Текст 25, те же источники могут подойти и к теме 21, отчасти 22 и др.

Д.С. Лихачев ст «Я вспоминаю»

Сейчас много говорят о «бездуховности» нашего общества.

Поправлю: «бездуховность» охватила не только наше общество, она характерна для нынешнего времени в целом и для всего человечества . В той или иной мере, конечно. Я не берусь давать точные определения того, что такое «бездуховность». Это, во всяком случае, падение роли духовной культуры, отсутствие интереса к высшим ступеням культуры, отсутствие простого знания того, что такое культура, элементарной осведомленности.

Техника заполонила собой все и не оставила у человека времени и возможности посвящать себя истинной культуре. Но природа не терпит пустоты. Техника и весь комфорт, который с нею связан, может вытеснить духовную жизнь в человеческой деятельности , но не заменить ее. Заменила духовную жизнь внешняя цивилизация и многое с нею связанное. Это многое обладает одним свойством - страшной агрессивностью . Агрессивные формы культуры (если их можно только назвать культурой!) распространяются в наше время с быстротой эпидемии.

Лучшая форма борьбы с агрессивностью бездуховности - спокойно противопоставить ей духовность, культуру. Агрессивность происходит от потребности в деятельности. Это деятельность в чистом виде, без содержания. Жажда деятельности - естественное свойство человека. Ее нужно вооружить полноценным содержанием. Именно культура дает достойное, высокое содержание этой жажде активности . Благодаря культурным интересам стремление к активности приобретает полезные формы - полезные и для общества в целом, и для отдельной личности. Необходимо противопоставить агрессивности неагрессивную но своей природе культуру. Настоящая культура не нуждается для своего развития в насилии . Она сама в себе несет притягательность. Она никого не отталкивает, но всех приглашает. Поэтому-то культура вечна и дает выход жаждущему деятельности человеку.

Что такое культура, которую можно противопоставить агрессивной «массовой» полукультуре? Есть понятия, которые с трудом поддаются определению. Тем более неоднозначно такое явление, как культура. Культура труда, поведения, культура нации, народа, культура человека, человечества. Сколько различных оттенков в понимании культуры во всех этих словосочетаниях!

Возьмем только одно, необходимое нам в дальнейшем словосочетание - «классическая культура» или даже проще: «классика» - и остановимся на классических произведениях. Классические произведения - это те, что прошли испытание временем, те, что остались современны и для нас.

Классика - это то, что остается постоянным в мировой культурной традиции, продолжает участвовать в жизни культуры. А самое главное - она воспитывает, делает чище, содержательнее каждого человека, который к ней приобщается, причащается ей. В каком смысле «содержательнее»? Содержательнее культурным опытом. Классические произведения литературы позволяют прожить не одну жизнь. Классическая поэзия обогащает человека своим лирическим опытом, обладает врачующими свойствами.

Культурный человек - это не тот, кто много читал классических произведений, много слушал классическую музыку и т. д., а тот, который обогатился всем этим, которому открылась глубина мысли прошедших веков, душевная жизнь других, который многое понял и, следовательно, стал терпимее к чужому, стал это чужое понимать. Отсюда приобрел уважение к другим народам, к их культуре, верованиям.

Итак, люди, ставшие терпимее к чужому на основании знаний бессмертного в искусстве и в философии , умеющие открывать на основании своих знаний и культурного опыта новые ценности в прошлом и настоящем, - это и есть люди культуры, интеллигенты. Интеллигенты - это не просто люди, занятые умственным трудом, имеющие знания или даже просто высшее образование, а воспитанные на основе своих знаний классической культуры, исполненные духа терпимости к чужим ценностям, уважения к другим. Это люди мягкие и ответственные за свои поступки, что иногда принимается за нерешительность. Интеллигента можно узнать по отсутствию в нем агрессивности, подозрительности, комплекса собственной неполноценности, по мягкости поведения. Агрессивен только полуинтеллигент, теряющий себя в шаманизме «массовой культуры».

Д.С.Лихачев

Проблемы

• бездуховность
• классика и масскультура
• культура
• интеллигентность

Духовность — бездуховность

Портрет (Лермонтов)

Взгляни на этот лик; искусством он
Небрежно на холсте изображён,
Как отголосок мысли неземной,
Не вовсе мёртвый, не совсем живой ;
Холодный взор не видит, но глядит
И всякого, не нравясь, удивит;
В устах нет слов, но быть они должны:
Для слов уста такие рождены;
Смотри: лицо как будто отошло
От полотна,- и бледное чело
Лишь потому не страшно для очей,
Что нам известно: не гроза страстей
Ему дала болезненный тот цвет,
И что в груди сей чувств и сердца нет.
О боже, сколько я видал людей,
Ничтожных - пред картиною моей,
Душа которых менее жила ,
Чем обещает вид сего чела.

Лермонтов, 1831

Пьер и Платон Каратаев

Троепольский, «Белый Бим Черное ухо», эпизод «охота с Бимом» показывает развивающую работу души: человек явно раньше охотился, но теперь он услышал укор леса. Это значит, что его душевная организация развивалась и достигла того уровня, когда охота, убийство птицы, даже ради «психологической помощи» Биму, начинает восприниматься как бездуховное варварство.

Поведение культурного человека — интеллектуала — интеллигентного человека

• профессор из текста 22 по Паустовскому —
• Игнатович — В.Г. Короленко История моего современника: гл. «Новые» (текст 21) +
• Павел Петрович —
• Кн Мышкин +
• Доктор Живаго +
• Серпилин +

Интеллектуальность — интеллигентность

• Л. Леонов «Русский лес»: профессор Вихров и профессор Грацианский
• «Бе́лые оде́жды» - социально-философский роман Владимира Дудинцева
• Наталья Ильина «Реформатский»
• Д. Гранин документальный биографический роман «Зубр»

Д. Гранин «Человек не отсюда»

Когда-то я написал очерк о Капице, приводил байки о нем, институтский фольклор. В его поведении было много необычного, своеобразного, человека, воспитанного Резерфордом и английской университетской жизнью. Публиковать не решался без его ведома. Только после его смерти я напечатал этот очерк. Позднее мне кое-что добавил Сергей Капица. По его совету я прочел письма Петра Леонидовича Сталину, Молотову и прочим начальникам. Поразительно, что существовала эта переписка одного из самых свободных людей России с ее деспотом. Она впечатляет. Отчаянно смелая, опасно-искренняя. Представить не мог, что Капица позволял себе и что позволяли себе сталинисты по отношению к великому ученому!

Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась. Письма эти плюс еще 70 писем Молотову, свыше сотни другим небожителям - опубликованы. Увлекательное чтение. Личность Капицы предстает единственным в своем роде феноменом в годы Большого Террора. Безоглядно смелые, никакого поклонения, наоборот, он даже позволял себе поучающие сравнения. Осуждал действия высших чиновников, всегда конкретно, поименно.

Начиная с первого же письма 1 декабря 1935 года, с первой же строчки: «Товарищ Сталин». Ни тебе «Глубоко уважаемый!» или «Дорогой… Любимый…» и т. п. Никаких расшаркиваний, сразу к делу: информация о том, как за ним ходят агенты, о том, как его уговаривали написать, что он добровольно остался в СССР, не захотел возвращаться в Англию. Он не стесняется назвать такое извращение - свинством. Он пишет, что не привык к недоброжелательству, которое встречает здесь, в СССР. Письмо за письмом - обращение только «товарищ Сталин». Что бы он ни предлагал, за кого бы ни просил, то же сухое начало. Просил за арестованного академика Фока, замечательного физика-теоретика: «Арест Фока есть акт грубого обращения с ученым… Таких ученых, как Фок, у нас немного», и дальше он сравнивает это с тем, как фашисты изгнали из Германии Эйнштейна. Пишет в 1937 году, в разгар Большого Террора. Спустя полгода он негодует по поводу ареста физика Ландау. И в том и в другом случае письма, как ни удивительно, - подействовали, ученых выпустили. С этого началось его противостояние Берии. Дальше пуще. Возмущенно приводит факты хамского отношения Берии к ученым, к самому Капице.

В одном из писем, дав уничтожающую характеристику Берии - невежде, мстительному, злому человеку, Капица тут же просит Сталина ознакомить Берию с этим мнением, он не хочет жаловаться за глаза, он готов к открытому разговору. Такого по отношению к всесильному чекисту еще никто не позволял.

Некий Суков, который тормозил метод производства кислорода, разработанный Капицей, был назначен заместителем Капицы по главку. Умышленно! Берия последовательно травил ученого. Мстительность помогала Берии сохранить лицо. Высокомерие Капицы было невыносимо его властолюбию.

Хочется думать, что Капица дал понять Берии «кто есть кто». Что на самом деле есть власть в сравнении с талантом. Даже та страшная власть.

Берия вызывал Капицу к себе через секретаря. Между тем, пишет Капица, когда было решено привлечь Менделеева к работе в Палате мер и весов, председатель правительства России Витте сам приехал к нему просить согласия.

В своих письмах Капица то и дело приводит исторические примеры. Он прямо указывает Сталину, что поскольку вдохновлять ученого деньгами нам не под силу, не то что в капиталистической Америке, надо хотя бы отдавать ему должное, как отдают Патриарху. «Это еще Бэкон заметил в своей „Новой Атлантиде“. Поэтому пора товарищам типа Берии начинать учиться уважению к ученым».

В 1949 году Капицу сняли с заведования кафедрой в университете за то, что он не был на заседаниях в честь 70-летия Сталина.

Его хотели выбрать в Президиум Академии наук, но в ЦК Суслов сказал, что надо воздержаться, и воздержались. Хотели сделать его членом Ученого совета Московского университета, и это запретили.

Берия вскоре добился своего, Капицу отовсюду уволили. Сняли с работ по кислороду, необходимых стране. Отменили присужденную Академией наук Сталинскую премию.

Конечно, Берия, в конце концов, Капицу бы упек. Сталин, хорошо зная своего сатрапа, предупредил: «Я тебе его сниму, но ты его не трогай».

Пришлось отступиться. Капица лишился института и тогда устроил лабораторию у себя на даче. Институт и друзья ему помогали тайком, боязливо, он - опальный ученый, он - противник главного сатрапа. Ничего подобного в истории России не было. Он с сыном работал в сарае на даче и продолжал писать Сталину. Вероятно, Тогда это была единственная возможность уцелеть. Тон его писем Сталину не меняется, не появилось в них ни покорности, ни отчаяния.

В одном из писем Капица дает убийственную характеристику сталинскому окружению. «Товарищи Берия, Маленков, Вознесенский ведут себя в Особом Комитете как сверхчеловеки. В особенности тов. Берия. Правда, у него дирижерская палочка в руках… У тов. Берии основная слабость в том, что дирижер должен не только махать палочкой, но и понимать партитуру… Я ему прямо говорю: „Вы не понимаете физику, дайте нам, ученым, об этих вопросах судить…“ У меня с ним совсем ничего не получается».

Несколько раз Берия назначал принять Капицу, потом отменял. Похоже, как считал академик, Берия дразнил его, пробуя вывести из себя. Отношения становились все хуже. Согласие, заявлял Капица, возможно только на равных началах. Его нет. Капица заключает свое письмо просьбой: ознакомить с этим письмом тов. Берию, «ведь это не донос, а полезная критика. Я бы сам ему это сказал, да увидеться с ним очень хлопотно».

Он понимал, что лишь ухудшает свое положение, но что поделать, если он привык действовать открыто, не пряча своего мнения.

Капицу не только уволили из института, но закрыли и направления его работ, пошли на заимствования немецких результатов. Доказать пагубность такого решения он не смог. Его не слушали, не отвечали. Как будто он играл на скрипке перед глухонемыми.

В своих письмах Капица позволяет себе, казалось бы, недопустимое по отношению к «корифею всех наук», «великому учителю человечества», как только ни изощрялись ревнители культа: «Вот прошло 27 лет после революции, мы много построили, много освоили, а как мало своего крупного мы внесли в технику! Лично я могу назвать только одно крупное достижение наше - это синтетический каучук. Это достижение действительно мирового масштаба, тут мы были вначале впереди, но, к сожалению, сегодня нас уже обогнали и Америка, и Германия. Как мало мы сами чувствовали и чувствуем значение этого крупнейшего достижения! Академик Лебедев, пионер и создатель, должен бы быть национальным героем, а он после поездки в жестком схватил сыпной тиф и умер в 1934 году. Это позорнейший для нас случай. Нужно прямо сказать, что в капиталистической стране если Лебедев погиб бы, то, вероятно, в своем салон-вагоне и при крушении своего поезда».

Капица не боится обвинить сталинский режим «в хамском» обращении с национальными гениями.

Они штучное, редчайшее создание природы. Их у нас было совсем немного за всю историю России. Тех, кому человечество обязано своей цивилизацией. Если не считать Капицу, то кто же?

Менделеев, Вавилов Николай, Вернадский, Капица, Ландау, Павлов, Эйлер, Колмогоров, Арнольд…

Могила Ньютона находится в Вестминстерском аббатстве. В эпитафии написано: «Пусть смертные радуются, что существует такое украшение рода человеческого».

Могила Эйлера в Петербурге, в Александро-Невской Лавре. Скромнейшая, если не сказать бедная. Мало кто ее знает. Во дворе Математического института стоит маленький бюст Эйлера - вот и вся дань России своему мировому гению.

Писателям, полководцам воздаем, а вот ученым - до этого дорасти никак не можем. Памятники в России ставит власть, может, все дело в том, что у нас она малограмотна, даже получив высшее образование, не хочет считаться интеллигентной, стыдится этого сословия.

Капица поучает Сталина, и тот терпит - вот что удивительно.

«Рано или поздно у нас придется поднять ученых до патриарших чинов». Без этого, убеждал он, энтузиазма не будет.

Он прав - наука движется энтузиазмом.

В течение всех 15 лет переписки Капица не позволяет себе ни малейшего угодничества. Никаких восхвалений, комплиментов, ничего похожего на обязательные тогда изъявления преданности, восторги перед мудростью знатока всех наук. Наоборот, он не умаляет собственной значимости в науке, не боится пояснять Сталину особенности работы ученого, я бы даже сказал, наставлять вождя. Мол, государственному деятелю необходимо «умение различить бесплодного фантазера, ловкого шарлатана и настоящего ученого» - не имея возможности вникнуть в существо вопроса.

В апреле 1946 года Капица получает письмо от Сталина: «Все ваши письма получил. В письмах много поучительного - думаю как-нибудь встретиться с вами и побеседовать о них».

Встреча не состоялась. Напрасно Капица ждал. До этого Сталин позвонил М. Булгакову и тоже выразил желание встретиться. И Булгаков тоже не дождался. Результат, однако, был, его приняли на работу помощником режиссера во МХАТ. Меньшей должности там не было для автора «Дней Турбиных». При этом Сталин посетил пятнадцать спектаклей булгаковской пьесы. Пятнадцать раз! Такого упорного зрителя не имел, вероятно, ни один мхатовский спектакль. Пятнадцать раз - он знает каждый жест, реплику. Ничего нового. Чего смотреть? Зачем он снова и снова приезжает?

У меня есть предположение - странное, но ничего другого я не мог найти. Возможно, Сталину хотелось побыть в среде совсем иной, чем его соратники, вся эта трусливая шваль, готовая пресмыкаться, поддакивать любому его слову. Устал он от них. В сущности, он никогда не бывал в обществе русских воспитанных, порядочных людей. Переписка с Капицей давала общение с прямодушным человеком, с любопытной породой умников-дон-кихотов, тем более капиталистического изготовления.

Вряд ли Сталин собирался лично встретиться с ним, а вот посулить - почему бы нет, пусть мечтает. Всю жизнь он избавлялся от прямых контактов с умниками. Письма Капицы были непривычно откровенны, выдавали мощный ум и никакого благоговения.

Творческий дар уменьшает страх и увеличивает смелость. Происходит это само собой. Можно вспомнить гневные письма Короленко Луначарскому, письма И. П. Павлова Молотову в 1934 году. Ныне, спустя восемьдесят лет, они выглядят еще смелее:

«Вы сеете по миру не революцию, а с огромным успехом фашизм, - писал Павлов. - До Вашей революции фашизма не было… Я более всего вижу сходство нашей жизни с жизнью древних азиатских деспотий».

Наоборот

Т. Толстая (цитировать осторожно, особенно для экзамена )

Неверно! Нет более внимательного, разборчивого и требовательного к внешнему виду социального типа, чем русский интеллигент. Максимиллиан Волошин так описал его:

…от их корней пошел интеллигент. Его мы помним слабым и гонимым, В измятой шляпе, в сношенном пальто, Сутулым, бледным, с рваною бородкой, Страдающей улыбкой и в пенснэ, Прекраснодушным, честным, мягкотелым, Оттиснутым, как точный негатив По профилю самодержавья: шишка Где у того кулак, где штык - дыра, На месте утвержденья - отрицанье, Идеи, чувства - все наоборот, Все «под углом гражданского протеста».

Поэт полагал, что этот «пасынок самодержавья» сгинул вместе со своим отчимом:

…размыкан был, растоптан и сожжен…
Судьбы его печальней нет в России.

Но глядя из 1924 года трудно было предсказать, что самодержавие советского разлива возвратится, а с ним и его негатив: интеллигент советский.

Видоизменяясь вместе с властью, мировоззрение интеллигента сохраняло главный стержень: отрицание и протест. Так, если дореволюционный интеллигент «верил в Божие небытие» и был материалистом, то интеллигент конца XX века уже вовсю молился, крестился и с вызовом пек куличи - ведь церковь подвергалась гонениям. Как только церковь возродилась и двинулась в сторону официоза с акцизами, интеллигент перебежал к меневцам . До начала 90-х интеллигент люто ненавидел коммунистов и даже обычных безвредных членов компартии, но стоило к власти придти капиталистам - готово, интеллигент уже за большевиков, оправдываясь тем, что советская власть «хотя бы о людях заботилась», и ностальгирует по рубрике «газета выступила - что сделано». Главное - протестовать против тирана, в каком бы обличье тот ни предстал, и если сейчас классического интеллигента словно бы не видно, а некоторые даже отрицают его существование, то это верный показатель того, что власть мало лютует и слабо душит.

Как же мог этот стойкий духовный протест не сказаться в костюме! Ведь одежда есть условный знак, пароль, по одежке встречают, по ней же и провожают. Одежда есть книга, текст, послание, не слишком-то и зашифрованное: каждый должен суметь его прочесть. Что надеть, например, на голову? Ясно, что терновый венец, но какой? А это зависит от сезона, но не климатического, а политического: когда власть носила фуражку, интеллигенция ходила в шляпе, за что и была бита пролетариатом, опознавшим чужака и ясно услышавшим беззвучное «наоборот». Когда власть надела шляпу (зимой - каракулевый пирожок), интеллигенция сбросила свою, заменив беретом и ушанкой из кошачьего меха. Власть демократизировалась и сшила себе аккуратненькую серенькую ушанку жесткой формы - усеченную деголлевку. Интеллигенция ответила бесформенной вязаной шапочкой. Вот вам, сатрапы! Интеллигенту никак не может быть «все равно», его мотто - «люди, бойтесь равнодушных!» На улице же Бассейной проживает не интеллигент, а чудак: вместо шляпы на ходу он надел сковороду, вот уж кому действительно все равно. Это не идеология, а клиника; так, герой документальной новеллы американского нейропсихолога Оливера Сакса вместо шляпы пытался надеть собственную жену, ибо не видел разницы.

Нет, интеллигент не рассеян, напротив: он сосредоточен, собран, он отлично знает, что нынче в моде и у кого, и его задача - круглосуточно и отчетливо находиться в оппозиции к этому жалкому, пустому буржуазно-чиновничьему мейнстриму, к этой тщеславной мишуре, к сиюминутности, к посюсторонности, к земному и преходящему. Царство его не от мира сего. Поэт употребляет точные слова: «измятый» и «сношенный», - воистину, воистину так! Можно продолжить ряд: блеклый, серый, бесформенный, однотонный, дырявый, потертый, прохудившийся, растоптанный. Настоящему интеллигенту тошно в отутюженном, неловко в новом, стыдно и тревожно в ярком. Он охотнее примет яду, нежели наденет что-нибудь лакированное. Его тянет к вещам на выброс, к тусклой цветовой гамме, к фасонам тридцатилетней давности. В начале девяностых он ездил на Дорогомиловский рынок, чтобы купить себе за три рубля черное тяжелое пальто, плохо, но крепко сшитое в пятидесятых. Плащ цвета пыльной какашки, за рубль. Летние брючата из лиловатого сатина, того самого, который шел на халаты для школьных техни-чек. Дело не в дешевизне, не только в дешевизне.

Интеллигент вышел из разночинцев, из поповских детей, из народа, из гоголевской «Шинели», из опаринского бульона, из раннехристианских сект, из кумранских ессеев, из первобытного и нерасчлененного хаоса, и его, как и всякого, кто покинул тепло и покой «предутренней Пещеры», тянет назад, в народ, в шинель, в утробу.

Квартирант и Фекла на диване. О, какой торжественный момент! «Ты - народ, а я - интеллигент, - Говорит он ей среди лобзании, - Наконец-то, здесь, сейчас, вдвоем, Я тебя, а ты меня - поймем…»

Не мытьем, так катаньем интеллигент пытается протиснуться назад, туда, где «роевое начало», где «муравьиное братство», где Эдем до грехопадения, где лобные доли отключены и можно блаженно плавать в коллективном бессознательном, - там, где все, будто бы, равны как кирпичи, мудры как дети и любят ближнего с неразборчивостью верветок. На память об утраченном рае интеллигент ставит на письменный стол пепельницу в виде серебряного лаптя.

Интеллигент болезненно ощущает свою оторванность от роя, свою одинокость; его мучает рефлексия и чувство вины. В девятнадцатом веке он любил сходить в народ, дабы посеять смуту и недовольство кровососущей властью, - его неизменно оттуда вышвыривали: били, вязали и сдавали уряднику. Любил, переодевшись в мужицкую одежду, бродить среди селян, наблюдая и записывая, - его разоблачали и доносили начальству. Щедро раздавал лекарства и буквари, - рой смотрел угрюмо, злобно, набычившись, и хорошо, если не поджигал. Ложно понятая задача - угодить и мимикрировать - постоянно приводила к провалу. Ведь это чисто графская дурь: самому ходить босиком, а для крестьянина собственноручно, с умилением тачать кривые, обоюдонеудобные сапоги. Народ по понятной причине не хочет ни унижаться, ни опрощаться, - куда уж дальше-то. Он хочет заказать себе тонкие лаковые сапожки со скрипом, ярко-розовую рубаху и, завив кудерь винтом, гордо, как индейский петух, пройтиться по прешпекту. Разбогатев, он желает кататься туда-сюда в коляске, давить публику колесами, дарить мадамкам яхонты, сорить рублями, лакать разноцветные вина и увеселяться громкой, разухабистой музыкой. Народу любы люрекс, парча, платья с красными маками размером с блюдце, золотой зуб. Он дает дочерям имена: Анжела и Эвелина.

Интеллигент всего этого совершенно не понимает. Вульгарность народа его ошарашивает. Зачем так глупо? Зачем так громко? Зачем так ярко? Кто все эти неприятные люди?! Настоящий народ не таков, он тихо и мудро стонет где-то там, под сереньким нашим небом, за печальными перелесками, беспомощно уронив руки-плети. Червь ему сердце больное сосет. Догорает лучина. На ногах цепи. В глазах неизбывное. Он очень добр. И он никогда, никогда не матерится, а плохим словам на букву «х» его научил хан Мамай.

И поскольку настоящий народ непрерывно стонет, а к себе не пускает, то что остается порядочному человеку под углом гражданского протеста? Тихо ходить, скромненько одеваться, очень сочувствовать. Зря не раздражать. И намекать властям предержащим о своей солидарности с народным горем. Не галстук, а черная водолазка под мягкий либеральный пиджак. А лучше кофта. Но можно и замшевую курточку, лишь бы гляделась ношеной и пожухлой. Свитера крупной, небрежной вязки, - отсылка к власянице или кольчуге; кожаные заплатки на локти - ведь Титы и Власы немыслимы без прорех. На хорошее рубище денег не жалко, - для интеллигента деньги вообще не имеют никакого значения, - и поэтому самый любимый модельер у интеллигента - Вивиан Вествуд.

Любящее сердце никак не хочет поверить в невстречу. Поймать народ за рукав, посмотреть в глаза, шепнуть: «я с тобой…» Интеллигент последнего десятилетия опять пришел на свидание - одинокий, как Лили Марлен под фонарем - туда, где, может быть, пройдет ненароком любимый. Он купил избу, содрал пластик и обои, повесил на стену прялки и иконы, на окошко - занавеску с синими петухами. Собрал грибов, засолил. Все сделал как надо. Вечерами он ест гречку деревянной ложкой, играет в «скрэббл» и ждет.

Может, народ свернет на проселок с большака, распахнет дверцу своего «Ауди», сдернет картуз от Версаче и отвесит интеллигенту низкий благодарный поклон?

Интересно, есть ли человек, который с первого же раза даст точное определение на термин - духовности человек. Думаю, это вопрос ни так легок, как кажется на первый взгляд. Вокруг этого качества всегда витало много вопросов, споров и пререканий, но найти одно подходящее объяснение не возможно.

Каждый человек понимает духовность по своему, однозначно можно лишь утверждать, что это что-то хорошее и правильное.
И пусть мы не можем точно сказать, что значит быть духовным, вместо этого лишь приводим общие критерии вроде - образования, доброты и гуманности, за то каждый из нас может сказать, что такое бездуховность.

В последнее время к этому вопросу уделяли большое внимание. Ведь много столетий назад, духовность не являлась главной составляющей характера человека. О ее существовании не догадывались, люди жили инстинктами и своими страхами. Время шло, десятилетия сменялись столетиями, ценности людей подверглись сильным изменениям. Человечество пришло к пониманию морали, уже после появилось слово духовность. В нашем, современном мире, мы можем наблюдать стремительный спад духовности человека. Но как с этим бороться и существует ли лекарство от мерзкой хвори?!

В реальной жизни мы можем увидеть тысячи примеров бездуховного поведения человека. Но на данные примеры мы привыкли смотреть с одной стороны, исключая объективность и не понимая причины проблемы. Другое дело литература, в которой авторы во всех красках могут показать нам примеры бездуховности личности. Данная проблема всегда волновала умы русских поэтов и прозаиков, одним из таких писателей является Д.И. Фонизин со своим великим произведением «Недоросль».

Комедия рассказывает о жизни обыкновенной дворянской семьи 18 века. Тогда образование ценилось очень низко, оно было лишь поводом похвастаться и выделиться среди остальных. Митрофанушка, мальчик, который совершенно ни на что не способен. Он постоянно отвлекается от уроков, не признает доброты и считает себя лучше чем он есть на самом деле. Такая личность служит ярким примером бездуховности человека, но все же Митрофанушка слишком молод, что бы самостоятельно прийти к безнравственности и жестокости. Большое влияние в этом, ему оказывает родная мать, госпожа Простакова. Она является наилучшим примером абсолютной потери духовности. Женщина - зла, несправедлива, глупа и жестока. То, как она обращается со своими слугами собственным мужем, показывает нам ее самой худшей стороны.

Главная проблема этого персонажа в том, что она выросла в подобной обстановке, где не ценились человеческие качества. В ее семье, как в любой дворянской, огромное внимание уделялось титулам и состоянию кошелька, только эти две составляющие могли показать человека с лучшей стороны. Прошло два столетия, а мир ни на шаг не сдвинулся с мертвой точки.

В наше время молодежь привыкла уделять внимание совсем ни тем качествам, которыми должен обладать человек. Такое отношение в будущем может привести к большим проблемам, ведь именно в младшем поколении состоит наше с вами будущее. Дети перестали читать, они не видят примеров настоящей духовности человека. Не понимаю, какое великое добро оно несет за собой.

Как я считаю, добиться духовности очень сложно. В мире существует сотни соблазнов, которые мешают человеку смотреть на все ясными глазами. Но изменит это возможно, главное очень сильно стараться. Для начало нужно определить для себя, что по моему мнению является духовность. Только обретя ее, человек будет состоять в гармонии с собой и со всем миром. Давайте же не будет пропускать бездуховность в наши жизни, будем больше читать и учиться у великих русских классиков, как нужно жить правильно и честно.

Сейчас много говорят о «бездуховности» нашего общества. Поправлю: «бездуховность» охватила не только наше общество, она характерна для нынешнего времени в целом и для всего человечества. В той или иной мере, конечно. Я не берусь давать точные определения того, что такое «бездуховность». Это, во всяком случае, падение роли духовной культуры, отсутствие интереса к высшим ступеням культуры, отсутствие простого знания того, что такое культура, элементарной осведомленности.

Техника заполонила собой все и не оставила у человека времени и возможности посвящать себя истинной культуре. Но природа не терпит пустоты. Техника и весь комфорт, который с нею связан, может вытеснить духовную жизнь в человеческой деятельности, но не заменить ее. Заменила духовную жизнь внешняя цивилизация и многое с нею связанное. Это многое обладает одним свойством - страшной агрессивностью. Агрессивные формы культуры (если их можно только назвать культурой!) распространяются в наше время с быстротой эпидемии. Когда здоровенный безголосый парень орет через микрофон сто раз одну и ту же фразу, короткую (длинной не сочинить), не имеющую особого смысла, и при этом весь покрывается потом от напряжения и смотрит обезумевшими глазами, - удивляюсь не ему, а тем, кто его с не меньшим азартом слушает. Это агрессивность в чистом виде. И не случайно после таких концертов публика, вошедшая в раж, стремится удовлетворить свой позыв к агрессивности: начинает бить и ломать мебель в зале, а выходя на улицу - опрокидывать плевательницы, тумбы, ларьки, тележки.

Любовь мужчины и женщины всегда служила основным стимулом и содержанием искусства, поэзии - в первую очередь. Но когда любовь заменяется голым сексом, сексом без одежд, то ни о каком Эросе в высоком смысле не приходится говорить. Чистая агрессивность, и при этом в самом святом. Разве те, кто приходит на эротические сеансы, учатся ухаживать за любимой девушкой? Разве они стремятся подарить ей цветы, произвести на нее впечатление своей деликатностью, внимательностью, уважительным отношением, культурой поведения, блеснуть знаниями, способностями? Преклониться перед любимой, перед «вечной женственностью»? «Вечная женственность» - смешная старомодность. Прабабушкин нафталин. На самом деле все просто до предела - как у насекомых. Чистая агрессивность в любви.

От духовной пустоты и порожденная ею агрессивность в идеологии. Это надо знать политикам, которые хотят воспитать в нас навыки парламентаризма. Упрощенные концепции жизни (куда до мировоззрения!) заполняют поведение человека агрессивностью, доминируют у молодежи. Отсюда опасность распространения крайних политических теорий: от «Памяти», монархизма правого толка до анархизма. «Черное знамя - это так красиво!» «Когда окружающие тебя боятся - это так приятно!» Во всем этом есть эрзац храбрости, эрзац убежденности. Отсюда же стремление поразить невероятной одеждой, чудовищной прической, выразить свое презрение к окружающим неопрятностью своего платья. «А нам-то что? Пусть смотрят и терпят!» Агрессивность - это и брань, и арго в разных его формах (об этом у меня есть специальная работа 1964 года). Для агрессивности характерно стремление сколачиваться в группы, собираться в банды.

Пустота агрессивна. Она угрожает лопнуть с треском, иногда даже с опасностью для жизни окружающих, для зрения их, во всяком случае… Иногда бездуховному человеку хочется даже пострадать, ввязаться в драку. Это придает ему имидж человека, «страдающего за убеждения». Пустота создает шум, в котором скрывается бездуховность.

Поэтому бессмысленно полагаться в борьбе с растущей агрессивностью на запрещения, разгоны беснующейся толпы милицией и пр. Агрессивным людям нужны свидетели, зрители, скандалы. Они испытывают от этого только удовлетворение. Лучше, если это возможно, как можно меньше замечать эту громкую пустоту. Агрессивность, как и всякая истерика, должна тушиться спокойствием и безразличием. Это хорошо усвоила английская полиция, «охраняющая» манифестации протестующих от возмущенных ими.

«Мне отмщение, и Аз воздам», - говорит Бог в Библии. Люди, не мстите - зло (если оно только действительно зло, а не отчаяние правых) само покарает себя.

Но конечно, одного спокойствия недостаточно в борьбе с растущей агрессивностью. Надо понять ее истоки. Основанная на бездуховности агрессивность, не имеющая определенной, серьезной цели, всегда найдет себе эту цель и противостоящую силу, в которой бездуховная агрессивность так нуждается (заметьте, что я постоянно говорю об агрессивности не самой по себе, а вызванной бездуховностью).

Лучшая форма борьбы с агрессивностью бездуховности - спокойно противопоставить ей духовность, культуру. И здесь мы подходим к центральной мысли моей статьи. Как я уже сказал, агрессивность происходит от потребности в деятельности. Это деятельность в чистом виде, без содержания. Жажда деятельности - естественное свойство человека. Ее нужно вооружить полноценным содержанием. Именно культура дает достойное, высокое содержание этой жажде активности. Благодаря культурным интересам стремление к активности приобретает полезные формы - полезные и для общества в целом, и для отдельной личности. Необходимо противопоставить агрессивности неагрессивную но своей природе культуру. Настоящая культура не нуждается для своего развития в насилии. Она сама в себе несет притягательность. Она никого не отталкивает, но всех приглашает. Поэтому-то культура вечна и дает выход жаждущему деятельности человеку.

Что такое культура, которую можно противопоставить агрессивной «массовой» полукультуре? Есть понятия, которые с трудом поддаются определению. Тем более неоднозначно такое явление, как культура. Культура труда, поведения, культура нации, народа, культура человека, человечества. Сколько различных оттенков в понимании культуры во всех этих словосочетаниях!

Возьмем только одно, необходимое нам в дальнейшем словосочетание - «классическая культура» или даже проще: «классика» - и остановимся на классических произведениях. Классические произведения - это те, что прошли испытание временем, те, что остались современны и для нас.

Если есть вечное в духовной области, то это красота и нравственность. Не утрачена красота многих русских былин (особенно собранных в знаменитом сборнике XVIII в. Кирши Данилова), плачей Ирины Федосовой, народных лирических песен. К классике относится и «Слово о полку Игореве», и поэзия Пушкина, Лермонтова, Баратынского, Некрасова, Фета, Блока и др., проза того же Пушкина, Лермонтова, Льва Толстого, Чехова, Бунина и пр. Не утратилась красота многих античных произведений - в зодчестве, скульптуре, философии, литературе. К классике относятся сотни произведений западной литературы, живописи, скульптуры. Особое значение имеют классические произведения музыки, ибо музыка обладает наибольшей объединяющей людей силой.

Классика - это то, что остается постоянным в мировой культурной традиции, продолжает участвовать в жизни культуры. А самое главное - она воспитывает, делает чище, содержательнее каждого человека, который к ней приобщается, причащается ей. В каком смысле «содержательнее»? Содержательнее культурным опытом. Классические произведения литературы позволяют прожить не одну жизнь. Классическая поэзия обогащает человека своим лирическим опытом, обладает врачующими свойствами.

Культурный человек - это не тот, кто много читал классических произведений, много слушал классическую музыку и т. д., а тот, который обогатился всем этим, которому открылась глубина мысли прошедших веков, душевная жизнь других, который многое понял и, следовательно, стал терпимее к чужому, стал это чужое понимать. Отсюда приобрел уважение к другим пародам, к их культуре, верованиям.

Итак, люди, ставшие терпимее к чужому на основании знаний бессмертного в искусстве и в философии, умеющие открывать на основании своих знаний и культурного опыта новые ценности в прошлом и настоящем, - это и есть люди культуры, интеллигенты. Интеллигенты - это не просто люди, занятые умственным трудом, имеющие знания или даже просто высшее образование, а воспитанные на основе своих знаний классической культуры, исполненные духа терпимости к чужим ценностям, уважения к другим. Это люди мягкие и ответственные за свои поступки, что иногда принимается за нерешительность. Интеллигента можно узнать по отсутствию в нем агрессивности, подозрительности, комплекса собственной неполноценности, по мягкости поведения. Агрессивен только полуинтеллигент, теряющий себя в шаманизме «массовой культуры».

Из всех моих соображений об агрессивности, порождаемой бездуховностью, и, напротив, социальности культуры следует один непреложный вывод. Если мы хотим создать нормальное общество, если мы хотим нормального экономического, научного, технического развития, нам следует во что бы то ни стало принимать широкие и глубокие меры по поднятию культуры. Хотя - повторяю то, что уже было мною сказано, - падение гуманитарной культуры, насколько я могу судить, идет не только в нашей стране.

Многие твердят: «сперва накормить народ, а потом уже заботиться о культуре». Отсюда «остаточный принцип» в отношении к культуре. Культура на самом последнем месте во всех наших заботах и финансовых ассигнованиях. А ведь от внутренней культуры каждого человека в отдельности и общества в целом зависят и экономика, и техника, и наука. Элементарная честность населения - предпосылка развития экономики. Нам очень повредила вульгарно понимаемая формула «бытие определяет сознание». В конечном счете, может быть, и так. Но в очень многих конкретных случаях именно сознание необходимости перемен влечет за собой перемены в бытие народа. Никакие экономические законы в обществе не действуют, если нет культуры общения. Техника требует интуиции, интуиция же создается культурой изобретателя, проектировщика.

Оставим заботе министерств просвещения подъем преподавания гуманитарных дисциплин - истории, литературы, языка, музыки (хотя бы пения), рисования, логики и пр.

Оставим также заботе министерств культуры чрезвычайно важное сейчас спасение наших гибнущих библиотек, архивов, музеев, памятников истории и культуры.

Дело общественности - создавать общества коллекционеров, любителей того или иного искусства или ремесла, общества друзей музеев, старых садов и усадебных парков (кстати, в США есть общество друзей Павловского парка; в Павловске такого нет!), асоциации краеведов - для воспитания духовной оседлости, привязанности к своим местам и т. д.

Перед общественными организациями, занимающимися проблемами подъема культуры, и в первую очередь перед Советским фондом культуры, стоят две задачи, определяющие два направления его деятельности. Одно - местное, в котором скрыто всеобщее, другое - всеобщее, в котором заложено и местное.

Следует развивать духовную оседлость людей, их привязанность и уважение к своей местности и к своей стране. Здесь важна деятельность самых разнообразных краеведческих организаций. Одни общества и кружки пусть занимаются деревянным зодчеством, которым славен их город или село. Другие возродят традиционные для их местности промыслы. Третьи - работают над созданием истории своего края. Вокруг местных музеев должны организовываться кружки «друзей музея». Мне кажется, было бы очень интересно организовывать, например, ассоциации «друзей реки», на которой расположен город. Ведь река - святое место для города. Забота о ее чистоте, красоте берегов должна быть важной заботой любого города на реке.

Второе направление деятельности общественных организаций культуры - возрождение интереса к классике. Необходимо создание по всей стране отделений, филиалов, даже просто групп общества «Классика». Их деятельность может быть чрезвычайно разнообразна от изучения классических языков (латинского, греческого, церковнославянского, арабского) до создании хоров подлинной народной песни. Именно подлинной, то есть той, что проверена поколениями наших предков.

Советский фонд культуры за три года не создал еще концепции таких обществ «Классика». А между тем это требует не только общественной инициативы, но и согласований с музеями, школами, театрами. Музеи как воспитательные учреждения должны быть бесплатными для молодежи (это делается во всех странах), на концерты классической музыки учащиеся также должны приобретать либо бесплатные билеты, либо билеты по сниженным ценам. Культура не может быть на безоговорочном хозрасчете. Ее «отдача» поступает не сразу.

Советский фонд культуры обязан выработать при широком общественном обсуждении концепцию развития культуры. Обращающиеся в фонд должны ощущать себя не просителями, а соучастниками великого дела подъема культуры в нашей стране. Дом фонда на Гоголевском бульваре под номером 6 должен стать родным домом каждого интеллигентного человека.

Сочинение по тексту Д.С.Лихачева:"Сейча смного говорят о бездуховности нашего общества..."

В данном тексте Дмитрий Лихачев размышляет над очень важной проблемой «бездуховности» общества, над проблемой роли культуры в жизни каждого человека. Этот вопрос актуален во все времена, и, безусловно, не может оставить читателя равнодушным.

Автор, раскрывая данную проблему, обращает внимание читателя на то, что люди теряют интерес к культуре, она обесценивается, многие даже не понимают, что вложено в это понятие, как много скрыто за ним. Также, Лихачев акцентирует внимание на том, что одной из причин, по которой нематериальные вещи и блага отходят на второй план, является технический прогресс и развитие цивилизации.

Филолог размышляет над понятием классики, какое именно значение она имеет для развития личности, и, что самое главное, кто такой культурный человек, интеллигент, какие качества ему свойственны, и как его распознать.

Лихачев считает, что в современном мире большое распространение получила агрессивная форма культуры, бездуховность, «массовая» полукультура, и что с ней необходимо бороться настоящей культурой.

Я полностью согласна с автором данного текста в том, что необходимо воспитывать культурных людей, прививать им интерес к классике, чтобы общество испытывало уважение к другим, к их культуре. Нужно искоренять агрессивность, возникшую из-за увлечения массовой культурой.

Так, например, в книге Рэя Брэдбери «451&讒 по Фаренгейту» показывается общество, в котором царит культ прогресса, люди многим жертвуют ради приобретения бесполезных вещей. В данном мире введено наказание за хранение и распространение книг. Теперь профессия пожарных предназначена для сжигания всей литературы.

Также, пример пренебрежения духовными ценностями можно встретить в романе Л.Н.Толстого «Война и мир». Элен Курагина решает выйти замуж за Пьера, человека непривлекательного, но очень обеспеченного, поступая при этом очень эгоистично, ради своей выгоды, ставя на первое место материальную выгоду.

Таким образом, на основе всего вышенаписанного, можно сделать вывод, что развитие культуры очень важно, необходимо прививать любовь к классике, воспитывать в обществе терпимость и уважение к другим народам и культуре.

Эффективная подготовка к ЕГЭ (все предметы) - начать подготовку

Обновлено: 2017-12-29

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.