Гоголь ревизор мои впечатления. Мое отношение и мнение по комедии Ревизор (Гоголь Н

Рецензия на книгу «Ревизор» Николая Васильевича Гоголя, написанная в рамках конкурса «Моя любимая книга». Автор рецензии: Анастасия Халявина. Другие работы Анастасии:
-
- - - - - — — .

«Я знаю, что есть иные из нас, которые от души готовы посмеяться над кривым носом человека и не имеют духа посмеяться над кривою душою человека»

Я прочла «Ревизора» всего несколько дней назад. Не скажу, чтобы мне очень понравилось это произведение. Скорее, мне понравилась, та мысль, которую хотел донести до читателей Николай Васильевич Гоголь. И у него это получилось. Он, подобно Крылову, высмеял человеческие пороки в своей небольшой смешной истории.

Я удивилась, как писатель смог точно передать очень важные проблемы, которые были актуальны и в его XIX веке. К сожалению, невольно примеряя их на нынешний день, замечешь, что никаких кардинальных изменений в лучшую сторону не произошло. Эти проблемы и по сей день остались неразрешенными. У каждого героя были свои пороки, и, надо заметить, Гоголь смог так построить свою комедию. Чтоб не было ни одного положительного героя. Наверное, чтобы сделать это так изящно и неприметно, надо быть настоящим мастером пера!

Проблема лжи. Наверное, она и есть основой для всех других. Она как проволока, на которую нанизываются и удерживаются бусины – другие проблемы в произведении. Ложь повсюду. Как в книге, так и в реальной жизни сейчас и раньше. Можно только предположить, что бы сталось с этой историей, если бы однажды городничий Антон Антонович не стал притворяться (то есть лгать), что не знает о том, что гость из кабака – ревизор. Все бы могло быть совсем иначе. И это наглядно показывает, что делает ложь. Таких примеров по всему тексту можно найти десятки, сотни, и, быть может, даже тысячи. Но на меня более всех произвел впечатление случай, когда Хлестаков произнес: «Моих, впрочем, много есть сочинений: « Женитьба Фигаро », «Роберт-Дьявол», «Норма». Уж и названий даже не помню». В этот момент я рассмеялась от всей души. Во-первых, тому, что «ревизор» так бессовестно соврал. Ведь каждый знает, что «Женитьба Фигаро» — это пьеса Бомарше и опера Моцарта. Что «Роберта-Дьявола» — сочинил Мейербер, а «Норму» — Беллини. И именно то, что об этом знает каждый, и стало второй причиной моей усмешки. Ведь Марья Антоновна и Анна Андреевна, наверняка, прекрасно зная настоящих авторов этих опер, не упрекнули высокопоставленного гостя во лжи. И именно их этого рождается вторая проблема в произведении.

Проблема лести и услужливости перед высокими чинами. Эта проблема, как и первая, до сих пор называется «проблемой», так как она осталась нерешенной. В произведении можно четко отследить, как меняется речь городничего по отношению к разным слоям общества. Его обращения к простым крестьянам очень грубы, полны ругательств и унижений. А вот к «ревизору» он относился иначе, показывая из себя верного слугу народа, честного благодетеля. Отсюда как раз появляться еще она проблема.

Проблема двуличия и лицемерия. Почти все персонажи пьесы были не без этого порока. Почти в каждом действии, особенно городничего и Хлестакова проглядывает двуличие. Постоянная смена своей позиции явно не красит героев. Например, меня поразило то, как радикально поменял свое мнение «ревизор». Когда ему пожаловались купцы на Антона Антоновича, он говорил о воем же спасителе: «Ах, какой мошенник! Да за это просто в Сибирь». Зато, после рассказал городничего о том, что купцы очень лживые и злые люди, Хлестаков поменял свою позицию, совсем ничего не ответив на слова Сквозника-Дмухановского.

И таких проблем еще много. Например, коррупция, взяточничество, неравенство и другие.

чтобы проезжающим и всем благородным людям никаких притеснений... Хлестаков (сначала немного заикается, но к концу речи говорит громко). Да что же делать?.. Я не виноват... Я, право, заплачу... Мне пришлют из деревни. Бобчинский выглядывает из дверей. Он больше виноват: говядину мне подаёт такую твёрдую, как бревно; а суп - он чёрт знает чего плеснул туда, я должен был выбросить его за окно. Он меня морил голодом по целым дням... Чай такой странный: воняет рыбой, а не чаем. Да что ж я... Вот новость! Городничий {робея). Извините, я, право не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые и поведения хорошего. Я уж не знаю, откуда он берёт такую. А если что не так, то... Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую квартиру. Хлестаков. Нет, не хочу! Я знаю, что значит на - другую квартиру: то есть - в тюрьму. Да какое вы имеете право? Да как вы смеете?.. Да вот я... Я служу в Петербурге. (Бодрится.)Я, я, я... Городничий (в сторону). О господи ты боже, какой сердитый! Всё узнал, все рассказали проклятые купцы! Хлестаков (храбрясь). Да вот вы хоть тут со всей своей командой - не пойду! Я прямо к министру! (Стучит кулаком по столу.) Что вы? Что вы? Городничий (вытянувшись и дрожа всем телом). Помилуйте, не погубите! Жена, дети маленькие... не сделайте несчастным человека. Хлестаков. Нет, я не хочу! Вот ещё! мне какое дело? Оттого, что у вас жена и дети, я должен идти в тюрьму, вот прекрасно! Бобчинский выглядывает в дверь и с испугом прячется. Нет, благодарю покорно, не хочу. Городничий (дрожа). По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния... Сами извольте посудить: казённого жалованья не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои: это такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься. Хлестаков. Да что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.) Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях и о какой-то унтер-офицерской вдове... Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко... Вот ещё! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь, что у меня нет ни копейки. Городничий (в сторону). О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! Разбери кто хочет! Не знаешь, с какой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать на авось. (Вслух.) Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чём другом, то готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим. Хлестаков. Дайте, дайте мне взаймы! Я сейчас же расплачусь с трактирщиком. Мне бы только рублей двести или хоть даже и меньше. Городничий (поднося бумажки). Ровно двести рублей, хоть и не трудитесь считать. Н.В. Гоголь «Ревизор»

Мегамозг

Вот недавно я его читала рада помочьЯ хочу отразить свое впечатление о прочитанной комедии Н.В. Гоголя «Ревизор». Я выбрал это произведение потому, что оно очень интересное, автор показывает в смешной форме все события происходящие с героями. Противопоставляет никчемность господствующей верхушки общества и рабскую покорность русского крестьянства. Я думаю, это произведение основано на саморазоблачении героев. В ней нет положительных персонажей. Все действия мотивированы характерами и психологией её героев. Образ городничего Сквозника — Дмухановского представлен грубым, циничным администратором. Образ Хлестакова — легкомысленного хвастуна, ничтожного и пошлого человека. Приведу несколько примеров. Мелкий чиновник, который, едучи из Петербурга к отцу в деревню, проиграл на пути все свои деньги и уже две недели живёт в долг в гостинице одного уездного города, без средств продолжать своё путешествие. В этом уездном городе ожидают ревизора, который должен приехать инкогнито. Городничий, почтмейстер, судья, попечитель богоугодных заведений и прочие чиновники, все крепко нечистые на руку, со страху, а точнее - по глупости принимают Хлестакова за этого ревизора. Они водят его по городу, потчевают и дают ему денег взаймы, чтобы увлечь страшного человека в свою пользу и заставить его смотреть сквозь пальцы на упущения и беспорядки по их службе. Видя их готовность одолжать деньгами, Хлестаков так разлакомился на взятках, что уже не спрашивает приходящих к нему, кто они таковы, и с первого слова требует с них подати. Два помещика, два провинциальных оригинала, живущие в уездном городе и неприкосновенные к службе, Пётр Иванович Добчинский и Пётр Иванович Бобчинский, являются к нему с почтением в самую минуту этого грабительского расположения духа, и здесь-то есть сцена высочайшей комедии. Автор нигде не называет губернии, в которой лежит его уездный город: поэтому город может находиться всюду. Чиновники города слишком легкомысленно уверяются в том, что Хлестаков есть тот самый ревизор, которого они ожидают. Как персонаж Хлестаков запомнился мне больше, но не как положительный герой, а как хитрый, сам по сути своей ничем не отличающийся от обманутых чиновников. «Ревизор» собрал все плохое в России, все несправедливости, какие делаются в тех местах и тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливость и порядочность. Административные злоупотребления в местах отдалённых и мало посещаемых существуют в целом мире, и нет никакой достаточной причины приписывать их одной России. Над этими вопросами и заставила задуматься меня эта книга.

Название произведения: Ревизор

Жанр: комедия

Год написания: 1836

Главные герои: Хлестаков - мелкий помещик, городничий , его жена и дочь , чиновники уездного города.

Сюжет

Городничий небольшого уездного города получил известие, что из Петербурга к ним едет ревизор - инкогнито. Он сам и все чиновники сильно напуганы этим известием, поскольку каждый из них нечист на руку и нарушают законы на своей службе. Хлестаков, проигравшись в дороге, не может продолжать путь в свое имение, поэтому живет в гостинице вторую неделю и ни за что не платит. С перепугу местные чиновники принимают его за приехавшего ревизора. Они встречают его с большим почетом, угощают, дают деньги, льстят и угождают. Хлестаков, человек сам по себе ничего из себя не представляющий, «распустил перед ними хвост» и начал хвастаться и пускать пыль в глаза, чем еще больше нагнал на чиновников страху. В конце концов, он сватается к дочери городничего, получает согласие, подорожную и деньги и уезжает с шиком, якобы по делам, чтобы вскоре вернуться и сыграть свадьбу. После его отъезда почтмейстер вскрывает письмо Хлестакова, и вся правда о нем раскрывается. В этот момент и приезжает настоящий ревизор.

Вывод (мое мнение)

Такие люди как Хлестаков встречаются и в наши дни. Наверное, в каждом из нас живет частичка Хлестакова, и мы часто хотим показаться лучше и значительнее, чем есть на самом деле. Недаром, в русскую литературу плотно вошел термин «хлестаковщина», означающий бахвальство, пустословие от глупого, пустого человека.

/П.А. Вяземский «"Ревизор" комедия, соч. Н. Гоголя». С.-Петербург, 1836 г./

Комедия сия имела полный успех на сцене: общее внимание зрителей, рукоплескания, задушевный и единогласный хохот, вызов автора после двух первых представлений, жадность публики к последовавшим представлениям и, что всего важнее, живой отголосок ее, раздававшийся после в повсеместных разговорах,- ни в чем не было недостатка. В чтении комедия выдержала театральный успех, если еще не превзошла его, что и должно быть в комедии, писанной с умом и талантом, с истинною комическою веселостью, но с меньшею заботливостью о игре и сшибках драматических внезапностей. <...>

Впрочем, как успех "Ревизора" ни был блистателен, а все же не может он не подлежать некоторым оговоркам, критическим замечаниям и осуждениям. <...> Общие замечания о комедии г. Гоголя можно подвести под три отделения: литературное, нравственное и общественное. В исследовании сих замечаний и в возражениях на оные обратим мы более внимания на то, что было говорено о "Ревизоре", нежели на то, что было о нем писано <...>

Обратимся к замечаниям.

Некоторые говорят, что "Ревизор" не комедия, а фарса. Дело не в названии: можно написать гениальную фарсу и пошлую комедию. К тому же в "Ревизоре" нет ни одной сцены вроде "Скапиновых обманов", "Доктора поневоле", "Пурсоньяка" 1 или Расиновых: "Les Plaideurs" {"Сутяги" (фр.).}; нет нигде вымышленной карикатуры, переодеваний и проч. и проч. За исключением падения Бобчинского, нет ни одной минуты, сбивающейся на фарсу. В "Ревизоре" есть карикатурная природа: это дело другое. В природе не все изящно; но в подражании природе неизящной может быть изящность в художественном отношении. <...>

Разумеется, "Ревизор" не высокая комедия, в смысле "Мизантропа" или "Тартюфа" 2: тут не выводятся на сцену лица придворные, лица высшего круга, не выводятся и лица, отмеченные общим человеческим характером. Сцена в уезде. Автор одним выбором сцены дает уже вам меру и свойство требований, на кои он берется ответствовать. Перенести так называемую высокую комедию в уездный городок было бы уже первым признаком необдуманности и неблагоразумия автора.

Говорят, что язык низок. Высокое и низкое высоко и низко по сравнению и отношению: низкое, когда оно на месте, не низко: оно впору и в меру. <...> Между тем же излишним будет заметить почитателям классических преданий, что Фонвизин читал своего "Бригадира" и своего "Недоросля" при просвещенном и великолепном дворе Екатерины II, <...> но вот маленькая оговорка: когда играли "Недоросля" при императрице и после пред публикою, то немилосердно сокращали благородные роли Стародума и Милона, потому что они скучны и неуместны, сохранялись же в неотъемлемой целости низкие роли Скотинина, Простаковых, Кутейкина, несмотря на нравы их вовсе по изящные и на язык их вовсе не академический. <...>

Другие говорят, что в "Ревизоре" нет правдоподобия, верности, потому что комедия есть описание нравов и обычаев известной эпохи, а в сей комедии нет надлежащей определенности. Следовательно, где зрителю нельзя узнать по лицу и платью, кто какого прихода и в котором году он родился, там нет и комедии? Кто-то сказал, что комедия есть история общества, а здесь вы от комедии требуете и статистики! Позвольте же спросить теперь: а комедия, в которой просто описан человек с страстями, с слабостями, с пороками своими, например, скупой, ревнивый, игрок, тщеславный - или типы, которые не принадлежат исключительно ни тому, ни другому столетию, ни тому, ни другому градусу долготы и широты, а просто человеческой природе и Адамову поколению, разве они нейдут в комедию? <...>

Кто говорит, что коренная основа "Ревизора" неправдоподобна, что городничий не мог так легковерно вдаться в обман, а должен был потребовать подорожную и проч. Конечно, так; но автор в этом случае помнил более психологическую пословицу, чем полицейский порядок, и для комика, кажется, не ошибся. Он помнил, что у страха глаза велики, и на этом укрепил свою басню. К тому же, и минуя пословицу, в самой сущности дела нет ни малейшего насилия правдоподобию. Известно, что ревизор приедет инкогнито, следовательно, может приехать под чужим именем. Известие о пребывании в гостинице неизвестного человека падает на городничего и сотоварищей его в критическую минуту панического страха, по прочтении рокового письма. Далее, почему не думать городничему, что у Хлестакова две подорожные, два вида, из коих настоящий будет предъявлен, когда нужно?

Тут нет никакой натяжки в предположении автора: все натурально. Действие, производимое столичным жителем в глуши уездного городка, откуда, по словам городничего, хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь, представляет комику обширное поприще для сбыточных невероятностей. Самохвальство, ложь, пустословие столичные обдают трепетом и легковерием людей и благоразумных, но необразованных - подобная мистификация сбыточна везде. <...>

Есть критики, которые недовольны языком комедии, ужасаются простонародности его, забывая, что подобный язык свойствен выведенным лицам. Тут автор не суфлер действующих лиц, не он подсказывает им свои выражения: автор стенограф. Вероятно, можно найти некоторые неисправности, сорвавшиеся с пера писателя; но смешно же грамматически ловить слова в комедии. Главное в писателе есть слог: если он имеет выразительную физиономию, на коей отражаются мысль и чувство писателя, то сочувствие читателей живо отзывается на голос его. Может быть, словоловы и правы и язык г. Гоголя не всегда безошибочен; но слог его везде замечательно жив. <...> Например, Осип в "Ревизоре" говорит чисто лакейским языком, лакея в нем слышим деревенского, который прожил несколько времени в столице:<...>

<...>говорят, что "Ревизор" - комедия безнравственная, потому что в ней выведены одни пороки и глупости людские, что уму и сердцу не на ком отдохнуть от негодования и отвращения, нет светлой стороны человечества для примирения зрителей с человечеством, для назидания их, и проч. <...> Но как же требовать, чтобы каждый художник посвятил себя на должность школьного учителя или дядьки? На что вам честные люди в комедии, если они не входили в план комического писателя? Он в известную минуту, в данном положении взглянул на несколько лиц - и нарисовал их в том виде, с теми оттенками света, безобразиями, какими они представились взору его. <...> Неужли из того, что комик не вывел ни одного честного человека, следует заключить, что автор имел целью доказать, что честных людей вовсе нет? <...> Добрых и порядочных людей ищите для себя, вышедши из театра, тогда они будут вам нужнее и еще приятнее после впечатлений, оставленных в вас сценическими лицами. Кто из зрителей "Ревизора" пожелал бы быть Хлестаковым, Земляникою, Шпекиным или даже невинными Петрами Ивановичами, Добчинским и Бобчинским? Верно, никто! Следовательно, в действии, производимом комедиею, нет ничего безнравственного. Может быть, действие, впечатление неприятно, производимое над вами, как во всякой сатире, изображающей недуги общества: это дело другое и следствие неминуемое, но это неприятное действие умерено и, так сказать, раскрашено смехом.

Сущность общественных замечаний, слышанных нами о "Ревизоре", сбивается во многом на вышеприведенные замечания. Говорят, что эта комедия, это изображение нравов, поклеп на русское общество, что нет ни одного уездного города в России, который мог бы представить подобное жалкое сборище людей <...>. Следовательно, комедия - ложь, клевета, несбыточный и недозволительный вымысел, едва ли не пасквиль! Опять статистические требования от комика, опять жалобы на драматического публициста. Да кто же сказал вам, что автор метил на такой-то город? <...> Зачем искать оскорбления народному честолюбию в шуточном вымысле автора? Есть ли на белом свете люди, похожие на тех, которые выведены в комедии? Бесспорно, есть. Довольно этого! Что за дело, что комик подметил одного из них на берегу Волги, другого на Днепре, третьего на Двине и собрал их воедино, как живописец собрал черты и прелести многих красавиц в одну свою Венеру? <...>

Хлестаков - ветреник, а впрочем, может быть, и добрый малый; но не взяточник, а заемщик, несколько легкий на руку, это правда, но однако же не нечистый на руку! Различие эти ясно обозначено в лице его. Прочие лица дают ему деньги, потому что он денег от них просит. Где же видано, чтоб люди отказывались услужить человеку в нужде, когда этот человек может быть им полезен, - все это натурально; все это так водится не только в глуши русского уездного городка, но и везде, где живут люди. <...>

Говорят, что в комедии Гоголя не видно ни одного умного человека; неправда: умен автор. Говорят, что в комедии Гоголя не видно ни одного честного и благомыслящего лица; неправда: честное и благомыслящее лицо есть правительство, которое, силою закона поражая злоупотребления, позволяет и таланту исправлять их оружием насмешки. В 1783 году оно допустило представление "Недоросля", в 1799-м "Ябеды", а в 1836-м "Ревизора".

<...>При появлении "Ревизора" было, как сказано выше, много толков и суждений в обществе и в журналах. Кроме самого литературного достоинства ее, входила в разноречивые соображения о ней и задняя, затаенная мысль. Комедия была признана многими либеральным заявлением, вроде, например, комедии Бомарше: "Севильский цирюльник"<...>. Это впечатление, это предубеждение, разумеется, должно было разделить публику на две противоположные стороны, на два лагеря. Одни приветствовали ее, радовались ей как смелому, хотя и прикрытому нападению на предержащие власти. По их мнению, Гоголь, выбрав полем битвы своей уездный городок, метил выше. <...>

С этой точки зрения другие, разумеется, смотрели на комедию как на государственное покушение: были им взволнованы, напуганы и в несчастном или счастливом комике видели едва ли не опасного бунтовщика. Дело в том, что те и другие ошибались. Либералы напрасно встречали в Гоголе единомышленника и союзника себе, другие напрасно открещивались от него, как от страшилища, как от нечистой силы. В замысле Гоголя не было ничего политического. Он написал "Ревизора", как после написал "Шинель", "Нос" и другие свои юмористические произведения. У либералов глаза были обольщены собственным обольщением; у консерваторов они были велики. <...> Много было написано, и много еще пишется о Гоголе; но кстати здесь сказать: во многоглаголии ни спасения, ни истины нет.