«История одного города» - в сущности сатирическая история русского общества, - так писал о романе Иван Сергеевич Тургенев. Годы службы вице-губернатором в Твери и Рязани дали Салтыкову-Щедрину богатейший материал для работы над произведением.

Будучи человеком честным и справедливым, Михаил Евграфович боролся со взяточничеством, казнокрадством, злоупотреблением властью. Он как мог защищал крестьян, так как полицейский произвол в провинции был наиболее развит.

В 1868 году Салтыков-Щедрин оставляет государственную службу и все время посвящает будущему роману.

Произведение написано в форме повествования летописца о прошлом города Глупова. Но внимательный читатель понимает, что подразумевается совсем не прошлое России, а ее настоящее. Писатель затрагивает реальные проблемы современного ему общества.

Галерею градоначальников открывает Дементий Варламович Брудастый, молчаливый и угрюмый человек, издающий только два слова: «не потерплю» и «разорю». Это подтверждается действиями чиновников и полиции: «Хватают и ловят, секут и порют, описывают и продают…» Да и сам Брудастый не прочь был высечь ямщиков, в остальное же время он, запершись в кабинете, все строчил и строчил какие-то приказы, наводя на горожан панику своими действиями и скрытностью. Позже выяснилось, что в голове его помещалось устройство, играющее только две пьесы с теми самыми словами. Поэтому Брудастый получил прозвище «Органчик». Устройство его отсырело в дороге и сломалось. В результате город остался без власти. Началась смута.

Следующим был Семен Константинович Двоекуров, новатор и преобразователь. Он завел пивоварение и медоварение, а также ввел в употребление горчицу и лавровый лист, пытался открыть академию, но не успел. Автор утверждает, что «для Глупова это было едва ли не лучшее время в его истории». Но сечь крестьян тоже любил, а также отправлял в Сибирь тех, кто не хотел выращивать горчицу и лавровый лист. Он гордится тем, что первым ввел «сечение с рассмотрением», то есть наказывали не кого попало, а кого следует. Когда Семен Константинович умер, то о нем сразу же все забыли. Крестьяне перепахали поля и засеяли их горохом и капустой, а чиновники не вспоминали, боясь распространения либерализма.

«Самым продолжительным и блестящим» было правление Василиска Семеновича Бородавкина. Это время названо «золотым веком Глупова». Горожане постоянно видят его в работе: он все время куда-то спешил, а с ними не разговаривал, а кричал. Результатом его правления было уничтожение путем поджога тридцати трех деревень и сбор недоимок в сумме два с половиной рубля. Отличительной чертой данного правителя являются пустые мечты о покорении Византии. А вот отношения с народом он выстраивает так же, как и его предшественники: «через несколько лет ни один глуповец не мог указать на теле своем места, которое не было бы высечено».Кроме того, его правление принесло глуповцам четыре войны за просвещение, экономический кризис, а затем голод. Город спасла только смерть такого «золотого» правителя, иначе он готовился его сжечь.

Нельзя не сказать несколько слов о Петре Петровиче Фердыщенко, бригадире, бывшем денщике князя Потемкина. Это необразованный, сластолюбивый старик. Из-за его любовных приключений Глупов страдает от беспорядков, голода и пожара. Избавление наступает случайно: Фердыщенко умирает «от объедения».

Век изобилия для глуповцев наступает с приходом Ивана Пантелеича Прыща. Это майор, скопивший состояние участием в парадах. В город он приехал с одной целью: отдохнуть. Он не издает новых законов и не вмешивается в дела глуповцев. Как следствие, богатеют и живут счастливо все. Но темный народ склонен приписывать сие богатство не своему трудолюбию и мастерству, а какой-то нечистой силе, «чертовщине». Позже они выясняют, что голова у их градоначальника начинена фаршем, поэтому он вынужден спать на леднике, обложившись мышеловками.

За несколько лет жизни города Глупова перед читателем предстает целый ряд различных начальников. Кто-то из них более жесток, кто-то менее, кто-то умнее, кто-то глупее. Но всех их отличают такие качества, как невежество, умственная ограниченность, мздоимство, алчность, склонность к произволу, казнокрадство и так далее. В их образах отображены все отрицательные стороны российского правительства. Целью Салтыкова-Щедрина было показать несовершенство власти, с одной стороны, а с другой стороны, ограниченность и раболепие простого народа, его религиозность и забитость. Автору хотелось «разбудить» великого труженика, показав ему в сатирических образах, как жалко он выглядит, в то время как достоин лучшей доли.

Власть в «Истории одного города»

Власть и народ -- вот та кардинальная проблема, которая является внутренним стержнем книги и делает ее цельной, несмотря на внешнюю самостоятельность глав.

И первой главе -- «О корени происхождения глуповцев» -- писатель рассказывает о том, как возник Глупов. В ней развенчивается одна из наиболее нелепых к вредных легенд российской истории--легенда о добровольном призвании варягов на Русь.

Согласно этой легенде, древние славянские племена, бывшие некогда свободными и независимыми, решавшие все важные вопросы общественной жизни сообща, на вече, вдруг добровольно отказались от своей свободы, от демократических принципов управления и обратились к варяжским князьям Рюрику, Синеусу и Трувору с просьбой прийти на Русь, чтобы управлять ею: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: идите княжить и володеть нами». Те пришли, установили самовластие, и с тех пор на русской земле, дескать, воцарились благоденствие и порядок.

Этот миф и взрывает изнутри Щедрин, излагая его в остросатирической, сказочной манере. Писатель ничего не «опровергает», ни с кем не «спорит». Он просто переосмысляет легенду таким образом, что читателю становится ясно: добровольный отказ от свободы, независимости, демократических принципов правления есть величайшая глупость. И если люди сделали такой шаг, то они -- глупцы. Другого названия им нет и быть не может!

Глуновская власть представлена в книге целой галереей градоначальников. С многообразием лиц, в разное время Глуповом правивших, сатирик знакомит читателя главе, носящей название «Опись градоначальникам», краткие характеристики перечисленных в ней правителей поистине убийственны. Кто только не распоряжался судьбами глуповцев! И Амадей Мануилович Клементий, вывезенный из Италии Бироном «за искусную стряпню макарон» и произведенный в надлежащий чин; и Ламврокакис -- «беглый грек, без имени и отчества и даже чина, пойманный графом Кирилою Разумовским в Нежине, на базаре»; и Петр Петрович Фердыщенко -- бывший денщик князя Потемкина; и Онуфрий Иванович Негодяев -- бывший гатчинский истопник

Биографии многих из них могут показаться неправдоподобными. Между тем они отражают реальное положение вещей. При самодержавном строе у вершин власти зачастую оказывались люди совершенно случайные, однако чем-либо «приглянувшиеся» императору или его приближенным. Так, например, Бирон, который будто бы вывез из Италии Клементия, сам был «вывезен» императрицей Анной Иоанновной из Курляндии и получил в ее царствование неограниченную власть. А Кирила Разумовский, якобы поймавший в Нежине Ламврокакиса, стал графом и даже правителем всей Украины только благодаря своему брату Алексею -- любовнику Елизаветы I. Что же касается Фердыщенко и Негодяева, то и их «взлет» напоминает некоторые действительные факты. Достаточно сказать, что Екатерина II дала графский титул своему парикмахеру, а Павел I возвел в графы своего камердинера. Число подобного рода конкретных исторических примеров, наглядно иллюстрирующих реальные истоки сатиры Щедрина, можно было бы легко умножить. Писателю порой не нужно было даже прибегать к преувеличению: действительность давала ему богатейший «готовый» материал.

Есть и этой книге немало такого, что носит откровенно фантастический характер. Градоначальник с «органчиком» вместо головы... Градоначальник с фаршированной головой... Оловянные солдатики -- наливающиеся кровью и остервенело ломающие избы... Здесь сатирическое преувеличение уже переходит все рамки жизненного правдоподобия. Сколь бы ни были фантастичны те или иные фигуры, поступки, детали, в основе их всегда лежат определенные жизненные явления. Писатель обращается к гротеску для того, чтобы до конца обнажить сущность этих явлений, наглядно продемонстрировать их подлинный смысл. Так, образом градоначальника Брудастого, деятельность которого описана в главе «Органчик», сатирик показывает: для того чтобы править городом Глуповом, вовсе не обязательно иметь голову; для этого вполне достаточно обладать простейшим механизмом, способным воспроизводить всего две фразы--«разорю!» и «не потерплю!». Дементий Варламович Брудастый представляет собой как бы саму суть «градоначальничества», очищенную от всего случайного, постороннего. При помощи гротеска сатирик делает предельно наглядным то, что свойственно всем вообще градоначальникам, независимо от их личных склонностей, характера, темперамента, убеждений и т. п.

Разные были в Глупове градоначальники. Деятельные и бездеятельные. Либеральные и консервативные. Вводившие просвещение и искоренявшие оное. Однако все их многообразнейшие прожекты и поползновения в конце концов сводились к одному: к выколачиванию «недоимок» и пресечению «крамолы».

Галерея градоначальников, удостоившихся развернутого изображения, начинается Брудастым, а завершается Угрюм-Бурчеевым. Если первый является своего рода «общим знаменателем» градоначальников, выражает их истинную, очищенную от всяких «примесей» сущность, то последний представляет собой величину более значительную, а потому и более зловещую: Угрюм-Бурчеев -- это та же самая сущность, помноженная на строгий план «нивеляторства» жизни и тупую непреклонность.

Всех своих предшественников превзошел Угрюм-Бурчеев. Превзошел безграничным идиотизмом и неиссякаемой энергией, направленной на претворение в действительность исповедуемых им идеалов. Идеалы же эти суть: «прямая линия, отсутствие пестроты, простота, доведенная до наготы»... Весь город, а точнее, всю страну «бывый прохвост» решил превратить в сплошную казарму и заставить с утра до вечера маршировать. Античеловеческая, нивелирующая сущность самовластия показана здесь Щедриным с потрясающей силой.

Прототипом Угрюм-Бурчеева, во многом послужил Аракчеев. Однако в корне неверно ограничивать широкое обобщающее значение нарисованной Щедриным фигуры, сводить образ--к прообразу. В Угрюм-Бурчееве сконцентрированы и заострены черты, характерные для определенного типа правителей, а не для одного только Аракчеева.

В «Истории одного города» писатель довел до совершенства наиболее яркие черты своей сатирической манеры. Основными приемами сатиры являются сатирическая фантастика, гротеск, беспощадная ирония и веселый, всепобеждающий юмор. Элементы фантастики и сатирическое преувеличение помогают более полно выявить жизненную сущность героев, их основные качества. Фантастичность облика Брудастого — Органчика переплетается с жизненной правдой, когда мы наблюдаем за его поступками. Он порет ямщиков, пишет новые приказы, по которым «хватали и ловили, секли и пороли, описывали и продавали». Поступки градоначальника узнаваемы, потому что веками не одно поколение испытывало на себе подобное управление. Градоначальник Брудастый вместо головы имеет примитивный деревянный механизм, настроенный на выкрикивание владельцем грозных слов типа «разорю!» и «не потерплю!». И этого вполне достаточно, чтобы властвовать над целыми народами. Салтыков-Щедрин утверждал, что «есть люди, которых все существование исчерпывается этими двумя романсами».

Салтыков-Щедрин был мастером сатирического гротеска — фантастического преувеличения, которое показывает явления реальной жизни в причудливой, невероятной форме, но позволяет ярче раскрыть их сущность. Брудастый — образец гротеска. Инструмент вместо головы у градоначальника символизирует тупость и бездушие правителей. Поступки Бородавкина, который «спалил тридцать три деревни и с помощью сих мер взыскал недоимок два рубля с полтиной», внедрил в быт глуповцев горчицу и персидскую ромашку, вел войны с помощью оловянных солдатиков, реальны, как реальны дикость и нелепость правителя и общественного строя, породившего его.

В «Помпадурах и помпадуршах» писатель размышляет: «Говорят о карикатуре и преувеличениях, но нужно только осмотреться кругом, чтоб обвинение это упало само собою… Кто же пишет эту карикатуру? Не сама ли действительность? Не она ли на каждом шагу обличает самое себя в преувеличениях?

Гротескный образ жестокого деспота Угрюм-Бурчеева проявляет истинное отношение Салтыкова-Щедрина к царизму; Угрюм-Бурчеев — самый зловещий представитель сановников, символизирующий угнетение и произвол. Галерея кукол-градоначальников постоянно пополняется, их правление становится все более беспощадным по отношению к народу и совершенно безнаказанным. «Мрачный идиот» Угрюм-Бурчеев мечтает оставить след в истории Глупова, но в силу того, что интеллектом он не богат, все его идеи далеки от реальности и насущной потребности. Фантастический бред этого персонажа усиливает мощное авторское обвинение абсолютной власти, мечтающей подавить самостоятельные мысли, чувства, вкусы народа. Казармы, прямые линии, отсутствие пестроты, простота — вот к чему стремится бессердечный правитель. Безумная затея «остановить течение рек» (историю и прогресс) не увенчалась успехом: природа не смирилась, в отличие от людей, покорно исполняющих волю своего начальника, и разрушила планы одного из самых свирепых, жестоких и глупых сановников.

Придание сатирическим персонажам черт бездушных и злых кукол является одним из художественных средств, к которым прибегает Салтыков-Щедрин. Хронику отличает красочный, яркий, самобытный язык. Наряду со старинной речью, народными пословицами намеренно используются канцеляризмы («в оправдательных документах»), публицистический стиль журналистики времен писателя. В «Истории одного города» автор довел до совершенства самые яркие черты своей сатирической манеры, сделал новые художественные открытия.

Изображение бесправия и покорности народа в романе «История одного города»

Другие сочинения по теме:

1. Салтыкова-Щедрина интересует отношение народа к власти, самодержавию. Ведь, бунтуя против отдельных представителей власти на местах, народ посылал ходоков к правителям....
2. История города Глупова, рассказанная Салтыковым-Щедриным, имеет не менее значительный финал, чем все предыдущее повествование. Грустная, вызывающая сострадание к русскому народу...
3. Традиционный темой в творчестве российских писателей на протяжении многих веков является патриотическая тема — тема Родины, России. Достаточно вспомнить А....
4. Трудные для России шестидесятые годы прошлого века оказались наиболее плодотворными и важными для М. Е. Салтыкова-Щедрина. В течение десяти лет...
5. В творчестве Салтыкова-Щедрина «История одного города» (1869 -1870) занимает одно из центральных мест. Это яркий образец политической сатиры, в которой...
6. М. Е. Салтыков-Щедрин занимает в русской литературе особое место. Искусство сатиры требует смелого, бескомпромиссного подвига писателя, решившего посвятить свою жизнь...
7. «История одного города» — это величайшее сатирическое полотно роман. Это беспощадное обличение всей системы управления царской России. Законченная в 1870...
8. Общественно-политическая ситуация в стране в 60-70-е годы XIX столетия характеризовалась нестабильностью и протестом народных масс против существующего строя. Самодержавие было...
9. «История одного города» М. Е. Салтыкова Щедрина написана в форме повествования летописца архивариуса о прошлом города Глупова, но писателя интересовала...
10. Открывает роман глава «Обращение к читателю», стилизованная под старинный слог, в которой писатель знакомит своих читателей со своей целью: «изобразить...
11. «История одного города» по праву может считаться вершиной творчества Салтыкова Щедрина. Именно это произведение и принесло ему славу писателя сатирика,...
12. В «Летописи 1-го городка» М. Е. Салтыкова-Щедрин рисует град Глупов в период от пор «доисторических» по тех времен, как скоро...
13. Данная повесть — «подлинная» летопись города Глупова, «Глуповский Летописец», обнимающая период времени с 1731 по 1825 г., которую «преемственно слагали»...
14. Творчество Салтыкова-Щедрина, демократа, для которого самодержавно-крепостнический строй, царящий в России, был абсолютно неприемлем, имело сатирическую направленность. Писателя возмущало русское общество...
15. Изображение народа в «Ричарде II» резко контрастирует с картиной, которую Шекспир рисует в «Генрихе VI», где простые люди оказываются игрушкой...
16. Родился будущий писатель 21 декабря 1917 года в Германии, в городе Кельне. Время и место рождения в большей мере определили...
17. Роман Патрика Зюскинда «Парфюмер» был опубликован более 30 лет назад, в 1985 году, и сразу же стал мировым бестселлером. Популярность...
18. Художественное изображение русского народа в произведении А. Н. Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» Художественное изображение русского народа в произведении...
19. В январе 1965 года у Гарсия Маркеса наступило озарение: «роман предстал перед ним готовым». Он отказался от всех договоров и...
20. «Евгений Онегин» богат бытовыми зарисовками. Изображение быта считалось делом третьестепенным и во времена классицизма, и в эпоху господства романтизма. Пушкин...

С одной стороны, Салтыков-Щедрин высмеивает народ за пассивность, верность начальству, даже сердится на него, с другой — сочувствует, показывая его забитость и доверчивость. Но самое страшное, что история ничему не учит этих людей!

Даже бунтуют глуповцы чересчур уж «по-своему», по-глуповски. Протестовал Дмитрий Прокофьев, когда «гунявый» Фердыщенко решил воспользоваться своей властью градоначальника и соблазнить его жену Алёнку. В результате бунтовщик «был бит на площади кнутом и, по наложении клейм, отправлен в Сибирь, в числе прочих сущих воров и разбойников».

Заступник народный Евсеич, который много начальников видел, а всё жив, и которому «с правдой <...> везде жить хорошо», оказался в кандалах, а потом и вовсе «исчез без остатка, как умеют исчезать только "старатели" русской земли».

Составил для глуповцев отставной приказный Боголепов прошение в высшие инстанции с жалобой на поведение градоначальника, что мрут они и опасаются, «как бы бригадир со своей Аленкой нас не оклеветал». Отправили почтой прошение и радовались: « Теперь наше дело верное! теперича мы, братец мой, бумагу подали!» Пока ждали ответа, бригадир пересажал «злоумышленников» по оговорам. Страх, что он всех «завинит», пригнал уцелевших 150 «крестов» (неграмотные крестьяне вместо подписи ставили кресты) к градоначальнику, чтобы покарать его, но он укрылся в архиве, оставив Алёнку без защиты. Как только доведённые до отчаяния бунтовщики расправились с «ведьмой» (бросили с колокольни), показалось глупым обывателям, что по дороге в пыльном облаке «хлеб идёт», хотя оттуда раздавалось:

«В колонну

Соберись бегом!

Трезвону

Зададим штыком!

Скорей! скорей! скорей!»

Бригадир Фердыщенко остался у власти, продолжая бесчинствовать.

Чего только ещё не пришлось пережить глуповцам с остальными правителями: войны «за просвещение» и сразу «против просвещения» (Бородавкин); испытания, «достаточно ли глуповцы тверды в бедствиях» (Негодяев); новое законодательство (Беневоленский); идолопоклонничество (Грустилов); безвластие, от которого глуповцы «немедленно впали в анархию» и пр.

Надо отметить, что все градоначальники принимались глуповцами покорно, сначала даже с восхищением. Мероприятия, ими проводимые, приветствовались обывателями бездумно, а последствия переносились терпеливо.

Сатирик упрекает народ в безмыслии и бездействии, в готовности принять от градоначальников любую, даже самую невероятную идею, лишь бы она исходила от отца города, который почему-то обязательно должен быть «батюшкой», «красавцем», «умницей».

Вот и получили глуповцы в результате градоначальника Угрюм-Бурчеева, первое впечатление о котором было совсем иным даже у обывателей: «Он был ужасен».

Если «органчик» Брудастый всего лишь исполнял две пьесы — « Разорю!» и «Не потерплю!», то усовершенствованный Угрюм-Бурчеев уже приводит в действие свои разрушительные планы, не задумываясь ни о чём и ни о ком, идёт напролом в прямом смысле, так как идеалом для него служит прямая линия.

Его проект по устройству города автор характеризует как «систематический бред, в котором, до последней мелочи, были регулированы все подробности и будущего устройства этой злосчастной муниципии». Воплощением своего плана в жизнь он и занимается, невзирая ни на какие препятствия. Согласно плану главными принципами жизни горожан должны были стать безграничная во всём одинаковость, единообразие, тупая прямолинейность. Распространялось это буквально на всё: от расположения улиц и серого цвета домов до одинаковых количества и даже возраста проживающих в одной семье — «одинаковость лет сопрягается с одинаковостию роста»! Даже праздники от будней, по его представлению, «отличаются только усиленным упражнением в маршировке». Вряд ли могли утешиться обыватели тем, что градоначальник не только издевался над ними, но и методично истязал себя: от сна на голой земле до бичевания шпицрутенами.

Очнулись глуповцы, когда уставший от воплощения своего «бреда» градоначальник упал на землю и заснул. Тут-то они и поняли, кто перед ними. А когда он проснулся, прежнего страха у народа не было.

«Неслыханное зрелище» поразило город через неделю и «Оно пришло...» Но это вовсе не конец. Ведь Угрюм-Бурчеев говорит: «Идёт некто за мной, который будет ещё ужаснее меня». А перед исчезновением не успевает договорить: «Придёт...» Кто или что может быть ещё ужаснее? Летопись заканчивается, но в описи градоначальников за Угрюм-Бурчеевым следует Перехват-Залихватский, который «въехал в Глупов на белом коне, сжёг гимназию и упразднил науки».

Собирательный образ народа — глуповцев-обывателей в процессе истории города трансформируется: к финалу последней главы они прекращают восхвалять градоначальника, недоволен прозревший народ, происходят какие-то собрания под покровом ночи, что-то тайное обсуждается, что-то серьёзное затевается против «батюшки». И когда у замученных Угрюм-Бурчеевым глуповцев не остаётся сил бояться его, они вдруг понимают, что, собственно, бояться-то и некого, что перед ними всего лишь «подлинный идиот — и ничего более».

Таким образом, в романе « История одного города» Салтыков-Щедрин показывает, как зреет народный протест и как мешает людям рабская привычка к бездумному повиновению. Доведённый до крайности народ пытается разъяснить и разрешить свои проблемы, но власть не умеет слушать, не умеет разговаривать, она может только карать (глава «Голодный год»). Так постепенно подрывается народная вера в доброго царя. Народное терпение не безгранично, намекает сатирик.

Такова «чудесная» « История одного города» Салтыкова-Щедрина. А «кто не верит в волшебные превращения, тот пусть не читает летописи Глупова».

Но у сатириков не бывает рецептов всеобщего счастья. Они любезны читателю тем, что, не опасаясь последствий, высмеивают всё то, что отстаёт от времени.