наследника - не достигалась. Возникло опасение, что и Елена останется так же бесплодна, как и Соломония. Великий князь вместе с женой совершал путешествия по разным русским монастырям. Во всех русских церквях молились о чадородии Василия - ничего не помогало. Прошло четыре года с половиной, пока наконец царственная чета не прибегла в молитвах к преподобному Пафнутию Боровскому. Тогда только Елена сделалась беременной. Радость великого князя не имела пределов. Наконец 25 августа 1530 года Елена родила первенца Ивана, а через год и несколько месяцев - другого сына, Юрия.

Но едва старшему, Ивану, минуло три года, как Василий серьезно занемог. Когда он ехал от Троицкого монастыря в Волок Дамский, на левом бедре, на сгибе, у него показалась багровая болячка размером с булавочную головку. После этого великий князь начал быстро изнемогать и приехал в Волоколамск уже без сил. Врачи принялись лечить Василия, но ничего не помогало. Из болячки вытекало гною больше таза, вышел и стержень, после чего великому князю стало легче. С Волока он по ехал в Иосифе-Волоколамский монастырь. Но облегчение было недолгим. В конце ноября Василий совсем без сил приехал в подмосковное село Воробьеве. Лекарь Глинского Николай, осмотрев больного, сказал, что осталось уповать только на Бога. Василий понял, что смерть близка, написал завещание, благословил своего сына Ивана на великое княжение и скончался 3 декабря. Погребен в Москве, в Архангельском соборе.

В сентябре 1505 женился на дочери боярина Сабурова Соломонии, выбранной ему отцом из 1500 претенденток. 27 октября 1505, сразу после смерти отца, полноправно вступил на престол, получив по отцовскому завещанию великое княжение московское, право управление столицей и всеми ее доходами, право чеканки монеты, 66 городов и титул «царя всея Руси».

Как и отец, Василий III продолжал политику «собирания земель», укрепления великокняжеской власти, в том числе – в отношении Литвы и Польши. Конечной целью ее было присоединение к Москве всех западнорусских областей, а очередными задачами – присоединение отдельных городов, подчинение пограничных мелких князей, отстаиванье интересов православия в Западной Руси (сестра Василия Елена была выдана замуж за правителя Литвы и Польши Александра Ягеллончика, после его смерти новый правитель Сигизмунд начал притеснять свою русскую свойственницу). Успехи Василия и его сестры Елены, продолжавшей отстаивать интересы Москвы среди иноверцев, выразились в договоре Москвы с Литвой и Польшей 1508, сохранившем за Москвой приобретения Ивана III в западных землях за Москвой.

Последующие действия московского князя были обращены на сопредельные Великому княжеству литовскому земли. Так, в 1510 к Москве отошел Псков, его вече было уничтожено, вечевой колокол снят и увезен в Москву. В 1512 начался новый поход – на Смоленск, но он был безуспешным. Только в 1514 город сдался, но поляки не оставляли надежды отбить его снова. Война продолжалась с переменным успехом, одновременно велись дипломатические переговоры (посредником в них с 1517 выступал австрийский император Максимилиан через своего посла барона Сигизмунда Герберштейна), но лишь в 1520 было заключено перемирие на пять лет с оставлением Смоленска за Москвою. В годы, смоленской войны, Василию удалось прибрать к рукам земли Волоцка (1513) и Калуги (1518). В 1521 к Москве присоединились Рязанское и Угличское княжества, а в 1523 – Новгород-Северское. Складывание политической территории единого великорусского национального государства завершилось: «Василий III тем самым не только не унизил России, но возвысил оную» (Н.М.Карамзин). Это было тем более необходимо, что с южных границ совершались постоянные набеги крымских татар (1507, 1516–1518 и 1521), угрожавших целостности российской территории. Только в 1520–1521 татарское войско составляло свыше 20 тыс. воинов под предводительством воеводы Хабара Симского. Они сравнительно быстро продвинулись до Тулы и могли бы составить угрозу столице, если бы не были вовремя разбиты у Переяславля Рязанского. К нападениям на Москву побуждала и Литва, поэтому невоенные формы нормализации отношений (крымцев задаривали «поминками» хану, царевичам, мурзам) успеха не приносили.

Сложными к началу 1520-х оставались отношения Москвы и с Казанью. Начиная с 1505, когда в Казани к власти пришел хан Мухаммед-Эмин, набеги казанских татар на Нижний Новгород регулярно продолжались. Политический переворот в Казанском ханстве 1521 (к власти пришел Сагиб-Гирей) также не изменил характера отношений, напротив – начались совместные набеги крымских и казанских татар на Москву. Поэтому Василий III в 1521 принял решение о строительстве городов-крепостей в районе «дикого поля» (в частности, Васильсурска), а одновременно – Большой засечной черты (1521–1523). Другим дипломатическим приемом Василия III было приглашение татарских царевичей на московскую службу; число таковых, получавших при этом обширные земли, быстро росло.

В отношении более далеких стран правительство Василия III вело по возможности дружественную политику. Василий III вел переговоры с Пруссией, приглашая ее к союзу против Литвы и Ливонии (в 1526 при приказу Василия III возобновились переговоры о вечном мире с литовцами и поляками, но ни одна из сторон не хотела поступиться Смоленском). Летописи свидетельствуют, что Василий III принимал также послов Дании, Швеции, Турции, обсуждал с папой римским возможность унии и войны против Турции. В конце 1520-х начались сношения Московии с Францией; в 1533 прибыло посольство от индусского государя, султана Бабура . Торговые отношения связывали Москву с ганзейскими городами, Италией, Австрией.

Собрав земли в единое царство, Василий III осторожно начал борьбу с родовитым боярством. К братьям, Юрию и Андрею, он относился недоверчиво, хотя и заключал с ними договоры. Однако братья имели свои дворы, своих служилых людей и военные отряды, от которых были зависимы находившиеся в положении «служебных» князей или княжат, сидевших в старинных вотчинах, еще более мелкие земельные собственники. Для укрепления единодержавия Василий III принял меры к обмену земель, выводя остатки удельных властвований в новые места. Результатом этой политики был быстрый рост поместного дворянского землевладения, расширение мер по ограничению иммунитетных политических привилегий княжеско-боярской аристократии Одновременно уничтожались и пограничные укрепления, существовавшие в княжеских вотчинах, при этом с бояр и иной знати брали «поручные записи» в том, что они от него «не отъедут» (Василий III опасался роста княжеско-боярской оппозиции, о чем говорит казнь самого подозреваемого из них боярина Берсеня Беклемишева). «Советы» и «приговоры» с Боярской Думой имели в его время несколько формальный характер: все дела решались Василием III лично, в контакте с дьяками и немногими доверенными людьми, среди которых виднейшее место занимал подьячий из тверских бояр дворецкий Иван Шигона.

Время правления Василия III ознаменовалось подъемом русской культуры, распространением московского стиля литературного письма, занявшего ведущее место среди остальных областных литератур. Тогда же сложился архитектурный облик московского Кремля, превратившегося в неприступную крепость. Законченный архитектурный облик приобрел Архангельский собор. На период правления Василия III и завершения политического складывания русского централизованного государства падает и полемика между «иосифлянами» и «нестяжателями», оказавшая существенное влияние на развитие церковной мысли и книжности. Несмотря на доказанную личную близость Василия III вождю «нестяжателей» Вассиану Косому, верх в их полемике одержали иосифляне. Василий активно использовал авторитет Иосифа Волоцкого и его идеи для обоснования божественного происхождения своих предков, якобы ведущих родословную от римских императоров. Особенную милость среди иосифлян Василий III оказал митрополиту Даниилу, оказавшему царю и великому князю существенную услугу при разводе. Поводом к разводу был бездетный брак с Соломонией Сабуровой. Несмотря на протесты церковных иерархов, Василий III добился развода, настоял на пострижении Соломонии в монахини и ее высылке в Каргопольский женский монастырь. Сам же царь женился повторно – на Елене Васильевне Глинской , дочери польского князя. От этого брака родились сыновья Иван (будущий Грозный) и слабоумный Юрий.

По рассказам современников, Василий III был крутого нрава и не оставил благодарной памяти о своем времени в народной поэзии. Скончался он от злокачественного нарыва 3 декабря 1533, успев постричься в агонии под именем Варлаама. Московское княжение было передано им 3-летнему сыну Ивану, регентшей назначена Е.В.Глинская.

Погребен в Архангельском соборе в Москве.

Лев Пушкарев , Наталья Пушкарева