Достаточно сказать о следующих основных изменениях, сделанных в пьесе "Дни Турбиных" по сравнению с романом "Белая гвардия". Роль полковника Малышева как командира артдивизиона была передана Алексею Турбину. Образ Алексея Турбина был укрупнен. Он впитал в себя, кроме черт Малышева, и свойства Най-Турса. Вместо страдающего врача, растерянно взирающего на события, не знающего что делать, в пьесе "Дни Турбиных" появилась фигура убежденного волевого человека. Как и Малышев, он не только знает, что надо делать, но еще глубоко понимает трагичность сложившихся обстоятельств и, собственно говоря, сам ищет себе гибели, обрекает себя на смерть, ибо знает, что дело проиграно, старый мир рухнул (Малышев, в отличие от Алексея Турбина, сохраняет какую-то веру, - считает, что лучшее, на что может рассчитывать каждый, кто хочет продолжать борьбу - это пробраться на Дон).

Булгаков в пьесе драматургическими средствами усилил обличение гетмановщины. Повествовательное описание побега гетмана было превращено в ярчайшую сатирическую сцену. С помощью гротеска с марионетки срывались ее националистические перья, лживое величье.

Все многочисленные эпизоды из романа "Белая гвардия" (и первого варианта пьесы), характеризующие переживания, настроение интеллигентных людей, в окончательном тексте "Дней Турбиных" сжимались, уплотнялись, подчинялись внутреннему стержню, усилению основного в сквозном действии мотива - мотива выбора в условиях, когда разразилась острая борьба. В последнем, 4-м акте на первое место выдвинулась фигура Мышлаевского с его эволюцией взглядов, решительным признанием: "Алешка был прав... Народ не с нами. Народ против нас". Он веско заявляет, что служить больше продажным и бездарным генералам не будет и готов перейти в ряды Красной Армии: "По крайней мере буду знать, что я буду служить в русской армии". В контраст Мышлаевскому появилась фигура бесчестного Тальберга. В романе он из Варшавы драпанул в Париж, женившись на Лидочке Герц, В пьесе возникает новый мотив. Тальберг неожиданно появляется в 4-м акте. Оказывается, он пробирается на Дон к генералу Краснову с особой миссией из Берлина и хочет взять с собой Елену. Но ждет его афронт. Елена объявляет ему, что она выходит замуж за Шервинского. Планы Тальберга рушатся.

В пьесе сильнее и ярче были раскрыты фигуры Шервинского и Лариосика. Влюбленность Шервинского в Елену, добродушие Лариосика вносили во взаимоотношения персонажей особую окраску, создавали в доме Турбиных атмосферу доброжелательности и взаимного внимания. В финале пьесы усиливались трагические моменты (Алексей Турбин гибнет, Николка остался калекой). Но мажорные ноты не исчезали. Они связаны с мироощущением Мышлаевского, увидевшего в крахе петлюровщины и победе Красной Армии новые ростки жизни. Звуки "Интернационала" в спектакле МХАТа извещали о наступлении нового мира .

Революция и культура -- вот та тема, с которой Михаил Булгаков вошел в литературу и которой оставался верен в своем творчестве. Для писателя разрушить старое -- значит уничтожить прежде всего культурные ценности. Он считает, что только культура, мир интеллигенции вносят гармонию в хаос человеческого бытия. Роман “Белая гвардия”, также как и пьеса по его мотивам “Дни Турбиных”, доставил своему автору, М. А. Булгакову, немало неприятностей. Его ругали в печати, навешивали различные ярлыки, обвинили автора в пособничестве врагу -- белому офицерству. И все это за то, что через пять лет после гражданской войны Булгаков осмелился показать белых офицеров не в стиле жутких и смешных героев плакатов и агиток, а как живых людей, со своими достоинствами и недостатками, своими понятиями о чести и долге. И эти люди, заклейменные именем врагов, оказались очень привлекательными личностями. В центре романа -- семья Турбиных: братья Алексей и Николка, их сестра Елена. Дом Турбиных всегда полон гостей и друзей. Следуя завещанию умершей матери, Елена поддерживает в доме атмосферу тепла и уюта. Даже в страшное время гражданской войны, когда город лежит в развалинах, за окнами непроглядная ночь со стрельбой, в доме Турбиных горит лампа под теплым абажуром, на окнах кремовые шторы, защищающие и отгораживающие хозяев от страха и смерти. По-прежнему собираются возле изразцовой печи старые друзья. Они молоды, веселы, все немного влюблены в Елену. Для них честь не пустое слово. И Алексей Турбин, и Николка, и Мышлаевский -- офицеры. Они действуют так, как велит им офицерский долг. Настали времена, когда трудно понять, где враг, от кого надо защищаться и кого защищать. Но они верны присяге, той, как они ее понимают. Они готовы защищать свои убеждения до конца. В гражданской войне нет правых и виноватых. Когда брат идет на брата, не может быть победителей. Люди гибнут сотнями. Оружие берут мальчишки, вчерашние гимназисты. Они отдают свои жизни ради идей -- истинных и ложных. Но сила Турбиных и их друзей в том, что они понимают: даже в этой круговерти истории есть простые вещи, которых надо держаться, если хочешь сохранить себя. Это верность, любовь и дружба. И присяга -- даже сейчас -- остается присягой, измена ей -- изменой Родине, а предательство остается предательством. “Никогда не убегайте крысьей побежкой в неизвестность от опасности”, -- пишет автор. Именно такой крысой, бегущей с тонущего корабля, представлен муж Елены Сергей Тальберг. Алексей Турбин презирает Таль берга, уезжающего из Киева с немецким штабом. Елена отказывается ехать с мужем. Для Николки предательством было бы оставить тело погибшего Най-Турса незахороненным, и он с риском для жизни похищает его из подвала. Турбины не политики. Их политические убеждения кажутся иногда наивными. Все герои -- и Мышлаевский, и Карась, и Шервинский, и Алексей Турбин -- отчасти похожи на Николку. который возмущен подлостью напавшего на него со спины дворника. “Все, конечно, нас ненавидят, но ведь он шакал форменный! Сзади за руку”, -- думает Николка. И в этом возмущении -- суть человека, который никогда не согласится, что для борьбы с врагом “все средства хороши”. Благородство натуры -- характерная черта булгаковских героев. Верность главным своим идеалам дает человеку внутренний стержень. И этим необычайно привлекательны главные герои романа. Как бы для сравнения рисует М. Булгаков и другую модель поведения. Вот хозяин дома, в котором снимают квартиру Турбины, инженер Василиса. Для него главным в жизни становится сохранение этой жизни любой ценой. Он трус, по словам Турбиных, “буржуй и несимпатичный”, не остановится перед прямым предательством, а может быть, и убийством. Он “революционер”, антимонархист, но его убеждения превращаются в ничто перед жадностью и приспособленчеством. Соседство с Василисой подчеркивает особенность Турбиных: они стремятся стать над обстоятельствами, а не оправдывать ими свои дурные поступки. В сложную минуту Най-Турс может сорвать с юнкера погоны, чтобы спасти его жизнь, и прикрывает его огнем из пулемета, а сам погибает. Николка, не считаясь с опасностью для себя, разыскивает родных Най-Турса. Алексей продолжает быть офицером, несмотря на то, что император, которому он присягал, отрекся от престола. Когда среди всей неразберихи “в гости” приезжает Лариосик, то Турбины не отказывают ему в гостеприимстве. Турбины вопреки обстоятельствам продолжают жить по тем законам, какие они себе устанавливают, какие диктует им их честь и совесть. Пусть они терпят поражения и им не удается спасти свой дом, но автор оставляет и им и читателям надежду. Эта надежда не может пока воплотиться в реальности, это пока только сны, соединяющие прошлое и будущее. Но хочется верить, что, даже тогда, “когда и тени наших тел и дел не останется на земле”, как пишет Булгаков, все равно будут существовать честь и верность, которым так преданы герои романа. Эта идея обретает трагическое звучание в романе “Белая гвардия”. Попытка Турбиных с мечом в руках отстоять быт, который уже утратил бытие, похожа на донкихотство. С их гибелью гибнет все. Художественный мир романа как бы раздваивается: с одной стороны, это мир Турбиных с устоявшимся культурным бытом, с другой стороны -- это варварство петлюровщины. Гибнет мир Турбиных, но сгинул и Петлюра. В город входит броненосец “Пролетарий”, несущий хаос в мир человеческой доброты. Мне кажется, Михаил Булгаков хотел подчеркнуть не социальные и политические пристрастия своих героев, а то вечное общечеловеческое, что они несут в себе: дружбу, доброту, любовь. На мой взгляд, семья Турбиных воплощает собой лучшие традиции русского общества, русской "Интеллигенции. Судьба произведений Булгакова драматична. Пьеса “Дни Турбиных” шла на сцене только потому, что Сталин разъяснил: “Эти “Дни Турбиных” есть демонстрация всесокрушающей силы большевизма, ибо даже такие люди, как Турбины, вынуждены сложить оружие и покориться воле народа, при знав свое дело окончательно проигранным”. Однако Булгаков показал в пьесе обратное: погибель ждет ту силу, которая убивает душу народа -- культуру и людей, носителей духовности .

В творчестве М. Булгакова равноправно соседствуют и взаимодействуют произведения, принадлежащие к двум разным литературным родам: эпосу и драме. Писателю были одинаково подвластны как эпические жанры -- от короткого очерка и фельетона до романа, так и драматургические. Сам Булгаков писал, что проза и драматургия для него связаны неразрывно -- как левая и правая рука пианиста. Один и тот же жизненный материал нередко двоился в сознании писателя, требуя то эпической, то драматической формы. Булгаков, как никто иной, умел извлечь из романа драму и в этом смысле опровергал скептические сомнения Достоевского, полагавшего, что «почти всегда подобные попытки не удавались, по крайней мере вполне» .

«Дни Турбиных» ни в коем случае не были просто инсценировкой романа «Белая гвардия», переложением для сцены, как это достаточно часто случается, а совершенно самостоятельным произведением с новой, сценической структурой,

причем практически все изменения, произведенные Булгаковым, находят подтверждение в классической теории драмы. Подчеркнем: в классической, тем более, что для самого Булгакова ориентиром была именно драматическая классика, будь то Мольер или Гоголь. При трансформации романа в драму во всех изменениях на первый план выходит действие жанровых законов, сказывающееся не только в «сокращении» или «сжатии» романного содержания, но в изменении конфликта, в трансформации характеров и их отношений, в появлении нового типа символики и переключении чисто повествовательных элементов в драматургические структуры пьесы. Так, совершенно очевидно, что главным отличием пьесы от романа является новый конфликт, когда человек вступает в противоречие с историческим временем, и все происходящее с героями является не следствием «божьей кары» или «мужичонкова гнева», а результатом их собственного, сознательного выбора. Таким образом, одним из важнейших отличий пьесы в сравнении с романом становится появление нового, активного, подлинно трагического героя.

Алексей Турбин -- центральный герой романа «Белая гвардия» и драмы «Дни Турбиных» -- это далеко не один и тот же характер. Посмотрим, как шло изменение образа при переработке романа в драму, какие новые черты приобрел Турбин в пьесе, и попытаемся ответить на вопрос о причинах этих изменений.

Сам Булгаков на диспуте в театре Мейерхольда сделал важное замечание: «Тот, кто изображен в моей пьесе под именем полковника Алексея Турбина, есть не кто иной, как полковник Най-Турс, ничего общего в романе с врачом не имеющий» . Но если изучить внимательно тексты обоих произведений, то можно прийти к выводу, что в образе Турбина пьесы соединились три персонажа романа (сам Турбин, Най-Турс и Малышев). Причем слияние это происходило постепенно. Увидеть это можно, если сравнить с романом не только последнюю редакцию пьесы, но и все ранее существовавшие. Образ Най-Турса никогда непосредственно не сливался с образом Алексея, он был слит с образом полковника Малышева. Произошло это в октябре 1926 года, при обработке первой редакции пьесы, которая в то время еще носила название «Белая гвардия». Первоначально Най-Турс брал на себя командование, прикрывал не желающего бежать Николку и погибал: сцена соответствовала роману. Затем Булгаков передал реплики Най- Турса Малышеву, причем в них сохранилась картавость, характерная только для Най-Турса. К тому же в последней реплике Малышева после слов «Я умираю» следовало «У меня сестра», -- эти слова явно принадлежали Най-Турсу (вспомним роман, где после смерти полковника Николка знакомится с его сестрой). Затем эти слова были Булгаковым вычеркнуты. И только после этого, во второй редакции пьесы, произошло «соединение» Малышева и Турбина. О причинах такого соединения говорил сам Булгаков: «Это произошло опять-таки по чисто театральным и глубоко драматическим (видимо, «драматургическим». -- М.Р.) соображениям, два или три лица, в том числе и полковник, были соединены в одно...» .

Если мы сравним Турбина в романе и в пьесе, то мы увидим, что изменения

коснулись: возраста (28 лет -- 30 лет), профессии (врач -- полковник-артиллерист), черт характера (и это самое главное). В романе неоднократно говорится о том, что Алексей Турбин слабовольный, бесхарактерный человек. Сам Булгаков называет его «тряпка». В пьесе перед нами человек сильный, мужественный, обладающий стойким, решительным характером. В качестве яркого примера может быть названа, например, сцена прощания с Тальбергом в романе и в пьесе, в которой изображаются вроде бы одни и те же события, но поведение Турбина представляет две противоположные грани характера. Кроме того, у Алексея Турбина романа и Алексея Турбина пьесы разные судьбы, что также является очень важным (в романе Турбин ранен, но выздоравливает -- в пьесе гибнет).

Попытаемся теперь ответить на вопрос, в чем причины столь редкого изменения образа Турбина. Самый общий ответ-- принципиальное различие между эпическим и драматическим характерами, вытекающее из различия этих литературных родов.

Роман, как эпический жанр, обычно направлен на психологическое исследование характера с точки зрения его эволюции. В драме же, наоборот, прослеживается не эволюция характера, а судьба человека в различных коллизиях. Эту мысль очень точно выражает М. Бахтин в своей работе «Эпос и роман». Герой романа, считает он, «должен быть показан не как готовый и неизменный, а как становящийся, изменяющийся, воспитуемый жизнью» . Действительно, в «Белой гвардии» мы видим характер Турбина как изменяющийся. Это касается, во-первых, его морального облика. Доказательством может служить, например, его отношение к Тальбергу. В начале произведения, в сцене прощания со сбегающим в Германию Тальбергом, Алексей вежливо промолчал, хотя в душе и считал Тальберга «чертовой куклой, лишенной всякого понятия о чести». В финале он презирает себя за такое поведение и даже рвет карточку Тальберга в клочья. Видна эволюция Турбина и в изменении его взглядов на происходящие исторические события.

Жизнь Турбина, как, впрочем, и остальных членов его семьи, шла без особых потрясений, у него были определенные, устоявшиеся понятия о нравственности, чести, долге перед Родиной, но не было нужды особенно глубоко задумываться над ходом истории. Однако жизнь потребовала ответить на вопрос, с кем идти, какие идеалы защищать, на чьей стороне истина и правда. Сначала казалось, что истина и правда на стороне Гетмана, а Петлюра несет произвол и грабеж, потом приходит понимание, что Россию не представляют ни Петлюра, ни Гетман, понимание того, что прежний уклад рухнул. Как следствие возникает необходимость задуматься о возможности появления новой силы -- большевиков.

В пьесе эволюция характера не является доминирующим аспектом при изображении героя. Характер показан как установившийся, преданный одной, горячо защищаемой идее. Более того, когда происходит крушение этой идеи, Турбин погибает. Отметим также, что эпический характер допускает внутри себя некоторые, достаточно глубокие противоречия. М. Бахтин даже считал наличие таких противоречий обязательным для героя романа: «... герой [романа] должен объединять в себе как положительные, так и отрицательные черты, как низкие, так и высокие, как смешные, так и серьезные» . Драматический же герой таких противоречий в себе обычно не содержит. Драма требует отчетливости, предельной очерченности психологического рисунка. Только те движения человеческой души, которые сказываются в поведении людей, могут найти в ней свое отражение. Смутные переживания, тонкие переходы чувств полностью доступны лишь эпической форме. А герой драмы предстает перед нами не в смене случайных душевных настроений, но в непрерывном потоке цельного волевого устремления. Лессинг определял эту особенность драматического характера как «согласованность» и писал: «...в характере не должно быть никаких внутренних противоречий; они должны быть всегда единообразны, всегда верны себе; они могут проявляться то сильнее, то слабее, смотря по тому, как действуют на них внешние условия; но ни одно из этих условий не должно влиять настолько, чтобы делать черное белым» . Вспомним сцену из романа, когда Турбин довольно грубо обошелся с мальчиком-газетчиком, навравшим о содержании газеты: «Турбин вытащил из кармана скомканный лист и, не помня себя, два раза ткнул им мальчишке в физиономию, приговаривая со скрежетом зубовным: «Вот тебе вести. Вот тебе. Вот тебе вести. Сволочь!» Этот эпизод является достаточно ярким примером того, что Лессинг назвал бы «несогласованностью» характера, правда, здесь под влиянием обстоятельств не белое становится черным, а, наоборот, на какое-то время симпатичный нам образ обретает довольно неприятные черты. Но все же названные различия между эпическим и драматическим характерами не являются самыми важными. Главное различие вытекает из того, что фундаментальными для эпоса и драмы являются две принципиально разные категории: события и действия. Драматическое действие Гегель и его последователи рассматривают как возникающее не «из внешних обстоятельств, а из внутренней воли и характера» . Гегель писал о том, что в драме необходимо преобладание инициативных действий героев, сталкивающихся между собой. В эпическом произведении обстоятельства столь же деятельны, как и герои, а часто даже более деятельны. Эту же мысль развивал и Белинский, который усматривал различия содержания эпоса и драмы в том, что «в эпосе господствует событие, в драме -- человек». При этом он рассматривает это господство не только с точки зрения «принципа изображения», но и как силу, детерминирующую зависимость человека от событий в эпосе, а в драме -- наоборот -- событий от человека, «который по своей воле дает им ту или иную развязку» . Формула «в драме господствует человек» встречается и во многих современных работах. Действительно, рассмотрение вышеназванных произведений Булгакова полностью подтверждает это положение. Турбин в романе -- философствующий интеллигент, он, скорее, всего лишь свидетель событий, а не их деятельный участник. Все, что с ним происходит, имеет чаще какие-либо внешние причины, а не является следствием его собственной воли. Примером могут послужить многие эпизоды романа. Вот Турбин и Мышлаевский в сопровождении Карася идут к «Мадам Анжу», чтобы записаться в дивизион. Казалось бы, это добровольное решение Турбина, но мы понимаем, что в душе он не уверен в правильности своего поступка. Он признается в том, что является монархистом и предполагает, что это может помешать его поступлению в дивизион. Вспомним, какая мысль проскальзывает у него в голове при этом: «Обидно расставаться с Карасем и Витей,...но шут его возьми, этот социальный дивизион» (курсив мой. -- М.Р.). Таким образом, поступление Турбина на военную службу могло бы и не произойти, если бы не потребность дивизиона во врачах. Ранение Турбина происходит из-за того, что полковник Малышев совершенно забыл предупредить его об изменении обстановки в городе, а также из-за того, что по несчастливой случайности Алексей забыл снять кокарду с папахи, что его сразу же и выдало. Да и в целом в романе Турбин вовлечен в исторические события против его воли, ведь он вернулся в город с желанием «отдыхать и устраивать заново не военную, а обыкновенную человеческую жизнь».

Приведенные, а также многие другие примеры из романа доказывают, что Турбин-врач явно не «дотягивает» до героя драматического, а тем более трагического. Драма не может показывать судьбу людей, воля которых атрофирована, которые не способны принимать решения. Действительно, Турбин в пьесе, в отличие от романного Турбина, берет на себя ответственность за жизнь многих людей: именно он принимает решение в срочном порядке распустить дивизион. Но и за свою жизнь отвечает лишь он сам. Вспомним слова Николки, обращенные к Алексею: «Я знаю, чего ты сидишь. Знаю. Ты смерти от позора ждешь, вот что!». Характер драматический должен уметь бороться с неблагоприятными жизненными обстоятельствами. В романе же Турбин никогда не мог рассчитывать только на себя. Ярким доказательством может служить окончание романа, не вошедшее в основной текст. В этом эпизоде Турбин, наблюдая бесчинства петлюровцев, обращается к небу: «Господи, если ты существуешь, сделай так, чтобы большевики сию минуту появились в Слободке!»

По мнению Гегеля, далеко не всякое несчастье является трагическим, а лишь то, которое закономерно вытекает из поступков самого героя. Все страдания Турбина в романе вызывают у нас лишь сочувствие, и даже если бы он погибал в финале, большего чувства, чем сожаление, у нас это не вызывало бы. (Нужно заметить, что и выздоровление Турбина показано как произошедшее под влиянием внешней причины, даже несколько мистической -- молитвы Елены). Трагическая коллизия связана с невозможностью реализации исторически необходимого требования, «герой становится для нас драматическим лишь постольку, поскольку в его позиции, действиях, поступках в той или иной степени сказывается требование исторической необходимости» . Действительно, в «Днях Турбиных» представлена трагическая ситуация, в которой герой вступает в конфликт с временем. Идеал Турбина -- монархическая Россия -- ушел в прошлое, и восстановление его невозможно. С одной стороны, Турбин прекрасно понимает, что его идеал потерпел крах. Во второй картине первого акта это всего лишь предчувствие: «Померещился мне, знаете ли, гроб...», а в первой картине третьего акта он уже открыто говорит об этом: «...белому движению на Украине конец. Ему конец в Ростове-на-Дону, всюду! Народ не с нами. Он против нас. Значит, кончено! Гроб! Крышка!» Но, с другой стороны, Турбин не в состоянии отказаться от своего идеала, «выйти из белого лагеря», подобно тому, как это произошло с Турбиным в романе. Таким образом, перед нами трагический конфликт, который может завершиться лишь гибелью героя. Смерть полковника становится подлинной кульминацией пьесы, вызывая не только сочувствие, но и высшее нравственное очищение -- катарсис. Под именем Алексея Турбина в романе и пьесе Булгакова выступают два совершенно разные характера, и их различия напрямую свидетельствуют о первостепенной роли действия жанровых законов в процессе трансформации романа в драму.

Выводы по II главе

Вторая глава посвящена сопоставительному анализу прозаических образов романа "Белая гвардия" и драматических "Дни Турбиных". С целью рассмотрения типологии и символики семейных ценностей в романе М. Булгакова «Белая гвардия» в контексте духовно-нравственных традиций русской культуры, с учетом мировоззренческих особенностей творчества писателя.

Восемьдесят лет назад Михаил Булгаков начал писать роман о семье Турбиных, книгу пути и выбора, важную и для нашей литературы, и для истории русской общественной мысли. Ничто не устарело в “Белой гвардии”. Поэтому нашим политологам следовало бы читать не друг друга, а этот старый роман.

О ком и о чем же этот роман Булгакова написан? О судьбе Булгаковых и Турбиных, о гражданской войне в России? Да, конечно, но это далеко не все. Ведь такую книгу можно написать с самых разных позиций, даже с позиций одного из ее героев, подтверждение чему - бесчисленные романы тех лет о революции и гражданской войне. Мы знаем, например, те же киевские события в изображении персонажа «Белой гвардии» Михаила Семеновича Шполянского -- “Сентиментальное путешествие” Виктора Шкловского, бывшего эсеровского боевика-террориста. С чьей точки зрения написана «Белая гвардия»?

Сам автор «Белой гвардии», как известно, долгом своим считал “упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране. В частности, изображение интеллигентско-дворянской семьи, волею непреложной исторической судьбы брошенной в годы гражданской войны в лагерь белой гвардии, в традициях «Войны и мира».

«Белая гвардия» - не только исторический роман, где гражданская война увидена ее свидетелем и участником с определенной дистанции и высоты, но и своеобразный «роман воспитания», где, говоря словами Л. Толстого, мысль семейная соединяется с мыслью народной.

Эта спокойная житейская мудрость понятна и близка Булгакову и молодой семье Турбиных. Роман «Белая гвардия» подтверждает правоту пословицы «Береги честь смолоду», ибо Турбины погибли бы, если бы не берегли честь смолоду. А их понятие чести и долга основывалось на любви к России.

Конечно, судьба военврача Булгакова, непосредственного участника событий, иная, он очень близок к событиям гражданской войны, потрясен ими, ибо потерял и никогда больше не видел обоих братьев, многих друзей, сам был тяжело контужен, пережил смерть матери, голод и нищету. Булгаков начинает писать автобиографические рассказы, пьесы, очерки и этюды о Турбиных, а в конце концов приходит к историческому роману о революционном перевороте в судьбах России, ее народа, интеллигенции.

«Белая гвардия» во многих деталях является автобиографическим романом, который основан на личных впечатлениях и воспоминаниях писателя о событиях, происходивших в Киеве зимой 1918--1919 гг. Турбины -- девичья фамилия бабушки Булгакова со стороны матери. В членах семьи Турбиных без труда угадываются родственники Михаила Булгакова, его киевские друзья, знакомые и он сам. Действие романа происходит в доме, который до малейших деталей списан с дома, в котором жила семья Булгаковых в Киеве; теперь в нём расположен музей Дом Турбиных.

Во враче-венерологе Алексее Турбине узнаётся сам Михаил Булгаков. Прототипом Елены Тальберг-Турбиной послужила сестра Булгакова -- Варвара Афанасьевна .

Многие фамилии персонажей романа совпадают с фамилиями реальных жителей Киева того времени либо немного изменены.

Харитонова Ольга Николаевна, учитель МБОУ гимназия им. Бунина города Воронежа

ИЗУЧЕНИЕ РОМАНА М.А. БУЛГАКОВА «БЕЛАЯ ГВАРДИЯ»

11 класс

Стандарт среднего (полного) общего образования по литературе рекомендуют старшеклассникам для чтения и изучения одно из произведений Михаила Булгакова: «Мастер и Маргарита» или «Белая гвардия». Имя Михаила Булгакова соседствует в программе с именами М.А. Шолохова, А.П. Платонова, И. Бабеля. Остановив выбор на романе «Белая гвардия», словесник создаст тем самым тематический ряд: «Тихий Дон», «Белая гвардия», «Сокровенный человек», рассказы из цикла «Конармия». Учащиеся, таким образом, получат возможность сравнить различные концепции исторической эпохи, различные подходы к теме «Человек и война».

УРОКИ № 1 – 2

«ВЕЛИК БЫЛ ГОД И СТРАШЕН ГОД ПО РОЖДЕСТВЕ ХРИСТОВОМ 1918»

«Белая гвардия», создававшаяся в 1922 – 1924 годах, - первое крупное произведение М.А. Булгакова. Впервые роман появился в неполном виде в 1925 году в частном московском журнале «Россия», где вышли две части из трех. Публикация не была закончена по причине закрытия журнала. Потом «Белая гвардия» печаталась на русском языке в Риге в 1927 году и в Париже в 1929 году. Полный текст увидел свет в советских изданиях в 1966 году.

«Белая гвардия» - произведение во многом автобиографическое, что неоднократно отмечалось литературной критикой. Так, исследователь творчества Булгакова В.Г. Боборыкин писал в монографии о писателе: «Турбины – это не кто иные, как Булгаковы, хотя, разумеется, кое-какие различия и есть. Дом № 13 по Андреевскому (в романе – Алексеевскому) спуску к Подолу в Киеве, и вся обстановка в нем, и в первую очередь та атмосфера, о которой сказано, - все булгаковское… И уж коль побываешь мысленно у Турбиных, можешь твердо сказать, что побывал в том самом доме, где проходили детство, и студенческая юность будущего писателя, и те полтора года, которые провел он в Киеве в разгар гражданской войны».

Краткое сообщение об истории создания и публикации произведения делает в начале урока один из учащихся. Основную часть занятия составляет беседа по тексту романа, анализ конкретных эпизодов и образов.

В центре внимания на данном уроке - романное изображение эпохи революции и Гражданской войны. Главная задача – проследить динамику образов Дома и Города, выявить те художественные средства, с помощью которых писателю удалось запечатлеть разрушающее воздействие войны на мирное бытие Дома и Города.

Ориентировочные вопросы для беседы:

Прочитайте первый эпиграф. Что дает символический образ бурана для понимания эпохи, отраженной в романе?

Чем, по-вашему, объясняется «библейский» зачин произведения? С каких позиций писатель смотрит на события Гражданской войны в России?

Какими символами писатель обозначил главный конфликт эпохи? Почему он избрал языческую символику?

Перенесемся мысленно в дом Турбиных. Что в атмосфере их дома особенно дорого Булгакову? С помощью каких многозначительных деталей писатель подчеркивает стабильность быта и бытия в этом семействе? (Анализ глав 1 и 2, часть 1.)

Сравните два «лика» Города – прежнего, довоенного, привидевшегося во сне Алексею Турбину, и нынешнего, пережившего неоднократную смену власти. Различается ли тон авторского повествования в обоих описаниях? (Глава 4, часть 1.)

В чем усматривает писатель симптомы «болезни» городского организма? Найдите приметы гибели красоты в атмосфере Города, охваченного бураном революции. (Главы 5, 6, часть 1.)

Какую роль в композиционной структуре романа играют сны?

Прочитайте сон Николки о паутине. Как символика сна отражает динамику образов Дома и Города? (Глава 11, часть 1.)

Олицетворением каких сил служит мортира, приснившаяся раненому Алексею Турбину? (Глава 12, часть 3.)

Как соотносится с явью, с действительностью Гражданской войны содержание сна Василисы о свиньях? (Глава 20, часть 3.)

Рассмотрите эпизод ограбления Василисы петлюровцами. Каков здесь тон авторского повествования? Можно ли назвать квартиру Василисы Домом? (Глава15, часть 3.)

Какое значение имеют в романе мотивы Бородина?

Кто виноват в том, что Дом, Город, Родина оказались на краю гибели?

Роман открывают два эпиграфа. Первый – из «Капитанской дочки» А.С.Пушкина. Этот эпиграф непосредственно соотносится с сюжетом произведения: действие происходит морозной и вьюжной зимой 1918 года. «Давно уже начало мести с севера, и метет, и метет»,- читаем в романе. Понятно, конечно, что смысл фразы аллегорический. Буря, ветер, метель сразу же ассоциируются в сознании читателя с социальными катаклизмами. «Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918…» Грозная эпоха со всей неотвратимостью бурной и величественной стихии надвигается на человека. Начало романа поистине библейское, если не сказать апокалипсическое. Все происходящее в России Булгаков рассматривает не с классовых позиций (как, например, Фадеев в «Разгроме»), с космических высот взирает писатель на агонию умирающей эпохи. «…И особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская – вечерняя Венера и красный дрожащий Марс». Противоборство Венеры и Марса: жизни и смерти, любви, красоты и войны, хаоса и гармонии – испокон веков сопровождает развитие цивилизации. В разгар Гражданской войны в России это противоборство обрело особенно зловещие формы. Использование писателем языческих символов призвано подчеркнуть трагедию народа, отброшенного кровавыми ужасами к временам доисторического варварства.

Вслед за тем внимание автора переключается на события частной жизни. Трагедией ознаменовалось «время перемен» и для семейства Турбиных: нет больше «мамы, светлой королевы». В «общий план» погибающей эпохи вписан «крупный план» человеческих похорон. И читатель становится невольным свидетелем того, как «белый гроб с телом матери снесли по крутому Алексеевскому спуску на Подол», как отпевали покойницу в маленькой церковке «Николая Доброго, что на Взвозе».

Все действие в романе концентрируется вокруг этого семейства. Красота и спокойствие – главные составляющие атмосферы турбинского дома. Наверное, поэтому он так притягателен для окружающих. За окнами свирепствует буран революции, а здесь тепло и уютно. Характеризуя неповторимую «ауру» этого дома, В.Г. Боборыкин в уже цитированной нами книге очень точно сказал о царящем тут «содружестве людей и вещей». Вот черные стенные часы в столовой, которые тридцать лет «родным голосом» отбивают минуты: тонк-танк. Вот «мебель старого красного бархата», «кровати с блестящими шишечками», «бронзовая лампа под абажуром». Проходишь по комнатам вслед за героями и вдыхаешь «таинственный» запах «старинного шоколада», которым пропитаны «шкапы с Наташей Ростовой, Капитанской Дочкой». Булгаков так и пишет с заглавной буквы без кавычек – ведь не произведения известных писателей стоят на полках книжного шкафа, здесь живут, являясь полноправными членами семейного содружества и Наташа Ростова, и Капитанская Дочка, и Пиковая Дама. И завещание умирающей матери «Живите… дружно», кажется, обращено не только к детям, но и к «семи пыльным комнатам», и к «бронзовой лампе», и к «золоченым чашкам», и к портьерам. И словно исполняя этот завет, вещи в турбинском доме чутко реагируют на изменения, даже весьма незначительные, в ритме жизни, в настроении жильцов. Так, гитара, названная «Николкиной подругой», издает свое «трень» в зависимости от ситуации то «нежно и глухо», то «неопределенно». «…Потому что пока, видите ли, ничего еще толком не известно…» - комментирует реакцию инструмента автор. В момент, когда состояние тревоги в доме достигает апогея, гитара «мрачно молчит». Самовар «поет зловеще и плюется», будто предупреждая хозяев о том, что «красота и прочность жизни» под угрозой разрушения, что «коварный враг», «пожалуй, может разбить снежный прекрасный город и осколки покоя растоптать каблуками». Когда в гостиной зашел разговор о союзниках, самовар запел и «угольки, подернутые седым пеплом, вывалились на поднос». Если вспомнить, что «серыми» жители города именовали союзнические с гетманской Украиной немецкие войска за цвет ворса «их серо-голубых» мундиров, деталь с угольками приобретает характер политического предсказания: немцы вышли из игры, предоставив Городу обороняться собственными силами. Словно поняв «намек» самовара, братья Турбины вопрошающе «посмотрели на печку». «Ответ – вот он. Пожалуйста:

Союзники – сволочи», - это уже надпись на изразце «вторит» голосу самовара.

К разным людям вещи относятся по-разному. Так, Мышлаевского всегда встречает «заливистый, тонкий звон» дверного звонка. Когда же на кнопку нажала рука капитана Тальберга, звоночек «затрепетал», силясь оградить «Елену ясную» от переживаний, которые принес и еще принесет ей этот чужой их Дому «прибалтийский человек». Черные столовые часы «забили, затикали, пошли ходуном» в момент объяснения Елены с мужем – и часы взволнованы происходящим: что же будет? Когда Тальберг спешно собирает вещи, торопливо оправдываясь перед супругой, часы «презрительно давятся». Но «генерального штаба карьерист» сверяет жизненное время не с семейными часами, у него другие часы – карманные, на которые он, боясь опоздать на поезд, то и дело поглядывает. У него и мораль карманная – мораль флюгера, думающего о сиюминутной выгоде. В сцене прощания Тальберга с Еленой пианино оскалило белые зубы-клавиши и «показало… партитуру Фауста…

Я за сестру тебя молю,

Сжалься, о, сжалься ты над ней!

Ты охрани ее»,-

чем едва не разжалобило отнюдь не склонного к сантиментам Тальберга.

Как видим, вещи в турбинском доме по-человечески переживают, волнуются, заступаются, умоляют, жалеют, предостерегают. Они способны выслушать и дать совет. Пример этого – разговор Елены со своим капором после отъезда мужа. Героиня поверяет капору сокровенные раздумья о неудавшемся браке, и капор « с интересом слушал, и щеки его осветились жирным красным светом», «спрашивал: - А что за человек твой муж?» Деталь многозначительная, ведь Тальберг стоит вне «содружества людей и вещей», хотя провел в Доме Турбиных более года со дня женитьбы.

Центром жилища, безусловно, является «Саардамский плотник». Жар его изразцов нельзя не ощутить, попав в семейную обитель. «Изразцовая печка в столовой грела и растила Еленку маленькую, Алексея старшего и совсем крошечного Николку». На своей поверхности печь несет надписи и рисунки, сделанные в разное время и членами семьи, и турбинскими друзьями. Здесь запечатлены и шутливые послания, и признания в любви, и грозные пророчества – все, чем богата была жизнь семейства в разное время.

Ревностно оберегают красоту и домашний уют, тепло семейного очага обитатели дома по Алексеевскому спуску. Несмотря на тревогу, все больше и больше нагнетаемую в городской атмосфере, «скатерть бела и крахмальна», «на столе чашки с нежными цветами», «полы лоснятся, и в декабре, теперь на столе, в матовой, колонной, вазе голубые гортензии и две мрачные знойные розы, утверждающие красоту и прочность жизни…» Побываешь, даже кроткое время, в семейном гнезде Турбиных – и на душе становится светлее, и действительно начинаешь думать, что красота неистребима, как «бессмертны часы», как «бессмертен Саардамский плотник», чей «голландский изразец, как мудрая скала, в самое тяжкое время живительный и жаркий».

Итак, образу Дома, практически отсутствовавшему в советской прозе тех лет, отведено одно из основных мест в романе «Белая гвардия».

Другой неодушевленный, но живой герой книги – Город.

«Прекрасный в морозе и тумане…» - этот эпитет открывает «слово» о Городе и, в конечном счете, является доминирующим в его изображении. Сад как символ рукотворной красоты поставлен в центр описания. Образ Города излучает необыкновенный свет. С рассветом Город просыпается «сияющий, как жемчужина в бирюзе». И этот божественный свет – свет жизни – поистине неугасим. «Как драгоценные камни, сияли электрические шары» уличных фонарей в ночное время. «Играл светом и переливался, светился, и танцевал, и мерцал Город по ночам до самого утра». Что такое перед нами? Уж не земной ли аналог града Божьего Нового Иерусалима, о котором упоминалось в «Откровении святого Иоанна Богослова»? Открываем Апокалипсис и читаем: «…город был чистое золото, подобен чистому стеклу. Основания стены города украшены драгоценными камнями… И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения его, ибо слава Божия осветила его…» То, что булгаковский Город находится под покровительством Божиим, подчеркивают заключительные строки описания: «Но лучше всего сиял электрический белый крест в руках громаднейшего Владимира на Владимирской горке, и был виден далеко, и часто <…> находили по его свету <…> путь на Город…» Однако не будем забывать, что таким Город был пусть в недалеком, но все же прошлом. Теперь прекрасный лик прежнего Города, Города, отмеченного печатью небесной благодати, может лишь привидеться в ностальгическом сне.

Новому Иерусалиму, «вечному золотому Городу» из турбинского сновидения противостоит Город 1918 года, нездоровое бытие которого заставляет вспомнить библейскую легенду о Вавилоне. С началом войны под сень Владимирского креста стекалась разномастная публика: бежавшие из столицы аристократы и банкиры, промышленники и купцы, поэты и журналисты, актрисы и кокотки. Облик Города потерял цельность, стал бесформенным: «Город разбухал, ширился, лез, как опара из горшка». Тон авторского повествования приобретает иронический и даже саркастический оттенок. Нарушилось естественное течение жизни, привычный порядок вещей распался. Горожане оказались втянуты в грязный политический спектакль. «Оперетка», разыгранная вокруг «игрушечного короля» - гетмана, изображена Булгаковым с откровенной издевкой. Весело подтрунивают над собой и сами обитатели «невсамделишного царства». Когда же «деревянный король» «получил мат», всем становится не до смеха: «оперетка» грозит вылиться в страшное мистериальное действо. «Чудовищные» знамения следуют одно за другим. Об одних «знамениях» писатель рассказывает эпически бесстрастно: «Среди бела дня… убили не кого иного, как главнокомандующего германской армией на Украине…» О других - с нескрываемой болью: «…побежали с верхнего Города – Печерска растерзанные, окровавленные люди с воем и визгом…», «рухнуло несколько домов…» Третьи «знамения» вызывают легкую насмешку, например «предзнаменование», обрушившееся на Василису в виде красавицы молочницы, которая объявила о подорожании своего товара.

И вот уже война на подступах к Городу, силится прокрасться к его сердцевине. Глубокая скорбь звучит в голосе автора, повествующего о том, как рушится мирная жизнь, как уходит в небытие красота. Бытовые зарисовки получают под пером художника символический смысл.

Салон мадам Анжу «Парижский шик», помещавшийся в самом центре Города, еще совсем недавно служил средоточием прекрасного. Теперь же на территорию Венеры со всей бесцеремонностью грубого вояки вторгся Марс, и то, что составляло обличье Красоты, обращено в «обрывки бумаги» и «красные и зеленые лоскутки». С коробками из-под дамских шляпок соседствуют «ручные бомбы с деревянными рукоятками и несколько кругов пулеметных лент». Рядом со швейной машинкой «высовывал свое рыльце пулемет». И то и другое – творение рук человеческих, только первое являет собой орудие созидания, а второе несет разрушение и смерть.

Городскую гимназию Булгаков сравнивает с гигантским кораблем. Некогда на этом корабле, «вынесшем в открытое море десятки тысяч жизней», царило оживление. Ныне здесь «мертвый покой». Гимназический сад превращен в склад боеприпасов: «…страшно тупорылые мортиры торчат под шеренгою каштанов…» А немного погодя «каменная коробка» оплота просвещения взвоет от звуков «страшного марша» вошедшего туда взвода, и даже крысы, что «сидели в глубоких норах» подвала, «ошалеют от ужаса». И сад, и гимназию, и магазин мадам Анжу мы видим глазами Алексея Турбина. «Хаос мироздания» порождает растерянность в душе героя. Алексей, как и многие окружающие люди, не в состоянии понять причины происходящего: «… куда же все делось?<…> Почему в гимназии цейхгауз?<…> куда девалась мадам Анжу и почему бомбы в ее магазине легли рядом с пустыми картонками?» Ему начинает казаться, что «черная туча заслонила небо, что налетел какой-то вихрь и смыл всю жизнь, как страшный вал смывает пристань».

Изо всех сил упорствует, не хочет сдаваться на штурм революционных бурь твердыня турбинского Дома. Ни уличная стрельба, ни известие о гибели царской семьи не могут первое время заставить его старожилов поверить в реальность грозной стихии. Холодное, мертвенное дыхание вьюжной эпохи и в прямом, буквальном, и в переносном смысле слова впервые коснулось обитателей этого острова тепла и уюта с приходом Мышлаевского. После бегства Тальберга домочадцы почувствовали неотвратимость приближающейся катастрофы. Вдруг пришло осознание того, что «трещина в вазе турбинской жизни» образовалась не сейчас, а гораздо раньше, и все то время, пока они упорно отказывались взглянуть правде в глаза, живительная влага, «добрая вода» «уходила через нее незаметно», и теперь, оказывается, сосуд почти пуст. Умирающая мать оставила детям духовное завещание: «Живите дружно». «А им придется мучиться и умирать». «Жизнь-то им перебило на самом рассвете». «Кругом становилось все страшнее и страшнее. На севере воет и воет вьюга, а здесь под ногами глухо погромыхивает, ворчит встревоженная утроба земли». Шаг за шагом «хаос мироздания» осваивает жизненное пространство Дома, внося разлад в «содружество людей и вещей». Сдернут с лампы абажур. На столе не видно знойных роз. Полинявший Еленин капор, подобно барометру, указывает, что прошлого не вернуть, а настоящее безотрадно. Предчувствием беды, грозящей семейству, проникнут сон Николки о тугой паутине, опутавшей все вокруг. Кажется, так просто: отодвинь ее от лица – и тебе откроется «чистейший снег, сколько угодно, целые равнины». Но паутина опутывает все туже и туже. Удастся ли не задохнуться?

С приездом Лариосика в Доме начинается настоящий «полтергейст»: капор окончательно «растерзан», с буфета сыплется посуда, разбит любимый мамин праздничный сервиз. И конечно, не в Лариосике тут дело, не в этом неуклюжем чудаке. Хотя в известной мере Лариосик – фигура символическая. В концентрированном, «сгущенном» виде он воплощает качество, присущее в разной степени всем Турбиным и, в конечном счете, большинству представителей русской интеллигенции: он живет «в себе», вне времени и пространства, не беря в расчет войн и революций, перебоев с доставкой почты и экономических неурядиц: так, он искренне удивлен, узнав, что Турбины не получили до сих пор телеграмму, извещавшую о его приезде, и всерьез надеется взамен разбитого сервиза купить в магазине назавтра новый. Но жизнь заставляет услышать звучание времени, каким бы неприятным для человеческого слуха, как, например, звон разбитой посуды, оно ни было. Так что поиски «покоя за кремовыми шторами» оказались тщетными для Лариона Ларионовича Суржанского.

И вот уже война властвует в Доме. Вот ее «знаки»: «тяжелый запах йода, спирта и эфира», «военный совет в гостиной». А браунинг в коробке из-под карамели, подвешенный на канате у окна, - разве это не сама Смерть тянется к Дому? Мечется в жару лихорадки раненый Алексей Турбин. «Поэтому часы не били двенадцать раз, стояли молча стрелки и были похожи на сверкающий меч, обернутый в траурный флаг. Виною траура, виною разнобоя на жизненных часах всех лиц, крепко привязанных к пыльному и старому турбинскому уюту, был тонкий ртутный столбик. В три часа в спальне Турбина он показал 39,6». Образ мортиры, которая мерещится раненому Алексею, мортиры, заполнившей собой все пространство квартиры, являет собой символ разрушения, которому Война подвергает Дом. Дом не умер, но перестал быть Домом в высшем смысле этого слова; он теперь лишь пристанище, «как постоялый двор».

Об этом же – о разрушении жизни – говорит сон Василисы. Клыкастые свиньи, взрывшие своими пятачками грядки в огороде, олицетворяют деструктивные силы, деятельность которых перечеркнула результаты векового созидательного труда народа и поставила страну на грань катастрофы. Помимо того, что сон Василисы о свиньях имеет обобщенно-аллегорический смысл, он почти напрямую соотносится с конкретным эпизодом из жизни героя – ограблением его петлюровскими бандитами. Ночной кошмар, таким образом, смыкается с явью. Ужасающая картина уничтожения огородной растительности в Василисином сновидении перекликается с варварством реальным – с надругательством, учиненным петлюровцами над жилищем четы Лисовичей: «Гигант пачками легко, игрушечно, сбросил с полки ряд за рядом книги <…> Из ящиков <…> выскакивали груды бумаг, печати, печатки, карточки, ручки, портсигары.<…> Урод перевернул корзину. <…> В спальне мгновенно хаос: полезли из зеркального шкафа, горбом, одеяла, простыни, кверху ногами встал матрац…» Но – странное дело! – писатель как будто и не сочувствует персонажу, сцена описана в откровенно комических тонах. Василиса поддался азарту накопительства и превратил святыню Дома во вместилище нажитого добра, буквально начинив плоть своей квартиры-крепости многочисленными тайниками, - за это его и постигла кара. Во время обыска даже лампочка люстры, до этого источавшая «с неполно накаленных нитей тусклый красноватый свет», вдруг «вспыхнула ярко-бело и радостно». «Электричество, разгораясь к ночи, разбрызгивало веселый свет», оно словно помогает новоявленным экспроприаторам собственности отыскивать припрятанные сокровища.

А еще служит этот сон косвенным напоминанием о том, что, говоря словами Ф.М. Достоевского, «всякий пред всеми за всех виноват», что каждый в ответе за совершающееся вокруг. Герой «Братьев Карамазовых» отмечал: «…не знают только этого люди, а если б узнали – сейчас был бы рай!» Василисе, чтобы осознать эту истину, чтобы понять, что и он стоит в ряду тех, кто позволил розовеньким поросятам перерасти в клыкастых чудовищ, понадобилось пережить бандитский налет. Совсем недавно приветствовавший силы, свергнувшие самодержавие, Василиса теперь обрушивает поток ругательств на устроителей так называемой революции: «Вот так революция… хорошенькая революция. Вешать их надо было всех, а теперь поздно…»

За двумя главными образами романа – Дома и Города – просматривается другое важное понятие, без которого нет человека, - Родина. Мы не найдем у Булгакова трескучих патриотических фраз, но не можем не почувствовать боль писателя за то, что происходит в отечестве. Поэтому так настойчиво звучат в произведении мотивы, которые можно было бы назвать «Бородинскими». Знаменитые лермонтовские строки: «…ведь были ж схватки боевые!? Да говорят еще какие!!! Не да-а-а-а-ром помнит вся Россия // Про день Бородина!!» - усилены гремящими басами под сводами гимназии. Вариации на тему Бородина развивает в своей патриотической речи перед рядами артиллеристов полковник Малышев. Булгаковский герой во всем подобен лермонтовскому:

Полковник наш рожден был хватом,

Слуга царю, отец солдатам…

Малышеву, правда, не пришлось проявить героизм на поле брани, но «отцом солдатам» и офицерам он стал в полном смысле слова. И об этом речь еще впереди.

Славные страницы российской истории воскрешает панорама Бородинского сражения на полотне, что висит в вестибюле гимназии, превращенной в цейхгауз в это смутное время. Марширующим по коридорам юнкерам мнится, что «сверкающий Александр» с картины острием палаша указует им путь. Офицеры, прапорщики, юнкера – все равно понимают, что слава и доблесть предков не могут быть посрамлены ныне. Но писатель подчеркивает, что этим патриотическим порывам суждено пропасть втуне. Вскоре артиллеристы мортирного дивизиона, преданные начальством и союзниками, будут распущены Малышевым и, в панике срывая погоны и другие знаки воинского отличия, разбегутся кто куда. «Ах, боже мой, боже мой! Нужно защищать теперь…Но что? Пустоту? Гул шагов? Разве ты, Александр, спасешь Бородинскими полками гибнущий дом? Оживи, сведи их с полотна! Они побили бы Петлюру». Пропадет втуне и эта мольба Алексея Турбина.

И невольно возникает вопрос: кто же виноват в том, что, говоря словами Анны Ахматовой, «все расхищено, предано, продано»? Такие, как германский майор фон Шратт, ведущий двойную игру? Такие, как Тальберг или гетман, в извращенном, эгоистичном сознании которых выхолощено до предела содержание понятий «родина» и «патриотизм»? Да, они. Но не только они. Булгаковские герои не лишены чувства ответственности, вины за хаос, в который ввергнуты Дом, Город, Отечество в целом. «Просентиментальничали жизнь», - подытоживает Турбин-старший свои раздумья о судьбе родины, о судьбе своей семьи.

УРОК № 3

«И СУДИМ БЫЛ КАЖДЫЙ ПО ДЕЛАМ СВОИМ»

Предметом рассмотрения на данном уроке-семинаре является тема «Человек и война». Основной вопрос, на который предстоит ответить:

- Как в экстремальных ситуациях Гражданской войны проявляется нравственная сущность человека и какой смысл имеет в этой связи второй эпиграф – цитата из Откровения Иоанна Богослова (Апокалипсиса)?

Готовясь к семинару, старшеклассники анализируют дома эпизоды, предложенные учителем (материал для самоподготовки педагог-словесник заранее распределяет между учащимися). Таким образом, «сердцевину» урока составляют выступления ребят. При необходимости учитель дополняет сообщения учеников. Безусловно, внести дополнения в ходе семинара могут также все желающие. Итоги обсуждения центральной проблемы подводятся коллективно.

Эпизоды, которые предлагаются для анализа на семинарском занятии:

1. Отъезд Тальберга (ч.1, гл. 2).

2. Рассказ Мышлаевского о событиях под Красным Трактиром (ч. 1, гл. 2).

3. Два выступления полковника Малышева перед офицерами и юнкерами

(ч. 1, гл. 6,7).

4. Предательство полковника Щеткина (ч. 2, гл. 8).

5. Гибель Най-Турса (ч. 2, гл. 11).

6. Николка Турбин помогает семье Най-Турса (ч. 3, гл. 17).

7. Молитва Елены (ч.3, гл. 18).

8. Русаков читает Священное писание (ч. 3, гл. 20).

9. Сон Алексея Турбина о рае господнем (ч. 1, гл. 5).

Война обнажает «изнанку» человеческих душ. Идет проверка основ личности. По вечным законам справедливости судим будет каждый «сообразно с делами своими» - утверждает автор, помещая в эпиграф строки из апокалипсиса. Тема возмездия за содеянное, тема моральной ответственности за свои поступки, за выбор, который человек делает в жизни, - ведущая тема романа.

А поступки у разных людей разные, равно как и их жизненный выбор. «Генерального штаба карьерист» и приспособленец с «двухслойными глазами» капитан Тальберг при первой же опасности бежит за границу «крысьей побежкой», самым бессовестным образом бросив на произвол судьбы жену. «Мерзавец он. Больше ничего! <…> О, чертова кукла, лишенная малейшего понятия о чести!» - такую характеристику дает Елениному мужу Алексей Турбин. О «перевертышах» с флюгерной философией с презрением и брезгливостью говорит Алексей: «Я позавчера спрашиваю этого каналью, доктора Курицького, он, изволите ли видеть, разучился говорить по-русски с ноября прошлого года. Был Курицкий, а стал Курицький… Мобилизация <…>, жалко, что вы не видели, что делалось вчера в участках. Все валютчики знали о мобилизации за три дня до приказа. Здорово? И у каждого грыжа. У всех верхушка правого легкого, а у кого нет верхушки, - просто пропал, словно сквозь землю провалился».

Людей, подобных Тальбергу, людей, погубивших прекрасный Город, предавших своих близких, не так уж мало на страницах романа. Это и гетман, и полковник Щеткин, и прочая, по выражению Мышлаевского, «штабная сволочь». Поведение полковника Щеткина отличается особым цинизмом. В то время как в цепи под Красным Трактиром замерзают вверенные ему люди, он в теплом вагоне первого класса попивает коньяк. Со всей очевидностью цена его «патриотических» речей («Господа офицеры, вся надежда города на вас. Оправдайте доверие гибнущей матери городов русских») обнаруживается, когда войско Петлюры подходит к Городу. Напрасно напряженно ждут приказа из штаба офицеры и юнкера, напрасно тревожат они «телефонную птицу». «Полковника Щеткина уже с утра не было в штабе…» Тайно переодевшись в «штатское мохнатое пальто», он спешно отбыл в Липки, где в алькове «хорошо обставленной квартиры» его заключила в объятия «полная золотистая блондинка». Тон авторского повествования становится яростным: «Ничего этого не знали юнкера первой дружины. А жаль! Если бы знали, то, может быть, осенило бы их вдохновение, и, вместо того чтобы вертеться под шрапнельным небом у Пост-Волынского, отправились бы они в уютную квартирку в Липках, извлекли бы оттуда сонного полковника Щеткина и, выведя, повесили бы его на фонаре, как раз напротив квартирки с золотистою особой».

Обращает на себя внимание фигура Михаила Семеновича Шполянского, «человека с глазами змеи и с черными баками». Предтечей антихриста называет его Русаков. «Он молод. Но мерзости в нем, как в тысячелетнем дьяволе. Жен он склоняет на разврат, юношей на порок…» - поясняет Русаков данное Шполянскому определение. Онегинская внешность не помешала председателю «Магнитного Триплета» продать душу дьяволу. «Он уехал в царство антихриста в Москву, чтобы подать сигнал и полчища аггелов вести на этот Город», - говорит Русаков, имея в виду переход Шполянского на сторону Троцкого.

Но, слава Богу, мир держится не на таких, как Тальберг, Щеткин или Шполянский. Любимые герои Булгакова в экстремальных обстоятельствах поступают по совести, мужественно исполняют свой долг. Так, Мышлаевский, оберегая Город, мерзнет в легкой шинели и сапогах на жутком морозе с сорока такими же, как он, офицерами, подставленными «штабной сволочью». Едва не обвиненный в предательстве полковник Малышев поступает единственно честно в создавшейся ситуации – распускает по домам юнкеров, осознав бессмысленность сопротивления петлюровцам. Най-Турс, как отец, заботится о вверенном ему корпусе. Не могут не тронуть читателя эпизоды, рассказывающие о том, как он получает валенки для юнкеров, как прикрывает пулеметным огнем отход своих подопечных, как срывает погоны с Николки и кричит голосом «кавалерийской трубы»: «Удигай, гвупый мавый! Говогю – удигай!» Последнее, что командир успел сказать, было: «…бгосьте гегойствовать к чегтям…» Он умирает с чувством выполненного долга, жертвуя собой ради спасения семнадцатилетних мальчиков, напичканных лжепатриотическими лозунгами, мечтавших, подобно Николке Турбину, о высоком подвиге на поле брани. Смерть Ная и есть настоящий подвиг, подвиг во имя жизни.

Людьми долга, чести и немалого мужества оказываются и сами Турбины. Они не предают ни своих друзей, ни своих убеждений. Мы видим их готовность защищать Родину, Город, Дом. Алексей Турбин ныне гражданский врач и мог бы не принимать участия в военных действиях, однако записывается в дивизион Малышева вместе с товарищами Шервинским и Мышлаевским: «Завтра, я уже решил, я иду в этот самый дивизион, и если ваш Малышев не возьмет меня врачом, я пойду рядовым». Николке не удалось проявить героизм на поле брани, о котором он мечтал, но он совсем по-взрослому, великолепно справляется с обязанностями унтер-офицера в отсутствие позорно сбежавших штабс-капитана Безрукова и командира отдела. Через весь Город вывел Турбин-младший на боевые рубежи двадцать восемь юнкеров и готов был отдать жизнь за родной Город. И, наверное, в самом деле лишился бы жизни, если бы не Най-Турс. Затем Николка, рискуя собой, находит родню Най-Турса, стойко выносит все ужасы пребывания в анатомичке, помогает похоронить командира, навещает мать и сестру погибшего.

Достойным членом турбинского «содружества» стал в конце концов и Лариосик. Чудаковатый птицевод, он был поначалу довольно настороженно встречен у Турбиных, воспринимался как помеха. Перенеся вместе с семейством все невзгоды, он позабыл о житомирской драме, научился смотреть на чужие беды как на свои собственные. Оправившийся после ранения Алексей думает: «Лариосик очень симпатичный. Он не мешает семье. Нет, скорее нужен. Надо его поблагодарить за уход…»

Рассмотрим также эпизод молитвы Елены. Молодая женщина обнаруживает удивительную самоотверженность, она готова пожертвовать личным счастьем, лишь бы брат был жив и здоров. «Мать-заступница, - обращается Елена к почерневшему лику Богоматери, стоя на коленях перед старой иконой. - <…> Пожалей нас.<…> Пусть Сергей не возвращается… Отымаешь – отымай, но этого смертью не карай… Все мы в крови повинны. Но ты не карай».

Нравственное прозрение даровал писатель и такому персонажу, как Русаков. В финале романа мы застаем его, в недавнем прошлом автора богохульных стихов, за чтением Священного Писания. Горожанин, являющий собой символ нравственного разложения («звездная сыпь» сифилитика на груди поэта – симптом не только физического недуга, но и духовного хаоса), обратился к Богу – значит положение «этого Города, который гниет так же, как и» Русаков, отнюдь не безнадежно, значит Дорогу к Храму не занесло еще буранами революции. Путь к спасению не заказан никому. Пред Вседержителем Вселенной не существует деления на красных и белых. Господь одинаково милостив ко всем сирым и заблудшим, души которых открыты для покаяния. И нужно помнить, что однажды придется держать ответ перед вечностью и что «судим будет каждый по делам своим».

УРОК № 4

«КРАСОТА СПАСЕТ МИР»

- Победой какой из сторон завершается в романе символический поединок Венеры и Марса?

Поиски ответа на этот основополагающий для художественной концепции произведения вопрос составляет «ядро» заключительного урока. При подготовке к занятию можно поделить учащихся на две группы, условно говоря, «марсиан» и «венерианцев». Каждая группа получает предварительное задание подобрать текстуальный материал, продумать аргументы в пользу «своей» стороны.

Урок проходит в форме диспута . Представители спорящих сторон поочередно «берут» слово. Направляет обсуждение, конечно, учитель.

Группа учащихся № 1

Марс: война, хаос, смерть

1. Похороны жертв резни в Попелюхе (ч. 1, гл. 6).

Прочитайте разговор, услышанный в толпе Алексеем Турбиным. В чем видят свидетели происшедшего симптомы конца света?

Почему Алексея тоже захватила волна ненависти? Когда ему стало стыдно за свой поступок?

2. Изображение еврейских погромов в романе (ч. 2, гл. 8; ч. 3, гл. 20).

Как в этих эпизодах отразилась жестокость войны?

С помощью каких деталей Булгаков показывает, что человеческая жизнь предельно обесценена?

3. «Охота» на людей на улицах Города (на примере бегства Алексея Турбина) (ч. 3, гл. 13).

Прочитайте отрывок, начиная от слов: «В упор на него, по Прорезной покатой улице…» - и заканчивая фразой: «Седьмая себе». Какое сравнение находит писатель для того, чтобы передать внутреннее состояние человека, «бегущего под пулями»?

Почему человек превратился в загнанного зверя?

4. Разговор Василисы и Карася (ч. 3, гл. 15).

Прав ли Василиса в оценке революции? Как вы думаете, согласен ли автор со своим героем?

5. Церковная служба в Софийском соборе в период «правления» Петлюры (ч. 3, гл. 16).

Как реализуется в данном эпизоде мотив бесовщины?

Какие еще сцены романа изображают разгул «нечистой силы» в Городе?

6. Прибытие бронепоезда «Пролетарий» на станцию Дарница (ч. 3, гл. 20).

Можно ли приход в Город большевиков считать победой Марса?

Какие детали призваны подчеркнуть воинственную, «марсианскую» природу пролетарской власти?

Материал для подготовки к уроку

Группа учащихся № 2

Венера: мир, красота, жизнь

1. Алексей Турбин и Юлия Рейс (ч. 3, гл. 13).

Расскажите о чудесном спасении героя. В чем символическое значение этого эпизода?

2. Три встречи Николки Турбина (ч. 2, гл. 11).

Какие чувства всколыхнула в душе героя встреча с «Нероном»? Как Николке удалось подавить в себе ненависть?

Перескажите эпизод, где Николка выступает в качестве спасителя.

Чем поразила Николку дворовая сценка?

3. Обед у Турбиных (ч. 3, гл. 19).

Как изменилась обстановка в доме Турбиных?

Удалось ли выстоять «содружеству людей и вещей»?

4. Сон Елены и сон Петьки Щеглова (ч. 3, гл. 20).

Что сулит будущее булгаковским героям?

Каково значение снов для выявления авторской концепции жизни и эпохи?

5. «Звездный» пейзаж в финале романа.

Прочитайте пейзажную зарисовку. Как вы понимаете заключительные слова автора о звездах?

Через все произведение проходит мотив конца света. «- Господи… последние времена. Что ж это, режут людей?..» - слышит Алексей Турбин на улице. Попираются гражданские и имущественные права человека, забыто о неприкосновенности жилища, да и самая человеческая жизнь обесценена до предела. Эпизоды убийства Фельдмана и расправы с безвестным уличным прохожим приводят в ужас. За что, например, рубанули шашкой по голове «мирного жителя» Якова Фельдмана, бежавшего к повитухе? За то, что впопыхах предъявил новым властям «не тот» документ? За то, что поставлял в гарнизон города стратегически важный продукт – сало? Или потому, что сотнику Галаньбе захотелось «разгуляться» в разведке? «Жидюга…» - раздалось в адрес Якова Григорьевича, едва его «котиковый пирожок» показался на пустынной улице. Ба, да это начало еврейского погрома. Так и не добрался Фельдман до повивальной бабки. Не узнает читатель и того, что сталось с женой Фельдмана. Неисповедимы пути Господни, тем более тропки, заметенные бураном «междоусобной брани». Торопился человек, чтобы помочь появлению на свет новой жизни, а обрел смерть. Сцена расправы с безвестным уличным прохожим, завершающая изображение еврейских погромов, ничего, кроме ужаса и содрогания, вызвать не может. Ничем не оправданная жестокость. Под пером писателя эпизод этот перерастает рамки частного трагического происшествия и обретает глобальный символический смысл. Булгаков заставляет читателя взглянуть в лицо самоё смерти. И задуматься о цене жизни. «Заплатит ли кто-нибудь за кровь?» - вопрошает писатель. Вывод, который он делает, малоутешителен: «Нет. Никто… Дешева кровь на червонных полях, и никто выкупать ее не будет. Никто». Поистине осуществилось грозное апокалипсическое пророчество: «Третий ангел вылил чашу свою в реки и источники вод; и сделалась кровь». Эти слова прочел Турбину-старшему отец Александр и оказался прав сторицей. Понятно, что революция видится Булгакову отнюдь не борьбой за высокую идею счастья народного. Хаос и бессмысленное кровопролитие – вот, что такое революция, в глазах писателя. «Революция уже выродилась в пугачевщину», - говорит инженер Лисович Карасю. Думается, под этими словами мог бы подписаться сам Булгаков. Вот они, деяния новоявленного Пугачева: «Да-с, смерть не замедлила.<…> Самоё её не было видно, но, явственно видный, предшествовал ей некий корявый мужичонков гнев. Он бежал по метели и холоду в дырявых лаптишках <…> и выл. В руках он нес великую дубину, без которой не обходится ни одно начинании на Руси. Запорхали легонькие красные петушки…» Но главную опасность революции для общества булгаковский Василиса видит не столько в смуте политической, в уничтожении материальных ценностей, сколько в смуте духовной, в том, что разрушена система моральных табу: «Да ведь дело, голубчик, не в одной сигнализации! Никакой сигнализацией вы не остановите того развала и разложения, которые свили себе гнездо в душах человеческих». Однако добро бы только пугачевщина, а то ведь – бесовщина. Нечистая сила куражится на улицах города. Нет больше Нового Иерусалима. Нет и Вавилона. Содом, настоящий Содом. Не случайно читают Турбины «Бесов» Ф.М.Достоевского. Под сводами гимназии чудятся Алексею Турбину писк и шорохи, «точно проснулись демоны». Апофеоз бесовщины связывается писателем с приходом в город петлюровцев. «Пэтурра», бывший узник камеры с мистическим номером 666 , - уж не сатана ли это? В период его «правления» даже праздничная церковная служба оборачивается соборным грехом: «Через все проходы, в шорохе, гуле, несло полузадушенную, опьяненную углекислотой толпу. То и дело вспыхивали болезненные крики женщин. Карманные воры с черными кашне работали сосредоточенно тяжело, продвигая в слипшихся комках человеческого давленого мяса ученые виртуозные руки. Хрустели тысячи ног…

И не рад, что пошел. Что же это делается?

Чтоб тебя, сволочь, раздавило…»

Не несет просветления и церковный благовест: «Софийский тяжелый колокол на главной колокольне гудел, стараясь покрыть всю эту страшную кутерьму. Маленькие колокола тявкали, заливаясь, без ладу и складу, вперебой, точно сатана влез на колокольню, сам дьявол в рясе и, забавляясь, поднимал гвалт… Метались и кричали маленькие колокола, словно яростные собаки на цепи». Крестный ход выливается в чертовщину, едва на старой площади Софии силы Петлюры устраивают военный «парад». Старцы на паперти гнусавят: «Ой, когда конец века искончается, // А тогда Страшный суд приближается…» Чрезвычайно важно отметить, что и крестный ход, и парад петлюровских банд смыкаются, находя единое завершение в облаве на тех, «кто в погонах», в расстреле белых офицеров у церковного палисадника. Кровь жертв буквально вопиет… нет, не из земли даже – с небес, с купола Софийского собора: «Совершенно внезапно лопнул в прорезе между куполами серый фон, и показалось в мутной мгле внезапное солнце. Было оно… совершенно красно, как чистая кровь. От шара… протянулись полосы запекшейся крови и сукровицы. Солнце окрасило в кровь главный купол Софии, а на площадь от него легла странная тень…» Этот кровавый отсвет осеняет чуть позже и оратора, агитирующего собравшихся за власть советов, и толпу, ведущую «большевика-провокатора» на расправу. Конец Петлюры не становится, однако, концом чертовщины. Рядом со Шполянским, которого в романе именуют агентом дьявола-Троцкого, «Пэтурра» всего лишь мелкий бес. Именно Шполянский руководил подрывной операцией по выведению из строя военной техники у петлюровцев. Надо полагать, делал он это по заданию Москвы, куда и отбыл, со слов Русакова, подготавливать наступление «царства антихриста». В конце романа Шервинский сообщает за обедом, что на Город движется новое воинство:

« - Маленькие, как кокарды, пятиконечные… на папахах. Тучей, говорят, идут… Словом, в полночь будут здесь…

Почему такая точность: в полночь…»

Как известно, полночь – излюбленное время «шалостей» нечистой силы. Не есть ли это те самые «полчища аггелов», посланные по сигналу сатанинского прихвостня Шполянского? Неужели и впрямь конец света?

Заключительная 20-ая глава открывается словами: «Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918, но 1919 был его страшней». За сценой убийства прохожего гайдамацкой дивизией следует многозначительная пейзажная зарисовка: «И в ту минуту, когда лежащий испустил дух, звезда Марс над слободкой под Городом вдруг разорвалась в замерзшей выси, брызнула огнем и оглушительно ударила». Марс торжествует победу. «За окнами расцветала все победоноснее студеная ночь… Играли звезды, сжимаясь и расширяясь, и особенно высоко была звезда красная и пятиконечная – Марс». Даже голубая прекрасная Венера получает красноватый оттенок. «Пятиконечный Марс», царствующий на звездном небосводе, - уж не намек ли это на большевистский террор? И большевики не замедлили явиться: на станцию Дарница прибыл бронепоезд «Пролетарий». А вот и сам пролетарий: «А у бронепоезда… ходил, как маятник, человек в длинной шинели, рваных валенках и остроконечном куколе-башлыке». Большевистский часовой чувствует кровную связь с воинственной планетой: «Вырастал во сне небосвод невиданный. Весь красный, сверкающий и весь одетый Марсами в их живом сверкании. Душа человека мгновенно наполнилась счастьем… а от голубой луны фонаря временами поблескивала на груди человека ответная звезда. Она была маленькая и тоже пятиконечная». С чем же пришел в Город Марсов слуга? Принес он народам не мир, но меч: «Винтовку он нежно лелеял в руке, как уставшая мать ребенка, и рядом с ним ходила меж рельсами, под скупым фонарем, по снегу, острая щепка черной тени и теневой беззвучный штык». Он, пожалуй, замерз бы на посту, этот голодный, зверски уставший часовой, если бы не был разбужен окриком. Так неужели он остался жить только для того, чтобы, подпитываясь жестокой энергетикой Марса, сеять вокруг себя смерть?

И все же авторская концепция жизни и исторической эпохи не замыкается на пессимизме. Ни войнам, ни революциям не уничтожить красоту, ибо она составляет основу общечеловеческого, вселенского бытия. Укрываясь в магазине мадам Анжу, Алексей Турбин отмечает, что, несмотря на беспорядок и бомбы, там «до сих пор пахнет духами… слабо, но пахнет».

Показательны в этом плане картины бегства обоих Турбинных: старшего – Алексея и младшего – Николки. Идет настоящая «охота» на людей. Бегущий «под выстрелами» человек уподоблен писателем загнанному зверю. На бегу Алексей Турбин «совершенно по-волчьи» косит глазами и, отстреливаясь, скалит зубы. На смену ненужному в подобных случаях уму приходит, по выражению автора, «мудрый звериный инстинкт». Николку, «сражающегося» с Нероном (так юнкер про себя окрестил рыжебородого дворника, запершего ворота), Булгаков сравнивает то с волчонком, то с боевым петухом. Долго потом будут преследовать героев и во сне, и наяву возгласы: «Тримай! Тримай!» Однако картины эти знаменуют собой прорыв человека сквозь хаос и смерть к жизни и любви. Алексею спасение является в образе женщины «необычайной красоты» – Юлии Рейс. Словно сама Венера спустилась с небес, чтобы заслонить героя от гибели. Правда, исходя из текста, скорее напрашивается сравнение Юлии с Ариадной, которая выводит Тесея-Турбина из коридора городских подворотен, минуя многочисленные ярусы какого-то «сказочного белого сада» («Ишь лабиринт… словно нарочно», - очень смутно подумал Турбин…») в «странный и тихий домик», где не слышен вой революционных вихрей.

Николка же, вырвавшись из лап кровожадного Нерона, не только спасается сам, но и выручает неразумного юного кадета. Так Николка продолжил най-турсову эстафету жизни, эстафету добра. В довершение всего Николка становится свидетелем уличной сценки: во дворе дома № 7 (счастливое число!) мирно играют малыши. Наверняка днем раньше герой не нашел бы в этом ничего примечательного. Но огненный марафон по городским улицам заставил его иначе взглянуть на подобное дворовое происшествие. «Катаются мирно так», - удивленно подумал Николка. Жизнь есть жизнь, она продолжается. И ребятишки съезжают с горки на салазках, весело хохочут, в детской наивности не понимая, «чего это стреляют там наверху». Впрочем, война наложила свой безобразный отпечаток и на детские души. Паренек, что стоял в сторонке от малышей и ковырял в носу, со спокойной уверенностью на вопрос Николки отвечает: «Офицерню бьют наши». Фраза прозвучала как приговор, и Николку покоробило от сказанного: от грубо-просторечного «офицерня» и особенно от слова «наши» - свидетельства того, что и в детском восприятии действительность расколота революцией на «своих» и «чужих».

Добравшись до дома и выждав некоторое время, Николка отправляется «на разведку». Ничего нового о происходящем в Городе он, разумеется, не узнал, зато по возвращении он увидел сквозь окошко примыкающего к дому флигелька, как соседка Марья Петровна мыла Петьку. Мать выжимала на голове мальчика губку, «мыло залезло ему в глаза», и он захныкал. Продрогший на холоде Николка всем своим существом ощутил мирное тепло этого жилища. Теплеет и на душе у читателя, который вместе с булгаковским героем задумывается о том, как это, в сущности, прекрасно, когда ребенок плачет оттого только, что мыло попало в глаза.

Много пришлось вынести Турбиным в течение зимы 1918-1919 годов. Но, несмотря на невзгоды, в финале романа в их доме за общей трапезой вновь собираются все (не считая, разумеется, сбежавшего Тальберга). «И все было по-прежнему, кроме одного – не стояли на столе мрачные, знойные розы, ибо давно уже не существовало разгромленной конфетницы Маркизы, ушедшей в неизвестную даль, очевидно, туда, где покоится и мадам Анжу. Не было и погон ни на одном из сидевших за столом, и погоны уплыли куда-то и растворились в метели за окнами». В теплом Доме слышатся смех и музыка. Пианино изрыгает марш «Двуглавый орел». «Содружество людей и вещей» выстояло, и это главное.

Итог романного действия подводит целая «кавалькада» снов. Елене писатель посылает пророческий сон о судьбе ее близких и друзей. В композиционной структуре романа этот сон играет роль своеобразного эпилога. А живущий по соседству с Турбиными во флигельке Петька Щеглов бежит во сне по зеленому лугу, простирая руки навстречу сияющему солнечному шару. И хочется надеяться, что будущее ребенка будет таким же «простым и радостным», как его сон, утверждающий неистребимость красоты земного мира. Петька «от удовольствия расхохотался во сне». И сверчок «весело стрекотал за печкой», вторя смеху ребенка.

Роман венчает картина звездной ночи. Над «грешной и окровавленной землей» высится «полночный крест Владимира», издали напоминающий «угрожающий острый меч». «Но он не страшен, - уверяет художник. – Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся. < > Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них? Почему?» Писатель призывает каждого из нас взглянуть на свое земное бытие с иных позиций и, ощутив на себе дыхание вечности, соизмерять жизненное поведение с ее поступью.

Итог изучения темы «Литература 20-х годов» - письменная работа .

Ориентировочные темы сочинений

Образ Города как смысловой центр романа «Белая гвардия».

«Кто дома не строил – земли недостоин». (М. Цветаева.)

Судьба русской интеллигенция в эпоху революции.

Символика снов в романе «Белая гвардия».

Человек в вихре войны.

«Красота спасет мир» (Ф. Достоевский).

«…Только любовью держится и движется жизнь». (И. Тургенев.)

Боборыкин В.Г. Михаил Булгаков. Книга для учащихся старших классов. – М.: Просвещение, 1991. – С. 6.

Боборыкин В.Г. Михаил Булгаков. Книга для учащихся старших классов. – М.: Просвещение, 1991. – С. 68.

Роман «Белая гвардия» создавался около 7 лет. Первоначально Булгаков хотел сделать его первой частью трилогии. Писатель начал работу над романом в 1921 г., переехав в Москву, к 1925 г. текст был практически закончен. Ещё раз Булгаков правил роман в 1917-1929 гг. перед публикацией в Париже и Риге, переработав финал.

Варианты названий, рассматриваемые Булгаковым, все связаны с политикой через символику цветов: «Белый крест», «Жёлтый прапор», «Алый мах».

В 1925-1926 гг. Булгаков написал пьесу, в окончательной редакции названную «Дни Турбиных», сюжет и герои которой совпадают с романными. Пьеса поставлена во МХАТе в 1926 г.

Литературное направление и жанр

Роман «Белая гвардия» написан в традициях реалистической литературы 19 в. Булгаков использует традиционный приём и через историю семьи описывает историю целого народа и страны. Благодаря этому роман приобретает черты эпопеи.

Произведение начинается как семейный роман, но постепенно все события получают философское осмысление.

Роман «Белая гвардия» исторический. Автор не ставит перед собой задачу объективно описать политическую ситуацию в Украине в 1918-1919 гг. События изображены тенденциозно, это связано с определённой творческой задачей. Цель Булгакова – показать субъективное восприятие исторического процесса (не революции, но гражданской войны) определённым, близким ему кругом людей. Этот процесс воспринимается как катастрофа, потому что в гражданской войне нет победителей.

Булгаков балансирует на грани трагедийности и фарса, он ироничен и акцентирует внимание на провалах и недостатках, упуская из виду не только положительное (если оно было), но и нейтральное в жизни человека в связи с новыми порядками.

Проблематика

Булгаков в романе уходит от социальных и политических проблем. Его герои – белая гвардия, но к этой же гвардии принадлежит и карьерист Тальберг. Симпатии автора не на стороне белых или красных, а на стороне хороших людей, которые не превращаются в бегущих с корабля крыс, не меняют под влиянием политических перипетий своего мнения.

Таким образом, проблематика романа философская: как в момент вселенской катастрофы остаться человеком, не потерять себя.

Булгаков создаёт миф о прекрасном белом Городе, засыпанном снегом и как бы защищённом им. Писатель задаётся вопросом, от его зависят исторические события, смена власти, которых Булгаков в Киеве в гражданскую войну пережил 14. Булгаков приходит к выводу, что над человеческими судьбами властвуют мифы. Мифом, возникшим на Украине «в тумане страшного восемнадцатого года», он считает Петлюру. Такие мифы порождают лютую ненависть и заставляют одних, поверивших в миф стать его частью без рассуждения, а других, живущих в другом мифе, до смерти бороться за свой.

Каждый из героев переживает крушение своих мифов, а некоторые, как Най-Турс, умирают даже за то, во что уже не верят. Проблема утраты мифа, веры – важнейшая для Булгакова. Для себя он выбирает дом как миф. Жизнь дома всё-таки длиннее, чем человека. И действительно, дом дожил до наших дней.

Сюжет и композиция

В центре композиции – семья Турбиных. Их дом с кремовыми шторами и лампой с зелёным абажуром, которые в сознании писателя всегда ассоциировались с покоем, домашним уютом, похож на Ноев ковчег в бурном житейском море, в вихре событий. В этот ковчег со всего мира сходятся званые и незваные, все единомышленники. В дом вхожи боевые товарищи Алексея: поручик Шервинский, подпоручик Степанов (Карась), Мышлаевский. Здесь они находят морозной зимой кров, стол, тепло. Но главное не это, а надежда, что всё будет хорошо, так необходимая и самому молодому Булгакову, который оказывается в положении своих героев: «Жизнь им перебило на самом рассвете».

События в романе разворачиваются зимой 1918-1919 гг. (51 день). За это время в городе меняется власть: бежит вместе с немцами гетман и входит в город Петлюра, правящий 47 дней, а в конце бегут и петлюровцы под канонаду красноармейцев.

Символика времени очень важна для писателя. События начинаются в день Андрея Первозванного, покровителя Киева (13 декабря), а заканчиваются Сретеньем (в ночь со 2 на 3 декабря). Для Булгакова важен мотив встречи: Петлюры с красной армией, прошлого с будущим, горя с надеждой. Себя же и мир Турбиных он ассоциирует с позицией Симеона, который, взглянув на Христа, не принял участия в волнующих событиях, а остался с Богом в вечности: «Ныне отпущаеши раба твоего, Владыко». С тем самым Богом, который в начале романа упоминается Николкой как печальный и загадочный старик, улетающий в чёрное, потрескавшееся небо.

Роман посвящён второй жене Булгакова, Любови Белозерской. У произведения два эпиграфа. Первый описывает буран в «Капитанской дочке» Пушкина , в результате которого герой сбивается с пути и встречается с разбойником Пугачёвым. Этот эпиграф объясняет, что вихрь исторических событий подробен снежному бурану, так что легко запутаться и сбиться с верного пути, не узнать, где хороший человек, а где разбойник.

Зато второй эпиграф из Апокалипсиса предостерегает: все будут судиться по делам. Если ты выбрал неверную дорогу, заблудившись в жизненных бурях, это тебя не оправдывает.

В начале романа 1918 г. называется великим и страшным. В последней, 20 главе Булгаков отмечает, что следующий год был ещё страшней. Первая глава начинается с предзнаменования: высоко над горизонтом стоят пастушеская Венера и красный Марс. Со смерти матери, светлой королевы, в мае 1918 г. начинаются семейные несчастья Турбиных. Задерживается, а потом уезжает Тальберг, появляется обмороженный Мышлаевский, приезжает из Житомира нелепый родственник Лариосик.

Катастрофы становятся всё более разрушительными, они грозят уничтожить не только привычные устои, покой дома, но и сами жизни его обитателей.

Николка был бы убит в бессмысленном сражении, если бы не бесстрашный полковник Най-Турс, сам погибший в таком же безнадёжном бою, от которого защитил, распустив, юнкеров, объяснив им, что гетман, которого они собираются защищать, ночью убежал.

Ранен Алексей, подстреленный петлюровцами, потому что ему не сообщили о роспуске защитного дивизиона. Его спасает незнакомая женщина Юлия Рейсс. Болезнь от ранения переходит в тиф, но Елена вымаливает у Богородицы, Заступницы жизнь брата, отдавая за неё счастье с Тальбергом.

Даже Василиса переживает набег бандитов и лишается своих сбережений. Эта неприятность для Турбиных вообще не горе, но, по словам Лариосика, «у каждого своё горе».

Горе приходит и к Николке. И оно не в том, что бандиты, подсмотрев, как Николка прячет кольт Най-Турса, воруют его и им же угрожают Василисе. Николка сталкивается со смертью лицом к лицу и избегает её, а бесстрашный Най-Турс погибает, и на Николкины плечи ложится обязанность сообщить о гибели его матери и сестре, найти и опознать тело.

Роман заканчивается надеждой на то, что и новая сила, вступающая в Город, не разрушит идиллии дома на Алексеевском спуске 13, где волшебная печка, которая грела и растила детей Турбиных, теперь служит им взрослым, а единственная оставшаяся на её изразцах надпись сообщает рукой друга, что для Лены взяты билеты на Аид (в ад). Таким образом, надежда в финале смешивается с безнадёжностью для конкретного человека.

Выводя роман из исторического пласта во вселенский, Булгаков даёт надежду всем читателям, потому что пройдёт голод, пройдут страдания и муки, а звёзды, на которые и нужно смотреть, останутся. Писатель обращает читателя к истинным ценностям.

Герои романа

Главный герой и старший брат - 28-летний Алексей.

Он слабый человек, «человек-тряпка», а на его плечи ложится забота обо всех членах семьи. Он не имеет хватки военного, хотя и принадлежит к белой гвардии. Алексей – военный врач. Его душу Булгаков называет сумрачной, такой, которая любит больше всего женские глаза. Этот образ в романе автобиографичен.

Алексей рассеянный, за это чуть не поплатился жизнью, сняв с одежды все отличия офицера, но забыв о кокарде, по которой его и узнали петлюровцы. Кризис и умирание Алексея приходится на 24 декабря, Рождество. Пережив смерть и новое рождение через ранение и болезнь, «воскресший» Алексей Турбин становится другим человеком, глаза его «навсегда стали неулыбчивыми и мрачными».

Елене 24 года. Мышлаевский называет её ясной, Булгаков зовёт рыжеватой, её светящиеся волосы подобны короне. Если маму в романе Булгаков называет светлой королевой, то Елена больше похожа на божество или жрицу, хранительницу домашнего очага и самой семьи. Булгаков писал Елену со своей сестры Вари.

Николке Турбину 17 с половиной лет. Он юнкер. С началом революции училища прекратили своё существование. Их выброшенные ученики называются искалеченными, не детьми и не взрослыми, не военными и не штатскими.

Най-Турс представляется Николке человеком с железным лицом, простым и мужественным. Это человек, который не умеет ни приспосабливаться, ни искать личной выгоды. Он умирает, исполнив свой долг военного.

Капитан Тальберг – муж Елены, красавец. Он старался подстроиться к быстро меняющимся событиям: как член революционного военного комитета он арестовывал генерала Петрова, стал частью «оперетки с большим кровопролитием», выбирал «гетмана всея Украины», так что должен был убежать с немцами, предав Елену. В конце романа Елена от подруги узнаёт, что Тальберг предал её ещё раз и собирается жениться.

Василиса (домовладелец инженер Василий Лисович) занимал первый этаж. Он – отрицательный герой, стяжатель. По ночам он прячет в тайник в стене деньги. Внешне похож на Тараса Бульбу. Найдя фальшивые деньги, Василиса придумывает, как он их пристроит.

Василиса, в сущности, несчастный человек. Ему самому тягостно экономить и наживаться. Жена его Ванда крива, волосы её желты, локти костлявые, ноги сухие. Тошно жить Василисе с такой женой на свете.

Стилистические особенности

Дом в романе – один из героев. С ним связана надежда Турбиных выжить, выстоять и даже быть счастливыми. Тальберг, не ставший частью семьи Турбиных, разоряет своё гнездо, уезжая с немцами, поэтому сразу теряет защиту турбинского дома.

Таким же живым героем выступает Город. Булгаков умышленно не называет Киев, хотя все названия в Городе киевские, немного переделанные (Алексеевский спуск вместо Андреевского, Мало-Провальная вместо Малоподвальной). Город живёт, дымится и шумит, «как многоярусные соты».

В тексте много литературных и культурных реминисценций. Город у читателя ассоциируется и с Римом времён заката римской цивилизации, и с вечным городом Иерусалимом.

Момент подготовки юнкеров к защите города связывается с Бородинской битвой, которая так и не наступает.

Художественное произведение всегда сопротивляется анализу: зачастую не знаешь, с какой стороны подступиться. И все-таки автор оставляет нам возможность проникнуть в глубину текста. Главное — увидеть кончик ниточки, потянув за которую, размотаешь весь клубок. Одна из таких авторских «подсказок» — название произведения.

В XX веке широкое распространение получили заглавия с «усложненным» значением. Они, по словам современного писателя Умберте Эко, служат для автора средством «дезориентировать» читателя. Не стала исключением и «Белая гвардия». Традиционное восприятие эпитета "белый" связывается с его политическим смыслом. Но давайте подумаем. В городе (ясно прочитывается: в Киеве) перед нами промелькнут немецкие солдаты, войска гетмана Скоропадского, отряды Петлюры, красноармейцы... Но никаких «белогвардейцев», т. е. офицеров Добровольческой («Белой») армии, тогда еще только формировавшейся вдали от Киева, в романе нет. Есть юнкера и бывшие офицеры царской армии, которые знают, от кого надо защищаться, но не знают, кого защищать. И все же роман называется «Белая гвардия».

Дополнительные значения слова «белый» вносятся обоими эпиграфами. Строка Апокалипсиса («И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими») заставляет прочитать заголовок по-другому, как «Небесное воинство», «воинство Христа в белых одеждах», вроде бы как совершенно исключает политическую тематику. Достаточно вспомнить слова, звучащие в романе: «...все вы у меня, Жилин, одинаковые — в поле брани убиенные».

Еще больше уточнится смысл названия "Белая гвардия", если мы обратимся ко второму эпиграфу — пушкинскому. С одной стороны, он актуализирует образ исторической катастрофы как катастрофы природной (вспомните, кстати, и «Двенадцать» Блока), с другой, сходная ситуация — метель, пустынная равнина, заплутавший путник в знакомом вам стихотворении Пушкина «Бесы».

Цвет в искусстве и цветовая гамма романа "Белая гвардия"

Когда-то цвет в искусстве имел аллегорическое значение. Зло обозначалось черным, добродетель и чистота помыслов — белым, надежда — голубым, радость — алым. В эпоху классицизма за каждым цветом тоже закреплялось особое значение: определенное качество, чувство, явление. Возник своеобразный и утонченный "язык цветов". Пудренные парики изощрялись в названиях каждого оттенка, сукном цвета "бедра испуганной нимфы" гордился Ипполит Курагин из "Войны и мира" Толстого. Цветовая гамма наряда или букет в руках дамы содержали целое послание, понятное кавалеру.

В эпоху романтизма цвет становится знаковым явлением. Бледность лица и темная одежда — знаки романтического героя. Доктор Вернер из "Героя нашего времени" всегда одет в черное, а его хромота и обаятельное безобразие подчеркивают притягательный демонизм персонажа. Отказ от яркой к грубой косметики характерен для внешнего облика романтической барышни. Напыщенная пестрота XVIII века сменяется простыми, "природными" красками.

В реалистическом искусстве цвет передает богатство палитры мира, задача цветовой детали — точность описания. Булгаков наследует традиции реализма, но живет в эпоху, когда поэзия стала "темной" и строится на далеких ассоциациях, когда живопись стала изображать не "как в жизни", а как видится (в синей реке купается красный конь). Цвет создавал устойчивый эмоциональный мотив, мелодию образа.

Цветовую гамму романа «Белая гвардия» составляют белый, черный, красный, серый, зеленый, золотой, синий. Вовсе не обязательно, что за каждым цветом — одно, определенное значение. Например, зеленый — и цвет абажура на лампе, и цвет фартуков гимназисток, и в этот цвет окрашена дверь морга, в котором Николка ищет тело Най-Турса... И все-таки основные образы романа имеют свой, неповторимый колорит.

История написания романа, его проблематика и мотивная структура. Развитие сюжетных линий и их соотношение с основной идеей романа, система образов и роль снов. Концептуальная триада дом-город-космос, особенности ее применения в литературном произведении.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Курсовая работа

Своеобразие идейно-композиционной структуры романа М.А. Булгакова «Белая гвардия» (концептуальная триада дом-город-космос)

Вступление

роман сюжетный литературный мотивный

Объект исследования: роман М.А. Булгакова «Белая Гвардия».

Предмет исследования: Идейно-композиционная структура романа «Белая Гвардия» А так же внутренняя концептуальная триада Дом-Город-Космос.

Цель исследования:

* выяснить, какую роль играют первоначальная задумка, образы, мотивы и проблематика в романе М.А. Булгакова «Белая Гвардия»;

* какой является идейно-композиционная структура данного произведения;

* Какое символическое значение выполняют сны героев романа «Белая гвардия»;

* Обозначить и проанализировать концептуальную схему, которая лежит в основе романа.

«Белая Гвардия» - первый роман Михаила Булгакова, в котором описываются события Гражданской войны на Украине в конце 1918 года.

Роман повествует о семье русских интеллигентов и их друзьях, которые переживают социальный катаклизм гражданской войны. Роман во многом автобиографичен, почти у всех персонажей есть прототипы - родственники, друзья и знакомые семьи Булгаковых.

Произведение задумывалось автором как масштабная трилогия, охватывающая период гражданской войны. Роман был полностью опубликован во Франции в 1927-1929 годах. Произведение послужило источником для пьесы «Дни Турбиных « и последующих нескольких экранизаций.

Идея романа - показать трагедию крушения старого мира, мира» русской военной аристократии» и рождение нового мира. А все новое, как известно, рождается в муках и крови.

Роман имеет кольцевую композицию. Он начинается и заканчивается грозными предчувствиями апокалипсиса.

Немаловажное значение в романе играют сны героев. Сны в булгаковской поэтике имеют разнообразное значение. Сон - это блаженная, желанная возможность «переиграть жизнь», изменить ее катастрофический ход. Сон - это выявление сокрытых и подавленных стремлений, осуществление мечты о мире и покое, которые никак не складываются наяву.

Так же дому Турбиных Булгаков противопоставляет мир внешний - «кровавый и бессмысленный», в котором царят разрушение, ужас, бесчеловечность, смерть. Но дом является частью города, как город - частью земного пространства (Вселенной). Таким образом формируется так называемая концептуальная схема «Дом - Город - Космос».

Все эти факты и явления подробно рассмотрены в данной курсовой работе.

1. Роман М.А. Булгакова «Белая гвардия»

1.1 История написания романа. Задумка трилогии

В двух разных своих произведениях М.А. Булгаков дважды вспоминает, как начиналась его работа над романом «Белая гвардия» (1925). Один из героев «Театрального романа» Максудов рассказывает: «Он зародился ночью, когда я проснулся после грустного сна. Мне снился родной город, снег, зима, Гражданская война… Во сне прошла передо мной беззвучная вьюга, а затем появился старенький рояль и возле него люди, которых уже нет на свете» . В повести «Тайному другу» содержатся иные подробности: «Я притянул насколько возможно мою казарменную лампу к столу и поверх ее зеленого колпака надел колпак из розовой бумаги, отчего бумага ожила. На ней я выписал слова: «И судимы были мертвые по написанному в книгах сообразно с делами своими». Затем стал писать, не зная еще хорошо, что из этого выйдет. Помнится, мне очень хотелось передать, как хорошо, когда дома тепло, часы, бьющие башенным боем в столовой, сонную дрему в постели, книги и мороз…» . С таким настроением Булгаков приступил к созданию нового романа.

Итак, роман «Белая гвардия», Михаил Афанасьевич Булгаков начал писать в 1822 году.

В 1922-1924 годах Булгаков писал статьи для газеты «Накануне», постоянно публиковался в газете железнодорожников «Гудок», где познакомился с И. Бабелем, И. Ильфом, Е. Петровым, В. Катаевым, Ю. Олешей. По свидетельству самого Булгакова, замысел романа «Белая гвардия» окончательно оформился в 1922 году. В это время произошло несколько важных событий его личной жизни: в течение первых трех месяцев этого года он получил известие о судьбе братьев, которых никогда больше не видел, и телеграмму о скоропостижной смерти матери от сыпного тифа. В этот период страшные впечатления киевских лет получили дополнительный импульс для воплощения в творчестве.

После смерти своей матери (1 февраля 1922 года) Булгаков начал писать роман и писал до 1924 года.

Согласно воспоминаниям современников, Булгаков планировал создать целую трилогию, это же подтверждала Перепечатывавшая роман машинистка И.С. Раабен. Сам же автор говорил о любимой книге так: «Свой роман считаю неудавшимся, хотя выделяю из своих других вещей, т.к. к замыслу относился очень серьезно» . И то, что мы сейчас именуем «Белой гвардией», задумывалось как первая часть трилогии и первоначально носило названия «Желтый прапор», «Полночный крест» и «Белый крест»: «Действие второй части должно происходить на Дону, а в третьей части Мышлаевский окажется в рядах Красной Армии». Приметы этого замысла можно найти в тексте «Белой гвардии». Вторая часть романа должна была охватывать события 1919 года, а третья - 1920 года. Но Булгаков не стал писать трилогию, предоставив это графу А.Н. Толстому («Хождение по мукам»).

Роман создавался в эпоху наибольшей материальной нужды. Писатель работал ночами в нетопленой комнате, работал порывисто и увлеченно, страшно уставал: «Третья жизнь. И третья жизнь моя цвела у письменного стола. Груда листов все пухла. Писал я и карандашом, и чернилами».

В 1923 году Булгаков писал о своей работе: «А роман я допишу, и, смею уверить, это будет такой роман, от которого небу станет жарко…». В своей автобиографии 1924 года Булгаков написал: «Год писал роман «Белая гвардия». Роман этот я люблю больше всех других моих вещей».

Весной 1923 года Булгаков писал в письме своей сестре Надежде: «…срочно дописываю 1-ю часть романа; называется она «Желтый прапор «». Роман начинается со вступления в Киев петлюровских войск. Вторая и последующие части, видимо, должны были повествовать о приходе в Город большевиков, затем об их отступлении под ударами деникинцев и, наконец, о боевых действиях на Кавказе. Таков был первоначальный замысел писателя. Но после раздумий о возможностях публикации подобного романа в Советской России Булгаков принял решение сместить время действия на более ранний период и исключить события, связанные с большевиками.

Июнь 1923 года, видимо, был полностью посвящен работе над романом - даже дневника в это время Булгаков не вел. 11 июля Булгаков записал: «Самый большой перерыв в моем дневнике… Стоит отвратительное, холодное и дождливое лето». 25 июля Булгаков отметил: «Роман из-за «Гудка», отнимающего лучшую часть дня, почти не подвигается» .

31 августа 1923 года Булгаков сообщал Ю. Слезкину: «Роман я кончил, но он еще не переписан, лежит грудой, над которой я много думаю. Кой-что поправляю». Это был черновой вариант текста, о котором говорится в «Театральном романе»: «Роман надо долго править. Нужно перечеркивать многие места, заменять сотни слов другими. Большая, но необходимая работа!» . Булгаков не был доволен своей работой, перечеркивал десятки страниц, создавал новые редакции и варианты.

Затем в течение полугода о романе в дневнике Булгакова ничего не говорится, и лишь 25 февраля 1924 года появилась запись: «Сегодня вечером… я читал куски из «Белой гвардии «…По-видимому, и в этом кружке производило впечатление».

9 марта 1924 года в газете «Накануне» появилось следующее сообщение Ю.Л. Слезкина: «Роман «Белая гвардия» является первой частью трилогии и прочитан был автором в течение четырёх вечеров в литературном кружке «Зеленая лампа».

Роман печатался в 4-й и 5-й книжках журнала «Россия» за 1925 год. А 6-й номер с заключительной частью романа не вышел. По предположению исследователей, роман «Белая гвардия» дописывался уже после премьеры «Дней Турбиных» (1926) и создания «Бега» (1928). Текст последней трети романа, выправленный автором, вышел в 1929 году в парижском издательстве «Concorde». Полный текст романа был опубликован в Париже: том первый (1927), том второй (1929).

1.2 Проблематика и мотивная структура романа «Белая Гвардия»

В 1925 году в журнале «Россия» были напечатаны две первые части романа Михаила Афанасьевича Булгакова «Белая гвардия», которые сразу же привлекли внимание ценителей русской литературы. По словам самого автора, «Белая гвардия» - «это упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране…», «изображение интеллигентско-дворянской семьи, брошенной в годы Гражданской войны в лагерь Белой гвардии» . В романе повествуется о сложном времени, когда дать однозначную оценку всем происходящим событиям было очень трудно, а сразу во всем разобраться невозможно. В своем творении Булгаков запечатлел личные воспоминания о городе Киеве во время Гражданской войны.

В романе много автобиографического, но автор ставил задачу не только описать свой жизненный опыт в годы революции и Гражданской войны, но и проникнуть в общечеловеческие проблемы того времени, стремился утвердить мысль о том, что все люди, воспринимая события по-разному, стремятся к привычному и давно сложившемуся. Это книга о судьбах классической культуры в грозную эпоху лома вековых традиций. Проблематика романа чрезвычайно близка Булгакову, «Белую гвардию» он любил более других своих произведений.

Роману предшествует эпиграф с цитатой из «Капитанской дочки», которым Булгаков подчеркивает, что в романе идет речь о людях, настигнутых бураном революции. Но, несмотря на все выпавшие на их долю испытания, эти люди смогли найти верную дорогу, сохранить мужество и трезвый взгляд на мир и свое место в нем. Вторым эпиграфом, имеющим библейский характер, Булгаков вводит читателей в зону вечного времени, не внося в роман никаких исторических сопоставлений.

Мотив эпиграфов развивает эпический зачин романа: «Велик был год и страшен по рождестве Христовом 1918, от начала революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимой снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская Венера и красный, дрожащий Марс». Стиль зачина близок к библейскому, а ассоциации заставляют вспомнить о вечной Книге бытия. Таким образом автор своеобразно материализует вечное, как и образ звезд на небесах. Конкретное время истории как бы впаяно в вечное время бытия. В открывающем произведение поэтическом зачине заложено зерно социальной и философской проблематики, связанной с противостоянием мира и войны, жизни и смерти, смерти и бессмертия. Сам выбор звезд позволяет спуститься из космической дали к миру Турбиных, так как именно этот мир будет противостоять вражде и безумию.

В центре повествования - интеллигентная семья Турбиных, которая становится свидетельницей и участницей важных и страшных событий. Дни Турбиных вбирают вечную прелесть календарного времени: «Но дни и в мирные, и в кровавые годы летят как стрела, и молодые Турбины не заметили, как в крепком морозе наступил белый, мохнатый декабрь. О, елочный дед, сверкающий снегом и счастьем! Мама, светлая королева, где же ты?» Воспоминания о матери и прежней жизни контрастируют с реальной ситуацией кровавого восемнадцатого года. Великое несчастье - потеря матери - сливается с другой страшной катастрофой - крушением старого, складывавшегося веками, прекрасного мира. Обе катастрофы рождают внутреннюю рассеянность, душевную боль Турбиных.

Дому Турбиных Булгаков противопоставляет мир внешний - «кровавый и бессмысленный», в котором царят разрушение, ужас, бесчеловечность, смерть. Но дом является частью Города, как город - часть земного пространства. Город, по описанию Булгакова, был «прекрасный в морозе и в тумане на горах, над Днепром». Но свершились великие события, и его облик резко изменился. Сюда бежали «..промышленники, купцы, адвокаты, общественные деятели. Бежали журналисты, московские и петербургские, продажные и алчные, трусливые. Кокотки, честные дамы из аристократических фамилий…» и многие другие. И город зажил «странною, неестественной жизнью…» Нарушился естественный ход истории, и сотни людей стали жертвами.

В основе сюжета романа не внешние события, передающие ход революции и Гражданской войны, а нравственные конфликты и противоречия. Исторические события являются лишь фоном, на котором раскрываются человеческие судьбы. Автора интересует внутренний мир человека, оказавшегося в центре событий, когда трудно остаться самим собой. В начале романа герои не понимают всей сложности и противоречивости политической ситуации и пытаются отмахнуться от политики, но в ходе повествования они оказываются в самом центре революционных событий.

За окнами - все, что было ценного и прекрасного в России, разрушено, «восемнадцатый год летит к концу и день ото дня глядит все грознее, щетинистей». И с мучительной болью думает Алексей Турбин не о своей возможной гибели, а о гибели дома: «Упадут стены, улетит встревоженный сокол с белой рукавицы, потухнет огонь в бронзовой лампе, а Капитанскую Дочку сожгут в печи». Спасти этот мир может только любовь и преданность. И хотя автор не говорит об этом прямо, читатель верит в это. Потому что, несмотря на страшные преступления, совершаемые петлюровцами и большевиками, есть люди, подобные Алексею и Николке Турбиным, способные противостоять злу и насилию, не жалея собственной жизни.

В финале романа дано описание бронепоезда «Пролетарий». Ужасом и отвращением проникнута эта картина: «Он сипел тихонько и злобно, сочилось что-то в боковых стенках, тупое рыло его молчало и щурилось в приднепровские леса. С последней площадки в высь, черную и синюю, целилось широченное дуло в глухом наморднике верст на двадцать и прямо в полночный крест». Булгаков понимал, что привело старую Россию к трагедии. Но люди, стреляющие в своих соотечественников, ничуть не лучше тех штабных и правительственных предателей, которые посылали на верную гибель лучших сынов Отечества.

Время расставило все по своим местам. Имена убийц, преступников, грабителей, предателей всех рангов и мастей преданы бесчестию и позору. А дом Турбиных - символ нетленной красоты и правды лучших людей России, ее безымянных героев, хранителей добра и культуры - продолжает согревать души многих поколений читателей и доказывать мысль, что настоящий человек должен оставаться человеком при любых условиях.

В России во все времена находились люди, верные долгу и чести. Для этих людей дом - это не просто стены, а место, где хранятся традиции, где никогда не исчезает духовное начало, символом которого всегда остаются книжные шкафы, наполненные книгами. И как в начале романа, в его эпилоге, глядя на яркие звезды в морозном небе, автор заставляет читателей думать о вечности, о жизни будущих поколений, об ответственности перед историей, друг перед другом: «Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле».

Е. Мустангова: «В центре творчества Булгакова - роман «Белая гвардия»… Лишь в этом романе обычно насмешливый и язвительный Булгаков превращается в мягкого лирика. Все главы и места, связанные с Турбиными, выдержаны в тоне немного снисходительного любования героями. На первый план выдвинуты их чисто психологические «общечеловеческие» черты. Этими человеческими чертами Булгаков прикрывает социальный облик своих героев. Через любование ими он хочет заставить читателя полюбить всё то, с чем его герои неразрывно связаны. Но, приглядевшись повнимательней, замечаешь, что пропасть между «высокими» и «низкими» героями «Белой гвардии» чисто условна. Идеология или, вернее, психология автора не совсем совпадает с психологией его героев. Автор стоит над героями, и любование ими - любование снисходительное. Ему как будто кажутся немного смешными и наивными их волнения, их пафос. Они ему очень милы и очень близки, но автор умнее их, потому что он видит за «временными неприятностями» нечто более важное.

ЕЛ. Яблоков: «С автобиографическим персонажем романа «Белая гвардия» связан мотив усталости и мечты об отдыхе. Ощутив историю как хаос, стихию, осознав собственную неспособность влиять на ход «больших» событий, Алексей приходит к идее войны за домашний уют; среди мотивов его поступков на первый план явно выходят индивидуально-личностные факторы. Повествователь комментирует это следующим образом: «Башни, тревоги и оружие человек воздвиг, сам того не зная, для одной лишь цели - сохранять человеческий покой и очаг. Из-за него он воюет, и, в сущности говоря, ни из-за чего другого воевать ни в коем случае не следует» . Данная мысль своеобразно перекликается с известным суждением из «Войны и мира»: «Личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из-за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дела, а руководились только личными интересами настоящего. И эти-то люди были самыми полезными деятелями того времени.

Один из важнейших мотивов творчества М. Булгакова - ценность дома, семьи, простых человеческих привязанностей. Герои «Белой гвардии» утрачивают тепло домашнего очага, хотя отчаянно пытаются сохранить его. В молитве Богородице Елена говорит: «Слишком много горя сразу посылаешь, мать-заступница. Так в один год и кончаешь семью. За что?. Мать взяла у нас, мужа у меня нет и не будет, это я понимаю. Теперь уж очень ясно понимаю. А теперь и старшего отнимаешь. За что?. Как мы будем вдвоём с Николом?. Посмотри, что делается кругом, ты посмотри… Мать-заступница, неужто ж не сжалишься?. Может быть, мы люди и плохие, но за что же так карать-то?»

Любовь - один из главных мотивов романа. Роман «Белая гвардия» открывается величественным образом 1918 года: «Велик был год и страшен год по рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская - вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс». Это вступление как бы предупреждает о тех испытаниях, которые ждут Турбиных. Звезды - это не просто образы, это образы-символы. Расшифровав их, можно увидеть, что уже в первых строках романа автор затрагивает наиболее волнующие его темы: любовь и война.

Роман имеет кольцевую композицию. Он начинается и заканчивается грозными предчувствиями апокалипсиса. В романе присутствует мотив дьявольщины. С ним связаны такие детали, как преисподняя, ад, куда спускаются Николка с сестрой Най-Турса в поисках его тела.

2. Система образов и особенности композиции романа

2.1 Развитие сюжетных линий и их соотношение с основной идеей романа

Роман начинается со слов: «Велик был год и страшен год по Рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй». Тем самым как бы предлагаются две системы отсчёта времени, летосчисления, две системы ценностей: традиционная и новая, революционная.

Булгакову нравится уютная турбинская квартира, но быт для писателя ценен не сам по себе. Быт в «Белой гвардии» - символ прочности бытия. Булгаков не оставляет читателю иллюзий относительно будущего семьи Турбиных. Смываются надписи с изразцовой печки, бьются чашки, потихоньку, но необратимо рушится незыблемость быта и, следовательно, бытия. Дом Турбиных за кремовыми шторами - их крепость, убежище от вьюги, метели, бушующей снаружи, но уберечься от неё всё равно невозможно.

Идея романа - показать трагедию крушения старого мира, мира «русской военной аристократии» и рождение нового мира. А все новое, как известно, рождается в муках и крови.

2.2 Система образов

«Белая гвардия» во многих деталях является автобиографическим романом, который основан на личных впечатлениях и воспоминаниях писателя о событиях, происходивших в Киеве зимой 1918-1919 гг. Турбины - девичья фамилия бабушки Булгакова со стороны матери. В членах семьи Турбиных без труда угадываются родственники Михаила Булгакова, его киевские друзья, знакомые и он сам. Действие романа происходит в доме, который до малейших деталей списан с дома, в котором жила семья Булгаковых в Киеве; теперь в нём расположен музей «Дом Турбиных». Во враче-венерологе Алексее Турбине узнаётся сам Михаил Булгаков. Прототипом Елены Тальберг-Турбиной послужила сестра Булгакова - Варвара Афанасьевна.

Многие фамилии персонажей романа совпадают с фамилиями реальных жителей Киева того времени, либо немного изменены. По мнению историка Я. Тинченко, прототипом мортирного дивизиона, в котором служили братья Турбины, была дружина бойскаутов, организованная городским общественным деятелем Е.Ф. Гарнич-Гарницким: она состояла из киевских гимназистов и кадет, насчитывала три отдела по 200 человек (120 гимназистов и 80 кадет в каждом) и располагалась как раз в здании Александровской гимназии.

Мышлаевский

Прототипом поручика Мышлаевского мог быть друг детства Булгакова Николай Николаевич Сынгаевский.

По версии булгаковеда Я.Ю. Тинченко, прототипом Мышлаевского также мог быть друг семьи Булгаковых Пётр Александрович Бржезицкий. В отличие от Сынгаевского Бржезицкий действительно был офицером артиллеристом и участвовал в тех же событиях, про которые рассказывал в романе Мышлаевский.

Шервинский

Прототипом поручика Шервинского стал ещё один друг Булгакова - Юрий Леонидович Гладыревский, певец-любитель, который служил (правда не адъютантом) в войсках гетмана Скоропадского, впоследствии он эмигрировал.

Тальберг

Леонид Карум, муж сестры Булгакова. Около 1916 года. Прототип Тальберга - Капитан Тальберг, муж Елены Тальберг-Турбиной, имеет много общих черт с мужем Варвары Афанасьевны Булгаковой, Леонидом Сергеевичем Карумом (1888-1968), немцем по происхождению, кадровым офицером, служившим вначале Скоропадскому, а потом большевикам. Карум написал мемуары «Моя жизнь. Рассказ без вранья», где описал в том числе события романа в собственной интерпретации. Карум писал, что он очень рассердил Булгакова и других родственников своей жены, когда в мае 1917 года надел на собственную свадьбу мундир с орденами, однако с широкой красной повязкой на рукаве. В романе братья Турбины осуждают Тальберга за то, что он в марте 1917 года «был первый, - поймите, первый, - кто пришел в военное училище с широченной красной повязкой на рукаве… Тальберг как член революционного военного комитета, а не кто иной, арестовал знаменитого генерала Петрова» . Карум действительно был членом исполкома Киевской городской Думы и участвовал в аресте генерал-адъютанта Н.И. Иванова. Карум отконвоировал генерала в столицу.

Прототипом Николки Турбина стал брат М.А. Булгакова - Николай Булгаков. События, которые происходили с Николкой Турбиным в романе, полностью совпадают с судьбой Николая Булгакова.

По версии М.О. Чудаковой, прототипом Карася согласно воспоминаниям Т.Н. Лаппа, послужил приятель Сынгаевских: «невысокого такого роста, толстенький, лицо круглое. Симпатичный был. Вот чем занимался, не знаю» . По одной из версий, прототип Карася - Андрей Михайлович Земский (1892-1946) - муж сестры Булгакова Надежды. 23-летние Надежда Булгакова и Андрей Земский, уроженец Тифлиса и выпускник филолог Московского университета, познакомились в Москве в 1916 году. Земский был сыном священника - преподавателя духовной семинарии. Земский был направлен в Киев для учёбы в Николаевском артиллерийском училище. В короткие увольнительные юнкер Земский бегал к Надежде - в тот самый дом Турбиных.

В июле 1917 года Земский окончил училище и был назначен в запасной артиллерийский дивизион в Царском селе. Надежда поехала с ним, но уже в качестве жены. В марте 1918 года дивизион был эвакуирован в Самару, где произошёл белогвардейский переворот. Подразделение Земского перешло на сторону белых, однако сам он в боях с большевиками не участвовал. После этих событий Земский преподавал русский язык.

Арестованный в январе 1931 года Л.С. Карум под пытками в ОГПУ дал показания, что Земский в 1918 году месяц или два числился в колчаковской армии. Земский был тут же арестован и сослан на 5 лет в Сибирь, потом в Казахстан. В 1933 году дело пересмотрели и Земский смог вернуться в Москву к семье.

Потом Земский продолжал преподавать русский язык, в соавторстве издал учебник русского языка.

Лариосик

Николай Васильевич Судзиловский - прототип Лариосика по версии Л.С. Карума

Существуют два претендента, которые могли стать прототипом Лариосика, и оба они полные тёзки одного года рождения - оба носят имя Николай Судзиловский 1896 года рождения, и оба из Житомира. Один из них - Николай Николаевич Судзиловский, племянник Карума (приёмный сын его сестры), но он не жил в доме Турбиных.

Второй вероятный претендент, тоже по фамилии Судзиловский, действительно жил в доме Турбиных. По воспоминаниям брата Ю.Л. Гладыревского Николая: «А Лариосик - это мой двоюродный брат, Судзиловский. Он был офицером во время войны, потом демобилизовался, пытался, кажется, поступить учиться. Он приехал из Житомира, хотел у нас поселиться, но моя мать знала, что он не особенно приятный субъект, и сплавила его к Булгаковым. Они ему сдавали комнату…» .

Другие прототипы:

Василий Иванович Лисович (Василиса) - архитектор В.П. Листовничий, владелец дома Турбиных.

Отец Александр - киевский священник А.А. Глаголев.

Прапорщик-футурист Михаил Шполянский - известный впоследствии литератор Виктор Борисович Шкловский.

Полковник Най-Турс - по версии Я. Тинченко генерал Ф.А. Келлер и генерал Н.В. Шинкаренко по версии Соколова.

Полковник Болботун - полковник УНР П.Ф. Болбочан.

Булгаков тщательно описывает все бытовые мелочи, сохраненные в семье: печь (сосредоточение всей жизни), сервиз, абажур (символ семейного очага), кремовые шторы, которые как бы закрывают семью, спасают ее от внешних событий. Все эти детали быта, несмотря на внешние потрясения, остаются такими же, какими и были. Быт в романе - это символ бытия. Когда все вокруг рушится, ценности подвергаются переоценке, быт нерушим. Сумма мелочей, составляющих быт Турбиных, - это культура интеллигенции, тот фундамент, который сохраняет в целости характеры героев.

Мир в романе показан как дьвольский карнавал, балаган. Через театрально-балаганные образы автор показывает хаос истории. Сама история показывается в театральной стилистике: неоднократно меняются игрушечные короли, Тальберг называет историю опереткой; многие герои переодеваются. Переодевается и бежит Тальберг, потом гетман и другие белые, затем бегство захватывает всех. Шполянский похож на оперного Онегина. Он актер, постоянно меняющий маски. Но Булгаков показывает, что это не игра, а реальная жизнь.

Турбины даны автором в тот момент, когда семью постигает утрата (смерть матери), когда в дом вторгаются чуждые ему начала хаоса, разлада. Символическим воплощением их становится новый лик Города. Город предстает в романе в двух временных координатах - прошлом и настоящем. В прошлом он не враждебен дому. Город, с его садами, крутыми улочками, днепровскими кручами, Владимирской горкой со статуей святого Владимира, сохраняя неповторимый облик Киева, праматери русских городов, выступает в романе как символ русской государственности, которую грозят уничтожить волны скоропадщины, петлюровщины, «корявый мужичонков гнев».

Распад прежней, привычной жизни писатель показывает через разрушение дома, в традициях Бунина («Антоновские яблоки») и Чехова («Вишневый сад»). При этом сам дом Турбиных - тихая «гавань» с кремовыми шторами - становится своего рода центром нравственно-психологической устойчивости автора.

Город, в котором разворачиваются основные события, является пограничной зоной между тихой «гаванью» и кровавым окружающим миром, от которого все бегут. Мотив бега, зарождающийся в этом «внешнем» мире, постепенно углубляется и пронизывает все действие книги. Так в «Белой гвардии» складываются три взаимосвязанных и взаимопроникающих пространственно-временных, сюжетно-событийных и причинно-следственных круга: дом Турбиных, Город и мир. Первый и второй мир имеют четко очерченные границы, а третий без - граничен и потому непонятен. Продолжая традиции романа Л.Н. Толстого «Война и мир», Булгаков показывает, что в жизни дома отражаются все внешние события, и только дом может служить героям нравственной опорой.

По некоторым реалиям, обозначенным в романе, можно понять, что действие происходит в Киеве. В романе он обозначен просто как Город. Таким образом, пространство разрастается, трансформируя Киев в город вообще, а город - в мир. Происходящие события приобретают космический масштаб. С позиций человеческих ценностей значимость принадлежности человека к социальной группе утрачивается, а писатель оценивает действительность с позиции вечной человеческой жизни, неподвластной разрушительной цели времени.

Эпиграфы к роману имеют особое значение. Роману предпосланы два эпиграфа. Первый укореняет происходящее в русской истории, второй - соотносит его с вечностью. Их наличие служит знаком избранного Булгаковым типа обобщения - от изображения сегодняшнего дня к его проекции на историю, на литературу ради того, чтобы выявить общечеловеческий смысл происходящего.

Первый эпиграф - пушкинский, из «Капитанской дочки»: «Пошел мелкий снег и вдруг повалил хлопьями. Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось с снежным морем. Все исчезло. «Ну, барин, - закричал ямщик, - беда: буран!»». Этот эпиграф передает не только эмоциональную тональность «смутного времени», но и воспринимается как символ нравственной устойчивости булгаковских героев на трагическом переломе эпохи.

Ключевые слова пушкинского текста («снег», «ветер», «метель», «буран») напоминают о возмущении мужицкой стихии, о счете мужика к барину. Образ разбушевавшейся стихии становится в романе одним из сквозных и напрямую связан с булгаковским пониманием истории, имеющей разрушительный характер. Самим выбором эпиграфа автор подчеркнул, что речь в его первом романе идет о людях, вначале трагически заблудившихся в железном буране революции, но нашедших в ней свое место и дорогу. Этим же эпиграфом писатель указал и на свою непрерывающуюся связь с классической литературой, в частности с традициями Пушкина, с «Капитанской дочкой» - замечательным размышлением великого русского поэта о русской истории и русском народе. Продолжая традиции Пушкина, Булгаков добивается своей художественной правды. Так, в «Белой гвардии» появляется слово «пугачевщина».

Второй эпиграф, взятый из «Откровения Иоанна Богослова» («И судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими…»), усиливает ощущение кризисности момента. Этот эпиграф акцентирует момент личной ответственности. Тема апокалипсиса все время возникает на страницах романа, не давая забыть, что перед читателем - картины Страшного суда, напоминая, что Суд этот осуществляется «сообразно с делами».

Роман открывается величественным образом 1918 года. Не датой, не обозначением времени действия, а именно образом: «Велик был год и страшен по рождестве Христовом 1918, от начала же революции второй. Был он обилен летом солнцем, а зимою снегом, и особенно высоко в небе стояли две звезды: звезда пастушеская - вечерняя Венера и красный, дрожащий Марс». Время и пространство «Белой гвардии» символично перекрещиваются. Уже в самом начале романа линия библейских времен («И судимы были мертвые…»). По мере развития действия пересечение приобретает форму креста (особенно выразителен в финале романа), на котором распята Русь.

Сатирические персонажи романа объединены мотивом «бега». Гротескная картина Города оттеняет трагедию честного офицерства. Используя мотив «бега», Булгаков показывает масштабы паники, охватившей разные слои населения.

Символическим атрибутом изображаемых событий в романе становятся цветовые решения. Трагическая реальность (холод, смерть, кровь) отражается в контрасте мирного заснеженного Города и красно-черных тонов. Одним из наиболее употребительных цветов в романе является белый цвет, являющийся, по мнению автора, символом чистоты и истины. В восприятии автора белый цвет имеет не только политическую окраску, а сокровенный смысл, символизирующий позицию «над схваткой». С белым цветом Булгаков связывал свои представления о Родине, доме, семье, чести. Когда над всем этим нависает угроза, черный цвет (цвет зла, скорби и хаоса) поглощает все остальные краски. Для автора черный цвет является символом нарушения гармонии, а контрастное сочетание белого и черного, черного и красного, красного и голубого подчеркивает трагедию персонажей и передает трагизм событий.

2.3 Роль снов в романе «Белая гвардия»

Традиционно сон в литературе - способ художественно-психологического анализа, путь к постижению сокровенного в человеке или мотивировка фантастического поворота событий.

Сны в булгаковской поэтике имеют разнообразное значение. Сон - это блаженная, желанная, чаемная норма, возможность «переиграть жизнь», изменить ее катастрофический ход. Сон - это выявление сокрытых и подавленных стремлений, осуществление мечты о мире и покое, которые никак не складываются наяву.

Использование формы «сна» позволяет М.А. Булгакову воссоздать атмосферу «бега» как явления событийного, так и онтологического, кроме того, форма подачи тесно связана с основными мотивами романа и способствует раскрытию творческого замысла писателя во всей их сложной взаимосвязи друг с другом.

Центром, организующим поэтическую систему сновидений, в романе являются сны Алексея Турбина. При этом собственно сны видят только обитатели дома №13 на Алексеевском спуске. Сны выполняют не только прогнозирующую судьбы персонажей и комментирующую события функции, но они помогают особым образом организовать повествование. Кроме того, сны представляют для автора возможность наиболее адекватно воплотить свое мироотношение к излагаемым событиям, для читателей - возможность воспринять авторскую позицию через символику снов и самим включиться в пространство романа.

Сны жителей двухэтажного дома организованны с учетом вертикальной иерархии. Образ Дома имеет черты не только всеприемности (кто бы ни появился, находит приют в комнатах с кремовыми шторами и лампой под абажуром), но и зоны проникновения в «иную» реальность, что выражается во снах, имеющих сходные детали. При этом разным героям сны поступают по каналам, ориентированным на уровень и степень их приобщенности к инобытию. Так как Дом Турбиных подключен к каналам «виртуальной» реальности, сны обитателей образуют единую матрицу сновидений, кроме того, на одной «волне» работают мысли героев и их чувственное восприятие. В романе «Белая гвардия» окна выступают как порог, символ приближенности к потустороннему миру, причем к миру иной реальности, будущему.

Сны представляют в романе определенным образом организованную систему, элементы которой находятся в сложной взаимосвязи друг с другом. Кроме того, они выполняют своеобразную репрезентативную функцию: действующие лица в «Белой гвардии» делятся на тех, кто может быть подключен к выходу в «космическую» реальность (Турбины, Василиса, Петька Щеглов и, с некоторой оговоркой, часовой бронепоезда), и тех, для кого доступа к ней нет (те, кто находится за пределами Дома, пришлые люди - беженцы, немцы, петлюровцы). Сон Турбина о рае имеет общее со снами Петьки Щеглова и Василисы и с видением часового у бронепоезда. Объединенные представлениями героев об идеальном пространстве и мире, они образуют единое поле.

Сон Николки о паутине (служащей «напоминанием о человеческой бренности» и также свидетельствующей о наличии в образе героя некоторого элемента надмирности) и снеге, до которого совсем близко, можно рассматривать, как попытку затянуть его в иной мир.

Размытые границы сновидений Николки, Карася служат Булгакову в первом случае для характеристики состояния героя, во втором - для создания эффекта другой реальности, описания нашествия петлюровских войск.

Сновидения в «Белой гвардии» выполняют функцию не просто пророческих, вещих снов, но и способствует созданию «ирреальной» реальности происходящего.

Сны в «Белой гвардии» во многом наследуют традиции русской классической литературы XIX века. Сны, видения, онироидность художественного мира романа, его стиля - симптомы разрушаемого мира, а не конституанты иной его модели. Они призваны расширить картину мира персонажей. В сновидениях реализуется авторская концепция времени.

3. Концептуальная триада дом-город-космос

3.1 Понятие концепта в литературе. Концептуальное пространство в романе

По мнению русского профессора и философа С.А. Аскольдова, концепт в литературе - это содержательная сторона словесного знака, за которой стоит понятие, относящееся к умственной, духовной или материальной сфере существования человека, закрепленное в общественном опыте народа, имеющее в его жизни исторические корни, социально и субъективно осмысляемое и - через ступень такого осмысления - соотносимое с другими понятиями, ближайше с ним связанными или, во многих случаях, ему противопоставляемыми .

Концепт художественного текста - это иерархизованная совокупность смыслов, воплощенная в художественном тексте и содержащая эстетически преобразованные автором представления о мире .

Концептуальное пространство - это художественное пространство, рассмотренное в когнитивном аспекте. Концептуальное пространство является реализацией семантического потенциала, заложенного в языке художественного произведения автором и выявляемого читателем .

С.А. Аскольдов вводит слово «концепт» в область современного гуманитарного знания. Он признает «индивидуальное представление заместителем всего родового объема». Однако, он не отождествляет концепт с индивидуальным представлением, усматривая в нем «общность». В качестве самого существенного признака концепта Аскольдов выдвигает «функцию заместительства». Вот как выглядит одно из центральных определений его статьи «Концепт и слово» (1928): «Концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода» . В результате, концепт открывается как «обозначенная возможность», предваряющая символическая проекция, символ, знак, потенциально и динамически направленный на замещаемую им сферу. Динамичность и символизм с разных сторон выражают потенциальную природу концепта. Сцепление концептов порождает смысл, превосходящий смысл каждого элемента, взятого по отдельности. Цепочки концептов порождают образные коммуникативные системы, характеризующиеся открытостью, потенциальностью, динамичностью. Существуя в пространстве языка, такая система определяет характер национальной картины мира .

Первоначально «концепт» воспринимался как синоним слова «понятие», так, как в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» В.Н. Ярцевой термину «понятие» дается синоним «концепт». Но очевидно и отличие концепта от понятия. Понятие отражает лишь наиболее общие, существенные (логически конструируемые признаки предметов и явлений). В отличие от него концепт может отражать любые, не обязательно существенные признаки объекта.

В современной лингвистике выделяют три основных направления, или подхода, к пониманию концепта: лингвистическое, когнитивное, культурологическое. Лингвистический подход представлен такими учёными как: С.А. Аскольдова, Д.С. Лихачева, В.В. Колесова, В.Н. Телия. В частности, Д.С. Лихачев принимает в целом определение С.А. Аскольдова, но считает, что концепт существует для каждого словарного значения, и предлагает рассматривать концепт как алгебраическое выражение значения. В целом, представители данного направления понимают концепт как весь потенциал значения слова вместе с его коннотативным элементом. Сторонники когнитивного подхода к пониманию концепта относят его к явлениям ментального характера. Так З.Д. Попова и И.А. Стернин и другие представители воронежской научной школы относят концепт к мыслительным явлениям, определяя его как глобальную мыслительную единицу, «квант структурированного знания». Представители третьего подхода при рассмотрении концепта большое внимание уделяют культурологическому аспекту. По их мнению, вся культура понимается как совокупность концептов и отношений между ними. Концепт трактуется ими как основная ячейка культуры в ментальном мире человека. Этого взгляда придерживаются Степанов Ю.С., Слышкин Г.Г. Они убеждены, что при рассмотрении различных сторон концепта внимание должно быть обращено на важность культурной информации, которую он передает.

Концепт обладает очень сложной многоплановой структурой. В нем можно выделить как конкретное, так и абстрактное, как рациональное, так и эмоциональное, как универсальное, так и этническое, как общенациональное, так и индивидуально-личностное. Этим и объясняется отсутствие единого определения.

Концепт не непосредственно возникает из значения слова, а является результатом столкновения словарного значения слов с личным и народным опытом человека, то есть концепт равен сумме лексического значения и опыта языковой личности.

Концепт - своего рода «агент» других рядов культуры в художественном произведении (текст). То есть в тексте даны определенные слова, которые в определенном контексте выполняют определенную роль - превращаются в литературный концепт.

В исследуемом романе «Белая гвардия» когнитивную категорию художественного пространства формирует концептуальная схема «Дом - Город - Вселенная», которая репрезентируется через «сетку» концептуальных смыслов. Последние объединяются посредством трех критериев репрезентации пространства - физического, психологического и эстетического.

3.2 Концепт «Дом»

Концепт «Дом» реализуется в образе Дома Турбиных, главных героев романа. Пространство Дома мыслится автором как теплое, светлое, уютное, закрытое пространство, в котором сохраняется ритуальность и размеренный ритм жизни, где переплетается циклическое и линейное время, а традиционность и музейная обстановка способствуют теснейшей связи с прошлым. Весь уклад жизни Турбиных, их традиции, представления, идеи, мораль составляют то, что можно назвать «своим» и духовным. Дому Турбиных присуща красота, которая характеризует не только детали интерьера, но и внешний и / или внутренний облик ее обитателей. Таким образом, Дом у Булгакова выступает воплощением предметного мира, наделенным исключительно положительными характеристиками физического и символического пространств.

Также на протяжении всего романа «Белая Гвардия» наблюдаются своеобразные «взаимопереходы» концептов.

Взаимодействие концептов «Город > Дом».

Пространство Города негативно влияет на пространство Дома, пытаясь разрушить его физически и духовно. Осуществляется этот процесс через персонажей, не принадлежащих пространству Дома, а также через самих главных героев - Турбиных. Так, разрушению Дома способствуют «пограничные» герои романа - друзья Турбиных - Шервинский, Карась и Мышлаевский. Они физически нарушают своими стихийными визитами музейную обстановку Дома, порядок и ритм уединенной жизни, заведённые Турбиными. Персонажами нарушается эта духовная атмосфера Дома через негативные проявления: ругательства, ненависть. При этом духовное разрушение в конечном итоге оказывается физическим: автор «материализует» отрицательные чувства, одушевляет их: «скорчившись, в чистом белье, в халате, смягчился и ожил помороженный поручик Мышлаевский. Грозные матерные слова запрыгали в комнате, как град по подоконнику» . Другой персонаж - Лариосик Суржанский - сразу после появления в Доме Турбиных, будучи еще в положении героя, «чужого» домашнему пространству, разбивает семейную реликвию - синий сервиз, оставшийся еще от матери. Это расценивается как непоправимый урон, нанесенный пространству Дома, который существует прошлым: «Елена вошла в столовую. Лариосик стоял в скорбной позе, повесив голову и глядя на то место, где некогда помещалось стопкой двенадцать тарелок» . Пример демонстрирует характерный булгаковский прием фиксации пространственной закрепленности предмета; здесь отмечается не только сам факт - утрата сервиза, но акцентируется («зрением» персонажа) место, где он находился в пространстве Дома. Разрушительное городское пространство проникает в Дом и через главных героев - Алексея и Николку Турбиных, которые воспроизводят уличные куплеты, лозунги, отрывки городских газет. Таким образом, разрушительные элементы внедряются в ментальное пространство Дома. Но проникновение Города в Дом Турбиных может быть не только разрушительным, но, напротив, спасительным, когда оно воплощается в образе умелого доктора. Влияние из пространства Города первыми запечатлевают домашние часы, их ритм стабилизировался, указав на позитивное изменение атмосферы: «…стрелка, благодаря надежде на искусство толстого золотого, разошлась. Назад от половины шестого к без двадцати пять пошло времечко, а часы в столовой, хоть и не соглашались с этим, хоть настойчиво и посылали стрелки все вперед и вперед, но уже шли без старческой хрипоты и брюзжания, а по-прежнему - чистым, солидным баритоном били - тонк!» .

Внешность героев, наряду с предметами, атрибутами Дома, является своеобразным маркером негативного влияния Города. С утратой музейности внутреннего пространства утрачивается и человеческая красота.

3.3 Концепт «Город»

Город представляется как внешнее, разрушительное, чужое главным героям пространство, вызывающее тревогу, несущее страх и смерть. «Город» становится в сознании человека неким организмом, живущим собственной жизнью. Его жители имеют определённые манеры, характер, менталитет, походку и т.д. - их не спутаешь с жителями других городов. Горожане, с одной стороны, создают настроение и культуру города, с другой - являются носителями городской культуры, традиций, истории. Так, когда читатель погружается в сон Алексея Турбина, он понимает, что в необыкновенном Городе могут жить только необыкновенные люди: «Со ската на скат, покрикивая, ехали извозчики, и тёмные воротники - мех серебристый и чёрный - делали женские лица загадочными и красивыми» .

Взаимодействие концептов «Вселенная / Космос > Город».

Влияние Вселенной на Город осуществляется в физическом и психологическом плане. Вселенная воздействует на Город через знаки, приметы, предзнаменования и т.п., ниспосланные в виде проявлений небесных светил или через развивающиеся в городском пространстве события. Особую роль автор романа отводит случаю как явлению, отражающему неупорядоченность мира. Случай соединяет разные явления и факты в одно событие в пространстве Города. Случай как бы манипулирует судьбами и жизнями героев. Божественная, вселенская власть заставляет персонажей подчиняться событиям и принимать их как свыше определенную волю.

Взаимодействие концептов «Город > Вселенная / Космос».

Город воздействует на Вселенную убийствами людей, на которые «реагируют» звезды. Важное значение в романе приобретает цвет двух звезд - Венеры и Марса, символов любви и войны. О них упоминается на протяжении всего сюжетного развития романа: звезды меняют интенсивность света, форму в зависимости от разворачивающихся событий, активнее всего они «реагируют» на преступления в пространстве Города: «Над поверженным шипел электрический фонарь, вокруг поверженного метались встревоженные тени гайдамаков, а выше было черное небо с играющими звездами. И в ту минуту, когда лежащий испустил дух, звезда Марс над Слободкой под Городом вдруг разорвалась в замерзшей выси, брызнула огнем и оглушительно ударила. Вслед звезде черная даль за Днепром, даль, ведущая к Москве, ударила громом тяжко и длинно. И тотчас хлопнула вторая звезда, но ниже, над самыми крышами» . В конце романа «вечерняя» Венера становится красной, как и Марс: «Исчезал сонный небосвод, опять одевало весь морозный мир синим шелком неба, продырявленного черным и губительным хоботом орудия. Играла Венера красноватая» . Таким образом, если в начале произведения звезды символизируют борьбу войны и мира на земле, то в конце изменившийся цвет «мирной» звезды означает победу воинствующих сил в городе, а контекст делает актуальной цепь смыслов звезды - красный цвет - война - убийства - кровь.

3.4 Концепт «Космос / Вселенная»

Пространство Вселенной значительно отличается от пространства Дома и Города концептуальным наполнением. Такие концептуальные смыслы как «тепло - холод» и «уют - отсутствие уюта» не присущи пространству, поскольку они связаны с представлениями о мире людей и отражают человеческие отношения. Вселенскому пространству присуще сочетание космической темноты и яркого света звезд, а также абсолютная разомкнутость.

Взаимодействие концептов «Космос / Вселенная >Дом».

Влияние Вселенной на пространство Дома происходит через сны главных героев. Например, во сне Алексея Турбина представлена информация о скорой гибели полковника Най-Турса., Сон Турбина характерен тем, что в нем завуалирована гибель Николки Турбина. И во сне Елены Турбиной: «В руках у него [Николки] была гитара, но вся шея в крови, а на лбу желтый венчик с иконками. Елена мгновенно подумала, что он умрет, и горько зарыдала» . Поскольку роман считается незаконченным, будущую гибель героя можно было бы предположить, вероятно, именно потому, что она дважды предсказана в снах. Сон Алексея Турбина важен также тем, что в нем герою предоставлено «вселенское знание» о рае, куда попадают все «в поле брани убиенные».

Взаимодействие концептов «Дом > Вселенная».

Выраженным случаем проникновения пространства Дома во Вселенную является ситуация, когда Елена Турбина молит у богоматери о спасении умирающего брата. Здесь психологическое проникновение трансформируется в физическое. Трансформация пространства - это особый принцип представления реального пространства, уловленный автором и своеобразно реализованный им в тексте; это результат, следствие специфической двойственности авторского мышления. Как подчеркивает булгаковед Е.А. Яблоков, «художественному мышлению писателя адекватен не выбор одной из точек зрения (универсальное/ сиюминутное), но именно их сосуществование: эту принципиальную диалогичность можно назвать «двойной экспозицией» художественной реальности» .

Выводы

Подводя итоги нашего исследования необходимо отметить, что Михаил Афанасьевич Булгаков - писатель сложный, но в то же время ясно и просто излагающий самые высокие философские вопросы в своих произведениях. Его роман «Белая гвардия» рассказывает о драматических событиях, разворачивающихся в Киеве зимой 1918-1919 годов. Писатель рассуждает о деяниях рук человеческих: о войне и мире, о вражде человеческой и прекрасном единении - «семье, где только и можно укрыться от ужасов окружающего хаоса». Начало романа повествует о событиях, предшествующих описанным в романе. В центре произведения семья Турбиных, оставшаяся без матери, хранительницы очага. Но эту традицию она передала своей дочери - Елене Тальберг. Дому Турбиных Булгаков противопоставляет мир внешний - «кровавый и бессмысленный», в котором царят разрушение, ужас, бесчеловечность, смерть. Но в семье Турбиных нет злобы, безотчетной вражды ко всему без разбора.

Подобные документы

Характеристика романа Булгакова "Белая гвардия", роль искусства и литературы. Тема чести как основа произведения. Фрагмент из откровения И. Богослова как некая вневременная точка зрения на происходящие в романе события. Особенности романа "Война и мир".

доклад , добавлен 12.11.2012


Борьба или капитуляция: тема интеллигенции и революции в творчестве М.А. Булгакова (роман "Белая гвардия" и пьесы "Дни Турбиных" и "Бег"). Проблематика романа "Белая гвардия". Михаил Афанасьевич Булгаков - писатель сложный.

реферат , добавлен 11.12.2006


Личность М. Булгакова и его роман "Мастер и Маргарита". Сюжетно-композиционное своеобразие романа, система образов героев. Историческая и художественная характеристика Воланда и его свиты. Сон Понтия Пилата как олицетворение победы человека над собой.

анализ книги , добавлен 09.06.2010


Проблема взаимоотношения добра и зла как одна из главных философских проблем романа М.А. Булгакова "Мастер и Маргарита". История создания романа. Композиция и система сюжетных двойников. Система внутренних соответствий. Роль библейских глав в романе.

презентация , добавлен 05.12.2013


История создания романа. Идейно-художественная роль сил зла в романе. Историческая и художественная характеристика Воланда и его свиты. Великий бал у сатаны как апофеоз романа.

реферат , добавлен 20.03.2004


"Мастер и Маргарита" - главное произведение М. А. Булгакова. Личность М. А. Булгакова. История написания романа. Главные герои романа. Сходства романа с другими произведениями. Опера "Фауст" Гуно. Повесть "Золотой горшок" Гофмана.

реферат , добавлен 24.02.2007


Место романа современного классика французской литературы Б. Виана "Пена дней" в литературном процессе. Художественный образ и его роль в произведении. Сенсориальные образы и создание общего стиля романа. Русские переводы романа Б. Виана "Пена дней".

дипломная работа , добавлен 24.07.2009


Особенности романа "Верноподданный". Образ Дидериха Геслинга в произведении. Становление личности главного героя. Отношение Геслинга к власти и ее представителям. Комическое в романе. "Верноподданный" - отличный образец социально-сатирического романа.

реферат , добавлен 23.02.2010


Нравственно-поэтическая характеристика романа Ф.М. Достоевского "Идиот". История написания романа, его нарвственная проблематика. Характеристика образа Настасьи Филипповны в романе Ф.М. Достоевского, ее нравственный облик, последний период жизни.

дипломная работа , добавлен 25.01.2010


Проблематика, система образов, жанровое разнообразие романа Булгакова "Мастер и Маргарита", история его создания. Особая выразительность и смысловая насыщенность образов. Роман Шолохова "Тихий Дон", история его создания. Реализм женских образов и судеб.