В чем смысл финал котлован. Анализ произведения платонова котлован

Трагическое и комическое в повести А. Платонова «Котлован»

Следуя привычной логике вещей, трагическое и комическое нужно рассматривать как компоненты вечной антитезы: присутствие одного исключает возможность появления другого. Парадокс платоновской прозы, однако, состоит в том, что даже самые мрачные и трагические ее страницы способны вызвать у читателя не только отчаяние или ужас, но и могут заставить его смеяться. Если бы существовал частотный словарь языка Платонова, то первыми в нем, наверное, были бы слова «терпе­ние», «скука», «грусть», «печаль». Мир, в котором царствуют «усталое терпение», «тоска тщетности», «грусть великого вещества», казалось бы, должен быть непроницаем для смеха. Однако нельзя утверждать, что в прозе Платонова трагическое и комическое - «две вещи несовме­стные»: стихия смеха пронизывает все повествование, вторгаясь в самые страшные и трагические его эпизоды.

Вне контекста отдельные эпизоды «Котлована» могли бы быть вос­приняты как отрывки из какой-нибудь кинокомедии о жизни России конца 1920-х гг. Вот, например, деревенский мужик, отдавший лошадь в колхоз и теперь лежащий на лавке с привязанным к животу самова­ром: «Улететь боюсь, клади… какой-нибудь груз на рубашку». Вот тра­гикомическое «ток-шоу», участниками которого становятся «грустный урод» Жачев и представитель «максимального класса» Пашкин (само имя которого - Лев Ильич - становится комическим соединением имен Троцкого и Ленина); сидя в клумбе с розами, Жачев безапелляци­онно заявляет профсоюзному активисту: «Ты что ж, буржуй, иль забыл, за что я тебя терплю? Тяжесть хочешь получить в слепую кишку? Имей в виду - любой кодекс для меня слабі»

Литературным «двойником» отца Федора из романа «Двенадцать стульев» выглядит платоновский поп, «остриженный под фокстрот» и со­бирающий в церкви по пятаку на трактор для активиста. Комические, абсурдные превращения пронизывают всю сцену разговора попа и Чиклина: столпы веры становятся «подкулацкими святителями», поминаль­ные листки - списками «неблагонадежных», осмелившихся в церкви креститься и молиться, а ближайшая политическая задача попа те­перь - записаться в кружок безбожия. Однако последнее слово - «без­божие» - в этом эпизоде «Котлована» звучит не просто как очередной логический диссонанс (и не просто как более доступный синоним ученого слова «атеизм»). Заключительная реплика попа возвращает слову изна­чальный смысл: «Мне, товарищ, жить бесполезно… Я не чувствую боль­ше прелести творения - я остался без Бога, а Бог без человека…» Фарсо­вый эпизод, который - потенциально - мог бы стать разрядкой в напря­женном и трагическом действии повести, оборачивается духовной дра­мой человека и получает в контексте повести бытийное измерение.

Сложный синтез трагического и комического, отличающий прозу Пла­тонова, определяет в «Котловане» и характер гротеска - важнейшего ху­дожественного приема, используемого писателем в эпизодах раскулачива­ния «зажиточного бесчестья». Отправным пунктом «сплошной коллекти­визации» в повести становится деревенская кузня (своеобразное пролетар­ское предприятие на селе), в которой трудится главный враг всех кула­ков - медведь Медведев. В системе персонажей повести ему отводится роль «активного класса» - наравне с активистом или Чиклиным. Мед­ведь выполняет карательные функции при помощи «классового чутья» - зверь носом чует «кулацкий элемент» и безошибочно приводит Чиклина к домам тех, кто нажил добро батрацкой плотью. Буквальное прочтение идеологической формулы - «классовое чутье» - лежит в основе гротеск­ного превращения зверя в «сознательного молодца», а серия его «визитов» к кулацкому населению превращается в череду сюрреалистических иллю­страций к понятию «сплошная коллективизация».

Однако фантасмагория на этом не заканчивается: под звуки радио, ревущего «марш великого похода», колхоз бросается в страшную фанта­стическую пляску - пляску смерти. Бывшие живыми «систематически уплывали по… мертвой воде», а оставшиеся жить уподобились мертве­цам, кружащимся в диком хороводе: «Елисей… вышел на среднее ме­сто… и затанцевал по земле, ничуть не сгибаясь… он ходил как стер­жень - один среди стоячих, - четко работая костями и туловищем». Герои «Котлована» единственный раз предстают перед читателем разве­селившимися - но от этого веселья становится жутко! Толкущиеся в лунном свете призраки далеко не случайно будут названы страницей позже мертвыми: «Жачев! - сказал Чиклин. - Ступай прекрати дви­жение, умерли они, что ли, от радости: пляшут и пляшут».

Противоречащая здравому смыслу, абсурдная реплика Чиклина на самом деле предельно четко выражает суть происходящего: живые и мертвые в «Котловане» поменялись местами. Вне платоновского контек­ста такая реплика могла бы вызвать веселое недоумение - в «Котлова­не» она запечатлевает страшную явь.

Алогизм - вообще один из основных источников комизма в прозе Платонова. Его «умные дураки» регулярно прибегают к алогизму как средству самозащиты от навязчивой демагогии «активистов». Достаточ­но вспомнить объяснения Насти по поводу ее социального происхожде­ния: «Главный - Ленин, а второй - Буденный. Когда их не было, а жи­ли одни буржуи, то я и не рожалась, потому что не хотела. А как стал Ленин, так и я стала!» Революционная фразеология класса-гегемона ис­пользуется Настей «творчески»: политически правильная лексика ста­новится основой абсурдной с точки зрения логики конструкции.

Особо следует отметить значимость алогизма в самых трагических ситуациях - умирания и смерти: именно эти эпизоды максимально на­сыщены комическими эффектами. Гибель Сафронова и Козлова сопрово­ждается в повести негодующим восклицанием Насти: «Они все равно умерли, зачем им гробы!» Реплика девочки кажется нонсенсом (еще со времен пушкинского «Гробовщика» известно, что «мертвый без гроба не живет»), если не учитывать сюжетный контекст «Котлована»: в одном из гробов, предназначенных теперь для умерших, Настя спала, а другой служил ей «красным уголком» - в нем хранились ее игрушки.

Трагикомически выглядит и одна из следующих сцен повести: рядом с телами двух погибших (Сафронова и Козлова) обнаруживается «чет­вертый лишний» труп! Именно четвертый, поскольку к деревенскому мужику, «беспланово» убитому Чиклиным, добавляется еще один, кото­рый «сам пришел сюда, лег на стол между покойными и лично умер».

Совершенно особая сфера комизма в повести - политический язык эпохи «великого перелома». Многочисленные идеологические клише и политические лозунги подвергаются в устах героев (и речи повествовате­ля) пародийному переосмыслению и переформулированию. Активист, например, заносит принесенные Вощевым вещи в особую… графу под названьем «Перечень ликвидированного насмерть кулака как класса пролетариатом, согласно имущественно-выморочного остатка». Стерео­типные формулы прочитываются буквально и иронически обыгрывают­ся в каламбурах: «Вопрос встал принципиально, и надо его класть об­ратно по всей теории чувств и массового психоза…»

Доверие к метафоре, столь характерное для политической фразеологии эпохи, также фиксируется в языке повести. Однако реализация метафоры в тексте Платонова обнажает скрытый абсурд партийных клише, и их значение овеществляется в цепной реакции каламбуров: «Мы уже не чув­ствуем жара от костра классовой борьбы, а огонь должен быть: где же то­гда греться активному персоналу». Превратившимся в отвлеченные поня­тия «костру» и «жару» возвращено прямое значение, а результатом «разо­блачения» казенной формулы становится комический эффект.

Таким образом, трагическое и комическое соединяются в прозе Пла­тонова в неразделимое целое. Изображение одного из самых трагичных эпизодов отечественной истории строится на основе гротеска и соединя­ет в себе страшное и смешное, фантастическое и реальное. Платонов­ский мир - мир на грани апокалипсиса - допускается присутствие сме­ха, но улыбка на лице читателя застывает гримасой ужаса. В этом мире чем смешнее - тем страшнее…

Они все равно умерли, зачем им гробы!

А. Платонов. Котлован

Повесть А. Платонова “Котлован” написана в непростые для Советской страны годы (1929-1930), оставшиеся в памяти многих как время окончательного разорения крестьянства и формирования колхозов, переиначивших не только жизнь, но и сознание людей. Эти и многие другие сопутствующие процессы (вечные поиски правды, попытка построить счастливое будущее и т. д.) отражены в повести с помощью монолитного сплава комической формы и трагического по сути содержания.

Юмор Платонова мне

Кажется чем-то родственным юмору Булгакова: это не просто “смех сквозь слезы”, а смех от понимания того, что так не должно быть, как оно есть, – своеобразный “черный юмор”.

Действительность периода коллективизации была настолько нелепой, что, кажется, грустное и смешное поменялись местами. И поэтому нам становится не по себе, когда мы смеемся над деревенским мужиком, отдавшим лошадь в колхоз и лежащим после этого с привязанным к животу самоваром: “Улететь боюсь, клади… какой-нибудь груз на рубашку”. Не только улыбку, но и щемящую тоску вызывает негодующий возглас маленькой девочки Насти перед похоронами Козлова и Сафронова: “Они все равно умерли, зачем им гробы!” Действительно, зачем мертвым гробы, если теперь в них так хорошо спится живым строителям “светлого будущего” и если там так уютно чувствуют себя детские игрушки?!

Гротескные ситуации, созданные автором (или самим временем?), удивительно сочетают в себе реальное и фантастическое, живой юмор и горький сарказм. Люди строят непонятный, никому в действительности не нужный Дом счастья, а дело продвигается не дальше рытья всеобщей братской могилы – котлована для фундамента, потому что в той нищете, голоде и холоде, которые окружают людей в настоящем, выживают немногие. Забавен и страшен одновременно эпизод с мужиком, который “на всякий случай” приготовился умереть: он уже несколько недель лежит в гробу и периодически самостоятельно подливает масло в горящую лампаду. Создается впечатление, что мертвые и живые, неодушевленное и наделенное сознанием поменялись местами.

Что уж тут говорить, если главный и уважаемый враг кулаков и друг пролетариев – медведь Медведев, молотобоец из кузни. Чутье никогда не подводит зверя, работающего на “счастливое будущее” наравне с людьми, и он всегда верно находит “кулацкий элемент”.

Еще один неисчерпаемый источник юмора и сарказма Платонова – речь персонажей повести, в полной мере отобразившая очередную область перегибов и бессмыслицы этого несуразного времени. Пародийное переосмысление и ироническое обыгрывание политического языка насыщает речь героев клишированными фразами, категорическими ярлыками, делает ее похожей на причудливое соединение лозунгов. Такой язык – тоже неживой, искусственный, но и он вызывает улыбку: “с телег пропагандировалось молоко”, “вопрос встал принципиально, и надо его класть обратно по всей теории чувств и массового психоза…” Страшно же то, что даже язык маленькой Насти уже оказывается чудовищным сплавом речей и лозунгов, которые она слышит от вездесущих активистов и пропагандистов: “Главный – Ленин, а второй – Буденный.

Когда их не было, а жили одни буржуи, то я и не рожалась, потому что не хотела. А как стал Ленин, так и я стала!”

Таким образом, переплетение комического и трагического в повести А. Платонова “Котлован” позволило писателю обнажить многие перекосы в социальной и экономической жизни молодой Советской страны, болезненно отозвавшиеся на жизни простого народа. А ведь давно известно: когда люди уже не имеют сил плакать – они смеются…

(No Ratings Yet)

Related posts:

1. Какие из персонажей являются героями повести А. Платонова “Котлован”? – Какая проблема составляет основу всего творчества А. Пла­тонова? а. Отцов и детей б. Борьбы за свободу в. Сущности жизни г. Интеллигенции и революции – Какова концепция природы в творчестве А. Платонова? а. Гармоничный мир б. Прекрасный и яростный мир в. Разгул стихий 3. В каких […]...
2. Котлован – углубление в земле для закладки фундамента какого-нибудь сооружения”, – читаем в толковом словаре. В повести Платонова слово “котлован” приобретает гораздо больший смысл. Котлован – это отголосок языческих мифов. По обычаю в древности самый первый камень, который закладывали в фундамент строящегося дома, нужно было окропить кровью, принесенного в жертву животного. В повести котлован “окроплен” […]...
3. В центре повести – история главного героя рабочего Вощева. Уволившись с завода, он попадает в бригаду землекопов, готовящих котлован для фундамента общепролетарского дома. Рабочие котлована, воодушевленные идеей сплошной коллективизации, принимают участие в раскулачивании крестьян близлежащих деревень. Реальные события принимают фантастические формы. Крестьяне, не ожидая от советской власти ничего хорошего, при жизни сооружают себе гробы. Раскулаченных […]...
4. Писательская судьба А. П. Платонова сложилась трагически: его взгляд на мир, его стиль, суровая правда жизни в его произведениях сначала встречали непонимание, а начиная с конца 20-х годов привели к преследованиям, политическому поношению в печати и запретам. В конце 20-х и в 30-е годы он достиг вершины своего творчества в романе “Чевенгур”, повестях “Котлован”, “Ювенильное […]...
5. Андрей Платонов стал известен широкому кругу читателей только в последнее время, хотя самый активный период его творчества пришелся на двадцатые годы XX столетия. Писатель отразил в своих произведениях жизнь первых послереволюционных десятилетий с необычной полнотой и дальновидностью. В конце 20-х – начале 30-х годов были созданы наиболее крупные вещи Платанова: роман “Чевенгур”, повести “Впрок”, “Усомнившийся […]...
6. Какая тема является главной в раннем творчестве А. Пла­тонова? В раннем творчестве А. Платонова главная тема – взаи­моотношения человека и природы. Установление гармонии меж­ду ними является смыслом жизни ранних героев писателя. Эта тема раскрывается в рассказах “Происхождение мастера”, “Пре­красный и яростный мир”, “Эфирный тракт”, “Сокровенный человек”. Как понимать платоновское определение природы как “пре­красного и яростного […]...
7. Главной темой повести А. Платонова “Котлован” является строительство социализма в городе и деревне. В городе оно, как показывает автор, осуществляется через возведение нового здания, “куда войдет на поселение весь местный класс пролетариата”. В деревне же строительство социализма заключается в создании колхоза имени Генеральной линии, а также – в уничтожении кулаков. Реализацией этого единого проекта заняты, […]...
8. В повести А. П. Платонова “Котлован” поднимается одна из важнейших проблем русской литературы XX века – проблема приобщения человека к новой жизни. Герой Платонова Вощев попадает в бригаду, которая должна вырыть котлован. Читатель узнает, что раньше Вощев работал на заводе, но был уволен оттуда за то, что задумался над “планом общей жизни”. Таким образом, в […]...
9. УТОПИЧЕСКИЙ МИР В ПОВЕСТИ А. П. ПЛАТОНОВА “КОТЛОВАН” Со страниц произведений А. Платонова перед нами встает мир странный, аномальный, неестественный. Это мир власти, направленной против человека мыслящего, “усомнившегося”, желающего самостоятельно решать свою судьбу. Насильственная унификация людей с устранением несогласных превращает общество в огромную казарму. Одной семьей, в одном огромном доме должны жить пролетарии – люди […]...
10. Андрей Платонов стал известен широкому кругу читателей только в последнее время, хотя самый активный период его творчества пришелся на двадцатые годы нашего столетия. Платонов, как и множество других писателей, противопоставивших свою точку зрения официальной позиции советского правительства, долго был запрещен. Среди самых значительных его работ можно выделить роман “Чевенгур”, повести “Впрок” и “Усомнившийся Макар”. Я […]...
11. А. Платонов – явление в российской литературе уникальное. Это писатель с обнаженным сердцем, искренне переживающий за все человечество. Он первый русский писатель XX столетия, кто заметил разложение “социалистической души”, утрату индивидуальности в человеке и забил тревогу. Художественное видение Платонова способствовало созданию им новой поэтики, абсолютно не похожей ни на что, существующее в литературе прежде. Повесть […]...
12. Платоновскому стилю невозможно найти аналог в русской литературе. Писатель работал в соответствии со стилистическими тенденциями 20-х годов. Новое время требовало новой поэтики. Писатель изобрел язык, который шел вразрез со всеми литературными нормами. Повесть Платонова “Котлован”, со своими образами, символами, метафорами, полностью соответствует духу времени. В результате смешения лексических и синтаксических отношений повесть написана изломанным языком, […]...
13. Повесть Андрея Платонова “Котлован” – произведение, наполненное глубоким смыслом и, как айсберг, скрывающее все самые сокровенные мысли глубоко под “вершиной”. Для того чтобы изучить и понять смысл платоновского текста, недостаточно просто его прочесть: прежде всего, нужно попытаться осмыслить психологию и философию самого автора. Андрей Платонов для своей эпохи был “шатким и неустойчивым элементом”. Скорее всего, […]...
14. КЛАССИКА А. П. ПЛАТОНОВ СВОЕОБРАЗИЕ ПОВЕСТИ А. П. ПЛАТОНОВА “КОТЛОВАН” Андрей Платонов написал повесть “Котлован” в 1929-1930-х годах. Это были годы великого перелома – сворачивание нэпа, индустриализация и коллективизация. Кончилась эпоха, символом которой был Ленин, и началась новая эпоха – сталинская. По словам У. Черчилля, Сталин “взял Россию лапотной, а оставил ее с атомным оружием”. […]...
15. Творчество Андрея ПлатоновА помогает современному читателю разобраться в собы- тиях, происходивших в России в 20-30-е го- ды XX века, в период укрепления в нашей стране Советской власти. К числу произве- дений, правдиво отразивших события этого времени, относится его известная повесть “Котлован”. Платонов начал писать ее в декабре 1929 го- да, в самый пик “великого перелома”, […]...
16. “Котлован” – повесть Платонова, завершенная в начале 1930-х годов и рассказывающая о пике коллективизации. При жизни писателя произведение опубликовано не было. В Советском Союзе его впервые издали только в 1987 году. Краткая история создания Зачастую в качестве времени написания “Котлована” указывается период с декабря 1929 по апрель 1930 года. Даты были проставлены самим Платоновым на […]...
17. Андрей Платонов – один из тех немногих советских писателей, которые в своем осмыслении новой эпохи сумели перейти от принятия коммунистических идей к их отрицанию. Платонов верил в революционное переустройство мира искренне, почти фанатично – и ничем в этом смысле не отличался от большинства своих современников. Ему казалось, что впервые в истории возникла, наконец, возможность победить […]...
18. Андрей Платонов написал повесть “Котлован” в 1929-1930-х годах. Это были годы великого перелома – сворачивание нэпа, индустриализация и коллективизация. Кончилась эпоха, символом которой был Ленин, и началась новая эпоха – сталинская. По словам У. Черчилля, Сталин “взял Россию лапотной, а оставил ее с атомным оружием”. Такая резкая перемена говорит о чрезвычайной важности этого периода русской […]...
19. Одно слово правды весь мир перетянет. Народная пословица Создавая совершенно “неклассическую” картину утопического мира в повести “Котлован”, Платонов ориентировался на классические темы и мотивы, которые помогли ему еще ярче изобразить абсурдную реальность. Главный герой повести Вощев – это человек, умеющий думать и критически оценивать то, что происходит с ним и вокруг него. Его глазами мы […]...
20. Свист, грохот, лязг, движение – заглушили Живую человеческую речь, Немыслимыми сделали молитву, Беседу, размышление; превратили Царя вселенной в смазчика колес. М. Волошин. “Пар” Писатель Андрей Платонович Платонов был из рабочих. Участник гражданской войны, потом самозабвенный работник восстановительного периода. Разбирался в механизмах, электростанции строил. Очень любил паровозы. Часто описывал их в рассказах, и выходили они у […]...
21. Жизнь А. Платонова пришлась на первую половину XX столетия – самое сложное время в истории страны. Признавая жизнь высшей ценностью, Платонов не считал, однако, всякую жизнь достойной человека. Писатель стремился постичь смысл существования, назначение человека. В труде – бесконечном, изнуряющем – проходит жизнь героев его произведений. Но всякий ли труд во благо? Гуманны ли провозглашенные […]...
22. “По вечерам Вощев лежал с открытыми глазами и тосковал о будущем, когда все станет общеизвестным и помещенным в скупое чувство счастья”. А. Платонов. “Котлован” Повесть А. Платонова “Котлован” была написана в “год великого перелома” (1929-1930), когда было окончательно разорено и согнано в колхозы русское крестьянство. И автор сказал здесь обо всех нелепостях и преступных перегибах […]...
23. План I. Нестандартное видение эпохи “строительства светлого будущего”. II. Философский вопрос самоосознания. 1. Поиск счастья и истины. 2. Подмена понятий. 3. Вперед и ввысь… к яме. 4. Бездумный фанатизм Чиклина. 5. Напрасные мечты. III. Время подлинного испытания. А. П. Платонов принадлежит к числу писателей, наиболее глубоко, полно и образно отразивших свое видение современной им эпохи […]...
24. Творчество А. Платонова совершенно не поддается однозначным оценкам, его трудно приравнять к чему-то уже известному в литературе. Платонов – писатель особенный и “самобытный”. Только к концу ХХ века, после многократного возвращения Платонова к читателю и настойчивого изучения его творчества литературоведами, особенно интенсивного с середины 1980-х годов, стало возможным понять масштаб гениальности этого писателя и мыслителя, […]...
25. Произведения ПлатоновА и Замятина были написаны примерно в одно и то же время. Двадцатое столетие было не простым для страны временем: жизнь людей постоянно менялась, довольно остро стоял вопрос социальных проблем. Странно, что при жизни авторов роман “Мы” и повесть “Котлован” – не были признаны общественностью, зато теперь они читаются с интересом. То тяжелое время, […]...
26. “Котлован” (1930)- таково название повести Платонова, посвященного строительству нового, небывалого еще Дома светлых и высоких человеческих отношений. Платонов останавливается на самом начале строительства – на земляных работах, обеспечивающих успех постройки, чтобы дом был прочен, котлован должен быть надежен. С первой и до последней строки повести идет спор о том, как пробиться к будущему из этого […]...
27. Описание событий в романах и других произведениях А. Платонова совершенно не поддается однозначным оценкам, его трудно приравнять к чему-то уже известному в литературе. Платонов – писатель особенный и “самобытный”. Только к концу ХХ века, после многократного возвращения Платонова к читателю и настойчивого изучения его творчества литературоведами, особенно интенсивного с середины 1980-х годов, стало возможным понять […]...
28. План 1. Противоречия эпохи “строительства светлого будущего”. 2. Сложность восприятия происходящих социальных потрясений. 3. Повесть “Котлован” – реквием по простому русскому народу. А. П. Платонов в одном из своих самых значительных произведений – повести “Котлован” – отразил все противоречия современной ему эпохи “строительства светлого будущего”, взглянув на эту эпоху глазами простого народа. Все герои повести […]...
29. Неисправимый идеалист и романтик, А. П. Платонов верил в “жизненное творчество добра”, в “мир и свет”, хранящиеся в человеческой душе, в занимающуюся на горизонте истории “зарю прогресса человечества”. Писатель-реалист, Платонов видел причины, заставляющие людей “экономить свою правду”, “выключать сознание”, “переходить изнутри вовне”, не оставляя в душе ни единого “личного чувства”, “терять ощущение самого себя”. Он […]...
30. Повесть (1930) “В день тридцатилетия личной жизни Вощеву дали расчет с небольшого механического завода, где он добывал средства для своего существования. В увольнительном документе ему написали, что он устраняется с производства вследствие роста слабосильности в нем и задумчивости среди общего темпа труда”. Вощев идет в другой город. На пустыре в теплой яме он устраивается на […]...
31. Каждое художественное произведение, так или иначе, отражает время, в которое оно создается. Автор переосмысливает какое-то историческое явление и на страницах своего творения дает собственное видение происходящего. В повести “Котлован” А. Платонов ставит под сомнение правильность пути, выбранного советской Россией. “Котлован” с глубоким социально-философским содержанием в аллегорической форме рассказывает о строительстве огромного здания – счастья. Точнее, […]...
32. “Пусть сейчас жизнь уходит, как теченье дыханья, но зато посредством устройства дома ее можно организовать впрок – для будущего неподвижного счастья и для детства”, – писал А. П. Платонов. В повести “Котлован” рассказывается о строительстве огромного “дома счастья”, “общепролетарского дома”, где будут жить трудящиеся всего города. Пока ведется первоначальная работа: роется котлован под фундамент этого […]...
33. Это взлетевшая над своим временем гениальная русская мысль. Е. Евтушенко Произведения Андрея Платонова всегда интересны, самобытны и богаты философскими прозрениями о смысле жизни. История жизни общества 20-30-х годов прошлого века мало знакома нам, молодым читателям, а обойти молчанием этот период, я думаю, нельзя, тем более, что речь идет о социальных и нравственных заблуждениях народа в […]...
34. Смысл названия. “Котлован – углубление в земле для за­кладки фундамента какого-нибудь сооружения”;, – читаем в толко­вом словаре. В повести Платонова слово “котлован”; приобретает гораздо больший смысл. Котлован – это отголосок языческих мифов. По обычаю в древ­ности самый первый камень, который закладывали в фундамент строящегося дома, нужно было окропить кровью, принесенного в жертву животного. В повести […]...
35. Повесть А. Платонова “Котлован” повествует о строительстве символического сооружения – “общепролетарского дома” для вселения туда трудящихся целого города. На строительство котлована собирается множество людей во главе с бригадой Чиклина. Открывается повесть образом Вощева. Этому герою всего только 30 лет, но он, по жизненному опыту и пессимистическому мироощущению, кажется намного старше своих лет. “В день тридцатилетия […]...
36. “Тогда он остановился и глянул кругом. Колхоз шел вслед за ним и не переставая рыл землю, все бедные и средние мужики работали с таким усердием жизни, будто хотели спастись навеки в пропасти котлована” А. П. Платонов. В повести “Котлован” А. П. Платонов изобразил строительство “общепролетарского дома”, в котором будут жить все трудящиеся города. “Стройка социализма” […]...
37. Повесть Андрея Платоновича Платонова “Котлован” соединяет в себе социальную притчу, философский гротеск, сатиру, лирику. Писатель не дает никакой надежды, что в далеком будущем на месте котлована вырастет “город-сад”, что хоть что-то поднимется из этой ямы, которую безостановочно роют герои. Котлован расширяется и, согласно Директиве, расползается по земле – сначала вчетверо, а затем, благодаря административному решению […]...
38. Путь школьника в мир Андрея Платонова непрост: он принадлежит к тем художникам, которые требуют отнюдь не случайных встреч. Такие вершины, как “Котлован”, “Чевенгур”, могут быть взяты читателем лишь при неторопливом, постепенном восхождении, освоении “школы чтения” Платонова. В литературоведении утвердилось представление об уникальной целостности, “всеединстве” написанного Платоновым с постоянным повтором сокровенных для автора идей, мотивов, образов. […]...
39. Сатира – это излюбленный прием русских писателей. Хрестоматийно сатирическими считаются произведения, созданные Гоголем, Салтыковым-Щедриным, Чеховым. Этих писателей волновали проблемы власти, народа, интеллигенции, маленького человека в большом мире. Эти же проблемы затрагивает М. А. Булгаков в своей повести “Собачье сердце”. Булгаков – замечательный писатель. Он не просто талантливый сатирик, но и глубокий философ, тонкий мистик. Булгаков […]...
40. Жизнь А. Платонова пришлась на первую половину нашего столетия – самое сложное время в истории страны. Признавая жизнь высшей ценностью, Платонов не считал, однако, всякую жизнь достойной человека. Писатель стремился постичь смысл жизни, назначение человека. В труде – бесконечном, изнуряющем – проходит жизнь героев его произведений. Но всяки ли труд во благо? Гуманны ли провозглашенные […]...

Повесть «Котлован»

Судьба повести . Известно, что при жизни писателя повесть не была опубликована в печати и появилась спустя уже много лет после смерти писателя в 1987 г. Платонов работал над повестью с декабря 1929 по апрель 1930 г.

Повесть Котлован является социальной притчей, философским гротеском, жёсткой сатирой на СССР времён первой «пятилетки». Произведение показывает жестокость и бессмысленность тоталитарного строя тогдашнего СССР. Роман описывает историю большевистской России времён индустриализации и коллективизации на языке той эпохи, жёстко и мрачно утончённые до гротескного сюрреализма реалии тех времён отображаются в мрачных тонах, утопия как тупик логически превращается в антиутопию. Однако, несмотря на гротескность описания, иносказания в повести прослеживаются элементы реального быта в эпоху Сталина. Повесть не была опубликована при жизни Платонова, до публикации в СССР в 1987 году распространялась самиздатом

Именно так относилась критика к стилю языка, и в конце концов его произведения были запрещены и изъяты из печати на долгие годы.

Новая интерпретация повестей и рассказов дала его произведениям другую жизнь. Иосиф Бродский в «Послесловии к повести " Котлован" пишет о языке Платонова, что «...он, Платонов, сам подчинил себя языку эпохи, увидев в нем такие бездны, заглянув в которые однажды, он уже более не мог скользить по литературной поверхности, занимаясь хитросплетениями сюжета, типографскими изысками и стилистическими кружевами».

Еще одна оценка языка прозы Платонова, высказанная С. Бочаровым в статье «Вещество существования»: «В прозе Андрея Платонова нас поражает ее - в широком и общем смысле - язык. Чувствуется, что самый процесс высказывания, выражения жизни в слове - первейшая внутренняя проблема для этой прозы. В том, как складывает Платонов фразу, прежде всего очевидно его своеобразие. Читателя притягивает оригинальная речевая физиономия платоновской прозы с ее неожиданными движениями - лицо не только не общее, но даже как будто неправильное, сдвинутое трудным усилием и очень негладкое

выражение».

Итак, язык повестей и рассказов Платонова - намеренно неправильный, но именно такой сдвинутый, неправильный язык был выражением страшной, сдвинутой реальности, в которой жил и Платонов, и вся страна с ее многомиллионным народом.

Повесть «Котлован», по мнению исследователей, - центральное произведение писателя, в котором приметы времени выявлены очень точно «неправильным» платоновским языком.

Сюжет . Сюжет построен нелогично, но и в этом нелогичном построении отражена эпоха строительства социализма. Начали рыть котлован для будущего многоэтажного дома, где все будут жить в уже придуманном и устроенном счастье.

Но рытье котлована - занятие многотрудное, требующее человеческих жертв. Котлован все расширялся и расширялся, и стал могилой для многих, в том числе и для девочки Насти, ради которой (ради будущего) и рыли этот котлован для большого многоэтажного дома.

Конкретный сюжет переходит в символику времени и пространства и создает уже философию жизни. Нельзя построить фундамент на земле, истощенной страданиями людей. Невольно вспоминается Достоевский, считавший невозможность существования гармонии, если пролита хоть одна слезинка ребенка. Какая тут слезинка?! - Реки слез и моря крови на строительстве фундамента социализма. Котлован забрал и похоронил то, что было нажито предыдущими поколениями.

А что осталось? - Утрата смысла человеческого существования.

Герой-философ. В повести есть персонаж, который является доморощенным философом, задумывающимся над «веществом существования», пытающимся жить по совести, ищущим истину («без истины жить стыдно»). Именно с него и начинается повествование.

Вощева увольняют с работы, потому что он задумывается «среди общего темпа труда». Но задумываться вредно, потому что это мешает выполнять уже готовый план. Реплики, которыми обмениваются Вощев и администратор завода, очень точно передают воздух эпохи:

«- О чем ты думал, товарищ Вощев?

О плане жизни.

Завод работает по готовому плану треста.

Я думал о плане общей жизни. Своей жизни я не боюсь, она

мне не загадка.

Ну и что ж ты бы мог сделать?

Я мог бы выдумать что-нибудь вроде счастья, а от душевного

смысла улучшилась бы производительность.

Счастье произойдет от материализма, товарищ Вощев, а не

от смысла».

В этих репликах отражена одна тонко подмеченная Платоновым идея, которая последовательно реализовывалась в течение 70 лет советской власти: малооплачиваемый труд высасывал из человека все соки, но стимулировал идею строительства коммунистического будущего, при этом человек как личность с его мыслями и чувствами

растворялся в навязанной устремленности ко всеобщему счастью.

Особенности содержания . Все события, которые происходят в повести и составляют ее сюжет, не получают ни психологического обоснования, ни дальнейшего развития. Например, два работника котлована посылаются в колхоз для помощи в проведении сплошной коллективизации (коллективизация - еще одна важная примета времени), и буквально на следующей странице читатель узнает об их убийстве.

Не сообщаются ни причины, ни цели убийства. Важна реакция живых людей. Чиклин, самый ревностный строитель котлована, реагирует очень своеобразно: «Пускай хоть весь класс умрет - так я один за него останусь и сделаю всю его задачу на свете! Все равно

жить для самого себя я не знаю как!...» В этой реплике ощущается зомбированность миллионов людей идеями государственности.

В повести есть одна очень важная тема - тема детства , связанная с образом Насти. Образ Насти - символ и настоящего обездоленного детства с его естественной и страшной жестокостью, и символ будущего, замешанного на крови и костях. В образ Насти писатель вкладывает очень глубокий смысл: ради нее совершают свои поступки строители котлована, но какова цель этих поступков? Чиклин вспоминает о единственной радости в своей прошлой жизни - о поцелуе хозяйской дочери на бывшем кафельном заводе.

По какому-то наитию Чиклин находит эту женщину в заброшенном помещении, уже умирающую рядом со своей маленькой дочерью Настей. Неизвестно, как попали сюда эти существа, но для автора это неважно, важна их данность, их настоящая жизнь, переведенная на метафорический язык:

«- Мама, а отчего ты умираешь - оттого, что буржуйка, или

от смерти?

Мне стало скучно, я уморилась, - сказала мать.

Потому что ты родилась давным- давно, а я нет, - говорила девочка.

Как ты только умрешь, то я никому не скажу, и никто не узнает, была ты или нет. Только я одна буду жить и помнить тебя в своей голове. ..»

Смерть женщины, «матери-буржуйки», - это смерть поэзии, того прекрасного, что было в прошлом, и завещание будущему (Насте) этой красоты. Чиклин, которому досталась эта девочка, прикоснувшись к губам умершей, вспомнил остатки нежности, которой не

было в настоящей жизни.

Судьба Насти . Очень странный ребенок эта Настя - одновременно по-детски нежный и деспотичный. Ее речь - это сплав идей и фразеологии нового времени. Она отказывается от своей «матери- буржуйки», пророчит скорейшее уничтожение классу, из которого она

вышла, но в то же время постоянно вспоминает свою мать, и эта память хоть как-то скрашивает ее жизнь. И странно, что самым близким существом для Насти оказывается медведь-молотобоец, сложный символ прошлого и настоящего, который олицетворяет для

нее и память, и мечты о будущем, о счастье трудового народа.

С рытьем котлована также связана надежда на будущее пролетарское счастье в общепролетарском доме. Однако дальше рытья котлована

в повести дело не идет. Котлован роют и роют, а строители новой жизни становятся «строителями могил», которые они роют для Насти и для многих других.

Вообще, в повести много страниц, при чтении которых «кровь стынет в жилах», настолько откровенно они обнажают правду о времени «сплошной коллективизации» и о времени строительства социализма.

Происходит постепенное «обесчеловечивание» жизни, символически показанное Платоновым в процессе рытья могилы для Насти. Сначала скашивается зеленая живая трава (убирается животворящее начало), потом лопаты врезаются в живой верхний (самый плодородный) слой почвы, затем уже долбят твердую мертвую глину и камень. «Гробовое

ложе Чиклин выдолбил в вечном камне и приготовил еще особую, в виде крышки, гранитную плиту, дабы на девочку не лег громадный вес могильного праха». Так он заботится о мертвом прахе девочки, а при ее жизни, когда она болела, «мимо барака проходили многие люди, но никто не пришел проведать заболевшую Настю, потому что каждый нагнул голову и беспрерывно думал о сплошной коллективизации».

Сцены коллективизации. Страшны сцены, в которых Платонов показывает процесс сплошной коллективизации. Писателем вводится такой условный персонаж, как медведь-молотобоец, действия которого ассоциируются со слепой стихийной силой, ничего не разбирающей в своей слепоте, зато хорошо чувствующей «классового врага».

«Из дома выскочил бедный житель с блином в руках...

Покушай, Миша! - подарил мужик блин молотобойцу.

Медведь обернул блином лапу и ударил через эту печеную прокладку

кулака по уху, так что мужик вякнул ртом и повалился...»

«Ликвидировали? - говорит из снега один из раскулаченных. -

Глядите, нынче меня нету, а завтра вас не будет. Так и выйдет, что

в социализм придет один ваш главный человек».

Пророческие слова, написанные в 1929 г., сбылись во время сталинских репрессий.

Отправляют всех кулаков на плоту по реке в море и далее... в полную неизвестность. Впоследствии, спустя много лет, стала известна страшная судьба раскулаченных крестьян, их жен и детей. А пока «кулачество глядело с плота в одну сторону - на Жачева; люди хотели навсегда заметить свою родину и последнего счастливого человека на ней». Опять пророческие слова: «навсегда заметить свою родину» - они уже не вернулись никогда. А Жачев, счастливый человек, на самом деле был инвалидом без обеих ног.

Счастливое «будущее» в «Котловане» маячит смертью маленького ребенка, похороненного в нем, как в могиле. Котлован - могила для будущих поколений.

Зачем нужен смысл жизни? Вощев, этот доморощенный философ, « стоял в недоумении над этим утихшим ребенком - он уже не знал: где же теперь будет коммунизм на свете, если его нет сначала в детском чувстве и в убежденном впечатлении. Зачем ему теперь нужен смысл жизни и истина всемирного происхождения, если нет маленького, верного человека, в котором истина стала бы радостью и движением».

Нет верного человека, время убивает в человеке и радость и движение, поэтому будущего тоже не будет. Таков взгляд писателя на новую жизнь, в которой смешались его личная трагедия и трагедия целого поколения послереволюционных лет.

Они все равно умерли, зачем им гробы!

А. Платонов. Котлован

ПовестьА. Платонова «Котлован» написана в непрос-тые для Советской страны годы (1929—1930), оставшиеся в памяти многих как время окончательного разорения кре-стьянства и формирования колхозов, переиначивших не только жизнь, но и сознание людей. Эти и многие другие сопутствующие процессы (вечные поиски правды, попытка построить счастливое будущее и т. д.) отражены в повести с помощью монолитного сплава комической формы и тра-гического по сути содержания.

Юмор Платонова мне кажется чем-то родственным юмору Булгакова: это не просто «смех сквозь слезы», а смех от понимания того, что так не должно быть, как оно есть, — своеобразный «черный юмор». Действительность периода коллективизации была настолько нелепой, что, кажется, грустное и смешное поменялись местами. И по-этому нам становится не по себе, когда мы смеемся над деревенским мужиком, отдавшим лошадь в колхоз и ле-жащим после этого с привязанным к животу самоваром: «Улететь боюсь, клади... какой-нибудь груз на рубашку». Не только улыбку, но и щемящую тоску вызывает негоду-ющий возглас маленькой девочки Насти перед похорона-ми Козлова и Сафронова: «Они все равно умерли, зачем им гробы!» Действительно, зачем мертвым гробы, если те-перь в них так хорошо спится живым строителям «свет-лого будущего» и если там так уютно чувствуют себя дет-ские игрушки?!

Гротескные ситуации, созданные автором (или самим временем?), удивительно сочетают в себе реальное и фан-тастическое, живой юмор и горький сарказм. Люди стро-ят непонятный, никому в действительности не нужный дом счастья, а дело продвигается не дальше рытья все-общей братской могилы — котлована для фундамента, потому что в той нищете, голоде и холоде, которые окружают людей в настоящем, выживают немногие. За-бавен и страшен одновременно эпизод с мужиком, кото-рый «на всякий случай» приготовился умереть: он уже несколько недель лежит в гробу и периодически самосто-ятельно подливает масло в горящую лампаду. Создается впечатление, что мертвые и живые, неодушевленное и наделенное сознанием поменялись местами. Что уж тут говорить, если главный и уважаемый враг кулаков и друг пролетариев — медведь Медведев, молотобоец из кузни. Чутье никогда не подводит зверя, работающего на «сча-стливое будущее» наравне с людьми, и он всегда верно находит «кулацкий элемент». Материал с сайта

Еще один неисчерпаемый источник юмора и сарказма Платонова — речь персонажей повести, в полной мере ото-бразившая очередную область перегибов и бессмыслицы этого несуразного времени. Пародийное переосмысление и ироническое обыгрывание политического языка насыщает речь героев клишированными фразами, категорическими ярлыками, делает ее похожей на причудливое соединение лозунгов. Такой язык — тоже неживой, искусственный, но и он вызывает улыбку: «с телег пропагандировалось молоко», «вопрос встал принципиально, и надо его класть обратно по всей теории чувств и массового психоза...» Страшно же то, что даже язык маленькой Насти уже ока-зывается чудовищным сплавом речей и лозунгов, которые она слышит от вездесущих активистов и пропагандистов: «Главный — Ленин, а второй — Буденный. Когда их не было, а жили одни буржуи, то я и не рожалась, потому что не хотела. А как стал Ленин, так и я стала!»

Таким образом, переплетение комического и трагичес-кого в повести А. Платонова «Котлован» позволило пи-сателю обнажить многие перекосы в социальной и эко-номической жизни молодой Советской страны, болезнен-но отозвавшиеся на жизни простого народа. А ведь давно известно: когда люди уже не имеют сил пла-кать — они смеются...

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• повесть котлован система персонажа повести трагическое и комическое В ПОВЕСТИ
• сочетание трагического и смешного котлован

Несмотря на разнообразие тем произведений А.П. Платонова, которого волновали проблемы электрификации и коллективизации, гражданской войны и строительства коммунизма, все их объединяет стремление писателя найти путь к счастью, определить, в чем радость «человеческого сердца». Платонов решал эти вопросы, обращаясь к реалиям окружающей его жизни. Повесть «Котлован» посвящена времени индустриализации и начала коллективизации в молодой Советской стране, в светлое коммунистическое будущее которой автор очень верил. Правда, Платонова

Все больше и больше начинало волновать, что в «плане общей жизни» практически не оставляли места конкретному человеку, с его думами, переживаниями, чувствами. И своими произведениями писатель хотел предостеречь чересчур усердных «активистов» от роковых для русского народа ошибок.

Сцена раскулачивания в повести «Котлован» очень ярко и точно раскрывает суть проводимой в советской деревне коллективизации. Восприятие колхоза показано глазами ребенка – Насти. Она спрашивает Чиклина: «А ты здесь колхоз сделал? Покажи мне колхоз!» Это нововведение понимается как совершенно новая жизнь, рай на земле. Даже взрослые «нездешние люди» ждут от колхоза «радости»: «Где же колхозное благо – иль мы даром шли?» Эти вопросы вызваны разочарованием от истинной картины, открывшейся перед взором странников: «Посторонний, пришлый народ расположился кучами и малыми массами по Оргдвору, тогда как колхоз еще спал общим скоплением близ ночного, померкшего костра». Символическим выглядит «ночной, померкший костер» и «общее скопление» колхозников. За простой неустроенностью этих людей (сравним с «прочными, чистыми избами» «кулацкого класса») скрывается еще и их безликость. Поэтому главным их представителем показан медведь-молотобоец, получеловек-полуживотное. Он обладает способностью к производительному труду, но лишен самого главного – умения мыслить и, соответственно, говорить. Мышление подменено в медведе «классовым чутьем». Впрочем, ведь именно это и требовалось в новом советском обществе, мыслить за всех мог «один … главный человек». Неслучайно у Чиклина захватывает дыхание и он открывает дверь, «чтоб видна была свобода», когда «рассудительный мужик» призывает его обдумать целесообразность раскулачивания. Легче всего просто отвернуться от правды и предоставить другим решать за себя, переложив ответственность на безликих «мы». «Не твое дело, стервец! – отвечает Чиклин кулаку. – Мы можем царя назначить, когда нам полезно будет, и можем сшибить его одним вздохом… А ты – исчезни!». Но только вот почему-то кричит Чиклин «от скрежещущей силы сердца», наверное, внутри сам протестуя против отнятого у него права мыслить и самостоятельно принимать решения.

К молотобойцу как к «самому угнетенному батраку» проникаются сочувствием и Настя («Он ведь тоже мучается, он, значит, наш, правда ведь?»), и бюрократ Пашкин («Пашкин же и вовсе грустил о неизвестном пролетарии района и захотел как можно скорее избавить его от угнетения»). Вот только если девочка видит в медведе, прежде всего, существо страдающее и поэтому ощущает родство с ним, то представитель власти вместо благого желания «обнаружить здесь остаточного батрака и, снабдив его лучшей долей жизни, распустить затем райком союза за халатность обслуживания членской массы», спешно и в недоумении «отбыл на машине обратно», формально не видя возможности отнести медведя к угнетенному классу. Автор объективно изображает положение бедняков в деревне, вынужденных почти даром работать на зажиточных односельчан. Через образ медведя показано, как относились к таким, как он: «Молотобоец вспомнил, как в старинные года он корчевал пни на угодьях этого мужика и ел траву от безмолвного голода, потому что мужик давал ему пищу только вечером – что оставалось от свиней, а свиньи ложились в корыто и съедали медвежью порцию во сне». Однако ничто не может служить оправданием той жестокости, с которой происходило раскулачивание: «…медведь поднялся с посуды, обнял поудобней тело мужика и, сжав его с силой, что из человека вышло нажитое сало и пот, закричал ему в голову на разные голоса – от злобы и наслышки молотобоец мог почти не разговаривать».

Страшно, что на подобной ненависти воспитывались дети, которые должны были потом жить в стране, свободной от вражды. Однако заложенные с детства представления о своих и чужих вряд ли исчезнут во взрослой жизни. Настя изначально настроена против тех, кого медведь «чутьем» относит к кулакам: «Настя задушила на руке жирную кулацкую муху… и сказала еще:

– А ты бей их как класс!»

Про мальчика из кулацкой семьи она говорит: «Он очень хитрый», – видя в нем нежелание расставаться с чем-то своим, собственным. В итоге такого воспитания все отплывающие на плоту для ребенка сливаются в одно лицо – «сволочи»: «Пусть он едет по морям: нынче здесь, а завтра там, правда ведь? – произнесла Настя. – Со сволочью нам скучно будет!» Слова же Чиклина о партии, которая должна, по идее, стоять на страже интересов трудящихся, кажутся нам ироничными: «В лицо ты ее не узнаешь, я сам ее еле чувствую».

При анализе произведений Платонова пристальное внимание приковывает к себе их язык. Это стиль поэта, сатирика, а главным образом, философа. Повествователь чаще всего является выходцем из народа, который еще не научился оперировать научными терминами и пытается ответить на важные, насущные вопросы бытия своим языком, будто «переживая» мысли. Поэтому и возникают такие выражения, как «от отсутствия своего ума не мог сказать ни одного слова», «без ума организованные люди жить не должны», «жил с людьми – вот и поседел от горя» и т.п. Герои Платонова мыслят теми языковыми средствами, которыми они владеют. Особая атмосфера 20-х годов ХХ века подчеркнута обилием канцеляризмов в речи платоновских героев («Чиклин и молотобоец освидетельствовали вначале хозяйственные укромные места»), лексики лозунгов и плакатов («…Пашкин решил во весь темп бросить Прушевского на колхоз как кадр культурной революции…»), идеологизмов («…указать ему самого угнетенного батрака, который почти спокон века работал даром на имущих дворах…»). Причем слова различных стилей беспорядочно перемешены в речи платоновских странников, зачастую ими плохо понимается значение употребляемых слов («Опорожняй батрацкое имущество! – сказал Чиклин лежачему. – Прочь с колхоза и не сметь более жить на свете!»). Складывается впечатление, что мысли, идеи словно сталкиваются между собой, притягиваясь и отталкиваясь. Так, следуя традициям русской литературы, Платонов использует пейзажи для передачи общего настроения изображаемого. Но и здесь мы ощущаем шершавость, корявость и соединение разностильных слов в описаниях: «Снег, изредка опускавшийся дотоле с верхних мест, теперь пошел чаще и жестче, – какой-то набредший ветер начал производить вьюгу, что бывает, когда устанавливается зима. Но Чиклин и медведь шли сквозь снежную секущую частоту прямым уличным порядком, потому что Чиклину невозможно было считаться с настроениями природы…».

Финал сцены отправления кулаков на плоту неоднозначен. С одной стороны, мы проникаемся симпатией к Прушевскому, который с сочувствием смотрит на «кулацкий класс», «как оторвавшийся». Но есть доля истины и в словах Жачева, замечающего об отплывающих: «Ты думаешь, это люди существуют? Ого! Это одна наружная кожа, до людей нам далеко идти, вот чего мне жалко!» Обратим внимание на местоимение «нам». Жачев и себя причисляет к «уставшим предрассудкам». Все свои надежды он возлагает на будущие поколения: «Жачев же пополз за кулачеством, чтобы обеспечить ему надежное отплытие в море по течению и сильнее успокоиться в том, что социализм будет, что Настя получит его в свое девичье приданое, а он, Жачев, скорее погибнет как уставший предрассудок». Однако, как мы убеждаемся, взгляд автора на будущее Насти достаточно пессимистичен. Даже детское счастье невозможно построить на чьих-либо страданиях.