В каких странах проживают арабские народы. Кто такие арабы

Ольга Бибикова

Из книги «Арабы . Историко-этнографические очерки»

Попытка дать всеобъемлющий портрет народа — задача непростая. Она втройне усложняется, когда предметом изучения становятся арабы, чья история развивалась на территории, которая издавна была заселена различными народами. О существовании некоторых из них мы можем судить лишь по данным археологии. Здесь, на Ближнем Востоке, на протяжении длительного периода появлялись и исчезали государства, здесь же возникли основные религии мира. Естественно, что динамичная история региона оказала свое воздействие на исторический облик арабов, их традиции и культуру. Сегодня на Ближнем Востоке и в Северной Африке существуют 19 государств, где проживают арабы. Этнические процессы в этих странах отличаются особой сложностью и до сих пор не завершены.

Первые упоминания об арабах (или тех, кто с ними идентифицируется) ученые обнаружили в ассирийских и вавилонских хрониках. Более конкретные указания обнаруживаются в Библии. Именно библейские исторические предания сообщают о появлении в XIV веке до н.э. в Заиорданье, а затем и в Палестине арамейских пастушеских племен из южных аравийских оазисов. Первоначально эти племена обозначались как ‘ибри, то есть «заречные» или «перешедшие через реку» . Ученые выяснили, что речь идет о Евфрате и, следовательно, племена, вышедшие из Аравии, сначала продвинулись на север, в Месопотамию, а затем повернули на юг. Любопытно, что именно слово «‘ибри» отождествляется с именем Авраам (или именем его легендарного предка Эбера), библейского патриарха, от которого ведут свое происхождение евреи и арабы . Естественно, что вопрос о достоверности этого сюжета продолжает вызывать споры среди историков древности. Археолог Л. Вулли, проводя раскопки в городе Ур, даже сделал попытку разыскать дом Авраама. Напомню, что библейские предания, записанные не менее чем через 12—15 бесписьменных поколений, стали средством позднейшей идеологической борьбы. Вероятность того, что Авраам (отстоящий, даже по библейским данным, поколений на двадцать от времени записи преданий о нем) является историческим лицом, близка к нулю.

Родина арабов

Арабы называют своей родиной Аравию — Джазират ал-араб, то есть «Остров арабов». Действительно, с запада Аравийский полуостров омывают воды Красного моря, с юга — Аденского залива, с востока — Оманского и Персидского заливов . На севере простирается труднопроходимая Сирийская пустыня. Естественно, что при таком географическом положении древние арабы чувствовали себя изолированными, то есть «живущими на острове».

Говоря о происхождении арабов, обычно выделяют историко-этнографические области, имеющие свои особенности. Выделение этих областей основано на специфике социальноэкономического, культурного и этнического развития. Колыбелью арабского мира считается Аравийская историко-этнографическая область, границы которой отнюдь не совпадают с современными государствами Аравийского полуострова. Сюда, например, относят восточные районы Сирии и Иордании. Вторая историко-этнографическая зона (или область) включает в себя территорию остальной Сирии, Иордании, а также Ливан и Палестину. Отдельной историко-этнографической зоной считается Ирак. В одну зону объединяют Египет, Северный Судан и Ливию. И наконец, магрибино-мавританская зона, включающая в себя страны Магриба — Тунис, Алжир, Марокко, а также Мавританию и Западную Сахару. Это разделение отнюдь не общепризнанное, ибо пограничные районы, как правило, обладают чертами, характерными для обеих соседствующих зон.

Хозяйственная деятельность

Земледельческая культура Аравии сложилась довольно рано, хотя пригодными для землепользования были только некоторые части полуострова. Это прежде всего те территории, на которых ныне находится государство Йемен, а также некоторые части побережья и оазисы. Петербургский востоковед О. Большаков считает, что «по уровню интенсивности земледелия Йемен можно поставить в один ряд с такими древними цивилизациями, как Месопотамия и Египет» . Физико-географические условия Аравии предопределили разделение населения на две группы — оседлых земледельцев и кочевников-скотоводов. Четкого разделения жителей Аравии на оседлых и кочевников не было, ибо существовали различные типы смешанного хозяйства, отношения между которыми поддерживались не только благодаря товарообмену, но и родственным связям.

В последней четверти II тысячелетия до н.э. у скотоводов Сирийской пустыни появился одомашненный верблюд-дромадер (дромедар). Численность верблюдов была еще небольшой, но это уже позволило части племен перейти к подлинно кочевому быту. Это обстоятельство заставило скотоводов вести более подвижный образ жизни и осуществлять многокилометровые переходы в отдаленные районы, например, из Сирии в Месопотамию, непосредственно через пустыню .

Первые государственные образования

На территории современного Йемена возникло несколько государств, которые в IV веке н.э. были объединены одним из них — Химьяритским царством. Для южноаравийского общества древности характерны те же самые черты, которые присущи и другим обществам Древнего Востока: здесь зародился рабовладельческий строй, на котором зиждилось богатство господствующего класса. Государство осуществляло строительство, ремонт крупных оросительных систем, без которых невозможно было развивать земледелие. Население городов в основном было представлено ремесленниками, которые искусно изготовляли высококачественные изделия, в том числе сельскохозяйственный инвентарь, оружие, домашнюю утварь, кожевенные изделия, ткани, украшения из морских раковин. В Йемене добывали золото, а также собирали ароматные смолы, в том числе ладан, мирру. Позднее интерес христиан к этому товару постоянно стимулировал транзитную торговлю, благодаря чему расширялся взаимообмен товарами между аравийскими арабами и населением христианских областей Ближнего Востока.

С завоеванием Химьяритского царства в конце VI века сасанидским Ираном в Аравии появились лошади. Как раз в этот период государство пришло в упадок, что сказалось прежде всего на городском населении.

Что касается кочевников, то подобные коллизии задевали их в меньшей степени. Жизнь кочевников определялась племенной структурой, где существовали доминирующие и подчиненные племена. Внутри племени отношения регулировались в зависимости от степени родства. Материальное существование племени зависело исключительно от урожая в оазисах, где находились возделываемые участки земли и колодцы, а также от приплода стад. Главным фактором, влияющим на патриархальную жизнь кочевников, кроме нападений недружественных племен, были стихийные бедствия — засуха, эпидемии и землетрясения, о которых упоминают арабские предания.

Кочевники центральной и северной Аравии долгое время занимались разведением овец, крупного рогатого скота и верблюдов . Характерно, что кочевой мир Аравии находился в окружении экономически более развитых районов, так что говорить о культурной изоляции Аравии не приходится. В частности, об этом свидетельствуют данные раскопок. Например, при сооружении плотин и водохранилищ жители южной Аравии использовали цементный раствор, который был изобретен в Сирии около 1200 г. до н.э. Наличие связей, существовавших между жителями средиземноморского побережья и южной Аравией еще в X веке до н.э., подтверждает рассказ о поездке правительницы Сабы («царицы Савской») к царю Соломону.

Продвижение семитов из Аравии

Примерно в III тысячелетии до н.э. аравийские семиты стали селиться в Месопотамии и Сирии. Уже с середины I тысячелетия до н.э. началось интенсивное передвижение арабов за пределы «Джазират ал-араб». Однако те аравийские племена, которые появились в Двуречье в III—II тысячелетиях до н.э., уже вскоре были ассимилированы проживавшими там аккадцами. Позднее, в XIII веке до н.э., началось новое продвижение семитских племен, говоривших на арамейских наречиях. Уже в VII—VI веках до н.э. арамейский язык становится разговорным языком Сирии, вытеснив аккадский.

Как мы уже отмечали, о продвижении скотоводческих племен, двигавшихся из заиорданских степей, имеются довольно подробные археологические данные, а также исторические предания. Однако они были записаны на 400—500 лет позднее. Общепризнано, что библейские повествования о патриархах являются отражением семитских кочевнических сказаний, которые основаны на традиционно заученных родословиях. Естественно, что предания о реальных событиях перемежаются с фольклорными легендами, что отражает идеологическую обстановку времени записи древних преданий. Так, легенда о жертвоприношении Авраама имеет свою версию в Библии и, несколько отличную от нее, в Коране. Однако общность происхождения обоих народов — израильтян и арабов — прослеживается как в языке, религиозных преданиях, так и в обычаях.

К началу новой эры значительные массы арабов переселились в Месопотамию, заселили южную Палестину и Синайский полуостров. Некоторым племенам удавалось даже создать государственные образования. Так, набатеи основали на границе Аравии и Палестины свое царство, которое просуществовало до II века н.э. Вдоль нижнего течения Евфрата возникло государство Лахмидов, но его правители были вынуждены признать вассальную зависимость от персидских Сасанидов. Арабы, заселившие Сирию, Заиорданье и южную Палестину, в VI веке объединились под властью представителей племени Гассанидов. Им также пришлось признать себя вассалами более сильной Византии. Характерно, что и государство Лахмидов (в 602 г.), и государство Гассанидов (в 582 г.) были уничтожены собственными сюзеренами, которые опасались усиления и растущей самостоятельности своих вассалов. Тем не менее присутствие арабских племен в сирийско-палестинском регионе стало фактором, впоследствии способствовавшим смягчению нового, более массового вторжения арабов. Затем они стали проникать и в Египет. Так, город Коптос в Верхнем Египте еще до мусульманского завоевания был наполовину населен арабами .

Естественно, что пришельцы довольно быстро приобщались к местным обычаям. Караванная торговля позволяла им сохранять связи с родственными племенами и кланами внутри Аравийского полуострова, что постепенно способствовало сближению городской и кочевой культур.

Предпосылки объединения арабов

В племенах, живших у границ Палестины, Сирии и Месопотамии, процесс разложения первобытно-общинных отношений развивался быстрее, чем у населения внутренних районов Аравии. В V—VII веках наблюдалась неразвитость внутренней организации племен, которая в сочетании с остатками материнского счета и полиандрии свидетельствовала о том, что в силу специфики кочевого хозяйства разложение родо-племенного строя в Центральной и Северной Аравии развивалось медленнее, чем в соседних районах Передней Азии.

Периодически родственные племена объединялись в союзы. Иногда происходило дробление племен или их поглощение сильными племенами. Со временем стало очевидно, что крупные образования более жизнеспособны. Именно в племенных союзах или конфедерациях племен стали складываться предпосылки для возникновения классового общества. Процесс его формирования сопровождался созданием примитивных государственных образований. Еще во II—VI веках стали складываться крупные племенные союзы (Мазхидж, Кинда, Маад и др.), однако ни один из них не смог стать ядром единого общеарабского государства. Предпосылкой политического объединения Аравии стало стремление племенной верхушки закрепить за собой право на земли, скот и доходы от караванной торговли. Дополнительным фактором явилась необходимость объединить усилия для противостояния внешней экспансии. Как мы уже указывали, на рубеже VI—VII веков персы захватили Йемен и ликвидировали находившееся в вассальной зависимости государство Лахмидов. В результате на юге и севере Аравия оказалась под угрозой поглощения персидской державой. Естественно, что ситуация негативно сказалась на аравийской торговле. Купцы ряда аравийских городов понесли значительный материальный ущерб. Выходом из сложившегося положения могло стать только объединение родственных племен.

Центром объединения арабов стала область Хиджаз, расположенная на западе Аравийского полуострова. Этот район издавна славился своим сравнительно развитым земледелием, ремеслом, но главное — торговлей. Здешние города — Мекка, Ясриб (впоследствии Медина), Таиф — имели прочные контакты с окрестными племенами кочевников, которые посещали их, обменивая свои товары на продукцию городских ремесленников.

Однако объединению аравийских племен препятствовала религиозная ситуация. Древние арабы были язычниками. Каждое племя почитало своего бога-покровителя, хотя некоторых из них можно считать общеарабскими — Аллах, ал-Узза, ал-Лат. Еще в первые века в Аравии было известно об и христианстве. Более того, в Йемене эти две религии практически вытеснили языческие культы. Накануне персидского завоевания йеменцы-иудеи воевали с йеменцами-христианами, при этом иудеи ориентировались на сасанидскую Персию (что впоследствии облегчило завоевание Химьяритского царства персами), а христиане — на Византию . В этих условиях возникла своя форма аравийского монотеизма, которая (особенно на раннем этапе) в значительной степени, но своеобразно отражала некоторые постулаты и христианства. Ее приверженцы — ханифы — стали носителями идеи единого бога. В свою очередь, эта форма монотеизма подготовила почву для возникновения ислама.

Религиозные воззрения арабов доисламского периода представляют собой конгломерат различных верований, среди которых были женские и мужские божества, было распространено также почитание камней, источников, деревьев, различных духов, джиннов и шайтанов, которые были посредниками между людьми и богами. Естественно, что отсутствие четких догматических представлений открывало широкие возможности для проникновения в это аморфное мировоззрение идей более развитых религий, способствовало религиозно-философским размышлениям.

К тому времени все более широкое распространение стала получать письменность, которая впоследствии сыграла огромную роль в формировании средневековой арабской культуры, а на этапе зарождения ислама способствовала накоплению и передаче информации. Необходимость в этом была колоссальной, о чем свидетельствует практика устного запоминания и воспроизведения древних генеалогий, исторических хроник, поэтических повествований, распространенная среди арабов.

Как отмечал петербургский ученый А. Халидов, «вероятнее всего, язык сложился в результате длительного развития на основе отбора разнодиалектальных форм и их художественного осмысления» . В конце концов, именно использование одного и того же языка поэзии стало одним из важнейших факторов, способствовавших формированию арабской общности. Естественно, что процесс усвоения арабского языка происходил не единовременно. Быстрее всего этот процесс проходил в тех областях, где жители говорили на родственных языках семитской группы. В других районах этот процесс занял несколько веков, но ряд народов, оказавшись под властью Арабского халифата, сумели сохранить свою языковую независимость.

Этническая история арабов

Как мы уже отмечали, арабы являются исконными обитателями Аравийского полуострова. Отсутствие исторических данных о каких-либо крупных иноэтничных вторжениях в историческое время свидетельствует об относительно однородном происхождении коренных жителей региона. Сам этноним «араб», вероятно, не является самоназванием. Скорее всего, этот термин употребляли жители Месопотамии и Передней Азии, называя так выходцев из Аравии. Впоследствии, когда аравийские племена стали объединяться под властью Мухаммада и его преемников, именно этот термин закрепился за теми, кто вошел в состав объединенных его проповедью племен. Таким образом, речь идет о группе родственных племен, для которых общей являлась не только среда обитания, религиозные воззрения, но прежде всего язык (койнэ), который отличал их от тех, кто говорил по-арамейски, по-гречески или по-еврейски. На базе этого языка уже в IV—V веках сложилась устная (поэтическая) литература. В целом арабы входят в группу семитских народов, название которых связано с именем библейского персонажа Сима, одного из сыновей Ноя (Книга Бытия, 10).

Этногенез жителей современных арабских государств изучен слабо. Бурная история практически каждого арабского государства изобилует фактами вторжений и адаптаций различных племен и народов. Можно сказать, что этногенез сирийца не совпадает с этногенезом египтянина или марокканца. Но можно говорить о базовых субстратах, которые еще в древности стали основой для формирования современных арабских народов.

Антропологи различают внутри арабской общности разные антропологические типы. Это свидетельствует о том, что в процессе расселения арабы поглотили и арабизировали более мелкие или исчезающие группы. Так, при наибольшем распространении средиземноморского антропологического типа в Ираке и восточной Аравии присутствует арменоидный тип, а в южной Аравии — эфиопский антропологический тип. Естественно, что в приграничных районах всегда можно обнаружить антропологическое влияние соседнего этноса.

В немалой степени сложению общеарабского этноса способствовало распространение ислама. Следует отметить, что два этих процесса — арабизация и исламизация — развивались не синхронно. Как правило, исламизация опережала процесс арабизации (ассимиляции) покоренного населения. Дело в том, что для ряда народов принятие ислама означало признание покровительства арабов. К тому же новообращенные становились членами уммы (община), что облегчало налоговое бремя. Можно сказать, что именно ислам стал общим знаменателем для народов, которые впоследствии составили население Арабского халифата.

Однако процесс арабизации осуществлялся медленно. Стоит напомнить, что в правление халифа Умара (632—644гг.) арабы составляли только четверть населения халифата. Характерно, что процесс арабизации его населения происходил по-разному на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Автохтонное население Ближнего Востока в основном было семитским (арамеи, финикийцы), поэтому здесь арабизация и исламизация происходили более спокойно. Этому способствовали и завоевательные походы, благодаря которым развивались города и крупные поселения.

Большая часть населения Северной Африки (например, Египта, где коренное население — копты, а также ливийские и берберские племена) относилась к хамитской группе. Поэтому здесь процесс постепенной ассимиляции местного населения арабскими завоевателями представлял собой вытеснение местных наречий арабским языком. Одновременно территорию завоевывала и арабская культура.

Совсем иначе развивалась ситуация в тех странах, где арабов было мало. Чем дальше на восток, тем менее ощущалось влияние арабского языка, что не мешало процессу исламизации. Однако здесь ислам приобрел черты, характерные исключительно для этой местности. В этом контексте интересно сопоставить элементы этнической культуры, тем более что, несмотря на унифицирующее мусульманское влияние, практически в каждом регионе проявляется свой собственный культурный субстрат.

В качестве примера приведем иранскую интерпретацию образа Али, одного из главных персонажей раннего ислама. Здесь образ Али приобрел черты, характерные для древнеперсидских культурных героев и черты более ранних божеств. Игнатий Гольдциер отмечал, что в Персии «с Али связаны атрибуты бога грозы» . В Иране местный культурный субстрат оказался столь мощным, что арабизация здесь не имела успеха. Складывается впечатление, что ислам вынужден был подчиниться местным культурным традициям, благодаря чему и возникла его шиитская ветвь, соперничающая с первоначальной и основной суннитской. Тем не менее попытки перенести шиизм на Запад (например, в период правления Аббасидов, которые пришли к власти, опираясь на шиитов) не удались, хотя в ряде стран до сих пор существуют различные шиитские общины.

Практически вся история Арабского халифата свидетельствует о том, что процесс арабизации осуществлялся естественным путем, ибо правители не ставили перед собой задачи поголовной арабизации населения. Это было связано с экономической политикой, проводимой халифами и наместниками провинций. Экономические привилегии , установленные для новообращенных, давали преимущества новообращенным и делали ислам привлекательным для этой части населения.

Следует отметить, что с самого начала мусульманская администрация не препятствовала процессу адаптации традиций покоренных народов. Это было в первую очередь связано с тем, что процесс формирования арабского государства происходил одновременно с переходом бывших кочевников к оседлому образу жизни. Вчерашние бедуины приобщались к земледелию, а впоследствии и к городской жизни. Это обстоятельство оказало свое воздействие на формирование мировоззрения мусульманина, а также на характер религиозной идеологии. Одновременно это предопределило длительный и противоречивый процесс становления арабской нации.

Немаловажным (но мало изученным) фактором стал переход части христиан, преимущественно жителей средиземноморского побережья Европы, в ислам. Причиной массового перехода в ислам Ф. Бродель называет экономические условия и перенаселенность европейских территорий. «Признаком перенаселенности средиземноморской Европы с конца XV века были многократные гонения на евреев... об этом же свидетельствуют многочисленные переходы из христианства в исламскую веру, которые носили уравновешивающий в демографическом смысле характер» . В XVI веке процесс добровольного перехода в ислам ускорился: «Христиане во множестве перетекают в ислам, который привлекает их перспективой выдвижения наверх и заработка, — и их услуги действительно оплачиваются» . Более того, ислам привлекает европейцев своей терпимостью к иноверцам. Вот что писал по этому поводу французский исследователь Фернан Бродель: «Турки открывали свои двери, а христиане запирали свои, быть может, действуя неосознанно. Христианская нетерпимость, дитя перенаселенности, отталкивает, а не привлекает новых адептов. Все, кого христиане изгоняют из своих владений, — евреи в 1492 году, мориски в XVI веке и в 1609—1614 годах, — присоединяются к толпе добровольных перебежчиков на сторону ислама в поисках заработков и мест» . Таким образом, кросс-культурный контакт между исламом и христианством, европейскими народами и арабами имеет длительную историю, в которой были периоды подъема и спада.

Естественно, исламизация сопровождалась унификацией религиозной жизни, а также оказала свое воздействие на складывание стереотипов социальной жизни, а также на систему семейных и общественных отношений, этику, право и т.п. всех конфессий, проживающих в мусульманском мире.

Находясь под властью Османской империи, а впоследствии под гнетом колониального господства европейских держав, население арабских стран ощущало себя единой общностью. Именно в последней четверти XIX века стали актуальными лозунги общеарабского единства, на волне которых создавались общественные организации, раскачивавшие колониальный режим. Пытаясь укрепить свою власть, колониальная администрация стремилась опереться на местное христианское население, привлекая его представителей в правительственный аппарат. Впоследствии это обстоятельство стало причиной возникновения недоверия между христианским и мусульманским населением, а также спровоцировало ряд конфликтов.

К середине XX века начался процесс становления политически независимых государств, в котором главное место заняла национальная элита, представляющая интересы наиболее сильных родо-племенных кланов. Естественно, что на этом этапе представители наиболее образованных этнических групп и кланов получали преимущество в независимости от удельного веса этнической группы в данном социуме.

Таким образом, арабы, арабский язык, арабская культура и арабская государственность сыграли существенную роль в формировании того общего ареала, который мы сегодня условно называем «арабским миром». Этот мир возник и сформировался в ходе завоевательных походов арабов и под влиянием ислама еще в Средние века. На протяжении последующего времени на пространстве от Ирана до Атлантического океана складывались и развивались основные принципы и нормы бытия, формы отношений и иерархии культурных ценностей, которые возникли под воздействием мусульманской религии и тесно связанных с ней арабских культурных традиций.

Обычно мусульмане в качестве налога платилиушр — десятину, в то время как немусульманское население — харадж, размер которого колебался от одной до двух третей урожая. Кроме того, мусульмане были освобождены от уплаты джизьи — подушного налога. В торговле мусульмане выплачивали пошлину в размере 2,5%, а немусульмане — 5%.

Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа И. М., 2003. Часть 2, с. 88.

Бродель Ф. Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II. М., 2003. Часть 2, с. 641.

Арабская классическая антроаонимическая модель, окончательно сформировавшаяся в позднее средневековье, стала основой для дальнейшего развития систем личных имен во всех арабских странах. В то же время распространение ислама и вместе с тем арабо-мусульманского именника повлекло за собой коренные изменения в антропонимических системах многих народов Азии и Африки. Без учета влияния арабской AM немыслимо изучение систем личных имен этих народов.

За время своей жизни араб мог обладать несколькими именами. Первое имя давалось в младенчестве (при рождении или обрезании), к нему добавлялось имя отца; потом он мог получить титул, соответствующий его социальному положению, или прозвища, отражающие его личные качества или описывающие его наружность. Мог он именоваться по названию той страны (местности), где родился или откуда приехал. Название религиозной секты, к которой он принадлежал, тоже могло входить в состав его имени, равно как и название профессии, должности, титул сановника и т. д. Если же человек был известен как писатель, то он мог иметь и псевдоним. По отношению к одному лицу эти имена, прозвища, титулы никогда не употреблялись все вместе. Их многочисленные и меняющиеся комбинации отражают только те имена, по которым человек был известен своим современникам и которые дошли до наших дней. Понятно, что имена, построенные по наиболее полной AM , встречаются у правителей, знати, ученых, писателей, исторических деятелей. Дошедшие до нас имена простых людей чаще состоят из одного или двух элементов.

Все типы имен принято обозначать арабскими терминами. Их число у разных исследователей колеблется от четырех до восьми в зависимости от подразделений прозвищ и титулов.

1. Алам (исмалам) — первичный и неотъемлемый компонент арабской AM , личное имя в узком смысле слова. Оно давалось ребенку при рождении или (мальчикам) при обрезании и обычно употреблялось в кругу родственников и знакомых. Алам мог быть простым, состоящим из одного элемента (Асад, Зайд, Му-хаммад, Ибрахим, Хасан), или сложным, состоящим из двух элементов. Это, как правило, теофорные имена с элементами абд ’раб’ + аллах (или один из его 99 эпитетов). Особенно часто употребляются эпитеты ар-Рахман ’милостивый’ и ар-Рахим ’милосердный’. В качестве алам иногда употребляются другие типы имен с элементами абу, умм, ибн, -ад-дин, -Аллах и др.

2. Кунья — (а) тектоним, производный от алам, в состав которого обязательно входят элементы абу ’отец’ или умм ’мать’, обозначающий имя по сыну; к примеру, халиф Али помимо своих многочисленных имен носил еще имена своих сыновей: Абу-л-Хасан и Абу-л-Хуссейн, т. е. ’отец Хасана’ и ’отец Хуссейна’; (б) особого рода прозвище, употребляемое метафорически и обозначающее личные качества его носителя. В данном случае элементы абу или умм не переводятся как ’отец’ и ’мать’, а понимаются как «обладатель» и в соединении с нарицательной лексикой приобретают свое специальное антропонимическое значение. Подобный способ образования имен был очень популярен среди арабов: Абу-Ма’шар обладатель общества’ (т. е. «общительный»), Абу-л-Хайр ’обладатель добра’ (т. е. «добрый»), Абу-л-Фарах ’обладатель радости’ (т. е. «радостный»). Подобные прозвища могли употребляться и в ироническом смысле, например Абу-Хурайра ’обладатель котенка’ (т. е. «кошатник»).

Иногда при рождении давались сразу и алам и кунья. В таком случае кунья выражала пожелание, чтобы у человека родился сын с этим именем.

Кунья в ряде случаев могла быть выведена из личного имени (алам). Несколько имен (Абу Бакр, Умм Кулсум) из разряда кунья перешли в разряд алам, сохраняя элемент абу/умм.

В число имен типа кунья порой включаются и имена по отцу, брату, деду. Однако, исходя из синтаксического различия имен с элементами абу/умм и ибн/бинт, их следует относить к типу насаб.

3. Насаб — текноним, производный от алам, с элементом ибн/бинт или ибна ’сын’/’дочь’, обозначающий имя отца, деда, прадеда и т. п. в генеалогическом ряду: А, сын Б, сын В, сын Г, сын Д и т. д. Попытки проследить свою родословную иногда приводили к чрезмерной длине цепочки имен насаб. Так, автор широко известного словаря Ибн Халликан имел 12 имен насаб: Абу-л-Аббас Ахмад ибн Мухаммад ибн Ибрахим ибн Абу Бакр ибн Халликан ибн Бавак ибн Шакал ибн ал-Хуссайн ибн Малик ибн Джафар ибн Иахйа ибн Халид ибн Бармак по прозвищу Шамсу-д-Дин. Цель подобной генеалогической цепи — проследить свое происхождение от знаменитой фамилии Бармакидов. На практике употребление имен типа насаб редко шло дальше имени деда, т. е. А, сын Б, сын В.

4. Лакаб — добавочное имя, прозвище, кличка, почетный титул, возвеличивающий эпитет. Этот тип имен наиболее, сложный в арабской антропонимии как по форме, так и по семантическому составу, а также по синтаксическому употреблению. Имена типа лакаб всегда несут определенную семантическую нагрузку, нередко метафорического и метонимического характера. Эти имена тесно связаны с реалиями средневековой жизни,

с идеями арабо-мусульманской культуры. Часто перевод имени типа лакаб требует детального знания культурно-исторического фона. Необходимо также учитывать, что подобные имена, как правило, давались человеку после его смерти. Для представителей разных социальных прослоек были характерны различные группы имен лакаб. К примеру, среди правителей, военачальников, государственных сановников были распространены титулы с элементами -дин, -давла, -амир, ал-му’минин, -мулк, -ислам, -милла. Лакаб в узком значении прозвища известен во всех исторических периодах и во всех социальных группах. Часто это презрительное прозвище (выделяется термином набаз или лабаз) ; оно может отражать какой-либо телесный недостаток или отрицательное свойство характера (Тавил ’длинный’, ал-Каззаб ’лжец’ и др.).

Иногда именование по занятиям или должности обозначается специальным термином мансаб (например, ал-Хагиб, ан-Наххас, ар-Равийа) , являющимся, на наш взгляд, частным случаем имен типа лакаб.

Почетные титулы иногда объединяются термином хитаб. Обычно это имена типа лакаб с элементом ад-дин (Нур-ад-Дин, Шамсу-д-Дин).

Многие имена лакаб халифов и эмиров со временем перешли в разряд алам и стали употребляться во всех социальных группах, например: ар-Рашид, Рида, Заки, Таки и образовавшиеся по типу кунья Абу-л-Фатх, Абу-Наср, Абу-л-Фадл.

Близко к именам типа лакаб стоят псевдонимы поэтов и писателей, объединяемые термином тахаллус (или махлас). Имена тахаллус могут иметь какую-либо связь с личными качествами носителя, с характером и стилем его произведений, с именами меценатов, с названием места проживания и т. д. Так, поэт ал-Ба’ис был назван по стиху, который начинается словом того же корня, ал-Мутанабби — по роду своей политической деятельности.

5. Нисба — имя, обозначающее этническую, религиозную, политическую, социальную принадлежность человека, место его рождения или проживания и т. д. Обычно нисба имеет морфологический показатель относительного прилагательного — суффикс -и: Макки, Шарани, Иамани. Как правило, нисба односложное имя, даже если оно образовано от сложного имени: Абу-Бакр — Бакри, Ибн ал-Зубайр — Зубайри, Фахру-д-Дин — Фахри. Один человек мог иметь несколько нисба одновременно, например имя по отношению к религиозной секте — Ши’и (Шиит) и по отношению к месту жительства или происхождения — Басри (из города Басра). Причины выбора имени нисба могли быть самыми различными. Так, например, нисба Бадри носили мусульмане — участники битвы при Бадре; раба, купленного за 1000 монет, нарекли Алфи (алф ’тысяча’). Имена типа нисба, как и другие типы арабских имен, входят и в группу имен лакаб, и мансаб, и тахаллус.

Существует традиционно установившийся порядок следования элементов AM : 1) кунья, 2) алам, 3) насаб, 4) лакаб, или набаз, или мансаб, 5) нисба или тахаллус. Иногда на первое место ставится хитаб, а лакаб и нисба могут поменяться местами. Алам и насаб почти всегда присутствуют в AM , а остальные компоненты могут варьироваться или вовсе отсутствовать.

Женские имена в основной массе намного проще мужских по числу элементов. Отсутствие имен лакаб и нисба и более редкое употребление имен кунья и насаб значительно сокращает их AM . Только особо знатные и известные в истории женщины имели прозвища и титулы. Самые распространенные женские имена — это те, которые носили жены и дочь пророка Мухаммада (Хадиджа, Хинд, Фатима и др.) Теофорные имена образуются с элементом Амат (Амат Аллах, Амат ал-Вахид). С именем алам иногда употреблялись прозвища (Куррату-л-айн, Шаджару-д-дурр).

По своему составу арабские антропонимы в основной массе семитского происхождения. Те имена, которые заимствованы из родственных семитских языков, «вжились» в собственно арабскую массу личных имен. Доля заимствованных имен относительно мала. Различают несколько пластов заимствованных антропонимов и их элементов: 1) греко-латинский (Сукрат, Афлатун, Иклидис и др.); 2) иранский (морфемные элементы -ан, -вайх, имена Фархад, Хусруф) ; 3) турецкий (морфемные элементы -угли, -баша, имена Арслан, Туман, Урхан). Существует также некоторое число заимствований из берберских, индийских и других языков.

Человек мог быть известен своим современникам и последующим поколениям под любым из перечисленных типов имен. В качестве подобного имени известности употреблялись и алам (Мухаммад), и насаб (ибн Батута), и кунья (Абу Нувас), и нисба (ат-Табари) и др. Невозможно четко разграничить типы имен классического арабского языка: они пересекаются, взаимодополняются. Одно и то же имя может принадлежать к нескольким типам, в зависимости от того, рассматривается ли оно в плане формы, или семантики, или происхождения, или функции.

В большинстве арабские антропонимы несут определенную семантическую нагрузку, которая может существенно отличаться от значений тех апеллятивов, от которых они образованы. Семантика имен собственных — это отношение между называемым (носителем имени) и тем понятием, которое выражено словом-основой в сознании называющих. Согласно схеме В. А. Никонова, основные семантические типы личных имен арабов сводятся к следующим.

I. Описательные имена (дескриптивы). Это имена, которые констатируют признаки новорожденного, различные обстоятельства и условия его рождения, содержат данные о родителях.

Сюда же относятся имена, даваемые уже взрослому человеку по каким-нибудь телесным недостаткам или другим признакам.

1. Имена, связанные с родством: ал-Валид ’ребенок’, Ухай ’маленький брат’, Убай ’маленький отец’, Умайма ’маленькая мать’.

2. Имена, данные по индивидуальным особенностям, по физическим недостаткам: (а) зрение — Ахвал ’косой’, Ахбас ’узкоглазый’, А’ма, Дарир, Кафиф ’слепой’, Басир ’с хорошим зрением’, А’маш ’подслеповатый’; (б) слух — Асамм, Атраш ’глухой’; (в) тело — Кабир ’большой’, Тавил ’длинный’, Адкан «темно-коричневый’, Ахдаб ’горбатый’, А’радж ’хромой’.

3. Обстоятельства рождения: (а) время — названия месяцев лунного календаря (Раджаб, Сафар, Рамазан; Джум’а ’пятница’, Субхи ’утренний’); (б) место — Басра, Самарканд; сюда входят имена нисба, связанные с географическими названиями: ат-Тантави, Макки.

4. Имена случая: Шабака ’сеть’, Катран ’смола’, ’деготь’. Вероятно, сюда же можно относить и некоторые имена из наименований животных и растений.

5. Обозначение по родителям: имена типа насаб.

6. Чувства родителей по отношению к ребенку: радость, нежность, любовь — Махбуб ’любимый’, Хубба ’любовь’, Вахб и Маухаб ’подарок’.

II. Имена-пожелания (дезидеративы).

1. Пожелания ребенку: (а) долгой жизни — Йахйа ’он будет жить’, Таглиб ’ты одержишь верх’, Амр ’жизнь’; к этой группе можно отнести и наименования крепких и долговечных растений — Талха ’акация’; (б) пожелания счастья — Са’ид ’счастливый’, Са’д ’счастье’, Тауфик ’успех’, ’счастье’; (в) пожелания силы и смелости (мальчикам) — Асад, Усама ’лев’, Нимр ’тигр’, Наср ’орел’, Сакр ’сокол’; сюда относятся и имена, имеющие отношение к войне — Зу-л-Фикар метафорически ’меч’; (г) пожелания власти, знатности — ал-Амир ’эмир’, ас-Саййид ’господин’, ар-Ра’ис ’глава’; сюда же относятся и имена из разряда лакаб, бывшие возвеличивающие титулы; (д) пожелания красоты, нежности (девочкам) — Варда ’роза’, Халима „кроткая’, Хасана красивая’; сюда относятся и имена некоторых планет, драгоценных камней; (е) пожелания лучших душевных качеств — Афиф ’добродетельный’, ’скромный’, Фахми ’умный’, Фахри ’гордый’, Камил ’совершенный’, ал-Фадл ’честь’, ’достоинство’.

2. Обманные (защитные) имена, охраняющие от „злых духов“, „сглаза“: (а) имена отрицательных качеств, отталкивающие имена, вызывающие отвращение — Кабиха ’безобразная’, Мурра ’горькая’; сюда можно отнести и имена по названиям пресмыкающихся, насекомых — ал-Ханаш ’змея’, Шабат ’тарантул’ и т. д.; (б) для обмана — Иамут ’он умрет’.

3. Пожелания родителей самим себе: Иазид ’он прибавит’

III. Имена-посвящения (меморативы) — памятные, связывающие носителя имени с обозначаемым в его имени другим человеком, божеством или идеей.

1. Тотемные имена. Возможно, что к тотемным именам восходят Калб ’собака’ (употребляется и форма множественного числа Килаб), Ди’б ’волк’.

2. Имена религиозного характера: (а) имена пророка Мухаммада, его родственников и ближайших сподвижников — ал-Аббас, Фатима, Али, Омар, Хамза и др.; (б) библейские имена, которые ввиду их усвоения исламом несут определенную религиозную нагрузку, — Иа’куб, Ибрахим, Идрис, Исмаил, Сулейман, Иусуф и др.; (в) теофорные имена — Абдаллах ’раб Аллаха’ и другие имена, образованные по модели „абд + эпитеты Аллаха“; (г) имена, выражающие идеи ислама; это имена с элементами -ад-Дин, -Аллах ал-Ислам, -Сунна и др.; (д) имена, связанные с Кораном, — ал-Кур’ани, Хафиз ’знающий наизусть Коран’. Встречающиеся в Коране отдельные буквы породили имена Таха и Иасин.

3. Имена в честь знаменитых исторических лиц или предков. В качестве таковых Давались прозвища имамов, военачальников, знаменитых родственников.

Современная антропонимическая модель, принятая в Египте (АРЕ), близка к арабской классической и включает личное имя человека, за ним следует имя его отца, далее фамильное имя, например: Камал Мухаммад Ибрахим, Хусейн Камил адДин, Мухаммад ’Осман Джалал (Галал), Нура Исма’ил Хасанейн, Закийа ’Абд ал- Азиз ас-Сану си, Махмуд Хаттаб алБагури (ал-Баджури). В таком виде имя фиксируется в паспорте и в других официальных документах. Элемент ибн ’сын’, который в арабской классической AM присутствует между именем сына и отца, в современной египетской AM опускается. Однако в ряде случаев при необходимости или желании воздать кому-либо почести (в почетной грамоте, официальном дипломе и т. п.) слово ибн восстанавливают, добавляя иногда также имя деда и даже прадеда. В повседневном общении принято опускать и имя отца, таким образом, человека обычно называют по личному имени и фамилии, например: Махмуд Теймур, Мухаммад Тёймур, Ахмад Теймур, Сухейр ал-Каламави, Ибрахим ал-Мувейлихи и т. д.

Египетские женщины, выйдя замуж, не меняют фамилии.

В сфере обиходно-бытового общения, особенно в египетских деревнях, вместо слова ибн ’сын’ обычно употребляют слово абу ’отец’ 1 . Известный египетский ученый — фольклорист и историк — Ахмад Амин в своем „Словаре египетских обычаев, традиций и выражений“ указывает на возможность подобного употребления.

В Египте часто индивидуальное имя заменяется другим по какой-либо общеизвестной ассоциации, т. е. именем, заимствованным из библейско-коранических сюжетов или связанным с историческими событиями, например, Ибрахима называют Абу Халил, потому что у арабов имя библейского Авраама (араб. Ибрахим) присоединяется к почетному прозванию Халил Алла или ал-Халил (т. е. ’друг бога’); Сулеймана называют Абу Да’уд, так как Сулейман — арабская форма библейского имени Соломон, сына Давида; Хасана называют Абу’Али, потому что Хасан — сын Али, четвертого арабского халифа (правившего в 656 — 661 гг.), и т. д. Подобное явление характерно и для других арабских стран.

Сравнивая антропонимию арабского литературного языка и разговорного языка Египта, прежде всего следует указать на фонетические варианты имен, существование которых обусловлено различиями в системах звуков этих языков и закономерным чередованием фонем. Учет фонетических различий крайне важен, так как арабская графика (консонантное письмо) не передает местных особенностей произношения, а при транслитерации египетских имен подобные различия учитывать необходимо. Они состоят в следующем:

1) звук дж в Египте произносится как г (лит. Джамал - ег. Гамал, лит. Маджид — ег. Магид);

2) в именах, образованных по типу причастия I породы действительного залога женского рода происходит выпадение гласного и при втором корневом согласном (лит. Фатима - ег. Фатьма, лит. А’иша — ег. ’Еша);

3) в некоторых именах, особенно заимствованных из древнееврейского языка, во втором слоге у заменяется на и (лит. Йусуф — ег. Йусиф);

4) звук к в египетском диалекте обычно произносится как гортанный взрыв (лит. Фарук — ег. Фару’);

5) звук л в ряде случаев, особенно в заимствованиях, произносится как н (лит. Исма’ ил — ег. Сима’ин) 2 ;

6) звук м может в некоторых случаях заменяться звуком н (ег. Фатна — лит. Фатима).

Некоторые особенности характеризуют имена египетских коптов (христианское население страны). Помимо имен, заимствованных из Ветхого и Нового завета, у коптов встречаются имена, связанные с фараонским и эллинистическим Египтом, или имена, пришедшие из Европы. У коптов распространены такие имена, как Михаил, Ханна, Тома, Сезострис, Эвклидос, Мари, Элисабет, Луиз, Джозеф, Джордж, Амалия, Джулия, Виктория, Ивонн и т. п. Среди полных имен коптов можно встретить такие: Садик Михаил Антониус, Мадлен Аййюб Андреус и т. п.

В разговорном языке Египта широко употребляются уменьшительные формы имен с эмоциональной окраской ласкательности или пренебрежения, использующиеся при обращении к детям или при интимном, фамильярном обращении к взрослым. Уменьшительные имена образуются различными способами:

1) повтором одного из согласных звуков (чаще начального) полного имени с одним и тем же гласным (Лулу — уменьш. от Лейла, Сусу — уменьш. от Сухейр, Зузу — уменьш. от Ма’зуза);

2) повтором одного из согласных звуков (чаще начального) полного имени с различными гласными (Нани — уменьш. от Навал, Зуза — уменьш. от Заки);

3) употреблением двух последних согласных полного имени, состоящего из трех или более согласных, с гласными у и а (Дука — уменьш. от Мадика, Сума — уменьш. от У мм Кулсум, Суна — уменьш. от Хасан);

4) употреблением двух любых согласных полного имени, состоящего из трех и более согласных, с гласными у и а (Нуса — уменьш. от Нафиса);

5) повтором закрытого слога, образующегося путем сочетания двух согласных полного имени с гласным а, и или у между ними (Тамтам — уменьш. от Фатьма, Симсим — уменьш. от Сами, Сунсун — уменьш. от Хасан);

6) употреблением моделей фа’ала и фа’али (Хамада - уменьш. от Мухаммад, Фатани — уменьш. от Фатна);

7) употреблением модели фу’ла (Сум’а — уменьш. от Сима’ин);

8) употреблением модели фа’ула (Фаттума — уменьш. от Фатьма, Халлума — уменьш. от Халима, Заннуба — уменьш. от Зейнаб, На’ума — уменьш. от На’има);

9) использованием супплетивных образований (Дарш и Абу Дарш — уменьш. от Мустафа, Ватта — уменьш. от Фатьма).

Многие собственные имена имеют несколько уменьшительных, например: Навал — Нани и Лулу, Хасан — Суна и Сунсун, Фатьма — Тамтам, Фаттума, Фатани и Батта. Некоторые уменьшительные имена относятся к различным полным: Суна — к Хасан и Хуснийа, а также и к другим, в которых имеются звуки с и н, Лулу - к Лейла и Навал, Зузу - к Ма’зуза и Закийа, а также и к другим женским именам, содержащим звук з, или вообще заменяет слово „любимая“. Уменьшительные имена образуются по общим правилам образования слов „по породам“.

В египетских семьях распространен обычай, согласно которому детям дают имена, образованные от того же корня, что и имя отца (деда); например, в известной семье Теймуров имя отца — Ахмад, а сыновей звали Мухаммад и Махмуд, т. е. все три имени имеют корень хмд.

Среди имен и прозвищ, распространенных в Египте, многие связаны с животным и растительным миром страны, например: Гураб ’ворон’, Кутт ’кот’, Фар ’мышь’, Барда ’роза’ и т. д. Некоторые из имен отражают отдельные детали быта, хозяйственного и семейного уклада, выделяют этнические особенности, иногда подчеркивают физические недостатки людей и т. п., например: Гунди ’солдат’, Гундийя ’солдатка’, Симсар ’маклер’, ’посредник’, Ситт ад-Дар ’госпожа дома’, Ситт ал-Ахл ’госпожа семьи’, Ханим ’дама’, Ханнума ’барышня’, Умм ал-Хайр ’мать блага’, ал-А’вар ’кривой’, ал-А’раг ’хромой’, Абу Сумра ’смуглый’, Хараги ’могучая, плодородная земля’.

Ахмад Амин приводит в своем словаре народный рассказ, высмеивающий подобные имена и прозвища: „В деревне по названию аэ-Зариба (т. е. ’загон для скота’) близ города Билбиса был челбвек по имени хаджи ’Али ал-Фахл (т. е. ’хаджи Али Жеребец’). Однажды его вызвали свидетелем в суд в город Заказик. Когда судья спросил о его имени и деревне, он ответил: „Али Жеребец из Загона для скота“. Судья засмеялся. А вот как толкует имя героя своей поэмы Абд ар-Рахман ал-Абнуди: „Имя Хараги в области города Кена известно. Жители многих деревень называют им своих сыновей. Имя это не с неба свалилось. Земли, которые ждут каждый год разлива [Нила], земли бассейного орошения, называются в наших деревнях хирган, множественное [число] харага. Это илистая земля, могучая и плодородная, которая покрывается очень широкими и глубокими трещинами, исчезающими каждый год с разливом Нила; в период засушливого времени года они вновь появляются. Название этой земли берут в качестве имени для своих сыновей, чтобы они вступили в жизнь такими же сильными, как и родная земля, способными давать плоды и приносить дары“».

На имена египтян оказала влияние также турецкая антропонимия. Например, Теймур (тур. тимур ’железо’), Гюльфидан (перс .-тур. ’розан’). Под турецким влиянием образовались двойные имена-словосочетания типа Мухаммад-’Али, МунирФахми, Самир-Хусни, Насма-Лутфи 3 . Можно отметить, что обычное для европейской системы расположение имен в справочниках — вначале фамилия, потом имя — при передаче арабских двойных имен часто приводит к неточностям. Так, имя крупнейшего египетского поэта Ахмада Шауки (1868 — 1932) обычно в европейских словарях и энциклопедиях передается как Шауки, Ахмад. На самом деле, как свидетельствует антропонимический свод аз-Зирикли, Ахмад-Шауки — это двойное имя поэта. Такие имена в антропонимии АРЕ — нередкое явление.

Для антропонимической системы арабов Алжира характерна естественная тенденция к упрощению AM , которая неизбежно приводит к применению одного или двух элементов имени и направлена на его сокращение. Одной из причин этого можно считать влияние французского языка, которое в Алжире было очень сильным. На протяжении 130 лет колониального управления французский язык был официальным языком Алжира. Эту же роль французский язык играл и после завоевания страной независимости. В разговорном арабском языке Алжира отсутствуют многие понятия науки, техники и т. п. Современный литературный арабский язык, на котором издают в Алжире журналы и газеты, произносятся официальные речи, не является средством массового общения, так как он непонятен более чем половине населения. Провозглашение арабского языка государственным имеет принципиальное значение, свидетельствует о желании алжирцев сделать свой язык средством общения. Пока же сферу официально-делового общения продолжает обслуживать французский язык. В связи с вышесказанным следует напомнить о влиянии достаточно многочисленной алжирской эмиграции во Дахли стоял бы в конце всего имени: Му-хаммад ибн Ахмад ад-Дахли. В просторечии же обращение будет звучать также во французском варианте — мсье Дахли, иногда же в арабском варианте — си Дахли, где форма вежливого обращения сейид ’господин’ заменяется североафриканским сокращением си. В роли фамилии, индивидуального имени, имени отца могут употребляться разные элементы: алам, кунйа, лакаб (но не нисба).

Состав имен в Алжире обычный арабско-мусульманский. Но есть и некоторые отличия, которые касаются старинных берберских имен, распространенных среди берберов, например: Хамму, Ветка, Дергаль, и употребляющихся в сочетаниях с арабскими именами, например: Аит Ахмад, Мухаммад Хамму и др. Однако арабы употребляют только арабские имена. Влияние берберского языка сказывается на фонетической форме арабских имен, как правило, в сокращении первого слога, например Ршид вместо Рашид, Брахим вместо Ибрахим, а иногда и второго слога: Ашми вместо Хашими. В связи с ростом национального самосознания наряду с наиболее употребительными во всех арабских странах именами, связанными с кораническими сюжетами, широкую популярность приобрели имена героев борьбы за независимость, и в первую очередь имя национального героя Абд ал-Кадера.

Арабы Ирака исповедуют ислам двух основных толков — шиитского и суннитского. Между приверженцами этих разновидностей религии до недавнего времени сохранялись враждебные отношения, и это нашло свое отражение в антропонимии иракцев. Шииты в основном нарекали своих детей именами прямых потомков Мухаммада, т. е. сыновей дочери пророка — Фатьмы и халифа Али, — Хасан, Хусейн, а также Фатьма, Али. Очень популярны среди шиитов имена шиитских святых, проповедников, например Махди, Казими. Иногда шииты называли своих детей именами суннитских халифов и пророков, например Осман, Умар. Наречение этими именами объясняется не поклонением суннитским религиозным и государственным деятелям, а тем, что ребенок, названный этим именем, представлялся как бы совершенно чужим шиитской общине, чтобы обмануть злых духов, враждебных данной семье, общине, племени.

С установлением в Ираке турецкого господства, которое длилось около четырех веков, в иракскую антропонимию стали проникать турецкие имена. Семантически, морфологически и фонетически турецкие имена, например Сабри, Нури, Шакер Хусбак, Сидки аз-Захави, Разидж, Камил Чадарчи, Фадыл ал-Джамали и т. д., отличаются от арабских. К заимствованиям из турецкой антропонимии относятся имена, включающие такие морфемные элементы, как -чи(-джи), -бек(-бак), -баша. Довольно часто встречаются арабские имена в сочетании с турецким обращением эфенди ’господин’, ’образованный человек’, например: Аббас-эфенди, Хамид-эфенди.

Иракская антропонимии подверглась незначительному воздействию иранской и курдской. Такие распространенные имена, как Ширин, Насрин, Наргис, Саркар, Джамшид, пришли из соседнего Ирана и чаще всего встречаются в Южном Ираке, где проживает много персов . А влияние курдской антропонимии сильнее сказывается на севере страны — основном районе обитания иракских курдов .

В конце XIX — начале XX в. началось усиленное проникновение европейцев в арабские страны; в частности, Ирак в 1920 г. стал подмандатной территорией Англии , и вплоть до 1945 г. англичане сохраняли свое влияние в этой стране, которое отразилось и на антропонимии иракцев, правда очень незначительно. Европейские имена встречаются только в среде интеллигенции и высших чиновников: Эдмон Сабри (писатель), Лорна Дзавад (художница), Джон, Мари, Луи Халил и т. д.

Современная иракская антропонимии помимо перечисленных категорий имен включает также имена, связанные с наименованиями явлений реальной жизни. Большинство таких имен выполняли и выполняют ритуально-обрядовые функции, отражают характер национальной самобытности, сохраняют тесную связь с историей народа, его бытом, мировоззрением, традициями. Мотивы выбора имен самые разнообразные, и чаще всего подобные имена не теряют исходное этимологическое значение, т. е. ведут свое происхождение от нарицательной лексики.

Если что-либо во внешнем облике новорожденного поразило его родных, то имя ребенку может быть выбрано по названию соответствующего признака, свойства, например: Мунир ’светлый’ (белизна кожи), Шукрийа ’белокурая’, ’светловолосая’, Джамила, Джамал ’красивая’, ’красивый’. Но дети появлялись на свет не только с необычным для данного народа цветом волос и кожи, наделенными не только положительными физическими качествами, но и физическими недостатками, врожденными болезнями, например, Ахвал ’косоглазый’, Арадж ’хромой’. Во многих именах отражались время рождения, обстоятельства, сопровождавшие появление младенца на свет, например: Рамазан, Сафар, Раджаб — месяцы арабского лунного календаря, Мутар ’рожденный в дождь’, Джума ’пятница’ (праздничный день у мусульман), Лайла ’ночь’, Шихаб ’комета’.

Часто встречаются в имевшие иракцев названия животных, особенно молодняка: Джахшун ’ослик’, Сахлун ’«ягненок’, Acad ’лев’, Зияб ’волк’. Большую группу составляют имена, связанные с профессией, например: Наккаш ’красильщик домов’, Хадад ’кузнец’, Самак ’рыболов’, ’торговец рыбой’, Саббаг ’красильщик’, Хаким ’лекарь’, Джариди ’продавец газет’.

Известны случаи, когда человек в силу многих обстоятельств утрачивал свое первоначальное имя, данное при рождении, и приобретал имя-прозвище. Так, за беременной женщиной, брошенной мужем, могло закрепиться имя Хаджар ’брошенная’ или Мазлум ’обиженная’. К именам-прозвищам относятся и такие имена, как Надим ’пьющий’, Самир ’собеседник (ночной), смуглый’, Мадлюл ’баловень’, Канбар ’раб’ 4 .

Революция 1958 г. в Ираке принесла новые имена, связанные с ней: Саура ’революция’, Фатика ’освобождение’, Кефах ’борьба’, Фузия (жен. имя) и Фаиз (муж. имя) ’победа’. Они вошли в именник иракцев как полноправные члены их антропонимии.

Развитие советско-иракских отношений

Ш. Д. ГОЙТЕН ЕВРЕИ И АРАБЫ -
ИХ СВЯЗИ НА ПРОТЯЖЕНИИ ВЕКОВ

ПРАВДА ОБ ОБЩЕМ ПРОИСХОЖДЕНИИ ЕВРЕЙСКОГО И АРАБСКОГО НАРОДОВ

Девять из десяти образованных американцев или европейцев, если спросить их о степени близости евреев и арабов, наверняка ответят: разумеется, и те, и другие принадлежат к семитской расе.

Что известно о семитской расе? Во-первых, слово "семитский" сравнительно недавнее изобретение. Оно было придумано одним немецким ученым в 1781 г., чтобы обозначить группу близкородственных языков, из которых иврит и арабский были тогда наиболее известными.

Близкое сходство между ивритом, арабским и арамейским языками еврейские ученые распознали еще в X в. В XVI в. европейским ученым стало известно о языках Абиссинии (или Эфиопии, Куша на библейском иврите), которые принадлежали к той же группе.

Термин "семитский", конечно, образован от Шема (Сима), одного из трех сыновей Ноя, патриарха, имя которого известно всем по библейской истории о Потопе. Однако это наименование не согласуется даже с фактами, приведенными в Библии.

Например, в Библии иврит в действительности назван сефат Кна"ан - "язык Ханаана", потому что израильтяне отлично знали, что обитатели Палестины говорили на нем еще до того, как израильские племена завоевали эту страну, - этот факт, между прочим, подтвержден археологическими свидетельствами.

Но и Ханаан и Куш, прародитель эфиопов, в Библии рассматриваются (и не без основания) как потомки Хама, другого сына Ноя, а не Сима. Следовательно, согласно Библии, иврит должен быть "хамитским", а не "семитским" языком. Итак, мы видим, что термин "семитский" образован искусственно, лишь для удобства группировки языков и не имеет никакого отношения ни к историческим связям между говорящими на них людьми, ни к их антропологическому или расовому происхождению.

Однако, к сожалению, в XIX в. под влиянием романтического подхода к понятиям языка, нации и их "почвы" чисто лингвистический термин "семитский" стал обозначать нечто совершенно иное: расу с весьма очевидными физическими, психологическими и социальными особенностями.

Много книг о положительных и отрицательных (в основном, конечно, об отрицательных) свойствах семитской расы было написано учеными, которые, как правило, обобщали то, что они знали (или думали, что знают) об арабской или еврейской литературе или истории, забывая при этом спросить себя, а существовала ли вообще когда-нибудь эта семитская раса.

Вот только один пример: знаменитый ученый Эрнест Ренан описывал семитов как расу, лишенную воображения, обитателей пустыни с абстрактным складом ума - утверждение, которое, по его мнению, доказывается тем фактом, что у семитов не была развита мифология, тогда как индогерманские народы Греции и Индии, к примеру, обладали неисчерпаемым запасом легенд о деяниях и любовных приключениях своих богов и героев.

Однако археологические раскопки открыли миру весьма обширную мифологическую литературу на семитских языках - не только в Вавилоне и Ассирии, но также и по соседству с Палестиной: в Рас-Шамре (Северная Сирия). Собственно говоря, многочисленные следы мифологии обнаружены в Библии, а также в ранней арабской литературе, хотя в этом плане могут быть некоторые различия между израильтянами, арабами и еще несколькими народами, с одной стороны, и народом Рас-Шамры - с другой.

В целом предположение, что народы, которые говорят на семитском языке, имеют общее расовое происхождение с отличительными физическими и социологическими характеристиками, вообще безосновательно с точки зрения науки. Внешний вид древних народов, говоривших на семитских языках, известен нам по их изображениям, а также по захоронениям, вскрытым раскопками: антропологически они различались между собой настолько, насколько это вообще возможно. Экономические и социальные условия их жизни рознились еще больше. Общие идеи в литературе и религии объясняются длительной культурной интеграцией.

Распространение какого-либо языка - очень сложный процесс, который надлежит тщательно изучить в каждом отдельном случае. Тот факт, что негры в Соединенных Штатах говорят и думают точно так же, как другие американцы, отнюдь не доказывает, что их предки и англичане некогда составляли единую расу. Столь же ошибочно делать подобные предположения относительно многих народов, о которых известно, что они говорили или говорят на семитских языках.

Обобщения пользы не приносят, а как показало трагическое злоупотребление термином "семиты" на протяжении последних восьмидесяти лет, такие поверхностные, псевдонаучные ярлыки могут даже причинить огромный вред.

Вот почему при обсуждении общего происхождения израильтян и арабов мы совершенно не будем касаться расплывчатого понятия семитской расы.

В то время как псевдонаучный миф о семитской расе не имеет под собой никаких реальных оснований, их значительно больше у популярного представления, что евреи и арабы являются близкими родственниками, "кузенами", потому что происходят от братьев Исаака (Ицхака) и Измаила (Ишмаела), сыновей Авраама. Разумеется, в Библии нет свидетельств о том, что Измаил был праотцем "арабов".

Измаил, очевидно, было названием очень древнего племени, которое вскоре исчезло из истории, и поэтому слово "измаильтяне" стало употребляться уже в Библии как общее обозначение для обитавших в пустыне скотоводов, которые занимались набегами или водили караваны, так, например, мидианиты, с которыми сражался Гидеон, названы измаильтянами (Суд. 8:24).

Возможно, это объясняет также тот странный факт, что Иосиф (Йосеф), по-видимому, был продан дважды, как мидианитам, так и измаильтянам (но слово "измаильтяне" в этом контексте употребляется не как собственное имя, а как нарицательное, см.: Быт. 37:25, 28, 36).

Таким образом, неудивительно, что, когда в период Второго Храма евреи постоянно поддерживали деловые отношения с арабами (мы уже упоминали набатейцев), термин "измаильтяне" распространялся и на них, он использовался также в раннехристианской и талмудической литературах.

Арабов называли "кузенами", доданим (от дод - "дядя") израильтян в различных древних еврейских источниках в качестве каламбура с названием арабского племени деданян, упомянутых у Исайи (Йешайаху), 21:13.

Еврейское представление об арабах как об измаильтянах и, следовательно, потомках Измаила взято у самих арабов. На позднем этапе деятельности Мухаммада он сделал это утверждение краеугольным камнем своей новой веры. В Коране (2:125) сказано, что Измаил (Исмаил) помогал своему отцу Аврааму (Ибрахиму) превратить Каабу в Мекке в святилище истинной веры, что делает Авраама, предполагаемого биологического прародителя арабов, также основателем ислама, их религии.

Идея о том, что евреи и арабы являются "кузенами" через Измаила и Исаака, сыновей Авраама, не была традиционной ни в Библии, ни среди древних арабов. Но поскольку она была безоговорочно принята во всей еврейской литературе со времени Второго Храма, а также введена Мухаммадом в само священное писание ислама, положение о близком родстве признавалось обоими народами на протяжении всего долгого периода их симбиоза в исламские времена. Как мы увидим, эта идея была не лишена оснований.

Но прежде чем перейти к обсуждению этих оснований, следует рассеять два других научных мифа, связанных с идеей семитской расы. Я бы не дал себе труда оспаривать эти теории, если бы они не были предложены двумя замечательными американскими учеными, выдающимися в своей области. Я имею в виду книгу профессора Джеймса А. Монтгомери "Аравия и Библия" (Philadelfia, 1934) и принадлежащий перу Дункана Блэка Макдоналда труд "Еврейский литературный гений" (Princeton University Press, 1933).

Я опубликовал детальный обзор этих книг под заголовком "Безосновательное утверждение об арабском происхождении Израиля и его религии" ("Zion" Jerusalem, 1937), где я обсуждаю также труд профессора Д.С. Марголиуса, опубликованный под грифом Швайховских Чтений, - "Отношения между арабами и израильтянами до начала ислама" (London, 1924). Эти книги сближает

(1) предположение, что Аравия была общим домом семитов, которые последовательными волнами захватывали окружающие плодородные земли; и

(2) что израильтяне были всего лишь арабским племенем; письменная традиция евреев, даже их религиозные идеи характеризуются как арабские.

Поскольку я не верю в существование семитской расы, разумеется, мне незачем углубляться в вопрос об общей родине ее различных ветвей.

Вопрос о том, откуда пришли древние вавилоняне, ассирийцы, арамеи, финикийцы и различные другие народы, говорившие на семитских языках, находится в ведении экспертов по древней истории Ближнего Востока. Однако насколько я понимаю, теория о последовательных миграциях семитских народов, исходящих из Аравийского полуострова, хоть ее и повторяют в школьных учебниках, не подкрепляется ни единым историческим документом; это всего лишь гипотеза, выстроенная на ложной аналогии с завоеванием Ближнего Востока арабами-мусульманами.

Но поскольку названное событие было уникальным, на нем нельзя основывать аналогии. Существуют древние свидетельства появления арабских племен на краю пустыни или принудительного заселения кланами - выходцами из Северной Аравии возделанных земель. В качестве примера последнего можно упомянуть перемещение ассирийским царем арабов в Самарию в Палестине после разгрома им Израильского царства. При этих обстоятельствах выглядит весьма маловероятным, чтобы куда более значительное событие - последовательные завоевания огромных территорий Вавилонии, Ассирии или Финикии племенами, пришедшими с Аравийского полуострова, - осталось незафиксированным.

Но я хотел бы ограничиться обсуждением второй теории, которую лучше всего именовать "панарабистским подходом" к истории евреев и еврейской мысли. У этого подхода очень древнее происхождение. Великие еврейские комментаторы Библии и Талмуда в средние века свободно пользовались арабским языком и даже арабскими установлениями и реалиями.

За ними последовали современные библейские изыскания, начатые голландскими и иными протестантскими учеными в XVIII в. Это направление достигло своего пика во второй половине XIX в., когда стало модным описывать древних евреев как бедуинов, в том виде, какими они предстают либо в древней арабской литературе, либо в заметках современных путешественников по Аравии, таких, как Буркхардт или Даути.

В этой связи следует упомянуть два великих имени: Вельхаузен, знаменитый исследователь, авторитете области библейской критики и еврейской истории, который написал не менее семи книг о древних арабах, как до-исламского, так и ранне-исламского времени. Он сделал это, как сам однажды заметил, чтобы установить "дикую основу, подвой, на который была привита веточка израильского пророчества", предполагая, что древние арабы могут служить лучшей иллюстрацией жизни Израиля, до того как тот подвергся воздействию монотеистической религии. Сходную позицию занимал шотландец Робертсон-Смит, сами названия книг которого: "Родство и брак в древней Аравии" (1885) и "Лекции по религии семитов" (заметьте, не по "религиям"!) - показывают направление его мыслей.

Гуго Винклер, немецкий ученый, который более чем кто-либо ответственен за распространение идеи последовательных нашествий семитских отрядов из Аравии, сурово критикует работы Вельхаузена и Робертсон-Смита. Он указывает (и в этом следует за выдающимся арабским историком Ибн Халдуном, которого мы уже упоминали), что бедуины всегда были зависимы от соседней цивилизации; следовательно, ненаучно изображать жизнь Израиля, которую определяла цивилизация древнего Востока, в соответствии с обычаями и верованиями арабских племен эпохи Мухаммада или нового времени, когда их окружали совершенно иные цивилизации. Но едва ли нужно указывать, что и сам Винклер считал израильтян бедуинским племенем, которое вышло из Аравийской пустыни.

В годы, последовавшие за Первой мировой войной, не было сделано никаких значительных открытий в области отношений между древними Израилем и Аравией. Но сами арабы вышли из затянувшейся безвестности и внезапно превратились в объект внимания Запада благодаря событиям военного и послевоенного периода и благодаря целому потоку книг на эту тему, часть которых была очень высокого уровня. Достаточно упомянуть такие имена, как Лоуренс, Филби, Бертрам Томас или Алоис Музиль (чешский ученый, труды которого после войны публиковались в Америке - в английском переводе). Именно возрождение Аравии и вновь обретенная ее значимость привели к тому, что я бы назвал "панарабским подходом" к Библии и древней истории Израиля.

Что сказать по поводу теории, которая рассматривает израильтян как арабское племя, вышедшее из арабской пустыни, а израильскую религию как творение арабского разума? Эта теория не что иное, как серия недоразумений. Чем скорее мы с ней разделаемся, тем легче сумеем определить подлинную общность истоков евреев и арабов.

Евреи, насколько известно из конкретных исторических источников, скажем начиная с эпохи Судей и позднее, были полностью земледельческим народом, вся их жизнь, как светская, так и религиозная, была ориентирована на земледелие. Но нас убеждают, что организация израильтян в племенные объединения выдает бедуинское происхождение. Это первое заблуждение. Группировка по племенам, то есть по объединениям, которые считают себя связанными кровными узами или заключенным союзом, характерна не только для бедуинов и даже не только для кочевников; сегодня она обнаружена даже в такой стране, как Йемен, с его интенсивно развивающимся земледелием, и она существовала там тысячи лет назад, о чем свидетельствует сабейские и другие южно-аравийские надписи. Следовательно, племенная организация не является свидетельством бедуинского происхождения.

Истории о патриархах, которые странствовали между Бет-Элем, Хевроном, Беер-Шевой и другими городами, еще одна излюбленная тема панарабистов. Авраам, говорят они, это типичный арабский шейх. Здесь перед нами вторая ошибка. Существует весьма значительная разница между полукочевыми скотоводами, которые разводят овец и коров и, наподобие патриархов, бредут вслед за ними, а по временам занимаются земледелием внутри оседлого района (как об этом сообщается в Книге Бытия), и разводящими верблюдов бедуинами. Ведь "бадв" по-арабски означает "те, кто снаружи", и бедуины - те, кто живет на далекой окраине, в пустыне, где только и можно разводить верблюдов.

В Библии нет ни одного упоминания о том, что евреи когда-либо были верблюжатниками-бедуинами или что они вышли из Аравии. Казалось бы, на это можно возразить, мол, само Пятикнижие учит нас, что израильская религия родилась в пустыне, а библейские пророки считали время, проведенное израильтянами в пустыне, идеальным. Но это третья ошибка.

Пребывание израильтян в пустыне в Библии везде описывается как короткий промежуток между длительным житьем в Египте и завоеванием (или отвоеванием) Ханаана, как испытание для народа, непривычного к жизни в пустыне. Это было временем Божьего благоволения к Израилю, потому что израильтяне пошли за Ним в пустыню, в землю незасеянную (Иерем.,2:2), "землю засухи великой" (Осия,13:5), в самую невыносимую для земледельческого народа обстановку.

Конечно, в опровержение этому можно сказать, что выразительные заявления Пятикнижия и пророков отражают более поздние воззрения и что в выводах о происхождении израильского народа следует полагаться на сокрытые глубоко в контексте свидетельства Библии. Однако именно контекстуальные данные, полученные из сопоставления арабской и библейской литератур, показывают, сколь различным должно было быть происхождение этих народов.

Арабская классическая литература, как и Библия, была почти полностью создана в оседлом окружении - в основном в Ираке и в Сирии, авторами, которые происходили из семей, много поколений живших в городах, или же, напротив, вообще не были арабами; но каждая страница этих произведений выдает их происхождение от обитателей Аравийской пустыни. Словарь, метафоры, сравнения, сама тематика их поэзии изобилует обращениями к жизни в шатрах аравийских верблюжьих пастухов. Ничего подобного не найдешь в Библии, где все дышит ароматом палестинской земли и отражает жизнь земледельцев и пастухов.

В действительности у "панарабистской" теории не нашлось многочисленных сторонников среди серьезных библеистов. Хотелось бы указать, что в последнем обзоре современного состояния библейских изысканий "The Old Testament and Modern Study: A Generation of Discovery and Research" (Oxford, 1951) или в последнем обстоятельном пособии по истории Израиля (Martin Noth. Geschichte Israels. Goettingen, 1950), насколько я заметил, нет ни одной ссылки на якобы аравийское происхождение израильтян. Как мы увидим, огромное сходство между израильтянами и арабами следует объяснять иначе.

Древние израильтяне, какими они предстают в Библии, и изначальные арабы, насколько мы можем определить их природу через посредство ранне-мусульманской литературы, показывают весьма заметное сходство, которое роднит их друг с другом и отличает от великих цивилизаций, окружавших их и на них влиявших. В социальных традициях и этических подходах этих двух народов были весьма очевидные общие свойства. Эти общие свойства лучше всего можно описать как примитивную демократию.

На фоне цивилизаций древнего Востока, которые выкристаллизовались в основном в могущественных царствах Месопотамии, Египта и Малой Азии в противостоянии с соседними раннесредневековыми цивилизациями Византии и Сасанидского Ирана, израильтяне и арабы представляют такой тип общества, который характеризуется отсутствием привилегированных каст и классов, отсутствием принудительного повиновения сильной власти, наличием нерегламентированных, но тем не менее очень влиятельных институтов для формирования и выражения общественного мнения, свободой слова и высоким уважением к человеческой жизни, достоинству и свободе.

Примитивная демократия разных типов существовала в разных частях света, в том числе в Месопотамии. Вдобавок надо иметь в виду, что древний Восток, каким он предстает пред нами в свете все новых открытий, был очень многообразным не только с лингвистической или этической точки зрения, но также и по своей социальной организации.

Но можно с уверенностью сказать одно: только израильтяне и арабы сохранили свою примитивную демократию и порожденную ею моральную позицию в решающий час своей истории: когда оба народа стали носителями религий, которым суждено было направлять развитие огромной части человечества.

Нет необходимости углубляться в детали. Среди израильтян и среди арабов, как и во всем мире, были люди богатые и счастливые и. напротив, - бедные и несчастные. Но ни в Израиле, ни в арабских странах привилегированные классы не выделялись среди прочих при помощи закона, как это сделано, например, в прогрессивных в прочих отношениях "Законах Хаммурапи", где обозначены касты амелум и мушкенум, что обычно переводят как "господин" и "крестьянин".

Даже сам "закон талиона", который требует "жизнь за жизнь" безотносительно к социальному статусу убийцы и жертвы, подразумевает, что все равны перед законом, "богатство и бедность случайны и преходящи; но жизнь одного человека не может иметь большей ценности, чем жизнь другого" (John Garstrang. Solomon"s Heritage. London,1934, р.200).

А как насчет рабства? Это очень важный пункт, так как и евреи, и арабы владели рабами, а глаголы "быть рабом" и "служить" обозначают в языках обоих народов отношения между человеком и Богом. Эрнест Ренан особо подчеркивает эту деталь, противопоставляя мнимо рабский дух семитов любви к свободе, преобладающей среди индоевропейцев.

К сожалению, концепция Ренана, опровергнутая еще семьдесят лет назад Робертсон-Смитом, все еще затуманивает разум ученых и неспециалистов. Когда профессор Мордехай Каплан в книге "Будущее американского еврея" настойчиво рассуждает о новой американской концепции Бога, противостоящей концепции восточного деспота, который требует рабского повиновения, он вторит старине Ренану.

Рабство на древнем Востоке - очень сложная тема. Но если обратиться к статусу рабов в Израиле и Аравии, выясняется, что там существовали довольно сопоставимые и созвучные установления. Рабы здесь были не несчастным рабочим скотом, как на американских плантациях, или римских латифундиях, или в афинских гончарнях, - они были членами домашнего хозяйства, порой с более независимым статусом, чем у сыновей или младших братьев.

Элиезер, слуга Авраама, служит хорошим примером такого статуса. Он описывается как "сын дома", и предполагается, что он унаследует имущество своего хозяина при отсутствии кровного наследника (Быт.,15:3); когда родился сын, он присматривал за ним как старший брат (24:3 и ел.).

О подобных отношениях сообщается и в древних арабских источниках, а также в отчетах хорошо информированных, заслуживающих доверия путешественников по Аравии, таких, как Даути. Фрея Старк в своей книге "Южные ворота Аравии" рассказывает, что

"каждому мальчику дают раба его же возраста, и они растут вместе как добрые друзья".

Эта практика, существовавшая в древней Аравии, копируется в современной Южной Африке, где, разумеется, официального рабства не существует.

Следует отметить, что израильские пророки часто выражают недовольство обращением с бедными, вдовами, сиротами или странниками, но в их Писаниях нет ни единого упоминания о дурном обращении с рабами, а в известном отрывке из Книги Иова (31:13- 15) за рабом признаются те же человеческие права, что и за его хозяином. Семейная привязанность к еврейскому рабу наилучшим образом выражена в принятом в Италии X в. установлении, насчет того, что хозяин может прочесть поминальную молитву кадиш над телом своего раба, - а ведь ее обычно читают только над самыми близкими родственниками.

Таким образом, когда араб или еврей молится:

"Я слуга Твой, сын служанки Твоей" (Пс. 116:16),

Он хочет сказать:

"Я самый близкий член вашего дома"

Понятие "сын" (очень распространенное в еврейских источниках, но крайне редкое в арабских) в молитве избегалось как намек на воспроизводство и сексуальные отношения.

Когда Моисею был дан почетный титул "слуга Господень", это понималось в смысле, описанном в Книге Чисел (12:7):

"слуга Мой Моисей, верный во всем Моему дому",

Означало того, кто знает все желания своего господина и верно служит ему.

Выводы: институт рабства, который существовал у евреев и арабов, как и в соседних цивилизациях, принял у этих двух народов особый характер, который может быть объяснен близкими отношениями между ними.

Подобное заключение можно также сделать и о статусе женщин. Эта многократно обсуждаемая тема еще более сложна, чем проблема рабства. Здесь между евреями и арабами существуют заметные различия, но также и некоторые примечательные сходные моменты.

Очень характерный пример такого сходства - определенная форма участия женщин в общественной жизни. И в Израиле, и в древней Аравии (отчасти и в современной тоже) женщины, хоть и не принимали прямого участия в общественных обсуждениях и решениях, выражали общественное мнение в стихотворениях или подобных высказываниях, которые порой воспринимались как вдохновение свыше. Женщины древней Аравии славились не только своими погребальными песнями и хвалебными гимнами, но в особенности стихотворными сатирами, которые во многом исполняли функции современной прессы.

Рассказывают, что Мухаммад, старательно избегавший кровопролития среди населения, которое, как он считал, можно победить по-другому, дважды вынужден был отдать приказ о казни таких дам-сатириков, представлявших очевидную опасность даже для столь могущественного человека, как глава нового мусульманского государства.

Это проясняет, почему царь Саул так расстроился, когда "плясуньи" в своих триумфальных гимнах приписали - или, как сказано в Библии, "отдали" - Давиду уничтожение десяти тысяч врагов, а ему, царю, - только тысячи;

Или почему Барак отказывался выступать на войну против Сисры, если Двора не будет сопровождать его. Язвительные сатиры женщины-судьи, частично включенные позднее в так называемую "Песнь Деборы" (Суд., 5), были наиболее эффективным средством для активизации апатичных племен. Пророчицы советовали или устрашали народ вплоть до самого конца периода древнего пророчества в Израиле, насколько можно судить по примеру пророчицы Хульды, состоявшей при царе Осии (Йошийаху), и прорицательницы Ноадии, которая, очевидно, доставила немало хлопот Неемии (Нехемии), наместнику Иудеи в древнеперсидские времена, хоть он и был человеком энергичным и даже жестоким (Неем.,6:14).

Современные еврейские женщины из Йемена, чья реакция на общественную жизнь принимает форму поэтических (сатирических в основном) высказываний, несомненно, следуют местной традиции, которую они к тому же перенесли с собой в Израиль. Здесь они слагают стихи, разумеется, по-арабски, на такие неожиданные темы, как консервированная пища, или женщины-военнослужащие, или, что самое забавное, - всеобщие выборы.

Я назвал арабскую и израильскую демократии примитивными, потому что они не создали фиксированных и постоянных публичных институтов, представляющих государство, как в Афинах или в Соединенных Штатах. Однако при этом они были не менее действенны. Когда Гидеон говорил:

"Не я буду управлять вами... Господь будет вами управлять",

Он выражал позицию Израиля. Даже такой плохой, по общему мнению, царь, как Ахав, не мог избавиться от противника, минуя обычную судебную процедуру, что и показывает известная история с Навуфеем (Навотом). Когда иудейские цари Езекия

(Йехизкийаху) и Осия (Йошийаху) пожелали провести реформы, они вынуждены были советоваться с народом и заключать с ним официальные соглашения. Точно так же поступил в конце своего правления Неемия (Нехемия), который официально считался наместником персидского царя. Подобным же образом, как мы уже видели, функционировала в до-исламские времена арабская община, в которой не было правителя. В течение первых веков ислама, когда арабский элемент еще преобладал, халифат носил определенно демократический характер. Непрерывные междоусобные войны, которые привели к падению "Арабского царства", также свидетельствуют о неукротимом духе независимости, который был свойственен древним арабам, как и древним евреям.

Кроме этих главных характеристик, общих для обоих народов, существует много специфических черт, которые указывают на близкие отношения между ними. Я хотел бы привести только один пример. Очень важной концепцией в религии древних израильтян было положение о "Боге отцов": безымянный Бог почитался родом или кланом, потому что Он являлся и помогал их предкам. Так, в Библии говорится о "Боге Авраама", "Боге Исаака" и т.д. Это понятие, которое стало столь существенным для израильской религии, имеет точную параллель в богах отцов, упомянутых столетиями позже в надписях набатейцев, которые, как мы уже видели, изначально были арабским народом.

Можно спросить, откуда происходит это огромное сходство? Было бы рискованно связывать его с похожими экономическими условиями, так как Израиль представлял собой полностью земледельческую нацию, чьи предки были в основном полукочевниками в регионе древних цивилизаций, тогда как Северная Аравия слыла домом бедуинов и торговцев. Думается, что ответ на этот вопрос следует искать в изначальном родовом сходстве, упомянутом в Библии.

В соответствии с Книгой Бытия (21:20-21, 25:1-6, 12-18), Авраам, прародитель Израиля, был не только отцом Измаила, но и предком мидиан, и многих других племен, обитавших в Северной Аравии, и даже Шебы, племени, весьма вероятно, связанного с древней страной Шеба (Сабея) в Южной Аравии. Книга Бытия сообщает, что Авраам послал сыновей в страны Востока, дав им подарки, а Исаак, таким образом, остался единственным наследником страны Ханаан.

Представляется, что эти сообщения означают следующее:

(а) Израильтяне ощущали свое близкое родство с племенами Северной Аравии и даже Южной Аравии.

(б) Отделение этих племен от рода авраамитов видится следующим образом: Авраам со своими людьми мигрировал из Месопотамии в Палестину (очевидно, там произошла какая-то ужасная катастрофа; как мы знаем из истории сионизма, простого слова "иди" - смотри: Бытие, 12:1 - редко бывает довольно, чтобы вызвать миграцию).

В Палестине в это время не было места, чтобы "осесть". Некоторые ветви авраамитов, такие, как Лот и Эсав-Эдом, продвинулись на пахотные земли к востоку и югу от Палестины, тогда как другие - племена измаильтян и мидианитов - проследовали по большому караванному пути, который вел от Беер-Шевы восточнее и южнее, на Аравийский полуостров.

Там они смешались с другими народами - так же, как это неоднократно происходило и с евреями, - и превратились в типичных торговцев и степных разбойников, какими они и изображены в Библии. Очевидно, что одомашнивание верблюда - очень важное достижение конца II тысячелетия до н.э. - создало отдельный арабский народ.

Конечно, мы не располагаем никакими историческими фактами об этих передвижениях населения. Но никакие другие миграции не совмещаются с традицией, сохраненной в Библии; и они помогают объяснить поразительные черты сходства израильтян и арабов, которые являются неоспоримым фактом.

Вконтакте

Арабы говорят на арабском языке и используют арабское письмо. Численность арабов составляет около 350 млн человек. Более 90% арабов исповедуют ислам, часть - христианство.

История

В библейские времена

В библейские времена арабы назывались заведеями.

«Тогда Ионафан обратился на Арабов, называемых Заведеями, поразил их и взял добычу их»

«Когда же они отошли оттуда на девять стадий, направляясь против Тимофея, то напали на них Арабы, не менее пяти тысяч и пятисот всадников. Сражение было жестокое, и когда бывшие с Иудою при помощи Божией одержали победу, то потерпевшие поражение номады Арабы просили Иуду о мире, обещая доставлять им скот и в другом быть полезными им»

- 2 Макк.12:10-11

В Библейской энциклопедии Брокгауза (М., 1999):

«Библия знает арабов как кочующее племя семитского происхождения, а также как потомков Измаила» (с. 47).

Иосиф Флавий многократно упоминает арабов (начиная с эпохи патриархов):

«Между тем Иуда, также один из сыновей Иакова, увидел арабских купцов из племени измаильского, которые везли пряности и другие сирийские товары в Египет из Галаада, и дал, ввиду отсутствия Рувила, братьям совет - вытащить Иосифа и продать его арабам, потому что таким образом Иосиф умрет на чужбине среди иностранцев, а они сами не запятнают рук своих его кровью»

Иудейские древности, кн. 2.3:3

IV-XX вв.

Древние семитские племена, из которых впоследствии сложился древнеарабский народ, занимали территорию Аравийского полуострова. Первые арабские государственные образования возникли на северной границе Аравии, а также в Центральной Аравии (Киндитское царство, государства Лахмидов и Гасанидов).

К V–VI в. арабские племена составляли большинство населения Аравийского полуострова. В первой половине VII в. с возникновением ислама начались арабские завоевания, в результате которых был создан Халифат, занявший обширные территории от Индии до Атлантического океана и от Средней Азии до центральной Сахары. Арабские учёные славились как великолепные врачи и математики.

В Северной Африке население, говорившее на близких арабскому семито-хамитских языках, сравнительно быстро арабизировалось, восприняв язык и многие элементы культуры завоевателей.

Одновременно происходил и обратный процесс усвоения арабами некоторых элементов культуры покорённых народов, в частности, в странах Закавказья, таких, как Лазика, Картли и Армения; а также в Средней Азии (Узбекистан, Таджикистан, восточная Туркмения), Испании, Португалии, Сицилии, южной Италии и Пакистанской Индии.

Арабский халифат к X в. в результате сопротивления завоёванных народов и роста феодального сепаратизма распался на отдельные части.

В XVI в. арабские страны Передней Азии (кроме значительной части Аравийского полуострова) и Северной Африки (за исключением Марокко) вошли в состав .

Начиная с XIX в. арабские земли подверглись колониальным захватам и стали колониями и протекторатами Великобритании, Франции, Италии, Испании.

К настоящему моменту все они (за исключением Западной Сахары и ) являются самостоятельными государствами.

Места проживания

Наибольшее число арабов проживает в Азии и Африке.

В Африке: мавританцы (Мавритания), сахарцы (Западная Сахара), марокканцы (Марокко), алжирцы (Алжир), тунисцы (Тунис), ливийцы (Ливия), суданцы (Судан), египтяне (Египет), шува (Нигерия, Чад, Камерун, ЦАР, Судан).

В Азии: палестинские арабы (живут в Палестине, беженцы в Иордании, Ливане, Сирии и других странах), израильские арабы (Израиль), ливанцы (Ливан), иорданцы (Иордания), сирийцы (Сирия), иракцы (Ирак), ахвази (Иран), кувейтцы (Кувейт), бахрейнцы (Бахрейн), эмиратцы (ОАЭ), йеменцы (Йемен), катарцы (Катар), оманцы (Оман), саудовцы (Саудовская Аравия).

Арабы живут также в Турции (en:Arabs in Turkey), Узбекистане, Афганистане (афганские арабы), Индонезии (en:Arab Indonesians), Индии (en:Arab (Gujarat), чауш) и Пакистане (en:Arabs in Pakistan, en:Iraqi biradri), Сингапуре (en:Arab Singaporean), на Филиппинах (en:Arab settlement in the Philippines) и других странах.

Арабы-эмигранты есть в Западной Европе, Северной и Южной Америке, Западной и Южной Африке, Австралии и др.

Этнические арабы Центральной АзииСреднеазиатские арабы расселены небольшими группами среди узбеков, таджиков и туркмен, постепенно ассимилируясь ими; основная масса живёт в Бухарской и Самаркандской области Узбекистана.

Говорят на языке страны проживания, но частично сохранилось таджикизированное месопотамское наречие арабского языка. Считают себя потомками племён, переселённых в Среднюю Азию Тимуром; лингвистические и антропологические данные говорят о том, что они переселились на правобережье Аму-Дарьи из Северного Афганистана.

Численность неуклонно сокращается: 21 793 чел. в 1939 году, 8 тысяч в 1959, около 4 тысяч в 1970.

Кроме того, выделяют своё родовое происхождение ходжа (перс. хозяин, господин). Ислам распространяли помимо самих арабов также и оседлые тюркоязычные мусульмане, принявшие ислам раньше кочевых тюрков.

Кроме этого, лиц из других тюркских племён приписывали к роду «ходжа» за прекрасные знания ислама, что говорит о происхождении «ходжа» не как родоплеменного образования, а скорее как смешанного родоплеменного и кастового образования, имевшего в качестве одного из многих своих предков также и арабов. Вместе с тем, наряду с ходжа имеется сословие сейид (араб. ‘господин, хозяин’).

Представители данного сословия возводят свою генеалогию к Хазрету Али, двоюродному брату и зятю пророка Мухаммеда. Сейиды ведут свой род от Хусейна, сына Хазрета Али и дочери Мухаммеда Фатимы.

Фотогалерея

Первая мистификация – происхождение арабов. Сегодня арабы полагают, что являются потомками Аврама (Ибрагима, Ибрахима, Абрахима) через его старшего сына Исмаила (Исмаэля), что позволяет им вписать себя в священную историю.

Эта история очень запутана. Мне не хотелось возвращаться к Библии. Я надеялся, что обойдусь в дальнейшем без ее текстов. Но усиленно пропагандируемые материалы исламистских "исследователей" требуют доказательств невероятности их мистификаций. И потому начинаем мы с библейского варианта истории.

Потоп принес ковчег на Арарат. Когда вода начала спадать и голубь не вернулся, из ковчега вышли Ной и его три сына: Хам, Сим и Иафет. «От них распространились народы по земле после потопа». Потомство детей и внуков Иафета заселило близлежащие земли. Потомки Хама заселили земли к югу до Красного моря и Персидского залива. Библия упоминает царства Вавилон, Эрех, Аккад и Халие в земле Сеннаар, а также племена филистимлян, ханаанеев, иевусеев, аморреев: «И были пределы Ханаанеев от Сидона к Герару до Газы, отсюда к Содому, Гоморре, Адме и Цевоиму до Лаши» - это северо-западная часть Аравийского полуострова до Средиземного моря и Синая.

Согласно Библии у Евера – потомка Сима в третьем поколении было два сына: Иоктан и Фалек. Потомки Иоктана и его 13 сыновей заселили пространства "от Меши до Сефара, горы восточной"(Бытие,10:30). Меша известна как Мекка, а пространства эти – Аравийский полуостров (Arabian): от Красного моря и Синая на западе до Персидского залива на востоке, от Сирии и Ирака на севере до Аравийского моря (Индийского океана) на юге. Громадная территория, более двух миллионов квадратных километров пустынной, бесплодной земли, почти безводной и лишенной растительности. Эта земля и обозначается словом "араб". На заре истории этим словом называли Аравийский полуостров и населявшие его народы.

Ветвь потомков Сима через Евера и Фалека приводит нас через 4 поколенья в Ур Халдейский в дом Фарры к его сыну Авраму. Далее было в выпуске №8. Да, арабы и евреи имеют общее происхождение. Но предком арабов является сын Евера Иоктан, а не Аврам (Ибрагим, Абрахим), как это представили на заре ислама Пророк и его последователи. У них нет никаких доказательств, тем более, что (согласно Библии) Аврам был евреем, а не арабом(!), монотеистом (а не язычником). Монотеизм арабов (ислам) появился на тысячелетия позже. Первенец Аврама – Ибрагим, рожденный служанкой Сары египтянкой Агарь (Хаджар, Кетура), также не мог быть арабом или прародителем их. Так как арабы-язычники за 2,5 тысячелетия до н.э. уже жили на Аравийском полуострове. Он не мог быть язычником как сын Авраама, а тем более мусульманином, так как ислам появился через тысячи лет.