В Театре Вахтангова режиссер Римас Туминас, Юлия Борисова, Людмила Максакова, Сергей Маковецкий, Владимир Вдовиченков, Олег Макаров и молодые артисты решили воплотить роман в стихах в драматической форме. Осторожно, импровизационно, пытаясь найти сценический эквивалент слову, сюжету, ничего не разрушая и стараясь ничего не пропустить. Это наше познание Пушкина, его героев, их мира, пространства России.
Спектакль Римаса Туминаса разрушает стереотипы, он, как всегда, авторский, увиденный и выстроенный полифонично, музыкально, жестко и эмоционально. Режиссеру чужд поэтический флер, он ломает ритмическое построение фразы, его влечет проза жизни, он враг выспренности и ложной лиричности. Своим спектаклем он разрушает «хлам воспоминаний» ранее увиденного и прочитанного. Он открывает новый смысл в характере и сюжете.
Кто герой этого романа - Онегин? Конечно же, Татьяна, «Татьяна – русская душою…». Ее русскость в органичном слиянии с природой, обычаями, искренней задушевности, простодушном бесстрашии. Она пленительна в естественной грации, отважной прямолинейности, горькой искренности: «но я другому отдана и буду век ему верна». Свое откровенное признание Татьяна пишет человеку, которого создало ее воображение, ее вымысел значительнее оригинала, это ее подарок Онегину, который тот не смог ни понять, ни оценить, ни оправдать своею сутью.
Для Онегина это очередное послание, он не дал себе труд постичь и разгадать его, он, по словам Достоевского, «не сумел отличить в бедной девочке законченности и совершенства». Он не увидел ее ни в деревенской глуши, ни в Петербургском салоне. Он не захотел узнать, разглядеть ее. Угадает его Татьяна: «уж не пародия ли он?». Хотя сам предмет обожания уверен: «Я молод, жизнь во мне крепка, Чего мне ждать, тоска, тоска!». Читай – душа пуста.
Для кого подойдет
Для взрослых, любителей классики и театра.
Почему стоит пойти
- Постановка классического произведения
- Потрясающая игра актеров
- Другой взгляд и иная интерпретация классики
В последней главе исследования, как потверждение рецепции классической дрматургии в театре постмодерна речь пойдет о спектакле «Евгений Онегин». Данный спекткль - лауреат Первой театральной премии «Хрустальная Турандот» (За лучший спектакль сезона 2012-2013)
Лауреат Театральной премии «МК» (За лучший спектакль сезона 2012-2013)
Обладатель Приза дирекции фестиваля «Балтийский дом», 2013
Лауреат Премии СТД «Гвоздь сезона», 2014
Лауреат национальной театральной премии «Золотая маска», 2014
Продолжительность спектакля 3 часа 30 минут с одним антрактом. Спектакль рекомендован для зрителей старше 16 лет (16+).
Идея, литературная композиция и постановка - Римас Туминас
Сценография - Адомас Яцовскис
Художник по костюмам - Мария Данилова
Музыка - Фаустас Латенас
Хореограф - Анжелика Холина
Музыкальный руководитель - Татьяна Агаева
Художник по свету - Майя Шавдатуашвили
Художник-гример - Ольга Калявина
Педагог по работе с актёрами - Алексей Кузнецов
Педагог по сценической речи - Сусанна Серова
Редактор - Елена Князева
Звукорежиссеры - Вадим Буликов, Руслан Кнушевицкий
Концертмейстер - Наталья Туриянская
Ассистент-стажер - Гульназ Балпеисова
Помощники режиссера - Наталья Меньшикова, Наталья Кузина
Евгений Онегин» Пушкина - это попытка проникнуть в сущность русской души, понять неподдающийся трезвому анализу русский характер. Это русское общество во всех его ипостасях - наивной прелести языческой деревни и холодной чопорности высшего света. Это отважная трепетность Татьяны и игривая наивность Ольги. Это «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет». Спектакль Римаса Туминаса разрушает стереотипы, он, как всегда, авторский, увиденный и выстроенный полифонично, музыкально, жестко и эмоционально. Режиссеру чужд поэтический флер, он ломает ритмическое построение фразы, его влечет проза жизни, он враг выспренности и ложной лиричности. Своим спектаклем он разрушает «хлам воспоминаний» ранее увиденного и прочитанного. Он открывает новый смысл в характере и сюжете.
Не часто в драматическом театре мы встречаемся с «Евгением Онегиным» Пушкина. Чтецкие программы и оперные интерпретации превалируют.
В Театре Вахтангова режиссер Римас Туминас, Юлия Борисова, Людмила Максакова, Сергей Маковецкий, Владимир Вдовиченков, Олег Макаров и молодые артисты решили воплотить роман в стихах в драматической форме. Осторожно, импровизационно, пытаясь найти сценический эквивалент слову, сюжету, ничего не разрушая и стараясь ничего не пропустить. Это наше познание Пушкина, его героев, их мира, пространства России.
«Кого ж любить? Кому же верить?»
Кажется, что о Пушкине мы знаем все. Но и тома серьезных изысканий литературоведов и философов не могут до конца постичь феномен поэта.
Александр Сергеевич - «наше все» - непознанное, загадочное. И всякий раз, обращаясь к нему, опасаешься повториться в восприятии, стремишься избежать штампов, знания, которому противится поэт, ибо он всегда больше - неразгаданнее. Он не исчерпывается сюжетом.
«Евгений Онегин» - это что? Философское размышление о жизни в поэтической форме? - не только, история любви - не совсем. Это огромное пространство мира и чувств, которое вместило все эпохи, игру ума, прозрения, догадки, гнев, обличение, сатиру и цинизм, сострадание и прощение.
«Евгений Онегин» - «энциклопедия русской жизни» и в высшей степени народное произведение, роман в стихах, написанный в эпоху романтизма, где «современный мир предстал со всем его холодом, прозою и пошлостью».
И, вместе с тем, по словам Белинского, «Онегин - есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии, в которой личность поэта отразилась с такой полнотой, светло и ясно. Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его, здесь его чувства, понятия, идеалы».
«Евгений Онегин» - это простор России, судьбы его героев, обычаи, устои, культура, природа.
Это попытка проникнуть в сущность русской души, понять неподдающийся трезвому анализу русский характер. Это русское общество во всех его ипостасях - наивной прелести языческой деревни и в холодной чопорности высшего света. Это отважная трепетность Татьяны и игривая наивность Ольги. Это «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет».
Спектакль Римаса Туминаса разрушает стереотипы, он, как всегда, авторский, увиденный и выстроенный полифонично, музыкально, жестко и эмоционально. Режиссеру чужд поэтический флер, он ломает ритмическое построение фразы, его влечет проза жизни, он враг выспренности и ложной лиричности.
Своим спектаклем он разрушает «хлам воспоминаний» ранее увиденного и прочитанного. Он открывает новый смысл в характере и сюжете.
Кто герой этого романа - Онегин? Конечно же, Татьяна, «Татьяна - русская душою…».
Ее русскость в органичном слиянии с природой, обычаями, искренней задушевности, простодушном бесстрашии. Она пленительна в естественной грации, отважной прямолинейности, горькой искренности: «но я другому отдана и буду век ему верна».
Свое откровенное признание Татьяна пишет человеку, которого создало ее воображение, ее вымысел значительнее оригинала, это ее подарок Онегину, который тот не смог ни понять, ни оценить, ни оправдать своею сутью.
Для Онегина это очередное послание, он не дал себе труд постичь и разгадать его, он, по словам Достоевского, «не сумел отличить в бедной девочке законченности и совершенства». Он не увидел ее ни в деревенской глуши, ни в Петербургском салоне. Он не захотел узнать, разглядеть ее. Угадает его Татьяна: «уж не пародия ли он?». Хотя сам предмет обожания уверен: «Я молод, жизнь во мне крепка, Чего мне ждать, тоска, тоска!». Читай - душа пуста.
В Петербурге Онегин пленяется не самой Татьяной, это не возвращение к воспоминаниям, а ослепление блеском, положением в свете. Для Татьяны - это вериги, для Онегина - достоинства, питающие его фантазию и чувства.
Их разность столь очевидна, что, идя навстречу друг к другу, они обязательно пройдут мимо, так несоприкасаемы их души в понятии любви, достоинства, духовности. Ее доминанта - Россия. Его метания по свету - суета, невозможность остановиться на главном, а скорее, незнание, что есть главное - Родина, долг, любовь?
В их невстрече - горькая закономерность несовместимости.
Из всего вышесказанного можно сказать о спектакле «Евгений Онегин», следующее. Спектакль «Евгений Онегин» в московском театре имени Евг. Вахтангова - событие в театральной жизни России. И дело даже не в том, что эта постановка Римаса Туминаса стала лауреатом множества национальных премий, среди которых «Золотая маска» и «Хрустальный Турандот». В этом спектакле удалось сделать то, что сделал когда-то сам Александр Сергеевич Пушкин: рассказать о нашей жизни в понятиях, показать русскую жизнь как энциклопедию. К гению слова добавился гений режиссуры. Получился шедевр.
Именно это свойство - рассказать интересно о давно всем известном - стало главным достоинством вахтанговской постановки «Евгения Онегина». Именно этому служат игра всех именитых артистов, сценография и, конечно, режиссура. Трудно представить, что такой глубокий и легкий спектакль мог бы поставить кто-нибудь другой - не Туминас. Нежность и ум - это редкое единство качеств присуще режиссеру. Даже если кто-нибудь бы и взялся за инсценировку романа в стихах, то это, определенно, было бы лишено такого изящества.
В чем жизнь русского народа? В суевериях, в неистребимом желании ровняться на Запад и упрямой вере в собственное отечество, в романтизме и веселости наряду с суровостью и хладнокровием. Подтексты и ироничные намёки в спектакле создают смысловую многослойность, а простота метафор - легкость её восприятия.
Начнём, однако, с вольностей, которые себе позволил режиссёр. Конечно, пришлось сократить поэму, однако, по задумке Туминаса, существенная часть авторских отступлений сохранена. Тем самым Туминас, как и Пушкин, увел свой спектакль от банальной истории любви. Вторая вольность - это введение вторых главных героев: вместе с молодыми Онегиным (Виктор Добронравов) и Ленским (Василий Симонов) на сцене появляются их повзрослевшие двойники (Онегин - Алескей Гуськов, Ленский - Олег Макаров), и именно они читают поэтические размышления Пушкина о жизни. Кроме того, есть совершенно новые персонажи: гусар в отставке (Владимир Симонов), который также читает только лирические отступления поэта, и странница с древнерусской балалайкой домрой (Екатерина Крамзина), которая дает Онегину молчаливые наставления и скоморошничает.
Эта странница имеет вид чертенка: в темных одеждах, с взлохмоченными волосами, бледным худым лицом. Блуждая по сцене, печалясь от грубости Онегина и искренне скорбя по убитому Ленскому, она олицетворяет тайну души русского народа: не слишком цивилизованного, но слишком и до боли сердечного. Онегин видит несогласие своей странницы и поступает вопреки ей - из упрямства или от брезгливости к мнению такого невзрачного советчика. Торжество замысла Туминаса в том, что именно странница оказывается ближе всех к истине и созвучнее лирическим отступлениям Пушкина.
К жизни поэта отсылает заяц (Василиса Суханова), неожиданно выбежавший на пути кареты Лариных на московскую ярмарку невест. Вообще, тема суеверий русского народа читается во всём: в сценографии, где задник сцены - одно большое зеркало. Как известно, зеркало в Древней Руси - это граница между миром реальным и потусторонним. Зеркало не только преломляет в своем отражении жизнь заглавного героя: у него под руководством танцмейстера (Людмила Максакова) девушки готовятся к балу и делают плие с батманами, у зеркала гадает Татьяна (Евгения Крегжде). При этом реквизитная насыщенность пространства минимальная, что создает еще больший объём представляемой жизни. А на сцене - именно жизнь России первой половины XIX века: с балами, каретами, московскими родственниками и петербургским бомондом, с провинциальным романтизмом и близостью природы.
Как и Пушкин, Туминас не делает героев главными и второстепенными - у него все равны и все являются незаменимой частичкой описываемой жизни. Поэтому все на сцене так внятны и оригинальны: у всех великолепная пластика с выверенными до кончиков пальцев движениями, все имеют свой выход, - все равнозначны. Широта и размах Руси показаны в праздниках: на именинах Татьяны танцуют с истинным русским задором и радостью, самоотверженно и бессознательно! Cама Татьяна предстает тончайшей и чистейшей сутью русской женщины - мечтательной, порывистой, но сильной и преданной тому, во что верит. А верит она в любовь: «Я другому отдана, и буду век ему верна», - любовь смиренная, высшая, божественная, торжествует в сознании героини над земной плотской любовью. В Евгении Крегжде, в ее мимике и внутренней музыкальности, есть всё, чтобы показать Татьяну «русскою душой».
Незатейливость и безобидность Ольги (Наталья Винокурова) была очертена благодаря любимому и исключительно народному русскому инструменты баяну: героиня с ним всегда. И сразу все вопросы о ее высокомерии и недалекости отпадают - она создана для другого счастья, более упрощенного. Но она прекрасна!
Не стоит удивляться литовским фамилиям в описании спектакля в программке: и режиссер Римас Туминас, и сценограф Адомас Яцовскис, и композитор Фаустас Латенас, и Евгения Крегжде, - все эти люди давно доказали верность русской культуре и России. А сам спектакль, так деликатно и любовно сделанный ими, еще раз подтверждает, что русская культура и русский народ всегда будут интересны - как интересны красота, парадокс и талант.
Исходя из выше изложенного можно сказать следующее. Своеобразие сегодняшней московской и в целом российской театральной ситуации состоит, однако, в невозможности проведения жестких границ между разными театральными локусами. Абсолютное большинство московских театров, причисляющих себя к носителям и распространителям высокой культуры, включает в свой репертуар спектакли, тематически, постано - вочно и экономически тяготеющие, скорее, к коммерческой ан - трепризе. Одна из причин подобной ситуации-особенности сложившейся к настоящему моменту театральной аудитории, изменившаяся конфигурация ее культурных запросов. Закономерным образом новый средний класс и новая буржуазия вы - теснили из театральных кресел интеллигенцию, недолго доминировавшую в позднесоветском культурном поле. С другой стороны, зыбкой оказывается и граница между традиционным и новаторским театром-в первую очередь, в их обращении с литературной классикой.
С точки зрения зрителя приобретающего театральные билеты, выбор классики всегда беспроигрышен. Это как бы гарантия качества, стабильности и благонадежности. Любопытно при этом, что степень радикальности самой постановки практически не влияет на массовый зрительский выбор.
Определяющими при выборе билетов факторами является само название спектакля, отсылающее к тому или иному классическому произведению. Еще одна отличительная особенность российской театральной ситуации последних лет - феноменальное преобладание театральной классики над постановками современных текстов9. Данная статья посвящена проблематизации статуса литературной классики в современном российском театре и рассматривает постановочные алгоритмы, действующие сегодня применительно к классическим текстам, а также зрительские интенции и ожидания, связанные с отношением к классике.
Режиссер - Римас Туминас. Он давно в России живет, однако впечатление от его спектакля примерно такое же, как от постановок глубоко иностранных режиссеров оперы "Евгений Онегин". Не спасает ни великая Юлия борисова, ни замечательная Людмила Максакова, ни тем более матерый Маковецкий. Ни прочие хорошие актеры, которые в театре имени Вахтангова еще остались.
Но в целом режиссер, по-моему, не очень хорошо понимает, что он ставит. Да и зачем он это ставит - тоже не понимает. Зрительский успех спектакля в данном случае никакого значения не имеет, сразу выносим за скобки.
Мадемуазель Крегжде, литвиночка, любимая актриса Туминаса, в принципе хороша, Крессида она превосходная, лучше некуда, но тут она не очень годится. Хотя она симпатичная. Да впрочем, дело не в ней.
Два Онегина, Ленских тоже двое - прием не новый, многократно использованный в свое время Юрием Любимовым.
Главное - это спектакль иностранного режиссера. Хорошего, добротного, профессионального режиссера. Но... Не в этом дело.
Вот Рэйф Фанйс, уж совсем иностранный режиссер, снял прекрасный фильм по "Онегину", почти без недостатков. И он намного тоньше и глубже почувствовал стихию, тональность и поэтику пушкинского романа в стихах. Туминас, увы, проскользил по поверхности.
В спектакле есть сильные решения отдельных сцен - дуэль Онегина с Ленским, например. Или зимнее путешествие Татьяны в Москву - очень красиво оформлено.
Но есть слишком много странной суеты и мишуры, какие-то девушки-балерины в пачках во главе с дамой-танцмейстером. Татьяна зачем-то то и дело таскает по сцене то скамейку, то кровать, и таким образом как бы выражает свои чуйства. Ольга постоянно ходит с баяном (?). Есть и другие примитивные, лобовые режиссерские ходы. Так, сватовство "толстого генерала" (у Пушкина он не имеет фамилии) к Татьяне выражено в совместном поедании банки с вареньем (может, это литовский свадебный обычай?). Много бессмысленных интермедий - с зайчиком, со срезанием кос девушкам в пачках (что это? зачем? О чем и к чему?).
И в самом конце Татьяна чересчур визгливо и истерично кричит, что она "другому отдана и будет век ему верна". Не верится, уж простите, в такую верность на грани самоистязания.
В спектакле нет главного - Пушкина (хотя вставлены некоторые его стихотваорения, не имеющие отношения к "Онегину"). Получилась вампука. Красивая, яркая, местами интересная. Но все равно вампука, уж извините.
Еще
Вот, сами можете посмотреть
Десятилетний юбилей Фонда Михаила Прохорова в Красноярске отметили спектаклем, который иначе как «масштабным» и «многолюдным» называть не принято. — это три с половиной часа театрального действа, почти три десятка артистов, два собственно Онегиных — и тоска, бескрайняя и беспощадная тоска, которая берет разбег по планшету сцены и напрочь вышибает горизонт.
Говорят, что Туминас поначалу намеревался окрестить спектакль иначе — «Татьяна», однако передумал — во-первых, это и в афише смотрится не так статусно, а, во-вторых, разве может называться «Татьяной» постановка, в которой играет Сергей Маковецкий? Как бы то ни было, настоящей героиней этого театрального опуса является именно русская хандра (в своей прибалтийской тональности), а вовсе не малахольная дочь провинциальных помещиков Лариных. Хандра растекается среди аскетических декораций туманом и снегом, хандра тренькает на домре и ковыляет юродивой походкой за героями, хандра притормаживает сценическое действо в долгих молчаливых мизансценах. Гигантский балетный класс со станком и слегка накрененным зеркалом в качестве задника — это её место обитания, «кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей» — это её девиз. Такая хандра чересчур сурова даже для выдуманных персонажей, и потому на сцене иногда есть сами герои, а иногда — артисты театра Вахтангова, произносящие текст.
По этой причине «Евгений Онегин» Туминаса, в сущности, представляет собой пустынное и безмерно холодное пространство по ту сторону зеркала, в котором еле-еле ещё теплится жизнь; расщепленная реальность, населенная двойниками отразившихся в этом зеркале живых людей (занятная режиссерская игра с метафорой Белинского) и призрачными, откровенно сюрреалистичными образами России. Над холодными просторами, под звуки Чайковского и Шостаковича парит черный демон по фамилии Онегин (Виктор Добронравов) — циник и скептик, франт. Другой Онегин, умудренный годами и уже без крыльев (Сергей Маковецкий) восседает на скамье у края сцены, и иногда в причудливом свете кажется, что лицо его белее снега. Ленских тоже двое — и первому из них, долговязому златокудрому болванчику, предстоит не просто погибнуть на дуэли, а быть застреленным в упор, в живот, предварительно раздевшись до пояса; ни дать, ни взять жертвоприношение. В зеркале умудрился отразиться даже сам автор — в облике развязного и грубоватого «гусара в отставке», который напоминает ленивого разжиревшего кота; вероятно, так мог выглядеть Александр Сергеевич, будь он удачливее в поединке с Дантесом.
Татьяна здесь одна; стоическая, высеченная из мрамора Татьяна, воплощение болезненной ; недаром даже её именины превращаются из веселого праздника в некое подобие затяжных поминок, с тоскливо-комичными вокальными номерами гостей. Она прячется от своего искусителя под кроватью, она же таскает эту кровать за собой, словно прикованная к ней; она рабыня романов и диковатая апатичная девочка, дитя любовной лихорадки — идея русской зимы с бесконечной метелью закручивается вокруг героини как смерч вокруг своего ока. Татьяна приносит холодную тоску в мир, и потому её внезапное и, казалось бы, теплое чувство к Онегину кажется жалкой и потому безнадежной попыткой зимы стать весной. Не получится.
Туминас вышелушивает из пушкинского текста малейшие приметы легкости и задора, но разбавляет происходящее остроумными этюдами, на мгновение выбрасывающими зрителя из унылого зазеркалья: вот щедрые провинциалы до полусмерти опаивают Онегина брусничной водой, вот Евгений дословно переводит письмо Татьяны (которое, как известно, было написано на французском языке, и после вольного перевода превращается в лаконичную банальность), вот комический зайчик в балетной пачке подстерегает отчалившую в Москву карету Лариных, и солдат с ружьем долго гоняется за ним по невидимым сугробам. Эти яркие вспышки становятся маячками, которые не дают зрителю окончательно сгинуть в потустороннем мире; некоторое время таким же маячком представляется веселая Ольга с аккордеончиком на груди, которая порхает по сцене, наигрывая «В лунном сиянии троечка мчится...».
Но век Ольги в спектакле мимолетен; убит поэт, и девушку, чье лицо навеки исказила гримаса ужаса, насильно венчают с призраком покойного, уводят за кулисы, а Татьяну с подружками погружают в огромный короб, который сразу и карета, и заколоченный гроб. Короб катит в столицу, к замужеству и финальной мстительно-горькой, почти злобной отповеди Онегину. Фраза Маковецкого «Любите самого себя!», таким образом, становится для спектакля то ли эпиграфом, то ли эпитафией, ведь Онегин, единственный раз попытавшись стряхнуть с себя опостылевшую тоску, спровоцировал кровавую трагедию, а Татьяна, отдавшись этой же тоске, не решилась порвать со своим замужеством. В этом спектакле никто не разобьет зеркала; остается надеяться, что наблюдавшие постановку зрители сумели самостоятельно из него выбраться.
фото Алины Ковригиной
Ну вот мы и добрались до почти чистой классики. Не то чтобы меня как-то трогали обвинения в приверженности современным режиссёрам и постановкам. Просто мой принцип "всех посмотреть" и выбрать любимое. На этот спектакль я экономил, потому как он дорогой. На Маковецкого посмотреть люди едут со всей страны и публика, конечно… это не Гоголь-Центр. Ездил я на поездах, вместо самолётов, недоедал и, что самое страшное, недопивал))) И в целом, оно того стоило. Прочитанный Исигуро в поезде и стабильная работа печени – тому веское подтверждение. Спектакль тоже, в общем, ожидания оправдал. Другое дело, что не превзошёл. Маковецкий Маковецким, но это Пушкин, в первую очередь. Это самое глобальное и самое фантастическое творение русской изящной словесности. Ещё раз убеждаться в абсолютно потустороннем происхождении этого произведения – уже само по себе удовольствие. Может и Анастасия Заворотнюк, уверен, выглядеть убедительно в роли Ольги. Текст победил. И сложно было ожидать чего-то иного, даже если экспериментировать с прочтением. Такой уж тут исходник мощный. А ведь очень интересные вставки от Римаса Туминаса были. И ещё какие! Неожиданный Зайчишка, странница с домрой в исполнении Екатерины Крамзиной очень органичны и призваны разряжать атмосферу. А какие блестящие номера на Танин день рождения выдают молодые вахтанговцы – любо дорого! Этакий глум, пародия на провинциальную гламурную тусовку (и, кстати, безотносительно ко времени – и сейчас безвкусицы с налётом якобы столичного пафоса хватает). Очень хороша и находка с двумя Онегиными – Маковецкий (или Гуськов в другом составе) и Пилюгин (Добронравов) и двумя Ленскими (Симонов и Макаров). Очень удачная музыка, у которой особая отдельная роль. Тем более, странно было слышать в антракте какие-либо претензии от "заслуженных театралов"… мол, не было никакого Зайчика у Пушкина и Ольга была без баяна, Ленский, де, её грудь не лапал, а Таня так не истерила и кровати за собой от проснувшихся страсти и сексуального желания не таскала)))… может быть, может быть))) Но… Не знаю, как у кого, но мне всегда казалось, что этот роман – он об Онегине в первую очередь. О его судьбе, переживаниях, ошибках и о его "внутренней работе". Да, Танюша хороша. Да, герой романа. Но не главный. А в школе её всегда делали главной и выпячивали на первый план. Но в школе понятно – тётеньки-учителя как бы и не могли по-другому. Строго по Фрейду. Там все нереализованные эротические фантазии в бедную Танюшу вкладывались. Против, как мне кажется, её желания. И очень возможно, что именно потому, что в школе было так, я всегда хотел, чтобы было не так. И по началу Римас великолепно справлялся с задачей. Отлично, кратко и предельно лаконично прочитал Маковецкий письмо Татьяны. Вообще офигенно, что его порвали и кусочками поместили под стекло и повесили на стену. Это прям вселяло надежду. Но… нет. На первый план к концу всё же вышла Таня и все вот эти феминистские штучки про "тяжёлую женскую долю", медведя этого из сна и "я другому отдана и буду век ему верна". И сидит наш Онегин-Маковецкий в уголке и скрывает лицо своё за лацканом своего чёрного, как вся его судьба, пальто. И "как я ошибся, как наказан" уже вторично. Увы. Хочу, однако, заметить, что ни в коем случае не виню никого в том, что "прочитали не по-моему". В любом случае, это был прекрасный спектакль с прекрасными актёрами и великими стихами. Что, в конце концов, гораздо важнее любых моих ожиданий. Очень я рад, что на поезде прокатился с чайком и что на спектакль этот прекрасный всё-таки попал! Спасибо! Рекомендации: 1. Наконец-то любителям классического театра! И строго следования гениальному тексту! Ура! 2. Парам. Разной степени влюблённости. Равно как и разного уровня тихой ненависти друг к другу. 3. Любителям поэзии. От Шекспира до Оксимирона. 4. Тётенькам – учителям литературы и русского языка. Не рекомендовано: 1. Нет таких. Этот спек точно никому не помешает посетить, потому как "Пушкин – наше Фсё"!... есть, конечно, антипушкинисты. но и им во вред то не будет. потому что, как я понимаю, они не утверждают, что Пушкин плох… Они утверждают, что он не Фсё.
