Революция – это всего лишь ошибка неопытных политиков или же продуманное глобальное событие? Скорей первое, ведь власть не хотела править, да и уже не имела такой возможности. Для того, чтобы взять народ под железный контроль, у правящей верхушки не находилось ни сил, ни влияния. Крестьяне и рабочие также это осознавали. Все это и привело к свержению царя и установлению власти Советов. Но нуждалась ли страна в глобальных изменениях? И тут уже мнения расходятся. Одни считали революцию напрасной и искали альтернативу этому процессу. Для других она была фатальной неизбежностью. Другой вопрос: могла ли страна избежать таких кровавых результатов? Несомненно, да. Можно было предотвратить хаос и разруху. Предводители революционного движения просто отправили крестьян в «свободное плавание», что и привело к уничтожению культурного наследия.
Мародерство малообразованных слоев превратило страну в руины.
Все эти изменения были восприняты людьми совершенно по-разному. Эти точки зрения нашли воплощение в различных произведениях культуры и искусства.
Какое значение для развития человеческого общества имела Великая Октябрьская социалистическая революция? Это событие коренным образом изменило жизнь людей России. Произошел переход от старого капиталистического мира к новому, социалистическому. Это означало, что настал конец эксплуатации одного человека другим. Впервые за всю историю нашего государства угнетенным классам была дана не только свобода, но и возможность прожить свою жизнь достойно и благополучно.
Освобожденные крестьяне и рабочие стали хозяевами собственной жизни. В этом масштабном процессе, начавшемся после социалистической революции, произошла переоценка ценностей, духовных ориентиров.
Октябрьская революция открыла широкий простор для многообразных творческих поисков. Первыми, кто высказал свое истинное мнение, были поэты.
В.В. Маяковский, как известно, всем сердцем принял революцию, называя её «моя революция». В поэме «Облако в штанах», написанной в 1914-1915 годах, он не только предугадывал события семнадцатого года, но и высказывал свою убежденность в их успехе:
В терновом венце революций
грядет шестнадцатый год.
Сам же он призывал людей к разрушению старого порядкаво имя создания нового, уверяя, что этого можно достичь только благодаря революционным преобразованиям:
Чтоб флаги трепались в горячке пальбы,
как у каждого порядочного праздника –
выше вздымайте, фонарные столбы,
окровавленные туши лабазников.
В послеоктябрьской поэме «Хорошо!» Маяковский показал тернистый путь к освобождению и жизнь людей разных сословий после революции. Несмотря на все тяготы, которые испытали они в это время, поэт верил, что страна возродится, но уже новой, с новыми идеями и ценностями. В.В. Маяковский заканчивает поэму словами, полными веры в то, что тысячи отданных жизней стоили того, чтобы страна процветала:
Весну человечества,
Рожденную
В трудах и в бою,
Мое отечество,
Республику мою!
Как видим, В.В. Маяковский был яростным глашатаем Великой Октябрьской революции и следовал в своем творчестве её идеям.
Совсем иначе воспринимал революцию, как известно, С.А. Есенин. Будучи центральными фигурами в советской литературе, С.А. Есенин и В.В. Маяковский постоянно вступали в полемику. Несмотря на это, крестьянский поэт, как и его оппонент, радостно принял революцию. В поэме «Преображение» отразилось восприятие революционных действий певцом российской природы:
Рушит скалы златоклыкий,
Новый сеятель
Бредет по полям,
Новые зерна
Бросает в борозды.
Но нельзя сказать, что революция вызывала у него такой же бурный восторг, поэтический и человеческий, каку Маяковского.
Известный символист двадцатого века А.А. Блок встретил Октябрьскую революцию восторженно. В 1918 году он написал поэму «Двенадцать». В ней поэт запечатлел образ той революции, в которую ему хотелось верить. С помощью цветовых и предметных символов А.А. Блок показывает происходящее. Так, революция изображена в виде очищающего пожара, метели, вселенского ветра:
Ветер, ветер-
На всем божьем свете.
А среди представителей старого мира пред нами «буржуй на перекрестке», «барыня в каракуле», «товарищ поп», писатель-«вития» . Им противопоставлены бойцы красной гвардии. Но вид их далеко не героический. Они одеты как попало, понятие «дисциплина» для них не главное, но они свято верят в правое дело революции, поэтому их двенадцать, как и апостолов Иисуса Христа. Да и в конце поэмы появляется образ-символ:
В белом венчике из роз-
Впереди – Исус Христос.
Все это позволяет понять, что революция для поэта – священна. В поэме показаны не только события 1917 года, но и послереволюционный хаос, анархия, царившая в стране. Хотя социалистическая революция была кровавой и беспощадной, но Блок-символист верил, что все происходящее свершается во имя справедливости.
Но не только поэзия обращается к теме революции. Она становится одной из важнейших в зарождающемся кинематографе.
Интересна позиция режиссера Михаила Ромма, снявшего художественный фильм « Ленин в Октябре», посвященный двадцатилетию Октябрьской революции. В нем отобразились и полная нищета, царившая в период правления Временного правительства, и стремление Центрального Комитета партии большевиков создать новый, справедливый мир. В этой кинокартине было показано, как простые рабочие отстаивали свою честь, как боролись за революционную идею. На протяжении всего фильма мы всей душой поддерживаем большевиков и сопереживаем Ленину. И не случайно, ведь режиссер именно этого и добивался, чтобы зритель был на стороне революции.
Уходя вглубь истории, нельзя не вспомнить экранизацию Сергея Эйзенштейна « Октябрь».Юбилейный фильм, приуроченный к годовщине Октябрьской революции 1917 года, раскрывал все аспекты жизни людей в это нелегкое время. Перед нами мелькают кадры о том, как люди стояли сутками в очередях, чтобы купить хоть какое-то продовольствие, как расстреливали мирную демонстрацию. Конечно, все это не может не задеть за душу. Так режиссер добился доверия зрителя и вызвал сочувствие к народу и большевикам.
Многие верили, что все проблемы можно было решить мирным путем. Если бы правительство прислушалось к требованиям, нуждам своего народа. Если бы не дезинформировало, не держало «в ежовых рукавицах» цензуру. Не идея подняла народ на восстания и демонстрации, а всего лишь их собственные нужды. А коренной переворот произошел не просто в стране, но и в сознании каждого. Поэтому Октябрьская революция имела такое значение. И если бы ее не было, то мы бы сейчас не читали такие замечательные произведения, не смотрели бы киновыдающихся режиссеров, связанные с революцией.
«Большевики приходят к власти: Революция 1917 года в Петрограде» Александра Рабиновича
Александр Шубин
руководитель Центра истории России, Украины и Белоруссии Института всеобщей истории РАН
Книга известного американского историка подробно анализирует процесс прихода к власти большевиков. Рабинович выясняет, что можно и что нельзя было реально сделать в той экстремальной социальной ситуации. Автор не сочувствует Ленину, но показывает, что его триумф был результатом неудачи социальной политики Временного правительства и неспособности договориться оппонентов Ленина из разных партий - включая и умеренных большевиков Льва Каменева и Григория Зиновьева. В несостоявшемся союзе умеренных большевиков и левых социалистов Рабинович видит главную альтернативу тому пути развития страны, который вел от 1917 к 1937 году.
Александр Шубин:
«Рабинович продолжает исследовать ход революции в Петрограде после прихода большевиков к власти. Автор подробно разбирает повороты большевистской политики, связанные с переговорами о левых коалициях, Брестским миром, продовольственным кризисом, красным террором, началом Гражданской войны. Поскольку в марте 1918 года столицу перенесли в Москву, Рабинович рассматривает политику большевиков в Петрограде уже как в провинциальном центре».
Издательство «АИРО-XXI», «Новый хронограф», Москва, 2007, пер. И.Давидян
«Военный дневник Великого князя Андрея Владимировича Романова (1914–1917)» Андрея Романова
Серафим Ореханов
старший редактор проекта «1917»
Страсть всех Романовых к ведению дневников - вещь широко известная. Большая часть из них невыносимо скучны, и читают их только специалисты или персональные фанаты. Эта книга - исключение: автор, дальний родственник Николая II, не разделивший его судьбу благодаря своевременной эмиграции, описывает Первую мировую и революцию подробно и занимательно, а его общественное положение давало ему ценные инсайды и просто хорошие сплетни из придворных кругов.
«Государство и революция» Владимира Ленина
Кирилл Кобрин
историк, литератор, редактор журнала «Неприкосновенный запас», автор 20 книг и многочисленных публикаций в российской и европейской прессе
Многие люди моего возраста и старше поморщатся, увидев это название. Действительно, с помощью «Г. и Р.» пытали не одно поколение советских школьников, студентов и аспирантов. Однако этот факт - а также то, что сегодня разговор почти исключительно ведется не о Ленине, а о его трупе, который отчего-то требуют «похоронить по-христиански» (фраза, за которую Ильич распорядился бы немедленно поставить к стенке), - не умаляет очевидного. «Государство и революция» - главная книга о революции в XX веке вообще и о русской революции в частности. Там сформулированы основные позиции, на которых революция и большевики удержали власть, победили в Гражданской войне и построили свое государство. «Диктатура пролетариата», «крайняя авторитарность революции», «партия - авангард пролетариата» и прочее. Книга написана энергично, как обычно у Ленина. Увы, некоторые мысли теряются в стилистической каше, в потоке неряшливой брани в адрес политических оппонентов, но это не так уж важно. Многие хорошие книги написаны плохо. К тому же в 1917-м у Ленина было множество хлопот в связи с воплощением своих идей в жизнь.
«Двенадцать» Александра Блока
Кирилл Кобрин: « пристально вслушивался в музыку революции. Его слух был настроен на цайтгайст, на психику и психологию толпы - а революцию делали толпы, пусть и предводительствуемые вождями. Ухо Блока не воспринимало бранчливый тенорок экс-студента Казанского университета, да и к мистическим завываниям своих соратников по символизму он был вполне холоден. Блок бродил по улицам и слушал толпу - не отдельных людей, а их массу. Оттого «двенадцать» - не апостолы революции, а просто случайная проба этой массы. Проба оказалась довольно ужасающей, музыка революции - неотличимой от мещанского романса: «Ах!», «Эх!». Сегодня в «Двенадцать» интересны не так называемое «политическое падение» Блока (или «политический взлет», это как посмотреть), не якобы новая для него поэтика и все такое. Если отвлечься от вышеперечисленного, становится очевидным главное: Блок понял, из чего - и особенно из кого - состоит революция. Поэт разглядел в ней морду слободского хулигана, расхристанного люмпена, готового на все. Исус Христос ведет за собой дюжину внезапно осатаневших зощенковских персонажей».
«Дневник. 1906–1980» Рюрика Ивнева
Серафим Ореханов: «Малоизвестный даже в России поэт (имажинист, но по состоянию на год еще футурист) Ивнев - фигура скорее трагическая: он дожил до 1981-го, отказавшись от убеждений юности в пользу соцреализма и, в общем-то, предав все, за что боролся в революцию. Тем не менее дневник Ивнева за 1917-й невероятно трогательное чтение: «Все радуются убийству Распутина, ликуют, а я спать не мог всю ночь. Не могу, не могу радоваться убийству. Может быть, он был вреден, может быть, Россия спасена, но не могу, не могу радоваться убийству».
Издательство «Эллис Лак», Москва, 2012
«Дневник. 1917–1919. Петроград. Крым. Тифлис» Веры Судейкиной
Серафим Ореханов: «Жена очень успешного художника и сама художница описывает жизнь самого буржуазного слоя петроградской богемы в революционные годы. Вечеринки в остромодных «Бродячей собаке» и «Привале комедиантов» и похмелье поутру, общение с коллекционерами и скандальное поведение футуристов и супрематистов - в общем, все как обычно. Только иногда не хватает еды».
Издательство «Русский путь», Москва, 2006
«За кулисами Антанты» Фрэнсиса Берти
Павел Пряников
основатель блога «Толкователь» и телеграм-канала «Красный Сион»
Фрэнсис Берти - английский посол в Париже во время Первой мировой; книга представляет собой его дневник с 1914-го по 1919 год. России в ней отведено не так много места: Берти цитирует донесения английской разведки из Петрограда, размышляет о природе русских, немного прогнозирует будущее страны. К примеру, уже осенью 1915 года он был уверен, что скоро в России произойдет революция, а после 10 января 1917 года, после убийства Распутина, он уже твердо пишет, что «Россия на краю революции». Но важен контекст этого дневника, все, что происходило вокруг России, когда в ней сгущался взрыв.
Первая запись об Октябрьской революции появляется в дневнике Берти только 8 декабря 1917 года: он радуется, что у России наконец-то появился диктатор, который наведет в ней порядок. А 17 декабря 1917 года Берти приветствует новость о выдвижении норвежскими социал-демократами Ленина и Троцкого на Нобелевскую премию мира.
Издательство ГПИБ, Москва, 2014, пер. Е.Берловича
«Записки о революции» Николая Суханова
Александр Шубин:
«Автор был активным революционером и входил в Исполком Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Он в деталях рассказывает о событиях февраля-ноября 1917 года, свидетелем которых был сам или о которых нашел информацию, когда работал над книгой в начале 1920-х. В основном речь идет о кухне Советов, но много интересного можно прочитать и об обстановке в правительственных кругах, о ситуации в стране в целом. Хотя Суханов был левым меньшевиком, книгу прочел и полемически комментировал Владимир Ленин».
«Из моей жизни и работы: Воспоминания и дневники» Александры Коллонтай
Серафим Ореханов: «В принципе, подойдет любая антология статей и писем главной советской феминистки. Это максимально похоже на фейсбук немолодой женщины, уехавшей из России, где она провела большую часть жизни, в эмиграцию на Запад. Ностальгия перемежается наблюдениями за европейской и американской жизнью, размышлениями о высоком, статусами о детях. Особенно хороша переписка с Лениным и Крупской. В середине 1917 года Коллонтай вернулась и приняла деятельное участие в революции».
Издательство «Советская Россия», Москва, 1974
«Истоки и смысл русского коммунизма» Николая Бердяева
Серафим Ореханов: «Книга не то чтобы от начала до конца объясняет 1917 год, но, во всяком случае, одной из первых играет на этом поле. Бердяев помещает революцию в контекст русской культуры, начиная с Гоголя, и пытается таким образом обнаружить ее истинный смысл, скрытый под покровом политической возни и насилия. В отличие от чисто философских трудов Бердяева эту работу может с удовольствием прочитать и абсолютно неподготовленный человек. Если хочется умной и неординарной рефлексии на тему русской революции, то, кажется, это самый легкий путь».
«История и классовое сознание» и «Ленин. Исследовательский очерк о взаимосвязи его идей» Георга Лукача
1 из 2
2 из 2
Это не историческая книга, но наиболее глубокое философское осмысление целей и сил революции-1917. Пролетариат как особое сообщество, драматичное положение которого позволит ему совершить прыжок из предыстории в историю. Экзистенциальный пафос самопознания материи через нового коммунистического человека и революционная партия как историческое острие мирового духа. Мир, в котором к вещам относятся как к личностям, а к личностям как к вещам, обречен взорваться изнутри, и тогда на место прежней буржуазной рациональности придет новая диалектическая логика рабочего класса, соединившего теорию и практику в освободительном политическом акте. Решив снабдить коммунистическое движение более конкретной и прагматичной философией, Лукач параллельно пишет свою книгу о Ленине, претендующую на роль стратегической доктрины красной революции.
«История русской революции» и «Моя жизнь» Льва Троцкого
1 из 2
2 из 2
Алексей Цветков: «Трехтомное исследование Троцкого дает такую же полную панораму событий 1917-го, как и знаменитая книга Карлейля для Французской революции. Подробная хроника с точными портретами, остроумными историческими аналогиями, классовым анализом действующих лиц и фиксацией всех случившихся и не случившихся поворотов. В «Моей жизни» другая оптика, это автобиография профессионального революционера, кульминацией которой и стал захват власти Советами в Петрограде. Отличный способ почувствовать себя творителем истории миллионов людей».
«Николай Клюев» Сергея Куняева
Павел Пряников: «Добротно составленная биография «крестьянского поэта» Николая Клюева. Событиям 1917 года в ней отведено под сотню страниц. На момент Февральской революции старообрядческий провидец, гомосексуалист, певец Русского Севера, Клюев вместе с Есениным работал под крышей охранки в пропаганде «Русского мiра». Кончина монархии в одностороннем порядке разрывает этот их контракт. Клюев с восторгом принимает большевиков и лично Ленина. Он пишет свое самое знаменитое стихотворение:
Есть в Ленине кержанский дух,
Игуменский окрик в декретах,
Как будто истоки разрух
Он ищет в «Поморских ответах».
Октябрьская революция воспринимается Клюевым как появление на миру доселе скрытого Беловодья - старообрядческого рая на земле.
Книга хорошо показывает, как воспринимался Октябрь в эсхатологических и богемных кругах России, а также постепенную трансформацию их надежд в разочарование».
Издательство «Молодая гвардия», Москва, 2014
«О развитии революционных идей в России» Александра Герцена
Кирилл Кобрин: «Своего рода приквел к первой книге в моем списке. Нет-нет, не в смысле, что Герцен, разбуженный декабристами, схватился за веревку колокола и принялся шуметь, в свою очередь пробудив ото сна народников, народовольцев, эсдеков, юношу Володю Ульянова, а тот взял и сказал ту самую фразу про «мы пойдем другим путем». Нет. Просто Ленин - не господин Ульянов, а революционный теоретик Ленин, - начался там, где по большому счету поставил точку Герцен, - на идее особости будущей революции в России, ее неклассичности. Только Герцен делал ставку на врожденный коммунизм русской сельской общины, а Ленин - на то орудие, с помощью которого революция должна была делаться, на дисциплинированную, снабженную простой и эффективной идеологией партию. Ленинская партия - Архимедов рычаг, которым можно перевернуть мир, причем свойства переворачиваемого мира истинного революционера не интересуют. Любопытно также, что «О развитии революционных идей» написана на французском, впервые опубликована на немецком - и только потом, почти 10 лет спустя, в 1861-м, на русском, нелегально, конечно. Не считая отцов анархизма Бакунина и Кропоткина, Герцен был первым поставщиком русского революционного теоретического экспорта в Европу. Ленин с успехом продолжил это дело. А за ним - Троцкий».
«Окаянные дни» Ивана Бунина
Кирилл Кобрин: «Ту же, что и Блок, морду увидел в событиях 1917-го и Бунин, только вот с Исусом он предпочитал поддерживать контакт более традиционным способом - посредством служителей Русской православной церкви. Ничего мистического он в революции не видел - как и не считал ее актом справедливости, апокалиптическим ответом на страдания «народа» при старом режиме. Идея справедливости вообще была чужда этому человеку. Бунин любил хорошо есть, приятно пить, сочинять красивые стихи и красивую («парчовую», как называл ее Набоков) прозу, ловеласничать, неторопливо и со вкусом путешествовать и - что важно - получать хорошие гонорары. Все это революция у него отобрала. Я не иронизирую: Бунину действительно было что терять - и он повел себя точно так, как описывал подобную ситуацию Маркс, - стал защищать свой класс и присущий тому строй и порядок вещей. Злость, переходящая в отчаяние, сделала Бунина еще более внимательным, чем обычно, придала ему окончательной точности в некоторых описаниях. Хотя бы в этом: «Рыжий, в пальто с каракулевым круглым воротником, с рыжими кудрявыми бровями, с свежевыбритым лицом в пудре и с золотыми пломбами во рту, однообразно, точно читая, говорит о несправедливостях старого режима».
Алексей Цветков:
«Лучший стилист прежней России видит революцию глазами проигравшей стороны как финал цивилизации вообще, апокалиптический водевиль. Большевики и анархисты «хуже печенегов», а прежний мещанин чувствует свой город завоеванным и страшится пролетарских «уплотнений». Интеллигенты выпустили на волю «каторжных горилл» и «Азию» «с подсолнухами в кулаках». Маяковский как вульгарный хам. Сквозной мотив - восстание техники, бунт устройств. Сам по себе звонит телефон на столе, и из него сыплются искры, отвратительные грузовики и наглые мотоциклетки на улицах вместо милых лошадей. Этот дневник Бунин закопал в землю, опасаясь обыска одесских чекистов».
«Поколение на повороте» Лидии Гинзбург
Кирилл Кобрин: «Эссе, сочиненное в начале 1970-х «в стол», без надежды на публикацию, но - Гинзбург повезло - опубликованное таки при жизни автора, в самом конце. Подведение итогов революции представителем поколения интеллигентов, которое и совершало в прямом, политическом смысле, революцию и поддерживало ее со всем энтузиазмом. Это была действительно их революция - она на самом деле освободила подданных нелепой, навек, как казалось, подмороженной империи, дала им возможность делать то, что они хотели. И они делали - новое общество, новое государство, новую науку, новое искусство. Только вот кончилось все кошмаром, по сравнению с которым Кровавое воскресенье кажется мелкой неприятностью, а «столыпинские галстуки» - небольшой вольностью обычно гуманного и сдержанного премьера. В отличие от тех, кто революции не нюхивал, Лидия Гинзбург не отрекается ни от своего поколения, ни от того, что ее поколение делало и что оно думало».
Издательство «Искусство», Санкт-Петербург, 2002
«Сентиментальное путешествие» Виктора Шкловского
Кирилл Кобрин: «Заманчиво думать, что где-то существует книга о революции, сочиненная этим господином (товарищем) с пудреным лицом и золотыми пломбами (не так уж точно Бунин писал, кстати, - ну не пломбы же золотые). Увы, я такой книги не знаю. Зато есть другая книга - блестящего, полного жизни и энергии молодого человека, который революцию делал сознательно, страстно, азартно, как и все остальное, за что ему приходилось браться, пока не сломался, конечно. Булгаков в «Белой гвардии» описал - с неприязнью - некоего Шполянского, а Шполянский-то был великим теоретиком литературы и одним из лучших русских писателей прошлого века, поинтереснее литературного профессора Преображенского уж точно. Если хочешь сподвигнуть молодого человека на революционную деятельность, вложи в его руки «Сентиментальное путешествие». Революция здесь - возможность наконец зажить по полной, словить кайф, заняться настоящим делом. комиссарит в армии Временного правительства в Галиции, он уводит полузабытую метрополией русскую армию из Персии, но помимо этих бесценных страниц «Сентиментального путешествия» в нем есть - в самом начале - и о феврале 1917 года, о том, как это выглядело изнутри: «Наступила ночь. В Таврическом дворце был полный хаос. Привозили оружие, приходили люди, пока еще одиночные, тащили провизию, реквизированную где-то; в комнате у подъезда были сложены мешки. Уже приводили арестованных. В Думе какая-то барышня утвердила меня в должности командира машины и даже дала какую-то боевую задачу. Снаряды для пушки у меня были, не знаю, где я их достал, кажется, еще в Манеже. Боевых задач я, конечно, не выполнил, да их и никто не выполнял». Читать параллельно с «Апокалипсисом нашего времени» Василия Розанова в качестве объяснения загадочной фразы последнего о том, что «Русь слиняла в два дня. Самое большое - в три».
Алексей Цветков: «Политический инстинкт выводит людей на улицы, солдаты присоединяются к восставшим рабочим, всех накрывает поэтическая невменяемость, опьянение непредсказуемостью судьбы, остранение всего прежнего, которое обречено исчезнуть, вывернувшись наизнанку. Толпа во всех ее возможных состояниях и лидеры всех оттенков. Одушевленная военная техника и люди, превратившие себя в инструменты. Мокрые окопы - горящий хлеб - жалящая сталь. Революция как экзотизация бытия, прерывание нормальности, уникальный момент, из которого потом можно будет с одинаковой свободой мысленно смотреть и в до, и в после».
«У Кремлевской стены» Алексея Абрамова
Павел Пряников: «Судя по году издания, книгу можно было бы признать пропагандистской. Однако «У Кремлевской стены» - это самое полное собрание имен людей, геройски погибших при становлении советской власти во время Октябрьской революции в Москве. На каждого захороненного у Кремлевской стены дана краткая биография. К примеру, открывает этот перечень Павлик Андреев, красногвардеец Замоскворецкого района с завода Михельсона. Этому рабочему на момент смерти было 14 лет, погиб он от попадания 42 пуль из пулемета. Первые годы советской власти его называли «советским Гаврошем», но в 1930-е память о «товарище Павлике» ушла из официоза.
Книга наглядно показывает, что сторону красных в ноябре 1917 года в Москве приняли самые разные слои общества. Среди героев, захороненных у Кремлевской стены, бывшие боевые офицеры с фронтов Первой мировой, дети, китайцы, венгры и латыши, старообрядческий начетчик, курсистки и студенты, извозчики и инженеры. Так разрушаются мифы о «шайке узколобых революционеров», устроивших революцию».
Издательство Государственное издательство политической литературы, Москва, 1984
Александр Шубин:
«Сборник воспоминаний видных советских деятелей (наркомов и сотрудников центральных советских учреждений) о первых месяцах советской власти, до переезда столицы в Москву. Книга вышла во время перестройки, когда были сняты табу на публикацию «неудобных», хотя и прокоммунистических воспоминаний, и здесь можно найти много интересных деталей о первых шагах нового режима. Среди авторов сборника - Александра Коллонтай, Павел Дыбенко, Георгий Ломов, Александр Шляпников, Александр Шлихтер, Федор Раскольников и другие. Книга дает возможность посмотреть на механизм выстраивания советской власти с нуля, практически из ничего, когда не было ни средств, ни кадров. Тем не менее в итоге возник аппарат, обеспечивший удержание власти большевиками и укрепление нового режима».
Книга о Блюмкине хорошо показывает изнанку первых советских спецслужб, романтизм вперемешку с кровью, и как постепенно крови становится больше, а романтизма - меньше. А под конец произведения идет подробное описание того, как революция пожирает своих детей».
Издательство «Молодая гвардия», Москва, 2016
Описание презентации по отдельным слайдам:
1 слайд
Описание слайда:
1917 год в русской литературе Выполнила учитель русского языка и литературы Степанова Л.В.
2 слайд
Описание слайда:
Один из лучших памятников любой эпохи – это самые яркие и талантливые произведения художественной литературы. И их было немало. Но как встретили русские поэты и писатели революцию 1917 года и последовавшую за ней Гражданскую войну? Каково было их отношение к революционным событиям?
3 слайд
Описание слайда:
Революция разделила поэтов и прозаиков не по степени дарования, а по идейной направленности. «Мы входили в литературу волна за волной, нас было много. Мы приносили свой личный опыт жизни, свою индивидуальность. Нас соединяло ощущение нового мира как своего и любовь к нему», – так характеризовал Александр Фадеев «левое» крыло русской литературы. Наиболее яркие представители его – Александр Серафимович, Александр Фадеев, Николай Тихонов, Константин Тренев, Всеволод Вишневский, Эдуард Багрицкий, Михаил Светлов и др.
4 слайд
Описание слайда:
Сергей Есенин, Александр Блок, Владимир Маяковский приветствовали великое событие: «Слушайте, слушайте музыку революции!» (А. Блок), «Четырежды славься, благословенная» (В. Маяковский), «Что нам слюна иконная в наши ворота ввысь?» (С. Есенин). Тот, кто не принял новую идеологию, тот заплатил изгнанием, непечатанием книг и даже жизнью. Среди них были Исаак Бабель, Иван Бунин, Иван Шмелёв, Михаил Зощенко, Анна Ахматова, Марина Цветаева, Михаил Булгаков и др.
5 слайд
Описание слайда:
История развития русской литературы в ХХ веке. После 1917 года часть писателей эмигрировала из России, и русская литература разделилась на три направления: литературу русского зарубежья (И.Бунин, В.Набоков, И.Шмелев), литературу не признанную официально и в свое время в СССР не печатавшуюся (М.Булгаков, А.Ахматова, А.Платонов) и русскую советскую литературу (М.Горький, В.Маяковский, М.Шолохов).
6 слайд
Описание слайда:
СЕРГЕЙ ЕСЕНИН (1895–1925) События 1917 года не могли оставить поэта равнодушным. Первый период революции, давший крестьянам землю, был принят поэтом благожелательно. Первым откликом на Октябрьскую революцию была поэма «Преображение», датированная ноябрем 1917 года. Революция представлена началом всего сущего на Земле, началом изобилия и великолепия. В поэме «Иорданская голубица», написанной в 1918 году, поэт признает свою принадлежность к революции. Стихотворение «Небесный барабанщик» (1919) совсем иное, оно близко к призывно-обличительной лирике пролетарских поэтов. Это – призыв к борцам революции сплотить ряды против врага – «белого стада горилл», угрожающего юной социалистической России. Бунтарский дух, разухабистость и безоглядность сквозят в лихих воззваниях произведения. Однако в отношении революции в скором времени пришло разочарование. Есенин стал смотреть не в будущее, а в настоящее. Революция не оправдала чаяния поэта на недалекий «мужицкий рай», но в ней Есенин неожиданно разглядел иные стороны, которые не мог воспринимать положительно. «Идет совершенно не тот социализм, о котором я думал... Тесно в нем живому, тесно строящему мост в мир невидимый, … ибо рубят и взрывают эти мосты из-под ног грядущих поколений». Листьями звезды льются В реки на наших полях. Да здравствует революция На земле и на небесах!
7 слайд
Описание слайда:
Иван Шмелев (1873–1950) «Лето Господне» Название романа «Лето Господне» взято из Евангелия от Луки, где сказано, что Христос пришел «проповедовать Лето Господне благоприятное». Герой произведения ощущает свое родство со всеми, всеединство людей, духовного и природного мира. В чувстве сопричастности всему миру, единства с ним, по Шмелеву, – важнейшая особенность русского национального характера. Писатель в поисках духовной опоры возвращается к Руси христианской, к Москве своего детства. Герой-повествователь мальчик Ваня – персонаж автобиографический. В доме отца мальчик знакомится с многочисленными людьми, он учится различать людей добрых и злых, праведников и «охальников». Авторский стиль подчеркнуто лиричен, повесть проникнута настроениями благодарения, умиления. В произведении в полную меру проявился талант Шмелева – художника слова: замечательны описания московского быта, явлений природы, людей. Персонажи книг Шмелева сыплют пословицами, поговорками, прибаутками, поют песни, соблюдают православные обряды. Культура русского православия органично входит в образную ткань книги писателя.
8 слайд
Описание слайда:
Иван Бунин (1870–1953) «Окаянные дни» В дневнике, озаглавленном «Окаянные дни», Иван Алексеевич Бунин выразил свое резко отрицательное отношение к революции, свершившейся в России в октябре 1917 г.. Он воспринимал большевистский переворот как разрыв исторического времени. Сам Бунин ощущал себя последним, кто может чувствовать «это прошлое время наших отцов и дедов». Он хотел в «Окаянных днях» столкнуть осеннюю, увядающую красоту прежнего и трагическую бесформенность нынешнего времени. За распадом российской дореволюционной жизни Бунин угадывает распад мировой гармонии. Единственное утешение он видит в религии. Писатель ощущал свою ответственность «вместе со значительной частью интеллигенции за то», что в стране произошла, как ему казалось, культурная катастрофа. Он корил себя и других за прошлое равнодушие к делам религии, полагая, что благодаря этому к моменту революции пуста была народная душа. Глубоко символичным представлялось Бунину, что русские интеллигенты бывали в церкви до революции только на похоронах. Вот и пришлось в результате хоронить Российскую империю со всей ее многовековой культурой!
9 слайд
Описание слайда:
Владимир Маяковский (1893–1930) Восторженное отношение Владимира Маяковского к революции красной нитью проходит через все творчество поэта. Если старому миру он четырежды крикнул: «Долой», то революции он воскликнул: «Четырежды славься, благословенная!» Однако автор прекрасно осознает, что смена власти – это серьезное общественное потрясение, которое несет в себе не только свободу простому народу, но и разруху, голод, болезни и пьяный разгул. Основным методом его творчества первых послереволюционных лет явился революционный романтизм, главной темой – борьба за утверждение нового общества. Коммунизм и будущее стали для него практически синонимами. Новый строй оказался его кредо, символом веры, которому поэт посвятил свое творчество и свою жизнь. Поэт сплавляет стихи и публицистику, его язык сжат, емок, афористичен. Сюжеты его произведений часто условны, фантастичны, образы тяготеют к сатирическому или героическому гротеску. Моральное и идеологическое кредо поэта основывалось, как и у многих современников, на искренней вере в торжество идей справедливости и добра. Многие темы и мотивы поэзии получают новое направление, пафос произведений становится более жестким и публицистическим, усиливаются жизнеутверждающие мотивы
10 слайд
Описание слайда:
Александр Блок (1880–1921) «Двенадцать» Поэма Александра Блока «Двенадцать» была написана по «горячим следам» октябрьских событий 1917 года.Интеллигентами того круга, к которому относился Александр Блок, все эти события воспринимались как национальная трагедия, как погибель русской земли. На этом фоне явным контрастом прозвучала блоковская поэма, она многим его современникам показалась не только неожиданной, но даже кощунственной. Блок очень точно ощутил то страшное, что вошло в жизнь, – полное обесценивание человеческой жизни, которую не охраняет больше никакой закон Разгул революционной стихии поэт воспринимал как народное возмездие, в том числе и интеллигенции, на которой лежат грехи отцов. Потерявшая нравственные ориентиры, охваченная разгулом темных страстей, разгулом вседозволенности – такой предстает Россия в поэме «Двенадцать». И именно в связи с этим возникает самый загадочный образ в поэме, образ, который появляется в финале, – Христос. Образ Христа предугадывается в произведении с самого начала – уже с его названия: число 12 было числом апостолов, учеников Христа. Весь путь, которым идут герои блоковской поэмы, – это путь из бездны к воскрешению, от хаоса к гармонии. Поэма Александра Блока «Двенадцать» проникнута верой автора в грядущее воскрешение России и воскресение человеческого в человеке.
11 слайд
Описание слайда:
Зинаида Гиппиус (1869–1945) Октябрьская революция ужаснула Зинаиду Гиппиус: она восприняли её как воцарение «царства Антихриста», торжество «надмирного зла». В октябре Гиппиус писала: «Все, в ком была душа, – и это без различия классов и положений, – ходят, как мертвецы. Мы не возмущаемся, не страдаем, не негодуем, не ожидаем… Встречаясь, мы смотрим друг на друга сонными глазами и мало говорим. Душа в той стадии голода (да и тело!), когда уже нет острого мученья, наступает период сонливости». Поэтическим документом времени, отразившем отношение Гиппиус к происходившему в 1917–1918 годах, стал сборник «Последние стихи. 1914– 1918» (1918 год). Сохранив воинствующе резкое неприятие большевизма, Гиппиус остро переживала свою отчуждённость от родины. По её инициативе в Париже было создано общество «Зелёная лампа» (1927–1939), призванное объединить те разнообразные литературные круги эмиграции, которые принимали взгляд на призвание русской культуры за пределами советской России. Если гаснет свет – я ничего не вижу. Если человек зверь – я его ненавижу. Если человек хуже зверя – я его убиваю. Если кончена моя Россия – я умираю.
12 слайд
Описание слайда:
Исаак Бабель (1894–1940) «Конармия» представляет собой нерасторжимое художественное единство – цикл рассказов, объединённых образом героя-повествователя Кирилла Васильевича Лютова. Рассказы доступны, но вместе с тем очень сложно построены. В них намеренно не высказывается авторская позиция, и это допускает множество толкований. Образы автора, рассказчика и героя находятся в сложном соотношении, создают впечатление сразу нескольких точек зрения, высказанных в произведении. «Конармия» – одна из самых беспощадных и откровенных книг. Перед читателем предстаёт жизнь на войне, в которой переплетены воедино правдоискательство и духовная слепота, смешное и трагическое, героизм и жестокость. Конармейцы в изображении Бабеля предстают людьми с противоречивыми характерами, непредсказуемыми, неординарными. В центре «Конармии» – проблема человека в революции, человека, вступившего в борьбу за новое, справедливое устройство общества. Жестокость некоторых нарисованных Бабелем сцен, натуралистичность картин быта красноармейцев вызваны необходимостью показать достоверность того, что происходило ежедневно. Герои Бабеля поступают жестоко, потому что этого требует логика времени.
13 слайд
Описание слайда:
Анна Ахматова (1889–1966) Революция 1917 года была воспринята Анной Ахматовой как катастрофа. Но революция для Ахматовой – это и возмездие, расплата за прошлую греховную жизнь. И пусть сама лирическая героиня не творила зла, но она чувствует свою причастность к общей вине, а потому готова разделить судьбу своей родины и своего народа: Кому и когда говорила, Зачем от людей не таю, Что каторга сына сгноила, Что Музу засекли мою. Я всех на земле виноватей Кто был и кто будет, кто есть. И мне в сумасшедшей палате Валяться – великая честь. Одним из способов художественного осмысления происходящего в стране становится использование библейских мотивов и исторических параллелей, которые все чаще и чаще возникают в лирике Ахматовой. «Я» в лирике Ахматовой этой поры превращается в «мы», теперь она говорит от лица «многих». Именно словом поэта «оправдан будет каждый час» не только самой Ахматовой, но и ее современников.
14 слайд
Описание слайда:
Михаил Булгаков (1891–1940) Революция 1917 года имела огромное влияние на Михаила Булгакова, изображение этого события прочно вошло в творчество писателя. «Белая гвардия» Михаила Булгакова, может быть, единственный в советской литературе «деполитизированный» роман о революции и гражданской войне. Это книга о судьбах классической культуры в грозную эпоху лома вековых традиций. Проблематика романа чрезвычайно близка Булгакову, «Белую гвардию» он любил более других своих произведений. В «Белой гвардии» противопоставлены две группы офицеров – те, кто «ненавидели большевиков ненавистью горячей и прямой, той, которая может двинуть в драку», и «вернувшиеся с войны в насиженные гнезда с той мыслью, как и Алексей Турбин, – отдыхать и устраивать заново не военную, а обыкновенную человеческую жизнь». Сам писатель явно на стороне Алексея Турбина, стремящегося к мирной жизни, к сохранению семейных устоев, к налаживанию нормальной жизни, устройству быта, несмотря на господство большевиков, разрушивших прежнюю жизнь и пытающихся заменить старую культуру новой, революционной. Булгаков воплотил в «Белой гвардии» свою идею сохранения дома, родного очага после всех потрясений революции и гражданской войны.
15 слайд
Описание слайда:
Михаил Шолохов (1905–1984) Сборник «Донские рассказы» Михаил Шолохов, прошедший Гражданскую войну и видевший все ее стороны, создавал на реальных событиях. Рассказы написаны в духе своего времени и пронизаны коммунистической идеологией, что соответствует стилистической манере соцреализма. «Донские рассказы» Шолохова объединяет общая тематика – жизнь простых людей на Дону во время гражданской войны. Глубина концепции сборника «Донские рассказы» кроется в том, что в несправедливых и страшных условиях войны главное – оставаться человеком. На примере главных героев автор призывает к этой истине. В своих рассказах автор попытался показать через историю конкретного человека трагедию нации. «Донские рассказы» Михаила Шолохова отражают взгляд на войну как национальную трагедию русского народа. Шолохов показал, что в гражданской войне нет правых и виноватых, люди гибнут глупо и бессмысленно.
16 слайд
Описание слайда:
Выводы В русской литературе в 1917 году отразились сложнейшие процессы общественной и духовной жизни эпохи исторического перелома. Но давайте не будем никого строго судить. Ни тех, кто воспел события тех лет, искренне веря в мировую революцию, когда все люди станут одной большой и дружной семьей. Ни тех, кто наступал на горло собственной песне, чтобы идти в ногу со своим веком. Ни тех, кто «бросил землю на растерзание врагам», обрекая себя на добровольное изгнание. Жизнь – очень сложная штука. А самое ценное для нас в творческом наследии поэтов ХХ века– это идеи гуманизма, терпимости, ценности человеческой жизни и, конечно, огромной любви к своей родине, стране «с названьем кратким «Россия».
В этот периодпроблемой всей старой писательской интеллигенции была необходимость политически самоопределиться, занять определённую позицию по отношению к советской власти.
Из-за грандиозного Октябрьской революции 1917 года - единая национальная литература была разделена на три ветви: литературу, именовавшуюся советской, «задержанную» (внутри страны) и литературу русского зарубежья. У них достаточно различные художественные принципы, темы, состав авторов, периодизация. Революция определила чрезвычайно многое во всех трех ветвях литературы.
Большая часть буржуазно-дворянских писателей эмигрировали ;
Дворянские потомки и буржуазные демократы объединились на почве лютой ненависти к пролетарской революции.
Оставшаяся в пределах СССР, однако, чуждая пролетарской революции значительная часть буржуазно-дворянской писательской интеллигенции образовала открыто выраженную оппозицию советской власти :
· одни (напр. М. Кузмин, Ф. Сологуб, Гумилев и др.) устраивали антисовеский саботаж в виде «эстетического бойкота»
· другие, изображая в своём творчестве революционную современность, на первый план выдвигали мотивы хаоса, смерти, гибели и опустошения;
Поскольку советская власть попутно разрешала и задачи буржуазно-демократической революции, то проявлялись попытки приспособить отдельные стороны революции к своим буржуазным идеалам и тенденциям.
Под флагом революции пытаются выступать и различные представители богемы - разложившейся и деклассировавшейся буржуазной интеллигенции:
Но решающим моментом литературной жизни первых лет революций был приход в ряды советской литературы лучших представителей старой интеллигенции - Брюсов, Блок, Андрей Белый , возглавлявшие самые основные тенденции русского символизма, сумели порвать со старым миром и приветствовали пролетарскую революцию:
В. Брюсов вступил в коммунистическую партию, стал инициатором и руководителем большой культурной работы, принимал большое участие в литературном воспитании молодого поколения начинающих пролетарских поэтов. Неразрешенное противоречие между революционным политическим сознанием и эстетикой и поэтикой символизма составляет подлинную трагедию последних лет творчества Брюсова .
Другой характер был присущ приходу к революции А. Блока . Ненависть к мещанскому застою буржуазного общества, одушевлявшая его творчество в предреволюционную эпоху, помогла приходу поэта к Великой социалистической революции. Но вскоре наступает разочарование Блока в революции . Суровое лицо гражданской войны и голода, реальные условия, в которых совершалась революция, его пугали, вызывали в нем настроения тоски и безнадежности.
Во многом аналогичен и путь А. Белого .
Гораздо решительнее и органичнее вошла в революцию группа футуристов во главе с Владимиром Маяковским . Непосредственно после победы Октября футуристы начинают безоговорочно сотрудничать с советской властью , в частности организуя газету «Искусство коммуны»
Первенствующая роль в советской литературе этих лет принадлежит естественно основоположникам и зачинателям пролетарской литературы - Горькому, Серафимовичу, Демьяну Бедному .
Лейтмотивом творчества Горького была борьба за освобожденное прекрасное человечество против капитализма, уничтожающего человеческую личность.
В теснейшей связи с конкретными задачами революционной борьбы пролетариата развивается в этот период литературная деятельность А. Серафимовича . Работая в качестве корреспондента «Правды», Серафимович создает целый ряд статей, очерков, фельетонов, корреспонденции с фронтов гражданской войны, собранных впоследствии в книге «Революция, фронт и тыл».
Особо значительное место в литературе первых лет революции принадлежит Демьяну Бедному. , который видит назначение своей поэзии в агитации и пропаганде идей пролетариата, обращая их и к его ближайшему союзнику, к массам многомиллионного русского крестьянства.
Таким образом, литература с конца 1917 г. до начала 20-х годов представляет собой небольшой, но очень важный переходный период.
Октябрьская революция по-разному была воспринята деятелями культуры и искусства. Для многих она была величайшим событием века. Для других - и среди них оказалась значительная часть старой интеллигенции - большевистский переворот был трагедией, ведущей к гибели России.
Первыми откликнулись поэты. Пролетарские поэты выступили с гимнами в честь революции, оценивая её как праздник раскрепощения (В. Кириллов). Концепция переустройства мира оправдывала жестокость. Пафос переделки мира был внутренне близок футуристам, но само содержание переделки воспринималось мим по-разному (от мечты о гармонии и всеобщем братстве до стремления уничтожить порядок в жизни и грамматике). Крестьянские поэты первыми высказали тревогу по поводу отношения революции к человеку (Н.Клюев). Клычков предсказал перспективы озверения. Маяковский пытался удержаться на патетической волне. В стихах Ахматовой и Гиппиус звучала тема грабежа, разбоя. Гибель свободы. Блок увидел в революции то высокое, жертвенное и чистое, что было ему близко. Он не идеализировал народную стихию, видел её разрушающую силу, но пока принимал. Волошин видел трагедию кровавой революции, противостояние внутри нации, отказывался выбирать между белыми и красными.
Добровольные и вынужденные эмигранты обвиняли большевиков в гибели России. Разрыв с Родиной осознавался как личная трагедия (А.Ремизов)
В публицистике часто звучала непримиримость с жестокостью, с репрессиями, бессудными расстрелами. «Несвоевременные мысли» Горького, письма Короленко Луначарскому. Несовмещение политики и нравственности, кровавые пути борьбы с инакомыслием.
Попытки сатирического изображения достижений революционного порядка (Замятин, Эренбург, Аверченко).
Особенности концепции личности, представление о героях времени. Увеличение изображения масс, утверждение коллективизма. Отказ от я в пользу мы. Герой был не сам по себе, а представитель. Нежизненность персонажей дала толчок к выдвижению лозунга «За живого человека!» В героях ранней советской прозы подчёркивалась жертвенность, способность отказаться от личного Ю.Либединский «Неделя». Д.Фурманов «Чапаев» (стихийное, необузданное в Чапаеве всё больше подчиняется сознанию, идее). Эталонное произведение о рабочем классе Ф. Гладков «Цемент». Чрезмерная идеологизация, хоть и привлекательный герой.
Герой-интеллигент. Либо принимал революцию, либо оказывался человеком несостоявшейся судьбы. В «Городах и годах» Федин рукой Курта Вана убивает Андрея Старцова, т.к. тот способен на предательство. В «Братьях» композитор Никита Карев в конце пишет революционную музыку.
А.Фадеев выполнил заказ времени. Преодолев физическую слабость Левинсон обретает силу для служения идее. В противостоянии Морозки и Мечика показано превосходство рабочего человека над интеллигентом.
Интеллигенты – чаще всего враги новой жизни. Тревога по пводу мироощущения нового человека.
Среди прозы 20-х выделяются герои Зощенко и Романова. Множество мелких людей, малообразованных, бескультурных. Именно маленькие люди с энтузиазмом отнеслись к разрушению плохого старого и построению хорошего нового. Они погружены в быт.
Платонов увидел задумавшегося сокровенного человека, пытающегося понять смысл жизни, труда, смерти. Всеволод Иванов изображал человека массы.
Характер конфликтов. Борьба старого и нового миров. К НЭПу – период осмысления противоречий между идеалом и реальной жизнью. Багрицкий, Асеев, Маяковский. Им казалось, что обыватели становятся хозяевами жизни. Заболоцкий (жрущий обыватель). Бабель «Конармия». «Железный поток» Серафимовича – преодоление стихийности в пользу сознательного участия в революции.
