9 сентября 1828 года родился великий русский писатель, классик мировой литературы Лев Николаевич Толстой.

Лев Толстой с конца 70-х годов XIX века пользовался в России широкой известностью и уважением, которые со временем переросли в общественное поклонение. К нему постоянно обращались за советом и наставничеством. Однажды к нему приехала девушка с Волги. Ей, ее сестре и брату отец (богатый купец) оставил много денег — брату досталось 800 тысяч, а сестрам по четыреста. Девушка сказала Толстому:

— Я не могу отдать все бедным, как сказано в Евангелии. Но я могу отдать половину на то благое дело, какое вы, Лев Николаевич, укажете.

— Знаете что? Сожгите вы эти деньги, — сказал Толстой. — Лучшего употребления я при всем желании придумать не могу.

Тем не менее он все же предпринял попытку пристроить эти деньги. Он подумал, что хорошо было бы, если интеллигентные люди брали бы сирот на воспитание. А чтобы у них не возникало денежных затруднений, связанных с этим, им бы за это платить.

Лев Толстой написал нескольким своим знакомым с таким предложением. Один из адресатов сироту на воспитание взять согласился, а от денег отказался. И опять 200 тысяч зависли в воздухе.

И что же, спросите вы, сожгла она эти деньги?

Конечно, нет. Лев Николаевич направил девушку к московским барыням благотворительницам. Они уж точно найдут им применение.

ИСПОВЕДЬ

(Вступление к ненапечатанному сочинению)

I

Я был крещен и воспитан в православной христианской вере. Меня учили ей и с детства и во всё время моего отрочества и юности. Но когда я 18-ти лет вышел со второго курса университета, я не верил уже ни во что из того, чему меня учили.

Судя по некоторым воспоминаниям, я никогда и не верил серьезно, а имел только доверие к тому, чему меня учили, и к тому, что исповедовали передо мной большие; но доверие это было очень шатко.

Помню, что, когда мне было лет одиннадцать, один мальчик, давно умерший, Володинька М., учившийся в гимназии, придя к нам на воскресенье, как последнюю новинку объявил нам открытие, сделанное в гимназии. Открытие состояло в том, что бога нет и что всё, чему нас учат, одни выдумки (это было в 1838 году). Помню, как старшие братья заинтересовались этою новостью, позвали и меня на совет. Мы все, помню, очень оживились и приняли это известие как что-то очень занимательное и весьма возможное.

Помню еще, что, когда старший мой брат Дмитрий, будучи в университете, вдруг, с свойственною его натуре страстностью, предался вере и стал ходить ко всем службам, поститься, вести чистую и нравственную жизнь, то мы все, и даже старшие, не переставая поднимали его на смех и прозвали почему-то Ноем. Помню, Мусин-Пушкин, бывший тогда попечителем Казанского университета, звавший нас к себе танцевать, насмешливо уговаривал отказывавшегося брата тем, что и Давид плясал пред ковчегом. Я сочувствовал тогда этим шуткам старших и выводил из них заключение о том, что учить катехизис надо, ходить в церковь надо, но слитком серьезно всего этого принимать не следует. Помню еще, что я очень молодым читал Вольтера, и насмешки его не только не возмущали, но очень веселили меня.

Отпадение мое от веры произошло во мне так же, как оно происходило и происходит теперь в людях нашего склада образования. Оно, как мне кажется, происходит в большинстве случаев так: люди живут так, как все живут, а живут все на основании начал, не только не имеющих ничего общего с вероучением, но большею частью противоположных ему; вероучение не участвует в жизни, и в сношениях с другими людьми никогда не приходится сталкиваться и в собственной жизни самому никогда не приходится справляться с ним; вероучение это исповедуется где-то там, вдали от жизни и независимо от нее. Если сталкиваешься с ним, то только как с внешним, не связанным с жизнью, явлением.

По жизни человека, по делам его, как теперь, так и тогда, никак нельзя узнать, верующий он или нет. Если и есть различие между явно исповедующими православие и отрицающими его, то не в пользу первых. Как теперь, так и тогда явное признание и исповедание православия большею частию встречалось в людях тупых, жестоких и безнравственных и считающих себя очень важными. Ум же, честность, прямота, добродушие и нравственность большею частью встречались в людях, признающих себя неверующими.

Дальше: Лев Николаевич Исповедь Толстой. Исповедь (1882)

Лев Толстой и вегетерианство

В пятидесятилетнем возрасте Лев Толстой стал свидетелем убийства свиньи. Тяжелых переживаний не хватило - Толстой отправился в Тульскую область на бойню. Вид умирающего быка ужаснул писателя, заставил предпочесть мясу вегетарианство: «Мое питание состоит главным образом из горячей овсяной каши, которую я ем два раза в день с пшеничным хлебом». На идее вегетарианства зиждилось не столько здоровье писателя, сколько новое восприятие мира. Предпочтение овсяной каши и компота из сухофруктов совпало с религиозным подъемом - по мнению писателя, запрет насилия над животными мог положить конец злу всего мира. Собственное вегетарианство Лев Николаевич почитал не иначе как исполнением христианской заповеди: «Не убий». Последние двадцать пять лет своей жизни Толстой рьяно пропагандировал идею вегетарианства, сопереживал всему живому в статье 1892 года «Первая ступень» и активно поддерживал журнал «Вегетарианство».

Говоря о Толстом, Чехов как-то сказал: « Чем я особенно в нем восхищаюсь, так это его презрением ко всем нам, прочим писателям, или, лучше сказать, не презрением, а тем, что он всех нас, прочих писателей, считает совершенно за ничто. Вот он иногда хвалит Мопассана, Куприна, Семенова, меня… Отчего хвалит? Оттого, что он смотрит на нас как на детей. Наши повести, рассказы, романы для него детские игры, и поэтому он, в сущности, одними глазами глядит и на Мопассана и на Семенова. Вот Шекспир - другое дело.
Это уже взрослый и раздражает его, что пишет не по-толстовски…

Лев Толстой хотел стать странником и раздать свои сочинения народу, а Софья Андреевна не хотела после смерти мужа передавать его произведения в общественную собственность. Она считала, что из-за этого богатые издательства были бы несправедливо обогащены. Софья Андреевна ни на минуту не выпуская с поля зрения Льва Толстого она подслушивала, подглядывала за ним, рылась в его документах, с целью найти завещание, в котором Толстой на свои сочинения отказывался от авторских прав.
Терпение Толстого лопнуло, и ночью восьмидесятидвухлетний писатель тайно сбежал из своего собственного дома. Он сел на поезд и хотел уехать на Кавказ, но сильно простудился и сошел на станции Астапово. Здесь Лев Николаевич поселился в домике начальника станции. Ему чудилось в бреду, что его преследует жена и хочет забрать с собой домой. Вскоре она приехала с детьми.

Перед смертью мужа Софья Андреевна ему прошептала:
- Я здесь, Лёва, я люблю тебя. Прощай и прости меня...
В ответ ей раздался глубокий, тяжкий вздох.
Затем все стихло...

Толстой Лев Николаевич (1828 - 1910)

Педагогическая деятельность Льва Николаевича Толстого (1828--1910) началась с 1849 года, когда он учил грамоте крестьянских детей Ясной Поляны. Более активную педагогическую работу он стал вести с 1859 года, продолжая ее с перерывами до конца своей жизни. По возвращении с Крымской войны он открыл в Ясной Поляне школу и содействовал организации в ближайших селениях еще нескольких крестьянских школ. Толстой вступил, как он сам писал об этом позже, в период «трехлетнего страстного увлечения этим делом». Л. Н. Толстой считал, что наступило время (вспомним, что тогда Россия переживала период первой революционной ситуации и подъема общественно-педагогического движения), когда образованные люди страны должны активно помогать народным массам, испытывавшим огромную потребность в образовании, удовлетворить это их законное стремление, не доверяя столь важного дела царской власти.

В 1860 году Толстой намеревался учредить просветительное общество. Его задача -- открытие школ для крестьян, подбор учителей для них, составление курса преподавание и помощь учителям в их работе.

Хорошо понимая, что ему вряд ли добиться официального разрешения на такое объединение общественных сил на дело создания крестьянских школ, Л. Н. Толстой заключал признанием, что он будет «составлять тайное общество». Ему не удалось осуществить полностью свое намерение, но в его яснополянском доме регулярно собирались учителя его школы и соседних крестьянских школ, составившие коллектив единомышленников, сдружившийся для претворения в жизнь прогрессивной педагогики в школах для крестьянских детей. Положительный их опыт освещался в издаваемом писателем в это время журнале «Ясная Поляна», где печатались его статьи о народном образовании, сообщения учителей, предварительно обсужденные на их собраниях под руководством Л. П. Толстого.

Яснополянская школа, открытая Толстым в 1859 году, была реорганизована с осени 1861 года. В основу ее работы легло мнение Л. Н. Толстого о свободном и плодотворном творчестве детей при помощи преподавателей. Несмотря на кратковременное существование, работа школы, которую Л. Н. Толстой систематически освещал в своем педагогическом журнале «Ясная Поляна», вызвала живой отклик в России и за рубежом и была примером для подражания. Но такое направление учебно-воспитательной работы сельских школ, устроенных при содействии Л. Н. Толстого, вызвало яростное сопротивление со стороны местных помещиков. Начались нападки на школы, посыпались доносы на учителей.

Летом 1862 года в отсутствие Толстого жандармами был произведен обыск в Яснополянской школе. Это очень оскорбило писателя, а в знак протеста Толстой прекратил свою крайне интересную педагогическую деятельность.

Выработав свое представление о содержании и методике работы народных школ, Л. Н. Толстой в 70-е годы выдвигает свою кандидатуру в состав земства Крапивенского уезда. Будучи избранным, он развертывает здесь разнообразную деятельность по созданию земских школ и усовершенствованию их работы. Толстой становится руководителем школ большого уезда.

Последний период педагогической деятельности Толстого относится к 90-м и 900-м годам. Толстой в этот период в основу воспитания ставил свою «толстовскую» религию -- признание, что человек носит бога «в самом себе», всеобщую любовь к людям, всепрощение, смирение, непротивление злу насилием, резко отрицательное отношение к обрядовой, церковной религии. Он признает ошибкой свое былое отделение воспитания от образования и считает, что детей не только можно, но и нужно воспитывать.

В начале марта 1855 года, в самый разгар Крымской кампании, молодой офицер и начинающий писатель граф Лев Николаевич Толстой между дневниковыми записями помещает неожиданное рассуждение: "Нынче я причащался. Вчера разговор о божественном и вере навёл меня на великую и громадную мысль, осуществлению которой я чувствую себя способным посвятить жизнь. Мысль эта - основание новой религии, соответствующей развитию человечества, религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической, не обещающей будущее блаженство, но дающей блаженство на земле. Привести эту мысль в исполнение я понимаю, что могут только поколения, сознательно работающие к этой цели. Одно поколение будет завещать мысль эту следующему, и когда-нибудь фанатизм или разум приведут её в исполнение. Действовать сознательно к соединению людей с религией, вот основание мысли, которая, надеюсь, увлечёт меня".

Мысли об обновлении христианства являлись в истории не одному Толстому. И с течением времени они становятся всё более навязчивы. Причина проста: человеку начинает представляться, будто с переменами в жизни религиозные истины естественно устаревают, не поспевая за конкретностью бытия, и оттого требуют постоянной коррекции в ходе исторического движения человечества. Как бы упускается из виду, что догматы христианства обращены не к одному конкретному времени, но ко всем временам: они пребывают в вечности, от вечности исходят и от времени не зависят. Сын Божий обращался ко всей полноте Церкви, объединяющей все исторические эпохи, все формы бытия всех народов.

Возражение угадать нетрудно: мол, только Бог способен прозреть все времена и установить для человечества универсальные законы; но человек, даже самый гениальный и духовно глубокий, всего предвидеть не может и с тысячелетиями совладать не в силах. Поэтому человеческие предустановления неизбежно устаревают и требуют непременного обновления. Следовательно, все сомнения эти сходятся к единой проблеме: к вопросу о природе основателя христианства: если, мол, Он человек и только человек - христианские истины должны периодически переосмысляться. При этом христианство как бы обесценивается, по слову Апостола: "А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна" (IKop. 15, 17). Однако для заявляющих претензию на основание новой религии это никак не препятствие, а даже дополнительное побуждение к творческому деланию на избранном поприще.

Толстой пришёл к отрицанию Божественной природы Спасителя, и таким образом, препятствия на пути к созданию обновлённого христианства были опрокинуты. За три года до смерти он сказал, не сомневаясь: "Прежде я не решался поправлять Христа, Конфуция, Будду, а теперь думаю: да я обязан их исправлять, потому что они жили 3–5 тысяч лет тому назад".

Именно поэтому Толстой изначально отвергает веру и тайну как основы своей новой религии, именно поэтому он низводит упование на грядущее блаженство с неба на землю, и поэтому хочет сделать всё сознательно практическим, разумным, ибо воз-несение всего на уровень веры, уровень собирания сокровищ на небе, уровень идеи бессмертия (умалчивая о бессмертии он по сути отвергает его) - "обновлённому христианству" противопоказано. Сыну Божию в этой религии места нет, Христос должен мыслиться в ней только как человек.

В изначальном размышлении Толстого, как в зерне, заложено всё основное содержание его религии, с христианством ничего общего не имеющей. Да это и не религия вовсе, если оценивать строго и трезво. Зерно до поры зрело в его душе, пока не дало ростки на рубеже 70-80-х годов, в пору духовного кризиса, настигшего Толстого. Должно признать, что ничего нового в толстовстве нет: о земном блаженстве, о земном Царствии, на рациональной основе созидаемом, мечтали и судили и прежде и позднее…

В историю мировой культуры Лев Толстой вошёл, прежде всего, как один из гениальнейших художников-творцов. Но, быть может, ещё большее значение имеет - для всеобщей истории человечества - его опыт веро-творчества, урок, требующий осмысления слишком пристального.

С липецким краем имя великого русского писателя Льва Николаевича Толстого связано прочными узами: борьба с голодом в 1891-1893 гг., многолетняя дружба со Стаховичами и А. М. Жемчужниковым, переписка с Марко Вовчок и И. А. Буниным, наконец, последние дни жизни на станции Астапово.

Борьба с голодом – один из ярчайших примеров общественной деятельности писателя. В 1891 году на центральные и юго-восточные губернии России обрушился неурожай, начался голод. Лев Николаевич Толстой в силу своих убеждений не мог остаться безучастным к отчаянному положению крестьян. В сентябре 1891 года он объезжает несколько уездов Тульской и Рязанской губерний, выясняя, где больше нуждающихся. Вернувшись из поездки, Толстой пишет статью «О голоде», в которой рассказывает об ужасающем положении голодающих уездов и предлагает меры для подъема благосостояния русской деревни.

Л. Н. Толстой решает заняться организацией непосредственной помощи голодающим и в конце октября 1891 года вместе с дочерьми едет в имение И. И. Раевского Бегичевку Данковского уезда Рязанской губернии. Жена писателя Софья Андреевна Толстая обращается в редакцию газеты «Русские ведомости» и призывает читателей присылать пожертвования в помощь голодающим. В первые же десять дней в адрес С. А. Толстой поступило 9 тыс. рублей. А всего за зиму 1891-1892 годов из разных губерний России и из-за, рубежа было прислано 190 тыс. рублей.

Л. Н. Толстой писал в газеты отчеты об израсходовании средств на столовые для голодающих. Все это вызывало недовольство со стороны царского правительства. В январе 1892 года было заведено дело «Об установлении наблюдения за деятельностью графа Л. Н. Толстого и его семьи по поводу устройства им в Данковском уезде народных столовых». А организовано их было немало: в 212 населенных пунктах, в том числе 78 столовых в Данковском уезде.

Всего в этом уезде Л. Н. Толстой пробыл 200 дней и понял, что частная благотворительность не спасет народ от нужды, голода и унижений. Уехал он из Бегичевки в конце июля 1893 года, когда дело помощи голодающим было поставлено твердо и был собран новый урожай. Но связи Л. Н. Толстого с Липецким краем не были прерваны.

К 1895 году относится знакомство Л. Н. Толстого с замечательным пианистом, уроженцем Лебедяни К. Н. Игумновым. «Я хорошо помню, с каким волнением принял приглашение Татьяны Львовны Толстой придти к ним в дом и поиграть на рояле для Льва Николаевича, – вспоминал Игумнов. – Перспектива увидеть гениального человека, которому, казалось, была ясна вся подноготная любого его собеседника, приводила меня в большое смущение... Однако радушие, с каким я был встречен, и свойственная Льву Николаевичу приветливость меня ободрили...

В это первое мое посещение, впрочем, как и во все другие, я играл великому писателю и встречал очень сочувственное отношение к моей игре» 1 .

В сентябре 1908 года отмечалось 80-летие со дня рождения Л. Н. Толстого. В огромном потоке поздравлений были телеграммы, посланные из липецкого края, от писателя И. А. Бунина, от старых друзей Стаховичей.

В апреле 1909 года совет Липецкого Петровского общества распространения научных и практических знаний обратился к Л. Н. Толстому с просьбой прислать книги для библиотеки и читальни. Просьба общества была удовлетворена. На письме из Липецка секретарь Л. Н. Толстого Н. Н. Гусев отметил: «Липецкая библиотека просит книг. Послано 27 мая» 2 .

И, наконец, последние дни жизни Л. Н. Толстого. 28 октября 1910 года гениальный писатель вместе с доктором Д. П. Маковицким навсегда покинул Ясную Поляну. В дороге Лев Николаевич заболел и 31 октября сошел с поезда на железнодорожной станции Астапово Рязано-Уральской железной дороги. Начальник станции И. И. Озолин предоставил свою квартиру для больного писателя. Весть о болезни Л. Н. Толстого и его местопребывании облетела весь мир.

Семь дней провел Толстой в квартире И. И. Озолина. В то время не смолкая работал станционный телеграф, передавая бюллетени о состоянии здоровья Л. Н. Толстого.

Конечно, И. И. Озолин рисковал должностью, приютив больного писателя, отлученного от церкви святейшим синодом, но он принял все меры, чтобы Льву Николаевичу были обеспечены тишина и покой. Здесь писатель сделал последнюю запись в своем дневнике: «03.11.1910. Вот и план мой. Делай, что должно, и пусть будет, что будет…».

Болезнь прогрессировала, и 7 ноября 1910 года Л. Н. Толстой скончался. Толпы народа провожали его в последний путь. А в Астапове, в комнате, где лежал Лев Толстой, все осталось в том виде, как и при нем. Решением Советского правительства с 1918 года станция Астапово переименована в станцию Лев Толстой. В доме, где писатель провел последние дни, открыт музей, его имя носит средняя школа и совхоз в Лев-Толстовском районе. В 1960 году в привокзальном сквере открыт памятник великому писателю.

20 ноября 2010 года к 100-летию со дня смерти Л. Н. Толстого на станции Лев Толстой был открыт Мемориал памяти Л. Н. Толстого «Астапово». Это целый комплекс всех строений исторической станции и находящихся рядом домов, восстановленных в своём первозданном виде. Центр Мемориала – мемориально-литературный музей Л. Н. Толстого, который расположен в доме начальника станции И. И. Озолина. В этот день также был открыт культурно-образовательный центр имени Л. Н. Толстого, ставший составной частью музейного комплекса.

Богатейшее наследие Л. Н. Толстого востребовано и в наши дни. Оно все так же привлекает внимание к больным вопросам русской жизни, поискам путей развития человечества.

1 Мильштейн Я. Константин Николаевич Игумнов. – М.: Музыка, 1975. – С. 90.
2 Стрижнева С. Пребывание Толстого в Липецком крае // Ленинское знамя. – 1967. – 2 сент.

Произведения Л. Н. Толстого, связанные с Липецким краем

• Два гусара // Полное собрание сочинений: в 90 т. – Т. 3. – С. 145.
• Кто прав?: рассказ // Полное собрание сочинений: в 90 т. – Т. 29. – С. 264-277.
• О голоде // Полное собрание сочинений: в 90 т. – Т. 29. – С. 86.
• О средствах помощи населению, пострадавшему от неурожая // Полное собрание сочинений: в 90 т. – Т. 29. – С. 126.
• Страшный вопрос // Полное собрание сочинений: в 90 т. – Т. 29. – С. 117-125.
• Царство божие внутри Вас // Полное собрание сочинений: в 90 т. – Т. 29. – С. 1.
• Письма [к разным лицам из Бегичевки, окт. 1891-июль 1893] // Полное собрание сочинений: в 90 т. – Т. 66.

Литература о связях Л. Н. Толстого с Липецким краем

• Величкина В. В голодный год с Львом Толстым / В. Величкина. – М.-Л., 1928. – 145 с.
• Мейлах Б. Уход и смерть Льва Толстого / Б. Мейлах. – М.-Л.: Гослитиздат, 1960. – 406 с.
• Кашменский П. Домик на станции Лев Толстой / П. Кашменский. – Липецк: Кн. изд-во, 1960. – 55 с.
• Стадлинг Ю. С Толстым на голоде в России // Прометей: историко-биогр. альманах. – М., 1980. – Т. 12. – С. 314-322. – (Жизнь замечат. людей).
• Кукрак С. И. Место, на котором находилась усадьба И. И. Раевского, где в 1891–1893 гг. жил Л. Н. Толстой // Материалы свода памятников истории и культуры РСФСР. Липецкая область. – М., 1980. – С. 50-53. – (Труды НИИ культуры; Т. 87).
• Музей Л. Н. Толстого на станции Лев Толстой: фотоальбом / авт. текста Н. И. Азарова. – М., 1999. – 32 с.
• Духовное наследие Л. Н. Толстого и современный мир: материалы XII Барышниковских чтений. Русская классика: проблемы интерпретации (24-26 февр. 2003 г.). – Липецк: ЛГПУ, 2003. – 403 с.
• Л. Н. Толстой и И. А. Бунин: встречи на липецкой земле. – Липецк: Липецкое изд-во, 2003. – 80 с.
• Крылова Р. Последнее прибежище Льва Толстого: [ж-д станция Астапово] // Земля Липецкая: историческое наследие. Культура и искусство. – СПб., 2003. – С. 310-313. : фото. – (Наследие народов Российской Федерации; Вып. 3).
• Засимова А. Встреча: [запись рассказа дедушки А. Засимовой – Афанасия – о встречах со Львом Толстым] // Липецкая газета. – 2003. – 9 сент.
• Еремеева С. «Семь дней до бессмертия»: [последние дни жизни Л. Толстого на ст. Астапово] // Родина. – 2004. – № 1. – С. 126-128.
• Балдин А. Экспедиция 10-го года: последний маршрут Толстого: [путь Л. Н. Толстого: Ясная поляна – Астапово] // Октябрь. – 2005. – № 1, 4, 5. – С. 4, 153-178, 152-178.
• Кобзева Е. С. Последние дни на станции Астапово // Липецкий вестник архивиста. – 2007. – Вып. 1 (2). – С. 94-99.
• Дом, в котором умер Л. Н. Толстой // Липецкая область: каталог объектов культурного наследия. – М. : НИИЦентр, 2008. – С. 167. : фото.
• Памяти Толстого: [беседа с директором ГМТ В. Ремизовым, в частности, о музее Толстого в Астапове] // Наше наследие. – 2008. – № 87-88. – С. 163-171.
• Дудина Т. П. Духовно-культурные центры Центрального Черноземья: Тихон Задонский и Лев Толстой // Русское Подстепье в историко-культурном и литературно-лингвистическом преломлении (памяти С.В. Красновой). – Липецк, 2009. – С. 93-98.
• Кукрак С. [К. Н. Игумнов и Л. Н. Толстой] // Золотой ключик. – 2009. – 4 авг. (№ 16). – С. 6-7.
• Басинский П. В. Лев Толстой: бегство из рая / П. Басинский. – М. АСТ: Астрель, 2010. – 636 с.
• Ореханов Г., свящ. Последнее путешествие Л. Н. Толстого. Монастыри. Астапово. Смерть // В. Г. Чертков в жизни Л. Н. Толстого / Г. Ореханов. – М.: ПСТГУ. 2010. – С. 91-113.
• Алексеев А. Творец Вселенной: [о 100-летии со дня смерти Л. Н. Толстого на ст. Астапово] // Неоновый город L. – 2010. – № 10. – С. 48-51.
• Кузнеделева Н. Пассажир поезда № 12: сто лет тому назад Лев Толстой отправился в свое последнее путешествие: [основываясь на материалах дневников, авт. пытается воспроизвести послед. маршрут Л. Толстого] // Липецкая газета: итоги недели. – 2010. – № 46 (8-14 нояб.). – С. 43-47. – То же. : Подъем. – 2010. – № 12 – С. 217-222.
• Березин В. Дорога на Астапово: путевой роман // Новый мир. – 2010. – № 11 – С. 8-62.
• Толстой В. Его уход не был жестом: [беседа с директором музея-усадьбы «Ясная Поляна»] / записал П. Басинский // Дружба народов. – 2010. – № 11 – С. 215-220.
• Петров В. Памятник на Верхнем Дону: (Лев Толстой в Бегичевке) // Подъем. – 2011. – № 1. – С. 191-199.
• Галахова Л. Юлия Игумнова о Толстом: [секретарь Л. Н. Толстого Ю. И. Игумнова родилась в Лебедяни] // Лебедянские вести [Лебедянский район]. – 2011. – 12 марта. – С. 6-7.
• Крылова Р. Это было 20 лет назад: [о посещении музея Л. Н. Толстого «Астапово» потомками писателя Л. Н. Толстого] // Народное слово [Лев-Толстовский район]. – 2011. – 21 июня.

Справочные материалы

• Липецкая энциклопедия. – Липецк, 2001. – Т. 3. – С. 348-350.
• Бунинская энциклопедия / авт.-сост. А. В. Дмитриев. – Липецк, 2010. – С. 750.
• Замятинская энциклопедия. Лебедянский контекст. – Тамбов-Елец. – 2004. – С. 377-383.
• Славные имена земли Липецкой: биогр. справ. об извест. писателях, ученых, просветителях, деятелях искусства. – Липецк, 2007. – С. 195-198.
• Писатели Липецкого края: библиогр. указ. – Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1986. – Вып. 1. – С. 122-125.
• Хочу кричать истину. Лев Николаевич Толстой и Липецкий край: биобиблиогр. указ. – Липецк: Инфол, 2003. – 128 с.

100 великих писателей Иванов Геннадий Викторович

Лев Николаевич Толстой (1828–1910)

Лев Николаевич Толстой

«Творения Шекспира, Бальзака и Толстого - три величайших памятника, воздвигнутые человечеством для человечества», - утверждал Андре Моруа, взявший на себя смелость назвать троих самых великих писателей за всю историю культуры. Он выстраивал несколько вариантов этого «триумвирата», но Лев Толстой оставался неизменной составляющей.

В конце жизни Лев Толстой намеревался написать свои «Воспоминания» (начаты в 1903-м, но не окончены), на которые его подвигла странная мысль: «Я думаю, что написанная мною биография… будет полезнее для людей, чем вся та художественная болтовня, которой наполнены мои 12 томов сочинений и которым люди нашего времени приписывают незаслуженное ими значение».

Эти слова написаны той же рукой, которая написала книги, составившие славу России, а может быть, и всей нашей цивилизации. Но, более того, после крушения в 1917 году той России, которая дала нам Толстого и которую по его произведениям узнал и полюбил весь мир, он был назван злым гением России, соблазнителем и погубителем ее: «Русская революция являет собой своеобразное торжество толстовства…» - писал в 1918 году Н. А. Бердяев («Духи русской революции»).

Чтобы связать все это, может быть, надо вспомнить слова Льва Николаевича, которые он сказал, уже испытав литературную славу: «Я и Лермонтов - не писатели». Это при том, что произведения Лермонтова он ценил чрезвычайно высоко, его «Тамань» считал вершиной прозы. Как же толковать эти толстовские слова? Вероятнее всего, в том смысле, что литература для Толстого была лишь средой, средством для построения своей личности и возможностью влиять на ход событий. Жизнь он любил не меньше литературы и хотел быть ее Учителем . В двадцать четыре года Лев Толстой сделал такую запись: «Я стар, пора развития или прошла, или проходит; а все меня мучат жажды… не славы - славы я не хочу и презираю ее; а принимать большое влияние в счастье и пользе людей».

Если человек решается стать Учителем , он должен знать, что на него будет возложена ответственность за все виражи истории, даже если он сам и «продукт» ее, и ее страдательное лицо. Эту мысль подсказывает вся жизнь Льва Толстого.

Его человеческая биография значительно шире биографии литературной (чаще бывает обратное), потому все ответы на загадки творческой трансформации Толстого следует искать в его жизни.

Лев Николаевич Толстой родился 28 августа (9 сентября) 1828 года в родовом имении матери Ясная Поляна под Тулой. По происхождению он принадлежал к верхушке русской аристократии. Его предок по отцу П. А. Толстой одним из первых получил графский титул при Петре Первом. Мать происходила из старинного рода Волконских, и по ее линии Лев Толстой был в дальнем родстве с А. С. Пушкиным. Она ушла из жизни, когда Льву не было еще и двух лет. Ее он не помнил, но в сознании его навсегда поселился ее идеальный образ: «Она представлялась мне таким высоким, чистым, духовным существом, что часто… во время борьбы с одолевавшими меня искушениями, я молился ее душе, прося ее помочь мне, и эта молитва всегда помогала мне», - признавался Толстой, когда ему было уже за семьдесят. В девятилетнем возрасте он потерял отца, который умер внезапно от «кровяного удара». (В семье бытовали слухи, что его убили камердинеры, которых он слишком возвысил. Толстой называл таких людей «ошалевшими».) Случилось это в Москве, куда незадолго до этого Толстые переехали из Ясной Поляны, поселившись на Плющихе в доме Щербачева против церкви Смоленской Божией Матери. Кроме Льва, сиротами остались еще три брата - Николай, Сергей, Дмитрий и сестра Мария. Их воспитанием занялись многочисленные родственники.

Вскоре Толстые переехали в Казань, где жила их опекунша - тетка по отцу П. И. Юшкова. В шестнадцать лет Лев Николаевич избирает для себя дипломатическое поприще и поступает в Казанский университет на восточный факультет по разряду арабско-турецкой словесности. Несмотря на исключительные способности к изучению иностранных языков, Толстой в конце года не был допущен к переводным экзаменам «по весьма редкому посещению лекций» и перевелся на юридический факультет.

Внук бывшего губернатора Казани, он был желанным гостем многих знатных домов города; бурной светской жизни способствовали и его молодое честолюбие, и темперамент, и жажда успеха у женщин. Всего же он проучился в университете три года. Во время его студенчества произошло на первый взгляд рядовое, но, как покажет будущее, - судьбоносное событие. Толстой попал в госпиталь. Там 17 марта 1847 года он сделал первую дневниковую запись: «…Здесь я совершенно один, мне никто не мешает, здесь у меня нет услуги, мне никто не помогает - следовательно, на рассудок и память ничто постороннее не имеет влияния… Главная же польза состоит в том, что я ясно усмотрел, что беспорядочная жизнь, которую большая часть светских людей принимают за следствие молодости, есть не что иное, как следствие раннего разврата души».

Так начался толстовский период строительства своей личности (который продолжался, как и дневники, всю жизнь) - период самоанализа, установлений и правил.

Молодой Толстой вырабатывает для себя руководства на все случаи жизни: как читать книги, как играть в карты, чтобы не проигрывать, как входить в светскую гостиную, как обращаться с женщинами… Кроме того, он разрабатывает свои «Правила для развития воли», «Правила в жизни», «Правила вообще». Разумеется, он их нарушает, выдвигает новые, грозится в дневнике, что убьет себя, если их не выполнит, и т. д. Он уже пережил страстное увлечение Жан-Жаком Руссо, в пятнадцать лет прочел все 20 томов его сочинений, на шее носил медальон с изображением женевского философа, своего «учителя жизни». (Здесь нелишне будет заметить: если Руссо считал, что, рассказав о своих пороках, человек тем самым от них избавляется, то у Толстого, с его максимализмом русской натуры, все душевные реформации имели силу поступка. В 1857 году Лев Николаевич совершил первое заграничное путешествие, посетив места, связанные с Руссо, пройдя через Альпы, где в молодости бродил философ. В это же время он встретился в Париже с И. С. Тургеневым, который тонко подметил их разницу: «…странный он человек, я таких не встречал и не совсем его понимаю. Смесь поэта, кальвиниста, фанатика, барича - что-то напоминающее Руссо, но честнее Руссо…».) Словом, студент Толстой - человек, который собирается исправлять жизнь, начав с исправления себя.

Вскоре он оставляет университет и уезжает в Ясную Поляну, которая досталась ему при разделе наследства. Девятнадцатилетний юноша становится хозяином 1200 десятин земли и многочисленных крепостных: «Не моя ли священная и прямая обязанность заботиться о счастии этих семисот человек, - записывает он, - за которых я должен буду отвечать Богу?» Но, не найдя общего языка с крестьянами, вскоре уезжает в Москву. Здесь он пытается писать одну повесть, другую, но ни одной не доводит до конца.

Начинаются метания и поиски сферы для приложения сил. Он переезжает в Петербург, где успешно сдает два экзамена - по уголовному и гражданскому праву, чтобы получить степень кандидата прав, но, запутавшись в карточных долгах и личных отношениях, все бросает и возвращается в Ясную Поляну с немцем Рудольфом, музыкой которого неожиданно увлекся. Тут на сцену выходит цыганщина. Брат Сергей привозит в имение табор - песни, романсы, кутежи до утра… Цыгане вместе с немцем Рудольфом поселились в оранжерее, которую построил еще дед Волконский, и с удовольствием ели оранжерейные персики, предназначенные на продажу. Сергей за большие деньги выкупает из цыганского хора Машу Шишкину, чтобы жениться на ней (что позже и произойдет). Едва не женился на цыганке и Лев Николаевич, даже выучил цыганский язык. Среди соседей-помещиков он получает репутацию «самого пустячного малого»… В конце концов старший брат Николай, офицер-артиллерист, увозит Льва с собой на Кавказ весной 1851 года. А «цыганский опыт» позже войдет в его рассказ «Два гусара» и пьесу «Живой труп».

На Кавказе Лев Толстой принимает участие в военных операциях против горцев сначала в качестве волонтера, затем как офицер («Нашел-таки я ощущения», - отмечает он в дневнике). За храбрость был представлен к Георгиевскому кресту, но уступил его солдату - награда обеспечивала тому пожизненную пенсию.

Здесь Толстой принимается всерьез за литературный труд, но начинает не с кавказской темы, как можно было бы ожидать, а с исповеди (никакие новые впечатления не могли отвлечь Толстого от вечной «тяжбы» с самим собой), задумав создать роман из четырех частей: «Детство», «Отрочество», «Юность», «Молодость» (последняя не была написана).

В июле 1852 года он отсылает рукопись «Детства», подписанную лишь инициалами «Л.Н.», в самый популярный журнал - некрасовский «Современник», приложив письмо редактору: «…я с нетерпением ожидаю вашего приговора. Он или поощрит меня к продолжению любимых занятий, или заставит сжечь все начатое», и суеверно вкладывает в конверт деньги на обратную пересылку. Рукопись неизвестного автора немедленно была принята к печати и вышла в сентябре того же года - года смерти Гоголя. Некрасов в письме к начинающему писателю усмотрел в этом далеко не случайное совпадение: «Не хочу говорить, как высоко я ставлю… направление вашего таланта… Это именно то, что нужно теперь русскому обществу: правда - правда, которой со смертию Гоголя так мало осталось в русской литературе…».

Так, с первой же публикации Толстому было приуготовлено место первого писателя России, с уходом Гоголя оставшееся вакантным. Надо отдать должное и чутью русского читателя. Авдотья Панаева вспоминала: «Со всех сторон от публики сыпались похвалы новому автору, и все интересовались узнать его фамилию». Впервые он поставит свое полное имя - «Граф Л. Толстой» - только под рассказом «Севастополь в августе 1855 года».

«Отрочество» будет закончено в 1854-м, «Юность» - в 1857-м. Между ними написаны рассказы «Набег», «Утро помещика», «Записки маркера», начата работа над «Казаками» (завершена в 1862 году).

Три года Толстой пробыл на Кавказе, где, по его словам, «так странно и поэтически соединяются две самые противоположные вещи - война и свобода». Кавказские впечатления отражены в рассказах «Рубка леса», «Разжалованный», в повести «Казаки». В конце жизни Лев Николаевич снова обратится к кавказской теме и создаст одну из самых блестящих своих вещей - «Хаджи-Мурат».

Но вернемся к событиям, которые с микельанджеловской гениальностью «лепили» Толстого, или он сам умел брать у жизни гениальные уроки. Шла русско-турецкая война. В 1854 году короткий период Толстой служил в Дунайской армии, участвовал в осаде турецкой крепости Силистрии, а затем подал рапорт о переводе в Крымскую армию, поскольку главное сражение происходило там.

Участвуя в обороне Севастополя как командир артиллерийской батареи на самом опасном четвертом бастионе, Толстой проявил недюжинное мужество и был награжден орденом Анны 4-й степени, медалями «За защиту Севастополя», «В память войны 1853–1856 гг.». Не раз представлялся и к награде боевым Георгиевским крестом, но высшее начальство, много потерпевшее от «беспокойного» офицера (подавал проекты о переформировании батарей, требовал разрешения на издание журнала для солдат, сочинил сатирическую песню «Как четвертого числа…», где высмеивал тупость генералов, из-за которых армия несла поражения, и т. д.), награды не утвердило.

«Севастопольские рассказы» поразили современников правдой, которая пахла порохом, кровью, солдатским потом. Они же стали самой важной творческой вехой писателя - в них автобиографическая проза Толстого переросла в эпическую, о чем свидетельствует финал «Севастополя в мае»: «Где выражение зла, которого должно избегать? Где выражение добра, которому должно подражать в этой повести? Кто злодей, кто герой ее? Все хороши и все дурны. Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен, - правда».

Родился Толстой-эпик, автор романа «Война и мир» (1863–1869), который стал национальной эпопеей, как «Илиада» Гомера, «Энеида» Вергилия, «Человеческая комедия» Бальзака. В центр романа писатель поставил эпохальное событие, потрясшее весь XIX век и изменившее судьбы многих народов: войну России с Наполеоном. В этом произведении более шестисот действующих лиц, его начало предваряли пятнадцать вариантов, семь лет над романом работал художник и историк в одном лице… В. Г. Короленко признавался, что когда он впервые читал «Войну и мир», ему было страшно за Толстого, ведь «его герой - целая страна, борющаяся с нашествием врага». Герои романа - Андрей Болконский, Пьер Безухов, Наташа Ростова, княжна Марья, Платон Каратаев, капитан Тушин и многие, многие другие, выйдя из рамок художественных образов, вошли в нашу жизнь как реальные исторические лица, наряду с Кутузовым, Багратионом, Барклаем-де-Толли, Наполеоном…

Произведение такого масштаба и такой силы могло исчерпать возможности любого титана. Если бы Лев Толстой не написал больше ни единой строчки, он все равно остался бы великим писателем. Но его творческая жизнь пройдена пока до середины. В это же время и позже написаны: повести «Поликушка» (1861–1865), «Холстомер» (1863–1885), роман «Анна Каренина» (1873–1877), «Исповедь» (1879–1880), повесть «Смерть Ивана Ильича» (1882–1886), драма «Власть тьмы» (1886), комедия «Плоды просвещения» (1886–1890), повести «Крейцерова соната» (1887–1889), «Дьявол» (1889–1890), «Отец Сергий» (1890–1898), «Хаджи-Мурат» (1896–1904), драма «Живой труп» (1890), роман «Воскресение» (1889–1899)… Это только самые известные из крупных произведений. Толстой был поистине возрожденческим человеком и гениальным мастером не только в эпике, но и в лаконичном жанре новеллы и рассказа, вспомним хотя бы самые известные из них - «Метель», «Два гусара» (1856), «Люцерн» (1857), «Альберт», «Три смерти» (1858), «Хозяин и работник» (1894), «После бала» (1903), «Посмертные записки старца Федора Кузмича» (1905) и др.

Параллельно шла огромная по событиям и сложная по переломам во взглядах жизнь человека и Учителя Льва Толстого.

После Севастополя Толстой вышел в отставку и в 1855 году побывал в Петербурге, познакомившись с писателями, объединившимися вокруг «Современника», которые так горячо приветствовали его талант.

Он их не разочаровал. «Милый, энергический, благородный юноша - сокол!.. а может быть, и - орел…» - так описывал свои впечатления от Толстого Некрасов в письме к Тургеневу. «Милым» Толстой, конечно, не был, и в этом все очень скоро убедились.

Войдя в среду профессиональных литераторов, он сразу попал в эпицентр литературно-политических дебатов. После недавней кончины Николая I новый император Александр II обещал отмену крепостного права. Писатели разных взглядов готовы были объединиться в святом деле освобождения крестьян, но разгорелся спор о направлении «Современника». Либералы Тургенев, Григорович, Дружинин, Анненков, Боткин спорили с демократами Некрасовым и Чернышевским, считая, что надо опираться не на гоголевскую, сатирическую, традицию, а на пушкинскую - поэтическую, то есть не превращать литературу в публицистику и трибуну для выражения общественных мыслей. Толстой сначала сочувствовал либералам, но вскоре занял самостоятельную позицию. (Впоследствии его разногласия с Тургеневым едва не привели к дуэли.) По мнению Толстого, улучшение российской жизни может произойти лишь путем нравственного перевоспитания через «самоусовершенствование» каждого, что он и захотел реализовать на практике.

В 1856 году, еще до реформы, он попытался освободить своих крестьян от крепостной зависимости. Крестьяне на это не пошли, подозревая Толстого в хитрости и обмане и ожидая указа свыше, надеясь, что будут освобождены с землей. Это не поколебало веры Толстого в «самоусовершенствование». Он занялся крестьянской педагогикой, открыл яснополянскую школу для крестьянских детей, где сам проводил занятия, издавал журнал «Ясная Поляна», писал учебники, народные рассказы, в 1861–1862 годах ездил в Германию, Францию, Бельгию, Англию, Италию за педагогическим опытом.

Осенью 1862 года Лев Толстой женился на восемнадцатилетней Софье Андреевне Берс, дочери врача придворного ведомства. Незадолго до свадьбы он записал: «Я влюблен, как не верил, чтобы можно было любить. Я сумасшедший, я застрелюсь, ежели это так продолжится…» Семейную жизнь, как и литературную, он начал с исповеди, накануне женитьбы дав прочитать юной невесте свои дневники. Кто вел дневниковые записи, тот знает, что к ним обращаются чаще всего в кризисных состояниях или в минуты раскаяния - картина известная. Тем более, это были дневники Толстого, с его культом правды. Реакция была соответствующая: «Все его прошедшее так ужасно для меня, - писала Софья Андреевна в своих записках, - что я, кажется, никогда не помирюсь с ним… целая жизнь с тысячами разных чувств, хороших и дурных, которые мне уж принадлежать не могут… как не будет мне принадлежать его молодость, потраченная Бог знает на кого и что…»

Они прожили в большой любви без малого пятьдесят лет. Софья Андреевна стала самым близким для Толстого человеком, родила ему тринадцать детей. Существует целая мифология о том, сколько раз она переписывала набело его произведения, но ревнивые отношения, поселившиеся в их доме с самого начала, привели к тому, что у Толстого впоследствии появился тайный дневник, который он в преклонном возрасте по-мальчишески перепрятывал от жены, а в конце его жизни взаимная подозрительность вылилась в их личную катастрофу.

На исходе 1870-х годов Толстой входит в фазу мировоззренческого кризиса, который в своей «Исповеди» называет переворотом: «…жизнь нашего круга - богатых, ученых - не только опротивела мне, но потеряла всякий смысл…» Своим идеалом он провозглашает «жизнь простого трудового народа», порывает со своим сословием, отходит от литературной деятельности, отрекается от своих художественных произведений и пытается вести крестьянскую жизнь, что получило почти научный термин: «опрощение Толстого».

Для своей семьи он предлагает такой «план жизни»: «Жить в Ясной. Самарский доход отдать на бедных и школы… Никольский доход (передав землю мужикам) точно так же. Себе, т. е. нам с женой и малыми детьми, оставить пока доход Ясной Поляны, от 2-х до 3-х тысяч… Прислуги держать только столько, сколько нужно… и то на время, приучаясь обходиться без них. Жить всем вместе: мужчинам в одной, женщинам и девочкам в другой комнате… Кроме кормления себя и детей и учения, работа, хозяйство… По воскресеньям обеды для нищих и бедных и чтение и беседы. Жизнь, пища, одежда - все самое простое. Все лишнее: фортепьяно, мебель, экипажи - продать, раздать…»

Софья Андреевна принять такой план, разумеется, не могла. Это был их первый серьезный конфликт и начало ее «необъявленной войны» за обеспеченное будущее своих детей. (В 1892 году Толстой подпишет раздельный акт и передаст жене и детям всю недвижимость, не желая быть собственником.)

В это же время начинается религиозное «ницшеанство» Толстого. Он даже опередил Ницше, который написал свое «евангелие от сверхчеловека» - «Так говорил Заратустра» - в 1883 году. Лев Толстой в 1879–1880 годах создает свое «Краткое изложение Евангелия» - без пророчеств и чудес, именуемое с тех пор как «Евангелие Толстого». Еще в двадцать семь лет Толстой сделал в дневнике такую запись: «Вчера разговор о божественном и вере навел меня на великую громадную мысль, осуществлению которой я чувствую себя способным посвятить жизнь. Мысль эта - основание новой религии, соответствующей развитию человечества, религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической, не обещающей будущее блаженство, но дающей блаженство на земле…»

Богоборческое проповедничество Толстого вызвало слухи, будто он сошел с ума. Во время пушкинских торжеств в мае 1880 года Федор Достоевский писал жене: «О Льве Толстом и Катков подтвердил, что, слышно, он совсем помешался». (Вспомним, что Ницше кончил свою жизнь в сумасшедшем доме.)

Далее последовали другие богоборческие сочинения Толстого: «В чем моя вера?», «Царствие божие внутри нас»… Отношения первого писателя России и Русской Церкви осложнились. Толчком к окончательному разрыву послужил его последний роман «Воскресение», в котором высмеивались религиозные обряды, а содержание романа воспринималось читателями как прямой призыв к низложению существующего строя. Вот, к примеру, запись из дневника Суворина, сделанная в 1901 году: «Два царя у нас - Николай Второй и Лев Толстой… Николай II ничего не может сделать с Толстым, не может поколебать его трон, тогда как Толстой несомненно колеблет трон Николая и его династии».

2 февраля 1901 года Святейший Синод вынес определение под № 557, и русская общественность была извещена об отлучении графа Льва Николаевича Толстого от Русской Православной Церкви. В своем «Ответе Синоду» от 4 апреля 1901 года, который сразу же был опубликован за границей, а в России распространялся в списках, Толстой писал: «Я действительно отрекся от Церкви, перестал исполнять ее обряды… я отвергаю непонятную Троицу и басню о падении первого человека… я отвергаю все таинства…»

Это объявлено на весь мир тем человеком, который в своем «Отрочестве» писал: «Я не успел помолиться на постоялом дворе; но так как уже не раз замечено мною, что в тот день, в который я по каким-нибудь обстоятельствам забываю исполнить этот обряд, со мною случается какое-нибудь несчастие, я стараюсь исправить свою ошибку: снимаю фуражку, поворачиваясь в угол брички, читаю молитвы и крещусь под курточкой так, чтобы никто не видал этого».

Софья Андреевна также передала в иностранные газеты открытое письмо, в котором пылко протестовала против действий Святейшего Синода. Однако уже через год в письме к тетке Льва Николаевича, Александре Андреевне Толстой, признавалась: «Больше всего я страдаю за детей своих. Из них отец сделал вполне неверующих людей. Не говорю о старших, он загубил мне Сашу (любимая дочь Толстого и последовательница его взглядов. - Л.К.), которая, не прожив еще никакой духовной жизни, сразу перескочила к неверию и отрицанию…»

Решение Святейшего Синода охарактеризовало духовную ситуацию в России - кризис православного сознания, богоискательство, богоборчество. Нелепо, наверное, сегодня говорить о «заблуждениях Толстого». В нем, как в гениальной личности, сфокусировались мировоззренческие настроения большей части русской интеллигенции на переломе столетий. Другое дело, что его именем, его авторитетом эти настроения были благословлены.

Можно сказать, что новый - атеистический - век вступил в свои права в день отлучения Толстого. Вместе с ним в XX веке от Церкви была отлучена вся Россия. Мог ли Толстой предположить, что кумиром XX столетия станет Фрейд, а его прикладная психиатрия, к тому же выстроенная на опыте родовой патологии, будет возведена нашими современниками по веку в философию жизни, и что таинство исповеди и причастия заменят психоанализ и допинги…

Все мы в той или иной степени дети «толстовского века», поэтому поучительно вспомнить, как Лев Толстой завершал свой земной круг, когда человека посещают последние, самые важные мысли.

По словам Дмитрия Мережковского, Толстой настолько боялся смерти, что в своей агонии заставил участвовать весь мир. Наверное, у него были на то причины. Последние часы его жизни трагичны. Уйдя ночью из Ясной Поляны в сопровождении дочери Александры Львовны - без конкретной цели и плана, - он заехал в Шамордино к своей сестре, монахине, оттуда пешком отправился в Оптину пустынь, но войти в скит, где жили старцы, не решился, боясь, что они не захотят с ним разговаривать. Сел в поезд, сошел в Астапове из-за болезни, оттуда послал в Оптинский монастырь телеграмму с просьбой прислать ему старца Иосифа. Тот из-за плохого самочувствия приехать не смог. Прислали старца Варсонофия, но его, как и Софью Андреевну, к умирающему Толстому не допустила Александра Львовна. Примирение с Церковью не состоялось.

Впоследствии, уже в Америке, Александра Львовна вернулась в лоно Русской Православной Церкви, откуда ее увел отец, и даже построила на свои сбережения православный храм.

Любовь Калюжная

Толстой Лев Николаевич Толстой (граф Лев Николаевич) – знаменитый писатель, достигший еще небывалой в истории литературы XIX в. славы. В его лице могущественно соединились великий художник с великим моралистом. Личная жизнь Т., его стойкость, неутомимость, отзывчивость.

Лев Николаевич Толстой 1828 – 1910 Детство. Повесть (1852) 12 августа 18.. г. десятилетний Николенька Иртеньев просыпается на третий день после своего дня рождения в семь часов утра. После утреннего туалета учитель Карл Иваныч ведет Николеньку и его брата Володю здороваться с

Лев ТОЛСТОЙ (1828–1910) писатель От пятилетнего ребенка до меня только шаг. От новорожденного до меня страшное расстояние. * * * У того, кто ничего не делает, всегда много помощников. * * * Женщины, особенно прошедшие мужскую школу, очень хорошо знают, что разговоры о высоких