Кто нарисовал картину тайная вечеря. История создания фрески «Тайная Вечеря

C 15 октября по воскресенье 3 декабря 2017 г. на протяжении 8 воскресных дней увидеть шедевр Леонардо Да Винчи «Тайная Вечеря» можно до 22.00.
Продлённый график работы музея позволит увеличить число желающих на 3000 чел. Музей будет открыт до 22.00 (последний запуск в 21.45) :
15 октября
22 октября
29 октября
5 ноября (бесплатный вход в честь инициативы Una Domenica al Museo)
12 ноября
19 ноября
26 ноября
3 декабря (бесплатный вход в честь инициативы Una Domenica al Museo)
Только определённая часть билетов может быть забронирована предварительно по тел 02 92800360, остальная часть билетов будет продаваться к кассах музея с 14.00 в день посещения музея.

«Тайная Вечеря» («Cenacolo Vinciano»)

В самом центре Милана в церкви Санта-Мария-делле-Грацие (Santa Maria delle Grazie) хранится величайшее произведение мирового искусства Леонардо да Винчи «Тайная Вечеря» («Cenacolo Vinciano» по-итальянски) . Хотелось бы отметить, что данное произведение не картина, а именно фреска , которую талантливый художник нарисовал на стене трапезной монастыря .

Фреска, изображающая сцену последней трапезы Христа со своими учениками, была заказана миланским герцогом Людовико Мария Сфорцо. Роспись была начата Леонардо в 1495 году и завершена в 1498 году ; работа шла с перерывами.
Приблизительные размеры фрески составляют 880 на 460 см., примечательно, что художник выполнил произведение не на мокрой штукатурке, а на сухой, чтобы иметь возможность редактировать ее несколько раз. Художник нанёс на стену толстый слой яичной темпры, которая стала причиной разрушения фрески уже через 20 лет после своего написания.

Фреска “Тайная Вечеря”:

На этой фреске запечатлена самая страшная история предательства и проявление самой бескорыстной любви. Главные действующие лица- учитель и предавший его ученик. Оба знают о том, что произойдёт и оба не сделают попытки что-либо изменить.
Картину последней трапезы Иисуса с апостолами воссоздавали многие живописцы, но никто, ни до, ни после Леонардо да Винчи не смог передать с такой выразительность драматизм новозаветного повествования. В отличие от других художников, Леонардо не стал рисовать икону, его интересовали нецерковные догматы, а человеческие чувства Спасителя и его учеников . Благодаря приёмам, используемым мастером, наблюдатели словно попадают внутрь фрески . Ни одна другая картина на тему тайной вечери не может сравниться с уникальностью композиции и прорисовкой деталей шедевра Леонардо.

Считается, что на работе изображен момент, когда Иисус произносит слова о том, что один из апостолов предаст его («и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня»), и реакция каждого из них.
Как и на других изображениях тайной вечери того времени, Леонардо располагает сидящих за столом на одной его стороне, чтобы зритель видел их лица . Большинство предыдущих произведений на эту тему исключали Иуду, помещая его одного за часть стола, противоположную той, за которой сидели остальные одиннадцать апостолов и Иисус, или изображая с нимбом всех апостолов, кроме Иуды. Иуда сжимает в руке небольшой мешочек, возможно, обозначающий серебро, полученное им за предательство Иисуса, или являющийся намеком на его роль среди двенадцати апостолов в качестве казначея. Он единственный поставил локоть на стол. Нож в руке Петра , указывающий в сторону от Христа, возможно, отсылает зрителя к сцене в Гефсиманском саду во время задержания Христа.

Жест Иисуса может интерпретироваться двояко. Согласно Библии, Иисус предсказывает, что его предатель протянет руку к еде одновременно с ним. Иуда тянется к блюду, не замечая, что Иисус тоже протягивает к нему правую руку. В то же время Иисус указывает на хлеб и вино, что символизирует безгрешное тело и пролитую кровь соответственно.
Фигура Иисуса расположена и освещена так, что внимание зрителя обращено, прежде всего, на него. Голова Иисуса находится в исчезающей точке для всех линий перспективы.

Роспись содержит неоднократные отсылки к числу три:

Апостолы сидят группами по три человека;
позади Иисуса - три окна;
контуры фигуры Христа напоминают треугольник.
Свет, освещающий всю сцену, исходит не из нарисованных сзади окон, а идёт слева, как и настоящий свет из окна на левой стене.
Во многих местах картины проходит золотое сечение; например, там, где Иисус и находящийся справа от него Иоанн положили руки, полотно разделяется в этом соотношении.

Как посетить фреску Тайная Вечеря Леонардо да Винчи в Милане:

Просмотр фрески осуществляется группами до 30 человек . Обязательно надо бронировать билет заранее , причём бронь должна быть сразу же оплачена. Существует множество сайтов, которые продают билеты втридорога, но выгоднее и надёжнее купить на официальном сайте министерства культуры Италии www.vivaticket.it .
Билеты можно приобрести онлайн, однако это очень сложно и практически невозможно в пик туристического сезона, так что желательно позаботится о покупке билетов задолго до поездки.
За 20 минут до сеанса в здании слева от церкви нужно обменять листки с бронью на сами билеты. Там же и находится вход на “Тайную вечерю”.

Стоимость билетов:

Взрослый билет стоит 10 евро + 2 евро сбор за бронь.

Бронировать по телефону: +39 02 92800360
Продажда билетов:
С 13 ДЕКАБРЯ продажа билетов на месяц Март
С 12 ЯНВАРЯ продажа билетов на месяц Апрель
С 8 ФЕВРАЛЯ продажа билетов на месяц Май
С 8 МАРТА продажа билетов на месяц Июнь

Время работы церкви Санта-Мария-делле-Грацие:

8.15 -19.00, перерыв с 12.00 до 15.00.
В предпраздничные и праздничные дни церковь работает с 11.30 до 18.30. Выходные: 1 января, 1 мая, 25 декабря.

Как добраться до Санта-Мария-делле-Грацие:

на трамвае 18 в направлении Magenta, остановка Santa Maria delle Grazie
на метро линия M2, остановка Conciliazione или Cadorna

Дата создания: 1495-1497 годы.
Тип: темпера.
Габариты: 460*880 см.

Тайная вечеря

Один из известнейших мастеров эпохи Возрождения получил заказ на масштабную фреску, изображающую Тайную вечерю в трапезной церкви Санта-Мария Грацие в Милане. Очевидно, что Лодовико Сфорца был инициатором этого заказа, так как он пожелал сделать щедрый подарок братству доминиканцев. Герб семьи Сфорца можно разглядеть в арке, располагающейся над комнатой, где происходит Тайная вечеря.

Филипп, Матфей, Иуда Фаддей.

На первых набросках композиции, Винчи задумывал изобразить момент передачи куска хлеба Иуде, обозначавший то, что Христос будет предан именно этим апостолом. Однако, в версии дошедшей до нас, концепция изменена. Мастер не изображает фрагмент Страстной недели Христа. Благодаря тому, что ученые знают о подготовительном этапе создания фрески ясно, что Леонардо, в окончательной версии работы, предпочел изобразить момент идентификации Иуды как предателя.

Варфоломей, Иаков Младшй, Андрей.

Картина изображает Христа за пасхальной трапезой с апостолами. В комнате за спиной Христа и апостолов - три окна, из которых открывается вид на окружающий пейзаж. Леонардо дотошно прорисовал далекие деревья и холмы: этот ландшафт напоминает миланские пейзажи. Художнику удалось добиться эффекта трехмерного изображения, сделав стол частью стены трапезной. Как написано в Евангелии (Мф. 26: 17-29), стол для этой вечери был уставлен пасхальными блюдами, фруктами и вином. На фреске Леонардо - блюда с угрем и апельсинами - любимой едой художника. Все апостолы сидят вдоль стола, с противоположной от зрителя стороны, что дает возможность наблюдать даже их обувь под столом. Реалистично написана скатерть и блюда, стоящие на ней, справа и слева от стола края скатерти свисают совершенно одинаково.

Симон Петр (позади), Иуда, Иоанн.

Леонардо разделяет 12 фигур на 4 подгруппы, по три человека, создавая полотно, где каждый из героев обладает индивидуальными чертами: они кричат, разговаривают, поворачиваются, их лица выражают недоверие и замешательство. Разнообразие ракурсов, поз и жестов напоминают иллюстрацию к физическим законам оптики и динамики. Будто капля, упавшая в неподвижную емкость с водой, слова о предательстве одного из апостолов нарушают состояние равновесия. Эта аналогия, в купе с исследованиями оптики Леонардо, заставляют рассматривать фреску как совокупность достижений науки и изобразительного искусства.

Фома, Иаков Старший, Филипп.

Христос

Фигура Христа расположена в центре картины, как всегда в картинах на евангельский сюжет. Леонардо изображает его молодым человеком. Спокойное выражение лица вызывает удивление и недоверие апостолов к тому, что один из собравшихся за этим столом предаст его. Леонардо передает именно этот момент трапезы, противопоставляя умиротворенность Иисуса возбуждению его учеников, которые переглядываются друг с другом, жестикулируют, недоумевая, кто же из них может решиться на такое. Они то и дело обращаются к Христу с вопросом: «Не я ли, Господи?..» - и с содроганием сердечным ждут ответа. Леонардо помещает фигуру Христа в центр стола. Все композиционные линии картины сходятся в одной точке - к голове Христа, создавая центростремительную перспективу.

Арка

В центральной арке изображен герб Лодовико Сфорца и его жены, надпись гласит: LU(dovicus) MA(ria) BE(atrix) EST(ensis) SF(ortia) AN(glus) DUX (mediolani). В арке слева - герб сына Лодовико Массимилиано с текстом. Текст в правой арке соседствует с гербом герцога Бари, принадлежащим второму сыну Лодовико, Франческо.

Фреска в наше время

Роковые ошибки в ранних попытках реставрации полотна пагубно сказались как на первоначальных цветах фрески, так и на выражении лиц, очертаний фигур. Но последний этап ознаменовал новую веху в методологии реставрации, а также пролил свет на некоторые детали, скрытые под слоями краски, нанесенными после того, как Леонардо отложил кисть. Кроме того, стало известно и о сложнейших экспериментах с освещением, о концептуальных задумках относительно перспективы.

Безусловно, труд такого масштаба, такой проработанности и важности как для искусства, так и для науки, задает больше вопросов, чем дает ответов, а также заслуживает более подробного ознакомления с собой. Историки и искусствоведы посвящают жизни исследованию шедевра, постепенно раскрывая некоторые тайны фрески, однако все загадки и послания великого Леонардо вряд-ли будут расшифрованы.

Фреска «Тайная вечеря» обновлено: Сентябрь 12, 2017 автором: Глеб

Евангелие от Иоанна, 15:12

Накануне крестных страданий и смерти Господь Иисус Христос совершил с учениками Свою последнюю трапезу - Тайную Вечерю.

В Иерусалиме, в Сионской горнице, Спаситель с апостолами праздновали ветхозаветную иудейскую пасху, установленную в память о чудесном избавлении еврейского народа от египетского рабства.

По ветхозаветной традиции, в этот день полагалось заколоть и съесть пасхального . Агнец был прообразом воплотившегося Сына Божьего, закланного на Кресте за грехи всего мира.

Накануне Тайной Вечери Христос послал в Иерусалим двух учеников приготовить горницу - место для совершения пасхальной трапезы. Спаситель сказал, что по дороге они встретят человека, несущего кувшин воды. Апостолы должны последовать за ним до дома, в какой он направляется, и хозяину того дома сказать: " ".
Всё случилось так, как говорил Господь. Хозяин дома предоставил апостолам горницу, и они приготовили там пасху.

Евангелист Иоанн начинает повествование о Тайной Вечери трогательными словами: " ". В этих словах явлены и Божественность, и человечность Христа. Как Бог Он знает о приближении часа Своих страданий и добровольно идёт им навстречу. Как человек он грустит о предстоящей разлуке с учениками, и Свою любовь к ним в полноте выражает во время Тайной Вечери.

Эта любовь особенно проявилась в том, что Господь собственноручно исполнил обычай, который существовал у иудеев. Перед вечерей полагалось умывать ноги. Это обычно делал слуга, обходя всех гостей с умывальницей и полотенцем.

Но ученики уже возлегли для трапезы. Никто из них не исполнил эту службу для Спасителя и своих братьев. Они даже стали спорить о том, кто из них должен почитаться большим.

Видя это, Господь Иисус Христос Сам явил пример бесконечного смирения и любви. Он снял с Себя верхнюю одежду, взял сосуд с водой и стал умывать ноги ученикам и отирать их полотенцем.

По словам святого Феофилакта Болгарского, Господь желал научить апостолов тому глубокому смирению, которым было исполнено всё Его земное служение. Будучи Всемогущим Творцом и Владыкой Вселенной, во имя любви и единства Господь снизошёл до обязанностей раба.

Он прошёл этот путь до конца и взошёл на Крест. Мало кто из живущих в то время людей поверит в то, что поруганный и распятый человек - Всемогущий Бог. Но уже накануне этих событий Господь готовит учеников к испытанию их веры, показывая Своим примером, что сила Божия заключается, прежде всего, в жертвенной любви и служении ближнему. Закончив умовение ног, Господь, как пишут евангелисты, " ". Готовясь дать ученикам последние прощальные наставления и совершить великое Таинство, Он скорбел о том, что в эти торжественные минуты среди них находится предатель. " ", - произнёс Спаситель.

Апостол Иоанн, любимый ученик Христа, возлежавший на пасхальной трапезе рядом с Ним, тихо спросил: " " В ответ последовало: " ". И, обмакнув кусок хлеба в солило (особый соус из фиников и смокв), Христос подал его Иуде.
Обычно на пасхальной вечери куски хлеба раздавал глава семьи - в знак особого благоволения. Поступая так, Христос хотел пробудить в Иуде чувство раскаяния. Но произошло обратное. Как свидетельствует евангелист Иоанн, " ".

Причастив апостолов, Господь дал заповедь всегда совершать это Таинство: " ". Отныне и до конца времён христианская Церковь за каждой Божественной литургией совершает Таинство Евхаристии - величайшее таинство соединения верующих со Христом. Каждый раз, приходя на Литургию, мы оказываемся на Тайной Вечери, где Господь преподаёт нам Свои Тело и Кровь. Причащаясь Его Святых Таин, мы приобщаемся Божественной любви, приобщаемся Самого Божества…

Библеистское определение Тайной Вечери.

Тайная Вечеря – это традиционное название последней трапезы Христа Спасителя с учениками. Название ее связано с тем, что из-за угрозы со стороны Синедриона Вечеря должна была происходить втайне. Ее средоточием был священный акт установления Нового Завета, предреченного пророком Иеремией (Иер. 31:31), и таинства евхаристии, которое, по воле Самого Господа, стало совершаться Церковью в «воспоминание» о Нем. Свидетельства о Тайной Вечери содержатся в Мф. 26:17 – 35; Мк. 14:12 – 26; Лк. 22:7 – 39; Ин. 13 – 14; 1 Кор. 11:23 – 25 и в целом совпадают между собой. Различия в рассказах синоптиков незначительны и касаются только деталей. Текст Ин. содержит три существенных особенности: а) в нем приводится прощальная беседа Спасителя, отсутствующая у синоптиков; б) в Ин. не сказано о евхаристии, но говорится об омовении ног, которого нет у синоптиков; в) Ин. подчеркивает, что Тайная Вечеря совершилась «перед праздником Пасхи», тогда как синоптики относят ее к «первому дню опресноков, когда надлежало заклать агнца», то есть к самому дню праздника. Первое расхождение обусловлено общим характером 4-го Евангелия. Оно и в других местах приводит большие беседы Христа, которых нет у синоптиков. Второе является одним из трудных мест Библии и до сих пор не нашло объяснения (существует гипотеза, согласно которой Господь и раньше совершал священные трапезы с учениками и поэтому Ин. не счел необходимым описывать последнюю трапезу). Как бы то ни было, евхаристическое учение в Ин. есть: оно выражено в словах Христовых о небесном Хлебе (Ин 6).

О происхождении Тайной Вечери.

Вопрос о дате и пасхальном характере Тайной Вечери выглядит следующим образом. Иисус Христос, несомненно, соблюдал иудейские праздники Своего времени, но и показывал в то же время, что свой полный смысл они получают только от Него Самого и осуществления Его дела, – например, в том, что касается праздника Кущей или Обновления и особенно Пасхи: Он сознательно запечатлел Новый Завет Своей Пасхальной жертвой. Этой новой и окончательной Пасхой Христос исполнил также чаяния праздника Очищения, ибо Его кровь дает доступ в истинное святилище (Евр. 10:19) и к великому торжествующему собранию в небесном Иерусалиме. Отныне подлинный праздник совершается на небе. С пальмовыми ветвями в руках, как на праздник Кущей (Откр. 7:9), сонм избранных, искупленных кровью истинного пасхального Агнца (5:8 – 14; 7:10 – 14), поет вечно новую песнь во славу Агнца и Его Отца. Праздник Пасхи стал вечным небесным праздником. Сведя к эсхатологическому единству множественность иудейских праздников, небесная Пасха придает отныне новый смысл различным праздникам Церкви на земле. В отличие от иудейских праздников они являются воспоминанием события, совершившегося раз навсегда и имеющего вечную ценность; но, как и еврейские, христианские праздники, продолжают зависеть от кругооборота земли и времен года, будучи вместе с тем связаны с главными фактами земной жизни Иисуса Христа. Если Церковь и должна следить за тем, чтобы не приписывалось чрезмерного значения ее празднику, поскольку и они являются только тенью праздника настоящего, она все же принимает их многочисленность. Она сосредоточивает празднование на пасхальной тайне, воспоминаемой в Евхаристии, для участия в которой община собирается в воскресный день – день Воскресения Господня (Деян. 20:7; Откр. 1:10). Будучи началом недели (кончавшейся субботой), воскресенье указывает на новизну христианского праздника, праздника единственного, сияние которого распространяется на праздничный годичный круг, имеющим Пасху своим средоточием. Церковь учитывает естественные кругообороты, черпая богатство из иудейского наследия, которое она все время актуализирует через непрестанное явление Христа и направляет к тайне вечного небесного праздника.

Происхождение вечери Господней не так спорно как генезис крещения: его, конечно, надо искать в служении Иисуса Христа, и, прежде всего в двух особенностях этого служения: (а) в братских трапезах Иисуса Христа и (б) в Его последней вечере с учениками. Иисус Христос часто был гостем на трапезах (Мк. 1:29 – 31, 14:3; Лк. 7:36, 11:37, 14:1; Ин. 2:1 – 11), а иногда и Сам их устраивал (Мк. 2:15; Лк. 15:1 – 2). Это показывает, что Он часто разделял застолье в самой «разношерстной» компанией. Среди главных указаний на весьма широкий круг Его сотрапезников можно выделить следующие фрагменты – (Лк. 8:1 – 3, 24:33; Мк. 6:32 – 44, 8:14, Ин. 4:8, 31; 21:12). Важно понять, как много это значило для Иисуса Христа и Его современни­ков. В глазах людей Востока общение за трапезой было гарантией мира, доверия и братства. Есть и пить вместе означало вместе жить. Поэтому, например, разделяя трапезу со «сборщиками податей», Иисус Христос тем самым возвещал им Божье спасение и уверенность в прощении. Вот почему набожные современники Иисуса Христа возмущались вольностью Его поведения (Мк. 2:16; Лк. 15:2): человек благочестивый мог вкушать пищу только с праведными, это казалось аксиомой. Но застолья Иисуса Христа отличались как раз своей открытостью. Они были своеобразным приглашением для тех, кто нуждался в благодати, а не культовыми обрядами для группы «своих», которые тем самым обособлялись от собратьев. Важно отметить и эсхатологическое значение общих трапез Иисуса Христа, ко­торое следует понимать в контексте Его возвещения. С точки зрения Иису­са Христа, участвовать в общей трапезе с Ним означало предвкушать мессианское пиршество (Мк. 2:19, 10:35 – 40; Мф. 22:1 – 10 / Лк. 14:16 – 24; Мф. 25:10; Лк. 22:30, ср. Ис. 25:6; 1 Енох. 62:14; 2 Вар. 29:8). Последняя вечеря Иисуса Христа с учениками была заключительным выра­жением того общинного братства, которое составляло неотъемлемую часть Его миссии. В частности, на ней ярко проявился характер этой миссии как миссии служения (Лк. 22:24 – 27, ср. Ин. 13:1 – 20); предощущение смерти высту­пило на первый план с пронзительной обнаженностью (обратим особое внима­ние на сквозной мотив «чаши» – Мк. 10:38; Лк. 22:20; Мк. 14:36), а эсхатологическая нота достигла наивысшего звучания, так что сама вечеря стала грядущего торжества (Мк. 14:25; Лк. 22:16, 18 – вероятно, обет поста ввиду непосредственной близости Царства).

Пасхальный характер Тайной Вечери?

Иудейская Пасха справлялась 14 числа весеннего месяца нисана. Праздничную трапезу (евр. «СЕДЕР») устраивали вечером 14 дня месяца нисана (по мнению некоторых экзегетов, если речь идет о Пасхе в 30 г. н. э., то она совпадала с 6 апреля нашего календаря). Согласно Ин., канун Пасхи в тот год приходился на пятницу (13:29; 18:28), а Тайная Вечеря была совершена за день до этого (то есть вечером 13 нисана). Но при чтении синоптиков создается впечатление, что Тайная Вечеря происходила непосредственно в вечер седера, то есть 14 нисана.

Итак, была ли Тайная Вечеря пасхальной трапезой? По этому вопросу есть разные мнения. В пользу утвердительного ответа свидетельствуют обстоятельства трапезы: Иерусалим, а не Вифания, ночь, вино, а также изъясни­тельные слова (Мк. 14:17 – 18). С другой стороны, казнь Иисуса в день Пасхи трудно представить, а древнейшие предания не говорят о пасхаль­ном характере трапезы. Возможно, все объясняется просто: Иисус придал вечере характер особой пасхальной трапезы или намеренно возвысил зна­чение трапезы, которая в ином случае была бы обычной. Есть 5 наиболее распространенных гипотез, объясняющих это расхождение.

1) Достоверно только свидетельство синоптиков о том, что Тайная Вечеря совершалась во время седера. 4-е Евангелие дает не историческую хронологию, а символически отождествляет день Распятия с днем заклания и вкушения пасхального агнца. Это мнение, обесценивающее историчность свидетельства Ин., разделяется основными представителями рационализма в библеистике, а также либерально-протестантской школы экзегезы. 2) Порядок событий, описанный в Ин., наиболее точен. Вечеря Христова не совпадала с ветхозаветной Пасхой. Лишь позднее, когда была осмыслена тайна Христа как жертвенного Агнца, евхаристическую вечерю отождествили с пасхальной (Гяуров, Фаррар и др.). Слабость этой гипотезы в том, что она снижает историческую ценность единодушного свидетельства синоптиков, которые сохранили наиболее древние элементы евангельского Предания. 3) Расхождения между евангелистами мнимые. Тайная Вечеря совпадала с Пасхой. Хронологические неясности в текстах объясняются отсутствием точных сведений о древнем порядке проведения «седера». В святоотеческий период на пасхальном характере Тайной Вечери настаивали Ориген, свят. Иоанн Златоуст, преп. Иоанн Дамаскин и другие, а в новое время – прот. Горский, Богдашевский, Глубоковский, Буйе . Обряды ритуальной трапезы и Пасхи изложены в талмудических трактатах «Берахот» и «Песахим». Сравнение их с Тайной Вечерей подтверждает ее пасхальный характер. «Христос, – пишет Л. Буйе, – не изобретает, а только применяет обряд, который уже существует и должен продолжаться». 4) Иисус Христос, подобно ессеям, не придерживался официального календаря и поэтому праздновал Пасху раньше, чем это было принято, например, в фарисейских и саддукейских кругах (Жобер, Даниелу). Между тем в Евангелиях нет указаний, которые подтверждали бы гипотезу о том, что Христос не признавал общепринятого календаря. Но мы знаем, что в других случаях Христос никогда не отвергал общепринятого церковного календаря. К тому же нет основания сближать Его с ессеями. 5) Существует точка зрения, согласно которой седер в год Распятия, как и указывает Ин., был в пятницу. Спаситель же предварил праздничную трапезу особой вечерей, на которой совершил Пасху Нового Завета. Возможно, что и другие люди справляли седер заранее, поскольку Пасха совпадала с субботой (Хвольсон). Синоптики имели в виду не день вкушения агнца, но день его заклания, а этот обряд мог совершаться и накануне установленного срока из-за большого стечения народа. Эту гипотезу о предпасхальной по времени, но пасхальной по характеру вечери защищали архиеп. Филарет (Гумилевский), прот. П. Алфеев, Додд, еп. Кассиан (Безобразов) и др.

По мнению епископа Кассиана (Безобразова) проблема хронологии Тайной Вечери заключается в следующем: «Все четыре евангелиста уделяют большое внимание последней тайной вечери Иисуса с учениками. Но дата ее определяется по-разному, что отражается на построении хронологии Страстей. Трудность заключается в том, что из свидетельства синоптиков вытекает с несомненностью, что последняя вечеря Иисуса была вечеря пасхальная. Иудеи закалывали пасхального агнца в месяце Нисане, вечером 14-го дня. С 15-го Нисана начиналась неделя опресноков. Между тем, из Ин. Можно с ясностью вывести, что когда Иисуса привели на суд Пилата, Пасха еще предстояла, и пасхального агнца иудеи еще не вкушали. Для Иоанна, Сам Иисус, кость Которого не была сокрушена, был исполнением прообраза: ветхозаветного пасхального агнца. И предстоявшая суббота была днем великим, потому что ей начиналась неделя опресноков. Иначе говоря, в отличие от синоптиков, из Ин. вытекает, что Иисус принял смерть в тот день, когда иудеи заклали и вкушали пасхального агнца, то есть 14-го Нисана, и, следовательно, Его последняя вечеря с учениками, состоявшаяся накануне, имела место 13-го Нисана. Хронологическое противоречие между синоптиками и Иоанном может быть выражено, таким образом, в следующей форме: по синоптикам, последняя вечеря – 14-го Нисана, Распятие – 15-го Нисана; по Иоанну, последняя вечеря – 13-го Нисана, распятие – 14-го Нисана. Либеральные историки обычно отдают предпочтение синоптикам. Нужно признать, что ни одно из решений не исчерпывает вопроса».

Происхождение и чинопоследование ветхозаветной Пасхи. Реконструкция Тайной Вечери.

Ветхозаветная Пасха – весенний праздник кочевого и домашнего быта. Первоначально пасха была семейным праздником. Ее праздновали ночью, при полнолунии на весеннее равноденствие, в 14-й день месяца Авива или колосьев (получившего после плена молодое название «нисан»). В жертву JHWH приносили молодое животное, родившееся за последний год, чтобы привлечь на стадо Божье благословение. Жертвой служил ягненок или козленок, мужского пола, не имеющий «порока»; нельзя было ломать ни одну его кость. Его кровью, в знак охраны, помазывали косяки и перекладину дверей в каждом жилище. Его мясо съедалось за быстро совершавшейся трапезой, участники которой должны были быть в дорожной одежде. Эти черты кочевого и домашнего быта позволяют предполагать очень древнее происхождение Пасхи; возможно, что она была тем жертвоприношением, для совершения которого в пустыне израильтяне добивались разрешения от фараона; таким образом, можно предполагать, что ее возникновение было древнее Моисея и исхода из Египта. Но свое окончательное значение она получила во время исхода.

Несмотря на большой объем рассказов о казнях египетских, в ветхозаветном предании они имеют смысл не сами по себе. Они направлены на историю Пасхальной ночи, в которой они только и находят свою цель и вершину. Этот последний гибельный удар приводит к тому, к чему не смогли привести все другие казни. Фараон более не может проти­востоять власти JHWH. Еще ночью он вызывает Моисея и закли­нает его покинуть его народ как можно быстрее. Израильтяне должны уйти и служить их Богу, как они и хотели; они должны также взять с собой своих овец и коров, а напоследок даже просят для себя о благословении. JHWH подчинил фараона Своей крепкой рукой, как и обещал Моисею изначально (Исх. 6:1). Но наряду с этим высшим пунктом рассказов о казнях обна­руживается и другой мотив, который придает рассказу особое значение, а именно мотив пощады Израиля. Собственно, в Пас­хальную ночь происходит суд Божий, совершающийся над всей страной. «А Я в сию самую ночь пройду по земле Египетской и по­ражу всякого первенца в земле Египетской, от человека до скота, и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Господь» (Исх. 12:12). JHWH пройдет по стране, чтобы поразить египтян и попустит «губителю» войти во все дома (12:13). Но мимо домов израиль­тян Он пройдет, щадя их (Passah). [Точное значение глагола «psh» (Исх. 12:13, 23, 27) из контек­ста: «проходить мимо» или «щадить»]. Сыны Израиля должны заклать агнца и помазать его кровью перекладину и косяки дверей их домов. Когда Господь увидит кровь на перекладинах и косяках дверей. Он не попустит губителю войти в эти дома. Исх. 12 содержит этиологию (историю причины) праздника Пасхи, который до сих пор празднуется в Израиле в воспоминание об исходе из Египта. Его основные элементы названы в священ­нической версии истории. В каждой семье должен быть заклан непорочный агнец. «И они должны взять от крови и помазать ею оба косяка и верхнюю перекладину дверей своих домов» (12:7). Мясо должно съедаться ночью, «а также бесквасный хлеб с горькими травами» (12:8). И «так должны вы это есть: препоясав чресла, с обувью на ногах и с посохом в руке... Это Пасха Господня» (12:11). [После разрушения храма и прекращения жертвенного культа пасхальные агнцы больше не закалываются. Но об этом обычае напоминает и ныне во время пасхальной трапезы жареная нога ягненка. Пасхальный ритуал был связан в Ханаане с праздником Маццот, древневосточным праздником урожая, и, кроме того, что ели пасхального агнца, а также бесквасный хлеб – мацу. Об этом говорится также в 12:15 – 20]. Откуда же происходят странные мотивы пасхального преда­ния? Из древнего пастушеского обычая, практиковавшегося в кочевом прошлом Израиля. Жертва первенца мелкого скота была очень древним обычаем у странствующих кочевников. При переходе от зимнего к летнему пастбищу и ради опасности засушливого лета рекомендовалось принести жертву для защиты от злых сил. Впоследствии эта жертва была приведена в связь с историей Исхода. В этой связи речь идет уже не о регулярном уходе на летние пастбища и не о защите от появляющихся опасностей. Теперь речь идет о единократном уходе из египетско­го рабства. Израиль, который в ночь исхода в страхе и поспешности со­вершал Пасху и брал с собою пресный хлеб для пропитания в дороге, спасается от погибели, разразившейся над всей страной. Его исход совершается под знаком суда и милости. Израиль едва не погиб вместе во время великого наказания. Но милостивым прохождением JHWH он был пощажен и спасен. Так над путем народа на свободу не только стоит власть JHWH, которая сильнее фараона и всех богов египтян. Этот путь также с самого начала отмечен благодатной Божьей пощадой. Об этом и напоминает ежегодно празднуемая Пасха, и об этом Израиль должен помнить «из рода в род» (Исх. 12:14).

Исходом из Египта для евреев полагалось начало новой жизни, с этого времени порабощенному народу давалась возможность широкого государственного развития и духовно-нрав­ственного совершенствования. Поэтому месяц выхода евреев из Египта должен был, по воле Божьей, на будущее время быть пер­вым месяцем года. Месяц этот, называемый ниже (13:4) «Авив» (славянское «плодов новых», то есть месяцем колосьев), впоследствии, после вавилонского плена, получил наименование нисана (месяц цветов), он соответствует нашему марту-апрелю. Действительно, в последующие времена священный год евреев начинался с этого месяца, но в то же время у евреев сохранился другой счет месяцев для года гражданского, начинавшегося с самого месяца «тиори», соответствующего нашему сентябрю-октябрю. Праздник Пасхи называется вечным установлением в том смысле, что он имел совершаться до конца времен ветхозаветных. Кроме того, он является вечным в собственном смысле, ибо но­возаветная Пасха, прообразом которой был пасхальный агнец, будет совершаться вечно. Жертву пасхального агнца можно рассматривать в ближай­шем историческом значении – в отношении к евреям и в духовно-таинственном преобразовательном значении – в ряду ветхозаветных прикровенных указаний на устроение нашего спасения, со­вершенное Господом Иисусом Христом.

С течением времени с Пасхой слился другой праздник, первоначально отличавшийся от нее, но близкий к ней по своему весеннему сроку: Опресноки (Исх. 12:15 – 20). Пасха празднуется в 14-й день месяца Нисан; Опресноки устанавливаются от 15-го до 21-го. Не квасные хлебы входят в приношение начатков жатвы (Лев. 23:5 – 14); очищение от старой закваски представляет собой обряд чистоты и ежегодного обновления, происхождение которого спорно и может быть кочевым и земледельческим. Как бы то ни было, Израильское предание также связало бы этот обряд с исходом из Египта. Теперь он напоминает о поспешности ухода, такого быстрого, что израильтянам пришлось уносить свое тесто раньше, чем оно вскисло (Исх. 12:34). В богослужебных календарях Пасха и Опресноки то различаются (Лев. 23:5 – 8; Езд. 6:19 – 22), то сливаются (Втор. 16:1 – 8). Во всяком случае, Пасха каждый год переносит на современность избавление исхода, и это глубокое значение праздника ощущается на важнейших этапах истории Израиля: Синайском (Числ. 9) и при вступлении в Ханаан (Нав. 5); при реформах Езекии около 716 года и Иосии около 622 года; при восстановлении после плена в 515 году (Езд. 6:19 – 22). Освобождение от египетского ига начинается каждый раз, когда Израиль подвергается другому рабству. Находясь под ассирийским игом, около 710 года, Исайя приветствует освобождение как пасхальную ночь (30:29), во время которой Бог пощадит («пасах») Иерусалим (31:5); сто лет спустя Иеремия прославляет освобождение пленников в 721 году как новый исход (Иер. 31:2 – 21) и даже как годовщину первого исхода: «Вот Я приведу, говорит Господь, чад Израиля на праздник Пасхи!» (Иер. 31:8). Будучи под вавилонским игом, Иеремия утверждает, что возвращение насильственно переселенных в 597 году превзойдет исход, живущий в памяти Израиля (Иер. 23:7); Второисайя возвещает возвращение из плена как окончательный исход, который затмит древний: собирание рассеянных будет делом Агнца-Отрока. Который станет светом для языческих народов и вместе с пасхальным агнцем послужит образом грядущего Спасителя.

Таким образом, в течение веков ритуал пасхи развивался. Произошли уточнения, преобразования. Самое важное из них – нововведения Второзакония, превратившее древнее семейное празднование в храмовый праздник (Втор. 16:1-8). Может быть, некоторое начало осуществления этого законодательства было положено при Езекии; во всяком случае, при Исайи оно претворяется в действительность. Пасха следует общей централизации культа, к которому приспосабливается ее обряд; кровь выливается на жертвенник; священники и левиты становятся при этом священнодействии главными действующими лицами. После плена Пасха становится праздником, несоблюдение которого может повлечь за собой для иудеев настоящее отлучение (Числ. 9:13); все обрезанные, и только они, должны в ней участвовать (Исх. 12:43 – 49); в случае необходимости ее можно отложить на один месяц. Эти уточнения священнического законодательства устанавливают правопорядок, который уже больше не меняется. За пределами Иерусалима Пасха, конечно, продолжает здесь и там праздновать в семейном кругу; так это, несомненно, происходит в иудейской колонии в Элефантине, в Египте, согласно одному документу 419 года. Но заклание пасхального агнца постепенно исключается из этих частных празднований, которые отныне затмило иерусалимское торжество. На Пасху стало совершаться одно из главных паломничеств богослужебного года. В иудействе Пасха приобретает очень богатый смысл, выраженный в Таргуме Исх. 12:42: освобождение Израиля от рабства уподобляется извлечению мира из хаоса, Исааку, избавленному от принесения в жертву и человечеству, избавленному от своего бедственного положения ожидаемым Мессией.

Талмуд знает «пасху египетскую» и «пасху последующих родов», каковая совершалась не один день, а семь. По этой терминологии пасха присоединялась к дням опресночным, и их, следовательно, было не 7, а 8. Тогда старейшина семьи уже вечером 13-го Нисана со светильниками обходил жилище, устраняя все квасное, которое и сжигалось утром 14-го. Праздник Пасхи начинается вечером (в Исх. 12:6 буквально «между двумя вечерами»: первым вечером считалось время, когда солнце начинало заходить, а вторым вечером – полная темнота). Вечеря должна была быть тайной, только в обществе учеников. Поэтому в евангельском изложении не называется подробно домохозяин, а только ученики посылаются «к такому-то». Почетным считалось празднование в святом Граде Иерусалиме: Иосиф Флавий говорит о количестве свыше 250 тысяч агнцев, закалавшихся в тот день. В комнатах могло помещаться по нескольку фратрий, каждая не менее 10 человек. Но Спаситель хочет провести вечерю только в кругу Своих близких учеников. Поэтому текст Мк. 14:14 в некоторых рукописных кодексах (например, Синайский) имеет уточнение места совершения Вечери: «Моя горница». Приготовление к Вечере, вероятно, совершалось 14-го же. Между 3 и 6 часами апостолы купили во дворе храма пасхального агнца и сами же его заклали. Об этом подробнее.

Какие же приготовления к празднику Пасхи делал иудей? Во-первых, обряд поисков закваски. До начала Пасхи из дома должны были быть удалены мельчайшие кусочки закваски, потому что первую Пасху в Египте (Исх. 12) ели с пресным хлебом. В Египте его испекли потому, что это было намного быстрее, чем каравай хлеба из кислого дрожжевого теста, а первую Пасху, Пасху избавления из египетского плена нужно было есть наспех, будучи наготове к дальнему пути. Кроме того, закваска, дрожжи, были символом разложения, гниения. Закваска, дрожжи – это забродившее тесто, а иудеи приравнивали брожение к разложению, и потому закваска символизировала гнилость, разложение. И в день перед наступлением Пасхи хозяин дома брал зажженную свечу и совершал обряд – обыскивал дом в поисках закваски и, прежде чем приступить к поискам, произносил такую молитву: «Благословен Ты, Иегова, наш Бог, Царь Вселенной, освятивший нас Своими заветами и завещавший нам убрать квасное». В конце обряда поисков хозяин дома говорил: «Вся закваска, которая у меня есть, та которую я видел, и та, которую я не видел, да не будет ее, пусть считается она прахом земным». Далее, после полудня в день накануне Пасхи совершалось жертвоприношение пасхального агнца. Все собирались к храму, и каждый глава семьи участвовавший в богослужении, приносил в жертву своего собственного агнца, совершая как бы свое жертвоприношение. Иудеи считали, что вся кровь приносится в жертву Богу, потому что в их глазах кровь значила жизнь. Это был совершенно разумный взгляд на вещи, потому что, по мере того, как из раненного человека или животного истекает кровь, истекает и его жизнь. И потому каждый, принимавший участие в богослужении в храме, закалывал своего собственного агнца. Между участниками богослужения и алтарем стояли два длинных ряда священников с золотой или с серебряной чашей в руке. Когда один рассекал агнцу горло, другой собирал его кровь в один из этих сосудов и передавал его по линии, пока сосуд не достигал стоявшего в самом конце священника, который плескал кровь на алтарь. Тушу агнца после этого свежевали, снимали с него шкуру, удаляли внутренности и жир, потому что они составляли неотъемлемую часть жертвоприношения, а тушу возвращали принесшему жертву. Если приведенные Иосифом Флавием цифры более или менее правильны, а приносилось в жертву более четверти миллиона агнцев, то даже трудно представить себе сцену в храме и состояние залитого кровью алтаря. Агнца уносили домой, чтобы зажарить. Его нельзя было варить; ничто не должно было касаться его, даже стенки котла; его следовало жарить на открытом огне на вертеле из гранатового дерева. Вертел проходил через всю тушу агнца – от горла до анального отверстия. Он жарился целиком, с головой и ногами и даже с хвостом.

Для праздника нужны были и следующие четыре предмета. 1. На стол нужно было поставить чашу соленой воды в память о слезах, пролитых во времена египетского рабства, и о соленых водах Красного (Чермного) моря, сквозь которые Бог чудесно провел их. 2. Нужно было приготовить набор горьких трав - хрен, цикорий, цикорий-эндивий, латук и другие. Это также должно было напоминать им о горечи рабства и о пучке иссопа, которым наносили на косяки и на перекладину дверей кровь ягненка. 3. Нужна была паста Харосэт, изготовленная из яблок, фиников, гранатов и орехов. Она должна была напоминать им о глине, из которой они должны были делать кирпичи в Египте, а в этой пасте были ветки корицы, символизировавшие солому, употреблявшуюся при изготовлении кирпичей. 4. И, наконец, нужны были четыре чаши вина. Они должны были напоминать иудеям о четырех обетованиях в Исх. 6,6. 7: «Я выведу вас из-под ига Египтян, и избавлю вас от рабства их, и спасу вас мышцею простертою и судами великими. И приму вас Себе в народ и буду вам Богом». Вот какие приготовления нужно было сделать в четверг утром и пополудни. Все это ученики приготовили; и в любое время после шести часов вечера, то есть, когда начиналась пятница, 15 нисана, гости могли сесть за стол.

Обычай ветхозаветного закона требовал вкушения «вечери» стоя (Исх. 12:11 – «Ешьте же его так: пусть будут чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших и посохи ваши в руках ваших, и ешьте его с поспешностью: это – Пасха Господня»), но во время Иисуса Христа уже установилась традиция возлежать. Когда стемнело, Спаситель через Елеон пришел в Иерусалим с 12 апостолами. Порядок молитв, обрядов, яств представляется приблизительно таким.

1. Первая чаша, смешанная с водой. Глава семейства произносит молитву «киддушу» (освящение). Читается благодарение над вином и благодарение праздника. В Мишне даны такие благодарения, например: (благословение над вином) – «Благословен Ты, Господи Боже наш, Царь вселенной, создавший плод виноградной лозы…»; (над хлебом) – «Благословен Ты, Господи Боже наш, Царь вселенной, выводящий хлеб из земли…»; (благословение праздника) – «Благословен… избравший нас из всех народов, и возвысивший нас над всеми языками, и освятивший нас своими заповедями».
2. Омовение рук (оно совершалось трижды и в разные моменты).
3. Глава семейства обмокает горькие травы в «солило», так называемый «харосэт» – приправу из миндаля, орехов, фиг и сладких плодов – и подает их прочим членам семейства.
4. он разламывает один из опресноков (средний из трех), половину которого отлагает до конца вечери; эта половина – «афигомон». Блюдо с разломанными опресноками (без афигомона) поднималось, и говорилось: «Это хлеб страданий, который вкушали наши отцы в земле египетской». Интересны мистические толкования этого в раввинистической литературе. После возвышения хлеба глава семьи кладет обе руки на оба хлеба, что по таинственному толкованию священной тетраграммы имени Божьего означает – нож, Хлеб и руки.
5. Наполняется вторая чаша. Младший спрашивает, чем эта ночь отличается от других ночей.
6. Глава семьи рассказывает по Библии историю рабства и исхода из Египта.
7. Поднимается вторая чаша: «мы должны благодарить, хвалить, славословить…». Чаша опускалась и вновь поднималась.
8. Пение первой половины Галлела (псалмы 112:1 – 113:8). Причем, по равви Шаммаи, пели лишь 112 псалом, тогда как по равви Гамалиилу, продолжали пение до 113:8.
9. Пили вторую чашу
10. Омовение рук.
11. Праздничное ядение: глава семьи подавал части опресноков, горькие травы, омоченные в харосэт, и пасхального агнца.
12. Разделялся остаток афигомона.
13. Третья чаша с послетрапезной молитвой.
14. Пение второй части Галлела (псалмы 115 – 118).
15. Наполняется четвертая чаша.
16. По произволению прибавлялась и пятая чаша с пением псалма 135.
17. Возносились две короткие молитвы. «Все дела Твои будут восхвалять Тебя, о Господи, Боже наш. И святые Твои, праведники, возвещающего хвалу Твою, и весь народ Твой, дом Израиля, да восхваляют они и благословляют и славят и возвеличивают и почитают и освящают и воздают Царствие имени Твоему, Боже, Царь наш. Ибо хорошо восхвалять Тебя, и радостно петь хвалу имени Твоему, ибо Ты Бог из вечности в вечность». «Дыхание всего живого будет восхвалять Твое имя, о Господи, Бог наш, и дух всякой плоти всегда будет восславлять и возвеличивать славу Твою, о Боже, Царь наш. Ибо из вечности в вечность Ты – Бог, и нет у нас Царя, Искупителя или Спасителя, кроме Тебя».

Так заканчивался праздник Пасхи. Если трапеза, на которой восседали Иисус и Его ученики, была Пасхой, то Иисус говорил о Себе и имел в виду Себя под пунктами 12 и 13, и, спев псалом, приведенный под пунктом 16, все поспешили на гору Елеонскую. Иисус Христос хотел запечатлеть это действо в памяти Своих учеников. Ранее иудейские пророки прибегали к символическим, драматизированным действиям, когда они чувствовали, что слова не оказывают нужного воздействия. Они понимали, что слова могут скоро забыться, а действия запечатлеются в умах. Так же поступил Иисус Христос, соединив это драматизированное действие с древним праздником Своего народа, чтобы еще сильнее запечатлеть все в умах людей.

Из всего порядка еврейского пасхального чина и сопоставления его с Тайной Вечерей Спасителя можно сделать следующие выводы. Христос преподал евхаристическую чашу после вечери (1 Кор. 11:25). Христос совершил законную вечерю. Евангелисты не говорят ничего о ходе законной вечери, не упоминают агнца, но это подразумевается. Ев. Лука упоминает две чаши, тогда как другие евангелисты говорят лишь об одной. Первая чаша евангелиста Луки (22:17) – чаша ветхозаветная, может быть именно первая, а может быть, вторая. Чаша из 22:20 – чаша евхаристическая, чаша благословения. О четвертой и пятой (произвольной) евангелисты умалчивают. Они говорят о пении Галлела «воспевши, пошли» (Мф.; Мк.). Хлеб, упоминаемый евангелистами, вероятно, был так называемый «афигомон». За второй чашей «благодарили, хвалили, славословили». Последнее указание важно для дальнейшего развития текста евхаристических молитв. Исследователь Фрир находит, что Тайная Вечеря была пасхальной скорее по характеру, намерению и общему сходству, чем в нормальных деталях времени и обряда.

Итак, устанавливая таин­ство Евхаристии, Господь Иисус Христос прочел благословение над хлебом (по Мф. и Мк., по Лк. – бла­годарение) и благодарение над ча­шей (по Мф. и Мк.), тем самым сде­лав молитву над дарами неотъем­лемой частью евхаристического чина. О содержании произнесенно­го Спасителем высказывались раз­личные предположения, в зависи­мости от того, чем считали саму Тай­ную вечерю: пасхальной трапезой (Ориген, свт. Иоанн Златоуст, преп. Андрей Критский; из совр. авторов – прот. А. Горский, Н. Глубоковский, Ф. Пробст, Г. Биккел, И. Карабинов, У. Фрир, И. Юнгманн, архим. Киприан (Керн), И. Иеремиас, Л. Лижье, Н. Д. Успенский и др.) или традиционной братской трапезой – «хавурот» (Климент Александрийский, сщмч. Ипполит Римский; из современных ав­торов – Г. Дике, П. Трембелас). Если Тайная вечеря была соверше­нием иудейской Пасхи, то благосло­вения над хлебом и чашей, произне­сенные Христом, могли в основном соответствовать традиционному тексту пас­хального седера ; если ее счи­тать братской трапезой, то эти слова могли быть похожими на застольные благословения, зафиксированные в талмудическом иудаизме. Но устойчивые тексты агады и застольных благословений в Iв. еще не существовали, наконец, вполне возможно, что Господь Иисус Христос мог за­менить традиционные слова благословений Своими.

В связи с порядком совершения ветхозаветной и пасхальной Вечери может встать также вопрос и о порядке занимавшихся апостолами мест во время последней трапезы с Господом. Скудость положительных данных в новозаветном Откровении не позволяет сказать что-либо определенное по этому вопросу. Надо ограничиться в целях сохранения строго исторической правды только безусловными указаниями евангелистов, почему все вольные гадания и предположения некоторых писателей следует просто отклонить. Как уже было указано, полагалось во времена Христа возлежать. Египетский обычай «исхода» вкушать вечерю стоя уже выродился. Возлежание греками заимствовано от персов. Римляне заимствовали этот обычай от греков. Только критяне вечеряли сидя. Как известно, евангелисты не оставили нам картины стар­шинства занятых апостолами мест. Что такой обычай занимать места в известной последовательности евреями, однако, соблюдался, ясно из предложенной Господом притчи об этом (Лк. 14:7 – 11). Возлежали на левом локте, чтобы иметь свободной правую руку. Лежали, следовательно, так сказать, «в затылок друг дру­гу». Естественно, что к главе фратрии должен был быть ближе самый старший, или любимый сродник, или ученик. Евангелис­ты, ничего не говоря о рангах на этой трапезе, позволяют все же предполагать из хода повествования наибольшую близость к Спасителю трех учеников: Иоанна, Петра и Иуды Предателя. Наиболее для нас авторитетный и исторически верный Лагранж так и предполагает; Иоанн одесную Господа; Петр, вероят­но, одесную Иоанна; Иуда поблизости от Господа, во главе другого ряда возлежащих учеников, и так, чтобы ему можно было бы легко уйти, никого не беспокоя. Все предположения об ос­тальных местах он считает просто праздными и тщетными. Приблизительно тоже говорит и Мешлер, подчеркивая, что Иуда должен был быть в непосредственной близости от Спасите­ля, чтобы Господь мог ему подать кусок, омоченный в солило.

Иисус сознательно запечатлел Новый Завет Своей Пасхальной жертвой. Этой новой и окончательной Пасхой Христос исполнил также чаяния праздника Очищения, ибо Его кровь дает доступ в истинное святилище (Евр. 10:19) и к великому торжествующему собранию в небесном Иерусалиме. Отныне подлинный праздник совершается на небе. С пальмовыми ветвями в руках, как на праздник Кущей (Откр. 7:9), сонм избранных, искупленных кровью истинного пасхального Агнца (5:8 – 14; 7:10 – 14), поет вечно новую песнь во славу Агнца и Его Отца. Праздник Пасхи стал вечным небесным праздником. Сведя к эсхатологическому единству множественность иудейских праздников, небесная Пасха придает отныне новый смысл различным праздникам Церкви на земле. В отличие от иудейских праздников они являются воспоминанием события, совершившегося раз навсегда и имеющего вечную ценность; но, как и еврейские, христианские праздники, продолжают зависеть от кругооборота земли и времен года, будучи вместе с тем связаны с главными фактами земной жизни Иисуса Христа. Если Церковь и должна следить за тем, чтобы не приписывалось чрезмерного значения ее празднику, поскольку и они являются только тенью праздника настоящего, она все же принимает их многочисленность. Она сосредоточивает празднование на пасхальной тайне, воспоминаемой в Евхаристии, для участия в которой община собирается в воскресный день – день Воскресения Господня (Деян. 20:7; Откр. 1:10). Будучи началом недели (кончавшейся субботой), воскресенье указывает на новизну христианского праздника, праздника единственного, сияние которого распространяется на праздничный годичный круг, имеющим Пасху своим средоточием. Церковь учитывает естественные кругообороты, черпая богатство из иудейского наследия, которое она все время актуализирует через непрестанное явление Христа и направляет к тайне вечного небесного праздника.

Святой апостол Павел о Тайной Вечере.

Павел говорит о вечере Господней только в 1 Кор 10:14 – 22 и 11:17 – 34. Но в этих текстах содержится достаточно много информации. Преемственность с унаследованным преданием наиболее очевидна в трех пунктах. Павел ссылается на предание, обосновывая свое понима­ние вечери (1 Кор. 11:23 – 25). Это предание, восходящее, в конечном счете, к последней Вечере Иисуса с Его учениками, Павел должен был воспринять от тех, кто уверовал раньше, даже если авторитет предания для Павла ос­новывается на том, что апостол принял его «от Господа». Остается в силе эсхатологический аспект вечери – «... доколе Он при­дет» (1 Кор. 11:26). Вечеря остается трапезой братства. В 1 Кор. 10:18 – 22 Павел проводит двойное сравнение вечери Господней с жертвенной трапезой израильского куль­та (Лев. 7:6, 15) и с празднеством в языческом храме, причем основой сопос­тавления служит выражаемое всеми трапезами чувство общности («общники», «сопричастники» – 10:18, 20). А из 1 Кор. 11:17 – 34 ясно, что вечеря Господня совершалась за трапезой.

Взаимоотношение между братской трапезой и изъяснительными словами над хлебом и вином стало несколько более отчетливым. Приобщение хлеба и вина обособляется и смещается к концу трапезы. Конечно, имею­щихся данных недостаточно для уверенной реконструкции общей карти­ны, но, похоже, что богатые коринфские христиане приходили со своей едой заранее, а бедные (рабы) обычно могли приходить лишь ко времени вечери Господней как таковой (11:21, 33). С этим и связаны предостережения 11:27, 29: слова «не различает тела» (11:29) означают, вероятно, что человек ест и пьет, не проявляя братского общения с бедными и слабы­ми; «виновен против тела и крови Господней» тот, кто согрешает против более слабого брата (повторение сказанного в 8:11 – 12). Хотя эсхатологический мотив еще звучит, ретроспективная обра­щенность к смерти Иисуса в 11:26 выражена сильнее. Здесь также с очевид­ностью проявляется сдвиг акцентов – от братской трапезы, которая в це­лом служила символом мессианского празднества, к вечере Господней как таковой, которая возвещает смерть Иисуса.

Текстуальные предания изъяснительных слов Иисуса Христа на Тайной Вечере.

То, что мы те­перь называем литургией, явилось результатом стыковки или согласования ряда различных традиций. Известны различные типы трапезы, каждый из которых сказал­ся на развитии вечери Господней. Братская трапеза Иерусалимской церк­ви, на которой, вероятно, использовался только хлеб без вина. Ежегодная трапеза пасхального типа, с хлебом и вином, хлеб или в начале (как на обычной трапезе), или в середине (как на пас­хальной трапезе), а вино – в конце ее (1 Кор. 11:25 – «после вечери»). Пол­ная трапеза, на которой сначала приобщались чаши, а потом хлеба – это подразумевается в 1 Кор. 10:16, в кратком варианте текста Луки (с опущением Лк. 22:19). Текстуальные предания также отражают различие форм и развитие практики. Существуют, по меньшей мере, два варианта текстуального пре­дания изъяснительных слов Тайной Вечери. А) Мк. 14:22 – 24/Мф. 26:26 – 28: «Это Мое тело; Это Моя кровь завета, изливаемая за многих ». Б) 1 Кор. 11:24 – 25/Лк. 22:19 – 20: «Это Мое тело (за вас); Эта чаша – (новый) завет в Моей крови (за вас из­ливаемой) ».

Во фразе, произносимой над хлебом, слова «за вас» в предании «Б», вероятно, более позднего происхождения – по-арамейски так не говорят, а в пре­дании «А» они отсутствуют, и по типу такое выражение вполне может быть литургической добавкой. Различия во второй фразе более интересны: в предании «А» ударение делается на крови, в предании «Б» – на завете. В этом случае, вероятно, более ранним является предание «Б»: выражение «Моя кровь завета» по граммати­ческим соображениям трудно возвести к еврейскому или арамейскому ори­гиналу; кроме того, пить кровь для иудеев представлялось делом омерзи­тельным (Лев. 17:10 – 14; Деян. 15:20, 29), а тесный паралле­лизм обеих фраз в предании «А», вероятно, образовался в результате литур­гического употребления. С учетом того, что фразы над хлебом и над ча­шей первоначально произносились в различные моменты трапезы, следует, скорее всего, признать, что формулировка второй фразы была приведена в соответствие с формулировкой первой лишь тогда, когда хлеб и вино выделились в особый ритуал в конце трапезы. Если же счесть более ранним предание «А», то очень трудно объяснить, поче­му разошлись первоначально параллельные формулировки. Похоже, что в более ранней форме второй фразы (над вином или, точнее, над чашей) акцент ставился на «завете», что соответствует эсхатологическому харак­теру Тайной Вечери. Выражение «в Моей крови» может быть позднейшей добавкой, но смысл его в любом случае подразумевался: завет утверждался жертвой, и Иисус Христос видел эту необходимую жертву в Своей приближающейся смерти (ср. Исх. 24:8; Евр. 9:20; Лк. 12:49 – 50). В выражении «изливаемой за...» жертвенный мотив очевиден. Итак, мы располагаем двояким преданием второй изъяснительной фра­зы. Первое предание истолковывает Тайную вечерю в терминах нового завета. Прежние братские трапезы Иисуса Христа были знамениями мессианского пиршества грядущего Царства; на последней из этих трапез образность меняется, теперь речь идет о завете, и трапеза предвещает образ установления этого завета и пришествия Царства – смерть Иисуса как огненное крещение, как исполнение мессианских бедствий, предсказанных Крестителем. Но ударение делается именно на завете; чаша есть чаша обетования о том, что будет после Его смерти (Лк. 22:18/Мк. 14:25); эсхатологическое звучание заглушает сотериологическое. Такова форма предания, которая, вероятнее всего, восхо­дит прямо к самому Иисусу, а ее сохранение, видимо, отражает продолжающуюся эсхатологическую ориентацию трапезы в тех собраниях, на которых эти слова воспроизводились. Другое предание намного более сосредоточено на смерти Иисуса как таковой, здесь доминантой является сотериологическая нота. Содержание сохраняется, меняется скорее акцентировка преда­ния, что, вероятно, отражает раннюю стадию развития вечери Господней как обособленного явления с обращенностью, скорее, назад, к свершившемуся искуплению, нежели вперед, к эсхатологическому празднеству. В Ин. 6:53 – 56, возможно, отражено третье предание, в котором первая изъяснительная фраза гласила: «Это Моя плоть» (вместо «это Мое тело»). Существование такого варианта предания отчетливо подтверждается Иг­натием (Филад. 4:1; Смирн. 6:2), хотя развиться он мог и позднее, в качестве противовеса докетическим представлениям о Христе.

Заключение.

Символика Тайной Вечери и евхаристии тесно связана с общечеловеческой религиозной символикой и традициями Ветхого Завета. С древнейших времен почти у всех народов практиковались священные братские трапезы, знаменовавшие единение людей между собой и с Божеством. Были подобные трапезы и в иудействе междузаветного периода (молитвенные трапезы общин, «ХАВУРОТ», вечери у членов общины Кумрана). Полагая основание центральному таинству Своей Церкви, Христос опирается на эту многовековую традицию. Древние ритуальные трапезы в язычестве и Ветхом Завете, как правило, были составной частью жертвенных обрядов. Жертвенная трапеза знаменовала единение с Божеством и союз между участниками трапезы. Кровь жертвы означала в Ветхом Завете жизнь, право распоряжаться которой принадлежит только Богу (отсюда запрет употребления крови в пищу). При заключении Завета члены общины окроплялись кровью жертвы, что делало их единокровными братьями, связанными единой жизнью. При заключении Нового Завета Сам Господь является Жертвой. Он объединяет Церковь, отдавая Себя, Свою Плоть и Кровь, людям. На Тайной Вечери устанавливается священная трапеза Богоприсутствия, единства Христа с верными, которая должна продолжаться до конца истории. «Всякий раз, – говорит ап. Павел, – когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет» (1 Кор. 11:26). Пасхальный жертвенный агнец, пасхальные хлебы, благословение чаши напоминали в Ветхом Завете о спасении народа Божьего в дни Исхода. Но это была не просто историческая память, а актуализация сотериологической тайны (Мишна. Песахим, X, 5). Точно так же завет Христов («сие творите в Мое воспоминание») означал не только память о прошлом, но реальное непреходящее присутствие Спасителя в Церкви. Евхаристия на протяжении веков является звеном между Тайной Вечерей и Парусией, наполняя Духом Христовым бытие верных. Подобно тому, как в принятии пищи человек причащается силам природы, поддерживающим его жизнь, так и в евхаристической трапезе члены Церкви приобщаются Христу, образуя через Него и в Нем одно тело и одну душу. Апостол Павел в 1 Кор. 10:18 – 22 проводит двойное сравнение вечери Господней с жертвенной трапезой израильского культа Лев. 7:6 и с празднеством в языческом храме, причем основой сопоставления служит выражаемое всеми трапезами чувство общности. Мень А., протоиерей. «Исагогика. Ветхий Завет». Электронная версия. www.alexandrmen.ru (alexandrmen.libfl.ru)

«Та́йная ве́черя» (итал. Il Cenacolo или L’Ultima Cena) - фреска работы Леонардо да Винчи, изображающая сцену последнего ужина Христа со своими учениками. Создана в 1495-1498 годы в доминиканском монастыре Санта-Мария-делле-Грацие в Милане.

Общие сведения

Размеры изображения - примерно 450×870 см, оно находится в трапезной монастыря, на задней стене. Тема является традиционной для такого рода помещений. Противоположная стена трапезной покрыта фреской другого мастера; к ней приложил свою руку и Леонардо.

Леонардо да Винчи. Тайная вечеря, 1495-1498. Ultima cena. 460×880 см. Санта-Мария делле Грацие, Милан
Фото кликабельный

Роспись была заказана Леонардо его патроном, герцогом Лодовико Сфорца и его супругой Беатриче д’Эсте. Гербом Сфорца расписаны люнеты над фреской, образованные потолком с тремя арками. Роспись была начата в 1495 году и завершена в 1498 году; работа шла с перерывами. Дата начала работы не является точной, поскольку «архивы монастыря были уничтожены, и ничтожная часть документов, которыми мы располагаем, датируется 1497 годом, когда роспись была почти закончена».

Известно о существовании трех ранних копий фрески, предположительно авторства помощника Леонардо.

Роспись стала вехой в истории Ренессанса: правильно воспроизведенная глубина перспективы изменила направление развития живописи Запада.

Техника

Леонардо писал «Тайную вечерю» на сухой стене, а не на влажной штукатурке, поэтому роспись не является фреской в истинном значении слова. Фреску нельзя изменять во время работы, и Леонардо решил покрыть каменную стену слоем смолы, гипса и мастики, а затем писать по этому слою темперой. Из-за избранного метода роспись начала разрушаться уже через несколько лет после окончания работы.
Изображенные фигуры

Апостолы изображены группами по три человека, расположенными вокруг сидящей в центре фигуры Христа. Группы апостолов, слева направо:

Варфоломей, Иаков Алфеев и Андрей;
Иуда Искариот (в одежде зелёного и голубого цвета), Петр и Иоанн;
Фома, Иаков Зеведеев и Филипп;
Матфей, Иуда Фаддей и Симон.

В XIX веке были найдены записные книжки Леонардо да Винчи с именами апостолов; до этого с уверенностью идентифицировали только Иуду, Петра, Иоанна и Христа.

Анализ картины

Считается, что на фреске изображен момент, когда Иисус произносит слова о том, что один из апостолов предаст его («и когда они ели, сказал: истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня», и реакция каждого из них.

Как и на других изображениях тайной вечери того времени, Леонардо располагает сидящих за столом на одной его стороне, чтобы зритель видел их лица. Большинство предыдущих произведений на эту тему исключали Иуду, помещая его одного за часть стола, противоположную той, за которой сидели остальные одиннадцать апостолов и Иисус, или изображая с нимбом всех апостолов, кроме Иуды. Иуда сжимает в руке небольшой мешочек, возможно, обозначающий серебро, полученное им за предательство Иисуса, или являющийся намеком на его роль среди двенадцати апостолов в качестве казначея. Он единственный поставил локоть на стол. Нож в руке Петра, указывающий в сторону от Христа, возможно, отсылает зрителя к сцене в Гефсиманском саду во время задержания Христа.

Жест Иисуса может интерпретироваться двояко. Согласно Библии, Иисус предсказывает, что его предатель протянет руку к еде одновременно с ним. Иуда тянется к блюду, не замечая, что Иисус тоже протягивает к нему правую руку. В то же время Иисус указывает на хлеб и вино, что символизирует безгрешное тело и пролитую кровь соответственно.

Фигура Иисуса расположена и освещена так, что внимание зрителя обращено, прежде всего, на него. Голова Иисуса находится в исчезающей точке для всех линий перспективы.

Роспись содержит неоднократные отсылки к числу три:

апостолы сидят группами по три человека;
позади Иисуса - три окна;
контуры фигуры Христа напоминают треугольник.

Свет, освещающий всю сцену, исходит не из нарисованных сзади окон, а идет слева, как и настоящий свет из окна на левой стене.

Во многих местах картины проходит золотое сечение, например там, где Иисус и находящийся справа от него Иоанн положили руки, полотно разделяется в этом соотношении.

Повреждения и реставрации

Уже в 1517 году краска росписи начала отслаиваться из-за влаги. В 1556 году биограф Леонардо Вазари описал роспись как сильно разрушенную и настолько испортившуюся, что фигуры почти невозможно было узнать. В 1652 году через роспись был проделан дверной проем, позднее заложенный кирпичом; его видно до сих пор в середине основания росписи. Ранние копии дают основания считать, что ступни Иисуса были в положении, символизировавшем предстоящее распятие. В 1668 году над росписью с целью защиты повесили занавесь; вместо этого она перекрывала испарение влаги с поверхности, и, когда занавесь откидывали, она царапала отшелушивающуюся краску.

Первая реставрация была предпринята в 1726 году Микеланджело Белотти, который заполнил недостающие места масляной краской, а затем покрыл фреску лаком. Надолго этой реставрации не хватило, и другая была предпринята в 1770 году Джузеппе Мацца. Мацца счистил работу Белотти, а затем основательно переписал роспись: он переписал все лица, кроме трех, а затем вынужден был остановить работу из-за возмущения общественности. В 1796 году французские войска использовали трапезную как оружейный склад; они бросали камни в роспись и забирались на лестницы, чтобы выцарапать апостолам глаза. Затем трапезная использовалась как тюрьма. В 1821 Стефано Барецци, известный своим умением чрезвычайно аккуратно удалять фрески со стен, был приглашен для того, чтобы перенести роспись в более безопасное место; он серьёзно повредил центральную секцию, прежде чем осознал, что работа Леонардо не является фреской. Барецци предпринял попытку клеем прикрепить обратно поврежденные участки. С 1901 до 1908 Луиджи Кавенаги было впервые проведено тщательное исследование структуры росписи, а затем Кавенаги приступил к её расчистке. В 1924 году Оресте Сильвестри осуществил дальнейшую расчистку и стабилизировал некоторые части штукатуркой.

Во время Второй мировой войны, 15 августа 1943 года, трапезная подверглась бомбежке. Мешки с песком предотвратили попадание осколков бомбы в роспись, но вредное воздействие могла оказать вибрация.

В 1951-1954 годах Мауро Пелличоли выполнил ещё одну реставрацию с расчисткой и стабилизацией.

Основная реставрация

В 1970-е фреска выглядела сильно разрушенной. С 1978 по 1999 годы под руководством Пинин Брамбилла Барсилон осуществлялся масштабный проект реставрации, целью которого была постоянная стабилизация росписи и избавление от вреда, причиненного грязью, загрязнением и неправильными реставрациями XVIII и XIX веков. Поскольку перемещение росписи в более спокойную среду представлялось непрактичным, в такую среду, запечатанную, с контролируемым климатическим режимом, была превращена сама трапезная, для чего пришлось замуровать окна. Затем для определения первоначальной формы росписи было выполнено подробное исследование с использованием инфракрасной рефлектоскопии и исследований образцов керна, а также первоначальных картонов из Королевской библиотеки Виндзорского замка. Некоторые области посчитали не подлежащими восстановлению. Их написали заново акварелью приглушенных цветов, чтобы показать, не отвлекая внимание зрителя, что они не являются оригинальной работой.

Реставрация заняла 21 год. 28 мая 1999 года роспись была открыта для просмотра. Посетители должны заказывать билеты заранее и могут провести там только 15 минут. Когда фреска была торжественно открыта, поднялись жаркие споры по поводу сильного изменения цветов, тонов и даже овалов лиц у нескольких фигур. Джеймс Бек, профессор истории искусств в Колумбийском университете и основатель ArtWatch International, особенно строго оценил работу.

Санта-Мария делле Грацие