Печорин и Вернер. Друзья или приятели?

Главный герой романа Лермонтова - человек, разочарованный в жизни, он не надеется на искреннюю любовь, мысль о верной и чистой дружбе также кажется ему несбыточной. "Из двух друзей всегда один раб другого". Рабом он быть не может, а повелевать — "труд утомительный". Печорин сближается только с одним человеком в романе - доктором Вернером. Но и эта короткая дружба терпит крах.

В чём же сходство и различие Печорина и Вернера?

Как и у самого Печорина в Вернере все было необыкновенно, начиная даже с его внешности. Наружность доктора с первого взгляда «поражала неприятно»: Вернер был маленького роста, худощав и слаб, кроме того, одна нога у него была короче другой, как у Байрона.

При первом же знакомстве оба героя отличили друг друга среди многочисленного и шумного общества молодежи. Печорину пришлись по душе остроумие и непростой характер Вернера, позже в своем журнале он сделает следующую запись: «Вернер человек замечательный по многим причинам. Он скептик и матерьялист, как все почти медики, а вместе с этим поэт, и не на шутку - поэт на деле всегда и часто на словах, хотя в жизнь свою не написал двух стихов».

Оба героя ведут себя независимо. Они иронично относятся и к другим и к себе. Независимость вызывает в светском обществе раздражение. Поэтому у доктора, как и у Печорина, находилось много недоброжелателей и завистников. Но, несмотря на внешнюю независимость и гордость, и Печорин, и Вернер скрывают полную драматизма свою внутреннюю жизнь. Печорин знал и не раз наблюдал, какие чувства скрываются под маской строгого скептика, в своем журнале он записал: «Обыкновенно Вернер исподтишка насмехался над своими больными; но я раз видел, как он плакал над умирающим солдатом».

Печорин, отчаялся в жизни и выбрал, по его же словам, дорогу ненависти и зла. Вернер честно работал доктором, но тоже остро чувствовал несправедливость и несовершенство окружающего мира.

Чем же эти персонажи отличались друг от друга?

По словам Максима Максимыча, Печорин был тем человеком, который рожден для того, чтобы с ним что-нибудь случалось. Действительно, главный герой не один раз попадал в авантюрные истории. За это время у него собрался богатый опыт и знания, которые он охотно применял в жизни, в общении с людьми. А Вернер, в ком без труда можно было разглядеть «отпечаток души испытанной и высокой», оставался в стороне. Печорин сам себе создает приключения, активно вмешиваясь в судьбу и жизнь окружающих, часто приносит людям боль и страдание. Вернер, мечтающий вырваться из нищеты, для денег не сделал бы и лишнего шага. Он тоже экспериментирует над людьми, но в отличие от Печорина — пассивно, стараясь избежать столкновений с ними. Печорин же даже в разговоре идет до конца, выводя собеседника из себя. Для него счастье — “насыщенная гордость”.

Вернер слепо идет на поводу у Печорина, более сильного человека, в истории с дуэлью, хотя это дело ему неприятно, да и за репутацию он свою боится. Терзаясь нравственными сомнениями перед дуэлью, доктор Вернер быстро успокаивается от простой шутки Печорина о бессмысленности и пустоте человеческой жизни. Но когда дело уже сделано — Грушницкий убит, а чувствам княжны Мери нанесена тяжелая рана, Вернер начинает осознавать всю глубину печоринского эгоизма, он упрекает своего приятеля в холодной расчетливости, послав ему записку: "Доказательств против вас нет никаких, и вы можете спать спокойно, если можете". Но сам Вернер проявил в этой ситуации не меньше равнодушия и жестокости, чем главный герой, будучи соучастником дуэли и всех интриг.

Поэтому Печорин не испытывает разочарования в этом человеке после расставания. Он надменно спокоен, он предполагал такой исход их взаимоотношений: "Вот люди! Все они таковы: знают заранее все дурные стороны поступка, помогают, советуют, даже одобряют его… — а потом умывают руки и отворачиваются с негодованием от того, кто имел смелость взять на себя всю тягость ответственности".

Печорина и Вернера нельзя назвать друзьями. Приятельские отношения этих людей распались, не превратившись в дружбу, распались от первого же серьезного жизненного испытания. Приятельство ведь только тогда перерастает во что-то большее, когда люди находят друг в друге не только возможность для развлечения, способ разогнать скуку, рассеять одиночество. Настоящая дружба — это бескорыстная заинтересованность в судьбе близкого тебе человека, это самопожертвование. Ни Печорин, ни Вернер не способны на столь глубокие чувства. Их удел — одиночество, безотрадное и бессмысленное проживание жизни.

Образ Вернера способствует более полному раскрытию внутреннего облика главного героя. Рядом с умным Вернером Печорин так же одинок, как и с другими персонажами романа.

«Мы сделались приятелями...» (Печорин и Вернер в романе М. Лермонтова «Герой нашего времени»)

С доктором Вернером Печорин, главный герой ро­мана «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова, знакомится в Пятигорске, на лечебных водах. Печо­рин пишет в своем дневнике: «Нынче поутру зашел ко мне доктор; его имя Вернер, но он русский». Сам рас­сказчик находит доктора «человеком замечатель­ным»: «Он скептик и материалист, как все почти ме­дики, а вместе с этим поэт, и не на шутку,- поэт на деле всегда и часто на словах, хотя в жизнь свою не на­писал двух стихов. Он изучал все живые струны серд­ца человеческого, как изучают жилы трупа, но нико­гда не умел он воспользоваться своим знанием».

Герои абсолютно разные и в то же время в чем-то схожие. Из всего окружения на водах доктор Вернер по духу ближе к Печорину. Им нравится вести разго­воры на философско-метафизические темы, «об от­влеченных предметах». Герои резко отличаются внешне, но есть в портретном описании каждого из них то, что выделяет их из общей массы людей. В Пе­чорине, по словам странствующего офицера, чувство­валась порода: аристократические руки, волосы свет­лые, а усы и брови - черные; «кожа имела какую-то женскую нежность»; «стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение»; не­много вздернутый нос, «зубы ослепительной белизны и карие глаза», которые «не смеялись, когда он смеялся».

Вернер внешне уступает Печорину: доктор «был мал ростом, и худ, и слаб, как ребенок; одна нога у него была короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его казалась огромна: он стриг во­лосы под гребенку, и неровности его черепа, обнажен­ные таким образом, поразили бы френолога странным сплетением противоположных наклонностей. Его ма­ленькие черные глаза, всегда беспокойные, старались проникнуть в ваши мысли... его худощавые, жили­стые и маленькие руки красовались в светло-желтых перчатках».

Отношение в обществе к героям неоднозначно: «за­вистливые водяные медики... распустили слух», буд­то доктор Вернер рисует карикатуры на своих боль­ных, вследствие чего он остался без практики. Печо­рин тоже конфликтует с представителями «водяного общества», но скорее от скуки. Он более удачлив в любви, богат, красив - все это и послужило поводом для конфликта с Грушницким и его единомышленни­ками. И Печорин, и Вернер злы на язык. «Под вывес­кою... эпиграммы» доктора «не один добряк прослыл пошлым дураком...». Печорин же не дает спуску Грушницкому, высмеивая его страсть «декламиро­вать».

Печорин служит, но достаточно богат, чтобы гнать­ся за чинами. Вернер «беден, мечтал о миллионах, а для денег не сделал бы лишнего шагу...». Печорину он говорил, что «скорее сделает одолжение врагу, чем другу, потому что это значило бы продавать свою бла­готворительность, тогда как ненависть только уси­лится соразмерно великодушию противника». Я ду­маю, что доктору Вернеру неинтересно лечить от мни­мых болезней купцов, их жен, всех представителей «водяного общества» (достаточно вспомнить о лече­нии, которое он назначил обеим Лиговским). «Обык­новенно Вернер исподтишка насмехался над своими больными», но Печорин однажды видел у как «он пла­кал над умирающим солдатом».

Суждения героев о женщинах сходны: Печорин считает, что «нет ничего парадоксальнее женского ума: женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами; порядок доказательств, которыми они уничтожают свои пре­дубеждения, очень оригинален; чтоб выучиться их диалектике, надо опрокинуть в уме своем все школь­ные правила логики». Вернер, в свою очередь, сравни­вает женщин с заколдованным лесом: «Только при­ступи... на тебя полетят со всех сторон такие страхи, что боже упаси: долг, гордость, приличие, общее мне­ние, насмешка, презрение... Надо только не смотреть, а идти прямо,- мало-помалу чудовища исчезают, и открывается пред тобой тихая и светлая поляна, сре­ди которой цветет зеленый мирт. Зато беда, если на первых шагах сердце дрогнет и обернешься назад!». Я думаю, Печорин более удачлив во взаимоотношениях с женщинами, ведь он молод, красив, богат, умен. Но беда в том, что любовь быстро ему надоедает, он не до­рожит этим чувством, а скорее пресыщен им. Его лю­бовь несет лишь страдание. Увлекшись Бэлой, он не задумываясь похитил девушку из родного дома, раз­рушил ее семью; ставит под сомнение честь Веры; без­думно играет чувствами Мери. А вот такие люди, как Вернер, «страстно любят женщин». И как замечает Печорин, «бывали примеры, что женщины влюблялись в таких людей до безумия и не променяли бы их безобразия на красоту самых свежих и розовых эндимионов».

Вернер принимает участие в судьбе Печорина. Он соглашается стать его секундантом на дуэли с Грушницким. Во время дуэли доктор настаивает на разо­блачении заговорщиков, беспокоясь о судьбе Печори­на. Но, услышав от Печорина, что тот, возможно, ищет смерти, отступает, предоставляя ему право са­мому распоряжаться своей судьбой. Я считаю, что доктор был более привязан к Печорину, нежели тот к нему. «Мы... сделались приятелями...»,- так опреде­ляет завязавшиеся отношения Печорин. Именно при­ятелями, потому что, как пишет в дневнике сам Печо­рин, он к дружбе «не способен. Из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае - труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обманывать...».

Я считаю, что беда Печорина заключается в том, что он боится настоящей привязанности к кому-либо. Он не любит обнаруживать в себе настоящие чувства. Достаточно вспомнить его размышления по поводу слез, когда он загнал лошадь в погоне за Верой. Рассу­док в нем преобладает над чувствами. Возможно, он понимает, что несет лишь смерть и страдание близ­ким людям и поэтому ищет смерти.

Они случайно встретились, быстро сошлись. Не тяготились обществом друг друга, с удовольствием общались. Не стали друзьями, даже не остались приятелями и так же быстро, как и встретились, разошлись, нисколько не жалея о расставании.

Что связывает этих героев? Почему история их отношений вдруг прекратилась?

Вернер - врач, умный, скептичный и спокойный, как большинство людей его профессии. Он не терпит пошлости и, подобно Печорину, ищет спасения от скуки в философских спорах.

Герои с одной стороны противопоставлены друг другу, а с другой - во многом похожи. Печорин - деятельный, активный, ищущий новых эмоций человек. Вернер - созерцатель, практически никуда не движущийся, он только рассуждает и ничего не делает даже ради себя и своего блага.

Оба героя умны, начитаны, остры на язык и равнодушны не только к окружающим, но и друг к другу.

Их знакомство не стало дружбой, потому что ни один из них не знает, что такое бескорыстие, заинтересованность судьбой другого, милосердие и забота. Они не способны на глубокие чувства и самопожертвование. В одиночестве проходит их жизнь, в которой нет места настоящему счастью.

И все же одна маленькая, но весомая деталь помогает понять, что Вернеру отчасти свойственно сострадание, которого мы вообще не наблюдаем у Печорина. В романе есть эпизоды, где герои плачут, но несколько разняться причины, заставившие их это сделать. Вернер проливает слезу над умирающим солдатом, понимая, что ничем не может ему помочь. Печорин же, загнав насмерть лошадь и не достигнув задуманного, бросился на землю, задыхаясь от плача, жалея об упущенной возможности.

Финалом отношений двух героев стала дуэль.

Вернер не смог простить Печорину Хладнокровного убийства Грушницкого, поэтому их дальнейшее общение стало невозможным.

Страдал ли каждый из них после расставания? Вернера, наверное, мучила совесть, ведь он, пусть косвенно, но виноват смерти человека. А Печорин в очередной раз перевернул ещё одну страницу своей одинокой жизни и совсем скоро забыл о тех, кто её совсем недавно был с ним рядом.

Обновлено: 2018-05-31

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Полезный материал по теме

• В каких произведениях русской литературы изображены приятели и в чём эти персонажи могут быть сопоставлены с Печориным и Вернером - героями романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»

Нынче поутру зашел ко мне доктор; его имя Вернер, но он русский. Что тут удивительного? Я знал одного Иванова, который был немец.

Вернер человек замечательный по многим причинам. Он скептик и матерьялист, как все почти медики, а вместе с этим поэт, и не на шутку,- поэт на деле всегда и часто на словах, хотя в жизнь свою не написал двух стихов. Он изучал все живые струны сердца человеческого, как изучают жилы трупа, но никогда не умел он воспользоваться своим знанием; так иногда отличный анатомик не умеет вылечить от лихорадки! Обыкновенно Вернер исподтишка насмехался над своими больными; но я раз видел, как он плакал над умирающим солдатом... Он был беден, мечтал о миллионах, а для денег не сделал бы лишнего шага: он мне раз говорил, что скорее сделает одолжение врагу, чем другу, потому что это значило бы продавать свою благотворительность, тогда как ненависть только усилится соразмерно великодушию противника. У него был злой язык: под вывескою его эпиграммы не один добряк прослыл пошлым дураком; его соперники, завистливые водяные медики, распустили слух, будто он рисует карикатуры на своих больных,- больные взбеленились, почти все ему отказали. Его приятели, то есть все истинно порядочные люди, служившие на Кавказе, напрасно старались восстановить его упадший кредит.

Его наружность была из тех, которые с первого взгляда поражают неприятно, но которые нравятся впоследствии, когда глаз выучится читать в неправильных чертах отпечаток души испытанной и высокой. Бывали примеры, что женщины влюблялись в таких людей до безумия и не променяли бы их безобразия на красоту самых свежих и розовых эндимионов; надобно отдать справедливость женщинам: они имеют инстинкт красоты душевной; оттого-то, может быть, люди, подобные Вернеру, так страстно любят женщин.

Вернер был мал ростом, и худ, и слаб, как ребенок; одна нога была у него короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его казалась огромна: он стриг волосы под гребенку, и неровности его черепа, обнаженные таким образом, поразили бы френолога странным сплетением противоположных наклонностей. Его маленькие черные глаза, всегда беспокойные, старались проникнуть в ваши мысли. В его одежде заметны были вкус и опрятность; его худощавые, жилистые и маленькие руки красовались в светло-желтых перчатках. Его сюртук, галстук и жилет были постоянно черного цвета. Молодежь прозвала его Мефистофелем; он показывал, будто сердился за это прозвание, но в самом деле оно льстило его самолюбию. Мы друг друга скоро поняли и сделались.приятелями", потому что я к дружбе не способен: из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае - труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обманывать; да притом у меня есть лакеи и деньги! Вот как мы сделались приятелями: я встретил Вернера в С... среди многочисленного и шумного круга молодежи; разговор принял под конец вечера философско-метафизическое направление; толковали об убеждениях: каждый был убежден в разных разностях.

Что до меня касается, то я убежден только в одном...- сказал доктор.

В чем это? - спросил я, желая узнать мнение человека, который до сих пор молчал.

В том,- отвечал он,- что рано или поздно, в одно прекрасное утро я умру.

Я богаче вас,- сказал я,- у меня, кроме этого, есть еще убеждение - именно то, что я в один прегадкий вечер имел несчастие родиться.

Все нашли, что мы говорим вздор, а, право, из них никто ничего умнее этого не сказал. С этой минуты мы отличили в толпе друг друга. Мы часто сходились вместе и толковали вдвоем об отвлеченных предметах очень серьезно, пока не замечали оба, что мы взаимно друг друга морочим. Тогда, посмотрев значительно друг другу в глаза, как делали римские авгуры, по словам Цицерона, мы начинали хохотать и, нахохотавшись, расходились довольные своим вечером.