Е.И.Богомолова, Т.К.Жаров, М.М.Кедрова «Пособие по литературе для слушателей подготовительных отделений высших учебных заведений – М., Высшая школа, 1986.
О некоторых особенностях системы образов, сюжета и композиции романа «Евгений Онегин»
«Евгений Онегин», несмотря на очень своеобразный, нетрадиционный для эпического произведения конец (конец «без конца»), представляет собой «целостный, замкнутый и законченный в себе художественный организм». Художественное своеобразие романа, его новаторский характер определил сам поэт. В посвящении П. А. Плетневу, которым открывается роман, Пушкин назвал его «собраньем пестрых глав». В другом месте читаем: «И даль свободного романа я сквозь магический кристалл еще не ясно различал». Заканчивая первую главу, поэт признается:
Я думал уж о форме плана И как героя назову; Покамест моего романа Я кончил первую главу; Пересмотрел все это строго: Противоречий очень много, Но их исправить не хочу.
Что значит «свободный роман»? От чего «свободный»? Как надо понимать авторское определение: «собранье пестрых глав»? Какие противоречия имеет в виду поэт, почему не хочет исправить их? Какой оказалась «форма плана», выступающая как конструктивный элемент произведения? В. Г. Белинский, имея в виду эти особенности романа, писал: «...„Онегин" со стороны формы есть произведение, в высшей степени художественное, а со стороны содержания самые его недостатки составляют его величайшие достоинства». Чтобы разобраться во всех этих особенностях романа, необходимо вчитаться в его текст, сделать некоторые наблюдения над особенностями его структуры.
Роман «Евгений Онегин» «свободен» от тех правил, по которым создавались художественные произведения во времена Пушкина, он «в противоречии» с ними. Сюжет романа включает в себя две фабульные линии: историю отношений Онегина и Татьяны, Ленского и Ольги. В плане композиционном их можно рассматривать как две параллельные событийные линии: романы героев той и другой линии не состоялись.
С точки зрения развития основного конфликта, на котором держится сюжет романа, фабульная линия Ленский - Ольга не образует своей сюжетной линии, хотя бы и побочной, поскольку их отношения не развиваются (где нет развития, движения, там нет и сюжета). Трагическая развязка, гибель Ленского, обусловлена не их отношениями. Любовь Ленского и Ольги - это эпизод, помогающий Татьяне понять Онегина. Но почему же тогда Ленский воспринимается нами как один из главных героев романа? Потому что он не только романтичный юноша, влюбленный в Ольгу. Образ Ленского - составная часть еще двух параллелей: Ленский - Онегин, Ленский - Повествователь.
Вторая сюжетно-композиционная особенность романа: главным действующим лицом в нем является Повествователь. Он дан, во-первых, как спутник Онегина, то сближающийся с ним, то расходящийся; во-вторых, как антипод Ленского-поэта, т. е. как сам поэт Пушкин, с его взглядами на русскую литературу, на собственное поэтическое творчество; в-третьих, как защитник, попечитель «Татьяны милой». Композиционно Повествователь представлен как действующее лицо лирических отступлений. Поэтому лирические отступления следует рассматривать как составную часть сюжета. Лирические отступления выполняют сюжетную функцию еще и потому, что они точно обозначают границы романного времени.
Конфликт, развитие которого составляет сюжет романа, основан на том, что Татьяна, наделенная тонкой интуицией, с первого взгляда «узнала» в Онегине человека, предназначенного ей судьбой, и полюбила его на всю жизнь. Онегин «увидел» Татьяну такой, какой она была на самом деле, только в кульминационный момент их отношений. Любовь Онегина и Татьяны развивается напряженно, драматично. В самые критические моменты их отношений Повествователь и выступает как защитник Татьяны.
Третья композиционно-сюжетная особенность романа состоит в том, что образ Повествователя раздвигает границы личного конфликта и в роман входит русская жизнь того времени во всех ее проявлениях. И если фабула романа укладывается в рамки отношений всего лишь четырех лиц, то развитие сюжета выходит за эти рамки, благодаря тому что в романе действует Повествователь.
Перечитаем роман, останавливая свое внимание на предметно-реальном содержании каждой главы и отмечая, как взаимодействуют в романе сюжет, композиция, система образов, стилевая манера.
Первая глава романа посвящена характеристике героя. Онегин едет в деревню. Автор-повествователь оставляет своего героя в пути и рассказывает: кто Онегин по своему положению в жизни и как он воспитывался; каков круг его интересов; каким был образ жизни Онегина в Петербурге; как разочаровался Онегин в светской жизни; чем занялся Онегин, разочаровавшись в свете; о своем отношении к Онегину; о приезде Онегина в деревню, о его первых деревенских впечатлениях. Таким образом, в начале романа Онегин дан на фоне петербургского большого света. Поставленный автором в самые разнообразные жизненные ситуации, он раскрывается в них полно и глубоко.
Но уже в первой главе ярко и разносторонне показано отношение к нему Повествователя. Отношение это очень сложно. Повествователь то приближает к себе Онегина, то отдаляет его от себя. Во всех случаях, когда есть опасность, что читатель воспримет Онегина как «типичного представителя» большого света, Повествователь сейчас же сближает его с собой и с передовой частью дворянской молодежи. Так, он подробнейшим образом рассказывает о читательских интересах своего спутника. На книги, которые читал Онегин, Повествователь обратит наше внимание и в последних главах романа. И здесь он хочет показать, что по кругу своих интересов Онегин принадлежал к передовой части дворянского общества. Если обратимся к реальной жизни, то вспомним, что такие же книги были в библиотеках Пушкина, Чаадаева, Катенина, братьев Тургеневых. Разумеется, Онегин в отличие от Повествователя менее глубоко и полно воспринимает эти книги: тут сказываются и личные, субъективные читательские особенности того и другого, и тот факт, что Онегин учился «понемногу чему-нибудь и как-нибудь».
Повествователь, сближая Онегина с собой рассказом о своем былом пристрастии к светским удовольствиям (строфы 29-34 - так называемое лирическое отступление), снисходительно относится к увлечению своего героя театром, балами, женщинами. И уж совсем они стали неразлучны, когда Онегин разочаровался в свете:
Условий света свергнув бремя, Как он, отстав от суеты, С ним подружился я в то время. Мне нравились его черты, Мечтам невольная преданность, Неподражательпая странность И резкий, охлажденный ум. Я был озлоблен, он угрюм; Страстей игру мы знали оба; Томила жизнь обоих нас; В обоих сердца жар угас; Обоих ожидала злоба Слепой Фортуны и людей
На самом утре наших днейИ поведав читателю в лирическом отступлении (строфы 49, 50) о своем желании «покинуть скучный брег» «неприязненной стихии», он далее говорит:
Онегин был готов со мною Увидеть чуждые страны; Но скоро были мы судьбою На долгий срок разведены.
Однако здесь уже намечается и та грань, которая разделяет их. Во-первых, разочаровавшись в свете, Онегин пытается писать, т. е. заняться каким-нибудь делом, литературной работой. Но «труд упорный ему был тошен; ничего не вышло из пера его». А Повествователь в это самое время закончил первую главу своего романа:
Покамест моего романа Я кончил первую главу; Пересмотрел все это строго: Противоречий очень много, Но их исправить не хочу. Цензуре долг свой заплачу И журналистам на съеденье Плоды трудов моих отдам. Иди же к невским берегам, Новорожденное творенье, И заслужи мне славы дань: Кривые толки, шум и брань.
Здесь - налицо «плоды трудов», причем таких, которые ввергнут автора-Повествователя в горячую литературную борьбу.
И во-вторых, нет у Онегина той тонкой восприимчивости к поэтическим сторонам жизни, какая свойственна Повествователю. Вот отношение Онегина к деревенской природе:
Два дня ему казались новы Уединенные поля, Прохлада сумрачной дубровы, Журчанье тихого ручья; На третий роща, холм и поле Его не занимали боле. А вот что говорит о деревне Повествователь: Я был рожден для жизни мирной, Для деревенской тишины; В глуши звучнее голос лирный. Живее творческие сны. (...) Цветы, любовь, деревня, праздность, Поля! я предан вам душой. Всегда я рад заметить разность Между Онегиным и мной.
Постепенно это различие будет углубляться и наиболее полно проявится в различном восприятии ими поэтической натуры Татьяны.
Так уже в первой главе романа наметился тот принцип композиционного параллелизма, который выступает не только как принцип построения романа в целом, но и как принцип группировки действующих лиц, и как принцип построения отдельного образа-персонажа, и как принцип сложения сюжета, и в известном смысле он определяет отдельные стилистические параллели.
Виды лирических отступлений в романе «Евгений Онегин»
«Евгений Онегин» -- первый реалистический роман в русской литературе, в котором «отразился век и современный человек изображен довольно верно» . А. С. Пушкин работал над романом с 1823 по 1831 годы.
В этом произведении автор свободно переходит от сюжетного повествования к лирическим отступлениям, которые прерывают ход «свободного романа». В лирических отступлениях автор сообщает нам свое мнение по поводу тех или иных событий, дает характеристики своим героям, рассказывает о себе. Так, мы узнаем о друзьях автора, о литературной жизни, о планах на будущее, знакомимся с его размышлениями о смысле жизни, о друзьях, о любви и многом другом, что дает нам возможность составить представление не только о героях романа и о жизни русского общества того времени, но и о личности самого поэта.
Лирические отступления в романе «Евгений Онегин» можно разделить на несколько групп:
1) Автобиографические отступления (воспоминания о юношеской любви, отсылки к биографии, отступления о переоценке романтических ценностей). Описывая действие, Пушкин остается на страницах романа. Он впрямую разговаривает с читателем, он не оставляет героев, потому что им трудно; он хочет помочь им жить - и нам тоже; он с открытой душой раздает нам то богатство, которое накапливал всю жизнь: мудрость и чистоту своего сердца…
В те дни, когда в садах Лицея
Я безмятежно расцветал,
Читал охотно Апулея,
А Цицерона не читал,
В те дни, в таинственных долинах,
Весной, при криках лебединых,
Близ вод, сиявших в тишине,
Являться муза стала мне.
Моя студенческая келья
Вдруг озарилась: муза в ней
Открыла пир младых затей,
Воспела детские веселья,
И славу нашей старины,
И сердца трепетные сны.
(Гл. XVIII, строфы I-II)
2) Критико-публицистические отступления (разговор с читателем о литературных примерах, стилях, жанрах). Поэт комментирует свой роман по ходу его написания и как бы делится с читателем соображениями, как лучше писать его. Общая смысловая доминанта этих отступлений -- мысль о поиске нового стиля, новой манеры письма, предлагающей большую объективность и конкретность изображения жизни:
Я думал уж о форме плана
И как героя назову;
Покамест моего романа
Я кончил первую главу;
Пересмотрел все это строго;
Противоречий очень много,
Но их исправить не хочу;
Цензуре долг свой заплачу
И журналистам на съеденье
Плоды трудов моих отдам;
Иди же к невским берегам,
Новорожденное творенье,
И заслужи мне славы дань:
Кривые толки, шум и брань!
(Гл. I, строфа LX)
3)Отступления философского характера (о течении жизни, о природе, о преемственности поколений, о собственном бессмертии). Именно тут впервые на протяжении II главы перед читателем открыто проявляется сам Пушкин, как будто подхватывая грустные мысли Ленского:
Увы! На жизненных браздах
Мгновенной жатвой поколенья
По тайной воле провиденья,
Восходят, зреют и падут;
Другие им вослед идут…
Так наше ветреное племя
Растет, волнуется, кипит
И к гробу прадедов теснит.
Придет, придет и наше время…
Пушкин пишет эти строки, когда ему вот-вот исполнится двадцать пять лет: еще, казалось, рано задумываться о смерти, о смене поколений, об уходе из жизни. Но Пушкин был мудр даже в молодости, он умел такое подарить людям, что дух захватывает и жить хочется:
Придет, придет и наше время.
И наши внуки в добрый час
Из мира вытеснят и нас!
(Гл. II, строфа XXXVIII)
Приятно дерзкой эпиграммой
Взбесить оплошного врага;
Приятно зреть, как он, упрямо
Склонив бодливые рога,
Невольно в зеркало глядится
И узнавать себя стыдится;
Приятней, если он, друзья,
Завоет сдуру: это я!
Еще приятнее в молчанье
Ему готовить честный гроб
И тихо целить в бледный лоб
На благородном расстоянье;
Но отослать его к отцам
Едва ль приятно будет вам.
(Гл. VI, строфа XXXIII)
Шестую главу «Онегина» он кончил в середине 1826 года и, хотя обещал читателям вернуться к своему герою, не возвращался к нему долго - трудное было время. Вот почему так грустно начинается VII глава; горькие философские мысли приходили ему на ум, когда он видел просыпающуюся весну:
Или с природой оживленной
Сближаем думою смущенной
Мы увяданье наших лет,
Которым возрожденья нет?
Быть может, в мысли нам приходит
Средь поэтического сна
Иная, старая весна…
(Гл. VII, строфы II-III)
Философские размышления о судьбах и будущем России перемежаются житейской иронией над вечными российскими проблемами. Российские дороги, немало измучившие поэта, не меняются со времени Соловья-разбойника и - так думает Пушкин - если изменятся, то «лет через пятьсот». Тогда наступит блаженство:
Шоссе Россию здесь и тут,
Соединив, пересекут.
Мосты чугунные чрез воды
Шагнут широкою дугой,
Раздвинем горы, под водой
Пророем дерзостные своды,
И заведет крещеный мир
На каждой станции трактир.
Это не насмешка - про трактир, это стон человека, много ездившего по стране, где:
Трактиров нет. В избе холодной
Высокопарный, но голодный
Для виду прейскурант висит
И тщетный дразнит аппетит.
(Гл. VII, строфы XXXIII-XXXIV)
4) Отступления на житейские темы («роман требует болтовни»). Речь идет о любви, семье, браке, о современных вкусах и модах, о дружбе, образовании и т. д. Здесь поэт может выступать в самых разных обличиях: мы видим то убежденного эпикурейца, насмехающегося над скукой жизни, то байронического героя, разочаровавшегося в жизни, то бытописателя-фельетониста, то мирного помещика, привыкшего жить в деревне:
Мы все учились понемногу
Чему-нибудь и как-нибудь,
Так воспитаньем, слава Богу,
У нас немудрено блеснуть.
(Гл. I, строфа V)
Вмешавшись в светскую беседу об Онегине, Пушкин горько смеется над тем идеалом, который создали себе «важные люди». Посредственность, самолюбивая ничтожность - вот кто счастлив, вот кто не вызывает удивления или недовольства:
Блажен, кто смолоду был молод,
Блажен, кто вовремя созрел,
Кто постепенно жизни холод
С летами вытерпеть умел;
Кто странным снам не предавался,
Кто черни светской не чуждался…
(Гл. VIII, строфы X-XI)
Дружба для Пушкина - не только одна из главных радостей жизни, но и долг, обязанность. Он умеет относиться к дружбе и друзьям всерьез, ответственно, умеет думать о человеческих отношениях, и мысли его далеко не всегда веселы:
Но дружбы нет и той меж нами.
Все предрассудки истребя,
Мы почитаем всех нулями,
А единицами -- себя.
(Гл. II, строфа XIV)
Авторские отступления о любви имеют бесценное значение. Любовные атрибуты, за которыми действительно любовь и настоящее чувство, и в тоже время, внешнее проявление этих чувств, которых на самом деле нет, изображены Пушкиным мастерски:
Чем меньше женщину мы любим.
Тем легче нравимся мы ей
И тем ее вернее губим
Средь обольстительных сетей.
Разврат, бывало, хладнокровный,
Наукой славился любовной,
Сам о себе везде трубя
И наслаждаясь не любя…
(Гл. IV, строфы VII-VIII)
Любви все возрасты покорны;
Но юным, девственным сердцам
Ее порывы благотворны,
Как бури вешние полям…
(Гл. VIII, строфа XXIX)
Сюда же можно отнести многочисленные отступления о женских ножках, о вине, кухне, альбомах, которые точно и верно трактуют события и нравы того времени:
Во дни веселий и желаний
Я был от балов без ума:
Верней нет места для признаний
И для вручения письма…
(Гл. I, строфа XXIX)
Конечно, вы не раз видали
Уездной барышни альбом,
Что все подружки измарали
С конца, с начала и кругом.
(Гл. IV, строфы XXVIII-XXX)
5) Образ лирического с одной стороны, калейдоскопичен и изменчив, с другой -- остается целостным и гармонически законченным. Сюда входят авторские отступления о культуре пушкинского времени, о литературных героях, о поэтических жанрах:
Волшебный край! там, в стары годы,
Сатиры смелый властелин,
Блистал Фонвизин, друг свободы,
И предприимчивый Княжнин;
Там Озеров невольны дани
Народных слез, рукоплесканий
С младой Семеновой делил;
Там наш Катенин воскресил
Корнеля гений величавый;
Там вывел колкий Шаховской
Своих комедий шумный рой,
Там и Дидло венчался славой,
Там, там, под сению кулис
Младые дни мои неслись.
(Гл. I, строфа XVIII)
Пушкин опять, не таясь и не прячась, беседует с читателем о книгах, о литературе, о деле поэта, о том, что волнует его больше всего:
Свой слог на важный лад настроя,
Бывало, пламенный творец
Являл нам своего героя
Как совершенства образец.
Он одарял предмет любимый,
Всегда неправедно гонимый,
Душой чувствительной, умом
И привлекательным лицом.
(Гл. III, строфы XI-XIII)
Могу ли их себе представить
С «Благонамеренным» в руках!
Я шлюсь на вас, мои поэты;
Не правда ль, милые предметы,
Которым, за свои грехи,
Писали втайне вы стихи,
Которым сердце посвящали,
Не все ли, русским языком
Владея слабо и с трудом,
Его так мило искажали,
И в их устах язык чужой
Не обратился ли в родной?
Как уст румяных без улыбки
Без грамматической ошибки
Я русской речи не люблю.
(Гл. III, строфы XXVII-XXVIII)
Пейзажные отступления также входят в число лирических. Чаще природа показана сквозь призму лирического восприятия поэта, его внутреннего мира, настроения. В то же время некоторые пейзажи показаны глазами героев:
В тот год осенняя погода
Стояла долго на дворе,
Зимы ждала, ждала природа.
Снег выпал только в январе…
(Гл. V, строфа I)
6) Отступления на гражданскую тему (о героической Москве 1812 года). Пушкин умел отделять парадный, казенный патриотизм царских манифестов и светских раутов от того народного патриотизма, который живет в душе каждого честного человека. Именно свое отношение к Москве он показывает через торжественные и возвышенные строки:
Как часто в горестной разлуке,
В моей блуждающей судьбе,
Москва, я думал о тебе!
Москва… как много в этом звуке
Для сердца русского слилось!
Как много в нем отозвалось!
(Гл. VII, строфа XXXVII)
В.Г. Белинский назвал «Евгения Онегина» «энциклопедией русской жизни» , поскольку авторские отступления раскрывают противоречия, тенденции и закономерности эпохи, на первый взгляд, не имеющие прямого отношения к сюжетной канве романа, но ярко демонстрирующие отношение к ним Пушкина.
Роман «Евгений Онегин» полон отступлений разного характера, это автобиографические, философские отступления, а также комментарии о любви, о дружбе, о театре и литературе. Также по комментариям автора можно понять, как он лично сам относится к героям, какие испытывает симпатии и антипатии.
Что касается самого Онегина, то Пушкин говорит о нём: «С ним подружился я в то время. Мне нравились его черты». Но Пушкин не наделяет Онегина такой глубокой любовью к русской природе, какой обладает сам:
Цветы, любовь, деревня, праздность,
Поля! Я предан вам душою
Всегда я рад заметить разность
Между Онегиным и мной.
В наибольшей степени близка образу автора романа Татьяна, которая всею душою была предана своему родному краю, всем сердцем любила природу. Пушкин в своих комментариях не раз называет эту героиню «милой», говорит о ней с нежностью и лаской, жалеет её.
Пушкин в своих комментариях предается различным размышлениям, в том числе упоминая и о собственной персоне. Такие отступления относятся к числу автобиографических. Например, следующие строки:
Весна моих промчалась дней
(Что шутя твердил доселе) ?
И ей ужель возраста нет?
Ужель мне скоро тридцать лет?
Об образе жизни Пушкина тоже можно узнать из автобиографических отступлений:
Я с вами знал
Все, что завидно для поэта:
Забвенье жизни в бурях света,
Беседу сладкую друзей.
Также в романе встречаются пушкинские высказывания о литературе, например, когда он с иронией описывает любовный роман, который читает Татьяна:
Теперь с каким она вниманьем
Читает сладостный роман…
…Счастливой силою мечтанья
Одушевленные созданья…
…И бесподобный Грандисон,
Который нам наводит сон…
Пушкин затрагивает в романе и вечные вопросы: о бренности существования, о неизбежности смерти, давая комментарии философского характера. К примеру, вторая глава романа, тот момент, когда речь идет о семействе Лариных. Пушкин поднимает вопрос о продолжении рода, о закономерном, одинаковом для всех, исходе жизни:
Придет, придет и наше время,
И наши внуки в добрый час
Из мира вытеснят и нас!
Что значит именно родные.
Родные люди вот какие:
Мы их обязаны ласкать,
Любить, душевно уважать…
Рассуждает Пушкин о взаимоотношениях Онегина и Ленского, делая краткое, но очень точное отступление о том, что их дружба возникла «От делать нечего, друзья».
Встречаются на страницах романа высказывания Пушкина о культуре и о театре, благодаря им он выражает собственное мнение о творчестве. Например, в этом отступлении:
Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина.
Пушкин не скрывает своего восхищения известной Истоминой, в его строках чувствуется преклонение перед талантом этой женщины.
Очень много рассуждений о любви встречается в произведении: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей»…, «Любви все возрасты покорны …» и самое важное и актуальное замечание:
О люди! все похожи вы
На прародительницу Еву:
Что вам дано, то не влечет,
Вас непрестанно змий зовет
К себе, к таинственному древу;
Запретный плод вам подавай:
А без того вам рай не рай…
В этом отступлении заключена великая истина о «запретном плоде». Таким «плодом» стала для Онегина Татьяна, когда он увидел ее женой генерала, такой недоступной и величественной. Именно это и привлекло Онегина.
С помощью лирических отступлений Пушкин передает читателям собственный взгляд на культуру, на общество, на предрассудки и правила, существовавшие в то время. Пушкин размышляет о смысле бытия, высказывает свое мнение о героях романа и об их поступках. Все отступления автора помогают читателям лучше понять позицию самого автора и его личное отношение ко многим жизненным ценностям.
“Обилие” лирических отступлений в столь важных, возможно центральных, произведениях двух писателей - Пушкина и Гоголя - объясняется и многими общими чертами, и некоторыми различиями. Попробуем же проследить эту схожесть и отличия и понять место лирических отступлений в каждом из произведений.
Возможность лирических отступлений заявлена и Пушкиным, и Гоголем в жанре. “Евгений Онегин” - это не просто роман, а роман в стихах (“дьявольская разница!”), Пушкин особо подчеркивает соединение эпического и лирического жанров. Его роман в стихах - не только повествование о жизни героев, но и лирическое произведение, наполненное авторской индивидуальностью.
То же происходит и в прозаической “поэме” (именно так определяет Гоголь свое творение) “Мертвые души”. Ведь на самом деле это не только история чичиковской авантюры, а песня о России, глубоко личные размышления и переживания Гоголя.
С помощью лирических отступлений Пушкин вводит в художественную ткань романа свою эпоху с ее бытом (почти вся I глава), реальными людьми, которых не мог не узнать читатель (“Фонвизин, друг свободы”, “переимчивый Княжнин”, “Озеров с младой Семеновой”, “наш Катенин”, “колкий Шаховской” и многие другие). В этом важная роль лирических отступлений - расширение художественного пространства, то, что делает “Онегина” “энциклопедией русской жизни”. Ухватившись за какую-нибудь деталь, Пушкин дополняет, оживляет ее своим личностным восприятием, волной ассоциаций, создающими впечатление полной достоверности. Лирические отступления такого рода похожи на живое общение автора и его героев; так мгновенна реакция Пушкина: стоит Онегину поехать на бал, а поэт уже восклицает:
Во дни веселий и желаний Я был от балов без ума...
Далее он пускается в столь долгие рассуждения о дамских ножках (“Ах, ножки, ножки! где вы ныне?..”), что позже ему приходится извиняться перед читателем:
В начале моего романа
(Смотрите первую тетрадь)...
Я занялся воспоминаньем
О ножках мне знакомых дам.
Пора мне сделаться умней,
В делах и слоге поправляться,
И эту пятую тетрадь
От отступлений очищать.
Но все же лирические отступления занимают большую часть романа, а так как их существенная роль в том, чтобы ввести в роман автора, самого Пушкина, то он фактически оказывается главным героем, а то, что читатель узнает о нем, едва ли не важнее для Пушкина всей истории Онегина и Татьяны. Все чаще он переходит к собственным переживаниям:
Хоть я сердечно
Люблю героя моего,
Хоть возвращусь к нему, конечно,
Но мне теперь не до него.
Но об этом после, обратимся теперь к Гоголю. У него роль “бытовых” пушкинских отступлений играют развернутые сравнения - “лесенки”, в которых Гоголь, оттолкнувшись от мелкой детали, уходит далеко за пределы сюжета, однако у Гоголя это чаще всего случайные, ничем не мотивированные ответвления дороги его поэмы “мужское, круглое, широкое лицо, как молдаванские тыквы, называемые горлянками, из которых делают на Руси балалайки, двухструнные легкие балалайки, красу и потеху ухватливого двадцатилетнего парня...” и т. д. Но главная тема поэмы - Россия, и все лирические отступления хотя бы краешком затрагивают, развивают эту тему даже в приведенном отрывке: “из которых делают на Руси... Гоголевские лирические отступления, как и пушкинсше, служат расширению художественного пространства, сознанию целостного образа Руси - от бытовых деталей обобщения: “Покой был известного рода, ибо гостиница была тоже известного рода, то есть именно такая, как бывают гостинцы в губернских городах...” и т. д.) до масштабных, наполненных философским содержанием образов птица-тройка Что касается бытовых деталей, которые становятся предметом иронии автора, то это встречается и у Пушкина:
Когда благому пэосвещеныо
Отдвинем более границ,
Со временем (по расчисленью
Философические таблиц,
Лет чрез пятьсот)
Дороги, верно,
У вас изменятся безмерно...
Теперь у нас дорэги плохи,
Мосты забытые гниют...
и т. д. Именно тем дороги - вторая важнейшая тема “Мертвых душ”, связанная с темой России. Дорога - образ, организующий весь сюжет, и себя Гоголь вводит в лирические отступления как человека пути. “Прежде, давно, в лета моей юности... мне было
весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту... Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность; моему охлажденному взору неприятно, мне не смешно... и безучастное молчание хранят мои недвижные уста. О моя юностр! О моя совесть!”
Пушкин в конце VI главы романа тоже прощается со своей молодостью:
Мечты, мечты! где ваша сладость?
Где вечная к ней рифма, младость?
Ужель мне скоро тридцать лет?
Однако настроение Пушкина совсем иное, ему не свойственна гоголевская мрачная тоска; он принимает все, что случается с ним, что досылает ему судьба, спокойно:
Но так и быть: простимся дружно,
О юность легкая моя!
Благодарю за наслажденья,
За грусть, за мидые мученья...
За все, все твои дары
Благодарю тебя... Довольно!
С ясною душою
Пускаюсь ныне в новый путь
От жизни прошлой отдохнуть.
Пушкин в лирических отступлениях - живой человек со своей судьбой, мыслями и воспоминаниями. И отношения со своими героями он строит, как с живыми людьми. Окруженные множеством литературных “образцов” (Клариса, Юлия, Дельфина, Вольмар, Вертер, Грандисон), они не оказываются ни одним из них (“Но наш герой, кто б ни был он, уж верно не был Грандисон”). Очень интересны рассуждения Пушкина о литературе, различных ее направлениях: классицизме, над которым Пушкин подтрунивает, романтизме, от которого отходит, почувствовав, что он устарел. Все это написано не вполне серьезно, в шутливом тоне:
Свой слог на важный лад настроя,
Бывало, пламенный творец
Являл нам своего героя
Как совершенства образец.
Это похоже на рассуждения Гоголя о разных “типах” писателей: “Счастлив писатель, который мимо характеров скучных, противных... не касаясь земли, весь повергался в свои далеко отторгнутые от нее и возвеличенные образы... Нет равного ему в силе - он бог! Но не таков удел и другая судьба писателя, дерзнувшего вызвать наружу все, что ежеминутно пред очами и чего не зрят равнодушные очи... Ибо не признает современный суд, что равно чудны стекла, озирающие солнцы и передающие движенье незамеченных насекомых... Сурово его поприще, и горько почувствует он свое одиночество”. Гоголь причисляет себя именно к последнему “типу”. В конце своей поэмы он отвечает на возможные обвинения “со стороны так называемых патриотов”, требующих, чтобы все сказанное о России было одинаково похвальным, хорошим, возвышенным, притчей о Кифе Мокиевиче и Мокии Кифовиче, обвиняя “думающих не о том, чтобы не делать дурного, а том, чтобы не говорили, что они делают дурное”. Одновременно Гоголь говорит и о “ценителях литературы”, у которых свое представление о цели писательского труда (“Лучше же представляйте нам прекрасное, увлекательное”). Гоголь заранее разочарован в своих читателях: “Но не то тяжело, что будут не довольны героем, тяжело то, что живет в душе неотразима уверенность, что тем же самым героем... были бы довольна читатели”.
Совсем по-другому обращается к читателю Пушкин:
Кто б ни был ты, о мой читатель,
Друг, недруг, я хочу с тобой
Расстаться нынче как приятель.
Прости. Чего бы ты за мной
Здесь ни искал в строфах небрежных...
Дай бог, чтоб в этой книжке ты...
Хотя крупицу мог найти.
За сим расстанемся, прости!
Ну а пушкинский финал:
Промчалось много, много дней
С тех пор, как юная Татьяна
И с ней Онегин в смутном сне
Явилися впервые мне -
И даль свободного романа
Я сквозь магический кристалл
Еще не ясно различал, -
напоминает гоголевское: “И долго еще определено мне чудной властью идти об руку с моими странными героями, озирать всю громадно-несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы!”
Итак, лирические отступления - очень важная часть обоих произведений. В “Евгении Онегине” они вводят истинного главного героя романа - Пушкина, человека своей эпохи, в окружение ее атрибутов и примет. Гоголь в своей поэме выступает прежде всего как мыслитель и созерцатель, пытающийся разгадать таинственную птицу-тройку - Русь (“Не так ли и ты, Русь, что бойкая, необгонимая тройка, несешься?.. Русь! куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа”). Лирические отступления в “Мертвых душах” часто более глубокие, философски серьезные, чем пушкинские. Но, хотя и с разных сторон, оба писателя решают одну задачу: и Пушкин и Гоголь рисуют очень широкую, объемную картину русской жизни своего времени, дополняя ее собственными суждениями и авторской идивидуальностью, и главную роль в этом играют именно лирические отступления.
Евгений Онегин лирические отступления
Описывая события в романе и раскрывая разные тематики, дополняет его своими наблюдениями, своими высказываниями, мнением, что делает произведение похожим на достоверное. Лирические отступления, которые не трудно найти в Евгении Онегине, это живое общение писателя с героями произведения. Так, например, когда Онегин едет на бал, Пушкин тут же говорит о том, как и он в свое время был без ума от балов. Обсуждает женские ножки и тут же приносит извинения читателю за подобные воспоминания, обещая стать чуточку взрослей.
Благодаря лирическим отступлениям, которые мы встречаем уже в первой главе романа, где автор высказывает свое мнение об Онегине, Пушкин тем самым делает себя не только повествователем, но и действующим лицом, где писатель является другом героя, называя его добрым приятелем.
Роль лирических отступлений огромна, ведь они оживляют произведение, лучше раскрывают тематику работы автора. Они знакомят нас с биографией Пушкина, где вспоминается южная ссылка, есть воспоминания о молодости и о периоде обучения в лицее. В отступлениях писатель посвящает нас в свои планы, говорит о литературе, театре.
Очень много лирических отступлений посвящено русской природе и временам года. Так Пушкин говорит о зиме, вспоминая мальчишек, что режут коньками лед, пишет, как вьется первый снег. Описывая лето, говорит о весне — поре любви, не проходит автор и мимо осенней поры. Особое место уделяет Пушкин отступлениям по временам суток, где ночь самое привлекательное для писателя время.
Благодаря лирическим отступлениям у писателя появилась возможность легкой беседы с читателями, где он может рассказать о молодежи своего времени и ее воспитании, о том как она проводит время, рисуя картины тогдашней жизни.
Если выделить тематику лирических отступлений отдельно, то можно увидеть тему творчества в целом и размышления автора о специфике произведения. Раскрывается здесь и светская жизнь, затронута в романе и тема любви. В лирических отступлениях прослеживается тема дружбы, тема свободы, деревенской жизни, присутствуют и биографические мотивы.
Как видим, благодаря отступлениям, писателю удалось не только изобразить полную картину русской жизни, но и наполнить работу авторской индивидуальностью. Может поэтому данная роман читается с большим интересом и на одном дыхании. Лично я в восторге от Евгения Онегина.
