Город которому шостакович посвятил свою седьмую симфонию. Дмитрий Шостакович

Путь к цели

Родился виртуоз 25 сентября 1906 года в семье, где уважали и любили музыку. Увлечение родителей передалось сыну. В 9 лет, после просмотра оперы Н. А. Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане», мальчик заявил, что намерен серьезно заниматься музыкой. Первым преподавателем стала мать, которая учила игре на фортепиано. Позже она отдала мальчика в музыкальную школу, директором которой был известный педагог И. А. Гляссер.

Позже между учеником и учителем возникли недоразумения относительно выбора направления. Наставник видел парня пианистом, юноша мечтал стать композитором. Поэтому в 1918 году Дмитрий покинул училище. Возможно, если бы талант остался учиться там, мир сегодня не знал бы такого произведения, как 7 симфония Шостаковича. История создания композиции - значительная часть биографии музыканта.

Мелодист будущего

Следующим летом Дмитрий пошел на прослушивание в Петроградскую консерваторию. Там его заметил известный профессор и композитор А. К. Глазунов. История упоминает, что этот человек обратился к Максиму Горькому с просьбой посодействовать со стипендией для юного таланта. На вопрос о том, хорош ли он в музыке, профессор честно ответил, что стиль Шостаковича ему чужой и непонятный, но это - тема будущего. Так, осенью парень поступил в консерваторию.

Но только в 1941 году была написана Седьмая симфония Шостаковича. История создания этого произведения - взлетов и падений.

Всеобщая любовь и ненависть

Еще учась, Дмитрий создавал значительные мелодии, но только по завершении консерватории написал свою Первую симфонию. Произведение стало дипломной работой. Газеты называли его революционером в мире музыки. Вместе со славой на молодого человека обрушилась масса негативной критики. Тем не менее, работать Шостакович не прекращал.

Несмотря на удивительный талант, ему не везло. Каждая работа проваливалась с треском. Много недоброжелателей остро осудили композитора еще до того, как вышла 7 симфония Шостаковича. История создания композиции интересна - виртуоз сочинил ее уже на пике популярности. Но до этого, в 1936 году, газета «Правда» жестко осудила балеты и оперы нового формата. По иронии судьбы под горячую руку попала и необычная музыка из постановок, автором которой был Дмитрий Дмитриевич.

Страшная муза Седьмой симфонии

Композитора преследовали, произведения запретили. Четвертая симфония стала болью. Некоторое время он спал одетым и с чемоданом возле кровати - музыкант боялся ареста в любой момент.

Тем не менее, паузы не делал. В 1937 году выпустил Пятую симфонию, которая превзошла прошлые композиции и реабилитировала его.

Но открыла мир переживаний и чувств в музыке другая работа. Трагической и драматичной была история создания 7 симфонии Шостаковича.

В 1937 году он ведет занятия по композиции в Ленинградской консерватории, позже получает звание профессора.

В этом городе его застает Вторая мировая война. Встретил ее Дмитрий Дмитриевич в блокаде (город окружили 8 сентября), далее его, как и других деятелей искусств того времени, вывезли из культурной столицы России. Эвакуировали композитора с семьей сначала в Москву, а затем, 1 октября, в Куйбышев (с 1991 года - Самара).

Старт работы

Стоит отметить, что трудиться над этой музыкой автор стал еще до Великой Отечественной войны. В 1939-1940 годах началась история создания симфонии номер 7 Шостаковича. Первыми, кто услышал ее отрывки, стали ученики и коллеги. Первоначально это была простая тема, которая развивалась со стуком малого барабана. Уже летом 1941 года эта часть стала отдельным эмоциональным эпизодом произведения. Официально симфония стартовала 19 июля. После автор признался, что никогда так активно не писал. Интересно, что композитор делал обращение к ленинградцам по радио, где сообщил о творческих планах.

В сентябре работал над второй и третьей частями. 27 декабря мастер написал финальную часть. 5 марта 1942 года в Куйбышеве впервые прозвучала 7 симфония Шостаковича. История создания произведения в блокаде не менее захватывающая, чем и сама премьера. Играл ее эвакуированный оркестр Большого театра. Дирижировал Самуил Самосуда.

Главный концерт

Мечтой мастера было выступление в Ленинграде. Большие силы потратили для того, чтобы музыка зазвучала. Задача организовать концерт выпала единственному оркестру, который остался в блокадном Ленинграде. Побитый город по каплям собирал в кучу музыкантов. Принимали всех, кто мог стоять на ногах. Много фронтовиков участвовало в выступлении. В город были доставлены только нотные записи. Далее расписали партии и расклеили афиши. 9 августа 1942 года зазвучала 7 симфония Шостаковича. История создания произведения уникальна еще и тем, что именно в этот день фашистские войска планировали прорвать оборону.

Дирижером стал Карл Элиасберг. Был отдан приказ: «Пока будет идти концерт - враг должен молчать». Советская артиллерия обеспечила спокойствие и фактически прикрывала всех артистов. Транслировали музыку по радио.

Это был настоящий праздник для измученных жителей. Люди плакали и аплодировали стоя. В августе симфонию играли 6 раз.

Мировое признание

Через четыре месяца после премьеры работа зазвучала в Новосибирске. Летом ее услышали жители Великобритании и США. Автор стал популярным. Людей со всего мира захватывала блокадная история создания 7 симфонии Шостаковича. За несколько первых месяцев более 60 раз звучала Ее первую трансляцию слушали более 20 миллионов людей этого континента.

Были и завистники, которые утверждали, что произведение не получило бы такой популярности, если бы не драма Ленинграда. Но, несмотря на это, даже самый смелый критик не решался заявить, что работа автора - бездарность.

Были изменения и на территории Советского Союза. Аса называли Бетховеном ХХ века. Мужчина получил Негативно отзывался о гении композитор С. Рахманинов, который говорил: «Всех артистов забыли, остался только Шостакович». Симфония 7 «Ленинградская», история создания которой стоит уважения, покорила сердца миллионов.

Музыка сердца

Трагические события звучат в музыке. Автор хотел показать всю боль, которую ведет за собой не только война, а и Он любил свой народ, но презирал власть, которая им управляет. Его целью стало донести чувства миллионов советских людей. Мастер страдал вместе с городом и жителями и защищал стены нотами. Гнев, любовь, страдание воплотились в таком произведении, как Седьмая симфония Шостаковича. История создания охватывает период первых месяцев войны и старта блокады.

Сама тема - грандиозная борьба добра и зла, мира и рабства. Если закрыть глаза и включить мелодию, можно услышать, как небо гудит от вражеских самолетов, как родная земля стонет от грязных сапог оккупантов, как плачет мать, которая провожает сына на гибель.

Символом свободы стала «Знаменитая Ленинградка» - так ее называла поэтесса Анна Ахматова. С одной стороны стены стояли враги, несправедливость, с другой - искусство, Шостакович, 7 симфония. История создания кратко отражает первый этап войны и роль искусства в борьбе за свободу!

Д.Д. Шостакович «Ленинградская симфония»

Седьмая симфония Шостаковича (Ленинградская) – это великое произведение, отражающее не только волю к победе, но и непреодолимую силу духа русского народа. Музыка представляет собой хронику военных лет, в каждом звуке слышен след истории. Грандиозная по масштабу композиция подарила надежду и веру не только людям, находящимся в блокадном Ленинграде, но и всему Советскому народу.

Узнать, как сочинялось произведение и при каких обстоятельствах было впервые исполнено, а также содержание и множество интересных фактов можно на нашей странице.

История создания «Ленинградской симфонии»

Дмитрий Шостакович всегда был очень чувствительным человеком, он как будто предвосхитил начало сложного исторического события. Так еще в 1935 году композитор начинает сочинять вариации в жанре пассакалья. Стоит отметить, что данный жанр представляет собой траурное шествие, распространенное на территории Испании. По замыслу сочинение должно было повторить принцип варьирования, используемый Морисом Равелем в «Болеро ». Наброски даже были показаны студентам консерватории, в которой преподавал гениальный музыкант. Тема пассакальи была достаточно простой, но ее развитие создавалось благодаря сухому барабанному стуку. Постепенно динамика нарастала до огромной мощи, что демонстрировало символ страха и ужаса. Композитор был утомлен работой над произведением и отложил его.

Война пробудила в Шостаковиче желание закончить произведение и привести его к торжествующему и победному финалу. Композитор решил использовать ранее начатую пассакалью в симфонии, она стала большим эпизодом, который строился на вариациях, и заменял разработку. Летом 1941 года первая часть была полностью готова. Тогда композитор начал работу над средними частями, которые были закончены композитором еще до эвакуации из Ленинграда.

Автор вспоминал о собственной работе над произведением: «Я писал ее быстрее, чем предыдущие произведения. Я не мог поступить по-другому, и не сочинять ее. Вокруг шла страшная война. Я всего лишь хотел запечатлеть образ нашей страны, которая так отчаянно сражается в собственной музыке. В первый день войны я уже принялся за работу. Тогда я проживал в консерватории, как и многие мои знакомые музыканты. Я являлся бойцом противовоздушной обороны. Я не спал, и не ел и отрывался от сочинения только, когда дежурил или при возникновении воздушных тревог».

Четвертая часть давалась сложнее всего, так как должна была являться торжеством добра над злом. Композитор ощущал тревогу, война очень серьезно повлияла на его моральное состояние. Его мать и сестра не были эвакуированы из города, и Шостакович очень переживал за них. Боль терзала его душу, он не мог ни о чем думать. Рядом не было никого, кто мог бы вдохновлять его на героический финал произведения, но, тем не менее, композитор собрался духом и завершил произведение в самом оптимистичном духе. За несколько дней до наступления 1942 года, произведение было полностью сочинено.

Исполнение симфонии №7

Впервые произведение было исполнено в Куйбышеве весной 1942. Дирижировал премьерой Самуил Самосуд. Примечательно, что на исполнение в небольшой город приехали корреспонденты из разных стран. Оценка слушателей была дана более чем высокая, сразу несколько стран захотели исполнить симфонию в известнейших филармониях мира, стали поступать просьбы об отправке партитуры. Право первым исполнить сочинение за пределами страны, было поручено знаменитому дирижеру Тосканини. Летом 1942 года произведение было исполнено в Нью-Йорке и имело огромный успех. Музыка разлетелась по всему миру.

Но ни одно исполнение на западных сценах не могло сравниться с масштабами премьеры в блокадном Ленинграде. 9 августа 1942 года, в день, когда по плану Гитлера город должен был пасть от блокады, прозвучала музыка Шостаковича. Все четыре части были проиграны в исполнении дирижера Карла Элиасберга. Произведение звучало в каждом доме, на улицах, так как трансляция велась по радио и через уличные громкоговорители. Немцы были в изумлении – это был настоящий подвиг, показывающий силу Советского народа.

Интересные факты о симфонии №7 Шостаковича

• Название «Ленинградская» произведение получило от знаменитой поэтессы Анны Ахматовой.

• С момента написания Симфония №7 Шостаковича стала одним из самых политизированных произведений за всю историю классической музыки. Так, дата премьеры симфонического произведения в Ленинграде была выбрана не случайно. Полная расправа над городом, построенным Петром Великим, была по плану немцев назначена именно на девятое августа. Главнокомандующим раздавались специальные пригласительные билеты в популярный в то время ресторан «Астория». Они хотели праздновать победу над осажденными в городе. Билеты на премьеру симфонии раздавались блокадникам бесплатно. Немцы обо всем знали и стали невольными слушателями произведения. В день премьеры стало понятно, кто победит в битве за город.
• В день премьеры весь город наполнялся музыкой Шостаковича. Симфония транслировалась по радио, а также из городских уличных громкоговорителей. Люди слушали и не могли скрыть собственные эмоции. Многие плакали от переполнения чувством гордости за страну.
• Музыка первой части симфонии стала основой балета под названием «Ленинградская симфония».
• Знаменитый писатель Алексей Толстой написал статью о «Ленинградской» симфонии, в которой не только обозначил сочинение, как торжество мысли о человеческом в человеке, но и разобрал произведение с музыкальной точки зрения.
• Большинство музыкантов вывезли из города еще вначале блокады, поэтому возникли сложности в том, чтобы собрать целый оркестр. Но все-таки он был собран, и произведение разучено буквально за несколько недель. Дирижировал ленинградской премьерой известный дирижер немецкого происхождения Элиасберг. Таким образом, подчеркивалось, что вне зависимости от национальной принадлежности каждый человек стремится к миру.

• Симфонию можно услышать в знаменитой компьютерной игре под названием «Антанта».
• В 2015 году произведение было исполнено в филармонии города Донецк. Премьера состоялась в рамках специального проекта.
• Поэт и друг Александр Петрович Межиров посвятил данному произведению стихи.
• Один из немцев после победы СССР над нацисткой Германией признался: «Именно в день премьеры «Ленинградской» симфонии, мы поняли, что проиграем не только битву, но и всю войну. Тогда мы почувствовали силу русского народа, которая могла преодолеть все, и голод и смерть.
• Сам Шостакович хотел, чтобы симфония в Ленинграде была исполнена его любимым оркестром Ленинградской филармонии, которым управлял гениальный Мравинский. Но подобного не могло произойти, так как оркестр находился в Новосибирске, перевоз музыкантов стал бы слишком затруднителен и мог привести к трагедии, так как город находился в блокаде, поэтому оркестр пришлось сформировать из людей, находившихся в городе. Многие были музыкантами военных оркестров, многие были приглашены из соседних городов, но в итоге оркестр был собран и исполнил произведение.
• Во время исполнения симфонии была успешно проведена секретная операция «Шквал». Позже участник данной операции напишет стихотворение, посвященное Шостаковичу и самой операции.
• Сохранилась рецензия журналиста из английского журнала «Time», которого специально отправили в СССР на премьеру в Куйбышеве. Корреспондент тогда написал, что произведение наполнено необычайной нервозностью, он отметил яркость и выразительность мелодий. По его мнению, симфония обязательно должна была прозвучать в Великобритании и по всему миру.

• Музыка связана с еще одним военным событием, которое произошло уже в наши дни. 21 августа 2008 года произведение было исполнено в Цхинвале. Дирижировал симфонией один из лучших дирижеров современности Валерий Гергиев. Исполнение транслировалось на ведущих каналах России, трансляция также была проведена на радиостанциях.
• На здании Санкт-Петербургской филармонии можно увидеть мемориальную доску, посвященную премьере симфонии.
• После подписания капитуляции в одном из новостных выпусков в Европе репортер сказал: «Разве можно победить страну, в которой во время столь ужасных военных действий, блокад и смерти, разрушений и голода люди умудряются написать столь сильное произведение и исполнить его в блокадном городе? Мне, думается, что нет. Это неповторимый подвиг».

70 лет назад, 9 августа 1942 года, в блокадном Ленинграде была исполнена Седьмая симфония до мажор Дмитрия Шостаковича, получившая позже название "Ленинградская".

"С болью и гордостью смотрел я на любимый город. А он стоял, опаленный пожарами, закаленный в боях, испытавший глубокие страдания бойца, и был еще более прекрасен в своем суровом величии. Как было не любить этот город, воздвигнутый Петром, не поведать всему миру о его славе, о мужестве его защитников... Моим оружием была музыка" , - писал позже композитор.

В мае 1942 года партитура была доставлена в осажденный город самолетом. На концерте в Ленинградской филармонии Симфонию №7 исполнял Большой симфонический Оркестр Ленинградского радиокомитета под управлением дирижера Карла Элиасберга. Некоторые из оркестрантов умерли от голода, и их заменили музыканты, отозванные с фронта.

"Обстоятельства, при которых была создана Седьмая, были оглашены по всему миру: первые три части были написаны примерно за месяц в Ленинграде, под огнем немцев, которые добрались до этого города в сентябре 1941 года. Симфония, таким образом, считалась прямым отражением событий первых дней войны. Никто не учитывал манеру работы композитора. Шостакович писал очень быстро, но только после того, как музыка полностью оформлялась в его сознании. Трагическая Седьмая была отражением довоенной судьбы и композитора и Ленинграда".

Из книги "Свидетельство

"Первые слушатели не связывали известный "марш" из первой части Седьмой с немецким вторжением, это - результат более поздней пропаганды. Дирижер Евгений Мравинский, друг композитора тех лет (ему посвящена Восьмая симфония), вспоминал, что, услышав марш из Седьмой по радио в марте 1942 года, он подумал, что композитор создал всеобъемлющую картину глупости и тупой пошлости.

Популярность эпизода марша скрыла очевидный факт, что первая часть — а в действительности, и произведение в целом — полна скорби в стиле реквиема. Шостакович при любой возможности подчеркивал, что для него центральное место в этой музыке занимает интонация реквиема. Но слова композитора преднамеренно игнорировались. Довоенные годы, в действительности полные голода, страха и массовых убийств невинных людей в период сталинского террора, рисовались теперь в официальной пропаганде как светлая и беззаботная идиллия. Так почему бы не представить симфонию "символом борьбы" с немцами?"

Из книги "Свидетельство . Воспоминания Дмитрия Шостаковича,
записанные и отредактированные Соломоном Волковым".

РИА Новости. Борис Кудояров

Жители блокадного Ленинграда выходят из бомбоубежища после отбоя тревоги

Потрясенный музыкой Шостаковича, Алексей Николаевич Толстой так писал об этом произведении:

"...Седьмая симфония посвящена торжеству человеческого в человеке. <…>

Седьмая симфония возникла из совести русского народа, принявшего без колебаний смертный бой с черными силами. Написанная в Ленинграде, она выросла до размеров большого мирового искусства, понятного на всех широтах и меридианах, потому что она рассказывает правду о человеке в небывалую годину его бедствий и испытаний. Симфония прозрачна в своей огромной сложности, она и сурова, и по-мужски лирична, и вся летит в будущее, раскрывающееся за рубежом победы человека над зверем. <…>

Тема войны возникает отдаленно и вначале похожа на какую-то простенькую и жутковатую пляску, на приплясывание ученых крыс под дудку крысолова. Как усиливающийся ветер, эта тема начинает колыхать оркестр, она овладевает им, вырастает, крепнет. Крысолов со своими железными крысами поднимается из-за холма… Это движется война. Она торжествует в литаврах и барабанах, воплем боли и отчаяния отвечают скрипки. И вам, стиснувшему пальцами дубовые перила, кажется: неужели, неужели все уже смято и растерзано? В оркестре — смятение, хаос. <…>

Нет, человек сильнее стихии. Струнные инструменты начинают бороться. Гармония скрипок и человеческие голоса фаготов могущественнее грохота ослиной кожи, натянутой на барабаны. Отчаянным биением сердца вы помогаете торжеству гармонии. И скрипки гармонизируют хаос войны, заставляют замолкнуть ее пещерный рев.

Проклятого крысолова больше нет, он унесен в черную пропасть времени. Смычки опущены, — у скрипачей, у многих, на глазах слезы. Слышен только раздумчивый и суровый, — после стольких потерь и бедствий, — человеческий голос фагота. Возврата нет к безбурному счастьицу. Перед умудренным в страданиях взором человека — пройденный путь, где он ищет оправдания жизни".

Концерт в блокадном Ленинграде стал своеобразным символом сопротивления города и его жителей, но и сама музыка вдохновляла всех кто ее слышал. Вот как писала поэтесса об одном из первых исполнений произведения Шостаковича:

"И вот 29 марта 1942 года объединенный оркестр Большого театра и Всесоюзного радиокомитета исполнил Седьмую симфонию, которую композитор посвятил Ленинграду, назвал Ленинградской.

В Колонный зал Дома Союзов пришли известные всей стране летчики, писатели, стахановцы. Тут было много фронтовиков - с Западного фронта, с Южного, с Северного, - они приехали в Москву по делам, на несколько дней, с тем чтобы завтра вновь отправиться на поля сражения, и все же вырвали время прийти послушать Седьмую - Ленинградскую - симфонию. Они надели все свои ордена, пожалованные им Республикой, и все были в лучших своих платьях, праздничные, красивые, нарядные. А в Колонном зале было очень тепло, все были без пальто, горело электричество, и даже пахло духами.

РИА Новости. Борис Кудояров

Ленинград в дни блокады во время Великой Отечественной войны. Бойцы противовоздушной обороны ранним утром на одной из улиц города

Первые звуки Седьмой симфонии чисты и отрадны. Их слушаешь жадно и удивленно - так вот как мы когда-то жили, до войны, как мы счастливы-то были, как свободны, сколько простора и тишины было вокруг. Эту мудрую, сладостную музыку мира хочется слушать без конца. Но внезапно и очень тихо раздается сухое потрескивание, сухая дробь барабана - шепот барабана. Это еще шепот, но он все неотступнее, все назойливее. Короткой музыкальной фразой - печальной, монотонной и вместе с тем какой-то вызывающе веселой - начинают перекликаться инструменты оркестра. Сухая дробь барабана громче. Война. Барабаны уже гремят. Короткая, монотонная и тревожная музыкальная фраза овладевает всем оркестром и становится страшной. Музыка бушует так, что трудно дышать. От нее никуда не деться… Это враг наступает на Ленинград. Он грозит гибелью, трубы рычат и свищут. Гибель? Ну что же - не боимся, не отступим, не отдадим себя в плен врагу. Музыка бушует неистово… Товарищи, это о нас, это о сентябрьских днях Ленинграда, полных гнева и вызова. Яростно гремит оркестр - все в той же монотонной фразе звенят фанфары и неудержимо несут душу навстречу смертельному бою… И когда уже нечем дышать от грома и рева оркестра, вдруг все обрывается, и в величественный реквием переходит тема войны. Одинокий фагот, покрывая бушующий оркестр, поднимает ввысь свой низкий, трагический голос. И потом поет один, один в наступившей тишине…

"Я не знаю, как охарактеризовать эту музыку, - говорит сам композитор, - может быть, в ней слезы матери или даже чувство, когда скорбь так велика, что слез уже не остается".

Товарищи, это про нас, это наша великая бесслезная скорбь о наших родных и близких - защитниках Ленинграда, погибших в битвах на подступах к городу, упавших на его улицах, умерших в его полуслепых домах…

Мы давно не плачем, потому что горе наше больше слез. Но, убив облегчающие душу слезы, горе не убило в нас жизни. И Седьмая симфония рассказывает об этом. Ее вторая и третья части, тоже написанные в Ленинграде, - это прозрачная, радостная музыка, полная упоения жизнью и преклонения перед природой. И это тоже о нас, о людях, научившихся по-новому любить и ценить жизнь! И понятно, почему третья часть сливается с четвертой: в четвертой части тема войны, взволнованно и вызывающе повторенная, отважно переходит в тему грядущей победы, и музыка свободно бушует опять, и немыслимой силы достигает ее торжественное, грозное, почти жестокое ликование, физически сотрясающее своды здания.

Мы победим немцев.

Товарищи, мы обязательно победим их!

Мы готовы на все испытания, которые еще ожидают нас, готовы во имя торжества жизни. Об этом торжестве свидетельствует "Ленинградская симфония", произведение мирового звучания, созданное в нашем осажденном, голодающем, лишенном света и тепла городе, - в городе, сражающемся за счастье и свободу всего человечества.

И народ, пришедший слушать "Ленинградскую симфонию", встал и стоя рукоплескал композитору, сыну и защитнику Ленинграда. А я глядела на него, маленького, хрупкого, в больших очках, и думала: "Этот человек сильнее Гитлера…"

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

Состав оркестра: 2 флейты, альтовая флейта, флейта-пикколо, 2 гобоя, английский рожок, 2 кларнета, кларнет-пикколо, бас-кларнет, 2 фагота, контрафагот, 4 валторны, 3 трубы, 3 тромбона, туба, 5 литавр, треугольник, бубен, малый барабан, тарелки, большой барабан, тамтам, ксилофон, 2 арфы, рояль, струнные.

История создания

Неизвестно когда именно, в конце 30-х или в 1940 году, но во всяком случае еще до начала Великой Отечественной войны Шостакович напи­сал вариации на неизменную тему - пассакалью, сходную по замыслу с Болеро Равеля. Он показывал ее своим младшим коллегам и ученикам (с осени 1937 года Шостакович преподавал в Ленинградской консерва­тории композицию и оркестровку). Тема простая, как бы приплясываю­щая, развивалась на фоне сухого стука малого барабана и разрасталась до огромной мощи. Сначала она звучала безобидно, даже несколько фри­вольно, но вырастала в страшный символ подавления. Композитор от­ложил это сочинение, не исполнив и не опубликовав его.

22 июня 1941 года его жизнь, как и жизнь всех людей в нашей стра­не, резко изменилась. Началась война, прежние планы оказались пере­черкнутыми. Все стали работать на нужды фронта. Шостакович вмес­те со всеми рыл окопы, дежурил во время воздушных тревог. Делал аранжировки для концертных бригад, отправлявшихся в действующие части. Естественно, роялей на передовых не было, и он перекладывал аккомпанементы для небольших ансамблей, делал другую необходи­мую, как ему казалось, работу. Но как всегда у этого уникального му­зыканта-публициста - как было с детства, когда в музыке передава­лись сиюминутные впечатления бурных революционных лет, - стал созревать крупный симфонический замысел, посвященный непосред­ственно происходящему. Он начал писать Седьмую симфонию. Летом была закончена первая часть. Ее он успел показать самому близкому другу И. Соллертинскому, который 22 августа уезжал в Новосибирск вместе с филармонией, художественным руководителем которой был многие годы. В сентябре, уже в блокированном Ленинграде, композитор создал вторую часть, показал ее коллегам. Начал работу над третьей частью.

1 октября по специальному распоряжению властей его вместе с же­ной и двумя детьми самолетом переправили в Москву. Оттуда, через полмесяца поездом он отправился дальше на восток. Первоначально планировалось ехать на Урал, но Шостакович решил остановиться в Куйбышеве (так в те годы называлась Самара). Здесь базировался Боль­шой театр, было много знакомых, которые на первое время приняли композитора с семьей к себе, но очень быстро руководство города выделило ему комнату, а в начале декабря - двухкомнатную квартиру. В нее по­ставили рояль, переданный на время местной музыкальной школой. Можно было продолжать работу.

В отличие от первых трех частей, созданных буквально на одномды­ хании, работа над финалом продвигалась медленно. Было тоскливо, тре­вожно на душе. Мать с сестрой остались в осажденном Ленинграде, пе­реживавшем самые страшные, голодные и холодные дни. Боль за них не оставляла ни на минуту. Плохо было и без Соллертинского. Компози­тор привык к тому, что друг всегда рядом, что с ним можно делиться самыми сокровенными мыслями - а это в те времена всеобщего доно­сительства становилось самой большой ценностью. Шостакович часто писал ему. Сообщал буквально обо всем, что можно было доверить цен­зурируемой почте. В частности, о том, что финал «не пишется». Не уди­вительно, что последняя часть долго не получалась. Шостакович пони­мал, что в симфонии, посвященной событиям войны, все ожидали торжественного победного апофеоза с хором, праздника грядущей побе­ды. Но для этого не было пока никаких оснований, а он писал так, как подсказывало сердце. Не случайно позднее распространилось мнение, что финал по значимости уступает первой части, что силы зла оказались воплощенными значительно сильнее, чем противостоящее им гумани­стическое начало.

27 декабря 1941 года Седьмая симфония была закончена. Конечно, Шостаковичу хотелось, чтобы ее исполнил любимый оркестр - оркестр Ленинградской филармонии под управлением Мравинского. Но он был далеко, в Новосибирске, а власти настаивали на срочной премьере: исполнению симфонии, которую композитор назвал Ленинградской и посвятил подвигу родного города, придавалось политическое значе­ние. Премьера состоялась в Куйбышеве 5 марта 1942 года. Играл ор­кестр Большого театра под управлением Самуила Самосуда.

Очень любопытно, что написал о симфонии «официальный писатель» того времени Алексей Толстой: «Седьмая симфония посвящена тор­жеству человеческого в человеке. Постараемся (хотя бы отчасти) проникнуть в путь музыкального мышления Шостаковича - в грозные темные ночи Ленинграда, под грохот разрывов, в зареве пожаров, оно привело его к написанию этого откровенного произведения. <...> Седь­мая симфония возникла из совести русского народа, принявшего без колебания смертный бой с черными силами. Написанная в Ленингра­де, она выросла до размеров большого мирового искусства, понятно­го на всех широтах и меридианах, потому что она рассказывает правду о человеке в небывалую годину его бедствий и испытаний. Симфония прозрачна в своей огромной сложности, она и сурова, и по-мужски лирична, и вся летит в будущее, раскрывающееся за рубежом победы человека над зверем.

Скрипки рассказывают о безбурном счастьице, - в нем таится беда, оно еще слепое и ограниченное, как у той птички, что «ходит весело по тропинке бедствий»... В этом благополучии из темной глубины неразрешенных противоречий возникает тема войны - короткая, сухая, четкая, похожая на стальной крючок. Оговариваемся, человек Седьмой симфонии - это некто типичный, обобщенный и некто - любимый автором. Национален в симфонии сам Шостакович, национальна его русская рассвирепевшая совесть, обрушив­шая седьмое небо симфонии на головы разрушителей.

Тема войны возникает отдаленно и вначале похожа на какую-то про­стенькую и жутковатую пляску, на приплясывание ученых крыс под дудку крысолова. Как усиливающийся ветер, эта тема начинает колы­хать оркестр, она овладевает им, вырастает, крепнет. Крысолов, со сво­ими железными крысами, поднимается из-за холма... Это движется война. Она торжествует в литаврах и барабанах, воплем боли и отчая­ния отвечают скрипки. И вам, стиснувшему пальцами дубовые пери­ла, кажется: неужели, неужели уже все смято и растерзано? В оркестре - смятение, хаос.

Нет. Человек сильнее стихии. Струнные инструменты начинают бо­роться. Гармония скрипок и человеческие голоса фаготов, могуществен­нее грохота ослиной кожи, натянутой на барабаны. Отчаянным биением сердца вы помогаете торжеству гармонии. И скрипки гармонизируют хаос войны, заставляют замолкнуть ее пещерный рев.

Проклятого крысолова больше нет, он унесен в черную пропасть вре­мени. Слышен только раздумчивый и суровый - после стольких потерь и бедствий - человеческий голос фагота. Возврата нет к безбурному счастьицу. Перед умудренным в страданиях взором человека - прой­денный путь, где он ищет оправдания жизни.

За красоту мира льется кровь. Красота - это не забава, не услада и не праздничные одежды, красота - это пересоздание и устроение ди­кой природы руками и гением человека. Симфония как будто прикасает­ся легким дуновением к великому наследию человеческого пути, и оно оживает.

Средняя (третья - Л. М. ) часть симфонии - это ренессанс, возрож­дение красоты из праха и пепла. Как будто перед глазами нового Данте силой сурового и лирического раздумья вызваны тени великого искус­ства, великого добра.

Заключительная часть симфонии летит в будущее. Перед слушателя­ми... раскрывается величественный мир идей и страстей. Ради этого сто­ит жить и стоит бороться. Не о счастьице, но о счастье теперь рассказы­вает могущественная тема человека. Вот - вы подхвачены светом, вы словно в вихре его... И снова покачиваетесь на лазурных волнах океана будущего. С возрастающим напряжением вы ожидаете... завершения огромного музыкального переживания. Вас подхватывают скрипки, вам нечем дышать, как на горных высотах, и вместе с гармонической бурей оркестра, в немыслимом напряжении вы устремляетесь в прорыв, в бу­дущее, к голубым городам высшего устроения...» («Правда», 1942, 16 февраля).

После куйбышевской премьеры симфонии прошли в Москве и Ново­сибирске (под управлением Мравинского), но самая замечательная, по­истине героическая состоялась под управлением Карла Элиасберга в осажденном Ленинграде. Чтобы исполнить монументальную симфо­нию с огромным составом оркестра, музыкантов отзывали из военных частей. Некоторых перед началом репетиций пришлось положить в боль­ницу - подкормить, подлечить, поскольку все простые жители города стали дистрофиками. В день исполнения симфонии - 9 августа 1942 года - все артиллерийские силы осажденного города были брошены на подавление огневых точек врага: ничто не должно было помешать зна­менательной премьере.

И белоколонный зал филармонии был полон. Бледные, истощенные ленинградцы заполнили его, чтобы услышать музыку, посвященную им. Динамики разносили ее по всему городу.

Общественность всего мира восприняла исполнение Седьмой как со­бытие огромной важности. Вскоре из-за рубежа стали поступать просьбы выслать партитуру. Между крупнейшими оркестрами западного полу­шария разгорелось соперничество за право первого исполнения симфо­нии. Выбор Шостаковича пал на Тосканини. Через мир, охваченный огнем войны, полетел самолет с драгоценными микропленками, и 19 июля 1942 года Седьмая симфония была исполнена в Нью-Йорке. Началось ее по­бедное шествие по земному шару.

Музыка

Первая часть начинается в ясном светлом до мажоре широкой, распевной мелодией эпического характера, с ярко выраженным русским нацио­нальным колоритом. Она развивается, растет, наполняется все большей мощью. Побочная партия также песенна. Она напоминает мягкую спокойную колыбельную. Заключение экспозиции звучит умиротворен­но. Все дышит спокойствием мирной жизни. Но вот откуда-то издалека раздается дробь барабана, а потом появляется и мелодия: примитивная, похожая на банальные куплеты шансонетки - олицетворение обыденно­сти и пошлости. Это начинается «эпизод нашествия» (таким образом, форма первой части - сонатная с эпизодом вместо разработки). Понача­лу звучание кажется безобидным. Однако тема повторяется одиннадцать раз, все более усиливаясь. Она не изменяется мелодически, только уплот­няется фактура, присоединяются все новые инструменты, потом тема из­лагается не одноголосно, а аккордовыми комплексами. И в результате она вырастает в колоссальное чудовище - скрежещущую машину уничтоже­ния, которая кажется, сотрет все живое. Но начинается противодействие. После мощной кульминации реприза наступает омраченной, в сгущенно минорных красках. Особенно выразительна мелодия побочной партии, сделавшаяся тоскливой, одинокой. Слышно выразительнейшее соло фагота. Это больше не колыбельная, а скорее плач, прерываемый мучительными спазмами. Лишь в коде впервые главная партия звучит в мажоре, утверж­дая наконец столь трудно доставшееся преодоление сил зла.

Вторая часть - скерцо - выдержано в мягких, камерных тонах. Пер­вая тема, излагаемая струнными, соединяет в себе светлую печаль и улыб­ку, чуть приметный юмор и самоуглубленность. Гобой выразительно исполняет вторую тему - романсовую, протяженную. Затем вступают другие духовые инструменты. Темы чередуются в сложной трехчастности, создавая образ привлекательный и светлый, в котором многие кри­тики усматривают музыкальную картину Ленинграда прозрачными бе­лыми ночами. Лишь в среднем разделе скерцо появляются иные, жесткие черты, рождается карикатурный, искаженный образ, исполненный лихорадочного возбуждения. Реприза скерцо звучит приглушенно и печаль­но.

Третья часть - величавое и проникновенное адажио. Оно открывает­ся хоральным вступлением, звучащим словно реквием по погибшим. За ним следует патетическое высказывание скрипок. Вторая тема близка скрипичной, но тембр флейты и более песенный характер передают, по словам самого композитора, «упоение жизнью, преклонение перед при­родой». Средний эпизод части отличается бурным драматизмом, романтической напряженностью. Его можно воспринимать как воспоминание о прошедшем, реакцию на трагические события первой части, обострен­ные впечатлением непреходящей красоты во второй. Реприза начинает­ся речитативом скрипок, еще раз звучит хорал, и все истаивает в таин­ственно рокочущих ударах тамтама, шелестящем тремоло литавр. Начинается переход к последней части.

В начале финала - то же еле слышное тремоло литавр, тихое звуча­ние скрипок с сурдинами, приглушенные сигналы. Происходит посте­пенное, медленное собирание сил. В сумеречной мгле зарождается глав­ная тема, полная неукротимой энергии. Ее развертывание колоссально по масштабам. Это образ борьбы, народного гнева. Его сменяет эпизод в ритме сарабанды - печальный и величественный, как память о пав­ших. А затем начинается неуклонное восхождение к торжеству заклю­чения симфонии, где главная тема первой части, как символ мира и гря­дущей победы, звучит ослепительно у труб и тромбонов.

Есть в истории музыки примеры, которые заставляют задуматься, кем же все-таки является музыкант, композитор: человеком, обладающим от природы определенными психологическими особенностями – или пророком?

В конце 1930-х гг. задумал повторить опыт , осуществленный в знаменитом « » – написать вариации на мелодию остинато. Мелодия была простая, примитивная даже, в ритме марша, но с некоторым оттенком «приплясывания». Она казалась безобидной, но темброво-фактурные вариации постепенно превращали тему в сущее чудовище… По-видимому, автор воспринимал это как своеобразный композиторский «эксперимент» – не публиковал, не заботился об исполнении, никому, кроме коллег и учеников, не показывал. Так и остались бы эти вариации «опытным образцом», но прошло совсем немного времени – и не музыкальное, а реальное чудовище явило себя миру.

Во время Великой Отечественной войны Дмитрий Дмитриевич жил одной жизнью со своими согражданами – под лозунгом «Все для фронта! Все для Победы!». Рытье окопов, дежурство во время воздушной тревоги – во всем этом он участвовал наравне с другими ленинградцами. Посвящает он делу борьбы с фашизмом и свой композиторский талант – фронтовые концертные бригады получили немало его аранжировок. Одновременно обдумывает новую симфонию. Летом 1941 г. была завершена ее первая часть, а осенью – уже после начала блокады – вторая. И хотя завершил ее уже в Куйбышеве – в эвакуации – за Симфонией № 7 закрепилось название «Ленинградская», ведь замысел ее созрел в блокадном Ленинграде.

Широкая, «бесконечно» развертывающаяся мелодия главной партии открывает симфонию, эпическая мощь слышится в ее унисонах. Образ счастливой мирной жизни дополняется кантиленной побочной партией – ритм спокойного покачивания в аккомпанементе роднит ее с колыбельной. Эта тема растворяется в высоком регистре у солирующей скрипки, уступая место эпизоду, который обычно именуют «темой фашистского нашествия». Это те самые темброво-фактурные вариации, созданные еще до войны. Хотя поначалу тема, проводимая поочередно деревянными духовыми на фоне барабанной дроби не кажется особенно страшной, ее враждебность темам экспозиции очевидна с самого начала: главная и побочная партии имеют песенную природу – а эта маршевая тема абсолютно лишена таковой. Квадратность, не свойственная главной партии, здесь подчеркнута, темы экспозиции являют собою протяженные мелодии – а эта распадается на короткие мотивы. В своем развитии она достигает колоссальной мощи – кажется, ничто не может остановить эту бездушную военную машину – но неожиданно меняется тональность, и у медных духовых появляется решительная нисходящая тема («тема сопротивления»), вступающая в ожесточенную борьбу с темой нашествия. И хотя не было разработки с участием тем экспозиции (ее заменяет эпизод «нашествия»), в репризе они предстают в преображенном виде: главная партия превращается в отчаянный призыв, побочная – в скорбный монолог, лишь ненадолго возвращаясь в своем первоначальном облике, но в конце части вновь возникает барабанная дробь и отзвуки темы нашествия.

Вторая часть – скерцо в умеренном темпе – звучит неожиданно мягко после ужасов первой части: камерная оркестровка, изящество первой темы, протяженность, песенность второй, проводимой солирующим гобоем. Лишь в среднем разделе образы войны напоминают о себе страшной, гротескной темой в ритме вальса, переходящего в марш.

Третья часть – адажио с его патетическими, величественными и одновременно проникновенными темами – воспринимается как воспевание родного города, которому посвящена Ленинградская симфония. Интонация реквиема звучит в хоральном вступлении. Драматичностью, напряженностью чувств отличается средний раздел.

Третья часть без перерыва переходит в четвертую. На фоне тремоло литавр собираются интонации, из которых возникает энергичная, стремительная главная партия финала. Трагическим реквиемом звучит тема в ритме сарабанды, но тон финалу задает главная партия – ее развитие приводит к коде, где медные духовые торжественно провозглашают главную партию первой части.

Симфония № 7 впервые прозвучала в марте 1942 г. в исполнении оркестра Большого театра, находившегося тогда в эвакуации в Куйбышеве, дирижировал . Но истинным примером героизма стала ленинградская премьера, состоявшаяся в августе. Партитуру доставили в город на военном самолете вместе с медикаментами, по радио объявили о регистрации оставшихся в живых музыкантов, дирижер искал исполнителей в госпиталях. Некоторых музыкантов, находившихся в армии, отрядили воинские части. И вот эти люди собрались на репетицию – истощенные, с огрубевшими от оружия руками, флейтиста пришлось привезти на санях – у него отнялись ноги… Первая репетиция длилась всего четверть часа – больше исполнители не в состоянии были выдержать. До концерта, состоявшегося через два месяца, дожили не все оркестранты – некоторые умерли от истощения… Исполнить в таких условиях сложное симфоническое произведение казалось немыслимым – но музыканты с дирижером во главе сделали невозможное: концерт состоялся.

Еще до ленинградской премьеры – в июле – симфония прозвучала в Нью-Йорке под управлением . Широко известны слова американского критика, присутствовавшего на этом концерте: «Какой дьявол может победить народ, способный создавать музыку, подобную этой!».

Музыкальные Сезоны