Писатель Солоухин обвинил писателя Гайдара в казнях десятков хакасов, в утоплениях и даже в том, что его бойцы пировали на телах людей, которых собирались казнить.
Несомненно, красный бандитизм во время Гражданской существовал, и его жертвами становились зажиточные соседи по селу, интеллигенция. Под угрозой расправы красные экспроприировали у местных лошадей, продовольствие, деньги. Бывали и пьянство, и разборки. 7 ноября 1920-го года в Канском уезде коммунисты расстреляли 42 «контрреволюционера» – работников кооперативов и местную интеллигенцию. 14 января 1921 года в Новосёлово милиционеры убили уполномоченного райпродкома Р. Фангора и семью священника Попова с детьми. Тела были сброшены в полынью. В октябре 1920 года под Минусинском бойцы РККА застрелили шесть работников райпродкома. В Канске были убиты 20 человек: крестьяне, служащие кооператива, священник, агроном и даже учитель. Это продолжалось вплоть до 1930 года и вызывало ответную реакцию населения.
Но Голиков не имел отношения к этим убийствам. Согласно архивным документам, на которые ссылается историк Александр Шекшеев, он находился в Хакасии с февраля по сентябрь 1922 года. 29 марта он принял командование, но уже 10 июня его сняли с должности из-за «травматического невроза» и отправили в штаб ЧОН. 18 ноября он отбыл в отпуск.
Все это время Голиков гонялся по тайге за бандитами. Согласно отчетам комиссии, которая проверяла его деятельность, молодой командир больше «стрелял по белкам». В его действиях не было оперативности, а часто - смысла. На замечания товарищей он угрожал арестом и расстрелом. Нет, он не был ангелом: известно, что в июне 1922 года командир юный командир расстрелял пленных бандитов, а тела приказал бросить в воду. На него было даже заведено дело в ГПУ.
С появлением семнадцатилетнего комбата в среде ЧОН участились случаи жестокостей, краж и грабежей. Двое местных были расстреляны «за связи с бандитами». Секретарь сельсовета Сулеков был ранен Аркадием при побеге и сгинул в реке. Только в мае 1922 года Аркадий лично принимал участие в расстреле пятерых местных.
После расследования его деятельности ГПУ комбат Голиков был отстранен от должности. На два года ему запретили занимать руководящие посты. Дали год на восстановление нервной системы. Но руководить Голиков и не рвался.
Начиная с 1922 года он не мене десяти раз лежал в больницах, страдал депрессиями и запоями. Даже «Мальчиш-Кибальчиш» был написан в хабаровской больнице.
Зато он начал писать. В 1925 году вышла повесть «Р.В.С.». Дальше были написаны «Шкoлa», «Чeтвeртый блиндaж», «Дaльниe стрaны», «Вoeннaя тaйнa», «Судьбa бaрaбaнщикa», «Тимур и eгo кoмaндa», «Гoрячий кaмeнь»...
Так Голиков стал Гайдаром. Он никогда не был счастлив и признавался, что постоянно думает о людях, убитых им в юности. До самой смерти он оставался неприкаянным, не имея угла, скитаясь по домам творчества, пионерским лагерями и квартирам друзей.
После начала войны с немцами просился на фронт. Не взяли. Пришлось ехать военкором. В немецком тылу показал себя героем - вынес из боя комбата Прудникова, организовывал сопротивление, благодаря ему, из окружения вышли более трехсот бойцов.
Осенью 1941 года военкор «Комсомолки» Аркадий Гайдар попал в окружение и погиб, прикрывая отход товарищей за станковым пулеметом. Его наградили двумя орденами: Знак Почета и орден Отечественной войны Первой степени.
Он не был хорошим или плохим, он был сыном своего времени, подростком, оказавшемся в нечеловеческих условиях Гражданской войны. А еще он был совестливым человеком, способным на покаяние, и прекрасным, талантливым писателем, став в нашей стране основоположником детской литературы.
Оригинал взят у d_v_sokolov в Аркадий Гайдар: «Мне снились люди, убитые мною в юности»
Аркадий Гайдар отличался жестокостью, неоправданной даже в суровых условиях Гражданской войны.
В 17 лет Аркадий стал, говоря по-современному, командиром полка, полковником.
В Хакасии он боролся атаманом Соловьёвым.
Атамана Голикова так и не поймал. Но оставил он о себе недобрые воспоминания.
О происхождении литературного псевдонима Гайдара ходит много версий. Есть и такая: когда отряд молодого командира выезжал из села, то встречные бросали: «Хайдар Голиков». Один из биографов трактовал перевод этого слова с монгольского так: «Гайдар - это всадник, скачущий впереди».
Но, как установили исследователи, ни в монгольском, ни в двух десятках других восточных языков такого значения слова «гайдар» по-просту нет.
Оказывается, на хакасском языке «хайдар» означает «куда, в какую сторону?» То есть, когда хакасы видели, что начальник боевого района по борьбе с бандитизмом едет куда-то во главе отряда, они спрашивали друг друга: «Хайдар Голиков? Куда едет Голиков? В какую сторону?», чтобы предупредить других о грядущей опасности.
А опасность была вполне реальной. Как вспоминали местные жители, вспыльчивость Аркадия Голикова была близка к безумию.
Он не щадил ни стариков, ни женщин, ни детей из мирного населения, поддерживающего атамана Соловьёва (кстати, тоже местного жителя).
Писатель Владимир Солоухин приводил рассказ хакаса Михаила Кильчакова о том, как Гайдар посадил в баню заложников и поставил им условие, что если они к утру не скажут ему, где скрываются бандиты, расстрел. А те просто не знали.
И вот утром юный Аркадий Петрович стал выпускать их из бани по одному и лично стрелял каждому в затылок.
Известен случай, когда, несмотря на приказ доставить пленных в штаб для допроса, Аркадий Петрович расстрелял их, потому что не хотел давать людей для конвоя.
За невыполнение этого приказа его наказали и завели уголовное дело. Даже командующий частью особого назначения губернии был вынужден признать: «Голиков неуравновешенный мальчишка, совершивший, пользуясь служебным положением, целый ряд преступлений». Но суд так и не состоялся. Обезумевшего офицера сняли с должности, исключили из партии и отправили на освидетельствование к психиатрам.
Существует версия, согласно которой о деле Гайдара знал Сталин. На просьбу о восстановлении в партии кремлёвский хозяин лаконично отрезал: «Мы-то его, может быть, и простили бы. Но простят ли хакасы?..»
«Мальчиш - Кибальчиш» родом из психушки
Голиков был просто комиссован из армии с диагнозом «травматический невроз».
Судя по дневникам, детского писателя мучило нечто, что он обозначал словами «тревога», «совесть», «вина», «болезнь». В этих дневниках можно прочесть: «Снятся мне убитые мною в юности на войне люди».
Журналист Борис Закс, близко знавший Гайдара, сообщает в своих «Заметках очевидца»: «Гайдар резался. Лезвием безопасной бритвы. У него отнимали одно лезвие, но стоило отвернуться, и он уже резался другим. Попросился в уборную, заперся, не отвечает. Взломали дверь, а он опять режется, где только раздобыл лезвие. Увезли его в бессознательном состоянии, все полы в квартире были залиты свернувшейся в крупные сгустки кровью... Я думал, он не выживет...
При этом не похоже было, что он стремится покончить с собой, он не пытался нанести себе смертельную рану, просто устраивал своего рода "шахсей-вахсей". Позже, уже в Москве, мне случалось видеть его в трусах. Вся грудь и руки ниже плеч были сплошь - один к одному - покрыты огромными шрамами. Ясно было, он резался не один раз…»
Это сочеталось с тяжёлыми запоями. Возможно, Аркадий Петрович водкой пытался лечиться от одолевавшей его внутренней тревоги. Но водка не помогала. Не раз попадал в психбольницы, иногда надолго.
Когда началась Великая Отечественная война, Аркадий Гайдар попросился на фронт. Но ему отказали по болезни. Тогда он пошёл на хитрость: взял командировку в «Комсомольской правде» и уже 20 июля, меньше чем через месяц после начала войны, уехал в Киев фронтовым корреспондентом.
Александр АЛЕКСЕЕВ
Деловые люди, №54, ноябрь 2004. - с.12
(Приводится в сокращении)
Девяностые годы ― время Гайдара-опричника, Гайдара-карателя. Не давешний бог красного Олимпа, не доброглазый вожатый, играющий пионерам на сопилке ― ошарашенным согражданам предстал юный комбат на кровавом горячем жеребце: мчится Гайдар лесами Тамбова, горами Хакасии, гибельный, как всадник Апокалипсиса. Хрустят под копытами хакасские косточки, летят белогвардейские головушки, падают с рассеченными лицами белобрысые крестьянские дети, гулко хохочет комбат, скалит красную пасть. И такой яростный, что даже сами чекисты не выдержали, прогнали его прочь: ― Иди, ― говорят, ― Гайдар-палач, в Москву, да хорошенько подлечись...
Он и потом не угомонился, Гайдар. Вечерами, когда накатывала смертная тоска по крови, он сам себя резал бритвой, литератор-маньяк...
Новое гайдароведение ― «психиатрическое» ― сформировалось в начале девяностых. Эпиграфом к нему может служить знаменитая «дневниковая» фраза: «Снились люди, убитые мной в детстве… ».
У этой превосходной (кроме шуток, сильная строчка!) «снились люди » отсутствует первоисточник. То есть, нет такой замшелой общей тетради, пожелтевшего клочка бумаги, куда бы сам Гайдар записал это признание. Приснившиеся покойники проживают исключительно в исследовательском пространстве «нового гайдароведения». Мертвый отряд без роду-племени марширует строем из статьи в статью. Каждый новый текст ссылается на былое цитирование ― круговая порука. Петров говорит: ― Я прочел об этом у Иванова. Прижмешь Иванова ― он тычет на Сидорова, а Сидоров ссылается Петрова.
В таком же режиме существует и вся прочая «правда» о Гайдаре. А она страшна: красный Билли Кид, сгубивший ― Х. Л. Борхес не даст соврать ― не одну тыщу человек, не считая хакасов.
По крайней мере, писатель Владимир Солоухин, автор псевдо-документального романа «Соленое озеро» ведет счет на тысячи. Солоухинская правда сильна художественностью и деталью. Чего стоит одна хакасская бабушка из воспоминаний деятеля культуры Г. Топанова, старушка, заботливо собирающая в деревянную мисочку мозги сыночка, после того как юный психопат Гайдар размозжил ему голову из маузера...
Вот не было бы этой де-ре-вя-я-я-нн-ой (стеклянной или оловянной) миски с мозгами ― то можно было бы засомневаться, потому что очевидцу злодейства Топанову (пожалуй, единственный проименованный свидетель в «Озере») в тот момент было пять годков, но он помнил, что стрелял из маузера командир в папахе. А поскольку папаху на всю страну Советов носил только Аркадий Гайдар, то сами понимаете...
По-хорошему, злосчастная папаха как примета убийцы ― чуть более значительна, чем, допустим, штаны. Убийца был в штанах. А Гайдар штаны носил.
Но одной миски с мозгами мало. Нет масштаба. Две тыщи белых офицеров, что сдавались в плен, велел шашками посечь. Замочил ― и в прямом, и в переносном, и в путинском смысле ― в озере Божьем местных жителей: с тех пор там табу на отъевшуюся на человечине рыбу. Семьдесят шесть человек ― детей и старух включительно ― лично расстрелял из пулемета: поставил в шеренгу и выкосил. (Цифра 76 ― еще одна деталь, работающая на достоверность. Вот сто человек ― это сомнительно, а 76 ― вроде, достоверно. Но лично я бы написал ― 73. Это более оптимально. Или же 69. Можно и 81).
Есть даже цитата самого Сталина (тут Солоухин честно говорит ― «цитату приписывают Сталину») который, вроде бы сказал, подивившись делам кровавого юнца: «Мы то его простим, но простят ли его хакасы?». Создается впечатление, что в 1922-м году звериные выходки чоновца Аркадия Голикова получили всероссийский резонанс. Мелкий бес просил прощения, а Диавол с оглядкой грехи отпустил...
Но в 22-м году Сталин, только что занявший тогда еще сравнительно скромную должность генерального секретаря РКПб, не был уполномочен карать или миловать жестокого комбата из Енисейской губернии и произносить исторические фразы.
С «правдой» о Гайдаре есть одна серьезная закавыка. Нет ни одного документа, свидетельствующего о вырубке реликтовых офицеров, о пулеметных забавах и ледовом побоище на озере Божьем... Для серьезного исследования отсутствие материалов ― проблема.
На это у новых гайдароведов имелся выверенный ответ ― документы того страшного времени просто не сохранились. Поэтому зверства приходилось реконструировать своими силами ― на свой вкус.
Как же не сохранились документы? Вот они, в архиве. Каждый чих Гайдара зафиксирован. Куда поехал, что приказал ― весь Гайдар, как на ладони. Он действительно был под колпаком у ГПУ. Были доносы, его проверяли, допрашивали. И за все время расследования не поступило на восемнадцатилетнего комбата одной жалобы от местного населения, а уж, наверное, не упустили бы возможность составить бумагу и поквитаться с убийцей.
Гайдар, конечно же, свирепствует. Но исключительно в виртуальном пространстве психиатрического гайдароведения. Уличенное в клевете, оно выкручивается с иезуитской ловкостью.
Спрашивает, глядя в глаза: ― Время было страшное?
Отвечаю: ― Не простое...
― Гражданская война ― это братоубийственная бла-бла-бла?
Осторожно соглашаюсь: ― Бла-бла-бла...
― Бритвой-то Гайдар себя резал?
Крыть нечем: ― Было дело, резал. Но это ведь...
Облегченно: ― Ну вот, а вы говорите, Гайдар не убивал. Убивал как миленький. Он же чо-но-вец!
И как тут не привести характерный абзац из «Судьбы барабанщика»?
« ― Юрка, ― возразил я, ― никакого эскимо я не ел. Это вы ели, а я прямо пошел в темноте и сел на место.
― Ну вот! ― поморщился Юрка. ― Я купил на всех шесть штук. Я сидел с краю. Одно взял себе, остальные пять вам передал. Очень хорошо помню: как раз Чарли Чаплин летит в воду, все орут, гогочут, а я сую вам мороженое... Да ты помнишь, как Чарли Чаплин летит в воду?
― А помнишь, как только он вылез, веревка дернула ― и он опять в воду?
― И это помню.
― Ну, вот видишь! Сам все помнишь, а говоришь: не ел. Нехорошо, брат! »
Единственные засвидетельствованные мученики, принявшие смерть от гайдаровского пулемета, ― это цивилизованные немецкие национал-социалисты, заглянувшие в 1941 году с освободительной миссией в СССР. Прикрывая отступление партизанского отряда в лесу под Каневом, Гайдар положил их не один десяток. Гайдар стрелял, лейтенант М. Тонковид был вторым номером ― подавал ленты. Их пулеметный расчет задержал и отбросил отряд из двух сотен.
За подобный подвиг боец обычно получал орден ― в начале войны «Красную звезду». В конце, когда награды расточались охотнее, «Красного Знамени» или орден «Славы». А ведь это не один эпизод краткого партизанского периода Гайдара. До этого помог вывести полк из окружения. Отличился в боях под Киевом: на себе вынес из боя комбата И. Н. Прудникова ― тоже, по-хорошему, полагается орден; ходил с бойцами в разведку, взял «языка» ― еще орден или медаль «За отвагу»...
По совокупности, за один месяц (с 18 сентября, когда остался в окруженном Киеве, до 26 октября, дня гибели) писатель с избытком наработал на звезду Героя Советского Союза...
Лейтенант Тонковид войну пережил. Выжил и полковник Орлов, и комбат Прудников. Лейтенанты Сергей Абрамов и Василий Скрыпник (это их спас Гайдар на железнодорожной насыпи своим окриком: «Ребята, немцы!») тоже прошли всю войну. Все они были с Гайдаром в партизанском отряде под Каневом. Реальные свидетели его героической службы ― это вам не мифическая солоухинская бабка с коронным блюдом: мозги сына в деревянной миске.
А единственную боевую награду Гайдар получил аж в 1963 году ― посмертный орден «Отечественной войны» I степени. Тут Советская Родина проявила неожиданную скупость по отношению к погибшему герою.
Француз Экзюпери ― летчик-писатель, специалист по «тем, кого приручил» ― ушел на фронт, совершал вылет над океаном и не вернулся. Сгинул и стал мировой знаменитостью. Прекрасный романтический образ.
Но вот ей-богу, в сравнении с нашим Аркадием Петровичем, французский летчик больше похож на персонажа анекдота, героического митька, который, спасая даму, прыгает за борт лайнера ― «и сразу тонет».
Из сборника "Черная книга имен, которым не место на карте России." /Сост. С. В. Волков.- М., 2008 - с. 28-30.
"Аркадий Петрович Гайдар (настоящая фамилия — Голиков; 1904–1941) был сыном учителя из крестьян и дворянки. Его родители участвовали в революционных беспорядках 1905 г. и, опасаясь ареста, уехали в провинциальный Арзамас. Там будущий детский писатель учился в реальном училище и впервые опубликовал свои стихи в местной газете «Молот».
В 1919 г. он вступил в Красную армию и в РКП(б), стал помощником командира отряда красных партизан, действовавших в районе Арзамаса. Скрыв свой возраст, учился на командных курсах в Москве и Киеве, затем командовал ротой красных курсантов. Воевал на Польском и Кавказском фронте. В 1921 как командир запасного Воронежского полка отправлял маршевые роты на подавление Кронштадского восстания. Летом того же года, командуя 58-м отдельным полком, участвовал в подавлении Тамбовского крестьянского восстания. Столь высокое для семнадцатилетнего возраста назначение сам Голиков объяснял тем, что «много из высшего комсостава арестовано за связь с бандами», т. е. с повстанцами.
После уничтожения непокорных крестьян Гайдар продолжил службу в карательных частях особого назначения (ЧОН) — сначала в Тамьян-Катайском районе в Башкирии, затем в Хакассии. Здесь в зоне его ответственности оказался 2-й «боерайон», включающий в себя шесть нынешних районов на юге Красноярского края. Ему было приказано уничтожить отряд «императора тайги» И. Н. Соловьева, состоявший из местных крестьян и колчаковских офицеров. Не сумев справиться с этой задачей, Гайдар обрушился на местное население, не поддержавшее большевиков. Людей без суда и следствия расстреливали, рубили шашками, бросали в колодцы, не щадя ни стариков, ни детей. Основным объектом кровавой охоты молодого комиссара становились хакасы. В одном из хакасских сел, по рассказам местных жителей, он лично убил выстрелами в затылок более ста человек, выстроенных у края обрыва. В другом селе, взяв заложников, посадил их в баню, угрожая, что расстреляет всех, если они утром не скажут, «где скрываются бандиты». И сам на утро исполнил эту угрозу: снова выстрелами в затылок. Для выслеживания неуловимого Соловьева Гайдар вербовал агентов из местного населения, расплачиваясь за информацию дефицитной мануфактурой. Местные советские руководители постоянно жаловались на Гайдара Например, в письме волостного исполкома, посланном с нарочным из села Курбатова в Ачинск, говорится: «Прибывший отряд сразу пустил в ход плети, которые, по нашим мыслям, должны существовать в области преданий… а не проявляться теперь при Советской власти».
Конец бесчинствам Гайдара пришел лишь после того, как он, несмотря на приказ начальства доставить пленных в штаб для допроса, лично расстрелял их, не желая выделять людей для конвоя. Командующий ЧОНом губернии В. Какоулин был вынужден признать: «Голиков по идеологии неуравновешенный мальчишка, совершивший, пользуясь служебным положением, целый ряд преступлений». Гайдар был вызван в Красноярск для объяснения; его исключили из партии, сняли с должности и направили на психиатрическое освидетельствование. Консилиум, нашел «истощение нервной системы в тяжелой форме на почве переутомления и бывшей контузии, с функциональным расстройством и аритмией сердечной деятельности» (из письма Гайдара сестре Наташе 17 января 1923 г.). Пройдя курсы лечения в Красноярске, Томске и Москве, Гайдар отправляется сначала в полугодовой, а затем — в бессрочный отпуск «с сохранением содержания».
В 1925 г. он написал свою первую повесть «В дни поражений и побед». Редактор посоветовал молодому автору начать мирную жизнь, и он уехал работать корреспондентом сначала в Донбасс, а потом на Урал. Гайдар работал в местных газетах; в Перми он женился на семнадцатилетней комсомолке Лие Лазаревне Соломянской, усыновив ее сына Тимура. После публикации рассказа «Р.В.С.» к Гайдару пришло признание, и семья переехала в Москву. Но в 1931 г. жена вместе с сыном ушла от него. Причиной ухода был алкоголизм писателя.
Гайдар тосковал, не мог работать и уехал в Хабаровск корреспондентом газеты «Тихоокеанская звезда». Знавший его в это время Борис Закс писал: «Мне пришлось за мою долгую жизнь иметь дело со многими алкоголиками — запойными, хроническими и прочими. Гайдар был иным, он зачастую бывал „готов“ еще до первой рюмки» И еще: «Гайдар резался. Лезвием безопасной бритвы. У него отнимали одно лезвие, но стоило отвернуться, и он уже резался другим. Попросился в уборную, заперся, не отвечает. Взломали дверь, а он опять режется. Увезли в бессознательном состоянии… При этом не похоже было, что он стремился покончить с собой; он не пытался нанести себе смертельную рану».
Душевный недуг (маниакально-депрессивный психоз на фоне хронического алкоголизма) не помешал Гайдару создать произведения, поставившие его в первый ряд советских детских писателей. Но громкий успех не избавлял его от груза совершенных когда-то преступлений. «Снятся мне убитые мною в юности на войне люди», — писал он в дневнике. Постоянные запои мешали нормальной работе.
С началом новой войны Гайдар попросился на фронт. Когда в октябре 1941 г. партизаны отряда, в котором он был военным корреспондентом, напоролись на немцев, Гайдар вскочил во весь рост и крикнул своим товарищам: «Вперед! За мной!» Это была смерть, похожая на самоубийство. Другие партизаны спаслись.
Имя Гайдара очень часто носят детские учреждения: школы, библиотеки, детские дома."
"3 июня 1922 г. Особым отделом губернского отдела ГПУ было заведено дело № 274. Аркадия Голикова обвиняли в злоупотреблении служебным положением. После проведения спецкомиссии её начальник потребовал расстрела для командира-карателя. В ноябре 1924 г. Гайдар был уволен с выдачей выходного пособия по болезни из РККА. Видимо, на него постоянно шли донесения, и руководство решало, что делать с неуправляемым командиром, потому что незадолго до увольнения пришла телеграмма из штаба войск ЧОН: «Командиру 6-го сводного отряда. Сообщаю резолюцию комЧОНгуба о Голикове: «Арестовывать ни в коем случае. Отозвать. Какоулин». Аркадия Голикова исключили из партии, сняли с должности, и он был направлен на психиатрическое освидетельствование.
После этого Гайдар часто оказывался на больничной койке в психиатрических больницах. Из дневника А. Гайдара. Хабаровск. 20 августа 1931 г., психбольница: «Очень хочется крикнуть: «Идите к чёртовой матери!» Но сдерживаешься. За свою жизнь я был в лечебницах раз, вероятно, 8 или 10 - и всё-таки это единственный раз, когда эту Хабаровскую, сквернейшую из больниц, я вспомню без озлобления, потому что здесь будет неожиданно написана повесть о «Мальчише-Кибальчише».(...)
14 февраля 1941 г., из письма к писателю Р. Фраерману: «Образовалась привычка врать от начала до конца, и борьба с этой привычкой у меня идёт упорная и тяжёлая, но победить я её не могу... Иногда хожу совсем близко от правды, иногда вот-вот - и, весёлая, простая, она готова сорваться с языка, но как будто какой-то голос резко предостерегает меня: берегись! Не говори! А то пропадёшь! И сразу незаметно свернёшь, закружишь... и долго потом рябит у самого в глазах - эк, мол, куда ты, подлец, заехал!..»
Самые страшные строки Аркадий Гайдар написал в полубреду, во время очередной затяжной депрессии: «Снились люди, убитые мной в детстве...» Он хотел, чтобы его услышали, чтобы простили. Скорее всего, он всю свою жизнь раскаивался в «грехах юности»." http://www.aif.ru/culture/article/46828
: Идя по стопам своего деда, Егор Гайдар проводил свои «реформы», совершенно не обращая внимания на горе и слёзы миллионов людей, обездоленных его бесчеловечной политикой«Друг детей с добрыми глазами» и родоначальник известного семейства Аркадий Гайдар предстаёт со страниц солоухинской книги «
Солёное озеро
» как один из самых страшных палачей времён «красного террора».
.
.
Персона Аркадия Гайдара (Голикова) до сих пор является для большинства граждан России одним из самых загадочных мифов советского периода. Не только для людей старшего поколения, но и для современной молодёжи он остается замечательным детским писателем, создателем сочинений большой воспитательной ценности. А деятельность Голикова-Гайдара в годы Гражданской войны для многих окрашена в романтические тона — дескать, вступил по зову сердца в Красную Армию в 14 лет и боролся за известную идею пламенно и бескорыстно.
О том, что у Аркадия Гайдара было не всё в порядке с головой, первым широко и открыто написал историк и литературовед Михаил Золотоносов в газете «Московские новости» (23.01.2004). Он сообщил, что Гайдар закончил свою бурную «революционную деятельность», командуя 58-м отдельным полком, прославившимся неслыханной жестокостью при подавлении крестьянского восстания в Тамбовской губернии, а затем борясь во главе частей особого назначения с отрядом «белого партизана» Ивана Соловьева в Хакасии. «Здесь у него проявляется травматический невроз, и в итоге в декабре 1924 года Голиков увольняется из армии и переключается на литературу», — отмечает Золотоносов.
Анализируя «странно смотрящуюся прозу» Гайдара, литературовед отмечает, что родоначальник известного семейства «откликался на все идеологические запросы эпохи», а в его сочинениях «идеологическое зомбирование разбавлено не только пафосом, но и густым слоем сентиментализма». При этом Гайдар не брезговал плагиатом. Золотоносов справедливо обращает внимание на то, что смерть мальчика Альки, убитого камнем, брошенным пьяным бандитом («Военная тайна»), практически списана со сцены смерти Илюши Снегирёва из «Братьев Карамазовых».
В статье в «Московских новостях» говорится и о повести Солоухина «Солёное озеро» (первая публикация — «Наш современник», 4, 1994), которая, по мнению Золотоносова, посвящена не только деятельности Гайдара-Голикова в Хакасии, но и личности Аркадия Гайдара в целом.
Автор сообщает, что в книге Солоухина «приводится много свидетельств о зверствах чоновцев вообще и Голикова-Гайдара в частности». И что своей фамилией автор антигуманных и по сути преступных «либеральных реформ» Егор Гайдар обязан хакасскому слову «Хайдар», что в переводе означает «Куда ехать?». Дико крича это слово, дедушка Егора и прадедушка Марии Гайдаров носился по всей маленькой Хакасии, преследуя партизан Соловьёва. А хакасы, слыша эти крики, разбегались в разные стороны, вопя от ужаса: «Спасайся! Хайдар-Голик едет! Наша смерть едет!»
14 июня 2004 года к 80-летию Владимира Солоухина «Комсомольская правда», где в своё время числился и Аркадий Гайдар, опубликовала большое интервью из архива писателя. В нём Солоухин проводит интересную параллель между Егором Гайдаром и его дедом: «Сталин у них (интернационалистов) отобрал власть, Россию вырвал из рук. И этого они ему простить не могут никогда. Их самих нет. Но поднялись новые поколения. И они постараются взять реванш, вернуть позиции, которые занимали отцы, деды. Вот конкретный пример. Аркадий Гайдар был каратель, чоновец, расстреливавший крестьян в Хакасии (я об этом написал повесть «Солёное озеро»). А внук чуть в премьеры не пролез. Занимал бы пост Столыпина. От Столыпина до Гайдара! Представляете?»
Автору этих строк довелось делать последнее интервью с В. А. Солоухиным, которое было опубликовано в «Российской газете» в феврале 1997 года. Во время нашей встречи с писателем в Переделкино он, поразив меня убеждённостью, что после войны Сталин постепенно готовился к тому, чтобы провозгласить себя российским императором, затронул и тему своей повести «Солёное озеро».
Солоухин жаловался, что весьма влиятельные силы из окружения Гайдара и Чубайса всеми силами препятствуют выходу «Солёного озера» в виде отдельной книги и приличным тиражом. По мнению писателя, это связано с тем, что ему удалось показать Аркадия Гайдара не только как кровавого палача, но и как психически нездорового человека, чья патологическая жестокость могла быть унаследована потомками.
Действительно, факты, приведённые в «Солёном озере», поражают. Работая над книгой, Солоухин ознакомился с уникальными документами, чудом сохранившимися в архивах Абакана и Ачинска, а также встречался со старожилами Хакасии. Поскольку апологеты Аркадия Гайдара требовали от Солоухина «документированности поступков Голикова-чоновца» в «Солёном озере» есть немало сведений, почерпнутых из хакасских СМИ. Так, приводятся фрагменты перевода радиопередачи «Ачбан Салтачы», вышедшей в эфир в Абакане 20 октября 1993 года. В ней старожилы республики рассказывают страшные вещи об Аркадии Гайдаре. Так, Е. Г. Саможиков свидетельствовал, как его родственника, 12-летнего мальчика, дед Егора Гайдара, приняв за связного отряда Соловьева, в истерическом припадке зарубил шашкой.
Известный хакасский писатель и уважаемый в республике ветеран Георгий Фёдорович Топанов тогда заявил: «Он не только маленьких, но и стариков не любил, убивал. Рубил и в воду приказывал кидать, кровь всегда в озере красная была. А А. Н. Мохов из улуса Мохов на Уйбате рассказывал: «Ночевал у них русский солдат. Утром Голиков зашёл, увидел его, сказал «предатель». И мать и солдата застрелил из нагана».
А вот что рассказал И. В. Аргудаев из улуса От-Коль: «У Голикова приказ был, я знаю от матери, если в семье даже один сочувствовал белому партизану Соловьёву, то Гайдар-Голиков всю его семью вырезал. Например, озеро Большое… Каждый день в те времена люди Гайдара-Голикова живых в прорубь пихали. У нас хакасы до сих пор в озере рыбу не ловят. Говорят, на человеческом мясе жир нагуляла. Голиков хакасов Шарыповского района, Ужурского района всех перерезал, даже сейчас они там больше не живут».
Большой резонанс в Хакасии имела статья «Жизненные дороги. Гайдар-Хайдар? (два лица одного человека), опубликованная в газете «Ленин чолы» 12 февраля 1991 года и практически неизвестная русскоязычному читателю. Когда по просьбе Солоухина её перевели, то писатель не узнал ничего принципиально нового после того, что ему рассказал местный старожил Михаил Кильчичаков о судьбе 16 заложников, всю ночь продержанных чоновцами Голикова в холодной бане по подозрению в поддержке партизан Соловьёва: «Утром Голиков выпускал их по одному и стрелял в затылок. Или как он объявил одному аилу: «Если не скажете, где скрывается Соловьёв, расстреляю весь аил». И действительно, выстроил всех, и женщин, и стариков, и детей в одну линейку и всех перекосил из пулемёта. По одной версии 86 человек, по другой — 134».
Понимая, что в силу объективных причин юридически задокументировать злодеяния Аркадия Гайдара в те смутные годы не удалось, Солоухин приводит поразительные свидетельства о психических проблемах советской легенды, проявившихся уже в мирной, литературно-журналистской, жизни. В частности, Солоухин ссылается на работы Бориса Камова, изучавшего дневники Аркадия Гайдара. В них тот отмечал сны, мучавшие его в 30-е годы, как «Сны по схеме № 1» или «Сны по схеме № 2». И вот в этих записях есть фраза: «Снились люди, убитые мною в детстве». Если вспомнить, что «революционной деятельностью» Голиков-Гайдар занимался с 14 лет, это признание более чем примечательно.
В 1988 году в изданном парижским издательством «Атениум» пятом выпуске альманаха «Минувшее» были опубликованы воспоминания писателя и журналиста Бориса Закса, долгое время бывшим близким другом Аркадия Гайдара. Закс комментирует известное письмо Гайдара писателю Р. Фраерману, которое апологеты творца «Тимура и его команды» любят изображать как некий протест против атмосферы лжи и страха периода сталинских репрессий. В нём Гайдар оповещает приятеля: «Зачем я так изоврался? Образовалась привычка врать от начала до конца и борьба с этой привычкой у меня идёт упорная и тяжёлая».
Так вот, Закс указывает, что публикаторы гайдаровского письма не упоминают, что Аркадий писал его из психиатрической клиники. По свидетельству Н. Стахова Гайдар страдал тяжёлым нервным расстройством ещё с гражданской войны. «Но что за этим стоит, Стахов не раскрывает, — отмечает Борис Закс, — А речь идёт о самом настоящем психическом заболевании, регулярно приводившем Гайдара в лечебные заведения. Не так-то долго он пробыл на Дальнем Востоке (работал в хабаровской газете), но за это время дважды побывал в психиатричке».
«Мне пришлось за мою долгую жизнь иметь дело со многими алкоголиками — запойными, хроническими и прочими, — пишет дальше Закс. — Гайдар был иным, он зачастую бывал «готов» ещё до первой рюмки. Он рассказывал мне, что детально обследовавшие его врачи вывели такое заключение: алкоголь — только ключ, открывающий дверь уже разбушевавшимся внутри силам».
Тот же Закс в «Записках очевидца» сообщил, что Аркадий Гайдар не раз наносил себе серьёзные, но умышленно не смертельные ранения безопасной бритвой: «Гайдар резался. Лезвием безопасной бритвы. У него отнимали одно лезвие, но стоило отвернуться, а он уже резался другим… Позже, уже в Москве, мне случалось видеть его в одних трусах. Вся грудь и руки ниже плеч были сплошь покрыты огромными шрамами».
Закс уверен, что Аркадий Гайдар не стремился покончить с собой. По мнению друга Голикова-Гайдара, создателя «Чука и Гека» возбуждал запах крови, и в мирной жизни ему приходилось довольствоваться собственной.
Таким образом, из книги-исследования Владимира Солоухина и воспоминаний Бориса Закса встаёт совершенно иной образ Аркадия Гайдара нежели тот, к которому привыкли многие — образ человека, с детства, испытывавшего неукротимую жажду к убийствам и издевательствам над людьми, страдавшего хроническим алкоголизмом и тяжёлыми нервными расстройствами. И получившим в силу исторических обстоятельств возможность удовлетворять свои патологические и жуткие желания.
В этой связи невольно вспоминается известное направление в криминальной психологии, связанное с именем знаменитого итальянского психолога конца ХIХ века Цезаря Ломброзо. Его представители считают, что криминальная патология в психике может передаваться по наследству, причём проявлять себя не столько в первом, сколько во втором и последующих поколениях.
Так не влиянием ли вышеописанных «странностей» Аркадия Гайдара объясняется тот факт, что его внук Егор Гайдар проводил свои «реформы», совершенно не обращая внимания на горе и слёзы миллионов обездоленных его бесчеловечной политикой людей? И что правнучка создателя «Голубой чашки» Мария Гайдар не раз публично говорила, что ей совершенно не стыдно ни за один поступок своего «прославленного» прадеда? Думается, тут есть о чём подискутировать, причём не только специалистам в области культурологи и трансперсональной психологии.
