Что мы знаем о шерпах? Что это те безымянные люди, которые помогают альпинистам в восхождениях на Эверест. Однако шерпы - не профессия, это народ. И народ удивительный.
Без грамоты и истории
Когда мы говорим "шерпы", то обычно имеем ввиду носильщиков, которые помогают альпинистам совершать восхождения. Это не самое верное представление. Шерпы - это одна из народностей, которые сегодня преимущественно обитают на территории Восточных Гималаев. И занимаются они не только тем, что носят поклажу. Большинство из них занимается земледелием.
Шерп в переводе означает "человек с Востока". Когда-то шерпы жили в Тибете. Они монголоидного происхождения, но с тибетцами их связывают и традиции, и религия, и одежда. Похожи и их языки. Однако у шерпов нет и не было письменности. От этого серьезные пробелы в том, что касается их историографии. Это почти в прямом смысле народ без истории, поскольку, что не написано пером... то сложно однозначно доказать.
Живут шерпы традиционно по тибетскому календарю, но датировка их жизней - дело непростое. Они уделяют собственным персонам незначительное внимание. Даже имена у них меняются на протяжении жизни. Фамилий как таковых нет в принципе. Вместо этого, если возникает такая необходимость, используется название местности, где родился шерп. Или шерпа.
Даже с самим названием представителей этого народа в единственном числе возникают проблемы. Поскольку и "шерп" и "шерпа" (оба слова мужского рода) - признаются нормативными. Нет письменности - нет и строгих правил.
Рожденные восходить
Шерпы удивительно выносливые. Во время восхождений они могут нести на себе поклажу, превосходящую по тяжести собственный вес. Они выдерживают такие перегрузки, которые для европейцев являются смертельными. Конечно, ученых заинтересовал этот феномен.
Многочисленные исследования подтвердили, что у шерпов иначе работает система кровоснабжения - их кровь бежит в два раза быстрее, чем у европейцев, сохраняя при этом оптимальный сердечный ритм и давление.
Исследования показали, что концентрация продуктов распада азота в крови шерпов в 10 раз выше, чем у тех, кто приезжает покорять Эверест издалека. Оксид азота и его метаболиты расширяют кровеносные сосуды - отсюда и фантастическая выносливость шерпов.
Джонатан Стемплер (Медицинский центр Университета Дьюка), занимающийся этой проблематикой, отмечает: "Интересные данные о здоровье жителей Тибета показывают, каким образом природа использовала оксид азота для возмещения негативных последствий постоянного пребывания на большой высоте в условиях гипоксии".
Сами шерпы относятся к этому философски. Тенцинг Норгей, самый известный шерп (первым, вместе с Хиллари покорил Эверест), в своей книге "Тигр снегов" спокойно рассказывает: "Мальчик-шерп смотрит вверх - он видит гору. Потом он смотрит вниз и видит груз. Он поднимает груз и идет на гору. Он не видит в этом ничего необычного или неприятного. Идти с грузом - его естественное состояние, и ноша для него все равно что часть тела ".
Всеядность
Популярности шерпов среди тех, кто приезжает в Гималаи покорять Джомолунгму, способствует, по признанию того же Терцинга Норгея, их всеядность. В отличие от большинства индусов и пакистанцев, шерпы практически всеядны. Спокойно могут употреблять любые консервы, с которыми альпинисты обычно идут в горы. Не чураются они и алкоголя. Более того, у шерпов даже есть алкогольный напиток, называемый чанг. Это такое шерпское пиво, которое готовится из риса, ячменя или других злаков. Пьется оно обычно через соломинку.
Шерпы даже не чураются сигарет. И вообще стараются жить без догматических ограничений. Впрочем, как рассказывал Норгей, перед восхождением и во время него, от сигарет шерпы отказываются, что не вызывает у них какого-либо синдрома отмены.
Семья
Надо сказать, что шерпы весьма демократичны по сравнению с большинством азиатских народов. Даже гендерные вопросы у них не имеют строгой закономерности. Так, шерпские женщины, которые традиционно считаются хозяйками дома, могут наравне с мужчинами принимать участие в восхождениях. Даже несмотря на то, что они обычно низкорослые, или даже маленькие, они могут нести поклажу почти со свой вес. Такая "мужская" работа не считается у шерпских женщин чем-то зазорным.
Многоженство среди шерпов практически не развито. Сами они объясняют этот факт именно демократичностью отношений: попробуй управься с несколькими женами, если с одной непросто совладать. Распространено, впрочем, многомужество - одна жена на несколько братьев - так сохраняется имущество внутри семьи. Бывают среди шерпских семей и разводы, но инициатор не может разойтись без уплаты определенной суммы.
Религия
90% шерпов - буддисты. Они верят в реинкарнацию и даже посещают буддийские храмы, однако их вера подчеркнуто не ритуальна. Они не "заморочены" на религии, несут Будду скорее в сердцах. Фанатиков среди шерпов нет.
Как признается Терцинг Норгей "наши важнейшие обряды связаны с рождением, женитьбой и смертью. Мы сжигаем наших покойников, кроме маленьких детей, которых принято хоронить. Исключение составляют также умершие высоко в горах; их тоже хоронят - либо люди, либо сама природа".
Шерпы живут три жизни: в своем народе, в своей религии, и в своей работе. Одна жизнь от другой у них неотделимы.
Политика
Шерпы - не вымирающий народ. Их численность постоянно растет. Растет и образованность, а также гражданское самосознание. То и дело они хотят монополизировать Эверест и даже закрыть его для восхождений. Многие из нового поколения шерпов после "бума" эверестомании осваивают нетипичные для себя профессии, связанные в том числе и с юридической отраслью.
Шерп всегда в душе путешественник, покорять новые вершины у этого народа в крови. Вполне возможно, что в будущем они приобретут такую силу и значимость, что с ними будут считаться и "сильные мира сего".
«Когда молодой шерп смотрит вверх - он видит гору,
когда он смотрит вниз - то видит груз.
Он поднимает его и идет на гору.
В этом его жизнь - носить грузы вверх и вниз.
Он не видит в этом ничего необычного или неприятного.»
Норгей Тенцинг
Жизнерадостный народ - шерпы - живет в отдаленном уголке Непала, но жители других частей страны охотнее всего посещают именно этот уголок.
Вверх и вниз... Вот дорога идет вниз, - от перевала за Луклой она тянется в долину мутно-зеленой реки Дуд-Коси. Река питается ледниками Джомолунгмы. На пятьсот-шестьсот метров вниз в узкое ущелье спускается тропа шириной не более метра.
Ледовый великан на севере, скрытый выступившими вперед шеститысячниками, лишь изредка просматривается из-за зубцов хребта, протянувшегося между двумя вершинами - Кангтайга и Кариолунг. Русло реки зажато отвесными скалами. Скалистые утесы, омываемые бурлящим потоком, теснят тропу то к одному, то к другому берегу, направление пути определяют шаткие висячие мостки, перекинутые через реку обычно подле деревень.
Так когда-то выглядела тропа ведущая через южную часть страны шерпов - Соло - в район Кхумбу.
Сердце Кхумбу - Намче Базар. Это родина "тигров" К Намче Базару дорога серпантином поднимается вверх, а у селения становится широкой и ровной, почти как улица, пока наконец не разветвляется в сеть переулков.
Намче Базар - торговый центр и самый большой населенный пункт шерпов. Он расположен на высоте 3880 метров над уровнем моря.
Говорят, что у тех, кто здесь родился в груди трое легких. Еще детьми шерпы - как мальчики, так и девочки - в течение всего лета пасут коз и яков на высокогорных пастбищах вблизи ледниковых ручьев на высоте 5000 метров. Они ходят с родителями через перевалы, ходят в Тибет, через покрытый снегом Нангпа Ла, поднимающийся на 5500 метров, или в соседнюю долину Рольвалинг через ледовый перевал Теси Лапаче, который внушает ужас даже самым отважным из них: здесь люди и нагруженные животные карабкаются вверх до высоты в 6000 метров, и для яков приходится топором прорубать ступени во льду.
Так проходит их юность - и вся жизнь.
Шерсть - в горы, в Тибет, на родину предков. Соль - в Индию, в Катманду, в Непальскую долину. Но в долине и шерпам, и их вьючным животным слишком жарко. Крестьяне-горцы стремятся скорее вернуться домой, в долину Кхумбу, огражденную со всех сторон высочайшими в мире вершинами, защищенную от жестоких бурь, имеющую более мягкий и устойчивый климат, чем многие места, расположенные ниже.
Там, на высоте четырех с половиной тысяч метров, они собирают хороший урожай ячменя, выращивают картофель. В других горах на такой высоте можно встретить лишь метеорологов, уединившихся на своих яростно атакуемых ветрами метеостанциях.
А здесь, под крышами монастырей и раскрашенных молельных домиков развеваются пестрые ритуальные флажки, у ручьев тарахтят приводимые в движение водой молитвенные цилиндры. Крестьяне, смеясь и болтая, молотят ячмень. Здесь тесно соседствуют молитвы и веселье.
Шерпы хорошо знают всю свою страну, однако лучше всего чувствуют себя, когда вокруг них горы. Их не гложет тоска по родным местам, только если вершины гор у них перед глазами, но больше всего они любят смотреть на снега Джомолунгмы из окон своего дома.
Когда началась эпоха изучения Гималаев, альпинисты их разных стран стали приглашать шерпов с собой на вершины гор-великанов, на "троны богов". Многие шерпы не вернулись домой, остались навсегда во льдах, но наиболее мужественных это не остановило, и они вместе с лучшими альпинистами мира продолжают наступление на ледовые гребни и заснеженные вершины.
Пауль Гюсфельд, географ из Берлина, один из первопроходцев Альп и Анд сказал: "Заслуга освоения высочайших гор принадлежит в равной мере как восходителям, так и их проводникам. Первые не смогли бы ничего предпринять без помощи вторых, и в то же время жителя гор не смогли бы без помощи приезжих альпинистов пробудить в себе дремлющие таланты проводников и носильщиков".
Свыше двух тысяч шерпов стали "тиграми", неутомимыми носильщиками и верными спутниками знаменитых восходителей. Лучшие из "тигров" побывали и в горах и других стран: их приглашали в Швейцарию, Австрию, Францию, Японию. Не все политические деятели и коммерсанты Непала могут похвастать таким числом заграничных путешествий, как шерпы.
Шерпы открыли Непал остальному миру, и в то же время шерпы, по существу, не являются непальцами. Они пришельцы из Тибета: слово "шер-па" означает "человек с востока". Много столетий назад переселились они из юго-восточной части огромной гористой страны, расположенной к северу от Непала, перешли через перевалы и спустились к подножию Джомолунгмы в долину Кхумбу, которая стала их второй родиной.
Позже многие из них, привлеченные возможностью выгодной работы в городе, ушли через границу в Индию, в высокогорное курортное местечко британских колониальных чиновников и офицеров - Дарджилинг.
Но все шерпы рано или поздно, на время или навсегда возвращаются в родные места: в Кхумбу и Тхами, Порче и Кумъюнг, к монастырям Тьянгбоче и Дингбоче, к своим террасами раскинувшимся полям, к монастырям, к горным склонам, над которыми сияют вершины.
И все они рано или поздно снова приходят в большую деревню Намчебазар - сердце их родины.
Домики Намчебазара ступеньками приютились на горном кряже - там, где сливаются воды Тхами-Коси и Дуд-Коси. Отсюда долины тянутся вверх к перевалам - к хребту Рольвалинг-Гимал, в Тибет через Нангпа Ла, к огромной котловине Имджа-Кхола, расположенной под южной стеной Лхоцзе, к двадцатикилометровой ледяной реке Нгоюмба у подножия Чо Ойю и почти восьмитысячника Гиачунг-Канга и, наконец, к ледопаду Кхумбу, святая святых Джомолунгмы.
Ни одна экспедиция, направляясь к великанам Махалангур-Гимала, не может миновать Намче Базара. Так что это местечко знают гости со всех концов света.
Да, а кстати, от чего не отказываются - от чая или от чаю?.. Вопрос. Вот вам и повод поговорить о частичном родительном падеже.
И правда, мы говорим "налейте мне чаю ", но в другой ситуации скажем "прекращено производство чая ". "Дайте мне кусок сахару " - но "отгрузка сахара ". "Я выпила соку " - но "займусь приготовлением сока ". Казалось бы, падеж один и тот же, родительный, а окончания разные. Правило-то есть какое-нибудь или здесь действует одна лишь интуиция?
Слава богу, есть правило. Итак, внимание: существительные мужского рода, которые обозначают вещества - какой-нибудь там чай, сахар, снег, цемент, торф, сыр, употребляются в родительном падеже с окончанием -у(-ю), если речь идет о какой-то части этого самого вещества, о каком-то его количестве, а не вообще. Возьмите-ка, возьмите стакан чаю , он горячий. Вася сахару купил, молодец какой. Кваску бы кружечку...
Вот он, родительный частичный. Мы же не весь сахар в мире имеем в виду, не весь существующий в природе чай и уж тем более не весь кипяток. Мы хотим только маленькую частичку всего этого. Квасу холодного, чаю чашку, сахару кусочек - всего понемногу.
Но если эти же самые слова мы хотим произнести, не указывая на часть целого, а так, вообще - тут нам потребуется окончание -а. Доставка риса - бесплатно. Производство сахара налажено. А охлаждение сока у нас, извините, не производится.
Шерпы нас рассудят
Вот приедут шерпы , шерпы нас рассудят!.. Что-нибудь подобное хочется воскликнуть, когда я в очередной раз слышу это слово по телевизору или по радио. И пытаюсь представить себе, что думает в этот момент самый обычный, далекий от дипломатии и вообще от международной политики человек где-нибудь в маленьком российском городке... Получается, он, не знающий этого слова, может так и не понять, о чем шла речь в новостях!
В общем, нужно объяснять слова, особенно новые, ведь без этого все наши усилия теряют смысл. Ну, представьте, мы рассказываем зрителям или слушателям о том, что шерпы собираются на совещание, шерпы встречаются и обсуждают, шерпы наконец определяют дату следующей встречи... И все это при том что ключевое слово остается непонятным! Кстати, в единственном числе: он - шерп или шерпа ?
И вот тут явно обнаруживаются серьезные разногласия. Мало того что значение слова едва освоено, так еще и форма именительного падежа единственного числа не всем понятна. Например, кто-то говорит в интервью, что выполнение обязанностей шерпы стало невозможным. А кто-то - что господин Н. стал главным шерпом . Или шерпой. В общем, путаница!
Слово, конечно, для нас относительно новое, но в некоторых словарях найти его все-таки можно. Оно есть в энциклопедиях, а также в Толковом словаре Ожегова-Шведовой и в Толковом словаре иноязычных слов. Так вот, во-первых, что такое "шерпы". Это народ, населяющий высокогорные районы Восточного Непала, а также соседние с ними районы Индии. И славятся представители этого народа своим особым мастерством в преодолении горных маршрутов - вот почему шерпы часто служат проводниками у европейских альпинистов. Дипломаты позаимствовали это слово для того, чтобы обозначить специалиста, который готовит почву для переговоров. Этакий проводник, который идет немного впереди.
И этот проводник называется, если верить словарям, ШЕРП . Не шерпа, а именно ШЕРП . Как сообщает нам Словарь иноязычных слов Леонида Крысина, русский язык заимствовал это слово из языков Юго-Восточной Азии, но не напрямую, а через английский. Там, в английском, оно действительно выглядит как "sherpa". Но у нас это "ШЕРП". Он - шерп . Нет кого - шерпа . Пришел к кому - к шерпу . Значит, не могу выполнять обязанности кого - шерпа .
Правообладатель иллюстрации AP Image caption Шерпы ведут переговоры с властями по улучшению условий их работы
Многие альпинисты и их проводники начали покидать базовый лагерь на горе Эверест, не дождавшись разрешения конфликта между шерпами и властями Непала.
Шерпы - местные жители, работающие на горе проводниками - отказываются водить экспедиции после того как в лавине погибли 16 их коллег, а правительство не согласилось выплатить семьям погибших крупные компенсации.
Некоторые проводники считают, что в этот сезон необходимо вообще отменить восхождения - в память о погибших. Шерпы также добиваются создания новых, более эффективных спасательных и медицинских служб.
Официального решения до сих пор не принято, однако затянувшийся конфликт с каждым днем уменьшает шансы на то, что в этом году будет совершено хотя бы одно восхождение к южной вершине Эвереста, находящейся на территории Непала.
Анг Шеринг Шерпа, президент Непальской альпинистской ассоциации, сообщил корреспонденту Непальской службы Би-би-си, что в случае отказа большинства шерп от работы это может стать вполне реальным делом.
Однако представитель министерства туризма Непала Мадхусудан Бурлакоти выразил надежду, что некоторые группы шерп продолжат восхождения. Переговоры между правительством и представителями шерп продолжаются.
Правообладатель иллюстрации Getty Image caption Сезон восхождений длится три месяцаВ этом году к восхождению на Эверест готовились более 300 иностранных альпинистов, но в результате гибели 13 носильщиков-шерп в результате схода лавины, а также пропажи еще трех, надежды на возобновление планируемых экспедиций почти не остается.
Сход лавины, произошедший в пятницу на прошлой неделе, стал худшей катастрофой в истории восхождений на высочайшую гору в мире.
Лавина обрушилась на базовый лагерь на склоне Эвереста на высоте 5800 метров.
Условия работы шерп
Шерпы зарабатывают до 8 тысяч долларов за сезон восхождений, который длится на Эвересте три месяца. Это в 10 и более раз выше, чем средний размер зарплаты в Непале, который остается одной из беднейших стран в Азии.
Однако корреспондент Би-би-си по странам южной Азии Эндрю Норт указывает, что правительство получает доход от продажи лицензий на восхождение в размере миллионов долларов ежегодно. Некоторые частные компании, организующие экспедиции, берут с клиентов по 60 тысяч долларов с человека.
Погибшие в прошлую пятницу проводники-шерпы занимались подготовкой маршрута для альпинистов. Они вышли на склон рано утром, чтобы проложить канаты для восхождения.
Лавина обрушилась на перевал Хумбу-Айсфолл, который изобилует трещинами и ледяными наростами, способными срываться без всякого предупреждения.
Несмотря на сравнительно небольшую высоту этого перевала, он расположен в одной из самых опасных точек на склонах Эвереста; однако вдоль знаменитого маршрута по южному склону, впервые пройденного сэром Эдмундом Хиллари и его проводником-шерпой Тензингом Норгаем в 1953 году, более безопасных троп просто нет.
Шерпы часто совершают за сезон до 20-25 восхождений и спусков, доставляя снаряжение и припасы по маршруту восхождения, что подвергает их значительному риску.
С 1953 года на Эверест совершили восхождение более 3 тысяч человек.
