Для неискушённого читателя имя Надежды Тэффи говорит не о многом. К сожалению, литературные познания большинства ограниваются школьной программой, а Надежду Александровну в неё незаслуженно не включили.
Хотя в своё время она считалась самой популярной писательницей, её окрестили «королевой русского юмора», в честь этой женщины назвали духи и конфеты, а среди поклонников её творчества были выдающиеся политические деятели - Григорий Распутин, Владимир Ленин и даже император Николай Второй. Так, однажды у него спросили, кого из русских писателей он хотел бы видеть в юбилейном сборнике в честь 300-летия царствования дома Романовых, на что государь воскликнул: «Одну Тэффи!»
В честь дурачка
С ранних лет Надя знала, что свяжет свою жизнь с литературным творчеством. Когда ей было 13, она поехала ко Льву Толстому. Девочка хотела просить писателя внести изменения в роман «Война и мир» - не дать умереть Андрею Болконскому. При встрече она, однако, растерялась и так и не смогла озвучить свою просьбу.В семье Лохвицких писали все дети. Так, старшая сестра Надежды Александровны стала известной на рубеже веков поэтессой Миррой Лохвицкой, она же открыла в мир литературы дорогу и для Нади, которая тоже начинала со стихов. Первое её стихотворение было опубликовано в 1901 году, ещё под настоящей фамилией.
Но известной Надежда Александровна стала благодаря своим юмористическим рассказам и фельетонам, и под загадочным псевдонимом Тэффи.
Откуда взялась эта фамилия? Оказалось, что и к выбору творческого имени писательница подошла с юмором.
Известной Надежда Александровна стала именно под псевдонимом Тэффи. Фото: Public Domain
«Я написала одноактную пьеску, а как надо поступить, чтобы эта пьеска попала на сцену, я совершенно не знала. Все кругом говорили, что это абсолютно невозможно, что нужно иметь связи в театральном мире и нужно иметь крупное литературное имя, иначе пьеску не только не поставят, но никогда и не прочтут. Вот тут я и призадумалась. Прятаться за мужской псевдоним не хотелось. Малодушно и трусливо. Лучше выбрать что-нибудь непонятное, ни то ни сё. Но что? Нужно такое имя, которое принесло бы счастье. Лучше всего имя какого-нибудь дурака - дураки всегда счастливы.
За дураками, конечно, дело не стало. Я их знавала в большом количестве. Но уж если выбирать, то что-нибудь отменное. И тут вспомнился мне один дурак, действительно отменный, и вдобавок такой, которому везло. Звали его Степан, а домашние называли его Стеффи. Отбросив из деликатности первую букву (чтобы дурак не зазнавался), я решила подписать пьеску свою «Тэффи» и послала её прямо в дирекцию Суворинского театра».
Наелась славой
К своей славе Тэффи тоже относилась с иронией. Она вспоминала, как ей принесли коробку только что выпущенных конфет с её именем.«Я тут же бросилась к телефону - хвастаться своим друзьям, приглашая их попробовать конфеты «Тэффи». Я звонила и звонила по телефону, созывая гостей, в порыве гордости уписывая конфеты. И опомнилась, только когда опустошила почти всю трёхфунтовую коробку. И тут меня замутило. Я объелась своей славой до тошноты и сразу узнала обратную сторону её медали».
Надежду Тэффи считают первой русской юмористкой, однако она демонстрировала великолепное чувство юмора не только в своих произведениях, но и в жизни.
Современники рассказывали, как однажды Иван Бунин позволил себе нескромную фразу в её адрес: «Надежда Александровна! Целую ваши ручки и прочие штучки!» На что Тэффи, ни секунды не думая, бойко ответила: «Ах, спасибо, Иван Алексеевич. Спасибо за штучки! Их давно уже никто не целовал!»
Собаки на Сене
Надежда Тэффи в эмиграции. Фото: Public Domain / П. Шумов
Впрочем, сама Надежда Александровна была против смеха в чистом виде. Её сатира всегда соседствовала с грустью. Вот как она сама объясняла своё творчество: «Я родилась в Петербурге весной, а, как известно, наша петербургская весна весьма переменчива: то сияет солнце, то идёт дождь. Поэтому и у меня, как на фронтоне древнегреческого театра, два лица: смеющееся и плачущее».
Трагические нотки появляются в её произведениях всё больше во время эмиграции - в 1919 году Тэффи бежала из Советской России в Париж.
«Конечно, не смерти я боялась. Я боялась разъярённых харь с направленным прямо мне в лицо фонарём, тупой идиотской злобы. Холода, голода, тьмы, стука прикладов о паркет, криков, плача, выстрелов и чужой смерти. Я так устала от всего этого. Я больше этого не хотела. Я больше не могла».
Она тяжело переживала разрыв с родиной.
«Дрожит пароход, стелет чёрный дым. Глазами широко, до холода в них, раскрытыми смотрю. И не отойду. Нарушила свой запрет и оглянулась. И вот, как жена Лота, застыла, остолбенела навеки и веки видеть буду, как тихо, тихо уходит от меня моя земля» («Воспоминания», 1932 год).
«Боялись смерти большевистской - и умерли смертью здесь… Думаем только о том, что теперь там. Интересуемся только тем, что приходит оттуда» («Ностальгия», 1920).
Тэффи похоронена на русском кладбище Сент-Женевьев де Буа под Парижем. Фото: Public Domain
В Париже Тэффи тоже быстро становится популярной среди русских эмигрантов. Одна за другой входят её книги - «Так и жили», «Городок», «Ведьма», «О нежности» и другие - всего около 30.
Оставаясь верной себе и своему чувству юмора, Надежда Александровна, тем не менее, шутит совсем не весело.
«Через городок протекала речка. В стародавние времена звали речку Секваной, потом Сеной, а когда основался на ней городишко, жители стали называть её «ихняя Невка». Но старое название всё-таки помнили, на что указывает существовавшая поговорка: «живём, как собаки на Сене - худо!»
Оккупацию Парижа фашистами Тэффи пережила в городе на Сене - она не смогла уехать из-за болезни. Писательнице пришлось голодать и бедствовать, но сотрудничать с коллаборационистами она отказывалась.
В послевоенные годы Тэффи занялась написанием мемуаров о своих знаменитых современниках, с которыми ей довелось встречаться. Среди них Мережковский, Бальмонт, Сологуб, Репин, Куприн, Северянин…
16.05.2010 - 15:42
Знаменитая писательница Надежда Александровна Тэффи говорила о себе так: "Я родилась в Петербурге весной, а, как известно, наша петербургская весна весьма переменчива: то сияет солнце, то идет дождь. Поэтому и у меня, как на фронтоне древнего греческого театра, два лица: смеющееся и плачущее". Это действительно так: все произведения Тэффи с одной стороны смешные, а с другой - весьма трагичны...
Cемья поэтов
Надежда Александровна родилась в апреле 1972 года. Отец ее, А. В. Лохвицкий был весьма известным человеком - профессор криминалистики, обеспеченный человек. Многочисленная семья Лохвицких отличалась разнообразными талантами, основным из которых был литературный. Писали все дети, особенно увлекаясь стихами.
Сама Тэффи сказала про это так: "Занятие это считалось у нас почему-то очень постыдным, и чуть кто поймает брата или сестру с карандашом, тетрадкой и вдохновенным лицом - немедленно начинает кричать: "Пишет! Пишет!" Пойманный оправдывается, а уличители издеваются над ним и скачут вокруг него на одной ножке: "Пишет! Пишет! Писатель!"
Вне подозрений был только самый старший брат, существо, полное мрачной иронии. Но однажды, когда после летних каникул он уехал в лицей, в комнате его были найдены обрывки бумаг с какими-то поэтическими возгласами и несколько раз повторенной строчкой: "О, Мирра, бледная луна!". Увы! И он писал стихи! Открытие это произвело на нас сильное впечатление, и как знать, может быть, старшая сестра моя, Маша, став известной поэтессой, взяла себе псевдоним Мирра Лохвицкая именно благодаря этому впечатлению"
Поэтесса Мирра Лохвицкая была очень популярна в России на рубеже веков. Именно она ввела младшую сестру в литературный мир, познакомив ее со многими известными писателями.
Надежда Лохвицкая тоже начинала со стихов. Первое ее стихотворение было напечатано уже в 1901 году, пока еще под настоящей фамилией. Затем появляются пьесы и загадочный псевдоним Тэффи.
Сама Надежда Александровна рассказывала про его происхождение так: "Я написала одноактную пьеску, а как надо поступить, чтобы эта пьеска попала на сцену, я совершенно не знала. Все кругом говорили, что это абсолютно невозможно, что нужно иметь связи в театральном мире и нужно иметь крупное литературное имя, иначе пьеску не только не поставят, но никогда и не прочтут. Вот тут я и призадумалась. Прятаться за мужской псевдоним не хотелось. Малодушно и трусливо. Лучше выбрать что-нибудь непонятное, ни то ни се. Но что? Нужно такое имя, которое принесло бы счастье. Лучше всего имя какого-нибудь дурака - дураки всегда счастливы.
За дураками, конечно, дело не стало. Я их знавала в большом количестве. Но уж если выбирать, то что-нибудь отменное. И тут вспомнился мне один дурак, действительно отменный, и вдобавок такой, которому везло. Звали его Степан, а домашние называли его Стеффи. Отбросив из деликатности первую букву (чтобы дурак не зазнавался), я решила подписать пьеску свою "Тэффи" и послала ее прямо в дирекцию Суворинского театра"...
Тошнота от славы
И вскоре имя Тэффи становится одним из самых популярных в России. Ее рассказами, пьесами, фельетонами зачитывается без преувеличения вся страна. Поклонником молодой и талантливой писательницы становится даже русский император.
Когда к 300-летию дома Романовых составляли юбилейный сборник, Николая II спросили, кого бы из русских писателей он хотел в нем увидеть, то он решительно ответил: "Тэффи! Только ее. Никого, кроме нее, не надо. Одну Тэффи!".
Интересно, что даже при наличии столь могущественного поклонника, Тэффи совершенно не страдала "звездной болезнью", была ироничной не только по отношению к своим персонажам, но и к себе. По этому поводу, Тэффи, в свойственной ей шутливой манере, рассказывала: "Я почувствовала себя всероссийской знаменитостью в тот день, когда посыльный принес мне большую коробку, перевязанную красной шелковой лентой. Я развязала ленту и ахнула. Она была полна конфетами, завернутыми в пестрые бумажки. И на этих бумажках был мой портрет в красках и подпись: "Тэффи!".
Я тут же бросилась к телефону и хвастаться своим друзьям, приглашая их попробовать конфеты "Тэффи". Я звонила и звонила по телефону, созывая гостей, в порыве гордости уписывая конфеты. Я опомнилась, только когда опустошила почти всю трехфунтовую коробку. И тут меня замутило. Я объелась своей славой до тошноты и сразу узнала обратную сторону ее медали".
Самый веселый журнал в России
Тэффи вообще, в отличие от многих юмористов и в жизни была веселым, открытым, неунывающим человеком. Так же, как и - остроумнейший человек как в жизни, так и в своих произведениях. Естественно, что вскоре у Аверченко и Тэффи начинается тесная дружба и плодотворное сотрудничество.
Аверченко был главным редактором и создателем знаменитейшего "Сатирикона", с которым имели дело самые известные люди того времени. Иллюстрации рисовали художники Ре-ми, Радаков, Юнгер, Бенуа, своими стихами радовали Саша Черный, С. Городецкий, О. Мандельштам и Маяковский, помещали свои произведения , Л. Андреев, А. Толстой, А. Грин. Тэффи в окружении таких блестящих имен остается звездой - ее рассказы, очень веселые, но с оттенком грусти, всегда находят горячий отклик у читателей.
Тэффи, Аверченко и Осип Дымов написали замечательную, удивительно смешную книгу "Всемирная история, обработанная "Сатириконом", проиллюстрированную Ре-ми и Радаковым.. Написана она была как пародия на учебники, и все исторические события переворачивались в ней с ног на голову. Вот отрывок из главы про Древнюю Грецию, написанной Тэффи: "Лакония составляла юго-восточную часть Пелопоннеса и получила свое название от манеры тамошних жителей выражаться лаконически". Современных читателей поражает в этой книге даже не столь сам юмор, а уровень образования и обширные знания авторов - так можно шутить только над тем, что очень хорошо знаешь...
Ностальгия
Про события, связанные с революцией, Тэффи рассказала в своей книге "Воспоминания". Это очень страшное произведение, несмотря на то, что Тэффи старается держаться и смотреть на самые чудовищные вещи с юмором. Невозможно читать эту книгу без содрогания...
Вот, например, эпизод встречи с комиссаршей про кличке Зверь, которая прославилась своей жестокостью при расправах с "чуждыми элементами". При взгляде на нее Тэффи с ужасом узнает бабу-посудомойку из деревни, где Тэффи снимала дачу.
Эта особа всегда сама вызывалась помочь повару, когда нужно было резать цыплят: "Скучна безобразной скукой была твоя жизнь. Никуда бы не ушагала ты на своих коротких ногах. И вот какой роскошный пир приготовила тебе судьба! Напилась ты терпкого, теплого, человеческого вина досыта, допьяна. Залила свое сладострастие, больное, черное. И не из-за угла, тайно, похотливо и робко, а во все горло, во все свое безумие. Те, товарищи твои в кожаных куртках, с револьверами, - простые убийцы-грабители, чернь преступления. Ты им презрительно бросила подачки - шубы, кольца, деньги. Они, может быть, и слушаются, и уважают тебя именно за это бескорыстие, за "идейность". Но я-то знаю, что за все сокровища мира не уступишь ты им свою черную, свою "черную" работу. Ее ты оставила себе.."...
Бежав в ужасе из Советской России, Тэффи оказывается в Париже. Здесь она быстро становится такой же популярной, как на Родине. Ее фразы, шуточки, остроты повторяют все русские эмигранты. Но чувствуется в них тяжелая грусть, ностальгия - "Городок был русский, и протекала через него речка, которая называлась Сеной. Поэтому жители городка так и говорили: "Живем худо, как собаки на Сене"".
Или знаменитая фраза про русского генерала-беженца из рассказа "Ке фер?" (Что делать?). "Выйдя на Плас де ла Конкорд, он посмотрел по сторонам, глянул на небо, на площадь, на дома, на пёструю говорливую толпу, почесал переносицу и сказал с чувством:
Всё это, конечно, хорошо, господа! Очень даже всё хорошо. А вот... ке фер? Фер-то ке?" Но перед самой Тэффи извечный русский вопрос - что делать? не стоял. Она продолжала работать, фельетоны и рассказы Тэффи постоянно печатались в парижских изданиях.
Во время оккупации Парижа гитлеровскими войсками Тэффи не смогла уехать из города из-за болезни. Ей пришлось пережить муки холода, голода, безденежья. Но при этом она всегда старалась сохранять мужество, не отягощая друзей своими проблемами, наоборот, помогая им своим участием, добрым словом.
В октябре 1952 года Надежда Александровна была похоронена на русском кладбище Сент-Женевьев де Буа под Парижем. Проводить ее в последний путь пришло очень мало народу - почти все ее друзья к тому времени уже скончались...
- 4524 просмотра
ТЭФФИ, НАДЕЖДА АЛЕКСАНДРОВНА
(наст. фамилия – Лохвицкая, по мужу – Бучинская) (1872–1952), русская
писательница. Родилась 9 (21) мая, по другим сведениям – 27 апреля (9 мая)
1872 в С.-Петербурге (по другим сведениям – в Волынской губ.). Дочь
профессора криминалистики, издателя журнала «Судебный вестник»
А.В.Лохвицкого, сестра поэтессы Мирры (Марии) Лохвицкой («русская Сафо»).
Псевдонимом Тэффи подписаны первые юмористические рассказы и пьеса Женский
вопрос (1907). Стихотворения, которыми в 1901 дебютировала Лохвицкая,
печатались под ее девичьей фамилией.
Происхождение псевдонима Тэффи остается непроясненным. Как указано ею самой,
он восходит к домашнему прозвищу слуги Лохвицких Степана (Стеффи), но также
и к стихам Р.Киплинга «Taffy was a walesman / Taffy was a thief». Рассказы и
сценки, появлявшиеся за этой подписью, были настолько популярны в
дореволюционной России, что даже существовали духи и конфеты «Тэффи».
Как постоянный автор журналов «Сатирикон» и «Новый Сатирикон» (Тэффи печаталась в них с первого номера, вышедшего в апреле 1908, до запрещения этого издания в августе 1918) и как автор двухтомного собрания Юмористических рассказов (1910), за которым последовало еще несколько сборников (Карусель, Дым без огня, оба 1914, Неживой зверь, 1916), Тэффи снискала репутацию писателя остроумного, наблюдательного и беззлобного. Считалось,что ее отличает тонкое понимание человеческих слабостей, мягкосердечие и сострадание к своим незадачливым персонажам.
Излюбленный жанр Тэффи – миниатюра, построенная на описании незначительного комического происшествия. Своему двухтомнику она предпослала эпиграф из Этики Б.Спинозы, который точно определяет тональность многих ее произведений: «Ибо смех есть радость, а посему сам по себе – благо». Краткий период революционных настроений, которые в 1905 побудили начинающую Тэффи сотрудничать в большевистской газете «Новая жизнь», не оставил заметного следа в ее творчестве. Не принесли весомых творческих результатов и попытки писать социальные фельетоны со злободневной проблематикой, которых ожидала от Тэффи редакция газеты «Русское слово», где она публиковалась начиная с 1910. Возглавлявший газету «король фельетонов» В.Дорошевич, считаясь со своеобразием дарования Тэффи, заметил, что «нельзя на арабском коне воду возить».
В конце 1918 вместе с популярным писателем-сатириконовцем А.Аверченко Тэффи уехала в Киев, где предполагались их публичные выступления, и после продолжавшихся полтора года скитаний по югу России (Одесса, Новороссийск, Екатеринодар) добралась через Константинополь до Парижа. В книге Воспоминания (1931), которая представляет собой не мемуары, а скорее автобиографическую повесть, Тэффи воссоздает маршрут своих странствий и пишет, что ее не оставляла надежда на скорое возвращение в Москву, хотя свое отношение к Октябрьской революции она определила с самого начала событий: «Конечно, не смерти я боялась. Я боялась разъяренных харь с направленным прямо мне в лицо фонарем, тупой идиотской злобы. Холода, голода, тьмы, стука прикладов о паркет, криков, плача, выстрелов и чужой смерти. Я так устала от всего этого. Я больше этого не хотела. Я больше не могла».
В первом номере газеты «Последние новости» (27 апреля 1920) был напечатан рассказ Тэффи Ке – фер, и фраза его героя, старого генерала, который, растерянно озираясь на парижской площади, бормочет: «Все это хорошо... но que faire? Фер-то – ке?», стала своего рода паролем для очутившихся в изгнании. Публикуясь почти во всех видных периодических изданиях Рассеяния (газеты «Общее дело», «Возрождение», «Руль», «Сегодня», журналы «Звено», «Современные записки», «Жар-птица»), Тэффи выпустила ряд книг рассказов (Рысь, 1923, Книга Июнь, 1931, О нежности. 1938), показавших новые грани ее таланта, как и пьесы этого периода (Момент судьбы, 1937, написанная для Русского театра в Париже, Ничего подобного, 1939, поставлена Н.Евреиновым), и единственный опыт романа – Авантюрный роман (1931).
В прозе и драматургии Тэффи после эмиграции заметно усиливаются грустные, даже трагические мотивы. «Боялись смерти большевистской – и умерли смертью здесь, – сказано в одной из ее первых парижских миниатюр Ностальгия (1920). –... Думаем только о том, что теперь там. Интересуемся только тем, что приходит оттуда». Тональность рассказа Тэффи все чаще соединяет в себе жесткие и примиренные ноты. В представлении писательницы, тяжелое время, которое переживает ее поколение, все-таки не изменило вечного закона, говорящего,что «сама жизнь... столько же смеется, сколько плачет»: порою невозможно отличить мимолетные радости от печалей, сделавшихся привычными.
В мире, где скомпрометированы или утрачены многие идеалы, которые казались безусловными, пока не грянула историческая катастрофа, истинными ценностями для Тэффи остаются детская неискушенность и естественная приверженность нравственной правде – эта тема преобладает во многих рассказах, составиших Книгу Июнь и сборник О нежности, – а также самоотверженная любовь. Все о любви (1946) озаглавлен один из последних сборников Тэффи, в котором не только переданы самые прихотливые оттенки этого чувства, но много говорится о любви христианской, об этике православия, выдержавшей те тяжелые испытания, что были ей уготованы русской историей 20 в. Под конец своего творческого пути – сборник Земная радуга (1952) она уже не успела сама подготовить к печати – Тэффи совсем отказалась от сарказма и от сатирических интонаций, достаточно частых как в ее ранней прозе, так и в произведениях 1920-х годов. Просветленность и смирение перед судьбой, которая не обделила персонажей Тэффи даром любви, сопереживания и эмоциональной отзывчивости, определяют основную ноту ее последних рассказов.
Вторую мировую войну и оккупацию Тэффи пережила, не покинув Париж. Время от времени она соглашалась выступить с чтением своих произведений перед эмигрантской публикой, которой становилось все меньше с каждым годом. В послевоенные годы Тэффи была занята мемуарными очерками о своих современниках – от Куприна и Бальмонта до Г.Распутина.
Представления о русской литературе чаще всего формируются у человека курсом школьной программы. Нельзя утверждать, что знания эти такие уж совсем неправильные. Но они раскрывают предмет далеко не в полной мере. Множество значительных имён и явлений остались за рамками школьного курса. Например, обычному школьнику, даже сдавшему на отличную отметку экзамен по литературе, часто совершенно неведомо, кто такая Тэффи Надежда Александровна. Но довольно часто эти так называемые имена второго ряда заслуживают нашего особого внимания.
Взгляд с другого берега
К разностороннему и яркому дарованию Надежды Александровны Тэффи с большим интересом относятся все, кому небезразлична переломная эпоха русской истории, в которой ей довелось жить и творить. Едва ли эту писательницу можно отнести к литературным звёздам первой величины, но образ эпохи без неё будет неполным. А особенно интересен для нас взгляд на русскую культуру и историю со стороны тех, кто оказался по другую сторону её исторического разлома. А за пределами России, по образному выражению, оказался целый духовный континент русского социума и русской культуры. Надежда Тэффи, биография которой оказалась расколотой на две половины, помогает нам глубже понять тех русских людей, которые осознанно не приняли революцию и были её последовательными противниками. У них были для этого веские основания.
Надежда Тэффи: биография на фоне эпохи
Литературный дебют Надежды Александровны Лохвицкой состоялся в начале двадцатого века короткими стихотворными публикациями в столичных периодических изданиях. В основном, это были сатирические стихи и фельетоны на волновавшие общественность темы. Благодаря им Надежда Тэффи быстро приобрела популярность и стала известной в обеих столицах Российской империи. Эта обретённая в молодые годы литературная известность оказалась на удивление стабильной. Ничто не смогло подорвать интерес публики к творчеству Тэффи. Биография её вмещает в себя войны, революции и долгие годы эмиграции. Литературный авторитет поэтессы и писательницы оставался бесспорным.
Творческий псевдоним
Заслуживает отдельного внимания вопрос о том, как Надежда Александровна Лохвицкая стала Надеждой Тэффи. Принятие псевдонима было для неё вынужденной мерой, поскольку под настоящей фамилией публиковаться было затруднительно. Старшая сестра Надежды, Мирра Лохвицкая, начала свою литературную карьеру значительно раньше, и её фамилия уже успела стать известной. Сама Надежда Тэффи, биография которой широко растиражирована, несколько раз в заметках о своей жизни в России упоминает о том, что в качестве псевдонима выбрала имя знакомого дурачка, которого все называли "Стэффи". Одну букву пришлось сократить, чтобы у человека не возникло необоснованного повода для гордости.
Стихи и юмористические рассказы
Первое, что приходит на ум при знакомстве с творческим наследием поэтессы, это знаменитое изречение Антона Павловича Чехова - "Краткость - сестра таланта". Ранние произведения Тэффи соответствуют ему в полной мере. Стихи и фельетоны постоянного автора популярного журнала "Сатирикон" были всегда неожиданными, яркими и талантливыми. Публика постоянно ожидала продолжения, и писательница народ не разочаровывала. Очень непросто найти другого такого литератора, читателями и поклонниками которого были такие столь разные люди, как Государь Император Самодержец Николай Второй и вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин. Вполне возможно, что Надежда Тэффи так бы и осталась в памяти потомков автором лёгкого юмористического чтива, если бы не вихрь революционных событий, накрывший страну.
Революция
Начало этих событий, до неузнаваемости изменивших в течение нескольких лет Россию, можно наблюдать по рассказам и очеркам писательницы. Намерение покинуть страну возникло далеко не в один момент. В конце 1918 года Тэффи совместно с писателем Аркадием Аверченко даже совершает поездку по стране, полыхающей в огне гражданской войны. В процессе гастролей планировались выступления перед публикой. Но масштаб развернувшихся событий был явно недооценён. Поездка затянулась примерно на полтора года, и с каждым днём становилось всё очевиднее, что назад пути больше нет. Русская земля под ногами стремительно сокращалась. Впереди было только Чёрное море и путь через Константинополь в Париж. Его и проделала совместно с отступающими частями Надежда Тэффи. Биография её в дальнейшем продолжалась уже за границей.
Эмиграция
Существование вдали от Родины мало для кого оказалось простым и беспроблемным. Однако культурная и литературная жизнь в мире русской эмиграции била ключом. В Париже и Берлине выходили периодические издания и печатались книги на русском языке. Многие литераторы на полную мощь смогли развернуться только в эмиграции. Пережитые социально-политические потрясения стали весьма своеобразным стимулом для творчества, а вынужденный отрыв от родной страны стал постоянной темой эмигрантских произведений. Не является здесь исключением и творчество Надежды Тэффи. Воспоминания о потерянной России и литературные портреты деятелей русской эмиграции на долгие годы становятся доминирующими темами её книг и статей в периодических изданиях.
Любопытным можно назвать тот исторический факт, что рассказы Надежды Тэффи в 1920 году издавались в Советской России по инициативе самого Ленина. В этих заметках она весьма негативно отзывалась о нравах некоторых эмигрантов. Однако большевики были вынуждены предать забвению популярную поэтессу, после того как ознакомились с её мнением о них самих.
Литературные портреты
Заметки, посвящённые различным деятелям русской политики, культуры и литературы, как оставшимся на Родине, так и оказавшимся по воле исторических обстоятельств за её пределами, являются вершиной творчества Надежды Тэффи. Воспоминания подобного рода всегда привлекают внимание. Мемуары о знаменитых людях просто обречены на успех. А Надежда Тэффи, краткая биография которой условно разделяется на две большие части - жизнь на Родине и в эмиграции, лично была знакома с очень многими видными деятелями. И ей было что о них сказать потомкам и современникам. Портреты этих деятелей именно тем и интересны - личным отношением автора заметок к изображаемым персонам.
Страницы мемуарной прозы Тэффи дают нам возможность познакомиться с такими историческими деятелями, как Владимир Ленин, Александр Керенский. С выдающимися писателями и художниками - Иваном Буниным, Александром Куприным, Ильёй Репиным, Леонидом Андреевым, Зинаидой Гиппиус и Всеволодом Мейерхольдом.
Возвращение в Россию
Жизнь Надежды Тэффи в изгнании была далека от благополучия. Несмотря на то что её рассказы и очерки охотно издавались, литературные гонорары были нестабильны и обеспечивали существование где-то на грани прожиточного минимума. В период фашистской оккупации Франции жизнь русских эмигрантов значительно усложнилась. Перед многими известными деятелями встал вопрос Надежда Александровна Тэффи принадлежала к той части русских людей за границей, которые категорически отвергли сотрудничество с коллаборационистскими структурами. А подобный выбор обрекал человека на полную нищету.
Биография Надежды Тэффи завершилась в 1952 году. Похоронена она в пригороде Парижа на знаменитом русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. В Россию ей суждено было вернуться только в своих Они стали массово публиковаться в советской периодической печати в конце восьмидесятых годов двадцатого века, в период перестройки. Книги Надежды Тэффи выходили также и отдельными изданиями. Они были хорошо приняты читающей публикой.
Тэффи Надежда Александровна (настоящая фамилия - Лохвицкая, по мужу - Бучинская), годы жизни: 1872-1952, известная русская писательница. Родилась 6 мая 1872 года в Санкт-Петербурге. Отец - известный издатель журнала "Судебный вестник", профессор криминалистики А. В. Лохвицкий. Сестра писательницы - знаменитая поэтесса Мирра (Мария) Лохвицкая, прозванная "русской Сафо". Тэффии получала свое образование в гимназии на Литейном проспекте.
Ее первым мужем был Владислав Бучинский, их первая дочь родилась в 1892 году. После ее рождения семья переехала жить в имение под Могилевом. В 1900 году у них родились дочь Елена и сын Янек. Спустя некоторое время Тэффи разошлась с мужем и уехала в Санкт-Петербург. С тех пор началась ее литературная деятельность. Первые публикации отнесены к 1901 году и печатались под ее девичьей фамилией.
Впервые подписалась псевдонимом Тэффи в 1907 году. Появление данного псевдонима до сих пор остается неизвестным. Сама писательница связывала его происхождение с домашним прозвищем слуги Сепана-Стеффи. Ее произведения имели небывалую популярность во времена дореволюционной России, чем даже обусловили появление конфет и духов под названием "Тэффии". С 1908 по 1918 годы писательница являлась постоянным автором таких журналов как "Сатирикон" и "Новый Сатирикон". А в 1910 году в издательстве "Шиповник" были изданы дебютная книга и сборник рассказов. Затем были изданы еще несколько сборников. Тэффи обладала репутацией проницательного, доброго и ироничного писателя.
Отношение к своим персонажам всегда было необычайно мягким, добросердечным и снисходительным. Миниатюра - повествование о небольшом комическом происшествии - всегда являлась любимым жанром автора. В период революционных настроений Тэффи сотрудничала с большевистской газетой "Новая жизнь". Данный этап ее литературной деятельности не оставил значимого отпечатка в ее творческой жизни. Так же не увенчались успехом ее попытки в написании социальных фельетонов на злободневные темы в газету "Русское слово" в 1910 году.
В конце 1918 году уехала в Киев с известным писателем-сатириком А. Аверченко для публичных выступлений. Данный отъезд вылился полуторагодичные мытарства по Югу России (Новороссийск, Одесса, Екатеринодар). В конечном итоге Тэффи добралась до Парижа через город Константинополь. Позже, в 1931 году, писательница в своей автобиографии-мемуарах воссоздала маршрут своих путешествий тех лет и не скрывала надежду и чаяния на скорейшее возвращение на Родину, в Петербург. После эмиграции во Францию в творчестве Тэффи ощутимо усиливаются печальные и в каких-то моментах даже трагические нотки. Все мысли ее только о России, и о том поколении людей, которые вынуждены жить во времена революции. Истинными ценностями в это время для Тэффи остаются детская неискушенность и приверженность к нравственной правде. Именно в этом писательница находит свое спасение во времена утраты идеалов, которые раньше казались безусловными. Эта тема начинает преобладать в большинстве ее рассказов. Одно из важнейших мест в ее творчестве стала занимать тема любви, в том числе и любви христианской, которая, несмотря ни на что, выдерживает тяжелейшие испытания, которые были ей предназначены в 20 веке.
На заре своей творческой карьеры Тэффи совсем отказалась от сатирического и саркастического тона в своих произведениях, на котором основывалось ее раннее творчество. Любовь, смирение и просветленность - вот основные интонации ее последних работ. Во времена оккупации и Второй мировой войны Тэффинаходилась в Париже, так и не покинув его. Иногда она выступала с чтением своих рассказов для русских эмигрантов, которых становилось все меньше и меньше от года к году. После войны основным видом деятельности Тэффи были мемуарные очерки о своих современниках.
