Быть фрейлиной во времена царской России считалось очень престижным. Родители мечтали, чтобы их дочери были пристроены при императорской семье. Казалось бы, роскошная жизнь при дворе, наряды, балы… На самом деле все не совсем так радужно. Круглосуточное дежурство возле государыни, точное исполнение всех ее капризов и четко регламентированное поведение параллельно с посещением всех балов и праздников буквально выматывали фрейлин, служивших императрицам годами, а то и десятилетиями.
Обычно фрейлинами становились девушки знатных фамилий, но иногда этого статуса удостаивалась особа из бедной семьи, которая считалась лучшей выпускницей Смольного института благородных девиц.
Конечно же, за «место под солнцем» велись интриги, но при этом нужно было досконально знать придворный этикет: на сколько шагов приближаться к императрице, как при этом наклонять голову, держать руки.
Можно подумать, что обязанности фрейлины состояли сплошь из балов и прогулок по дворцу. На самом же деле эта служба была довольно тяжелой. Фрейлины заступали на дежурство на 24 часа. В это время они должны были тут же являться по звонку и выполнять любые приказы императрицы или другой царской особы, которой они служили.
Все придворные фрейлины имели знаки отличия: вензеля той особы, которой они служили. Они были украшены драгоценностями и крепились на бант из голубой ленты.
Помимо отличительных лент, фрейлины имели наряды четко регламентированных цветов. Камер-фрейлины и статс-дамы надевали платье из зеленого бархата, обшитое золотой нитью по низу. Фрейлины императрицы носили наряды пунцового оттенка. Тем, кто прислуживал Великим Княжнам, нужно было носить голубые платья. Конечно же, с приходом новой императрицы цвета и фасоны нарядов менялись, в зависимости от желания Ее Величества. Стоит отметить, что так роскошно и богато, как при дворе российских самодержцев, фрейлины не выглядели нигде больше в Европе.
Помимо своих придворных функций, некоторым фрейлинам выпадало выполнять «неофициальные» обязанности. Все это понимали, но отказаться было нельзя. Если кому-то из высокородных гостей нравилась какая-либо фрейлина, ее преподносили в качестве ночного подарка в спальню гостя. К тому же, императоры часто имели любовниц среди фрейлин, или же «продвигали» понравившихся им девушек на эту должность, чтобы те всегда были при дворе.
Самим отказаться от должности при дворе было практически невозможно. Единственным случаем становилась женитьба. Придворные дамы могли рассчитывать на знатных и богатых женихов. Кроме того, в приданое от государыни они получали наряды, кроватные и постельные уборы, галантерею на сумму от 25 до 40 тысяч рублей.
Вот только на деле выходить замуж удавалось далеко не всем. Поэтому девушки взрослели, превращались в старых дев, все так же прислуживая государыне, а затем в старости становились воспитательницами их детей.
Ее судьба сложилась невероятно, а жизнь была образцом бескорыстного служения отечеству и помощи страждущим.
Итак, в связи с тем, что возникло очень много вопросов по фрейлинам в моем романчике "Фрейлина ее высочества", решила сделать вот такой блог, основанный на исторической справке. Это то, что можно очень быстро найти по запросу в Яндексе или Гугле.
Это из нашего императорского двора.
Вся тяжесть повседневной службы ложилась на плечи фрейлин. Но и их служебные обязанности не определялись никакими должностными инструкциями. Их главной задачей было повсеместное сопровождение императрицы и выполнение всех ее приказаний. Фрейлины сопровождали императриц во время прогулки, фрейлины развлекали ее гостей, а при случае могли и вынести ночной горшок за императрицей. И это не считалось зазорным.
Во взаимоотношениях штатных фрейлин существовало множество нюансов. Фрейлины императрицы считались старше фрейлин, состоявших при великих княгинях, а те, в свою очередь, старше фрейлин великих княжон. Даже «новенькие» штатные фрейлины должны сразу же быть в курсе всех нюансов придворного этикета. Скидок на молодость, на отсутствие «фрейлинского опыта» никто не делал. Соответственно, в борьбе за штатное место фрейлины при Императорском дворе не только боролись и интриговали, но и всерьез готовились. По воспоминаниям мемуариста: «В то время при представлении во дворце к их императорским величествам фрейлины соблюдали придворный этикет: следовало знать, сколько шагов надо было сделать, чтоб подойти к их императорским величествам, как держать при этом голову, глаза и руки, как низко сделать реверанс и как отойти от их императорских величеств; этому этикету прежде обучали балетмейстеры или танцевальные учителя»217.
Главной должностной обязанностью штатной фрейлины являлось суточное дежурство при «своей» хозяйке. Это было довольно тяжело – 24-часовое безотлучное дежурство, при котором подчас приходилось выполнять множество неожиданных поручений. «Действительная» служба фрейлин при Дворе, вопреки распространенному мнению, оказывалась достаточно тяжелой. Они несли посменно суточные (или недельные) дежурства и должны были в любое время являться по первому звонку императрицы. На втором этаже Свитской половины Александровского дворца (правое крыло) в Царском Селе выделялась «квартира» из трех комнат (№ 68 – комната фрейлин, № 69 – спальня и № 70 – гостиная) для дежурных фрейлин. В комнате № 68 длительное время жила княгиня Е.Н. Оболенская, а затем графиня А.В. Гендрикова.
«Топографически» Фрейлинский коридор располагался на третьем этаже Зимнего дворца. Часть комнат окнами выходила во внутренне дворы дворца, другая половина комнат была обращена окнами на Дворцовую площадь. Свою «половину», расположенную на третьем этаже южной половины дворца, фрейлины часто называли чердаком. Мемуаристки часто упоминали то количество ступенек, которое им по нескольку раз за день приходилось пересчитывать, поднимаясь и спускаясь по лестницам. Одна из фрейлин вспоминала: <<14 октября меня и Эйлер сделали фрейлинами, и мы, наконец, переехали в Зимний дворец: 96 ступенек приходилось высчитывать два и три раза….Окна были во двор»200. Фрейлина А.Ф. Тютчева упоминала, что она получила комнату, обращенную на Александровскую площадь, к которой вела лестница в 80 ступенек.
Известная Анна Вырубова, которая очень недолго выполняла обязанности «штатной» фрейлины, вспоминала, что дежурство фрейлин в Александровском дворце Царского Села длилось неделю. На дежурство заступали по три фрейлины «в смену», делившие между собой эти «сутки». Во время дежурства фрейлина не могла отлучаться и в любую минуту должна была быть готова явиться по вызову императрицы. Она должна была присутствовать при утреннем приеме, должна с государыней во время прогулок и поездок. Фрейлина отвечала на письма и поздравительные телеграммы по указанию или под диктовку императрицы, развлекала гостей светской беседой, читала императрице. А.А. Вырубова писала: «Можно подумать, что все это было просто – и работа была легкой, но в действительности это было совсем не так. Надо было быть полностью в курсе дел Двора. Надо было знать дни рождения важных особ, дни именин, титулы, ранги и т. п. и надо было уметь ответить на тысячу вопросов, которые государыня могла задать …Рабочий день был долгий, и даже недели, свободные от дежурств, фрейлина должна была выполнять обязанности, которые не успевала выполнить дежурная»218.
Репутация фрейлин носила весьма своеобразный характер. Большинство из них не считали себя оскорбленными, если с кем-нибудь из них завязывал флирт император или кто-то из великих князей. Конечно, это немедленно становилось предметом самых горячих сплетен, но все смотрели на эти «приключения», достаточно традиционные в придворной среде, легко. Таких фрейлин называли дамами для особых услуг. Среди фрейлинского штата было немало девушек, которые были мимолетными или многолетними увлечениями императоров и великих князей.
Для многих девушек и женщин-аристократок занятие штатной должности в окружении императрицы или ее детей считалось самым оптимальным выходом в решении жизненных проблем. При этом бывали случаи, когда штатные фрейлины, состарившиеся на своей должности, переходили на престижную штатную должность воспитательницы царских детей.
*** *** *** *** ***
Вот именно поэтому меня и удивила ваша реакция, дорогие читатели.
Фрейлины служили (это работа на благо государей и государств), в полном смысле душой и телом. Никогда не имели собственных комнат и прислуги, изредка предоставлялась горничная (одна на всех), питались с дворцовой кухни, одевались с дворцовых швейных мастерских. Стояли выше камеристок (служанок) и горничных, но всегда ниже приближённых дворян, поскольку дочери герцогов и князей во фрейлины не шли, там работали девушки куда более низкого происхождения, хотя и аристократического. И никогда не сидели наравне с государыней или ее дочерьми и не выполняли функции подружек (статус не тот).
Собственно, фильмы - "Стакан воды" (там даже воду может подать только статс-дама, хотя она - герцогиня Мальборо, а никак не служанка)
"Гардемарины, вперед" - там граф Бестужев обращается с просьбой об аудиенции именно через фрейлину и никак иначе.
"Королева Марго" (с Изабель Аджани) - дворцовые нравы, снято очень реалистично и действительность на самом деле очень жестокая.
Книги тоже есть, но грузить их названиями не буду, желающие могут найти все это сами.
Вороновская мельница - самое крупное деревянное сооружение в Томской области. Располагается в селе Вороново Кожевниковского района .
Построена в 1905 (1910?) году. Первым хозяином был купец Тарасов. Была она четырехэтажная с названием «Великан». Едва ли не самая высокая паровая мельница в России. Строить сруб выше двух этажей в начала 20 века было запрещено и будущему хозяину мельницы пришлось ехать в Санкт-Петербург, чтобы представить проект постройки на рассмотрение Государственной архитектурной комиссии. В то время в Томской губернии была острая нехватка хлеба, и комиссия милостиво разрешила построить деревянную четырёхэтажку. И при советской власти мельница продолжала работать по своему назначению и… проработала до наших дней, пока, несколько лет назад, её не закрыли за долги. Колхоз в соседней Еловке отправлял на мельницу на быках 2-3 центнера зерна.
Вороновская мельница была построена и основана на свои средства купцом Тарасовым, купец второй гильдии. Была построена за пределами деревни, на новом месте. Строительство было осуществлено в конце XIX века (приблизительно в первые годы ХХ века). Мельница была частной, и на ней работали наемные люди. На территории нынешнего Кожевниковского района не было не одной крупной мельницы. В некоторых поселения были маломощные водяные мельницы. На мельнице был установлен паровой двигатель - локомобиль, германского производства и работал до 60-х годов. После чего мельница стала работать на электричестве.
Производительность мельницы была очень мощная и работала круглые сутки на твердом топливе (дрова, уголь). После революции произошла национализация, и мельница перешла в государственное владение. По сколько крупных мельниц не было, то зерно для размола завозили со всех окружных деревень. После революции топливом служили дома, которые отбирали у богатых людей. До Великой Отечественной Войны (до 30-х годов ХХ века) мельница производила муку высоких сортов. Параллельно с производством муки мельница производила крупяные изделия. После Великой Отечественной Войны мельница перешла в распоряжение районных структур. В период после войны в кондитерском цехе (при мельнице) выпускались пельмени, пряники, хлебобулочные изделия, сладкие сиропы для детей и слабоалкогольные напитки. Все это реализовалось местному населению, а пряники и пельмени отправлялись в райпотребсоюз. Это была торговая организация. После войны возглавляли работу мельницы директора: Забелин, Рябкин, Шулеп, Кочмарюк, Кулешов. В 60-70 годах во владении совхоза имени 21 съезда КПСС. В 80-х годах рядом с ней была построена современная каменная Вальцовая мельница для производства продовольственной муки. Старая мельница стала размалывать фураж, для общественного животноводства. В период перестройки паровая мельница и Вальцовая перестала работать. Вальцовую мельницу разобрали, а деревянную четырехэтажную мельницу забросили. И сегодня она бездействует. И сохранилась, как архитектурный памятник и памятник хорошей работы старых мастеров, которые её строили. В настоящее время она заброшена и бездействует.
Там ещё варили пиво, изготавливали очень вкусные пряники, была пилорама, пекарня и гостиница. В ней останавливались люди и ожидали свою очередь.
Четрёхэтажное строение мельницы на окраине села Вороново находится в полуразрушенном состоянии. Внутри мельницы хранятся остатки мельничных механизмов, мельничные круги. В последнее время мельница не действует, здание находится в плачевном состоянии, оборудование демонтировано, межэтажные перекрытия разобраны на дрова, вокруг растет бурьян который каждой весной несёт угрозу пожара. Существует проект восстановления этой мельницы-великана под Музей хлеба.
Мука была разных сортов. Её мололи на двух больших камнях. Нижний камень лежал неподвижно, а верхний крутился, тем самым, перетирая зерно и получая муку. Посередине камней было отверстие, по которому засыпали пшеницу или рожь, а снизу было отверстие, из которого выходила уже готовая мука. На эту мельницу приезжали со всего района, поэтому там всегда были очень большие очереди. Чтобы получить муку приходилось ждать всю ночь или весь день, а иногда и сутки.
Вороновская мельница внесена в Томскую книгу рекордов и в коллекцию чудес Кожевниковского района . Вопрос её восстановления, поиска источников финансирования исторической реконструкции пока не решён.
В 2012 году односельцане решили обратиться в департамент по культуре Томской области с ходатайством о рассмотрении вопроса о признании мельницы в селе Вороново архитектурным памятником.
Исходный текст По А. Воронскому
… Наталья из соседней деревни, лет десять назад она сразу лишилась мужа и троих детей: в отлучку её они померли от угара.
С тех
самых пор она продала хату,
бросила хозяйство и странствует.
Говорит Наталья негромко, певуче, простодушно . Слова её чисты, будто вымыты , такие же близкие, приятные, как небо, поле, хлеба, деревенские избы . И вся Наталья простая, тёплая, спокойная и величавая . Наталья ничему не удивляется : всё она видела, всё пережила , о современных делах и происшествиях, даже тёмных и страшных, она рассказывает, точно их отделяют от нашей жизни тысячелетия . Никому Наталья не льстит ; очень в ней хорошо, что она не ходит по монастырям и святым местам , не ищет чудотворных икон. Она – житейская и говорит о житейском . В ней нет лишнего, нет суетливости .
Бремя странницы Наталья несёт легко, и горе своё от людей хоронит . У неё удивительная память. Она помнит, когда и в чём в такой-то семье хворали . Рассказывает она обо всём охотно, но в одном она скупа на слова: кода её спрашивают, почему она сделалась странницей .
… Я уже учился в бурсе, слыл «отпетым» и «отчаянным», мстил из-за угла надзирателям и преподавателям, обнаруживая в делах этих недюжинную изобретательность. В одну из перемен бурсаки известили, что в раздевальной меня ожидает «какая-то баба». Баба оказалась Натальей. Наталья шла издалека, из Холмогор, вспомнила обо мне, и хотя ей пришлось дать крюку верст под восемьдесят, но как же не навестить сироту, не посмотреть на его городское житьё, уж, наверное, вырос сынок, поумнел на радость и утешение матери. Я невнимательно слушал Наталью: стыдился её лаптей, онучей, котомки, всего её деревенского облика, боялся уронить себя в глазах бурсаков и всё косился на шнырявших мимо сверстников. Наконец не выдержал и грубо сказал Наталье:
Пойдём отсюда.
Не дожидаясь согласья, я вывел её на задворки, чтобы никто нас там не видел. Наталья развязала котомку, сунула мне деревенских лепёшек.
Больше-то ничего не припасла для тебя, дружок. А ты уж не погребуй, сама пекла, на маслице, на коровьем они у меня.
Я сначала угрюмо отказывался, но Наталья навязала пышки. Скоро Наталья заметила, что я её дичусь и нисколько не рад ей. Заметила она и рваную, в чернильных пятнах, казинетовую куртку на мне, грязную и бледную шею, рыжие сапоги и взгляд мой, затравленный, исподлобья. Глаза Натальи наполнились слезами.
Что же это ты, сынок, слова доброго не вымолвишь? Стало быть, напрасно я заходила к тебе.
Я с тупым видом колупал болячку на руке и что-то вяло пробормотал. Наталья наклонилась надо мной, покачала головой и, заглядывая в глаза, прошептала:
Да ты, родной, будто не в себе! Не такой ты был дома. Ой, худо с тобой сделали! Лихо, видно, на тебя напустили! Вот оно, ученье-то, какое выходит .
Ничего,- бесчувственно пробормотал я, отстраняясь от Натальи.
Алекса́ндр Константи́нович Воро́нский (8 сентября 1884 года, с. Хорошавка, Тамбовская губерния — 13 августа 1937 года, расстрелян) — российский революционер-большевик, писатель, литературный критик, теоретик искусства .
· Проблема раскаяния за совершённое.
· Проблема эгоизма, чёрствости, жестокости, бессердечия.
· Проблема силы духа человека.
· Проблема внутренней красоты человека.
· Проблема отношения к жизненным трудностям.
Сочинение по тексту Воронского про странницу Наталью, посетившую бурсака-отморозка.
В данном тексте российский революционер-большевик, писатель, литературный критик, теоретик искусства, Александр Константинович Воронский рассказывает о страннице Наталье и о своей встрече с ней в детстве, когда он учился в бурсе и «слыл «отпетым» и «отчаянным», мстил из-за угла надзирателям и преподавателям». Понятно, что, описывая Наталью, автор делает ее почти святой, почти идеальной, а, рассказывая о своих чувствах, подчеркивает собственную черствость, зависимость от мнения бурсаков-сверстников.
Вероятно, автор-рассказчик, мальчик-бурсак, и Наталья из одной деревни, у них, скорее всего, схожие нравственные устои, похожее воспитание. Неслучайно Воронский, описывая Наталью, подчеркивает, что «слова её чисты, будто вымыты , такие же близкие, приятные, как небо, поле, хлеба, деревенские избы ».
Таким образом, можно сказать, что Воронский, удивляясь своему поведению, задается вопросом: почему он так легко стал недобрым? Почему он стыдится Натальи? Почему он такой несвободный, затравленный, бесчувственный, а «Наталья такая «простая, тёплая, спокойная и величавая »?
Наталья думает, что мальчик, к которому она шла «верст под восемьдесят», чтобы «посмотреть на его городское житьё», «нисколько не рад ей», «слова доброго» не вымолвит оттого, что ученье и городская жизнь таким сделали. Глаза Натальи наполнились слезами, и она сказала: «будто не в себе! Не такой ты был дома. Ой, худо с тобой сделали! Лихо, видно, на тебя напустили! Вот оно, ученье-то, какое выходит». Так заканчивается текст Воронского.
Однако и сам писатель и революционер, и читатели понимают, что дело, конечно, не в ученье и тлетворном влиянии города, а в человеческой силе и слабости. Наталья, простая «какая-то баба», внутренне очень сильна, внешнее её не изменит, поэтому «о современных делах и происшествиях, даже тёмных и страшных, она рассказывает, точно их отделяют от нашей жизни тысячелетия». Мальчик же, о котором рассказывает Воронский, пока еще слаб, он хочет слыть отчаянным и уже обнаруживает «недюжинную изобретательность» в делах низких и мелочных.
Таким образом, становится ясна и авторская позиция. Воронский восхищен простотой и силой простой бабы и потрясен собственной слабостью и низостью (или мальчика). Также, я думаю, читателю понятно, что, если мальчик устыдился, значит, есть надежда, что он все же не конченый человек, просто он «будто не в себе!» не такой, как был дома.
Я согласен с Воронским, что человек должен оставаться человеком, не кривить душой, не подличать. Согласен и с тем, что человеку важно помнить свое начало, свои корни. Об этом, например, говорит чеховский Фирс Дуняше, об этом много в пушкинской «Капитанской дочке»: общее нравственное и человеческое сближает Гриневых и Мироновых и помогает выстоять, спастись, несмотря на внешнюю войну и озлобленность.
