Монолог короля Ричарда II перед его смертью в темнице (Шекспир; Мин). Монолог короля Ричарда II перед его смертью в темнице (Шекспир; Мин) Монолог черкеса о главном герое произведения

История доносит до нас различные характеристики, даваемые временем различным обстоятельствам и народам. В характеристике черкесов время выделило их воинственность в качестве доминировавшей черты этих племен. На эту доминанту опирается память о черкесах, сохраняемая на Кавказе и во всех странах, куда бросала судьба черкесские племена. Черкесы – бесстрашные и суровые воины – в течение многих веков держали в страхе своих врагов, сохраняя пределы своей страны труднодоступными для них.

Черкесия – почти мифическая страна – в глазах европейцев привлекала своей загадочностью и малодоступностью, как и люди ее населявшие. Те, кто по разным причинам и по разным обстоятельствам посещали Северо-Западный Кавказ в XVIII – XIX вв. оставили многочисленные воспоминания, а также отобразили свои впечатления о горном крае в стихах и прозе.

Будучи на Кавказе в качестве офицера Кавказского корпуса и принимая участие в военных экспедициях в горы, М.Ю. Лермонтов имел возможность непосредственно наблюдать черкесов и оценить их воинские качества.

Черкесы-воины вызывали у него восхищение и уважение:

Как я любил, Кавказ мой величавый,
Твоих сынов воинственные нравы,… .

Неудивительно, что образ черкесских воинов занимал много места в его творчестве. В стихотворениях и поэмах «Черкесы», «Кавказский пленник», «Каллы», «Измаил-бей», «Аул Бастунджи», «Хаджи Абрек», «Беглец», «Кинжал», «Дары Терека» – М.Ю. Лермонтов характеризует черкесских воинов, выявляя систему его ценностных ориентиров. Михаил Юрьевич выстраивает иерархию этих ценностей, подчеркивая причинно-следственный характер взаимосвязи и взаимообусловленности между ними:

И дики тех ущелий племена,
Им бог – свобода, их закон – война;
…
Там поразить врага не преступленье;
Верна там дружба, но вернее мщенье;
Там за добро – добро, и кровь – за кровь,
И ненависть безмерна, как любовь.

В ряду отмеченных качеств черкесских воинов М.Ю. Лермонтов на первое место ставил свободолюбие. В системе ценностных ориентаций черкесов свобода – главная святыня и атрибут воина. Корни любви к свободе произрастали из почвы любви к отечеству. Ради стороны родной черкесы могли пожертвовать жизнью, к чему обязывались своим воспитанием и традициями отцов. Даже будучи на чужбине, черкесы продолжали следовать им, сохранять и подчеркивать свою этническую принадлежность.

Одно из центральных мест в жизни и во всей ценностной системе черкесов занимала война, в силу того, что свою свободу и свое отечество им необходимо было постоянно защищать от воинственных соседей. Война не только не пугала черкесов, но была отрадным делом. Влияние войны, военного быта, постоянно присутствовали и проявлялись во всем строе жизни черкесских обществ. Война естественным образом связывалась со смыслом их жизни.

В любое время черкесы, вне зависимости от своего возраста и положения, были готовы к бою. Они никогда не расставались со своим оружием, издавна ставшим частью их повседневного быта. В случае начала войны черкесы быстро перестраивались на военный лад:

… Промчался клик: война! война!
И пробудились племена.
Насмерть идут они охотно.
Умолк аул, где беззаботно
Недавно слушали певца;
Оружья звон, движенье стана:
Вот нынче песни молодца,
Вот удовольствия байрана!.. .

Война не вызывала у черкесов печали. То, что стало частью повседневного быта, не может пугать или печалить. Напротив, война будоражила кровь, заставляла трепетать от ужаса и счастья, рождая в людях особенную, священную радость. Черкесы не боялись погибнуть в бою. Такая смерть считалась самой лучшей и достойной долей для воина:

… В бою мы рады лечь костями;
Чего же лучшего нам ждать?.. .

М.Ю. Лермонтов представляет черкесов искусными и удалыми воинами. Их тактика ведения боевых действий была тесно связана с природой местности и диктовалась ее обстоятельствами:

… безвестными горами
Блуждает он (Измаил-бей), дерется с казаками,
И, заманив полки их за собой,
Пустыню усыпает их костями
И манит новых по дороге той.
За ним устали русские гоняться,
На крепости природные взбираться;
Но отдохнуть черкесы не дают;
То скроются, то снова нападут.
Они как тень, как дымное виденье,
И далеко и близко в то ж мгновенье. .

Военная удаль неразрывна с умением владеть оружием. По свидетельству М.Ю. Лермонтова, лучше всего черкесы владели шашкой. С виртуозностью они наносили молниеносные и страшные по силе удары:

… Везде, налево и направо,
Чертя по воздуху круги,
Удары шашки упадают;
Не видят блеск ее враги
И беззащитно умирают!.. .

Военный образ жизни заставлял черкесов трепетно относиться к своему оружию, дорожить им, так как оружие было не только и не столько средством войны, но и главным его богатством и предметом особой гордости. Оружием украшались стены черкесской сакли:

… Блистает по стенам кругом
Богатство горца: ружья, стрелы,
Кинжалы с набожным стихом… .

Оружие придавало воину уверенность и силу. В любой ситуации черкесы вверяли свою судьбу своему оружию, надеясь вместе с ним быть среди победителей. М.Ю. Лермонтов в стихотворении «Дары Терека» подчеркнул эту слитность черкесских воинов с их оружием. В состав комплекта оружия черкесского воина входили: кинжал, шашка, лук и стрелы, пистолет, ружье, кольчуга, панцирь, шлем и налокотники. Необходимо отметить то обстоятельство, на которое обратил внимание Лермонтов, что панцирь, кольчугу, шлем и налокотники носили только представители привилегированных сословий.

Воинская удаль черкесов проявлялась также в разнообразии приемов и ухищрений, которые они применяли в бою. Черкесы могли на полном скаку броситься в бурную реку с крутого обрыва вместе с лошадью, скрываясь от погони или совершить внезапное нападение.

Непременным качеством черкесских воинов была их храбрость. Подчеркивая эту сторону в характере черкесов, М.Ю. Лермонтов отмечал, что они не испытывали страха перед смертью и с достоинством встречали ее. В сражении рьяно атаковали своих врагов, делали это открыто и стремительно, вламываясь в ряды неприятеля:

Недолго Измаил стоял:
Вздохнуть коню он только дал,
Взглянул, и ринулся, и смял
Врагов, и путь за ним кровавый
Меж их рядами виден стал!
...
Как юный лев, разгорячась,
В средину их врубился князь;
...
За ним, погибель рассыпая,
Вломилась шайка удалая... .

Храбрость черкесов в бою безрассудна. Они отчаянно бросались на врагов, не взирая на их превосходство.

Воины-черкесы презирали трусов. Страшнее этого имени среди них ничего не было. Они предпочитали смерть в бою спасению бегством, так как немедленно превращались бы в изгоев не только в своем ауле, но и в своей собственной семье с несмываемой печатью позора.

Черкесы были лихими наездниками. Черкес и его конь составляли одно неразделимое целое. Взаимопонимание человека и животного было настолько полным, что конь сам подстраивался под своего наездника и во всех обстоятельствах делал то, что необходимо было делать.

На своих конях черкесы совершали опаснейшие трюки, которые для человека стороннего, казались безрассудными. Такое мастерство достигалось путем постоянных тренировок, которым уделялось много времени. Даже находясь уже в преклонном возрасте, черкесы не теряли своих наезднических навыков. Конь был равноправным товарищем черкесских воинов, непременной частью их ратной жизни. Черкесы доверяли своим коням также, как доверяли своему оружию:

Не изменит добрый конь:
С ним – и в воду и в огонь;
Он, как вихрь, в степи широкой,
С ним – все близко, что далеко… .

Кровная месть была давним и суровым механизмом поддержания равновесия в горском обществе. Кровная месть была действенным средством защиты частного интереса и одновременно средством мобилизации коллектива, обязанного долгом отмщения обидчику и виновнику бесчестия. Эту сторону жизни горцев М.Ю. Лермонтов отобразил в стихотворениях «Каллы», «Хаджи Абрек». Черкесы жестоким и изощренным образом мстят своим кровникам, которыми могли быть как отдельные индивиды, так и целые народы. Честь не позволяла черкесам уклониться от исполнения древнего и обязательного обычая мщения, исполнение которого могло занимать много времени. Иногда этому посвящали всю жизнь. Месть в этом случае обретала смысложизненное содержание, делалась первостепенной целью существования.

Месть как смысл жизни становилась делом всего народа, если его оскорбляли и унижали. И тогда не было покоя в черкесских селениях – каждый воин считал себя обязанным участвовать в возмездии и наказании обидчиков: позор оскорбления мог быть искуплен только кровью врагов.

Поэтический талант М.Ю. Лермонтова создал во многом идеальный образ черкесского воина, окружив его ореолом романтизма и экзотики. При этом поэт сильно способствовал тому, что герои его произведений утратили свою литературность и превратились в живых людей.

М.Ю. Лермонтов сохранил для потомков образ черкесов, которых многие из тех, кто познакомился с произведениями поэта, стали видеть его глазами. М.Ю. Лермонтов вольно или невольно, сделался защитником черкесов, призывая Россию к бережному и вдумчивому пониманию особенностей Кавказа.

Остахов А.А., Лазарян С.С.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. См. например: Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII – XIX вв. / Составитель В.К. Гарданов. Нальчик, 1974.

Источник – История и культура народов Северного Кавказа. Сборник научных трудов. Выпуск 6. – Пятигорск, 2006. – С. 31-35.

Введение. История создания произведения, основная идея.

«Герой нашего времени» по праву может называться жемчужиной русской литературы. Лермонтов довольно долго вынашивал идею создания романа и продолжительное время работал над ним. Литературоведы разделяют предварительный период на три отдельных промежутка времени. Начальный этап относится к 1836 году, именно тогда юный поэт Лермонтов решил утвердить себя на пьедестале современной литературы и создать нечто такое, что абсолютно поразило бы его современников. Уже тогда он решил, что главное действующее лицо будет молодой дворянин, олицетворяющий в своем образе существующее поколение молодых людей. Он хотел отразить все противоречия, бушующие в юной порывистой душе, создать метущуюся личность, что впоследствии у него прекрасно получилось. По признанию Лермонтова на него произвело огромное впечатление прочтение романа «Евгений Онегин» Пушкина. Оно вдохновило его и настроило на плодотворную фундаментальную работу.

После написания посмертной эпитафии на смерть Пушкина Лермонтов отправляется в ссылку на Кавказ, где начинает воплощать в жизнь свой замысел по написанию романа. Так начался второй этап по созданию романа. Данная поездка в каком-то смысле пришлась для писателя очень кстати, ведь именно посетив Тамань, казачьи станицы и поселения горцев, Лермонтов точно понял, о чем он хочет писать. Определился круг действующих лиц и сюжетная линия.

1839 год - «Бэла» (при публикации «Из записок офицера на Кавказе»)
1839 год - «Фаталист»
1840 год - «Тамань»
1840 год - «Княжна Мери»
1840 год - Выход полной версии романа с авторскими ремарками и добавленной частью «Максим Максимович»

Основной идеей автора было показать положение дел в современной ему последекабристской России, создать живые реалистичные образы героев. Главная проблема романа - проблема личности и времени, когда были утрачены старые идеалы, а новых пока не существовало. Печорин и его современники по праву могут называть себя людьми потерянного поколения, они не знают, чего хотят от жизни. По словам автора, портрет Печорина - это «портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии». Любопытен тот факт, что сам Лермонтов ни разу за весь процесс повествования не проявляет своего отношения и оценки поведения Печорина. Он даже не говорит однозначно о том, в каком смысле он применяет к нему характеристику «герой».

Анализ произведения

Сюжетная линия, особенности композиции

Главной особенностью композиционного строения романа является хронологическая несогласованность. Главы расположены не порядку, происходящие в них события непоследовательны. Это один из главных приемов выразительности, через который автор пытался выразить основную мысль подобным образом. Так, Лермонтов дает нам понять, что окружающие нас события и их последовательность никак не могут повлиять на нашу судьбу. Сильно лишь то, что творится в душе человека, его мысли и поступки. Благодаря расположению глав читатель постепенно начинает погружаться во внутренний мир Печорина, понимать мотивы его поступков и проникается к нему симпатией и сочувствием.

Что касается жанровой принадлежности, то «Герой нашего времени» можно охарактеризовать как психологически-социальный роман. В построении сюжета абсолютно отсутствует завязка или экспозиция, то есть читатель ровным счетом ничего не знает о жизни Печорина до его приезда на Кавказ. Кульминацией же является отдельно взятая ситуация каждой из повестей. Развязкой является весть о смерти Печорина, отраженная в предисловии к «Журналу Печорина». При этом момент развязки приходится на середину романа.

Таким образом, мы можем заметить, что, как и идея, так и сюжет и композиция романа очень сложны и служат элементами выразительности, постепенно раскрывающими проблематику произведения и образ главного героя.

Главные герои

Григорий Печорин представитель дворянства, молодой повеса родом из Петербурга. В душе является несчастным человеком, который тяготиться своим бессмысленным существованием. Он разочарован в любви и женщинах, не верит в существовании теплых дружеских отношений и искренней любви. Он крайне неординарная и яркая личность, которая, несмотря на множество его недостатков, не отталкивает читателя, а, напротив, привлекает своими переживаниями, заставляет сочувствовать и сопереживать ему. Изнутри его раздирает множество противоречий. Наиболее полное представление о личности героя мы получаем из уст Максима Максимовича. Однако, в силу своей недалекости, мужчина представляет Печорина несколько в однобоком свете. Он не понимает, что движет героем, не может найти оправдание его холодности и эгоизму.

Грушницкий

Антиподами Печорина являются Грушницкий и Вернер. Грушницкому хочется, главным образом, красоваться и показывать себя с наилучшей стороны, при том, что в душе юноши абсолютная пустота. Печорин же, поступая не всегда положительно, на самом деле глубоко благородный и отчаянно смелый человек, в последнюю очередь думая о напускном лоске и репутации честного человека.

Вернер же поначалу кажется читателю человеком близким по духу Печорину, ведь у них множество схожих черт характера, скептицизм, циничность, холодность и жесткость. Однако, Вернер, оказывается на деле типичным пустословом, не готовым отстаивать принципиальную позицию и ставить себя в противовес целому обществу. Оба этих мужских типа помогают нам лучше понять характер Печорина, как бы оттеняя и выделяя черты его характера и особенности личности.

Княжна Мери

Все женские образы, использованные Лермонтовым на страницах романа абсолютно разные. Единственное, что их объединяет - понимание сокровенного желания и главного стремления Печорина, которое постепенно приходит к читателю. А именно - это отчаянное желание любить и быть любимым одной единственной женщиной. Увы, этому так и не суждено случиться.

Заключение

Роман был принят российскими читателями на «ура». Он поражал, восхищал, волновал и никого не мог оставить равнодушным. Настолько ярок и реалистичен был образ Печорина, настолько злободневна была поднятая Лермонтовым проблема потерянного времени. Здесь есть все элементы прозы: и философские размышления, и роман, и лирическая повесть.«Герой нашего времени» - глубоко обличающий роман, бьющий точно в цель. Ведь Лермонтов осуждает не героя, склонного совершать ошибки. Если задуматься, кто из нас их не совершает? Объект его осуждения - именно пустое и ничтожное время, не несущее никаких идеалов и ценностей, потерянное поколение людей, не сумевших найти себя в жизни.

Критики признают сходство героев романа с романом «Евгений Онегин», это не случайно, ведь именно прочтение шедеврального произведения Пушкина подвигло создать Лермонтова столь же монументальный роман. В каком-то смысле Печорин, тот же Онегин, только в промежутке 30 - 40 годов 19 века. Стоит отметить, что Печорин - все же личность более зрелая, нежели Онегин. Он эгоист, но эгоист, страдающий от собственных поступков, глубоко осуждающий себя, но не имеющий возможности измениться. Он способен к более глубокому самоанализу, смиряется и несет свои поступки и грехи как тяжкий крест.

Анализируя роман, можно проследить развитие самого автора, он постепенно переходит из разряда юношеской прозы к нечто более содержательному и серьезному. Мы можем отметить значительный творческий рост автора, прогресс его идей и улучшенное качество изобразительно-выразительных инструментов.

С1. Как ремарка Печорина – «приняв глубоко тронутый вид» - корректирует содержание его монолога в глазах читателя?

«Приняв глубоко тронутый вид», Печорин сознательно играет на чувствах Мери. Он не просто излагает подлинные причинно-следственные связи между событиями, повлёкшими за собой нравственные «увечья» (схема верна – но лишь отчасти), - Печорин знает, что его рассказ обязательно вызовет сочувствие со стороны Мери, девушки чувствительной и доброй. От сострадания один шаг до влюблённости – а это полная победа печорина над Грушницким. Такая «адресная» исповедь заставляет Печорина утрировать собственные переживания, острее обозначать противоречия собственной натуры. Записи в журнале – это исповедь перед самим собой, искренняя и беспощадная; монолог перед Мери – романтическая маска, условный образ, и цель его создания вполне прагматична – добиться того, чтобы девушка в Печорина влюбилась.

Мастерами психологической прозы были Л.Н.Толстой и Ф.М.Достоевский; в «Войне и мире» и «Преступлении и наказании» внутренние монологи героев – важнейший приём изображения внутренней жизни персонажей. Л.Н.Толстой наследует лермонтовские принципы слежения за динамикой человеческих чувств и их осмыслением (внутренние монологи Андрея Болконского и Пьера Безухова вполне сопоставимы с записями Печорина); толстовская «диалектика души» есть не что иное, как совершенствование литературных приёмов, позволяющих фиксировать тончайшие душевные движения. Внутренние монологи героев Ф.М.Достоевского – это очень часто спор с самим собой, подтверждение и мгновенное опровержение только что выдвинутого тезиса, бесконечная «дискуссия» разных граней человеческого характера в рамках одной личности. В «Герое нашего времени» предметом размышлений Печорина была двойственность его характера; в «Преступлении и наказании» расколотость души и сознания главного героя впрямую переданы антитезами во внутренних монологах. Примером может служить размышление Раскольникова после убийства старухи: «Мать, сестра, как любил я их! Отчего теперь я их ненавижу?» Любовь и ненависть соединяются в душе Раскольникова, споря на разные «голоса».

Я как безумный выскочил на крыльцо, прыгнул на своего Черкеса, которого водили по двору, и пустился во весь дух по дороге в Пятигорск. Я беспощадно погонял измученного коня, который, хрипя и весь в пене, мчал меня по каменистой дороге.

Солнце уже спряталось в черной туче, отдыхавшей на гребне западных гор; в ущелье стало темно и сыро. Подкумок, пробираясь по камням, ревел глухо и однообразно. Я скакал, задыхаясь от нетерпенья. Мысль не застать уже ее в Пятигорске молотком ударяла мне в сердце! - одну минуту, еще одну минуту видеть ее, проститься, пожать ей руку... Я молился, проклинал плакал, смеялся... нет, ничто не выразит моего беспокойства, отчаяния!.. При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете - дороже жизни, чести, счастья! Бог знает, какие странные, какие бешеные замыслы роились в голове моей... И между тем я все скакал, погоняя

беспощадно. И вот я стал замечать, что конь мой тяжелее дышит; он раза два уж спотыкнулся на ровном месте... Оставалось пять верст до Ессентуков - казачьей станицы, где я мог пересесть на другую лошадь.

Все было бы спасено, если б у моего коня достало сил еще на десять минут! Но вдруг поднимаясь из небольшого оврага, при выезде из гор, на крутом повороте, он грянулся о землю. Я проворно соскочил, хочу поднять его, дергаю за повод - напрасно: едва слышный стон вырвался сквозь стиснутые его зубы; через несколько минут он издох; я остался в степи один, потеряв последнюю надежду; попробовал идти пешком - ноги мои подкосились; изнуренный тревогами дня и бессонницей, я упал на мокрую траву и как ребенок заплакал.

И долго я лежал неподвижно и плакал горько, не стараясь удерживать слез и рыданий; я думал, грудь моя разорвется; вся моя твердость, все мое хладнокровие - исчезли как дым. Душа обессилела, рассудок замолк, и если б в эту минуту кто-нибудь меня увидел, он бы с презрением отвернулся.

Когда ночная роса и горный ветер освежили мою горячую голову и мысли пришли в обычный порядок, то я понял, что гнаться за погибшим счастьем бесполезно и безрассудно. Чего мне еще надобно? - ее видеть? - зачем? не все ли кончено между нами? Один горький прощальный поцелуй не обогатит моих воспоминаний, а после него нам только труднее будет расставаться.

Мне, однако, приятно, что я могу плакать! Впрочем, может быть, этому причиной расстроенные нервы, ночь, проведенная без сна, две минуты против дула пистолета и пустой желудок.

Все к лучшему! это новое страдание, говоря военным слогом, сделало во мне счастливую диверсию. Плакать здорово; и потом, вероятно, если б я не проехался верхом и не был принужден на обратном пути пройти пятнадцать верст, то и эту ночь сон не сомкнул бы глаз моих.

Я возвратился в Кисловодск в пять часов утра, бросился на постель и заснул сном Наполеона после Ватерлоо.

Когда я проснулся, на дворе уж было темно. Я сел у отворенного окна, расстегнул архалук - и горный ветер освежил грудь мою, еще не успокоенную тяжелым сном усталости. Вдали за рекою, сквозь верхи густых лип, ее осеняющих, мелькали огне в строеньях крепости и слободки. На дворе у нас все было тихо, в доме княгини было темно.

Взошел доктор: лоб у него был нахмурен; и он, против обыкновения, не протянул мне руки.

Откуда вы, доктор?

От княгини Лиговской; дочь ее больна - расслабление нервов... Да не в этом дело, а вот что: начальство догадывается, и хотя ничего нельзя доказать положительно, однако я вам советую быть осторожнее. Княгиня мне говорила нынче, что она знает, что вы стрелялись за ее дочь. Ей все этот старичок рассказал... как бишь его? Он был свидетелем вашей стычки с Грушницким в ресторации. Я пришел вас предупредить. Прощайте. Может быть, мы больше не увидимся, вас ушлют куда-нибудь.

Он на пороге остановился: ему хотелось пожать мне руку... и если б я показал ему малейшее на это желание, то он бросился бы мне на шею; но я остался холоден, как камень - и он вышел.

Вот люди! все они таковы: знают заранее все дурные стороны поступка, помогают, советуют, даже одобряют его, видя невозможность другого средства, - а потом умывают руки и отворачиваются с негодованием от того, кто имел смелость взять на себя всю тягость ответственности. Все они таковы, даже самые добрые, самые умные!..

(М.Ю. Лермонтов «Герой нашего времени»)

В1. Укажите название главы романа «Герой нашего времени», из которого
взят приведенный фрагмент.

В2. От чьего лица ведется повествование в данном фрагменте?

В3. Как называется изобразительное средство, которое использует

В4. Укажите название средства иносказательной выразительности: «мысль… молотком ударяла мне в сердце»,

В5. Как называется изобразительное средство: «как ребёнок заплакал», «остался холоден, как камень »?

В6. Как называется скрытая насмешка, к которой прибегает автор: «Впрочем, может быть, этому причиной расстроенные нервы, ночь, проведенная без сна, две минуты против дула пистолета и пустой желудок»?

В7. Как в литературе называется композиционный приём, основанный на изображении картин природы (например, утро после погони)?

С1. Что именно заставило Печорина совершить погоню и какие черты характера героя проявились в этой сцене?

С2. Каковы основные особенности психологизма Лермонтова и кого из писателей можно назвать продолжателем его традиций в изображении «души человеческой»?

В1. Княжна Мери

В2. Печорин

В3. Олицетворение

В4. Метафора

В5. Сравнение

В6. Ирония

В7. Пейзаж

В3. Установите соответствие между тремя основными персонажами, фигурирующими в данном фрагменте, и их характеристикой, данной в романе. К каждой позиции первого столбца подберите соответствующую позицию из второго столбца.

В4. Установите соответствие между тремя основными персонажами, фигурирующими в данном фрагменте, и их дальнейшей судьбой. К каждой позиции первого столбца подберите соответствующую позицию из второго столбца

Я иногда себя презираю... не оттого ли я презираю и других?.. Я стал не способен к благородным порывам; я боюсь показаться смешным самому себе. Другой бы на моем месте предложил княжне son coeur et sa fortune;14 но надо мною слово жениться имеет какую-то волшебную власть: как бы страстно я ни любил женщину, если она мне даст только почувствовать, что я должен на ней жениться, - прости любовь! мое сердце превращается в камень, и ничто его не разогреет снова. Я готов на все жертвы, кроме этой; двадцать раз жизнь свою, даже честь поставлю на карту... но свободы моей не продам. Отчего я так дорожу ею? что мне в ней?.. куда я себя готовлю? чего я жду от будущего?.. Право, ровно ничего. Это какой-то врожденный страх, неизъяснимое предчувствие... Ведь есть люди, которые безотчетно боятся пауков, тараканов, мышей... Признаться ли?.. Когда я был еще ребенком, одна старуха гадала про меня моей матери; она предсказала мне смерть от злой жены; это меня тогда глубоко поразило; в душе моей родилось непреодолимое отвращение к женитьбе... Между тем что-то мне говорит, что ее предсказание сбудется; по крайней мере буду стараться, чтоб оно сбылось как можно позже.

В1. Частью какой главы романа М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени» является приведённый выше фрагмент дневника Печорина»?

В2. Назовите город, в котором разворачивается действие этой главы лермонтовского романа?

В3. Черты какого литературного направления сохраняются в прозе Лермонтова, создающей образ одинокого, исключительного и загадочного героя, действующего в исключительных обстоятельствах?

В4. Как называется форма развёрнутого высказывания героя, обращённого к самому себе (дневниковые размышления Печорина), к читателям или к другим персонажам романа?

В5. Укажите название художественного приёма преувеличения, цель которого – усилить выразительность речи героя: «двадцать раз жизнь свою, даже честь поставлю на карту…».

В6. Какой художественный троп использован в данном фрагменте текста для создания образа эгоистичного, бесчувственного, жестокого героя – «Моё сердце превращается в камень» ?

В7. Укажите название известного стихотворения М.Ю.Лермонтова, с которым идейно и тематически перекликается роман «Герой нашего времени».

С1. Какую роль дневниковые записи играют в композиции романа М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени»?

С2. С какой проблемой романа перекликаются вопросы, заданные героем самому себе в приведённом выше фрагменте, и как они соотносятся с проблематикой других произведений русской классики.

В1. «Княжна Мери»

В2. Пятигорск

В3. Романтизм

В4. Монолог

В5. Гипербола

В6. Метафора

В7. «Дума»

Василий Петрович, - сказал есаул, подойдя к майору, - он не сдастся - я его знаю. А если дверь разломать, то много наших перебьет. Не прикажете ли лучше его пристрелить? в ставне щель широкая.
В эту минуту у меня в голове промелькнула странная мысль: подобно Вуличу, я вздумал испытать судьбу.
- Погодите, - сказал я майору, я его возьму живого.
Велев есаулу завести с ним разговор и поставив у дверей трех казаков, готовых ее выбить, и броситься мне на помощь при данном знаке, я обошел хату и приблизился к роковому окну. Сердце мое сильно билось.
- Ах ты окаянный! - кричал есаул. - что ты, над нами смеешься, что ли? али думаешь, что мы с тобой не совладаем? - Он стал стучать в дверь изо всей силы, я, приложив глаз к щели, следил за движениями казака, не ожидавшего с этой стороны нападения, - и вдруг оторвал ставень и бросился в окно головой вниз. Выстрел раздался у меня над самым ухом, пуля сорвала эполет. Но дым, наполнивший комнату, помешал моему противнику найти шашку, лежавшую возле него. Я схватил его за руки; казаки ворвались, и не прошло трех минут, как преступник был уж связан и отведен под конвоем. Народ разошелся. Офицеры меня поздравляли - точно, было с чем!
После всего этого как бы, кажется, не сделаться фаталистом? Но кто знает наверное, убежден ли он в чем или нет?.. и как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка!..
Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера - напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится - а смерти не минуешь!
Возвратясь в крепость, я рассказал Максиму Максимычу все, что случилось со мною и чему был я свидетель, и пожелал узнать его мнение насчет предопределения. Он сначала не понимал этого слова, но я объяснил его как мог, и тогда он сказал, значительно покачав головою:
- Да-с! конечно-с! Это штука довольно мудреная!.. Впрочем, эти азиатские курки часто осекаются, если дурно смазаны или не довольно крепко прижмешь пальцем; признаюсь, не люблю я также винтовок черкесских; они как-то нашему брату неприличны: приклад маленький, того и гляди, нос обожжет… Зато уж шашки у них - просто мое почтение!
Потом он примолвил, несколько подумав:
- Да, жаль беднягу… Черт же его дернул ночью с пьяным разговаривать!.. Впрочем, видно, уж так у него на роду было написано…
Больше я от него ничего не мог добиться: он вообще не любит метафизических прений.

(М.Ю. Лермонтов "Герой нашего времени" )

B1 Как называется глава (повесть) романа М.Ю. Лермонтова, фрагмент из которой вы прочитали?

B2 Из текста выпишите словосочетание, которое в данном фрагменте является оценкой внутреннего, психологического состояния героя, решившего «испытать судьбу».

ВЗ Укажите термин, которым называют развернутые рассуждения героя, обращенные к самому себе?

B4 Назовите фамилию героя, от лица которого ведется повествование в этой главе.

B5 К какому известному в литературоведении социально-психологическому типу традиционно относят этого героя?

B6 Укажите термин, которым обозначают способ отображения внутренних, душевных переживаний лермонтовского героя: его стремление к максимальному самовыражению и самоанализу, дневниковый характер повествования и т.д.

B7 Как в литературном произведении называют разговор двух (или более) персонажей между собой?

С1. В чём разница и в чём сходство объяснений, которые дают трагическим событиям повести Печорин и Максим Максимыч?

С2. В каких произведениях классической литературы так или иначе звучит тема судьбы, предопределения и как эти произведения соотносятся с романом Лермонтова «Герой нашего времени»?

В1. Фаталист

В2. «странная мысль»

В3. Внутренний монолог

В4. Печорин

В5. Лишний человек

В6. Психологизм

Скоро все разошлись по домам, различно толкуя о причудах Вулича и, вероятно, в один голос называя меня эгоистом, потому что я держал пари против человека, который хотел застрелиться; как будто он без меня не мог найти удобного случая!..

Я возвращался домой пустыми переулками станицы; месяц, полный и красный, как зарево пожара, начинал показываться из-за зубчатого горизонта домов; звезды спокойно сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!.. И что ж? эти лампады, зажженные, по их мнению, только для того, чтобы освещать их битвы и торжества, горят с прежним блеском, а их страсти и надежды давно угасли вместе с ними, как огонек, зажженный на краю леса беспечным странником! Но зато какую силу воли придавала им уверенность, что целое небо со своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!.. А мы, их жалкие

потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного счастия, потому знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или судьбою...

И много других подобных дум проходило в уме моем; я их не удерживал, потому что не люблю останавливаться на какой-нибудь отвлеченной мысли. И к чему это ведет?.. В первой молодости моей я был мечтателем, я любил ласкать попеременно то мрачные, то радужные образы, которые рисовало мне беспокойное и жадное воображение. Но что от этого мне осталось? одна усталость, как после ночной битвы с привидением, и смутное воспоминание, исполненное сожалений. В этой напрасной борьбе я истощил и жар души, и постоянство воли, необходимое для действительной жизни; я вступил в эту жизнь, пережив ее уже мысленно, и мне стало скучно и гадко, как тому, кто читает дурное подражание давно ему известной книге.

(М.Ю. Лермонтов "Герой нашего времени" )

В1. Частью какой главы романа является представленный выше фрагмент текста?

В2. Укажите название сюжетно-композиционного элемента художественного произведения, представляющего собой описание природы («звёзды спокойно сияли…»).

В3. К какому художественному приёму неоднократно прибегает , «надежды давно угасли вместе с ними, как огонёк, зажжённый на краю леса» и т.д.?

В4. Как называется форма развёрнутого высказывания героя, обращённого к самому себе и произнесённого в собственных мыслях (размышления Печорина, идущего по ночной дороге)?

В5. Как называются образные определения, встречающиеся в приведённом фрагменте текста: «беспечный странник», «беспокойное воображение», «радужные образы» и т.п.?

В6. Из первого абзаца фрагмента выпишите слово-характеристику, которой сам себя «награждает» Печорин.

В7. Укажите название художественного приёма, основанного на противопоставлении различных явлений и лежащего в основе композиции данного фрагмента: «страсти и надежды» предков противопоставлены «сомнениям и заблуждениям» потомков.

С1. Какие темы, значимые для всего романа, поднимает Лермонтов в данном фрагменте текста?

С2. Почему вопрос о предопределённости судьбы так занимает Печорина, и в каких произведениях русской классики затрагиваются подобные вопросы.

В1. «Фаталист»

В2. Пейзаж

В3. Сравнение

В4. Внутренний монолог

В5. Эпитеты

В6. Эгоист

Прочитайте.

Солнце уже спряталось в чёрной туче, отдыхавшей на гребне западных гор; в ущелье стало темно и сыро. Подкумок, пробираясь по камням, ревел глухо и однообразно. Я скакал, задыхаясь от нетерпенья. Мысль не застать уже её в Пятигорске молотком ударяла мне в сердце! – одну минуту, ещё одну минуту видеть её, проститься, пожать ей руку… Я молился, проклинал, плакал, смеялся… нет, ничто не выразит моего беспокойства, отчаяния!.. При возможности потерять её навеки [она] стала для меня дороже всего на свете – дороже жизни, чести, счастья! Бог знает, какие странные, какие бешеные замыслы роились в голове моей… И между тем я всё скакал, погоняя беспощадно. И вот я стал замечать, что конь мой тяжёлее дышит; он раза два уж спотыкнулся на ровном месте… Оставалось пять вёрст до Ессентуков – казачьей станицы, где я мог пересесть на другую лошадь.

Всё было бы спасено, если б у моего коня достало сил ещё на десять минут! Но вдруг поднимаясь из небольшого оврага, при выезде из гор, на крутом повороте, он грянулся о землю.

Определите, откуда взят этот отрывок. Напишите имя автора, название произведения и главы, имена главного героя и героини, о которой говорится в отрывке.
Представьте, что конь наделён даром речи. Что он мог бы сказать о своём хозяине? Напишите монолог Черкеса о главном герое произведения, откуда взят отрывок. Объём – около 200 слов.

Ответы и критерии оценивания

М.Ю. Лермонтов (1 балл), «Герой нашего времени» (1 балл), глава «Княжна Мери» (1 балл), Печорин (1 балл), Вера (1 балл). Всего 5 баллов.
Монолог Черкеса.

Задание 2. ЦЕЛОСТНЫЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА

Вариант 1

Мариэтта Сергеевна Шагинян (1888–1982)

ПРЫЖОК

Известно, что злоязычие – самая заразительная болезнь.

В одной дачной местности под Москвой она была распространена настолько, насколько ей способствовали местные условия: наличие восьми жён нэпманов, супруги спеца, десятка служащих Наркомпроса и возмутительной близости крупного партийца, из тех, что подходят под категорию «вождей». Он поселился в этом тараканьем гнезде так же неосмотрительно, как иной раз голенькие дети садятся на муравьиную кучу.

Партиец был вдов и имел сына. Нэпманшам в глубине души было очень лестно, что их дети играют с сыном «вождя». Они зазывали его к себе, расспрашивали о кремлевских обитателях, приглашали из города добрых знакомых и в разговоре небрежным тоном осведомлялись у Вити:

– Не знаешь ли ты, когда твоему папе звонили сегодня из Кремля?

Когда мальчики убегали, нэпманша пожимала плечами и картавила гостье, зеленеющей от зависти, что «этот несчастный ребёнок» положительно не может жить без её Грегуара и что в городе, должно быть, придётся продолжать такое непредвиденное знакомство. Гостья, возвращаясь в Москву, не упускала случая поговорить о семейных обстоятельствах «вождя» с видом человека, знающего всё это как свои пять пальцев. Так начала плестись вокруг партийца тоненькая-претоненькая паучья паутиночка. Сам «вождь» не замечал её даже в свои круглые заграничные очки. Он был занят с утра до ночи. Но Витенька, сын «вождя», мало-помалу ощутил на себе её действие.

Витя был подросток с ломающимся голосом, вспыхивающими ушами и длинными ногами. Товарищи приучили его к особому обращению: они говорили ему грубости, выказывали пренебреженье, заставляли исполнять просьбы, бегать на побегушках, но в то же время оглядывались по сторонам, есть ли кто-нибудь, чтобы это не пропало даром, а было увидено и поставлено им в особую честь. Витя уже заметил, что с ним никто не поступает просто. Если что-нибудь говорится, то с задней мыслью, если ходят в обнимку, так непременно с особенными лицами и ломаньями, какие люди выкручивают перед фотографическим аппаратом. Сперва это мучило мальчика. Он считал себя некрасивым, неинтересным, ненужным. Потом истина осенила его: он вдруг сообразил, что это он, Витя, центр вселенной и что все выкрутасы и хитрости его товарищей сводятся к одному – завоевать его, Витино, пристрастие, вторгнуться в его, Витину, сферу, стать ему, Вите, своим братом. Тогда мальчику стало приятно посещать дачниц и отвечать на их вопросы о Кремле.

В награду он начал требовать удовольствия и для себя: сперва это выражалось в невинном поглощении мороженого, оплачиваемого дачницами, потом в преимущественном пользовании чужими качелями, гамаком, лодкой, крокетом. И, наконец, в частом повторении фразы: «Это мне нравится», – влекшей за собой переход в его собственность ружья Грегуара, открыток Ниночки, альбома Дусика, удочки Лёлика, и т. д. до бесконечности.

Чем больше портился Витя, тем ехиднее становились дачницы. По утрам, когда советские служащие уезжали в город, на балконе у спецдамы благоухал кофейник с мокко и слезился кусочек льда на янтарном деревенском масле. Сюда собирались нэпманши, и даже служащая Наркомпроса в отпуску, большая, гладкая, выстриженная, со слюнявыми губами, похожая на английского дога, шумно поднималась по ступеням, двигала стульями, садилась, простирала руки к салфеточкам с бахромой, блюдечкам, сахарнице, молочнику, и всё это делала так, будто за ней была погоня на автомобилях. Спецдама перетирала мытые чашки, щипчиками накладывала в них сахар, и когда из кофейника лилась душистая струйка, от сахара кверху ползли тончайшие вьющиеся дорожки и расходились наверху сладкими веерами. Найдите-ка теперь дома, где всё это случается, где сахар пахнет в саксонской чашке, где бахрома у салфеточек выглажена и отливает синевой.

– Да, знаете ли, такого кофе, как у вас… – неизменно начинала служащая, разрезая пополам поджаристый калач и густо намазывая его маслом. – Нужна культура, чтоб подать такой кофе.

Вслед за маслом на калач посыпалась соль, потом обе стороны складывались вместе и подносились ко рту, в то время как перед гостьей ставилась чашка с густыми сливками на коричневом фоне мокко.

Нэпманши косились на спецдаму завистливо. Тайна этой кофейной культуры щемила их самолюбие. Они уставляли по утрам стол икрой, ветчиной, редиской, паштетом, пирожками, маслинами, всяким сдобным печеньем. Но всё это меркло, не возбуждало аппетита, казалось мещанским перед белоснежной сервировкой спецдамы и перед её кофе, к которому подавалось одно только масло, калачи и соль.

– Не думайте, что наша власть этого не понимает, – улыбнулась хозяйка, – что бы там ни говорили, а хорошее всем нравится. Возьмите воспитание детей. Они могут сколько угодно ругать Европу, но, как только доходит до дела, Европа у них на первом месте. Как бы назвали нас, грешных, если бы мы осмелились послать своих детей учиться за границу? А знаете ли, душечка, что такой-то (взгляд по сторонам, понижение голоса, губы складываются сердечком и приближаются к уху соседки)… воспитывает своего сына в колледже?

– Да что вы! Какой позор! – служащая Наркомпроса всплёскивает руками.

– Ничего не позор, а наоборот, очень умно. А такой-то (новый шёпот) обоих детей держит в Германии, а такой-то – в Швейцарии, а такой-то… Ну, право же, это лучше, чем растить подобное ужасное, ужасное чудовище, лишённое малейшего воспитания. Посмотрите, как он отвратителен. Витенька, Витенька, иди сюда, голубчик, мы по тебе соскучились!

Мальчик с вымазанными в глине коленями, растрёпанный, гогоча беспричинно, медленно подошёл к балкону. За ним прибежали щеголеватые, модно одетые, чистенькие дети нэпманш и хозяйки: девочки в узких вязаных платьицах, с вышитыми кармашками – подарок belle soeur из Парижа, мальчики в белых полотняных костюмах из частного магазина на Петровке.

– Мама, Витя говорит, что умеет делать шахты, и у него есть динамит!

– Нет, Витенька, нет! – в испуге вскрикнула спецдама. – Мы знаем, что ты умеешь. Но этого ни в каком случае нельзя. Покажи нам что-нибудь другое! Знаете, милая (она многозначительно повернулась к служащей Наркомпроса), Витя – замечательный мальчик. Он умеет стрелять, плавать, усмирять быков. Конечно, мы не позволяем ему подвергаться опасности, а то бы он показал вам такие чудеса…

– Я умею прыгать с третьего этажа! – хрипло произнёс Витенька, ни на кого не глядя. Он знал, что от него ждут этих слов. Он перехвастался уже всеми подвигами, какие вычитал из своей детской библиотечки. Хвастаться можно было безнаказанно: все боятся его папы и ни за что не дадут ему сделать себе хотя бы царапину. Он поднял голову, посмотрел на крышу дачи, – как раз три этажа, выход из чердачного окна, плоский карниз, на котором можно геройски вытянуться, задрать обе руки кверху, ухнуть.

– Я прыгну с крыши! – воинственно крикнул Витя, повернулся и побежал к кухне, откуда можно было пробраться на чердак.

– Проследите, милая, за его манерами, – не громко, но брезгливо и ясно проговорила спецдама, – это какой-то ярмарочный шут: ни самолюбия, ни правдивости, ни достоинства. Я прямо иной раз со смеху надрываюсь.

Она поглядела наверх и сделала самое серьёзное лицо:

– Витенька, ах, какой мальчик! Ты опять! Ну, верим, верим, сейчас же уходи с крыши!

Но, прежде чем она кончила фразу, прежде чем Витенька проделал свой геройский взмах и ушёл с крыши, прежде чем служащая Наркомпроса успела создать подходящее выражение лица, перед балконом появился небольшой человек с круглым ясным лбом, с курчавыми волосами и в заграничных очках – отец Вити, человек из Кремля.

Он вернулся на дачу в автомобиле, поискал мальчика, не нашёл, через боковую калитку, мимо огородов спустился к соседям и хотел кликнуть сына, как невольно остановился. Он стал нечаянным свидетелем разыгравшейся сцены и выслушал весь разговор за кофе от первого до последнего слова. Подняв голову, он посмотрел на сына и увидел его лицо. Витя стоял на крыше ни жив ни мёртв. Коленки его тряслись. Скуластое детское лицо с узкими глазами хранило снаружи все усвоенные пороки, как держат на тарелке орехи, – бесхитростно и с полным неумением попрятать их: тут были тщеславие, трусость, наивность, хвастливость, растерянность, готовность сделать, как требуют, простоватость сбитого с толку существа.

– Ну, – выразительно произнёс отец, не спуская глаз с сына, – прыгай!

– Витенька, папа шутит! – обворожительно крикнула спецдама. – Беги скорей, беги с крыши!

Человек из Кремля не повёл и бровью. Витя на крыше не шевельнулся.

Оба – отец и сын – неотступно глядели друг на друга.

– Ну, – медленно повторил отец, – прыгай! Раз, два, тр…

Мальчик взмахнул руками и отчаянно прыгнул с крыши. Он упал на круглый газон. Визжащие дамы столпились вокруг него.

На серой, пыльной траве лежала круглая голова с лицом, повёрнутым кверху, – лицом, похожим на тарелку, с которой одним взмахом смахнули, как орехи сбросили, все его детские пороки, и вместо тщеславия, хвастовства, трусости, тупости на скуластой мордочке расцвели два глаза, виновато, но с хитринкой удовольствия скользнувшие в отцовские глаза. Но губы Витины были бледны и плачущи. У Вити была вывихнута нога.

Человек в очках нагнулся над своим мальчиком и положил ему руку на лоб. Потом поднял его нескладное тело, прижал к себе и унёс.

Мирра Лохвицкая (Мария Александровна Лохвицкая) (1869–1905)

Если б счастье моё было вольным орлом,
Если б гордо он в небе парил голубом, –
Натянула б я лук свой певучей стрелой,
И живой или мёртвый, а был бы он мой!

Если б счастье моё было чудным цветком,
Если б рос тот цветок на утёсе крутом, –
Я достала б его, не боясь ничего,
Сорвала б и упилась дыханьем его!

Если б счастье моё было редким кольцом
И зарыто в реке под сыпучим песком, –
Я б русалкой за ним опустилась на дно,
На руке у меня заблистало б оно!

Если б счастье моё было в сердце твоём, –
День и ночь я бы жгла его тайным огнём,
Чтобы, мне без раздела навек отдано,
Только мной трепетало и билось оно!

Критерии оценивания	Баллы
Целостность проведённого анализа в единстве формы и содержания; наличие/отсутствие ошибок в понимании текста. Шкала оценок: 0 – 5 – 10 – 15	15
Общая логика и композиция текста, его стилистическая однородность. Шкала оценок: 0 – 3 – 7 – 10	10
Обращение к тексту для доказательств, использование литературо ведческих терминов. Шкала оценок: 0 – 2 – 3 – 5	5
Историко-культурный контекст, наличие/отсутствие ошибок в фоно вом материале. Шкала оценок: 0 – 2 – 3 – 5	5
Наличие/отсутствие речевых, грамматических, орфографических и пунктуационных ошибок (в пределах изученного по русскому языку материала). Шкала оценок: 0 – 2 – 3 – 5	5
Максимальный балл	40

Для удобства оценивания предлагаем ориентироваться на школьную четырёхбалльную систему. Так, при оценке по первому критерию 0 баллов соответствуют «двойке», 5 баллов – «тройке», 10 баллов – «четвёрке» и 15 баллов – «пятёрке». Безусловно, возможны промежуточные варианты (например, 8 баллов соответствуют «четвёрке с минусом»).

Максимальный балл за все выполненные задания – 70.

Послушай, ты должен мне принести эту жертву: я для тебя потеряла все на свете..."

Я возвратился в Кисловодск в пять часов утра, бросился на постель и заснул сном Наполеона после Ватерлоо 19 .

Взошел доктор: лоб у него был нахмурен; и он, против обыкновения, не протянул мне руки.

Откуда вы, доктор?

На другой день утром, получив приказание от высшего начальства отправиться в крепость Н., я зашел к княгине проститься.

Она была удивлена, когда на вопрос ее: имею ли я ей сказать что-нибудь особенно важное? - я отвечал, что желаю ей быть счастливой и прочее.

А мне нужно с вами поговорить очень серьезно.

Я сел молча.

Явно было, что она не знала, с чего начать; лицо ее побагровело, пухлые ее пальцы стучали по столу; наконец она начала так, прерывистым голосом:

Послушайте, мсье Печорин! я думаю, что вы благородный человек.

Я поклонился.

Я даже в этом уверена, - продолжала она, - хотя ваше поведение несколько сомнительно; но у вас могут быть причины, которых я не знаю, и их-то вы должны теперь мне поверить. Вы защитили дочь мою от клеветы, стрелялись за нее, - следственно, рисковали жизнью... Не отвечайте, я знаю, что вы в этом не признаетесь, потому что Грушницкий убит (она перекрестилась). Бог ему простит - и, надеюсь, вам также!.. Это до меня не касается, я не смею осуждать вас, потому что дочь моя хотя невинно, но была этому причиною. Она мне все сказала... я думаю, все: вы изъяснились ей в любви... она вам призналась в своей (тут княгиня тяжело вздохнула). Но она больна, и я уверена, что это не простая болезнь! Печаль тайная ее убивает; она не признается, но я уверена, что вы этому причиной... Послушайте: вы, может быть, думаете, что я ищу чинов, огромного богатства, - разуверьтесь! я хочу только счастья дочери. Ваше теперешнее положение незавидно, но оно может поправиться: вы имеете состояние; вас любит дочь моя, она воспитана так, что составит счастие мужа, - я богата, она у меня одна... Говорите, что вас удерживает?.. Видите, я не должна бы была вам всего этого говорить, но я полагаюсь на ваше сердце, на вашу честь; вспомните, у меня одна дочь... одна...

Она заплакала.

Княгиня, - сказал я, - мне невозможно отвечать вам; позвольте мне поговорить с вашей дочерью наедине...

Никогда! - воскликнула она, встав со стула в сильном волнении.

Как хотите, - отвечал я, приготовляясь уйти.

Она задумалась, сделала мне знак рукою, чтоб я подождал, и вышла.

Прошло минут пять; сердце мое сильно билось, но мысли были спокойны, голова холодна; как я ни искал в груди моей хоть искры любви к милой Мери, но старания мои были напрасны.

Вот двери отворились, и вошла она, Боже! как переменилась с тех пор, как я не видал ее, - а давно ли?

Дойдя до середины комнаты, она пошатнулась; я вскочил, подал ей руку и довел ее до кресел.

Я стоял против нее. Мы долго молчали; ее большие глаза, исполненные неизъяснимой грусти, казалось, искали в моих что-нибудь похожее на надежду; ее бледные губы напрасно старались улыбнуться; ее нежные руки, сложенные на коленах, были так худы и прозрачны, что мне стало жаль ее.

Княжна, - сказал я, - вы знаете, что я над вами смеялся?.. Вы должны презирать меня.

На ее щеках показался болезненный румянец.

Я продолжал: - Следственно, вы меня любить не можете...

Она отвернулась, облокотилась на стол, закрыла глаза рукою, и мне показалось, что в них блеснули слезы.

Боже мой! - произнесла она едва внятно.

Это становилось невыносимо: еще минута, и я бы упал к ногам ее.

Итак, вы сами видите, - сказал я сколько мог твердым голосом и с принужденной усмешкой, - вы сами видите, что я не могу на вас жениться, если б вы даже этого теперь хотели, то скоро бы раскаялись. Мой разговор с вашей матушкой принудил меня объясниться с вами так откровенно и так грубо; я надеюсь, что она в заблуждении: вам легко ее разуверить. Вы видите, я играю в ваших глазах самую жалкую и гадкую роль, и даже в этом признаюсь; вот все, что я могу для вас сделать. Какое бы вы дурное мнение обо мне ни имели, я ему покоряюсь... Видите ли, я перед вами низок. Не правда ли, если даже вы меня и любили, то с этой минуты презираете?

Она обернулась ко мне бледная, как мрамор, только глаза ее чудесно сверкали.

Я вас ненавижу... - сказала она.

Я поблагодарил, поклонился почтительно и вышел.

Через час курьерская тройка мчала меня из Кисловодска. За несколько верст до Ессентуков я узнал близ дороги труп моего лихого коня; седло было снято - вероятно, проезжим казаком, - и вместо седла на спине его сидели два ворона. Я вздохнул и отвернулся...

И теперь, здесь, в этой скучной крепости, я часто, пробегая мыслию прошедшее. спрашиваю себя: отчего я не хотел ступить на этот путь, открытый мне судьбою, где меня ожидали тихие радости и спокойствие душевное?.. Нет, я бы не ужился с этой долею! Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце; он ходит себе целый день по прибрежному песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается в туманную даль: не мелькнет ли там на бледной черте, отделяющей синюю пучину от серых тучек, желанный парус, сначала подобный крылу морской чайки, но мало-помалу отделяющийся от пены валунов и ровным бегом приближающийся к пустынной пристани...