Введение
Русские полководцы удостаивались большого внимания государей, политиков и писателей. Л.Н.Толстой написал образ Кутузова в романе «Война и мир». Он получился выдержанным, скромным, но сильным и великим.
Кутузов Михаил Иларионович (Толстой указывает отчество Кутузова с одной «л»). На страницах романа он встречается нам не так часто, как, например, французский император Наполеон Бонапарт. Но его присутствие мы чувствуем: о нем говорят в свете, о нем думают солдаты, на него надеются русские генералы, на него злится император Александр. Главнокомандующий Кутузов в романе Толстого «Война и мир» проходит красной нитью через сюжет всего романа – он надежда, он вера, он сила, он «отец» русской армии.
Отношение к Кутузову героев романа
Княгиня Друбецкая слезно просит князя Василия Курагина за своего сына Бориса, чтобы устроил его в Семеновский полк и непременно поближе к самому Кутузову. Старый князь Болконский пишет письмо своему другу – Кутузову, где высказывает просьбу о назначении его сына Андрея к нему в адъютанты. Солдаты за глаза называли Кутузова «Сам» и пели протяжную солдатскую песню, где были строки: «Кутузовым-отцом». Андрей Болконский перед Шенграбенским сражением был в недоумении, как можно отправлять на верную смерть невинных людей. Но, посмотрев в глаза Кутузову, понял: «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!»
Портрет Кутузова
Л.Н.Толстой дает неполную характеристику Кутузову, есть только небольшое описание внешности, все остальное автор показывает нам через речь героя. Но именно эта характеристика Кутузова в романе «Война и мир» является основной и понятной. Мы видим, что он добр, улыбчив, ласков, неравнодушен к окружающим. Его речь наполнена словами «голубчик», «дружок», «голубушка», «красавица», это подтверждает его чуткое отношение к людям. Особое отношение Кутузов проявлял к Андрею Болконскому. Он искренне сожалел о смерти старого князя и плакал о потере друга, а Болконскому сказал: «…помни, дружок, что я тебе отец, другой отец…»
Отношение Кутузова к своим солдатам дает нам понять, что для него не было славы для себя самого. При смотре войск под Браунау Кутузов «прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам,.. а иногда и солдатам». Вспомнил он и Тимохина, сказав ему: «Храбрый офицер!» Образ Кутузова в «Войне и мире» соткан Толстым из его человеческих качеств и характера полководца, истинного русского главнокомандующего. Он часто пишет о его душевном состоянии: «По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка», «Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг», сказал Кутузов, прощаясь с Багратионом. Слезы катились из его глаз».
Кутузов и Аустерлицкое сражение
В романе «Война и мир» образ Кутузова подаётся нам не только в его положительной оценке. Мы видим и отрицательное отношение к главнокомандующему, когда о нем говорят в насмешливом тоне: князь Василий, светское общество, военный совет. Да и сам император Александр был зол на Кутузова за Аустерлиц. Кутузов говорил об Аустерлицком сражении: «Я думаю, что сражение будет проиграно…» Но никто не понимал значения его слов, а он чувствовал всем своим существованием, что это будет крах. Толстой дает нам в этот момент другой портрет Кутузова: «…казался изнуренным и раздражительным», «сердито сказал», «желчно вскрикнул», «злое и едкое выражение взгляда».
Он переживал за людей, за их жизни, ему не хотелось рисковать, потому что за ним стояли люди, живые люди. Когда приехал государь, «он принял вид подначальствующего, нерассуждающего человека», потому как знал, как относится к нему Александр. На вопрос государя, почему не начинаем, Кутузов отвечал: «…поджидаем…» Но усмешка государя дала ему знак – выступать. Решение было принято насильно. Да и мог ли он перечить? Когда же увидел Кутузов, что происходит на самом деле, что французы у них под самым носом, а отступать некуда, он был уже ранен в щеку, но только сказал: «Рана не здесь, а вот где!» и показал на бегущих солдат. Ему было больно от того, что все ожидания его и думы оправдались, но ничего не смог он изменить.
На военном совете перед Аустерлицким сражением Толстой показывает Кутузова «в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал…». Состояние Кутузова можно объяснить – он понимал весь ход этого сражения, но никто не прислушался к нему, разговор генералов был ему неинтересен.
После бегства русских при Аустерлице о Кутузове никто не говорил, «некоторые шепотом бранили его, называя придворною вертушкою и старым сатиром».
Кутузов – полководец
Переход от Крейса до Цнайма – решение Кутузова, которое привело русских к цели. Неожиданная возможность спасти русскую армию, ошибка Мюрата дала шанс Кутузову увести войска. Оправив отряд Багратиона на задержание врага, Кутузов успел спасти остальных. Расчет или случайность помогли Кутузову выиграть Шенграбенское сражение, как бы то ни было – он великий полководец, заслуживший истинное признание.
Бородинское сражение уже было не за горами, а о Кутузове никто не вспоминал. Но все же комитет назначил его главнокомандующим армией, хотя знал о нерасположении государя к Кутузову. Это является доказательством того, что в Кутузова верили, его ждали, его уважали, его любили. Он держал русский дух, русскую веру, и он оказался выше и сильнее Наполеона. Неприметный, не притязающий ни на что, он явился в романе настоящим русским патриотом, который сражался не за себя, не за славу, а за государя и народ.
Это сочинение можно закончить словами Михаила Иларионовича Кутузова, которые он сказал Андрею Болконскому перед Бородинским сражением: «Да, немало упрекали меня и за войну, и за мир…а все пришло вовремя. Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать».
Тест по произведению
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжений, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему. «Да, да, сделайте это, — отвечал он на различные предложения. — Да, да, съезди, голубчик, посмотри, — обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: — Нет, не надо, лучше подождем», — говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что-то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти. Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела. В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой. — Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, — сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади его: — Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией. Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск. Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся. — Подождите, господа, — сказал он. — Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. — Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием. Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону. — Съезди, голубчик, — сказал он Ермолову, — посмотри, нельзя ли что сделать. Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов. В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах приезжавших с поля сражения и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать. Флигель-адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegen, и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца. Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена. Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою. Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sieht ganz bequem», — подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял. — Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, — докладывал он. Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, с улыбкой сказал: — Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел... Войска в полном расстройстве... — Вы видели? Вы видели?.. — нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. — Как вы... как вы смеете!.. — делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. — Как смеете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему. Вольцоген хотел возразить что-то, но Кутузов перебил его. — Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, — строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. — Отбиты везде, за что я благодарю Бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, — сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь über diese Eingenommenheit des alten Herrn. — Да, вот он, мой герой, — сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля. Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по-французски сказал: — Vous ne pensez donc pas comme les autres que nous sommes obligés de nous retirer? — Au contraire, votre altesse, dans les affaires indécises c"est toujours le plus opiniâtre qui reste victorieux, — отвечал Раевский, — et mon opinion... — Кайсаров! — крикнул Кутузов своего адъютанта. — Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, — обратился он к другому, — поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем. Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал. Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий. И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска. Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека. И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.Конспект урока
Тема : Отечественная война 1812 г. в романе Л.Н. Толстого «Война и мир». Кутузов и Наполеон. 1 курс (слайд 1)
Цель: проследить изображение Отечественной войны, исходя из взглядов Л.Н. Толстого, раскрыть их силу и слабость.
Задачи:
Показать значение Бородинской битвы как кульминации всего действия и как реализуется в этих главах любимая мысль Толстого – «мысль народная».
Развивать умение сравнивать героев литературного произведения ( и ).
Воспитывать уважение к выдающимся историческим событиям и личностям.
Оборудование: тексты романа «Война и мир», презентация к уроку, составленная в программе MS Power Point , мультимедийная установка, фрагменты видеофильма, видеоролики.
Литература и ресурсы сети интернет:
Золотарева, И.В. Поурочные разработки по литературе. 10 класс
полугодие/ И.В. Золотарева, Т.И. Михайлова. – М.: ВАКО, 2004. – 416с.
Толстой, Л.Н. Война и мир: в 2 книгах. Книга 2. Том 3,4 / Л.Н. Толстой. – М.: АСТ, 2009. – 732с.
Роговер, Е.С. Русская литература второй половины 19 века: учебное пособие/ Е.С. Роговер. – Спб., Москва: САГА: ФОРУМ, 2007. – 352с.
Ход урока
1.Орг. момент
Здравствуйте! Садитесь. Начинаем наше путешествие по страницам романа Л.Н. Толстого «Война и мир».
2.Объявление темы и цели урока
Просмотр видеоклипа «Война 1812 года»
Как вы думайте, какому событию будет посвящен наш урок?
В каком произведении Л.Н. Толстого это событие описано?
Говоря о Бородинском сражении, нельзя умолчать о двух ключевых фигурах этого решающего события в истории девятнадцатого века. Каких?
Попытайтесь сформулировать тему урока.
Тема: Отечественная война 1812 г. в романе Л.Н. Толстого «Война и мир». Кутузов и Наполеон
Цель: проследить изображение Отечественной войны, исходя из взглядов Л.Н. Толстого, раскрыть их силу и слабость и сравним две ключевые фигуры этого решающего события в истории девятнадцатого века: Кутузова и Наполеона.
3. Объяснение нового материала
- Работа с эпиграфом
Давайте обратимся к эпиграфу. Кто же помог одержать победу? (слайд 2)
Чтобы произведение было хорошим, надо любить в нем главную, основную мысль. В «Войне и мире» я любил «мысль народную» вследствие войны 1812 года. Л. Н. Толстой
Вступительное слово учителя
Война 1812 г. оставила в истории России неизгладимый след. Эта война не была первой народной, таковым уже было освобождение Москвы от поляков в период Смутного времени. Но эта война, как и тогда, показала дух русского народа, его готовность пожертвовать собой ради Отчизны, его стремление к свободе, даже будучи крепостными.
В 2012 году Россия отмечает 200-летие Бородинского сражения. Описание Бородинской битвы занимает двадцать глав третьего тома «Войны и мира». Это - центр романа, его кульминация; решающий момент в жизни всей страны и многих героев романа. Здесь скрестятся все пути: Пьер встретит Долохова, князь Андрей – Анатоля; здесь каждый характер раскроется по-новому, и здесь впервые появится громадная сила – народ, мужики в белых рубахах, сила, выигравшая войну.
Бородинское сражение - это кульминация романа, так как здесь наиболее ярко проявляется главная мысль – «мысль народная», здесь выражены взгляды Толстого на историю, на личность, на его отношение к войне. Бородинское сражение - это точка пересечений судеб главных героев романа.
Л. Н. Толстой не мог не написать о Бородинском сражении: его отец в 17 лет поступил на службу и участвовал в боях с Наполеоном, был адъютантом генерал-лейтенанта Андрея Ивановича Горчакова, который командовал отрядом, защищавшим Шевардинский редут. Лев Николаевич побывал на Бородинском поле, так как понял, что для создания живой картины сражения необходимо увидеть место исторической битвы. В окончательном тексте романа Бородинская битва, по замыслу Толстого, должна быть кульминационной.
Из письма жене: «Только бы дал Бог здоровья и спокойствия, а я напишу такое Бородинское сражение, какого ещё не было!»
В романе «Война и мир» Бородинское сражение описывается в 20 главах. В них вошло то, что писатель узнал и увидел, передумал, прочувствовал. Время подтвердило правомерность главного вывода, сделанного великим писателем: «Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по Старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородином была наложена рука сильнейшего духом противника».
Анализ с элементами беседы
Что с точки зрения Толстого явилось причиной свершения исторического события? Французский лагерь. Почему же «должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти и убивать себе подобных» (ч.I, гл.l)?
(Автор в сцене переправы через Неман (ч.1, гл. 2) рисует Наполеона и его армию в самом начале похода в Россию. Во французской армии, оказывается, тоже существует единство - и среди солдат, и между ними и их императором.)
- На чем основано это единство?
(Единство это было корыстным, единством захватчиков.)
Но это единство непрочное. Потом автор покажет, как оно распадается в решительную минуту. Это единство выражается в слепой любви солдат к Наполеону и принятии ее Наполеоном как должного.
- На чем основано единство русских солдат?
Единство же русских людей основано на другом - на ненависти к захватчикам, на любви и привязанности к родной земле и людям, живущим на ней.
- Рассмотрим более подробно Бородинское сражение (слайд 3) - это кульминация всего действия, т.к. во-первых, Бородинское сражение было поворотным моментом, после которого французское наступление «захлебнулось»; во-вторых, это точка пересечения судеб всех героев.
Желая доказать, что Бородинское сражение было только нравственной победой русских, Толстой вводит в роман план сражения. Большинство сцен до и во время боя показано глазами Пьера Безухова, т.к. Пьер, ничего не понимающий в военном деле, воспринимает войну с психологической точки зрения и может наблюдать за настроением участников, а оно-то, по Толстому, и является причиной победы.
- Каково было настроение французского лагеря (гл.26-29)?
Единство и воодушевление здесь кажущееся, непрочное, потому что основано на личных и мелких, корыстных целях. Для самого Наполеона будущее сражение - большая игра, которую непременно нaдo выиграть, и для этого он должен правильно расставить шахматы - войска.
- Как проявила себя Батарея Раевского (гл.31-32)?
Солдаты и офицеры батареи выполняют свой долг; все время все заняты: подносят снаряды, заряжают орудия, делают это с щегольством; все время все оживлены, все шутят: над Пьером, над собой, над гранатой. И это не легковесность, а проявление стойкости, выносливости. И Пьер, наблюдавший за ними, тоже захотел стать участником боя и предложил свои услуги в качестве подносчика снарядов.
- А как ведут себя Наполеон и Кутузов в битве (гл.33-35)?
Наполеон, руководя, как ему кажется, сражением, отдает массу приказов, разумных самих по себе, но таких, «которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы» (гл.35). Французских войск возвращались с поля боя «расстроенными, испуганными толпами», и Наполеон чувствовал, что страшный размах его руки падает бессильно. А Кутузов следит только за духом войска и руководит им, насколько может. Он отдает лишь те приказы, которые могут поддержать или усилить стойкость войска.
Говоря о Бородинском сражении, нельзя умолчать о двух ключевых фигурах этого решающего события в истории девятнадцатого века: Кутузове и Наполеоне. (слайд 4)
Просмотр фрагментов видеофильмов «Кутузов» и «Наполеон»
- Какими предстают здесь Кутузов и Наполеон?
Работа с опорными конспектами
Обратимся к ОК «Кутузов» (слайд 5) и «Наполеон» (слайд 6)
Работа с таблицей « Сравнительная характеристика Кутузова и Наполеона» (слайд 7, 8)
А сейчас сопоставим этих двух героев с помощью таблицы , что общего и различного в этих образах.
Работаем с тезисами (на партах листы с тезисами) и по ходу заполняем таблицу.
- Исходя из этой таблицы, какой можно сделать вывод? (слайд 9)
Кутузов и Наполеон - нравственные полюсы романа - эпопеи: автором утверждается величие полководца народной войны и развенчивается командующий армии грабителей, мародеров и убийц.
Кутузов - истинный вождь, избранный народом. Наполеон - олицетворение антинародных интересов, законов.
4. Рефлексия (слайд 10)
Составьте синквейн о войне 1812 года или ее героях.
Вспомним строение синквейна:
1 строка – заголовок, в который выносится ключевое слово, понятие, тема синквейна, выраженное в форме существительного.
2 строка – два прилагательных.
3 строка – три глагола.
4 строка – фраза, несущая определенный смысл.
5 строка – резюме, вывод, одно слово, существительное.
Наполеон (слайд 11)
Прославленный, смелый
Воевал, ликовал, бежал
"Открыл себе он путь через Россию к аду"
"Маленький капрал"
Кутузов
Доблестный, прекрасный
Возглавил, разбил, победил
"Русь от врага освободил"
Герой
5. Подведение итога урока
Итак, огромный роман, состоящий из четырех томов, семнадцати частей, трехсот шестидесяти одной главы, в которых действует более пятисот героев, воспринимается нами как целостное поэтическое произведение. Отечественная война 1812 года – кульминационный центр романа: она сломала прежние условия жизни, разрушила, хотя бы временно, социальные перегородки, выдвинула на передний край главную силу исторического процесса – народ. Все события и все герои романа даны в отношении к войне 1812 года. Все герои романа получают нравственную оценку писателя в зависимости от того, насколько каждый из них способен или не способен проникнуться общим чувством с народом. Народ в романе Толстого – это не только социальная, но и нравственная категория. Народ, по мнению Толстого, - это все лучшее, что есть в русской нации.
И сегодняшний урок хочется закончить гимном Бородинскому сражению.
Просмотр видеоклипа «Гимн Бородинскому сражению»
6. Домашнее задание: написать эссе на тему: « Недаром помнит вся Россия про день Бородина !» (слайд 12)
Спасибо за урок! (слайд 13)
(1828-1910)
24-го было сражение при Шевардинском редуте, 25-го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26-го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть - для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершенно очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч к ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения, и знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения - существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24-го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26-го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот - что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему-нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25-го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во-первых, то, что не только 25-го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25-го числа, они не были кончены и 26-го; во-вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24-го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В-третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25-го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Войны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24-го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26-го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:
Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24-го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24-го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24-го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24-го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26-го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25-го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26-го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, - невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.
