Картина была написана художником во время Великой Отечественной войны (в 1943 г.). Этот год является трагическим и переломным для нашей страны. Поединок между Челубеем и Пересветом также был важным в исходе Этот бой укрепил дух русских полков. В схватке погибли оба воина, но победа была одержана нашим богатырем. Пересвет сумел доехать на уцелевшем коне до русского войска, стоявшего позади. А Челубей после мощного удара копьем упал с коня и так и остался лежать, истекая кровью.

Картина «Поединок на Куликовом поле» находится в Государственном русском музее, который вы можете увидеть на фото выше.

Биография художника

М.И. Авилов - народный художник РСФСР, имеет множество наград, его картины участвовали в выставках в Академии художеств Общества им. А.И. Куинджи. Наиболее известное полотно, которое написал художник Авилов, носит название «Поединок на Куликовом поле». Картина принесла живописцу большой успех, благодаря ей он стал лауреатом I степени.

Авилов преподавал в Институте им. И.Е. Репина (Академия художеств в Санкт-Петербурге, в то время - в Ленинграде), создавал плакаты и иллюстрации для русской классической литературы.

Каждая картина этого художника наполнена особенной атмосферой. Авилов работал в батальных жанрах (баталия - сцена сражений), преимущественно изображал на своих полотнах знаменательные исторические события Руси и СССР (времена гражданской войны). Художник черпал вдохновение для своих полотен из его современности, а теперь, в наше время, эти картины использутся в качестве иллюстраций для учебников по истории.

Художник Авилов, «Поединок на Куликовом поле»: описание картины

На картине мы с первого взгляда узнаем легендарного русского богатыря Пересвета (художник изобразил его слева). Он облачен в снаряжение русского воина: поблескивающий на солнце шлем, а поверх нее надета кольчуга с металлическими пластинами, которые крепились в качестве дополнительной защиты. Но это не спасет богатыря. Пересвет погибнет вместе со своим противником Челубеем. Также мы видим, что на русском воине надеты не лапти, а кожаные сапоги. Это говорит нам, что Пересвет - человек богатый или знатного рода.

Что еще изобразил Авилов? «Поединок на Куликовом поле» (картина) представляет нашему взгляду и отрицательного героя «рассказа» — татарского богатыря Челубея. Художник подробно расписал все зло (для нас это татаро-монгольское иго) в одном лице воина-татарина. На картине этого воина мы увидим справа. Красный малахай на бритой голове уже говорит нам, что это не русский воин, а татарин, наш враг. Обе фигуры (Пересвет и Челубей) запечатлены в самом центре полотна. Они динамичны, изображены крупно, и все это выделяет их на общем плане. Талантливый художник - М. Авилов. «Поединок на Куликовом поле» (описание картины представлено в нашей статье) - исторически значимая работа.

Описание действий

В центре картины Пересвет бьет острием копья, от Челубея идет встречный удар. Оружие обоих воинов врезается в щиты, но пробивает их насквозь и вонзается в тела, прорвав кольчугу. Разъяренные лошади встали на дыбы. Красный малахай слетает с головы Челубея. Вот-вот упадет и он сам. Раненный Пересвет продолжает держаться на коне.

Замечательную работу создал М. Авилов - «Поединок на Куликовом поле». Картина, описание которой мы проводим, поражает своей реальностью.

Задний план

Краски, которыми художник расписывал героев полотна, более яркие и насыщенные, чем задний план. Описание войска татар выглядит так:полки расположены справа, со стороны Челубея, и они выражают беспокойство. Татары уже предугадывают исход поединка. Он будет точно не в их пользу. Воин, который стоит ближе к нам, не может стоять на месте и спокойно наблюдать, он внимательно следит за всем, что происходит в поединке. И вот, увидя, как копье пронзает Челубея, он с беспокойством подается вперед.

Русское же войско менее взволновано. Наши воины уверены в силах Пересвета, но они не менее беспокоятся об исходе битвы. До мелочей все изобразил Авилов. «Поединок на Куликовом поле» - картина (описание ее еще не окончено), которая не может оставить равнодушным никого.

Впереди на белом коне восседает князь Дмитрий Донской. Наши воины изображены на дальнем плане и небольшими фигурами, поэтому невозможно рассмотреть эмоции на их лицах.

Так представил Авилов поединок на Куликовом поле. Описание события, которому посвящена картина, позволит вам больше узнать о Куликовской битве. Бой между Пересветом и Челубеем известен большинсту людей во многом благодаря художнику М.И. Авилову.

Примечания к статье

Мы должны гордиться тем, что создал это полотно наш художник - М.И. Авилов. «Поединок на Куликовом поле» (описание картины отсылает нас к далеким событиям) - удивительная работа.

Живописец изобразил на своем полотне легендарное историческое событие Руси. Делая подробное описание, мы невольно начинаем углубляться в историю, стараясь рассказать о полотне, которое написал Авилов — «Поединок на Куликовом поле». Описание картины может заполнить целую главу в учебнике по истории.

Заключение

Мы рассмотрели работу, которую создал М.И. Авилов - «Поединок на Куликовом поле». Описание этой картины расширяет знания о нашей стране, о ее героях и их подвигах. Во всем своем величии здесь представлен дух русского народа, который свергает иго татаро-монголов. Один мощный удар копьем решает судьбу всей Руси. Теперь больше не будет гнета, обычные люди продолжат мирную жизнь, не боясь, что в любое время могут нагрянуть татарские воины и уничтожить их семьи. Богатырь Пересвет в битве с Челубеем погибает, но оставляет о себе вечную память.

На фото выше представлен монумент, посвященный Куликовской битве.

Благодаря картине художника Авилова многие из нас знают о том, какой подвиг совершил Пересвет и что вообще когда-то состоялась

21 сентября отмечается День воинской славы России – День победы русских полков во главе с великим князем Дмитрием Донским над монголо-татарскими войсками в Куликовской битве в 1380 году. Историки единодушны во мнении, когда говорят о Куликовской битве: тем ветреным осенним днем у берегов реки Непрядвы решилось будущее Русской земли. В одной точке соединились горе и терпение, жажда освобождения от ига, сила, воля и вера. В одном месте совпали в своих чаяниях величайшие люди своего времени: деятельные, мудрые, дальновидные, сильные духом монахи и воины. Преподобный Сергий, игумен Радонежский, и великий князь Дмитрий Иванович, прозванный после битвы Донским, их предшественники митрополиты Московские и всея Руси Петр и Алексий, воспитавшие князя Дмитрия, а также сотни тысяч безымянных русских воинов – вот они, победители.

Воинский подвиг стал ещё и подвигом духовным, подвигом священным. Как катализатор он запустил мощные процессы, способствовавшие объединению разрозненных земель в единое государство. Нет, Куликовская битва не была окончательной победой над татаро-монголами. Иго было сброшено только сто лет спустя. Однако именно Куликовская битва развеяла миф о непобедимости Золотой Орды, дала надежду и породила героев.

XVI-XVII век: житийная икона

Куликовская битва на многие столетия остается в поле внимания художников. И если в XVI-XVII веках речь идет о редких и каноничных изображениях в рамках летописных списков и житийных клейм на иконах, то тремя веками позже, с развитием интереса к истории и исторической картине, – сюжет Куликовской битвы становится одной из центральных тем исторического жанра.

Исторический жанр в живописи во все времена был идеологическим. Но это никогда не мешало художникам делать свои работы концептуальным высказыванием и личным переживанием.

В 1959 году реставраторами была раскрыта одна из икон ярославской школы. Под темным слоем олифы и верхними записями было открыта так называемая наделка (то есть дополнение к иконе) с сюжетом о «Мамаевом побоище». По всей видимости, наделка была сделана в восьмидесятые годы XVII века.

В центре композиции изображен легендарный поединок Пересвета с Челубеем, справа – воинство Дмитрия Донского, готовое к бою, слева – лагерь Мамая. В самой нижней части композиции изображены встреча победителей и погребение воинов, погибших за други своя. Икона находится в собрании Ярославского художественного музея.

Первая половина XIX века: «Поднять из гроба знаменитых предков»

Развитие искусства, вектор его движения напрямую зависит от среды и общества, времени и его моды. Военные потрясения начала XIX века, победное шествие Наполеона по Европе, война 1812 года, – эти события так или иначе коснулись практически всех сфер русской жизни и определили всплеск интереса не только к настоящему, но и к героическому прошлому страны.

Изданная в 1818 году «История государства Российского» Карамзина буквально взорвала общественное мнение и надолго стала предметом бурных салонных дискуссий. Перу Карамзина также принадлежала и статья «О случаях и характерах в Русской истории, которые могут быть предметом художеств». Этой статьей историк задал планку и определил тему актуальную в искусстве:

«Мысль задавать художникам предметы из отечественной истории достойна вашего патриотизма и есть лучший способ оживить для нас ее великие характеры и случаи, особливо пока мы еще не имеем красноречивых историков, которые могли бы поднять из гроба знаменитых предков наших и явить тени их в лучезарном венце славы… Должно приучить россиян к уважению собственного; должно показать, что оно может быть предметом вдохновений артиста и сильных действий искусства на сердце. Не только историк и поэт, но и живописец и ваятель бывают органами патриотизма…

Мы приблизились в исторических воспоминаниях своих к бедственным временам России; и если живописец положит кисть, то ваятель возьмет резец свой, чтобы сохранить память русского геройства в несчастиях, которые более всего открывают силу в характере людей и народов. Тени предков наших, хотевших лучше погибнуть, нежели принять цепи от монгольских варваров, ожидают монументов нашей благодарности на месте, обагренном их крови. Может ли искусство и мрамор найти для себя лучшее употребление?»

Но еще задолго до карамзинской статьи профессура Академии художеств в качестве экзаменационных испытаний предлагала выпускникам тему «Дмитрий Донской на Куликовом поле», причем программа четко оговаривала, как должен быть изображен князь: «Представить Великого Князя Дмитрия Донского, когда по содержании победы над Мамаем, оставшиеся Князья Русские и прочие воины находят его в роще при последнем почти издыхании, кровь струилась еще из ран его: но радостная весть о совершенном поражении татар оживляет умирающего великого князя ».

Одной из таких академических работ является картина Ореста Кипренского , написанная им в 1805 году и названная «Дмитрий Донской на Куликовом поле». Такое же название имеет и созданная двадцатью годами позже, в 1824 году, работа Василия Сазонова.

Орест Кипренский. Дмитрий Донской на Куликовом поле

Лучшие произведения итальянской и фламандской школы живописи были ориентирами для молодого Ореста Кипренского, взявшегося за разработку сюжета выпускного экзамена в Академии художеств. Наверное, поэтому на его картине героический защитник отечества, князь Дмитрий Донской, меньше всего похож на русского князя, каким мы привыкли его себе представлять. Отсутствие национального колорита ничуть не смущало автора, как не удивило оно и экзаменаторов.

«Голова великого князя исполнена выражения. И радость об одержанной победе, его одушевляются, купно с благодарностью ко Всевышнему, живо изображены в томных взорах его, устремленных к небесам. Сие произведение есть первый опыт трудов сего молодого художника, подающего о себе большую надежду », – говорилось в отзыве на работу будущего первого русского портретиста. 1 сентября 1805 года Кипренский был удостоен за картину большой золотой медали. Сейчас работа находится в собрании Русского музея (Санкт-Петербург).

Василий Сазонов. «Дмитрий Донской на Куликовом поле»

Крепостной графа Николая Румянцева Василий Сазонов был определен своим патроном в 1804 году на учебу в Академию художеств. Успехи молодого живописца в области рисования были настолько выдающимися, что граф дал крепостному вольную. Блестящий выпускник Академии, Сазонов при поддержке графа продолжил обучение в Италии, где делал копии работ Караваджо и Тициана.

Вернувшись в Россию, художник обратился к учебной теме Академии художеств и написал картину «Дмитрий Донской на Куликовом поле». Сазонов изобразил раненого князя в окружении воинов. Перед ним коленопреклоненные казаки и человек в латах и царской мантии. По всей видимости, это боярин Михаил Бренок, с которым князь поменялся одеждой и конем в самом начале сражения. За эту картину, а также выполненные в Италии копии, Сазонов в 1830 году был удостоен звания академика. Картина находится в собрании Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге.

Вторая половина XIX века: недостижимая историческая достоверность

К середине XIX века история Куликовского сражения исчезает из поля зрения художников, уступая место сюжетам современности. И даже попытки Николая I превратить Зимний дворец, переживши в декабре 1837 года страшный пожар, в «Новый Ватикан», остались нереализованными. В том пожаре погибли уникальные интерьеры, выполненные Растрелли, Монферраном, Кваренги, и были утрачены росписи, описывающие ключевые события отечественной истории. Новый цикл картин из русской истории не получился, однако официальный запрос не остался без внимания академическим сообществом.

В 1850 году по заказу Николая I французский баталист Ивон Адольф в Париже пишет монументальное полотно «Битва на Куликовом поле». Первоначально планировалось, что картина украсит интерьеры нижнего коридора Храма Христа Спасителя, задуманного как храм-памятник героям войны 1812 года. Однако планы изменились. Сегодня работа украшает пролет лестницы (аванзал), ведущий в Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца.

В 1870-е годы «Куликовская битва» как тема включалась в программу оформления интерьеров Исторического музея. Одно из панно было заказано Валентину Серову , историческим консультантом которого стал Иван Забелин. Забелин был не только руководителем Исторического музея, но и одним из авторитетнейших специалистов по истории Древней Руси. На стенах музея он желал видеть народный эпос, который не оставит зрителя равнодушным и даст почувствовать связь времен.

Но ни Серов, ни Сергей Малютин, которому после Серова было поручено сделать панно, ни Сергей Коровин, так и не завершили работу. Слишком много противоречий возникало между заказчиками и исполнителями. Всех требований ученых так и не удалось удовлетворить ни одному живописцу. Рама, в которой планировалось разметить панно, пустовала вплоть до 1950 года, пока в ней не был помещен нейтральный пейзаж с видами Москвы.

Валентин Серов. После Куликовской битвы, эскиз

Серов напряженно работал над эскизом к панно. В 1894 году, побывал на Куликовом поле, детально прорабатывал композицию. Сохранились сотни набросков и восемь эскизов, часть из которых была выполнена в масле. Работа регулярно обсуждалась на заседаниях Ученого совета Исторического музея, менялась композиционно и даже художественно по настойчивому требованию Забелина.

Первое время Серов послушно следовал указаниям, но в 1898 году после очередного заседания отказался от продолжения работы над эскизом и вернул деньги, выданные ему Историческим музеем в счет оплаты картины. Многочисленные эскизы сегодня хранятся в собраниях Третьяковской галереи и Исторического музея.

Чуть раньше к теме событий Куликовской битвы обратился выходец из уфимского купечества Михаил Нестеров . Впрочем, выпускника Московского училища живописи, ваяния и зодчества интересовала не только батальная сторона событий 1380 года.

Нестеров был тем художником, который одним из первых обратился к теме религиозной самобытности страны и сделал героем живописного полотна – святого отшельника. Троице Сергиева лавра, рядом с которой поселился художник (он гостил в имении Мамонтовых в Абрамцево), прочно вошла в его жизнь. Здесь он черпал вдохновение и силы.

Первой работой над образом святого стала картина «Видение отроку Варфоломею» (1889-90). Работа была куплена Третьяковым, имела успех, но публикой была оценена неоднозначно. Зато сам Нестеров утвердился в своем желании написать «житие» великого подвижника земли русской, тем более что в 1892 году в России должно было отмечаться 500-летия со дня Успения преподобного Сергия, игумена Радонежского. Так появляется «Юность преподобного Сергия» (1892), триптих «Труды преподобного Сергия» (1896-97) и «Преподобный Сергий Радонежский» (1899).

С каждой новой работой образ святого становился все выразительнее, монументальнее и глубже. Не мог Нестеров обойти вниманием и встречу князя Дмитрия с преподобным Сергием.

Всю русскую землю, а не только свой личный удел шел защищать молодой князь Дмитрий. Он твердо верил в помощь Божию: и когда перед Донской иконой Божией Матери читал «Бог нам прибежище и сила», и когда пришел взять благословение у старца вступить в бой с безбожниками.

Для Нестерова ключевой темой стало напряжение той минуту, когда преподобный благословляет коленопреклоненного князя. Впрочем, эскиз «Благословение Сергием Радонежским Дмитрия Донского на Куликовскую битву» так и не был завершен Нестеровым. Он был не удовлетворен своими набросками и писал о них Елизавете Мамонтовой: «…тема давно была намечена мной для серии картин к истории Радонежского чудотворца, но все наброски, что я делал, не были интереснее любой программы…» В 1897 году «Юность преподобного», «Труды преподобного» и акварель «Преподобный Сергий Радонежский благословляет Дмитрия Донского на битву с татарами» были переданы художником в дар городской галерее братьев Третьяковых.

XX век: главный герой – народ

В самые сложные и тяжелые годы Второй мировой войны заработала идеологическая машина. Мобилизованы были все силы, в том числе изобразительное искусство, перед которым стояла цель через воскрешение народной памяти, через примеры доблестных побед над агрессором поддержать дух народа. Александр Бубнов пишет свое знаменитое «Утро на Куликовом поле» (1943-47), а баталист Михаил Авилов создает «Поединок на Куликовом поле» (1943).

Александр Бубнов окончил Высший художественно-технический институт. Увлекаясь творчеством художников-передвижников и русским реализмом, он сосредоточился на историческом жанре. Молодой романтик, Бубнов в начале своей творческой карьеры грешил чрезмерной идеализацией советской действительности. Но именно в годы Великой Отечественной войны, работая над агитационными плакатами и листовками, он серьезно обращается к историческому жанру.

В 1943 году Бубнов работает над своим программным произведением «Утро на Куликовом поле». Замысел «Утра» возник у художника еще в 1938 году. Первоначально темой его картины была история битвы на Чудском озере, однако обращение к документам и серьезное погружение в историческую литературу убедило Бубнова писать именно Куликовское сражение.

Полтора года работы над эскизами, поиск образов и пластических решений, долгая и тщательная проработка деталей, исключающая даже намека на бутафорность персонажей, позволили художнику создать характерное полотно. В картине есть не только историческая правда, в ней читается эпический размах и посыл: главный герой любого сражения – народ.

За картину «Утро на Куликовом поле» в 1948 году Бубнов был удостоен Государственной премии СССР. Его картина, репродукции которой вошли в учебники по истории, находится в собрании Третьяковской галереи, в Москве.

Михаил Авилов. Поединок Пересвета с Челубеем

Выпускник батальной мастерской Академии художеств, участник Первой мировой и гражданской войн, Михаил Авилов в своих работах демонстрирует не только мастерство живописца, он поражает убедительностью изображения батальных сцен.

К теме поединка богатыря-монаха Александра Пересвета и татарского мурзы Челубея Авилов обратился еще в 1917 году. Но тогда картина не получилась и даже была уничтожена автором.

В 1942 году, приехав в Москву из эвакуации, художник получил большую мастерскую, что позволило ему вернулся к теме Куликовского сражения. «Дмитрий Донской у Сергия Радонежского», «Дмитрий Донской решает переправляться за Дон», «Куликовская битва», «Бегство Мамая» – четыре больших эскиза были созданы Авиловым, но лишь один из них – противостояние русского витязя и татарского богатыря – стал законченным произведением, вошедшим в анналы мирового изобразительного искусства. В 1946 году за картину «Поединок Пересвета с Челубеем на Куликовом поле» Авилов был награжден Сталинской премией первой степени. В настоящее время картина находится в собрании Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге.

1980-й: новая волна интереса

80-е годы XX века стали следующим периодом и новой волной интереса к теме Куликовского сражения: в 1980 году страна отмечала 600-летие со дня Куликовской битвы. К этому юбилею были приурочен цикл «Поле Куликово» Ильи Глазунова, триптих «Поле Куликово» Юрия Ракши, а на киностудии Мосфильм режиссером Романом Давыдовым снят мультипликационный фильм «Лебеди Непрядвы».

Илья Глазунов. Цикл «Поле Куликово». Дмитрий Донской. 1980

Илья Глазунов. Цикл «Поле Куликово». Канун. 1978

Ленинградец, блокадник, Илья Глазунов , как и многие, потерял в той страшной войне родителей. После эвакуации вернулся в Ленинград, окончил Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина. Изучая историческую литературу, летописи, жития, Глазунов двадцать лет своей жизни посвятил работе над циклом «Поле Куликово», в который вошло тридцать картин. В шестидесятые годы появились первые полотна: «Гонец», «Штурм города», «Хан Мамай», а знакомство публики с циклом было приурочено к грандиозному юбилею, 600-летию Куликовской битвы.

В 1980 году Глазунов был удостоен звания народного художника СССР. Говоря о своем цикле, Глазунов поясняет, что стремился «передать только жизненную достоверность, истинность происходящего, чтобы еще раз наш современник прикоснулся к великому прошлому Родины, с новой силой почувствовал бы неразрывную связь времен, связь поколений, свою сопричастность к событиям давно минувших эпох».

Юрий Ракша. Триптих “Поле Куликово”. 1980.
Левая часть – “Благословение на битву”

Юрий Ракша с детства увлекался не только рисованием, но и историей. Он с серебряной медалью окончил Суриковскую художественную школу, ВГИК, работал на Мосфильме, участвовал в съемках десятка фильмов и никогда не оставлял живопись. Каждый новый фильм рождал в нем замысел для будущего полотна. Так было и с картиной «Восхождение» по роману В. Быкова. «Без сцены казни главного героя Сотникова, – вспоминал Ракша, – я не решился бы на громаду “Куликова поля”».

Работать над картиной он начал в 1879 году и уже тогда понял, что она станет его главным и последним творением. В ноябре врачи поставили страшный диагноз – лейкоз, пообещали «максимум месяц». Жена художника вспоминает, как Юрий работал до изнеможения, мужественно боролся со смертью и старался скрыть физические муки. «Он торопился, – вспоминала Ирина Ракша, – держался за кисть, как за спасательный круг, и тогда же сказал, что у каждого должно быть свое поле Куликово».

Юрий Ракша. Триптих “Поле Куликово”. Центральная часть – “Предстояние”

Ракша любил работы Нестерова и ориентировался на них в своем замысле, но его композиционное решение было все-таки иным, кинематографичным. Три места действия, разбросанные по времени, даны одновременно. Эта авторская находка, имеющая иконописные истоки, позволяет зрителю последовательно воспринять события. «Благословение на битву», «Проводы ополчения» и ключевой центр «Предстояние» – рождают состояние народного духа. Духовный подвиг совершается именно здесь и сейчас, когда стоят бок о бок святой отшельник и молитвенник, матери, сестры и жены, среди которых смиренная и мужественная Евдокия и воины, вглядывающиеся вдаль, туда, где лагерем стоит враг.

Юрий Ракша. Триптих “Поле Куликово”. Правая часть – “Проводы ополчения”

Ракша писал о своей картине: «Почему же Куликово поле осталось в веках? Да потому, что здесь утверждалась идея и вера в русскую государственность. Русь поверила в себя. Русь стала Русью… по-прежнему главное должно быть в лицах, в глазах, и я высвечиваю их, а потому меньше костюмности, антуража. Очень важен пейзаж. Единый для всех частей горизонт объединяет и Москву, и Троицкий монастырь, и поле Куликово. Объединяет в одно целое, и все это – Родина. Благословенная наша Родина, которую надо отстоять ».

Общение с известной картиной Михаила Авилова "Битва на Куликовом поле" дает удивительную возможность совершить увлекательное путешествие в Древнюю Русь и ощутить себя сопричастным к трагическим и великим событиям.

Краткое описание картины Авилова "Поединок на Куликовом поле"

На берегу реки раскинулось широкое поле, часть которого еще покрыта травой, часть же выжжена или вытоптона. Вдоль голубой ленты реки на берегу в полном боевом облачении готовая к бою выстроилась русская рать. С другой стороны картины как антитеза - такое же многочисленное и готовое в любой момент ринуться в бой - расположилось ордынское войско. В центре на переднем плане сошлись в поединке два конных всадника: русский витязь на вороном коне и татаро-монгольский воин на гнедом скакуне. Они изображены в момент, когда сбивают друг друга с разгоряченных коней копьями. Над сражающимися и замершими в боевой готовности воинами небо клубится облаками: с ордынской стороны яркое голубое, со стороны русских как угроза врагам - желто-серое, неспокойное.

Русь и Орда после Чингисхана и Батыя

В середине 14 века после смерти хана Батыя на ордынском престоле сменилось около 25 правителей, а Орду разрывали усобицы, в результате которых государство раскололось на две части: западную и восточную. Восточную часть Золотой Орды возглавил потомок Чингисхана хан Тохтамыш. А в западной части власть захватил коварный военачальник Мамай, хитростью и обманом захвативший престол. Усмирив на время силой усобицы, он решил вернуть былую власть над Русью. Посланный им в Нижнегородское княжества Араб-шах нанес жестокое поражение объединенному русскому войску, которое возглавлял московский князь Дмитрий Боброк Волынский. За этим последовало сражение русских и ордынских войск на реке Воже. Русской ратью в этой битве командовал московский князь Дмитрий Иванович Донской. А ордынским войском - сам Мамай. На этот раз удача сопутствовала русским, а разгромленный Мамай затаил в душе мысль о реванше. Возможность и исход такого реванша - в описании картины "Поединок на Куликовом поле", представленном в статье.

Великое противостояние

В кратком описании картины "Поединок на Куликовом поле" представлена композиция, повторяющая построение войск перед Куликовской битвой. Накануне 8 сентября 1380 года у места впадения реки Непрядвы в Дон собрались в противостоянии две огромные рати во главе с Дмитрием Ивановичем и Мамаем. Основу русского войска составляли москвичи. Под руководством московского князя объединились воины почти изо всех русских княжеств. Под ордынским командованием собрались народы Поволжья и Кавказа, подчиненные Ордой, а также Литовское и Рязанское княжества.

Именно этот момент и изобразил автор на своем полотне. На Куликовом поле слева и справа выстроились в боевой готовности ордынские и русские войска. Русские дружины размещаются в соответствии с исторической информацией у берега Дона, через который они только что переправились. Воины, стоящие в первых рядах, держат в руках хоругви с ликом Иисуса Христа как знак благословения и Божией поддержки.

Чтобы избежать неминуемых кровавых рек, согласно преданию, было решено определить исход битвы поединком двух могучих богатырей. От ордынцев им стал Челубей, а от русских - воин-монах Пересвет, посланный с ратью Дмитрия Ивановича основателем Троице-Сергиева монастыря Сергием Радонежским. Именно Пересвет и Челубей - главные персонажи полотна. Вернемся к описанию картины "Поединок на Куликовом поле". Они занимают центр полотна и, согласно иконической иерархии, кажутся гораздо крупнее прочих ратников, что не соответствует возможному расстоянию между поединщиками и их войском.

Правда о Пересвете и образ русского богатыря

Пересвет - фигура равнозначно реальная и легендарная. Многие люди считают Пересвета героем народных былин, выдуманным персонажем, собирательным образом древнерусского богатыря. На самом деле воспетый в народном творчестве воин был вполне реальной личностью. О его судьбе известно немного. Происходил он из знатного боярского рода Брянского княжества. Отрочество и юность Александра Пересвета проходили в трудах и молитвах, а также в военной подготовке, чтобы он в любой момент мог встать на защиту Отечества. Далее его судьба была связана с защитой родной земли - много сил отдал он ратному труду, служа в княжеском войске.

Позже вместе со своим, вероятно, двоюродным братом Андреем по прозвищу Ослябя, также из боярского брянского рода, стал иноком. По преданию, постриг приняли в Ростовском Борисоглебском монастыре. Затем они перешли в подмосковный Троице-Сергиев монастырь, но как именно туда попали - неизвестно.

К 1380 году это были уже немолодые монахи, известные многим как отважные и непобедимые витязи, могучие русские богатыри. Прежде чем уйти на битву, благословленный Сергием Радонежским, Пересвет совершил молитву в часовне св. Дмитрия Солунского - покровителя русского воинства.

Согласно сохранившимся описаниям из Никоновской летописи, во время поединка Александр Пересвет был одет в монашескую ризу, данную ему Сергием Радонежским. Одеяние было со всех сторон покрыто изображениями креста. На голове богатыря был надет шлем, а поверх него - куколь (головной убор монахов, покрывающий голову, шею и даже плечи). Из вооружения Пересвет имел только копье. Был ли у него конь, нигде не упоминается.

По разным источникам, исходом поединка было тяжелое ранение или гибель монаха. Однако вместе со всеми павшими он похоронен на поле не был - его перевезли и похоронили в храме Рождества Богородицы в Симоновском монастыре.

Что же касается художественного образа Пересвета, созданного Авиловым, то идеологически герой является примером смелости и мужества, идеальным ориентиром для воспитания в созерцающих полотно гордости за свою Родину и ее защитников, патриотизма и интереса к истории. А вот тем, кто не просто заинтересовался, но и сопоставил факты, станет очевидно, что Пересвет Авилова достаточно еще молод. Его одежда более походит на одежду ратника: шлем-шишак, кольчуга, щит. Ни о каком монашеском облачении с крестами и куколе речи не идет. Так что при всем правдоподобии образа Александра Пересвета, историческая правда в картине явно нарушена.

Загадка Челубея и художественный образ воина

Что же касается образа Челубея, или, как его еще знает история, Тимир-мурзы или Таврула, любимого воина Мамая, то летописи сохранили о нем упоминание как о грозном и непобедимом воине. Кроме того, его считали бессмертным. Челубей провел триста поединков и во всех вышел победителем. Такая удача кажется мифологической. Однако загадку жизнестойкости и непобедимости ордынского воина теперь смогли объяснить.

Челубей был тибетским монахом, освоившим практику боевой магии Бон-по. Искусство этой борьбы заключается во владении магическими заклинаниями по вызыванию духов-демонов и умении применять их во время боя, призывая их себе на помощь. При этом посвященный "бессмертный" фактически продает душу темным силам, и его никто не может победить. Однако такой человек добровольно обрекает свою душу после смерти на пребываение в царстве демонов. Сразить "бесноватого" может только воин, облеченный силою от Бога. Именно им и был русский витязь-монах Пересвет.

Образ Челубея в картине Авилова очень правдоподобен, но явно уступает мощью русскому богатырю. Если внимательно рассматривать экипировку ордынского воина и сравнивать ее с известными фактами, то выясняется, что обычно ордынцы одевались в простеганный подбитый кафтан. Под него поддевали доходящий до колен панцирь с железными наплечниками и перчатками. А под панцирь - кожаную куртку с железными обручами, закрепленными от локтя до кисти на узких рукавах. На ноги надевали мягкие кожаные сапоги, обитые металлическими пластинами, одна из которых, видимо пяточная, имела острый шип. На голову - шлем круглой формы с наносником и кольчужной сеткой, прикрывавшей плечи и шею. Маковка шлема украшалась двумя пучками волос. Из оружия обычно использовались кривые сабли, луки, копья, кинжалы.

На картине Авилова Челубей игнорирует традицию: одет он в обычный халат из тонкой ткани, для монаха слишком богато украшенный. Что одето под халатом - не видно. На ногах - штаны и сапоги до середины икры, на заднике которых видна металлическая "заплатка". Ни обшивки из железных пластин, ни шипа на "заплатке" не видно. Голова Челубея покрыта дорогой шапкой с меховой опушкой, сосем непохожей на шлем. Нет у нее и двух пучков волос на макушке. Кроме того, персонаж имеет для защиты щит. При сохранении явного правдоподобия и этот образ в полотне исторически недостоверен. Даже если брать в расчет "бессмертие" Челубея, вряд ли воин, понимая всю важность и сложность момента, станет так рисковать.

Поединок Добра со Злом

Картина "Поединок Пересвета с Челубеем" была написана Авиловым в тяжелые для страны годы - Великую Отечественную войну.

Авторский замысел, вызревавший около 25 лет, был реализован всего за шесть месяцев. Хотел ли автор через легендарные образы аллегорически отразить события своего времени или нет - неизвестно, но так получилось. Если рассматривать картину с точки зрения вечной борьбы в мире Добра и Зла в образе Пересвета и Челубея, то почему бы не представить себе Добром Советский Союз и его армию, насмерть сошедшуюся в схватке с фашистской Германией, гитлеровской армией - олицетворением Зла.

Так что картина Авилова "Поединок на Куликовом поле" всегда будет актуальной и может рассматриваться с точки зрения воплощения идеи единения русского народа против врагов, а образ Пересвета - как ориентир для подражания в любви к Родине, готовности отдать свою жизнь за родную землю.

8 сентября 1380 года возле впадения в Дон речки Непрядвы произошло сражение, получившее название Куликовской битвы. Итогом боя на Куликовом поле стала полная победа русских. О мифах и исторических фактах великого события читайте в материале «Ленты.ру».

На поле, расположенном возле впадения в Дон речки Непрядвы, супротив друг друга на рассвете выстроились русские и татарские войска. Едва рассеялся туман, началась сеча, продолжавшаяся как минимум три часа. Итогом ее стала полная победа русских полков, которые еще долго гнали бежавшего противника по степи.

История сия известна каждому мало-мальски грамотному россиянину, ее изучают в школе, она кочует из учебника в учебник уже не одно столетие. Естественно, этими сухими фактами дело не ограничивается, и рассказ о сражении обрастает подробностями. Например, сведениями о численности войск, расположении полков, участии самого Дмитрия Донского, знаменитом поединке Пересвета и Челубея и многих других. Однако с этой, казалось бы, общепризнанной информацией все обстоит гораздо сложнее.

Дело в том, что в нашем мире одновременно существуют две совершенно разные «истории». Есть учебный предмет, где все подчинено дидактике, методике, патриотическому воспитанию и прочим чисто педагогическим вопросам. Большинство описаний и трактовок в учебниках однозначны, дабы нерадивым школярам проще было их запоминать, почти всегда есть четкое деление на «своих» и «чужих», «хороших» и «плохих».

Другая «история» - сложнейшая наука, где практически нет точных ответов на вопросы. Это мир научных дискуссий и предположений, сложнейшее переплетение данных различных исторических дисциплин и полифония мнений. Историки, археологи, этнографы, нумизматы, специалисты по летописанию и прочие ученые мужи (и дамы, конечно) стараются создать не противоречащую множеству фактов версию событий, что подчас оказывается чрезвычайно сложно. Согласитесь, в школьном учебнике нет нужды отражать десятки точек зрения на происхождение славян, появление термина «Русь» или происхождение Рюрика, которые есть в современной российской исторической науке. А ведь ученые уже два с половиной века бьются над этими вопросами, и однозначного ответа все еще нет.

С Куликовской битвой ситуация примерно такая же. С точки зрения учебного предмета и абстрактных представлений любителей истории - вроде бы все известно и очевидно. А вот с точки зрения профессионалов - сплошные загадки. Попробуем поближе рассмотреть события тех лет и разобраться, какие из «общеизвестных» фактов действительно имеют право так именоваться, а какие носят легендарный характер.

Откуда мы знаем о Куликовской битве

Для начала посмотрим, какими сведениями располагает современная наука и насколько они достоверны. Начнем с летописных источников.

Самым ранним из дошедших до нас письменных источников является так называемая Краткая летописная повесть, которая, по мнению специалистов, была составлена в самом начале XV века - скорее всего, до 1409 года. Во всяком случае, этим временем датируется Троицкая летопись, погибшая при пожаре 1812 года в Москве, но частично дошедшая до нас по выпискам Н.М. Карамзина в примечаниях к его «Истории государства Российского». Почти дословно совпадающие с ней тексты сохранились в труде Рогожского летописца (середина XV века) и Симеоновской летописи (начало XVI века), так что можно почти наверняка утверждать, что у них был один первоисточник. Видимо, это самое близкое по времени и наиболее точное описание событий 1380 года, на основании которых уже создавались более поздние произведения.

Примерно в середине XV века появляется Пространная летописная повесть, которая вошла в IV Новгородскую и I Софийскую летописи. Эта летопись - уже не информационное сообщение, а художественно-публицистическое произведение, при создании которого использованы реминисценции из «Жития Александра Невского», «Чтения о Борисе и Глебе», а также многочисленные библейские цитаты. В описании скорби русских женщин и в «плаче Мамая» использовано апокрифическое «Слово на Рождество Христово о пришествии волхвов». Здесь мы впервые находим относительно подробный рассказ о ходе битвы, о погибших князьях и боярах и другие подробности. Некоторые именные указания очевидно ложные (упомянутые люди не могли участвовать в событиях 1380 года, поскольку тогда просто не жили), что объясняется желанием неких персон создать себе родословную - задействовать предков в реальных исторических событиях.

Два самых знаменитых источника - «Задонщина» и «Сказание о Мамаевом побоище» - появились на свет минимум через сто лет после описываемых в них событий. Это не исторические, а скорее эпические произведения, которые должны были стать основой новой идеологии только что обретшего независимость Московского царства, объявленного Третьим Римом и наследником великих традиций. Историческая канва взята из уже упомянутого Пространного описания, но появилось множество вставок, подробностей, перечислений ранее не известных имен и так далее. Воспринимать «Задонщину» и «Сказание» как исторические источники можно и нужно, но скорее как уникальные памятники литературы и политической мысли конца XV - начала XVI веков, нежели как источники информации о событиях, случившихся за сто лет до того.

Помимо этого стоит иметь в виду и иностранные (немецкие, польские и ордынские) упоминания и археологические данные. Последние могли бы дать самую точную картину, но они очень скудны. Уже довольно много лет в районе Дона и Непрядвы работает комплексная экспедиция Государственного исторического музея, но лишь в последнее время стали появляться относительно яркие артефакты - фрагменты доспехов, наконечники стрел и копий. Скромность находок не должна смущать: оружие в те времена было большой ценностью, и его собирали сразу после битвы, а братские могилы воинов располагались (по письменным источникам) на высоком берегу Дона и могли уйти под воду при изменении береговой линии. Кроме того, черноземные почвы и особенно вносимые в них годами удобрения очень агрессивны и не способствуют сохранению костей и вещей.

Фото: Юрий Кавер / Russian Look / Globallookpress.com

Зато недавно появились отчеты о палеоботанических исследованиях, которые здорово прояснили картину. Ученые доказали, что из-за изменения климата структура лесов и степей изменилась и ориентироваться на нынешний ландшафт при реконструкции событий не стоит. Была составлена относительно точная карта местности для конца XIV века, и практически наверняка определено место сражения - относительно небольшая поляна среди прибрежных лесов. Это большой успех, дающий возможность точнее интерпретировать события.

Дружинники против «генуэзцев»

Если верить «Задонщине» и «Сказанию», численность русских войск доходила до 300 тысяч человек. В Пространном своде говорится примерно о 100 тысячах. Цифры впечатляющие, но, без сомнения, сильно завышенные.

Если сравнивать имеющиеся у нас достоверные данные о количественных показателях средневековых армий, то выяснится, что они никогда не превышали нескольких десятков тысяч, а чаще укладывались в пять-семь тысяч человек. Это соотносится и с населением Руси того времени. Скажем, Москва во второй половине XIV века вряд ли насчитывала более пятидесяти тысяч жителей, а боеспособного населения было, конечно, во много раз меньше.

Войско собиралось быстро, посему времени на сбор и вооружение ополчения из дальних деревень просто не было. Видимо, большую часть армии Дмитрия составили княжеские дружины, боярские отряды и городское ополчение.

Исходя из различных источников можно утверждать, что в Куликовской битве принимали участие воины из Московского, Владимирского, Ростовского, Ярославского, Белозерского, Моложского, Стародубского, Кашинского, Смоленского, Новосильского, Оболенского, Тарусского, возможно, Суздальско-Нижегородского и Муромского княжеств, а также их уделов. Помимо этого, были небольшие личные дружины безземельных князей, небольшие отряды из Пскова, где «сидел» князь Андрей Ольгердович, и Новгорода. Никогда ранее Русь не собирала столь масштабного и представительного войска, но все же численность его, по мнению большинства исследователей, не превышала тридцати тысяч ратников. В последние годы, ссылаясь на размер поля боя (согласно уже упомянутым недавним данным), специалисты говорят о 7-10 тысячах воинов, принимавших участие в сражении.

Татарское войско, видимо, несколько уступало в численности русскому. Хотя есть ордынские источники, говорящие о двукратном превосходстве Дмитрия, скорее всего, это тоже преувеличение. Но какой-то небольшой перевес у русичей был. Стоит отметить, что собственно татаро-монголов у темника (или беклярбека) Мамая было совсем немного, а большую часть его армии составляли наемные контингенты из народов, населявших Причерноморские степи, Северный Кавказ и Крым. Здесь имеет смысл напомнить, что Мамай, которого иногда ошибочно именуют ханом, был по отношению к Золотой Орде отщепенцем-сепаратистом - в это время он контролировал лишь степные районы западнее Волги, северное Причерноморье и Крым. Большую же часть Золотой Орды вплоть до северного Приазовья к этому времени уже завоевал хан Тохтамыш. В отличие от Мамая последний был настоящим чингизидом - потомком Чингиз-хана.

В войске Мамая были яссы, косоги, буртасы, черкесы, половцы, были и пресловутые «генуэзцы» - наемники, набранные в Кафе (Феодосии) и Сугдее (Судаке). Вряд ли среди них были настоящие итальянцы, которых в Крыму было совсем немного, - скорее это был разношерстный портовый сброд.

Отлучение Дмитрия и Сергий Радонежский

На фронтоне храма Христа Спасителя в Москве можно увидеть горельеф (подлинник его находится в Донском монастыре): Сергий Радонежский благословляет на битву коленопреклоненного князя Дмитрия Ивановича и его брата Владимира Андреевича. За спиной у старца стоят воины-иноки Пересвет и Ослябя. Эта сцена настолько прочно вошла в души и сердца россиян, что достоверность ее не вызывает сомнений. Между тем в ней больше легендарного, нежели реального. Заезжал ли Дмитрий в Троице-Сергиеву лавру накануне Куликовской битвы? Вопрос этот не праздный, поскольку отношения у московского князя с официальной церковью в это время были очень напряженные.

В 1378 году почил митрополит Алексий (в миру - Елевферий Федорович Бяконт), заменивший Дмитрию рано умершего отца и фактически правивший страной в детские и отроческие годы князя. Теоретически, в соответствии с грамотой патриарха, освободившееся место должен был занять митрополит Киевский и Литовский Киприан, который сразу отправился в Москву. Но Дмитрий нового митрополита не принял - более того, Киприан был ограблен, заточен в поруб, а потом с позором изгнан за пределы княжества. Неудивительно, что после этого оскорбленный митрополит предал князя анафеме, о чем разослал грамоты во все епархии.

Дмитрий же тем временем отправил в Константинополь посольство во главе с близким ему священником Михаилом-Митяем, которого он просил рукоположить в митрополиты. Но молодой и здоровый Митяй по прибытии в Византию неожиданно преставился. Возможно, не без чьей-то помощи. Тогда бывшие в посольстве архимандриты решили выдвинуть из своего коллектива новую кандидатуру, коим стал Пимен, игумен Горицкого монастыря в Переславле-Залесском. Патриарх Нил утвердил его митрополитом Киевским и Русским, но одновременно митрополитом Литовским и Малоросским стал Киприан, к этому времени уже вернувшийся в Константинополь искать защиты.

В итоге Киприан уехал в Литву, а Пимен двинулся к Москве. Но едва новый митрополит добрался до Коломны, как его схватили, заковали в железа и сослали в Чухлому - Дмитрий счел его самозванцем. Получилось, что высшей церковной власти в Москве нет, а князь вроде как предан анафеме вполне легитимным иерархом церкви. Учитывая менталитет людей того времени, это могло создать Дмитрию серьезные проблемы при сборе войска. Благословление Сергия Радонежского как безоговорочно почитаемого духовного лидера сразу поменяло бы картину, хоть и требовало бы от старца пойти против линии официальной церкви.

И все же, похоже, Дмитрий с преподобным Сергием перед Куликовской битвой не встречался. В ранних текстах об этом нет никаких упоминаний, появляется этот сюжет лишь в «Сказании о Мамаевом побоище» и в «Житии Сергия Радонежского». Но последний памятник, изначально созданный Епифанием Премудрым в начале XV века, дошел до нас лишь в поздних, так называемых пахомиевых (написанных Пахомием Логофетом) редакциях, которые появились даже позже «Сказания». Скорее всего, красивый сюжет о приезде Дмитрия к Сергию перекочевал в «Житие» из «Сказания», где он появился впервые.

В этом рассказе множество нестыковок - как хронологических, так и фактических. Проанализировав их, большинство исследователей сходятся на том, что описанный визит князя и благословение Сергия в реальности, наверное, были, но случилось это в 1378 году - перед битвой на реке Воже, в которой воины Дмитрия разбили отряд мамаевского мурзы Бегича. Видимо, об этом шла речь в изначальном тексте Епифания, а через сто лет сюжеты переплелись, и времена в «Сказании» смешались. Принципиально в отношениях почитаемого старца и князя это ничего не меняет, лишь уточняет ситуацию. В любом случае, не оглядываясь на его отношения с митрополитом, Сергий Радонежский взял на себя великую ответственность и благословил князя на бой с татарами. А возможно, даже отправил с ним иноков Пересвета и Ослябю, о чем речь впереди. Кстати, по другим источникам известно, что шедшее на Дон русское войско в Коломне благословил местный архиепископ Герасим.

(Окончание следует)

Мамай, озлобленный поражением, организовал набег на Рязанское княжество и вновь разорил его. Ордынский правитель стал готовить новый большой поход, мечтая повторить нашествие Батыя («как при Батые было» ). Он стремился восстановить власть Орды над Русью, возобновить поступление дани, подорвать растущее могущество Москвы.

Мамай собрал воинов со всей Орды, нанял в итальянских колониях, существовавших тогда в Крыму, тяжеловооруженных пехотинцев. Со своим войском он двинулся на Русь и остановился в августе 1380 г. у ее границ в верховьях Дона, поджидая полки своего союзника великого князя литовского Ягайлы Ольгердовича.

Готовилась и Русь. Помимо московских дружин, в войске Дмитрия Ивановича были полки из многих земель Северо-Восточной Руси, пришли отряды из западнорусских земель во главе с братьями Ягайлы. Князь повел свое войско к Коломне, из нее — к Лопасне, левым берегом Оки, затем на юг от нее, к Дону, у впадения в него реки Непрядвы. В русской армии были не только «князья русские», «воеводы», бояре, дружинники, но «вся люди» , «народ» , т. е. крестьяне, горожане.

Русские переправились через Дон в ночь на 8 сентября 1380 г. Здесь, у устья Непрядвы, на обширном Куликовом поле, всхолмленном, пересеченном оврагами и речными долинами, утром началась кровопролитная битва. В центре русских войск стоял большой полк, на флангах — полки правой и левой руки, впереди — передовой полк, позади — запасной; на восточной окраине, в зеленой дубраве за рекой Смолкой,— засадный полк. Мамай в центре поставил пехоту, на флангах — конницу.

По преданию, сигналом к сражению стал поединок Пересвета и Челубея, русского и ордынского богатырей, погибших в схватке. Ордынские силы обрушили страшный удар на передовой полк, полностью его уничтожили, но и сами потеряли много воинов. Затем ордынцы набросились на большой полк и прорвались к стягу великого князя. На помощь пришли брянские, владимирские и суздальские дружины. Большой полк устоял. «И была брань крепкая, и сеча злая, и лилась кровь, как вода, и падало мертвых бесчисленное множество от обеих сторон, от татарской и русской. Не только оружием убивали, но и под конскими ногами умирали, от тесноты великой задыхались, потому что не могло вместиться на поле Куликовом, между Доном и Мечой, такого множества сошедшихся сил».

Художник И.Глазунов. Битва Пересвета с Челубеем.

Ордынцам не удалось сломить и правый фланг русских. Мамай перенес удар на левый их фланг. Сюда смерчем налетели конные ордынские полки, и русские начали медленно отступать. Враг рвался вперед, отбросил и резервный полк, начал обходить большой полк.

Наступил критический момент сражения, и тут в бой неожиданно для ордынцев вступил засадный полк во главе с князем Владимиром Андреевичем и Дмитрием Михайловичем Боброком. По призыву Боброка: «Час прииде и время приближеся! Дерзайте, братья и други!» — свежая русская конница, вихрем вырвавшись из дубравы, обрушила удар на врага во фланг и тыл. Он был настолько стремителен и страшен, что ордынцев, смятых и разгромленных, охватила паника. Их конница бросилась бежать, смяв свою же пехоту, устремилась к Красному холму, где находилась ставка Мамая.

Схема Куликовской битвы.

Художник Шмаринов. Куликовская битва.

Началось общее бегство. Войско Мамая перестало существовать, а сам он бежал в Крым и там погиб.

Победа Дмитрия Ивановича над Золотой Ордой вдохнула новые силы и надежды в сердца русских людей, поразила воображение современников и потомков. «По Русской земле,— ликует автор «Задонщины» — повести XIV в. о Куликовской битве,— распространилось веселие и отвага, и вознеслась слава русская...» Москва показала себя политическим лидером Руси, ее князь, прозванный Донским ,— вождем национального значения. Русский народ, воодушевленный великой целью, нанес удар огромной силы тем, кто хотел повторить «Батыев погром».

Правда, два года спустя Тохтамыш, новый хан , неожиданно пришел на Русь, ослабленную потерями на Куликовом поле. Он подошел к Москве, обманом захватил и сжег город. Русь вынуждена была возобновить уплату дани Орде. Однако это не могло свести на нет все результаты Куликовской битвы . Объединение русских земель продолжалось.

Дмитрий Иванович многое сделал для Руси. С мальчишеского возраста и до конца дней своих он непрерывно в походах, заботах, хлопотах. Приходилось ему бороться и с Ордой, и с Литвой, и с русскими соперниками. Улаживал князь и церковные дела — он пытался, правда неудачно, сделать митрополитом своего ставленника священника Митяя (Михаила).

Полная забот и треволнений жизнь не стала долговечной для князя, он прожил неполных четыре десятка лет. Но, заканчивая свой недолгий земной путь, оставил сильно окрепшую Русь, заветы на будущее. Умирая, он передал, не спрашивая согласия хана Тохтамыша, своему сыну Василию (1389—1425) владимирское великое княжение как свою вотчину и выразил надежду, что «Бог переменит Орду» , т. е. освободит Русь от ига.

Летописная повесть о побоище на Дону

...Великий же князь пришел к реке Дону за два дня до Рождества Святой Богородицы... Пришли они к Дону, стали тут и много раздумывали. Одни говорили: «Пойди, князь, за Дон», а другие сказали: «Не ходи, так как умножились враги наши, не только татары, но и Литва, и рязанцы»... (Дмитрий) сказал брату своему всем князьям и воеводам великим: «Подошло, братья, время битвы нашей...» И велел мосты мостить и о бродах разузнавать в ту ночь. На следующий день, в субботу рано, 8 сентября, в самый праздник, во время восхода солнца была тьма великая по всей земле, мгла, не было света от утра до третьего часа... Князь же великий приготовил свои полки великие, и все его князья русские свои полки подготовили, и великие его воеводы оделись в одежды праздничные, и случайности смертельные уничтожились... Когда князь перешел за Дон в чистое поле, в Мамаеву землю, на устье Непрядвы Господь Бог один вел его...

И было это в шестой час дня, начали появляться поганые... И тут приготовились татарские полки против христиан, и встретились полки; и, великие силы увидав, пошли, и гудела земля, горы и холмы тряслись от множества воинов бесчисленных... Когда бились они с шестого часа до девятого, пролилась, как дождевая туча, кровь обоих — русских сыновей и поганых... А Мамай, в страхе затрепетав и сильно застонав, сказал: «Велик Бог христианский и велика сила его...» И сам обратившись в бегство, быстро побежал обратно к орде... И гнали их до речки Мечи...