О́сип Ды́мов (псевдоним взят из рассказа А. Чехова «Попрыгунья»; настоящее имя Ио́сиф Исидо́рович Перельма́н , -) - русский и еврейский (идиш) писатель.

Отец Дымова был родом из Польши; рано умер.

Брат - известный советский популяризатор науки Яков Перельман .

Сочинения

• Голос крови, 1903
• Солнцеворот, 1905
• Каин, 1906
• Слушай, Израиль, 1907
• Каждый день (Ню), Berlin, 1908 (семейная драма, где женщина оказывается между нелюбимым супругом и молодым поэтом, в котором она разочаровывается, и - не зная, кто из них отец ее еще не рожденного ребенка - решает умереть)
• Земля цветет, 1908
• Влас // «Аполлон», 1909, № 1-3 (история подростка, рано созревшего в окружении не понимающих его людей)
• Весенняя печаль, 1910
• Рассказы, 1910
• Бегущие креста, Berlin, 1911
• Томление духа // альманах «Шиповник», № 17, 1912 (роман изображает бессмысленную суету петербургской «интеллигенции»)
• Вечный странник, 1914
• Новые голоса, 2-е изд. 1915

Источники

• Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917. - М .: РИК «Культура», 1996. - 492 с. - 5000 экз. - ISBN 5-8334-0019-8
• И.Обухова-Зелиньска.Забытые классики:случай О.Дымова (переписка О.Дымова и А.Руманова, 1902-1914). В кн.: Русские евреи в Америке, кн.5.Ред.-сост. Э.Зальцберг. Иерусалим-Торонто-С-Петербург, 2011. С.72-114.

Ссылки

• Архив фантастики (биография)
• Осип Дымов - статья из Электронной еврейской энциклопедии
• Возвращение Осипа Дымова Беседа с исследователем творчества Дымова Владимиром Хазаном на Радио Свобода

Категории:

• Персоналии по алфавиту
• Писатели по алфавиту
• Родившиеся 16 февраля
• Родившиеся в 1878 году
• Родившиеся в Белостоке
• Умершие 2 февраля
• Умершие в 1959 году
• Умершие в Нью-Йорке
• Драматурги по алфавиту
• Драматурги России
• Драматурги США
• Драматурги Германии
• Драматурги XX века
• Персоналии, известные под литературными псевдонимами
• Писатели на идише
• Русская дореволюционная эмиграция
• Русские драматурги
• Русские писатели XX века

Wikimedia Foundation . 2010 .

• Осинцев
• Рузин

Смотреть что такое "Осип Дымов" в других словарях:

Дымов - Осип Дымов псевдоним Иосифа Исидоровича Перельмана. Феликс Дымов псевдоним Феликса Яковлевича Суркиса … Википедия

ДЫМОВ Осип - (наст. имя Иосиф Исидорович Перельман) (1878 1959), русский писатель, драматург, журналист. Брат Я. И. Перельмана (см. ПЕРЕЛЬМАН Яков Исидорович). В рассказах (сборник «Cолнцеворот», 1905), повестях («Влас», 1909), романах («Томление духа», 1912) … Энциклопедический словарь

ДЫМОВ Осип - (наст. имя Иосиф Исидорович Перельман) (1878 1959) русский писатель, драматург, журналист. Брат Я. И. Перельмана. В рассказах (сборник Cолнцеворот, 1905), повестях (Влас, 1909), романах (Томление духа, 1912) декадентские мотивы,… … Большой Энциклопедический словарь

Дымов Осип - Дымов, Осип псевдоним писателя Осипа Исидоровича Перельмана. Родился в 1878 г., в еврейской семье. Окончил курс в петербургском лесном институте. В короткий период размножения сатирических журналов после 17 октября большой успех имели шутки… … Биографический словарь

Дымов - Дымов, Осип (род. в 1878 г.) русский писатель. Во время революции 1905 г. помещал в сатирическом журнале Сигналы политические шутки, имевшие большой успех. В том же году Дымов выпустил сборник рассказов Солнцеворот. Написал также несколько пьес … 1000 биографий

Дымов - Осип (псевдоним Осипа Исидоровича Перельмана) (1878) беллетрист и драматург. Выдвинулся Д. как юморист фельетонист (псевдоним «Каин»). В рассказах Д., импрессионистических миниатюрах, обрывочные эпизоды, недоговоренные слова и фразы, мелькание… … Литературная энциклопедия

Дымов, Осип - писатель; см. Перельман. {Брокгауз} Дымов, Осип (Перельман, Осип Исидорович) популярный русский беллетрист; род. в 1878 г. в Белостоке, кончил курс в петербургском Лесном институте. Начав свою литературную работу в мелких газетах, он вскоре… … Большая биографическая энциклопедия

Дымов, Осип - (род. в 1878 г.) русский писатель. Во время революции 1905 г. помещал в сатирическом журнале Сигналы политические шутки, имевшие большой успех. В том же году Дымов выпустил сборник рассказов Солнцеворот. О. Дымов написал также несколько пьес, из … Исторический справочник русского марксиста

Дымов Осип - (Перельман Осип Исидорович) (1878 1959) писатель. Отец выходец из Германии. Учился в Белостокском реальном уч ще, окончил Петерб. лесной ин т (1902). Сотрудничал в ж. Театральное слово, Сатирикон, газ. Свободная мысль, Утро, Русь Первая пьеса … Российский гуманитарный энциклопедический словарь

Дымов Осип - (наст. имя и фам. Осип Исидорович Перельман; 1878–1959) – рус. писатель, журналист. Начал печататься в 1892. Сотрудничал во мн. журналах и газетах. Автор ром. «Томление духа» (1912), сб ков произв. «Солнцеворот» (1905), «Земля цветет» (1908),… … Энциклопедический словарь псевдонимов

Книги

• От Айседоры Дункан до Федора Шаляпина. Вспомнилось, захотелось рассказать... , Дымов Осип Исидорович. Книга "От Айседоры Дункан до Федора Шаляпина. Вспомнилось, захотелось рассказать..." знакомит с уникальными материалами, связанными с жизнью, литературной и журналистской деятельностью…

«Обыденному» сознанию кажется странным, когда мемуары или переписка какого-нибудь полузабытого писателя переиздаются прежде его художественных произведений. На самом деле это почти всегда оправданно: романы, пьесы, стихи, даже казавшиеся современникам шедеврами, в большинстве уходят вместе со своим временем, сохраняя интерес лишь для историков литературы. А вот воспоминания или письма, содержащие подробности литературного быта или театрального закулисья, вполне живо читаются и век спустя. Рискну заметить, что писатели, кроме фигур совсем уж первого ряда, ценны не столько текстом, сколько контекстом. И контекст этот живет даже тогда, когда составлявшие его тексты уже практически все умерли.

В случае с Дымовым это и так, и не так. Конечно, к безусловным классикам его не причислишь. Однако произведения его - не все, он был изрядно плодовит, но лучшие из них - и сейчас сохраняют свою прелесть. В первую очередь это касается новелл из сборника «Солнцеворот», считающегося - и вполне заслуженно - одной из вершин русского литературного импрессионизма. Можно вспомнить еще некоторые пьесы, не говоря уже о «легких» жанрах, например о главе «Средние века» из знаменитой «Всеобщей истории, обработанной “Сатириконом”». В общем, и прозаиком, и драматургом, и «развлекателем» Дымов был не из последних. Сейчас это, может быть, даже очевиднее, чем сто лет назад, когда люди слишком ценили серьезность и Дымов поэтому проходил у знатоков в категории легковесов.

Тем не менее израильский историк русской литературы Владимир Хазан, решивший начать «презентацию» Дымова современному читателю с его воспоминаний, а не с пьес или, допустим, с рассказов, совершенно прав. Художественные тексты Дымова весьма неплохи, но тот контекст, который возникает на страницах его мемуаров, все же занятнее и ценнее. И это понятно - кому, как не ему, было писать воспоминания: везде бывал, со всеми дружил, приятельствовал, общался, был своим в театре, редакциях, издательствах, литературных собраниях, символистских салонах, религиозно-философских кружках…

Бывают книги, открывающие читателю какое-нибудь совершенно неизвестное прежде имя. За последнее время таких книг вышло немало - русская литература, как известно, богата талантами, в том числе забытыми. Гораздо реже удается открыть не писателя, а целый литературный круг, который даже контурами не намечен на историко-литературных картах.

Хазан совершает именно такое открытие - иерусалимский двухтомник Дымова представляет влиятельную в начале XX века русско-немецко-еврейскую группу литераторов, совершенно отсутствующую в сознании современных историков литературы. То есть отсутствует представление о ней как о группе: Аким Волынский или сам Дымов, конечно, всем специалистам по русской литературе известны. Но хоть сколько-нибудь детально представить себе тот круг, в котором Волынский был центральной фигурой и куда кроме него и Дымова входили Шолом Аш, Осип Мельник, Борис Бурдес, Пауль Бархан, Анатолий Шайкевич, до появления этого двухтомника мы не могли.

Насколько основательно забыт этот круг, очевидно хотя бы из такого примера. В 1905 году чешский историк философии, будущий президент Чехословакии Томаш Масарик с негодованием сообщал русскому философу Эрнесту Радлову, что, по результатам проведенного им расследования, Мельник, переведший «Книгу великого гнева» Волынского на немецкий и расхваливший автора в предисловии, и сам Волынский - одно и то же лицо. Дескать, у них совпадает почерк, они пишут одинаковыми чернилами и письма им надо отправлять по одному и тому же петербургскому адресу. И современный публикатор этого письма с Масариком полностью солидаризуется, никак этот пассаж не комментируя!
Впрочем, Дымов близко общался и с куда более известными фигурами, среди которых Леонид Андреев, Бунин, Тэффи, Собинов, Александр Добролюбов. Все они также присутствуют и в дымовской книге воспоминаний «То, что я помню» («Вос их геденк» в идишском оригинале), составившей первый том, и в материалах второго тома, куда вошли письма Дымова и к нему, а также дополняющие «То, что я помню» мемуарные заметки Дымова из газет и архивохранилищ.
Но все же куда интереснее и важнее панорама газетно-театрального Петербурга начала века, составленная по преимуществу из лиц более или менее неизвестных современному читателю, и не только тому, которого принято называть «широким». Здесь и братья Кугели, из которых относительно известен только один - театральный критик Александр Рафаилович, и актер-выкрест Павел Вейнберг, составивший себе имя рассказыванием с эстрады антисемитских анекдотов, и влиятельный правый журналист Гурлянд, тоже из выкрестов, и издатель «Биржевых новостей» Проппер, и друг первых русских символистов, дядя Дымова Яков Эрлих…

Мемуары Дымова богаты материалом и хорошо написаны. Кажется, единственный их недостаток в том, что они доведены только до 1905 года. Дымов умер в 1959-м, но написать связный текст о последних пятидесяти с лишним годах своей жизни не успел. А жаль, в этот временной отрезок вместилось много всего: «башня» Вячеслава Иванова, участие в «Сатириконе», всероссийская слава как фельетониста, мировой успех пьесы «Ню», успешная карьера американского идишского драматурга и голливудского сценариста, промежуточное положение эмигранта, печатающегося в советских газетах и любезничающего с Луначарским, знакомство с Эйнштейном (ему, впрочем, посвящен отдельный очерк, републикованный во втором томе) и Капабланкой. Хватило бы еще на несколько томов.
Практически одновременно с иерусалимским двухтомником вышел иерусалимско-московский однотомник - «выжимка» из первого издания, точнее, из его второго тома. Воспоминания «То, что я помню» здесь оставлены «за бортом», книга составлена из дымовских мемуарных очерков, частично разбросанных по труднодоступной периодике 1910–1950-х годов, частично извлеченных составителем из американского архива Дымова. Уже название - «От Айседоры Дункан до Федора Шаляпина» - свидетельствует об установке на громкие имена, способные привлечь относительно массового читателя.

На это же направлены и все прочие изменения. В композиции второго тома из двухтомника использовано остроумное ноу-хау Хазана. Том выстроен по алфавитному принципу и состоит из пяти десятков разделов, каждый из которых посвящен отношениям Дымова с тем или иным «персонажем», от Леонида Андреева до уже упоминавшегося Якова Эрлиха. Понятно, что такой прием помогает представлению дымовского круга именно как круга (вспомним название тома - «В дружеском и творческом кругу Дымова»). Получается своего рода «дымовская энциклопедия», по крайней мере, материалы к таковой. «Гешаримская» же книга - это именно сборник, алфавитный принцип здесь заменен хронологическим.

Очерк Хазана о Дымове по сравнению с двухтомником в однотомнике сокращен в пять раз - со ста с лишним страниц (целая монография) до двадцати с небольшим. Комментарий, правда, оставлен в неприкосновенности и составляет больше половины объема книги…
Полезно ли такое «облегченное» издание при наличии научного иерусалимского? Мне кажется, что да. Во-первых, тираж двухтомника невелик, и до России он дойдет в считанном числе экземпляров, а «гешаримское» издание - вот оно, на прилавках московских книжных. Во-вторых, Дымов, как и положено журналисту, умел писать живо и незанудно, так что воспоминания его рассчитаны не только на специалистов, но и на всех, кто любит мемуарную литературу. Имена, опять же, мелькают громкие: Герман Гессе, Керенский, Стефан Цвейг, Корней Чуковский… Так что, надо думать, «гешаримский» томик найдет своего читателя. А историк литературы и культуры, конечно, будет пользоваться двухтомным «полным» изданием и благодарить составителя за образцово проделанную работу.

Серебряный век. Портретная галерея культурных героев рубежа XIX–XX веков. Том 2. К-Р Фокин Павел Евгеньевич

ОСИП ДЫМОВ

ОСИП ДЫМОВ

наст. имя и фам. Иосиф Исидорович Перельман;

4(16).2.1878 – 2.2.1959

Прозаик, драматург, журналист. В 1899–1900 секретарь редакции журнала «Театр и искусство». Публикации в журналах «Весы», «Аполлон», «Русская мысль», «Серый волк», «Всеобщий журнал», «Новая жизнь», «Пробуждение», «Сатирикон», «Солнце России» и др., альманахе «Шиповник». Сборники рассказов «Солнцеворот» (СПб., 1905), «Земля цветет» (М., 1908), «Рассказы» (кн. 1, СПб., 1910), «Веселая печаль» (СПб., 1911), «Преступление девушки» (М., 1917) и др. Роман «Томление духа» (1912). Пьесы «Не возвращайтесь» (СПб., 1906), «Долг» (СПб., 1907), «Слушай, Израиль!» (СПб., 1907), «Ню. Трагедия каждого дня» (Берлин, 1908), «Пути любви» (СПб., 1909), «Весеннее безумие» (СПб., 1910) и др. С 1913 – за границей.

Осип Дымов

«Осип Дымов однажды явился в редакцию [журнала „Театр и искусство“. – Сост .] просить работы. Он был тогда, кажется, на втором курсе Лесного института, совсем юноша, почти мальчик. Меня поразила сразу какая-то особенность в его глазах. И потом, когда я следил за его писаниями, читал и смотрел на сцене его пьесы, мне всегда вспоминались его глаза, имевшие как бы двойные зрачки – наружные, выражавшие настроение и чувства минуты, и задние, уловить которые я не мог и которые являлись завесой его души. Беллетристические вещицы и рассказы Осипа Дымова мне очень понравились. В них была свежесть и скрытая печаль. Он был, видимо, под влиянием Чехова, из рассказа которого он взял свой псевдоним. Кроме того, он, кажется, много читал польских писателей, формировавшихся по образу и подобию Пшибышевского. Эта литература была тогда – у нас – еще внове, и с ней мало кто был знаком. У Дымова был юмор, была довольно острая и своеобразная наблюдательность. Всего было у него много, но как за его естественным и нормальным взглядом чувствовалась непроницаемая завеса – второе окно его души, – так и в произведениях его было что-то, что неприятно раздражало и давало основание и повод сомневаться в его литературной искренности. И как человек он как-то двоился. Веселый, милый, общительный, добрый, тактичный, а сзади что-то… А что – не знаю. Его первая пьеса (если не ошибаюсь, „Голос крови“) поразила меня совершенно необычайною жестокостью автора по отношению к его героям. Я и раньше примечал эту черту авторской души, и помнится, раздраженно с ним спорил. Так, в каком-то рассказе он, изображая умирающего актера, наряжал его на смертном одре буквально в дурацкий колпак и придавал ему черты такой пошлости и дрянности, что хотелось плюнуть умирающему в лицо, уже искаженное агонией. В „Голосе крови“ еще больше бросался в глаза какой-то аморализм, какой-то бессознательный, самоуверенно спокойный холод души. Когда умирает отравившаяся девушка Ася, и вся семья в сборе, одна из сестер кричит: „Идите завтракать! Что еще?“ Даже доктор, приглашенный к умирающей, ворчит злобно: „Зачем вы меня позвали… капли ей, что ли, прописать?“ И сердито надевает шубу. А мать замечает, что де напрасно доктору дали за визит. Я часто говорил Дымову: „Вы не любите людей… Вы их не жалеете“. В жизни он был, казалось, добрый и деликатный человек. Но стоило ему взять перо, как он злобно и жестоко принимался препарировать своих героев. И это, в сущности, было у него общее со всем молодым направлением, одним корнем упиравшимся в Достоевского, а другим – в холод ницшеанства.

Редакционная работа Дымова продолжалась немного времени. Он был слишком художник для редакционной работы. Кроме того, он умел делать карьеру и очень скоро стал работать в богатых газетах, как „Бирж[евые] Ведом[ости]“ и др. Среди его произведений имеются определенно яркие и талантливые (например, пьеса „Ню“). Много есть ловкой литературной „самогонки“, имевшей успех благодаря модной теме – таковы его еврейские мелодрамы (хотя он так их не называл), как „Слушай, Израиль“, „Певец своей печали“ ит.п. Он скоро стал достаточно важен, начал печататься в альманахах (тогда это был самый настоящий литературный бельэтаж) и издавать книги. Некоторые его произведения вызывали у меня полное недоумение – например, очень странный роман „Бегущие креста“. Завеса души его постепенно открылась. Отсутствие идеализма, отсутствие увлечения при внешней увлекательности, поэтическое бесплодие при поэтической манере. Он уехал в Америку еще до войны, и говорят, очень там преуспел и стал настоящий business man» (А. Кугель. Листья с дерева ).

«Осип Дымов поэт, это очень много. Его маленький, но изящный юмор в большую, но неизящную эпоху сатирических журналов 1905–1906 годов сделал из Дымова одного из лучших юмористов, создавшего несколько шедевров сатиры, которые со временем непременно попадут в хрестоматию и которые были бы еще лучше, если б они не были „приспособлены настолько, что не беспокоят“. Дымов умеет кокетничать с читателем, и это ему к лицу. И всегда будто говорит: я знаю что-то очень важное, только не скажу ни за что. А то, что я говорю, пустяки, но на самом деле… и делает загадочное лицо.

И все это очень мило, но сегодня мило, завтра мило, послезавтра мило, а после-послезавтра хочется попросить Осипа Дымова:

– Милый, сделайте милость, перестаньте быть таким милым» (К. Чуковский. Осип Дымов ).