Назад Вперёд

Внимание! Предварительный просмотр слайдов используется исключительно в ознакомительных целях и может не давать представления о всех возможностях презентации. Если вас заинтересовала данная работа, пожалуйста, загрузите полную версию.

1) рассмотреть, как преобразуется по законам стиля писателя язык, предметный мир, мир абстрактных истин и суждений, нравственно-психологический мир героев;

2) подвести обучающихся к мысли о том, что роман является вдохновляющим образцом для новых поколений литераторов.

Средства обучения: книги романа-эпопеи М.А.Шолохова “Тихий Дон”, тетради, компьютер, проектор, электронный носитель с презентацией к уроку.

Методы обучения: подготовленные заранее ответы обучающихся, просмотр презентации с помощью компьютерной установки, работа с художественным текстом, самостоятельная работа в классе.

Ход урока

1. Целеполагание.

Сегодня мы проводим заключительный урок по роману-эпопее Михаила Александровича Шолохова “Тихий Дон”. Изучая это произведение, мы рассматривали такие темы, как картины жизни донских казаков, тему гражданской войны, тему любви и нравственности. Мы знаем, что Шолохов получил за это произведение Нобелевскую премию. Как удалось ему создать такое поистине великое литературное произведение? Может, он владел особыми стилистическими приёмами, позволившими ему поднять художественные образы на небывалую высоту? В этом и попытаемся разобраться.

2. Вступительное слово учителя.

Слайд № 2. Стилистические особенности Михаила Шолохова (по роману-эпопее “Тихий Дон”)

Учитель: Почему так значимо и так весомо звучит для нас имя Шолохова? Он открыл новую форму? Изобрёл невиданную до сей поры систему словесного изображения? Подчас, касаясь золотых страниц тех или иных больших писателей, мы невольно стараемся отыскать во что бы то ни стало его точку переворота в эстетике, новаторское открытие в стиле, забывая о том, что все поражающие новшества, чересчур нарочито привнесённые в своё творчество, почти всегда недолговечны. Истинная красота – в открытости простоты, как бы ни был сложен мир изображаемого. Многоёмкая простота возникает только от полного слияния с судьбами своего народа неиссякаемым великолепием его языка, что является верным соавтором большого таланта.

Слайд № 3. Портрет М.А.Шолохова

Ученик читает наизусть стихотворение С. Васильева “29 лет назад” (домашнее задание):

…Как сейчас, отлично помню
(Этот вечер мне запал
прямо в сердце!): повезло мне –
в руки Шолохов попал.
Взял я книжку-невеличку,
И хоть вымок и продрог,
Но от первой же странички
Оторвать глаза не мог.
Весь квартал кругом облазив,
Выбрал я сухой подъезд
И все шесть “Донских рассказов”
Прочитал в один присест.
Вторгся в душу мне зеленый
Аромат донских степей,
Покорили волны Дона –
Хоть бери в ладонь и пей!
Верьте мне или не верьте,
С той поры на вечный срок
В душу врос до самой смерти
Добрый шолоховский слог.
Как забудешь ты страницу,
Где вдруг встали пред тобой
Эти судьбы, эти лица
Над рекою голубой!..

Слайд № 4. Река Дон

Учитель: Невозможно с чем-либо сравнить мучительную неудовлетворённость писателя, его погоню за совершенством, когда через мельчайшее сито просеиваются глаголы и эпитеты для выбора и отбора золотых песчинок, из которых затем выливается гармоническое тело романа. Красота в искусстве – категория вечная, и длительность срока этого эстетического феномена обусловливается лишь той затратой энергии, которую вкладывает в каторжный труд беспощадно требовательный художник.

3. Анализ произведения.

Учитель: Мы сейчас увидим на экране слова, являющиеся малой толикой особенного казачьего языка, который преподнёс нам автор на страницах “Тихого Дона”. В красоте этого языка сомневаться не приходится, когда он звучит их уст шолоховских героев.

Слайд №5. Словарь казачьих слов

Учитель: Язык Шолохова подчинён не моде, не колориту ради колорита, а самой мысли, значимость которой отвергает легковесные слова. В произведении зачастую при пейзажных зарисовках автор использует необыкновенной красоты окказионализмы и диалектные слова.

Слайд № 6. Своеобразный язык произведения

Учитель: Как работал писатель над каждой фразой, рассказывал в своё время Юрий Бондарев.

Ученики читают наизусть диалог (домашнее задание):

“Помню, как в дни Сталинградской операции мы шли по освобождённому Калачу. Я знал, что эти места близки Шолохову. Я смотрел на отсыревшие стены домов, на чёрные голые сады, в которых ещё таял дым немецких разрывов, смотрел на белеющий берег Дона – сжималось сердце. Я шёл по земле, на которой будто родился и вырос. Эти места были мне хорошо знакомы по книгам Шолохова. Рядом со мной шагал командир орудия, сержант. Сумрачно глядя на Дон, он неожиданно спросил:

Знаешь ли ты, где сейчас писатель Шолохов?

Вероятно, на фронте.

Да-а. Крепко писал. Говорят, сидит с удочкой, глядит на поплавок и не видит, что клюёт, вдруг вскочит и… домой. Слово записывать… Вот так!... Каждое слово обдумывал…

Долгое время я верил этому рассказу. Только потом мне стало ясно, что секрет широчайшего успеха шолоховских творений не только в блестящем мастерстве и в колоссальной работе над стилем , но и в первую очередь в его нерасторжимой связи с землёй и народом, в серьёзнейшем понимани этим художником души человека”.

Слайд № 7. Запись в тетради

Учитель: А ведь были и такие критики, которые отвергали талант Шолохова.

Звучат сообщения обучающихся об отрицательной критике, данной творчеству Шолохова. (Домашнее задание.)

Слайд № 8. Запись в тетради

Учитель: Надо учитывать, что не только писатель владеет словом, но и само слово владеет сознанием талантливого мастера, подсказывая ему и образные, и композиционные решения, открывая перед художником новые, невиданные прежде замыслы.

Слайд № 9. Схема литературоведческих понятий. Запись в тетради

Учитель: Для того чтобы разобраться в стиле писателя, надо присмотреться к тому, как преобразуется по законам этого стиля язык, предметный мир, мир абстрактных истин и суждений, нравственно-психологический мир человека.

Задание: Найдите в тексте портретные зарисовки героев произведения.

Обучающиеся зачитывают ответы из произведения.

Сообщения 1-го ученика: У Шолохова предметный мир и детали схвачены зорко и пристально, каждая как бы обведена контуром, отделяющим её от других: “Казаки в мундирах и праздничных шароварах; длинными шуршащими подолами разноцветных юбок мели пыль бабы, туго затянутые в расписные кофточки с буфами на морщиненных рукавах”.

Слайды №10 и № 11. Военные мундиры казаков. Одежда казачек

Сообщение 2-го ученика: Для Шолохова характерно и перечисление всех предметов, которые окружают героя произведения в данный момент. Это касается и воинского снаряжения, и пожитков казаков, вплоть до съестных припасов. Предметный мир в романе состоит из отдельных деталей. Предметы имеют свои запахи, свои свойства, свою символику. Они связаны с обычаями казаков. Например, свадебный шарф и перчатки Наталья связала для Григория в подарок в честь свадьбы. Она также подарила ему в знак любви расшитый кисет.

Учитель: А теперь поговорим об особенностях языка, поскольку отпечаток стиля здесь виден всего отчётливее. Посмотрим, как слово управляет автором, подсказывая ему образные решения.

Слайд № 12. Портрет Натальи

Слайд № 13. Портрет Степана

Слайд № 14. Портрет Григория

Вопрос классу: В каком состоянии находятся герои в данный момент?

Обучающиеся анализируют цитаты.

Учитель: Слова “когтившая”, “усталь”, наверное, и есть та самая трансформация речевых традиций и форм, о которой мы говорили.

Ответ 1-го ученика: Одна фраза вмещает в себя очень многое: с одной стороны – это портретная зарисовка, с другой стороны – это мысль, ведущая нас к абстрактным истинам. Действительно, всё в жизни человека меняется - это накладывает на него свой отпечаток. Как красиво сказано: “Легла за плечи длинная протоптанная днями стёжка”.

Ответ 2-го ученика: Шолохов пишет так: “Глядя на Григория влюблёнными глазами, сунула ему в руку мягкий, таящий тепло девичьих рук матерчатый комочек”. Я думаю, все эти подробности предметного мира делают произведение очень правдоподобным, естественным и интересным для читателей, поскольку не все знают о быте, обычаях донских казаков.

Учитель: Какие отрывки из произведений указывают на философский характер мыслей, будь то лирические отступления или высказывания героев произведения? Эти слова также могут звучать афористически.

Ответ ученика: У Шолохова есть такие строки: “Встаёт же хлеб, потравленный скотом…” Так и человек обязан подняться и жить дальше, несмотря ни на что. А героям шолоховского произведения очень нужна была такая народная мудрость.

4. Рефлексия.

Учитель: Что же такое “стиль Шолохова”? Какую формулировку вы бы могли дать этому понятию?

Ответ ученика: Стиль Шолохова – это прежде всего правдивость изображаемого им, а также изысканная простота, которая чувствуется во всём, о чём он пишет.

Ответ ученика: Стиль Шолохова – это меткий, афористичный язык, который питает всех нас своей народной мудростью.

Ответ ученика: Наверное, это неповторимое своеобразие, которое, к тому же скрывает в себе глубокие истины.

Слайд № 12. Высказывание А.С.Серафимовича (читает ученик)

5. Подведение итогов урока.

Заключительное слово учителя: Подлинными наследниками традиций становятся только новаторы. Продолжать традиции писателей-классиков значит не копировать их внешние черты, а строить новую художественную систему, чутко реагируя на движение исторического времени. Что и делал Михаил Александрович Шолохов, работая над произведением “Тихий Дон”.

Скажите, что вы вынесете из сегодняшнего урока? Ваше отношение к писателю осталось прежним или что-то изменилось?

Ответ ученика: Я поражена тому, как трудно роман “Тихий Дон” дался самому автору, каким нападкам он подвергался, в том числе и подозрению в плагиате. Но это сделало его, наверное, ещё сильнее.

Ответ ученика: Можно только поклониться таланту Шолохова, восхищаться его прекрасным художественным стилем и его мужеством. Уверена, что Михаил Шолохов стал учителем для многих писателей 20-го и 21-го веков.

Учитель: Благодарю Вас, ребята, за внимание, за работу на этом уроке, который сделал всех нас немного лучше, чище, мудрее. Несомненно, Шолохов заслуживает того, чтобы его читали и перечитывали и рассказывали о нём своим товарищам, детям и внукам.

6. Домашнее задание.

Написать сочинение на одну из заданных тем.

Создание совершеннейшего романа-эпопеи в XX в., в котором «жизнь изображена в формах самой жизни, панорамы событий и лиц», - это творческий подвиг Шолохова, художника новой эпохи. Переоценить его невозможно.

Михаил Шолохов показал целую систему взаимосвязанных героев, которые обрели биографию, развернули в себе яркие и новые жизнеощущения, целый спектр трагических раздумий о родине, о доме, семье именно в эпоху революций. Традиционный «маленький человек», даже такой, как Пантелей Прокофьевич или его тихая спутница жизни Ильинична, нашел в себе силы активно противостоять вихрям истории, бороться за свою идею жизни. Роман Шолохова - это история труднейших нравственных восхождений Ильиничны-матери, Аксиньи как любящей женщины, готовой во всем разделить судьбу любимого человека, Дуняшки, почти по-матерински жалеющей брата. Даже Прохор Зыков, ординарец Григория Мелехова, долгое время комически повторяющий трагический путь своего командира, в конце повествования обрел завершенность судьбы, человеческую значимость. Замечательной победой Шолохова-реалиста стало то, что все его вымышленные герои - та же Наталья Мелехова, Аксинья и тем более Григорий - оказались в целом гораздо богаче, интереснее, «биографичнее», чем герои реальные (Корнилов, Каледин, Краснов и др.).

Обогащение биографий, сотворение великих судеб былых «маленьких людей» стало возможным благодаря многим обстоятельствам. Прежде всего особому «лабиринту сцеплений» (JI. Н. Толстой), т. е. воздействию одного героя на другого, их сближениям и отталкиваниям, сходству или контрастности. Ведь роман - это не просто большое пространство, обилие героев, длительное время действия. Автор романа, с одной стороны, должен вводить новых героев, а с другой - убирать со сценической площадки уже имеющихся, отодвигать их куда-то. Ho читатель не должен «забывать» их, должен ждать встречи с ними. И, удивляясь, узнавать их, хотя каждому новому явлению знакомого героя - проследите только за Григорием в юности, Григорием после болезни, Григорием во время грустной встречи с Аксиньей, говорящим ей «Здравствуй, Аксинья, дорогая!», - соответствует и новый вариант портрета, тип речи, система жестов. Задумайтесь на миг: какой удивительный круговорот встреч и расставаний с героями сотворен Шолоховым в романе, как переплетены линии судеб героев! Встречи, разлуки, утраты имеют глубочайшую причинно-следственную взаимосвязь...

Безусловно, прав П. Палиевский, говоря о мировом значении «Тихого Дона», что «общая атмосфера жизни и ее давление... у Шолохова намного суровее, чем обычно у классиков мировой литературы», что это «свирепый реализм», что «перед нами род какой-то особой трезвости, не той трезвости, которая без мечты, но трезвости в мечте, порыва к полноте сил».

В «Тихом Доне» временами трудно отделить авторскую речь и голоса персонажей, лирические отступления, описания (солнца, степи, неба) и неторопливые самообъяснения героев, стихию бытописательства. Шолохов умножает прозорливость героев, обогащает их восприятие мира. Безусловно, целые фрагменты пейзажной лирики отмечены присутствием авторского голоса.

«В небе, налитая синим, косо стояла золотая чаша молодого месяца, дрожали звезды, зачарованная ткалась тишина»; «низкий, иссеченный мукой голос звучал тускло» и т. п. Совершенно неожиданно в повествовании о казачестве звучит сравнение поля боя, убитой лошади (вернее, ее ноги) с «безголовой часовней» и все последующие словесные краски: «...на лошадь круговиной упал снопик лучей, и нога с плотно прилежащей шерстью неотразимо зацвела, как некая чудесная, безлистая ветвь, украшенная апельсинным цветом». Такие пейзажи кажутся порой приложенными к действию, автономными. Ho, с другой стороны, стихия народной речи, фольклора, донских песен так властно вторгается в звучание авторского голоса, что возникает особый полифонизм, взаимодействие голосов: «стремя Дона» (а не «стремнина»); «меж замшелых глыб» (а не «между»); «Дуняшка... прожгла по базу» (т. е. стремительно пробежала); «со скотиньего база» (а не «скотного»); «живущий» (а не «живучий») и т. п. Все это говорит, как заметил Ф. Г. Бирюков, что «в выборе слова Шолохов опирается на исключительное знание народного языка».

Художественное своеобразие романа Михаила Шолохова "Тихий Дон".

Язык романа "Тихий Дон" Михаила Шолохова неординарен. Нельзя сказать, что Шолохов открыл что-то новое в русской словесности, но в целом – по совокупности признаков – его проза выделяется среди общей массы произведений того времени. Рассмотрим некоторые детали, характерные для романа.
Первое, что привлекает внимание, это диалектная лексика и просторечия. Используются они не только для обозначения бытовых реалий ("майдан", "баз", "курень", "жалмерка" и т.п.), но значительно шире: и реплики персонажей, и авторский описания, частично изложены на диалекте ("гутарили про него на хутору чудное …"). Кроме того, экспрессивность текста значительно повышается благодаря частому (по два-три раза на страницу) появлению эмоциональных морфологических производных: "непролазь", "клешнятый", "заосенять". Такое пристрастие к диалектизмам может диктоваться как происхождением самого Шолохова, так и его желанием полнее погрузит читателя в мир донского казачества.
Следующая особенность стиля "Тихого Дона" – это его высокая метафоричность. Причем метафоры слабо организованны или неотобранны: они не выстраиваются в смысловой ряд, ассоциации носят локальный, дробный характер. Особенно нагружены метафорами пейзажи, картины природных явлений. Неоднородность образного ряда можно показать на примере описания грозы, разворачивающегося в пределах полутора страниц: сначала "первые зерна дождя засевали отягощенную внешней жарой землю", затем "над самой крышей лопнул гром, осколки покатились за Дон", и, наконец, "дождь царапал ставни". В результате впечатление динамики процесса достигнуто, но образы не построены по аналогии, они ситуативны, принадлежат каждой конкретной фразе. При всем при этом метафоры Шолохова весьма оригинальны, некоторые из них сделали бы честь большому поэту. Многие сейчас уже затерты подражаниями ("полынная проседь", "под уклон сползавших годков"), но в то время это было новое веяние. Объяснением вышесказанного может быть молодость и неопытность талантливого писателя по началу и его нежелание менять устоявшийся стиль затем.
С перегруженностью метафорами – по контрасту – сочетается прозрачность и простота синтаксиса. Текст написан короткими предложениями, преимущественно простыми. Когда описываются некоторые действия, то каждой фазе соответствует свое предложение. Ярким примером служит следующий отрывок: "Перед светом привезли старика домой. Он жалобно мычал, шарил по горнице глазами, отыскивая спрятавшуюся Аксинью. Из оторванного уха его катилась на подушку кровь. Ввечеру он помер. Людам сказали, что пьяный упал с арбы и разбился". Короткие предложения не дают читателю оторваться, держат его в постоянном напряжении. Изредка появляются деепричастные обороты: без них текст был бы слишком сух. Неосложненные предложения, возможно, на уровне подсознания еще раз подчеркивают простоту нравов казаков. Это подтверждается и тем, что степень сложности синтаксиса зависит от тематики эпизода. Обычно усложнение происходит в главах с выраженной лирической тональностью, тогда как простые синтаксические конструкции чаще присутствуют в изобразительных главах.
Еще одной особенностью языка "Тихого Дона" является сравнение человека с животными, не только в физическом, но и в духовном плане. Речь идет не просто о прямых сравнениях ("шел Степан под гору, как лошадь, понесшая седока"), но и о детализации описаний, когда у читателя возникает впечатление схожести со зверем, просто от изображения действия: "когда поворачивает Григорий голову, носом втыкаясь Аксиньи в подмышку", "Аксинья, вихляя все своим крупным, полным телом, пошла навстречу". К тому же, имеющиеся в романе сравнения с животными не пусты. Когда написано "так кидает себе волк на хребтину зарезанную овцу", персонажи действительно ведут себя так, двигаясь в соответствии с повадками упомянутых зверей. Такие сравнения показывают иногда исподволь, а иногда и явно близость героев и природы, которая является для Шолохова символом продолжения жизни.
Изучению своеобразия языка Михаила Шолохова в романе "Тихий Дон" можно посвятить не одну книгу. Но даже особенностей, перечисленных выше, достаточно для того, чтобы сделать выводы о чертах, отличающих творчество писателя и возможных причинах их появления.
В романе "Тихий Дон" мы видим, как тесное переплетения истинного таланта писателя, своеобразия народного языка юга России и нравов казачества образовали живой и колоритный мир, который надолго остается в памяти читателя.

Выполняем все виды студенческих работ

Специфика художественного пространства в ранних рассказах М. А. Шолохова

Оригинальная работа

Выдержка из работы

О.Я. Алексеева СПЕЦИФИКА ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПРОСТРАНСТВА В РАННИХ РАССКАЗАХ М.А. ШОЛОХОВА Актуальность темы, выбранной для данной статьи, обусловлена, прежде всего, тем, что исследованию ранних рассказов М. А. Шолохова на протяжении долгого времени не уделялось должного внимания. Существуют отдельные статьи и ряд монографий, посвященных изучению раннего периода творчества М. А. Шолохова. Внимание их авторов сосредоточено на выявлении особенностей стиля (Н. Великая, А. Хватов, И. Лежнев), способов создания образов (Ф. Бирюков, Л. Якименко), мотивов (Ф. Бирюков, Г. Ермолаев), типа конфликта (Л. Якименко, А. Мацай, В. Гура), а также на соотнесении с романом «Тихий Дон» (Прийма, В. Гура, Г. Ермолаев, И. Лежнев). Предпринималась и попытка комплексного анализа рассказов (С. Семенова)1.

Однако в указанных выше работах рассказы не изучались с целью вычленения пространственной структуры и выявления ее взаимодействия с более сложными уровнями повествования. На наш взгляд, подобный подход мог бы дать возможность взглянуть на проблему интерпретации ранних рассказов М. А. Шолохова с иной точки зрения.

Как известно, анализ художественного произведения может идти по восходящей, т. е. от изучения простых элементов, составляющих повествование (выявление тем, мотивов, пространственно-временной характеристики текста), к исследованию более сложных составляющих, таких, например, как основная идея, сюжет и т. д. Исследователи, в основном, сосредотачивают свое внимание на верхнем пласте произведения, забывая, что именно изучение «первого» уровня зачастую помогает понять динамику развития сюжета, выявить внутреннюю структуру произведения.

В статье мы попытаемся описать пространственную характеристику рассказов, определить ее семантическое наполнение и специфику.

В основу отбора материала был положен принцип тотального изучения рассказов М. А. Шолохова периода 1924−1927 гг. с целью определить ряд текстов, в которых наличествует ситуация перехода границы и, как следствие, пространственная оппозиция. В результате основной корпус исследуемых произведений составили следующие рассказы: «Коловерь»

(1924) — «Пастух» (1925) — «Продкомиссар» (1925) — «Илюха» (1925) — «Председатель Реввоенсовета республики» (1925) — «Двухмужняя» (1925) — «Бахчевник» (1925) — «Чужая кровь» (1926) — «О Колчаке, крапиве и прочем»

(1925) — повесть «Путь-дороженька» (1925) — «Ветер» (1927) .

Художественный мир рассказов М. А. Шолохова четко организован и состоит из двух противоборствующих пространств: «открытого», которое мы условно назвали «город», и «закрытого» — «хутор» / «станица» (т.н. «сословная и областная замкнутость»). Под оппозицией «открытое-закрытое» пространство понимается, прежде всего, оппозиция «старый-новый» режим, «проницаемость-непроницаемость», «статичность-динамичность», «косность-прогресс». Их описание устойчиво: всегда с отрицательными коннотациями изображается «закрытое» («…Вчерась землю делили: как только кому из бедных достается добрая полоса, так зачинают передел делать. Опять на хребтину нам садятся богатеи.» — П, 216- «казаки-посевщики богатыми очкурами покрепче перетянули животы, решили разом и не задумавшись: — Дарма хлеб отдавать?.. Не дадим.» — Пр, 222) и с положительными — «открытое» («Часть рабочих кончала обмолот, пахала под пары, другая часть строила школу» — Д, 365- «Теперя лупай обоими фонорями, свети в оба! Чуть тронешь свою бабу, — за хвост тебя, сукиного сына, да в собачий ящик!» — ОК, 423)4.

Интересно, что если в литературной традиции XIX в. герой бежал от суеты окружающего мира, стремился найти уединение, дабы в нем обрести истинное понимание вещей, смысл жизни, то в рассказах М. А. Шолохова ситуация прямо противоположная. Герой, как и в романтической традиции, также активен, и для него «истина» находится вне окружающей его повседневности, но пространственным воплощением ее является уже не «деревня», а «город». Связано это с переменой установок направляющей силы: теперь изначально «замкнутое» на себе пространство обречено и должно быть разрушено надвигающимся прогрессом, противостоять которому уже невозможно.

Следует отметить, что в одном из рассказов — «Председатель Реввоенсовета республики» — тип «замкнутого» пространства получает совершенно иное семантическое наполнение. Герой, провозглашая свой хутор автономным, объявляет об «осадном кругом положении» (345), как бы помещая его в центр круга, преграждает доступ к нему. В данном случае «замкнутость» имеет фольклорную коннотацию, становится синонимом оберега, призванного охранять хозяина или место, где он живет, от злых духов.

Фольклорные мотивы в описании и разработке пространства просматриваются еще в двух рассказах — «Илюха» (1925) и «Ветер» (1927).

В рассказе «Илюха» одна из мотивировок движения героя — нежелание жениться на нареченной родителями невесте («Больно на монашку похожа: губки ехидно поджатые, все вздыхает да крестится, ровно старушка древняя, ни одной обедни не пропустит, а сама собой — как перекисшая опара», 232). Поиск иной доли перекликается с важной композиционной составляющей сюжета волшебной сказки, в которой «переправа в иное царство есть как бы ось сказки и вместе с тем — ее середина. Достаточно мотивировать переправу поисками невесты, диковинки <…> чтобы получить самый общий, еще пока бледный, несложный, но все же ощутимый каркас, на основе которого слагаются различные сюжеты"5. Так и в рассказе «Илюха» «переправа» резко меняет судьбу героя, делит его жизнь на две части: размеренная и степенная жизнь в родительском доме и начало новой жизни, полной борьбы и самосовершенствования.

В рассказе «Ветер» описание причины («Подводчик обманул его, уехал, не дождавшись конца съезда, и Головнин, не найдя попутной подводы, пошел пешком…»), обстоятельств, при которых один из героев рассказа, Головин, попадает в избу к местному жителю («Темнело быстро. Уродливые очертания дубов виднелись по сторонам, за пологом мглы. Час спустя, уже в темноте, прибился он к огням хутора и, усталый, вошел в первый двор. В оконце маленькой хатки желтел огонек. Постучался…») наводит на мысль о сходстве хаты Турилина с избушкой Бабы-Яги6. Этому способствует и сама атмосфера, окружающая его там («Учителю было душно на холодной печке. Он чувствовал, что по нем ползают мореные вялые вши. Они кусали зло и ненасытно»).

Помимо названных выше доминантных центрообразующих пространств («город-деревня») в рассказах «Пастух», «Бахчевник», «О Колчаке, крапиве и прочем» и повести «Путь-дороженька» вводится дополнительное подпространство: «степь» — П- «бахчевник» — Б- «банда Махно» -Пд- «конюшни» — ОК.

В самом начале рассказов Григорий («Пастух») и Митька («Бахчевник») показаны пассивно-примыкающими к большевикам, способность же их к активной деятельности намечена, но не прописана, что дает автору возможность показать героев в развитии. Окончательное же их становление происходит в конце повествования, когда они доказывают преданность идеи через самопожертвование (Григорий, «Пастух») и готовность во имя нее переступить через законы родства (Митька, «Бахчевник»).

В последних двух из приведенных нами случаев — рассказ «О Колчаке, крапиве и прочем» и повесть «Путь-дороженька» — проблема внутренней самоидентификации героев снята изначально, а их пространственное перемещение обусловлено, прежде всего, стремлением автора сфокусиро-

вать внимание читателя на принципиально важной для него грани характера, например, такой как моральная стойкость (ОК) и сила духа (Пд).

Таким образом, осложнение пространственной структуры художественного произведения высвечивает один из механизмов создания образа.

Традиционно оппозиция «город-деревня» помимо коннотации «ра-зомкнутый-замкнутый» включает в себя понятие «свое-чужое»: «Замкнутое пространство, интерпретируясь в текстах в виде различных бытовых пространственных образов: дома, города, родины — и наделяясь определенными признаками: „родной“, „теплый“, „безопасный“ — противостоит разомкнутому „внешнему“ пространству и его признакам: „чужое“, „враждебное“, „холодное“.». Однако в анализируемых рассказах классическая интерпретация данной оппозиции ломается. Собственно, составляющие ее компоненты меняются местами: «свое» становится далеким- «чужое» -близким. Ср.: «Илья, иди, но домой не заглядывай. Вижу, что зараженный ты кумсамолом, всё с ними, с поганцами нюхался, ну и живи как знаешь, а я тебе больше не указ…» — И (232) — «А знаешь ты, красноармейская утроба, что завтра мы твоих друзей арестуем?» (251) и «Смутно догадывался он, что Федор хочет уехать за Дон к большевикам» — Б (251) — «Давай уйдем с нами отсель, расплюемся с Всевеликим войском донским» (272) и «Выскочили. Бежали, падали. Яков махал руками и кричал <…>: — Братцы! Красненькие! Товарищи!..» — Пд (281) — «Хоружий. Погоны новенькие. Пробритый рядок негустых волос. Свой: плоть от плоти, а стесняется Па-хомыч, как чужого» — К (327) — «Угловато осунулся и пожелтел Петро. По ночам слышал Гаврила, как вздыхал он и ворочился на кровати. Понял, после долгого раздумья, что не жить Петру в станице.» — Ч (499).

Еще одной важной составляющей в изучении пространственной структуры произведения является мотив перехода границы8, непосредственно влияющий на динамику развития сюжета.

Все из приведенных здесь рассказов имеют общую завязку (исключением является «Ветер»). Повествование начинаются с описания внут-ренне-активного, но внешне статичного противостояния героя окружающей действительности («Илюха», «Прдкомиссар», «Коловерь», «Двухмужняя», «Чужая кровь», «О Колчаке, крапиве и прочем», «Председатель Реввоенсовета республики», повесть «Путь-дороженька») или с формирования данной позиции («Пастух», «Бахчевник»). Собственно первая половина повествования призвана показать становление героев и мотивацию поступков. Детальное описание обстановки, условий быта, в которых находится герой, с одной стороны, тормозит действие: повествование как бы растягивается. Однако несовместимость взглядов на сложившийся уклад и вызванная этими обстоятельствами конфликтная ситуация отторгает или выталкивает героя из семьи, что неизбежно стимулирует активность его действий (о чем и свидетельствует переход границы) и, как следствие, влечет стремительную развязку.

В зависимости от «прикрепления» героев к «открытому / закрытому» пространству и их способности переходить границу они четко подразделяются на две группы: персонажи «подвижные» и «статичные». Например: «С весны заявляется в хутор наша же хуторная — Настя. Жила она в шахтах, а тут взяла и приехала, черт ее за подол смыкнул» — ОК (422) — «Я сам работал день и ночь. По белу свету не шатался, как ты!» — Пр (223) — «…убегай сердешный, куда глазыньки твои глядят!» — Б (258) — «…Желаешь с нами идтить — в добрый час, а нет, так баба с возу — кобыле легче!.. — Пойду я, дедушка» — Пд (272) (24, "www.сайт").

Преодоление границы воспринимается героями как отказ от косного существования, разрыв с отягощающим их прошлым и устремленность в будущее. Мотив перехода границы в рассказах М. А. Шолохова четко маркирован не столько перемещением из одного пространства в другое, но прежде всего тем, что герой оказывается перед выбором между близкими людьми по крови и по идее. Причем само понятие нравственный выбор, логически вытекающее из его условий, в рассказах снято и подменено, в соответствии с идеологической установкой, определением классовой принадлежности, что собственно и оправдывает не только отказ героев от кровных уз, но и убийство родного человека («Продкомиссар», «Бахчевник»).

Следует отметить, что данная трактовка ни в коей мере не снимает важной идеологической составляющей образов, более того, на наш взгляд, подобный анализ произведения позволяет вскрыть механизм создания образа вне семантических наполнений, проверить истинность / ложность его интерпретации.

Описанное в рассказах «распространение» советской власти показано как наступление «нового» порядка с методичным и основательным разрушением «старого»: оказываются растоптаны и поруганы понятия традиционализма (долг, семья, уклад жизни) — основные его составляющие. Таким образом, вырисовывается перспектива постепенного вытеснения старого «замкнутого» пространства — новым «открытым». Для упрощения задачи, в соответствии с трафаретными установками (кулаки-большевики), казачество представлено в рассказах с отрицательной точки зрения, что формирует устойчиво-негативное к нему отношение и служит достаточным оправданием, с точки зрения правящего класса, его планомерного истребления: «Оттолкнул мать в сторону, Митьку повалил на пол, бил ногами деловито, долго, жестоко, до тех пор, пока перестали из Митькиного горла рваться глухие, стонущие крики» — Б (257) — «Хорунжий бил старика хлыстом, хрипло, отрывисто ругался. Удары гулко падали на горбатую спину, вспухали багровые рубцы, лопалась кожа, тоненькими полосками сочилась кровь, и без стона все ниже, ниже к земляному полу падала окровавленная голова.» — Пд (265) — «Анна качнулась, вскрикнула, хотела поймать руку мужа, но тот, хрипло матюкаясь, ухватил ее за волосы, но-

гою с силой ударил в живот. Грузно упала Анна на пол, раскрытым ртом ловила воздух, задыхаясь от жгучего удушья. И уже равнодушно ощущала тупую боль побоев." - Д (372). Однако здесь не следует делать поспешных выводов о позиции самого Шолохова.

Формально навязанное новой властью шаблонное описание представителей противоположной стороны соблюдено. Однако если внимательно вчитаться в текст («.через месяц пришли красные. Вторглись в казачий исконный быт врагами, жизнь дедову, обычную, вывернули наизнанку, как порожний карман» — Ч, 484), а особенно в то, как аргументируют свое поведение раскулачиваемые («Меня за мое же добро расстрелять надо, за то, что в свой амбар не пущаю, — я есть контра, а кто по чужим закромам шарит, энтот при законе? Грабьте, ваша сила» — Пр, 224), станет понятно, что сам М. А. Шолохов, если не полностью, то частично на их стороне. Как пишет А. Хватов, «революция круто изменила привычное течение жизни, как плугом прошлась по неподвижной целине быта, сословных традиций и размежевала людей на два лагеря» .

Исключением в ряду анализируемых рассказов является «Ветер». Здесь центр тяжести смещается с политической стороны на нравственную, что свидетельствует о качественно ином, неконъюнктурном этапе создания произведения.

В рассказе показано столкновение двух людей, двух типов мышления, разных по классовому положению и по самопозиционированию. Один — представитель интеллигенции («города») — другой — простой казак, коренной хуторской житель («хутор»). В центре повествования история казака, поражающая глубиной описания и трагизмом человеческой судьбы («„Дай мне, добрый человек, хучь кусок сала. Твои свиньи ноги мои стрескали, ты по совести должон мне за это дать“. Дал ведь, истинный бог! Шматок сала отрезал и сухарей конскую торбу насыпал»). Вызванное поначалу непреодолимое чувство сопереживания чужому горю по мере пове-

ствования сменяется негодованием и отвращения к главному герою: «Отношение как читателя, так и учителя Турилина меняется от симпатии до отвращения. Каким бы униженным и обиженным не чувствовал себя калека, трудно согласиться с тем, что его страдания служат оправданием его бесчеловечности"10.

В рассказе показана деградация человеческой личности, глубина падения которой не поддается оправданию. Усиливает это ощущение и морально-этическая позиция автора, выразителем которой является Головин. Собственно он и дает окончательную оценку поступков Турилина: «Учитель неожиданно свесил ноги и, дергаясь вихрастой головой, сказал с холодным бешенством: „- Эх, сволочной ты человек! Гадина ты!..“».

Подводя итоги, отметим, что в результате данного исследования удалось решить такие поставленные задачи, как описание пространственной структуры текста и выявление ее специфики. На материале проанализированных рассказов мы попытались показать один из возможных способов создания образа и его интерпретации, выявить взаимосвязь между внутренней структурой произведения и его семантическими наполнениями, определить позицию автора, «разглядеть» ее за ширмой коньюнктур-ных догм.

1 Великая Н. Стилевое своеобразие «Донских рассказов» Михаила Шолохова // Михаил Шолохов: Статьи и исследования. М., 1980. С. 87−111- Мацай А. Эскиз творческой программы (Лазоревая степь) // Михаил Шолохов: Статьи и исследования. М., 1980. С. 139−152- Лежнев И. Путь М. Шолохова. М., 1948- Хватов А. Художественный мир Шолохова. М., 1978. С. 8−45- Якименко Л. Большая правда // Литература и жизнь. 1960. 28 окт. С. 3- Ермолаев Г. Михаил Шолохов и его творчество. СПб., 2000. С. 24−45- Семенова С. Мир прозы Михаила Шолохова. От поэтики к миропониманию. М., 2005. С. 11−83.

2 Далее названия рассказов будут указаны в сокращении: «Пастух» — П- «Продкомис-сар» — Пр- «Илюха» — И- «Коловерть» — К- «Председатель Реввоенсовета республики» -ПРр- «Двухмужняя» — Д- «Бахчевник» — Б- «Чужая кровь» — Ч- «О Колчаке, крапиве и прочем» — ОК- «Путь-дороженька» — Пд- «Ветер» — В.

3 ГураВ.В. Жизнь и творчество М. А. Шолохова. М., 1960. С. 35.

5 Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. СПб., 1996. С. 202.

6 Там же. С. 58−64.

7 Лотман Ю. М. Структура художественного текста. М., 1973. С. 277−278.

8 «Граница делит все пространство текста на два взаимо не пересекающихся пространства. <.> То, каким образом делится текст границей, составляет одну из существенных его характеристик. Это может быть деление на своих и чужих, живых и мертвых, бедных и богатых.» (Там же. С. 278.).

9 Хватов, А Указ. соч. С. 18.

10 Ермолаев Г. С. Указ. соч. С. 30.