Жанровое своеобразие драматургии А.В. Вампилова ("Прощание в июне", "Старший сын", "Утиная охота")

Пьеса "Прощание в июне" в контексте поисков А.В. Вампиловым жанровой формы

Литература шестидесятых годов - это литература молодых авторов и молодых героев.

Главным в существовании этого молодого героя был момент вступления в жизнь, в ее неупорядоченную, нехрестоматийную стихию, сразу же предъявлявшую молодым людям свои требования и заявлявшую на них свои права, - момент перехода от представлений о жизни к ней самой, от знания того, как надо жить, к практике, к практическому осуществлению этого знания.

"Основной проблемный интерес литературы был направлен на столкновение романтического героя с жизнью, с ее мощной и разнообразной и сложной эмпирикой", Ї отмечает А. Демидов . Поэтому естественно, что студенческая жизнь воспринимается в этом контексте как жизнь детская, наивная, простая и бесхитростная, а ее проблематика - как заведомо условная. В общем потоке молодежных пьес "Прощание в июне" оказалась едва ли не одной из наиболее студенческих пьес тех лет в полном смысле слова, в той же мере, в какой "Друг мой, Колька" или "Гусиное перо", например, были пьесами о школе.

Вампилов ищет героя и круг проблем, которые могли бы заинтересовать его самого как художника и человека. Поисков такого рода не было еще в прозе. Там ему было интересно и подвластно все.

По мнению Е. Гушанской, "прозу формировали, с одной стороны, врожденное чувство слова, наслаждение, упоение внезапно открывшейся способностью писать, брать темы из воздуха, строить интригу, плавно, но лихо завершать самый крутой или самый дурацкий сюжет, с другой - прагматика газетного задания, профессиональная необходимость. В драматургии было иное. Здесь Вампилов ищет свою тему, свою интонацию" .

Оказывается, его интересует не то, как вступают в жизнь, а то, что происходит с человеком при вступлении, что за штука такая жизнь? Не столько сама стихия и плоть ее, сколько нравственная конструкция жизни. Его интересует то, какие проблемы приходится решать при вступлении в нее. И Вампилов ищет ответ на свой вопрос в самом прямом, буквальном смысле слова, перебирая варианты. И главное здесь, наверное, не итог, а направление поисков.

Первой редакцией пьесы "Прощание в июне" можно считать текст, опубликованный в книге, вышедшей в Иркутске в 1972 году. Пьеса в этом издании значительно отличается ото всех других.

Второй редакцией являются тексты "Ангары", журнала "Театр", последний из которых вобрал в себя с небольшими разночтениями оба предшествующие.

Последняя каноническая редакция "Прощания в июне" вошедшая в "Избранное" и перепечатываемая во всех последующих изданиях Вампилова, была опубликована И. С. Граковой по рабочему экземпляру Театра имени К. С. Станиславского (упоминаемому в цитированном письме к Е. Л. Якушкиной) в соответствии с волей самого драматурга, но уже без его авторизации. (Сборник "Избранное" задумывался еще при жизни Вампилова.)

Основная направленность поисков Вампилова в работе над "Прощанием в июне" состояла в изменении проблематики пьесы, ее нравственного смысла и смысла личности главного героя.

"Положив в основу пьесы действительную историю, произошедшую в его бытность в университете, Вампилов с удивлением обнаружил, что острая и занимательная сама по себе, эта история драматургически бедна", - отмечает .

В подтексте драматических событий и образов не оставалось ничего. Все было предельно выведено наружу и где-то там, в неэвклидовой дали, стремилось к абсолютному равнодействию добра и зла. "При всей веселой легкости, которой была наделена речевая стихия пьесы, во второй редакции "Прощания в июне" ощущалось и по-своему безвоздушное пространство. Формула актерского мастерства: "играя злого, ищи, где он добрый" - реализовывалась здесь уже на уровне текста", Ї пишет В. Клименко .

Однако одно завоевание второй редакции было несомненным - это то, что в основе драматургии пьесы теперь лежал конфликт между Колесовым и Репниковым, разными полюсами человеческой натуры, а нравственное зло приобретало живые, жизненные, скользящие формы, и сделать вид, что ты с ним не знаком, что оно тебе совершенно чуждо, было невозможно.

В окончательную редакцию пьесы Репников, Колесов и Таня, на первый взгляд, перешли в тех самых обличьях, в каких сформировались во второй. Исчезла "предельность" качества каждого из них. Это касается и Репникова, и его жены, и, прежде всего, Колесова. Изменился и характер конфликта, положенного в основу пьесы.

В окончательной редакции, как уже говорилось, тема любви Колесова и Тани оказалась "смазанной", облегченной, а главное, побочной по отношению к основному конфликту, построенному на проблеме нравственного торга, духовного предательства. Это выразилось и в прямом уменьшении объема сценического действия, отпущенного героям, и в характере изображения их чувств.

Строя завязку пьесы, автор вернулся к первоначальному, иркутскому ее варианту. Не будучи влюбленным или будучи влюбленным "не слишком, а слегка", Колесов без особой душевной борьбы отказывался от Тани, то есть соглашался порвать с девушкой, которую видел-то три или четыре раза. Его увлечение наукой было явно сильнее чувства к ней. (Свойственные герою вначале черты отчаянного честолюбия Вампилов также убирает.) Если мы сравним ключевую сцену пьесы - объяснение-разрыв Колесова с Таней - во всех трех редакциях, то увидим, что различия в них весьма существенные.

В первом случае перед нами деловой человек, энергично выпроваживающий случайную знакомую, во втором - влюбленный, который гонит от себя Таню с надрывом и болью, мучительно переживает расставание с ней, и, наконец, в окончательном варианте эти темы сливаются воедино, переплавляются в драматическом конфликте пьесы. В третьем случае перед нами человек, который словно бы и сам не знает, чего он хочет. Вампилов добивается от своего героя искренности иного рода, чем требует прямая прагматика сюжета.

Колесов-II был ошалевшим от любви, страдающим пареньком, который честно боялся "испортить жизнь" - будущую обеспеченную, безмятежную жизнь ректорской дочки и был искренен в своем порыве ("Я проходимец без сигарет и рекомендаций, шалопай, преферансист с мечеными картами <...> я сижу на чужой даче и чищу ружье, из которого за десять лет убили одну сороку <...> Беги от меня без оглядки, я понятия не имею, что такое счастье" ("Театр") .

В третьем варианте дело обстояло сложнее. Драматическому действию оказалось свойственно некоторое "наползание" друг на друга моральных истин и причинно-следственных связей, некое странное равновесие различных инерционных сил сюжета. Колесова-III в этом кульминационном объяснении, в сущности, равно можно было принять и за малодушного влюбленного, поступившегося чувством, и за делового человека, отказавшегося от личного счастья ради цели.

Эта драматургическая особенность возникала в результате сознательных поисков автора. В пьесе происходило своего рода микширование характера героя. Речь шла о напряжении между поведением и самосознанием. Поведение выказывало расчетливого человека, самосознание - влюбленного. Герой был в растерянности, но автор торжествовал победу, ему удалось воссоздать психологическую ситуацию, в которой бы человек находился под влиянием множества разных противоречивых начал и явственно страдал от этого.

Автор предельно усложняет нравственную ситуацию. Молодой человек импульсивен и горяч, Таня - очаровательна, симпатична и любит героя, вина - мизерна, наказание - несправедливо сурово, тема манит не меньше, чем красивая девушка, тем более, что девушка бросается на шею, а научная работа ускользает из рук. Выбор, казалось бы, сделан в пользу того, что труднее, а, следовательно, был благороден. И в том, что делает Колесов, для него самого нет ничего такого, что могло бы выглядеть подлостью или предательством в его глазах. Но то, что он сделал , независимо от объективной оценки его поступка, все-таки оборачивалось нравственным преступлением. Так прокладывался путь к Зилову.

Пусть Колесов совершил нравственный проступок, на который сознательно не шел и последствий которого не предвидел. Но невзначай, походя, расплатившись Таниной любовью за возможность окончить институт, герой, как выяснилось, предал в первую очередь самого себя.

Выстраивая эту последнюю метаморфозу своего героя, Вампилов демонстрирует настоящее драматургическое мастерство. Возмездие настигало героя не в монологах и обличеньях, а в пластике действия, в тонких, едва заметных его нюансах.

Ничто не изменилось в жизни Колесова после получения диплома, но он, прежде бывший "душою общества", непременным центром притяжения и активного действия каждой сцены, неожиданно для себя становился персонажем фона: (ремарка) "Выпускной вечер в университете . <...> Из зала доносится смех. Шум, музыка. За одним из столиков сидит Колесов. Перед ним бутылка вина, несколько стаканов. Из зала выходят Букин и Гомыра. Останавливаются у двери, не замечая Колесова " . К такого рода построению Вампилов пришел только в последней редакции пьесы - во всех предыдущих место Колесова в композиции действия оставалось неизменно ведущим.

И хотя справедливость торжествовала во всех редакциях пьесы, и сама справедливость, и характер ее победы были различными. Последний финал подводил нас не "к счастливому воссоединению Колесова и Тани" (А. Демидов), а только к началу их любви в самом настоящем смысле слова, к началу их трудного жизненного пути.

В окончательном варианте пьесы перед нами оказывалась иная, нежели в начале работы писателя, нравственная коллизия, и самый конфликт пьесы на наших глазах претерпевал существенные изменения. Пьеса, задуманная как бесхитростная лирическая комедия (это относится и к первой, и ко второй ее редакции), оборачивалась едва ли не нравственно-психологической драмой, хотя мы отдаем себе отчет, что до таковой "Прощанию в июне" еще далеко.

Пьеса "Прощание в июне" сразу же принесла автору определенную, пока чисто профессиональную, известность (была опубликована в 1966 году одновременно в трех изданиях, рекомендована к постановке, отмечена в центральной прессе, начала ставиться на периферии, попадала в театральные обзоры и получала положительные рецензии).

Справедливо мнение М.И. Громовой, согласно которой "в контексте вампиловских пьес ее существование, ее роль чрезвычайно важны как наглядный пример поисков и выбора драматургом своего пути" .

Вопрос для Вампилова неожиданно оказывался в том, что в данном случае приходилось считать сделкой с совестью, что ради чего приходилось предавать. А это не такие простые вопросы, если подходить к жизни без готовых ответов.

Анализируя "Прощание в июне" в предисловии к "Избранному" Вампилова 1975 года, А. Демидов заметил, что "не следует переоценивать масштабы любви героев и искать в пьесе тему предательства чувства, драматического заблуждения, роковой ошибки. О любви героев в строгом смысле слова в пьесе нет речи, и счастливое воссоединение Тани и Колесова под занавес, от которого драматург справедливо отказался, лишь "смещало" авторский замысел" .

Тщательность, с которой Вампилов выстраивает конфликт пьесы, свидетельствует о том, что его внимание привлекает далеко не первый, самоочевидный пласт нравственной проблематики, заложенной в пьесе, а ее глубинные корни. Прежде всего, бросается в глаза, что в комедии происходит расподобление клише драматической ситуации и сути происходящего.

Сложность прочтения "Прощания в июне" заключается в парадоксальном соединении внешне традиционного комедийного сюжета с неоднозначным, небанальным, психологически сложным содержанием. Это не могло не отразиться на жанровой специфике пьесы.

А. Вампилов писал "комедию в двух действиях". Большинство исследователей творчества драматурга (С. Боровиков, А. Демидов, И. Зборовец, К. Рудницкий, Ю. Смелков, Н. Тендитник и др.) единодушны в своем признании выдающегося художественного успеха драматурга в "Прощании в июне", где драматург остается верен сложной жанровой природе лирической комедии, специфика которой заключается в слиянии лирического и комического, в органическом синтезе грустного, трогательного, печального со смешным и забавным.

А.В. Вампилов по-своему трансформировал этот "легкий" жанр: сократил лирические сцены, ограничил комические ситуации, значительно усилил элементы драматизма, психологизма (судьба Колесова и судьбы его "двойников" в пьесе); все сложные конфликты и острые противоречивые ситуации разрешил трагикомически: например, в критический момент дуэли между соперниками Фроловым и Букиным погибает ни в чем не повинная сорока (как они говорят, "хлопнули свидетельницу"); ввел образы, несущие философскую нагрузку (кладбище, альпийские луга).

Показательно, что в более поздней редакции пьесы (всего редакций 17, опубликовано - 4) А.В. Вампилов все больше отходил от внешних комических приемов, стремился тщательнее мотивировать противоречивые поступки главного героя, усилить драматическую ноту в его характере. За комизмом и юмором чувствуется глубокая авторская грусть от нескладности судеб героев, которых он изображает. А.В. Вампилов относится к персонажам и сложившимся в комедии ситуациям с печальным юмором, совмещая подчас фарсовость и драматизм, снижая комедийное мировосприятие психологизмом внутреннего конфликта, лиризмом повествования, превращая тем самым чисто комические элементы в трагикомические.

Просто комическое у А.В. Вампилова, как у каждого талантливого комедиографа, сложно по своей идейно-эстетической сути. Смех А.В. Вампилова возникает как результат понимания писателем противоречий действительности и потому имеет обобщающий в социальном и философском отношении смысл; его смех оценочен, интеллектуален.

Завоевания Вампилова как драматурга в "Прощании в июне" носят еще экстенсивный характер. Это по сути своей "открытия для себя", но открытия тем не менее немалые.

"Вампилов здесь превратил расхожий морально-дидактический конфликт, диктуемый весьма тривиальным сюжетом и незатейливой темой, в по-настоящему серьезный нравственный, а точнее, в нравственно-социальный, в конфликт, связанный с проблемами выбора человеком индивидуальной чести и общественной морали", Ї пишет М.И. Громова .

Спектакли по "Прощанию в июне" широко шли по стране. В пьесе привлекали житейски острые и драматургически знакомые ситуации, живые узнаваемые характеры, легкий остроумный диалог, привлекала, вероятно, и возможность весьма разнообразно и оригинально (если не сказать резче) трактовать комедию: в некоторых театрах она шла под названием "Любовь не прощает", прямо противоположным смыслу вампиловской пьесы.

Вторая половина шестидесятых - годы интенсивного и неуклонного изменения, социально-нравственного качества жизни. Непритязательный, но очень точно в историческом отношении выбранный конфликт комедии чутко, как сейсмограф, реагировал на перемены общего тона времени, и Вампилов как драматург, возможно, неосознанно старался запечатлеть эти "толчки действительности" в своей работе, зафиксировать, сохранить их в художественном мире пьесы.

«Своеобразие сюжета пьес А. Вампилова «Старший сын» и «Утиная охота» Пьеса «Старший сын» строится как своеобразный психологический...»

Своеобразие сюжета пьес А. Вампилова

«Старший сын» и «Утиная охота»

Пьеса «Старший сын» строится как своеобразный психологический эксперимент. Автор как будто задается вопросом: «А что произойдет, если...». Если незнакомый молодой человек случайно попадет в чужую семью и по стечению обстоятельств выдаст себя за старшего сына. Бусыгин и Силь- ва – те два персонажа, которые неожиданно вторгаются в семью Сарафановых, совершают это неожиданно и для самих себя. Они провожали девушек, познакомившись с ними в кафе. Оказались в двадцати километрах от дома в тот момент, когда последняя электричка уже ушла. Ранняя весна. Холодно.

Ситуация, с которой начинается действие, – результат случайности, но случайности драматически подготовленной. Мотивированность здесь заключается в том, что зритель подготовлен к восприятию случайности в момент, когда она происходит, и, не сознавая того, ожидает ее. Это складывается из нескольких нейтральных, также случайных фактов и совпадений.

Вначале зритель еще не знает, как будет развиваться действие; и логика сюжета, связь между отдельными фактами, скрытая от него, понимается лишь с высоты конечного результата, задним числом. Первым эпизодом в цепи мотивировок становится рассказ Сильвы о своем отце. Сильва говорит о «почтенном родителе», а затем обращается к Бусыгину, с которым они только что познакомились: «А у тебя?». Выясняется, что у Сильвы разногласия с отцом, а у Бусыгина отца нет. Дальше они случайно подслушивают разговор старшего Сарафанова с Макарской и видят, как он зашел к ней в дом. Это истолковывается ими по-своему. Они заметили, откуда вышел Сарафанов, и что в освещенном окне квартиры была еще чья-то фигура.

Им нужно всего лишь где-то провести ночь, согреться, но кто же пустит в дом двух незнакомых парней, если не «соврать как следует». Они не против того, чтобы соврать, но что? Плана еще нет, и все получается спонтанно. Бусыгин выдает себя за старшего сына Сарафанова. Ситуация уже во многом оправдана, так как зритель знает два важных обстоятельства. Во-первых, у Бусыгина нет отца. Бусыгин сам напомнит об этом, отвечая на вопрос Сильвы, как он до этого додумался. Он скажет: «Случайно. Совершенно случайно. Я рос на алиментах, об этом нет-нет да и вспомнишь. Во мне проснулись сыновьи чувства».

Но и в первый раз, когда он сообщает факт, он не может остаться незамеченным, затеряться. Это была не случайно оброненная фраза, а целый яркий эпизод, который подводит к сообщению факта. Внимание зрителя активизируется на занятном рассказе Сильвы о своем родителе, который завершается совсем уж неожиданно: «На, говорит, тебе последние двадцать рублей, иди в кабак, напейся, устрой дебош, но такой дебош, чтобы я тебя год-два не видел!.. Ничего, а?»

Зритель ждет, что же дальше, каков выход. Может быть, аналогичная история у Бусыгина? Следует интригующая серия вопросов, и лишь на третий Бусыгин отвечает: «У меня нет отца». Драматически очень тонко построенный эпизод: то, что должно запомниться, не затеряться в памяти, подается по принципу обманутого ожидания, как антикульминация.

Второе обстоятельство, которое знает зритель, – визит Сарафанова-старшего к Макарской, – окажется в дальнейшем ложной мотивировкой, но пока что это не важно. Бусыгин уже произнес слово «сын». Сильва оценил его: «Я думаю, у него их много». И тут же они начинают жонглировать этим словом, пока что навязывая зрителю саму идею: «Все дело в том, что Андрей Григорьевич Сарафанов – мой отец».

Теперь остается последнее, но самое сложное: как устроить их встречу с Сарафановым-старшим. Первое действие пьесы – вживание Сильвы и Бусыгина в ситуацию – завершается удачно.

Бусыгин и Сильва неожиданно превращаются в свидетелей, наблюдателей чужой жизни, присутствуют при создании «сцены на сцене». Они случайно столкнулись с незнакомым миром отношений, конфликтов, но если Бусыгин постепенно становится его жителем, то функция второго персонажа в развитии действия – иная. Сильва так до конца и остается вне семейных отношений, а когда пробует «подыграть» Бусыгину, то находит лишь шаблонные, фальшивые фразы. Он исполняет роль своего рода барометра искусственности, придуманности ситуации, заставляя зрителя постоянно ощущать грань между миром действительных и драматически искусственных отношений. Само появление этих двух персонажей не создает конфликта, но становится условным приемом, позволяющим им вместе со зрителем стать свидетелями происходящего. Этот формальный прием не определяет смысл пьесы, а только помогает понять его.

Создается критическая ситуация. Она достаточно критична и сама по себе: Нина выходит замуж и собирается уезжать в Хабаровск, влюбленный Васенька совершает глупости и почти бросает школу и дом. Кто-то должен остаться с отцом. Здесь-то как раз и подвернулся «старший брат». Он выполняет в их отношениях роль катализатора, ускорителя реакции. Новый человек, которому излагают свои версии и поддержки которого добиваются. Так поступают и Нина, и отец, по просьбе которого Бусыгин ведет разговоры с Васенькой.

По мере того, как Бусыгин перестает быть чужим в этой семье, вживается в ее отношения, на месте прежней общности его с Сильвой обнаруживается противопоставление. На поверхностном, внешнем уровне между ними нет принципиальной разницы. Сильва – развязней, Бусыгин – мрачнее и недоверчивее. Именно ему принадлежит афоризм: «У людей толстая кожа, и пробить ее не так-то просто. Надо соврать как следует, только тогда тебе поверят и посочувствуют». И, следуя этому афоризму, именно Бусыгин придумывает историю со старшим сыном. Сильва в финале пьесы предупреждает Сарафановых, что они имеют дело с рецидивистом. Сам он в это почти верит. А еще в первом действии скромно оговаривался, что воровство – не его жанр. Разница между героями – в более глубоких, человеческих качествах, которые находит в себе Бусыгин и не находит Сильва.

Сильве в пьесе принадлежит слишком заметное место, чтобы можно было так просто отделаться от него, выставив в прогоревших штанах. Читатель легко принимает комическое снижение этого образа, но на протяжении всей пьесы симпатизирует ему, аплодируя исполнителю, но распространяя свое приязненное отношение и на улично-разговорное остроумие самого персонажа. В Сильве читатель находит обаяние современности, сегодняшнего дня и с удовольствием улавливает знакомые разговорные нотки.

Пьеса «Старший сын» первоначально называлась «Предместье». Может быть, такое название более связано со смыслом, чем новое, нейтральное. То, что действие происходит в предместье, немаловажно. Сюда волны «суеты», хотя и доходят, но уже затухая, принимая более тихие, семейные формы. «Суета» для героев Вампилова – это любая ситуация, в которой отношения выходят из-под власти человека, начинают диктовать ему свой повторяющийся ритм.

В пьесе “Утиная охота” происходит обратный переезд – из предместья в город.

Одна из героинь говорит: «Вчера, когда переезжали, сажусь в машину и думаю: ну, все. Привет вам, тети Моти и дяди Пети. Прощай, предместье, мы едем на Бродвей». На этом «Бродвее» довольно большого города, где есть центральное бюро технической информации, происходит действие. В бюро информации как раз и работает герой – Зилов. Туда, по крайней мере, он ходит на работу. От недостатка времени герои Вампилова не страдают. Правда, Зилов, получив от отца письмо, так и не смог выбраться в маленький город, но не потому, что оказался в цейтноте. Вот что он говорит: «От папаши. Посмотрим, что старый дурак пишет (читает). Ну-ну... О, боже мой. Опять он умирает. (Отвлекаясь от письма). Обрати внимание, раз или два в году, как правило, старик ложится помирать...».

На этот раз отец все-таки умер. Ритм предполагает упорядоченность, осмысленность движения. Герои пьесы «Утиная охота» пребывают в состоянии беспрестанного и беспредметного движения – «суеты». В этой пьесе Вампилов продолжил уже начатый ранее тип «драмы отношений», но здесь вживание героя происходит не в новую для него, а в хорошо обжитую, слишком привычную ситуацию. В пьесе Зилов, подобно Бусыгину, становится свидетелем событий, его отношение к которым меняется по ходу действия, но, в отличие от Бусыгина, он становится свидетелем событий не чужой, а собственной жизни.

Лишенная определенного сюжета, место которого занимает биографическая последовательность сцен из жизни Зилова, пьеса «Утиная охота» подчинена очень жесткой драматургии. Драматургическая жесткость пьесы не в точной и однозначной сюжетной схеме: что из чего вытекает, – а в определенности диалога и реакций всех персонажей в каждом отдельном эпизоде.

Может показаться, что общая логика пропадает, особенно в сцене, на первый взгляд, ничем не вызванного, не логичного скандала, который Зилов устраивает своим друзьям и без которого пьеса бы не состоялась. Действительно, чем оправдать эту внезапную и неадекватную раздражению реакцию героя? В одной из ремарок автор заранее предупреждает возможность очевидного, но не драматургического, случайного объяснения: «Несмотря на выпитое, Зилов пока что в трезвом уме и твердой памяти». И когда расходятся возмущенные гости, следует ремарка: «Только сейчас он окончательно пьянеет». Зилов устраивает скандал в здравом уме и твердой памяти, хотя, почему он это делает, он и сам не сможет наутро объяснить: «Скандал – да, скандал помню... Зачем устроил? Да вот и сам думаю – зачем? Думаю, не могу понять, – черт знает, зачем!..». Именно отсутствие объяснений и выводов в пьесе вообще и в каждом частном эпизоде создает впечатление случайности происходящего. Но случайное, необъясненное течение событий, и создает для человека ситуацию, которую Вампилов назвал «суетой». В пьесе случайны события, но они замыкаются в вызванном ими неслучайном эффекте. Напряжение каждой сцены не уходит в песок, не пропадает, а постепенно накапливается, передается герою и получает разрешение в финальном скандале, когда реакция кажется, на первый взгляд, ничем не обусловленной. Срыв Зилова происходит по совокупности мотивов, когда напряжение достигло критической точки и разрядка неизбежна, не требуется особого дополнительного повода.

«Утиная охота» – психологическая пьеса, но психологизм здесь особый. В пьесе нет прямого соответствия между внешним событием и психологической на него реакцией, вносящей коррективы в характер героя. Для этого событие должно стать поводом, должно быть осознано именно как повод. Здесь же герой сталкивается не с каждым отдельным событием, а с их нерасчлененным потоком. Это особенность «суеты», в которой индивидуальность человека или факта перестает существовать, перестает быть различимой. Отсюда ничем не пробиваемая неизменность характера, сохраняемая Зиловым до самого конца, несмотря ни на что. Он срывается именно по совокупности мотивов, когда из случайных событий складывается критическая ситуация, к которой он не в силах приспособиться, оставаясь неизменным. Ему необходима по крайней мере разрядка.

Действие пьесы начинается в квартире Зилова наутро после учиненного им скандала. Он толком не может вспомнить, что произошло, пробует что-то выяснить у официанта Димы по телефону. Но в любом случае ясно, что этот срыв так бы и остался для него эпизодом, необходимой разрядкой, оставленной без внимания, если бы не продолжение, которое получила его «шутка». «Что ж они, шуток не понимают?» – интересуется он у Димы, имея в виду своих вчерашних гостей. Но они сами отвечают на этот риторический вопрос, предложив свою шутку. В квартиру Зилова входит мальчик с венком, на ленте которого написано: «Незабвенному, безвременно сгоревшему на работе Зилову Виктору Александровичу от безутешных друзей».

Эту шутку с очевидной неохотой «понимает» сам Зилов, но она сыграла свою роль. Она напоминает Зилову, что пора бы подумать «о душе», заставляет раскручиваться ленту его памяти. Как воспоминание, прерываемое телефонными разговорами с Димой, развивается пьеса.

Напряжение случайных, на первый взгляд, эпизодов накапливается в действии, его смысловое направление подчеркнуто – в самом начале и под занавес – одной и той же сценой, но различной по своей идее. Зилов сразу же, как принесли венок, представляет себе реакцию различных родственников и знакомых на его смерть: «Поведение лиц, их разговоры в этой сцене должны выглядеть пародийно, шутовски, но не без мрачной иронии». Еще раз перед его взглядом проходит этот же эпизод, когда круг воспоминаний уже закончен вчерашним скандалом: «Поведение лиц и разговоры, снова возникшие в воображении Зилова, на этот раз должны выглядеть без шутовства и преувеличений, как в его воспоминаниях, то есть так, как если бы все это случилось на самом деле». Между этими двумя полюсами – комическим и драматическим, если не трагическим, – располагаются события.

Этой дважды повторенной сцене соответствует и двойная реакция героя. Вначале случайная и обыкновенная. Случайная – потому, что всякое событие воспринимается как эпизод. В потоке событий видится лишь последнее, заслоняя в памяти все, что ему предшествовало. Но после того, как воспоминание перед ним «свой длинный развивает свиток», случайная реакция сменяется знанием суммы, совокупности ей предшествовавших и ее вызвавших событий... Она становится осознанной и получает продолжение, чуть не закончившееся трагически – самоубийством Зилова. Все идет от комического полюса к трагическому и – к двусмысленному финалу, когда не понятно, плачет герой или смеется.

После повтора этой сцены Зилов, действительно, меняется. Сейчас наступает разрядка уже как прозрение героя. Он спешит отказаться от прежнего себя, спешит все отдать: квартиру, лодку... Ему больше ничего не нужно. Друзья в недоумении и растерянности. Просят его взять себя в руки. Он возьмет себя в руки, он поедет на утиную охоту. Его звонком Диме заканчивается пьеса: «Дима? Это Зилов... Да... Извини, старик, я погорячился... Да все правильно... Совершенно спокоен... Да, хочу на охоту... Выезжаешь?.. Прекрасно... Я готов... Да, сейчас выхожу».

Говоря об этой пьесе и отыскивая в ней положительное начало, нужно вспомнить о ее драматической условности. В отличие от обычной драмы, где система точек зрения персонажей создает впечатление объективности, здесь события проходят в восприятии одного человека как его воспоминания. Следовательно, в этой монологической драме выводы не претендуют на объективность, так как зависят только от смены отношения главного героя. Точнее говоря, не выводы, а результат развития действия. Если человек верит в нечто, полагая это нечто белым, и если, разочаровываясь, он решит отречься от своей веры, то, не задерживаясь на промежуточных оттенках, он часто объявляет это нечто черным! Отречение, как правило, связано с заменой одного полюса на другой, по крайней мере, в момент первой реакции.

Так и происходит с Зиловым. Но он с самого начала выделен, отмечен среди остальных. Точно так же, как Сарафанов видит свой шанс – не раствориться в «суете» («я сочиняю»), – Зилов, хотя и более условно, получает свой шанс перед лицом «суеты»: утиная охота. Это единственное, чего он хочет и к чему стремится. Его приятели тоже чего-нибудь добиваются, хотя и не очень рьяно: один – квартиры, другой – продавщицы Веры, которая всех подряд именует непонятным словом «алик». Зилову к этому не нужно стремиться. Он – везучий, к нему все приходит само, и когда он срывается, это кажется особенно удивительным: «Да что же все-таки случилось? В чем дело?.. Чем ты недоволен? Чего тебе не хватает? Молодой, здоровый, работа у тебя есть, квартира, женщины тебя любят. Живи да радуйся. Что тебе еще надо?» Он живет от отпуска до отпуска, когда может отправиться на утиную охоту. Разговор о ней звучит его постоянным рефреном. Сама навязчивость этой вроде бы простой мысли становится непонятной и раздражающей для остальных персонажей. С нее начинается первый скандал. Повод оказывается далеко не случайным по шкале ценностей Зилова. Сталкиваются два отношения: полная удовлетворенность «суетой», желания, ограниченные ее пределами, и... то, что в пьесе названо «утиная охота». Не в номинальном значении, а в символическом. Утиная охота – это просто мечта бездельника, заслонившая для него работу, помешавшая поехать к отцу: «Сентябрь – время неприкосновенное: охота». Для Зилова утиная охота совсем не хобби – его оскорбляет такое предположение. Не случайно в пьесе неоднократно говорят, что охотник, стрелок он совсем никудышный. Он и сам в этом признается, а его жена еще в самом начале предупреждает: «Главное – сборы да разговоры». Все эти отдельные замечания, поведение и повод в сцене скандала, совсем не охотницкий разговор с Димой – все это вместе, по ходу действия, подводит к мысли, что главное, действительно, не охота, а стремление на охоту. А, скорее, стремление куда-то и к чему-то. И то, что новое значение лишь частично потеснило первоначальное, а частично с ним соединилось, делает символ не идеально-отвлеченным, а соответствующим драматической ситуации, противоречивым в самом себе.

Круг друзей Зилова состоит не из просто случайных людей, а из его сослуживцев во главе с непосредственным начальником Кушаком. Два раза мы попадаем в их учреждение. В первый визит мы становимся свидетелями производственного обмана по инициативе Зилова, а во второй – раскрытия этого обмана. Но производственного конфликта в пьесе нет, так как нет и самой работы – никто ее всерьез не принимает. Надпись на венке – «безвременно сгоревшему на работе» – ироническая метафора, своеобразный эпиграф к пьесе.

«Гуморальная теория темпераментов Гипократа План Введение. Гипократ один из самых видных врачей Древней Греции. Теория темпераментов Гипократа. Конституциональная теория темпераментов.5. Заключение.6. Список использованной литературы. Введение. Темперамент (лат. temperamentum надлежащее соотношение черт от tempero смешиваю в надлежащем...»

«Творческие игры Развитие креативного мышления человека не может происходить только путем изучения специальных алгоритмов и правил поиска новых идей. Большое значение имеет практика. В данной статье представлены и...»

«Дружба бывает разная. Практически в каждом классе встречается пара приятелей, один из которых – защита и опора слабому, а тот – верный соратник своему покровителю. Отношения между ними можно определить, как дружба – служба. Сильный в этой паре как бы позволяет слабому с собой дружить, не снисходя до настоящего со...»

«Музыка и здоровье человека Музыка. Такая земная и неземная. Музыка – словно отражение иного пространства, иного времени, иных миров. Она звучит и в шуме водопада, и шелесте листьев, и пении птиц. Музыкой наполнены травы, тянущиеся к Солнцу, ибо Солнце – сама музыка. Cтарую советскую песенк...»

«Занятие по развитию речи в подготовительной группе "Прогулка в зимний лес"Цели: 1 Совершенствование грамматического строя речи: образование форм творительного падежа, согласование прилагательного с существительным, навыка словообразования, употребление притяжательных прилагательных.2. Развитие мышления и памяти, зр...»

Действие происходит в провинциальном городе. Виктора Александровича Зилова будит телефонный звонок. С трудом просыпаясь, он берет трубку, но там молчание. Он медленно встаёт, трогая себя за челюсть, открывает окно, на улице идёт дождь. Зилов пьёт пиво и с бутылкой в руках начинает физзарядку. Снова телефонный звонок и снова молчание. Теперь Зилов звонит сам. Он разговаривает с официантом Димой, с которым они вместе собирались на охоту, и чрезвычайно удивлён, что Дима его спрашивает, поедет ли он. Зилова интересуют подробности вчерашнего скандала, который он учинил в кафе, но о котором сам помнит весьма смутно. Особенно его волнует, кто же вчера съездил ему по физиономии.

Едва он кладёт трубку, как в дверь раздаётся стук. Входит мальчик с большим траурным венком, на котором написано: «Незабвенному безвременно сгоревшему на работе Зилову Виктору Александровичу от безутешных друзей». Зилов раздосадован столь мрачной шуткой. Он садится на тахту и начинает представлять себе, как бы все могло быть, если бы он действительно умер. Потом перед его глазами проходит жизнь последних дней.

Воспоминание первое. В кафе «Незабудка», излюбленном месте времяпрепровождения Зилова, он с приятелем Саяпиным встречается во время обеденного перерыва с начальником по работе Кушаком, чтобы отметить большое событие - он получил новую квартиру. Неожиданно появляется его любовница Вера. Зилов просит Веру не афишировать их отношения, усаживает всех за стол, и официант Дима приносит заказанное вино и шашлыки. Зилов напоминает Кушаку, что на вечер назначено празднование новоселья, и тот, несколько кокетничая, соглашается. Вынужден Зилов пригласить и Веру, которой этого очень хочется. Начальнику, только что проводившему законную супругу на юг, он представляет её как одноклассницу, и Вера своим весьма раскованным поведением внушает Кушаку определённые надежды.

Вечером друзья Зилова собираются к нему на новоселье. В ожидании гостей Галина, жена Зилова, мечтает, чтобы между ней и мужем все стало как в самом начале, когда они любили друг друга. Среди принесённых подарков - предметы охотничьего снаряжения: нож, патронташ и несколько деревянных птиц, используемых на утиной охоте для подсадки. Утиная охота - самая большая страсть Зилова (кроме женщин), хотя пока ему не удалось до сих пор убить ни одной утки. Как говорит Галина, главное для него - сборы да разговоры. Но Зилов не обращает внимания на насмешки.

Воспоминание второе. На работе Зилов с Саяпиным должны срочно подготовить информацию о модернизации производства, поточном методе и т. п. Зилов предлагает представить как уже осуществлённый проект модернизации на фарфоровом заводе. Они долго бросают монету, делать - не делать. И хотя Саяпин опасается разоблачения, тем не менее они готовят эту «липу». Здесь же Зилов читает письмо от старика отца, живущего в другом городе, с которым он не виделся четыре года. Тот пишет, что болен, и зовёт повидаться, но Зилов относится к этому равнодушно. Он не верит отцу, да и времени у него все равно нет, так как в отпуск он собирается на утиную охоту. Пропустить её он не может и не хочет. Неожиданно в их комнате появляется незнакомая девушка Ирина, спутавшая их контору с редакцией газеты. Зилов разыгрывает её, представляясь сотрудником газеты, пока его шутку не разоблачает вошедший начальник. У Зилова завязывается с Ириной роман.

Воспоминание третье. Зилов возвращается под утро домой. Галина не спит. Он сетует на обилие работы, на то, что его так неожиданно послали в командировку. Но жена прямо говорит, что не верит ему, потому что вчера вечером соседка видела его в городе. Зилов пытается протестовать, обвиняя жену в чрезмерной подозрительности, однако на неё это не действует. Она долго терпела и больше не хочет выносить зиловского вранья. Она сообщает ему, что была у врача и сделала аборт. Зилов изображает возмущение: почему она не посоветовалась с ним?! Он пытается как-то смягчить её, вспоминая один из вечеров шесть лет назад, когда они впервые стали близки. Галина сначала протестует, но затем постепенно поддаётся очарованию воспоминания - до момента, когда Зилов не может припомнить каких-то очень важных для неё слов. В конце концов она опускается на стул и плачет. Воспоминание следующее. Под конец рабочего дня в комнате Зилова и Саяпина появляется разгневанный Кушак и требует от них объяснения по поводу брошюры с информацией о реконструкции на фарфоровом заводе. Выгораживая Саяпина, который должен вот-вот получить квартиру, Зилов берет на себя всю ответственность. Только внезапно появившейся жене Саяпина удаётся погасить бурю, уведя простодушного Кушака на футбол. В этот момент Зилову приходит телеграмма о смерти отца. Он решает срочно лететь, чтобы успеть на похороны. Галина хочет ехать вместе с ним, но он отказывается. Перед отъездом он заходит в «Незабудку», чтобы выпить. Кроме того, здесь у него назначено свидание с Ириной. Свидетельницей их встречи случайно становится Галина, которая принесла Зилову плащ и портфель для поездки. Зилов вынужден признаться Ирине, что он женат. Он заказывает ужин, откладывая отлёт на завтра.

Воспоминание следующее. Галина собирается к родственникам в другой город. Как только она уходит, он звонит Ирине и зовёт её к себе. Неожиданно возвращается Галина и сообщает, что уезжает навсегда. Зилов обескуражен, он пытается задержать её, но Галина запирает его на ключ. Оказавшись в западне, Зилов пускает в ход все своё красноречие, пытаясь убедить жену, что она по-прежнему дорога ему, и даже обещая взять на охоту. Но слышит его объяснение вовсе не Галина, а появившаяся Ирина, которая воспринимает все сказанное Зиловым как относящееся именно к ней.

Воспоминание последнее. В ожидании друзей, приглашённых по случаю предстоящего отпуска и утиной охоты, Зилов выпивает в «Незабудке». К моменту, когда друзья собираются, он уже довольно сильно пьян и начинает говорить им гадости. С каждой минутой он расходится все больше, его несёт, и в конце концов все, включая Ирину, которую он также незаслуженно оскорбляет, уходят. Оставшись в одиночестве, Зилов называет официанта Диму лакеем, и тот бьёт его по лицу. Зилов падает под стол и «отключается». Через некоторое время возвращаются Кузаков и Саяпин, поднимают Зилова и отводят его домой.

Припомнив все, Зилов и в самом деле вдруг загорается мыслью покончить жизнь самоубийством. Он уже не играет. Он пишет записку, заряжает ружье, разувается и большим пальцем ноги нащупывает курок. В этот момент раздаётся телефонный звонок. Затем незаметно появляются Саяпин и Кузаков, которые видят приготовления Зилова, набрасываются на него и отнимают ружье. Зилов гонит их. Он кричит, что никому не верит, но они отказываются оставить его одного. В конце концов Зилову удаётся их выдворить, он ходит с ружьём по комнате, потом бросается на постель и то ли смеётся, то ли рыдает. Через две минуты он встаёт и набирает номер телефона Димы. Он готов ехать на охоту.

Шестидесятые годы XX века более известны как времена поэзии. Множество стихов появляется в этот период русской литературы. Но немаловажное место в этом контексте занимает и драматургия. И почетное место отводится в ней Александру Валентиновичу Вампилову. Своим драматургическим творчеством он продолжает традиции своих предшественников. Но многое в его произведения вносят как веяния самой эпохи 60-х годов, так и личные наблюдения самого Вампилова. Все это в полной мере отразилось в его знаменитой пьесе «Утиная охота».

Так, К. Рудницкий называет пьесы Вампилова центростремительными: «..<пьесы> непременно выводят в центр, на первый план героев — одного, двоих, от силы троих, вокруг которых движутся остальные персонажи, чьи судьбы менее существенны...». Такими персонажами в «Утиной охоте» можно назвать Зилова и официанта. Они, словно два спутника, дополняют друг друга.

«Официант. А что я могу сделать? Ничего. Сам должен соображать.

Зилов. Правильно, Дима. Ты жуткий парень, Дима, но ты мне больше нравишься. Ты хоть не ломаешься, как эти... Дай руку...

Официант и Зилов жмут друг другу руки...».

Внимание драматургии этого периода русской литературы было направлено на особенности «вхождения» человека в окружающий мир. И главным становится процесс его утверждения в этом мире. Возможно, таким миром для Зилова становится лишь охота: «..Да, хочу на охоту... Выезжаешь?.. Прекрасно... Я готов... Да, сейчас выхожу».

Особенным в пьесе Вампилова был и конфликт. «Интересы драматургии были обращены... на характер конфликта, который ложится в основу драмы, но не процессы, происходящие внутри человеческой личности», — отмечала Е. Гушанская. Интересным такой конфликт становится и в пьесе «Утиная охота». По сути, в пьесе нет как такового обычного конфликтного столкновения главного героя со средой или другими персонажами. Фоном конфликта в пьесе становятся воспоминания Зилова. И к концу пьесы даже такое построение не имеет своего разрешения;

В пьесе Вампилова частенько происходят странные и необыкновенные случаи. Например, эта нелепая шутка с венком. «(Разглядывает венок, поднимает его, расправляет черную ленту, надпись на ней читает вслух). «Незабвенному безвременно сгоревшему на работе Зилову Виктору Александровичу от безутешных друзей»... (Молчит. Потом смеется, но недолго и без особого веселья)».

Однако Е. Гушанская отмечает, что историю с венком Вампилову рассказал иркутский геолог. «Это его коллеге-геологу приятели прислали венок с надписью «Дорогому Юрию Александровичу, сгоревшему на работе»». Эта странность переходит и на содержание самой «Утиной охоты». Всю пьесу главный герой собирается на охоту, делает необходимые приготовления, но туда так и не попадает в самой пьесе. Только финал говорит об его очередных сборах: «Да, сейчас выхожу».

Еще одной особенностью пьесы является ее трехступенчатый финал. На каждой из ступеней можно было бы закончить произведение. Но Вампилов на этом не останавливается. Первую ступень можно обозначить, когда Зилов, пригласив друзей на поминки, «большим пальцем ноги нащупал курок...». Недаром в конце этой фразы стоит многоточие. Здесь присутствует намек на самоубийство.

Виктор Зилов переступил какой-то порог в своей жизни, раз решился на такой шаг. Но телефонный звонок не дает герою довершить начатое дело. А пришедшие позже друзья снова возвращают его к реальной жизни, обстановке, с которой он хотел порвать лишь пару минут назад. Следующей ступенью становится новая попытка «покушения» Зилова на свою жизнь. «Саяпин исчезает.

Официант. Давай-ка. (Хватает Кузакова, выталкивает его за дверь.) Так будет лучше... А теперь опусти ружье.

Зилов. И ты убирайся. (Мгновение они смотрят друг другу в глаза. Официант отступает к двери). Живо.

Официант задержал появившегося в дверях Кузакова и исчез вместе с ним».

В третьем финале пьесы Зилов так и не приходит к какому-то конкретному ответу на те вопросы, что возникают для него по ходу пьесы. Единственное, на что он решается — пойти на охоту. Возможно это тоже какой-то своеобразный переход к решению своих жизненных проблем.

Пьесы Вампилова некоторые критики рассматривали и в символическом ключе. Предметами- или ситуациями-символами просто наполнена «Утиная охота». Например, телефонный звонок, который возвращает к жизни Зилова, можно сказать, с того света. И телефон становится своеобразным проводником для связи Зилова с внешним миром, от которого он пытался хоть отгородиться от всего (ведь практически все действие происходит в ком-нате, где кроме него никого нет). Такой же связующей нитью становится окно. Оно является своеобразным выходом в минуты душевного напряжения. Например, при необычном подарке друзей (погребальном венке). «Некоторое время стоит перед окном, насвистывает мелодию пригрезившейся ему траурной музыки. С бутылкой и стаканом устраивается на подоконнике». «Окно — это как бы знак другой реальности, ни присутствующей на сцене, — замечала Е. Гушанская, — но заданной в пьесе реальности Охоты».

Очень интересным символом становится охота и все, что с ней связано, например, ружье. Оно покупалось для охоты на уток. Однако Зилов пробует его на себе. Да и сама охота становится идеалом-символом для главного героя.

Виктор так стремится попасть другой мир, но тот так и остается для него закрыт. И в то же время охота — словно нравственный порог. Ведь она, по сути, является узаконенным обществом убийством. И это «возводится в ранг развлечения». И вот этот мир становится для Зилова миром мечты, а. проводником в этот мир становится образ официанта.

Как официант беспокоится о поездке: «Ну как? Считаешь деньки-то? Сколько там у нас осталось?.. Мотоцикл у меня на ходу. Порядок... Витя, а лодку-то надо бы просмолить. Ты бы написал Хромому... Витя!» И в итоге мечта просто превращается в утопию, которой сбыться, кажется, не дано.

Театр Вампилова Е. Стрельцова называет «театром слова, в котором непостижимым образом автор умел соединить несоединимое». Необычайность, а порой и комичность некоторых ситуаций объединяет с близкими и дорогими сердцу воспоминаниями.

В его драматургию вошли новые образы персонажей, своеобразный конфликт, странные и необычные события. А по символическим предметам можно воссоздать отдельную картину, которая станет еще ярче оттенять действия и поведение главного героя. Своеобразный открытый финал, характерный для других его пьес, дает надежду, что Зилов сможет найти свое место не только в своих воспоминаниях в пределах комнаты.

Биография Александра Вампилова

Александр Валентинович Вампилов родился 19 августа 1937 года в поселке Кутулик Иркутской области в семье учителей. Через несколько месяцев после рождения Александра его отец, работавший директором Кутуликской школы, по доносу был арестован и в начале 1938 года расстрелян.

Александр Вампилов окончил историко-филологический факультет Иркутского университета в 1960 году, Высшие литературные курсы при Литературном институте им. А.М.Горького в 1967 году.

В годы учебы в Иркутске он публиковал в университетской и областной газетах очерки и фельетоны под псевдонимом А.Санин.

В 1959 году Вампилова зачислили в штат иркутской областной газеты "Советская молодежь" и в Творческое объединение молодых (ТОМ) под эгидой газеты и Союза писателей. В этой газете он проработал литературным сотрудником, заведующим отделом, ответственным секретарем.

В 1961 году вышла первая (и единственная при жизни) книга юмористических рассказов писателя "Стечение обстоятельств". Она была опубликована под псевдоним А.Санин.

В 1962 году Александр Вампилов был отправлен редакцией газеты в Москву на Высшие литературные курсы Центральной комсомольской школы, где проучился несколько месяцев.

В начале 1960-х годов он написал свои первые драматургические произведения - одноактные пьесы-шутки "Ангел" (другое название "Двадцать минут с ангелом", 1962), "Воронья роща" (1963), "Дом окнами в поле" (1964) и другие.

В 1964 году Вампилов ушел из газеты "Советская молодежь" и целиком посвятил себя творчеству. Вскоре в Иркутске вышли два коллективных сборника, в которые вошли его рассказы.

Первая многоактная пьеса драматурга "Прощание в июне" была опубликована в 1966 году. В том же году Вампилов вступил в Союз писателей.

Произведения вызывали горячие отклики, однако ставить их не брался ни один театр в Москве и Ленинграде, только провинциальные театры.

К 1972 году отношение столичной театральной общественности к пьесам Вампилова стало меняться. "Прошлым летом в Чулимске" взял себе для постановки Театр имени Ермоловой, "Прощание в июне" - Театр имени Станиславского. В марте 1972 года прошла премьера "Провинциальных анекдотов" (объединены две одноактные пьесы: "История с метранпажем" и "Двадцать минут с ангелом") в Ленинградском большом драматическом театре. "Ленфильм" подписал с ним договор на сценарий "Сосновых родников".

Жизнь драматурга оборвала трагическая случайность. 17 августа 1972 года Александр Вампилов утонул в озере Байкал. На его рабочем столе осталась лежать неоконченная работа - водевиль "Несравненный Наконечников".

В ноябре 1972 года Александр Вампилов был награжден премией Иркутского комсомола им. И.Уткина (посмертно).

После смерти Вампилова стали выходить в свет его книги, театры ставили его пьесы ("Старший сын" шел сразу в 44 театрах страны), режиссеры приступили к съемкам фильмов по его произведениям.

Неподалеку от места гибели на Байкальском берегу был установлен памятник драматургу. В Иркутске на доме по улице Дальневосточная, где последние годы жил Вампилов, была открыта мемориальная доска. Улица Бажова в Иркутске была переименована (в год 50-летия со дня рождения) и носит его имя. Его имя носит и библиотека в его родном поселке Кутулике. Там же открыт дом-музей А. Вампилова. С 1987 года Иркутский областной театр юного зрителя носит его имя. В 1996 году основан областной Фонд Вампилова. С 1997 года проводятся фестивали "Байкальские встречи у Вампилова", и с 2001 года - Всероссийский фестиваль современной драматургии им. А.В.Вампилова.

В 2012 году в Кутулике Иркутской области был установлен памятник Александру Вампилову работы улан-удэнского скульптора Болота Цыбжипова.

Источник:

Другие книги схожей тематики:

См. также в других словарях:

Утиная охота (пьеса) - Утиная охота Жанр: драма

Старший сын (пьеса) - У этого термина существуют и другие значения, см. Старший сын. Старший сын Жанр: комедия - (1937 72) русский драматург. Остроконфликтные нравственно психологические пьесы: Старший сын, Утиная охота (обе 1970), Прошлым летом в Чулимске (1972), сатирические пьесы … Большой Энциклопедический словарь

ВАМПИЛОВ - Александр Валентинович (1937 72), русский драматург. В пьесах Старший сын, Утиная охота (обе 1970), Прошлым летом в Чулимске (1972), одноактных комедиях Двадцать минут с ангелом (1970) и История с метранпажем (1971; в 1974 поставлены под общим… … Русская история

Вампилов, Александр Валентинович - Александр Валентинович Вампилов. ВАМПИЛОВ Александр Валентинович (1937 72), русский драматург. В пьесах “Прощание в июне” (1966), “Старший сын”, “Утиная охота” (обе 1970), “Прошлым летом в Чулимске” (1972) на материале современного быта ставил… … Иллюстрированный энциклопедический словарь Википедия

Вампилов, Александр - Александр Вампилов Имя при рождении: Александр Валентинович Вампилов Дата рождения: 19 августа 1937 Место рождения: пос. Кутулик Аларского района Иркутской области Дата смерти: 17 августа 1972 … Википедия