Дети лейтенанта шмидта выражение. Тридцать сыновей лейтенанта шмидта

Хлопотливо проведенное утро закончилось. Стало жарко. В бричке, влекомой толстыми казенными лошадьми, проехал заведующий Уземотделом, закрываясь от солнца портфелем. У палатки мороженщика стояла небольшая очередь граждан, желающих освежиться мороженым с вафлями. Голый мальчуган с пупком, выпуклым, как свисток, мыкался среди девушек, которые все еще рассеянно листали свои книги.

В другое время Остап Бендер, чувствительный ко всему прекрасному, не оставил бы девушек без внимания. Ему нравились чистые души провинциалок и стремление их ко всему возвышенному. Но сейчас ему хотелось есть.

– Вы, конечно, стоите на краю финансовой пропасти? – спросил он Балаганова.

– Если бы на краю! – воскликнул Шурка Балаганов. – В том-то и дело, что я лечу в нее уже целую неделю.

– В таком случае вы плохо кончите, молодой человек, – наставительно сказал Остап. – Финансовая пропасть – самая глубокая из всех пропастей. В нее можно падать всю жизнь. Впрочем, воспряньте! Я все-таки унес в своем клюве три талона на обед. Это делает честь душевным качествам председателя исполкома.

Но молочным братьям не удалось воспользоваться добротой главы города. Столовая «Тарантелла» была закрыта на замок.

– Конечно, – с горечью сказал Остап, – по случаю учета шницелей столовая закрыта навсегда! Придется отдать свое тело на растерзание частникам. К счастью, председатель осыпал меня золотым дождем на сумму в восемь рублей. Но имейте в виду, уважаемый Шура, даром я вас питать не намерен. За каждый витамин, который я вам скормлю, я потребую от вас ряд мелких услуг.

Однако частновладельческого сектора в городе не оказалось, и братья пообедали в летнем кооперативном саду «Искра», где особые плакаты извещали граждан о последнем арбатовском нововведении в области народного питания:

Пиво отпускается только членам профсоюза.

– Удовлетворимся квасом, – сказал Балаганов.

После обеда Бендер закурил папиросу и, рассыпая пепел по столу, молвил:

– Ну, теперь расскажите, в чем провинился головорез Паниковский. Я люблю рассказы о мелких жульничествах.

Рассказ или, вернее, доклад (настолько Балаганов уже проникся уважением к своему спасителю) продолжался часа два и заключал в себе чрезвычайно интересные сведения.

Во всех областях человеческой деятельности предложение труда и спрос на него регулируются специальными органами. Рациональным распределением рабочей силы занимаются и биржи труда, и профессиональные организации, и сами хозяйственники.

Актер поедет в Омск только тогда, когда точно выяснит, что ему нечего опасаться конкуренции и что на его амплуа холодного любовника или «кушать подано» нет других претендентов. Железнодорожников опекают родные им учкпрофсожи, заботливо публикующие в газетах сообщения о том, что безработные багажные раздатчики не могут рассчитывать на получение работы в пределах Сызрано-Вяземской дороги, или о том, что Средне-Азиатская дорога испытывает нужду в четырех барьерных сторожихах. Эксперт-товаровед помещает объявление в газете, и вся страна узнаёт, что есть на свете эксперт-товаровед с шестидесятилетним стажем, по семейным обстоятельствам меняющий службу в Москве на работу в провинции.

Все регулируется, течет по расчищенным руслам, совершает свой кругооборот в полном соответствии с законом и под его защитой.

И один лишь рынок особой категории жуликов, именующих себя детьми лейтенанта Шмидта, находится в хаотическом состоянии. Анархия раздирала корпорацию детей лейтенанта, и они не могли извлечь из своей профессии тех выгод, которые она несомненно могла принести.

Трудно найти более удобный плацдарм для всякого рода самозванцев, чем наше обширное государство, переполненное или сверх меры подозрительными или чрезвычайно доверчивыми администраторами, хозяйственниками и общественниками.

По всей стране, вымогая или клянча, передвигаются фальшивые внуки Карла Маркса, несуществующие племянники Фридриха Энгельса, братья Луначарского, кузины Клары Цеткин или, на худой конец, потомки знаменитого анархиста князя Кропоткина. Отряды мифических родственников усердно разрабатывают природные богатства страны: добросердечие, раболепство и низкопоклонничество.

От Минска до Берингова пролива и от Нахичевани на Араксе до земли Франца-Иосифа входят в исполкомы, высаживаются на станционные платформы и озабоченно катят на извозчиках родственники великих людей. Они торопятся. Дел у них много.

Одно время предложение родственников все же превысило спрос, и на этом своеобразном рынке наступила депрессия. Чувствовалась необходимость в реформах. Постепенно упорядочили свою деятельность внуки Карла Маркса, кропоткинцы, энгельсовцы и им подобные, за исключением буйной корпорации детей лейтенанта Шмидта, которую, на манер польского сейма, вечно раздирала анархия. Дети подобрались какие-то грубые, жадные, строптивые – и мешали друг другу собирать в житницы.

Шурка Балаганов, который считал себя первенцем лейтенанта, не на шутку обеспокоился создавшейся конъюнктурой. Все чаще и чаще ему приходилось сталкиваться с товарищами по корпорации, совершенно изгадившими плодоносные поля Украины и курортные высоты Кавказа, где он привык прибыльно работать.

– И вы убоялись все возрастающих трудностей? – насмешливо спросил Остап.

Но Шурка Балаганов не заметил иронии. Попивая лиловый квас, он продолжал свой реферат.

Выход из этого напряженного положения был один – конференция. Над созывом ее Балаганов работал всю зиму. Незнакомым передал приглашения через попадавшихся на пути внуков Маркса. И вот, наконец, ранней весной 1928 года, почти все известные дети лейтенанта Шмидта собрались в московском трактире, у Сухаревой башни. Кворум был велик – у лейтенанта Шмидта оказалось тридцать сыновей в возрасте от 18 до 52 лет и четыре дочки, утаившие свои лета.

В краткой приветственной речи Балаганов выразил надежду, что братья найдут общий язык и выработают, наконец, конвенцию, необходимость которой диктует сама жизнь.

По проекту Балаганова весь Союз Республик следовало разбить на тридцать четыре эксплуатационных участка по числу собравшихся. Каждый участок передавался в долгосрочное пользование одного дитяти. Никто из членов корпорации не имел права переходить границы и вторгаться на чужую территорию. С целью заработка.

Против новых принципов работы никто не возражал, если не считать Паниковского, который тогда уже заявил, что проживет и без конвенции. Зато при разделе страны разыгрались безобразные сцены. Высокие договаривающиеся стороны нахамили в первую же минуту и уже не обращались друг к другу иначе, как с добавлением бранных эпитетов.

Весь спор произошел из-за дележа участков.

Никто не хотел брать университетских центров. Никому не нужны были видавшие виды Москва, Ленинград и Харьков. Все единодушно отказывались от республики немцев Поволжья.

– А что, разве это такая плохая республика? – невинно спрашивал Балаганов. – Это, кажется, хорошее место. Немцы, как культурные люди, не могут не протянуть руку помощи!

– Знаем, знаем! – кричали разволновавшиеся дети. – У немцев возьмешь!

Видимо, не один из собравшихся сидел у культурных людей в тюремном плену.

Очень плохой репутацией пользовались также далекие, погруженные в пески восточные области. Их обвиняли в невежестве и незнакомстве с личностью лейтенанта Шмидта.

– Нашли дураков! – визгливо кричал Паниковский. – Вы мне дайте среднерусскую возвышенность, тогда я подпишу конвенцию.

– Как! Всю возвышенность?! – язвил Балаганов. – А не дать ли тебе еще Мелитополь в придачу? Или Бобруйск?

При слове «Бобруйск» собрание болезненно застонало. Все соглашались ехать в Бобруйск хоть сейчас. Бобруйск считался прекрасным, высококультурным местом.

– Ну, не всю возвышенность, – настаивал жадный Паниковский, – хотя бы половину! Я, наконец, семейный человек, у меня две семьи!

Но ему не дали и половины.

После долгих криков решено было делить участки по жребию. Были нарезаны тридцать четыре бумажки, и на каждую из них нанесено географическое название. Плодородный Курск и сомнительный Херсон, мало разработанный Минусинск и почти безнадежный Ашхабад, Киев, Петрозаводск и Чита, – все республики, все области лежали в чьей-то меховой шапке с наушниками и ждали хозяев.

Веселые возгласы, глухие стоны и грязные ругательства сопровождали жеребьевку.

Злая звезда Паниковского оказала свое влияние на исход жеребьевки. Ему досталась бесплодная и мстительная республика немцев Поволжья. Он присоединился к конвенции вне себя от злости.

– Я поеду! – кричал он. – Но предупреждаю, если немцы плохо ко мне отнесутся, я конвенцию нарушу, я перейду границу.

Балаганов, которому достался золотой Арбатовский участок, примыкавший к республике немцев, встревожился и тогда же заявил, что нарушения эксплуатационных норм не потерпит.

Так или иначе, дело было упорядочено, после чего тридцать сыновей и четыре дочери лейтенанта Шмидта выехали в свои районы.

– И вот вы, Бендер, сами видели, как этот гад нарушил конвенцию! – закончил свое повествование Шурка Балаганов. – Он давно ползал по моему участку, только я до сих пор не мог его поймать.

Против ожидания рассказчика, неэтичный поступок Паниковского не вызвал со стороны Остапа осуждения. Бендер развалился на стуле, небрежно глядя перед собой. На высокой задней стене ресторанного сада были нарисованы деревья, густолиственные и ровные, как на картинке в хрестоматии. Других деревьев в саду не было, но тень, падающая от стены, давала живительную прохладу и вполне удовлетворяла граждан. Граждане были, по-видимому, поголовно членами союза, потому что пили одно только пиво и даже ничем не закусывали.

К воротам сада, непрерывно стреляя, подъехал зеленый автомобиль, на дверце которого была выведена белая дугообразная надпись: «Эх, прокачу!» Ниже помещались условия прогулок на веселой машине. В час – три рубля. За конец – по соглашению. Пассажиров в машине не было.

Посетители сада тревожно зашептались. Минут пять шофер просительно смотрел через решетку и, потеряв, видно, надежду заполучить пассажира, вызывающе крикнул:

– Такси свободен! Прошу садиться!

Но никто из граждан не выразил желания сесть в машину «Эх, прокачу!». И даже самое приглашение шофера подействовало на них странным образом. Они понурились и старались не смотреть в сторону машины. Шофер покачал головой и медленно отъехал. Граждане печально посмотрели ему вслед. Через пять минут зеленый автомобиль бешено промчался мимо сада в обратном направлении. Шофер подпрыгивал на своем сидении и что-то неразборчиво кричал. Машина была пуста по-прежнему.

Остап проводил ее взглядом и сказал:

– Так вот, Балаганов, вы пижон. Не обижайтесь. Этим я просто хочу точно указать то место, которое вы занимаете под солнцем.

– Я вас не понимаю, – напыщенно сказал Балаганов.

– Это происходит от того, что в вашей черепной лоханке чего-то не хватает, – любезно разъяснил Остап.

– Идите к черту! – грубо сказал Балаганов.

– Вы все-таки обиделись? Значит, по-вашему должность лейтенантского сына это не пижонство?

– Но ведь вы же сами сын лейтенанта Шмидта! – вскричал Балаганов.

– Вы пижон, – повторил Остап, – и сын пижона. И дети ваши будут пижонами. Мальчик! То, что произошло сегодня утром, – это даже не эпизод, а так, чистая случайность. Каприз мастера. Джентльмен в поисках десятки. Ловить на такие мизерные шансы не в моем характере. Нет ничего печальнее хождения по дорожке, проторенной стадом бизонов.

– Так что же делать? – забеспокоился Балаганов. – Как снискать хлеб насущный?

– Надо мыслить, – сурово ответил Остап. – Меня, например, кормят идеи. Я не протягиваю лапы за кислым исполкомовским рублем. Сообщите предел ваших мечтаний в материальных ценностях.

– Пять тысяч, – быстро ответил Балаганов.

– В месяц?

– Значит, нам с вами не по пути, потому что мне нужно пятьсот тысяч. По возможности сразу, а не частями.

– Может, все-таки возьмете частями? – спросил мстительный Балаганов.

Остап внимательно посмотрел на собеседника и совершенно серьезно ответил:

– Я бы взял частями. Но мне нужно сразу.

Балаганов хотел было пошутить и по поводу этой фразы, но, подняв глаза на Остапа, сразу осекся. Перед ним сидел атлет с точеным, словно выбитым на монете, лицом. Смуглое горло перерезал хрупкий светлый шрам. Глаза сверкали грозным весельем.

– Где же вы возьмете пятьсот тысяч? – тихо спросил Балаганов.

– Где угодно, – ответил Остап. – Покажите мне только богатого человека, и я отниму у него деньги.

– Как? Убийство? – еще тише спросил Балаганов и бросил взгляд на соседние столики, где пировали арбатовцы.

– Знаете, – сказал Остап, – вам не надо было подписывать так называемой Сухаревской конвенции. Это умственное упражнение, как видно, сильно вас истощило. Вы глупеете прямо на глазах. Заметьте себе, Остап Бендер никогда никого не убивал. Его убивали, это было. Но сам он чист перед законом. Я, конечно, не херувим, у меня нет крыльев. Но я чту уголовный кодекс. Это моя слабость.

– Как же думаете произвести отъем денег?

– Отъем или увод денег варьируется в зависимости от обстоятельств. У меня лично есть четыреста честных способов отъема. Честных – подчеркиваю. Но не в этом дело. Дело в том, что сейчас нет богатых людей. И в этом ужас моего положения. Иной набросился бы, конечно, на какое-нибудь беззащитное госучреждение, но это не в моих правилах. Вам известно мое почтение к уголовному кодексу. Нет расчета грабить коллектив. Дайте мне индивида побогаче. Но их нет!

– Как же нет! – воскликнул Балаганов. – Есть очень богатые люди!

– А вы их знаете? – сказал Остап. – Можете вы назвать фамилию хоть одного советского миллионера? А ведь они есть! Я вам больше скажу – их немало. Но как их найдешь? Работать с легальным миллионером – одно удовольствие. Легальный миллионер живет в особняке. Адрес его известен. Он – популярная фигура в стране. Идешь прямо к нему на прием и после первых же приветствий отнимаешь деньги. Но у нас все скрыто, все в подполье. Советского миллионера не может найти даже Наркомфин со своим могучим налоговым аппаратом. А миллионер, может быть, сидит сейчас в летнем саду «Искра», за соседним столиком и пьет сорокакопеечное пиво. Вот что обидно!

В продолжение этой тирады Балаганов нервно ласкал пальцами бутылку из-под кваса. Заметно было, что он о чем-то думает. На его безмятежном лбу зарябили непривычные морщины.

– Я знаю миллионера, – проговорил он, – можем сделать дело.

С Бендера мигом слетело все оживление. Он как будто даже опечалился.

– Можно, – сказал он сонно, – где же он живет, ваш миллионер? Откуда вам известно, что он миллионер?

– Понимаете, Бендер, случилось мне недавно сидеть в Одесском ДОПРе. Мне там об этом говорили несколько очень опытных шниферов. Они интересовались несгораемым шкафом и даже сделали в его квартире проверку. Но, оказывается, он дома ничего не держит. Вообще ничего не известно. Доказательств – никаких. Но все говорят, что этот человек делает сейчас миллионные обороты. Гений частного капитала.

– А может быть, у него всего тысяч десять? Вы знаете, Балаганов, что в Одессе человек с десятью тысячами даже в старое время назывался миллионером! Пылкий город!

– Ну, мне говорили люди совсем не пылкие. Это страшно ловкий человек. Он связан с многими трестами. Но решительно никаких доказательств!

– Это хорошо, – сказал Остап, – что нет доказательств. Во-первых, правосудие не сможет его утащить и этим сорвать нашу кампанию. Во-вторых, мне в голову пришла идея.

Остап посмотрел на Балаганова, как бы определяя его удельный вес. И продолжал:

– Королева всех идей. Но вы, между прочим, скажите мне фамилию и адрес одесского Рокфеллера.

– Фамилия Рокфеллера – Корейко, – сказал Балаганов, – я его видел в лицо, мне его показывали. Адрес чепуха. Я узнаю его в пять минут.

– Достаточно, – сказал Остап.

– А королева всех идей?

– Это я сообщу вам на поприще нашей будущей деятельности – в Одессе. Кстати, чемоданы ваши упакованы? Зубную щетку не забыли? Зубы взяли? Я стар. Мне двадцать девять лет. Но вкус к деньгам я еще не потерял.

Остап скинул морскую фуражку и, выставляя на показ черную блестящую шевелюру, закричал:

– Есть у меня седые волосы?

– Никак нет, – сказал Балаганов.

– Значит, будут. Нам предстоят великие бои под Одессой. Вы тоже поедете, Балаганов. Готовьте перевозочные средства.

Хлопотливо проведенное утро окончилось. Бендер и Балаганов, не сговариваясь, быстро пошли в сторону от исполкома. По главной улице на раздвинутых крестьянских ходах везли длинный синий рельс. Такой звон и пенье стояли на главной улице, будто возчик в рыбачьей брезентовой прозодежде вез не рельс, а оглушительную музыкальную ноту. Солнце ломилось в стеклянную витрину магазина наглядных пособий, где над глобусами, черепами и картонной, весело раскрашенной печенью пьяницы дружески обнимались два скелета. В бедном окне мастерской штемпелей и печатей наибольшее место занимали эмалированные дощечки с надписями: «Закрыто на обед», «Обеденный перерыв от 2 до 3 ч. дня», «Закрыто на обеденный перерыв», просто «Закрыто», «Магазин закрыт» и, наконец, черная фундаментальная доска с золотыми буквами: «Закрыто для переучета товаров». По-видимому, эти решительные тексты пользовались в городе Арбатове наибольшим спросом. На все прочие явления жизни мастерская штемпелей и печатей отозвалась только одной синей табличкой: «Дежурная няня».

Затем, один за другим, расположились подряд три магазина духовых инструментов, мандолин и басовых балалаек. Медные трубы, развратно сверкая, возлежали на витринных ступеньках, обтянутых красным коленкором. Особенно хорош был бас-геликон. Он был так могуч, так лениво грелся на солнце, свернувшись в кольцо, что его следовало бы содержать не в витрине, а в столичном зоопарке, где-нибудь между слоном н удавом, И чтобы в дни отдыха родители водили к нему детей и говорили бы: «Вот, деточка, павильон геликона. Геликон сейчас спит. А когда проснется, то обязательно станет трубить». И чтобы дети смотрели на удивительную трубу большими чудными глазами.

В другое время Остап Бендер обратил бы внимание и на свежесрубленные, величиной в избу, балалайки, и на свернувшиеся от солнечного жара граммофонные пластинки, и на пионерские барабаны, которые своей молодцеватой раскраской наводили на мысль о том, что пуля - дура, а штык - молодец, - но сейчас ему было не до того. Он хотел есть.

Вы, конечно, стоите на краю финансовой пропасти? - спросил он Балаганова.

Это вы насчет денег? - сказал Шура. - Денег у меня нет уже целую неделю.

В таком случае вы плохо кончите, молодой, человек, - наставительно сказал Остап. - Финансовая пропасть-самая глубокая из всех пропастей, в нее можно падать всю жизнь. Ну ладно, не горюйте. Я всетаки унес в своем клюве три талона на обед. Председатель исполкома полюбил меня с первого взгляда.

Но молочным братьям не удалось воспользоваться добротой главы города. На дверях столовой «Бывший друг желудка» висел большой замок, покрытый не то ржавчиной, не то гречневой кашей.

Конечно, - с горечью сказал Остап, - по случаю учета шницелей столовая закрыта навсегда. Придется отдать свое тело на растерзание частникам.

Частники любят наличные деньги, - возразил Балаганов глухо.

Ну, ну, не буду вас мучить. Председатель осыпал меня золотым дождем на сумму в восемь рублей. Но имейте в виду, уважаемый Шура, даром я вас питать не намерен. За каждый витамин, который я вам скормлю, я потребую от вас множество мелких услуг. Однако частновладельческого сектора в городе не оказалось, и братья пообедали в летнем кооперативном саду, где особые плакаты извещали граждан о последнем арбатовском нововведении в области народного питания:

ПИВО ОТПУСКАЕТСЯ ТОЛЬКО ЧЛЕНАМ ПРОФСОЮЗА

Удовлетворимся квасом, - сказал Балаганов.

Насытившийся Балаганов благодарно взглянул на своего спасителя и начал рассказ. Рассказ длился часа два и заключал в себе чрезвычайно интересные сведения.

Во всех областях человеческой деятельности. предложение труда и спроса на него регулируются специальными органами. Актер поедет в Омск только тогда, когда точно выяснит, что ему нечего опасаться конкуренции и что на его амплуа холодного любовника или «кушать подано» нет других претендентов. Железнодорожников опекают родные им учкпрофсожи, заботливо публикующие в газетах сообщения о том, что безработные багажные раздатчики не могут рассчитывать на получение работы в пределах Сызрано-Вяземской дороги, илистом, что Средне-Азиатская дорога испытывает нужду в четырех барьерных сторожихах. Эксперт-товаровед помещает объявление в газете, и вся страна узнает, что есть на свете эксперттоваровед с десятилетним стажем, то семейным обстоятельствам меняющий службу в Москве на работу в провинции.

Все регулируется, течет по расчищенным руслам, совершает свой кругооборот в полном соответствии с законом и под его защитой.

И один лишь рынок особой категории жуликов, именующих себя детьми лейтенанта Шмидта, находился в хаотическом состоянии. Анархия раздирала корпорацию детей лейтенанта. Они не могли извлечь из своей профессии тех выгод, которые, несомненно, могли им принести минутное знакомство с администраторами, хозяйственниками и общественниками, людьми по большей части удивительно доверчивыми.

По всей стране, вымогая и клянча, передвигаются фальшивые внуки Карла Маркса, несуществующие племянники Фридриха Энгельса, братья Луначарского, кузины Клары Цеткин или на худой конец потомки знаменитого анархиста князя Кропоткина.

От Минска до Берингова пролива и от Нахичевани на Араксе до земли Франца-Иосифа входят а исполкомы, высаживаются на станционные платформы и озабоченно катят на извозчиках родственники великих людей. Они торопятся. Дел у них много.

Одно время предложение родственников все же превысило спрос, и на этом своеобразном рынке наступила депрессия. Чувствовалась необходимость в реформах. Постепенно упорядочили свою деятельность внуки Карла Маркса, кропоткинцы, энгельсовцы и им подобные, за исключением буйной корпорации детей лейтенанта Шмидта, которую на манер польского сейма, вечно раздирала анархия. Дети подобрались какие-то грубые, жадные, строптивые и мешали друг другу собирать в житницы.

Шура Балаганов, который считал себя первенцем лейтенанта, не на шутку обеспокоился создавшейся конъюнктурой. Все чаще и чаще ему приходилось сталкиваться с товарищами по корпорации, совершенно изгадившими плодоносные поля Украины и курортные высоты Кавказа, где он привык прибыльно работать.

И вы убоялись возрастающих трудностей? - насмешливо спросил Остап.

Но Балаганов не заметил иронии. Попивая лиловый квас, он продолжал свое повествование.

Выход из этого напряженного положения был один-конференция. Над созывом ее Балаганов работал всю зиму. Он переписывался с конкурентами, ему лично знакомыми. Незнакомым. передавал приглашение через попадавшихся на пути внуков Маркса. И вот, наконец, ранней весной 1928 года почти все известные дети лейтенанта Шмидта собрались в московском трактире, у Сухаревой башни. Кворум был велик - у лейтенанта Шмидта оказалось тридцать сыне вей в возрасте от восемнадцати до пятидесяти двух лет и четыре дочки, глупые, немолодые и некрасивые,

В краткой вступительной речи Балаганов выразил надежду, что братья найдут общий язык и выработают, наконец, конвенцию, необходимость которой диктует сама жизнь.

По проекту Балаганова весь Союз Республик следовало разбить на тридцать четыре эксплуатационных участка, по числу собравшихся. Каждый участок передается в долгосрочное пользование одного дитяти. Никто из членов корпорации не имеет права переходить границы и вторгаться на чужую территорию с целью заработка.

Против новых принципов работы никто не возражал, если не считать Паниковского, который уже тогда заявил, что проживет и без конвенции. Зато при разделе страны разыгрались безобразные сцены. Высокие договаривающиеся стороны переругались в первую же минуту и уже не обращались друг к другу иначе как с добавлением бранных эпитетов. Весь спор произошел из-за дележа участков.

Никто нe хотел брать университетских центров. Никому не нужны были видавшие виды Москва, Ленинград и Харьков.

Очень плохой репутацией пользовались также далекие, погруженные в пески восточные области. Их обвиняли в незнакомстве с личностью лейтенанта Шмидта.

Нашли дураков! - Визгливо кричал Паниковский. - Вы мне дайте Среднерусскую возвышенность, тогда я подпишу конвенцию.

Как? Всю возвышенность? - заявил Балаганов. - А не дать ли тебе еще Мелитополь впридачу? Или Бобруйск?

При слове «Бобруйск» собрание болезненно застонало. Все соглашались ехать в Бобруйск хоть сейчас. Бобруйск считался прекрасным, высококультурным местом.

Ну, не всю возвышенность, - настаивал жадный Паниковский, - хотя бы половину. Я, наконец, семейный человек, у меня две семьи. Но ему не дали и половины.

После долгих криков решено было делить участки по жребию. Были нарезаны тридцать четыре бумажки, и на каждую из них нанесено географическое название. Плодородный Курск и сомнительный Херсон, малоразработанный Минусинск и почти безнадежный Ашхабад, Киев, Петрозаводск и Чита-все республики, вce области лежали в чьей-то заячьей шапке с наушниками и ждали хозяев.

Веселые возгласы, глухие стоны и ругательства сопровождали жеребьевку.

Злая звезда Паниковского оказала свое влияние на исход дела. Ему досталось Поволжье. Он присоединился к конвенции вне себя от злости.

Я поеду, - кричал он, - но предупреждаю: если плохо ко мне отнесутся, я конвенцию нарушу, я перейду границу!

Балаганов, которому достался золотой арбатовский участок, встревожился и тогда же заявил, что нарушения эксплуатационных норм не потерпит.

Так или иначе, дело было упорядочено, после чего тридцать сыновей и четыре дочери лейтенанта Шмидта выехали в свои районы на работу.

И вот вы, Бендер, сами видели, как этот гад нарушил конвенцию, - закончил свое повествование Шура Балаганов. - Он давно ползал по моему участку, только я до сих пор не мог его поймать.

Против ожидания рассказчика, дурной поступок Паниковского не вызвал со стороны Остапа осуждения. Бендер развалился на стуле, небрежно глядя перед собой.

На высокой задней стене ресторанного сада были нарисованы деревья, густолиственные и ровные, как на картинке в хрестоматии. Настоящих деревьев в саду не было, но тень, падающая от стены, давала живительную прохладу и вполне удовлетворяла граждан. Граждане были, по-видимому, поголовно членами союза, потому что пили одно только пиво и даже ничем не закусывали.

К воротам сада, непрерывно ахая и стреляя, подъехал зеленый автомобиль, на дверце которого была выведена белая дугообразная надпись: «Эх, прокачу!» Ниже помещались условия прогулок на веселой машине. В час - три рубля. За конец-по соглашению. Пассажиров в машине не было.

Посетители сада тревожно зашептались. Минут пять шофер просительно смотрел через садовую решетку и, потеряв, видно, надежду заполучить пассажира, вызывающе крикнул:

Такси свободен! Прошу садиться! Но никто из граждан не выразил желания сесть в машину «Эх, прокачу!» И даже самое приглашение шофера подействовало на них странным образом. Они понурились и старались не смотреть в сторону машины. Шофер покачал головой и медленно отъехал. Арбатовцы печально смотрели ему вслед. Через пять минут зеленый автомобиль бешено промчался мимо сада в обратном направлении. Шофер подпрыгивал на своем сиденье и что-то неразборчиво кричал. Машина была пуста по-прежнему. Остап проводил ее взглядом и сказал:

Так вот. Балаганов, вы пижон. Не обижайтесь. Этим я хочу точно указать то место, которое вы занимаете под солнцем.

Идите к черту! - грубо сказал Балаганов.

Вы все-таки обиделись? Значит, по-вашему, должность лейтенантского сына это не пижонство?

Но ведь вы же сами сын лейтенанта Шмидта! - вскричал Балаганов.

Вы пижон, - повторил Остап. - И сын пижона. И дети ваши будут пижонами. Мальчик! То, что произошло сегодня утром, - это даже не эпизод, а так, чистая случайность, каприз художника. Джентльмен в поисках десятки. Ловить на такие мизерные шансы не в моем характере. И что это за профессия такая, прости господи! Сын лейтенанта Шмидта! Ну, год еще, ну, два. А дальше что? Дальше ваши рыжие кудри примелькаются, и вас просто начнут бить.

Так что же делать? - забеспокоился Балаганов. - Как снискать хлеб насущный?

Надо мыслить, - сурово сказал Остап. - Меня, например, кормят идеи. Я не протягиваю лапу за кислым исполкомовским рублем. Моя наметка пошире. Вы, я вижу, бескорыстно любите деньги. Скажите, какая сумма вам нравится?

Пять тысяч, - быстро ответил Балаганов.

В месяц?

Тогда мне с вами не по пути. Мне нужно пятьсот тысяч. И по возможности сразу, а не частями.

Может, все-таки возьмете частями? - спросил мстительный Балаганов.

Остап внимательно посмотрел на собеседника и совершенно серьезно ответил:

Я бы взял частями. Но мне нужно сразу. Балаганов хотел было пошутить по поводу и этой фразы, но, подняв глаза на Остапа, сразу осекся. Перед ним сидел атлет с точным, словно выбитым на монете, лицом. Смуглое горло перерезал хрупкий белый шрам. Глаза сверкали грозным весельем.

Балаганов почувствовал вдруг непреодолимое желание вытянуть руки по швам. Ему даже захотелось откашляться, как это бывает с людьми средней ответственности при разговоре с кем-либо из вышестоящих товарищей. И действительно, откашлявшись, он смущенно спросил:

Зачем же вам так много денег… и сразу?

Вообще-то мне нужно больше, - сказал Остап, - пятьсот тысяч - это мой минимум, пятьсот тысяч полновесных ориентировочных рублей, Я хочу уехать, товарищ Шура, уехать очень далеко, в Рио-де-Жанейро.

У вас там родственники? - спросил Балаганов.

А что, разве я похож на человека, у которого могут быть родственники?

Нет, но мне…

У меня нет родственников, товарищ Шура, - я один на всем свете. Был у меня папа, турецкий подданный, да и тот давно скончался в страшных судорогах. Не в этом дело. Я с детства хочу в Рио-де-Жанейро. Вы, конечно, не знаете о существовании этого города.

Балаганов скорбно покачал головой. Из мировых очагов культуры он, кроме Москвы, знал только Киев, Мелитополь и Жмеринку. И вообще он был убежден, что земля плоская.

Остап бросил на стол лист, вырванный из книги.

Это вырезка из «Малой советской энциклопедии». Вот тут что написано про Рио-де-Жанейро: «1360 тысяч жителей…» так… «значительное число мулатов… у обширной бухты Атлантического океана…» Вот, вот! «Главные улицы города по богатству магазинов и великолепию зданий не уступают первым городам мира». Представляете себе, Шура? Не уступают! Мулаты, бухта, экспорт кофе, так сказать, кофейный демпинг, чарльстон под названием «У моей девочки есть одна маленькая штучка» и… о чем говорить! Вы сами видите, что происходит. Полтора миллиона человек, и все поголовно в белых штанах. Я хочу отсюда уехать. У меня с советской властью возникли за последний год серьезнейшие разногласия. Она хочет строить социализм, а я не хочу. Мне скучно строить социализм. Теперь вам ясно, для чего мне нужно столько денег?

Где же вы возьмете пятьсот тысяч? - тихо спросил Балаганов.

Где угодно, - ответил Остап. - Покажите мне только богатого человека, и я отниму у него деньги.

Как? Убийство? - еще тише спросил Балаганов и бросил взгляд на соседние столики, где арбатовцы поднимали заздравные фужеры.

Знаете, - сказал Остап, - вам не надо было подписывать так называемой сухаревской конвенции. Это умственное упражнение, как видно, сильно вас истощило. Вы глупеете прямо на глазах. Заметьте себе, Остап Бендер никогда никого не убивал. Его убивали-это было. Но сам он чист перед законом. Я, конечно, не херувим. У меня нет крыльев, но я чту Уголовный кодекс. Это моя слабость.

Как же вы думаете отнять деньги?

Как я думаю отнять? Отъем или увод денег варьируется в зависимости от обстоятельств. У меня лично есть четыреста сравнительно честных способов отъема. Но не в способах дело. Дело в том, что сейчас нет богатых людей, И в этом ужас моего положения. Иной набросился бы, конечно, на какое-нибудь беззащитное госучреждение, но это не в моих правилах. Вам известно мое уважение к Уголовному кодексу. Нет расчета грабить коллектив. Дайте мне индивида побогаче. Но его нет, этого индивидуума.

Да что вы! - воскликнул Балаганов. - Есть очень богатые люди.

А вы их знаете? - немедленно сказал Остап. - Можете вы назвать фамилию и точный адрес хотя бы одного советского миллионера? А ведь они есть, они должны быть. Раз в стране бродят какие-то денежные знаки, то должны же быть люди, у которых их много. Но как найти такого ловчилу?

Остап даже вздохнул. Видимо, грезы о богатом индивидууме давно волновали его.

Как приятно, - сказал он задумчиво, - работать с легальным миллионером в хорошо организованном буржуазном государстве со старинными капиталистическими традициями. Там миллионер - популярная фигура. Адрес его известен. Он живет В особняке, гденибудь в Рио-де-Жанейро. Идешь прямо к нему на прием и уже в передней, после первых же приветствий, отнимаешь деньги. И все это, имейте в виду, по-хорошему, вежливо: «Алло, сэр, не волнуйтесь. Придется вас маленько побеспокоить. Ол-райт. Готово». И все. Культура! Что может быть проще? Джентльмен в обществе джентльменов делает свой маленький бизнес. Только не надо стрелять в люстру, это лишнее. А у нас… боже, боже!.. В какой холодной стране мы живем! У нас все скрыто, все в подполье. Советского миллионера не может найти даже Наркомфин с его сверхмощным налоговым аппаратом. А миллионер, может быть, сидит сейчас в этом так называемом летнем саду за соседним столиком и пьет сорокакопеечное пиво «Тип-Топ». Вот что обидно!

Значит, вы думаете, - спросил Балаганов потоля, - что если бы нашелся такой вот тайный миллионер, то?…

Не продолжайте. Я знаю, что вы хотите сказать. Нет, не то, совсем не то. Я не буду душить его подушкой или бить вороненым наганом по голове. И вообще ничего дурацкого не будет. Ах, если бы только найти индивида! Уж я так устрою, что он свои деньги мне сам принесет, на блюдечке с голубой каемкой.

Это очень хорошо. - Балаганов доверчиво усмехнулся. - Пятьсот тысяч на блюдечке с голубой каемкой.

Он поднялся и стал кружиться вокруг столика. Он жалобно причмокивал языком, останавливался, раскрывал даже рот, как бы желая что-то произнести, но, ничего не сказав, садился и снова вставал. Остап равнодушно следил за эволюциями Балаганова.

Сам принесет? - спросил вдруг Балаганов скрипучим голосом. - На блюдечке? А если не принесет? А где это Рио-де-Жанейро? Далеко? Не может того быть, чтобы все ходили в белых штанах. Вы это бросьте, Бендер. На пятьсот тысяч можно и у нас хорошо прожить.

Бесспорно, бесспорно, - весело сказал Остап, - прожить можно. Но вы не трещите крыльями без повода. У вас же пятисот тысяч нет.

На безмятежном, невспаханном лбу Балаганова обозначилась глубокая морщина. Он неуверенно посмотрел на Остапа и промолвил:

Я знаю такого миллионера. С лица Бендера мигом сошло все оживление. Лицо его сразу же затвердело и снова приняло медальные очертания.

Идите, идите, - сказал он, - я подаю только по субботам, нечего тут заливать.

Честное слово, мосье Бендер…

Слушайте, Шура, если уж вы окончательно перешли на французский язык, то называйте меня не мосье, а ситуайен, что значит-гражданин. Кстати, адрес вашего миллионера?

Он живет в Черноморске.

Ну, конечно, так и знал. Черноморск! Там даже в довоенное время человек с десятью тысячами назывался миллионером. А теперь… могу себе представить! Нет, это чепуха!

Да нет же, дайте мне сказать. Это настоящий миллионер. Понимаете, Бендер, случилось мне недавно сидеть в тамошнем допре…

Через десять минут молочные братья покинули летний кооперативный сад с подачей пива. Великий комбинатор чувствовал себя в положении хирурга, которому предстоит произвести весьма серьезную операцию. Все готово. В электрических кастрюльках парятся салфеточки и бинты, сестра милосердия в белой тоге неслышно передвигается по кафельному полу, блестят медицинский фаянс и никель, больной лежит на стеклянном столе, томно закатив глаза к потолку, в специально нагретом воздухе носится запах немецкой жевательной резинки. Хирург с растопыренными руками подходит к операционному столу, принимает от ассистента стерилизованный финский нож и сухо говорит больному: «Ну-с, снимайте бурнус».

У меня всегда так, - сказал Бендер, блестя глазами, - миллионное дело приходится начинать при ощутительной нехватке денежных знаков. Весь мой капитал, основной, оборотный и запасный, исчисляется пятью рублями.. - Как, вы сказали, фамилия подпольного миллионера?

Корейко, - ответил Балаганов.

Да, да, Корейко. Прекрасная фамилия. И вы утверждаете, что никто не знает о его миллионах.

Никто, кроме меня и Пружанского. Но Пружанский, ведь я вам говорил, будет сидеть в тюрьме еще года три. Если б вы только видели, как он убивался и плакал, когда я выходил на волю. Он, видимо, чувствовал, что мне не надо было рассказывать про Корейко.

То, что он открыл свою тайну вам, это чепуха. Не из-за этого он убивался и плакал. Он, вероятно, предчувствовал, что вы расскажете всю эту историю мне. А это действительно бедному Пружанскому прямой убыток. К тому времени, когда Пружанский выйдет из тюрьмы, Корейко будет находить утешение только в пошлой пословице: «Бедность не порок».

Остап скинул свою летнюю фуражку и, помахав ею в воздухе, спросил:

Есть у меня седые волосы?

Балаганов подобрал живот, раздвинул носки на ширину ружейного приклада и голосом правофлангового ответил:

Никак нет!

Значит, будут. Нам предстоят великие бои. Вы тоже поседеете, Балаганов. Балаганов вдруг глуповато хихикнул:

Как вы говорите? Сам принесет деньги на блюдечке с голубой каемкой?

Мне на блюдечке, - сказал Остап, - а вам на тарелочке.

А как же Рио-де-Жанейро? Я тоже хочу в белых штанах.

Рио-де-Жанейро - это хрустальная мечта моего детства, - строго ответил великий комбинатор, - не касайтесь ее своими лапами. Ближе к делу. Выслать линейных в мое распоряжение. Частям прибыть в город Черноморск в наикратчайший срок. Форма одежды караульная. Ну, трубите марш! Командовать парадом буду я!

«Канонизирован был не образ правления Николая Второго, а образ его смерти… XX был страшным веком для русского христианства. И нельзя из него уйти, не подведя каких-либо итогов. Поскольку это был век мучеников, в канонизации можно было идти двумя путями: попробовать прославить всех новомучеников (…) Или канонизировать некоего Неизвестного солдата, почитать одну безвинно расстрелянную казачью семью, а вместе с нею миллионы других. Но этот путь для церковного сознания, наверное, был бы слишком радикальным. Тем более, что в России всегда существовало некое тождество „царь-народ“».
(Андрей Кураев, архидиакон)

То, что я расскажу сегодня читателю, приведет его в состояние ступора. Впрочем, нам, представителям ОСГ (оперативно-следственной группы) созданной на виртуальных пространствах Интернета, и состоящей из отставных сыщиков прошлого, не впервой удивлять читателя. Когда мы приступали к исследованию преступления, которое автор освещает в этой миниатюре, мы понимали, с материалом какого качества, мы имеем дело. И все же, ход расследования дал нам совершенно невероятные факты, в которые автор сначала не мог поверить. Однако анализ их, проведенный лучшими аналитиками сыска Европы и России, показал, что мы вышли на реальное преступление и обман целого народа, причем обман закрепленный РПЦ.
Поэтому приступая к изложению фактов, автор просит читателя не воспринимать эту миниатюру, как попытку оскорбить религиозные чувства, а лишь как реальное уголовное расследование преступления прошлого.
Начиная свой рассказ, я хочу обратить внимание читателя, на события современности.
Распался СССР, на 15 независимых стран, где у власти оказались не самые лучшие представители народов. Эти люди создали олигархические кланы, которые начали грабить новые государства. Выбирая этих людей, мы как правило имеем дело с их биографиями, хорошо обработанными в предвыборных штабах. Неожиданно выясняется, что Порошенко это Вальцман, Яценюк – Бакай, а Обама настолько темная личность, что даже не имеет свидетельства о рождении. Давайте будем честными перед самими собой – мы не знаем людей, которые нами правят. Точнее мы знаем ту театральную маску, с помощью которой нас дурачат, вот уже много веков.
Впрочем, достаточно, пристальнее присмотреться к этим личностям и можно увидеть, что они самые обычные статисты и главные роли им не доступны.
Большинство из них имеют двойное гражданство, другие заграничные имена, их имущество находится за границей, там есть дома, квартиры, виллы, острова, там же учатся их дети. Они существуют как бы в двух лицах, а то и в трех. Время от времени, в прессе всплывают факты, когда, одно и тоже лицо, под разными именами, прекрасно существует в различных странах, где считается вполне приличным гражданином, в то время, как в другой стране, это лицо совершило ряд тяжких преступлений и разыскивается Интерполом.
Оставляя на время эту тематику, я хочу вернуться к Великой Смуте на Руси, когда на трон Руси-Орды, были посажены ставленники Ватикана Романовы. Я писал в миниатюрах, что это вообще не цари, а худородные отпрыски, ставшие императорами России. Русское до-романовское государство и Российская империя, разные страны, с разными обычаями, верой, культурой и прочим. Романовы не цари, а лишь императоры. Русские цари, это потомки Исуса Христа, имевшего реального прототипа в истории – василевса Византии Андроника Комнина, сына севастократора Киевской (Византийской Руси) Исаака Комнина и русской княжны Марии Богородицы. После казни Андроника на горе Бейкос, в современном Стамбуле, его родственники из ромейской династии бежали на Русь, откуда была Мария, и сумели создать на ней мощное государство, которое вместе с османами (тоже родственниками Комнинов) завоевали весь известный мир. Покоренная Европа или Ливония, населенная латинянами, оказалась ущемленной, тем более, что именно латиняне и распяли Андроника. Сделал это ставленник латинян на троне Византии Ангел Исаак Сатана. Это его описывают в качестве сатаны нынешние церкви. Все о чем я рассказываю произошло в 12 веке и реальная, земная жизнь Исуса 1152-1185 г.г..
Империя была всегда одна и ее столица перемещалась с берегов Босфора (Иордана) на берега Волги (Ра) в зависимости от центра политической жизни того времени. Постепенно знать империи погрузилась в разврат и обожествление самих себя (что в Киевской Руси-Византии, что в междуречье Оки и Волги, в Золотом Кольце Руси – Великом Новгороде). Наступил неминуемый упадок и возвышение Ливонии, желавшей скинуть с себя непомерное иго Рима (Руси). Именно тогда, в 15-16 веке в Европе начинается освободительная война против ордынских войск Руси, которая известна, как войны Реформации у них и Великая Смута у нас. В результате этих войн рушится великая империя славян, в Москве к власти приходят западные ставленники Романовы и Русь прекращает свое существование. Затем, руками Российской империи уничтожается бывшая союзница Руси Османия Атамания и в мире появляются, в результате Тильзетского мира, известные ныне государства. Вот им то и понадобилась новая «древняя» история, которую они начали писать каждый под себя. Не имея перед глазами иных примеров, кроме примеров империи славян, они начали тиражировать наших царей, откидывая их в несуществующую древность, придумывая целые эпохи и страны, давая историческим лицам новые имена. Святое писание руссов, было обкорнано и подчинено вновь созданной религии управления – Торе, а наука, рассказывающая о событиях мира, а точнее мифология а не наука, получила название Ис Торы Я или история.
Следует отметить, что все золото империи Славян было спрятано в нескольких местах мира, но основная казна находилась в Египте. Знаменитые пирамиды это не усыпальницы, а хранилища золота империи и постройки 12-15 веков нашей эры. Кроме того часть золота хранилась в Москве, в Великом Новгороде (Суздаль, Ярославль, Ростов Великий и т.д.), Византии, Индии, Китае (Пегая Орда) и в Ватикане, который был первоначально создан, как западный духовный центр Руси и носил имя Батыя (Иван Калита) - Батя-хан или измененное Ватикан. После падения империи, Романовы вывезли золото Руси на острова в Англию, которая в до-романовское правление ромейской династии, была местом ссылки неугодных, по типу позднейших Соловков. Там золото было спрятано и с него началось возвышение Европы, в землях которой, полностью отсутствуют, будь какие золотые месторождения.
Европа еще не один раз будет ходить за русским золотом на Восток и успешно доставлять его в свои хранилища. Так будет в наполеоновских войнах, так будет в первую мировую войну и революцию, так будет во времена перестройки Горбатого.
Ну, что же, я снова попробую вернуться к Романовым. А начну я с того, что смерть царской семьи во времена революционных событий, самая обычная инсценировка, которая проведена самими Романовыми. Это хорошо сфабрикованная акция тех, кого называют мировым правительством. Я утверждаю, что с момента появления Романовых на троне в России, они правили одновременно в Российской империи и Англии. Примерно в 19 веке, на трон Англии была посажена Гессенская династия, которая и правит ныне. Это никакие не Винздоры, а немцы, ближайшие родственники Русских царей и подставные фигуры на троне этой страны.
Ну а теперь, все по порядку.
«Расстрелянный» Николай Второй, на самом деле не умер, а бежал с семьей в Англию, где стал британским королём Георгом V.
Георг Пятый родился – 3 июня 1865 года и прожил до 20 января 1936 года. А Георг V это король Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии и Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии.
Николай II Александрович родился в 1868 году – Император Всероссийский, Царь Польский и Великий Князь Финляндский. Полковник. Мало кто знает, но также Николай II состоял на военной службе Великобритании. От британских монархов Николай II имел чины адмирала флота и фельдмаршала британской армии. И имя его указанное в патентах на эти чины не привычный нам Николай Александрович Романов, а Георг Гессенский.
Отец Георга V – Эдуард VII, мать – Александра Датская, которая приходится родной сестрой Дагмар – супруге российского императора Александра III и матери последнего российского императора Николая II. С целью введения русского народа в заблуждение диаспора дала Дагмар новое имя – «Мария Фёдоровна».
То есть мать Георга V и мать Николая II – это родные сёстры и дочери короля Дании Кристиана IX и королевы Луизы, урождённой принцессы Гессен-Кассельской. Нами точно установлено, что никакой Александры Датской не существовало. Точнее такой персонаж присутствует на бумаге, а в жизни его нет. Дочь у Кристиана была одна и звали ее Александра-Дагмара.
Сомнительно, чтобы женщин было две, и обе родили с разницей в 3 года. И, более того, родили близнецов! Ведь во все времена очевидцы и исследователи всегда отмечали отчётливое и полное внешнее сходство Николая II и Георга V. Но ведь в процессе деторождения участвуют ещё и отцы. Они-то должны были дать другую генетику вли. Даже однояйцовые близнецы не всегда так похожи, как оказались идентичны эти всего лишь двоюродные братья.
Никогда не существовало никакого Георга Пятого. Это Николай Второй, имевший по примеру современной элиты иные документы и иное гражданство. Кстати и деньги царской семьи, хранящиеся якобы в ФРС США, это деньги, документы о помещении которых, подписаны Николаем, дающим право на их владение Георгу. То есть самому себе. Именно поэтому и не выдают их РФ, что живы наследники и никто никого не убивал в революцию. Большевики просто заключили договор с правительством Романова и еврейские кланы получили Россию, в обмен на золото империи. Что было дальше, мы все знаем. Я называю это геноцидом русского народа.
Одни и те же Романовы в истории имеют много вымышленных образов. Например, Николай II – это Георгий V. Вообще история этого рода узурпаторов и преступников требует внимательного изучения криминалистов, начиная с Михаила. Автору известны истории этого рода покруче, чем первый представитель династии, например человек под именем Железная Маска. Я писал про это в иных работах.
Позволю себе заметить и следующее, на троне России Романовы закончились на Петре Первом. Затем правил Лже-Петр Первый он же Великий. В истории России есть два императора с Приставкой Великий. Это Петр и Екатерина. Оба они из рода Анхальтов и Фамилия Великие - их родовая фамилия (Читайте мои миниатюры "Железная Маска русского царя" и "Тайна племенницы Медного Всадника"). Они и все последующие императоры никакого отношения не имели к русским правителям.
Истины ради, автор должен сказать, что мои коллеги разделились в отношении Николая и Георга во мнениях. Я выскажу еще одну версию, хотя ее не поддерживаю, но уважая коллег, считаю необходимым ее озвучить
Согласно ней, английский двоюродный брат Николая II под именем Георгий V – это родной брат Николая II, имя которого по «случайному совпадению» тоже, оказывается, было – Георгий.
В итоге проявляется некая тройка: россиянин Николай II – россиянин Георгий – англичанин Георгий V. Все братья. Все родились примерно в одно и то же время. Для конца XIX – начала XX веков они легко могли быть заменены друг другом. Фотография если и была, то низкого качества и малодоступна. В таких условиях кого народу показали и назвали «императором», тот и император. Что касаемо челяди, так с ней все проще – лакей живет чаевыми. О человеческой чести у престола говорить не следует априори.
А теперь снова вернемся к расстрелу семьи Романовых в 1918 г. Вы не задавались вопросом, что собственно мешало уехать Романовым заблаговременно?
Официальная история утверждает, что английское правительство, яко бы ответило отказом на въезд семье в Великобританию. Очевидно, что должна быть переписка на эту тему. Самая срочная почта того времени телеграф. Наши коллеги, отставники из Скотланд Ярда поинтересовались этими документами. К тому времени мы уже вывели основную рабочую версию расследования и не удивились ответу из Англии – английское правительство уничтожило (!!!) всю переписку того времени, а версию про отказ озвучили, яко бы в личном разговоре с историками сотрудники некоего посольства. Такой прием известен в современном мире. Так американцы потеряли все материалы о высадке на Луну. Сегодня нет никаких оригинальных видеосъемок или документов, а лунный грунт, возимый астронавтами в гомерических количествах, оказался либо земной окаменелой древесиной, либо вообще камнями из Оклахомы. Так, что с Луной еще круче, чем с Романовыми.
Так вот в этих разговорах-воспоминаниях чиновников полная неразбериха. То «брат» Георгий отказывает и обрекает на смерть «брата» Колю, то вдруг он соглашается на приезд, но «брат Коля» гордо отказывается. Не напоминает вам это сцену из книги «Золотой теленок» про сыновей лейтенанта Шмидта? Только губернатора острова Борнео не хватает – Паниковского. А ведь, речь идет о жизни императорской семьи и фдмирале английского флота (да и фельдмаршале тоже), а они харчами перебирают.
Николай имел возможность бежать в Англию, причем без проблем.
Расследуя это преступление, мы поняли: вся эта кипень, не что иное, как операция прикрытия - Николай и Георг одно лицо и Николай должен был умереть и желательно мучеником. Николаю нельзя было ехать в Англию – он там уже был! Чехарда с главкомами в русской ставке, отвлекающий маневр под именем Распутин, гешефты с банкиром Митькой Рубинштейном, активность английской и немецкой разведок, все это операция прикрытия, по уходу семьи Николая за рубеж.
Кто видел семью Никола после октябрьского переворота, кроме большевиков? Да никто. Анализ последних фото говорит о том, что дом, на крыше которого снята семья НИКОГДА НЕ НАХОДИЛСЯ там, где его описывают. Это фото сделано в Сызрани, намного раньше расстрельных событий.
Если же рассматривать другой вариант – то, когда Георгом V стал брат Николая II Георг, то здесь причинно-следственная связь менее отчётлива. Но мы её рассмотрим.
В 1871 году в семье императора Александра III родился второй сын – Георг (Георгий). Существуют совместные фотографии братьев Николая и Георга. В 1894 году Александр III умер, Николай II взошёл на престол. Георг стал цесаревичем и принялся готовиться к морской службе. Он мечтал стать моряком, но неожиданно заболел туберкулёзом.
Его мать, датская принцесса Дагмар, почему-то решила отправить сына, полу-немца и полу-датчанина, лечиться на Кавказ к русским врачам. По официальной версии, из-за болезни он не мог выехать с Кавказа. И здесь он, якобы, тихо умер в 1899 году. Об этом сообщила правительственная газета. Не все прозрачно и с захоронением этого императорского отпрыска.
Между тем, чуть ранее, в 1892 году, в Англии от гриппа скоропостижно скончался 28-летний наследник престола Альберт Виктор, внук королевы Виктории. Над королевским домом нависла угроза прекращения династии. Но, по счастью, следующим в очереди престолонаследия за пожилым сыном правящей королевы Эдуардом встал Георг. Он – двоюродный брат Николая II и военный моряк, как родной брат Николая II вроде бы покойный Георг.
В 1901 году умерла королева Виктория, а в 1910 году умер и наследовавший ей Эдуард VII. Очередным королём стал Георг V.
Нет дыма без огня – говорит русская пословица. Существует фотография 1872 года из архива королевы Виктории. Она озаглавлена «Цесаревна с сыном, великим князем Георгом». Но описание к фотографии говорит: «Открытка с изображением двойного портрета великой княгини Марии Федоровны, цесаревны России (1847 – 1928) совместно с одним из её сыновей, возможно, это великий князь Николай Александрович из России (1868 – 1918), на спине». Фотография «Из альбома "Королевские портреты", составленного королевой Викторией».
Николай II родился в 1868 году, Георг V – в 1865 году, Георг – в 1871 году. На фотографии ребёнку явно не один год, а года три-четыре, то есть подходит под Николая II (о чём и говорит описание). Но заголовок называет ребёнка Георгом. Каким из этих двух? Одному к моменту выхода фотографии исполнился всего год, другому – шесть.
Видимо, поздние хранители королевской коллекции фотографий поняли, что перед ними подделка, поэтому зачеркнули карандашом и дату «1872», и имя Великого князя «Николая».
Но на фотографии «Мария Фёдоровна» названа «цесаревной», а это титул жены наследника русского престола. И фотография попадает в период 1855 – 1881 годы – срок императорства Александра, когда Мария Фёдоровна и являлась цесаревной. Может быть, поэтому подпись к фотографии говорит, что изображена Мария Фёдоровна, цесаревна России совместно с Николаем?
Но и в Англии Эдуард VII – отец Георга V – в 1872 году ещё не был императором, следовательно, и его супруга Александра Датская тоже была цесаревной и могла под таким титулом фотографироваться со своим ребёнком – Георгом V. Может быть поэтому фотография озаглавлена «Цесаревна с сыном, великим князем Георгом»? Вот только в геральдике Англии титула цесаревна нет. Это русский титул и вряд ли короли Англии посмели бы его примерить на себя. Между царем и королем пропасть и императорская корона.
Если сравнить физиономии отца Николая II – Александра III и отца Георга V – Эдуарда VII, то и здесь видна отчётливая однояйцовость персонажей.
А если посмотреть на следующую фотографию, то версия того, что Николай II и Георг V являются одним и тем же лицом, принимает доказанный вид.
Есть фото "Королева Мария и король Георг V". На ней Алиса Гессенская с ее "русским" мужем Николаем. Живы и здоровы.
Подпись к фотографии сообщает, что на ней изображено: «Король Георг V (1835 – 1936) и королева Мария (1867 – 1953), герцог и герцогиня Йорка в Девоншир Хаус Балл. Фотопортрет студии Лафайета. Фотография. Лондон, Англия, 1897».
Ещё раз отметим: фотография датирована 1897 годом, персонажи названы «король» и «королева».
Но Георг V был королём в период с 6 мая 1910 г. по 20 января 1936 г. и коронация состоялась только 22 июня 1911 года. То есть он не мог именоваться в 1897 году королём, поскольку им не был. Королевой в это время была Виктория. Ну как читатель, вставляет? Вот и мы были удивлены этим трансформациям романовского типа.
А вот Николай II правил с 20 октября (1 ноября) 1894 г. по 2 (15) марта 1917 года и был коронован 14 (26) мая 1896 года. То есть именно он в 1897 году законно назывался императором или королём.
Таким образом, с одной стороны, налицо крайняя степень внешнего сходства: отцы – Александр III и Эдуард VII – похожи между собой; жёны – Мария Фёдоровна и Александра Датская – похожи между собой; похожи между собой император Николай II и король Георг V. Да что там похожи - все они копия друг друга.
А теперь давайте взглянем на политику того времени. Правление Георга Пятого, особенно в первое десятилетие обозначилось укреплением отношений с Российской империей. А как иначе бы могло быть, если с русской стороны ему отвечало изображение из зеркала «Николай II», а Эдуарду VII отвечало его зеркальное изображение – «Александр III».
То есть существует две тройки: Александр Третий, Николай Второй, Мария Федоровна и Эдуард Седьмой, Георг Пятый и Александра Датская.
А теперь стоит вспомнить постоянное отсутствие императора в России и поездки его по всему миру. То он на яхте "Штандарт" в шхерах болтается, то в Европах отдыхает, а то вообще в Англии с «братом» фоткается.
Мы нашли одно из таких фото, которые автор поставил в заставку миниатюры. В наш век компьютеров легче сделать более искустную подделку. Перед тобой самый обычный коллаж читатель. И об этом говорит экспертиза, которую мы готовы предъявить в любом суде мира.
Современники описывают Николая, как англинизированного правителя, свободно говорившего на английском. А вот на русском он писал с ошибками, как и его жена и его дети. Кстати нелюбовь Дагмары к невестке Алисе тоже объяснима. Это игра и факты их жизни, как раз говорят об обратном: ладили и даже очень.
Романовы англичане. Они жили в Англии и были английскими королями, а в Российскую империю ездили, как в Индию, – править, грабить и изымать. Россия была на протяжении всего романовского правления самой обычной английской колонией. И когда народ начал пробуждаться, осознавать себя, а страна богатеть, Европа попала в кризис. Вот тогда и была задумана Ватиканская революция в России, руками евреев. То есть тех, кого придумали потомки Ангелов Сатан, создавших иудаизм, как религию управления.
Однако, наши версии в отношении действительного положения Романовых разнятся. Например, английские бобби считают, что правили Романовы в России, а деньги прятали в Англии. Вполне резонно, если учесть сегодняшнее положение дел. Именно в Англию, убегают русские богатства, и именно там оседает весь «цвет» русского общества. Банки Сити, аукционы и даже Швейцария – все под протекторатом хитрой бабки в короне. Впрочем, от перемены мест слагаемых сумма не меняется.
Хочется отметить еще следующее. Вечное стремление России к Индии и движение ее армий туда не произвольная тема политики. Именно в России, во времена двух последних царей, максимальные возможности получает английский бизнес.
Первая мировая война, это грамотно спланированное событие, главной целью которого было разрушение империи, которая не смотря на все воровство и казнокрадство, все равно становилась сильной. Ни один русский император не умер своей смертью – их убивали. Гессенская династия оказалась хитрее и изворотливее.
Романовы бессовестны с самого начала. Их правление сплошная боль России и современное общество абсолютно зря раскланивается с их потомками. Конечно, не все из них, участники этого заговора против народа Руси, который оказался в состоянии растерянности, в котором прибывает и поныне. История Руси, яркий пример того, что может стать с государством, когда его знать предается не заботам о нуждах своей родины, не строительством государства и укреплении веры народа в свои силы, а тщеславием, мракобесием, желанием обладать себе подобными. Как только первый государь строит себе великолепный дворец, ставит прижизненный памятник или надевает на грудь незаслуженные ордена, государство обречено. Именно тогда появляется похоть в его судьях, жажда стяжательства в его чиновниках, эксплуатация в корыстных интересах веры. Рано или поздно, находятся силы, которые готовы провернуть очередную революцию, благо бунт кровавый и беспощадный уже родился. Под шумок ее, оправдывая революционной сознательностью, возвести преступление в ранг подвига, откровенных мерзавцев усадить на трон и безнаказанно грабить народ, коему в святые страстнотерпцы дать сомнительных людей, о реальной жизни которых, еще только предстоит узнать потомкам. Современные наследники фальсификаторов, будут жулить и изворачиваться, защищая свои теплые места, рожденные легендами их предшественников, многочисленные ученые мужи сумеют окультурить самые нелепые предположения лукавых правителей, возведя ложь в науку. И лишь народ, лишенный своей истории, будет с почтением внимать словам с высокого престола, считая их за истину.

ХРЕН МОРЖОВЫЙ

Эй, народы, люди мира!
Вас сейчас я ублажу!
В видах действенной сатиры,
Про Чукотку расскажу

Рома-чукча сел в яранге
Он известный всем левит
Сам живет он не в ХатАнге
Чум средь Лондона стоит

Королева всем нам машет,
Бабка старая с крыльца
- Вот вам чукчи водка с кашей!
Мы ей шубу из песца.

Под английским флагом
Холмик ледяной
Заходи в ярангу
Чукчи дом родной.

Наш начальник уплывает
С яхты, рынды красный звон
Лайка, злой собака, лает.
Будет «Челси» чемпион!

Замерзает в тундре стадо
Нарты едут под уклон
Чукче многого не надо
Был бы «Челси» чемпион!

Ой, косяк шаману дали!
Виден в дымке Альбион
Духи твердо обещали
Будет «Челси» чемпион!

Что бы чукче не обидно
Слушать этот фуфлогон
Кушай чукча хрен с повидлом!
«Челси» будет чемпион!

Ой, Чукотка, ты Чукотка
До земли тебе поклон!
Хрен обрежем, выпьем водки,
Станет «Челси» чемпион!

Оле! Оле! Олени!
Несутся как вагон
Отбрасывая тени…
Стал «Челси» чемпион!

Канонизацией царской семьи устранено одно из противоречий между Русской и Русской зарубежной церквями (которая канонизировала их на 20 лет раньше). Это случилось, дабы избежать противоречия в православии. Ту же точку зрения высказал князь Николай Романович Романов (председатель Объединения Дома Романовых), который, впрочем, ОТКАЗАЛСЯ от участия в акте канонизации в Москве, сославшись, что присутствовал на церемонии канонизации, которая была проведена в 1981 году в Нью-Йорке РПЦЗ. Нужны ли еще доказательства, читатель, учитывая, что нынешняя РПЦ создана в 1941 году, Иосифом Сталиным, как совершенно новая церковь. Указанный выше Романов в ней никогда не состоял. Он прихожанин совсем иной церкви, дореволюционное название которой Русская Католическая Ортодоксальная Церковь (РОКЦ). Именно таково правильное название никоновской церкви, созданной Романовыми. Это она станет Русской Православной Церковью Зарубежья (РПЦЗ). Поэтому и не участвовал Романов в этом шабаше, что знал всю историю династии и не являлся верующим РПЦ.
Читатель обманут Романовыми не только в этом. Сегодня ортодоксию переводят как православие. Открой греческий словарь, лентяй, и убедись сам: орто - право, а доксия не слава, как ныне нам переведено. Доксия это ВЕРА и до-романовская церковь русского народа, при потомках ромейских (византийских, царьградских или киевских (киув переводится как царь)) царях именовалась ПРАВОВЕРНОЙ. То, что было до революции в России, точно определено староверами из до-никонианской церкви. Их книги называют РОКЦ - жидовствующим лютеранством. Сказать тебе, читатель, какая церковь мира, наиболее близка к этому определению? Я надеюсб, что после прочитанного ты сам назовешь ее! И все таки я скажу - РОКЦ это привитая на русской вере англиканская церковь, но об этом я расскажу в иной работе. А пока все! Переваривай сказанное, дружище. Тут и так на заворот кишок достаточно фактов.
Впрочем, еще один тебе не помешает:
- Обычай делать обрезание принцам возник в британской королевской семье в начале XVIII века, когда трон занял Георг I. На его родине, в Ганновере, также существовала традиция делать обрезание сыновьям высшей знати. У троих сыновей королевы, Чарльза, Эндрю и Эдварда, есть кое-что общее с большинством еврейских мужчин на земле: да-да, они тоже обрезаны. Операцию делал моэль и по совместительству доктор медицины Джейкоб Сноумен.
Династии Виндзоров до начала второй мировой войны не существовало. В связи с тем, что немецкая фамилия королей Англии того времени была не политкорректна, ее заменили на Виндзор.

Послесловие
Эта миниатюра написана около двух лет назад. Я не планировал возвращаться к ней, однако некоторые факты последнего времени заставили это сделать. Мимо общественности прошел факт визита патриарха Кирилла (Гундяева) 15-18 октября прошлого года в Англию. Странный визит со странной аудиенцией у королевы, который практически не освещали в СМИ. Мало того, удивила молниеносная реакция спецслужб РФ. В банк «Пересвет», основным акционером которого является Русская православная церковь (РПЦ), назначена временная администрация сроком на полгода и введен мораторий на удовлетворение требований кредиторов.
Случилось это 21 октября, сразу по прилету Кирилла в Москву и решение это застало патриарха врасплох. Мало того видно явное охлаждение Кремля к Гундяеву. Он попросту пропал с экранов.
Сегодня в прессе масса слухов о смерти королевы Елизаветы. Я думаю, что она жива, но на исходе и скоро ответит за все свои дела.
Кирилл прилетал не зря. Он прекрасно разбирается в том, что написано в моей миниатюре и его визит подтверждение того, что Николай Кровавый и Георг Пятый одно лицо.
Впервые за долгое время королева Англии была названа своим полным именем. Речь идет о именах Александра и Мария: Елизавета Александра Мария.
Известно, что так звали двух последних цариц: Марию Гневную - жену Александра Третьего и Александру Гессенскую - жену Николая Второго.
Это меня наводит на мысль, что королева Англии крещена в православии и этим объясняется визит Кирилла в Англию,
Отсутствие протокольный фото, говорит о том, что Гундяев близкий к тайному мировому правительству, исповедовал, а возможно и соборовал королеву по православному обряду.
Кирилл не мог не знать, что он поплатится банком. Очевидно РПЦ были предложены более серьезные схемы. Не имеющая ранее денег на содержание храма Христа Спасителя РПЦ, всерьез заговорила о передаче ей Исаакиевского собора. Если это случится, то это станет настоящей катастрофой. Попы полностью изменят облик храма Юпитера, которому и поставлен Исаакий. Отдавать этот храм попам нельзя.
Против русского народа замышляется очередное преступление и фальсификация.Все сказанное подтверждает, что король Великобритании Георг V – это сбежавший из России немец- император Николай II. А это значит, что Елизавета II приходится дочерью королю Англии Георгу VI, который, в свою очередь, приходится сыном тому самому Георгу V. Если Николай-Георг был православным прихожанином, то и Елизавета II должна быть православной. Англиканкой она стала только при коронации. Ведь на самом деле никаких Виндзоров никогда не существовало. Эту фамилию короли Англии взяли в годы войны с Германией в 1917 году, поскольку они происходят из Саксен-Кобург-Готской династии.
Вся эта канитель тянется вот уже 100 лет сплошного обмана и фальсификации.
Запомни читатель, переворот в России готовится силами не только пятой колонны. Упор сделан на РПЦ. Наплыв арабов в Европу, война на Украине, окончание договора с ФРС США по золоту Романовых, встреча нашего попа с римским попом на Кубе, война в Сирии, все это звенья одного заговора, цель которого уничтожить Россию и скрыть вопиющую ложь о Романовых и большевиках-ленинцах.
Перестройка Горбачева не так безобидна, она имела далеко идущие цели, реализацию которых мы наблюдаем сейчас, спустя четверть века.
Расчитывать на лояльность Трампа не приходится. Трамп это просто маневр.и хорошо разыгранный спектакль.
Но похоже, что то пошло не так. И скоро Гундяев ответит за свои слова о дикости славян. В мире очень недооценили Российскую ФСБ. И не только ее.
2017 год переломный. Россия вступает в битву за право жить по своим законам. Вступает не одна, а имея в союзниках Третью Силу, о которой я писал в одноименной работе.
В конце 2016 года, автором и его товарищами по виртуальной ОСГ, были переданы в различные криминалистические лаборатории 11 стран мира, фотографии Николая Второго и членов его семьи, для проведения экспертизы-сравнения с фотографиями Георга Пятого и членов его семьи. Все 11 лабораторий, на основании научных методов экспертно-криминалистического направления, принятого в качестве доказательной базы судебного следствия, в странах входящих в Интерпол, дали одно и то же заключение: НА ПЕРЕДАННЫХ ФОТОГРАФИЯХ ОДНИ И ТЕ ЖЕ ЛИЦА, ОПРЕДЕЛЕННЫЕ КАК НИКОЛАЙ И АЛЕКСАНДРА РОМАНОВЫ.
Настоящая экспертиза и ряд других действий, дают возможность формирования обвинения в фальсификации большевиками расстрела царской семьи. Сейчас проводятся мероприятия по подготовке и передаче материалов в судебную инстанцию одной из европейских стран, для открытия криминального производства по факту фальсификации. То сопротивление, с которым столкнулись мои коллеги, говорит, что мы на верном пути. А это значит, что суд состоится. Отставные оперативные сотрудники правоохранительных органов более чем 100 стран мира, объединенные в виртуальную оперативно-следственную группу комиссара Катара сделали стойку, как и положено настоящим легавым. Поэтому, предлагаем заинтересованным лицам добровольно сотрудничать со следствием и напоминаем, что "ДОБРОВОЛЬНОЕ ПРИЗНАНИЕ ОБЛЕГЧАЕТ НАКАЗАНИЕ". Что до облегчения душ, то это не к нашему ведомству. Однако, выражая мнение своих коллег, автор считает, что вряд ли отпущение грехов, спасет души этого виндзорско-романовского лисятника.

(1903—1942), ч. 1 гл. 1. Остап Бендер, Шура Балаганов и Паниковский стали представляться детьми героя революции 1905 г. лейтентанта Шмидта (1867 - 1906), чтобы получить от местных советских властей деньги или льготы:

" Через минуту он уже стучался в дверь кабинета предисполкома.

Вам кого? - спросил его секретарь, сидевший за столом, рядом с дверью. - Зачем вам к председателю? По какому делу?

Как видно, посетитель тонко знал систему обращения с секретарями правительственных, хозяйственных и общественных организаций. Он не стал заявлять, что прибыл по срочному, казенному делу.

По личному, - сухо сказал он, не оглядываясь на секретаря и засовывая голову в дверную щель. - К вам можно?

И (нет запятой!) не дожидаясь ответа, приблизился к письменному столу.

Здравствуйте, вы меня узнаете?

Председатель, черноглазый большеголовый человек в синем пиджаке и таких же брюках, заправленных в сапоги на высоких скороходовских каблучках, посмотрел на посетителя довольно рассеянно и заявил, что не узнает.

Неужели не узнаете? А между тем многие находят, что я поразительно похож на своего отца.

Я тоже похож на своего отца, - нетерпеливо сказал председатель, - вам чего, товарищ?

Тут все дело в том, какой отец, - грустно заметил посетитель. - Я сын лейтенанта Шмидта .

Председатель смутился и приподнялся. Он живо вспомнил знаменитый облик революционного лейтенанта с бледным усатым лицом и в черной пелерине с бронзовыми львиными за-стежками. Пока он собирался с мыслями, чтобы задать сыну черноморского героя приличествующий случаю вопрос, посетитель присматривался к меблировке кабинета взглядом разборчивого покупателя.

Когда-то, в царские времена, меблировка присутственных мест производилась по трафарету. Выращена была особая порода казенной мебели: плоские, уходящие под потолок шкафы, деревянные диваны с трехдюймовыми полированными сиденьями, столы на биллиардных ногах и дубовые парапеты, отделявшие присутствие от внешнего беспокойного мира. За время революции эта порода мебели почти исчезла, и секрет ее выработки был утерян. Люди забыли, как нужно обставлять помещения должностных лиц, и в служебных кабинетах появились предметы, считавшиеся до сих пор неотъемлемой принадлежностью частной квартиры. В учреждениях появились пружинные адвокатские диваны с зеркальной полочкой для семи фарфоровых слонов, которые якобы приносят счастье, горки для посуды, этажерочки, специальные кожаные кресла для ревматиков и голубые японские вазы. В кабинете председателя арбатовского исполкома, кроме обычного письменного стола, прижились два пуфика, обитых полопавшимся розовым шелком, полосатая козетка, атласный экран с Фудзиямой и вишней в цвету и зеркальный славянский шкаф грубой рыночной работы.

"А шкафчик-то типа "Гей, славяне!", - подумал посетитель, - тут много не возьмешь. Нет, это не Рио-де-Жанейро".

Очень хорошо, что вы зашли, - сказал наконец председатель. - Вы, вероятно, из Москвы?

Да, проездом, - ответил посетитель, разглядывая козетку и все более убеждаясь, что финансовые дела исполкома плохи. Он предпочитал исполкомы, обставленные новой шведской мебелью Ленинградского древтреста.

Председатель хотел было спросить о цели приезда лейте-нант-ского сына в Арбатов, но неожиданно для самого себя жалобно улыбнулся и сказал:

Церкви у нас замечательные. Тут уже из Главнауки приезжали, собираются реставрировать. Скажите, а вы-то сами помните восстание на броненосце "Очаков"?

Смутно, смутно, - ответил посетитель. - В то героическое время я был еще крайне мал. Я был дитя.

Простите, а как ваше имя?

Николай... Николай Шмидт.

А... по батюшке?

"Ах, как нехорошо", - подумал посетитель, который и сам не знал имени своего отца.

Да-а, - протянул он, уклоняясь от прямого ответа, - теперь многие не знают имен героев. Угар НЭПа. Нет того энтузиазма. Я, собственно, попал к вам в город совершенно случайно. Дорожная неприятность. Остался без копейки...

Председатель очень обрадовался перемене разговора. Ему показалось позорным то, что он забыл имя очаковского героя.

"Действительно, - думал он, с любовью глядя на воодушевленное лицо гостя, - глохнешь тут за работой. Великие вехи забываешь".

Как вы говорите? Без копейки? Это интересно.

Конечно, я мог бы обратиться к частному лицу, - сказал посетитель, - мне всякий даст, но, вы понимаете, это не совсем удобно с политической точки зрения... Сын революционера и вдруг просит денег у частника, у нэпмана...

Последние слова сын лейтенанта произнес с надрывом. Председатель тревожно прислушался к новым интонациям в голосе посетителя. "А вдруг припадочный? - подумал он. - Хлопот с ним не оберешься".

И очень хорошо сделали, что не обратились к частнику, - сказал вконец запутавшийся председатель.

Затем сын черноморского героя мягко, без нажима перешел к делу. Он просил пятьдесят рублей. Председатель, стесненный узкими рамками местного бюджета, смог дать только восемь рублей и три талона на обед в кооперативной столовой "Бывший друг желудка".

Сын героя уложил деньги и талоны в глубокий карман поношенного, серого в яблоках пиджака и уже собрался было подняться с розового пуфика, когда за дверью кабинета послышался топот и заградительный возглас секретаря. Дверь поспешно растворилась, и на пороге ее показался новый посетитель.

Кто здесь главный? - спросил он, тяжело дыша и рыская блудливыми глазами.

Ну, я, - сказал председатель.

Здоров, председатель! - гаркнул новоприбывший, протягивая лопатообразную ладонь. - Будем знакомы! Сын лейтенанта Шмидта.

Кто? - спросил глава города, тараща глаза.

Сын великого, незабвенного героя лейтенанта Шмидта! - повторил пришелец.

А вот же товарищ сидит - сын товарища Шмидта. Николай Шмидт.

И председатель в полном расстройстве указал на первого посетителя, лицо которого внезапно приобрело сонное выражение.

В жизни двух жуликов наступило щекотливое мгновение. В руках скромного и доверчивого председателя исполкома в любой момент мог блеснуть длинный неприятный меч Немезиды. Судьба давала только одну секунду времени для создания спасительной комбинации. В глазах второго сына лейтенанта Шмидта отразился ужас.

Его фигура в летней рубашке "Парагвай", штанах с матросским клапаном и голубоватых парусиновых туфлях, еще минуту назад резкая и угловатая, стала расплываться, потеряла свои грозные контуры и уже решительно не внушала никакого уважения. На лице председателя появилась скверная улыбка. И вот, когда второму сыну лейтенанта уже казалось, что все потеряно и что ужасный председательский гнев свалится сейчас на его рыжую голову, с розового пуфика пришло спасение.

Вася! - закричал первый сын лейтенанта Шмидта, вскакивая. - Родной братик! Узнаешь брата Колю?

И первый сын заключил второго сына в объятия.

Узнаю! - воскликнул прозревший Вася. - Узнаю брата Колю!

Счастливая встреча ознаменовалась такими сумбурными ласками и столь необыкновенными по силе объятиями, что второй сын черноморского революционера вышел из них с побледневшим от боли лицом. Брат Коля на радостях помял его довольно сильно.

Обнимаясь, оба брата искоса поглядывали на председателя, с лица которого не сходило уксусное выражение. Ввиду этого спасительную комбинацию тут же на месте пришлось развить, пополнить бытовыми деталями и новыми, ускользнувшими от Истпарта, подробностями восстания моряков в 1905 году. Держась за руки, братья опустились на козетку и, не спуская льстивых глаз с председателя, погрузились в воспоминания.

До чего удивительная встреча! - фальшиво воскликнул первый сын, взглядом приглашая председателя примкнуть к семейному торжеству.

Да, - сказал председатель замороженным голосом. - Бывает.

Увидев, что председатель все еще находится в лапах сомнения, первый сын погладил брата по рыжим, как у сеттера, кудрям и ласково спросил:

Когда же ты приехал из Мариуполя, где ты жил у нашей бабушки?

Да, я там жил, - пробормотал второй сын лейтенанта, - у нее.

Что ж ты мне так редко писал? Я очень беспокоился.

Занят был, - угрюмо ответил рыжеволосый.

И, опасаясь, что неугомонный брат сейчас же заинтересуется, чем он был занят (а занят он был преимущественно тем, что сидел в исправительных домах различных автономных республик и областей), - второй сын лейтенанта Шмидта вырвал инициативу и сам задал вопрос.

А ты почему не писал?

Я писал, - неожиданно ответил братец, чувствуя необыкновенный прилив веселости. - Заказные письма посылал. У меня даже почтовые квитанции есть. - И он полез в боковой карман, откуда действительно вынул множество лежалых бумажек. Но показал их почему-то не брату, а председателю исполкома, да и то издали.

Как ни странно, но вид бумажек немного успокоил председателя, и воспоминания братьев стали живее. Рыжеволосый вполне освоился с обстановкой и довольно толково, хотя и монотонно, рассказал содержание массовой брошюры "Мятеж на "Очакове"". Брат украшал его сухое изложение деталями настолько живописными, что председатель, начинавший было уже успокаиваться, снова навострил уши.

Однако он отпустил братьев с миром, и они выбежали на улицу, чувствуя большое облегчение.

За углом исполкомовского дома они остановились.

Кстати, о детстве, - сказал первый сын, - в детстве таких, как вы, я убивал на месте. Из рогатки.

Почему? - радостно спросил второй сын знаменитого отца.

Таковы суровые законы жизни. Или, короче выражаясь, - жизнь диктует нам свои суровые законы. Вы зачем полезли в кабинет? Разве вы не видели, что председатель не один?

Я думал...

Ах, вы думали? Вы, значит, иногда думаете? Вы - мыслитель? Как ваша фамилия, мыслитель? Спиноза? Жан-Жак Руссо? Марк Аврелий?

Рыжеволосый молчал, подавленный справедливым обвинением.

Ну, я вас прощаю. Живите. А теперь давайте познакомимся. Как-никак - мы братья, а родство обязывает. Меня зовут Остап Бендер. Разрешите также узнать вашу первую фамилию.

Балаганов, - представился рыжеволосый, - Шура Балаганов.

О профессии не спрашиваю, - учтиво сказал Бендер, - но догадываюсь. Вероятно, что-нибудь интеллектуальное? Судимостей за этот год много?

Две, - свободно ответил Балаганов.

Вот это нехорошо. Почему вы продаете свою бессмертную душу? Человек не должен судиться. Это пошлое занятие. Я имею в виду кражи. Не говоря уже о том, что воровать грешно, - мама, наверно, познакомила вас в детстве с такой доктриной, - это к тому же бесцельная трата сил и энергии.

Остап долго еще развивал бы свои взгляды на жизнь, если бы его не перебил Балаганов.

Смотрите, - сказал он, указывая на зеленые глубины Бульвара Молодых Дарований. - Видите, вон идет человек в соломенной шляпке.

Вижу, - высокомерно сказал Остап. - Ну и что же? Это губернатор острова Борнео?

Это Паниковский, - сказал Шура, - сын лейтенанта Шмидта.

По аллее, в тени августейших лип, склонясь немного набок, двигался немолодой уже гражданин. Твердая соломенная шляпа с рубчатыми краями боком сидела на его голове. Брюки были настолько коротки, что обнажали белые завязки кальсон. Под усами гражданина, подобно огоньку папиросы, пылал золотой зуб.

Как, еще один сын? - сказал Остап. - Это становится забавным.

Паниковский подошел к зданию исполкома, задумчиво описал у входа восьмерку, взялся за поля шляпы обоими руками и правильно установил ее на голове, обдернул пиджак и, тяжело вздохнув, двинулся внутрь.

У лейтенанта было три сына, - заметил Бендер, - два умных, а третий - дурак. Его нужно предостеречь.

Не надо, - сказал Балаганов, - пусть знает в другой раз, как нарушать конвенцию.

Что это еще за конвенция такая?

Подождите. Потом скажу. Вошел, вошел!..

Я человек завистливый, - сознался Бендер, - но тут завидовать нечему. Вы никогда не видели боя быков? Пойдем, посмотрим.

Сдружившиеся дети лейтенанта вышли из-за угла и подступили к окну председательского кабинета.

За туманным, немытым стеклом сидел председатель. Он быстро писал. Как у всех пишущих, лицо у него было скорбное. Вдруг он поднял голову. Дверь распахнулась, и в комнату проник Паниковский. Прижимая шляпу к сальному пиджаку, он остановился перед столом и долго шевелил толстыми губами. После этого председатель подскочил на стуле и широко раскрыл рот. Друзья услышали протяжный крик.

Со словами "Все назад!" Остап увлек за собою Балаганова. Они побежали на бульвар и спрятались за деревом.

Снимите шляпы, - сказал Остап, - обнажите головы. Сейчас состоится вынос тела.

Он не ошибся. Не успели еще замолкнуть раскаты и переливы председательского голоса, как в портале исполкома показались два дюжих сотрудника. Они несли Паниковского. Один держал его за руки, а другой за ноги.

Прах покойного, - комментировал Остап, - был вынесен на руках близкими и друзьями.

Сотрудники вытащили третье глупое дитя лейтенанта Шмидта на крыльцо и принялись неторопливо раскачивать. Паниковский молчал, покорно глядя в синее небо.

После непродолжительной гражданской панихиды... - начал Остап.

В ту же самую минуту сотрудники, придав телу Паниковского достаточный размах и инерцию, выбросили его на улицу.

Тело было предано земле, - закончил Бендер.

Паниковский шлепнулся на землю, как жаба. Он быстро поднялся и, кренясь набок сильнее прежнего, побежал по Бульвару Молодых Дарований с невероятной быстротой."