Манэ художники картины. Эдуард Мане: импрессионизм как метод переосмысления классики

Эдуард Мане краткая биография французского художника изложена в этой статье.

Эдуард Мане биография кратко

Родился 23 января 1832 года в Париже в довольно респектабельной семье. Отец будущего художника, Огюст Мане, служил в министерстве юстиции, а мать была дочерью дипломата.

Отец желанию сына учиться на художника яростно воспротивился и хотел чтобы он учился в морском училище, но Эдуард провалил вступительные экзамены и устроился юнгой на торговое судно. Во время этого длительного путешествия юноша много рисует. В основном это портреты и зарисовки членов экипажа корабля.

После возвращения из путешествия он снова пытается поступить в Морскую школу, где снова терпит неудачу. После повторной неудачи, с согласия родителей, Мане начинает заниматься живописью. Обучение, которое длилось более 6 лет, проходит в мастерской Тома Кутюра, довольно известного художника-академиста. Во время учебы он предпринимает поездки в Германию, Италию и Чехию, где знакомится с крупнейшими музеями и памятниками искусства Европы. Обучение длилось до 1856 года.

В 1863 году Мане женился на Сюзанне Леенхофф, голландке, роман с которой у него продолжался на протяжении 10 лет.

С конца периода обучения и вплоть до 1870 года, Мане продолжает свою деятельность художника. Основным приемом, в его творчестве, остаются фигурные композиции и портреты. Во время немецкой осады Парижа, в 1870 году, художник становится артиллеристом и находится в рядах защитников города. Он старается запечатлеть город во время его блокады и голода. В те же годы происходит знакомство, и общение художника со знаменитыми импрессионистами того времени, такими как Моне, Писсаро, Сислея и др.

В 1879 году у Мане появились грозные признаки атаксии, при которой, вследствие поражения головного мозга, нарушается координация движений. Чуть позже он уже не мог писать. По иронии судьбы именно в эти годы к художнику пришло долгожданное признание.

В 1881 году он получил медаль Салона, а чуть позже был награжден орденом Почетного легиона.

Энциклопедичный YouTube

1 / 5

Мане, "Завтрак на траве"

Мой Пушкинский, выпуск 33 - Восставший Мане

Эдуард Мане «Кабачок»

ЭДУАР МАНЕ. "Поругание Христа". Библейский сюжет

Клод Моне

Субтитры

Мы находимся в музее д’Орсе, и перед нами известная картина Эдуарда Мане «Завтрак на траве». Эта картина была выставлена в так называемом Салоне отверженных в 1863 году. Картину не разрешили выставлять на официальной выставке. Так и было. На самом деле, в тот год стольких художников не допустили до выставки, что по инициативе императора Наполеона III был создан Салон отверженных. И всё внимание критиков в Салоне отверженных было обращено именно на эту картину. В этой картине чувствуется некая насмешка: автор будто пытается нарушить все существующие правила. Я имею в виду, картина нарушает формальные правила: композиционные и сюжетные. Сюжет был заимствован из гравюры по мотивам Рафаэля. Сам гобелен, созданный Рафаэлем, был утерян. Таким образом, композиция была заимствована из традиционного источника. А смысловое наполнение - изображение обнаженной женщины среди одетых мужчин на фоне идиллического пейзажа - было позаимствовано из произведения Джорджоне. Дело в том, что это не Венеция. И контекст не классический. Проблема в том, что это современная Франция, вполне возможно, действие происходит в Булонском лесу. А обнаженная женщина - не только не богиня, а узнаваемый персонаж, модель Мане, Викторина Мёран. И она выглядит как совершенно обычный человек которого вы можете встретить на улицах Парижа, только не обнажённого. Более того, она смотрит прямо на нас. Я имею в виду, что она даже, в некотором смысле, заставляет смущаться, когда смотрит прямо на зрителя. Мужчины, которые сидят рядом с ней, полностью одеты, и они не смотрят ни на женщину, ни на нас. В этом есть некое принятие сексуальности, разделения полов, но не в классическом смысле. В то же время картина кажется полностью лишенной сексуальности. С другой стороны, здесь присутствуют элементы, намекающие на чувственность и сексуальность. В нижнем левом углу изображён очень чувственный натюрморт из фруктов, хлеба и бутыли с каким-то алкогольным напитком. Всё это лежит поверх одежды, которую сбросила с себя женщина. Изначально данная картина называлась «Купание». Она не нимфа, которая обитает в мифическом лесу и никогда не носит одежд, она - современная женщина, снявшая с себя одежду. Она не обнажена, она раздета. Картина нарушает множество сюжетных правил. Автор пренебрегает и многочисленными правилами в том, что касается способа создания картины. Взгляните на очень яркое тело этой женщины, она такая яркая, её фигура настолько очерчена… Вернее даже окружена темными тонами. Поэтому, она кажется слегка уплощённой, не правда ли? - Да. - И отсутствует внутренняя модуляция тона, которую мы привыкли видеть в подобных произведениях XIX века. Зрителям она кажется почти двумерной. Более того, и в других областях Мане нарушает те правила, которым должны следовать художники-натуралисты. Взгляните, как очень тёмная лента в волосах женщины, её чёрные волосы сливаются с тёмным цветом кустарника позади неё. Это своего рода нарушение пространства. На самом деле, расстояние до выходящей из воды Женщины на заднем плане совсем не чувствуется… Вторая женская фигура. Она кажется слишком большой, так? Тем более что её руки, которые на расстоянии кажутся такими маленькими, почти касаются пальцев руки мужчины. И это ужасное расхождение. И нарушение пространственных норм. Нарушение масштабов и нарушение правил иллюзорности, которые Мане стремится разрушить. Он как будто нарочно идёт против правил, созданных Академией. И в то же время во всем чувствуется красота картины: эти краски, очень свободные и чувственные мазки кисти, в особенности в изображении голубого одеяния женщины, и в натюрморте, а так же в серых и белых цветах брюк мужчин. Мане обращал внимание на таких мастеров, как Веласкес, для которых кисть была невообразимо важной. Для него важно не только то, что зритель видит на картине, но и то, что зритель понимает, какими средствами это достигнуто. Тот факт, что мы видим сами мазки, не дает нам той идеальной иллюзии, которая являлась основой западной живописи со времен эпохи Возрождения. Ещё одна необычная вещь в этой картине - использование техники Веласкеса, техники свободных мазков кисти. Но изображение заднего плана вызывает ощущение, что краску сильно разбавили, очень напоминает раствор или морилку, в особенности в изображении деревьев и поля позади женской фигуры. С другой стороны, на деревьях присутствуют комки краски. Так художник применяет различные техники работы с краской. В некотором смысле он разрушает все наши ожидания от искусства. Это напоминает мне Бодлера, разговоры об изображении современной жизни, изображении современного ню. Давайте забудем о Венере. Мы живем не в Древней Греции. Давайте создавать современную живопись. Где мы можем найти женскую наготу? Мане поднимает тему современной женской наготы. В некотором смысле, таким образом подчёркивается нелепость классических традиций, нелепость, с которой мы прикрыли наготу в угоду традициям. Мане спрашивает, есть ли в этом смысл. Нелогичность этой картины, способ, которым она давит на социальные нормы, говорит о том, насколько для автора не имеет смысла то искусство, которое мы с готовностью принимаем. Именно. Subtitles by the Amara.org community

Юность

Эдуард Мане родился в доме 5 по улице Бонапарта в парижском квартале Сен-Жермен-де-Пре в семье Огюста Мане , главы департамента Министерства юстиции, и Эжени-Дезире Фурнье, дочери французского дипломата, бывшего консулом в Гётеборге . Шведский король Карл XIII был крёстным отцом матери Мане. В 1839 году Мане был отдан на обучение в пансион аббата Пуалу, затем по причине абсолютного равнодушия к учёбе был переведён отцом «на полный пансион» в колле́ж Роллена, где и обучался в период с 1844 по 1848 год, также не проявляя никаких успехов.

Несмотря на огромное желание Мане стать живописцем, его отец, пророчивший сыну карьеру юриста , горячо выступал против его художественного образования. Однако брат матери, Эдмон-Эдуард Фурнье, осознавая художественное призвание мальчика, посоветовал ему посещать специальные лекции по живописи, на которые сам записал племянника и посещение которых лично оплачивал. Благодаря дядюшке Эдмону, регулярно водившему мальчика по музеям, Мане открыл для себя Лувр , что оказало решающее влияние на его личную и творческую жизнь. Уроки рисования, как ни странно, не вызвали у Мане ожидаемого интереса, во многом из-за академичности преподавания, и мальчик копированию гипсовых изваяний предпочитал рисование портретов своих товарищей, что вскоре стало примером для многих его одноклассников.

Путешествие в Бразилию

В 1848 году, после окончания учёбы, молодой Мане столкнулся с решительным противодействием отца его планам стать художником. Своего рода компромисс был найден, когда Мане решил поступать в мореходную школу в 1847 году , однако с треском провалил вступительные экзамены (сказалась общая малообразованность Мане). Тем не менее, в качестве подготовки к повторным экзаменам ему было позволено отправиться в учебное плавание на парусном судне «Гавр и Гваделупа».

Во время путешествия парусник, в частности, посетил Бразилию . Экзотика и богатство красок тропических стран лишь усилили желание Мане обучаться живописному искусству - из поездки Эдуард привёз большое количество рисунков, набросков и этюдов . В качестве моделей он часто использовал членов команды.

От этого путешествия остались многочисленные письма Мане к родственникам, в которых он описал свои впечатления от карнавала в Рио и экзотическую красоту бразильских женщин. С другой стороны, он критическим взглядом оценивал рабство и возможную реставрацию монархии во Франции. Последующие работы Мане на одну десятую часть состоят из морских пейзажей, и в этом не последнюю роль сыграло его морское путешествие в Бразилию.

Становление

В 1856-58 годах Мане приобретает известность как подающий надежды художник, его приглашают в различные салоны , где он знакомится с высшим кругом парижского общества. Особо тёплые отношения Мане завязывает с французским поэтом Шарлем Бодлером . Вместе с графом Альбером де Баллеруа художник снимает под мастерскую помещение на улице Лавуазье. Ежедневно молодой художник посещает Лувр, делает копии известных полотен и всегда пытается получить одобрение Кутюра: стремление к признанию было присуще Мане с ранних лет.

Мане протестует против портретов, озарённых бенгальскими огнями, на лбу которых горят звёзды поддельных драгоценностей, в руках - серебряный жезл.
Де Банвиль, отзыв на картину Мане «Le Bon Bock» (перевод с французского Т. М. Пахомовой).

Салон

Прежде, чем я начну завоёвывать официальные салоны, я должен отдать дань старым мастерам.
Эдуард Мане.

В 1859 году Мане решил, что его художественное образование завершено, и принял решение выставляться в Парижском салоне , престижной ежегодной парижской выставке. Художник возлагал большие надежды на реалистичную (чем-то схожую с творчеством Бодлера) картину «Любитель абсента». Он снова поинтересовался мнением Кутюра, и когда тот в очередной раз негативно отозвался о его творении, Мане окончательно порвал с учителем. Вскоре последовала новая трагедия: повесился Александр, мальчик, помогавший Мане в мастерской и ставший персонажем его картины «Мальчик с вишнями». Вскоре художник узнал, что жюри салона отвергло «Любителя абсента» (из всех членов жюри за картину проголосовал только Делакруа , сам учитель Мане, Кутюр, проголосовал против). Неприятие салоном картины было вполне обосновано: необычной была сама тема картины - реалистический и неприукрашенный портрет пьяницы, а не аллегория, порождённая воображением художника. Здесь также нет дальних планов, в то время как до Мане использовалась классическая перспектива, которая придавала глубину картинам. Край стола, на котором стоит бокал, не согласуется с перспективой. Тень фигуры не соответствует её положению. Мане не использует полутона, только лёгкая светотень подчёркивает выпуклость фигуры. Фиаско на некоторое время сбило Мане с индивидуального пути: он с трудом находил интересные сюжеты, некоторые элементы откровенно заимствовал у известных художников.

Однако вскоре Эдуард находит новый сюжет для будущей картины. Им послужил городской сад Тюильри , где по выходным парижская богема собиралась для прогулок и светских бесед. Теперь художник решительно отверг все советы Кутюра, что позволило ему легко и непринуждённо изобразить собрание людей. Тематическая и техническая новизна картины снова вызвала удивление и непонимание близких Мане. Такого рода сцены природы воспринимались как живопись, предназначенная лишь для иллюстраций журналов и репортажей. Мане отбросил академическую технику «тщательной отделки» картины, в которой не имело значения, рассматривалось ли полотно с близкого или далёкого расстояния. При таком подходе часть полотна, видимая с близкого расстояния, является не чем иным, как увеличенной деталью отдалённого вида. В «Музыке в саду Тюильри», наоборот, рассматриваемые с близкого расстояния лица становятся почти абстрактными формами. Сходство достигается только тогда, когда картину разглядывают с определённого расстояния.

Несмотря на тщательный отбор, в 1861 году обе картины Мане («Портрет родителей » и «Гитарреро ») были приняты жюри салона, причём последняя даже получила награду. Публика также весьма благосклонно отзывалась о творениях молодого художника. Признание салона принесло художнику славу и деньги, но немаловажно для Эдуарда было и признание отца, который ещё до салона с гордостью демонстрировал гостям своего дома работу сына, изображавшую пожилую чету Мане.

В очередной раз Мане меняет мастерскую - теперь она находится в западной части квартала Батиньоль. В это же время один из организаторов салона Луи Мартине, осознавая трудности для признания на салоне молодых художников, организовал альтернативную выставку, среди картин которых были и творения Мане: «Мальчик с вишнями», «Читающий» и получивший признание «Гитарреро». Художник уже размышляет о следующем салоне и в расчёте на это пишет картину «Старый музыкант », хорошую в плане исполнения, но явно слабую в построении композиции. Размышляя над следующим предложением салону, Мане вновь обращается к офорту. Находясь в постоянном поиске, он принимается за написание следующей картины «Уличная певица», натурщицей для которой стала Викторина-Луиза Меран, юная провинциалка, стремившаяся выбиться из нищеты любыми методами. Вскоре художника и натурщицу стали связывать не только творческие узы, но и интимные. Слухи распространились по Парижу, но Сюзанна ни о чём не узнала, или не подала виду.

В поисках «монументального» полотна для следующей выставки Мане решается на написание картины с изображением обнажённой натуры. Композиция была навеяна художнику гравюрой Марка-Антонио Раймонди с рафаэлевской композиции «Суд Париса». Картина «Купанье» была предложена жюри вместе с менее значимыми «Молодой женщиной в костюме эспада» и «Молодым человеком в костюме махо». Мане одновременно договаривается с Мартине об устройстве выставки - она включит лучшие из прочих его холстов, среди которых будут «Музыка в Тюильри» и «Старый музыкант», «Gitanos» и «Испанский балет», «Уличная певица» и «Лола из Валенсии ». Выставка должна была разжечь интерес зрителей как раз накануне открывающегося салона. Однако, картины встретили полнейшее неприятие публики и старших коллег Мане по цеху. Жюри салона 1863 года также отвергло все три представленные Мане картины. Правда, не одного Мане постигла такая участь: 2800 картин было отвергнуто. Обиженные художники обратились к Мартине с просьбой провести выставку без редакции жюри.

Сперва Мартине не решился на столь откровенную дерзость и побоялся открывать салон, однако вмешательство императора Наполеона III вынудило его провести выставку, сразу же получившую название «Салон отверженных ». Картина Мане «Завтрак на траве», на которую художник возлагал наибольшие надежды, была раскритикована и вызвала смех у посетителей салона. Вместе с тем картина вызывала и самое большое внимание, впоследствии став символом Салона отверженных 1863 года . Мане привлекает скандальную славу, хотя и не стремился к ней.

Потерпев фиаско с «Завтраком», Мане не отказывается от идеи изображения обнажённого женского тела. Вскоре он приступил к написанию новой картины, навеянной картиной Тициана «Венера Урбинская». Однако картина вызвала у него сомнения и художник вместо неё отправил на рассмотрение салоном «Эпизод боя быков» и религиозную композицию «Мёртвый Христос с ангелами».

В и 1864 годах Мане выставляется как в Салоне отверженных, так и в официальном салоне, где его новые картины, особенно «Завтрак на траве » вызвали резкое негодование со стороны критиков. Пик неприятия выпадает на 1865 год , когда Мане выставил в салоне свою (знаменитую ныне) «Олимпию» - картину, найденную его современниками крайне непристойной и вульгарной и спровоцировавшую грандиозный по тем временам скандал.

Травля Мане со стороны чиновников от искусства и «просвещённой публики» вынудила художника буквально бежать в Испанию, где он, однако, с пользой провёл время, знакомясь с работами Эль Греко , Веласкеса и Гойи, находя в них оправдание своего эстетического вкуса.

С этого времени Мане, регулярно отвергаемый жюри салонов, сближается с группой молодых художников, которые вскоре будут названы импрессионистами. Клод Моне , Поль Сезанн и Эдгар Дега становятся для автора «Олимпии» друзьями и последователями.

В 1867 году на проходящей в Париже Всемирной выставке Мане создаёт собственный павильон поблизости моста Альма . Выставлено пятьдесят работ - лучшие картины, созданные за десять лет творчества. Возможно, именно этот решительный шаг привёл к тому, что на двух следующих салонах его работы были приняты. Как бы то ни было, художник решительно идёт своей дорогой.

В 1869 году Мане познакомился с молодой художницей Евой Гонсалес , которой предложил позировать для портрета. Ева Гонсалес была единственной ученицей Мане.

Батиньольская группа

После возвращения из Испании Мане вновь приступает к написанию картин вопреки слухам, что сколь бы ни была хороша следующая работа художника, жюри Салона всё равно её отвергнет. В это время для Мане особенно ценной была поддержка, оказанная его друзьями и поклонниками. Часто покупая холсты и краски в магазине на улице Гранд-рю-де-Батиньоль, Мане вскоре стал завсегдатаем расположенного рядом кафе Гербуа , среди которых завсегдатаями были как неизвестные писатели и художники, так и уже знаменитые Фантен-Латур , Уистлер , Дюранти , Дега , Ренуар , Моне , Писсарро . Особняком стоит Эмиль Золя - горячий сторонник творчества Мане, ярый защитник его живописи. По свидетельству современников, Мане был признанным авторитетом этой группы, тем не менее, это неформальное собрание было достаточно либеральным, его участники не боялись критиковать Мане. Правда, не обошлось и без казусов: упрёки и грубая критика со стороны Дюранти вынудила Мане вызвать последнего на дуэль, которая и состоялась, приведя к ранению обидчика. Несмотря на этот факт, Дюранти и Мане помирились, сочтя происшедшее недоразумением, и остались хорошими друзьями до самой смерти Эдуарда.

Сближение с импрессионистами

Во время осады Парижа в 1870 году Мане, как убеждённый республиканец, остался в столице. После франко-прусской войны и Парижской коммуны художник ещё ближе сходится с молодыми импрессионистами. Об этом свидетельствуют, например, многочисленные картины, написанные на пленэре , бок о бок с Клодом Моне в Аржантее в 1874 году. Тем не менее, Мане не хотел участвовать в выставках групп импрессионистов. Он предпочитал любой ценой добиться признания жюри официальных Салонов. Очередная шумиха вокруг его имени возникла в 1874 году. «Железная дорога » опять вызвала острую антипатию жюри. И лишь в 1879 году Салон оценил упорство художника: полотна Мане «В оранжерее» и «В лодке » были встречены очень тепло.

Последние годы

Неприятие Мане установившегося во Франции строя во главе с Наполеоном выливается в написание им картины «Расстрел императора Максимилиана » - повествование о казни ставленника французского правительства в Мексике . Эту картину Мане не смог выставить в сооруженном им по примеру Курбе бараке у моста Альма в числе прочих по причине сильнейшего политического резонанса.

С 1868 года , в период краха Империи ни один из официальных салонов не принес Мане славы и творческого удовлетворения. Продолжались нападки критиков и неприятие творчества художника буржуазной публикой.

Цвет, - говорил Мане, - это дело вкуса и ощущения, но надо иметь за душой ещё кое-что, то, что вы хотите выразить, - без этого всё теряет смысл!
Из воспоминаний Жаннио (перевод с французского Т. М. Пахомовой).

Франко-прусская война

На лето 1870 года приходится апогей франко-прусской войны , затеянной Наполеоном III. Имперский режим рухнул ранней осенью 1870 года, во Франции была объявлена республика, но военные действия шли с прежним размахом. Эдуард Мане отправляет своих родных на юг Франции в Олорон-Сент-Мари . Сам же художник, вполне разделяя судьбу своих соотечественников, вместе со многими коллегами по цеху вступает в армию и участвует в защите Парижа. К счастью, ему удалось уцелеть в период боевых действий. В феврале 1871 года он покидает Париж, и через несколько дней узнаёт о капитуляции французского правительства. Даже в такое тяжёлое для него время, Мане не перестаёт работать - так, в Бордо он пишет пейзаж порта.

Через некоторое время, после объявления Парижской коммуны , Мане был включен в подготовительный совет вновь созданной Федерации художников, однако сам он был далёк от политики. Серьёзные потрясения и невзгоды заставили живописца сделать перерыв в своём творчестве почти на год.

После обустройства в новой мастерской в 1873 году Эдуард Мане пишет свою знаменитую картину «За кружкой пива» («Le Bon Bock»), и впервые за последние почти 15 лет имеет огромный успех. Это, однако, не привело к превращению Мане в модного конъюнктурного художника (каким отчасти стал Курбе после некоторых успехов в Салоне) - в 1874 году жюри отвергает его «Бал-маскарад в Опере». В 1876 году жюри Салона отвергает обе картины Мане. Самостоятельные совместные выставки ничего, кроме порицания публики и издевательств критики не принесли.

Однако, начиная уже с 1874 года, Мане вполне вырабатывает свой оригинальный стиль, особенности которого во многом сближают его с молодым тогда движением импрессионистов (в этой связи стоит отметить также дружбу Мане с Дега, одной из ключевых фигур импрессионистского движения).

Поздний период

Начиная с 1877 года в живописи Мане заметно стремление к натюрмортам и портретам. Особенно явно прослеживается влияние на Эдуарда творчества Веласкеса. Постепенно художник обретает признание. С 1879 года его авторитет в глазах критиков от искусства растёт, его картины принимаются салонами . На одном из них Мане удостаивается медали за второе место, что даёт ему возможность выставляться, минуя отбор жюри.

В тот день, когда захотят описать завоевания или поражения французской живописи XIX века, можно будет пренебречь Кабанелем, но нельзя будет не считаться с Мане.
Кастаньяри , 1875 год (перевод с французского Т. М. Пахомовой).

Тем не менее, творчество Эдуарда Мане не было до конца признанным вплоть до 1890-х годов. Лишь тогда его картины начали приобретаться в частные и государственные собрания («Олимпия» была практически навязана Лувру друзьями Эдуарда, выкупившими её по общественной подписке в

«Существует только одна истинная вещь: сразу рисовать то, что вы видите... Все остальное - обман.»

Этот человек хотел быть художником с детства, но не желал учиться у признанных мастеров своего времени. Он шел наперекор всему официальному искусству, и каждый год пытался выставить картины и добиться признания Парижского салона. Он стал главой школы импрессионистов, не будучи импрессионистом сам. Кто же он?

Сын юриста, моряк и - наконец! - художник

Эдуард Мане родился в семье крупного чиновника французского министерства юстиции, его мать была дочерью дипломата. Казалось, карьера Эдуарда предопределена еще до рождения - грех было не пойти по широкой проторенной дороге, которую могли предложить ему родители. Но маленький Эдуард совсем не горел желанием проявить себя на юридическом поприще. С ранних лет его влекли рисунок и живопись. Тем не менее, отец настаивал на юриспруденции, хотя, как показало время, с обычным образованием отношения у Эдуарда не складывались. Мальчик переходил из одного колледжа в другой, оставаясь равнодушным к учебе.

Эдуард Мане (фото Надара, ок. 1888)

Его дядя Эдмон Эдуард Фурнье считал неправильным оставлять без внимания и развития явные дарования племянника. Он записал Эдуарда на лекции по живописи и оплачивал их сам. Но... лекции тоже не пробудили ученического

рвения в юном Мане. Видимо, из-за сухости и академической манеры преподавания они были ему просто скучны. И все же дядя сыграл в судьбе племянника решающую роль, приведя того в Лувр. Картины голландцев, фламандцев и испанцев XVIII века произвели на Эдуарда такое впечатление, что определили направление развития всего его последующего творчества.

Но до мольберта и кистей было еще далеко. Старший Мане был по-прежнему категорически против художественной карьеры сына. Компромиссом стала попытка Эдуарда поступить в мореходную школу, не увенчавшаяся успехом - будущему творцу просто не хватало академических знаний. Для подготовки к пересдаче его приняли на одно из судов, курсировавших между Францией и Бразилией.

Семья все еще тешила себя надеждой на то, что наследник образумится. Но вместо того чтобы постигать морскую науку, Эдуард все больше времени посвящал живописи. Из долгой поездки он привез огромное количество набросков и этюдов - и окончательно укрепившееся желание стать живописцем.

Выдержав последний бой с отцом, Эдуард Мане все-таки получил разрешение поступить в Школу изящных искусств и в 1850 году стал учеником Тома Кутюра.

«Прежде, чем я начну завоевывать официальные салоны, я должен отдать дань старым мастерам…» (Э. Мане)

Наследие веков

Казалось бы, мечта сбылась. Но снова все складывалось непросто. Академизм и рутина, как и прежде, наводили на Эдуарда скуку. Методы преподавания Кутюра его не устраивали. Мане хотел писать свет во всем его многообразии, отображая мир в самых разных световых проявлениях, от рассветных до закатных, а его учитель не понимал, как можно стремиться «писать жизнь как есть», - по мнению академиста это не могло называться искусством. Их столкновения, перераставшие в ссоры, в конце концов, привели к тому, что спустя шесть лет после поступления Мане покинул мастерскую Кутюра.

Но не все эти годы Мане потратил на баталии с наставником. Много времени молодой художник проводил в Лувре, делая копии с картин старых мастеров, постоянно посещал то Голландию, то Италию, где также работал в музеях. В одной из поездок во Флоренцию Эдуард Мане написал копию «Венеры Урбинской» Тициана, позднее она стала прообразом его скандальной «Олимпии».

Постепенно художник выбрал себе настоящих учителей. Ими стали Тициан, Веласкес и Гойя. Он унаследовал их классическую манеру письма, цветовую палитру, композиции и сюжеты. Придет время, и Мане станут упрекать за то, что он не ищет собственных сюжетов вовсе, настолько очевидной будет проработка классических сюжетов в его картинах.

«Недостаточно знать свое ремесло, вы должны иметь чувство. Наука - это очень хорошо, но для нас воображение стоит гораздо больше». (Э. Мане)

Человек-скандал

В 1859 году Париж был взволнован первым из бесконечной череды скандалов, связанных с именем Эдуарда Мане и Салоном. Для выставки художник создал полотно «Любитель абсента» (1858-1859). Сюжет он почерпнул в стихотворном сборнике «Цветы зла» не менее скандального поэта Шарля Бодлера, близкого друга Мане.

Наверное, высокое жюри еще могло бы стерпеть темные, мрачноватые тона картины, но разве оно могло допустить, чтобы в благонравном Салоне был выставлен портрет парижского пьяницы! Отказ был резким и категорическим.

В 1861 году Мане написал две картины, которые все-таки прошли через сито жесткого отбора. «Гитарреро» получил награду Салона, а «Портрет родителей» наконец принес Эдуарду признание семьи.

Следующая попытка выставиться в Салоне вновь оказалась безуспешной. Полотно «Музыка в Тюильри» (1862) стало огромным групповым портретом, каких до Мане не писал никто. Эдуард изобразил на полотне не только себя, но и почти всю свою родню и друзей. Но удивление и отторжение жюри вызвало даже не это, а отсутствие предписанной классическим жанром тщательной проработки деталей. В такой манере в то время иллюстрировали журналы и газетные репортажи, и для живописи она считалась совершенно непригодной. Вблизи воспринять картину было очень сложно, общий вид открывался только на расстоянии.

К выставке 1863 года художник подготовил три картины: «Купание» (или «Завтрак на траве», 1863), «Молодая женщина в костюме эспада» (1862) и «Молодой человек в костюме махо» (1863). Но выставиться в Салоне ему не удалось. Впрочем, в тот год было отклонено почти три тысячи работ разных мастеров. Тогда-то и произошло чрезвычайно важное событие, определившее ход истории искусства. Возмущенные художники обратились за разрешением открыть одновременно с официальным Салоном альтернативную, как сказали бы сейчас, выставку, где могли бы демонстрироваться полотна художников, не принятые жюри.

«В природе нет никаких линий, только контрастные пятна цвета» (Э. Мане)

Салон отверженных

Разрешение на проведение неофициальной выставки художники получили от самого Наполеона III, и в мае 1863 года она открылась во Дворце промышленности. На ней были представлены десятки, сотни работ самых разных жанров и сюжетов. Мане задумывал «Завтрак на траве» как центр композиции из трех своих работ, а в итоге эта картина стала гвоздем программы всей выставки. Но такой ли славы ожидал живописец?

Каких только эпитетов не получила картина: «несъедобная» - с точки зрения критики, «опасная» - по мнению зрителей, «неприличная» - со слов Наполеона III... Она была не просто осуждена, а осмеяна! Вряд ли этого был достоин сюжет, позаимствованный из гравюры средневекового мастера Маркантони Раймонди, созданной по рисунку «Суд Париса» Рафаэля. Но вот художественные приемы Мане действительно шокировали тогдашнюю публику. Неубедительная, слабая перспектива, резкий, почти фотографический свет, незавершенность мазка, узнаваемость людей, с которых писалась работа (Викторина Меран - любимая модель Мане, его брат Гюстав и будущий шурин - скульптор Фердинанд Леенхофф), взгляд нагой натурщицы прямо в глаза зрителям - все это вызывало насмешки и отторжение.

Но целая плеяда молодых живописцев, среди которых были Моне, Писсарро и Сислей, открыто встала на сторону Эдуарда Мане, полностью одобрив его творческие искания. Художника поддержали и его друзья Шанфлери, Бодлер, а главное, Эмиль Золя, написавший о выставке обзорную статью, в которой смело, отстаивал художественный вкус Мане.

Еще более крупным скандалом сопровождалось появление на выставке 1865 года картины «Олимпия» (1863). И вновь - не обнаженная натура стала причиной осуждения и травли, а то, как она была изображена: «грязный» тон тела, вульгарность, «уродство» модели... Мэтры были готовы принять такую «Венеру», будь ее изображение классически прекрасным, но манеру Эдуарда Мане они категорически отвергли. И опять его поддержали только близкие друзья и группа импрессионистов.

Надо ли удивляться тому, что год спустя Мане сблизился с этой молодежью?

Чужой среди своих

В 1866 году импрессионисты регулярно собирались в кафе Гербуа квартала Бартиньоль. Моне, Писсарро, Дега, Сезанн, Ренуар - и Мане, которого в своем небольшом кружке они считали старшим. Правда, это старшинство распространялось только на жаркие баталии с представителями официально признанного искусства - здесь молодым художникам было далеко до красноречивого и имеющего уже немалый опыт борьбы с «академиками» Эдуарда. А вот при выездах на природу Мане становился их учеником. Постепенно его палитра светлела, приобретала легкость и большую воздушность. Однако Эдуард так и не принял технику неоформленного мазка и дивизионизма и к тому же не отказался от черного цвета. И что интересно, в окружении все более ярких и светлых тонов черный у Мане приобретал совершенно удивительную выразительность, достаточно взглянуть на портрет Берты Моризо его кисти (1872) или картину «Бал в опере» (1873).

Эдуард Мане «Бар в Фоли-Бержер» (1881–1882)

Но, говоря откровенно, несмотря на всю свою скандальную известность, настоящего признания Эдуард Мане так и не получил даже от импрессионистов. Большинство современников полагали его главой целой школы, но Мане не был импрессионистом.

Знаменем, символом, наставником - да, но не создателем. И все же его роль в импрессионизме неоценима.

Точнее всего, пожалуй, о нем сказал Поль Сезанн: «Что делает Мане настоящим предвестником, этого, что он дал формулу простоты в эпоху, когда официальное искусство было напыщенным и соглашательским».

Самые скандальные картины Э. Мане:

Эдуард Мане «Любитель абсента» (1858-1859)

Эдуард Мане «Завтрак на траве» (1863)

Эдуард Мане «Олимпия» (1863)

Эдуа́рд (Эдуа́р) Мане́ (фр. Édouard Manet ; 23 января 1832, Париж - 30 апреля 1883, Париж) - французский живописец, гравёр, один из родоначальников импрессионизма .

Эдуард Мане родился в доме 5 по улице Бонапарта в парижском квартале Сен-Жермен-де-Пре в семье Огюста Мане, главы департамента Министерства юстиции, и Эжени-Дезире Фурнье, дочери французского дипломата, бывшего консулом в Гётеборге. Шведский король Карл XIII был крёстным отцом матери Мане. В 1839 году Мане был отдан на обучение в пансион аббата Пуалу, затем по причине абсолютного равнодушия к учёбе был переведён отцом «на полный пансион» в колле́ж Роллена, где и обучался в период с 1844 по 1848 год, также не проявляя никаких успехов.

Несмотря на огромное желание Мане стать живописцем, его отец, пророчивший сыну карьеру юриста, горячо выступал против его художественного образования. Однако брат матери, Эдмон-Эдуард Фурнье, осознавая художественное призвание мальчика, посоветовал ему посещать специальные лекции по живописи, на которые сам записал племянника и посещение которых лично оплачивал. Благодаря дядюшке Эдмону, регулярно водившему мальчика по музеям, Мане открыл для себя Лувр, что оказало решающее влияние на его личную и творческую жизнь. Уроки рисования, как ни странно, не вызвали у Мане ожидаемого интереса, во многом из-за академичности преподавания, и мальчик копированию гипсовых изваяний предпочитал рисование портретов своих товарищей, что вскоре стало примером для многих его одноклассников.

В 1848 году, после окончания учёбы, молодой Мане столкнулся с решительным противодействием отца его планам стать художником. Своего рода компромисс был найден, когда Мане решил поступать в мореходную школу в 1847 году, однако с треском провалил вступительные экзамены (сказалась общая малообразованность Мане). Тем не менее, в качестве подготовки к повторным экзаменам ему было позволено отправиться в учебное плавание на парусном судне «Гавр и Гваделупа».

Во время путешествия парусник, в частности, посетил Бразилию. Экзотика и богатство красок тропических стран лишь усилили желание Мане обучаться живописному искусству - из поездки Эдуард привёз большое количество рисунков, набросков и этюдов. В качестве моделей он часто использовал членов команды.

От этого путешествия остались многочисленные письма Мане к родственникам, в которых он описал свои впечатления от карнавала в Рио и экзотическую красоту бразильских женщин. С другой стороны, он критическим взглядом оценивал рабство и возможную реставрацию монархии во Франции. Последующие работы Мане на одну десятую часть состоят из морских пейзажей, и в этом не последнюю роль сыграло его морское путешествие в Бразилию.

В июле 1849 года, после возвращения в Париж, Мане ещё раз безрезультатно попытался сдать экзамен в Морскую школу. На этот раз отец, оценив многочисленные рисунки, привезённые из путешествия, уже не сомневался в художественном призвании сына и посоветовал ему поступать в парижскую Школу изящных искусств. Но опасаясь слишком жёсткой и академичной программы обучения в Школе, Мане в 1850 году поступает в мастерскую модного в то время художника Тома Кутюра , который прославился в 1847 году благодаря монументальному полотну «Римляне периода упадка».

Именно тогда начинает назревать конфликт Мане и классико-романтической традиции живописи, господствовавшей в то время во Франции. Резкое неприятие буржуазной направленности господствовавшего стиля, в конечном итоге, вылилось в явный разрыв Мане с Кутюром - молодой художник покинул мастерскую учителя. Однако, по настоянию отца Мане был вынужден принести извинения и вернуться, хотя своё неприятие строгого академизма Кутюра он сохранил.

Положение юного художника усугублялось нежелательной беременностью его давней возлюбленной Сюзанны Леенхоф. Отцовство ребёнка, во избежание дурной славы и гнева отца Эдуарда, было приписано вымышленному Коэлла, и то лишь для мэрии. Распространялась и иная версия, что новорождённый является не сыном, а братом Сюзанны.

Это часть статьи Википедии, используемая под лицензией CC-BY-SA. Полный текст статьи здесь →