Отрывки из пьес. Рекомендательный раздел

Николай Костомаров (1817–1885) историк, поэт-романтик, социальный мыслитель, общественный деятель В одном ряду с величайшими учеными середины XIX века Н. Карамзиным, С. Соловьевым, В. Ключевским, М. Грушевским стоит Николай Иванович Костомаров, непревзойденный историк и

Костомаров Николай Иванович (род. в 1817 г. - ум. в 1885 г.)Классик украинской историографии. Один из основателей Кирилло-Мефодиевского общества.Среди российских и украинских историков Николай Иванович Костомаров занимает совершенно особое место. Этот человек был

ГНЕДИЧ, Николай Иванович (1784–1833), поэт, переводчик 435…Пушкин, Протей Гибким твоим языком и волше?бством твоих песнопений! «Пушкину, по прочтении сказки его о царе Салтане…» (1832) ? Гнедич Н. И. Стихотворения. – Л., 1956, с. 148 Затем у В. Белинского: «пушкинский гений-протей»

«Н. И. Костомаров».
1850-е.

КОСТОМАРОВ Николай Иванович (04.05.1817-07.04.1885 гг.) – украинский и русский историк, этнограф, писатель, критик.

Н. И. Костомаров был внебрачным сыном русского помещика и малороссийской крестьянки. В 1837 г. окончил Харьковский университет. В 1841 г. подготовил магистерскую диссертацию «О причинах и характере унии в Западной России», которая была запрещена и уничтожена за отход от официальной трактовки проблемы. В 1844 г. Костомаров защитил диссертацию «Об историческом значении русской народной поэзии». С 1846 г. он занимал должность профессора Киевского университета по кафедре истории.

Вместе с Т. Г. Шевченко он организовал тайное Кирилло-Мефодиевское общество, был автором его устава и программы. Эта тайная националистическая политическая организация впервые поставила вопрос о независимости Малороссии от России, считая Малороссию самостоятельным политическим образованием – Украиной. Члены общества ставили целью создать славянское демократическое государство во главе с Украиной. В него должны были войти Россия, Польша, Сербия, Чехия, Болгария. В 1847 г. общество было закрыто, а Костомаров арестовали и после годичного заключения сослали в Саратов.

До 1857 г. историк служил в Саратовском статистическом комитете. В Саратове познакомился с Н. Г. Чернышевским. В 1859-1862 гг. был профессором русской истории в Петербургском университете.
Арест, ссылка, работы по истории народных движений («Богдан Хмельницкий и возвращение Южной Руси к России», «Смутное время Московского государства», «Бунт Стеньки Разина») создали Костомарову широкую известность. Для популярного чтения Костомаров написал «Русскую историю в жизнеописаниях ее главнейших деятелей». Он был одним из организаторов и сотрудником журнала «Основа» (1861-1862 гг.), который выходил на русском и украинском языках. Выступал в журналах «Современник» и «Отечественные записки».

Как теоретик украинского национализма и сепаратизма, Костомаров выдвинул теорию «двух начал» - вечевого и единодержавного – в истории народа Малороссии, который он считал самостоятельным, не русским. Он считал, что исключительная особенность Украины – в ее «бесклассовости» и «безбуржуазности». Костомаров обращается к этнографическому материалу как к основному, по его мнению, для понимания истории народа. По его мнению, главная задача историка – исследование быта, «народной психологии», «духа народа», а этнография – лучшее средство для этого.

Костомаров был поэтом-романтиком. Он опубликовал сборники стихов «Украинские баллады» (1839 г.), «Ветка» (1840 г.). В драмах «Савва Чалый» 91838 г.), «Переяславская ночь» (1841 г.) в националистическом духе изобразил национально-освободительную борьбу народа Малороссии в 17 в.

Школьная энциклопедия. Москва, «ОЛМА-ПРЕСС Образование». 2003 год.

«Портрет историка Костомарова».
1878.

Николай Иванович Костомаров родился в 1817 г. в помещичьей семье в селе Юрасовка Острогожского уезда Воронежской губернии. С 1833 г. учился в Харьковском университете на историко-филологическом факультете, в 1844 г. получил звание магистра. Уже в 1839 г. он издал два сборника украинских песен - «Украинские баллады» и «Ветка». Так началось его становление как литератора и этнографа, великолепного знатока украинской поэзии.

По окончании университета он учительствует в ровенской, а затем в киевской первой гимназии, а в июне 1846 г. его избирают адъюнктом русской истории Киевского университета св. Владимира. Как впоследствии вспоминал Костомаров, процедура избрания его советом университета состояла в том, что он должен был прочесть на совете лекцию на заданную тему. В данном случае она сводилась к вопросу, «с какого времени следует начинать русскую историю». Лекция «произвела самое хорошее впечатление. По удалении моем из зала совета, - писал Костомаров, - произведена была баллотировка, а через час ректор университета, профессор астрономии Федотов, прислал мне записку, в которой известил, что я принят единогласно и не оказалось ни одного голоса, противного моему избранию. То был один из самых светлых и памятных дней моей жизни. Университетская кафедра давно уже для меня была желанною целью, которой достижения, однако, я не надеялся так скоро».

Так началась его научно-педагогическая деятельность на поприще истории России и Украины. И хотя Костомаров в цитированных выше воспоминаниях и писал, что он с этого момента «начал жить в совершенном уединении, погрузившись в занятия историею», он не стал кабинетным ученым, своего рода Пименом, равнодушным к «добру и злу». Он не оставался глухим к зову реалий современной ему жизни, впитывая и разделяя освободительные идеи передовых людей России и Украины, широко распространявшиеся в начале 40-х годов прошлого столетия. Знакомство с первым выпуском «Кобзаря» Шевченко (1840 г.), с его поэмой «Гайдамаки» (1841 г.) и бессмертным «Заповiтом» (1845 г.) оказало стимулирующее воздействие на Костомарова и его друзей, организовавших «Славянское товарищество св. Кирилла и Мефодия» (так оно названо в уставе, но известно под названием «Кирилло-Мефодиевского общества»). В 1990 г. вышло трехтомное собрание документов, отражающих историю этой организации и дающих возможность впервые досконально изучить это яркое историческое явление и роль Костомарова в нем. Среди так называемых вещественных доказательств в «деле Костомарова» находим его рукопись (автограф) на украинском языке под названием «Книга буття украiнського народу» («Книга бытия украинского народа»), где в форме библейского сказания формулируются важнейшие мировоззренческие позиции автора.

В стихе 10 автор пишет: «И Соломона, мудрейшего из всех людей, попустил Господь в великое безумие, а потому он это сделал, чтобы показать, что хоть какой будет умный, а как станет самодержавно править, то одуреет». Затем, живописуя уже евангельские времена, автор констатирует, что цари и паны, приняв учение Христа, извратили его («попереверчували»). Это злодейское деяние Костомаров конкретизирует примером истории Руси, показывая, как свободно жили русичи без царя, а когда он воцарился, «кланяясь и целуя ноги хану татарскому басурману, вместе с басурманами закрепостил народ москалей» (стих 72). А когда «царь Иван в Новгороде душил и топил по десятку тысяч народу за один день, летописцы, рассказывая это, называли его христолюбивым» (стих 73). На Украине же «не сотворили ни царя, ни пана, а сотворили братство-козачество, к которому каждый мог примкнуть, будь он пан или невольник, но обязательно христианин. Там все были равны, и старшины избирались и обязаны были служить всем и на всех работать. И никакой помпы, никакого титула не было между козаками» (стих 75-76). Однако польские «паны и иезуиты хотели насильно повернуть Украину под свою власть… тогда на Украине появились братства, такие, как были у первых христиан», но Украина все же попала в неволю к Польше, и только восстание народа освободило Украину от польского ярма, и она пристала к Московии, как к славянской стране. «Однако скоро увидела Украина, что попалась в неволю, она, по своей простоте, еще не знала, что такое царь, а царь московский это все равно, что идол и мучитель» (стихи 82-89). Тогда Украина «отбилась от Московии и не знала, бедная, куда ей повернуть голову» (стих 90). В результате она была разделена между Польшей и Русью, а это «есть самое негодное дело, что когда-либо случалось в мире» (стих 93). Затем автор сообщает о том, что царь Петр «положил сотни тысяч Козаков в канавах и на их костях построил себе столицу», а «царица Екатерина-немка, курва всесветная, явная безбожница, - доканала козачество, так как отобрала тех, которые были старшиной на Украине, и наделила их вольными братьями, и стали одни панами, а другие - невольниками» (стихи 95-96). «И так пропала Украина, но это только кажется» - заключает автор (стих 97) и намечает выход: - Украина «скоро проснется и крикнет на всю широкую Славянщину, и услышат ее крик, и встанет Украина и будет независимой Речью Посполитою (т. е. республикой. - Б. Л.) в славянском союзе» (стихи 108-109).

Если к этому добавить и стихотворение, тоже на украинском языке, которое было изъято во время обыска на квартире Костомарова и ошибочно приписано жандармами Т. Г. Шевченко, но на самом деле написанное Костомаровым, то можно определить мировоззренческие и историко-философские позиции 30-летнего историка. Многое, конечно, для нас неприемлемо (например, тезис о том, что Екатерина II создала феодальный строй на Украине), однако анализ стихов позволяет определить идеологию Кирилло-Мефодиевского общества как национально-освободительную и демократическую; в формировании ее Костомаров, очевидно, принимал деятельное участие. Отметим, что Костомаров не был, пользуясь современным ходким термином, ни русофобом, ни полонофобом, ни украинским националистом. Он был человеком, глубоко верящим в необходимость братского единения всех славянских народов на демократических началах.

Горе тим, котрi говорють:
Наша власть од Бога,
А без страху над собою
Не знають нiкого.
Горе вченим, котрi злее
Добрим нарiкали,
Тим, що iстину святую
Од простих ховали!

…Любiтися, дiти слави,
Любов нас спасае!
Слава-честь тобi вовiки,
Орле наш двоглавий!
Бо ти шпонами своiми
Вирвеш iз неволi,
Iз поруги давнiй на свiт
Слов"янськую долю!

Естественно, что на допросах Костомаров отрицал наличие общества и свою принадлежность к нему, объяснял, что золотое кольцо с надписями «Кирие элейсон» («Господи помилуй». - Б. Л.) и «Св. Кирилл и Мефодий» вовсе не знак принадлежности к обществу, а обычное кольцо, которое носят на пальце христиане в память о святых, ссылаясь при этом на широко распространенное кольцо с надписью в память святой Варвары. Но все эти объяснения не были приняты следователями и, как видно из определения III отделения собственной его императорского величества канцелярии от 30-31 мая 1847 г., утвержденного царем, он был признан виновным (тем более «что он был старее всех по летам, а по званию профессора обязан был отвращать молодых людей от дурного направления») и приговорен к заключению «в Алексеевский равелин на один год» с последующей отправкой «на службу в Вятку, но никак не по ученой части, с учреждением за ним строжайшего надзора; изданные же им под псевдонимом Иеремии Галки сочинения „Украинские баллады“ и „Ветка“ воспретить и изъять из продажи».

Николай I разрешил свидания Костомарова с матерью только в присутствии коменданта крепости, а когда мать начала буквально бомбардировать III отделение прошениями о досрочном освобождении сына и отправке его в Крым на лечение в связи с его болезнью, ни одно прошение не было удовлетворено, на них всегда появлялась краткая, как выстрел, резолюция «нет», начертанная рукой управляющего отделением Л. В. Дубельта.

Когда же Костомаров отсидел год в крепости, то и тогда он вместо испрашиваемой матерью замены ссылки в г. Вятку ссылкой в г. Симферополь был по распоряжению Николая I отправлен в г. Саратов с выдачей ему 300 руб. серебром единовременного пособия. Правда, вовсе не из чувства сострадания, а только потому, что, как докладывал всесильный шеф жандармов и начальник III отделения генерал-адъютант Орлов, надломленный Костомаров «поставил себе первым долгом письменно изъявить живейшую верноподданическую признательность Вашему Императорскому Величеству за то, что Ваше Величество, вместо строгого наказания, по чувствам благости своей, даровали ему еще возможность загладить усердною службою прежнее его заблуждение». Эта отправка в Саратов не означала еще полного освобождения, так как Костомарова сопровождал жандарм, поручик Альпен, который должен был следить за тем, чтобы его поднадзорный не входил «с посторонними лицами в излишние разговоры». Поручик, так сказать, «сдал» Костомарова саратовскому гражданскому губернатору М. Л. Кожевникову. Правда, Орлов приписал на официальном отношении к Кожевникову: «Прошу быть к нему милостиву, человек с достоинствами, но заблуждался и искренне раскаивается», что, впрочем, не помешало ему обратиться к министру внутренних дел Л. А. Перовскому с предложением об установлении над Костомаровым «строжайшего надзора». Аналогичное распоряжение он отправил начальнику 7-го округа корпуса жандармов Н. А. Ахвердову, чтобы тот установил в подведомственном ему Саратове секретное наблюдение за Костомаровым и докладывал через каждые полгода о его поведении.

Саратовская ссылка - важный этап в идейном развитии Костомарова, здесь он сблизился с Н. Г. Чернышевским и историком Д. Л. Мордовцевым, только начавшим в эти годы разрабатывать историю народных движений и самозванства. Работая в губернском правлении, Костомаров имел возможность ознакомиться с секретными делами, среди которых имелись дела и по истории раскола. В Саратове он написал ряд трудов, которые при их публикации уже после ссылки и в условиях общественного подъема 50-60-х годов XIX в. стали широко известны, выдвинув их автора в первый ряд среди тогдашних историков. Особое место в этих исследованиях занимают труды по украинской истории.

В эти же годы Костомаров добивается, говоря современным языком, реабилитации. 31 мая 1855 г. он обращается к недавно вступившему на престол Александру II с прошением, в котором пишет: «В настоящее время, когда Ваше Императорское Величество изволили ознаменовать Ваше вступление на престол делом безмерного милосердия, проливающего луч утешения самым тяжелым преступникам, я дерзаю молить державную благость Вашу, государь, о милосердии ко мне. Если бы надзор надо мной ограничивался единственно наблюдением над моими политическими убеждениями, то я бы и не осмелился желать освободиться от него, ибо я других убеждений не имею, кроме тех, какие предписывает мне закон и любовь к своему монарху. Но надзор полиции, соединенный с необходимостью находиться исключительно в одном месте, стесняет меня в моей служебной и домашней жизни и лишает меня средств к поправлению болезни зрения, которою я страдаю уже несколько лет. Государь-отец! Удостойте оком сострадания одного из заблуждавшихся, но истинно раскаявшихся детей великого Вашего семейства русского, соизвольте предоставить мне право служить Вам, государь, и жительствовать невозбранно во всех местах Российской империи Вашего Императорского Величества»

Коллегия прошений переслала прошение Костомарова в III отделение. 27 июня 1855 г. А. Ф. Орлов в своем письменном докладе поддерживает просьбу Костомарова, попутно сообщая, что «из лиц, прикосновенных к тому же обществу, коллежский регистратор Гулак, который был главною причиною составления общества, а также чиновники Белозерский и Кулиш, не менее Костомарова виновные, уже получили всемилостивейшее прощение». На этом документе Александр II карандашом наложил резолюцию «согласен». Но это сравнительно быстрое удовлетворение просьбы Костомарова все же еще не означало предоставления полной свободы деятельности, так как А. Ф. Орлов, сообщая министру внутренних дел Д. Г. Бибикову о решении царя, предупредил, что Костомарову не разрешается служить «по ученой части». Итак, освобожденный от надзора Костомаров в декабре 1855 г. выехал в Петербург. В это же время он предложил редактору «Отечественных записок» свою работу «Век царя Алексея Михайловича», но цензор журнала потребовал справку о снятии запрещений на сочинения Костомарова, наложенных еще в 1847 г. Костомаров в январе 1856 г. обратился с просьбой о разрешении публикации этой статьи в III отделение и получил разрешение на публикацию с резолюцией Л. В. Дубельта: «Только строго цензировать».
Из крупных работ Костомаров публикует в 1856 г. в «Отечественных записках» свою работу «Борьба украинских Козаков с Польшею в первой половине XVII века до Богдана Хмельницкого», а в 1857-м - «Богдан Хмельницкий и возвращение Южной Руси к России». Эти исследования знакомили широкий круг русской читающей публики с яркими страницами истории братского народа, утверждали неразрывность исторических судеб двух славянских народов. Они явились также заявкой на дальнейшее развитие украинской тематики.

Но и в области русской истории Костомаров продолжал заниматься ранее не исследованными проблемами. Так, в 1857-1858 гг. «Современник» печатает его работу «Очерк торговли Московского государства в XVI и XVII столетиях», а в 1858-м появляется на страницах «Отечественных записок» его знаменитый «Бунт Стеньки Разина» - произведение остроактуальное в условиях назревавшей первой революционной ситуации в России.

Но оставалась еще одна преграда его научно-педагогической деятельности. 27 сентября 1857 г. Костомаров пишет новому начальнику III отделения В. А. Долгорукову: «Не сознавая в себе ни охоты, ни способностей к гражданской службе и притом занимаясь с давнего времени отечественной историею и древностями, я желал бы вступить снова в ученую службу по ведомству Министерства народного просвещения… Если милость государя императора, освободившая меня от надзора, не отменяет прежнего высочайшего повеления в бозе почившего государя императора о недопущении меня к ученой службе, благоволите, ваше сиятельство, повергнуть к стопам всемилостивейшего государя императора мою всеподданническую просьбу о даровании мне права вступить в ученую службу по ведомству Министерства народного просвещения». Князь Василий Андреевич уже 8 октября распорядился переговорить по этому поводу с министром народного просвещения, последний же счел «неудобным допущение Костомарова служить по ученой части, разве только библиотекарем».

Между тем совет Казанского университета в 1858 г. избрал Костомарова профессором; как следовало ожидать. Министерство народного просвещения не утвердило это избрание. Однако в 1859 г. попечитель Петербургского учебного округа ходатайствовал о назначении Костомарова исправляющим должность ординарного профессора российской истории Петербургского университета, о чем свидетельствует отношение товарища министра народного просвещения В. А. Долгорукову. Последний сообщил, что для этого требуется высочайшее разрешение, которое, очевидно, было получено, так как в справке III отделения от 24 ноября 1859 г. читаем: «Костомаров известен своею ученостию по части истории, и первая лекция, прочитанная им на днях в здешнем университете, заслужила общее одобрение слушателей, в числе которых было много посторонних лиц».

Итак, попытка совета Петербургского университета избрать Костомарова экстраординарным профессором по кафедре русской истории увенчалась успехом. Костомаров «завоевывает» столицу благодаря нашумевшей дискуссии с известным историком М. П. Погодиным о крепостничестве в России, а годом позже - в связи с его аргументированным выступлением против так называемой норманнской теории происхождения Руси, разделяемой Погодиным…

Для характеристики степени общественной активности и душевного состояния Костомарова с момента, когда он был освобожден от надзора и ссылки, и до утверждения его профессором Петербургского университета нелишне будет сообщить, что он успел в 1857 г. в течение восьми месяцев посетить Швецию, Германию. Францию, Италию и Австрию, попутно работая в архивах и библиотеках (особо отметим работу в Швеции, давшую материал для монографии о Мазепе), а после возвращения в 1858 г. непосредственно включился в работу по подготовке крестьянской реформы, став делопроизводителем Саратовского губернского комитета по улучшению быта помещичьих крестьян. В 1859 г., когда губернские комитеты фактически прекратили свою деятельность, он переехал в Петербург, заменив ушедшего в отставку профессора Н. Г. Устрялова.
К началу 60-х годов Костомаров прочно утвердился как превосходный лектор и один из ведущих историков. Он опубликовал в «Современнике» в 1860 г. «Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях», в «Русском слове» - работу «Русские инородцы. Литовское племя и отношения его к русской истории», и, наконец, в 1863 г. вышло отдельной книгой одно из фундаментальнейших исследований Костомарова «Севернорусское народоправство во времена удельно-вечевого уклада. Новгород - Псков - Вятка».

К этому времени Костомаров, освистанный недовольными студентами, вынужден был покинуть преподавательскую кафедру. Студенты недовольны были, как им казалось, неблаговидным поступком профессора, не присоединившегося к акции протеста против высылки профессора П. В. Павлова. Этот эпизод достаточно подробно описан Костомаровым в его автобиографии. Воспользуемся его рассказом. Когда в 1861 г. в связи со студенческими выступлениями был закрыт Петербургский университет, а в начале 1862 г. много арестованных студентов выпущено из крепости, возникла идея чтения публичных лекций за весьма умеренную плату, чтобы наверстать вызванные закрытием университета потери. Костомаров в начале февраля 1862 г. начал чтение курса русской истории с XV в. По его собственным словам, он не вмешивался в студенческие дела: «Я не принимал ни малейшего участия в тогдашних (1861 г. - Б. Л.) университетских вопросах, и хотя студенты часто приходили ко мне, чтобы потолковать со мною, что им делать, но я отвечал им, что не знаю их дел, что знаю только науку, которой всецело посвятил себя, и все, что не относится непосредственно к моей науке, меня не интересует. Студенты были очень недовольны мною за такую постановку себя к их студенческому делу…». Это был тот фон, на котором разыгрались события весны 1862 г., когда уже функционировал свободный университет, доступный для всех желающих слушать читаемые в просторном зале городской Думы лекции. 5 марта профессор этого университета П. В. Павлов не в здании Думы - официальном месте чтения лекций, - а в частном доме на Мойке, где проходил литературный вечер, прочел свою статью «Тысячелетие России». В тексте, который он накануне показал Костомарову, тот не нашел ничего, что могло бы «обратить неблагосклонное внимание властей» Эта статья, и особенно сопровождавший ее взятый из «Евангелия» рефрен - «имеющие уши слышати, да слышат», вызвала бурный восторг студентов. На следующий день Павлов был арестован.

В ответ на арест часть профессоров под влиянием студенческих требований прекратила читать лекции. Костомаров же возражал против этого, утверждая, что «прекращение лекций не имеет никакого смысла».
Когда Костомаров 9 марта пришел читать лекцию, часть студентов, требовавших прекращения лекций в знак протеста против ареста Павлова, устроила ему обструкцию; другие же, по словам историка, кричали «Браво, Костомаров!». Костомаров написал от имени группы профессоров прошение министру народного просвещения об освобождении Павлова, но оно не дало результатов. Вскоре Павлов был сослан в Кострому, а сам Костомаров, уязвленный неблагодарностью студентов, подал прошение об отставке. С тех пор он не занимался преподавательской деятельностью, целиком сосредоточившись на научной работе.…

До последнего времени можно было наблюдать хотя и парадоксальное, но трогательное единство в оценке идейных позиций Костомарова советских историографов и зарубежных националистов. Так, в 1967 г. издательство Мичиганского университета выпускает исследование с характерным названием: «Николай Иванович Костомаров: русский историк, украинский националист, славянский федералист» (Popazian Dennis. «Nickolas Ivanovich Kostomarov: russian historian, ukranian nationalist, slavic federalist»), а семью годами раньше выходит в издательстве «Наука» второй том «Очерков истории исторической науки», в котором на с. 146 черным по белому напечатано: «Костомаров вошел в историографию в первую очередь как выразитель взглядов и интересов зарождающегося украинского буржуазно-помещичьего национализма». Поистине крайности сходятся.

Б. Литвак. «Гетман-злодей».

«Николай Иванович Костомаров».

Историка Костомарова я увидела в первый раз, когда он приехал к нам вскоре после своей ссылки. (*В 1846 г. в Киеве вокруг Н.И. Костомарова организовалось Кирилло-Мефодиевское братство, ставившее целью распространение идеи федеративного объединения славянских народностей с сохранением автономии в делах внутреннего управления. В это общество входил и Шевченко. По доносу студента Петрова Н.И. Костомаров был арестован весной 1847 г. и, после годового заключения в крепости, сослан в Саратов, где и пробыл до 1855 года.) Я подробно знала об его аресте и высылке его из Петербурга.

Видно было по болезненной наружности Костомарова, что ему дорого обошлась вся эта передряга; он обедал у нас и, видимо, был счастлив, что снова может жить в Петербурге.

Уезжая с дачи на пароходе, он попросил у Панаева за весь год «Колокол», которого в ссылке не имел случая читать. Сверток был довольно объемистый. Привели извозчика, и Костомаров уехал, обещая вскоре опять приехать на дачу.

Не прошло и полчаса времени, как я увидала Костомарова, идущего по заброшенному огороду около нашей дачи, отделявшемуся от нее довольно широкой канавкой.

Господа, ведь это Костомаров! Как он попал на огород? - сказала я Панаеву и Некрасову.

Они сперва не поверили мне, но, всмотревшись хорошенько, убедились, что точно это он. Мы все пошли к аллее и окликнули Костомарова, который быстро шагал.

Я ищу, как бы попасть на вашу дачу! - отвечал он. Ему растолковали, что он не туда попал - и что надо вернуться назад к шоссе.

Мы направились к нему навстречу и заметили, что он был чем-то очень встревожен.

Что с вами случилось? - спросили мы его.

Большое несчастье, - тихонько проговорил он. - Пойдемте скорей на дачу, я там вам все расскажу, здесь неудобно рассказывать!

Мы тоже встревожились, недоумевая, что за несчастье с ним случилось.

Придя к даче, Костомаров, измученный ходьбой, опустился на скамейку, а мы окружили его и с нетерпением ждали объяснения. Костомаров огляделся во все стороны и тихо произнес:

Никто не подслушает нас?.. Я потерял «Колокол».

Господи, а мы думали, что с вами бог знает что случилось! - сказал с досадой Некрасов.

Где же вы обронили его? - спросил Панаев.

Сам не знаю; хотел надеть в рукава шинель, положил сверток около себя. Задумался… хвать, а его уж нет! Я отдал скорее деньги извозчику и пошел назад по шоссе в надежде, что найду его, но не нашел. Значит, кто-нибудь поднял сверток.

Понятно, что поднял, если вы его не нашли, - ответил Панаев, - и если его нашел человек образованный, то поблагодарит мысленно того, кто доставил ему случай прочесть за целый год «Колокол».

А если отнесут в полицию? Пойдут розыски - а извозчик укажет, откуда он взял седока?

Что с вами, Костомаров? - заметил ему Панаев.

А ваш лакей может сказать, что это я потерял!

Да лакея даже не было в саду, когда вы уехали, - успокаивал его Некрасов.

К чему это я повез с собой «Колокол»! - в отчаянии проговорил Костомаров.

Его стали успокаивать, даже посмеивались над его испугом, но он сказал:

Ах, господа, пуганая ворона куста боится. Если бы вам пришлось испытать то, что я испытал, так вы бы теперь не смеялись. Я по опыту убедился, как из пустяка может человек много выстрадать. Возвращаясь в Петербург, я дал себе клятву быть осторожным - и вдруг поступил, как мальчишка!

Костомарова уговорили остаться ночевать, потому что у него сделалась лихорадка, да притом он опоздал бы на пароход, если бы и поехал. Я приготовила ему горячего чаю с коньяком, чтобы его согреть.

На даче я обыкновенно вставала рано и шла купаться. Не было еще 7 часов, когда я вошла в стеклянную галерею, чтобы выйти в парк, а Костомаров уже сидел в ней.

Что лихорадка ваша? - спросила я его. Костомаров ответил, что всю ночь не спал, поинтересовался, в котором часу отходит первый пароход, и вдруг шутливо спросил:

Посмотрите… что это за человек идет?

Я стояла спиною к стеклянной двери и обернулась.

Это наш Петр, вероятно, с купанья идет, - сказала я и велела лакею скорей ставить самовар, чтобы напоить Костомарова кофеем.

Я уже не пошла купаться, а осталась с Костомаровым. Я посоветовала ему не ехать на пароходе, так как он чувствовал себя нехорошо, а между тем могла случиться качка.

Лучше я велю заложить дрожки, - сказала я, - вас довезут до Петергофа, а там вы найдете себе полуколяску и доедете гораздо спокойнее.

Костомаров очень обрадовался моему предложению и сказал, что, при его настроении духа, ему было бы неприятно находиться в толпе пассажиров. Он с нетерпением ждал, когда кучер заложит дрожки.

Я разбудила Панаева и сообщила, что Костомаров уезжает.

Панаев, заспанный, вышел к Костомарову, который засуетился, увидав, что дрожки готовы.

Панаев, прощаясь с ним, сказал:

Приезжайте к нам, когда вздумаете, с утра и ночуйте у нас.

Ну нет! - ответил Костомаров. - Благодарю: моя поездка к вам произвела на меня такое впечатление, что я носу не покажу в ваш Петергоф.

Он уже сошел было с ступенек галереи, но опять вернулся, говоря:

Боже мой, где же у меня голова, такую важную вещь забыл. Надо же нам сговориться, чтобы не было противоречия в показаниях.

Каких? - спросил Панаев.

Господи, ну, если будут спрашивать о потерянном свертке.

Да полноте, Костомаров!

Нет! я человек бывалый…

Скажу, что я потерял! - произнес Панаев. Костомаров опешил.

А свидетель?

Извозчик! Панаев засмеялся.

Забудьте вы о «Колоколе», сообразите сами, ну как возможно разыскать, кто потерял на шоссе сверток! Ваш извозчик не знал о потере его?

Еще бы я ему это заявил! Я отдал деньги, сказав, что раздумал ехать на пароход, и пошел назад, а он поехал дальше.

Ну, так как же он может указать на вас? Костомаров задумался, махнул рукой и произнес: «Ну, чему быть, того не миновать!» - и, пожав нам руки, сел на дрожки и уехал.

1. Основные биографические факты и общественно-политические взгляды

2. Основные научные труды

3. Историческая концепция и научная методология

4. Оценка научного наследия

Список литературы

1. Основные биографические факты и общественно-политические взгляды

Жизненный и творческий путь Николая Ивановича Костомарова отнюдь не был усыпан розами. Ему много раз доводилось преодолевать препятствия, способные если не сломить, то надломить человека.

Он родился 4 мая 1817 года от брака помещика со своей крепостной. В 1828 году жизнь Ивана Петровича Костомарова трагически оборвалась, он был убит слугами, решившими его ограбить. На всю жизнь в памяти ребенка осталось окровавленное тело отца. Овдовевшей матери надо было употребить немало усилий, чтобы избавить сына от участи крепостного: племянники покойного норовили превратить мальчика в лакея - беда была в том, что отец не успел его усыновить.

Следующий этап жизни - Харьковский университет, в котором Костомаров провел четыре года, с 1833 по 1836 год. На сером фоне бездарных профессоров университета выделялись незаурядными талантами профессор всеобщей истории Михаил Михайлович Лукин и знаменитый филолог, будущий академик Петербургской академии наук Измаил Иванович Срезневский. Именно они привили студенту любовь к истории, литературе и этнографии.

В 1840 году Костомаров успешно сдал экзамены на степень магистра, а через год представил диссертацию о Брестской церковной унии 1596 года. Она-то и доставила ему очередную неприятность. Ее защита не состоялась: содержание труда, его идеи были враждебно встречены харьковским архиепископом Иннокентием Борисовым, не нашли они поддержки и у известного историка охранительного направления Николая Герасимовича Устрялова. Окончательный вердикт вынес министр просвещения Сергей Семенович Уваров, распорядившийся сжечь все отпечатанные экземпляры диссертации.

Новую диссертацию, на этот раз на менее острую тему - «Об историческом значении русской народной поэзии» - Николай Иванович защитил в 1844 году. В ней Костомаров высказал мысль, которой придерживался потом на протяжении всего творческого пути, - о необходимости изучать жизнь народа.

Костомаров был назначен учителем истории в Ровенскую гимназию. Тянуть, однако, лямку учителя провинциальной гимназии Николаю Ивановичу довелось всего несколько месяцев. Он быстро завоевал репутацию знающего свой предмет преподавателя и блестящего лектора, и это обеспечило ему новое назначение - в Первую Киевскую гимназию. Но и здесь он задержался ненадолго - его ждала кафедра русской истории в Киевском университете.

В Киеве Костомаров познакомился с коллежским секретарем Николаем Ивановичем Гулаком, с автором «Кобзаря» поэтом Тарасом Григорьевичем Шевченко. Общение вылилось в создание тайной политической организации, названной Кирилло-Мефодиевским обществом - по имени создателей славянской письменности. Это произошло в конце 1845 - начале 1846 годов. По доносу членов общества арестовали. Костомарова виновным и с согласия Николая I определило наказание: после годичного заключения в Петропавловской крепости отправить в ссылку в Саратов с запрещением печатать сочинения.

Арест и ссылка Костомарова обернулись для него личной трагедией на долгие годы. Он был помолвлен с Алиной Леонтьевной Крачельской. Однако назначенная на 30 марта 1847 года свадьба не состоялась из-за ареста жениха. По настоянию матери дочь в 1851 году вышла замуж.

Смерть Николая I вызвала перемены в судьбе ссыльного. 31 мая 1755 года Костомаров обратился к Александру II с прошением. Император Александр II удостоил Николая Ивановича «оком сострадания»: ему было разрешено переселиться в столицу и печатать труды.

Когда ушел в отставку академик Устрялов, Костомаров получил право занять кафедру истории России в Петербургском университете. 20 ноября 1859 года Николай Иванович прочел вступительную лекцию, с восторгом встреченную слушателями, а среди них были не только студенты, но и профессора, чиновники министерства. Казалось бы, начинался очередной взлет карьеры ученого. Однако блистательно и неожиданно начатая - после всего пережитого - она столь же неожиданно оборвалась.

Триумф профессорской популярности Костомарова прервали те же студенты, отвернувшиеся от него в 1862 году. В начале этого года университет из-за студенческих волнений прекратил занятия. Студенты организовали курсы публичных лекций, идентичных университетским. Это был так называемый «свободный университет», в котором читал лекции и Костомаров.

5 марта 1862 года с лекцией «Тысячелетие России» выступил профессор П. В. Павлов. На следующий день Павлова арестовали и предписали ссылку в Кострому. Студенты в знак протеста предложили профессорам прекратить чтение лекций. Костомаров вместе с другими профессорами ходатайствовал перед министром народного просвещения об освобождении Павлова от сурового наказания, но не пожелал отказаться от чтения лекций. Студенты осудили его поступок.

В 1875 году Костомарову суждено было вновь встретиться с Алиной Леонтьевной. К этому времени она овдовела, имела трех дочерей. Жениху (а он так и не женился все эти годы) исполнилось 58. Он выглядел больным, этот полуслепой человек. Однако взаимная привязанность сохранилась, и в мае 1875 года они обвенчались. Последние 10 лет жизни Николай Иванович провел, окруженный трогательной заботой своей супруги. Более того, она сделалась для полуслепого историка незаменимой помощницей - он, почти полностью утративший зрение, диктовал ей свои последние сочинения.

2. Основные научные труды

Костомаров публикует в «Современнике» в 1860 г. «Очерк домашней жизни и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях», а в «Русском слове» работу: «Русские инородцы. Литовское племя и отношения его к русской истории», и, наконец, в 1863 г. выходит отдельной книгой одно из фундаментальных исследований Костомарова «Севернорусское народоправство во времена удельно-вечевого уклада Новгород-Псков-Вятка».

Если судить по наиболее полной библиографии работ Костомарова, составленной Ф.Николайчиком и опубликованной в журнале «Киевская старина» (1885), его перу принадлежит 158 оригинальны) произведений, тематика которых посвящена истории России, Украины, Польши, не считая его серии «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей», в шести выпусках которой помещено 31 «жизнеописание» исторических деятелей нашей страны за X-XVI вв. и 19 деятелей за ХVII-ХVIII вв.; большинство очерков написано специально для этого издания. Это только на русском языке. Его перу принадлежат и до десятка художественных произведений на русском языке и более десятка - на украинском. Таким образом, ежегодно Костомаров публиковал, начиная с 1858 г., в среднем по десять работ, не считая документальных публикаций. Это настоящий трудовой подвиг ученого.

Цикл работ Костомарова по истории Украины в общей сложности составляет добрую половину творческого наследия историка. Это дает право назвать Костомарова первым историком Украины, основоположником украинской историографии. До сих пор эта заслуга Костомарова трактуется превратно. В трогательном единении историографы украинской националистической школы и марксистско-ленинской историографии «числят» Костомарова как основоположника украинской националистической историографии. Между тем ни одно из крупных исторических произведений Костомарова не содержит ни грана идеи превосходства украинцев перед другими нациями, ни одной характеристики исключительности этого этноса, ни русофобства, ни полонофобства, ни антисемитизма. Эта легенда об украинском национализме Костомарова - дальний отзвук реакции дворянской русской и польской историографии, а также публицистики на борьбу Костомарова за право украинцев иметь свою историю, развивать спою культуру, сохранять и развивать свои национальные традиции.

3. Историческая концепция и научная методология

У Костомарова отсутствовала стройная система взглядов на исторический процесс. Исторические воззрения Николая Ивановича отличались фрагментарностью, разрозненностью, отсутствием осмысления исторического процесса, взятого в целом. В его трудах мы не обнаружим комплексного взаимодействия всех элементов, оказывавших влияние на ход истории. В отличие от стройной концепции С. М. Соловьева в исторических воззрениях Костомарова можно обнаружить противоречия, пробелы. И если Н. И. Костомаров оставил заметный след в русской исторической науке, то благодаря талантливым исследованиям конкретных событий отечественной истории, а отнюдь не своим теоретическим трудам.

Удельный вес теоретических работ в творчестве Н. И. Костомарова не велик - к ним по сути относятся две небольшие по объему статьи: «Об отношении русской истории к географии и этнографии» и «Мысли о федеративном начале Древней Руси».

Краткий экскурс в прошлое исторической науки позволил Костомарову обозначить этапы ее развития. На начальной ступени она отличалась «анекдотическим характером изложения»: историк обращал внимание на события, «возбуждавшие любопытство», происходившие в политической сфере и частной жизни людей, «стоявших на челе управления».

Следующий этап развития науки характерен стремлением историков установить внутренние связи между событиями, А поскольку силой, объединяющей эти события в одно целое, было государство, то внимание историков, как и прежде, сосредоточивалось на политической истории, удобной для связного изложения. Предметом освещения стали царские дворы, правительственные приемы, войны, дипломатия, законодательство. При этом жизнь народа во всех ее проявлениях (привычки, обычаи, понятия, домашний быт, стремления и т. п.) игнорировалась. По образному выражению Костомарова, историю сводили к описанию верхних ветвей дерева, не касаясь ствола и корней.

На третьем этапе историки обратились к описанию внутреннего быта. «Читатели часто хвалили подобные описания, но следили за ними и ничего из них не выносили». Происходило это оттого, что историки мало обращали внимания на «тонкие различия места», где разворачивались события.

В конечном итоге Николай Иванович выносит суровый приговор своим предшественникам; они занимались не тем, чем надлежало заниматься. «Историки изображали признаки жизни, а не самую жизнь, предметы и вещи людские, а не самих людей». Объектом изучения истории должна стать нравственная организация людей, «совокупность людских понятий и взглядов, побуждения, руководившие людскими деяниями, предрассудки, их связывавшие, стремления, их уносившие, физиономия их обществ. На первом плане у историка должна быть деятельная сила души человеческой, а не то, что содеяно человеком». Последнее составляет предмет другой науки - археологии. «Цель археологии - изучение прошедшего человеческого быта и вещей, цель истории - изучение жизни людей».

Итак, предметом истории, по Костомарову, должны стать не исторические события, их взаимная связь и влияние, а побудительные мотивы человеческих деяний, раскрытие «души человеческой» или «народного духа». В представлении Костомарова, «душа человеческая» и «народный дух» - категории не исторические, а изначально данные каждому народу, остающиеся неизменными на всем протяжении его истории. Отсюда следует генеральный вывод о первостепенной важности для историка данных этнографии. Поскольку историк не располагает источниками для изучения человеческой души в отдаленном прошлом, то ему предоставлена возможность опрокидывать в это прошлое современные наблюдения этнографов. Иными словами, историк обязан изучать современную жизнь, чтобы, оттолкнувшись от известного, двигаться к неизвестному.

Если С. М. Соловьев особенность исторического развития народов выводил из особенностей географической среды, а «природу племени» ставил на второе место, то Н. И. Костомаров, напротив, придавал решающее значение психическому складу или, пользуясь современной терминологией, - менталитету.

Руководствуясь тезисом о доминирующем влиянии психологического склада людей на историю, Костомаров рисует коллективные портреты трех славянских народов: русского, украинского и польского. Существующие в настоящее время между ними отличия сложились в глубокой древности, в доисторические времена, но дают о себе знать и в новое время.

Русский народ, по Костомарову, наделен такими привлекательными качествами, как дисциплинированность, организованность, тяготение к государственному началу, завершившееся созданием сильного монархического государства, Вместе с тем в психическом складе русского народа есть и такие негативные черты, как рабская покорность, любовь к барину, общинная собственность, «где невинный отвечал за виновного, трудолюбивый работал за ленивого». Не украшали русских и отсутствие твердой веры в Бога, приверженность «к крайнему безверию, материализму».

Украинскому народу, полагал Костомаров, напротив, присущи душевность, любовь к свободе, тяга к природе, «развитое чувство в соприсутствия Божия». В результате русский народ создал свою государственность, в то время как украинский этого сделать не смог и должен был довольствоваться вхождением в состав других государств - сначала Польши, а затем России.

Психическими свойствами поляков Костомаров объяснял судьбу Речи Посполитой, ее исчезновение с географической карты. Однако то, что психический склад людей не может затмить необходимости изучения прежде всего общественных отношений, вытекает хотя бы из того, что у историков сложились об этом психическом складе народа совершенно несхожие представления. И это понятно: влияние субъективного восприятия предмета здесь особенно сильно. Соловьев, например, подчеркивал иные свойства характера русского и украинца, чем Костомаров. Южнорусская дружина, по Соловьеву, отличалась стремительностью нападения, но была лишена стойкости. Напротив, население Северной Руси не могло похвастаться стремительностью натиска, порывистыми движениями, но ему была присуща стойкость, медлительность, обдуманность и осторожность в защите приобретенного. Южноруссы, по выражению летописи, приведенной Соловьевым, «расплодили Русскую землю», установили ее границы, на долю же северян выпала защита приобретенного, создание единства русских земель.

Следующий предмет изучения истории - исследование федеративного строя русских земель. «Русское государство, - писал Костомаров в «Автобиографии», - складывалось из частей, которые прежде жили собственной независимой жизнью и долго после того жизнь частей высказывалась отличными стремлениями в общем государственном строе. Найти и уловить эти особенности народной жизни Русского государства составляло для меня задачу моих занятий историей».

Костомаров насчитал шесть народностей, существовавших на Руси в удельно-вечевой период; южнорусская, северская, великорусская, белорусская, псковская и новгородская. Различия между ними вызывали центробежные силы, стремление обособиться, но центробежным силам противостояли силы центростремительные, поддерживавшие единство Русской земли. Таких сил было три: «1) происхождение, быт и язык; 2) единый княжеский род; 3) христианская вера и единая церковь». В итоге взаимодействия этих сил на Руси сложился федеративный строй, оплотом которого стали южнорусские земли. Однако федеративное начало оказалось бессильным противостоять формировавшейся под эгидой монголо-татар государственности великороссов и, в конечном счете, пало.

О федеративном начале Костомаров вспомнил в «Бунте Стеньки Разина». Это движение Костомаров рассматривал как запоздалое выступление сил, выражавших федеративное начало: свободу личности, волю живого народа против единообразия, при котором наблюдался «перевес повинности над личной свободой». «В борьбе этих двух укладов русского быта - удельно-вечевого и единодержавного - вся подноготная нашего старого дееписания». Федеративное начало в XVI - XVII столетиях обрело новый облик, оно нашло выражение в казачестве, судорожно сопротивлявшемся новому порядку. В нем воскресали «старые полуугасшие стихии вечевой вольницы», боровшейся против единодержавия. Но у этой вольницы отсутствовали созидательные начала, она бесчинствовала, наводила ужас и в конечном счете была бесплодной.

Исторические взгляды Н. И. Костомарова формировались в годы, когда в отечественной историографии набирала силу так называемая государственная школа. У Соловьева и «государственников» творцом истории являлось государство, к изучению которого и должно быть приковано внимание историков. В противовес этой концепции - стройной и охватившей главные стороны жизни человеческого общества - Костомаров отсек от исторической науки главное ее содержание: изучение результатов деятельности человека. Он предоставил истории лишь ограниченное право исследовать человеческую душу и такое аморфное понятие, как народ. Не случайно поэтому у Костомарова не оказалось сторонников, и его призывы изучать душу и федеративное начало не обрели последователей. Так случилось, вероятно, еще и потому, что исполнение призывов Костомарова требовало от историков таких же писательских талантов, какими Бог наградил его самого. В результате государственная школа процветала вплоть до революции, в то время как со смертью Костомарова в 1885 отправились в небытие и его призывы.

Популярность Н. И. Костомарову создали не его экскурсы в теорию исторической науки, а его конкретные исследования. После смерти Карамзина и до зенита славы В. О. Ключевского Николай Иванович был в России вторым историком, покорившим своими сочинениями сердца читателей. Его сочинения переиздавались множество раз. Ему с удовольствием предоставляли свои страницы журналы, печатавшие сочинения с продолжением в нескольких номерах. Монографии Николая Ивановича выходили отдельными изданиями и переиздавались. Наконец, тремя изданиями было опубликовано собрание сочинений Н. И. Костомарова под общим названием «Исторические монографии и исследования».

Что привлекало к его трудам? Прежде всего его стремление раскрыть побудительные мотивы человеческих деяний, исследовать не процессы, а живые черты человеческой натуры. Обладая даром художника слова, он создавал не иконописные образы, а живых людей с их достоинствами и недостатками. Живо воспроизводя изучаемую эпоху, историк сопереживал описываемым событиям, пытался наглядно представлять, как они развивались.

Работая над монографией «Смутное время Московского государства в начале XVII столетия», Костомаров отправился в Кострому и Ярославль, где происходили важнейшие события тех времен. Работа над «Бунтом Стеньки Разина» позвала его в дорогу по Саратовской губернии, чтобы повторить путь разинских ватаг. Он навещал Новгород и Псков, тщательно изучал их топографию перед тем, как сесть за стол и описывать последние дни независимого существования этих феодальных республик.

На страницах трудов Н. И. Костомарова немало заимствованных из источников диалогов и монологов, к месту приводимых цитат из источников, красочных описаний событий. Все это оживляет текст и повышает интерес к нему читателей.

Немаловажное значение в работе Костомарова имел выбор тем. Объектом своего изучения Николай Иванович, как правило, избирал не повседневную жизнь общества, нередко серую и однообразную, а переломные эпохи, насыщенные драматизмом.

Критики Костомарова заметили, что он не всегда точен в воспроизведении фактов, излишне доверчив к фольклору, способен молву выдать за достоверный факт. В этих упреках есть немалая доля истины. Перед автором исторического сочинения, использующим беллетризацию описываемых событий, всегда вставал и встает вопрос: как преодолеть противоречие между художественностью формы и точным изложением фактов и событий. Н. И. Костомаров не отказался от своего права на домысел. Своим критикам он отвечал: «Если бы какой-нибудь факт никогда не совершался, да существовала бы вера да убежденность в том, что он происходил, - он для меня был также важным историческим фактом».

4. Оценка научного наследия

Огромное творческое наследие Н.И. Костомарова далеко не равноценно, как неоднозначны и его взгляды. Поэтому читатель, «открывающий» для себя Костомарова, должен быть ориентирован во всех сложностях мировоззрения этой незаурядной личности.

Все его труды пронизывает идея о народе как субъекте истории и главном объекте интереса исторической науки. В самом начале своего творческого пути Костомаров убедился в том, что в исторической литературе «бедный мужик, земледелец-труженик, как будто не существует для истории» и поставил себе задачу возвратить «мужику» принадлежащее ему место в историческом бытии отечества.

Костомаров увидел в естественном историческом развитии Руси формирование строя «народоправства», которое было насильственно прервано внешней силой - татаро-монгольским нашествием и игом, что и привело к «единодержавию». Конечно, то федеративное начало в Древней Руси и тот строй «народоправства», которые идеализировал Костомаров, выглядят в современной историографии не столь идеальными, но то обстоятельство, что Костомаров показал альтернативность двух форм развития государственного устройства Руси, было и остается крупной его заслугой.

Слабость этой концепционной схемы состояла в том, что Костомаров, во-первых, из внутренних причин, благодаря которым утвердилось самодержавие на Руси, выдвигал только фактор особенностей характера русских и украинцев. Вообще этнографизм Костомарова, как отражение его принципиальной идеи «народной истории», всегда подводил его, когда историк пытался объяснять те или иные крупные исторические события чисто этнографическими причинами.

Костомаров был родоначальником научной историографии Украины. В собрание своих работ «Исторические монографии и исследования» он включил 11 монографий по истории Украины, в том числе и монографию «Богдан Хмельницкий», которая составляет три тома этого собрания. В этих сочинениях исследована драматическая история Украины с древнейших времен и до XVIII в. Костомаров ввел в научный оборот огромное количество новых источников по истории украинских земель и украинского народа, он был одним из первых источниковедов и археографов богатейшего корпуса памятников, начиная от летописей и делопроизводственной документации, кончая народными «думами».

Творческое наследие Костомарова-историка распадается на три группы работ: первая - чисто исследовательские монографии; вторая - научно-популярные книги, вошедшие в серию «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей»; третья - историческая публицистика. Если первая группа работ представляет собой важный вклад в русскую историографию, то вторая выделяется, прежде всего, повествовательным мастерством их автора, его редким умением сочетать элементы исследования с определенной компилятивностью.

Как справедливо отмечает Б.Г.Литвак, восхищаясь повествовательным мастерством Костомарова, читателю не следует забывать о необходимости критического отношения к его наследию, как, впрочем, и к наследию других классиков исторической науки.

Список литературы

1. Замлинский В.А. Жизнь и творчество Н.И.Костомарова // Вопросы истории.-1991.-№1.-С.234 – 242.

2. Историки России. Биографии. / Сост. А.А.Чернобаев. – М.: РОССПЭН, 2001.

3. Костомаров Н.И. Собрание сочинений. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1996.

4. Павленко Н. Тернистый путь к славе // Наука и жизнь.- 1994. - №4. – С. 86 – 94.

5. Портреты историков: время и судьбы / Под ред. Г.Н.Севостьянова. – С.: Иерусалим, 2000.

6. Федоров В.А. Историк, этнограф, писатель (к 180-летию со дня рождения Н.И.Костомарова) // Вестник МГУ. История. – 1997. - №6. – С. 3 – 21.

7. Черепнин Л.В. Отечественные историки. – М.: Наука, 1984.

© Размещение материала на других электронных ресурсах только в сопровождении активной ссылки

Контрольная работа по истории

Пьеса

Александр Володин, 1958 год

О чем: Оказавшись в Ленинграде по случаю командировки, Ильин внезапно решает зайти в квартиру, где семнадцать лет на-зад, уходя на фронт, оставил любимую девушку, и — о чудо! — его Тамара до сих пор живет в комнате над апте-кой. Жен-щина так и не вышла замуж: племянник-студент, которому она заменяет мать, да его взбалмошная подруж-ка — вот и вся ее семья. Продираясь сквозь страх непони-мания, неискренность, размолвки и примирения, двое взрослых людей в конце концов осознают, что счастье все еще возможно — «только бы войны не было!».

Почему стоит читать: Растянутая на пять вечеров встреча Ильина и Тамары — это не только история о поздней неприкаянной любви мастера фабрики «Красный треугольник» и завгара Завгар — заведующий гаражом. северного поселка Усть-Омуль, но возможность вывести на сцену реальных, а не мифических советских людей: умных и совестливых, с изломан-ными судьбами.

Пожалуй, самая пронзительная из драм Володина, пьеса эта наполнена груст-ным юмором и высокой лирикой. Ее герои вечно что-то недоговаривают: под речевыми клише — «работа у меня интересная, ответственная, чувствуешь себя нужной людям» — ощущается целый пласт загнанных глубоко внутрь тяже-лых вопросов, связанных с вечным страхом, в котором вынужден жить человек, словно заключенный в огромном лагере под названием «родина».

Рядом со взрослыми героями живут и дышат молодые влюбленные: поначалу Катя и Слава выглядят «непугаными», но и они инстинктивно ощущают тот страх, что съедает души Тамары и Ильина. Так неуверенность в самой возмож-ности счастья в стране «победившего социализма» постепенно передается следующему поколению.

Постановка

Большой драматический театр
Режиссер Георгий Товстоногов, 1959 год

Можно немного представить себе потрясение, которым стал для зрителей этот спектакль, благодаря радиозаписи 1959 года. Публика реагирует здесь очень бурно — смеется, волнуется, затихает. Рецензенты писали о постановке Товсто-ногова: «Время сегодняшнее — конец 50-х — обнаруживало себя с поразитель-ной точностью. Почти все герои, казалось, выходили на сцену с ленинградских улиц. Одеты они были точно так, как одевались смотревшие на них зрители». Персонажи, выезжавшие из глубины сцены на платформах с выгородками бед-но обставленных комнат, играли прямо под носом у первого ряда. Это требо-вало выверенности интонаций, абсолютного слуха. Особую камерную атмо-сферу создавал и голос самого Товстоногова, произносившего ремарки (жаль, что в радиоспектакле текст от автора читает не он).

Внутренним конфликтом спектакля было противоречие между навязанными советскими стереотипами и естественной человеческой природой. Тамара в исполнении Зинаиды Шарко будто выглядывала из-за маски советской общественницы, прежде чем сбросить ее — и стать самой собой. По радио-записи понятно, с какой внутренней силой и удивительным богатством нюан-сов Шарко играла свою Тамару — трогательную, нежную, незащищенную, жертвенную. Ильин (его играл Ефим Копелян), проведший 17 лет где-то на Севере, с самого начала был внутренне гораздо более свободным, — но и он не сразу сумел сказать любимой женщине правду, выдал себя за глав-ного инженера. В радиоспектакле в игре Копеляна сегодня слышится много театральности, почти патетики, но много у него и пауз, тишины — тогда понимаешь, что самое главное с его героем происходит именно в эти моменты.

«В поисках радости»

Пьеса

Виктор Розов, 1957 год

О чем: В московской квартире Клавдии Васильевны Савиной тесно и многолюдно: здесь проживают четверо ее выросших детей и стоит мебель, которую беспрерывно приобретает Леноч-ка, жена старшего сына Феди — когда-то талантливого мо-лодого ученого, теперь же удачливого карьериста «от нау-ки». Прикрытые тряпками и газетами в ожидании скорого переезда в новую квартиру молодоженов, шкафы, пузатые буфеты, кушетки и стулья становятся в семье яблоком раздора: мать называет старшего сына «маленьким мещанином», а его младший брат, старшеклассник Олег, рубит «Леночкину» мебель саблей погиб-шего отца — героя войны. Попытки объяснения только ухудшают ситуацию, и в итоге Федор с женой покидают родной дом, оставшиеся же дети уверяют Клавдию Васильевну, что выбрали иной жизненный путь: «Не бойся за нас, мама!»

Почему стоит читать: Эта двухактная комедия поначалу воспринималась как «пустячок» Виктора Розова: к тому времени драматург уже был известен как автор сценария легендарного фильма Михаила Калатозова «Летят журавли».

Действительно, трогательные, романтичные, непримиримые к нечестности, стяжательству младшие дети Клавдии Васильевны Коля, Татьяна и Олег, а также их друзья и любимые составляли крепкую группу «правильной совет-ской молодежи», численно превосходящую круг представленных в пьесе «стя-жателей, карьеристов и мещан». Схематичность противостояния мира потреб-ления и мира идеалов особо не маскировалась автором.

Выдающимся оказался главный герой — 15-летний мечтатель и поэт Олег Савин: его энергия, внутренняя свобода и чувство собственного достоинства связались с надеждами оттепели, с мечтами о новом поколении людей, отметающем все виды социального рабства (это поколение бескомпромиссных романтиков так и стали называть — «розовские мальчики»).

Постановка

Центральный детский театр
Режиссер Анатолий Эфрос, 1957 год

Самая знаменитая сцена этой пьесы — та, в которой Олег Савин рубит отцов-ской шашкой мебель. Так было в спектакле театра-студии «Современник», вышедшем в 1957 году, да и от фильма Анатолия Эфроса и Георгия Натансона «Шумный день » (1961) именно это прежде всего осталось в памяти — может, потому, что в обеих постановках Олега играл молодой и порывистый Олег Табаков. Однако первый спектакль по этой пьесе вышел не в «Современнике», а в Центральном детском театре, и в нем знаменитый эпизод с шашкой и погибшими рыбками, банку с которыми Леночка выбросила в окно, был хоть и важ-ным, но все же одним из многих.

Главным в спектакле Анатолия Эфроса в ЦДТ стало ощущение полифонич-ности, непрерывности, текучести жизни. Режиссер настаивал на значитель-ности каждого голоса этой многонаселенной истории — и сразу вводил зрителя в заставленный мебелью дом, выстроенный художником Михаилом Курилко, где точные детали указывали на быт большой дружной семьи. Не обличение мещанства, а противопоставление живого и мертвого, поэзии и прозы (как под-метили критики Владимир Саппак и Вера Шитова) — в этом была суть взгляда Эфроса. Живым был не только Олег в исполнении Константина Устюгова — нежный мальчик с высоким взволнованным голосом, — но и мама Валентины Сперантовой, решившаяся на серьезный разговор с сыном и смягчавшая инто-нацией вынужденную резкость. Очень настоящий и сам этот Федор Геннадия Печникова, несмотря ни на что очень любящий свою прагматичную жену Леночку, и еще один влюбленный — Геннадий Алексея Шмакова, и девочки-одноклассницы, которые приходили в гости к Олегу. Все это отлично слышно в радиозаписи спектакля, сделанной в 1957 году. Послушайте, как Олег произносит ключевую фразу пьесы: «Главное — чтобы много было в голове и в душе». Никакой дидактики, тихо и выношенно, скорее для себя.

«Мой бедный Марат»

Пьеса

Алексей Арбузов, 1967 год

О чем: Жила-была Лика, любила Марата, была им любима, а еще ее любил Леонидик; оба парня ушли на войну, оба верну-лись: Марат — Героем Советского Союза, а Леонидик без руки, и Лика отдала свою руку и сердце «бедному Леони-дику». Второе название произведения — «Не бойся быть счастливым», в 1967 году лондонскими критиками оно было названо пьесой года. Эта мелодрама — растянутая почти на два десятилетия история встреч и разлук трех взрослеющих от эпизода к эпизоду героев, соединенных когда-то войной и блокадой в холодном и голодном Ленинграде.

Почему стоит читать: Три жизни, три судьбы ужаленных войной советских идеалистов, пытающихся строить жизнь согласно пропагандистской легенде. Из всех «советских сказок» Алексея Арбузова, где героям обязательно воздавалось любовью за трудовые подвиги, «Мой бедный Марат» — сказка самая печальная.

Советский миф «живи для других» оправдан для персонажей — еще подрост-ков потерями и подвигами войны, а реплика Леонидика: «Никогда не изменять нашей зиме сорок второго… да?» — становится их жизненным кредо. Однако «уходят дни», а жизнь «для других» и профессиональная карьера (Марат «строит мосты») счастья не приносит. Лика руководит медициной как «неосво-божденная заведующая отделением», а Леонидик облагораживает нравы сбор-никами сти-хов, издающихся тиражом пять тысяч экземпляров. Жертвенность оборачи-вается метафизической тоской. В финале пьесы 35-летний Марат провоз-глашает смену вех: «Сотни тысяч умерли за то, чтобы мы были необык-новенны, одержимы, счастливы. А мы — я, ты, Леонидик?..»

Задушенная любовь равна здесь задушенной индивидуальности, а личностные ценности утверждаются всем ходом пьесы, что и делает ее уникальным явле-нием советской драматургии.

Постановка

Режиссер Анатолий Эфрос, 1965 год

Этот спектакль рецензенты называли «сценическим исследованием», «теа-тральной лабораторией», где изучались чувства героев пьесы. «На сцене лабо-раторно чисто, точно и сосредоточенно», — писала критик Ирина Уварова. Художники Николай Сосунов и Валентина Лалевич создали для спектакля задник: с него на зрителей серьезно и немного печально смотрели трое персо-нажей, смотрели так, будто они уже знают, чем все закончится. В 1971 году Эфрос снял телеверсию этой постановки, с теми же актерами: Ольгой Яков-левой — Ликой, Александром Збруевым — Маратом и Львом Круглым — Леони-диком. Тема скрупулезного исследования характеров и чувств здесь еще усили-лась: телевидение позволило увидеть глаза актеров, давало эффект зритель-ского присутствия при близком общении этих троих.

Можно было сказать, что Марат, Лика и Леонидик у Эфроса были одержимы идеей докопаться до правды. Не в глобальном смысле — они хотели как можно точнее услышать и понять друг друга. Особенно это было заметно по Лике — Яковлевой. У актрисы существовало как бы два плана игры: первый — где ее героиня выглядела мягкой, легкой, ребячливой, и второй — проступавший, едва собеседник Лики отвернется: в этот момент в него впивался серьезный, внимательный, изучающий взгляд зрелой женщины. «Всякая действительная жизнь есть Встреча», — писал философ Мартин Бубер в книге «Я и Ты». По его мысли, главное в жизни слово — «Ты» — можно сказать человеку только всем своим существом, любое другое отношение превращает его в объект, из «Ты» — в «Оно». На протяжении всего спектакля Эфроса эти трое говорили другому «Ты» всем своим существом, больше всего ценя неповторимую личность друг друга. В этом было высокое напряжение их отношений, которым и сегодня невозможно не увлечься и которому нельзя не сопереживать.

«Утиная охота»

Пьеса

Александр Вампилов, 1967 год

О чем: Проснувшись в типовой советской квартире тяжелым похмельным утром, герой получает в подарок от друзей и коллег траурный венок. Пытаясь разгадать смысл розыгрыша, Виктор Зилов восстанавливает в памяти картины последнего месяца: вечеринку-новоселье, уход жены, скандал на работе и, наконец, вчерашнюю пьянку в кафе «Незабудка», где он оскорбил свою юную любов-ницу, своего начальника, коллег и подрался с лучшим другом — официантом Димой. Решив и вправду свести счеты с опостылевшей жизнью, герой обзванивает знакомых, приглашая их на собственные поминки, но вскоре меняет решение и отправляется с Димой в деревню — на утиную охоту, о которой все это время страстно мечтал.

Почему стоит читать: Виктор Зилов, соединяя в себе черты отъявленного негодяя и бесконечно при-влекательного мужчины, кому-то может показаться советской реинкарнацией лермонтовского Печорина: «портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии». Появившийся в начале эпохи застоя умный, породистый и вечно пьяный итээровец ИТР — инженерно-технический работник. с энергией, достойной лучшего при-менения, последовательно избавлял себя от семейных, служебных, любовных и дружеских уз. Финальный отказ Зилова от самоистребления имел для совет-ской драмы символический смысл: этот герой породил целую плеяду подра-жателей — лишних людей: пьяниц, которым было и стыдно, и противно вли-ваться в советский социум, — пьянство в драме воспринималось как форма социального протеста.

Создатель Зилова Александр Вампилов утонул в Байкале в августе 1972-го — в расцвете творческих сил, оставив миру один не слишком увесистый том драматургии и прозы; ставшая сегодня мировой классикой «Утиная охота», с трудом преодолевая цензурный запрет, прорвалась на советскую сцену вскоре после смерти автора. Однако спустя полвека, когда уже и советского ничего не осталось, пьеса неожиданно обернулась экзистенциальной драмой человека, перед которым разверзлась пустота устроенной, зрелой жизни, а в мечте о поездке на охоту, туда, где — «Знаешь, какая это тишина? Тебя там нет, ты понимаешь? Нет! Ты еще не родился» — послышался вопль о навсегда утраченном рае.

Постановка

МХАТ имени Горького
Режиссер Олег Ефремов, 1978 год

Лучшая пьеса Александра Вампилова до сих пор считается неразгаданной. Бли-же всего к ее толкованию подошел, вероятно, фильм Виталия Мельникова «Отпуск в сентябре» с Олегом Далем в роли Зилова. Спектакль, поставленный во МХАТе Олегом Ефремовым, не сохранился - даже во фрагментах. Вместе с тем он точно выразил время — самую беспросветную фазу застоя.

Художник Давид Боровский придумал для спектакля такой образ: над сценой, как туча, парил огромный целлофановый мешок, в котором находились сруб-ленные сосны. «Мотив законсервированной тайги», — рассказывал Боровский критику Римме Кречетовой. И дальше: «Пол покрыл кирзой: в тех местах ходят в кирзе и в резине. По кирзе рассыпал сосновые иголки. Знаете, как от новогод-ней елки на паркете. Или после траурных венков…»

Зилова играл Ефремов. Ему было уже пятьдесят — и тоска его героя была не кризисом среднего возраста, а подведением итогов. Анатолий Эфрос восхищался его игрой. «Ефремов до предела бесстрашно играет Зилова, — писал он в книге «Продолжение театрального рассказа». — Он его вывора-чивает перед нами со всеми потрохами. Безжалостно. Играя в традициях великой театральной школы, он не просто обличает своего героя. Он играет человека в общем неплохого, еще способного понять, что он заблудился, но уже неспособного выбраться».

Вот уж кто был лишен рефлексии, так это официант Дима в исполнении Алек-сея Петренко, другой важнейший герой спектакля. Огромный мужик, абсо-лютно спокойный — спокойствием убийцы, он нависал над остальными персо-нажами, как туча. Конечно, он пока никого не убивал — кроме животных на охоте, в которых стрелял без промаха, но вполне мог отправить в нокаут человека (предварительно оглянувшись, не видит ли кто). Дима больше, чем Зилов, был открытием этого спектакля: пройдет немного времени, и такие люди станут новыми хозяевами жизни.

«Три девушки в голубом»

Пьеса

Людмила Петрушевская, 1981 год

О чем: Под одной дырявой крышей три мамаши — Ира, Светлана и Татьяна — коротают дождливое лето со своими вечно дерущимися мальчишками. Неустроенность дачной жизни вынуждает женщин день и ночь ругаться на почве быта. Появившийся состоятельный ухажер увлекает Иру в другой мир, к морю и солнцу, она оставляет больного сына на ру-ках у своей слабой матери. Однако рай оборачивается адом, и вот уже женщина готова ползать на коленях перед дежур-ным аэропорта, чтобы вернуться к оставшемуся в одиночестве ребенку.

Почему стоит читать: Современников «Трех девушек» пьеса и по сей день поражает тем, насколько точно зафиксирована в ней эпоха «позднего застоя»: круг бытовых забот совет-ского человека, его характер и тип отношений между людьми. Однако кроме внешней фотографической точности здесь тонко затронута и внутренняя суть так называемого совка.

Ведущая диалог с «Тремя сестрами» Чехова, пьеса Петрушевской поначалу представляет своих «девушек» как три вариации на тему чеховской Наташи. Как и мещанка Наташа у Чехова, Ира, Светлана и Татьяна у Петрушевской непрерывно пекутся о своих чадах и ведут войну за сухие комнаты полуразва-лившейся подмосковной дачки. Однако дети, ради которых скандалят матери, на поверку никому не нужны. Пьесу пронизывает слабенький голосок больного сына Иры Павлика; мир мальчика полон сказочных образов, в причудливой форме отражающих реалии пугающей его жизни: «А когда я спал, ко мне луна прилетала на крыльях», — ребенка в этой пьесе не слышит и не понимает никто. С сыном же связан и «момент истины» — когда, осознав, что может его потерять, из «типичного советского человека» Ира превращается в человека, способного «мыслить и страдать», из чеховской Наташи — в чеховскую Ирину, готовую чем-то жертвовать для других.

Постановка

Театр имени Ленинского комсомола
Режиссер Марк Захаров, 1985 год

Эта пьеса была написана Людмилой Петрушевской по заказу главного режис-сера Театра имени Ленинского комсомола Марка Захарова: ему нужны были роли для Татьяны Пельтцер и Инны Чуриковой. Цензура не пропускала спектакль четыре года — премьера состоялась только в 1985-м; 5 и 6 июня 1988 года спектакль сняли для телевидения. Эта запись и сегодня производит очень сильное впечатление. Сценограф Олег Шейнцис перегородил сцену полупрозрачной стеной, за которой видны силуэты ветвей; на переднем плане стол, на нем букет сухих цветов, а в жестяном тазу, водруженном на табуретку, идет бесконечная стирка; вокруг устраивались склоки, флиртовали, испове-довались. Каждый был готов влезть в жизнь другого, да не просто влезть — основательно там потоптаться. Но это лишь поверхностное участие: на самом деле всем друг на друга было глубоко наплевать. Бубнила свое старуха Федо-ровна (Пельтцер), равнодушная к тому, что за стенкой лежит больной ребенок. Мгновенно взвинчивалась в припадке ненависти к интеллигентке Ирине и ее сыну Светлана (актриса Людмила Поргина): «Читает он! Дочитаетесь!» А сама Ирина — Инна Чурикова смотрела на все огромными глазами и мол-чала, пока были силы.

Признанный мастер сценических эффектов, Захаров выстроил в спектакле несколько опорных точек, выверенных, как балет. Одна из них — когда дачный ухажер Николай целует Ирину и та от неожиданности выделывает почти клоунский кульбит. Чурикова в эту минуту едва не падает со стула, припадает к плечу Николая, тут же резко отскакивает от него и, высоко вскидывая коле-ни, пробирается к двери, посмотреть, не видел ли поцелуй сын.

Другая сцена — трагическая кульминация спектакля: Ирина ползет на коленях за служащими аэропорта, умоляя посадить ее в самолет (дома ребенок остался один в запертой квартире), и хрипло, надсадно даже не кричит, а рычит: «Я могу не успеть!» В книге «Истории из моей собственной жизни» Людмила Петрушевская вспоминает, как однажды на спектакле в этот момент молодая зрительница вскочила с кресла и стала рвать на себе волосы. Смотреть на это действительно очень страшно. 

Пьесы для антрепризных проектов

Пьесы для антрепризы и частных театров по своим художественным достоинствам не должны отличаться от пьес, играемых в репертуарных и любых других театрах. Однако специфика их проката требует, чтобы они отвечали также и некоторым пожеланиям технического порядка: ограниченное число персонажей, удобство и портативность декораций, привлекательность для широкого круга зрителей (обычно это комедия или лирическая драма). Ниже приведен список пьес, наиболее подходящих, по мнению автора, для исполнения в антрепризных проектах. Приведены также и аннотации этих пьес. Кликнув на название пьесы, можно увидеть в Интернете её полный текст.

Два персонажа

Современная комедия дель арте в жанре веселого балагана. Два клоуна и клоунесса разыгрывают пьесу, которая рождается прямо на глазах у публики. Пантомима, акробатика, цирковые трюки, музыка, пение, танец, слово сливаются в единое действо. Комедия предполагает способность актеров к импровизации, буффонаде и живому контакту с публикой. 2 мужчин, 1 женщина, интерьер.

. В этом произведении сочетаются драматические, мелодраматические и комедийные мотивы.

Жених и невеста, преуспевающие деловые люди,волей обстоятельств побуждены предложить случайному встречному – уже немолодому мужчине странного поведения -быть свидетелем на их свадьбе. Чтобы посмеяться над мужчиной и заодно поразвлечься, молодая пара просит его рассказать о женщинах, которых он любил. Результат развлечения оказывается довольно неожиданным. Отношения между всеми тремя становятся напряженными. Эта встреча решительно меняет судьбу каждого из героев. Чистота души, интеллект, чуткость, способность к глубокому чувству торжествуют над рационализмом и сухой практичностью. 2 мужчин, 1 женщина.

Три подруги – одинокие женщины «золотого возраста» - решают изменить свою судьбу и найти себе спутников жизни. Эта теплая комедия убеждает зрителя в том, что годы не являются помехой для поисков любви и счастья. 3 возрастных женских роли. Интерьер .

.В пьесе 3 действующих лица: мужчина, женщина и… собака (которую должны играть ребенок или актриса).

Одинокий мужчина, железнодорожник по специальности, находит щенка, и очень быстро эта маленькая преданная собачка становится его единственной радостью и утешением. Она отвечает на эту заботу беззаветной любовью и верностью.

Наступает день, когда Михаилу надо сделать выбор: или увольняться с работы или избавиться от собаки. После мучительных колебаний Михаил решение принимает решение умертвить своего друга. Умерщвлением животных на ветеринарной станции занимается женщина. Она пытается спасти собаку, а вместе с ней – и душу ее хозяина. Столкновение двух правд персонажей, их несхожих взглядов на подлинный смысл жизни создает пружину конфликта. Характер женщины – колючей и временами агрессивной, но бескорыстной, готовой любить и помочь, и дал название пьесе. Пьеса переведена на английский язык, поставлена в Нью-Йорке.

Режиссер Говард Фишман: "Американская Театральная Компания" гордится тем, что представляет себя в Нью-Йорке постановкой пьесы "Собака" Валентина Красногорова, первой постановкой этой уникальной и бросающей вызов пьесы на американской сцене.

Что меня более всего восхищает в ней, это ее благородство духа, и сердце, которое так ранимо пульсирует в ней. Без сомнения, это трудная пьеса – колючая и тонкая, пугающая и неоднозначная. Но она достаточно мужественная, чтобы признать все это и показать на сцене, где все мы сможем узнать такие стороны самих себя, которые так старательно пытаемся скрыть".

. Вечер из трех одноактных комедий разного жанра, парадоксально трактующих проблемы современного брака. Эти театральные новеллы могут быть представлены и порознь, и вместе. 1. " " . Жена упорно вызывает мужа на откровенный разговор.2 мужских роли, 1 женская. Интерьер. 2.« ». " ". Ироническое изложение версии идеальной семьи, состоящей из классического треугольника. 2 женских роли.

. (см. выше)

4 персонажа

. Исследование современного брака в форме блестящей комедии, горькой и очень смешной. Критики Польши, Болгарии и Чехии отметили "глубокий смысл и остроумие этой веселой, но мудрой и предостерегающей пьесы", ее "великолепную конструкцию и сверкающий диалог". А. Ширвиндт заключил предисловие к этой пьесе, опубликованной в "Современной драматургии", такими словами: "Если вы не боитесь зеркала, спешите в него посмотреть.В Болгарии спектакль по этой пьесе получил приз « ». "Сюжет: Муж и жена приглашают двух своих друзей (мужчину и женщину) на вечеринку. Все четверо связано между собой сложными отношениями, и каждый ждет решения своей судьбы: сегодня или никогда.2 мужчины и 2 женщины. Интерьер.

К началу спектакля по классической пьесе ХVШ века в театр не является исполнитель одной из главных ролей. Его срочно заменяют другим актером, не знающим роли, что приводит к возникновению многочисленных трагикомических ситуаций. Они осложняются непростыми личными взаимоотношениями участников спектакля. Любовь, ненависть, зависть, ревность, флирт вносят дополнительные краски в комический сюжет. Каждый участник спектакля одновременно играет и персонаж, и актера, его исполняющего. 1 женская, 3 мужских роли.

. (см. выше)

. Странная, забавная и мрачная, ночная репетиция необычного представления с неожиданной развязкой. 2 мужских роли, 2 женских, интерьер.

. Вечер из трех одноактных комедий разного жанра, парадоксально трактующих проблемы современного брака. Эти театральные новеллы могут быть представлены и порознь, и вместе. 1. " " . Жена упорно вызывает мужа на откровенный разговор.2 мужских роли, 1 женская. Интерьер. 2.« ». Муж ищет наилучший способ расставания с женой.2 мужских роли, 1 женская. Интерьер " ". Ироническое изложение версии идеальной семьи, состоящей из классического треугольника. 2 женских роли.

5 персонажей

. Комедия. Мужчина, страдающий потерей памяти, является на прием к доктору с просьбой о помощи. Врач пытается выяснить симптомы и причины заболевания, но безуспешно: ответы больного настолько противоречивы, что добиться от него чего-то путного невозможно. К счастью, удается вызвать жену больного. Она отвечает на все вопросы ясно и уверенно, но из ее утверждений следует, что и доктор страдает потерей памяти. Ситуация еще больше запутывается, когда неожиданно приходит другая женщина и тоже заявляет, что она является супругой заболевшего. Положение становится совершенно абсурдным. Доктор доходит почти до сумасшествия. Эта динамичная и смешная комедия развивается стремительно и живо, кончаясь неожиданной развязкой. 3 мужчин, 2 женщины. Интерьер.

6 персонажей

. Фарсовая комедия положений в стиле французской la piece bien faite – "хорошо сделанной пьесы". Запутанные адюльтерные ситуации сплетаются со страстным желанием героев сделать карьеру. Пьеса имеет большой успех. 3 мужчин, 3 женщины, интерьер.

Отрывок из рецензии на спектакль: "Это замечательный подарок зрителям – бальзам из юмора, улыбок, смеха, прекрасное средство от плохого настроения, хандры, пессимизма."

(ЭТОТ СЛАБЫЙ НЕЖНЫЙ ПОЛ.) . Вечер из двух одноактных комедий с музыкой и танцами. Эти очень динамичные фарсы уводят нас во времена Лесажа и Рабле. Пьеса много лет подряд не сходит с репертуара театров. Музыка к пьесе написана Виктором Плешаком.

Сюжет: 1. "Маленькая ночная серенада". Жена старого доктора влюбляется в молодого человека. Она находит способ обмануть своего строгого мужа. 2. "Молчунья". Муж приглашает врача, чтобы излечить свою молодую и послушную жену от немоты.Напрасно врач пытается отговорить мужа от этого намерения. В конце концов, доктор возвращает жене речь, и она начинает без умолку говорить, пока не сводит мужа с ума. 2 мужских роли, 3 женских, интерьер .

Из театральной рецензии: " События, разворачивающиеся на сцене, хотя и происходят как бы в 17 веке, но своим дерзким юмором, остроумием, непредсказуемостью сюжетных поворотов очень привлекательны сегодня".

XXI

7 персонажей

Персонажи этой парадоксальной комедии – не знакомые друг с другом женщины, разные по возрасту и несхожие по характеру, по воле случая оказываются в одном месте. В их разговорах, спорах, конфликтах становится очевидным влияние нашей переломной эпохи на судьбы, взгляды и нравственные ценности героинь пьесы.6 женских, 1 мужская роль. Интерьер .

"Черная" комедия. В театре только что сыграли долгожданную премьеру – шекспировского "Отелло". Актеры – исполнители главных ролей остаются после спектакля, чтобы в дружеском кругу отпраздновать это событие. К сожалению, праздник омрачается загадочной смертью одного из персонажей, причем есть подозрение, что в этом может быть замешан кто-то из участников спектакля. То мрачный, то веселый юмор, детективная интрига, крутые повороты сюжета и неожиданный финал приковывают внимание зрителя до самой последней реплики. 4 мужских роли, 3 женских .

. Ко медия с элементами гротеска. Ее персонажи разного возраста и характера надеются найти свое личное счастье в удачном браке, но реалии торопливой жизни делового и практичного XXI века заставляют их распрощаться с идеалами прошлого. В результате они находят совсем не то, что ожидали.Мотором действия является центральная героиня – энергичная бизнес-леди среднего возраста. Смешная и, порой, грустная, эта отнюдь не бытовая интеллектуальная комедия дает отличный материал для исполнителей всех ролей. 2 мужчин, 5 (3) женщин (три роли из пяти могут быть сыграны одной актрисой).

.Эта пьеса – «римэйк» 2017 года комедии с тем же названием, впервые поставленной в 1980-е годы в Ленинграде, где она выдержала 400 представлений, затем еще в 40 театрах России, а также в Польше, Чехии и Германии. На фестивале в Чехии пьеса получила три приза, в том числе «Приз за лучшую драматургию» и "Приз зрителей". 4 мужских роли, 3 женских, интерьер.

. Синтез мелодрамы и иронической парадоксальной комедии. В пьесе развиваются две линии действия. Главным действующим лицом одной из них является режиссер, ищущий выход из творческого кризиса и набирающий странным способом актрис для своего нового спектакля. Ведущая героиня в другой линии действия – известная артистка, переживающая свою последнюю любовь. Герои пьесы находятся в том периоде жизни, когда наступает пора подведения итогов. Несмотря на грустный финал, пьеса смешна. Живой диалог, необычная конструкция и разнообразие красок делают эту комедию очень театральной. Она содержит десяток "сольных" ролей для актрис всех возрастов и амплуа. 2 мужских роли, 10 женских, интерьер.

Главным героям пьесы (2 мужчин и 1 женщина) примерно по 55-60 лет, женские персонажи имеют возраст от 25 до 55 лет. При необходимости,женские роли могут быть сыграны меньшим количеством актрис.

Перевод с французского трех очень необычных одноактных комедий с элементами гротеска и абсурда. 4-13 персонажей.

Контакты :

Тел. +7-951-689-3-689,+9 72-53-527- 4146,+9 72-53-527- 4142

e - mail : valentin . krasnogorov @ gmail . com